Трилогия. Тень войны. Тематика: Порно второй мировой войны

2005-2011

Агата Кристи. Причуда Гриншоу. английский аналог

Харуки Мураками. Медленной шлюпкой в Китай. японско-китайский аналог (независимое авторство)

На санскрите "тень войны" называется "майтрея"...

Из записной книжки Льва Абалкина.

... Ранне утро в Сиднее одарило свежестью морского прибоя. "Шоколадный загар и все парни у её ног!" Джули вынула мамин сарафан, среди её ещё висевших платьев в спальне родителей. Надо же, совсем как раз!

В радужных мыслях девушка впорхнула в комнату, где завтракал папа. Чарли Своун пил кофе и читал "Амадеус-газетт". При виде дочери, он вздрогнул и пролил кофе на газету,

- Ты куда собралась?

- На пляж, хочу встать на волну.

- Сарафан мамин отлично сидит, ты выросла.

- Да, я померила все платья.

Отец промолчал. Джулия выпила соку с неприятным и новым ощущением внутри.

- Пробританские политиканы принимают Сидней в ЕС на Конгрессе Объединённых наций.   Нам только этого не хватало, - сердито объявил папа, бросая газету. - Это конфликтная оппозиция... Ты совсем стала взрослая, Джули. - Добавил он, и мамины платья идут тебе. Вы так похожи.

Джулия не найдя, что ответить, убежала на пляж, а папа выслал туда катер беговой охраны и спасения. Он знал, сёрфинг опаснее, чем кажется... Взросление дочери сложная забота отцовства.

Чарли Своун и его дочь Джулия приехали в Солденский заповедник ранней весной. Снег еще не везде растаял и лежал грязно-белыми пятнами, обнажая здесь и там промерзлую землю с клочьями сухой травы. Какая разница была между этой ледяной канадской весной и жаркой австралийской осенью! Отец подвел машину через парк прямо к зданию высшей школы. Девушка неохотно вышла наружу, подставив холодному ветру растрепавшиеся волосы. Деревья в парке тянули к серым низким тучам скрюченные ветви. Только высокие кедры радовали глаз сочной вечнозеленой хвоей, гордо возвышаясь над своими голыми замерзшими собратьями. Как все это отличалось от жаркой австралийской осени!

Ее отец в прошлом был капитаном морского флота, и они много путешествовали. А когда он вышел в отставку, они всей семьей поселились в Сиднее. Потом умерла мама, и отец решил переехать в Канаду, на побережье Управляющим в ландшафтный заповедник.

Девушка перевела взгляд на здание, которое должно было стать домом на четыре ближайших года. Каменный, замшелый фундамент переходил в кладку стен. Унылый вид фасада немного оживляли застекленные галереи. Сквозь стекла были видны двери кабинетов. Похоже, шли занятия, так как в коридорах было пусто.

«О Боже, как тоскливо, как неуютно и одиноко будет мне здесь! » – она, отвернувшись от отца, вытерла влажные щеки и вдруг почувствовала чей-то взгляд: на втором этаже у окна стоял парень. Опершись плечом на раму, он держал в руке раскрытую книгу. Вот он – первый обитатель Гринхила – серые волосы до плеч, полосатая тенниска, потертые джинсы – ничего особенного. Только его лицо показалось странным – слишком взрослым каким-то, суровым что ли. Холодноватый взгляд безразлично скользнул по двору, и парень снова уставился в книгу.

- Джулия, ну что ты стоишь? – отец нетерпеливо махнул рукой от входной двери.

Светловолосая девушка вязла с сиденья сумочку и пошла за ним. Пока Джулия ждала в холле, он занес ее чемодан, поднялся на лифте куда-то наверх, минут пять отсутствовал, потом вернулся с худощавой женщиной в темно-синем платье и рыжими волосами. Она строго оглядела новенькую с головы до ног поверх очков. Осталась почему-то недовольна ее видом и, поджав тонкие губы, процедила:

- Идем со мной, Джулия, так, кажется, тебя зовут.

Девушка поглядела на отца.

- Это мисс Томпсон, директор школы, - она покажет тебе твою комнату.   Будь молодцом, - отец поцеловал дочь в щёку…

В большой светлой комнате девочек на седьмом этаже, кроме ее у окна, было еще три опрятные кровати.

- Вот твой письменный стол, Джулия. В этом шкафу можешь разместить свои вещи. Кстати, - мисс Томпсон повернулась к ней, - у нас здесь принято скромно одеваться.

Она осуждающе взглянула на кремовое в мелкий коричневый горошек шелковое платье и легкое светлое пальто из ламы нараспашку.

- Платье слишком коротко, и этот вырез… - директриса поморщилась. – Вот твой форменный костюм – юбка синяя до середины клена, блуза синяя в клеточку, жилетка и галстучек. Все это здесь, в твоем шкафу.

Звонок возвестил о конце занятий. Мисс Томсон посмотрела на свои маленькие золотые часики – ее единственное украшение.

- Скоро ты познакомишься со своими соседками, - проговорила она. – Кстати, ты будешь обучаться в одной группе с ними. Они примерные ученицы и, я думаю, вы станете хорошими друзьями. Они покажут тебе нашу школу. Ну, мне пора. Можешь принять душ с дороги – эта дверь в ванную комнату.

Директриса ушла  и Джулия осталась одна. Чтобы отвлечься от угнетающих мыслей, девушка стала разбирать свои вещи. Достала из чемодана мамину фотографию в рамке и поставила на свой стол. Выложила книги. Развесила по вешалкам платья, которые оказались здесь не нужными. Теперь ее одежда – «юбка синяя до середины колена, блуза синяя в клеточку, жилетка и галстучек».

- Ну, нет! – она скомкала этот кошмарный наряд и метко попала им в корзину для мусора. – Вы не заставите меня надеть все это, мисс Томпсон! – ей сразу стало легче, и она отправилась в ванную, где струи попеременно горячей и холодной воды окончательно привели ее в чувство.

«Четыре года это не вся жизнь, – утешала она себя, растираясь махровым полотенцем. - Выучусь, стану самостоятельным, независимым человеком, и никто на свете не заставит меня сделать что-нибудь против моей воли! »

Только Джулия вышла из ванной, как в комнату ввалилась шумная компания – три девушки и двое ребят. Увидев ее, в махровом халате и чалмой из полотенца на голове, они застыли у входа.

- Вот это номер! – вытаращив карие глаза, прыснула негритяночка со смешными хвостиками-шарами, а двое молодых людей многозначительно переглянулись.

- Ты новенькая? – улыбнулась розовощекая толстушка. – Как тебя зовут?

- Джулия.

- Красивое имя, - ответила она. – Это мои друзья – Мари, Тони, Анджела и Дик, мы все зовем его Гризли.

- Очень приятно.

- Откуда ты к нам? - поинтересовался Дик, крепкий плотный здоровяк с большой медвежьей головой и копной густых волос цвета палой листвы.

- Мы с отцом недавно приехали из Австралии, - Джулия улыбнулась: коренастый Гризли забавно контрастировал с худым Тони.

- Я бы ни за что не согласилась уехать из Австралии, - негритяночка Мари мечтательно вздохнула. Жизнь там просто райская, какой серфинг!

- Отцу понадобилось по работе, теперь он смотритель в Солденском заповеднике, - ответила новенькая.

- А твоя мама, неужели она с ним в заповеднике живет? – ужаснулась Лиз.

- Она умерла, когда я была еще маленькая.

- Ах, это же Синдерелла! – Тони театрально заломил руки. – Как романтично! Мачеха и злые сестры заставили добряка-лесничего сдать падчерицу в школу-интернат. Где твой принц, который освободит тебя от тяжелой неволи?

- Ладно, хватит паясничать, Тони. Вы идите с Гризли, встретимся в кафе, Джулии надо переодеться, - темноволосая и голубоглазая красавица Анджела выпроводила обоих кавалеров.

- Джулия, ты тоже приходи, мы тебе устроим экскурсию по этому «серпентарию». Тони вдохновенно тряхнул концертными локонами и вышел вслед за приятелем.

Пока Джули сушила волосы феном, веселая толстушка Лиз и милашка Мари наперебой рассказывали ей о Гринхилле. Его учредитель и практически владелец Тадеуш Меловидас (мультимиллионер, в прошлом биржевик) – личность со странностями – держал здесь собственного сына и наследника Яна Меловидаса. Тадеуш завел строгие порядки и лично все здесь контролировал. Он любит театр, и по его инициативе при высшей школе организована театральная труппа, где ставят, в основном, классику. При кафедре ботаники есть большой зимний сад, который сообщается с основным зданием длинной застекленной галереей. Туда местная прогрессивная молодежь любила исчезать, чтобы побыть хоть какое-то время без неусыпного надзора преподавателей, поболтать и посплетничать, туда же парочки бегали целоваться. И хотя наказания при поимке могли последовать строгие – дисциплинарные взыскания вплоть до исключения, многие считали своим святым долгом удирать в оранжерею после занятий. Весь седьмой и шестой этажи главного корпуса были отданы под личные апартаменты соответственно девушек и молодых людей, квартиры преподавателей размещались в восточном и западном флигелях. На третьем этаже находится концертный зал, а собственная конюшня и спортивный комплекс с бассейном (наличие последнего ее ужасно обрадовало) находились во дворике.

«Здесь все устроено с размахом», - подумалось Джулии.

Под болтовню своих новых подруг она привела себя в порядок: скромная прическа (конский хвост – как на маминой фотографии), легкий мейк-ап, любимая джинсовая миниюбка, леггинсы, теплая полосатая водолазка с длинными бусами из янтаря и гетры, – после чего девушка однозначно заявила, что готова сопровождать всех в кафе. Анджела, оглядев ее с ног до головы, пожала плечами:

- Нарываешься на выговор? – спросила она отчужденно.

- Джулия, - подхватила более доброжелательная Мари, поправляя перед зеркалом свои хвосты-шарики, - тебе сказали, что у нас здесь форма?

- Не только сказали, но и показали. Вон она – в корзине для мусора.

Мари охнула от удивления, а Анджела нахмурилась.

- А, по-моему, Джули молодец, – вздохнула Лиз, – если бы у меня была такая внешность, я бы тоже считала форму оскорблением личности.

- Мне холодно в этом климате, никак не могу привыкнуть, так что форма не для меня, - соврала Джулия.

Подруги спустились на первый этаж, там, в бамбуковых шторках, было кафе – довольно милый и уютный уголок посреди этого неприветливого и регламентированного мира. Вид круглых столиков под низкими абажурами и коктейль-бара (разумеется, безалкогольного) с высокими кожаными табуретами немного примирил Джулию с действительностью. Народу было мало. Половина столиков были свободны, на табурете у барной стойки сидел только один парень, тот самый, в синей полосатой тенниске и потертых джинсах, которого она видела недавно в окне.

За столиком неподалеку расположились её новые знакомые – Энтони и Ричард-Гризли.

- О, Джульетта, миа дольче! Мари, Элизабет, прекрасная Анхелика! – закричал на все кафе при виде вошедших девушек Тони, – сюда, сюда, мы уже заказали вам коктейли.  

К счастью, остальные почти не обратили на его вскрик никакого внимания. Только парень за стойкой оглянулся, и на полсекунды Джулия вновь почувствовала на себе его спокойно-безразличный взгляд.

Анджела слегка пожала плечами и, скривив губки, с независимым видом заняла табурет у коктейль-бара. А новенькую соседку Мари с Элизой увлекли за собой к столику с большим блюдом пирожных посередине. Здесь их нетерпеливо поджидали.

- Я сражен! – посмотрев на Джулию, не понижая голоса, заявил Тони, когда они подошли, а Гризли одобрительно улыбнулся и предложил новенькой сесть.

Непринужденно болтая и перешучиваясь, ее новые знакомые рассказывали о присутствующих и входящих.

- Вон те люди в черной форме – наша охрана, их смена скоро выходит на дежурство. Когда Боб – тот, что в очках – дежурит, можно безбоязненно уединяться в оранжерее, он никого не закладывает. Вон там за столиком справа наш преподаватель истории м-р Грей, – Тони указал на томную парочку, занятую разговором явно о чем-то личном, – у него роман с лаборанткой Софи. Дальше, вон та шумная компания – наша волейбольная команда. Джимми, Лео, Майк и Никки.

- Эй, Тони, кто это рядом с тобой? - закричал один из парней, кажется Майк.

- Эта прелестная девушка Джулия будет теперь учиться вместе с нами, - галантно представил новенькую Тони.

- Привет, - она улыбнулась этим смешным здоровякам.

- Привет, Джулия, рады знакомству! – перекричали они еще раз звуки джаза.

- Видишь, при входе, в кокетливых завитушках – наши театральные примадонны – Таис и Лора. Обе, разумеется, жуткие сплетницы. Кстати, такая сладкая девочка, как ты, просто обязана участвовать в наших спектаклях. Ваш покорный слуга и режиссер местного театрального клуба Антонио Строцци, то есть я собственной персоной, обещал бы вам роль вашей прекрасной тёски из шекспировской драмы, но, увы, она уже занята Анджелой. Правда, эта ветреница, видно, решила изменить мне и театру.

- А кто этот парень у стойки, с которым уже полчаса безуспешно пытается завязать разговор Анджела? – спросила Джулия, уловив момент между изысканными и язвительными остротами Тони.

Тони с Гризли присвистнули то ли от удивления, то ли от удовольствия, Мари сконфузилась, а Лиз шепотом мне сказала.

- Так ведь это же он и есть.

- Кто он?

- Меловидас-младший.

- Я вижу, девушки уже ввели тебя в курс дела… - многозначительно сказал Тони и интригующе замолчал.

- Более или менее, – в тон ему ответила она.

Антонио, несомненно, обладал природным даром располагать вниманием аудитории. Было ясно, сейчас последует нечто сверхъестественно интересное.

- Думаю, что смогу кое-что добавить, – понизив голос, Тони облокотился о стол и придвинулся чуть ближе, - Джулия тоже слегка склонила к нему голову.

- Каждая девчонка Гринхилла была бы счастлива заполучить его в бой-френды, - конфиденциально сообщил он. - Стоит лишь ему пожелать…

- Аккуратнее в выражениях! - Гризли стукнул его под столом ногой.

- Угу, – Тони мрачно потер ушибленную ногу. – Ты, медведь, силы-то рассчитывай!.. Многим девчонкам здесь он буквально разбил сердца своей холодностью и равнодушием.

- А может, этот симпатяга больше интересуется мальчиками? - спросила Джули с самым невинным выражением лица.

Гризли чуть не подавился пирожным – Лизи вовремя захлопала его по спине, Мари прыснула в кулачок, а Тони интенсивно замотал головой.

- Ничего подобного. Он – одиночка.

- А, по-моему, просто несчастный человек, - Лиз печально вздохнула. – Представляете, как это грустно, когда никто не любит тебя просто так, а только из-за денег твоего отца.

- Я люблю тебя просто так, – Гризли легонько ущипнул ее за пухленькую щечку.

- Ой, уйди, – Лизи отмахнулась от него, не скрывая, впрочем, своего удовольствия.

А Джулия, глядя на них, хохотнула.

Тони со страдальческой гримасой наблюдал за происходящим.

- Меня будет кто-нибудь слушать? – не выдержал он наконец.

- Да, ребята, хватит, – Мари призвала всех к порядку. – Тони, продолжай.

Тот подарил ей благодарный взгляд и важно сказал:

- Мы с Гризли удостоились чести проживать с ним в одних апартаментах.

- Даже так? – удивилась Джули. Она думала, у него отельный трехкомнатный номер с видом на океан.

- Его папаша играет в демократию. Так вот. Хочу обратить ваше внимание на одну странность. Зачем ему все это нужно? Зачем покупать этот колледж, заводить здесь средневековые порядки, ссылать сюда собственного сына? – Тони победно оглядел всех – никто не ответил. Он понизил голос почти до шепота: За всем этим кроется какая-то тайна.

- Может, он так прячет сына от киллеров или похитителей? – задумчиво проговорила Мари.

- Умница, – снова улыбнулся ей Тони, – но ты не угадала.

- Немедленно выкладывай все, что знаешь, - потеряла терпение Элайза.

- Как я уже говорил, Джулия, – продолжал Тони, словно для нее одной, – мы с Гризли живем с ним в одной комнате. И не считая того, что Ян довольно скрытен, неразговорчив, он, в общем-то, славный парень, умница и добряк. Несколько раз он ссужал меня деньгами, и никогда не требовал их обратно. Научил нас играть в шахматы и помог Гризли по математике, обещал весной прокатить на своем спортивном самолете. Но отца он просто ненавидит. Представляешь? Хотя тот так и распинается перед ним. Аж слушать тошно.

- Ты про шрамы расскажи… - пробурчал Гризли, запихивая в рот очередное пирожное.

- Какие шрамы? - в один голос воскликнули Мари и Лизи.

- Тихо!!! – прошипел Тони, яростно сверкнув черными глазами, и пнул под столом Гризли. – У Яна на спине есть отметины от когтей какого-то хищника, наподобие пумы или кугуара. Жуткие рубцы через всю спину. Он их прячет. Никогда не снимает футболки или майки. Один раз только он вышел из ванной без халата, думал, видимо, что в комнате никого нет. А мы в это время зашли за курсовыми по химии. Конечно, стали его расспрашивать, но он тут же оделся и все наши расспросы игнорировал.

- Ну, мало ли что может быть, - Джулия пожала плечами. – Неудачное сафари, например.

- Конечно! - Тони ловко скопировал ее беспечный жест. – Да любой нормальный парень хвастался бы такими отметинами, где только возможно! Ты представляешь, как бы остальные завидовали, а девчонки млели от восторга?

- Ничего бы не млели, - обиженно заявила Мари.

Но Лиз перебила ее:

- Нет, Тони прав – шрамы украшают мужчин.

- По меньшей мере, являются предметом гордости, вот я бы от таких не отказался, и скрывать никогда бы не стал, - заявил Гризли.

Тут их увлекательную беседу некстати прервала Анджела, подведя к столику здешнего героя девичьих грез. Она, повиснув-таки на руке Меловидаса-младшего, не могла не похвастаться своей маленькой победой.

- Это и есть наша новая соседка по комнате, про которую я тебе говорила, - она указала на Джули.

Возникла неловкая пауза. За столиком их никто не ждал. Немного смутившись бестактным поведением Анджелы, ее спутник с легким кивком представился:

- Ян.

- Очень приятно, Джулия, – как можно вежливее ответила она, хотя в этот момент ей больше всего хотелось сказать Анджеле какую-нибудь резкость. Джулия протянула через стол руку Меловидасу, и он пожал ее пальцы.

- Ну что, – Тони попытался восстановить потерянное оживление, - без четверти девять, время еще детское, не отправится ли нам в оранжерею?

Мари, Гризли, Лизи и Анджела бурно одобрили его предложение. Но Джулия почувствовала, что будет там лишней.

- Вы знаете, я все утро в дороге. Ужасно устала, и, пожалуй, отправлюсь спать.

- Погоди, Джулия, же обещал тебе экскурсию! – возопил Тони.

- Экскурсия может подождать до завтра.

Не слушая дальнейших протестов, она встала из-за стола и отправилась к выходу.

- Дольче миа! – Окликнул ее Тони. – На первый раз прощаю, но чтобы завтра никаких отговорок.

Она улыбнулась и махнула ему рукой. Первый день в колледже прошел не так уж плохо. «Забавные они такие, Мари и Лизи, а Тони просто прелесть, и Дик мне понравился». В лифте Джулия еще пребывала под впечатлением всего недавно увиденного и услышанного, но в комнате опять загрустила. За окнами было темно, свистел ветер, жесткие комки снега ударяли по стеклу. Джулия погасила верхний свет, села за свой письменный стол и, включив настольную лампу, подвинула поближе мамину фотографию. Укутавшись в одеяло, забралась с ногами на стул, положила голову на руки и долго-долго смотрела в любимое мамино лицо. Отец сделал эту фотографию на пляже, когда мама впервые встала на волну. Джули сидела на песке и строила обводной канал к замку из ракушек, а отец загорал рядом. Вдруг мама подбежала и с криком: «У меня получилось, представляете, я смогла! » подхватила ее на руки и подбросила вверх. У Джессики было такое счастливое лицо, мокрые пряди волос оплели зеленый купальник…

Джулия так задумалась, что не сразу услышала, как в дверь негромко постучали. Вылезать из одеяла не хотелось, и Джулия крикнула из-за стола:

- Входите!

На пороге возникла узкая фигура.

- Можно? На минуту.

- Да, да, конечно, проходи, присаживайся, - ответила Джулия, с трудом приходя в себя от удивления при виде Яна.

- Извини за вторжение, – он деликатно присел на край Лизиной кровати. - Мама? – он посмотрел на фотографию. Девушка молча кивнула. - Красивая, – он прошелся пальцами, словно гребнем, по своим пепельным волосам.

- Она умерла, когда мне было 12 лет.

- Зато ты есть. – Поймав ее удивленный взгляд, он пояснил: Вы очень похожи, значит, она не исчезла совсем.

- Поэтому отец решил отделаться от меня, как от тяжелого воспоминания? - в голосе девушки прозвучало больше горечи и обиды, чем ей хотелось бы.

- Не осуждай его, ему надо как-то жить дальше.

- Но ведь мне тоже! Неужели он не понимает, что нужен мне, что мне тяжело одной! – вырвалось у нее.

Она тут же пожалела о своей несдержанности и разозлилась. Не хватало только расплакаться в жилетку первому встречному!

Меловидас словно прочитал её мысли.

- Я, на самом деле, зашел для того, чтобы загладить нелепые обстоятельства нашего знакомства. У Анджелы, несмотря на красоту, скверный характер, иногда она бывает просто невыносима... Эта школа, конечно, не слишком уютное жилище, но, думаю, здесь тебе будет не так уж плохо. Добро пожаловать в Гринхилл, Джулия!

- Спасибо, Ян, – ответила она, немного смягчившись. И подумала тут же: «А какая тебе разница, плохо мне будет или хорошо? », но, конечно, не спросила.

- Тогда доброй ночи.

- Доброй ночи.

Он ушел, а она осталась в недоумении. В том же недоумении улеглась спать и проворочалась на новом месте полночи. Соседки вернулись поодиночке. Анджела почти сразу после ухода Яна пришла мрачная, быстро расстелила свою постель и улеглась, не сказав ни слова. Мари и Лизи явились около полуночи, спустя четверть часа одна после другой, в более благостном расположении духа. Их постели стояли рядом, и они еще около часа шептались, видимо, делились подробностями прошедших в оранжерее свиданий. Когда они угомонились, Джулия наконец уснула без сновидений, словно потеряла сознание, и также снова пришла в себя уже утром.

Мари вертелась перед зеркалом, больше никого не было.

- Анджела в ванной, - сказала негритяночка, увидев, что Джулия проснулась, Лизи в кафе, завтракает.

- Как прошел вечер? – спросила ее подруга, потягиваясь.

- Я была с Тони,- кокетливо заявила Мари.

- А Лизи с Гризли? – полуутвердительно подхватила Джулия.

Мари захихикала, уловив скрытую рифму, и продолжала с выразительным сарказмом:

- Планы Анджелы были нарушены. Ян не был с ней в оранжерее, почти сразу после твоего ухода, он вежливо со всеми простился. Ты знаешь, иногда мне кажется, он такой вежливый, чтобы скрыть, как ему все безразличны.

- Да? – заинтересовалась Джули, не ожидая от нее такой тонкой психологической характеристики. – Если ты так хорошо в нем разбираешься, может, объяснишь, зачем он ко мне вчера приходил?

- Он приходил к тебе вчера?! – она так и застыла – половина коричневой шевелюры забрана в хвост-шар, другая – нет. – Он приходил к тебе вчера? – снова повторила она, сев к ней на постель.

- Сказал, что хочет извиниться за неудачное знакомство – ну, когда Анджела так презрительно представила ему меня.

- А вы еще о чем-нибудь разговаривали? - спросила Мари озабоченно.

- В общем-то, ни о чем. Об этой маминой фотографии, об отце – чтобы Джулия не обижалась на него. Потом он выразил надежду, нет, скорее, уверенность, что мне здесь будет хорошо, пожелал доброй ночи и ушел.

- А-а-а, – Мари облегченно вздохнула, - понятно. Видишь ли, - принялась объяснять мне она, – Ян чувствует себя здесь практически хозяином. Он на особом счету у преподавателей, пользуется полной свободой, ему позволено не носить форму, посещать только те занятия, какие он хочет. Он здесь не столько учится, сколько просто живет. Вот как хозяин и владелец этого "дома", он и проявил тебе таким образом свое гостеприимство.

- Интересно, - её новая подруга была заинтригована. – А мы здесь нужны все для декорации, для его развлечения?

- Знаешь, возможно. Мне такая мысль не приходила в голову, - задумчиво проговорила Мари, забирая вторую половину волос в пышный хвост. В любом случае, будь с ним осторожнее.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего конкретного, - она пожала плечами, – просто он странный какой-то.

Анджела наконец-то вышла из ванной, и Джулия поторопилась занять ее место, поскольку было уже почти восемь, а полдевятого начинались занятия. Сегодня её ожидали уроки французского, алгебры и музыки, потом после большого обеденного перерыва занятия общей физической подготовки и верховой езды.

Освежившись под душем, она направилась к шкафу выбирать утреннее платье. Для неё это была традиция, практически ритуал. И поскольку утро было пасмурное, а настроение подавленное, Джулия надела свой любимый шоколадно-золотистый вельветовый сарафан на трикотажную блузку в тон, небрежно повязала маленькую розоватую шейную косынку и уложила повыше волосы. Её соседки, видимо, решили больше не давать ей никаких советов по поводу местного дресс-кода, поэтому, когда вернулась Лизи, они без дальнейших разговоров отправились в классную комнату.

В группе было около пятнадцати человек. Все сидели за отдельными столами в приятно убранной комнатными растениями аудитории. Некоторых ребят и девушек Джулия видела вчера в кафе, поэтому приветствовала их без особых церемоний. Среди них был, кстати, и Ян, который ограничился кивком, разумеется, ни словом не обмолвившись о вечерней беседе тет-а-тет. Благодаря незаменимому Тони, Джулия без проблем познакомилась с остальными. Поинтересовавшись, как спалось Синдерелле на новом месте, он со свойственным ему темпераментом принялся устраивать девушку.

- Где тебе будет удобно сидеть? Может, лучше поближе, у тебя нет близорукости?

Джули рассмеялась:

- Тони, у меня нет близорукости, и мне совершенно все равно, где сидеть. Вон у окна есть свободный стол, там и сяду.

Только она успела достать тетрадь и книги, вошла мисс Томпсон с сияющим лицом хорошо выспавшейся праведницы.

- Доброе утро, – проговорила классная дама в лучших английских традициях.

Все поднялись со своих мест, молча приветствуя ее.

- Позвольте представить вам нашу новую ученицу Джулию…

Тут она увидела девушку с её легкомысленной прической и в легкомысленном наряде, и праздничный лик директрисы заволокли тяжелые грозовые облака.

- Будьте любезны, - обратилась она к Джулии зловеще. – Подойдите сюда.

Джулия ожидала нечто подобное, поэтому спокойно вышла вперед.

- Вы были предупреждены, что в нашем колледже положено носить форменную одежду?

- Да, мэм, - девушка скромно опустила ресницы.

- Так почему же вы нарушаете наши порядки?

- Мне не подходит эта форменная одежда, мэм, - ответила она так же скромно.

- По каким же параметрам, - насмешливо вопросила директриса.

- По климатическим и эстетическим.

- Вы что, издеваетесь? – в ее голосе зазвучали зловещие нотки.

- Ну, холодно девушке! - неожиданно вступился Гризли.

- И потом, ей так славно идут ее наряды, - мечтательно протянул вслед за ним Тони, а то просто глаз остановить не на ком.

Ему не следовало этого говорить.

Женская половина группы протестующе зароптала.

- Молча-ать! – некрасиво взвизгнула мисс Томпсон. - А вы, милочка, извольте нас покинуть, я не буду продолжать занятия в этом бедламе. В этот оплот добродетели не проникнут развратные настроения! Где скромность, где, я спрашиваю? Стыд и срам!..

Джули не стала дослушивать её возмутительную проповедь, взяла свои вещи и удалилась. «Похоже, мои занятия в этой школе закончились, еще не начавшись. Тем лучше, не о чем жалеть, - злорадно усмехнулась девушка про себя идя по коридору, куда все еще доходили вопли разгневанной мисс Томпсон, - меня отсюда выгонят, и я буду жить с отцом в заповеднике».

Чтобы чем-нибудь заняться, Джулия спустилась в кафе и позавтракала там в полном одиночестве под любопытными взглядами официантов. После завтрака настроение немного улучшилось.

«А ведь здесь есть бассейн! Было бы неплохо хоть один раз поплавать там перед отъездом».

Она снова поднялась на седьмой этаж, надела купальник, на него свой самый теплый бордовый спортивный костюм, сланцы и отправилась разыскивать бассейн.

Воду она обожала, научилась плавать как дельфин, наверное, раньше, чем ходить, и могла проводить в океане по несколько часов, то плывя, то ловя волну, то отдыхая на поверхности, то ныряя за раковинами. Воду в бассейне, конечно, не сравнить с океанской, но, все равно, это было замечательно. Около получаса одна плавала на скорость, чтобы снять стресс. Пару раз прыгнула с вышки, и наконец с чувством приятной усталости улеглась на поверхности, распластавшись, как морская звезда. Уютно покачивало джакузи, и Джулия почти уснула, как вдруг раздался оглушительный всплеск – в воду врезалась синяя торпеда. Ян вынырнул неподалеку в водонепроницаемом трико аквалангиста и ластах. Он кувырнулся через голову, под водой схватил Джулию за ногу и потащил на дно. От неожиданности она не сразу отреагировала, но потом изловчилась и несильно ударила его свободной ногой в солнечное сплетение, – поняла, что он шутит, иначе от удара в полную силу, он мог бы и захлебнуться. Они почти одновременно взмыли на поверхность, задыхаясь и давясь от хохота.

- Ну, ты даешь, чуть не утопила! – Ян выпрыгнул из воды почти наполовину, жадно хватая ртом воздух.

- Кто научил тебя так шутить с купающимися девушками?! – парировала Джулия.

Отсмеявшись, они поплавали наперегонки, потом синхронно подплыли к бортику и уселись на нем.

- Твоя мама случайно была не русалка? – Ян потянулся к стопке полотенец, одно кинул Джулии, другим вытер лицо и волосы.

Усмехнувшись, она замоталась в широкое полотно. В воде было тепло, а сейчас вдруг стало зябко.

- Как хорошо было дома, в Австралии! – Джулия вздохнула, вспомнив как там жарко.

- Где ты там жила?

- В Сиднее.

- У отца есть дом в Сиднее. Я был там несколько раз, и мне очень понравилось. Мягкий ровный климат, как на Лазурном берегу. Тихая, спокойная атмосфера.

Девушка промолчала. У нее больше не было дома. Между нами словно пробежал холодок, чувство близости и дружбы пропало. Надо было идти к себе собираться. Вечером, наверное, за ней приедет отец, ему, скорее всего, уже сообщили об исключении. Он, конечно, очень расстроится. Но ничего не поделаешь, такая уж у него уродилась несговорчивая и неуживчивая дочь.

Девушка неохотно вытащила ноги из воды, поболтала ими, стряхивая капли, подтянула к животу колени и встала. Наблюдая за этими манипуляциями, Ян задумчиво провел пальцами по волосам.

- Полотенце куда девать? – спросила Джулия.

- Что? А, оставь на сидении, здесь обслуживающий персонал, - ответил он, и стал снимать ласты.

- Ну ладно, счастливо, – сказала она на прощанье, – приятно было познакомиться.

- В смысле? – не понял он или сделал вид, что не понял.

- В смысле, что меня отсюда, наверное, исключат – больше не увидимся.

- Не думаю, - небрежно обронил Ян и направился в душевую.

Что у него за манера оставлять в недоумении?..

Просушив волосы, девушка вернулась в главный корпус. Заканчивался перерыв на обед. Студенты группами и поодиночке расходились на занятия. Около кафе она увидела своих соседок.

- Ты где была? – Лиз бросилась к ней. – Мы тебя всюду искали!

- Плавала в бассейне.

Их глаза округлились.

- Все оригинальничаешь? – Анджела усмехнулась. – Ну, и чего ты добилась? Тебя ведь по-хорошему предупреждали не нарушать здешних порядков.

- Хватит уже, - оборвала ее Мари. – Джулия, будешь обедать?

- Нет, я не голодная. Мне нужно наверх, вещи соберу и буду ждать отца.

- Может, тебя еще не исключат, - неуверенно проговорила Лизи, когда Джулия уже входила в лифт.

Наверху около их комнаты маялся Тони.

- Джульетта, - проговорил он, увидев её, – Я в отчаянии! Мисс Томпсон была просто вне себя. Даже если мы все придем просить за тебя, боюсь, это не поможет.

