Эротическая сказка aka Эротические рассказы

Я жила в своем городе, когда мы познакомились ранним субботним утром. В это время мирные граждане еще или уже спят, кто спокойным, а кто похмельным сном, перематывая пятидневный рабфак на зеро. Но это же мирные, а если вся жизнь – борьба?

Молниеносная перекрестная атака сообщениями и вот мы уже ведем диалог, тщательно прижимая трубочки к ушным раковинам, шевелим губами, мыслями, фантазиями, играем в «холодно-горячо», танцуем аргентинскую страсть на грани фарса, забавно и безудержно флиртуем и смеемся от этого друг над другом и самими собой. У него очень сексуальный голос, и он это знает, мерзавец! Нежно и тонко окутывает меня шелковыми нитями слов, я кружусь в этом ласково-медовом потоке…раз-два-три, раз-два-три…увлекая и его за собой. Следует предложение продолжить знакомство – «Встретимся сейчас! ... Да где угодно! У меня и вино есть, отличное красное». Обещаю, шлю поцелуи, отключаю телефон, домофон,   принимаю ванну, где подолгу любуюсь своими пальчиками на ногах, стопами, коленками, бедрами, лунным холмиком, животом, сосками, грудью…аххх…скрываюсь под ароматным пенным облаком, играю в «холодно-горячо», спешу к Морфею, вдыхая на самой границе междуявья-забытья аромат макового эликсира, и улетаю с ангелами.

Просыпаюсь вечером того же дня, абсолютно счастливая, отдохнувшая, полная жизни и радости, валяюсь-нежусь минутку расслабленностью тела в свежести постельного белья, через секунду упругой пружинкой варю кофе под ультраэнергичный микс любимой радиостанции. Включаю телефон-домофон и вспоминаю о новом незнакомце, а он не замедляет себя ждать очередным звонком. Голос выдает, что отличное красное было действительно отличным, его хозяин изрядно навеселе, но балагурно весел и все также гостеприимен. Немного поболтав для порядка, прощаюсь, ссылаясь на неотложные запланированные ранее дела.

Этот телефонный роман длится на протяжении трех недель, вспыхивая и разгораясь все ярче. Мальчик весь в нетерпении шлет отфильтрованное сепией фото юного Давида с обнаженным торсом в обтягивающих боксерах от Emporio Armani, и оно безоговорочно соблазняет своей совершенной красотой гения человеческого тела.

Покоренная эротическим искусством и искусом, соглашаюсь на миллион раз откладываемую встречу, назначенную у него дома, причем столько времени это все обсуждалось, что его дом мной воспринимается практически, если не как своим, но и не чужим.

Звонок. Домофон, коверкая голос, сообщает этаж. Лифт. Дверь. Звонок. И…Привет. – Привет.

Разглядываем. Так наверное гладиаторы смотрели друг на друга перед тем как на потеху толпы ринуться, отметая все зачем и почему, живя только настоящим, только поединком кто кого. Разворачиваюсь, пытаюсь открыть захлопнувшуюся железную дверь в блок. Длившееся до этого момента безучастное наблюдение тут же заканчивается, меня красноречивыми речами и жестикуляцией провожают обратно, помогают разуться, снять куртку и принимают сумку. Он действительно и есть тот Давид, совершенное тело, прикрытое маечкой и спортивными штанами. Непокорные темно-русые золотистые кудри, чайные глаза, бледная кожа.

Квартира огромная и несуразная, вся вытянутая вдоль. Проходим на кухню по длинной и широкой красной дорожке, от которой ощущение какой-то элитной ретрогостиницы, перестроенной из общаги. Там нас встречает канарейка и горы помидор, кабачков, репчатого лука и разных прочих плодов труда рук человеческих. Присутствие в таком овощебазном буйстве навязывает своеобразный стиль общения и сбивает напрочь весь романтическо-эротический настрой.

С последним я несколько утрирую, да и одета далеко не в шелка и туманы, а в стиле спортивный кэжуал -  подчеркивающие фигуру тренировочные брюки и облегающий легкий джемпер, в прихожей оставлены видавшие виды кроссовки и бомбер, все просто и лаконично.

Наша беседа скачет легко и непринужденно как подкованная блоха с одной темы на другую, то тут, то там озаряясь фотовспышками ослепительно-обаятельных улыбок. Через пять минут возникает обоюдное ощущение давнего знакомства, подтверждаем взаимную любовь к железкам советами по некоторым упражнениям и способам прокачивания «заповедной мышцы».

Мой Давид жалуется, что только с тренировки, на которой немного переусердствовал, результатом чего несколько дискомфортное состояние спины, плеч и рук, на что отзывчиво предлагаю свою помощь. Небольшая заминка с поиском массажного масла и наконец найденный пузырек разочаровывает своими прозрачными пустотами, в качестве альтернативы выбираю крем для рук с маслом имбиря и гвоздики.

О Боже, с момента, как я переступила порог, прошло немногим менее получаса, и мы в постели. Оседлав эти роскошные своей мощью бедра и ягодицы, чуть приспустив брюки, несмотря на явное намерение их хозяина избавиться от них вовсе, закатав рукава, щедро наношу крем на ладони и такое изумительное поле деятельности. Скульптурно-четкий рисунок каждой мышцы великолепен. Подливает масла в огонь возбуждения имбирно-гвоздичной аромат, будоражащий чувства, накаляющий страсть, дразнящий и увлекающий за собой в мир, где любование роскошным телом становится понятным и естественным. Я уже не помню, не понимаю, не ощущаю себя, вся отдавшись движениям рук и пальцев, то нежным и трепетным, словно порхание мотылька, то сильным и грубым, как разбушевавшийся ураган. Мой греческий атлант смирен, покорен и только слегка постанывает. Исследую  суперплоть сантиметр за сантиметром, весь мир, вселенная замерли, предчувствуя апокалипсис, воздух и время вдруг стали плотными и вязкими, стекая по лбу, ложбинке меж грудей, спине, животу солено-сладкими каплями…

И вот легкие прощающиеся касания, кладу ладони сверху на его ладони, последний всплеск энергии, но уже легкий и теплый. Юный лев расслаблен, сонно-разморен, что-то мурчит подобно котенку. Болтовня ни о чем, ленивые звуки наших голосов танцуют по еще растворенному в воздухе единению. Приятная усталость обнимает меня его руками, глаза закрываются, дыхание замедляется, умиротворенная и счастливая почти проваливаюсь в сон.

Вдруг прихожу в себя, осторожно освобождаюсь от объятий, захватив сумку, куртку, с кроссовками в руках тихонько выскальзываю в подъезд, там уже обуваюсь, и, накинув куртку, лечу вниз по лестнице прочь.