Ребенок. Часть 9

Ребенок

Часть девятая

- Все еще не передумал? - спросил Дэвид, сидя в своем кресле и перекладывая одну ногу на другую. Давно он уже не видел Алекса в кабинете своего офиса, а тот - не чувствовал на себе такого холодного взгляда.

- Нет, - отрицательно покачав головой, Алекс непроизвольно вздрогнул, когда секретарша одернула на нем рубашку.

- Ну, как? - спросила она у Дэвида, завязав на Алексе галстук от школьной формы и расправив ворот рубашки. - Походит на пятнадцати-шестнадцатилетнего школьника, так что, думаю, все получится.

- Да, неплохо, - мерно ответил Дэвид, встав из кресла и подойдя ближе, в который раз прицениваясь.

Такая "приманка" вполне могла оказаться расходным материалом, но он рассчитывал на то, что все пойдет по плану и Монро не успеет что-либо сделать с Алексом.

- Все готово, вам остается только ждать результатов, - подмигнула Дэвиду секретарша, улыбаясь краем губ. Взяв на себя роль телохранителя "приманки", она не заставила в себе сомневаться и легко подняла увесистый кейс.

- Надеюсь, они будут положительными, - фыркнул Дэвид, не особо беспокоясь о последствиях.

- Конечно, все под контролем, - заверила его девушка и вновь улыбнулась.

Выходя из кабинета, она увела Алекса за собой. В душе было неприятное предчувствие, но он пытался убедить себя, что все будет хорошо и пройдет по плану, в котором ему нужно было лишь привлечь внимание Монро и подняться с ним в гостиничный номер, куда непременно придет охрана, и люди Дэвида успеют осуществить свою часть плана. И все это предполагало минимум "доступа к телу", потому что на это у Монро просто не должно хватить времени.

- Итак, - начала секретарша лекторским тоном, - ты, проходя по залу и увидев Монро, якобы нечаянно натолкнешься на него и тем самым выльешь на себя вино из его бокала. Постарайся не робеть, когда он предложит помочь отмыть пятно или пойти за ним, потому что тебе нужно увести его подальше от офиса. А дальше уже все по нашему плану, подробности которого тебе знать необязательно. За тобой придут наши люди, поэтому жди их и никуда не уходи.

- А если не предложит? - спросил Алекс, потому что все это выглядело как-то уж слишком мыльно-наиграно.

- Предложит, - усмехнулась девушка, - он тот еще извращенец, а школьники твоего типа - его фетиш.

- Понятно... а если что-то пойдет не так?

- Не должно, - улыбнулась она, выталкивая Алекса за дверь.

Прежде чем пройти вглубь зала, он перевел дыхание. Чувство паники начинало подкатывать мелкой дрожью, но Алекс всячески пересиливал себя, желая показать Дэвиду, что пригоден не только для постели и упреков, но чем дальше проходил в просторный зал, полный людей, тем больше сомневался в своей показной смелости.

Увидев Монро, стоявшего у барной стойки, Алекс глубоко вздохнул и, стараясь не вспоминать об их первой встрече, сделал шаг вперед, хотя и задумался о том, что будет, если Монро узнает его? Или это тоже было предусмотрено по весьма завуалированному плану?

Пока Алекс собирался с мыслями, то нечаянно на кого-то натолкнулся, а когда поднял взгляд, то понял, что отступать уже поздно: все произошло так, как и должно было быть, хотя и действительно случайно.

- Извините, - пролепетал Алекс, отстраняясь и глядя на свою рубашку, по которой растекалось темное пятно от пахучего спиртного.

- О, это ты извини меня, - хищно прищурившись, Монро изобразил на лице вину за испорченную вещь и, достав из кармана платок, потянулся им к Алексу. Но вместо того чтобы попытаться вытереть мокрое пятно - Монро резко приблизился и зажал ему рот.

Алекс хотел вскрикнуть, и невольно вдохнул горьковатый запах со слегка влажного платка. С каждой попыткой освободиться он лишь глубже вдыхал этот неприятный запах, отчего сознание быстро затуманивалось и покидало его.

Убедившись, что Алекс больше не сопротивляется, Монро взял его на руки и, довольно улыбаясь, вышел из зала.

- Да, этот гад просчитался, как наивно... - разговаривая по телефону, Монро прохаживался по комнате, рассматривая яркий рисунок большого благородного ковра на полу. - Не думал, что он пойдет на такое! Это же был заведомо провальный план... похоже, мозгов у Дэвида поубавилось. Да, знаю, но до сих пор не верю, что все было так легко! Ты - прелесть, моя дорогая, так развести его!

Он смеялся, слыша приятный и услужливый женский голос, доносящийся с того конца.

Алекс с трудом проснулся, но в голове была такая тяжесть, что даже для того, чтобы открыть глаза, потребовалось немало усилий. Пару раз моргнув, пытаясь прийти в себя, Алекс увидел Монро, стоявшего всего в паре шагов от него.

- С пробуждением, - широко и хищно улыбнулся тот, выдыхая сигаретный дым.

Лежа на небольшом диване, Алекс попытался привстать и отстраниться от руки, протянутой к нему, но это оказалось невозможным: связанные за спиной руки отдались резкой болью, а ноги просто не слушались.

- У тебя знакомое личико... кажется, мы уже встречались, - грубо взяв за подбородок, Монро заставил своего пленника приподнять голову и посмотреть на него.

Алекс шумно выдохнул от такого резкого жеста. Словно завороженный удавом кролик он смотрел на человека, чьи сильные жилистые руки и безумный взгляд он запомнил на всю жизнь.

- Похоже, нам повезло, и мы продолжим то, на чем остановились в прошлый раз, - усмехнувшись, Монро схватил Алекса за плечи, глядя в глаза, видя, как тот его боится. Облизнувшись, Монро укусил его за губу, едва не прокусив ее до крови.

Алекс глухо вскрикнул и дернулся, стараясь оттолкнуть его, но ноги по-прежнему плохо слушались, словно затекли после долгого сна.

- Можешь сопротивляться сколько хочешь, так будет даже интереснее, - Монро отпустил его, но тут же схватил вновь, вжимая в диван и нависая сверху. Связанные за спиной руки отозвались новой болью, а из-за неудобства позы Алекс не мог даже отвернуться.

Взяв его за ноги, Монро с силой развел их, и Алекс вскрикнул, чувствуя неимоверную боль, остро впившуюся куда-то в бедро. Вывих приносил такие муки, что Алекс дышал через раз, а по его щекам покатились слезы.

- Скажи, ты был хорошим мальчиком? Или мне стоит наказать тебя? - с садистской улыбкой спросил Монро, доставая из кармана пиджака раскладной нож. Алекс лишь всхлипнул, когда тот стер ладонью с его лица слезы, с силой надавливая на щеку, чуть оттягивая нижнее веко. - Не молчи, иначе я накажу тебя и за это.

- Ты... извра...

Монро не дал договорить, поднеся нож к рубашке и сорвав несколько пуговиц. Он медленно вспарывал ткань, отрезая галстук, возле самой шеи, наслаждаясь испуганным взглядом.

- Какое же ты никчемное создание, раз Дэвид послал тебя сюда, прекрасно зная, чем это для тебя обернется, - зло усмехнувшись, Монро провел тыльной стороной лезвия по плоскому животу, спускаясь к поясу брюк.

Его слова не задевали так, как он того хотел, ведь Алекс сам вызвался помочь, а с другой стороны - если бы Дэвид действительно был против, то не дал бы ему даже выйти из дома.

Губы Монро изогнулись в пошлой ухмылке: он рассек пояс брюк Алекса, разрывая до самой брючины, и надавил рукояткой ножа на бедро.

- Что, больно? - рассмеялся он, когда Алекс вскрикнул.

Монро уже почти замахнулся, чтобы вонзить нож ему в ногу, но замер, слыша шаги за дверью, которая вскоре распахнулась.

Порог комнаты переступил высокий темноволосый мужчина, перешагивая через тело, упавшее перед ним.

- Извини, что без приглашения, - подойдя к Монро, он уперся дулом ему в лоб. Яркие зеленые глаза этого бесцеремонного визитера смотрели с таким холодом и пренебрежением, что кому угодно стало бы не по себе. - Ты что, старый ублюдок, решил замахнуться на мой бизнес?

- Я не... - Монро хотел оправдаться, но мужчина схватил его за шею и отбросил от себя.

- Смотрю, ты тут развлекаешься, - кивнув в сторону Алекса, отчего тот вздрогнул, ощутив на себе этот недобрый взгляд, визитер усмехнулся.

- А тебе какая разница? - попятившись, Монро бегло взглянул на небольшую тумбу рядом с собой, но стоило ему только дернуться в ее строну, как раздался выстрел. - Б-брэндон... ты что? С чего ты взял, что это я лезу в твои дела?!

- А кто? - названный Брэндоном изогнул бровь, отводя пистолет.

- Дэвид! Это он там что-то мутит... хотел и мне все обломать, да не вышло, - привстав, разводя руками, заявил Монро и, взглянув на Алекса, плюнул в его сторону. - Этот сопляк - его приманка. Я хотел поиздеваться над ним, а потом отправить тело обратно...

- Дэвид? Так это его люди были внизу, - усмехнулся Брэндон и вновь направил оружие на Монро, когда тот все-таки резко подался в сторону тумбы и уже почти открыл ее, но выстрел опередил его и он упал, схватившись за плечо. - Я не потерплю тараканов в своих делах. Согласись, эффективнее передавить каждого, чем сыпать отраву на всех, - подойдя к Монро, Брэндон остановился рядом с ним и, закончив, выстрелил в затылок.

Когда Брэндон повернулся к Алексу, то тот попытался привстать, испуганно глядя на него, но боль в ноге не позволяла даже опереться на нее, не говоря уже о том, чтобы сбежать. Брэндон внимательно наблюдал за ним, подходя все ближе и ближе. От этого взгляда зеленых, будто ядовитых глаз, становилось не по себе, и что-то подсказывало, что от него нужно бежать, и как можно быстрее. Алекс вновь попытался встать, но вывих и связанные за спиной руки мешали, отчего он едва не упал.

- Не думаю, что у тебя получится сбежать в таком состоянии, - поймав его за предплечье, констатировал Брэндон. Его низкий голос даже с усмешкой звучал  угрожающе, и Алекс замер, не решаясь вздохнуть.

Переведя взгляд на нож, валяющийся возле дивана, Брэндон поднял его и приблизился к Алексу, но его жест опередил какие-либо мысли о его намерениях - заставив повернуться к себе спиной, он разрезал веревки на руках.

- Что вы... - осекся Алекс, когда Брэндон плавным движением провел ладонью по бедру, касаясь кожи в том месте, где брюки были разрезаны. Положив другую ладонь чуть ниже, словно примеряясь, он резко потянул за ногу, направляя ее рукой.

От боли Алекс протяжно закричал и прогнулся в спине, зажмуривая глаза, а по щекам вновь покатились слезы. Как только Брэндон отпустил его, Алекс инстинктивно отстранился, вжимаясь в угол дивана. Резкая боль прошла, и он почувствовал, что может пошевелить ногой. Вывих, хоть и грубо, но был вправлен.

Брэндон молча смотрел на свою "находку", скользя взглядом по хрупкому телу, ни на чем особо не акцентируя внимание, но словно прицениваясь. Алексу был знаком этот взгляд - иногда Дэвид делал так же, но ощущения были совсем другими. Яркий взгляд зеленых глаз казался острым и резким; словно мясник присматривается к туше, которую будет разделывать.

- Кто ты Дэвиду? - спросил Брэндон, глядя в испуганные глаза Алекса, но тот неуверенно пожал плечами, не зная ответа на такой странный вопрос от незнакомца. - Понятно, - Брэндон усмехнулся, - сегодня мне везет. Похоже, за один вечер я решу сразу все проблемы.

- Что?.. - привстав, Алекс едва не икнул, по трупу Монро зная, как этот человек "решает проблемы".

Среди путаницы различных мыслей почему-то сам собой вспомнился разговор Дэвида и Кристиана, когда они говорили о некоем человеке, которого нанял отец Кристиана для устранения Дэвида. Достаточно было взглянуть на Брэндона, чтобы знать, что он вполне может оказаться этим самым человеком.

- Что вы делаете?.. - охнул Алекс, когда Брэндон схватил его и закинул себе на плечо. - Отпустите!..

- Неприлично идти в гости с пустыми руками, - хищно улыбнулся тот, выходя из номера и вновь переступая через тело, лежавшее у порога.

Странный незнакомец водил машину так же, как и Дэвид - резко и быстро, и обилие машин на вечерней дороге ему не мешало. Он не брезговал съезжать с основной дороги во дворы, минуя длинные пробки под мигающими светофорами.

Брэндон ничего не говорил и не спрашивал, лишь иногда присматривая за Алексом через зеркало заднего вида, а тот порой вздрагивал, встречаясь с ним взглядом.

Сидя на заднем сидении, Алекс старался смотреть исключительно в окно, район за которым казался совершенно незнакомым. Не сказать, что это был центр города, но здания были достаточно массивными и пестрили различными светящимися вывесками.

Когда Брэндон выехал на некое подобие моста, ему все-таки пришлось остановиться, потому что свернуть или съехать было некуда, а с обеих сторон стояли машины.

- Даже не думай, - произнес он, заметив, как Алекс осторожно потянул за ручку двери, пытаясь открыть ее.

Алекса страшила не только неизвестность того, куда его везут, но и неизвестность чужих намерений. Невольно вздрогнув, слыша властный голос, он снова ощутил боль в ноге и прикрыл глаза. Приложив ладонь к краю разорванных брюк, Алекс поправил их, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы лишний раз не тревожить ноющее бедро.

Постепенно движение восстановилось и, выехав на дорогу, Брэндон продолжил свой путь, который вскоре закончился остановкой на парковке перед отелем. Выйдя из машины, он открыл дверь и протянул Алексу руку, помогая встать, но после первого же неуверенного шага поднял его на руки.

Все это Брэндон делал с таким видом, словно нес мешок опилок до сарая. Яркий свет в фойе отеля неприятно слепил глаза после ночной улицы, но он уверенным шагом проследовал в сторону лифта, проигнорировав вежливое "добрый вечер" с ресепшена.

Поднявшись на нужный этаж и дойдя до нужного номера, Брэндон поставил Алекса на пол, придерживая его одной рукой, а другой - ища в кармане пиджака ключ. Найдя его, Брэндон открыл дверь и утянул Алекса за собой. Вопросы о том, где они и для чего, даже не успели возникнуть, потому что, только переступив порог номера, Алекс сразу же увидел Дэвида, сидевшего в массивном кресле.

- Расписываться в получении будешь? - с усмешкой спросил Брэндон, захлопнув за собой дверь.

- Нет, - ровно ответил Дэвид, затушив в пепельнице сигарету.

Алекс удивленно распахнул глаза, глядя на них. Казалось, от мыслей о том, что эти двое знакомы, он просто лишился дара речи.

- Что с ним? - изогнул бровь Дэвид, замечая потрепанную одежду на Алексе и то, что он вообще едва стоит на ногах.

- Монро не рассчитал силы, а мы - время, - пояснил Брэндон, по-хозяйски взяв со стола возле кресла пачку сигарет и достав одну.

Подойдя к Алексу и осмотрев ссадины на его запястьях, Дэвид явно сдержал ругательство, а когда его взгляд достиг разорванных брюк, то умолчал еще одно.

- Нужно было полагать, что все пройдет не особо гладко, - Брэндон закурил. - У тебя кругом предатели.

- Знаю, - сухо ответил Дэвид, отходя от Алекса и извлекая из кармана небольшой лист бумаги. - Вот то, что я обещал. Этот человек поможет тебе.

- Хм, - взяв лист, ухмыльнулся Брэндон, выдыхая облако дыма.

- Это значит "спасибо"? - брезгливо отмахнувшись от сигаретного дыма, фыркнул Дэвид.

- Нет, это значит, что мы в расчете, - глядя на номер телефона, написанный на листе, Брэндон решил не задерживаться и направился к двери. Будучи не особо разговорчивым, он предпочел не вдаваться в подробности, кроме того, он получил желаемое.

Все произошедшее плохо укладывалось в голове, а боль в ноге становилась едва выносимой, и Алекс, опираясь рукой о стену, дошел до софы и присел на нее.

- Как ты? - наконец удостоив своим вниманием, спросил Дэвид, тоже подходя к софе.

Похоже, у него был свой план, в который он посвятил этого Брэндона, отчего Алекс ощутил обиду, подогреваемую словами теперь уже покойного Монро о том, насколько же нужно быть ничтожной пешкой, чтобы Дэвид беспрепятственно послал на такое.

- Больно, - тихо, сквозь зубы выдохнул Алекс, вновь прижимая ладонь к бедру.

- Могло быть и хуже, - присев перед ним, Дэвид провел кончиками пальцев по краю разорванной ткани, постепенно прикасаясь к коже, которая будто горела от боли.

- Что все это значит?.. - перехватив его руку за запястье, спросил Алекс, начиная паниковать от незнания чужих целей и избытка мыслей, не имевших никакой определенной точки и направленности.

- В один ход я избавился от ненужных проблем и предателей, - посмотрев привычным холодным взглядом в заплаканные глаза, Дэвид улыбнулся краем губ. - Изначально ты не входил в мои планы, но после того, как моя новая секретарша так настаивала на том, чтобы "приманкой" стал именно ты, я слегка изменил приоритеты. Она тоже была предателем, но выдала себя гораздо раньше остальных.

- И вы хотели пожертвовать мной?.. - почти всхлипнул Алекс, вновь ощутив острую боль в ноге. Все более или менее обрело свои черты, но не особо успокаивало, особенно если учитывать последствия.

- Не нужно преувеличивать.

- А если бы этот человек не пришел? - сильнее сжав запястье Дэвида, Алекс с недоверием посмотрел ему в глаза, припоминая Брэндона.

- Но ведь он пришел.

- Кто он?

- Тебе необязательно это знать, - Дэвид освободил свою руку и встал.

- Почему? - провожая взглядом то, как он прошел в ванную, спросил Алекс, окончательно во всем запутавшись.

- Какая тебе разница? - донеслось сквозь шум воды.

