Кружева для ангела, часть 17-Трудно быть ангелом э

Часть 17. «ТРУДНО БЫТЬ АНГЕЛОМ»

Господи, какой длинный сегодня день! Зазвонил телефон, Лена посмотрела на дисплей, удивилась – Вишневский.

- Да, Леша, добрый день!

- Здравствуй, Лена. Прости, что побеспокоил.

- Я рада тебя слышать. Как дела?

- Дела? – она слышит, как он улыбается. – Нормально. Я, кстати, тебе по делу и звоню.

- Проблемы с поставками? – привычно спросила она.

- Нет, я по другому поводу.

- Слушаю тебя.

- Лен, у меня тут есть один деловой партнер, в общем, тебе, как коммерческому директору, это будет интересно.

- Да?

- Да, только одно условие, – она слышит в его голосе улыбку.

- Говори, Леш.

- Сама понимаешь, есть вещи не для телефона. Я передам тебе информацию, но только при личной встрече, идет?

- Хорошо, согласна.

- Тогда давай сегодня в два часа, кафе…

- «Ласточка»? – смеясь, спросила она.

- Место встречи изменить нельзя, ты же знаешь!

Иван копался в бумагах, разложенных на столе, когда зазвонил мобильный. Глянул – Данилов!

- Привет, Серега!

- Вань, – голос у того взволнованный, странно-взволнованный голос, будто что-то случилось, – тут дело такое… ты только сразу не психуй!

- Да говори! – Иван почувствовал, как екнуло и остановилось на мгновение сердце.

- В общем, похоже, что Ленку кто-то силком увез на машине.

- Что?! – Иван вскочил, сжимая телефон так, словно хотел его задушить.

- Дело такое. Дима, водитель Ленкин, отвез ее на встречу в кафе «Ласточка», припарковаться не смог – места не было, высадил на углу неподалеку, а сам стал там кружить, ну, ждал, пока кто-нибудь отъедет. И увидел, как Ленку в машину мужик какой-то затащил, в дорогую машину. Димка поехал за ним, но… в общем, из виду потерял почти сразу же, а номеров не разглядел. Сказал только, что серый «Вольво». Да, и что следом за ними еще одна машина с места рванула, черный «BMW», прямо от дверей кафе. Мужик из «BMW» Ленкину сумку с тротуара подобрал, в машину запрыгнул и за ними.

Наверно, так зарождалась в мире пустота. И страх за близкого человека. И отчаянная растерянность, настолько отчаянная, что сейчас Иван не знал, что сказать, что делать, куда бежать, кому звонить.

- А с кем встреча у нее была назначена, не знаешь?

- Не знаю, Вань! Я пытался ей на мобильный звонить, но она не отвечает, видимо, телефон в сумке остался… Делать-то чего, Вань?

- Не знаю, Серега, не знаю!.. Подумать надо!

- Ладно, ты думай, я по дороге к тебе, минут через десять буду. Тоже попробую что-нибудь придумать…

Иван сидел, обхватив голову. Это был не шок, это было в тысячу раз хуже! Попробуй найти в многомиллионном городе серый «Вольво»! Да и сколько времени на это уйдет! «Господи! Да что же ты так!.. » – хотелось ему выть.

Когда в его кабинет влетел Данилов, Иван все также сидел, обхватив голову. Поднял глаза, и Данилов, прижавшись к стенке, застыл, такое безумие было в глазах друга.

- Чего встал, садись, думать будем, – Иван вскочил, заходил по кабинету.

- Ты говорил, у тебя мент знакомый – большой начальник, может, ему позвонить?

- Попробую! – Иван ринулся к столу, сметая стулья на пути, схватил мобильник, но набрать номер не успел – телефон в его руке зазвонил. Номер был незнаком.

- Да! – рявкнул Иван в трубку.

- Вань, это Леха Вишневский, – голос на другом конце взволнован. – Я, может, преждевременно панику поднял, но думаю, лучше раньше, чем… будет поздно.

- Да говори, не тяни! – Иван сел за стол, сжал карандаш, и тот сломался.

- В общем, похоже, что твою Ленку увезли… Я видел, это у меня на глазах было, но не успел добежать. Мы сейчас за ней едем.

- Куда?! – он снова вскочил, заметался по кабинету.