- Спасибо, Тони, ты настоящий друг. Приезжайте с Гризли, Мари и Элайзой к нам с отцом в гости. Мне вас будет не хватать.

Парень и девушка вошли в комнату.

- Ты знаешь, – Джулия остановилась у окна, за которым был все тот же унылый пасмурный  пейзаж, - я ехала сюда с большой неохотой. И всего через день мне жаль уезжать. Странно, правда?

- Правда. Я так и не устроил тебе экскурсию.

- Значит, не судьба.

- Что плохого в твоей принципиальности? Ты имеешь право на протест против этих порядков.

- А они имеют право меня выгнать.

Тони вздохнул. Хотел еще что-то сказать, но в дверь постучали.

- Входите, - Джулия почти испугалась, что это Ян, но вошла мисс Томпсон.

«Ага, – подумала Джулия, - ощутив ноющую боль где-то под ребрами, – сейчас мне все объявят официально».

- Энтони, что ты здесь делаешь? – вопросила она с возмущением, которое плохо скрывало ее растерянность.

- Я…  просто зашел попрощаться.

- Еще успеешь, оставь нас.

Тони сделал несколько шагов к двери, и за спиной директрисы подал Джулии знак, что будет неподалеку. Мисс Томпсон оглянулась, и Тони исчез за дверью.

- Джулия, – начала мисс Томпсон официально и осеклась, словно не могла подобрать слов. – Дорогая Джулия, - поправилась она, – девушка широко открыла глаза и задержала дыхание. – Мне удалось урегулировать наше маленькое утреннее недоразумение. – Она немного замялась, потом продолжила еще более задушевно: я проконсультировалась с нашим уважаемым учредителем господином Меловидасом, и он нашел, что климатический аспект нашей форменной одежды для вас действительно не совсем… адекватен. Поэтому, принимая во внимание ваше происхождение, и привычку к теплому климату, мы сочли возможным сделать для вас исключение и позволить вам носить то, что вы сочтете нужным. В виде исключения из правил.

Джулия не верила своим ушам.

- Благодарю вас, мэм, вы очень добры… - еле выдавила она из себя.

- Не стоит, это наш долг сделать все, чтобы учащиеся чувствовали себя комфортно, - воодушевилась директриса. – Вы такая милая девушка, вам очень к лицу этот бордовое трико, - почти пропела мисс Томпсон. – Не забудьте, что после обеда еще будут занятия, - проворковала она напоследок и удалилась, успокоенная и очень довольная собой.

Тут же ворвался Тони:

- Джулия, я все слышал! Что, черт побери, это значит?!

Тут у Джулии сдали нервы, и она разрыдалась.

Когда её подруги вернулись с обеда, где-то прихватив с собою Гризли, они застали чудную картину: Джулия и Тони сидели в обнимку на её кровати, и она обливала его жилетку слезами.

- Нас не исключили! – торжествующе заорал Тони, остолбеневшим товарищам. – Нам все разрешили и сделали кучу комплиментов!

- Джулия, объясни толком, что здесь произошло! - взмолилась Мари.

- Приходила мисс Томпсон, - вытерев слезы, ответила та, - сказала, что проконсультировалась с Меловидасом, и для меня решили сделать исключение – позволить одеваться, как я хочу, так как я привыкла к теплому климату, и велела вернуться к занятиям.

- Замечательно! - взвизгнула Лизи, а Гризли широко улыбнулся.

- Ну вот, видите, - сказала Мари, словно все случилось, как она предсказывала.

Только Анджела казалась разочарованной.

- С каким Меловидасом проконсультировалась мисс Томпсон? – проговорила она задумчиво, но никто не обратил на её слова внимания.

После утреннего нервного прессинга все почувствовали большое облегчение. Ребята громко говорили, перебивая друг друга, смеялись, вспоминали недавние события и выражение лица мисс Томпсон, когда она увидела утром Джулию в её наряде. Балагур Тони даже попытался на радостях поцеловать Джулию в щеку, но получил подзатыльник от Мари и ощутимый щепок от Джулии, взвыл, пригрозил всем кулаком и, обозвав неблагодарными созданиями, собрался их покинуть. Друзья кинулись к двери, чтобы вернуть его, и только тогда заметили Яна. Он, видимо, стоял здесь уже какое-то время, хотя сделал вид, что только зашел.

- Джулия, - сказал он, словно в комнате она была одна, – ты забыла заколку в бассейне, – и протянул её девушке.

- Да, действительно. Наверное, я была в расстроенных чувствах.

- В расстроенных? Значит, поэтому ты меня чуть не утопила? – улыбнулся он.

- Но в противном случае ты утопил бы меня, - съязвила та.

Остальные слушали этот разговор с такими лицами, как если бы они заговорили вдруг по-китайски.

Тут Ян, наконец, обратил внимание и на них.

- Я не помешал? – спросил он почему-то у Тони. – Вы здесь так веселились.

- Мисс Томпсон взяла свои слова обратно, Джулии ничего больше не угрожает! - сообщил ему Гризли радостно.

- Приятно слышать, – на его лице снова возникло безразличное выражение.

- Ян, ты не забыл, что обещал дать мне сегодня несколько уроков верховой езды? - капризным тоном сказала Анджела, беря его под руку.

- Помню, можем пойти сейчас.

- Пойдем! - Анджела оживилась, на ее милом личике расцвела лучезарная улыбка. – Тем более что занятия по физподготовке уже начались, – добавила она ядовито, глядя на остальных.

- Ой, да! – Гризли взглянул на часы. – Мы опаздываем! – и заторопился.

Видимо, это были его любимые уроки.

- Конечно, вы идите, мы вас догоним, – поспешно проговорила Мари, выпроваживая всех.

Когда Джулия, Лизи и Мари – остались одни, негритяночка живо повернулась к подругам, вообще, иногда казалось, что она вся на шарнирах.

- Что он такое сказал? – она глянула в упор на Джулию своими темно-вишневыми глазами.

- Кто? – спросила та, хотя догадывалась, кого она имела в виду.

- Ян, конечно, - Мари нетерпеливо передернула плечами. – Что вы там делали в бассейне?

- Странный вопрос. Плавали, - ответила Джулия, начиная сердиться.

Лизи недоуменно слушала их.

- Вдвоем, ты и Ян? – Мари продолжала свой допрос.

- Нет, конечно. Я плавала там одна, снимала стресс после истерики мисс Томпсон. Под самый конец пришел Ян, и мы немножко поплавали вместе, не прогонять же его.

- А дальше?

- Поговорили о том, о сем и разошлись. Мари, к чему все эти расспросы?

- Сейчас объясню. Вы говорили о твоем отъезде?

- Нет, я попрощалась, сказала, что больше не увидимся. Он спросил, почему. Я ответила, что меня, скорее всего, отчислят. Он сказал, что так не думает, видимо, просто хотел меня утешить.

- Вот! – вскричала Мари победно.

- Что вот? - не поняла Джулия.

- Когда тебя удалили с занятий, мисс Томпсон еще долго возмущалась и порицала твое поведение, не стесняясь в выражениях и эпитетах, и прочитала нам целую лекцию о женской скромности. После урока я задержалась - хотела попытаться упросить Мисс Томпсон простить тебя, мы с ней в хороших отношениях. Но не могла поговорить с ней, потому что Ян тоже задержался. У него был такой мрачный вид и он так посмотрел на меня, что я сочла за лучшее удалиться. Но я успела услышать, как мисс Томпсон медовым голосом справлялась о его самочувствии. А он крайне холодно ответил, что разочарован, он так и сказал: разочарован ее непрофессионализмом. Дальше мне было неловко подслушивать, к тому же я была так сильно расстроена из-за твоего возможного отчисления. Но теперь я поняла – он заступился за тебя! Это он заставил мисс Томпсон взять назад все свои слова и вернуть тебя к занятиям!

Джулия была озадачена таким предположением. Хотя, в конце концов, почему бы ему не помочь, если он имеет такое влияние? Но все равно это странно. А вот Лизи эта история не показалась необычной.

- По рассказам Гризли и Тони, - поделилась она, я склонна считать Яна добрым человеком. И потом, для него ничего не стоит приказать здесь кому угодно что угодно.

- Богатые люди не редко склонны к альтруизму, - согласилась Мари. – Но в данном случае я считаю, он руководствовался несколько иными соображениями.

- Какими же? – спросила Элиза простодушно. – Ты считаешь, она ему нравится?

- Есть такое предположение, - понизила голос Мари.

- Э-э, нет, довольно на сегодня, – безапелляционно заявила Джулия. – Мы уже и так опаздываем на занятия. – И вообще, прошу не обсуждать при мне ничью личную жизнь, тем более мою собственную.

Подружки пожали плечами, они не могли понять такой принципиальности. «Разве может быть на свете что-нибудь интереснее обсуждения личной жизни? » - считали они. Но Джулия была в этом вопросе иного мнения.

На урок физической подготовки она все-таки опоздала, девушки явились в спортивный комплекс как раз к занятиям верховой ездой. Преподаватель – маленький юркий француз, видимо, бывший жокей, встретил их у входа в конюшню.

- Я Жан Плерон. Вы наша новая ученица? - он галантно шаркнул ножкой при виде Джулии.

- Да, меня зовут …

- Джулия, я знаю, мисс Томпсон уже предупредила о вас. Вы когда-нибудь ездили верхом?

- Один раз, на фотосафари в пустыню Арунта.

- Понятно, - он сочувственно улыбнулся и сразу стал похож на французского мима. – Сегодня вы поездите под моим присмотром, а в следующий раз уже полностью самостоятельно. Мари, Элизабет, – что вы здесь стоите? Леро и Гурц заждались. Пойдемте, Джулия, я познакомлю вас с Гайне.

Гайне была милой палевой лошадкой с пышной белой гривой и хвостом. Она была невысока, но изящна, а главное, очень миролюбива. Не то, что Леро – каурый жеребец Мари! Однако она лихо им управляла, и он ее слушался, чувствуя в ней горячую кровь жителей жаркой Африки. Лизи тоже водрузилась на пожилого серого в яблоках Гурца, хотя и с ним она явно не ощущала себя в полной безопасности. Плерон живо вскочил на своего вороного Баязета, и они выехали четверкой из конюшни.

- Сегодня в павильоне работы, – сказал нам Жан, – так что покатаемся по парку, тем более Джулия еще не освоилась у нас.

Мари сразу умчалась на своем нетерпеливом Леро. Если бы не ее оранжевый комбинезон, она слилась бы с ним по цвету кожи. Лизи вскоре отстала – Гурц с удовольствием перешел на шаг.

Гайне шла бок о бок с Баязетом, стуча копытами по мерзлой земле, но это не мешало Жану и Джулии разговаривать. Ветер, который так сильно дул вчера, стих, но стало прохладнее. Солнце уже клонилось к горизонту и бросало косые лучи сквозь стволы деревьев.

- У вас не плохая посадка, – похвалил Жан.

- К сожалению, у меня не было возможности часто ездить верхом, - ответила Джулия, – и вообще, я побаиваюсь крупных животных. Кто знает, что может прийти им в голову.

- За Гайне я ручаюсь, - Жан потрепал ее по гриве.

Им изредка встречались всадники поодиночке или по двое, - её одноклассники.

- У вас тут неплохие лошади, откуда только у школы столько денег? – удивилась Джулия.

- Неплохие? – фыркнул Жан. – Скажите лучше замечательные! Они собственность г-на Меловидаса. Только благодаря его инициативе вы все имеете возможность практиковаться в верховой езде. Вы ведь понимаете, что не при каждой высшей школе есть своя конюшня.

- Понимаю.

- Так что считайте, вам повезло.

- Да уж – театр, конюшня, спортивный комплекс с бассейном, оранжерея и этот огромный парк!

- Наш парк практически вплотную примыкает к Солденскому заповеднику. Ваш отец там, кажется, один из смотрителей?

«Откуда он все про меня знает? » - удивилась Джулия и согласно кивнула.

- Завидую ему - целыми днями может наслаждаться этой красотой, – Жан мечтательно вздохнул.

Они доехали, наверное, до середины парка. Деревья стояли здесь более густо. Где-то слева звучали веселые крики, конский топот и ржание, видимо, ребята устроили там скачки на импровизированном ипподроме.

- Господин Плерон! - послышалось вдруг.

Джулия и Жан остановились. По аллее кто-то догонял их на сером с белыми манжетами, хвостом и гривой жеребце.

- Да это же Ян на Барсе! - озадаченно проговорил Жан.

Теперь Джулия тоже узнала всадника, скачущего во весь опор.

- Что случилось? – с беспокойством спросил Плерон, когда Меловидас-младший с раскрасневшимся от быстрой езды и мороза лицом в расстегнутой меховой куртке подъехал поближе.

- Ничего страшного, - он перевел дыхание. – Медея вышла из-под контроля, и Анжела не смогла удержаться. У нее что-то с рукой, вывих или растяжение, и пара ушибов. Она на опушке.

- Сколько раз я ее предупреждал! – Жан пришпорил Баязета, и тот, встав от неожиданности на дыбы, рванул вперед. – Поручаю тебе Джулию, – крикнул Плерон и скрылся из вида в сумерках парка.

- Спокойно, Барс, спокойно, - Ян никак не мог унять своего жеребца. – Испугался, бедняга, когда Медея сбросила Анджелу, - пояснил Джулии Меловидас.

- Зачем она садится на такую буйную кобылу? – Джулия с любовью погладила по холке свою милую Гайне.

- Кто ее знает? – Ян пожал плечами. – Пытается доказать что-то себе или другим.

«Тебе, скорее всего», - подумала Джулия.

- У тебя сейчас такое выражение, - проговорил Ян, вглядываясь в  лицо, – словно ты очень довольна, тем, что она свалилась.

- Нет, что ты, – Джулия спохватилась - надо было заметать следы, – она же моя подруга. Просто я обрадовалась возможности побыть с тобой… наедине. – Он слегка опешил от этих слов и ничего не ответил.

Джулия подумала, что её расчет оказался правильным: Ян привык, что к нему все вешаются на шею – если сыграть в наивную, можно будет кое-что у него выведать. И по поводу его странного папаши, и этого странного интерната, и такого странного участия к её «несчастной» судьбе.

Лошади пошли шагом обратно в сторону корпусов, предоставляя двоим возможность спокойно вести беседу. Но неожиданная реплика Джулии ввергла Меловидаса в такую задумчивость, что минут пять они ехали молча. Решив, что выдержала достаточную паузу, Джулия заговорила:

- Думаю, у меня появилась прекрасная возможность, выразить тебе свою признательность.

- За что?

- Если бы не ты, меня выгнали бы.

- Забудь, - бросил он коротко и, как Джулии показалось, недовольно.

- Почему же? Наоборот, я восхищена твоим поступком! - Ян искоса глянул на Джулию, которая слегка переигрывала.

- Издеваешься? – он, кажется, разозлился.

- Как ты мог подумать! Я просто недоумеваю, почему ты имеешь такое влияние на мисс Томпсон?

- Мой отец ее бос, - в его голосе зазвучало уже явное раздражение, пресловутая вежливость куда-то улетучилась.

Джулия решила не перегибать палку и переменила тему разговора в поисках других подходов к интересующим меня вопросам.

- Вообще, меня здесь многое удивляет. Такого богатого и хорошо оснащенного учебного заведения, наверное, нет во всей Канаде.

- Просто форма организации, когда учредитель заинтересован в идеальном состоянии дел, дает хорошие результаты.

- Интересно, что со всем этим станет, когда ты закончишь учиться?

- Поживем – увидим.

Вопросы явно ему не нравились.

- Значит Жан прав, и нам всем очень повезло, что ты здесь находишься?

Ян остановил своего Барса и с вызовом посмотрел на Джулию.

- Давай ты перестанешь ходить вокруг и около. Хочешь удовлетворить любопытство - спрашивай напрямик.

- Как же я могу спрашивать, если ты злишься? – искренне удивилась Джулия.

- Я злюсь не от твоих вопросов, - тут же остыл он, - а от твоей манеры их задавать. Не притворяйся такой, как все.

«Вот как! – подумала Джулия. – Чего же во мне такого необычного? » Но не стала у него спрашивать, а решила подождать, не проговорится ли он сам.

Потемнело, и в парке включили фонари. Заметно похолодало. Джулия поежилась: хотя бордовый спортивный костюм был довольно теплым, озноб пробрал до костей. Оказывается, они с Жаном довольно сильно удалились от конюшни. Не прибавить ли ходу?

- Холодно? - спросил Ян.

- Не жарко, - Джулия не стала отпираться.

- Надень мою куртку.

- Спасибо, не надо – могут неправильно понять.

- Не думаю, что бы тебя это сильно взволновало.

- Это правда, - Джулию не пришлось долго уговаривать, она взяла протянутый ей меховой сверток еще теплый внутри, и с удовольствием закуталась.

- Ты похожа на малыша-коалу.

- В детстве меня так дразнила мама.

Ян, усмехнувшись, протянул руку, чтобы одеть Джулии капюшон.

Фонарь осветил его лицо. Серые глаза в лучиках темных ресниц были спокойны как всегда, но увидев их близко, Джулия поняла, что за их кажущимся спокойствием и безразличием притаилась боль.

- Ну, так что ты хочешь у меня узнать? – Ян отвернулся.

Ей почему-то стало его жалко. Может, у него горе, может, он тоже рос без матери с ополоумевшим от богатства отцом? Какое Джулии, в конце концов, дело до чужих проблем и тайн?

- Который час?

- Это все?.. Почти семь.

- Пора возвращаться, - я жутко проголодалась.

Лошади перешли в галоп, и вскоре уже были у конюшни. Ян завел внутрь Гайне и Барса, Джулия осталась снаружи.

Главный корпус был ярко освещен. Занятия закончились, и студенты могли позволить себе отдых (в рамках заведенных порядков). На первом этаже в кафе играла музыка. На третьем в кинозале вечером показывают фильмы. В сущности, здесь не так уж тоскливо, как Джулия думала. Как-нибудь протянет.

В теплой яновой куртке мороз был не страшен. Джулия запрокинула голову и стала глядеть на звезды – совсем не такие, как дома. Там они были крупные и яркие, как цветы, а здесь – маленькие и тусклые, как льдинки. Вдруг большая тень перелетела с одного соседнего дерева на другое, и кто-то шумно завозился на нем, словно сдирая кору когтями.

- Фу, глупая сова, как ты меня испугала! - сказала Джулия в темноту.

- С кем ты здесь разговариваешь? - спросил Ян выходя из конюшни.

- С совой – вон на том дереве.

- С совой? – он посмотрел в ту сторону, куда Джулия указала. - Я не встречал здесь раньше сов. – Пойдем, мне, между прочим, холодно, - заявил он, в голосе его прозвучало беспокойство.

Пока они шли к главному корпусу, он еще раз оглянулся, всматриваясь в темноту.

- Что, за нами уже следят? – сострила Джулия.

Ян не поддержал шутки.

«Все-таки он странный», – Джулия вздохнула. Но высказываться вслух не стала. Он был добр, и с ним было легко, если не учитывать некоторые моменты, когда он неожиданно замыкался в себе, вот как сейчас.

Не поднимаясь наверх, они вошли в кафе, почти все столики там были заняты, однако официант, завидев Яна, тут же подошел к ним и провел вглубь зала к свободным местам.

- Что желаете заказать? – спросил он с вежливой улыбкой.

- Большую горячую пиццу и лимонный шербет, – Ян вопросительно посмотрел на спутницу, Джулия кивнула.

- Мне еще бульон и гренки, - добавила она. Официант исчез. – Я сегодня успела только позавтракать, – пояснила Джулия Яну.

- Да, день был не легкий, - он улыбнулся. От его внезапной задумчивости не осталось и следа.

Официант снова появился уже с заказом. В больших чашках дымился бульон с душистыми поджаренными гренками, свежей зеленью и холмиком сметаны, запотевшие бокалы с соком и огромная разноцветная пицца, нарезанная аппетитными дольками. «Молниеносное обслуживание, наверное, из-за Яна», – подумалось Джулии.

На них обращали внимание, за их спинами переглядывались и перешептывались, но это ни в коей мере не уменьшило аппетита. Запихнув в себя последний кусок пиццы и запив его бульоном, Джулия в блаженстве откинулась на спинку стула. Ей тут же захотелось спать – прошлой ночью Джулия плохо выспалась, да и день был волнительный. «Тут от холода и долгих прогулок на свежем воздухе, у меня появляется зверский аппетит, как бы не растолстеть от такой жизни» - промелькнула в голове сонная мысль.

- Больше всего на свете, мне сейчас хотелось бы завернуться в твою мохнатую куртку или в какую-нибудь медвежью шкуру и уснуть до утра на деревянной лавке охотничьего домика, в глухой тайге, - мечтательно потянулась Джулия.

- Как романтично! – рассмеялся её загадочный друг, с таким видом, словно был не прочь составить мне компанию. – А я хотел позвать тебя танцевать.

Только теперь Джулия обратила внимание, что звучал медленный блюз. Несколько пар танцевали.

- Я засну, и тебе придется нести меня в мою комнату.

Улыбка на его лице снова обнажила ряд белых острых зубов. Это, видимо, означало, что он не против такого исхода событий. - Ну что ж, раз тебя это не смущает, – Джулия поднялась, - можно и потанцевать.

Блюз обволакивал как кисельное облако, большое сонное облако. Джулии захотелось уютно устроиться на яновом плече и закрыть глаза. Но она понимала, что это будет уже слишком. Они и так дали окружающим пищу для кривотолков на два месяца вперед. Вот странно, ведь между нами ничего нет. Просто родство душ и стечение обстоятельств.

«И все-таки нельзя отрицать, - думала Джулия сквозь все более одолевающий сон, - что с ним приятно проводить время. У него хорошие манеры, это редкость в наши дни, он образован, умен, и, между прочим, привлекателен; в нем есть внутренняя сила и цельность. Да, он еще загадочен. И богат! Понятно, почему он кумир всех девчонок и пример для подражания у парней. Глупые! Он из другого мира. Побудет здесь немного и вернется в свой круг, где плавают на яхтах, летают на двухместных спортивных самолетах, путешествуют по всему свету, где никто не зарабатывает на жизнь тяжелым трудом, где вечный праздник, свобода и разнообразие впечатлений. Отец подыщет ему невесту, дочь какого-нибудь банкира, красавицу, изнеженную роскошью и пресыщенную богатством. И хотя за пять минут рядом с ней можно умереть от скуки, он будет улыбаться ей своей обаятельной улыбкой, говорить комплименты и делать вид, что ужасно счастлив, а может быть, действительно будет счастлив…»

За своими размышлениями Джулия не заметила, что музыка смолкла, пары начали расходиться за столики, а они продолжали стоять, обнявшись, посреди кафе.

- Ну, что, пожалуй, пора нести тебя наверх? – спросил Ян, и его губы щекотнули ей ухо.

Джулия открыла глаза и подняла голову, которая все-таки оказалась на его плече.

- Спасибо, я доеду на лифте, – Джулия мечтала только об одном: в душ и под одеяло. «Почему так хочется спать? От перемены климата, или сбились биоритмы, все-таки другой конец света? »

- Нет, вы подумайте! – услышала Джулия возмущенный возглас – Тони махал ей рукой от входа в кафе. – Они тут танцуют, когда я чуть с ума не сошел! Джульетта!

- Что еще случилось, Антонио? - проговорила Джулия недовольно. Её совершенно не радовала перспектива ходить сейчас с экскурсией по колледжу.

- Ты не знаешь? У Анжелы перелом.

- Мне очень жаль. Как она себя чувствует?

- Она себя прекрасно чувствует! – Тони был на грани закипания. – Это меня вот сейчас хватит удар!

- Ты так переживаешь за нее? Это делает тебе честь.

- Прекрати издеваться! – возмутился он. – Наш спектакль под угрозой срыва!

- Какой спектакль? – не поняла Джулия.

- Я же вечера тебе рассказывал. Мы ставим «Ромео и Джульетту». А Джульетта, то есть Анджела сломала руку сегодня на занятиях верховой ездой. Ей наложили гипс и снимут только через месяц. А у нас через неделю премьера.

- Все это очень печально, но причем здесь я?

- Как причем? – Тони посмотрел на девушку подозрительно, словно все-таки думал, что Джулия над ним издевалась. - Теперь ты наша Джульетта. Я бегаю, договариваюсь, чтобы ее на неделю освободили от всех занятий, а она тут с Яном обнимается!

- Ни с кем я не обнимаюсь! - рассвирепела Джулия, отодвинувшись, наконец, от Меловидаса. – И вообще, Тони, ты меня спросил? Может, я не собираюсь быть у тебя Джульеттой.

- Даже слушать не хочу! Ян, что ты молчишь, скажи ей!

- Да чего тут говорить! – засмеявшись, воскликнул он с сумасшедшинкой в голосе, и сжал ладонь Джулии. – Давай, хватай ее за другую руку – и на сцену.

- Заговор! – охнула Джулия. – Вы все подстроили!

Хотя Джулия сопротивлялась, стараясь, правда, не привлекать особого внимания окружающих ко всей троице, Тони с Яном удалось-таки вытащить её из кафе и запихнуть в лифт.

- Справились! – Джулия не знала плакать или смеяться.

- Ты посмотри, мы, можно сказать, открываем ей путь к славе, а она царапается, как дикая кошка, - пожал плечами Тони.

Ян поморщился, ему не понравилось это сравнение.

- Не отчаивайся, Антонио, – успокоил он импульсивного режиссера, – она еще будет благодарить тебя.

- Не дождетесь! – фыркнула Джулия.

- У нас очень красивые театральные костюмы. Платья такие длинные из парчи, мантии, накидки, – тоном змея-искусителя проговорил Ян.

- Вот как? – протянула Джулия уже более мягко.

- Да! – с восторгом подхватил Тони, – Представь, какая ты будешь красавица в бархатном расшитом корсете, пышной атласной юбке и драгоценностях.

- Не говори ерунды! Джульетта и в бархате. Ты что! Скромное белое платье. Вот что нужно! – не выдержала Джулия.

- Она вошла в образ, - прокомментировал Ян реплику Джулии ликующему Тони.

Уже вполне миролюбиво они вышли из лифта на третьем этаже и отправились в концертный зал. Зал был небольшим, но уютным, с плюшевыми шторами на окнах и красивым занавесом на сцене, за которой было несколько служебных помещений – комната для репетиций, маленькая гримерная, даже комната для банкетов и, конечно же, костюмерная. При виде роскошных платьев на вешалках, кружевных перчаток, широкополых шляп с длинными пышными плюмажами, завитых париков и тому подобного у Джулии навернулись на глаза слезы восторга.

- Откуда здесь все это?! – Джулия не могла сдвинуться с места.

- Благодаря содействию г-на Тадеуша Меловидаса мы оснащены не хуже многих профессиональных трупп, - важно проговорил Тони.

- Отец в хороших отношениях с директорами многих театров, они отдали нам часть реквизита, - пояснил Ян.

- Фантастика! – только и смогла вымолвить Джулия.

- Вот, - Тони порылся в ящике гримерного стола, – то, за чем я тебя сюда привел, - он подал ей листы. – Это роль Джульетты. – Учи ее, завтра начнешь репетировать.

На первой странице Джулия увидела список актеров. Взгляд упал на первые строки: «Ромео – Антонио Адельяни, Джульетта – Анджела Маркос…».

- Но Тони, ничего не выйдет! - воскликнула Джулия.

- Чего не выйдет?

- Я не подхожу на роль Джульетты.

- Опять? - спросил он устало.

- Да нет же, если ты будешь играть Ромео, то я не подхожу. Ты ниже меня ростом.

- Ничего подобного, - обиделся Тони, выпрямляясь.

- Это я сейчас в кроссовках, а если буду на каблуках, то стану выше тебя.

- А зачем тебе каблуки?

- Не мне, а Джульетте.

- Да, Тони, Джульетта не ходила в кроссовках, - хохотнул Ян.

Вообще, после ужина он сильно развеселился.

- Тогда я тоже надену обувь с каблуками, - заявил Тони.

- Не смеши, - безапелляционно оборвала его Джулия, – придется подыскать кого-нибудь другого на роль Джульетты.

- Да знаю я здесь их всех, жеманниц! – воскликнул Тони. – Джульетта должна быть безыскусна, эмоционально правдива, без лишней скромности, но и без вычурности. Такая, как ты.

- Спасибо, конечно, за комплимент, но проблему это не решает.

- Что ж, – печально проговорил Тони, придется подыскать другого Ромео. – Ты как, Ян, сыграешь? И по росту вы подходите, и вообще классно вместе смотритесь.

- Что?!   Я – Ромео? Тони, боюсь, ты рехнулся! – энергично запротестовал Ян.

Но тут на помощь режиссеру пришла Джулия.

- Ага! Как тащить меня сюда, так – пожалуйста, а как самому участвовать – сразу на попятный? Испугался?

Ян выпятил грудь и гордо заявил:

- Еще никто не смел обвинить меня в трусости! Вы нанесли мне оскорбление, сударыня. Выберите место и время дуэли, а так же того несчастного, который будет сражаться со мной вместо вас, – он схватил со стены рапиру и встал в мушкетерскую стойку.

- Великолепно! – простонал потрясенно Тони. – Талант! Ян, ты зарыл в землю свой актерский талант!

- Ничего, - проговорила Джулия злорадно, – найдётся.

- Ну, послушайте, – Ян опустил рапиру и повел на них атаку с других позиций. – Какой из меня томный воздыхатель? У меня совсем другой типаж. Я не похож на Ромео.

- Я тоже не похожа на итальянку, - безжалостно парировала Джулия. – Если следовать замыслу классика, я, скорее, золотоволосая Офелия, а не черноокая Джульетта.

Тони задумчиво слушал их перепалку.

- Стойте! - вдруг воскликнул он. – Я понял! Мы должны поставить пьесу Шекспира – хорошо, мы ее поставим, как все и ждут, но только другую. Мы поставим «Гамлета». Джулия права, она похожа на Офелию, так же как ты, Ян, похож на принца Датского. Это будет великолепно, волшебно, завораживающе! Господин Тадеуш будет очень доволен!

От неожиданности, Ян и Джулия не нашлись, что ответить.

- Здесь где-то были распечатки, - Тони засуетился, роясь во всех ящичках, шкафчиках и полках.

- Тони, послушай! - взмолились Джулия с Яном в одни голос. – Это плохая идея!

- Ни слова больше! – Антонио пригрозил им пальцем. – Завтра утром я принесу распечатки ролей, и начнем, – он, вдохновленный, убежал к себе делать копии текста, бормоча что-то вполголоса.

- Ну вот, - Джулия устало села на мягкий гобеленовый диванчик с позолоченными гнутыми ножками. – Совершенно безумный день. Который уже час?

- Одиннадцатый. – Ян устроился рядом.

- Даже спать расхотелось, – пожаловалась Джулия.

- Можем пойти в оранжерею, – предложил он, придвинувшись чуть ближе, закинул ногу на ногу и положил руку позади на спинку диванчика.

- Что мы там забыли? – поинтересовалась Джулия.

- Ты ее еще не видела, там очень красиво, - он взял в ладонь прядь золотистых волос Джулии и стал перебирать ее пальцами.

- Ян, давай договоримся.

- О чем?

- Между нами ничего не может быть.

- Совсем ничего? – он склонил голову на бок и заглянул в её глаза, словно хотел удостовериться, говорит ли Джулия правду.

- Совсем ничего! – как можно тверже постаралась ответить она.

- Совсем ничего – не получится, - он легонько пощекотал ей нос кончиком пряди.

- Я серьезно.

- Я тоже.

- Послушай, ты привык распоряжаться здесь всем, как хозяин. – Он откинулся назад и скрестил руки на груди. – Ты привык, что любая побежит за тобой хоть на край света. Но со мною у тебя ничего не выйдет, - распаляясь, все громче говорила Джулия. – И хотя я обязана тебе тем, что мне здесь позволили больше, чем остальным, это отнюдь не дает тебе права. И мне все равно, чей ты сын, хоть господа бога, а не Тадеуша Меловидаса!

- Вот, значит, какого ты обо мне мнения? – раздраженно бросил он. – Благодарю! И кто тебе все это про меня наговорил? Мари? Анджела? Дик? Тони? Кто?

- Никто, я сама все прекрасно понимаю.

- Что ты понимаешь?! Да меня тошнит оттого, что все всегда видят во мне только сына Меловидаса! – взорвался он, вскочив с дивана. – Все эти приторные улыбки и заискивания, как они мне опостылели! Джулия, я думал, что ты можешь… понять меня, – Ян печально посмотрел на её растерянную физиономию, пожал плечами и ушел.

Джулия добравшись, наконец, до своей комнаты и, не отвечая ни на какие вопросы соседок, улеглась спать. Как только её голова коснулась подушки, она моментально заснула.

Джулии показалось, что ровно через пятнадцать минут, кто-то начал трясти её за плечо.

- Вставай, соня! – услышала Джулия безжалостный насмешливый голос Мари. Какие же у людей противные голоса, когда они будят тебя по утрам!

