Вводный курс

Полковник Малышев вальяжно и неторопливо знакомил курсантов с учебным заведением, название которого он, как и всякий его выпускник произносил с придыханием государственного значения.

— Вот, ребята, за этим забором наша альма-матер – ордена Ленина Краснознаменный военный институт КГБ при СМ СССР, основан…

— Товарищ полковник, тут какая-то вывеска странная, — перебил старшего добродушный балбес первокурсник и показал пальцем на размашистое граффити троекратно повторяющее на заборе комбинацию из букв «Ха», «У» и «И краткое».

— Это товарищи курсанты криптография, у вас со второго курса будет, а сейчас проследуем в помещение.

— Здесь же туалет!

— Не туалет, а учебный класс, имитирующий общественную уборную. Надеюсь, все понимают, для чего нужно это заведение?

— Для справления физиологических потребностей! — Расплылся в ухмылке все тот же добродушный балбес.

Полковник Малышев взглянул на первокурсника с грустью, как смотрит отец на родного, но больного на всю голову ребенка.

— Гадить в сортире большого ума не надо. Наши выпускники в зависимости от ситуации так сумеют нагадить противнику, что те сами обгадятся! Туалет это важный оперативный объект. Трудно переоценить его значение для профессионала! Здесь заводят полезные знакомства, назначают явки, осуществляют вербовку, а, если необходимо ликвидируют предателей. В настоящий момент в нём идут практические занятия….

В продолжение его слов, из-за обшарпанной двери с надписью «М» раздался женский визг. Дверца кабинки распахнулась и из помещения выкатился растрепанный конопатый курсант. Глаза полковника метнули молнии:

— Курсант, Ромашкин! Смирно! Ещё одно предупреждение и вы будете отчислены!

— За что, товарищ полковник?!

— За то, что плохо усваиваете теорию. Вы знаете, почему провалился наш агент в Лиссабоне? Потому что, выходя из общественного туалета, на ходу застегивал ширинку!

— Так, товарищ полковник, ОНА такое… что я….

— Не ОНА, а старший преподаватель прапорщик Мандовая! —  Грозно рявкнул Малышев и почти ласково добавил для остальных присутствующих, — Галина Вячеславовна…. На практических занятиях по оперативной работе через неё, хм, то есть через её руки…, хм… в общем и  через руки тоже, прошли все выпуски начиная с тысяча девятьсот…, ну это секретная информация. Ромашкин, свободен! Остальные за мной!

Минуту спустя Галина Вячеславовна появилась в коридоре одетая в чёрное короткое платьице с умопомрачительным декольте, удержаться в котором её неистово вздымающаяся женская стать смогла только с помощью портупеи. Туфли на шпильках казались невероятно легкомысленной опорой роскошного тела. Ноги у прапорщика Мандовой заканчивались выше, чем у полковника Малышева сияла звезда на пряжке ремня, в углу рта помещался толстый розовый мундштук с сигаретой «Житан» без фильтра и надписью «Дорогой Галиночке Вячеславовне на долгую память и с наилучшими пожеланиями от выпускников и курсантов на день чекиста! »

При виде  Малышева пухлые губки изобразили лукавую улыбку, мундштук исчез в кобуре, а потом её рот, сложившись «утиной гуской», задвигался:

— Здравие желаю, товарищ полковник….

Неожиданно глаза прапорщика ослепили всех вспышкой магния и плотоядно блеснули. Полковник оказавшийся на линии огня конвульсивно дёрнул рукой в сторону курсантов и хрипло произнес:

— А это, Галочка, новое пополнение… я… так сказать…знакомлю их с нашим домом….

Галина Вячеславовна с интересом оглядела новичков и промурлыкала:

—Какие крепыши. Есть достойные экземпляры....

Глазами она сделала несколько контрольных выстрелов. Последствием которых была сухость во рту и кожный зуд ниже пояса у пораженных.

— Да, крепыши, —  хмыкнул Малышев. —  Но пока это сырое мясо… Нам только предстоит сделать из них профессионалов….

— Сделаем! —  Улыбнулась Мандовая. —  Я как раз сейчас апробирую новую французскую программу. Не хотите попробовать? В смысле ознакомиться?

— Французскую? —  Дёрнул кадыком полковник.

— Французскую. —  Улыбнулась прапорщик и так провела острым язычком по своей верхней слегка припушоной губке, накрашенной алой экстра стойкой помадой, что у присутствующих к первичным признакам поражения прибавились новые симптомы: головокружение и куриная слепота, коридор наполнился звуками от ударов сбившихся с привычного ритма молодых сердец.

Полковник Малышев первым пришел в себя и деловито распорядился:

— Пройдём в кабинет, там доложите… тем более,   нам давно нужно было обсудить новый учебный план.

Когда оба скрылись в кабинке, добродушный балбес курсант прижал к дверце ухо и удивленно сообщил остальным новичкам:

-- Не понимаю, о чем говорят! Наверное, тайный язык используют… Он  тихо рычит, а она громко чмокает…  Вот профессионалы!

18 08 2011