- Слушай, не знаю, подожди, посмотрю… где-то на трассе… Опа!.. блин, как объяснить?.. Помнишь, мы в институте с девками на озеро выезжали?.. Ну, вспоминай, там поворот направо крутой такой! Мы его еще проскочили тогда, раза два возвращались, чуть в кювет не слетели, корзинку с едой выронили в канаву. Вспомнил? Вот он туда повернул, мы немного поодаль едем, чтобы не заподозрил чего.

- Да! Вспомнил! – помолчав, ответил Иван. – Я выезжаю! Постарайся не упустить их! Где-нибудь встретишь меня!

Иван отключился, повернулся к Данилову.

- Бегом! Леха Вишневский звонил, он едет за ними следом.

- Так чего сидишь?!.. Подожди, какой Вишневский? Это с ним у нее встреча была назначена?

Иван не ответил. Они, как чумные, пронеслись через приемную, и порывом ветра, поднятого ими, скинуло бумаги со стола Нади.

- На моей поедем, – спускаясь бегом по лестнице, сказал Иван, – у нее проходимость лучше. Мало ли что!

Они запрыгнули в машину, и она, чуть осев на задние колеса, рванула с места.

Сегодня было солнечно, и Алексей решил подождать Лену на крыльце кафе, в надежде, что сможет видеть ее дольше, чем, если б ждал ее в полутемном зале. Он прохаживался взад-вперед, даже не глядя на часы, зная, что она пунктуально до минуты. Мысль, что она снова назвала его по имени, что согласилась на встречу, наполняет сердце тихой радостью. Он увидел, как она грациозно выскользнула из синего «Пежо» на углу перед поворотом, неторопливо пошла в сторону кафе, в руке маленькая сумочка. Да, сегодня на стоянке перед кафе места нет, придется водителю помотаться рядышком, пока Лена ему не позвонит и не скажет, что он может ее забрать возле входа. Машина Алексея тоже долго кружила в ожидании свободного места.

Перед ней остановилась машина, кажется, «Вольво S-60», вышел водитель. Алексей удивленно смотрел, как мужчина втаскивает упирающуюся, а потом почему-то осевшую в его руках, Лену в салон, и машина срывается с места. Он не успел добежать всего чуть-чуть, увидел на асфальте светло-серую сумочку, которая только что была в руках Лены, поднял ее, удивленно пожал плечами. Вдруг забилось сердце, тяжело, глухо. Он подбежал к своей машине, запрыгнул:

- Вить, видел, только что проехал серый «Вольво»?

- Видел.

- Давай за ней, да не упусти из виду, только держись в сторонке. И, ради бога, не потеряй!

Водитель равнодушно встрял в поток машин, лавируя, чтобы приблизиться к «Вольво». А Алексей напряженно думал, что делать.

- Алексей Владимирович, а чего мы за этой машиной гонимся?

- Не знаю, у меня такое ощущение, что на моих глазах только что похитили женщину, которую я ждал возле кафе.

- Да ну?! – Витя удивленно присвистнул. – Так, может, надо в милицию сообщить?

- А если это не похищение?

- А что?

- Да хрен его знает! Может, горячий любовник! – сказал и сам не поверил.

- Так чего делать-то?

- Езжай пока за ним, а я подумаю, – Алексей покрутил в руках сумочку Лены.

Они уже выезжали за город, остановились перед светофором. Серый «Вольво» через две машины впереди, номеров не видно.

- А, черт! – Алексей смотрел в своем мобильном телефоне список контактов. – Блин, кому позвонить то?

- А муж у нее есть?

- Есть!

- Так ему и позвоните!

- А если мы ее подставим? Ну мало ли… Хотя, если б с любовником, сумочку бы не бросила, – подумав, порылся в ней, вытащил мобильный телефон, стал просматривать контакты.

В последних звонках Ивана нет, ну да, она ж коммерческий директор, у нее телефон раз по сто на дню звонит… Ну?!.. Фомин?.. Нет! Иван?.. тоже нет. Ну, конечно, Ванечка! Мог бы догадаться! Хотел тут же набрать номер, мгновение подумал, позвонил со своего.

«Кто эта сука?! – крутилось в голове Ивана. – Убью!! » Машина тащилась еле-еле, как ему казалось, но спидометр показывал сто пятьдесят. «Черт! Не хватает еще, чтоб гаишники тормознули», – выругался про себя и снизил скорость. А минут через тридцать увидел стоящий на обочине черный «BMW» Вишневского. Притормозил, не выключая мотор, выскочил из машины, следом подбежал Данилов. Им навстречу вышел Алексей.