- Но...

- Что изменится от того, что ты будешь знать, кто он? - перебил Дэвид, вернувшись в комнату. Снова присев перед Алексом, он приложил к поврежденному бедру влажное полотенце, холод которого в первые секунды ощутимо отвлек от боли.

- Он не походит на того, кто может безвозмездно спасти...

- Услуга за услугу, - отведя руку от полотенца, Дэвид прикоснулся прохладными ладонями к разгоряченным щекам Алекса, заставляя успокоиться. - Кроме того, убрать Монро было выгодно и ему, а сама услуга состояла в том, чтобы вернуть тебя.

- А ваша? - за возникшим интересом Алекс почти забыл о своих эмоциях, зная, что такие люди ничего просто так не делают.

- Найти доктора, который сможет провести достаточно сложную операцию.

- Ему?.. - вопрос прозвучал глупо, но Алекс с трудом мог себе представить, что этот человек нуждается в серьезном хирургическом вмешательстве.

- Нет, насколько я понял. Не знаю, что это за жест доброй воли с его стороны, но доктора он ищет для какого-то слепого мальчика. Я не вдавался в подробности своих целей, и он предпочел поступить так же, - Дэвид усмехнулся, сам с трудом веря в сказанное.

В подобное и правда не верилось; чтобы такой человек, как Брэндон, хотел кому-то помочь. По одному его взгляду можно было смело утверждать, что люди для него ничего не значат, хотя... вновь заглянув в холод голубых глаз, Алекс вспомнил, что и Дэвид выглядит не лучше в этом плане, но при этом были моменты, когда он жалел и относился мягче. Быть может, и Брэндон такой же... но все же в это не верилось, ведь он разительно отличался от Дэвида. Казалось, он абсолютно пуст внутри.

Алекс замолчал, понимая, что все это действительно не его дело, но за разговором и мыслями его обида поутихла. В конце концов, он сам вызвался помочь, да еще и просил Дэвида вернуть его на "работу". Возможно, Алекс просто винил его в том, что Дэвид почти согласился с этой просьбой и ничего не имел против.

Встав, Дэвид принес из соседней комнаты халат и, положив его Алексу на колени, достал телефон.

- Снимай одежду, точнее то, что от нее осталось, а я пока позвоню Рафаэлю.

- Не нужно, я...

- Это вывих? - указав взглядом на бедро, Дэвид категорично изогнул бровь.

- Наверное, но... - хотел пояснить Алекс, но его вновь перебили:

- Боль не пройдет, если не вправить, - не менее категорично заключил Дэвид, нажимая на кнопку вызова.

Спорить больше Алекс не стал, а Дэвид, назвав отель и номер, отложил телефон, помогая переодеться. Несмотря на повреждение пояса брюк, снять их было не так просто, потому что едва ли не каждое движение вызывало боль в бедре. Алекс не противился помощи и снял рубашку, пока Дэвид осторожно стягивал с него разорванные брюки.

Халат, как всегда, пришелся явно не по размеру, но зато мягко и приятно касался кожи, согревая. Дэвид уже протянул руку, чтобы поправить смявшийся ворот, как в дверь постучали - и он ушел открыть ее.

- Как все прошло? - переступив порог, поинтересовался Рафаэль. Иногда казалось, что он всегда находится где-то поблизости, либо же перемещается странно-мистическим образом, минуя расстояния и пробки.

- Сравнительно неплохо, - поверхностно ответил Дэвид, давая понять, что не собирается еще раз говорить на эту тему.

- Вот как, - понимающе кивнув, Рафаэль перевел взгляд на Алекса, оценивая ситуацию, и поздоровался с ним, мягко улыбаясь. - Кстати, - обернувшись через плечо, он взглянул на Дэвида, -  тот, кому ты дал номер, чтобы я помог с врачом, еще большее хамло, чем ты.

- Его зовут Брэндон, - уточнил Дэвид, едва не рассмеявшись, даже не зная, комплимент это или оскорбление.

- Он не представился, а вот пристрелить обещал, если что-то пойдет не так, - поставив на пол кейс, вздохнул Рафаэль.

- Думаю, тебе не привыкать, - пожал плечами Дэвид и сел в кресло напротив софы.

- Ну да, - согласился Рафаэль, решив закончить на этом и приступить к делу. - Где больно? - спросил он у Алекса, словно у ребенка, наиграно улыбаясь.

Не оценив его "заботы", Алекс прикоснулся к бедру через халат. Рафаэль тоже не оценил такой "демонстрации" и присел рядом.

- Повернись немного ко мне, - мягко попросил он, слегка притянув Алекса к себе, усаживая так, как ему нужно. Закинув его ногу себе на колени, осторожно придерживая ее за щиколотку, Рафаэль развязал пояс и откинул халат с бедра.

Алекс резко выдохнул не столько от его жеста, сколько от резкой боли, вновь будто вонзившейся в ногу. Удерживая вторую половину халата, не позволяя ему спасть и полностью обнажить, Алекс, переборов чувство смущения, наблюдал за взглядом Рафаэля, скользящим по ноге от колена к бедру.

- Скажешь, где будет особенно больно, - Рафаэль прикасался к ноге ладонями, постепенно надавливая, наощупь осматривая ее.

Боль была такой, что Алексу хотелось вскрикнуть едва ли не от каждого прикосновения, но он терпел, пока не ощутил поистине невыносимую боль:

- Здесь... - выдохнул он, когда Рафаэль с силой надавил на бедро.

- Вывих уже вправлен... хотя и весьма грубо, -  еще раз осмотрев ногу, но так ничего и не заметив, констатировал тот.

- Что? - приподнявшись в кресле, Дэвид бросил в его сторону недовольный взгляд.

- Тот человек вправил его, когда забирал меня... - робко сказал Алекс, хотя и ожидал вопроса о том, откуда этот вывих, но, похоже, это и так было очевидно.

- Ха, а у него почти врачебная точность, - Рафаэль усмехнулся, представляя себе это.

- Вероятно, навык, прилагаемый к садизму, - предположил Дэвид, провожая взглядом руку Рафаэля, вновь огладившую ногу Алекса от бедра к колену. - Интересно, в честь чего он это сделал?

- Не знаю... возможно, чтобы дать шанс убежать, - вздрогнув от новой боли прикосновения, Алекс попытался вспомнить произошедшее, но все, что было после встречи с Монро, не пожелало задерживаться в памяти дольше нескольких секунд.

- Ты хотел убежать? - удивленно спросил Рафаэль, тоже будучи посвященным во все тонкости плана.

- Как-то не тянуло кинуться на руки тому, кто на моих глазах убил нескольких человек... - ощущая себя крайне неприятно, почти обиженно протянул Алекс.

- Мог бы попробовать, может, тебе бы и понравилось, - зло усмехнулся Дэвид, прикрывая глаза.

Алекс хотел ответить, что ему и такого "опекуна" хватает, но Рафаэль не дал этого сделать, надавив ладонью на бедро так, что стало не до пререканий.

- Разве ты не знал, что за тобой придут? - пытаясь отвести тему от излишней язвительности, вновь удивился Рафаэль.

- Но это должен был быть не он... - хоть Алекс и помнил все достаточно отрывочно, он четко знал, что в "эскорте" оговаривался кто-то из людей Дэвида.

- Так ты не знал, что...

- Да, я знал только то же, что и все... кто оказался предателями... - он запнулся на половине фразы, осознавая, что ему верили не больше, чем тем, кого пристрелил Брэндон.

Переведя взгляд на Дэвида, Алекс не моргая смотрел на него, ведь это значило, что Дэвид не доверяет ему.

Алекс дернулся, пытаясь встать, но судорожно замер, ощутив острую боль.

- Не делай резких движений, - погладив его по ноге, Рафаэль натянуто улыбнулся. Любой на его месте так же бы улыбался, ведь даже он все знал, хотя и вообще не имел к этому никакого отношения. - Я введу тебе анестетик, чтобы снять напряжение с мышц,   - добавил он, отпустив ногу Алекса и встав с софы.

Взяв свой кейс, Рафаэль открыл его, ища взглядом нужный препарат.

От новой волны эмоций у Алекса едва не перехватывало дыхание, хотелось убежать из этого номера; сбежать куда-нибудь подальше. Он уже некогда испытывал подобное, но сейчас было гораздо обиднее и неприятнее.

- Подержи, - Рафаэль протянул ему небольшой шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и вновь сел рядом.

Протерев кожу на ноге влажной салфеткой, которую захватил из кейса, Рафаэль взял шприц из подрагивающей руки и приступил к делу. Алекс уже приготовился к боли, но вместо этого почувствовал лишь несколько неприятных уколов: Рафаэль коротко вонзал иглу, мгновенно вводя препарат, и тут же извлекал ее, обкалывая так несколько раз в разных местах.

Когда он закончил, вновь протирая кожу салфеткой, Алекс ощутил, как нога немеет.

- Вот и все, - улыбнулся Рафаэль, вставая и убирая пустой шприц в кейс. - Думаю, моя помощь больше не понадобится: травма не серьезная, да и анестетик скоро подействует... а у меня еще встреча с садистом.

Дэвид кивнул, вставая и проходя за ним к двери, где они еще о чем-то говорили, а в их отсутствие Алекс старался собраться с мыслями и успокоиться, но не получалось за неимением аргументов.

Осторожно придвинувшись к небольшой бархатной подушке, Алекс запахнул халат и лег на нее. Боль в ноге и бедре прошла, точнее ее заменило чувство онемения, но зато это позволило не отвлекаться при каждом неосторожном движении, хотя, возможно, было бы куда лучше отвлечься от всех этих мыслей. Как бы Алекс ни старался - все и всегда выходит не самым приятным образом, либо он просто слеп к истине... или слишком требователен, ведь у Дэвида нет причин доверять ему.

Думая обо всем этом, Алекс пришел к выводу, что сам во всем виноват: сам согласился, сам черт знает о чем попросил и сам спровоцировал. Тем не менее, когда Дэвид вернулся, Алекс отвернулся к спинке софы, решив ни о чем не спрашивать, особенно о том, почему Дэвид ничего ему не сказал, ведь, возможно, так было лучше для Дэвида.

Приглушив свет, Дэвид присел рядом, явно ожидая, когда Алекс повернется к нему, но тот вздохнул и закрыл глаза. Мягкий свет позволил хотя бы немного расслабиться и поддаться усталости.

- Ты обиделся, что я ничего тебе не сказал? - Дэвид погладил его по голове и отвел от лица челку, спавшую на глаза.

- Я устал и хочу спать... - не открывая глаз, тихо ответил Алекс, словно не слышал вопроса, от которого неприятно екнуло в груди.

Восприняв это как нежелание говорить о случившемся, Дэвид опустил руку ему на ногу, прикасаясь к ней через халат.

- Больно? - спросил он, плавно отводя край халата от колена, касаясь кожи мягким поглаживанием, сквозь обезболивающее отдающееся легким покалыванием.

Алекс отрицательно помотал головой, но, даже несмотря на онемение, чувствовал холод ладони, постепенно поднимающейся выше по ноге, под запАх халата.

- Могу я вас спросить?.. - все-таки открыв глаза, Алекс повернулся к Дэвиду. У него возник один вопрос, точнее вспомнился, ответ на который он сам так и не нашел.

- Да, - кивнул Дэвид, а его рука замерла едва ли не на самом бедре.

- Тот человек спросил меня... кто я для вас?

- Хм, опустим то, к чему он задал такой вопрос... и разве ты сам не знаешь ответа? - ответив вопросом на вопрос, он плавно огладил ногу, спускаясь к колену легким прикосновением.

Вновь отрицательно помотав головой, Алекс внимательно смотрел на него, потому что сам не мог даже предположить, кто он для Дэвида, и ему был не просто интересен ответ, но и важен, ведь необычно слышать такой внезапный вопрос от незнакомого ему человека, но зато хорошо знакомого Дэвиду.

- Прося о том, чтобы все вернулось к тому, как было, ты забыл, кто ты для меня?

- Живой товар?.. - попытался ответить на свой же вопрос Алекс, так и не найдя другого варианта.

- Нет… - наклонившись к нему, Дэвид усмехнулся, - …ты - мой котенок.

Когда его шепот коснулся уха, Алекс буквально оцепенел. Казалось, он не слышал этих слов уже целую вечность и все-таки получил то, что хотел. Дэвид вновь толкнул в пропасть, причинил боль, а после пожалел мягким прикосновением и теплым словом. Как и когда-то. И эта жалость ничуть не унижает, а успокаивает и подкупает. Другой бы сделал что угодно, лишь бы не подобное отношение, но Алекс же, похоже, только этого и ждал, словно сидевший в подворотне котенок, который прижался к погладившей его руке, чей обладатель до этого больно наступил дорогим ботинком... но все-таки наклонился, чтобы приласкать и пожалеть.

«Мой котенок… я не садист, но, похоже, фетишист… мне хочется прикоснуться к тебе, пожалеть, когда тебе больно…»

Легкий шепот щекочет собой слух, заставляя прислушиваться и внимать, пытаясь уловить его, как бы сильно не хотелось увернуться от теплого дыхания и мимолетных прикосновений губ к уху.

«Я причиняю тебе боль, но при этом испытываю желание пожалеть тебя… успокоить… неважно, как тебе больно, душевно или физически... я знаю, что это из-за меня… и поэтому не могу удержаться и не прикоснуться…»

Смешение мягких прикосновений и тупой боли вводят в замешательство, среди которых сложно разобрать, что причиняют холодные руки, а что - отступающее обезболивающее. Мысли отрывочно подкидывают воспоминания и подтверждения словам, словно оседающим на коже вместе с прикосновениями и отпечатывающимся на ней легкой испариной. Пальцы осторожно перебирают волосы, иногда сжимая чуть сильнее, чем нужно, останавливая и удерживая, не позволяя отвернуться.

«А ты все равно боишься и вздрагиваешь… хотя и знаешь, что я могу приласкать… или у меня просто холодные руки? »

Постепенно согревающиеся ладони видятся непривычно большими, когда скользят по коже, оглаживая шею и плечи, и кажется, что с легкостью могут свернуть ее, даже не прилагая усилий, будто случайно… одно неловкое движение - и все. Но они осторожны и обходительны, касаются плавно и неспешно.

«Тебе не идет одежда… без нее ты гораздо лучше… тебе к лицу смятые простыни и растерянный взгляд…»

Ощущение абсолютной обнаженности смущает, и это ощущение становится лишь острее, когда на коже не остается ни одного дюйма, которого бы не коснулись руки, не прекращающие поглаживать и ласкать.

«Ты не мяукаешь и не шипишь, но стонешь и всхлипываешь… тихо, но откровенно…»

Уже теплые ладони словно втирают в кожу эти слова, отливая на ней румянцем смущения.

«Как бездомный котенок ты жмешься ближе, надеясь, что сможешь согреться… не бойся... я согрею тебя, как бы холодно тебе ни было... »

Сквозь сон ощущая ноющую боль, Алекс неохотно открыл глаза, пытаясь хотя бы отдаленно припомнить, почему так больно. Нужные мысли нашлись не сразу, но их восстановлению помог Дэвид, сидевший рядом.

- Что вы делаете?.. - тихо и сонно спросил Алекс, наблюдая за тем, как Дэвид крутит в руках его изрядно потрепанные вещи, похоже, пытаясь отличить, где они все-таки начинаются, а где безнадежно порвано.

- Дела, а оставлять тебя здесь нет смысла, - откинув вещи на подлокотник софы, Дэвид потянул за край почти распахнутого халата.

- Я и сам могу одеться… - Алекс успел поймать халат до того, как Дэвид почти полностью стянул его, и вздрогнул от боли в ноге.

Прошедшие события слишком сумбурно уложились в мыслях, и сейчас было крайне сложно собрать их в одну общую картину, но причину этой боли Алекс запомнил слишком четко. Надевая на себя вещи, он чувствовал к ним стойкую неприязнь: они были сильно помяты и кое-где порваны, а на рубашке не хватало пуговиц. Но и все это проходило будто в полусне, словно Алекс еще не до конца проснулся и поэтому делал все вяло и устало, а Дэвид, похоже, куда-то спешил, потому что, помогая одеться, иногда слишком резко оправлял одежду.

- Н-да... - недовольно протянул он, останавливаясь взглядом на порванном поясе брюк и рубашке, полы которой Алекс сжимал в руках.

- Спасибо, - кивнул тот, когда Дэвид снял пиджак и накинул ему на плечи.

Алекс почти сделал шаг в сторону двери, но лишь глухо охнул, оказавшись взятым на руки.

- Извини, - удобнее обхватывая его, сказал Дэвид, выходя из номера.

Спустившись вниз, он все-таки поставил Алекса на ноги возле своей машины. Из-за всей этой спонтанности и явно крайне раннего утра, потому что на улице почти никого не было, Алекс мало что понимал, а точнее не хотел, но чувство прерванного сна и боли удачно отвлекало от происходящего.

Открыв дверцу, Дэвид помог ему сесть на заднее сидение, придерживая под руку, потому что каждое неосторожное движение отдавалось такой болью в бедре, что у Алекса на глазах выступали слезы.

К тому моменту, как Дэвид доехал до своего офиса, Алекс уже почти спал, навалившись боком на спинку сидения. Невольно сами собой вспоминались события прошлого вечера, некоторые его фрагменты, но и этого было более чем достаточно. Алекс помнил, как резко и грубо Монро прикасался к нему, как было больно и страшно до ужаса, хотя тогда он этого до конца явно не осознавал; отрывочно помнил человека, который привез его в отель... но все это меркло на фоне того, что Дэвид не только не отказался от его дурацкого предложения, но и не доверял ему, словно Алекс мог предать его. И от этого было едва ли не больнее в душе, чем физически в ноге.

Как бы Алекс ни старался, он почему-то не мог вспомнить, как заснул: ему казалось, что Дэвид еще о чем-то говорил, но он не слышал этого из-за усталости и желания как можно быстрее обо всем забыть. Но забылось совсем не то, что хотелось бы.

Дэвид не стал будить Алекса и оставил в машине, логично посчитав, что здесь ему будет гораздо спокойнее, чем в шумном офисе.