- Который час! – её глаза упорно не хотели открываться.

- Уже восемь, через полчаса начнутся занятия.

- Я сегодня не занимаюсь.

- Еще чего выдумала! – услышала Джулия возмущенный голос Анджелы.

- Ты что, плохо себя чувствуешь? – участливо спросила Лизи,-  вчера вечером ты была сама не своя.

Анджела презрительно фыркнула.

- Тони отпросил меня с занятий на неделю, я играю в спектакле вместо Анджелы.

По близости что-то с грохотом упало – Анджела в бешенстве бросила о стол свои учебники.

- Это я должна была сейчас спать сном праведницы! – капризно закричала она.

- Надо было выбирать лошадь поспокойнее! – ответила Джулия не открывая глаз и блаженно закрутилась в одеяло.

-  Неправда, Медея хорошая лошадь! – воскликнула Анджела. – Барс лягнул ее, и она встала на дыбы. Я упала из-за Яна, он нарочно разозлил Барса!

- Не сваливай на других, - упрекнула ее Мари. – На твою Медею даже я побоялась бы сесть.

- Я правду говорю! – Анджела была готова расплакаться от досады.

- Умоляю, тихо, дайте мне поспать! – не выдержала Джулия.

- Успокойся, Анджела, - послышался умиротворяющий голос Лизи.

- Почему все ей? Форму можно не носить, на занятия не ходить, отобрала у меня роль! Но Яна ты не получишь! – выпалила Анджела истерично.

- Не нужен мне твой Ян, будь спокойна, - миролюбиво ответила Джулия.

Она снова заснула, когда девушки ушли. Ей снилось, что, готовясь к премьере спектакля, она наряжается в бархатное платье, надевает диадему, жемчужные серьги и выбирает перстни из груды драгоценностей. Но этот чудесный сон тоже был прерван. Зазвонил телефон. Джулия вскочила и никак не могла понять, где он находится. Он стоял в другом конце комнаты на тумбочке у Анджелы.

Споткнувшись о шлепанцы и чуть не упав, Джулия схватила трубку.

- Да!

- Джулия, крошка, это ты?

- Ой, па, откуда у тебя мой номер!

- Доброе утро, малыш.

- Доброе, - улыбнулась Джулия. Как приятно было услышать его голос!

- Мне дала его мисс Томпсон, она, кстати, очень хорошо о тебе отзывалась, просто не могла нахвалиться. Что ты там натворила?

- Ничего, па, я здесь – сама скромность.

- Ладно, мисс скромность. Соскучилась?

- Хотелось бы сказать – да, очень, – но, если честно, пока не было времени скучать.

- Понятно.

- А у тебя как дела? С напарником уже познакомился?..

- Познакомился, - ответил он как-то неопределенно.

- Па, у тебя все в порядке?

- Все хорошо, не волнуйся, - поспешно успокоил он Джулию.

- Можно к вам на выходные?

- Конечно, Джулия, - он замялся. – Как-нибудь. Когда я тут устроюсь, разберусь с делами. Хорошо?

- Хорошо, - настроение у Джулии сразу испортилось.

- Ну, ладно, я только узнать, как ты. Освоилась? Бой-френда еще не завела? – пошутил он как всегда нелепо.

- Сын миллиардера подойдет? – спросила Джулия мрачно.

- В самый раз, - рассмеялся он. – Мой номер не потеряла?

- Не потеряла.

- Звони. Пока?

- Пока.

- Будь умницей!

- Счастливо.

Он положил трубку. У Джулии замерзли ноги на голом полу. Она снова забралась под одеяло. Настенные часы показывали без четверти десять. Спать больше не хотелось. Джулия сидела и думала, куда сначала – в кафе завтракать или все же в бассейн. Меньше всего ей хотелось бы встретиться с Меловидасом после вчерашнего неприятного разговора. «Может, зря я с ним так прямолинейно? Нет. Все правильно, лучше заранее расставить все точки. Думаю, он теперь потерял ко мне интерес». - От этой мысли ей стало почему-то грустно. – «Все-таки с ним здорово. Легко и просто. Уютно и надежно. Не расслабляйся! – оборвала Джулия себя. - Ты к нему привяжешься, а он потом переключится на другую, или уедет, и все будет кончено. Останется пустота».

Она, вообще, считала, что нельзя сильно привязываться к людям. Мы попадаем в зависимость от своих чувств к близким и сходим с ума, если теряем их. Как её отец. Нельзя слишком сильно любить других – это опасно для жизни. Джулия вздохнула и пошла в ванную. Спустя полчаса задумчиво остановилась перед своими платьями – выбрала голубое шифоновое и атласные туфельки – все-таки Офелия.

Пожалуй, надо найти Тони с его распечатками. «Гамлета» Джулия читала в детстве. Кажется, её роль там небольшая. А вот Ян сильно попал – ей припомнились длинные монологи принца Датского. Хорошо бы освежить текст в памяти, но не хотелось приставать к первому встречному с вопросом, как пройти в библиотеку. Надо будет попросить Тони все-таки устроить ей экскурсию. Джулия шла по тихим коридорам. У её курса сейчас химия. Все-таки хорошо, что она свободна от занятий, хотя бы на неделю. Может быть, Тони в гримерной? Джулия спустилась на третий этаж, и заглянула в концертный зал. Там было пусто, прошла за кулисы. В гримерной незнакомый парень примерял перед зеркалом длинную седую бороду.

- Привет, – сказал он, увидев Джулию в отражении. - Я Джон – играю отца Гамлета. Это ты Офелия?

- Привет, да, - Джулия слегка удивилась его осведомленности. - Тони не заходил?

- Он у себя. Шестой этаж, номер 64.

- Спасибо.

- Классно танцевали вчера с Яном.

- А что такого?

- Ничего. До сих пор он ни с кем так не танцевал. Девчонки просто зеленели от зависти.

Джулия не нашлась, что ответить, и посчитала за лучшее быстрее удалиться. Черт её дернул пойти вчера танцевать!

Минут через пятнадцать Джулия нашла, наконец, комнату номер 64.

- Тони, можно? – Джулия постучала.

- Можно, - Ян открыл дверь. Он был в синем махровом халате и шлепанцах, по груди стекали капли воды.

- Ой, извини, я не вовремя, - Джулия чуть сквозь землю не провалилась. – Я хотела Тони найти. – «Как я могла забыть, что они с Яном в одной комнате живут?! »

- Проходи, - Ян в легком замешательстве откинул со лба прядь мокрых волос и освободил ей вход.

- Нет, нет! Я его в кафе поищу.

- Куда ты пойдешь его искать? – Ян за локоть втянул Джулию внутрь. – Он только что к тебе вышел. Не найдет и вернется. Посиди тут. Я сейчас оденусь, и вместе пойдем в гримерку.

Ей ничего не осталось, как подчиниться, а то подумает, что она его боится или избегает. Почему она все время попадает в нелепейшие ситуации?! Стараясь скрыть смятение, Джулия оглядела комнату – просторная, окна на две стены, длинный встроенный шкаф по третьей, в центре журнальный столик и кресла. Три постели, одна из них смята.

- Ты завтракала? – Ян подошел к холодильнику.

- Еще нет.

- Клубники со сливками хочешь?

- Без сливок, - Джулия присела в одно из кресел у стеклянного столика.

- Чудесно выглядишь! – Ян поставил перед Джулией вазочку свежей клубники. – Голубой тебе очень идет. – Как ему удается так свободно и естественно себя держать? О вчерашнем разговоре ни слова, как будто его и не было.

- Просто хорошо выспалась.

- Уже привыкла к новому времени? – Он взял из стенного шкафа свою одежду.

- Почти. – (Ну просто сама доброжелательность!)

Ян, наконец, скрылся в ванной, и Джулия смогла без свидетелей заняться клубникой. Она была сочная, чуть с кислинкой, но очень душистая. Джулия быстро разделалась с половиной и задумалась, доедать остальную или оставить немного Яну?

- Доедай все, Джулия, я не хочу, - послышалось из ванной. Можно подумать, что он видит сквозь стену или читает её мысли!

Клубника немного успокоила ей нервы. Джулия почувствовала себя более уверенно, встала и прошлась по комнате. Над постелью Гризли весели боксерские перчатки и фото бойцов в стойках. У Тони – гипсовые копии древнегреческих театральных масок над картой Италии. На неубранной постели Яна лежала раскрытая на последних страницах книга. Джулия посмотрела на обложку. Это был увесистый труд какого-то шекспироведа. Похоже, Ян читал всю ночь и заснул только под утро.

- Вчера вечером начал, и почти до утра не мог оторваться, - появился Ян. – Потрясающая теория об авторстве шекспировских произведений.

- Что же в ней такого потрясающего? – спросила Джулия, чтобы только как-то поддержать разговор.    

- Представь. – Он поправил свою постель, сел на нее и предложил Джулии кресло. – Средневековый замок на холме среди Шервудского леса. Им много веков владели графы Ретленды. Пятым графом как раз во времена Шекспира был некий Роджер Мэннерс. При нем в этом замке был негласный центр закрытого поэтического кружка. Современные ему поэты преклонялись перед его талантом. Предполагается, что именно он и творил под псевдонимом великого барда.

- Странно, ведь доказано, что в Страртфорде есть дом и могила этого средневекового гения.

- Не все так просто. Того звали Шакспер, и он, похоже, даже не умел писать, был необразованным грубым мужланом, ростовщиком, не найдено ни одного его автографа. Не похоже, что пьесы изошли из-под его пера. Он был только ширмой для великого мистификатора.

- Похоже, не похоже… А доказательства есть?

- Есть, - Ян хитро прищурился. Помнишь, у Гамлета были придворные Розенкранц и Гильденстерн. – Джулия смутно припоминала. – Так вот студенты именно с этими занятными фамилиями, которые, кстати, трудно придумать, учились одновременно с этим 5-м графом Ретлендом, Роджером Меннерсом, в Падуанском университете. Многие впечатления о путешествиях графа можно найти в произведениях великого барда, в частности о Вероне. И существуют бесчисленные аналогии биографии Меннерса с произведениями Шекспира. В нескольких сонетах даже закодировано его истинное имя. А после смерти Ретленда не вышло больше ни одного стихотворения или пьесы Шекспира.

- Теперь уже никто доподлинно не сможет доказать, кем был Шекспир на самом деле, - проговорила Джулия невольно заинтересованная его рассказом. – Но даже если все это правда, зачем нужно было Рутленду так обманывать современников и потомков?

Ян поднялся и прошелся по комнате.

- Вот в этом-то и главный вопрос. И я пока не нахожу на него ответа. Он раскрыл душу в своих стихах, писал о личном.

Волнение и восторг одновременно читались на лице Яна. В эту минуту Джулия видела его настоящего и ей это очень понравилось.

- Он одарил нас великим даром, но предпочел спрятать свое истинное лицо за обликом недалекого менялы, - продолжал Ян.

- Не ожидала, что ты способен так глубоко понимать побуждения других людей, - Джулия попыталась раздуть в нем искру правдивости.

Радость и восторг погасли в его взгляде, уступая место прежнему вежливому равнодушию. Ян вновь стал холодно-насмешливым, устало-безразличным сыном миллиардера.

- Ты, вообще, склонна меня недооценивать, - заметил он с едва заметной усмешкой, – и приписывать мне недостатки, которыми я, к счастью, не обладаю.

- Просто я реалистичный человек, - оправдалась Джулия. Добиться от него искренности было теперь невозможно.

- Реалистичность – это ограниченность, - бесцеремонно заявил он. – Ты ограничиваешь себя своим жизненным опытом, не желаешь или боишься верить в нечто за его пределами.

- Ну что, пойдем искать нашего режиссера? - переменила Джулия тему разговора, чувствуя, что если они будут продолжать в подобном тоне, то опять поссорятся.

- А зачем его искать? Он в компьютерном зале. Распечатывает нам тексты.

- Ты знал, где он, и не сказал мне?!

- Тогда ты не попробовала бы клубники, и не узнала бы о Роджере Меннерсе, не посидела здесь, со мной… - он пронзил Джулию чарующим взглядом.

- Ну, знаешь! Ты ужасный человек! – Джулия страшно рассердилась.

- Только что ты думала, что я замечательный человек.

- Ничего такого я не думала, - проговорила она, слегка растерявшись. – А тебе нравится обманывать других и морочить им голову? – бросилась Джулия снова в наступление.

- Ты считаешь мой поступок аморальным? – он вздохнул. – Прости, я не хотел тебя обидеть. Что дурного в том, чтобы поделиться с кем-то своими мыслями, чувствами. Здесь не так много людей, с которыми я мог бы просто поговорить по душам.

- Не надо выжимать из меня слезу.

- А тебе, правда, меня жаль? – спросил он с любопытством.

- Прекрати паясничать! – Джулия направилась к двери, но потом остановилась. – Где у вас компьютерный зал? – Ян, прислонившись к спинке кресла, рассматривал свои ногти. – Где у вас компьютерный зал? – повторила Джулия отчетливо.

- Он в цокольном этаже, ты одна все равно не найдешь.

- Проводи меня туда, - Джулия еле сдержала улыбку.

- У меня другие планы, я собирался на тренажеры, потом в бассейн, потом обедать.

Джулия покачала головой:

- Совсем заврался.

- Это чтобы ты опять не сказала, что я умышленно навязываю тебе свое общество.

- А я такого и не говорила.

- Ну, думала.

- И не думала. А что, разве не так?

- Что не так?

- Прекрати меня запутывать!!! Мы идем?

- Идем.

Джулии не суждено было добраться до компьютерного зала, потому что Тони встретился им на полпути к лифтам.

- Ну конечно, - ворчливо проговорил он, увидев друзей, - все давно уже в сборе, только эта сладкая парочка где-то прохлаждается.

- Это ты где-то прохлаждаешься, - возмутилась Джулия. – С утра не могу тебя отыскать.

- Не обращай внимания, - упокоил её Ян. – Он сегодня проспал.

- Я не спал, Джулия, я обдумывал методы раскрытия литературного замысла.

- И как успехи? – Джулия постаралась, чтобы вопрос звучал не слишком ядовито.

- Идемте скорее в гримерную. – Тони, нечувствительный сегодня к колкостям, подхватил их под руки и поволок к лифту.

В тесной гримерке сидело несколько парней и полноватая рыжая девушка. Джулия с ней вдвоем должны были разбавлять это сугубо мужское общество.

Тони усадил её рядом с рыженькой на вчерашний диванчик, в то время как Ян устроился на подоконнике, и наспех представил Джулии всех.

- Это Джон – отец Гамлета, Эд – его брат, король Клавдий, Сесил – королева Гертруда, Ник и Майк (ты их знаешь, они из баскетбольной команды) – Розенкранц и Гильденстерн, я твой брат Лаэрт, Стив – отец Полоний, Джордж – Гораций. Надеюсь, Джулию вы все уже знаете, она будет играть Офелию, Ян, соответственно, Гамлета, принца Датского. Итак, господа актеры, - продолжал он торжественно, - поздравляю всех нас с возможностью прикоснуться к одному из самых загадочных произведений английской классики. До конца не известен не только его смысл, но и автор, а поэтому текст предоставляет колоссальные возможности для интерпретации.

Выражу в нескольких словах свой замысел. Я решил оставить в драме только основных действующих лиц, чтобы максимально сконцентрировать зрителя. На первый план выносятся не события, а страсти, которыми обуреваемы главные персонажи, герои предстанут перед зрителем обобщенно как носители и олицетворители эмоций. Королева Гертруда – слабости. Клавдий – порочности, Полоний – глупости, Лаэрт – благородства, Офелия – покорности, Розенкранц и Гильденстерн – двуличия и, наконец, Гораций – дружбы. Что же касается Гамлета, лишь одно чувство завладевает им – жажда мщения. Она затмевает в принце Датском все другие эмоции – порядочность, здравый смысл, доброту, любовь к прекрасной Офелии и отцу. Старик же Гамлет, представленный в драме только в образе духа, подстрекая сына к отмщению, толкает его тем самым в адское пламя ненависти. А там где воцаряется ненависть – воцаряется смерть, и любовь погибает, - Тони перевел дух и оглядел всех, довольный произведенным впечатлением.

Действительно, все сидели задумавшись. Джулии тоже никогда не приходила в голову такое ясное и простое, но глубокое понимание драматических событий в семействе Гамлетов. Тони продолжал:

- С каждым из вас индивидуально мы еще обсудим характер и действия вашего персонажа. Индивидуально для того, чтобы для всех остальных игра каждого стала бы неожиданностью и вызвала невольную и непосредственную, а поэтому правдивую реакцию. Теперь получите пьесу, - он раздал всем распечатки, - и отправляйтесь по своим комнатам – читайте, учите. И не думайте, что если у вас мало реплик, то можно расслабиться. Все должны помнить реплики всех. Понятно? Вопросы есть?

- Есть, - отозвался Майк. – У нас с Ником по вечерам тренировки. Когда же мы будем репетировать?

- Во сколько у вас тренировки? – деловито нахмурился Тони.

- С пяти до полвосьмого.

- А отменить нельзя?

- Никак, - вступил в разговор Ник, – потеряем форму.

- Хорошо, - Тони раздраженно вздохнул. – Поскольку времени, напоминаю, у нас очень мало, всего шесть дней, репетировать будем два раза в день – утром с десяти до часу и вечером с восьми до одиннадцати. Да-да, - строго добавил их неумолимый режиссер, пресекая любые попытки протеста, - не думайте, что вам удастся расслабиться. И того – двенадцать репетиций. Одна – сегодняшнего утра – пропадает, и последняя генеральная, остается десять. В следующую пятницу премьера. Сегодня до вечера вы учите текст, в восемь начнется репетиция. Ник с Майком подойдут к нам, сразу после тренировок. Все понятно?

- Понятно, - хором ответили все.

- В течение дня я со всеми вами поговорю по поводу ваших ролей. А теперь идите, и только попробуйте не выучить их к вечеру! – напутствовал он нас грозно.

Ребята начали расходиться, делясь своими идеями. Джулия уже предвкушала, что сейчас заляжет в постель и будет читать пьесу.

- Ян, Джулия, задержитесь, - прервал её сладкие грезы голос Тони. Он подсел к Джулии на диванчик и задумался.

- Ну, что ты хотел нам сказать? - нетерпеливо спросил Ян с подоконника.

- Мы втроем, – начал Тони, – составляем ядро пьесы. Гамлет – Офелия – Лаэрт на них держится сюжет, интрига, это полюса эмоций, создающие основную парадигму напряженности.

- Ну, загнул! - не удержалась Джулия.

- Если мы трое плохо сыграемся, пьеса не состоится, - печально проговорил Тони, снова не реагируя на насмешку.

- Почему мы должны плохо сыграть? - поинтересовался Ян.

- За себя я не волнуюсь. Но вы не умеете проявлять свои эмоции. Вы слишком сдержанны.

- Что ты имеешь в виду, Тони? – у Джулии появились нехорошие предчувствия.

- Поймите, - он умоляюще посмотрел на них, - чтобы моя задумка удалась, вы должны играть не человека, а его эмоцию. Ты, Джулия, должна играть не утонченную девушку из благородной семьи, почитающую отца и брата, робко готовую войти в храм любви, созданный для нее прекрасным принцем. Ты должна играть саму покорность, преданность и влюбленность. Ты не должна имитировать поведение Офелии, а воспроизвести ее эмоциональный настрой. Тоже самое касается тебя, Ян. Гамлета буквально раздирают эмоции. Он умирает не от отравленного клинка Лаэрта, он не выдерживает той битвы чувств, которая разыгралась в его душе.

- Тони, мы не профессиональные актеры, - резонно заметил Ян, - тебе не кажется, что ты требуешь от нас слишком многого?

- Шекспира надо играть бесподобно, или не играть вообще! - заявил Тони, – иначе получится жалкий балаган, который устраивали когда-то на рыночных площадях на потребу грязной толпе. – Все что требуется от вас – отнестись серьезно к моим рекомендациям.

- Не волнуйся Тони, мы понимаем, как для тебя это важно, - попыталась успокоить его Джулия.

- Миа дольче, – печально улыбнулся мне Тони, – моя сладкая девочка, ты даже не представляешь, как для меня это важно.

- Мы будем стараться, - подтвердил Ян её слова.

- Ну, тогда подайте друг другу руки и признайтесь в своих пламенных чувствах, - торжественно проговорил Тони.

- Что?! – воскликнули Джулия с Яном.

- Представьте, что вы Гамлет и Офелия и поговорите друг с другом – вот ваше первое задание, - Тони вскочил, стянул Яна с подоконника, Джулию подтолкнул к нему, а сам снова уселся на диванчик и сложил руки в ожидании.

Они стояли в растерянности, не зная, что делать.

- Ну же, импровизируйте! – нетерпеливо воскликнул Тони, - Посмотрите друг другу в глаза. Неужели вам нечего сказать. Офелия! Гамлет!

«Вот бы Анджела сейчас развлеклась! Повисла бы на принце Датском, как пиявка, – подумалось Джулии. – Ну что, придется проявить инициативу», – Джулия сделала шаг вперед и взяла Яна за руки.

- Вы так давно не приходили, принц, дела государства важнее дел любви, проговорила она, томно глядя на Яна из-под полуопущенных ресниц. - Вы, верно, совсем меня забыли.

Ян справился с волнением, прижал её ладони к своему сердцу и проговорил с печалью, представив обозрению царственный профиль принца Датского:

- Прекрасная Офелия, прости, но долг порой требует отдать себя полностью.

- Хорошо, - прокомментировал Тони, - дальше.

Офелия:    Разве долг может быть важнее живого человека?

Гамлет:     Может, если это долг сына перед памятью отца.

Офелия:    Кто сейчас говорит со мной, твой ум или твое сердце?

Гамлет:     Выбери сама.

Офелия:    

Хотела б я выбрать сердце,

боюсь, оно навеки замолчало.

Гамлет:    

С тобою рядом – немой заговорит,

слепой прозреет.

Офелия:  

Тогда пусть твое сердце скажет,

почему сладкую пищу любви

оно променяло на горькое варево ненависти?

Гамлет:    

А почему лекарство горько? –

Оно врачует нас от заблуждений.

Офелия:    

Те заблуждения

звались прежде моей любовью!

Гамлет:  

В твоей любви нет заблуждений,

они содержатся в любви других.

Твоя любовь чиста, как первый снег,

а их порочна.

Офелия:    

Какое тебе дело до других?

Возьми мою, забудь об остальных.

Гамлет:  

Так поступают лишь простолюдины.

Я принц, чью веру обманули,

и не имею права думать о себе.

Офелия (насмешливо):  

Как благородны твои намерения!

Ты так заботлив к своим подданным,

ты так печешься о благе государства!

Но та, для которой ты дороже всех на свете,

дороже любимого отца и брата –

она так мало значит для тебя!

Гамлет (уязвленный):

Как можешь ты такое мне говорить?!

Офелия:    

Даже если я погибну,

сойдя с ума от горя и тоски,

ты будешь также хладнокровно исполнять

свой долг перед отцом и государством?

Гамлет (с жаром):  

Не разрывай мне сердце!

Кто угодно, только не ты!

Ты не должна погибнуть!

Офелия:

Так знай же,

мне открылась истина в моих молитвах:

по пути мщенья и ненависти ты зашел далеко,

но если ты пойдешь и дальше,

тебе придется заплатить за то,

что возомнил себя Всевышним судией.

Гамлет (занозчиво):

Всевышний допустил несправедливость,

но дал мне знанье, чтоб ее исправить!

Офелия:  

Нет, это искушенье лукавого!

Нельзя исправить того,

чьи все деянья совершенны.

Гамлет (в гневе):

Ты это называешь совершенством?!

Своим родным братом подло убит мой отец,

и мать моя в объятиях убийцы?!

Что должен делать я?!

Оставить все как есть?!

Вести любезные беседы с ними?!

И наслаждаться счастьем с тобой?!

Офелия (отрешенно):

Я вижу, ты меня не понимаешь,

или не хочешь понимать.

Ты словно обезумел и только

с безумными вести беседы можешь.

Что делать мне? –

Лишь покориться неизбежности.

Я знала прежде принца доброго и славного,

будущего государя нашего королевства.

Я его любила…

Гамлет:   Он и я одно и то же.

Офелия (грустно качает головой): Его не узнаю в тебе я. Ты – не он.

Гамлет (пытается обнять Офелию): Ты мне клялась в любви!

Офелия (отталкивает принца): Я вас не знаю, сударь.

Гамлет (в ужасе): Предательство и здесь!

Офелия (в сторону): Сам себя ты предал!..

- Как это печально! – всхлипнула Мари. Оказывается, она слушала их, войдя в гримерку никем не замеченная.

- Что еще такое! – возмутился Тони. – Кто разрешил тебе войти? - накинулся он на Мари.

- Простите, я пришла позвать вас обедать, а то вы обо всем на свете забыли со своими репетициями, и заслушалась. Это было так, так трогательно, - на ее глазах вновь показались слезы. – Несчастная Офелия, как она страдала! А Гамлет – он совершенно бессердечно с ней обошелся!

- Вот видите, - Тони довольно посмотрел на Джулию с Яном, - стоит чуть-чуть постараться, как возникает правдивость чувства. – Ну ладно, он миролюбиво улыбнулся Мари, беря ее под руку, думаю, действительно пора что-нибудь перекусить. Уже полвторого, а я не завтракал. Ян, Джулия, вы идете?

- Не знаю, - ответила Джулия, воспринимая окружающее через толстый слой ваты.

- Ну ладно, догоняйте, - сказал Тони. И они с Мари удалились.

Джулия находилась в опустошенности, словно из неё что-то вынули и рассеяли по комнате. Бесцельно Джулия прошлась по гримерке, не находя себе места.

- Никогда не думал, что быть актером так опасно, - задумчиво проговорил Ян.

- Что ты имеешь в виду? - Похоже, он говорил сам с собой. Потому что, вздрогнул и обернулся, когда Джулия ответила ему.

- Ты здесь? – он удивился. – Мне показалось, ты ушла.

- У меня странное чувство, как будто я что-то потеряла. Не знаю, что, - Джулия подошла к окну.

- И у тебя? Ты тоже это чувствуешь?

- Когда вживаешься в образ, можно, наверное, действительно сойти с ума, - вздохнула она. – А ведь им так хотелось быть вместе…

- И в то же время что-то мешало, - с живостью продолжил Ян.

- Может быть, мы?

- Или Шекспир?

- Нет, ведь он не писал тех слов, которые мы говорили. Мы придумали их.

- Мы не придумывали, - покачал головой Ян, – у меня было такое ощущение, что это они сами говорили и действовали через нас.

- Переселение душ, - усмехнулась Джулия.

- Не смейся, все серьезней, чем тебе кажется, - ответил Ян. – Они где-то существуют, они хотят все исправить, но снова и снова вынуждены идти прежним путем. Как по замкнутому кругу.

Джулия пожала плечами – мистика не по её части.

- Пойду, пообедаю.

Ян никак не отреагировал на её слова.

В кафе Мари и Тони уже не оказалось, зато там была Анджела, злая как гарпия.

- Ну что? – она подсела к Джулии с ехидной улыбкой, когда та без энтузиазма доедала свой ланч. – Как успехи?

- Какие успехи? Мы только начали репетировать.

- Я не об этом, успехи с Яном на любовном фронте.

- Послушай, честное слово, ты мне ужасно надоела, - ответила ей Джулия беззлобно. Но Анджела пыхала яростью.

- У тебя ничего не выйдет, он все равно тебя бросит, как бы ты на нем не висла!

Ее последние слова вывели Джулию из состояния апатии. Джулия подняла взгляд от своей тарелки и посмотрела ей в лицо.

- Ну-ка, ответь, когда это я на нем висла?

- А кто вчера обнимался здесь при всех с Яном, пока я была в лазарете? Мне все передали, она оглянулась на своих подруг. Тони назвал их Таис и Лора – «местные театральные дивы». Значит, в её недоброжелателях здесь числится не только Анджела.

- Вот что, дорогуша, – на Джулию неожиданно накатила волна бешенства, – если ты не оставишь меня в покое, то в следующий раз полетишь не со спины Медеи, а из окна седьмого этажа! Это понятно?! – Джулия звонко швырнула на стол вилку, так что соседи оглянулись, и вышла из кафе, борясь с сильным желанием устроить скандал еще и подругам ошарашенной Анджелы.

У себя в комнате ей, конечно же, стало досадно. Как она могла так себя вести?! Как могла Джулия показать, что её задели слова обвинения?! И про седьмой этаж это уж слишком. Но сказанного не воротишь. Почему она не умеет ладить со всеми, как Мари и Лизи? Да, Мари была права, советуя ей держаться подальше от Меловидаса. Здесь он в центре всеобщего внимания, и со всех, кто оказывается с ним в непосредственной близости, не спускают глаз. Нелегко ему, должно быть. Надо бы сократить до минимума свое общение с ним.

Но ей, как назло, захотелось видеться с ним как можно чаще. Вот так всегда бывает, когда ей мешают или запрещают, возникает непреодолимый дух противоречия. Подведя эти неутешительные итоги, Джулия не нашла ничего лучше, как переодеться в шорты и футболку – свою «домашнюю» одежду и, устроившись поудобнее на постели, принялась читать Тонины распечатки.

Сначала Джулия бегло проглядела все, восстанавливая в памяти сюжет, потом остановилась подробнее на словах Офелии, потом перечитала монологи Гамлета, и представила, как хорошо будет выглядеть Ян в наряде принца. Снова принялась за реплики Офелии. Их действительно было немного, и они показались не слишком выразительными, в том смысле, что они почти ничем не выражали ее личных чувств. Может, потому что в ту эпоху воспитанной девушке приличествовало скрывать свои чувства, или потому, что автор мужчина – что ему страдания молодой  девушки? Действительно – покорное дитя. Она ничем не выказывает разочарования оттого, что принц охладел к ней, занявшись своей местью. А дальше он вообще с ней груб и даже просто неприличен. Что такого она ему сделала? Можно, конечно предположить, что он, глядя на поведение своей матери, разочаровался в женщинах как таковых. Но ведь не настолько же он глуп, чтобы причесывать всех представителей этой половины человечества под одну гребенку. Это то же самое, что приписать мне противный и завистливый характер Анджелы, только по причине нашей идентичной половой принадлежности.

Потом Джулия вообще стала сомневаться, положительные ли они персонажи, Гамлет и Офелия? Если он бесцеремонно забрал назад все свои клятвы и обещания, которыми смущал ум этой невинной девушки, то она – согласилась стать покорным орудием коварных замыслов короля и королевы, которые просто сделали из нее приманку для нашего героя.

Лаэрт, брат Офелии, и ее отец Полоний дальновидно советовали ей остерегаться слов принца Датского и не доверять им. Ведь, в конце концов, Гамлет довел ее своими выходками до сумасшествия и смерти. А сам бросает ту загадочную фразу про сорок тысяч братьев и больше ни разу не упоминает о несчастной, словно ее гибель ничуть не затрагивает его или, наоборот, даже радует.

И вот, представьте, вернувшийся в Данию Лаэрт узнает, что Гамлет убил его отца, а любимая сестра сошла с ума от горя. Что прикажете ему делать? Он здраво рассудил, что в честном поединке может не справиться с безумцем и, чтобы уж было наверняка, решает сразиться с ним отравленным клинком. Однако и сам погибает от того же клинка в результате роковой случайности. Что мы получаем в итоге: жажда мести принца Датского привела к истреблению двух не самых последних семей Эльсинора и смерти главного героя. Как вы прикажете все это понимать? Что, выражаясь сленгом литературоведов, хотел поведать нам этим автор? Насмешка над любовью? Крах добродетели? Чем же здесь восторгаются люди вот уже несколько сотен лет?..

На этом месте своих рассуждений Джулии страшно захотелось спать. За окном было пасмурно, и монотонно стучал моросящий дождь. Пусть Тони сам ей все объясняет, он, в конце концов, режиссер. Джулия закуталась в шерстяной плед и с чистой совестью уснула. А когда проснулась, Лизи и Мари уже вернулись с занятий. Они были оживлены и радостны. Еще бы! Им ведь не нужно было учить роль сумасшедшей девушки!

- Гризли сегодня позвал нас в гости, - поделилась с Джулией Лизи, - будем отмечать годовщину нашего знакомства.

- Он просто постеснялся пригласить тебя одну, - комментировала Мари, - жаль, что у вас репетиции, Джулия, а то вы с Тони могли бы присоединиться к нам.

- Да, жаль, - Джулии все меньше хотелось играть в пьесе. – Я вообще не понимаю, зачем это нужно.

- Ты что! – возмутились девушки в один голос.

- Меловидас-старший считает, что у Тони «определенно есть режиссерский талант» и обещал содействовать его развитию, - объяснила Мари.

- С таким протеже для него будут открыты все двери, - добавила Лизи.

- Это понятно, но нам-то все это зачем? – философски спросила Джулия.

- Как говорит мисс Томпсон: «Это то немногое чем мы можем отплатить нашему учредителю за все его благодеяния», - засмеялась Мари.