- Ты чего здесь застрял? – не здороваясь, спросил, нахмурившись, Иван.

- Да он, сука, свернул, а там поле, за ним только один дом, увидит.

- Черт!

- Вань, делать-то чего?

- Пешком пойдем! А я кой-кому сейчас позвоню! – и набрал чей-то номер. – Тарас, здорово, Иван Фомин. Слушай, помощь нужна, да так, чтоб без шума…

И отойдя в сторону, объяснил ситуацию, выслушал, что ему сказали, отключился и вернулся к мужикам.

- Пошли.

- Пойдем по дороге – нас заметят, оврагом надо, – сказал Алексей.

- Да хоть болотом! Черт! Я сейчас! – он бегом вернулся к машине, выключил двигатель, вернулся обратно.

- Вить, здесь оставайся, жди звонка! – Алексей снял пиджак, кинув его в машину, засунул телефон в карман брюк.

Они, цепляясь за траву, осторожно спустились на дно оврага, в котором было по колено воды, пошли, продираясь через заросли ивняка, поскальзываясь, и вновь поднимаясь на ноги. А Иван думал только о том, что Ленка только что пришла в себя после недавних событий на даче Данилова, и вот теперь… Господи! Да что за напасть такая на его девочку?! «Убью сволочь! » – думал, то и дело проваливаясь по колено в жижу, Иван.

- Ты кому звонил? – спросил, тяжело дыша, Алексей.

- Менту.

- Да им, Вань досюда час тащиться, а с мигалками не полетишь – черт его знает, кто там, в доме! Может, маньяк какой! – Данилов зацепился за корягу, еле удержавшись, чтобы не упасть.

- Думаешь, маньяки на «Вольво» разъезжают?

- А хрен его знает, на чем они ездят! Черт, овраг кончился.

С трудом выбрались наверх, осторожно выглянули, но из-за высокой травы дома все еще не видно.

Иван сел на откосе, пытаясь отдышаться. Рядом также тяжело дышали Данилов и Алексей.

- Бежать нельзя, увидит, – Иван сжал кулаки.

- Да не сидит же он у окна все время! – ответил Алексей.

- Уверен? – нахмурился Данилов.

И они, не сговариваясь, поползли, продираясь сквозь густую траву. Сердце Ивана молотилось о грудную клетку, ему было там тесно. «Ленка! Потерпи, маленькая моя, мы уже недалеко, мы уже скоро будем рядом! Девочка моя, только дождись! Ты помнишь, ты обещала не бросать меня… никогда! » – шептал он, и Данилов с Алексеем, сжимая зубы, ползли рядом, утирая льющийся пот рукавом.

Солнце жгло спины, болели локти, саднили колени. В очередной раз раздвинув траву, они увидели серый «Вольво», стоящий возле сарая.

- Чего делать-то будем? – спросил Алексей шепотом.

- Не знаю, но что-то делать надо! – тихо ответил Иван.

- Надо как-то к дому подобраться, – прошептал Данилов.

- А как? Может, с севера? Там, вроде кусты какие-то, – Иван напряженно всматривался за дом.

- Кому-то надо остаться, за домом следить, да, может, с этой стороны попробовать к окну подобраться, – Иван вытер лоб.

- Я останусь, – Алексей глубоко вздохнул, успокаивая дыхание.

- А он один был? – спросил Иван.

- В машине – один.

- Ладно, мужики, мы с Серегой попробуем с той стороны подобраться, а ты, Леха, с этой стороны смотри.

Они приближались к зарослям неухоженной смородины.

- Дальше-то как? – шепотом спросил Данилов.

- Ползком долго – место открытое… вон, слушай, смотри, та стена дома глухая, оттуда можно попытаться внутрь пролезть.

- А если дверь закрыта?

- Серега, у дома еще окна есть, ну, на крайняк.

- Логично. А дальше-то как?

- На месте разберемся! Время идет, хрен его знает, что у этой сволочи на уме!

Они подкрадывались к дому, стараясь быть как можно незаметнее, жалея сейчас, что они не мыши. Осторожно тронули дверь – не заперта!

В сенях было две двери, одна, судя по всему, вела в дом, вторая, приоткрытая – к лестнице на чердак.