Поежившись, поправляя на себе пиджак, Алекс глубоко вздохнул, непроизвольно вдыхая знакомый запах, и усмехнулся, думая о том, что уже привык к этому запаху, словно Дэвид всегда был рядом и никогда не было иначе. Это ощущение в какой-то степени поддерживало, настолько, что Алекс действительно готов вновь терпеть что угодно за милость Дэвида и его теплые прикосновения. Какой бы глупой ни была идея высказать подобное и согласиться помочь - неприятно становилось лишь от того, что, несмотря на многое, Дэвид не видел в нем человека, достойного доверия.

- Какая рань… - легкое постукивание длинных ногтей о панель и знакомый голос заставили Алекса вздрогнуть.

Открыв глаза, на переднем сидении он увидел Монику.

- Извини, не хотела напугать, - улыбнулась она, наваливаясь локтем на спинку сидения и поворачиваясь к нему.

- Ничего... - натянуто улыбнувшись в ответ, Алекс немного привстал, удобнее садясь.

- А ты все такой же милый, даже в таком виде, - Моника оглядела его с головы до ног и улыбнулась чуть шире, про себя отмечая, что давно не видела его и стоило бы спросить, что случилось, но предпочла промолчать об этом. - Как ты?

В ответ Алекс пожал плечами и хотел было спросить о причине визита, но она перебила его:

- Ладно, обойдемся без прелюдий, потому что Дэвид велел отвести тебя в номер и не задерживаться, - важно проговорила Моника, решив показательно выполнять указания брата хотя бы первое время, пока он не вспомнил о прошлых разногласиях. - Он сказал, что у тебя что-то с ногой, я не особо прислушивалась... но ты ведь сможешь идти?

- Да, наверное, - поправив брюки, которые так и норовили спасть, Алекс открыл дверцу.

- Отлично, - довольно хлопнула в ладоши Моника и вышла из машины. Придерживая Алекса под руку, она помогла ему встать, при этом стараясь не повредить своего маникюра, ведь при первом же ее прикосновении длинные ногти неприятно шаркнули по коже через ткань тонкой рубашки выше локтя.

Следуя за ней, Алекс иногда вздрагивал от боли, которая пусть и заметно притупилась, но, благо, идти пришлось недалеко. Зайдя в здание, смежное с офисом, Моника уверенным шагом прошла к лифту, оставив Алекса возле небольшого подобия ресепшена в отелях. Двое мужчин, находившихся в фойе, сначала окинули незваных гостей притязательными взглядами, а после понимающе переглянулись.

- Что встали, как козлы на поле? Почему лифт не работает? - авторитетным тоном поинтересовалась Моника, подходя к ним.

- Он только для клиентов, - отозвался один из мужчин, ухмыляясь.

- Кхм... тебе что, оттуда не видно, кто я? - щелкнув пальцами перед носом весьма высокого охранника, Моника зло и недовольно прикрыла глаза.

- Да вроде на лбу у тебя ничего не написано, - ответил второй, и они оба рассмеялись.

- Тогда позвоню боссу, пусть он вам на лбах напишет, чтобы больше не путались, - достав телефон, Моника выразительно принялась набирать нужный номер.

- Дамочка, шла бы ты, тут таких, как ты, по сотне штук за день ходит, всех не упомнишь, - не оценив ее жеста, басом проговорил охранник и снова усмехнулся. - И пешком дойдешь.

- В какой тебе номер? - спросил второй.

Найдя в сумке ключ с небольшой биркой, Моника продемонстрировала его охранникам и отмщено улыбнулась, когда эти двое, разглядев номер на бирке, поумерили наглости во взгляде.

- Проходите, - наконец сказал один из них и нажал на кнопку под столом.

Вскоре двери лифта открылись, и Моника, взяв Алекса под руку, гордо прошагала к нему, похоже, забыв, что ее спутник не может идти так же четко и быстро, как она.

- Вот козлы, - фыркнула Моника, когда двери лифта закрылись. Нажав на кнопку последнего этажа, она перекинула в руках ключ. - Ненавижу новых работников... всегда одно и то же.

- А куда мы едем? - поинтересовался Алекс, осматриваясь в лифте.

- Наверх, - она ехидно улыбнулась.

- Понятно... - выдохнул он, когда ступор от ее ответа прошел. Если бы все в жизни было так же логично, то и жить бы было гораздо проще.

- Да ладно, я же пошутила, - усмехнулась Моника, выходя из лифта, когда он остановился на нужном этаже. Придерживая Алекса за плечи, она направилась в сторону коридора. - Это нечто вроде отеля-борделя-притона-клуба-бара и прочего в одном здании, так сказать, дополнительный сервис для некоторых клиентов и "коллег" Дэвида, которым для обмывания сделки мало бара внизу. А мы идем в номер, где обычно "отдыхает" Дэвид, когда ему лень тащиться домой или куда-то еще.

- Вот как... - на сей раз ответ был весьма исчерпывающим, что Алекса едва не передернуло, ведь после такого описания это место не внушало симпатии.

- Вообще-то, Дэвид сказал, чтобы я отвезла тебя домой, но... - протянула Моника, вставляя ключ в замочную скважину нужной двери, - ... у меня машина, мягко говоря, не едет, а свою Дэвид не разрешил взять... так что велел привести тебя сюда.

Слушая ее и рассматривая номер, в который они вошли, Алекс искал взглядом что-нибудь вблизи, на что можно было бы сесть, потому что даже после такой короткой прогулки нога нещадно ныла.

Номер оказался достаточно просторным, но темным из-за закрытых жалюзи на окнах, а в воздухе витал тяжелый привязчивый запах.

- Понятно... спасибо, - Алекс сел в небольшое кресло у стены и облегченно вздохнул.

- Да не за что, - отмахнулась Моника, подойдя к нему и присев на подлокотник. - Кроме того, Дэвид сейчас не в том настроении, чтобы перечить ему.

- Не в том?.. - не припоминая, когда это Дэвид был "в том" настроении в офисе, Алекс удивленно взглянул на нее.

- Да, настолько, что даже не спросил, что я здесь делаю, а сразу выдал мне задание, - пожав плечами, Моника улыбнулась мысли о том, что, фактически, сама себя вернула на работу.

- Наверное, место секретаря вновь вакантно... - поправляя на себе пиджак Дэвида, Алекс чуть повел плечами, ведь все было не так просто, и это место освободилось далеко не гуманным путем обычного увольнения.

- Думаю, это послужит ему уроком, что лучше уж ленивая сестра, чем красивая шлюха... хотя, на мой взгляд, я красивее, да и не шлюха, потому что ценю себя, - злорадно усмехнувшись, Моника театрально похлопала ресницами. - А ты видел ее?

Алекс молча кивнул, так как более чем видел ту девушку.

- Ну и? Я ведь красивее? - не менее театрально сложив под подбородком руки, Моника наклонилась к нему.

Алекс снова кивнул, соглашаясь.

- Кто бы сомневался... кстати, а где ты ее видел? Ведь уже достаточно давно не бывал в офисе.

- Она приносила домой какие-то документы... - без особого энтузиазма ответил Алекс на задумчивый взгляд, потому что не хотелось даже вспоминать об этом.

- Вот наглая овца, - Моника скривила губы, - Дэвид развел тут скотный двор. Одно парнокопытное наглее другого.

Ее слова заставили Алекса улыбнуться, так как в них все-таки была доля истины, как бы некрасиво это ни звучало. Иногда поражало то, что за люди работают на Дэвида, хотя и имелись исключения.

- Ладно, я пойду, - вспомнив о том, что ей велели не задерживаться, Моника встала и поправила короткую юбку. - Ты что-нибудь хочешь?

- Нет, спасибо, - поблагодарив за заботу, Алекс зевнул.

- Тогда отдыхай... и, если тебе не сложно, и если Дэвид спросит, скажи, что я все сделала хорошо, - заговорщически подмигнув, Моника остановилась в дверях. - Вдруг это повлияет на должность, на которую он меня определит.

- Да, конечно, - ответил Алекс и она, довольная собой, вышла, легко хлопнув дверью.

Когда боль в ноге поутихла, он встал и осмотрелся. Комната выглядела мрачно и душно, словно здесь редко кто бывал и еще реже открывал окна. На кожаном диване лежали чьи-то вещи, а на столике рядом было много полупустых и пустых бутылок. Этот беспорядок и обстановка в целом вызывали у Алекса такие же неприятные эмоции, как и одежда на нем. Все казалось крайне неприятным и отталкивающим, и это ощущение лишь обостряли слова Моники об этом месте.

Было более чем очевидно, что Алексу предстоит провести здесь только начавшийся день, поэтому он продолжил осмотр, чтобы хоть как-то скоротать время. За дверью напротив дивана обнаружилась еще одна комната: окна в ней были занавешены плотными шторами, на расстеленной постели лежало несколько мятых рубашек, а в воздухе витал стойкий запах табака, который, судя по всему, уже въелся во все вокруг, начиная от стен и заканчивая постельным бельем.

Еще одна дверь вела из этой комнаты в ванную, и только Алекс приоткрыл ее, как услышал какой-то шорох возле двери в номер. На пороге показался один из тех двух охранников: он молча поставил на пол небольшой яркий бумажный пакет и тут же вышел.

На ручке пакета был приклеен стикер с запиской от Моники:

"Надеюсь, тебе понравится. Приятного аппетита!"

Взглянув на содержимое "посылки" и увидев нечто, напоминающее слоеный торт, разрезанный на ровные треугольники, Алекс непроизвольно улыбнулся, отмечая, что, похоже, у Моники с Дэвидом семейная привычка покупать ему сладкое.

Так или иначе, это не было лишним, потому что ожидание затянулось, и казалось, что прошел не только день, но уже и вечер, а после вкусного десерта захотелось спать, и еще больше - пить. Хотя торт и не был особо сладким, от его кремовой прослойки все внутри будто слиплось.

Вспомнив о мини-барах, какие нередко бывают в отелях, Алекс осмотрел номер еще раз, но ничего подобного ему не попалось, а вот бутылок со спиртным хватало в каждой комнате.

Поиски прервал резкий звук открывшейся двери, и на пороге показался Дэвид. Он выглядел не столько устало, сколько раздраженно, поэтому Алекс ничего не стал спрашивать и молча кивнул в знак приветствия.

- Надеюсь, Моника не перевела тебя через порог и просто бросила здесь, - сказал Дэвид, расстегивая верхние пуговицы на рубашке и проходя в ванную.

- Она еще купила мне торт, - присев на край постели, Алекс улыбнулся, даже не зная, как похвалить Монику.

- Ну надо же, - донеслось сквозь шум воды.

Умывшись, Дэвид вернулся в комнату, вытирая лицо небольшим светлым полотенцем. Несколько мокрых прядей прилипли к его щекам, но он отвел их, устало вздыхая и оглядываясь в поиске сигарет.

Пройдя в другую комнату и вернувшись с сигаретой в зубах, Дэвид остановился в дверях, щелкая зажигалкой.

- А есть здесь вода или что-нибудь без алкоголя? - неуверенно спросил Алекс. Он не хотел лишний раз открывать рот, когда Дэвид в таком настроении, но жажда стала такой, что хоть из крана ни пей.

- Должна быть, - Дэвид стряхнул пепел на пол, указывая сигаретой в сторону постели, - посмотри в тумбе.

Удивленно взглянув на него, а после - по указанному направлению, Алекс привстал, потому что ничего подобного ему на глаза не попадалось. Осторожно присев на колени возле кровати, он действительно увидел нечто тумбы, хотя она больше была все-таки под кроватью, чем рядом. Однако внимание привлекло совсем другое: рядом лежал темный приоткрытый кейс. Интерес победил, и Алекс потянул его за ручку, но тут же замер: зацепившись на край постели, верхняя часть кейса приоткрылась, позволяя увидеть все его содержимое, коим оказался просто-таки мини-склад сексшопа. Большинство предметов не поддавалось описанию и фантазии, а на самом верху всего этого непотребства лежала плетеная кожаная плеть.

- Кхм, а я все думал, куда же он делся, - кашлянув, поперхнувшись сигаретным дымом, выдал Дэвид, стоя позади Алекса и через его плечо глядя на кейс.

Затушив сигарету и присев, придвигая кейс к себе, он достал плетку и плавно провел по ней пальцами, а после растянул и пару раз щелкнул, проверяя ее.

Ступор, наступивший от такой находки, постепенно отступал, хотя, по сути, Алексу нечему было удивляться. Он знал, что садист в Дэвиде не дремлет, но чтобы настолько... а от мыслей о том, чем он занимался на этой постели, едва не передернуло.

- Хочешь попробовать? - лукаво спросил Дэвид, изгибая бровь, переводя взгляд от плетки к Алексу.

- Нет! - нервно вздрогнув, отозвался тот, привставая, опираясь руками о постель. Учитывая то, что Алексу пришлось немало вытерпеть, такое предложение не только не вызывало желания попробовать подобное, но и отвращало.

- Почему? - с завуалированным садизмом продолжил Дэвид, отложив плетку и прицениваясь к богатому ассортименту кейса.

- Просто не хочу... - поднявшись с пола, Алекс хотел присесть на постель, но, вспомнив о том, что тут было, передумал. Кроме того, уточнение Моники об этом месте оказалось весьма некстати.

- Боишься? - предположил Дэвид, доставая из кейса спутавшиеся друг с другом кляп и плотную повязку для глаз.

- Просто не хочу, - вкрадчиво повторил Алекс, провожая взглядом то, как Дэвид бросил все это обратно в кейс, но оставил себе плетку.

- Хм, - многозначно усмехнувшись, Дэвид сел на постель, накручивая плетку на руку, - почему не хочешь?

- Я... - нерешительно начал Алекс, но замолчал, пытаясь правильно сформулировать причину, почему не хочет пробовать нечто подобное даже с ним... или, точнее, тем более с ним. - В прошлом мне с лихвой хватило ссадин, синяков, связанных рук и прочего, когда мой сводный брат наси...

- Не стоит путать совершенно разные вещи, - перебил Дэвид, понимая, к чему клонит Алекс, но из природной вредности продолжил настаивать на своем. - Это всего лишь игра.

- Мне не нравятся такие игры, - слегка поведя плечом от неприятных ощущений, Алекс опустил взгляд и увидел бутылку с водой, виднеющуюся из некоего подобия указанной тумбы.

Пересиливая боль в ноге, он наклонился, чтобы взять бутылку, но болезненно охнул, упав на колени перед Дэвидом.

- А какие нравятся? - проведя по его щеке кончиком рукоятки плетки и остановившись им под подбородком, заставляя приподнять голову, Дэвид с интересом заглянул в глаза.

- Никакие, - отвернувшись, Алекс попытался встать.

- Быть может, просто не сейчас? - взяв его за руку, помогая, другой рукой Дэвид осторожно провел по больному бедру, намекая на физическую "помеху".

Едва ли именно это останавливало Алекса, но он не мог объяснить свое нежелание ничем конкретным, потому что подсознательно не мог пересилить себя, поэтому отрицательно покачал головой.

- Рафаэль сказал, что боль пройдет через неделю... или чуть больше, - Дэвид, так и не отказавшись от своей навязчивой идеи, положил руку на порванный пояс брюк. - Я могу и подождать, - он улыбнулся краем губ, не столько хищно, сколько лукаво, и сложилось впечатление, что это всего лишь шутка.

- Кто знает, что мне еще могут вывихнуть за эту неделю... - тихо ответил Алекс, пытаясь найти мотив этой шутки и поддержать ее, надеясь, что все правильно понял.

- Ты все-таки собрался вернуться на так называемую работу? - отведя от него руки, Дэвид вновь занял их плеткой, улыбаясь чуть шире.

- Как вам будет угодно, - Алекс не хотел снова терпеть насилие и уже жалел о сказанном, но надеялся на правильное решение.

- Как мне будет угодно? И ты примешь это?

- Разве у меня есть выбор?

- Занятно, - прикрыв глаза, потирая подбородок рукояткой плетки, Дэвид, похоже, действительно задумался об этом, а у Алекса перехватило дыхание от такого хищного взгляда. - Ты готов принять решение, которое может снова перечеркнуть всю твою жизнь, но отказываешься от моего предложения "поиграть".

- Вы неправильно ме... - Алекс хотел возразить и сказать, что неудачно пошутил, но Дэвид перебил его, встав и щелкнув плеткой:

- Ты восстановлен в должности, - перестав улыбаться, он властно взглянул сверху вниз, - к работе приступишь через неделю, когда поправишься.

Сердце екнуло от таких слов, едва не замерев, что Алекс растерялся:

- Я же... - не в силах что-либо связно высказать, он пытался успокоить себя тем, что все это - шутка, но, встретившись с холодным взглядом, убедился в обратном. Голубые глаза смотрели на него спокойно и равнодушно, а именно с таким взглядом Дэвид мог бессердечно убить.

- Ты сам сказал, что примешь мое решение, а за свои слова нужно отвечать, - в довершение приговора произнес Дэвид, стукнув пальцами по бутылке в руках Алекса, напоминая о ней. - Кажется, ты хотел пить.

- Вы... - бутылка упала на пол, а Алекс медленно осел на постель, словно был оглушен. - Как вы можете... я же... пошутил... - глядя перед собой, говорил он.

- На этом держится половина моего бизнеса, - Дэвид усмехнулся, - кто-кто шутит, а я пользуюсь его болтливостью.

- Пожалуйста... - с надеждой взглянув на него, выдохнул Алекс.

- Котенку не к лицу щенячий взгляд, - не оценив его мольбы о пощаде, Дэвид прошел к дверям. - И мое решение не оспаривается.

Выйдя в другую комнату, он снова закурил, а неприятный запах табака, которым и так все пропахло вокруг, новой волной витал в воздухе. Дэвид ненадолго задержался, пару часов просидев за бумагами и раздав приказы по телефону, и снова ушел.

Ни о чем не думая, кроме его слов, Алекс лежал на постели, молча глядя в потолок. На его глазах не было слез. Похоже, он все-таки заставил себя повзрослеть, но от этого было только хуже.

Иногда поразительно, к чему могут привести слова, сказанные по неосторожности, либо же все-таки по глупости. Вероятно, Алекс не думал, что Дэвид может совершить подобное после того, как сам протянул ему руку и достал из грязной помойной ямы, но, в итоге, снова столкнул в нее.