Джулия печально вздохнула. Да, за удовольствия надо платить.

- Не расстраивайся, хочешь, пойдем с нами, - попыталась утешить её Лизи.

- Ты что, если Тони увидит, что я развлекаюсь, вместо того, чтобы учить роль, он меня убьет на месте.

- Пусть только попробует! – воинственно воскликнула Мари.

Джулия уже сама решила, что пойдет, и отнекивалась только для виду. Понадеявшись, что успеет забежать переодеться перед репетицией, Джулия как была в футболке и шортах спустилась с подружками на шестой этаж. Но Тонины распечатки все-таки запихнула в карман, надеясь еще почитать их на досуге.

Гризли, к счастью, был в комнате один, Меловидас и Тони где-то прохлаждались. Это Джулию несказанно обрадовало, потому что ей хотелось расслабиться и ни о чем не думать. На столике, за которым утром Джулия ела клубнику, на элегантных салфетках уже были расставлены разнообразные закуски и коктейли. В комнате были задернуты шторы, и царил полумрак, здесь и там стояли зажженные свечи. «Наш добрый Ричард не такой уж и увалень, однако», - подумалось Джулии.

- Дик, ты чудо! – Лизи подскочила к нему в восторге и чмокнула в щеку.

- Сейчас я музыку поставлю, - проговорил Гризли довольно, - привет Джулия, – добавил он, улыбнувшись, мы с тобой сегодня еще не виделись. Как репетиции?

- С переменным успехом, - отмахнулась Джулия.

- К столу, к столу! – позвала Мари.

Они расселись в кресла и подняли бокалы с коктейлями. Гризли взял слово. Он вообще сегодня был просто денди – красовался в белоснежной рубашке и черных брюках, не хватало только бабочки. Лизи не сводила с него очарованного взгляда.

- За случай, которому мы все обязаны знакомством, - проговорил он, и все шумно одобрили его тост.

Не успели бокалы отзвенеть, как дверь открылась, и вошел Тони, за ним показался Ян, с которым Джулия тут же встретилась взглядом.

- Так-так-так! – Тони оглядел комнату. – Музыка, свечи, интим – не плохо вы здесь проводите время, пока мы трудимся в поте лица.

- Только попробуй испортить нам вечер! – угрожающе прорычал Гризли из своего кресла.

- И не собираюсь, - миролюбиво ответил Тони.

- Надеюсь, вы позволите нам присоединиться? – улыбнулся Ян.

Они расположились на подлокотниках кресел, в которых сидели Мари и Джулия поскольку сесть около столика больше было некуда.

- Что отмечаем? – поинтересовался Тони, с коктейлем в одной руке и ломтиком сыра в другой.

- Ты обо всем забыл со своим театром, - Дик покачал большой косматой головой.

Тони озадаченно почесал кончик своего длинного носа.

- Ах, точно, вы приехали сюда год назад! – радостно воскликнул он. – Поздравляю! – он наклонился к щечке Мари, и она хихикнула. – Тебя, Гризли, я так и быть целовать не буду, но прошу передать мой поцелуй Элизабет.

- Думаю, у нас есть еще один повод! – вмешался Ян. – Три дня назад Джулия присоединилась к нашей дружной компании. – Одной рукой он обнял её за плечи, а в другой поднял бокал: Предлагаю тост – пусть она будет здесь счастлива!

- Салют! Салют! Салют! – поддержали его все, зазвенели бокалы.

- Спасибо, - Джулия улыбнулась, слегка отодвигаясь от Яна, который вознамерился, как и Тони Мари, поцеловать её в щеку.

- А теперь потанцуем! – воскликнула Лизи, - она схватила Гризли за руку, правда, оторвав его от тарелки, впрочем, он не сопротивлялся.

- Позвольте пригласить вас, леди! – церемонно проговорил Тони, предлагая Мари руку.

- Ребята, а вы чего отстаете? - позвал их с Яном Гризли.

Ян вопросительно посмотрел на Джулию.

В принципе, Джулия не имела ничего против – танцевал он классно, посторонних не было, сплетен можно было не бояться. Единственное смущало – это шорты. Зря не переоделась, утреннее платье подошло бы больше. Ну ладно, шорты, так шорты.

- Анджелы здесь нет, упрекать меня некому, - Джулия поднялась с кресла.

- А причем здесь Анджела? – поинтересовался Ян, с энтузиазмом обнимая Джулию за талию.

- Ты  не знаешь? Ты же здесь все про всех знаешь!

- Не язви.

- Она сегодня сделала мне строгий выговор за нескромное вчерашнее  танцевание в неположенном месте и с недопустимым кавалером.

- Как она мне надоела! – Ян поморщился. – Интересно, что ты ей сказала?

- Тебе нравится, когда девушки из-за тебя ссорятся? – спросила Джулия с сарказмом.

Он сделал невинное лицо и пожал плечами.

- Ты мне не ответила, - напомнил Ян.

- Да? Ну, я попросила у нее прощенья и обещала никогда больше с тобой не танцевать.

- Серьезно?

- Ага...

Они помолчали. Музыка была приятная, партнер не менее приятный – настроение Джулии улучшилось. Перспектива вечерней репетиции была уже не такой пугающей.

- Ну что, ты выучил свою роль? – спросила Джулия Меловидаса, чтобы он так пристально на неё не смотрел.

- Когда? Все это время мы обсуждали ее с Тони… Тебе очень идут распущенные волосы…

- Я спала, когда Мари и Лизи вытащили меня сюда, и даже не успела переодеться.

- Хорошо, что не успела.

Эта фраза показалась Джулии несколько сомнительного свойства, и она не нашлась, что ответить.

Джулия оглянулась на остальных: Тони в своем репертуаре заливался Мари о творческих планах. Лизи и Дик танцевали молча, буквально поедая друг друга взглядами.

- Похоже, между Элизабет и Ричардом воцарилось полное взаимопонимание, - заметила Джулия Яну.

Он ответил с поразительной теплотой:

- Я ужасно рад за них. Взаимопонимание - это очень редкая вещь, которой я, к сожалению, не имею.

- Да, за деньги его не купишь, - согласилась Джулия. – Но в чем же дело? По первому твоему слову множество девушек приложат все усилия, чтобы достичь прогресса на этом поприще.

- И что мне делать с этим множеством? – поинтересовался Ян. – Мне вполне достаточно одной, но она не проявляет пока особого энтузиазма.

- Ты зря так, она как раз полна энтузиазма, нужна только некоторая помощь с твоей стороны.

- Я не об Анджеле. Она меня никогда не волновала.

- Да? Тогда о ком же? - Джулия сделала вид, что не понимает его.

- Об одной русалке с волосами из расплавленного янтаря.

- Ну, ты и оригинал! – усмехнулась Джулия. - Зачем тебе русалка? Она не сможет жить на суше. Задохнется и умрет. Не будешь же ты держать ее в аквариуме с морской водой?

- Не сможет? Или все же она попробует?

- Ты что, хочешь ей смерти? Твои притязания погубят ее.

Ян, побледнев, остановился.

Джулия не ожидала, что Ян так отреагирует на её, в общем-то, невинную шутку.

- Что ты сказала? – стиснув руки, он тряхнул Джулию.

- Отпусти! - Джулия больше удивилась, чем испугалась.

Его руки неожиданно разжались, и Джулия, потеряв равновесие, рухнула в кресло. Ребята остановились и непонимающе уставились на них.

Ян в замешательстве оглянулся на них, и, не сказав ни слова, вышел.

- Что случилось? – Мари подбежала к Джулии. – Что произошло?

- Наверное, я не слишком удачно пошутила, - ответила Джулия, с трудом приходя в себя.

- Бывает, - успокоительно протянул Гризли. – Ничего, Ян не обидчив.

Тони молчал, лицо его было озабоченное и мрачное.

Ужинали они менее оживленно. Мари ушла около семи, сказала, что договорилась с Анджелой пойти смотреть кино, Джулия потихоньку намекнула Тони, что неплохо бы оставить Гризли с Лизи наедине, и через пятнадцать минут они с Антонио поднялись на седьмой этаж в её комнату. Пока Тони обзванивал актерскую команду, напоминая всем собраться в восемь в гримерке, Джулия переоделась в ванной. Настроение было подавленное, так что на этот раз она надела темно-синее трикотажное платье с глухим высоким воротом и застежкой на плече. Из головы никак не шла странная необъяснимая реакция Яна на её слова. Чем его могла так задеть невинная шутка?

- Ну что, ты ознакомилась с текстом? - спросил Тони, развалившись в широченном кресле в углу комнаты. – Есть ли какие-нибудь вопросы?

- Есть, - Джулия попыталась собраться с мыслями, но они никак не собирались.

В голове вертелись совсем другие вопросы: что случилось, почему Ян так странно себя повел и как теперь с  ним общаться? Джулия забралась с ногами на свою постель и обняла подушку.

- Тони… - позвала Джулия печально, - что мне делать?

- Готовиться к роли покинутой влюбленной, - отозвался он из мрака.

- Шутишь.

- Нет. Ты ведь к нему не равнодушна.

- Я?

- Ой, ты только не лукавь со стариком Антонио.

- Это что, так заметно? – Джулия была в шоке.

- Мне – да, остальные думают, что ты с ним крутишь из-за денег.

- А он что думает?

- Спроси у него.

- Я не хочу ничего! – истерично вскрикнула Джулия и уткнулась в подушку.

- Не реви, как ты сейчас будешь Офелию играть с красным-то носом, - Тони подсел ко ней и погладил по плечу. – Она тоже не понимала его.

- Кто? – спросила Джулия сквозь слезы, не отрываясь от подушки.

- Офелия Гамлета. Понимаешь, им не суждено было быть вместе. Они были слишком разные. Птицы разного полета, как орел и гусыня. Его занимали проблемы, до которых она не доросла. Ей бы дом, семью, детей. А ему понять, где истина, где ложь, что есть предательство, кто есть кто, быть или не быть. Очень разные уровни. И потом, она в него не верила, не пыталась понять. Просто любила, как мужчину, будущего мужа.

- Ты с утра не это говорил, - Джулия потянулась к тумбочке за платком.

- Я сам только что понял.

- А что еще ты только что понял?

- Может, это слишком жестоко звучит, но Джулия, я хочу тебе блага. Постарайся забыть его. У вас ничего не выйдет.

- Я знаю. Я стараюсь. Но у меня не получается, - слезы снова брызнули из глаз. – Я прекрасно понимаю, мы слишком разные, он – сын миллиардера…

- Не в этом дело, - перебил Тони. – Вы внутри слишком разные. Он во всем ищет смысл.

- Кто же его не ищет?

- Не так, как он. Он ищет сокровенный смысл, а ты практический.

- Я не понимаю, что ты имеешь в виду, но все вокруг словно подталкивает меня к нему. У меня не получается этому сопротивляться.

- А ты и не сопротивляйся, только будь готова ко всяким неожиданностям.

- Каким? Вроде сегодняшней?

- И еще более странным. Он человек неоднозначный, с ним не просто.

- Слушай, Тони, - Джулия повернула к нему заплаканное лицо. – Зачем все это? Зачем мне все это нужно? Я жила, никого не трогала, доучусь и уеду, стану самостоятельным человеком, буду работать, заработаю кучу денег и заживу припеваючи. И не нужен мне будет Меловидас со всеми его проблемами!

- Это тоже вариант, - Тони поднял одну бровь. – Но ты уверена, что это все, чего ты хочешь достичь в жизни? – Джулия пожала плечами. – Понимаешь, - продолжал Тони, - иногда жизнь не подогнать под выверенную схему, она имеет свойство приносить неожиданные сюрпризы. Ты вот себе уже напланировала на десять лет вперед. А что если ты ошиблась, и все не так должно быть. Что если твоя жизнь должна идти совсем по другому сценарию? Вот, например, Офелия. Она ведь не планировала сойти с ума и утопиться.

- Ты что это имеешь в виду? Я должна сойти с ума в ближайшем будущем? – Джулии стало так смешно, что даже слезы высохли.

- Нет, конечно, просто подумай. Почему это случилось с Офелией? Она не смогла смириться с тем, что жизнь ее пошла по другому сценарию, потому что вбила себе в голову: вот скоро приедет Гамлет, я выйду за него замуж, стану принцессой, потом королевой; или – вот скоро приедет этот милый юноша и моя жизнь пойдет совсем по другому, мне откроются новые горизонты; или – вот скоро приедет принц, который от меня без ума, мы поженимся, у меня родится сын – наследник престола, и я заживу припеваючи. Ну, или еще что-нибудь в этом роде. А что происходит? Приезжает Гамлет, приходит к ней с безумным видом, словно прощается навсегда, и начинает вытворять такое! Говорит какие-то гадости; вместо нежных признаний, настойчиво советует уйти в монастырь, потом и вовсе неприлично пошлит, и под конец убивает ее отца. Она, разумеется, к этому кошмару совершенно не была готова. Нервы не выдерживают, и она то ли от безумия, то ли от горя, а скорее всего от непринятия происходящего кончает собой. Теперь насчет того, зачем тебе все это нужно. Ответ прост – я  не знаю, и не улыбайся, потому что никто не знает, зачем нужно то или другое в жизни. Ты только сама можешь это понять, если повезет.

- Ладно, Тони, спасибо, ты меня утешил, - Джулия уныло слезла с кровати и пошла умываться.

- Твой сарказм не уместен, во-первых, – сказал ей Тони из комнаты, - а во-вторых, я тебя не утешал, а разъяснял роль, которую ты будешь играть.

- Теперь понятно, у тебя гениальная методика. Подытожь, пожалуйста, свою мысль в двух словах, так как же мне играть? – Джулия вышла из ванной.

Тони возился с плеером Мари. Вид у него был грустный.

- Как хочешь. Боюсь, Джулия зря все это тебе говорил. Ты из тех особ, которых если они что-то вбили себе в голову, их уже не переубедишь.

- Вот это отличает меня от Офелии.

- И дался всем вам Меловидас! Что в нем такого особенного, чего нет, скажем во мне? – патетично проговорил Тони, третируя кнопки несчастного плеера. – Да где же он включается!

- Не могу сказать, что ты обделен женским вниманием, - Джулия взяла из его рук плеер. – Он разрядился.

- «Обделен женским вниманием! » - передразнил он. – Мне, скажем, ты тоже нравишься. Бросай Яна. Мы с тобой будем отличной парой. Я, между прочим, стану знаменитым кинорежиссером, буду работать в Голливуде…

- Тони! – Джулия гневно прервала его тираду.

- Шучу, шучу. Ну что, ты готова, дольче миа? Идем на репетицию.

В гримерке их уже ждали. Ян на подоконнике читал свои реплики, Джордж флиртовал с Сессилией, Стив с Эдом играли в шахматы, а Джон наблюдал за ними. Не было только Ника и Майка – у них еще не кончились тренировки.

- Так! – Тони, преобразившись, хлопнул в ладоши. – Гертруда, Клавдий, Полоний, Гамлет на сцену, остальные – зрители.

На сцене был сымитирован тронный зал. На двух больших красивых стульях уселись Сесил и Эдуард. Около них встали Лаэрт-Тони и Полоний-Стив. Чуть дальше Ян – мрачный как туча, то есть в настроении, как нельзя более подходящим для данного момента пьесы.

Первое действие началось:

Король

Хотя по брате Гамлете бесценном

Свежа печаль и всем нам надлежит

Скорбеть душою, а державе нашей

От сокрушенья сморщиться в комок,

Но ум настолько справился с природой,

Что надо будет сдержаннее впредь

Жалеть о нем, себя не забывая.

С тем и решили мы в супруги взять

Сестру и ныне королеву нашу…

Итак, Лаэрт, что нового услышим?

Шла речь о просьбе. В чем она, Лаэрт?

С чем дельным вы б ни обратились к трону,

Успех предсказан: вещи нет такой,

Что б не дали мы, не дождавшись просьбы.

Лаэрт

Дайте разрешенье

Во Францию вернуться, государь.

Я сам оттуда прибыл для участья

В коронованье вашем, но, винюсь,

Меня опять по исполненье долга

Влекут туда и мысли и мечты.

С поклоном хлопочу о дозволенье.

Король

Отец пустил? Что говорит Полоний?

Полоний

Он вымотал мне душу, государь,

И, сдавшись после долгих убеждений,

Я нехотя его благословил.

Благоволите разрешить поездку

Король

Ищите счастья; в добрый час, Лаэрт.

Как вздумаете, проводите время.

Ну, как наш Гамлет, близкий сердцу сын.

Гамлет (в сторону)

Ничуть не сын и далеко не близкий.

Король

Опять покрыто тучами лицо?

Гамлет

О нет, напротив: солнечно некстати.

Королева

Ах, Гамлет, полно хмуриться, как ночь.

Взгляни на короля подружелюбней.

До коих пор, потупивши глаза,

Следы отца разыскивать во прахе?

Так создан мир: живущее умрет

И вслед за жизнью в вечность отойдет.

Гамлет

Так создан мир.

Королева

Что ж кажется тогда

Столь редкостной тебе твоя беда?

Гамлет

Не кажется, сударыня, а есть.

Мне «кажется» неведомы. Ни этот

Суровый плащ, ни платья чернота,

Ни хриплая прерывистость дыханья,

Ни даже слез податливый поток

И впалость черт, и все подразделенья

Тоски не в силах выразить меня.

Вот способы казаться, ибо это

Лишь действия, и их легко сыграть,

Моя же скорбь чуждается прикрас

И их не выставляет напоказ.

Все читали роли по бумаге. И Джулия вспомнила, что свои распечатки забыла в шортах.

Король

Приятно видеть и похвально, Гамлет,

Как отдаешь ты горький долг отцу.

Но твой отец и сам отца утратил,

И так же тот. На некоторый срок

Сыновняя забота переживших —

Блюсти печаль. Но утверждаться в ней

С закоренелым рвеньем — нечестиво.

Мужчины недостойна эта скорбь

И обличает волю без святыни,

Слепое сердце, ненадежный ум

И грубые понятья без отделки.

Что до надежд вернуться в Виттенберг

И продолжать ученье, эти планы

Нам положительно не по душе,

И я прошу, раздумай и останься

Пред нами, здесь, под лаской наших глаз,

Как первый в роде, сын наш и сановник.

Королева

Не заставляй, чтоб мать просила даром.

Останься здесь, не езди в Виттенберг.

Гамлет

Сударыня, всецело повинуюсь.

Король

Вот кроткий, подобающий ответ.

Наш дом — твой дом. Сударыня, пойдемте.

Своей сговорчивостью Гамлет внес

Улыбку в сердце, в знак которой ныне

О счете наших здравиц за столом

Пусть облакам докладывает пушка,

И гул небес в ответ земным громам

Со звоном чаш смешается. Идемте.

Все, кроме Гамлета, покинули сцену.

Джулия тоже собралась потихоньку улизнуть к себе наверх за  распечатками, но Ян повернулся к залу и, глядя прямо ей в лицо, начал читать свой первый монолог:

Гамлет

О если бы предвечный не занес

В грехи самоубийства! Боже! Боже!

Каким ничтожным, плоским и тупым

Мне кажется весь свет в своих затеях.

Глядеть тошнит! Он одичалый сад,

Где нет прохода. Низкий, грубый мусор

Глушит его. Зайти так далеко!

Два месяца, как умер. Двух не будет.

И что ж, чрез месяц... Лучше не вникать!

О женщины, вам имя — вероломство!..

- Стоп, стоп, стоп, – прервал его Тони. – Ян, все хорошо, только держись свободнее, подкрепляй свои слова жестами и меняй темп речи, иначе в больших монологах она звучит слишком монотонно. – Он вскочил на сцену:

О если бы предвечный не занес

В грехи самоубийства! Боже! Боже! (Тони прикрыл глаза ладонью и медленно с выражением проговорил)

Каким ничтожным, плоским и тупым

Мне кажется весь свет в своих затеях.

Глядеть тошнит! Он – одичалый сад,

Где нет прохода. Низкий, грубый мусор

Глушит его. Зайти так далеко! (Тони отрешенно покачал головой)

Два месяца, как умер. Двух не будет.

И что ж, чрез месяц... Лучше не вникать!

О женщины, вам имя — вероломство!.. (Тони простер руку с обвиняющим перстом, указывая прямо на Джулию).

Джулия не выдержала и ретировалась к выходу, тихонько открыла дверь и столкнулась с Ником и Майком, которые спешили на репетицию.

- Джулия, ты куда? - спросил девушку Майк, загораживая вход своей широкой грудью.

- Я забыла распечатки у себя в комнате, - шепотом проговорила Джулия и проскользнула в дверной проем.

- Классно выглядишь. Слушай, - Ник поймал её за руку. – У нас завтра матч. Придешь?

- Обязательно, - Джулия уже неслась по коридору, - потому что её сцена была третьей по счету. Лифт как назло был занят, и ей пришлось подниматься на седьмой этаж по лестнице. На шестом Джулия остановилась перевести дыхание и вдруг заметила в конце коридора Анджелу, выходившую из комнаты Тони, Яна и Дика. Наверное, подкинула Яну любовную записку. Она несла в руке небольшой сверток. Джулия отступила назад на пятый этаж. Анджела, не заметив её, прошла вверх по лестнице. Подождав немного, Джулия последовала за ней и вошла в комнату спустя пять минут после нее. Анджела рылась в ящике её письменного стола и резко обернулась, когда Джулия открыла дверь.

- А, Джулия, – она улыбнулась, ничуть не смущаясь, – дай мне свой аттестат, мисс Топмсон просила принести ей его.

- Мой аттестат у нее, - ответила Джулия, - со дня моего приезда.

- Да? – Анджела недоуменно пожала плечами, очень естественно изобразив удивление, – наверное, старая дева что-то перепутала.

- Наверное, – ответила Джулия ей в тон. – И пожалуйста, имей в виду на будущее, что я очень не люблю, когда роются в моих вещах.

- Роются! – мастерски разыграла возмущение Анджела. – Мне нет дела до твоих вещей! – и улеглась на свою постель с книгой в руке.

Боюсь, что Тони потерял в ее лице не только очаровательную возлюбленную, но и прекрасную актрису.

Джулия достала из кармана шорт распечатки. Ей очень хотелось узнать, что Анджеле было нужно, но медлить дольше не было времени. Решив отложить эту загадку на потом, Джулия почти бегом вернулась в зал, где полным ходом шла репетиция. Джон в саване и метровой бороде порхал по сцене, изображая тень отца Гамлета, а Тони носился за ним и объяснял, как должно вести себя порядочное венценосное привидение. Остальные увлеченно за ними наблюдали.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Комната в доме Полония. Входят Лаэрт и Офелия.

Лаэрт ( Тони подходит к Джулии и кладет руки на плечи)

Мешки на корабле. Прощай, сестра.

Пообещай не упускать оказий

И при попутном ветре не дремли

И вести шли.

Офелия

Не сомневайся в этом. (Доверчиво склоняясь к плечу брата)

Лаэрт

А Гамлета ухаживанья — вздор.

Считай их блажью, шалостями крови,

Фиалкою, расцветшей в холода,

Нежданной, гиблой, сладкой, обреченной,

Благоуханьем мига, и того

Не более.

Офелия

Не более? (Заглядывая Тони в лицо)

Лаэрт (уверенно)

Не боле.

Рост жизни не в одном развитье мышц.

По мере роста тела, в нем, как в храме,

Растет служенье духа и ума.

Подумай, кто он, и проникнись страхом.

По званью он себе не голова,

Но сам в плену у своего рожденья.

Не вправе он, как всякий человек,

Располагать собою. От избранья

Зависит благоденствие страны.

Поэтому не он свершает выбор,

А стан, которому он — голова.

Итак, пойми, как пострадает честь,

Когда ты примешь песнь его за правду,

И сдашься сердцем, и откроешь клад

Невинности горячим настояньям.

Страшись, сестра; Офелия, страшись,

Остерегайся, как огня, влеченья,

На выстрел от взаимности беги.

Офелия (с лукавой улыбкой)

Я смысл ученья твоего поставлю

Хранителем души, мой милый брат.

Входит Полоний.

Полоний

Все тут, Лаэрт? В путь, в путь, стыдился б, право!

Уж ветер выгнул плечи парусов,

А сам ты где? Стань под благословенье.

Всего превыше: верен будь себе.

Тогда, как утро следует за ночью,

Не будешь вероломным ты ни с кем.

Прощай, запомни все и собирайся.

Лаэрт

Почтительно откланяться осмелюсь.

Полоний

Давно уж время. Слуги заждались.

Лаэрт (целует сестру)

Прощай, Офелия, и твердо помни,

О чем шла речь.

Офелия (с любовью обнимает брата)

Замкну в душе, а ключ

Возьми с собой.

Лаэрт

Счастливо оставаться.

(Уходит.)

Полоний

О чем шла речь, Офелия, у вас?

Офелия

Предмет — принц Гамлет, если вам угодно.

Полоний

Ах, вот как? Это кстати. Я слыхал,

Он очень зачастил к тебе как будто.

А также избалован, говорят,

Твоим вниманьем? Если это правда,-

А так передавали мне как раз.

Порядка ради, должен я признаться,

Совсем не так ты сознаешь свой долг,

Как спросится с твоей дочерней чести.

Что между вами? Будь со мной пряма.

Офелия (застенчиво)

Со мной не раз он в нежности пускался

В залог сердечной дружбы.

Полоний

Каково!

В залог сердечной дружбы. Что ты смыслишь

В таких вещах? А как ты отнеслась

К его, как ты их назвала, залогам?

Офелия (наивно)

Не знаю я, что думать мне о них.

Полоний (деловито)

Я научу: за чистую монету

Ты этих глупостей не принимай

И требуй впредь залогов подороже.

Силки для птиц! Иль я забыл, когда

Пылает кровь, как щедр язык на клятвы!

Нет, эти вспышки не дают тепла,

Слепят на миг и гаснут в обещанье.

Не принимай их, дочка, за огонь.

Будь поскупей на будущее время.

Пускай твоей беседой дорожат.

Не торопись навстречу, только кликнут.

А Гамлету верь только в том одном,

Что молод он, и меньше в поведенье

Стеснен, чем ты; точней — совсем не верь.

А клятвам и подавно. Клятвы — сводни.

Не то они, чем кажутся извне.

Я не хочу, чтоб впредь на твой досуг

Бросали тень хотя бы на минуту

Беседы с принцем Гамлетом. Ступай.

Смотри не забывай.

Офелия (с дочерней покорностью)

Я повинуюсь…

- В принципе – неплохо, проговорил Тони. Но, Офелия, больше шутливой нежности к брату и смиренной покорности отцу. Полоний, она твоя дочь, ты беспокоишься за нее. Пока не похоже, что ты за нее беспокоился.

- Я беспокоюсь, - заверил толстяк Стив. – Как же не беспокоиться, когда этот парень вознамерился обмануть девушку. За такими болтунами, как Гамлет, глаз да глаз.

- Точно, – подхватил Тони, - Так, дальше. Гамлет, Гораций – вперед. Тень отца – приготовься…

Джулия подхватила скомканные распечатки, которые лежали на кресле в первом ряду на всякий случай. И вдруг увидела фотографию, аккуратно вложенную между ними. Ян и Анджела сфотографировались, обнявшись на яхте Меловидаса. Сам Таддеуш, видимо, сделал этот снимок.

По темному стеклянному коридору Джулия шла в оранжерею. Снаружи сосны, едва освещенные редкими фонарями, хлестали ветвями в огромные окна. Ощущения не из приятных, но в тоже время они соответствовали её настроению и доставляли смешанное чувство удовольствия и страха. Джулия отламывала от плитки горько-сладкие кусочки черного шоколада и отправляла их в рот один за другим.

«Успокойся, – уговаривала Джулия себя, – съешь шоколадку и успокойся.   Забавы миллионера. У них так принято, в высшем обществе – издеваться над простолюдинами. Но ты сильная, у тебя тоже есть острые зубки, а главное – острый язычок. Ты, конечно, наделала глупостей, но зато тебя теперь считают глупой и не боятся. А это значит – бдительность усыплена…»

Ей вдруг показалось, что в этом темном стеклянном коридоре Джулия не одна. Какая-то тень следовала за ней снаружи, Джулии даже почудилось, как вспыхнули и погасли два желтых огонька-глаза. По спине пробежал холодок. «Мое воображение что-то сильно разыгралось, - попыталась Джулия успокоиться, - нервы на пределе и чудится всякая ерунда. Просто ветер играет кустами, или какая-нибудь собака решила прогуляться по окрестностям».

Послышались неясные голоса и приглушенный смех. Ну естественно, сюда же парочки бегают любезничать! Джулия разобрала веселый голосок Элизабет, который перемежался с басистым говором Дикки. Они шли навстречу, полностью занятые друг другом. Джулии не хотелось прерывать их тет-а-тет, да и вообще она не чувствовала желания общаться сейчас с кем-либо, поэтому вжалась в стеклянную стену самого темного участка коридора. Они прошли мимо, не заметив девушку.

Джулия отыскала уютный уголок в самой дальней части зимнего сада, спугнув еще одну пару м-ра Грея с Софи, они кажется там целовались. Она тем не менее не испытав сожаления по этому поводу, скинула туфли и устроилась в удобном  плетеном шезлонге. Эта привычка – уединяться где-нибудь в трудные моменты жизни появилась у нее после смерти матери, когда некому стало её пожалеть, поскольку отец жалел все это время только самого себя. Кроме того, в такие минуты участие посторонних людей невыносимо. Так Джулия жалела себя, жалела, и не заметила, как заснула. Ей приснился океан, любимый седой океан, он баюкал её на своей широкой груди, в теплых волнах. Ей было так приятно и так спокойно, словно его соленые волны смывали все печали. Над ней летали красивые белые чайки.

- Джули! Джули! – выкрикивали чайки с высоты, и это очень мешало спать.

- Кыш! Отстаньте! – попыталась Джулия их отогнать.

- Джули! Джули! – еще громче кричали чайки, и тогда Джулия поняла, что на самом деле кто-то зовет.

«Ну, нигде мне нет покоя! – подумала она. - Не буду отзываться. Лизи и Мари, идите в комнату, я хочу побыть одна». Голоса удалились.

«Так сладко спала, такой чудесный сон! Придется подниматься к себе».

Джулия вздохнула, надела туфли и отправилась к выходу. Немного заблудившись в темных зарослях, Джулия нашла его только через четверть часа. Тут ей пришлось снова спрятаться, поскольку появилась еще одна парочка.

- Ян, ну какое тебе до нее дело, да пусть хоть совсем пропадет! – Джулия узнала плаксивый голос Анджелы.

- Нужно найти Джулию, она куда-то исчезла сразу после репетиции… - ответил он.

- Ну мало ли, может быть они прогуливаются с Тони… - многозначительно проговорила Анджела.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего… ты же знаешь, они так подружились, что практически не могут друг без друга.

- Чепуха. Она за что-то на меня обиделась.

- Ну вот, теперь и ты терзаешься муками совести из-за каких-то пустяков. Мало ей опекуна Тони. Пойдем, найдется она, куда ей здесь деться.

Анджела взяла Яна под руку и потянула к выходу, заодно прижимаясь к нему все крепче..

Он хоть и нехотя, но последовал за ней.

Джулия окольным путем тоже направилась к выходу, надеясь еще подслушать их разговор, и вдруг неожиданно наткнулась на Тони в боковом проходе.

- Привет, что ты здесь делаешь? – спросил Антонио хмуро. – Мы тебя уже два часа разыскиваем.

- Так, грустила. Люблю побродить в одиночестве.

- Хм, что это вдруг? А, кажется, я догадываюсь, это из-за того, что  вы поссорились с Яном. Знаешь на почве искусства это сплошь и рядом.

- Вроде того. Знаешь, он принц, я простая падчерица… - Джулия улыбнулась. - Знаешь, - вдруг проговорилась Джулия, - Анджела подбросила мне фотографию, где она и Ян обнимаются на яхте.

- Ну, ну, - проговорил Тони рассеянно.

Он почему-то отвернулся и переменил тему.

– Знаешь, давай погуляем здесь еще полчаса, мне нужно кое-что тебе сказать по пьесе.

- Как скажешь, - Джулия, отрешенно вздохнула.

- Ты знаешь, по поводу грима. Видишь ли, в средневековом театре женские роли играли юноши…

- Да?..

- Ага. - Они пошли дальше по дорожке, тьма сгущалась, кажется, на улице начинался дождь. – И вот когда нужно было целоваться, продолжал Тони, -  они просто нагибались друг к другу… ну ты понимаешь, понарошку, не прикасаясь… - Джулия засмеялась. "Интересно, Ян с Анджелой наверное тоже целовались здесь", - подумалось почему-то ей. Тони незаметно взял ее под руку.

Можешь себе представить, как это было курьезно. Вам с Яном тоже придется поцеловаться на сцене.

Джулия вздрогнула.

- Ну вот ещё!

- Понарошку.

- Даже слушать не хочу.

- Я понимаю, но без этого... это нужно по роли.