- Вряд ли он ее на чердаке держит, тащить наверх неудобно, – прошептал Данилов, – скорее всего, они в доме.

И как две тени, они бесшумно скользнули за дверь. Кухня с большой печкой была пуста, только разложены на столе большие столовые ножи. Прислушались, где-то в комнате кто-то бормотал, шагнули, пригнувшись, и отпрянули назад.

Лена очнулась от того, что чьи-то руки жадно гладили ее голое тело. Она дернулась и не сразу поняла, что руки и ноги к чему-то привязаны. Было темно, глаза не открыть – мешала повязка. Первое, что почувствовала – чужие руки, второе – запах дорогого мужского парфюма. Застонав, дернулась.

- Проснулась, Леночка? – чей-то шепот возле самого уха, и что-то знакомое слышит она в его голосе.

- Не бойся, ангел мой, я теперь с тобой! Я никому тебя в обиду не дам! Никому и никогда! – руки жадно тискают ее груди, и она слышит протяжный стон.

Боже, да кто же посмел?! И этот шепот так знаком!

- Не бойся, ангел мой, больше ни один мужик к тебе не притронется! Я помогу тебе освободиться!.. Ты верь мне!.. Какое у тебя красивое тело, Ленка…

И снова чьи-то горячие руки проводят по ее животу. И у нее мороз идет по коже, она вздрагивает.

- Подожди, не торопись улететь!.. Я помогу тебе расправить крылья!.. Только дай мне еще посмотреть на твое тело. Я не думал, что у ангелов оно такое красивое…

Затишье… потом снова руки, блуждающие по груди, животу, ногам… Он гладит ее долго и стонет. Да, господи, кто же это? Где она слышала этот голос?!

- Девочка моя, мой ангел!.. Да где же твои крылья? – чья-то рука просунулась под лопатки. – Конечно, они же не дают тебе летать! Но ты не бойся, больше ни один мужик к тебе не прикоснется!.. Я помогу тебе улететь! Только надо крылья расправить!.. Слышишь, Ленка? Я тебе помогу, я знаю, твои крылья под лопатками… Нет, так не получится, надо что-то острое!

Снова затишье, где-то в отдалении он звенит чем-то на кухне, и она в ужасе замирает.

- Ангел мой! – снова шепчет он ей в ухо. – Да как же мне помочь тебе?

И он кладет ей на живот что-то холодное. Его руки снова ощупывают ее тело, гладят бедра, чьи-то горячие губы поочередно сосут груди… и протяжный стон наслаждения.

- Скоро прилетит твое облако, и я тебя отпущу, не бойся! Не бойся, я возьму тебя только один раз, чтобы запомнить, как любят ангелы. И больше никто не возьмет твое тело… Больше к тебе ни один мужик не прикоснется!

Ей больно, она стонет, вздрагивает, и холодный предмет с живота сваливается.

- Конечно, конечно, я знаю, тебе неудобно, но ты потерпи! Скоро прилетит твое облако, и я тебя отпущу, верь мне… Боже, какие дивные у тебя волосы!.. Я даже не думал, что у ангелов такие мягкие волосы… как шелк… какое наслаждения для пальцев – гладить твои волосы… Ленка… Для меня такая честь – помочь тебе вернуться в облака, где живут ангелы!.. Какие красивые у тебя волосы, как приятно прикасаться к ним губами!.. Я всегда знал, что ты – ангел. Поэтому мужики так к тебе тянутся. Но я не дам им больше мучить тебя, моя славная девочка! Нет, не дам! Ты не бойся! Нам сейчас главное, чтобы ты могла расправить крылья. Да? Конечно, так трудно, так больно, когда их скрывает кожа! Но я тебе помогу… Ты не думай, я купил самые дорогие шелковые шарфы, чтобы привязать тебя, я их купил специально для тебя. Ты же такая нежная!.. Они зеленого цвет, как твои глаза.

Он снова гладит ее тело, проводит рукой по волосам.

- Смотри, вон там, на небе появились облака… Может, там есть и твое? Не знаешь? А я знаю… Ты не бойся, больше мужики не будут тебя лапать своими грязными руками… И я за тобой пойду… Я всегда буду с тобой, моя девочка…

Она дергает рукой, ей очень больно – она крепко привязана, и шелковая ткань жжет кожу.