Возможно, если усердно просить прощения и умолять не делать этого, Дэвид и передумает, но Алекс не видел в этом смысла, ведь так он упадет в чужих глазах еще ниже, если, конечно, еще есть куда падать.

За свои слова нужно отвечать.

Неприятное ощущение, которое Алекс испытывал, глядя на эту кровать, прошло, как только он повернулся на бок и почувствовал запах чистого белья с легкой примесью табака, витавшего в воздухе.

От бездумного лежания и созерцания складок перед собой отвлекли шаги:

- Не спишь? - заглядывая в комнату, тихо спросила Моника, чтобы не разбудить, если это не сделал ее визит.

Приподнявшись, Алекс неопределенно мотнул головой, всем сердцем надеясь, что случившееся ему просто приснилось.

- Извини, припозднилась... но зато вот принесла тебе одежду, сама выбирала, надеюсь, не ошиблась с размером, - ставя на пол возле кровати пару небольших пакетов, Моника помахивала рукой на лицо, всем своим видом изображая усталость, хотя и улыбалась тому, что "первый трудовой день" прошел достаточно плодотворно. - А еще я купила готовый чай и печенюшки!

Отыскав оное в одном из пакетов, она присела на кровать рядом с Алексом.

- Хочешь? - спросила она, протягивая ему небольшую яркую коробочку с печеньем, которую только открыла, и, когда Алекс отказался, неопределенно пожала плечами и сама принялась пробовать их. - Эх, хорошо, что меня не распирает от сладкого! А то бы вообще в жизни радости не было... Точно не хочешь? - прикусив одну из выбранных печений, снова предложила она, кладя коробку ближе к Алексу.

- Нет, но чаю можно... пить хочется, - натянуто и как-то вымучено улыбнулся тот.

- Держи, - Моника достала из пакета небольшую бутылку и отдала ему.

- Спасибо, - кивнул Алекс, открывая ее. Бутылка тихо чпокнула, а носа тут же достиг приятным аромат.

- Не за что... кстати... как-то ты подавленно выглядишь, - придвинувшись к нему, Моника с подозрением прищурилась. - Что-то не так?

- Наверное, переутомился... - помолчав и обдумав ответ, Алекс решил, что нет повода говорить о том, что душевно он едва жив.

- Ну да, может быть, - без особой веры в его слова согласилась Моника, но логично посчитала, что все это - не ее заботы. - А меня Дэвид все-таки восстановил в должности и сказал, что ему все равно, кто у него в офисе будет бездельничать... хотя я, между прочим, уже столько всего успела сделать!

- Да... меня тоже... - произнес Алекс прежде, чем осознал это, хотя и собирался поздравить ее.

- Что?! - едва ли не выкрикнула она, широко распахнув глаза. - Хочешь сказать, что Дэвид снова будет продавать тебя всяким уродам ради своей выгоды?!

Когда Алекс кивнул, Моника посмотрела на него таким тяжелым и сочувствующим взглядом, что его затошнило от точности ее формулировки.

- Он же... вот гад! - фыркнула она, не находя других слов. - Как он мог? Ладно тогда это было хоть как-то оправдано долгом, а сейчас-то что его дернуло? Это уже ни в какие ворота!

- Я сам виноват... - даже не надеясь прервать ее не особо цензурную ругань, сказал Алекс, но Моника замолчала, хотя и вновь оказалась права. Тогда была хоть какая-то мотивация терпеть, пусть и лживая, а сейчас...

- Как ты можешь быть виноват?! - заключив его лицо между своих ладоней, Моника раздраженно выдохнула, обдавая его горячим дыханием. - Нельзя быть виноватым в чужом бессердечии!

Алекс вздрогнул от ее тона и взгляда, но вновь признал, что и здесь она в чем-то права. Каким бы Дэвид иногда ни казался и как бы ни подкупал своими всплесками жалости и милосердия - он бессердечен, насколько только возможно быть человеку.

Вскоре Моника ушла, пожелав всего хорошего и спокойной ночи, и Алекс вновь остался один на один со своими мыслями, от которых уже начинала болеть голова. Оказавшись лицом к лицу со своими страхами, он настолько запутался в них, что не заметил, как заснул, а когда проснулся, то даже не пытался обмануться, что это было лишь долгим ночным кошмаром.

Из-за небольшого зазора в тяжелых шторах лился тонкий, но яркий лучик света. Как бы осторожно Алекс ни пытался привстать - нога отозвалась тупой болью. И в этот момент его посетила до невозможного дурная мысль: если боль в ноге не пройдет, то, скорее всего, Дэвид повременит с восстановлением в должности, и если так, то почему бы не отсрочить неизбежное, сломав ее? Усмехнувшись этой сумасшедшей догадке, Алекс встал с постели и направился в ванную. Иногда его посещали поистине странные идеи, но эта была просто верхом из них, и лучше ей так и оставаться невоплощенной.

Проходя в ванную, Алекс остановился возле открытой двери в другую комнату, замечая спящего на диване Дэвида, который заснул с открытой папкой в руках. Алекс сделал шаг вперед, чтобы переступить порог комнаты, и пол глухо скрипнул, на что Дэвид сонно вздохнул и повернулся на бок, роняя папку. Обычно спящим он выглядел чуть иначе: менее устало и напряженно, либо же Алексу казалось. После того, что Дэвид сделал прошлым вечером, он не испытывал желания лишний раз поднимать эту тему, поэтому занял себя работой и, читая очередной документ, заснул на неудобном кожаном диване.

Взяв пиджак, висевший на спинке кресла, Алекс осторожно накинул его на Дэвида, стараясь не разбудить. В этот момент он испытывал противоречивые мысли и ощущения: с одной стороны он чувствовал обиду, а с другой - понимал, что, как бы ни поступил Дэвид, он не сможет ненавидеть его, потому что всегда верил в лучшее в нем с первой же встречи.

Пройдя в ванную и тихо закрыв дверь, Алекс решил терпеливо ждать своей участи и постараться стойко принять ее, ведь, возможно, он действительно сам виноват в чужой жестокости. Увидев свое отражение в зеркале над раковиной, Алекс тут же прикоснулся руками к лицу. Синяки под глазами и бледная кожа наталкивали на мысли, будто он не спал целую неделю. Стоило привести себя в порядок... или оставить все так, чтобы испортить "товарный вид".

- Хах... - почти беззвучно усмехнулся Алекс, осознавая, что уже начинает относиться к этому с иронией, либо же тихо сходить с ума. Так или иначе, он уже ничего не сможет изменить, поэтому остается только смириться. Хотя об этом стоило подумать раньше и все бы прошло менее болезненно, согласись он с предложением Дэвида, а теперь же предстоит терпеть боль и унижение, вместо прикосновений знакомых холодных рук.

Алекс едва не вздрогнул от очередной дурной мысли, которая показалась даже не столько дурной, сколько наглой. Помотав головой, заранее отказываясь от нее, он отошел от зеркала, снимая с себя вещи.

В душе не оказалось ни геля, ни даже хоть какого-нибудь шампуня, но вполне хватило и просто теплой воды. Наконец-то Алекс мог смыть с себя все то, от чего начинало тошнить, стоило лишь вспомнить. Несильный поток теплой воды по-своему успокаивал, омывая и поглаживая кожу.

Шутил Дэвид или нет, Алекс все четче и четче осознавал, что сможет вынести любую боль и унижение, если после всего Дэвид, как раньше, утешит и согреет мягким прикосновением... но об этом оставалось только мечтать. Помня взгляд, с которым Дэвид вынес этот приговор, слишком сложно поверить в то, что он проявит жалость, поэтому лучше всего перестать нуждаться в этом и довольствоваться самым малым, что есть.

Нехотя выключив воду, Алекс взял полотенце, лежавшее у зеркала, а после накинул на себя рубашку Дэвида, найденную на стойке возле душа. И, вспомнив о том, что Моника принесла одежду, он стукнул ладонью себе по лбу, возвращаясь в комнату. Теплый душ сделал свое дело, и теперь Алекс выглядел менее устало, осталось разве что одеться, чтобы не чувствовать себя так неловко в чужой рубашке.

Достав вещи, купленные ему, Алекс заглянул в пакет, проверяя, нет ли там чего-нибудь еще, потому что то, что он держал в руках, больше походило на шутку. Но в пакете было пусто, а в руках Алекса красовалось нечто среднее между пеньюаром и кружевным платком. Расправив это, держа перед собой за тонкие розовые лямки, он замер, слыша тихий смех. Алекс обернулся и увидел Дэвида, который, прикрывая рот рукой, сдерживал смех, стоя в дверях. Алекс бы тоже посмеялся, но его настораживала мысль о том, что Моника купила ему такое.

- Думаю, тебе пойдет, - усмехнулся Дэвид, подойдя и заглянув в пакет, тоже проверяя, нет ли там еще чего-нибудь. - Еще бы чулки в тон, для полноты картины.

- Ничего смешного... - положив розовый пеньюар обратно, Алекс поспешно застегнул пуговицы на рубашке, которая была уже привычно велика.

- Откуда это у тебя? - Дэвид достал этот розовый абсурд, рассматривая его.

- Моника якобы купила мне одежду... - пояснил Алекс, наблюдая за заинтересованностью Дэвида.

- Что? - замер тот, изогнув бровь и перестав смеяться.

- Она вчера принесла это... - Алекс пытался хотя бы отдаленно представить, о чем же думала Моника, но с этим пришлось повременить, потому что Дэвид резко изменился в лице. Похоже, это перестало быть забавным и он, достав телефон, быстро набрал нужный номер.

- Моника, дура, ты заглядывала в пакет, который вчера подбросила тому мужику? А надо было! Потому что белье ты оставила у меня в номере... да, именно... а что ты ему купила? Хм... думаю, это не сильно испортит эффект. Нет, ты все равно дура, потому что не смогла справиться даже с такой простой задачей, - Дэвид говорил не столько строго, сколько обреченно, так как Моника в очередной раз проявила невнимательность и поспешила. Он еще не одну минуту препирался с сестрой, но вскоре ему надоело и он нажал на отбой.

Алекс не стал уточнять, что было припасено для него, по услышанному догадываясь, что ничего хорошего.

- Хм... быть может, все-таки примеришь? - отложив телефон, Дэвид кивнул в сторону розового пеньюара, валяющегося на кровати.

- А вы измените решение? - вспомнив о своей дурной мысли и собравшись со всей своей наглостью, Алекс хотел попробовать рискнуть переубедить его... пусть даже и так.

- Нет, - ответил Дэвид, хотя и помедлил, прежде чем убрать пеньюар обратно в пакет. - Но если хочешь, то можешь потренироваться перед трудовыми буднями.

- Нет, спасибо... - вздохнул Алекс, оценив весь сарказм его злобной усмешки.

Через несколько часов пришла Моника, принеся сравнительно нормальную одежду, если не обращать внимания на то, что она чем-то походила на предыдущую школьную форму. А когда она закончила ругаться с Дэвидом - он выставил ее за порог и, уведя Алекса за собой в машину, отвез его домой.

С каждым новым прошедшим днем Алексу становилось все беспокойнее, и он засыпал с тревожными мыслями о следующем утре. Боль в ноге постепенно проходила, но даже по истечении недели Дэвид не напомнил о своих словах. Когда минула еще одна неделя, Алекс уже почти забыл об этом, но волнение его все-таки не покидало. Дэвид вел себя так же, как и всегда, но в его молчании и бездействии было что-то холодное и отпугивающее, либо Алекс сам просто опасался с ним заговорить и сказать что-нибудь лишнее.

- Отлично, ты только из душа, - зайдя в ванную и увидев Алекса, едва успевшего накинуть на себя полотенце, Дэвид остановился в дверях. - Собирайся, клиент будет ждать тебя к полуночи.

- Что?.. - сипло выдохнул тот, вздрогнув всем телом.

Все это время Алекс больше всего боялся услышать именно эти слова.

- Полагаю, боль в ноге уже прошла, и ты вполне можешь приступить к работе, - недобро усмехнувшись, Дэвид напомнил о своем решении. - До назначенного времени еще далеко, но ты сейчас поедешь со мной в офис. Думаю, после тебе будет удобнее жить в том номере, так что собирайся.

Алекс медленно и неуверенно кивнул, когда Дэвид уже вышел из ванной. Тело будто онемело, но Алекс переборол себя и дрожащими руками вытерся после душа и, не чувствуя себя, оделся. Даже не высушив волосы, он подошел к Дэвиду, глядя в пол, зная, что если поднимет взгляд, то не сдержит слез отчаяния. В машине он все-таки встретился с лукавым холодным взглядом и ощутил гулкую пустоту внутри, но было уже все равно, отчаяние это или обреченность.

- Подожди здесь, позже за тобой придут, а мне нужно работать, - проинформировал Дэвид, оставляя Алекса в приемной Моники, и скрылся за дверью своего кабинета.

Присев в кресло, Алекс глубоко вздохнул, постепенно начиная ощущать панику. Когда дверь кабинета открылась, а Дэвид прошел мимо, то отчаянно захотелось упасть на колени и молить его передумать, но Алекс лишь проводил его взглядом до коридора.

- Привет! Что ты здесь делаешь? - вернувшись на свое рабочее место, Моника выглянула из-за большой стопки бумаг, которую держала в руках.

- Клиента жду, - ответил Алекс, и сам удивился тому, что голос не дрогнул, хотя за все время ожидания нервны напряглись настолько, что еще чуть-чуть - и сердце остановится.

- Так он... и правда... - Моника бросила бумаги на стол, теряясь в словах, хотя едва ли ее едкий комментарий мог что-то изменить или хотя бы помочь. - Кхм... кажется, я знаю, кто будет твоим клиентом, - сев за стол, добавила она, - совсем недавно я слышала, как Дэвид спорил о цене с одним мужиком. Знаешь, если это утешит тебя, он не противный и не жирный, как большинство богатеньких бизнесменов.

- Нет, это меня не утешит, - Алекс поежился от ее слов, не желая даже думать об этом, потому что в сложившейся ситуации личность клиента меньше всего имела значение.

- Ну... красивый, высокий и зеленоглазый гораздо приятнее низкого и толстого, - протянула Моника, прикрывая глаза, выдавая в своем тоне симпатию к увиденному человеку. - Даже не столько зеленоглазый... не знаю как сказать. От такого взгляда аж мурашки по коже! В последнее время он часто бывает тут, они с Дэвидом постоянно о чем-то спорят. У него еще имя такое звучное... Бриан... Брайн...

- Брэндон? - с ужасом произнес Алекс, узнав в этом описании человека, убившего Монро. Стоило только помыслить о том, что именно он окажется клиентом, как внутри все сжалось и заныло. От одного его присутствия и взгляда становилось не по себе, что уж говорить о возможности оказаться его игрушкой на ночь.

- Да, точно! Ты знаешь его? - оживилась Моника и невольно улыбнулась, так как на ее изощренный вкус он был не таким уж и жутким.

- Можно сказать и так...

- Согласись, уж лучше он, чем какой-нибудь престарелый извращенец, - заключила она, но ее попытки успокоить и утешить Алекса давали обратный эффект. Если ранее его страшила неизвестность - то сейчас ужасало предстоящее.

Теперь Алекс только и думал о том, как Дэвид мог выбрать такого человека в клиенты, похоже, решив еще раз отблагодарить его за успешно выполненную работу по устранению проблем. И чем больше Алекс думал об этом, тем сильнее хотел взять и сбежать.

- У меня кое-что есть для тебя, - открыв ящик своего стола и что-то достав из него, мягко сказала Моника, подходя к Алексу.

- Что это?.. - он удивленно взглянул на небольшой бумажный пакетик, напоминавший конверт, который Моника положила ему на колени.

- Выпей одну таблетку... и перестанешь так волноваться, - улыбнувшись краем губ и подмигнув, она погладила его по голове, - и даже получишь удовольствие.

Не сомневаясь в ее знаниях и искушенности, Алекс немного помедлил, но все-таки взял пакетик в руки.

- Эти таблетки довольно быстро действуют, - снова улыбнулась Моника, заверяя в эффективности предложенного препарата. - Приятно и никакого похмелья, в отличие от алкоголя.

- Спасибо, - поблагодарил Алекс, убирая пакетик в карман джинсов.

- Не за что. Так хотя бы тебе будет легче, - вернувшись к столу и сев за него, Моника сочувствующе вздохнула.

Вероятно, это явный перебор, и не стоило ее слушать, но Алекс, вопреки здравому смыслу, не отказался, прекрасно понимая, что именно ему дала Моника. Он слишком хорошо помнил, что приходилось переживать ранее, но тогда было чем себя утешить, а сейчас оставалось лишь терпеть и подчиняться.

Моника хотела сказать что-то еще, но ей помешал мужчина, вошедший в приемную.

- Алекс? Пойдем со мной, - посмотрев на притихшего юношу, он перевел взгляд к часам на стене.

-Смотри, чтобы клиент не лишковал, а то босс лично пользует мальчонку, - фыркнула Моника, искоса взглянув на мужчину, не отвлекаясь от разгребания бумаг на столе.

- Эм... хорошо... - чуть растерялся тот от такого заявления, - но это уже вне моей компетенции.

- А ты подсуетись, - добавила она, провожая взглядом молча вставшего Алекса, и подмигнула ему, жестом прося не обижаться на ее слова.

Следуя за этим мужчиной, Алекс чувствовал, как ноги едва не подгибаются, а руки начинают дрожать. Как бы он ни пытался себя убедить, что ничего нового не случится и нужно немного потерпеть - это слабо помогало. А когда они вошли в здание, где уже недавно довелось побывать, Алекс понял, что если у него и была возможность сбежать, то сейчас ее больше нет. Достав из кармана небольшой пакетик, данный Моникой, он аккуратно развернул его и, посмотрев в спину сопровождающему его мужчине, проглотил одну из двух таблеток.

Поднявшись на нужный этаж и препроводив к заказанному номеру, мужчина открыл дверь, пропуская Алекса перед собой. Переступив порог, тот едва не отпрыгнул обратно в коридор: в мрачной комнате были лишь большая кровать и стол рядом с ней, на котором лежало множество различных предметов, вполне достойных кейса в номере Дэвида.