Джулия так разволновалась, что не заметила приближающихся к ним людей.

- Это совсем просто. Вот так… - Тони сделал вид, что обняв целует ее.

Джулия хихикнула, притворившись, что нежно отвечает ему.

В начале дорожки Ян и Анджела встали как вкопанные.

- Ну вот, я была права. – Раздался противный голосок.

Ян развернулся и быстро пошел прочь из оранжереи, Анджела, окатив Джулию презрительным взглядом последовала за ним.

- Что это было? - спросила Джулия, только что их заметив.

- Кажется, Ян нас увидел, - пробурчал Тони. – Ну, ладно, и нам пора…

Они, наконец, выбрались из зимнего сада. Охранник мирно спал за столом в своей застекленной будочке.

- Ты не боишься, что Ян будет страшно зол на тебя за сегодняшнее? - поинтересовалась Джулия у Тони кое о чем догадываясь.

- Джулия, я ничего не боюсь, я же итальянец… - беспечно проговорил Антонио, удаляясь по коридору в свою комнату.

Джулия посмотрела ему вслед и пошла в гримерку, там она устроилась на диванчике с позолоченными подлокотниками. Было не очень удобно, зато она была предоставлена самой себе. Джулия положила поудобнее маленькую подушечку, накрылась старинным плащом, подбитым, кажется, бородой самого отца Гамлета, и, безмятежно улыбнувшись, уснула.

Она проснулась, когда занятия уже начались, поэтому не спеша поднялась в свою комнату, переоделась и пошла в бассейн искупаться, потом позавтракала в кафе. Джулия чувствовала себя спокойно, поскольку уже выработала линию поведения. Её никто ещё не спрашивал о ночном местопребывании. Джулия надела бриджи и жакет, распустила по плечам свои волнистые волосы (к черту церемонии) и ровно в одиннадцать уверенным шагом вошла в гримерку. Майк и Ник резались там в шашки.

- Привет, Джулия, - воскликнули они в один голос при виде нее, - ты замечательно выглядишь!

- Привет, спасибо, - Джулия подсела к ним, – во сколько сегодня матч?

- В шесть начало, - Ник съел за один ход пять шашек.

- А ты играешь в волейбол? - Майк нервно смахнул с доски немногочисленные оставшиеся шашки и обернулся к ней.

- Мне не очень удаются броски в корзину.

- Это при твоем-то росте?

- Слушай, а приходи пораньше - часа в три - покидаем мячи, - предложил Ник, а Майк согласно закивал головой.

- Хорошо, - Джулия улыбнулась - это вполне согласовывалось с её планами.

Стали подтягиваться другие члены актерской труппы. Тони и Ян вошли последними. Джулия сделала вид, что поглощена разговором с волейболистами и не заметила их, поэтому не знала, какие эмоции вызвала у только что вошедших.

Пока Майк и Ник расставляли декорации, Тони взял Джулию за локоть и отвел в сторону.

- На утренней репетиции ты мне не понадобишься. Пойди в костюмерную и подбери себе платье. Нужно все продумать заранее, может быть, придется подгонять его по фигуре.

- Тони, у тебя все в порядке? - спросила Джулия, взглянув на его озабоченное лицо.

- Да-да, - проговорил он рассеянно. Потом, словно вспомнив что-то, добавил в полголоса: Пообедаем вместе, нужно кое-что обсудить.

- Хорошо. - Джулия почувствовала, что далеко не все в порядке, но спрашивать больше ничего не стала.

Жаль было только, что такое благодатное занятие - выбор платья для Офелии – застал девушку в несколько расстроенных чувствах. Но все же Джулия решила провести это экстраважное и ответственейшее действо с полной самоотдачей. Закрывшись в костюмерной, Джулия в полном и блаженном одиночестве принялась перебирать наряды и не могла удержаться, чтобы не перемерить все понравившиеся платья. Особенно  хорошо сидело салатовое из шелка с золотым шитьем. Но и золотистое из легкой благородной парчи с открытыми плечами было великолепно. Джулия подобрала волосы вверх на римско-греческий манер и поправила шлейф. К сожалению, эти были не для Офелии.

И тут её взгляд упал на два милых скромных платьица - серое с едва заметным серебристым отливом и белое из тонкой вуали на чехле. Сердце Джулии учащенно забилось - прямое попадание в образ. Рука сама потянулась к серебристому. Джулия надела его, оно оказалось практически в пору. За примеркой время пробежало незаметно. Когда Джулия опомнилась, было уже половина второго. Её ждал Тони. Она спустилась в столовую, там было полно народа, но для Антонио место было всегда. Он, уставив стол тарелками, деликатно читал газету. Джулия подошла и села к нему.

- Представляешь, Китай провел серию ядерных испытаний, - сообщил Антонио, когда она подошла.

Эта информация мало что значила для Джулии. И она неопределенно посмотрела на своего друга.

- Я выбрала пару платьев, - ответила она не менее значительно.

- Которые, - Тони отложил газету, забыв обо всем на свете.

- Белое и серебристое. Посмотришь вечером?

- Разумеется. А как зеленое, наверное, тоже подошло? – Тони слегка улыбнулся.

- Да, и его я примерила.

- Ты знаешь, если немного переделать у него воротник, скажем, по спинке глубже, чем спереди, то получится вполне традиционно.

- Ой, ну что ты. Зеленый тогда не носили.

- Да, но шлейф, он в корне меняет образ. И если, к примеру, сделать плиссе на горловине.

- Плиссе! - фыркнула Джулия. – Я ни за что не надену воротник-плиссе на Офелию.

- Зря очень, зря… проговорил Антонио задумчиво, - очень может быть…

- ТОНИ! Ни за что!

Но было поздно. Озарение уже осветило чело вдохновенного режиссера. Джулия почувствовала жестокое уныние, поняв, что этот бой, увы, проигран.

- Зеленое, так зеленое! - зло прошептала она, уверенная, что сможет преподнести сюрприз уже на самой премьере.

- А! - заорал Тони весело, махая кому-то за спиной Джулии. - Мари, Лизи, подсаживайтесь к нам.

Девушки подсели к Джулии и Тони, молчаливо ожидая официанта, что было необычно для этих болтушек, но в обществе Тони трудно было заметить чье-либо молчание. Он болтал без умолку, заказывая за них блюда, одновременно рассказывал новости, которые успел прочесть в газете, и делился с Джулией своими соображениями по постановке. Тут у их столика стало еще оживленнее, так как подошли с тренировки Гризли и Анджела, уже подхватившая где-то по дороге Мелавидоса-младшего. Едва все успели рассесться, и приняться за поглощение обеда Анджела ледяным тоном произнесла.

- Джулия, не скажешь ли ты, почему не ночевала в своей комнате?

Ян вскинул взгляд на Джулию от своей тарелки. Он показался ей убийственным. Воцарилась внезапная тишина. Лизи медленно жевала свой бифштекс, кажется, не чувствуя вкуса. Дик уронил в суп кусок хлеба. Мари нервно скомкала салфетку.

- Я… - Джулия не сразу сообразила что ответить. – Я учила свою роль и заснула в гримерке.

- Мы… - Кашлянув, - поправил ее Тони.

- В каком смысле, мы? - поинтересовался Ян.

- Мы… зачитались, было далеко за полночь, и Джулия так устала, что незаметно для меня заснула.

Джулия поняла, что её дальнейшее пребывание в столовой может обернуться скандалом, и сочла бы за лучшее удалиться.   Гризли внимательно разглядывал суп в своей тарелке.

- Ян, а где ты был этой ночью? – вдруг спросил он.

- Обсуждали роль с Джулией, - просто и незатейливо ответил тот, лучезарно блеснув ровными белыми зубами.

Мари и Анджела ахнули в один голос. На этой фразе Джулия не выдержала и демонстративно вышла из-за стола.

В коридоре её догнал Антонию.

- Как это следует понимать?!? – возбужденно прошипел он.

- Поверь, я сама вне себя от такой наглости! Я была в гримерке одна. – Тони внимательно посмотрел на Джулию.

- Ладно. Иди, я тебя догоню.

А сам поспешил обратно, успокаивать окружающих.

Джулии было очень любопытно, что же он им скажет. Однако ее ждали уже ребята из волейбольной команды, и спустилась в спортзал. Майк вручил ей мяч, и полчаса она старательно пыталась подружить его с сеткой наверху. К сороковой минуте, при поддержке и советах ее тренеров, это стало ей удаваться.

Запыхавшись, Джулия уселась отдохнуть на скамейку, а через пять минут там показался Гризли.

- Ну что, что было, когда я ушла, - спросила она, сгорая от любопытства.

Дик невозмутимо посмотрел на нее.

- Тони сказал, что, когда Ян ушел в свою комнату, он был с тобой всю ночь.

- Что?! В смысле, что это за чушь?

- Вот именно. – Гризли облегченно рассмеялся. Я видел, как ты одна спала в гримерке.

- Как?!

- Понимаешь. Ни Ян, ни Тони, не пришли прошлой ночью в нашу комнату. Я пошел их искать, но нашел только тебя, спящую под плащом на диванчике.

- Надеюсь, ты сказал всем об этом!

- Еще чего, пусть эти два петуха выпендриваются друг перед другом, - пробурчал Гризли и занялся тренажерами.

Встревоженность Джулии начала понемногу рассеиваться. Она пошла наверх, по дороге обдумывая случившееся, которое представлялось ей теперь все более и более забавным.

Вечерняя репетиция прошла интересно и без особых происшествий. Все почти выучили свои роли.

- Завтра уже будем репетировать в костюмах и декорациях. – Тони удовлетворенно прищурился. – А теперь можете все расходиться, уже поздно.

Джулия немного задержалась, подождав, пока все выйдут.

- Тони, что за глупости ты задумал, - спросила она строго.

- Миа дольче, думаю, не для того, чтобы пожурить ты дожидаешься здесь старика Строцци Адельяни.

Джулия скромно пожала плечами.

- Ты как всегда догадался. Я хотела узнать... Нельзя ли мне насовсем переселиться в комнату рядом с гримеркой?

Тони озадаченно глянул на нее.

- Там так уютно, старинная мебель, окно на оранжерею, очень тихо. И… я хочу жить одна. Мне тяжело и непривычно делить комнату с соседями. Вчера я шла к себе наверх, но ноги сами привели меня в гримерку.

- Ну что с тобой поделать! – Антонио улыбнулся. – Утрясем это как-нибудь. Но с тебя ещё одна роль в пьесе.

- Ох, – плата показалась Джулии страшно велика, но стремление к независимости перевесило все доводы. – Ладно, но чтобы пьеса мне нравились.

- Обижаешь, - капризно отозвался Антонио, - и тут же воодушевился: Беги за вещами, а я улажу все с постельными принадлежностями.

Джулия подчинилась его распоряжению, тем более что у нее на уме было еще одно дело. Она планировала найти Яна, и десятым чувством понимала, что искать для этого надо Анджелу. И оказалась права. Они обитались в библиотеке и готовили задание по химии. Джулия прямо подошла к Яну и попросила его на два слова, практически чувствуя спиной жгучий ненавидящий взгляд Анджелы.

- Ты наверно удивлена моим заявлением за обедом? – проговорил Ян, когда они уединились в отсеке для чтения.

Меньше всего Джулия сейчас собиралась это обсуждать.

- Нет слов. Но сейчас я пришла попросить тебя кое о чем.

Любопытство в лице Яна сменилось удивлением.

Джулия потрепала по корешкам стоящие на полке словари и справочники.

- Короче, мне нужно, чтобы ты уладил одно дело.

Ян подошел ближе и тоже чуть склонился к словарям. То ли он так пытался скрыть краску смущения на лице, то ли… что именно «то ли» Джулия подумать не успела.

- Если вдруг встанет вопрос, или кто-то будет против, не мог бы ты договориться, чтобы мне отдали комнату, ну ту, которая возле гримерки… М?

Ян еще чуть ниже склонился к Джулии, так что его губы почти коснулись ее щеки.

Она восприняла это как согласие, и тихонько отступила к общему залу.

- Спасибо, - шепнула она, - я знала, что ты не откажешь, - и выскользнула к выходу, еле сдерживая смех. Ах, как хорошо и ловко ей удалось заставить поплатиться обоих шутников!

В блаженстве она поднялась наверх за своими вещами, и сегодня на совсем переехала в свою милую комнату. Тони уже устроил все по высшему классу. Вся бутафория переместилась в кладовку. Пыль с портретов и люстры была стерта, на диване лежало свежее постельное белье. Она разложила вещи, повесила платья в резной шкафчик, оглядела себя в старинное настенное зеркало и  расставила книги на этажерке. В окно барабанил дождь, и капли медленно стекали по стеклу.   Она, посмотрела вниз на оранжерею и зашторила окно. Там никого не было. Девушка прошла в ванную, заглянула на обратном пути в секретер. Там обнаружилась бутылка свежего вина, бокалы и бисквиты.   Джулия подумала, что хорошо бы сейчас зажечь свечи и не торопясь выпить бокал горячего глинтвейна, чтобы крепче спалось. Так и было сделано. Кто-то и об этом позаботился…

Джулия чувствовала, что сама горько-сладкая, как вино. Почему же ей так нравилось одиночество. Ей было хорошо и в компании, но даже так она все равно оставалась одна, и это ей это было по душе. Что могло быть приятнее - отстраниться от общества и наблюдать за всем происходящим, словно смотреть сон или в окно. Разве обделяла она себя хоть в чем-то, все друзья вокруг все равно были, но она могла потерять себя, остаться без себя самой. Джулия удобнее устроилась на диванчике, накрывшись шерстяным пледом, и уснула.

Наутро позвонил телефон. Стало известно о возможном начале военных действий в Карибском бассейне: отец, сказал, что его, скорее всего, снова призовут во флот. Джулия собиралась позвонить ему сама, чтобы сообщить новый номер телефона и похвастаться своей комнатой. Но он опередил её, видимо, Ян исполнил свое обещание. Тон отца насторожил Джулию. Ей показалось, что он встревожен.

- Прошу тебя, Джулия, если вдруг окажется, что я буду вынужден уехать, нужно, чтобы у тебя был хотя бы еще один знакомый, на которого ты могла бы положиться.

- Кого ты имеешь в виду?

Отец замялся.

- Понимаешь,   мой напарник, она прекрасный человек, очень милая женщина, я ей показал уже твою фотографию. Ты сможешь обратиться к ней, и в случае необходимости даже приехать пожить. Её зовут Теа, Тереза, у нее здесь отдельный домик.

Джулия представила себе пожилую африканку с большой семьей. И улыбнулась.

- Хорошо папа, не волнуйся.

Они попрощались.

Джулия оглядела свою новую комнату. В свете утра комната была также мила, как романтична вечером. Светлый костюмчик как нельзя больше подошел настроению и обстановке. Настроение Джулии заметно улучшилось, пожалуй, с самого приезда в Гринхилл оно еще не было таким хорошим. Маленький бонус, а какие большие дивиденды! Сегодня ей не хотелось выходить никуда. Бассейн, корт, оранжерея… Все это не шло в сравнение с собственными апартаментами. Теперь уж она их никому не уступит. Здесь все только её на четыре года. На радость Джулии, со вчерашнего дня никто не беспокоил её. Конечно, ей следовало отпраздновать новоселье, пригласив друзей, но, подумав, Джулия пока оставила эту идею. А вот, что следовало сделать, так небольшую перестановку.

Столик, стоявший между диванами, она подвинула к окну, и ей доставило удовольствие снова увидеть оранжерею с высоты третьего этажа. Утро было пасмурное, после дождя песок был мокрый в редких лужах.   Во дворе, образованном главным корпусом и углом оранжереи прогуливались перед занятиями ребята, среди которых она заметила Яна. Он тоже увидел её в окне и махнул ей рукой. Потом она освободила второй диванчик, наполовину заваленный костюмами. Так, если сдвинуть диваны на ночь вместе, она становилась обладательницей шикарной двуспальной кровати. Комната была небольшая и узкая, но для спальни было достаточно места. Зеркало разместилось на стене у входа, секретер занял простенок между входной дверью, ведущей в гримерку, и комнату для банкетов, и ванной. Снятые с этажерки, занятой отныне книгами, статуэтки и прочие старинные вещицы разместились в живописном беспорядке на махагоновом столике с резными ножками у окна и секретере. Теперь был полный порядок. Пожалуй, не хватало только немного свежих цветов в красивую фарфоровую вазу на подоконник. Но не зря же она живет теперь возле оранжереи.

Джулия закрыла на ключ свою комнату и спустилась вниз в квадратный дворик. Конечно, рвать оранжерейные цветы было категорически запрещено. Но, мало ли что… Главная трудность заключалось в том, чтобы пронести букет через охрану. Но и здесь Джулии сопутствовала удача, охранник был занят чтением утренних газет. Джулия поднялась наверх с букетом роз, и тут столкнулась с Тони. Он был взволнован и запыхался.

- Та знаешь новости, -  вскричал он, хватая Джулию за рукав. –

Скоро может начаться война.

- Да, я утром разговаривала с отцом, его возможно призывают во флот.

- Это еще не все, - Тони еще больше помрачнел. – Кажется у нас проблемы со спектаклем.

- Что такое?

- Таддеуш Меловидас хочет увезти Яна подальше отсюда. И, возможно, он будет заканчивать обучение в другом городе.

- Куда он уезжает? - предчувствия, что Ян здесь не на долго, не обманули Джулию.

- Отец отправляет его в Амстердам. Ну, я пойду в радиокласс. Буду ждать последних новостей. Вторую ночь там уже зависаю.

- Значит,   Ян там был с тобой, позавчера?

- Нет. Я его не видел. Он исчезает иногда по ночам куда-то. Может быть, ездит к отцу.

Джулия вернулась к себе в комнату, налила в вазу воды и поставила розы. Нежно розового цвета, они хорошо смотрелись на фоне серого пасмурного квадрата окна.

В комнату постучали. На пороге был Ян.

- Ты не хочешь уехать со мной учиться в Амстердам?

Его вопрос с порога застал Джулию врасплох.

В комнату ворвалась шумная толпа, это была стихия, газетная истерия, футбольный аут... Ян и Джулия инстинктивно замерли обернувшись к двери из гримёрки, пытаясь в серии вскриков понять, что произошло.

Лизи взяла за руку Джулию и отчётливо проговорила: Анджелу убили, зверски, понимаешь? - В глазах её стояли слёзы ужаса. - Я ночевала у мамы, она приехала к премьере и мы с ней провели ночь в её номере в отеле города Сюзонна...

Этот милый тихий город-курорт Джулия видела, когда они проезжали его с отцом. Она даже подумала, что у него здесь будет офис.

- ... Мари работала в операторской, Тони рвал поисковик, чтоб добыть инфу о войне в Китае. Они вернулись утром, а Анджелы больше нет. Я приехала только что, меня вызвали. Ты здесь спала, ты знаешь что-то?.. Наша комната опечатана, меня и Мари расселяют...

- Что с ней? с Анджелой. - голос Джулии был слегка охрипшим.

Было бы странно не связывать с собой этот случай. Джулия испугалась за себя.

- Растерзана, я не видела, кажется нож...

Джулия нуждалась в обществе своего отца. Это было инфантильно, но требовательно. Ребята ушли. Она связалась с ним по телефону.

Всю её юность отец очень хорошо о ней заботился, хотя в Сиднее не было личных проблем настолько серьёзных. Она всегда чувствовала опеку Чарли, даже на капитанском посту. ВМФ США держал свой флот под Сиднеем, защищая акваторию и город когда однажды прилетели шары военного сообщения и встали по периметру квадранта прямо над прибрежной полосой, набережной возле муниципальных зданий. И стало ясно - их прилёт не встретят авациями, и могут начаться военные действия. "Чибисы" урезонили правительственными санкциями, обещав проход к Американскому континенту, и они ушли.

Личный состав располагался всё время плавания на одной платформе океанского линкора огромных размеров, но в отдельном много этажном корпусе напротив главного военного. Шторма часты, она почти не выходила из штатского отсека. Однажды Джулию посещала родня матери во время пограничной охраны - тётушка с детьми. Отец устроил для Джули и гостей молочно-творожную диету. Сырники, чизкейк, творог, топлёное молоко, молочный коктейль. Они ели в основном это. Чарли почти не бывал с ними, не покидая военного корпуса, и Джулия ничего почти не ела, она не любила молочные продукты. Но родственники остались очень довольны. Не сразу девушка догадалась, что папа снабдил её питанием от возможных осложнений лейкемии.

Линкор раскомандировали вскоре после этого, и отец с дочерью поселились в Сиднее.

Сейчас военная напряженность догнала их в Канаде. В этом случае речь шла бы уже о мировой войне.

Напарница Тереза - молодым голосом сообщила об отъезде отца.

- Это ты Джулия? Очень приятно, я хотела с тобой познакомиться.

- Папа говорил мне о вас. Но у меня здесь проблемы, как мне поговорить с ним?

- К сожалению, он уже уехал. Папа велел тебе оставаться в колледже, пока сам с тобой не созвонится.

Джулия расстроилась, неприятное чувство не прошло.

- Можно подождать звонка отца у вас на Базе?

Теа озадаченно помолчала, потом чуть медленнее обычного ответила:

- Думаю, да. Что-то случилось?

- Случилось, совершено убийство.

- Кто погиб?

- Девушка, одна из моих одногрупниц.

- Я вышлю за тобой машину. Пока идёт расследование, тебе лучше побыть у нас.

Всё было решено за минуты. Гримёрка закрыта, Тони клятвенно заверен - к премьере буду. Чёрный лаковый volvo, приятно хлопнул дверцей, заглатывая её в шикарное бежевое нутро.

Джулии не стало в Гринхилл. Уже зацветала альпийская сирень. Меловидас даже не показался, но искать его сейчас? Да и зачем, Тони обещал созвониться.

В Заповеднике правда выяснилось, что это таун-тахi, но зато Тереза на веранде полинезийской апарт-хижины прекрасно стилизованной под одноэтажное Ранчо, но с новейшей начинкой - оказалась выше всех ожиданий.

Пожилая негритянка Тереза на самом деле стройная девушка индейских кровей и подтянутый боец с прекрасными локонами блестящих чёрных волос в стандартной форме охранника заповедника. Живописный ландшафт и погода объяснили Джулии настроение отца, отсутствие следов тоски - тоски по Австралии.

С папой удалось поговорить только вечером. Когда они с Терезой сели пить чай, раздался телефонный звонок.

- Это папа, Джулия.

- Па-ап? Слёзы сами просились на глаза Джули.

Он всё понял.

- Что такое, малыш.

Чарли Своун был, разумеется в курсе, и уже пообщался с офицером, ведущим расследование убийства в Гринхилл колледже. Парень просил его самому задать дочери необходимые вопросы.

- Наверное, ты уже знаешь, почему я здесь?

- М, да. Тебе уютно с Теа?

- Конечно, мы подружились.

- Так я и надеялся, - с облегчением ответил Чарли. - Возьми ключ от моих апартаментов. Это здесь же.

- Ты надолго, мне так нужно увидеть тебя.

- Увидеть... встретимся. Я буду в офисе и сразу пришлю машину.

- Завтра? - Радости девушки не было предела. - В районе чего?

- А?

- Во сколько примерно быть готовой?

- В семь.

Долго прощаться они не стали, У Чарли было 6 часов времени для дочери.

Тони прислал СМС:   "Премьера переносится на месяц. Занятия идут, это частная школа. Меловидас передавал из Амстердама: он за тебя переживает, надеется через месяц увидеться. Северная Корея отложила ядерные испытания из-за билла о найденных делегатах. Китай молчит. Встретимся в городе? Антонио"

Джулию посетила надежда, что военный конфликт уладят, и отец венётся. Ей рано было надолго разлучаться с ним. Скоро выпускной, лето пройдёт быстро и залечит её нервы. Она будет готовиться, потом сдавать экстерном, весь пропущенный семестр. И это хотя бы нормальная жизнь становления и начала взрослого существования.

Острое сожаление кольнуло её самолюбие. Чтобы быть кем-то, надо учиться очень хорошо. "Стартовать в колледже". Завязка кажется становилась тусклой. Мисс Томпсон не даст ей высоко подняться, особенно после смерти Анджелы. Полночи прошли за раздумьями, и она приняла решение - специализироваться в биологии.

Из Заповедника Джулию подвёз водитель на шикарном полицейского толка седане без штраума к таун-хаусу военного городка в муниципальной части Сюзонны около 10 утра. Дом был стандартно недёшево меблирован, и собственностью семьи Своун. Отец встретил дочку в капитанской форме Полиции. Она хотела только одного залечь в своей спальне и забыться от всего труднопереживаемого, что вселила смерть Анджелы, но мешал официоз встречи с отцом.

- Тебе нравится дом? - они сидели в гостной.

- Да, он милый, на время пока я учусь в Канаде.

- Сейчас просто отвечай мне на некоторые вопросы, хорошо? - отец устало потёр висок.

- А... да. - Джулия нахмурилась.

- Тебе казалась эта девушка странной, она делала что-нибудь странное?

- Она придира, но ничего ненормального в ней не было, ведь влюбляться нормально.

- То есть ты считаешь, ни на что странное она не способна. - Видя, что дочь сомневается, отец сказал строже: Так Джулия, я надеюсь, ты понимаешь, как всё серьёзно там. Ну-ка отвечай.

- Она влюблена была в юношу, я новенькая, и всё такое.

- Всё такое, вы сильно поссорились. Ты готова была полюбить его, это тот парень в окне в день приезда? Не спорю, ты шикарно выглядела... но...

- Пап, можно я скажу приватно? - Чарли кивнул. - Это частная школа. Там много необычного. Она забралась в мои вещи, и ... подложила фотографию, где они с Яном обнялись на семейной яхте Меловидасов.

- Ага.

- И в столовке отчитала меня за обедом, как нагло выглядел танец вечером с Яном. Я очень устала от перелёта и поужинав с ним в кафе засыпала на плече, почти висла у него на шее.

- Ну-ну, подробнее.

- Я накричала на неё, и чуть не разбила свой столовый прибор.

Чарли успокоил дочь.

- Ты не убийца, медосмотр утверждает однозначно, это мужчина.

Пауза.

- Я не понимаю, это изнасилование?

- Ннет, садизм.

Джулии прихлынула кровь к лицу.

- Тебе воды налить?

- Да. Я сама попью.

Джулия поднялась и налила стакан воды из новой колонки.

- Маньяк?

- Скорее всего.

- Жуткий бред.

- Ты всё рассказала? Я помню, тебе всё в Школе вначале понравилось.

- Да, это всё.

Они пообедали спустя час-полтора. Распаковали вещи. Папа уехал в Заповедник, вернулся к вечеру мрачнее. Заглянул к дочери.

- Разбудил? Как ты?

- Посиди со мной. Джулия обняла отца, когда он сел к ней на кровать.

- Что, малыш?

В темноте она прижалась к нему: так совпало, я не могу избавиться от мысли, что проишествие чем-то связано с моим приездом. Невероятное совпадение. Всё какое-то мутное там, тяжело внутри, но это учёба, я в новом окружении, и влиться в коллектив... этот сектойр школьный...

- Он уже ушёл, этот человек. И ты не причём. Ты сама почти додумалась. Лавина была уже готова, достаточно лёгкой встряски. Ты могла послужить детонатором.

Так Чарли Своун перешёл в полицейское Управление, а у Джулии появилось несколько спокойных дней и ночей. Она привязалась к Гринхиллу и редкостным условиям обучения, которые предоставлял этот колледж. Кроме того, колледж для богатых детей был выбор отца, она доверяла ему.

Несколько раз он спал в её спальне. Крепкое мужское тело родителя успокоило дочь. Жизнь возвращалась к ней, всё снова приобретало краски, поглощаемые страхами.

У Джулии никогда не обрелось дома в Канаде, если бы в Колледже не произошло убийства, продолжительное расследование которого не давало юношеству понять что же случилось на самом деле. Подозреваемых не объявляли, и никаких объяснений не было.

Презумпция невиновности охраняет граждан ЕС и их спутников жизни от вмешательств полиции. Амстердам проникновенно влиял на Джулию, подтачивая решение девушки забыть Яна и больше не расставаться с отцом. В результате трагедии в колледже дочери, он оставил капитанство во Флоте и военная карьера его закрылась, а значит его не призовут на войну в Корее.

Атомная война началась с двух взрывных устройств, торпед 30 Фау ледиДжейн 2 штуки в 46 году. Некая женщина в Японии позвонила своему возлюбленному, умоляя уйти с работы, она тоже должна переехать. У них есть 2 часа. Она взяла билет на экскурсию "Природные красоты Камчатского региона". В 11 утра будет два атомных взрыва. Эта часть Японии может пострадать. Она умоляла так горячо, что телефонистки испугались. Началась паника, и её не нашли. Известно только что она американка, а её бойфренд японский бизнесмен. Он утром поехал на работу как обычно, поцеловав любимую женщину, которая ещё спала, а спустя некотовое время в офисе получил предупреждение. Она завтракала, когда ей пришло в голову точное время и видимость взрывающихся городов. Они выехали из Японии, а очень многих жителей власти успели спасти. Он послушался её нехотя. Очень сложно женщине убеждать японского мужчину. Но в самом деле любил её.

Мадлен проживала в солнечном районе Октави-до. Смежный сектор Нагайрэ приводил леди в сады Нагасаки. Прогулка обычно была недолгой ради покупки сладостей в небольшом магазинчике айкаидо. Продавцы приятные юноши деловито обслуживали американку, не задавая вопросов. Лико Нор её возлюбленный вывез её с Уолл-стритт после её ссоры с обанкротившимся мужем. Она не была его женой, американцы не женаты, но свои отношения привычно оформляют общественными комитетами. Молодой и влиятельный Шер Ли был его вояжером, и тайно влюблён в его женщину. Мадлен могла потерять себя, Америка страна жёстких условностей, признательность япоскому джентльмену и уважение к этой державе смогли убедить её, и она согласилась уехать с ним - мягкость присущая французскому происхождению.

Маленькие бона-мето Мадлен дис-сан проводила в окружении девушек найгиро. Они приносили ей ночные принятия прекрасных блюд Накимо-сандеш. Это были овощи и мясо с батат в сметане, очень острые. Но только иногда, когда муж был на рыбной ловле с мужчинами. Шер Лик отдыхал редко, ведь Киото - Уолл-стрит для японских бизнесменов. Они хотели ребёнка, но власти Японии редко дают такое разрешение, и секса почти не было.

Подразделения вермахта очень интересовались этими территориями и женщинами, и надо сказать, Мадлен хорошо знала Тома Эдиссона по Уолл-стрит и соответственно, Ньютона. Устройство атомной бомбы она представляла слабо, но механика торпед нейтронных болидов решала атомную атаку, длившуюся секунды, за 4 часа. Все американские актрисы и леди высшего света имели образование в вермахте. Это не было запрещено и даже не рассматривалось в Нюренбергхе.

Она так и не смогла понять, что за человек Шер Лик, в Японии он был дома, вёл себя и выглядел иначе. И все-таки крепкая сила связала их в любовные отношения. Романтичность японского мужчины не менее яркая, чем француза, но так устойчива и спокойна, как у британского джентльмена. Лико Нор не препятствовал европейскому образу жизни своей леди, её манере одеваться как в Европе, делать маникюр и лёгкий макияж, носить драгоценности и парфюм. Брокерская фирма в Токио одобрила эти устои. Маню, так звал её мужчина, побывала у них в офисе в высотном здании Тошибо. Здесь её встретили мерчендайзеры девушки и спешно проводили в брокерскую семейства Шера Лик. Японская биржа начинает работу в 10 утра объявлением котировок. Сотрудники могут работать и ночью, девушки секретари там круглосуточно. Почти все мужчины Японии работали на бирже, высотка вмещает тысячи людей.

Джулия нашла в городке Тони по витиеватым ссылам смс-ки. Он уселся в кафе "Марица" спиной к остеклённой витрине в кожаной куртке и шикарных ландовых черных брюках стрела. Неизвестно почему Джулия войдя в кафе незаметно поцеловала его в щеку наклонившись. Он обернулся галантно к девушке одетой в коричнево серых колготы лось, серой вельветовой юбке карандаш и дымчато синем облегающем кардигане.

- Привет, Джулия. Нашла меня? - его одеколон тонко благоухал.

- Иногда мне что-то удается, - с улыбкой ответила она.

И они словно перенеслись в Гринхилл ресторацию. Круглый махагоновый столик был поделён ими поровну.

Кофе блеснуло в чашках, бокалы ждали свежий ледяной газ.

- Значит, ты устроилась в тауне?

- Да.

- С папой?

- Да, конечно. У него здесь свой дом.

- Когда планируешь появиться в Колледже, мисс Томпсон волнуется.

- Я созвонюсь с ней. На днях... Возьму задание и... мне сдавать весь пропущенный семестр.

- Дома готовиться удобнее.

- Ага. Что об Анджеле, ты ведь всё можешь узнать, Адельяни.