- Я знаю, знаю, ты торопишься! Но дай мне еще несколько минут насладиться красотой твоего тела, твоих волос… Ты не думай, я буду любить тебя очень нежно. Подожди, дай я разденусь!

Она слышит шорох сбрасываемой одежды, и чье-то обнаженное тело наваливается сверху, очень медленно скользя по ней вверх, затем вниз.

- Боже, как же ты хороша!! – снова этот знакомый шепот.

Ему никто не мешает, и он с наслаждением засовывает свои пальцы внутрь нее, долго гладит, сопит и стонет:

- Ты такая светлая, а они залапали тебя! Они губят тебя, но я тебе помогу освободиться, не подумай, я не хочу убивать тебя, я просто расправлю тебе крылья, чтобы ты могла улететь. Только чуть позже, ладно?

И он скользит потным телом по ней вверх, очень долго трет ее грудями свой член, все быстрее и быстрее, стонет, наваливаясь всем весом, и она чувствует, как теплая струйка заливает ее плечи и подбородок.

- Ты божественна!.. – шепчет он. – Божественна!.. Теперь я знаю, как любят ангелы! И я могу улететь вместе с тобой, моя девочка.

- Пить… – шепчет она, задыхаясь от боли и ужаса.

- А разве ангелы пьют? – в его шепоте удивление. – Господи, конечно, ты же еще на земле!

Он слезает с нее, и она на короткий миг облегченно вздыхает полной грудью.

Затишье… Затем какой-то грохот, звуки борьбы, звериный вой:

- Пустите! Она – ангел! Я должен помочь ей улететь!!!

Кто-то стаскивает с ее лица повязку, закрывающую глаза. Она моргает – неожиданный свет слепит. Чьи-то руки развязывают ее, она стонет от боли и открывает глаза.

- Ванечка… – шепчет она, и он прижимает ее дрожащее голое тело к себе.

- Господи! Солнышко мое рыжее! – он исступленно целует ее лицо, руки. Ей больно, но это уже ничего, он рядом, он снова рядом!

- Она – ангел! Ангел! Слышите?! Она – ангел! – кричит кто-то изо всей силы, и она узнает его голос. – Дайте ей улететь!

Костя Смелов безумными глазами обводит комнату, обреченно смотрит на Лену и безумно кричит, вырываясь из крепких мужских рук:

- Прости, ангел мой! Я не смог тебе помочь! Я не успел! Прости меня, ангел!!

Она не видела, как за несколько мгновений до этого, в окно тенью скользнул Алексей, выждавший удобный момент, когда голый мужик повернулся, чтобы пойти за водой, кинулся ему на спину, тот успел схватить нож, лежавший на простыне, протянул руку резким движением. На рукаве Алексея проступила кровь. С другой стороны к нему бросились Иван с Даниловым, валя мужика с ног. И пока Алексей с Даниловым скручивали того своими ремнями из брюк, и он бился в их руках, Иван развязывал Лену.

- Ну, Леха, ты был как барс, – сказал Иван, прижимая дрожащее тело, и впервые улыбнулся.

- Опыт большой – лазать в окна, – смутился тот, его глаза остановились на Лене, и она поняла, что он имеет в виду.

Алексей поморщился, зажимая пальцами плечо.

- Мальчики, – прошептала Лена – пересохшее горло не хотело говорить громко, – его перевязать надо, я не могу, рукам очень больно.

Алексей еще раз посмотрел на нее, обнаженную, и вздохнул, с трудом отводя глаза.

Данилов оторвал от простыни длинную полоску, замотал ему руку, перехватил его взгляд, брошенный на Лену, и почувствовал дикую ревность: он вспомнил, что Алексей был ее первым мужем. «Интересно, – вдруг подумал он, – а первым мужчиной у Ленки тоже был этот… барс оконный? » Сильно зачесались кулаки.

Костю Смелова передали крепким ребятам, подъехавшим на черном минивэне, а Лену осмотрел доктор скорой помощи.

- Да со мной все в порядке, вы Лешу посмотрите, он ранен.

Ей все еще больно ходить, и руки не слушаются. Иван, помог ей одеться, бережно поднял, отнес до машины, подъехавшей по звонку Алексея.

- Господи, девочка моя, я чуть с ума не сошел! Маленькая моя! Как ты меня напугала!

- Я сама напугалась, Ванечка! Он так страшно говорил! Я думала, умру, и больше никогда тебя не увижу! – она прижалась к нему, обняв непослушными руками.