- Садись, - ровно сказал мужчина, указывая рукой на кровать.

Перечить или же спрашивать "зачем" Алекс не стал, просто лишившись дара речи, а когда мужчина взял со стола наручники и подошел к нему, то Алекс нервно выдохнул, только сейчас оторвав свой взгляд от стола и невероятных размеров вибраторов на нем.

- Пожелание клиента, - пояснил мужчина, защелкнув на нем наручники. Взяв со стола широкий кожаный ремень, он присел перед Алексом, бесцеремонно приподнимая его ноги и стягивая их ремнем ниже колен.

По тому, как легко и быстро у него это получалось, было очевидно, что делает он это далеко не в первый раз и оно ему уже порядком надоело.

Туго затянув ремни на ногах Алекса, мужчина приподнял его лицо за подбородок и пальцем надавил на губы, вынуждая разомкнуть их. Упругий резиновый шарик кляпа едва помещался в маленьком рту, а плотная повязка скрыла глаза. Мужчина заставил Алекса немного опустить голову, чтобы было удобнее закрепить ремни повязки и кляпа и не запутаться в волосах. Проверив, все ли хорошо держится и не сильно ли впивается в кожу, он толкнул Алекса в плечо, и тот упал на постель.

- Приятного вечера, - пожелал мужчина, а в его голосе отчетливо прозвучала усмешка.

Алексу все это казалось диким и непонятным, особенно повязка на глазах. Не было ни единого зазора - абсолютная тьма... и ощущение того, как быстро и тревожно бьется сердце, отдаваясь в висках. Почему-то вспомнились слова Дэвида о том, что этот человек, Брэндон, что-то говорил про слепого мальчика. Осознание того, что это может быть как-то связано и все-таки именно он будет клиентом - неподдельно пугало.

Минуты ожидания, их десятки или же часы тянулись вечностью, внушая тяжелое чувство безысходности, но выпитая таблетка постепенно давала свой эффект: голова начинала кружиться, а в груди покалывало, но со временем это прошло, сменившись глубоким дыханием и звенящей пустотой.

Даже лежа здесь, в чужом номере, и ожидая своей участи, Алекс поймал себя на одинокой мысли, что до сих пор заставляет себя верить в то, что все это шутка и вот-вот придет Дэвид и скажет об этом.

Вскоре дверь и правда приоткрылась, но кто это был - Алекс знать не мог из-за повязки на глазах. Когда дверь захлопнулась, этот звук, вместе с глухими приближающимися шагам, казалось, отдавался в ушах эхом. Ощутив, как рядом прогнулся матрац, Алекс попытался отстраниться, но вошедший не дал этого сделать, поймав за ноги и притянув к себе. Склонившись к Алексу, рассматривая его, этот некто провел пальцами по краю повязки, спускаясь к губам, несильно надавливая на кляп. От каждого его прикосновения по телу проходила дрожь, а дыхание постепенно сбивалось из-за волнения. У этого клиента были холодные руки и тонкие длинные пальцы, которые скользили по шее, ощущая в чувствительных местах гулкое биение сердца. От него в чем-то знакомо горько пахло, но этот запах был значительно тяжелее и насыщеннее. Хотя... от того человека с яркими глазами пахло так же.

Когда он наклонился ближе к Алексу, шепнув на ухо что-то неразличимое, тот поежился от ощущения его дыхания на своей коже. Алекс было перестал паниковать и успокоился, но осторожность клиента быстро закончилась - примерившись, он резко схватил за руки и, приподняв их, подтолкнул к спинке кровати и зацепил звенья между наручниками за специально предусмотренный для этого крюк.

Дыхание вновь сбилось, а чувство страха и отвращения разливались по телу вместе с быстрым биением сердца, и даже принятый препарат, уже смешавшись с кровью, не мог справиться с этим.

Алекс непроизвольно дернулся, когда мужчина снова склонился над ним, разрывая футболку и тут же прикасаясь к коже ладонями, властно оглаживая живот и грудь. Отпрянув, клиент придвинул стол ближе и, выбрав нужное, бросил это на кровать, чтобы больше не отвлекаться по пустякам.

За футболкой последовали джинсы - он медленно разрезал их ножницами, тыльная сторона лезвий которых неприятно касалась кожи своим гладким холодом. Ноги Алекса затекли от тугих ремней и неудобства позы, поэтому любая попытка увернуться оказывалась бесполезной, а ноги неприятно покалывало. От напряжения прошлая боль в бедре все-таки напомнила о себе, особенно когда клиент наклонился к Алексу, прижимая его к матрацу.

Холодные руки постепенно согревались, скользя по теплой коже, от волнения покрывшейся легкой испариной. Каждое прикосновение этих рук отзывалось дрожью в теле Алекса, которое отказывалось расслабляться, а мысли почти болезненно рисовали образ происходящего.

Алекс хотел вскрикнуть, но из-за кляпа получилось лишь шумно выдохнуть, когда клиент прикусил его розовый сосок, до боли сжимая зубами. Постепенно его жесты и прикосновения становились резче и грубее, а вздохи и недовскрики непроизвольно вырывались из горла Алекса.

Ударив по узкой груди стеком, несильно, но все же ощутимо, клиент несколько раз повторил удары, намеренно задевая соски. Прикасаясь концом стека к коже, спускаясь по животу, он откинул с бедер разрезанные джинсы и белье.

- Похоже, тебе это нравится, - усмехнулся он, легко проводя стеком по подрагивающему члену, констатируя эрекцию.

Этот голос показался Алексу неимоверно знакомым, но он отдавался в голове странным эхом, которое мешало лучше расслышать его, а прикосновения необъяснимым образом находили отклики в теле. Похоже, именно это и имела в виду Моника, потому что, как бы страшно и противно Алексу ни было, тело по-своему реагировало даже на боль.

Отложив стек, клиент приник губами к плоскому животу, заставляя непроизвольно втянуть его; он словно дразнил, то медленно спускаясь ниже, прикасаясь губами и языком, то поднимаясь к краю ребер, щекоча дыханием. Все это отзывалось едва ли не болезненным возбуждением, отчего хотелось провалиться сквозь землю от стыда, но Алекс, не в силах себя сдержать, тихо стонал. Он до боли сжал в зубах кляп, когда горячие губы спустились к паху, а влажный и мягкий язык коснулся головки, дразняще поглаживая ее.

«Нет... пожалуйста... » - про себя молил Алекс, не в силах сказать этого.

Со временем прикосновения стали более настойчивыми и горячими, что терпеть стало уже просто невозможно. Но каждый раз, когда Алекс был готов кончить - клиент не давал этого сделать, то зажимая член у основания, то вообще отстраняясь.

Игра только по-настоящему начиналась, и клиент снял наручники с крюка, притягивая Алекса к себе. Заставив его повернуться на живот и лечь поперек колен, мужчина стянул с его узких бедер разрезанные джинсы, оголяя ягодицы, и ощутимо ударил ладонью, оставляя горящий отпечаток на нежной коже. Иногда до боли сжимая ягодицы в ладонях, он раздвигал их, кончиками пальцев растягивая маленькое тугое отверстие.

Кляп не давал Алексу вскрикнуть, поэтому оставалось лишь беспомощно скулить и проклинать себя за свою же неосторожность в словах. Он не мог даже выразить и до конца осознать, какое испытывает отвращение, ощущая эти прикосновения, напоминающее ему о том, где его место, как бы он ни старался изменить свою жизнь. За долги отца или за свою глупость - неважно. Итог всегда один.

Лежа на коленях клиента, даже через брюки, Алекс отдаленно ощущал, как же того все это возбуждает.

Алекс уже не пытался отстраниться или выкрутиться, а крепко зажмурил глаза, когда на его поясницу вылилось что-то холодное и скользкое, а чужие руки растирали это по коже между ягодиц, постепенно надавливая сильнее. Длинные пальцы легко проникали в него, благодаря этой скользкой субстанции.

Сопротивляться было не только бесполезно, но и неудобно из-за стянутых ремнем ног, и Алекс едва не подавился собственным резким вздохом, когда клиент попытался сменить свои пальцы одним из тех вибраторов со стола. Большая, холодная, ярко выраженная пластиковая головка не желала проходить в узкое тугое отверстие, как бы сильно на нее не давили.

Алекс хотел повернуться, чтобы оттолкнуть клиента, но смог лишь упереться перед собой скованными руками. От резкого движения голова вновь закружилась, а по коже прошла дрожь.

Все-таки отбросив вибратор, похоже, понимая, что для такого юного и хрупкого тела это перебор, клиент скинул Алекса со своих колен на кровать, а когда заставил приподнять бедра и прогнуться в спине, то Алекс ощутил под повязкой слезы.

Мысли о происходящем уже давно перестали давить собой, оставив в покое, не мешая и не пытаясь отвлечь от унижения. Это чувство постепенно затмило собой все остальные, настолько, что стало уже все равно.

Сжав в руке его волосы, заставляя приподнять голову, клиент медленно вошел в горячее тело и замер, позволяя привыкнуть к большой твердой плоти, давящей изнутри. На удивление было не так больно, как ожидал Алекс, либо же таблетка все-таки дала свой полный эффект, потому что все начало казаться ненастоящим... и происходящим будто не с ним.

Расстегнув застежку от кляпа, позволяя выплюнуть его, клиент заменил его своими пальцами, проникая в рот и зажимая между ними язык. С каждым толчком он глубже входил в уже податливое тело, иногда замирая и наклоняясь к Алексу, касаясь губами затылка и что-то тихо шепча, но едва ли тот слышал его. Голос по-прежнему звучал многогранно и неразличимо, но все же знакомо.

Отстранившись, он повернул Алекса на спину, снимая с его ног ремни и стягивая остатки джинсов. Чувствуя приятную свободу в ногах, Алекс медленно выдохнул, почти не обращая внимания на то, как же они затекли, и тут же снова напрягся, ощущая большие ладони, поглаживающие его щиколотки. Но отдышаться так и не удалось: разведя тонкие ноги, клиент снова проник в него, заставляя выпрямить одну ногу, придерживая другую под коленом. Чуть повернувшись на бок, Алекс не сдержал протяжного стона от боли и одновременного удовольствия, когда плоть вошла полностью, вскользь задевая нужные точки.

Комкая в руках простынь, Алекс уже перестал замечать грубый перезвон наручников, влажные звуки входившей в него плоти и тяжелое дыхание клиента. Боль меркла на фоне более глубоких ощущений, которые брали верх, как бы он ни стыдился этого. Прогнувшись в пояснице и упершись ногой в чужое плечо, Алекс излился в большую горячую ладонь, приоткрыв рот в громком стоне, оказавшись не в силах сдержаться.

Мужчина протянул к нему руку, пальцами касаясь подбородка, переходя к губам, размыкая их и заставляя слизать липкое семя. Край рта саднило от кляпа и было тяжело дышать, но Алекс не сопротивлялся. Голова кружилась так, что вполне можно было бы забыть, что он здесь делает и что происходит, но размеренные толчки, ставшие более резкими, мешали забыться.

Неожиданно выйдя из Алекса и притянув его к себе за руки, мужчина проник в рот, достаточно грубо, но терпимо.

- Ну же... сомкни губы, - властно и чуть хрипло произнес он, сжимая в одной руке волосы на затылке Алекса, а другой проводя по краю его губ, повторяя свои слова жестом.

Его голос прозвучал еще менее четко, чем раньше, но Алекс подчинился осязанию. Смыкая губы, стараясь не задеть горячую пульсирующую плоть зубами, он крепко зажмурил глаза, чувствуя, как слезы впитываются в повязку.

Наконец, ослабляя руку, удерживающую за волосы, мужчина довольно улыбнулся, и Алекс ощутил во рту горячий всплеск, но клиент тут же отстранился, позволяя сделать вдох. Закашлявшись из-за слишком резкого вздоха, Алекс выплюнул практически все, что было на языке, а после бесчувственно подался вперед, ложась на смятые простыни.

Наручники глухо звякнули, когда клиент повернул Алекса на спину, проводя ладонями по его лицу, но тут же замер: из-под повязки все-таки просочились слезы, стекая тонкими линиями по алым щекам.

Алекс испытывал странное ощущение, словно тело больше не слушается его, а разум покрыт туманом, скрывшим под собой все мысли, воспоминания, сожаления и даже ощущение боли. Лишь неопределенная прострация, заполненная гулким эхом позвякивающих наручников и застежек на повязке, когда ее снимали. Открыв глаза, Алекс вновь закрыл их, зажмуриваясь. Голова кружилась, а все расплывалось в непонятные образы, залитые яркими вспышками. Когда клиент чуть наклонился, стирая с горячих щек слезы, то тоже виделся едва различимым темным пятном.

- Посмотри на меня, - похлопав Алекса по щекам, мужчина слегка приподнял его, заставляя открыть глаза, но он, равно как и его голос, были слишком нечетки. - Что с тобой?

Когда сознание более или менее прояснилось, пусть и на секунды, его лицо показалось Алексу знакомым. Стоило лишь присмотреться, заставляя себя не засыпать, и он встретился с удивленным взглядом голубых глаз.

- Это вы... - приподняв руки, кажущиеся свинцовыми, Алекс усилием воли прикоснулся к чужому лицу, но увидел яркий отблеск света на наручниках. В голове и во всем теле ощущалась такая тяжесть, что хотелось за что-нибудь сильнее пойматься, чтобы не провалиться в темный омут и не разбиться, словно тонкому стеклу.

- Конечно же я! - отведя от себя его руку, мужчина встряхнул Алекса, пытаясь хоть как-то привести в чувства, но тот устало закрыл глаза.

Звенящая пустота в мыслях мешала рассмотреть его или хотя бы услышать, и Алекс, поддавшись силе пьянящего препарата, заснул.

- Как ты могла дать ему такое? - сдержано, но не без возмущения спросил Дэвид, сидя за своим столом и демонстративно глядя в монитор ноутбука.

- А как ты мог снова вернуть его на работу?! - стукнув ладонью по столу, вспылила Моника, не желая признавать свою вину.

- Что? - бровь Дэвида дернулась, когда он все-таки поднял взгляд на сестру. - Никуда я его не возвращал.

- А зачем тогда привел его сюда? Ты же ему сам сказал, что восстанавливаешь в должности!

- Это была шутка, а тебе...

- Шутка? - повысила тон Моника. - Ты себе хотя бы можешь представить, что он испытал, услышав от тебя такое?! Ты видел его взгляд? Да когда на казнь идут, взгляд и то лучше!

- Ну да, и поэтому ты решила дать ему те таблетки? Сколько ты сказала ему выпить? - закрыв ноутбук, Дэвид уперся локтями в поверхность стола и подпер подбородок руками.

- Одну... - Моника притихла, пытаясь вспомнить точно.

- А ты не думала о том, что при его комплекции - это ударная доза?

- Но я же хотела как лучше! Хотела помочь... в отличие от тебя. Лучше бы ты сам подумал, что все твои выходки для него гораздо более ударная доза, чем то, что я ему дала, - заключила Моника, справедливо полагая, что не сделала ничего плохого. - Кроме того, твоя шутка зашла слишком далеко! Да и... о какой цене ты тогда разговаривал с тем мужиком?

- С каким?.. - удивленно спросил Дэвид, не улавливая логической цепочки.

- Кажется, его зовут Брэндон.

- Ты меня просто поражаешь... - закрыв лицо ладонями, выдохнул он. Только начавшийся день обещал быть не особо приятным, а подобный разговор лишь подтверждал это. Отведя руки от лица и встав, Дэвид усмехнулся, глядя на сестру. - Если ты слышала цену, которую он назвал, то хотя бы интуитивно могла догадаться, что никто в здравом уме не предложит столько за секс с неумелой шлюхой, которая, к тому же, еще и парень.

- Откуда мне знать, о чем вы вообще думаете? Извращенцы чертовы... Тогда о чем вы говорили? - удивленно раскрыв глаза, Моника наклонилась и оперлась руками о стол.

- Не твое дело.

- Ты!.. Если бы ты хотя бы на секунду задумался, какой ты бессердечный эгоист, то вспомнил бы, что...

- Я уже устал тебя слушать, - Дэвид взял со стола папку и, перебив, вручил ее сестре в руки, - а если ты сейчас не скроешься где-нибудь за работой, то твоей должностью будет мытье полов в баре.

- Хамло, - тихо сказала Моника и вышла из кабинета.

Словно сквозь вязкую туманную пелену слышались знакомые голоса, и было ощущение, что их обладатели совсем рядом: резкость тона и шаги буквально врезались в слух, заставляя проснуться, но сон был сильнее... или же нечто похожее на сон. Алекс устало приоткрыл глаза, чувствуя, как кто-то похлопывает его по щекам. Это знакомое ощущение напомнило немало из того, что было, отчего он тут же широко распахнул глаза, вновь испытывая тот же страх.

- Вы... - вздрогнул Алекс, видя перед собой Дэвида. Понимание того, что все уже закончилось и он, судя по всему, в кабинете Дэвида, более или менее уняли быстро забившееся сердце и чувство паники, практически въевшееся в него.

- Тише, - удерживая за плечи, ровно произнес Дэвид.

Кивнув, не моргая глядя на него, Алекс пытался даже не думать о том, что снова пришлось пережить, и всячески игнорировал образы, всплывающие в памяти. Но понимание того, что Дэвид все-таки продал его кому-то - не давало покоя.

Когда Дэвид отстранился и встал, отходя к своему столу, Алекс немного приподнялся и сильнее натянул на себя легкое покрывало, в которое был закутан, а по коже пробежала дрожь от неприятной ноющей боли во всем теле. Болело все, начиная от головы и заканчивая ногами. Алекс слишком сильно сжимал кляп, поэтому сейчас болел не только край рта, но и зубы, а все тело отзывалось различной болью даже на каждый вздох.

Вернувшись к дивану, на котором и лежал Алекс, Дэвид протянул ему стакан с водой, и тот едва ли не за пару секунд опустошил его, ощутив после первого же глотка еще большую жажду.

- Спасибо... - тихо поблагодарил Алекс, возвращая стакан, и чуть не выронил его, увидев на своих запястьях алые отметины от наручников.

- Хочешь еще?