- Я готовился к нашему свиданию, Джульетта. Ты ведь почти не знаешь её, а я провел в обществе этих ребят два с половиной года. Лизи приехала год спустя. Вот альбом, фотографии сделаны по памятным случаям. Посмотри, это расскажет тебе больше о моих друзьях, чем мои слова. Джулия вздрогнула, открыв альбомчик - на первой же вкладке Ян и Анджела весело улыбались полуобнявшись. Все почти фото вечерние и в неформальной обстановке. Лизи и Гризли промелькнули - парочка на танцульках, Антонио позировал как для газеты один и с Мари в обнимку. Однако ничего предосудительного, дружеские фото.

"Здесь они ещё понятия обо мне не имеют, а я о них ничего не знаю".

- Вы в городе отмечали, это ведь не школа, - Джулия вернула альбом.

- Да, это местечко не далеко от реалстейшн, там свободно и есть алкоголь - для студентов разрешено. Если хочешь, можешь оставить альбом себе.

- Спасибо. У меня много фото из Австралии с друзьями по школе. Если тебя заинтересует.

- Э, да. Но только люди интереснее, понимаешь, или я выберу сам. Что-то наподобие?

- Да, мы отдыхаем кампанией, кафе красивое, уютные диваны, коктейли, морской колорит, это зимние фото, с пляжа тоже есть, но скорее личного плана.

- Бойфренд?

- А, нет, ничего серьёзного, школа очень строгая, мы дружили все, ездили в сафари, но не парочками. Здесь у вас по-другому. А вообще-то парень обязательно? - Осторожно поинтересовалась Джули. - У вас так принято, ведь скоро спектакль, это будет выпускной бал, да?

- М, нет, всмысле да, будет бал перед каникулами, но ты как привыкла, у тебя кавалеры найдутся, и я слежу, чтобы девушка не заскучала.

- Ох, просто сводник.

- Я просил бы!..

Они рассмеялись. Но повод для встречи был сложный.

- Наверное, Анджелы будет нехватать. Она такая красавица, душой кампании не назвать, но незаметна тоже нет.

- Вот это серьёзнее. Она очень заметна была... но ты милая, яркая, и мы ничего не теряем в этом смысле.

- Что случилось, как ты думаешь? Кто-то проник в колледж?

- Чисто теоретически возможно, рядом много миль дикой природы, побережье и легко пристать на лодке, далее, здесь ещё встречаются семьи каторжан, мне ли объяснять тебе, ты из Австралии, индейские, негритянские семьи.

- Негритянские?! А Мари, что она думает обо всём этом?

- Мари... она очень испугана. Верит в сложные, тяжёлые вещи, её родословная другая. Мы европейцы, нам-то не по себе. А ты, если бы представить... я режиссер, понимаешь. Не вдумывайся в хорор, посмотри отстранённо, кого ты встретишь, маньяка?

- Нет, всё очень надёжно, и оттого ещё страшнее. Крыло наших комнат, правда, выходит к Заповеднику, но седьмой этаж... она могла открыть окно на ночь, ведь я, Лизи, Мари скоро подойдут... вы с Диком тоже...

- Угу, ты невозможный реалист, Джулия. Вспомни наш последний разговор - плеер разрядился у Мари. Я говорил тебе, жизнь не то что ты думаешь!

- Я думаю о себе, мне нужно встать на ноги, устроить быт достойной независимой леди. Мне некогда думать о ерунде. Есть власти, есть полиция! Но, да, я слишком оказалась рядом, это приводит меня в расстройство.

Больше никакой информации Тони не дал. А Джулия, почувствовала себя свежее после встречи с ним, и дома поняла. Виновата в её состоянии испуга - мисс Томпсон. Это она невзлюбив девушку "в мамином наряде" с первого взгляда, направила её в эти любвеобильные дебри на 7-м этаже. Могли быть и другие варианты. И Джулия успокоилась. Гражданственнось, подчинение законам - обеспечение безопасности, это девушка точно знала. Но жизнь вокруг уже была подпорчена, Джулия снова почувствовала остро как ей нужен сейчас отец.

В спальне дожидаясь Чарли Джулия ещё раз внимательно пересмотрела фото. Анджела Маркос носила дорогой трикотажный кашемир. Несколько платьев однотонных и цветное, жакетик, кофточки. Это был её стиль, ведь в колледже все обязаны носить форму, и Анджела соблюдала все правила мисс Томпсон. Под это кашемировая же юбка вишнёвого оттенка, дальше синяя наподобие. Это оттеняло красоту уложенных чёрных волос вокруг белого ровного лица с правильными критскими чертами. Удивительно правильными, особенно потрясающе красивы фиалковые глаза. Тони мастерски подобрал фото Анджелы. Там где Джулия нашла бы нафуфыренную крепкого здоровья пустышку, мужской интеллект уловил мягкое женственное существо обтекаемых форм и гибких линий.

Чарли посмотрел альбом и Анджелу внимательно.

- Дорого стоит такая девушка, - резюмировал папа. - В том самом смысле.

"Нет, подумала Джулия, я плохо понимаю мужчин".

- Это так надо, прицениваться?

- Нет.

- Я... извини, я учитываю это. Стоимость вещиц и всё такое важно, и прикидываю, во что гардеробчик, но ведь ты говоришь о другом?

Чарли улыбнулся, целуя дочь,

- Совсем малыш, - он пошёл умыться, и отдых означал - никакой работы дома.

Всё Анджелкино шмотьё стоило 35 долл. за вещь. Джулия чуть не поперхнулась от бешенства, но папе сдержалась перечить. Сегодня вещи на ней стоили 1000 евро примерно, она откладывала на кутюр свои сбережения. Анджела одевалась на сотню-полторы, и это с украшениями, тонкая цепочка и маленький кулончик золотишко. И мужики тащились. Украшения правда в своём стиле - только море и морская тема. Но папа сострил, кажется. Иногда так трудно его понять... но так должно быть.

Дорого по его словам иметь такое тело. Я манекенчик для прет-апроте, без него - вешалка для платья. Тем красивей, чем дороже. Но Анджела одна на тысячи просто милых женщин, вот что дорого.

Джулия думала об этом, сгущалась темнота. Она передумав многое решила оставить отцу покупать себе вещи ближе к тысяче баксов, это честно. Поэтому утром явилась завтракать в трикотажном платьице. А когда Чарли заметил это, просила его посмотреть все её вещи и оставить те, что на его вкус идут ей. В результате она надела мамин светлый и просторный летний брючный костюм и Чарли съездил с ней в олохоми. Там розовой от удовольствия Джулии папой был приобретён и подарен платиновый кулон на цепочке: милый цветок с маленьким бриллиантом и ещё некоторые вещи. Поменяв полностью гардероб, Джулия ощутила себя необычайно женственной и привлекательной.

Эта новая сексуальность слегка задев Джулию, оставалась внешней, изнутри не изменив её. Выбор папы позволил ей чувствовать свой ум свободным, не ущемляя волевых прав естественностью принятия авторитета Чарли. Образ мыслей опытного мужчины ей было ещё не постичь, и Джулия не пыталась. То что отец оставался ею доволен необычайно высокий стимул и тот самый взятый курс, корректировка которого произошла при таких невыигрышных событиях как убийство в колледже.

Неожиданно Джулии пришла мысль о типизации событий. Убийство - не редкость в современном обществе, и она как все ребята и взрослые оказалась рядом с этим, хотя думала только о себе. Типизация - что-то случается везде, в любом коллективе, и это просто смерть и пора взрослеть. Тут Джулия охнув позвонила Тони, чтобы узнать о похоронах Анджелы.

Он удивился звонку, его голос потеплел:

- Хорошо, Джулия, что ты позвонила. Родители Анджелы пригласили и её друзей. Завтра мы здесь собиемся в 10 утра.

- Они говорили о дресс-этикете?

- Да, чёрный костюм и чёрное платье.

- Ок. Я поговорю с папой, и если он может меня подвезти, мы тоже будем. А по поводу денег и цветов?

- Деньги нет, мы ещё не имеем доходов, считается. Ну а цветы да, разумеется.

Это нельзя было назвать встречей с друзьями. Чарли и Джулия появились на похоронах и фуршете. Он с букетом белых лилий, она в чёрном облегающем платье до колен. Роскошные волосы Джулия убрала в прическу бювель с черным бантом, а туфельки были из крокодила тёмно-зелёный лак.

Близким подругам полагались вуаль и платья колерон. Глаза Мари и Лизи, и многих других девушек могли оказаться сильно заплаканными на фото, а фотографии приглашённым и друзьям обязательно были. Мисс Томпсон необычайно для неё тихо пристроилась рядом с девушками в трико-мучето и таблетке вуаль. Она держала несколько тюльпанов, они были ещё бледные отсюда из сада. Тело умершей в венке ритуального вида покоилось так высоко на подиуме в атласных подушках молли-ство, что Анджелу в черном платье солисто почти не было видно на Гинхилл виллидж-корт. Атлас жемчужно розовел на солнце, но порывы ветра были очень холодными.

Волосы гладко зачёсанные назад, обнажали голову и лицо бледно-жёлтое с очень заострившимися чертами. Ничего не напоминало Джулии прежнюю Анджелу. Но родителям и родным было важно, что составы образовывали тело. Опознание происходило здесь же в уникуре, где дежурила полицейская машина пикап. Меловидасы были отец и сын, но не на первом плане. Прощальные открытки читали и дарили в уникуре. Запах её тела не скрывался, а даже подчёркнуто давлел над феерией. Две-три пары дарили алые розы и раздались рыдания в моменты бисект и после. В эти секунды оркестр затих, и комивояжеры раскурили ароматепт. Траурные ленты на штырях синхронно развевались и Джулии подурнело.

Индикаторная шкала заботы показала Чарли, что им пора уйти освежиться. Тони подошёл к ним и представился Чарли. Он обнял Джулию, которая рыдала.

- Свежие полотенца в гостинной для похорон, - сказал он. И они увели Джулию с виллидж-корта.

Меловидас был трудно объяснимым "молодым" на похоронах Анджелы с согласия отца и так весь ритуал. Этой мольбе родителей девушки они не могли отказать, ведь его Анджела считала своим возлюбленным. Столы фуршета накрыли в просторном фойе с выходом в оранжерею. Закусок было ещё мало, по кулуарной стене возвышались полицейские в штатском. Траурные ленты лишь напоминали о событии. Странно Джулии показалось отсутствие портрета Анджелы Маркос. Для молодёжи было налито шампанское, взрослым предлагали белый виски. Вода севьяна для тех, кто плохо себя мог почувствовать. Бутерброды с рыбой Джулия обошла стороной - они для мужчин. Чёрную икру поела, чтобы подкрепить силы. Папа из компании мужчин кивнул ей выпить шампанского.

- Ты изменила имидж, - отметил Тони, как только появилась минута для разговора... Театральное платье, и... Волшебно выглядишь. Твоя комната остаётся, тебе незачем подниматься наверх.

- А можно? Я хотела бы увидеть комнату, где умерла Анджела, она не долго, но была и моей.

- Я... мне передали твои вещи, отнёс к тебе уже.

- Но я ведь всё забрала!

- А, м. Да, это тебе её все вещицы. Они милые, родители не взяли. Мари и Лизи такие не носят.

- Что? - Джулия подошла к Чарли. - Я поднимусь к себе, там кое-какие вещи, ты придёшь?

- Нет, то есть да, чуть позже, минут 10 спустя.

Они с Тони поднялись наверх в гримёрку. Джулия попросила Антонио Адельяни побыть в театральном корпусе, и решительно поднялась к себе на 7-й этаж. Полицейский чуть в стороне не препятствовал ей, кажется узнал по фото. В комнате поставили мемориал. Окна были закрыты, но не занавешены, бельё свежее. Сюда можно было приносить игрушки и подарки для девушки, возле небольшого аналоя лежали святые книги. Воздух был застоянный и помертвелый, но довольно чистый. Болезнью не пахло, пахло болью, очень сильно. Женские стоны, словно только что отзвучали. Джулия присела на стул ближе к своей кровати и прикрыла глаза.

"Боль, сердо вреды. Маника, маника..." слова умершей беззвучно витали где-то за пределом. Джулии стало трудно до сумрачности. Все, что ей нужно было, испросить на вещи разрешение умершей.

Но хладнокровно укрепив себя, девушка встала и внимательно осмотрела пол и стены в руме. Посредине были видны царапины на полу, где волокли тело, и заметны следы крови, почти стёртые. Кровь дурно пахнула. Тщательнее присматриваясь, она обошла стены. Её внимание обострённо жаждало каждую деталь, но убрано было очень чисто, только за венками на постели Анджелы на стене виднелись капли крови и полосы от ногтей. Встав в центр комнаты Джулия ещё раз огляделась: ясно, Анджела носилась по комнате, пытаясь убежать но её рывком настигли. Видимо сразу было порвано горло, которое сдавили и замотали платком. Дальше предположения заканчивались. Боль от многочисленного ножевого накола напоминала негритянские бойни.

Больше Джулии не нужно было информации. Она направилась к выходу и встретилась с отцом. Чарли оглянул комнату, и тут же они оба спустились к Джулии. Там сидя на диване у раскрытого окна в прохладной полутьме Джулия рассказала мужчинам отцу и Антонио Адельяни, что узнала в своей спальне колледжа. На столике у окна стояла вазочка с сиренью, и Джулия успокаивалась. Её молча выслушали. Затем Антонио проговорил:

- Мне показалось увиденное странным, а ты спокойна.

- Что ты заметил, когда там был?

- Запах мужского тела сочетался с запахом грубой резины.

Джулия ещё раз вспомнила запах на месте убийства, да резиной пахло.

- Качалка, - сказал Чарли.

- Спортсмен, - вздохнули Джулия и Анотонио.

Пора было присоединиться ко всем в фойе. Джулия передала спортивную сумку с вещами Анджелы отцу, лишь мельком взглянув. Там лежала аккуратно сложенная одежда. Чарли отнёс бейсбольную сумку в свою машину. Он уже познакомился с Меловидасами и определился во мнении обо всей этой истории в части, которая касалась его дочери.

В это время наступил момент для Джулии встретиться с подругами. Девушки, вернувшись с корт-ярда приводили себя в порядок в гест-руме. Джулия обнялась с ними.

- Ты была наверху в нашей комнате? - спросила Мари, нежно обняв подругу в ответ.

- Да, мне нужно было...

- Как ты справляешься с всем этим, все нормально? посочувствовала Лизи.

- Мне нормально. Где ребята?

- Ян не подходит к нам, он сегодня приехал и снова уедет, Гризли и Тони помогают официантам. Сейчас подадут кушанья.

- Да, девчонки, - улыбка озарила лицо их подруги, - жизнь побеждает, ловите момент и отправляйтесь к парням, не дело им с официантами стоять, там шампанское, минимум ритуала и можно танцульки устраивать!

- Танцы, нехорошо, - засомневалась Лизи, но Мари уже увлекала её за собой:

- Родители разрешили.

- Шикарные похороны, - заметила Джулия Мари, когда они проходили в фойе.

- Мел-сы продали яхту... - шутя ответила Мари.

Джулии это неприятно было услышать, она недоумённо воззрилась на негритяночку, но та уже пропала среди траурной толпы подруг и друзей.

/: к чёрту дружеские отношения... я н е х о ч у н и к о г о з д е с ь з н а т ь... папа и я - всё остальное к чёрту, мне не хватало только подстраиваться под коллектив! нет, нет, нет... эта чёрствость или вычурность местных девушек, мои намерения добрые к чёрту... я не пойду с ними в реалстейшн-кафе, не буду развлекать Меловидаса, не стану пить алко коктейли с Лизи и Мари, а Тони поймёт потом, мне надо выучиться, моя жизнь не началась ещё взрослая, а их идёт полным ходом... в неизвестном направлении, н е х о ч у!/

Джулия подошла к папе и взяла его под руку.

- Ну что, ты устала, малыш, - папа тихо поцеловал дочку в висок. - Сейчас подадут горячее, и мы свободны.

- Ага.

Официанты вышли-выплыли мягкими профессиональными шагами и быстро обслуживали приглашённых. Каждый нёс немного у плеча овальную тарелку из дорогих коллекций с гофрированным кантом канопе. Содержимое мило приветствовало голодное чувство тех, кто любит покушать. Горка оливье с зелёным горошком, рядом беф-строганов и овощной крутон в подливе "мелодия любви". Кое-кто присел, но и стоя есть было удобно, тем кто привык к фуршетному питанию. Кушали медленно изящно с тихими разговорами и мелодичным позвякиванием вилок-фарфора. Официанты забрали посуду и вынесли большие тарелки с супом-горка. На столах появилось огромная лодья-куше с ломтиками хлеба, винегрет, биф-котлет с соусниками, дыня, и небольшие сотейники с горячим картофелем кубиками. Затем официанты принесли салат с рукколой, забрав суповую посуду. На столах появились новые вина группами и деликатесы ассорти в блюдах овал из тонкого фарфора.

Джулия пробовала немного от еды, но чтобы лёгкость не оставляла её. Хотя ни одно кушанье не обошло вниманием гостей. Она была около отца, а студенты отдельной группой. Родители и учредитель с сыном сели в центре. Подали горячие жульены на блюдцах и принесли морожение априкот. Захотелось шампанского, и Джулия спросила у Чарли, можно ли взять ещё бокал. За фуршетом они с Гризли и Тони несколько раз переглядывались и юноши ободрили её улыбками. Баскетболисты танцевали с девушками, но Чарли незаметно покачал головой Джулии - тебе танец нет. Но от еды Джулии стало нехорошо, и тогда Чарли нехотя поднял её на танец. Родители Анджелы Мареос тоже танцевали, так видимо было принято. Он и она фешенебельная пара, отец немного с проседью красивый мужчина, мама ещё милая изящная женщина. Горе они скрывали и были очень достойны. Мама Анджелы осунулась за последние дни, но держалась великолепно. Она была из семьи биржевиков Онанси. Пока Чарли с Джулией танцевали, слегка обнявшись, дочь спросила, что так плохо на желудке. - Это трупы почти, - ответил тихо отец. Джулия усменулась на его шутку, несмотря на дурноту. К концу лёгкой минорной мелодии неприятное чувство в желудке исчезло.

- Наверное можно уже уехать или хотя бы выйти на воздух, - так же тихо проговорила девушка папе.

- Как только позволят, - буркнул он в ответ, усаживая её обратно на поди.

Спустя ещё минут сорок за кофейной бурдой густой черноты и сухими бисквитами с нарезанными лимонами, /для женшин появились мелкие конфеты шоколад-дропс с мармеладом внутри/ машина капитана Своун вернулась в город.

Чарли принимал душ, пока дочь разложила вещи Анджелы, чтобы посмотреть их. Из раскрытой бейсбольной сумки среди вещей посыпались коробочки косметики. Джулии были известны приемы мейк-ап и она рассмотрев миленькую золотистую пудреницу, тонкую меланжевую расчёску в портире, маникюрный набор из брасс меди, палитру теней, несколько тюбиков лака для ногтей /был даже голубой/ мягкую гламурную розовую губную памаду-блеск, горсть золотых металлик серёг и других украшений в чёрном бархате, небрежно кинула всё это в груду собственных парфюм-бижу. У Анджелы не было подводки для глаз, которой Джулия пользовалась уже пару лет, стикера для маскировки недостатеов кожи, не было духов и других дезодорантов. Зато Анджела явно уделяла внимание зубам. Подумав, Джулия убрала из своей коллекции эти лишние детали. Папа вернулся в спальню дочери из ванной, растирая полотенцем мокрые волосы.

- Вещи её носить не будешь, - приказным тоном потребовал он. Убери их куда-нибудь.

- Я вряд ли их надену,   но что скажут друзья и подруги...

Было заметно, что Мари трепетно и осторожно сложила все вещи Анджелы для Джулии. Надо было придумать, как ей всё это носить. Это были платья и вещицы с фотографий девушки, они не занимали много места в сумке, так как кашемир был довольно тонкий, две пары мягких туфель лодочек Мари воткнула между стопками платья. По комнате распространилась аура тёплого масла для тела, бело-розовый большой флакон нашёлся на дне. Маленький бархатный бокс кейс скрывал репликаторную ленточку марилек - изысканно ароматных фруктовых конфет. Наборная ручка из эбонита была перьевой. Не хватало только Меловидаса, чтобы алкалия Анджелы была законченной. Джулия вздохнула: все девушки одинаковы. Она предпочитала крохотные розовые фруктовые батончики и маленькие золотые монетки из шоколада, трикотаж и стрейч. Но качественное повышение в сторону взросления, пока недоступное Джулии, приятно покалывало где-то внутри. Личные вещи мини-комплектация этой вычурной, но прекрасной кокетки были бы не доступны вниманию Джулии, которая получила свою часть украс в наследство от Джессики.

Мнение родителя Джулия ценила очень высоко. Однако поняла его правильно. Вся эта "роскошь" предназначалась Меловидасу, и папа не хотел влиять на видовую модель. Но, но. Ему требовалось всё это сейчас, начало положила весна в Австралии, изменения в их жизни, и новая работа Чарли, Джулия должна была его поддержать. Ян ещё очень молод, и у него это было, хотя и с Анджелой.

Платье требовалось носить вечером или в поездку. И Джулия отложила кашемир от теплого малинного оттенка к более холодным и тёмным тонам, кажется по времени суток и погоде. Поэтому когда они снова собрались в таун, Джулия вышла к машине в голубом с малиновой отстрочкой "джинс" и уютными карманами кашемировом платье-баул, лёгких темно-индиго лодочках бисект на голую ногу.

Чарли хмыкнув был явно доволен. Масло для тела Джулии выигрвшно и тепло озарило машину, золотая изящная морская цеппа бижу украшала платье...

И, о Боже! В дом они купили дорогие продукты, много вкусного, бифштекс, латук и ананас.

Отдохнувший вид папы отвлёк и успокоил дочь, сама их обеденная трапеза теперь блистела довольством, готовить вкусно и есть захотелось, а раньше словно спазм. Джули взяла задания у мисс Томпсон, и у неё осталось время даже отвезти племянникам свои вещи, ещё почти новые, и соблазнительные для их возраста. Дебора была сестрой мамы, и с 7 до 11 лет Джулия проводила у них с дядей Себастьяном почти всё время. Пришлось кое-что рассказать им о событиях этих дней. Дебора приготовила холодный чай с лимоном и любимые Джулины сахарные пирожные с малиной. Сева мнительно обдумав за чаем откровения племянницы, пригласил её погостить у них в Акхилле ещё немного, неделю или две. Девушка ничего не имела против, позвонила папе и тот дал добро. Новая работа требовала внимания, и Чарли был рад, что дочь проведёт неделю каникул в Америке, это должно быть благотворно.

Во время перелёта Ян как-то узнал, что Джулия гостит у тёти с дядей. Он позвонил ей на скайп и они поболтали видео чатом. Ян познакомился с Лили и Микки, которые не отходили от кузины. В самолёте на пути в Акхиллу Джулия пила колу с шоколадными тянучками, и пакет фруктовых и шоколадных тянучек привезла ребятне. Младший беби-пупс ещё только начал ползать и находился в ведении матери и нежной нюрси, достойной уважения мулатки. Его детский лепет и гули из портобеллума разрядил обстановку напрягавшую их встречу с Яном.

- Как ты узнал, что я в Акхилле?

- Технически, это Тони узнал, - поскромничал тот, - он передал мне эту новость, ну а скачать фото монтаж с вик и наслаждаться тобой в салоне самолёта мне помогли знакомые из авиа кампании.

- М, у меня нет знакомых в авиа кампании, - рассмеялась Джулия.

- Будут, я учусь пилотировать свою двойку-корт.

- Самолёт?!

- Да, здесь удобная трасса до Канады.

- Готовишься к военной карьере?

- Бизнес.

Джулия представила, как Ян гоняет кортер на занятия в Гринхилл, и обратно в Амстердам на выходные.

- Ты проведёшь каникулы в Амстердаме?

- Нет, я буду в Америке в лётной школе, мне ещё многому нужно научиться.

- А Голландия, что тебя там держит?

- Двойка-корт оттуда производством, я работаю, пишу программы для CNT, чтобы помочь отцу выплачивать ренту.

Они расстались каждый в задумчивости о другом. Ян проникновенно смягчился видя Джулию в окружении племянников домашней и мягкой снова. Джулия чувствовала неловкость от глупой уверенности в эгоизме Яна из-за миллиардера отца. Есть просто хорошие люди, мир большой людей умный и новый...

У Деборы и Себастьяна был удобный дом с просторной открытой для воздуха и солнца верандой. Здесь можно было устраивать завтраки и проводить весь уикэнд, но у них так не было заведено. Дебора забрала себе всю эту часть дома и здесь отдыхала или занималась рукоделием. Сейчас третий ребёнок отнимал почти всё её время, и  тихие солнечные часы на веранде доставались Джулии. Себастьян приносил воду из колонки, а потом шёл в гараж готовить к зиме оба их авто. Машин семье казалось мало, и они подумывали о хорошем пикапе.

Племянница слонялась без дел и никто ей не понукал, тётя и дядя знали, лучший отдых - безделье. Она иногда брала удобную яркую сумку и отправлялась в ближайший супермаркет, чтобы купить себе и кузенам что-нибудь вкусненькое, иногда качалась на гарден коми, качелях "из очень хороших традиций" - как говорил дядя. К вечеру садилась в кресло Деборы в её горничной комнате и там перебирала возок с кружевными лентами, фурнитью и инструментами для рукоделия. Иногда ей допоздна не спалось, горенка и веранда были в её распоряжении и Джулия любовалась на полную луну. Сити Техаса обеспечивали хорошо, здесь никто не нуждался и все были довольны. Она училась водить машину - Дебора ей позволяла. Две недели пролетели незаметно, но она и не собиралась в Канаду. Учебники и скайп были с собой, ей удалось сдать пару зачётов. Началась её третья неделя отдыха в Техасе, и к сожалению Джулии пора было вернуться - в Гринхилл назначили день премьеры "Гамлета" и выпускной бал. Дебора, разумеется, узнала об этом и подобрала ей строгое молочное шёлковое платье в пол и серебристые босоножки на каблучке рюмка. Они вдвоем продумали прическу Офелии и даже репетировали ретушь глаз и лица для роли.

- Ну, старшему Меловидасу ты должна подарить первый танец, - заявила Дебора, фотографируя Джулию в бальном платье.

- Да, я понимаю, - ответила девушка смеясь, - ведь идея с театром его, и он мог расчитывать на танец с Офелией...

Снова появившись в Гинхилл, Джулия обнаружила в резном шкафчике своей комнаты форму с пояснениями Тони "для торжественной планёрки по окончанию учебного семестра", где выдавали зачётные паспорта, без которых перевод на другой курс был невозможен. Форма тоже оказалась Анджелы, ведь свою она выбросила, свежая из химчистки. Джулия померила её, гм, она была из тонкого кашемирового джерси, гораздо просторнее и длиннее низ. Всё сидело наредкость хорошо, и она согласилась.

Оставалось несколько дней до выпускного бала. Чарли увидев Джулию в форме Анджелы по возвращению с занятий - из Гринхилл в Сюзон ходил автобан для младших групп: пока для полного пансиона требовалось разрешение директората, полицейское расследование ещё не закончено, - сказал:

- Твои волосы слишком отросли, тебе надо постричься.

И тем же днём отвёз Джулию на своей машине в салон-парикмахерскую в Сюзонне прямо в школьной форме. Ей сделали причёску Анджелы и тонировали волосы. Уже вечером они заехали в олохоми за спреями для укладки и парикмахерскими инструментами, иначе форма смотрелась с "чужого плеча" по мнению папы, а это дикость.

Джули защитали часть занятий переводом из их школы в Сиднее, которая обучала прогрессивным курсом, сданные зачеты ликвидировали основные пробелы обучения, остальные ей пришлось быстро доздать. Это музыкальный класс, где её просто проверили на голосовые данные и дали несколько упражнений, общая контрольная по химии, спорт закрыл м-е Плерон, когда Джулия обещала ему посещать летом дополнительные занятия на конном ипподроме, уроки рукоделия тёти Дэборы помогли - ей защитали вышивку на курсах для девочек и несколько рецептов блюд ей удалось удачно исполнить. Французский был её факультативом в сиднейской школе, и она прошла уже два семестра. Джулия написала грамматический зачёт и составила небольшой рассказ "как добраться до города". Балетный класс - её излюбленные занятия в прошлой школе, ей не задумываясь поставили высокую оценку.

Годовой бал-тур Гриннхил театр-парти провёл в Маями. Это было неожиданно и кружило голову. Камерная постановка студентов не вызвала много внимания, на это никто не расчитывал, но были дорогие приглашённые. Пьеса прошла очень мило и традиционно, костюмы выглядели дорого, зрелище крупнее - со вкусом. Таддеуш Меловидас был расположен к Джулии и в самом деле вывел Офелию на танец в Маями-холле, было много гостей, зал украшали подвесные гирлянды и отдельные аэростаты цветной металлик.

Деликатный Таддеуш мягко вальсировал девушку, не загружая себе и ей сложные па.

- Ты похожа на чайку, - комплимент из его уст словно глоток шампанского.

- Мне очень приятно ваше мнение.

- Вы подаёте надежды, исполнение классическое.

- Надеюсь Тони в равной степени заслужил ваше одобрение!

- А, я много лет жду его возвращения к нам в Культпрелодж. Он очень хороший миньо, хороший мальчишка.

Ян пригласил её тоже, ведь танца Принца Датского и Офелии ждали гости и зрители.

Между прочим он шепнул ей, что здесь на своём самолёте и приглашает её прогуляться перед отъездом как-нибудь и оценить машину.

Джулия была сильно этим взволнована, ей не хватало воздуха - нервный спазм, и она просто улыбнулась. Утро солнечное и тёплое участники кино-шоу провели на морском побережье, набережная низко подходила к океану, чтобы общество могло наслаждаться и открытыми площадками кино-проката и общением с кумирами. Разумеется, Джулия воспользовалась такой удачной возможностью. В одной из групп она заметила Депа. Он был в белоснежном льняном костюме и черных очках коти. Отдыхающих множество толпилось вокруг, и она слегка столкнулась с ним. Очки с его носа упали к её ногам, он не обратил внимания. Джулия успела надеть их и посмотреть сквозь темный пластик на видовую панораму, на которую так засмотрелся Джонни. Женский силуэт на песчанном пляже вдалеке напоминал нимфу Каллипсо.

Актёр засмеялся, и подходя к Джулии протянул руку к очкам от солнца.

- Вы в своём уме, сударыня? - произнёс он низким с хрипотцой тоном, сексуально растягивая слова.

Принял за поклонницу, забавно, - подумала Джулия.

- О, нет сеньор, я не похищаю их. - Она сняла очки и вернула их знаменитости.

- Это очень странно, - тихо и серьёзно заметил он, проходя мимо в компании светловолосого юноши чуть выше его ростом. Депп был молод и строен, и выглядел прекрасно.

Джулия была немного в досаде на себя, из-за траура на ней были черная кашемировая блуза-топ и чётные брюки-триксы. Почти никаких украшений, кроме золотых тонких висячих серёжек и тоненькой цепочки-браслет. Волосы налачены за уши, привычного парфюма не было, И не туфли, а чёрные тениски. Если бы она знала, то приодела что-нибудь интереснее. "Глупо, так глупо..." - досадовала она.

Папа услышал об этой истории из дневного интервью новостей риглейс, позвонил дочери и велел немедленно приехать домой в Канаду.

- Ты пьяна была? - это был его первый вопрос к дочери, когда они встретились. - Тебе голову вскружило от счастья? Что я вижу спустя сутки после премьеры вашей пьесы в Маями - ты толкнула Депа, забрала его очки, ела пирожные на набернжной в смотровой площадке кафе, чуть не утонула в зыбучем песке, сняла с друга Депа рубаху, чтобы в ней сфоткаться под пальмой, а вечером выплеснула на него горячий кофе! Не много для одних суток славы?

- Я была в трауре ещё, не могла же я фотографироваться в трауре, в Маями! Очки вообще-то мои. Коти мой аксессуар. Ну от случайного конфуза с кофе никто не застрахован. Я не понимаю, почему ты так сердит?

- Надо было тихо постоять одной в стороне.

- Я пить и пирожное захотела. Кто мог подумать, что все столики пустые и камера взяла меня?

- Без меня никуда одна не поедешь.

- М. - Джулия посерьёзнела, вздохнула - У тебя мало свободного времени...

- На тебя хватит.

"Предначертание свершится, сим заклинанаю четырёх" Из легенд о короле Артуре. Тони всё-таки раскручивал новую пьесу для театра - "Король Артур". Яна не было, он уехал в Ливерпуль, и роль Короля Артура досталась Ричарду-Гризли.

Джулия проводила летние дни в Солденском заповеднике. Тереза уехала в отпуск. Папа возвращался сюда с работы. Она гуляла по отлогому склону Майярской сопки, зацвела гречиха и пейзаж казался золотисто-зелёный.