Алексей с Даниловым подошли к машине.

- Ну, ты как, Лен? – голос Данилова еще подрагивает от пережитого.

- Да я в порядке, Сережа, не волнуйся, – она так нежно смотрит на него, что сердце Данилова сжимается.

Алексей, улыбаясь, взглянул на Ивана:

- Ну, здорово, что ли, Ванька?

- Здорово, Леха! – они крепко обнялись, и Алексей застонал от боли. – Прости, забыл!

- Да, история, – тихо сказал Алексей.

- Спасибо тебе, Леха! – Иван странно заморгал. – Если б не ты…

- Да ладно, хорошо, что я ждал ее не в кафе, а на улице… Подумать страшно, что бы было… Ну, все случайности в жизни не случайны! Помнишь, как у нас преподаватель по философии это говорил, когда ставил двойку?

Данилов стоял рядом, мрачно глядя на Алексея, а тот, перехватив его взгляд, брошенный на Лену, усмехнулся:

- Мужики, вы извините, я… жене позвоню, она, наверно, волнуется.

Вздохнул, увидев, какими глазами Данилов снова смотрит на Лену, отошел в сторону, набрал номер Тани, тихо ей сказал несколько фраз, усмехнулся горько и вернулся.

- Она меня уже потеряла, я ж мобильник отключил, столько выслушал за десять секунд – не поверите!

Он довез их до развилки дорог, подождал, пока Иван перенесет Лену на переднее сидение своей машины, и Данилов заметил взгляд Алексея, брошенный на них, но сдержался, только протянул руку:

- Спасибо… за Ленку!

И было в его взгляде нечто такое, что Алексей смутился, словно подсмотрел что-то запретное.

- Да ладно, бог помог! Как же не помочь… своему рыжему ангелу?

И только с досадой махнул рукой, запрыгнул на переднее сидение и уехал.

«А ведь он все еще любит ее! – с ревностью подумал Данилов, садясь в машину Ивана. – Эх, Ленка, Ленка, чем же ты околдовываешь мужиков? »

Эпилог

Они, обнявшись, сидели на бревне и смотрели на гладкую, как зеркало, воду озера. Пролетел, тяжело жужжа, мохнатый шмель, и, словно вторя ему, тихо зашуршали камыши на берегу.

- Эй, а кто за ухой смотрит? – спросил, подходя к ним Данилов.

- А чего с ней сделается? – ответил Иван, крепче прижав к себе Лену и касаясь губами ее распущенных волос.

- Ну, вы даете! – Данилов махнул рукой и пошел к костру. – Слушайте, запах какой! М-м! А куда ложки подевали? А, Лен?

- Сереж, да там же они, за чурбачком на полотенце лежат, – она, обернувшись, с улыбкой посмотрела на него, и Иван снова крепко прижал ее к себе.

Данилов позвенел ложками, покряхтел, приседая перед котелком, снова потянул носом.

- Ну, вы идете? Жрать охота!

- Идем! – ответил Иван, зарываясь лицом в рыжие волосы и не трогаясь с места.

- Я вижу, – буркнул Данилов, махнул рукой, подошел и сел с другой стороны от Лены. – Вы меня голодом заморите! Приехал, называется, жирку в отпуске нагулять.

- Мы сейчас, Серега! – Иван уже целовал теплые губы, и Лена, смутившись Данилова, опустила голову. – Ну и чего ты тут расселся? Михал Моисеич где?

- А они с Катериной пошли ягод немного собрать, Моисеич хочет нас каким-то чаем вечером удивить, говорит, достала его наша уха.

- Ой, слушайте, он такой чай заваривает, просто сказка! – Лена посмотрела сначала на одного, потом на другого.

- Ты – моя сказка, – тихо прошептал на ухо ей Иван.

А Данилов только вздохнул, не смея коснуться ее руки и желая этого больше всего на свете, чувствуя, как под зелеными глазами наливается блаженством счастья уставшее без ее любви сердце. У ее колен он всегда будет лишь вторым… если она вдруг его снова позовет…

Тихая вода озера ластилась к ногам сидящих на бревне людей, но, не достав, с легким плеском отползала назад.   Откуда-то с неба, медленно кружась, спускался тополиный пух, словно легкие перышки с крыльев ангела, пролетевшего над ними где-то высоко в небе.

КОНЕЦ!