- Нет... - отрицательно покачав головой и убрав руки под покрывало, он старался не поднимать взгляда, потому что ему было стыдно, а все эти отметины на теле вызывали отвращение к себе же.

- Оденься, - Дэвид поставил рядом с ним небольшой пакет и вернулся к столу, окидывая взглядом разбросанные по нему бумаги.

Видя, что Дэвиду сейчас совсем не до него, Алекс понял, как же глупо с его стороны было верить, что Дэвид пожалеет его, как раньше. В груди неприятно кольнуло от мысли, что все-таки он лишился того, чего всегда боялся лишиться: Дэвиду было жаль его тогда, но не сейчас, как бы больно и мерзко Алексу ни было. И еще отвратительнее становилось от того, что он даже не видел своего так называемого клиента, словно кукла, предназначенная для удовлетворения чужих желаний... хотя, возможно, это и к лучшему, что он не видел этого человека, ведь так было легче не думать об этом.

Достав вещи и откинув от себя покрывало без какого-либо смущения, Алекс сел, неспешно одеваясь. Чего теперь стесняться и ужиматься? Уже поздно.

На стройных ногах остались отметины от грубого кожаного ремня, уже успев побагроветь, а грудь была буквально усыпана синяками и различными отметинами. Руки казались тяжелым, а пальцы плохо слушались, отчего невозможно было даже застегнуть пуговицы на рубашке. Очевидно тот, кто выбирал эту одежду, не думал о том, как сложно застегнуть столько маленьких пуговиц, когда дрожат руки.

- Если плохо себя чувствуешь, то можешь пока остаться здесь, - отвлекся от бумаг Дэвид, похоже, устав ждать, когда же Алекс все-таки оденется.

- Нет, я сейчас... - не поднимая взгляда, Алекс продолжил застегивать пуговицы. Иногда самовнушение, что все хорошо и ничего не было, плохо помогает, особенно если так и хочется разреветься от невыносимого чувства унижения.

Дэвид подошел к дивану и наклонился к Алексу, протягивая к нему руки, чтобы помочь одеться, но, как только его пальцы нечаянно коснулись кожи, Алекс вздрогнул и отстранился.

- Больно? - отведя край рубашки и прикоснувшись всей ладонью, Дэвид изогнул бровь. - Не думал, что останется столько следов.

- Неважно... - Алексу показалось, что его слова прозвучали как-то двойственно, но, проигнорировав это, откинул от себя его руку, посчитав, что Дэвиду незачем пачкаться об него.

- Тем не менее, похоже, тебе это понравилось, - ухмыльнулся тот. В его голосе не прозвучало ничего осуждающего, но Алексу было невыносимо слышать подобное, учитывая, что он едва не сорвал голос, крича и скуля, терпя все это.

- Как вы можете такое говорить? - не выдержав, спросил он.

- Разве я неправ? Судя по тому, как ты отдавался процессу - это твое, - вновь усмехнувшись, Дэвид прикрыл глаза, глядя сверху вниз, даже без намека на издевательство.

У Алекса перехватило дыхание, когда он попытался предположить, откуда Дэвид об этом знает:

- В-вы... видели это?.. - с содроганием спросил он, испытывая такой стыд, что все предыдущее нельзя было и сравнить с этим чувством. Хотелось не просто провалиться под землю, но и вообще никогда не существовать.

- Хм, полагаю, что более чем, - неопределенно скривив губы, не понимая этого удивления, Дэвид взял Алекса за предплечье и помог встать. - Позже поговорим об этом, сейчас у меня еще много дел.

Алекс не нашелся с ответом на такое заявление и лишь молча поддался его жесту. Голова кружилась, но на фоне охватившего его ступора это не особо беспокоило. Сжав на груди не до конца застегнутую рубашку, Алекс глубоко вздохнул, делая шаг в сторону двери.

Захватив со стола темную папку и ключи, Дэвид в пару шагов оказался перед ним и, заставив остановиться, нормально застегнул пуговицы и накинул ему на плечи свой пиджак.

Выйдя из кабинета, они прошли к лифту, в котором голова у Алекса закружилась еще сильнее, но, благо, они быстро спустились и вышли на улицу. Раннее утро было достаточно прохладным для лета, а несколько темных туч на небе скрывали недавно вставшее солнце. Пиджак Дэвида оказался кстати и Алекс, поежившись, запахнул его, следуя за Дэвидом, но тут же замер, ощущая горький запах.

- Вы... это были вы... - едва слышно прошептал Алекс, вспомнив, что перед тем, как заснуть, видел именно Дэвида, его голубые глаза, и слышал именно его голос.

- А ты сомневался? - открыв дверь своей машины, Дэвид обернулся, глядя на побледневшего Алекса. - Или ты и вправду думал, что я восстановил тебя в должности, и поэтому решил добросовестно работать?

- Что?.. - тот изумленно и почти испугано распахнул глаза, понимая, что его клиентом был не кто-то, а сам Дэвид... но от осознания этого почему-то не стало легче, скорее, наоборот, еще хуже и отвратительнее.

- Только не говори, что не знал этого, - усмехнулся Дэвид, представив себе эту картину.

- Откуда я мог знать? Ведь вы...

- Похоже, из-за той дряни, которую дала тебе Моника, ты не услышал, что я сказал тебе, - Дэвид протянул руку, чтобы взять Алекса за плечо и помочь сесть в машину, но тот отстранился, не позволив даже дотронуться до себя.

- Как вы могли сделать такое? - судорожно выдохнул Алекс, чувствуя себя так, что невозможно передать словами. С одной стороны он сам виноват, что не узнал ни голос Дэвида, ни его руки, ни холодные прикосновения, а с другой...

- Вероятно, шутка все-таки оказалась слишком жестокой, учитывая, как ты боялся, - признал Дэвид, хотя и не видел в этом чего-то особенного.

- Шутка?

- Да, я всего лишь воспользовался твоими словами, но, похоже, излишне убедительно.

- Вы... - не находя слов, чтобы высказать хотя бы сотую часть того, что рвалось наружу, Алекс отступил на шаг назад. - Неважно, что это была за шутка и зачем... я говорил не о том, что вы заставили меня испытать... а о том, что вы сделали.

По коже прошла ощутимая дрожь от порыва прохладного ветра, но щеки горели от переизбытка эмоций. Уже было все равно, что это за жестокая шутка с восстановлением, ведь куда отвратительнее стало от того, что Дэвид совершил. Алекс отказался от его предложения, но тот насильно вынудил, да еще и так преподнес это.

- Не нужно сейчас делать из этого трагедию, после того как ты весьма неплохо провел время, - Дэвид снова протянул к нему руку, но Алекс проигнорировал этот жест.

- Было бы лучше, если бы ваша шутка оказалась правдой и это были не вы...

- Чем же? - увидев в его словах свой подтекст, Дэвид недобро прикрыл глаза.

- Тем, что вы силой заст...

- Не драматизируй, - усмехнулся он, перебив Алекса, даже не понимая того, что сделал, либо же просто не ощущая вины.

Медленно отходя назад, не желая больше о чем-либо говорить, Алекс оступился, но Дэвид вовремя приблизился и поймал его за руку.

- Не трогай меня! - выкрикнул Алекс, ударив его в плечо, пытаясь освободиться. Все внутри едва не пылало от осознания того, насколько все-таки Дэвид отвратительный и жестокий человек... настолько, что Алекс утратил к нему всякое уважение.

- Даже так? - но Дэвида это только позабавило, и он улыбнулся, сильнее сжимая его руку чуть выше запястья.

- Отпусти меня! - Алекс из последних сил ударил его по лицу, оставив на щеке постепенно алеющий отпечаток пощечины. - Отпусти!

Дэвид не оценил ни его слов, ни действий, и с силой толкнул в сторону машины.

- Убери от меня свои руки! - снова ударив его по той же щеке, сильнее и всей ладонью, отчего Дэвид отпустил его руку, Алекс всхлипнул. - Жестокая и бессердечная сволочь!

Приложив ладонь к своей щеке, Дэвид взглянул на него так, что Алексу показалось, будто в холодных глазах переливается синее пламя, готовое вот-вот вырваться и сжечь дотла.

Когда Дэвид снова подступил к нему, решив больше не церемониться, а поймать и закинуть в машину, оставив этот разговор до лучших времен, то Алекс, даже веря, что получится, бросился бежать, буквально не чувствуя своих ног. Не хотелось оборачиваться и знать, что Дэвид решил сделать: догнать или пристрелить за наглость.

Силы были уже на исходе и Алекс, свернув за очередное высотное здание, остановился, опираясь рукой о стену. Несколько людей, проходивших мимо, сначала удивленно посмотрели на него, а после, брезгливо фыркнув, прошли дальше.

Переведя дыхание, Алекс ощутил нечто сродни дежавю, ведь когда-то он уже так же сбежал, поддавшись эмоциям, но едва ли тогда они были такими же острыми. Сейчас ему казалось, что если Дэвид найдет его, то точно не предоставит выбора после всего сказанного. Но с каждой минувшей минутой Алекс понимал, что Дэвида нет рядом и он не ищет его... и от этого почему-то стало спокойнее.

У Алекса складывалось впечатление, что все это время он был беспросветно глуп и слеп, раз верил в то, что Дэвид не такой, каким кажется, ведь он действительно жестокое и бессердечное чудовище. Алекс не только окончательно понял это, но и высказал... да еще и так. Он не знал, почему так вспылил и нагрубил, возможно, потому что действительно потерял уважение к Дэвиду, или просто потому что хотел, чтобы Дэвид услышал его.

Редкие прохожие иногда искоса смотрели на Алекса, а некоторые даже интересовались, все ли с ним хорошо и не нужна ли помощь, но тот молча отмахивался.

Со временем на улице стало более оживленно, по дорогам чаще проезжали машины, а мимо проходило все больше людей. Увидев у входа в весьма массивное здание большую клумбу, только начавшую цвести, Алекс присел на одну из скамеек возле нее. Эмоции поутихли, позволяя вновь ощутить неприятную боль в теле, которая после пробежки лишь обострилась, а ноги нещадно заныли.

Алекс даже не заметил, сколько так просидел, пытаясь разобраться в себе и своих ощущениях, но на улице стало заметно теплее. Из-за редких туч то и дело выглядывало солнце, согревая собой даже легкий ветер.

- С тобой все в порядке? - спросил некто, положив руку Алексу на плечо, на что тот сразу же обернулся и увидел мужчину в деловом костюме.

- Д-да, конечно... - отстранившись, отсев на скамейке чуть в сторону от него, Алекс поежился, чувствуя на себе внимательный и заинтересованный взгляд.

- Точно? Ты так обеспокоено выглядишь, будто что-то случилось... да и сидишь тут уже достаточно давно, - мужчина доброжелательно улыбнулся.

- Точно... - ответил Алекс, не поднимая головы, стараясь даже не думать о том, откуда этот человек знает, сколько он здесь сидит.

- Я работаю в этом здании, а когда выглянул из окна, то увидел тебя... - словно прочитав его мысли, пояснил мужчина, - может, могу чем-то помочь?

- Нет, спасибо... - встав, Алекс поправив на себе чужой пиджак и отошел от скамьи. - Извините, мне нужно идти.

- Я бы мог...

- Спасибо, не нужно... извините за беспокойство, - даже не став слушать, что именно хотел предложить столь участливый мужчина, Алекс поспешил уйти. Меньше всего он верил в чью-либо доброжелательность и бескорыстность, кроме того, лишние проблемы сейчас были крайне ни к чему.

Сбежав и наговорив Дэвиду такого, Алекс не подумал о том, что будет делать без него, но, даже осознавая то, в какие неприятности мог ввязаться, не хотел возвращаться обратно... потому что, по сути, больше и некуда возвращаться. Дэвид явно не простит подобную наглость, а при встрече если и не убьет одним ударом, то точно втопчет в асфальт.

Зайдя в небольшое кафе под открытым небом и присев за первый же свободный столик, Алекс закрыл лицо руками. Сложно было представить, что делать дальше, но стоило только начать думать об этом, как заболела голова. Так или иначе, все мысли Алекса и дальнейшие планы приходили к одному и тому же выводу... точнее человеку. Он бы вполне мог пойти к Кристиану, но этого хотелось меньше всего, хотя не исключено, что так было бы лучше всего, и Кристиан даже был бы рад этому, но едва ли он многим лучше Дэвида. Как бы ни хотелось верить ему, Алекс все равно сомневался, несмотря на то что Кристиан не раз помогал ему и действительно стал почти другом, но все это не имело значения, стоило лишь подумать о том, что он поступил бы точно так же, как и Дэвид, будь у него такая возможность.

Поведя плечами, поправляя спадающий с них пиджак, Алекс словно только сейчас вспомнил, что это пиджак Дэвида. Сняв его и держа в руках перед собой, Алекс испытывал двойственные чувства: хотелось выбросить его, но при этом и снова накинуть на плечи, чтобы ощутить знакомый запах, который, тем не менее, теперь напоминает не только о Дэвиде, но и о том, что он сделал. Когда глаза завязаны, то другие чувства стараются компенсировать отсутствие зрения, и тогда Алекс иначе почувствовал этот запах: не как приятный запах знакомого человека, а как по-своему тяжелый и горький запах, смешавший в себе сигаретный дым, мускус от парфюма и еще что-то резкое, похожее на цитрус. Когда чувствуешь такой запах от близкого человека, то он кажется приятным, а когда он исходит от незнакомца, который едва не насилует и которого не можешь даже увидеть, то он представляется до тошноты отвратительным.

Все-таки решив отложить пиджак, сворачивая его, Алекс почувствовал, что в его кармане что-то есть, и этим чем-то оказался бумажник Дэвида. Понимая, что это неправильно, Алекс, тем не менее, расценил это как своеобразный знак к своему первому шагу, пусть и в никуда. В бумажнике нашлось несколько карточек и наличные, которых бы вполне хватило на билет в один конец. Алекс с трудом мог себе представить, что будет, согласись он на этот шаг, но подошедший официант, спросивший, сделал ли он выбор и не хочет ли что-нибудь заказать, натолкнул совсем на другие мысли. Такую находку вполне можно рассмотреть как некую компенсацию, но... нельзя постоянно зависеть от человека, чьи намерения до сих пор не ясны.

Немного перекусив и более или менее приведя себя в порядок в туалете этого небольшого кафе, Алекс вышел на улицу. Тучи стали еще более редки, а яркое теплое солнце слепило, приятно согревая кожу. Вокруг было множество людей, спешивших куда-то по своим делам, и все они смотрели себе под ноги или на экраны телефонов, а Алекс поднял голову и посмотрел вверх, на небо. Вероятно, он уже даже не помнил, когда последний раз так вот смотрел на него... как и того, когда последний раз где-то был, за пределами стен чужих домов и воли.

Алекс зажмурился и потянулся, ощущая тяжесть во всем теле, которая сейчас казалась не такой уж и значимой. Осмотревшись, он наугад пошел вперед: перед ним были хорошая погода и большой город; множество мест, где он никогда не был; желание хотя бы ненадолго забыться... и достаточно денег, чтобы попытаться провести день как обычный человек.

Однако все это лишь красиво представлялось, а в действительности же не принесло ничего особо приятного и хорошего, потому что, куда бы Алекс ни пошел, одному везде было слишком одиноко и скучно: в кафе всегда много шумных компаний, смеющихся и радующихся по пустякам, в парках все прогуливаются с друзьями, и даже в кинотеатре одному неуютно.

День прошел совсем не так, как ожидал Алекс... словно чего-то не хватало. С одной стороны вроде бы вот она, свобода, а с другой - пустота. Получив возможность поостыть, отойти от шока и нахлынувших эмоций, Алекс понял, какую совершил ошибку: он увидел только то, что диктовал переизбыток эмоций, совсем забыв, что за все это время рядом был только Дэвид, немало сделавший для него. Возможно, у него были свои мотивы, но для такого человека, как Дэвид, сам факт подобно терпения и снисхождения - огромный подвиг.

В итоге на душе стало еще отвратительнее, чем было; пусто и неприятно. Обида прошла, позволяя прозреть и увидеть, что по большей части Алекс сам виноват во всем этом, и даже не в том, что сказал лишнее, а в том, что поверил в худшее в Дэвиде. Алекс же надеялся, что Дэвид шутит, но все-таки поверил в обратное. Всегда надеясь на лучшее в нем, веря в его человечность и милосердие, в последний момент Алекс утратил веру в это. Верь он до конца, то не сглупил бы и не тратил бы зря свои же нервы, и не принял бы таблетку, что дала Моника, ведь именно это помешало ему узнать Дэвида. Услышь Алекс его и, возможно, все вышло бы иначе, хотя, едва ли какие-то слова могли что-то изменить: Алекс бы все равно попытался оттолкнуть, а Дэвид бы все равно силой сделал по-своему.

Проведя целый день бесцельно прогуливаясь по городу, погрузившись в мысли, Алекс немало просидел в городском парке, иногда просто глядя вверх. Из голубого небо постепенно становилось слегка розовым, а солнце приближалось к горизонту. Алекс не слышал уже большую часть своих мыслей, невольно выбирая между двумя вариантами, показавшимися ему наиболее разумными: все-таки пойти к Кристиану или отправиться на вокзал и сесть на первый попавшийся рейс. Но, каким бы ни был выбор, в обоих случаях нельзя быть уверенным в последствиях, но зато Алекс был уверен, что ничем хорошим ни один из вариантов не закончится.

Нехотя встав со скамьи, он потянулся, медленно выдыхая. По вечернему парку прогуливались люди, на фоне которых Алекс чувствовал себя лишним. Выйдя из парка, он остановился на перекрестке, думая, как же все-таки поступить, но, осмотревшись, понял, что заблудился. Этот район был ему не знаком, впрочем, как и большая часть города, ведь ему никогда особо не доводилось куда-то ходить. Но он не стал паниковать и просто перешел улицу на зеленый свет, оказавшийся ближе к нему, решив предоставить выбор случаю и судьбе, которая, однако, еще ни разу не улыбалась ему.