Роль Гвини играла Таис, а они с Тони - Нимерта и Тринити.

- Есть четыре столпа веры, - вдохновенно вещал Тони на первой репетиции, - Власть, величие, гордость и тщета. Над всем этим главенствует Любовь. Это следует помнить, читая любую вещь Шекспира. "Король Артур" был задуман им грандиоза, поэтому не завершён, и не публикуется в офицальных источниках...

Джулия помнила, что Шекспира в школе читала трудно. Ей не казались его пьесы ни интересными, ни слишком художественными, кое-что было сделано грубо. Но при всём этом нечто витиеватое создавало таинственность вязи средневекового или даже итальянского драгоценного украшения. И тем не менее Джулия Шекспиром не интересовалась, при всём уважении.

Ян прислал Джулии из Англии её фотографии с Маями-битч, сопроводив пакет фото разговором в сети. Она в кафе посреди незанятых столиков с бутылкой ледяной воды с газом и тарелочкой с белым пирожным. В белой газетной рубашке того светловолосого парня, которую потом случайно уже вечером облила на нём кофе в кафе-шантан. Среди них в рост смотрит куда-то в даль на побережье, и даже одна рядом Депом, на фоне.

Было очень приятно получить их, Джулия догадалась, откуда они у Яна.

- Тебе идёт отдых на море, - заметил он в качестве комплимента.

- Шутишь, - мне так от отца досталось "за эти выходки", сижу в заповеднике теперь...

Ян расхохотался.

- Не соскучились без меня в пьесе? - спросил он загадочно.

- Желаешь поучаствовать? - съязвила она.

- Ха, да, я буду играть коварного Мордрета, дядю Артура, когда вернусь в Гринхилл, а пока читаю в оригинале!

Тётя с дядей планировали привезди детей к Джулии в Солден, но Дебору пригласила показать младенца давняя подруга, и в итоге Себастьян приехал со своим братом Сержем. Они были близнецы бы, только Серж гораздо моложе. Скорее, он напоминал отца Анджелы, да, это самое точное сравнение. Джулия мало видела дядю Сержа и с детства боялась его. Но оказывается расстояние между ними было как-то связано с его близостью к Леопольду Маркосу. Тётя Дебора вскоре позвонила мужу и просила к ним вернуться, он был детям очень нужен. Оклохома-спрингс оказался слишком людным в этом сезоне. Джулия добралась с репетиций к таун-хаусу на автобане, Чарли был ещё в управлении, и увидела Сержа возле дома - он присел на ограду палисадника и поджидал Своунов.

- Hello, Джулия, - обрадовался Серж, когда она показалась.

- Дядя Серж! Вы решили гостить у нас? - Джулия помнила, что когда-то давно они с Чарли были большими друзьями. Соревнования по университетам, кажется.

Серж необычайно оживил обстановку в Своун-хоум. Они весело поужинали втроём в гостинной, тем временем Джулия узнала, что дядя Серж переезжает с семьёй в Сюзон и "ищет подходящий домишко". Чарли обещал помочь, и четыре-пять дней они были в разъездах, смотрели недвижимость, и Джулия их не видела большую часть дня, зато они стали все вместе выходить вечерами, развлечься. Мужчины покупали выпить, Джулия заказывала коктейль.

Джулия и Серж сблизились, подружились, Серж помнил её мать, Джессику, и желал, чтобы только Джулия помогала ему выбирать фурнитуры в новый коттедж, пока его жена закончит свои дела в Нью-Йорке и приедет к нему в Сюзон. Дом на Парклейн показался очень симпатичен девушке. Светлый и с застеклённой полуконьковой крышей. На этой улочке ещё несколько котеджей уступали "Ле Нору" /так назвал Серж свой новый дом/ по удобству.

Белые осколки гигантизма синих улиц Нью-Йорка ушли за обводную дорогу. Джулия и Серж сидели под тентом хотел-рестора на фоне купы пышного баобаба. "Из Техаса привези меня в Нью-Йорк..." звучали в памяти акорды радио песени. Чарли скрылся под крышей приземистого ранчо, где в прохладной темноте ледис офицъерж продавала холодное пиво. Их горячий и пыльный фургон тихо дрожал под крылом теневой стороны хостел-отеля.

Город ещё виднелся у основания садово-паркового кольца, откуда шла их развилка. Американцы любят шутить: "Котельники" таун-Сити видны даже из окон Монмартра. Их пикник не вёл в глубь Техаса, поэтому ощущения оставались пригородные. Папа Своун вынес из рестора три ледяных бокала в ладонях, и поставил на столик с извинением доставая горячие бургеры из карманов. Жуя свой хот-дог, девушка разглялывала уютную рекламу фрешенстворла.

- Это что, я однажды вынес ещё и чипсы-соус в капюшоне парки, по осени, - припомнил Серж, откусывая как следует бургер.

- Я покупаю шорты с большими карманами спереди и сзади, - собщила Джулия с полным ртом еды, - именно поэтому.

Все рассмеялись. Вольный воздух американского образа мысли.

С утра они были на бирже. Офис принял приятным пыльным ароматом чистоты. Папа и Серж откупорили ячейки. Два дома в Канаде? - полувопросил ресепсионист.

- Да, - они ответили в один голос...

Мадлен знала, что флет-стрейтчинг основа теории нью-йоркской жизни. Её пристанище было пыльной уют-квартиркой в небоскрёбе "торонто" - она вышла в коктейльном платье в свежий ночной город, как только кривая оферты остановилась и взлетела вертикально ввысь. Вечеринка по поводу рождения наследника Онанси. И скрылась, забыв всё, что её связывало до этого с биржевой публикой. Пожить одной ей давно хотелось, там где её никто не отыщет знакомый. Рядом был магазинчик, она нашла дома подходящую одежду, повесила платье на вешалку - в обмен этого, вышла купить продуктов на 1-2 дня, потом сделала новую укладку в парикмахерской поблизости, и удалила маникюр. Дважды сходила в киношку. Ей нужно было снять деньги, спустя три дня она зашла в свою ячейку в дальнем конце города. У неё оставалось всего 2 тысячи. Это много для Нью-Йорка, но мало для Парижа. Вечером третьего дня она отправилась в китайский ресторанчик, одетая на военный манер - в белой блузке, бежевой прямой юбке и лёгких закрытых туфлях, чтобы случайные посетители не приставали. Ей нужно было найти Лико Сан, и она спросила о нем у бармена. Ответ оказался неопределённый.

Вернувшись в квартирку, Мадлен поняла, приехала старая хозяйка, вещи были разбросаны в сильном беспорядке. Взгляд сквозь приоткрытую дверь сказал молоденькой женщине, что здесь на кого-то напали и возможно похитили. Оставаться нельзя было ни минуты. Она тут же вернулась на улицу, проехала полквартала, и на углу полицейского департамента позвонила Лико Нор. Он ждал её звонка, спустя ещё четверть часа она села в его машину возле фешен-маркет холла.

За время падения биржевого курса, Лико Нор успел продать хозяйскую машину, рентовать подержаное авто, и встретить его мисс в сложной офшоре.

Мадлен уезжала с грустью, навсегда покидая Свой Нью-Йорк, не из-за потерянных денег - их удалось вывести, а потому-что этой страницы жизни в запылённом и тихом довоенном административном кондоминиуме, полном шикарных отелей, влиятельных мужчин, доставки мяса с ковбойских ферм, и вилл ещё кастийских аристократов - больше не будет...

Маню вышла из офиса токийской биржи с легкой улыбкой - семья японских самура, которая бы удочерила её на время проживания в этой полной исторических обычаев стране - нашлась, и их с Шер Ли готовы ввести в токиский волькруг сен-пару возлюбленных дзожи.

- Хм, у той фразы есть продолжение... - Тони и Джулия развалились на диванах в гримёрке, изнывая от летней жары мидсоммерс деиз, болтая о том и о сём, хотя разговор Антонио почти всегда упирался в Шекспира.

- А? - переспросила Джулия, охлаждаясь бокалом ледяного спрайта. Ей было не до этого. Ян давно не давал о себе знать из Манчестера.

- Я говорю, та фраза имеет продолжение:

"Предначертание свершится,

Сим заклинаю Четырёх,

Коль хоть одна погибнет Птица,

То есть начала жизни Трёх!.."

- М, звучит приятно, как на Пасху, это о Святой Троице.

- Exectly! - воскликнул Тони. Скажи-ка теперь мне, о прекрасноокая Дульсинея, какой из птиц мы лишились, то есть столпа веры?

- Птица, м, Дьявол-ворон. А вернулся Христос. Это программа воскресной школы.

- Э, вас учили неплохо...

- А откуда... это же "Винздорские насмешницы"!

- Да... но, VINO каноническая часть из "Короля Артура".

- Это Гвин и Тринити?

- Ага. А между прочим, погиб Лебедь, об этом в сказках сказано.

- Лоенгрин? - спросила начитанная Джулия.

- Да! Тогда поведай, о Дева Света, что случилось с Лоенгрином?

- А... он стал менестрелем, когда ушёл от родных... - Джули любила читать о Лорелее и о Роланде. - И забредя в Нойшванштайн, случайно выпил кубок яда, под видом зелёного эля.

- Изольда?

- А, и стал Тристаном. Я поняла! Дьявол убив Христа стал Лебедем, и только Изольда могла почувствовать разницу. Отравив псевдо Лоенгрина, она вернула Христа, то есть Тристана! Красивая легенда, - Джулия нежно улыбнулась, похожая на розовую розу.

- Дольче миа, ты прекрасна, Дульсинея! Уважила старика Антонио. Да, Вера была потеряна бы, но они оба погибли, то есть язычество стало христианством.

- Это "Ромео и Джульетта" Шекспира?

- Я итальнец, Шекспир родом из Рима, так преподают литературу в Массачусетсе Академи. Поэтому мне лично важнее Тристан, он троянский бог и епископ Рима, Ариэлий Феораванти, который создал эти здания,   что мы зрим в развалинах на гравюрах Пиранези, грезя о своей потерянной возлюбленной Изольде - Лорелее.

Вновь Джулия почувствовала утомление. И поняла, что ей пора домой к папе.

Антонио вызвался её проводить на автобан.

- Антонио, что всё-таки ты хотел сказать мне этим разговором? Я недослушала тебя.

Он ответил после небольшого раздумья.

- Дьявол это Очень Красивый Мужчина.

Своун-хоум таунхаус был гораздо комфортнее, чем могло казаться. Соседство вплотную - всего лишь соседство, ничего личного не вносящее. Расположение блочных брусков оптимально различное во всей категории домостроения. Пространство жилого массива каждой семьи с зоной отдыха не объединялось - этому способствовали гараж и веранда. Чарли парковал свою машину возле дома, и дочь издалека видела, что он вернулся. Джулия купила вкусненького к чаю и гремела посудой на кухоньке, это привело папу в гостинную.

- Ты смеёшься? - он внимательнее посмотрел на похорошевшую дочку. - Симпатичный тортик купила.

- Я хочу, чтобы ты выпил со мной чая.

- Помрачнел опять?

- Не знаю, ты с работы, дел много...

- Что нового в театре?

- Оу, Тони говорил о четырёх птицах.

- А, римская четвёрка...

- Да и один умер, Тони спросил, кто и что с верой тогда.

- Так это о винсдорских... - Чарли хихикнул. - В своё время я тоже считал это трагедией, но это комедия..

- "Король Артур" комедия?! - Джулия так удивилась, что тяжесть и напряжение от того разговора ушли, - и она снова смеялась.

- Да Шекспир комедиант!

- Сальные шуточки.

Они весело расхохотались оба...

На самом деле одна из птиц обладала странной особенностью - раздваиваться. Те три другие - Орёл - Арес, Голубь - Аполлон, Пеликан - Зевс и Артур -  погибший Лебедь".

Джулия продолжала невольно думать о дневном разговоре с Тони, вспоминая подробности палементиры, то есть палеосхолластики из азов курса генетики, теперь доступной на специализации биология.

Голубь снял одно крыло и подарил мёртвому Лебедю, их всех стало несколько меньше.

Затем Голубь снял второе крыло и снова отдал его Лебедю. И они все чуть подросли.

Спустя четыре круга Любви в римской четвёрке у Голубя вновь появились крылья, и так повторялось несколько раз. Лебедь привстал и раскрыл крылья. Но Артур не смог подняться. И щедрый Голубь всё уменьшал Себя. А ведь он был крупнее всех, пока не стал самой маленькой птицей. И прекрасный Артур воскрес. Им было нормально, даже если Голубь стал очень мал, не беда, ведь они так Любят друг друга... Такова сила Любви Голубя.

Тогда наконец Пеликан-Зевс сказал: Лебедь продолжает умирать. И я принимаю решение отпустить Его, иначе мы потеряем Голубя. Я отдам ему свою жизнь, -  ответил Голубь. Так они и сделали. Но снова оказалось два Лебедя, и некому было решить, кто из них Дьявол, а кто Аполлон. И тогда появилась розовая птица, она заклевала одного Лебедя. Их снова стало четверо, но... без Голубя, возлюбленного Лебедя. И тогда Феникс покинул Их. Но Голубь вернулся. Их снова стало четверо.

Феникс позвал Голубя и спросил: как Ты вернулся? Я продал душу Дьяволу - честно ответил Голубь. Феникс отвернулся от него, сказав, иди они ждут только тебя. Но теперь Лебедь заметил, что не всё так, как прежде. Однако они любили друг друга. А Дьявол всё точил себе их души. Миновало много веков - они все умерли, и никто не помнил этой истории кроме Феникса, привыкшего к одиночеству. И однажды Он встретил прекрасного юношу и полюбил. Вскоре Он понял, это Голубь. Его душа язвила и разрушила тёмную душу Дьявола. Он вспомнил Лебедя, и тот воскрес, они все вспомнили Зевса, и решили, что Он Орёл. Про Феникса эти трое подумали, что это Пеликан, так как никто не видел раньше Феникса из теперешнего народа. Пеликан остался один, он тоже воскрес, забыл всех, но думал, что Он Феникс. И стал Фениксом, и жизнь снова пошла как прежде, пока... Орёл не умер. Здесь всё остановилось. И мир рухнул. С того момента воскрешать любимых запретили. Утешишься, и снова полюбишь. А птицы изменились - фениксов вообще не стало, лебеди разделились на белых и чёрных, голуби тоже, и только пеликаны очень большие и белые как снег.

Джулия за лето перечитывала лирику и основы Прерафаэлитов об этой удивительной энимал-хистори, и когда настало время осенней премьеры, появилась пред публикой в небольшой вафельной пачке Чёрного Лебедя. И действительно, почему Тринити не могла бы так одеться?..

Ян вздрогнул, увидев её. Он тут же подошёл к Джулии, которая должна бвла играть Тринити, с распросами.

- Ты выбрала необычный костюм для возлюбленной Нимерта!

- Следуя логике автора, Офелия уже мертва, она придя на свадьбу Артура, в прошлом Гамлета, затем свидетельствует Уиллу о том, как всё произошло тогда в Эльсиноре и она его Муза и Его Чёрная Роза.

- М, может быть она рассказала мэтру ещё что-нибудь в их тайных беседах? - Ян привлек Джулию к себе. - Поцелуй меня перед спектаклем, говорят - это к удаче.

Джулия поцеловала его в щёку, поднявшись на мыски и шепнула: Она призналась ему что была Нимфа Лукреция, следовательно не утонула, и предав Гамлета, получила всё его богатство.

Премьра прошла в Гринхилл театре, занавес обновили и поменяли костюмы. Депп передал в молодую труппу часть своего съёмочного средневекового инвентаря и платья.   Джулия не могла не торжествовать, ведь это была только её заслуга наравне с Таддеушем Меловидасом и Антонио. Глядя на своего приятеля, Том Круз дал денег на празничный фуршет после премьеры. Он оказывается тоже был в Майами и с своей точки видео съёмок наблюдал знакомство Джонни и Джулии.

По замыслу Антонио, в капустник "О Короле Артуре" была дана слева заключительная сцена для Ромэо и Джульетты, картонные кони сражались на ристалище в каноническом стиле "Айвенго" и появилась "Песенка Офелии" из "Соммерс деиз". То есть градиента и последование страничек коллажа случайным выбором не являлась.

Таис пела довольно мило, привставая на мыски иногда /греческая школа для вики/, голос её вибрировал и рассекался, не требуя музыки. Старинная песня на мнеморский мотив о печальной участи влюблённой девушки. По замыслу шутников, Тринити должна была услышать о своей смерти в королевстве Гамлета, Нимерт узнал, что она Офелия - проговорилась во сне. Но Тринити становилась всё веселее, она развлекалась и смеялась. Гвин рассердилась на неё, и они поссорившись случайно обменялись блюдами с кушаньями. Это была "запретная пища" каждой из девушек. Трин уже была мертвой, ведь нимфы - умершие девственницы, а вот Гвин тогда нашла Хлой-смертие, то есть упала без сознания отравлена малиновой тутовой большой конфетой. Бедняжка Тринити, и она отравилась едой Гвиниверы - съела её шутливые конфеты - "цветок с пауком" из очень вкусного трюфеля, школада и большого мармеладного жука. Дальше ведущий умоляет девушек /очень смешная сцена/ никогда не есть конфет и сладостей.

Как и принято /гений Шекспира требовал серьёзности там, где трагикомедия персонажей прорастала жизненной болью/ включили сцены из Консуэлло - посмертная жизнь Хлой Гвиниверы. Таис-Гвинивера и Ричард-Гризли поженились в стиле "Принцессы Турандот", и как лебеди погибли во время венчания от "чёрной стрелы". Гротеск не был по душе Антонио Адельяни, и строгая классическая обработка не исключила фантастически мистериозные сцены Аббатства Кентерберри. Второй показ их молодёжной  постановки прошёл на солнечной поляне театра "Фортуна" - Ян и его папа "договорились за большие деньги".

Джулия подумала, если бы они на похоронах Анджелы выпили кофе с шоколадом дропс мармелад все, а не с лимоном и коньяком, это тоже могло "плохо кончится"!

Дома она поделилась своей догадкой с папой, рассказав про вкусности Гвин и Тринити.

Чарли улыбнулся:

- Да, всё может быть, родители не имеют в страдании стоп-лоса. Поэтому все бутылки шампанского были заранее вскрыты и туда было внесено противоядие.

- А как же девушки в пьесе Шекспира, ведь они каждая ели свои конфеты сами?

- Да, это семейная традиция. Все Онанси, то есть родственники Анджелы, с детства любят шоколадные конфетти плюс мармелад, и никто почти из них не подозревает, что для других эти сладости опасны... Ты ведь не съела конфеты Анджелы, которые достались тебе с её вещами?

- Нет, я их выбросила! - Джулия облегчённо вздохнула. Вот! Это мучительное чувство опасности или боли, которое она носила в себе с первого дня учёбы в Гринхилл, и наважление миновало, предчувствия рассеялись и унеслись прочь. На душе её вновь стало ясно и спокойно. Джулия не могла не оценить, насколько щедро одарили её Меловидасы, а возможно спасли их с папой, и пригласила их от папы и себя посетить Заповедник с отдыхом в отеле "Заповедная пуща" на средства Солден-групп рекешинг.

Когда мы начинаем осознавать такие простые истины, новое и старое в голове меняются на общее и сознание чуда пропадает из восприятия действительности. Наверное, это шаг во взрослый мир и теория новых открытий сменяет дурацкую привычку ожидания чуда. Папа Чарли Своун удовлетворялся уикэндами с дочерью - 2-3 завтрака вместе в неделю, один совместный ужин - это готовилось загодя и смаковалось в семье. Серж и Кетрин посещали родных и иногда им удавалось всем вместе выйти в город.

Кетрин Гордон супруга дяди Сержа посвятила свою жизнь себе и мужу. Но это не влияло на её социальный уровень, ведь только домашняя женщина - это отчасти лишь прислуга. Иметь несколько домов на разных континентах - это всё меняет. Её установкой было - получать самые современные и актуальные представления о настоящем. Разумеется, Кетрин интересовалась учёбой и настроениями милой Джулии, с дядей Сержем они стали неразлей вода. Джулия и Серж Гордон вместе посещали выставки, ездили в магазин книг, лисий питомник и на аннуэл треджерс /сезонные ярмарки/. Кетрин пригласила Джулию в Огайо на Ньюйер, к своим родным, и у них образовалась компания девушек для бебис-партис - девичников. Одна из них Мэри Смирт подружка Метью, сюзерена Гордонов очень привлекла девушку, но у неё и их парня начались проблемы. Метью слишком увлёкся стрит-рейсингом.

И всё же постепенно круг знакомых студентов Джулии расширился. Метью аспирант и привозил Мэри Смирт в Сюзон часто с байкером или двумя, Ян и Тони /после "Короля Артура" он снова переключился на Таис, и кажется насовсем/ присоединились к их компании в кафе на риалстейшн, куда заглядывали по временам Гризли с Лизи и Мари.

Джулии было приятно видеть Тони вместе с Таис. Хотя Мари своим одобрением возвышала их режиссёра "над топой", от его с Таис ухаживаний веяло лирикой и флетчерсами сада Боболи, где Ромео долгими часами проводил время в мечтах о Джульетте. Джулия изменила своё мнение о Таис, которая в отличие от палевой шатенки Лоры, была мелкого завитка блондинка с голубыми глазами. Она вела себя всегда серьёзно даже церемонно, преуспевала во многих дисциплинах, особенно в математике. Театральная студия Гринхилла посвящала ей романтические роли и мадригалы. После случившегося, и Тони и его ухаживания она стала считать важными для себя. Их уединённые вечера за обсуждением ролей, постановок, писательских замыслов, теории литературных персонажей, сценического искусства - остались надолго в воспоминаниях Джулии этого учебного сезона. Большую пьесу они не брали, а делали отдельные сцены Шекспира, хотелось ещё, но трудности усвоения его творчества были преградой. Джулии Шекспир давался тяжело, и она больше не соглашалась на телевибрити.

Дом Чарли Своуна стал для Джулии - магнетической картой. То что девушке, лишённой жизненного опыта, не удавалось постичь в трудах великого барда и мучило вопросами житейского плана, она обсуждала с отцом или Сержем вечерами за ужином или чаем. Серж часто оставался в Своун-хоум на уик-енд.

Джулия Своун осознавала, что их театральная группа с интригующими обсуждениями Викторианской эпохи в литературе и искусстве напоминала один из литературных кружков того времени, тогда жили интересные юноши, они ещё помнили тех влюбленных вилерийских Птиц на стыке аполлинариума и христианского апофеоза поэтики.

Культивационный период этой эпохи отличался природными зарисовками. Натур пейзажи сами просились в живопись и поэтику. Сад Боболи, Версальский посёлок, Корвет гарден. Необычайные сорта цветов уже исчезли, но запечатлены на фломандских акварелях фрост. Культивация овоще-фруктовой корзины середины Ренесанса изумляет красотой и вулканистикой Плода. Иногда немного отталкивающие видом, по рассказам и записям овощи и фрукты были полны необычного вкуса и расы - душистого ликвида.

Не испытав этого букета не возможно сыграть, прочитать или просто понять Шекспира. Бесплодные усилия и попытки ощутить вкус эпохи бывает приводил исследователя на грань самоубийства. Дядя Серж и Джулия нашли лекторий "Цветы и травы Викторианской эпохи", который и посещали в Джеймс-пулл гардерис.

Основа ароматики Прерафаэлитства - мускусная лакрица и вилерийские мускаты фрукто-цветоводства создавались на оленине Шервудского леса по рецепту Короля Артура, который он узнал у святого отца Кентеберийского аббатства. Аналогия культуры есть в саде Кентервильского замка. Это отдалённые районы пути Лукус - Александрия Восточного дистрикта, где подбирались тщательно семена для вулканизации растительного семенновыводимого вида. Прежде они считались привилегией Клеопатры, Музы Розели Саутгхемптон корта. Она только ему раскрыла свои тайные знания.

Чем так знамениты были Лукреция Милосов и Клеопатра Птоломеев? Это Джулии ещё предстояло выяснить. Единственное, что она узнала - они обе уступили Деве Марии Мирос в тайных возможностях. Хатшепсут, Изида и Клеопатра - полумифические женщины, поэтому учёное сообщество приняло за эталон Марию Медичи династии Мирос, но с генетикой всех троих. После этого установили, в эту эпоху методом вулканизации семени выделяли аромы изысков прелести и удовольствия вкуса.

Разумеется занимались этим монахи, но были женщины, которые считались ведьмами и их преследовали. Церковь стремилась наложить вето на виды технологий, однако древность вопроса имела семейные традиции и корни. Джулия подолгу болтала с дядей Сержем и папой Чарли на эти темы. Так постепенно она получила представление в особенностях жизни эпохи дона Карлоса, Марии Стюарт, Медичи и Шекспира. И то, что это римская в корнях история и культура. Банальная формулировка, уже прочитанная где-то, но так и не понятая тогда. Культура римского питания совместима оказалась с традиции средневековой Европы, но детали скрываются и доступны в династиях.

При всей научности американская образовательная программа в Австралии не могла дать Джулии этих нюансов, не было их и сейчас в учебных программах, но дисциплины расширенного курса обучения Гринхилла неизбежно приводили к нужному кругозору знания. Обмен информации юношества со взрослыми в семье более или менее соответствовал формату общественных устоев и порядков бомонда Америки.

Дом Ле Нор Дяди Сержа очень нравился Джулии, и ей доставляло удовольствие бывать у них в гостях, она стала встречаться там с Мэтью, ведь приятелями легче стать, если с парнем дальние родственники. Круг тем для разговоров всегда был - его аспирантура, девушки Мэтью, тётя Дебора с детьми, Себастьян и его загруженная жизнь в Левоне. Себастьян открыл свой бизнес для Франции - бутик женского белья и аксессуаров, "куаферье в третьем поколении", как говорил он про себя. Серж и Метью Гордон вместе смотрелись как отец и сын, что их действительно объединяло - страсть к бейсболу. Джулия любила бейсбол, их увлекательные разговоры о бейсболистах могли затягиваться до глубокой ночи. Чарли всегда нравился Мэтью Гордон, и он был вполне доволен, когда дочь оставалась с ними в другом конце Сюзона.

Метью и Ян незаметно стали друзьями на застольях в дом-ленор "Норвегия" и объединили постепенно байкер-планёрные увлечения. Джулия этим не интересовалась, "привыкла ездить на всём готовеньком" - тут же съязвил разбитной племянничек тёти Деборы Кароль Готт. Кароль был темная личность по определению Джулии, которую он сразу окрестил в Джул-Април и называл Свежа, Свежана на их родном с тётей Деборой шведском языке. Его увлечения были только его личным делом, но Дебора сказала Джул по секрету, геология. В их отношениях начинал проскальзывать интерес, который Кароль вызывал обычно у всех знакомых, с Джул правда далее любопытства ему не везло.

Кароль быстро сошёлся с Тони, и ребята чуть не превратили конюшню в гараж-ангар, но воспрепятствовала мисс Томпсон и тот факт, что Мэтью и Кароль в Гринхилл не учились. Тони и Таис достойные чести быть приняты в "Ле Нор - Норвегия" - коттедж семьи Гордонов, привнесли светский шик в их уютные семейные торжества. Джулии это было по душе, ведь они могли уединяться дома с папой и Сержем, и там "обсудить всё на свете" с этими взрослыми персонами, способными любить её одну.

Джулия, Таис, Лизи, Урсула, которая играла Гертруду в "Гамлете", Лора и Мари разбавляли мужское экампани, которое теперь скрашивало Свеже "годы учебы в колледже". Кароль сразу определился, сколько она потеряла в добронравии, переехав из Сиднея в Канадский заповедник. И "даже близость Ванкувера!" её не трогала романтикой. Поэтому Кароль и воспринимал одинаково вкусные роттиры /пироги с капустой/ тёти Деборы, Джулию и племяшек и смотрел на Свежу никак иначе, а с высокомерным прищуром.

Джули понимала его, и заранее простив, общалась одинаково со всеми в их компании. Свои впечатления о Кароле она мысленно сформулировала так: он редкий тип самолюбия, и увлечь его своей персоной выше её способностей.

Кул-и-кули прозвали эту компанию из риалстейт-кафетерис. Семантика прозвища уходила в древний язык ацтеков майа и означала "семейка". Но во Франции так называют бижу-цеппу, в Америке "военный строй", в Англии "стайку чибисов", на языке молодёжи высшего света "бездельники". Однако Тони вкладывал в это именование совсем другой смысл. Он объяснил, что во времена Шекспира это плейбои Ордена подвязки королевы, то есть вольная публика, некоторые впоследствии члены Палаты Лордов, государственные чины, театральная галёрка. Но главное, многолетнее или на всю жизнь братство Кембридж-Оксворд. Он сказал много патетических слов о том, что значит выпускники Гринхилл, и тайные общества. Но Джулия также не загорелась его идеями, вида не подала и не стала портить всем ажиотаж.

Однако она добавила, когда реплики его публики иссякли:

- В Австралии кул-и-кули это цепочка следов на песке юноши или девушки, в Японии кули женская ножка, рыбка.

- Ты знаешь суахили? - немедленно отреагировал Тони.

Ян поднял глаза на Джулию и вид его выразил крайний интерес. Мари метнула восхищённый взгляд, Кароль не посмотрел в сторону Джулии - их разговор с Антонио был на несколько интимных тонах.

- Ая джое эке бан на таширо э вигор тсорг.

Друзья заулыбались, Мари отвернулась в досаде, раздались апплодисменты. Кароль наконец-то удостоил Свежану взглядом, но мельком и без интереса, типа, а да, это все так или иначе знают.

- Означает что?.. Тони выжидающе склонил голову набок, приподнимая бровь.

- "Меня нет дома, но мой язык наместе". - Джулия рассмеялась.

Неожиданно в разговор вступил молчавший Кароль:

- Немного похоже есть на греческом: А на волшб лампадос э не ектор лидроп.

- А да-да! "Не надо зря влачить сеть по берегу", - небанально перевёл Тони, имея в виду тему разговора.

- Голова и Крыша, сыр пришёл, я слышал! - Мари громогласно прервала их малопонятный разговор.

- О Мари, мон амурьё. Мы тебя утомили? - проурчал довольно Тони.

- Да, ребята, давайте пить шампанское! - отвлеклась от темы Джулия.

Ароматная жажду утоляющая влага полилась в тонкие высокие фужерье. Повеяло льдом и весельем. Гоготали тосты - это Ричард, как прежде, развлекал компанию. Лизи обнимала его за шею изящной округлой рукой. Даже Кароль улыбаясь смотрел на гринхилл-пьюпл салютующих вкруг бокалами.

Себастьян резервейшны отмечались вместе всеми близкими. Бизнес шёл в гору.

- Надеюсь, в следуюдий раз все вместе мы будем пить уже во Франции, - восклицал дядя Джулии.

Они с Деборой и Сержем арендовали всё кафе, так как молодёжь привыкла здесь собираться на выпивку.

- А вы знаете, что... - сейчас все срывались на крик, и Сева тоже почти крикнул. Дебора довольно улыбалась. - Знаете, что я заказал 40 ti фьючерсов, и ни один не прокурился. Мы богаты, мы сказочно разбогатеем!

Вальяжная диета кафетерия не привлекавшая пассажиров, загружалась на столики для публики, и сейчас им это было самое то. Не кета, не устрицы /это они потом поедят/ а нормальные бургеры и тосьё с новыми салатиками.

- Я буду есть, мне надо жить, - Кароль шутил уже "совсем солёненько", как он греша признавался Тони и водяные пары, им дыщашие наполняли атмосферу.

- ... но мы переходим к сладкому, - проговорил на это заявление Серж, не спускавший с него взгляд, тоже слегка побледнев от выпитого виски.

Джулия в флюидах шампанского вдыхала свободно и радостно эту кулуарную атмосферу близости и тепла приятных знакомств, их утончённого и роскошного образа жизни, нежных скруглённых контуров синеватого свитера Мэтью, звёздных глаз Дэборы, спокойствия рубленного жёсткого лица Себастьяна, милую развязность Чарли /папа тоже немного выпил/ и взгляд Яна в полоборота внимательный и серьёзный.

Принесли торт. Мужчины поднялись, уступая отменклам резать для всех куски сладкого. Кароль изящно предложил Джулии тарелочку с кусочком торта. Он был выпивши и говорил чепуху.

- Ты родилась малышка кушать сладкое...

- Не умори меня, - пошутила она.

Серж подошёл к ним, обняв Джулию за плечики, но почти не прикасаясь.

- Твоя Мелода видит.

Мелода сейчас была девушка Кароля. Она сидела напротив Джулии и смотрела из торжественной полутьмы сквозь мерцающий конус света над столом.

- Пусть, пусть дурачатся, я не та...

Она имела ввиду Анджелу, и вдруг Джулия холодно поняла, что эти двое знали Анджелу раньше, и возможно все были здесь знакомые семьи Маркос.

Досада, которую Джулия не смогла скрыть, была замечена Каролем. Когда девушка вышла на воздух освежиться, он остановил её в коридоре.