Бездумно шагая, иногда поднимая взгляд к горизонту и глядя на садящееся солнце, Алекс устало потер запястья. Следы от наручников заметно побледнели, превращаясь в синяки, но все равно болели, напоминая о вчерашнем вечере. Хотя если не обращать внимания на них и на болезненные отметины на груди и ногах, то в остальном все не так плохо; обычно было гораздо больнее от самого акта непосредственно, чем от такого сопровождения.

Порой понимание чего-либо приходит слишком поздно, или же Алекс видит только то, что ему кажется. Случившееся не было насилием, ведь это "игра", как и говорил Дэвид. Будь это насилием, то едва ли бы все так легко обошлось.

Задумавшись об этом лишь на мгновение, Алекс понял, как ошибался. Дэвид не столько садист, сколько имеет своеобразный фетиш, и всегда жалел, если причинял боль или, теряя терпение, не рассчитывал силу, оставляя синяки и ссадины, но после обязательно мягко к ним прикасался, словно на языке осязания прося за них прощения. Возможно это и было единственным, что привлекало его.

Остановившись на очередном перекрестке, Алекс удивленно распахнул глаза: перед ним было совсем не то, что он хотел увидеть, или это и есть выбор случая? На фоне почти севшего солнца, за быстрым потоком машин, виднелось высотное и более чем знакомое здание офиса Дэвида. Осмотревшись, Алекс поймал себя на мысли, что никогда бы и не подумал, что подобной дорогой можно выйти к нему, а все вокруг выглядело немного иным, представ под другим ракурсом.

Алекс неуверенно шел по тротуару, буквально с трудом переставляя ноги не только из-за неприятной боли в уставшем теле, но и потому что не мог позволить себе войти в этот офис. Как можно вернуться туда после того, как не только оскорбил Дэвида, поддавшись обиде, но и ударил его? Тогда Алекс был уверен, что больше не чувствует того уважения и восхищения, какое всегда испытывал, глядя на Дэвида, хотя в действительности же просто хотел, чтобы Дэвид услышал его, пусть и так; и в какой-то степени хотел обидеть его, чтобы Дэвид хотя бы отдалено представил себе, какую боль причинил.

Стоило лишь подойти к зданию и взглянуть на вход, как по телу волной прошла дрожь, но, если это и есть выбор судьбы, то нужно хотя бы попытаться.

Алекс неуверенно протянул руку, чтобы открыть дверь, но, как только коснулся ее гладкой ручки, то она распахнулась перед ним, и он, тут же отпрянув, увидел перед собой Дэвида. Уже почти зажмурив глаза, ожидая, что будет испепелен на месте, Алекс встретился с абсолютно спокойным взглядом, в котором не было ни злости, ни гнева, ни чего-либо подобного.

- Я... - пытаясь найти нужные слова, Алекс нервно сминал в руках пиджак, безнадежно отводя взгляд.

- Пришел вернуть пиджак? - снисходительно усмехнулся Дэвид, заканчивая чужую мысль и забирая свою вещь из подрагивающих рук.

Молча кивнув, Алекс снова испытал дежавю, но тогда была совсем другая ситуация.

- Изви... - он хотел попросить прощения, но запнулся на полуслове, так как Дэвид, похоже, не желая его слушать, прошел мимо, - ... ните.

Сделав глубокий вдох, сдерживая слезы раскаяния, Алекс обернулся и был более чем удивлен, увидев, как Дэвид подошел к своей машине и, открыв дверцу, выжидающе смотрел на него. Вероятно, это было приглашением, но Алекс не решался принять его - совесть не позволяла. Тем не менее, он понимал, что промедление может стоить того, что Дэвид передумает.

Подойдя к машине, Алекс остановился в нескольких шагах от нее, не зная, с чего начать. Если бы Дэвид передумал и, сев в машину, уехал, то Алекс бы понял его, потому что не мог безропотно принять его милость.

- Я потратил немного из того, что было в бумажнике... - робко произнес он, осознавая, как глупо смотрится, но почему-то решил сказать именно это, раз его извинения не хотели слушать.

- Ничего, - ответил Дэвид, опираясь рукой на открытую дверцу машины. Он выглядел более чем спокойно, так, словно Алекс не грубил ему и не позволил себе ударить его, а после не сбежал, как трус, и не вернулся, как еще больший трус. - Как прошел день?

- Скучно... - не сразу найдясь с ответом, Алекс удивленно смотрел на него, не ожидая услышать подобное.

- Скучно? - переспросил Дэвид, обходя машину и садясь в нее, провоцируя на более содержательный ответ.

- Да... - Алекс кивнул и нерешительно подошел ближе, все еще сомневаясь, может ли принять такое завуалированное приглашение. - Одному везде скучно... - он не знал, зачем сказал это, но, услышав усмешку Дэвида, все-таки сел в машину, осторожно захлопнув дверь.

Глядя исключительно в пол, Алекс сложил ладони вместе и зажал их между колен, так как его волнение больше всего выдавали дрожащие пальцы. Последнее время он чувствовал себя словно пугливый кролик, чье сердце готово разорваться от каждого резкого или неожиданного звука.

- А как ваш?.. - мягко спросил Алекс, не желая показаться навязчивым, но и молчать не хотелось, так как возникшая пауза изводила хуже любой пытки.

- Скучно, - повернувшись к нему, Дэвид улыбнулся краем губ, а в его глазах переливался знакомый холод. - Сегодня Моника работала молча.

Алекс украдкой взглянул на него, заставляя себя улыбнуться удачной смене темы, но смог лишь неопределенно пожать плечами, не то соглашаясь, не то понимая, как порой тяжело без привычной обстановки.

- Тем не менее, она просила передать тебе это, - Дэвид взял с заднего сидения небольшую коробку и протянул ее Алексу.

- Зачем?.. - насторожено взглянул на нее тот, не представляя себе, что там, да еще и от Моники.

- С восемнадцатилетием, Алекс.

Даже не зная, чему удивляться больше, такому поздравлению или обращению, Алекс не сразу нашелся с ответом, потому что нечасто слышал свое имя из уст Дэвида, да и о собственном дне рождении опять забыл.

- Спасибо... - тихо сказал он, приняв коробку и положив ее на колени.

Алекс никогда особо не радовался дню своего рождения и забывал о нем в силу того, что редко кто вспоминал об этом, поздравлял или дарил подарки. Хотя в прошлом году о нем вспомнила мачеха, но скорее только потому что отмечала подобное в календаре, нежели действительно помнила, а сейчас было крайне удивительно узнать об этом от Дэвида.

- Почему вы...

- Мне напомнила Моника, - перебил тот, предугадав вопрос. - Сегодня утром пришли какие-то бумаги о том, что ты отчислен из колледжа, а там были твои данные, - пояснил он, вспоминая, как Моника швырнула ему в лицо эти бумаги, а после, поостыв, просила передать подарок.

- Вот как... - почти разочаровано вздохнул Алекс, хотя уже и хотел обмануться мыслями о том, что Дэвид проявил к нему такое внимание. Особенно после случившегося.

- Хочешь чего-нибудь? - Дэвид, замечая как поник Алекс, тоже решил сделать подарок, однако даже не представлял, что может подарить, но, ненадолго задумавшись, усмехнулся своим мыслям. - Или день без меня это лучшее, что я могу дать?

- Простите меня, - не поднимая взгляда от подарка Моники, Алекс чуть улыбнулся, а по щеке скатилась слеза, но он быстро утер ее. После всего ему и не нужно было другого, тем более что "день на свободе" оказался совсем не таким, как Алекс представлял себе, а прощение - это самое большее и дорогое, что Дэвид может подарить, ведь его милость и терпение не вечны.

- Хм, полагаю, ты можешь передумать, если откроешь подарок Моники, - без какого-либо лукавства или иронии сказал Дэвид. Восемнадцать лет - неплохой повод все обдумать и расставить приоритеты на будущее, а удерживать и продолжать мучить своей неисправимой жестокостью он не собирался.

Непонимающе взглянув на него, а после - на небольшую коробочку на своих коленях, Алекс открыл ее и увидел внутри записку и визитную карту. Взяв записку, он осторожно развернул ее:

"Поздравляю с восемнадцатым днем рождения! Надеюсь, хотя бы в этот день тебе будет хорошо! Я долго думала над одной вещью и не знала, стоит ли говорить, но сегодня нашелся отличный повод. Эта визитка, вложенная сюда, принадлежит твоей матери. Она работает юристом и по долгу службы я не раз с ней сталкивалась. Она хорошая женщина и даже жалеет о своем поступке, ведь кто в молодости не ошибался, хотя и не любит говорить об этом. Думаю, тебе стоит навестить ее. Ты ее единственный ребенок, и она наверняка будет рада тому, какой у нее прекрасный сын. Кроме того, спокойная жизнь в семье куда лучше жизни с чудовищным садистом. Надеюсь, у тебя все будет хорошо! Еще раз с днем рождения!

P. S.: прими правильное решение, навести свою мать и останься с ней, ведь только так ты наконец-то сможешь обрести то, о чем всегда мечтал. Удачи!"

Проглотив ком, вставший в горле, Алекс несколько раз перечитал текст записки и крепко сжал в руке прилагавшуюся к ней визитку. Да, Моника была права в том, что раньше он только и делал, что мечтал о лучшей жизни, и не раз видел во сне свою счастливую семью, но почему-то сейчас он сомневался в раскаянии матери, бросившей его и за столько лет не попытавшейся связаться с ним или как-то помочь. Более чем возможно, что она даже не подозревает о том, что пришлось пережить ее сыну, но, несмотря на это, ей стоило бы раньше задуматься о том, каково ребенку жить с отцом, который его ненавидит.  

- Еще не очень поздно, но сомневаюсь, что она все еще у себя в офисе, - взглянув на наручные часы, Дэвид завел машину, - хотя можно съездить и проверить, это не так уж и далеко.

- Нет... - отрицательно покачал головой Алекс, заставляя себя разжать пальцы и положить визитку обратно в коробку.

- Нет? - Дэвид удивленно взглянул на него и изогнул бровь. Любой другой на месте Алекса, получив такую возможность, бегом бы добежал до нужного места, вместо того чтобы продолжать сидеть в одной машине с человеком, которого ненавидит. Тогда, еще утром, Дэвид более чем услышал Алекса и понял его, поэтому и не пошел за ним. Лишь на мгновение задумавшись о том, что именно испытал Алекс, Дэвид ничего другого, кроме разочарования, и не ожидал, а увидев его сейчас, даже не пытался представить, как должно быть тяжело вернуться к ненавистному человеку, потому что больше некуда.

- Она бросила меня еще ребенком... и у нее наверняка были на то причины, - закрыв коробку и поставив ее на панель, Алекс опустил голову и вновь зажал ладони между коленями. - Я смутно помню ее лицо, зато хорошо помню, как она сказала, что в новой жизни ей ничего не нужно из старой... кроме того, я всего лишь ошибка ее молодости.

В груди неприятно давило и отчаянно хотелось расплакаться, но он приоткрыл губы и сделал глубокий вдох. Алекс ни в чем ее не винил и не хотел портить ей жизнь, ведь, однажды отказавшись от него, она вполне могла отказаться вновь, а лишний раз делать себе больно просто не хотелось. Ему уже не восемь лет, а восемнадцать, и, значит, он уже не ребенок, чтобы нуждаться в чьем-то тепле и сожалении.

- Простите меня... - повторил Алекс, надеясь, что еще может настаивать на таком подарке.

Промолчав, Дэвид протянул руку, чтобы погладить его по голове, но остановился и сжал ладонь в кулак, слыша, как кто-то постучал по лобовому стеклу с его стороны. Увидев Брэндона, он тут же открыл дверцу и вышел из машины.

Отдалено слыша их разговор, Алекс недвижно сидел, по-прежнему ожидая ответа Дэвида, потому что его молчание могло значить лишь то, что он еще не решил, стоит ли это делать.

Когда дверь с его стороны распахнулась, а перед лицом звякнули ключи, Алекс вздрогнул от неожиданности.

- Иди в номер, - сказал Дэвид, вручая ему ключи и заставляя выйти из машины, -  у меня еще есть пара дел.

- Я не... - хотел было возразить Алекс, но, встретившись с недовольным взглядом зеленых глаз Брэндона, замолк.

- Уверен, что можно оставлять его без надзора? - обратился тот к Дэвиду, кивнув в сторону Алекса.

- На сей раз им нужен именно я, так что им нет смысла таскаться за наживкой, - усмехнулся Дэвид, обходя машину и садясь в нее. Он уже почти забыл о планах Уйата старшего на его счет, хотя никогда их особо серьезно и не воспринимал, однако стоило проверить, так ли это несущественно.

- Тебе виднее, - фыркнул Брэндон, ища в кармане брюк ключи от своей машины. Он предпочитал не вмешиваться в чужие дела, но, если от этого зависели и его собственные, то приходилось идти на компромисс, кроме того, устранение редкого "союзника" мало кому идет на пользу.

- Позвони Монике, если хочешь, она составит тебе компанию, - наклонившись в сторону пассажирского сидения, Дэвид опустил стекло и взглянул на замершего Алекса, а когда тот неуверенно кивнул, то отвернулся и выехал с парковочного места.

Неспешно следуя к своей машине, Брэндон закурил, а Алекс, перемявшись с ноги на ногу, коротко посмотрел ему в спину и отправился в сторону здания, смежного с офисным. За собственными мыслями и слепым ожиданием ответа он почти не слушал ни Дэвида, ни их разговора, сосредоточившись лишь на том, что хотел услышать. Поднявшись в нужную комнату, благо ее номер был указан на бирке ключей, Алекс тяжело вздохнул, невольно вдыхая тяжелый неприятных запах табака, витающий в комнате. Он присел на диван, осторожно отодвигая в сторону лежавшие на нем бумаги и вещи Дэвида.

Невольно вспомнилось о том, что было, пусть и не в этом номере, но теперь это не так волновало, а мысли о прочитанном в той небольшой записке от Моники от раза к разу становились все сумбурнее и тяжелее. Возможно, стоило прислушаться и хотя бы попытаться принять "верное решение", так четко обозначенное за него, но каждый раз, представляя себе, что бы он сказал, увидев свою мать, Алекс понимал, что ему нечего ей сказать, а ей нечего ему дать. Очередная немая сцена. Вероятно, она бы даже не узнала его, а он - ее, потому что, несмотря на кровное родство, они были совершенно чужими людьми.

Дни рождения, определенно, должны проходить не так, особенно на восемнадцатилетие. Должно быть ощущение радости и предстоящей "взрослой жизни", дорого подарка или поздравления, хотя Алекс более чем ожидал подарка, о котором просил. Конечно, если здраво взглянуть на вещи, то можно понять, что если бы Дэвид держал на него злобу и не хотел бы прощать, то даже бы не заговорил с ним и проигнорировал его визит, но Алексу хотелось именно услышать, что он прощен.

Расстегнув на себе рубашку, Алекс приложил ладонь к груди, рассматривая множество отметин, оставшихся на ней. События прошлого вечера уже не казались чем-то необычным или неприятным и напоминали разве что о своеобразных увлечениях Дэвида.

Алекс сбился со счета, сколько раз начинал "новую жизнь", но сейчас вновь думал об этом, ведь чем его восемнадцатый день рождения не повод начать жить заново? Хотя он не чувствовал себя взрослым и не чувствовал значимости этого. Еще один день. День, который он провел так, как хотел: ощутил свободу от чужих рук и мнения, но не увидел в ней ничего хорошего.

Приняв душ, решив освежиться после долго и тяжелого дня, Алекс надел чистую рубашку Дэвида, найденную на постели вместе с костюмом, который аккуратно повесил на высокую спинку кресла; поправил чуть смятую простынь и спутавшиеся друг с другом одеяло и покрывало.

Ожидая Дэвида и его прощения, Алекс не заметил, как заснул, робко пристроившись на самом краю постели. Он беспокойно спал, иногда вздрагивая и глубоко вздыхая, видя давний сон о себе и своей семье. Все было так же, как и всегда: улыбчивый отец и любящая мать, веселая семейная прогулка в теплом парке и звонкий лай игривой собаки, однако он то и дело оборачивался или оглядывался по сторонам, словно в поиске кого-то, хотя и не знал, кого именно.

Дверь в комнату слегка приоткрылась, а Дэвид, едва не переступивший порог, остановился, ища в кармане звонящий телефон.

- Моника, - недовольно рыкнул он на было начавшуюся речь сестры, - разве я не сказал тебе, что занят?

- Да, но... я просто хотела узнать, нужно ли на завтра что-то отменять, ведь ты куда-то так резко уехал с тем мужиком.

- Странные у тебя интересы в три часа ночи, - Дэвид потер висок, поражаясь бестолковости своей сестры, которая умудрялась звонить по таким пустякам. - Ничего не отменяй, утром я буду на месте.

- Ты дома?

- Нет, у себя в номере.

- Понятно, - с улыбкой выдохнула Моника, - кстати, надеюсь, мой подарок понравился Алексу.

- Без понятия.

- Думаю, так ему будет гораздо лучше. Ладно, больше не отвлекаю, увидимся утром.

Выключив телефон, Дэвид все-таки зашел в номер и тихо прикрыл за собой дверь, словно в последний момент вспомнил, что Алекс отнюдь не у матери. С одной стороны, ему было странно услышать такой выбор, а с другой - он подумывал о том, что едва ли большое удовольствие заявиться к, по сути, незнакомой женщине и, назвавшись брошенным ею же сыном, остаться в ее доме. Дэвид не мог понять и представить, что именно толкнуло Алекса на такой выбор, но, зайдя в комнату и увидев его спящим, тихо усмехнулся. Вероятно, Дэвид впервые увидел в нем истинного ребенка, не брошенного у дороги котенка, а именно ребенка, которому пришлось пережить потерю близких еще тогда, когда он смотрел им в глаза и надеялся на лучшее.

Подходя к постели, Дэвид снял пиджак и, отбросив его в сторону, присел рядом с Алексом. Отведя от его лица челку, Дэвид погладил его по щеке, наблюдая за подрагивающими во сне ресницами. Алекс медленно выдохнул и повернулся, удобнее ложась. От неспокойного сна одеяло сбилось в ноги, несколько верхних пуговиц на рубашке расстегнулись и ее ворот, распахнувшись, съехал с плеча.

- Ты пережил столько боли... и всегда молча терпел ее, - поправляя одеяло, Дэвид придвинулся к Алексу, заглядывая в его спящее лицо. - Я тоже причиняю ее тебе, но она не такая сильная, как та, с которой ты смирился... поэтому ты и выбрал меня... верно? - улыбнулся он, наклоняясь ближе.

Он столько раз видел Алекса спящим, но никогда не замечал, насколько тот уязвимо и одиноко выглядит, неосознанно подаваясь навстречу любому прикосновению, даже холодному или неосторожному. Дэвид немного отстранился, когда Алекс вздрогнул во сне, думая, что разбудил его, но тот по-прежнему крепко спал, неровно дыша. Его сон был тревожным и одновременно безликим: он то видел знакомые места и события, то будто проваливался в душную бездну, где каждый вдох давался с трудом, а тело замирало в предвкушении судорог и боли.

- Алекс... - произнося его имя, Дэвид навис над ним, касаясь дыханием открытого плеча. Даже не помня того, звал ли когда-нибудь его по имени, Дэвид прикрыл глаза, про себя отмечая, что Алекс вообще редко слышал что-нибудь хорошее, тем более от него. Но если брошенного и продрогшего котенка невольно хочется пожалеть и согреть, то одинокого ребенка хочется разве что утешить, чтобы он не раздражал своим жалким видом холодное и безразличное сердце. - Хотя нет... - тихо усмехнулся Дэвид своим мыслям, - …мой котенок.

Ребенка нужно опекать и воспитывать, любить и оберегать, а котенка достаточно кормить, держать в тепле и изредка позволять себе приласкать, чтобы он привык к рукам, подобравшим его.

Видя в Алексе беззащитного ребенка, побоявшегося оказаться вновь отвергнутым собственной матерью, Дэвид едва не пожалел обо всем, что сделал. Все-таки люди - не игрушки, с которыми можно поступать как заблагорассудится, а после выбрасывать, когда надоест.

- Тебе уже восемнадцать… - шепнул Дэвид, коротко целуя в открытое плечо, - …а я по-прежнему чувствую себя педофилом.

Ощущая теплое прикосновение даже сквозь сон, Алекс чуть потянулся, отчего рубашка опустилась еще ниже, открывая плечо и руку почти до самого локтя, проведя ладонью по которой, Дэвид замер, заметив возле плеча старые шрамы от ран, появившихся по его вине, и несколько свежих отметин на груди, оставленных им же. Подумав о том, насколько его прикосновения осточертели Алексу и какое отвращение вызывают, Дэвид отстранился и, накрыв его одеялом, встал с постели. Присев в другой комнате на диван, он закурил, хотя и сам уже устал от запаха табака, въевшегося во все в этом номере.

Стряхивая пепел прямо на пол, Дэвид иногда смотрел на наручные часы, ожидая утра. Спать совершенно не хотелось, вероятно потому что накопленное за день напряжение так и не удалось снять.

Взглянув на некоторые вещи со стороны, он пришел к выводу, что некогда проявленная им жалость оказалась самой настоящей пыткой для Алекса, и куда гуманнее было бы не заигрываться с чужой доверчивостью и наивностью, ведь порой лучше пройти мимо брошенного котенка, чтобы не слушать его плачь, чем пригреть, а потом не знать, что делать с его привязанностью. А брошенный и одинокий душой ребенок, всем сердцем верящий в лучшее - всего лишь головная боль, ведь недостаточно просто пожалеть его, нужно еще и уметь понять.

За свою короткую жизнь Алекс многого натерпелся, и его душа уже должна была бы привыкнуть к боли, а тело - к насилию, но ему по-прежнему каждый раз было обидно и больно, а отсутствие выбора напоминало о том, что он никому не нужен. Даже Дэвиду в его нелегкой жизни повезло больше, потому что у него был Рафаэль, который не только спас его жизнь, но и с тех пор всегда был рядом, поддерживал и помогал, хотя чаще Дэвид этого и не замечал, или принимал за навязчивость, однако Дэвид никогда не чувствовал себя по-настоящему одиноким, несмотря на то что всегда думал, что один.

Когда стрелки на часах едва минули семь утра, Дэвид уже готовился к новому дню, обещавшему быть долгим и нудным. Умывшись холодной водой, он вышел из ванной и, сев на диван, уткнулся лицом в небольшое полотенце. Но спокойствие духа и мыслей было недолгим: вскоре за дверью послышались шаги, а после - возня возле замка. Откинув от лица влажные пряди, Дэвид нехотя встал и открыл дверь, за порогом которой оказалась Моника.

- О, ты не спишь, - пролепетала та после небольшой немой паузы, глядя в недовольное лицо брата.

- А ты что тут потеряла в такое время? - Дэвид взял из ее рук ключи, якобы забытые ею в прошлый раз.

- Решила зайти, поделиться новостями, - улыбнувшись, Моника сделала шаг вперед, - уверена, тебе это будет интересно.

- Да ну? - преградив ей путь рукой, Дэвид не оценил ее попытки заинтересовать его.

- Думаю, это не та тема, которую можно обсуждать у порога, - поумерила улыбку Моника и, все-таки войдя в номер, обернулась, глядя на брата многообещающим взглядом. - Или ты насколько сомневаешься в намерениях Уайта старшего?

- Я сомневаюсь в твоей логике и источниках, - фыркнул Дэвид, вернувшись к дивану и бросив на него полотенце. - Перескажешь мне слова Кристиана?

- Нет, - задумчиво протянула Моника. Ее ранний визит был далеко не настолько бесполезным, как могло показаться на первый взгляд, но она никуда не спешила и любила провоцировать брата.

- Тогда что? - не имея настроения для ее игр, Дэвид окинул ее долгим выжидающим взглядом, давая понять, что ему некогда растрачиваться по пустякам.

- Ну... Кристиан даже и близко не допер, что задумал его отец, - Моника улыбнулась и поправила на плече небольшую сумку, звякнув множеством различных побрякушек на ней. - И, пока не забыла, про тот подарок Алексу... надеюсь, ты не стал ему мешать и отвез по тому адресу?

- Он...

- Просто я так подсуетилась, - не дослушав, Моника прикрылась глаза, изображая на лице истинное милосердие и заботу, - та баба что-то говорила про то, как нехорошо поступила и прочее, и даже почти покаялась, хотя все ее сомнения развеялись, когда я выложила ей на стол несколько пачек денег. Наверное, сейчас она изображает из себя самую лучшую мать на свете и пичкает Алекса булками, которые печет с утра.

- Хах, - сдержав смех, Дэвид взял с подлокотника дивана сигареты и закурил, выдыхая терпкий дым в сторону сестры. Получив от Моники весьма сомнительную записку и еще более сомнительный подарок, он не сомневался, что все окажется не так радужно, как должно показаться, а временный эффект и ощущение подобного тепла на уплаченную сумму скорее всего причинили бы Алексу еще большую боль, нежели обычный отказ.

- Конечно, это вопрос времени, насколько ее хватит, но это уже не так важно, - Моника помахала рукой перед лицом, разгоняя табачный дым.

- Откуда такая щедрость?

- Как сказать.... я ничего не имею против него и думаю, что ему стоит держаться подальше отсюда.

- Долго же ты до этого додумывалась, - ухмыльнулся Дэвид, туша сигарету о до краев полную пепельницу на столике возле дивана.

- Да уж быстрее тебя, - неопределенно скривив губы, Моника без особого интереса взялась за свою сумочку, словно что-то в ней ища. - Кроме того, это я так, просто спросила, потому что пришла совсем по другому поводу.

- Ближе к делу, через час у меня встреча с одним человеком. Полагаю, ты о нем и пришла поговорить, раз упомянула о ближайших родственниках Кристиана, - стоя к сестре спиной, Дэвид взглянул на часы, а после - на диван, в поисках телефона.

- Вроде того, - Моника сделала шаг в его сторону, а каблук ее туфель чуть шаркнул о гладкий пол, - и, скорее всего, тебе не придется никуда идти.

- Хм? - Дэвид было обернулся, но ненадолго замер, ощутив, как ему в спину уперлось что-то холодное и твердое.

Все-таки обернувшись, он увидел в руках своей сестры револьвер, дуло которого теперь было направлено точно ему в грудь. Окинув Монику взглядом сверху вниз, Дэвид не сдержался и рассмеялся:

- Хорошая шутка, - положив руку на револьвер, сжимая его дуло в ладони, он хотел отвести его, но Моника, улыбнувшись, постаралась удержать его на месте.

- Да нет, я как раз не шучу, - сказала она, не переставая улыбаться, словно все это было не столько шуткой, сколько невинной шалостью.

- Значит, ты и есть тот человек, которому безоговорочно доверяет Уайт старший и который может устранить меня без лишних проблем?

- Верно, - Моника кивнула, наблюдая во взгляде брата насмешку, но именного этого она и ожидала, ведь он никогда ее не ценил и тем более не доверял ей. - Не думай, что я согласилась за так. У меня есть личные мотивы и цели.

- Вот как, - сильнее сжав дуло в ладони, бросил Дэвид. Он ожидал чего угодно, но никак не того, что его предаст собственная сестра, хотя почему-то его это даже не удивляло. Она была достаточно глупа, чтобы пойти на такое, и достаточно умна, чтобы понимать, что она действительно именно тот человек, который находится рядом, в курсе многих дел и может без труда застать "цель" врасплох, что у нее и получилось.

- Знаешь, я всегда любила тебя, возможно, даже больше, чем брата, и, возможно, именно поэтому спустя столько лет снова встретилась с тобой, только вот ты оказался совсем другим, не тем, в ком я видела своего брата. Ты столько раз оскорблял меня и унижал, никогда не ценил и обходился как с мебелью, и даже убил отца... - говорила Моника, ничуть не кривя душой. Столько времени она терпела своего брата скорее потому, что и сама не подарок, но сейчас ей выпал отличный шанс доказать ему, что она ничем не хуже его. - Хотя, что мне с того мужика. Еще когда мать ушла от него вместе со мной, то сказала, что этот козел не имеет ко мне никакого отношения, а мой настоящий отец как раз таки Уайт старший. Он тоже тот еще гад, но зато признал меня. Ты же не думаешь, что я терпела работу в этом офисе только из-за тебя, верно?

- Мне казалось, что ты портила работу в моем офисе, но теперь буду знать, что это называется "терпела", - усмехнулся Дэвид, не чувствуя угрозы с ее стороны, хотя и окинул комнату беглым взглядом в поиске пиджака, в кармане которого имелось оружие, и, вспомнив о том, что бросил его в спальне, снова едва не рассмеялся.

- Ты слишком самонадеян, - фыркнула в ответ Моника, убеждая себя, что сможет сделать то, за чем сюда и пришла. В какой-то степени все это и не имело смысла, но ее эгоистичная и недооцененная натура жаждала признания, а еще больше - места Дэвида, которое и было обещано за ее небольшую услугу.

- А ты слишком глупа, но тебе ведь это не мешает.

Вспылив, слыша тот самый спокойный голос с издевкой, каким Дэвид всегда говорил с ней, Моника сильнее сжала в руке оружие и почти неосознанно выстрелила.

- Черт... - рыкнул Дэвид, успев отвести дуло от свой груди, но вышло только хуже: пуля угодила чуть ниже ребер, в солнечное сплетение. Приложив ладонь к новоявленной ране, начинающей изливаться кровью, он сделал резкий, но нетвердый шаг вперед и схватил сестру за горло с такой силой, что та едва не закашлялась. Он свирепел от одной только мысли, что так глупо попался и недооценил эту дуру.

Моника судорожно выдохнула, она и сама не верила, что смогла выстрелить, и теперь уже было поздно отступать. Она сомневалась, способна ли на такое, но видя, как по светлой рубашке Дэвида растекается кровавое пятно, а его рука с силой сжимает ее горло, ей ничего не оставалось, кроме как снова поднять револьвер и выстрелить еще раз. Этот выстрел пришелся прямо в середину груди.

Тут же отпрянув, Дэвид прижал ладони к груди, ощущая такую боль, что тело отказывалось слушаться, а каждый удар сердца приносил еще большую боль, отчего было просто невозможно даже вздохнуть. Столько пережив и вынеся немало ран, он и подумать не мог, что окажется в такой ситуации, а сестра предаст его ни за что.

Дэвид попытался снова приблизиться к Монике, но, не сделав и шага, осел на колени, буквально ощущая, как пустеет в голове, а бешено бьющееся сердце постепенно теряет свой ритм и бьется с каждым разом все отрывистее и реже.

Глядя на него, Моника закрыла лицо руками. Она представляла себе все иначе и сейчас, видя, как от ее руки пал Дэвид, испытывала самую настоящую панику и ужас.

- Я... тебя... - через силу выдохнул Дэвид, сводя брови, заставляя себя подняться и перетерпеть, но боль и ранения были сильнее его.

Он чуть подался вперед, по-прежнему сопротивляясь, но Моника, не зная, что делать, и не желая больше смотреть на это, снова выстрелила и, выбросив револьвер, быстро направилась к двери.

- Прости меня... - сказала она, выбегая в коридор, зажимая рукой рот. Она не редко видела кровь, но впервые ее затошнило так, что казалось, будто все нутро желает вырваться наружу через рот.

Упав от ее последнего выстрела на спину, Дэвид в последнее мгновение успел понял, как противно, обидно и жалко умереть от рук никчемного человека. Вероятно, его отец испытал это же, когда в него выстрелил непутевый сын.

Пуля попала прямо в висок, лишая последней возможности выжить.

Дэвид прожил жизнь, никого и ничего не боясь, не сожалея, не сомневаясь, и не сдаваясь, но сейчас оказался бессилен, а смертельная рана медленно изливалась кровью, которая стекала по виску, путаясь в волосах и разливаясь по полу.

Алекс резко открыл глаза, слыша громкий неприятный звук. Немного приподнявшись, он осмотрелся, но в мраке комнаты увидел лишь приоткрытую дверь в соседнюю комнату, откуда лился неяркий свет. Прислушавшись, он отдалено слышал чей-то разговор, но после такого неожиданного пробуждения голоса казались не так знакомы.

Вскоре снова раздался тот же резкий звук, и Алекс вздрогнул. Осознавая, что именно это было, он тут же поднялся с постели и неуверенным шагом направился к двери, даже не поправив на себе спавшую с плеча рубашку. Осторожно протягивая руку к ручке двери, он почему-то не думал о том, что может увидеть. Он делал все это скорее машинально и бездумно.

Еще один, последний выстрел, и Алекс буквально отпрыгнул от двери, зажимая ладонью рот. Увидев в зазоре двери Дэвида, упавшего на спину, он сам оступился, запнувшись о валявшийся на полу пиджак, и едва не упал. Широко распахнув глаза, он смотрел перед собой ничего не видящим взглядом и отчаянно надеялся, что это сон и он вот-вот проснется, но все было по-прежнему, а воцарившаяся тишина врезалась иглами в сердце. Заставив себя снова сделать шаг в сторону двери, Алекс почему-то меньше всего хотел подходить к ней и продолжал верить, что это ему только снится. Когда он все-таки переборол себя и открыл дверь, то едва не взвыл от неописуемого чувства страха. Даже не осознавая своих действий и не слыша мыслей, Алекс подошел словно на ватных ногах к Дэвиду, лежавшему на полу, по которому начинала растекаться его кровь, и упал перед ним на колени. Он боялся что-либо произнести или хотя бы вздохнуть, а рука будто сама коснулась окровавленной рубашки на груди Дэвида. Еще теплая кровь осталась на ладони, а по щекам покатились слезы.

- Нет... пожалуйста... - едва слышно прошептал Алекс, наклоняясь к Дэвиду и прижимаясь лицом к его шее. Он бы все отдал за то, чтобы услышать или почувствовать как спокойно и размеренно, как всегда, бьется чужое сердце, но оно смолкло.

Не веря увиденному и даже своим ощущениям, Алекс думал лишь об одном, о том, что так и не услышал слова о прощении и не сказал, как о многом жалеет. Сжимая в руке мокрую от крови рубашку, он не переставал про себя повторять имя Дэвида, так и не решаясь произнести его вслух. Алекс не мог ни о чем думать, кроме того, что перед ним лежит единственный человек, который позволял ему жить и ради которого он жил. Непроизвольно осознавая то, что это жестокое сердце больше никогда не будет биться, ледяные глаза не посмотрят сверху вниз оценивающим взглядом, а холодные руки никогда не коснутся кожи, Алекс уже не хотел проснуться от кошмара, а хотел заснуть, чтобы, проснувшись, снова увидеть безразличный взгляд и почувствовать знакомые прикосновения.

Чем больше он сомневался, тем четче ощущал, как кожа и кровь под его ладонями остывают, а замершее сердце так и не бьется. Вместе с этим сердцем остановилась и его душа, всегда так привязанная к владельцу этого сердца, каким бы жестоким и холодным оно ни было.

Приподняв голову, Алекс дрожащей рукой коснулся волос Дэвида, отводя их ото лба. Больше всего он хотел снова почувствовать на себе спокойный взгляд голубых глаз, ведь это умиротворяло и заставляло жить дальше, а жизнь без этого казалась серой и пустой, как небо без редкой радуги, словно невероятного чуда после пасмурного ненастья.

Понимая это, Алекс снова наклонился к Дэвиду и, коснувшись его лба своим, крепко зажмурил глаза. Жизнь без спасителя пуста, как темная бездна без блеклого, но все-таки света в ее глубине, а отчаяние такое же сильное, как утрата единственного маяка в глубоком бушующем море. Последний раз всхлипнув, чувствуя, как слеза скатывается по коже, Алекс окончательно ощутил, что потерял именно этот свет и теперь обречен утонуть во тьме.

- Пожалуйста, простите меня... - напомнил он о желаемом подарке и медленно выдохнул.

Алекс принял решение, достойное самого преданного "найденыша" с улицы и по-наивному бесстрашного ребенка, способного на искренне-светлое чувство веры в лучшее, ведь за всю свою жизнь он не испытывал ничего хуже одиночества. Ему не нужен был ни револьвер, валяющийся в шаге от него, ни нож для колки льда, лежащий на столе возле дивана, потому что, утратив надежду, достаточно просто перестать дышать.

Конец