- Послушай, Джул, - его плечи высились над ней, - я никогда не любил Анджелу, это же скажет Ян. Чтобы ты ни придумывала про нас, мужчин.

На такую откровенность Кароля Джули не рассчитывала. Это требовало от неё прямого ответа, на который она не готова была.

- А, ты такой, да. Мне поосталось только голову на плаху, как мне то время хреново встречать опять.

- Почему, - трезво спросил он.

Их могли ждать за столом, и Джулия только с грустью улыбнулась.

- Я еле в себя прихожу после всего.

Разумеется, надо знать его, Кароль Готт вытянул у Джулии всю текущую информацию.

- Ну что ты молчала, почему ты ничего не рассказывала мне об этом, Джулия? - вскричал Кароль, когда Джулия начала ему шептать про школьный бутик и бисекты Гринхилл-группы. Они ждали заказ в бисто ресторанчика "Сахес" около недели спустя селебрейшна Себастьяна, он уехал в Израиль, кстати, "купати энчор".

- Мне страшно даже вновь подумать, что за дело с ней приключилось, - призналась девушка.

- Ты не должна от меня ничего скрывать, - убедил её молодой друг Сержа.

- Ян любил её, Анджела однозначно дала мне понять перед своей смертью. Её нет, а такое чувство, что всё как было.

- Это родители её делают, им важно, чтобы их дочь не забывали люди, близкие ей, особенно мужчины.

- А ты, ты заметил это в свой адрес?

Кароль усмехнулся.

- Реально нет, нет слишком заметно не было. Я встретил мать Анджелы в магазинчике "Кэроб", она покупала что-то для церкви, на поминки.

- Вы разговаривали с ней?

- Да, я подошёл и мы поговорили. Соболезнования.

- Как сделать Анджелу Маркос для меня прошедшим навсегда событием, Кароль?

- Надо поменять кафе для встреч, как ты поменяла комнату в колледже. Совсем покинь её компанию. У тебя есть другой круг общения.

- Продолжать сдавать дисциплины экстерном? Я об этом думала, но сейчас всё наладилось в колледже, я так увлеклась учёбой.

- Посещай отдельные занятия по индивидуальной программе, а не всё подряд, и побольше времени проводи с папой и дядей Серёжей.

Официантка подала шоколадное печенье с кремовой завитушкой и чёрный кофе.

- Да, я буду так делать. М, печенье очень странное на вкус.

- Разве? Я не замечаю.

- Оно такое масляное, как шёлк.

- Это приятно, бельгийский шоколад.

- Куплю домой, папе.

Затем подали песочные корзиночки с розовым кремом и клубникой джем и ягода.

- Почему бы тебе не выйти со мной куда-нибудь, - предложил Кароль.

- Можно, я свободна на Пасху...

Они побывали на джубси - соревнованиях в прыжках на батуте в ночном спорт-клубе. Затем Ян компенсировал своё долгое отсутствие приглашением в планетарий-корт, на исторический "Лунный квест". Хорошая погода снова возобладала в настроении Джулии Своун.

Много лет народу потребовалось, чтобы сложить полномочия негоциантов, стать демократической публикой вновь, спустя два тысячелетия после патрицианства римского когоната. Грязь французской разночинской толпы нам удалось смыть только к 19-му столетию. Конец века настроил на лиризм и приоткрыл страницы правдивых житий - недоразвитыми ещё средневековыми умами не придумать-сочинить литератории.

Мы сегодня празднуем Столетнюю /атомную/ войну оконченой в разных дистриктах по-разному, готовы отложить дела, что ещё осталось дорешить.

Есть нюансы, например в области косметики или цвета роговицы глаз /это больно, ещё надо делать прививку/. Но что-то главное случилось в жизни, и это придало законченности внутреннему миру Джулии - празднествам в Гринхилл-коледже и семейным торжествам. Чарли Своун, папа Джулии одобрил эту идею, материнство врачебная техника, и цвет кожи материнского сходства Чарли предпочитал изменить на собственный оттенок, а также цвет глаз дочери. Они ещё раз посетили салон красоты, волосы Джулии потемнели на 2-3 оттенка, а инструкции по коррекции роговицы они получили у офтальмологии на полгода после дистрекорта. Такие изменения благотворно сказались на самочувствии девушки, Кароль и Чарли вместе следили за её револайшенс стетикой. Слова милой Свежи задели Кароля за живое и отзывались болью у опытного мужчины.

- Она травмирована! - почти выкрикнул он Чарли, когда приехал в Своун-хоум. - Её нельзя было так резко перевозить в Канаду.

- Она "трава у дома", вырастет. - Чарли был как всегда спокоен и шутил.

- Хорошо, - Кароль смежил веки, успокаиваясь. Он понял, что отец Джулии знает дело.

- Я посоветовал Джулии продолжить выборочное и домашнее обучение, и это риалстейт-кафетерис, не стоит больше там собираться.

- Да, но оно удобнее, никто не глазеет на публику, но пусть побудет дома со мной.

- Не обязательно так, мы с Мэтью её выведем.

- М, у неё вроде отношения с Яном начинались.

- Это много не даёт, с точки зрения опыта мужского общения.

- Гм-кхм...

- Не х-ра...

Она провела Рождество с Яном. Ему понравились эти "перспективные" изменения, передал он мнение и своего отца. В память о любовной истории с птицами в Шекспировских тонах Меловидасы подарили Джулии на Рождество карусель с четырьмя белыми лошадками, на музыку "Августина". Это начинаются "награды Гринхилла", думала Джулия. Прошли полтора года учёбы с её приезда, а в итоге два с половиной всего её курса. Оставались полтора года до их аспирантуры, распределения по высшим специализациям.

Перекосы жизни проходят и преподают уроки, сложность которых питает революционные настроения постижимымые внешними видами счастья и обновления. "На самом деле всё не то что кажется", изречение Альберта Энштейна. Ломоносова тоже есть на эту тему:

Открылась Бездна звезд полна;

Звездам нет счёта, бездне дна...

Интересно, что Генрих Саутхемптон, герой Ренессанса в поэтике тоже знал о Майтрее.

На Мая лакомое дно грозя немыми вечерами

Я громоздил себя давно, с кем это было но не с нами.

С тех пор и ныне Я стою все отнимая и немея;

Мои всегдашние поют страницы гимны Гименея.

Я отказал превоссказал: мне никогда не пить мониты

И каждый свой костровый зал отныне маем мне увитый.

Джулия медленно покачивалась на лодке качелей в бутик-корте возле дома в Сюзоне, читая эти фразы из "Пребесподоброго Пелигрима". Папа заказал их в Манчестре для неё, он с дочерью были в Британии три дня, и Джулии удалось купить в архиве этот старинный журнал авиторских чтецов.

Всё существуют для кого-то, но вполоборота зелёноухий дьволишко глазеет на натуру и состояние, тогда идёт кувырком наше представление о прекрасном, добром, надежном. Львица пожрёт ягненка, не ведая о жалости, её представления не включают сожаление об этой короткой жизни, бык съест единорога, наполовину льва наполовину лошадь. Магнетизмы изощренностей разного привлекательного вида манили соблазнами с внешнего рейс-круга. Оттуда всё казалось таким возбуждающим. Поравнявшись с мечтой, забыты все идеалы, ты есть, есть мир вокруг. Слияние-поглощение соблазнов есть принцип высшего света и никому не придёт в голову мечтать о несбыточном. Это в прошлом.

Джулии пришла мысль /настойчивое требование интерлекта скорее/ пора задуматься о собственном деле. Наёмный труд после Гринхилл академик саенити не квалифицировался для даже начинающих энтис. Конечно папа - единственный человек на свете, способный ей помочь. Чарли, выслушав дочь, не думая ответил:

- Не ресторции, милая. Это дело требует материнского капиталла 2 минимум поколений.

- Значит, швейная фабрика беззаботно ответила дочь, Анджелу наверняка ждал бы ресторанный бизнес, если бы она не умерла.

- Имей в виду делать всё самой нужно. Годится. Анджелу - убили.

Папа чмокнул дочку и, уезжая на работу, напомнил:

- Поговори с Мари, работниц делать надо чуть ли не с детсада, к твоему диплому едва успеть.

На лето она уехала с Яном в Курджиново. Абхазский посёлок, откуда родом была его мама, там остались бабушка и тёти. Молодая пара обсуждали аспирантуру, и медицина казалась Джулии наиболее приемлемой специализацией. Ян предпочитал любой курс только в спейс.

Они гуляли у озера, когда налетели американские авианосцы, началась паника, люди бросились врассыпную. Яна прям оттуда вызвали в Ставку военных Подразделений. Он не успел даже проститься с любимой девушкой. Джулия осталась одна в глухом посёлке в Абхазии и посреди военных действий. Её единственно возможным выходом было тоже пойти на Призывной пункт. Ей немедленно дали звание лейтенант-медик, спейс-форму и зачислили в регулярную Капуцинскую армию. О-да. Её призвали уже на сторону Америки. С трудом Чарли нашёл дочь буквально прорвавшись на поле боя, которую он узнал комиссовали в Регулярную армию. Начать серьёзную взрослую жизнь солдатом на стороне Америки они оба считали для неё великолепной миссией во время войны в Абхазии, то есть Ирано-Иракском конфликте. "Никуда не уходи из Регулярной Части, потребовал он, конфликт скоро погасят, мы победим и к осени я жду тебя дома. И кстати, Поздравляю! - добавил он, - ты стала гражданином США".

Чарли крейсировал побережье Канады и Америки в составе новой морской Охранной бригады, Себастьяна откоммандировали в Спутниковую часть генералом военной Базы Воздух. Серж практически один из их компании остался и работал в Сюзоне, необходима была преподавательская помощь, привезлили ещё детей. Ян с помощью Себастьяна получил желаемый уровень - лейтенант Космической армии "НАСА". Он нашёл Джулию спустя полгода, и поздравил с повышением, в медицинской карьере ей дали капитана 3-го ранга. Ранений у них не было, у обоих прошли лёгкие контузии. Это "счастливчики Гринхилла", будущее американской нации, их берегли.

Два вылета в Корею подарили Джулии ещё одно романтичное свидание с Юджином, так именовали Яна в "НАСА Америк". И он добился для неё перевода к себе. Ян закончил службу в Армии вместе с Каролем в чине комиссаров лётных подразделений. Джулия была уже дома, в Канаде, у Деборы и Себастьна появился четвёртый ребёнок. Отмечали с друзьями из Оклахомы, два мальчика к двум первым девочкам это великолепно!

Мэтью тоже был, работал в развед подразделении, Тони стал военным кинооператором, Майк и Стив получили капитанство ВВС, Гризли возглавил развед-бригаду. Их полковник Геон Джодасен присоединился к этой кул-и-кули в Сюзонне.

Гринхилл не защитал им время военных действий, ведь они не были призваны, а ушли добровольцами, и оставшиеся полгода нужно было провести за сдачей дисциплин экстренном, и главное Защита Диплома. Это должно быть собственное дело - новый бизнес. Американская сторона на это откликнулась благодаря протекции Геона поставить в Гринхилл свой военный фортпост для поддержки лейтерантов ВС США на время сдачи дипломного поекта.

После вд Северная Корея стала стальным оплотом США в восточном дистрикте. Джулия переехала туда на время поготовки к дп, там в Корей Энюал Юнивёрсити преподавал высшую математику, литературу Куллера и механнику турбовинтовых слотов полковник Геон Джодасен. Они впервые увиделись у дяди Сержа в Ленор-коттедж. Полковник прямоугольного образа видимый сквозь кольца табачного дыма уютно устроился в клесле у тёмного окна каминной "Ле Нора" в основном молча. Серж много говорил, Джулия плохо запомнила о чём, сложная теория краевых логарифмов в двигателях современного класса морских лайнеров сверхскоросных видов. Геон весь вечер внимательно разглядывал Джулию, а затем провожал домой к Чарли.

Во время пешей прогулки, Джулия успокоилась - Джодасен был очень интеллигентен и ненавязчив. Они поговорили о Северной Корее: полковой офицер США получил назначение в профессорский состав Университета и предложил Джулии там поступать в Аспирантуру. Защита поекта для неё /сроки были индивидуальные/ пролонгировалась на конец будущего года после её зачтёной Вступительной статьи к Дип.

Чарли немного странно отреагировал на их появление вдвоём в его доме.

"Что всё это означает?" - вопрос интереса прочитался в его взгляде на Джулию.

Она спокойно объясняла, и Геон представился Чарли весьма убеждённо. Тот ответил открытой улыбкой, дружелюбно пожав протянутую руку. Спустя четверть часа, пока Джулия торопилась готовить чай и сладости, она нашла их жарко обсуждавших что-то над чертежами.

- А, Джулия, ставь всё на стол и подсаживайся, тебе лучше об этом знать, - позвал её Чарли.

Девушка разместила на круглом столике, накрытом красивой скатертью с кистями, заваренный большой фарфоровый чайник, чайную группу и блюдо пирожных. Затем подсела к ним.

Динамика турбовинтовых двигателей имеет резкий скачок в случае, если напряжение в модельном ряде падает пропорционально нагрузке. Гибкость узла автоматических блоков учитывает это в пятом континууме невесомости Геббера /внеземных условий/. Цельстность проекта унимает очис или оттис в раз пойнт восемьсот микроволн Геббера. Никому не известно, сколько скорости приложимо в областях с таким функционалом /но примерно 8.0 милли ампер/ если не избежать откатной динамики. Мужчины требовали каждый современного ему оборудования для самолёта или паровой подлодки. Специфика модели швейной бригады проекта Джулии требовала динамомашины робототехнических анналов. Эй было интересно.

Проекторские включились в вычислительный процесс как по волшебству. Ангель дегенома оснащала америкарский боинг блоком противовозгараний. Тоже требовалось для роботопошива.

Альтернативы находились в историк машинстэйтмент многих государств, однако Корея совместно с Японией и Китаем сделали обводку из металлизированных каучуковых роллей и такая радужка утешила стоячие воды техпрогрессинга.

Этого хватало, чтобы перескочить на другую эподу, и ловить варианту подобно радио волне. Вначале сложные вычислительные процедуры затем обнуляются программными средствами. Такая плавность аккумулирует динамику на следующий скачок...

Мужчины напились чаю, и настала минута обсуждения с папой отъезда дочери в Корею. Чарли хмурился - там только что окончилась война. Геон понимающе улыбнулся:

- Ну жить-то она будет у меня в Квартире для профессорского уровня.

- Ого. С вами, в профессорских апартаментах?

- Это скорее общежитие вьетнамское - столько желающих на этот курс, - ответил Геон Джодасен слегка шутливо.

Сходящиеся линии приводили много студентов в Сеул. Огромное высотное здание Университета с корпусами находилось в Ресейшн-парке, занятия проходили вечером или днём по зачётной схеме. Джулии нравилось жить в восточном дистрикте, Сеул находился с Сиднеем в одном климатическом поясе. Ян приезжал на курсы и дополнительные дисциплины, и тогда им удавалось встретиться. Геон не оставлял Джулию надолго одну. Они вместе посетили сеульский аквапарк и зверинец, вместе обедали иногда в точках общепита Сеула. Вечером Джулия покупала отъекту китайской кухни, квартира Профессора Джодасена и правда была переполнена студентами, он сам приезжал поздно ночью, иногда Джулия дожидалась его с работы и они вместе ужинали.

Курс высшей математики оказался очень трудным, ей хотелось до всего дойти самой и во всей теории самой разобраться. К экзамену оставались кроме экзаменационных билетов две большие сложные темы. Электродинамика и Теория числа. Нужно было исчислять атомные заряды, и нулей то есть уровней исчислений в таких неравенствах было 5-8. Цейтнот нагрянул неожиданно, Джулия поняла, что провалит экзамен и аспирантуру. Её охватил ужас. Такого поворота дел она не ждала и технические сложные детали высшего кораблестроения - в этом ей нужно было подготовиться не хуже Яна. Серьёзность дела подтолкнула её на крайнее решение. Впоследствие Абалкин Лёва /Готт Кароль до военной карьеры/ отреагировал "умница" и "уважаю" и взялся помочь с другими - разъяснениями...

- Мне не удасться выйти к экзамену готовой. Не хватает времени, нужно во многом ещё разобраться самой. Я пересплю с вами, а вы мне поставите зачёт и отличную оценку, а позднее сдам вам все билеты, когда мы вместе подготовимся.

Джодасен откинувшись на подоконник в коридоре университета молчал от неожиданности.

- Что?! - Геон наконец пришёл в себя. - Что ещё тебе в голову приходит, Джулия. Если откажу?

- Очень вас прошу, давайте переспим, и вы поставите мне отлично!

- Нет. - Он отвернулся, направляясь по коридору в учительскую.

- Я покончу собой, - прошептала Джулия уходящему Геону. - Я покончу собой, если не сдам экзамен! - Она догнала его и схватила за рукав. - Мы переспим, и я ещё дам денег!

- Джулия, ты что влюблена в меня, - Геон, отнял её руку от своего пиджака, - ты мне что предлагаешь?

- Нет, но... Я всё обдумала. Мне нужно, очень нужно, чтобы вы мне сделали, как я прошу и всё уладится. Вы обаятельный мужчина, вот, у меня пальцы холодные и трясёт всю. Нас ни к чему не обяжет, просто секс, это договор, мы партнёры и сделка простая сделка, потому что вы меня пожалели, вам это понравиться, честно, один раз.

Сила её убеждения была очень велика. Она пристально в глаза глядя на него уже держала его обеими руками, словно обняла, но ещё не объятьем. Геон подался к Джулии -  "ты хочешь этого?". Он смотрел на неё прищуренными серыми глазами, она обняла Геона нежнее. Геон отстранился и продолжил путь в учительскую.

- Да или Нет! - догнал его вопрос.

- Да!.. - ответил профессор не останавливаясь.

- Когда, как, я ничего не умею... Джулия уже шептала мужчине, идя рядом с ним, успокоенно прижимаясь к нему. Ты поможешь мне? Я просто умираю, как мне не хватает времени, две недели было бы я успела сама всё решить и подготовиться к экзамену. Геон обнял девушку за плечи:

- Мне придётся помочь, ответил он слегка улыбаясь.

- Даёте мне слово? Где, когда? Поедем сейчас.

- Нужно немного ещё, понимаешь? Всё так просто, нет.

- Вы обещаете мне?

- Да, я да.

Час спустя /Джулия успела поесть, потому что разнервничалась/ она зашла к нему в кабинет за билетами к экзамену, взяла билеты, снова об этом думая - нужен секс, и на экзамене она просто получит оценку в зачётку, а сдаст по билетам, когда будет подготовлена. Геон помрачнел, но Джулию это не волновало. Можно было уходить, она задержалась, обняла его и поцеловала его. Так захотеть мужчину, в такой страсти и решимости. Ореолы влюблённости и детских эмоций унесло и смыло начисто этими волнами. Они ласкали друг друга, и всё было решено. Любовный сговор объединил их близостью и дружбой.

Джулия и Геон поехали в ресторан "Сеул-велискони" отметить принятое решение. Оба католики, и Геон как профессор имел дискаунты духовного отца. Лекроя в таких условиях удовлетворяла бы честь девушки и полковника Джодасена, корейскую сторону, Гринхилл, отцовство. Они нормальные люди и такой поворот им мог оказаться слишком современным...

Высшее общество имеет свои порядки и законодатели его устоев к слову весьма консервативны, если не сказать воздействующе древни. Можно было бы обращаться в ректорат о переносе экзамена, привлечь посольство, но они были "Час ЮСА" подразделений "логис", обстановка в двуязычном городе только налаживалась.

- Ты не сможешь сама подготовиться, - полковник с бесстрастным лицом говорил, сидя напротив девушки за столиком ресторана. Из заказа уже принесли "цезарь" с креветками и ледяную воду с газом.

Джулия притихшая и бледная опустила взгляд.

- Мне не удасться самой, вы найдёте время для меня? Тогда трёх дней хватит.

- Да. Ты будешь сдавать экзамен в общем потоке... ты возмёшь сама тот билет, который известен. Свободное время у меня конечно ограничено, и заниматься матанализом - это на всю ночь. Но тебе понравится.

Внезапно в сумочке Джулии робанализатор затребовал сигнал на вызов. Это дядя Серёжа дозвонился им из Сюзона. Геон значительно посмотрел на девушку, Джулия открыла капитанский эталон.

- Ой, Сергей, как вы нас нашли? - улыбалась довольная Джули.

- Мне папа передал о вашем важном решении...

Джулия быстро вопросительно взглянула на Геона. Тот кивком подтвердил "да, я сказал ему" - "кто ещё в курсе?!" - вопрошал далее взгляд Джули. - "никто".

- Да, я вас внимательно слушаю, Серж, - проговорила отчётливо Джулия в связной.

- Я приеду, ночью встречайте на корпуске... передай ан Геону.

Джулия вложила анализатор в ладонь сидевшего напротив мужчины.

- Слушаю... да... мне некогда... не продолжайте... прозет. - Он вернул модуль владелице. - Серж обеспокоен за тебя, мы встретимся с ним и поговорим, я поговорю.

- Хочешь, я сама закажу что-то вкусное для тебя? - спросила Джулия Геона, - можно было не спешить, Сергей просил подождать его. Было немного нервно, но приезд его успокаивал родственные чувства девушки.

- Да, - он обоятельно улыбнулся.

- Два кусочка торта "Малина"... - сделала заказ Джулия подошедшему официанту.

- Я освободил нашу квартиру, Мы будем одни там.

- Как замечательно. А Серж?

- Наверное переедет к нам.

- Слоты первых категорий дублируются повторными номенклатурами. По четыре в уравнении. Такой шарико подшипник обеспечивает половину твоих интересов. Это площадка для дальнейшей технической надстройки, - объяснял Геон Джулии.

Они устроились в полутёмной зале его квартиры. Серый отсвет с неба проникал сквозь газовые шторы. Геона почти не было видно, и Джулия слушала его как ленту сообщений.

... Математическое неравенство партикулярно в геодезических структурах поскриптумов дозаторных функционалов. Ты отдаешь повышения давления в производящих констуктах, однако поверхностное диагональ напряжение варьируется полеутилитарно.

Утилиты загружает процессор и твоя задача восстановить диагональ совместимых пневмоустройств.

Роботехника очень чуткое машиностроение, и решительный форсаж изнашивает обеспечивание.

- Но если это малофункциональное производство на почве индпошива?

- То это частно принимательские номенклатуры, а не бизнес.

- Я заложу расширение производства в энти процессинг, тогда ускорение снимет вопрос замены устаревшего оборудования и квалификационной линейки.

- Ты не учитываешь многоуровневую сферическую аналитику.

- Я не ставила своей целью создание многоуровневого производства, - расстроенно призналась девушка.

- Теперь я вижу, Джулия, ты понимаешь свои основные недоработки. Лазерные технологии в прочтении контурных котировок требующие минимального обеспечения сокращают вращающий дубль в цифровых масштабах. Логистика объединяет корп средства и утилиты в единый подпроцессинг. Аквазонирование металлоконструкты претворяет линейную функцию пневмотяги.

- Да, но я настаиваю только на цифровой номенклатурной обработке.

- Хм, тогда производство придётся перенести в Космос.

Джулия улыбнулась на это:

- Нужно делать АО.

- Акционерные общества давно ушли в прошлое.

- И как это теперь... Семейный подряд?

- Подрядчик тот же предприниматель.

- Да, это надстройка, о которой мне приходилось читать, но сделать рабочую версию это несколько поколений трудоёмких производств.

- Вот тогда и требуется матанализ.

- Какие у нас конкретные перспективы?

- Научно-исследовательский институт. Но ты уже многое проструктурировала.

- Приступим сейчас?

- Начнём с твоих вопросов.

- Да, есть два больших раздела, как я уже говорила. Рибонуклеиновая генеоспираль в парориекторных дегенераторах - во-первых. Некоторый опыт уже есть. Например эпизода трехцифровых столбцов с переводом в двоичные дешифрующиеся коды.

А потом малая дисциплинарная подфункция, теплоустройсва новейших отштиптов. Эти вычислительные техники пишутся не на бейсик, а двойными логарифмами. То есть техническое оснащение ликвидирует принципиальную задачу в условиях разделения труда.

- Пожалуй, я оформлю наставничество, - Геон протянул руку к лицу девушки и привлёк к себе целуя в губы. Обнаруживая улыбку Джулии под поцелуем.

- Да, так понятнее. - проговорила она. - Если бы ещё две недели учебного процесса, накопленные заряды решили бы трудности теоретического усвоения.

- Плоскостные разграничители установлены только в этом тайм-слоте.

Серж мог прилететь в Сеул в самое ближайшее время, поэтому Геон и Джулия поехали его встречать, взяв таун-тахi. Геон был выпивши, а Джулии не хотелось ни о чём думать ближайшие три дня. Они вышли на улицу обнявшись в атмосферу неонового вечера. Её мужчина был очень красив и приятен, что вызывало решимость нравиться ему.

-  Что это ещё за птичничек!? - грозно сказал Серж когда их увидел...

Даже у Геона вид был несколько сконфуженый, когда они сели ужинать и пить чай в столовой профессорского дома Геона Рэдли. Джулия спокойно помешивала свой чай маленькой ложечкой.

- Пойми, милый, я сама просила Геона, - успокаивала она Сержа.

- Я не стану отрицать наши отношения, - подтвердил полковник.

Серж Гордон спокойнее вздохнул:

- Лекроя имеет место быть, для этого она и существует, чтобы юная особа получила наставничество.

Геон с важностью кивнул.

- Разумеется, дорогой Серж. Вы побудете за меня, пока я свожу дочь Чарли во Францию, мы отдохнём там. Французы спокойнее, чем американцы в этом вопросе, это же их обычай.

- Во Францию! - Леа не могла прийти в себя от неожиданной волны счастья.

- Да, у нас будет всего сутки, но программа насыщена приятным для тебя, малышка.

- Вот адрес, вы остановитесь у меня. Серж написал адрес французского мантульё на салфетке и дал Геону.

Джулия завтрака одна в кафетерии ути-тчаси. Сладкий чёрный кофе остался от памятной ночи во Франкфурте, она приехала только к утру обычным рейсом одна. День в Париже, безумные кафе, фонтаны Версаля, уютные улочки, вылет во Франуфурт на Ярмарку, ночь у Сержа с пиццами и колой. Короткая любовь Геона, разноцветные бокалы с коктейлями, снова разговор об их швейной фабрике с Геоном, их незятяжное прощанье перед его отъездом, сон во время перелёта в Сеул, свежее и ясное утро в Корее. Завтра день экзамена, все билеты по матанализу написаны, кроме двух частей, но материал почти усвоенный был зафиксирован Научно-технической выставкой во Франции. Отдых и зубрёжка, ожидание счастлиаого билета ("в Париж") как они договорились. Дядя Серж тоже уехал в Сеульский Университет, Геон предлагает ему кафедру литературы.

Экзамен она сдала нормально. Без лишних эмоций, на эмоции не хватало времени. Время круто завернули спиралью сеульские друзья-преподаватели Университета. Её ждало собеседование с Геоном по всему курсу в свободной форме, оформление диломпоекта и техническая часть с матаналитикой. Практикум мог бы состояться в лётной бригаде сеульских войск, но Геон был против. Он потребовал сдать лётный минимум в малом отряде лётной инженерии, которым он раньше командовал.

Повседневные дела Джулии в Сеуле превратились бы в рутину, если бы не приехал Том Круз. Они втроём были друзьями - Кароль Абалкин, Джонни Депп и Он. Впечатление при виде него такое! Взрыв сигнальной петарды, выход в люк и прыжок-полёт. Видя Тома Джулия /в комцентре армии спасения "НАСА Америк" её звали Леа Своун/ вспомнила свою лётную практику и прыжки с парашютом. Их взводом в джунглях командовал Дзерг Торп, папа Тоби Торпа, известного тем, что надрал задницу самому Нельсону М.

Отмечать окончание Гринхилл вся семья Джулии собралась в Сеуле. Диплом был почти готов, оставалась часть, связанная с кораблестроением. Джулии так хотелось вернуться в Сидней, что Чарли решил провести ещё некоторое время в восточном дистрикте с дочерью и друзьями, в Полинезии и они купили платор в Китае недалеко от Шанкхая. Полинезийская Республика включила обширные территории Малоазиатского контара.

К новым "островным" условиям Джулия отнеслась позитивно. Начиналась её взрослая жизнь, что это будет она могла обсудить только с отцом. Чарли Своун пригласил Тобиаса Торпа с отцом и братьями переехать в Китай, семья Абалкиных приехала тоже, Кароль и Мелода решили пожениться, Геон приехал с племянниками, Ян клятвенно заверил Джулию, что обязательно будет писать. Его карьера космомэна тоже только начиналась.

Сейчас всеми ещё её мыслями владел Геон Рэдли. Та их близость нежной теплотой трогала за сердце Джулии и отпускать его и своё чувство дочь Чарли Своун не хотела. Грин-милль называлась эта ново американская территория.

Потрясающий карнавал в Шанкхае ей запомнился дождём конфетти и ярким праздничным шествием с китайским морским драконом. Его грациозная голова и тело напоминали статуэтки древних мастеров Китая. Много юношей и девушек вышли на улицы города с национальными танцами, костюмами, играми.

Китайский цирк - волшебно-сказочное зрелище, воздушные гимнасты, акробатика,   боевые искусства под потрясающую свето-музыку, пиротехника Китая выше всяких похвал завораживала нюансами природных зарисовок и магнетизмом цветовой игры. Фокусы факиров Китая славятся на весь мир сложностью постановки и исполения. Маленькие китайские девочки-девушки способны на немыслимые трюки, хорошо владея своим гибким телом.

Вдвоём с папой Джулия отправилась в речной тур из Шанкхая. Это было необходимостью, они давно не были вместе, им нужно было поговорить и Чарли сделал дочери этот подарок "Прогулку по рекам Тоширо". Джулия была счастлива.

- Он очень добрый, - отец и дочь обнялись возле парапета баржи "Тсег", глядя на Гуанджи. Разговор шёл о сексе с Геоном. - Я не знала, как отложить на потом это действо, отдых в его обьятьях не защитывали за секс.

- Он не спешил в постели, да? - поинтересовался Чарли.

- Я предупредила Геона, что мало умею сама, ничего не умею.

- Поговорить со мною он не успевал.

- Нехватка времени основной смысл всего происшедшего.

- Ну, ещё ничего не случилось, чтоб тебя укорять, малыш.

- Это хорошо, что ты так думаешь, - свободнее вздохнула Джулия с улыбкой.

- Ты моя дочь, я нежен к тебе...

- И всё-таки мне чувствуется, ты недоволен, пап?

- Он очень взрослый.

- Пусть сходится с другой женщиной? Нет. Знаешь, что это - потерять его?! Он настолько обаятелен в этом!

- Меня теперь двое у тебя.

- Нет. Ты есть и теперь Геон тоже есть. Мы могли бы забыть себя, но он требователен к себе, и мне и себе не позволял забыться. Это будоражило.

- Тебе жилось без меня и ты довольна, я тоже доволен. Юноша был бы слишком пылок.

- А, понимаешь, я искала не секса, мне нужен был выход из ситуации. А сейчас я вспоминаю только нашу интимность с ним.

- Тебе нужно встретиться с ним ещё раз, но этого вы не сделаете.

- Да, всё было и это прекрасно. Но... один раз в жизни иметь его... тщета, мне хочется ещё... ещё...

- О, это много, - Чарли вздохнул, отводя взгляд на пейзаж.

- Надо что-то поменять. Я вижу тебя, успокаиваюсь, всё проходит. Ему нужна пауза тоже.

- Да, он найдётся, я думаю.

Вечерний Сеул с чернильной густой темнотой и яркими жёлтыми огнями торжественно восточный и пряный, с утихшей пыльной жарой и наступившей тишиной Джулии сделал дядя Серж, прозванный в рядах сеульских актитос Квай-Гонн мастер. Он преподавал литературу интернациональной молодёжи Сеула, и издание Чернышевского "Что делать" в его комментарии больше всего запомнилось им.

Их интересовало дальнейшее развитие полуострова. И решение нашлось. Была создана криейшн-групп из Гонконгской партитос /лагуне/. В Гонконге все мужчины помешались на русофобии наоборот, но стремление идти "в ногу с Советами" закончилось быстро, побеждённое исконным дзен-буддизмом с ангельскими ликами Будд нового времени.

Джулия привыкла обращаться к своему мастеру-тши Квай-Гонн и даже дома его близкие друзья и коллеги университета так к нему уважительной обращались. Несколько месяцев Леа и Квай-Гонн вместе прожили в Шаолине. Джулия так заинтересовалась практиками, что там собралась вся компания друзей, включая Льва Абалкина мастер-тшир, Зерги Круз мастер /наименование Тома Круза в Шаолинь/, Кнеда Ноора /Яна Камеррера/ и их отцовства.

П р о д о л ж е н и е  в следующем разделе...