Иван царевич и Серый волк или Иван купала секс

Мою горницу пронизывают тонкие лучи полной луны. Привет. Шепчу я, чтоб не нарушить хрупкость этой тишины. Протянув руки, ласкаю серебристые пылинки танцующие в молочной зыбкости этого света. Я жду тебя. Жду. Я так скучаю. Позови. Этот зов медленными каплями струится сквозь меня. Сквозь мои пальцы, деревянный сруб стен. Вперед и ввысь. На волю. Вдаль. Вдаль. Вдаль. Туда.

Замираю. До тех пор, пока не слышу далекий, торжествующий вой. Пришел! Соскальзываю с высокого одра. Чуть поддергиваю вверх длинную, доходящую почти до средины икр ночную рубаху, чтоб не мешала. Душная тишина нескольких горниц. Предбанник. Крыльцо. И меня встречает прохладная свежесть ночи. Лечу вниз по ступеням, почти не касаясь руками перил и, падаю в горячую надежность твоих объятий! Ты спешил, ты скучал, ты со мной. Я слышу это по звуку гулко и мощно бьющегося сердца в твоей груди. Вскидываю вверх руки. Обхватываю крепкую шею. Путаюсь пальцами в густых прядях. Почти встаю на носочки, чтоб заглянуть в твое лицо. Мягко подхватываешь меня под попку, приподнимаешь вверх. Скольжу по твоему телу так плотно, что уже не понять где заканчиваюсь я и начинаешься ты. Мне жизненно важно заглянуть в твои глаза. Глаза ли? Два безумных водоворота. Затягивают. Отнимают остатки сил. Да. Да. Шепчу я. Коротко взрыкнув, перекидываешь меня через плечо. Незаметно перетекая в горизонтальное положение. Вскидываешь морду глянув на меня через плечо. В этой форме ты не можешь повернуть ко мне голову. Распластавшись на твоей спине, зарываюсь в густую шерсть ногами и руками. Конечно любимый, я буду держаться крепко.

Мы мчимся вперед. Твоя спина волнообразно двигается подомной. Темные леса мелькаю мимо глаз, озера - тебе только хвостом махнуть. Летим, скользим в ночи бесшумной тенью. Пока не вырастает пред нами твой терем. Ахххааааааа, как горячи твои объятья, любимый! Не замечаю, как оказываемся в горнице. Не вырваться из плена твоих горячих очей. Ты сам разрываешь этот морок. Кувыркнувшись чрез голову на мягких перинах, хохочу. И сладко замираю, глядя, как ты хищно, мягко, скользишь ко мне на одр. Протягиваю к тебе руки в попытке притянуть, обнять. Ловлю твой взгляд. Понимаю, не сейчас. Мои запястья пойманы в крепкое кольцо твоих пальцев. Второй рукой, перехватив меня под живот, переворачиваешь, опускаешь на колени. Рубашка задралась до подмышек, прогибаюсь, почувствовав твою ладонь на пояснице. Вылизываешь, рисуешь немыслимые письмена огненной страсти. Как долго. Ну же, ненаглядный мой! Толкаюсь нетерпеливо в твоей руке. Не позволяешь. Продолжаешь мою медленную муку. Извиваясь в твоих руках от непереносимой жажды. Как мучительно долго. Подчиняюсь в рваном выдохе-стоне. Пусть так, только не останавливайся. Скулю в горьком разочаровании почувствовав, что ты отстранился. И, да! Сеееееерррр! Кричу. С утробным рычанием входишь в меня одним движением сильных бедер. Под закрытыми веками глаз, огненные всполохи. Ярче. Горячее. Быстрее. Темнота взрывается икрами хвоста Жар-птицы. Я плавлюсь. Испаряюсь. Взмываю следом за ее горящими росчерками ввысь… Иван!!! Не иначе как от твоего громового рыка, ветер согнул самые маковки вековых сосен в бору.

Сцеловываешь сладкие слезы с моих ресниц. Я поймал Жар-птицу! Шепчу тебе в губы. Беззвучно смеешься, подгребая меня под себя. Вылизываешь мое лицо. Медленно опускаешься к шее. Мммм… чувствую себя разомлевшим на солнышке котенком. Стягиваешь вышитую васильками рубаху. Твой шершавый язык всюду. Медленно. Томно. Прикусываешь горошину моего соска, тут же зализываешь укус. Ах, так! Моя очередь! Вскидываюсь к тебе на бедра. Улыбаясь, закидываешь свои руки за голову, молчаливо соглашаясь. Ура, мне! Я на коне! Теперь, хочу медленно, долго, по капле. Чтоб насладиться тобой впрок. Ночь еще впереди. Соскальзываю на тебя. До конца. До основания пульсирующей силы. Сжимаю твои бока коленями. Вдох, выдох. Вверх, вниз. Глаза закрыты. Ресницы трепещут, отбрасывая тень на горящие скулы. Трудно держать этот ритм, трудно не сорваться вскачь. Слишком горяч мой «конь», слишком мучительно ожидание ночей полнолуния. Ты, как медовуха растворен в моей крови. Ожидания тебя, ломает и сушит царевичу кости. Ясным днем, загружая себя трудами, чахнет он, тоскует в ночи.   И только прибывающая луна прибавляет сияния синим очам… Вверх, вдох. Вниз, выдох. Ах, как сладко и невозможно! Слаб твой наездник, дрожат от нетерпеливого бессилия его колени. Вверх, и, ты вскидываешь  навстречу свои бедра. Понимая, подхватывая и ускоряя наш «бег». Вскидываешься, впиваясь в алые губы. Пьешь, сбивающееся дыхание. Вцепляюсь во влажные, разметавшиеся по бугрящимся плечам космы. Не выпущу, не уступлю. Мой!!! Аааааааа!!!

Перины сбиты и горячи. Вздыхаю со счастливым всхлипом. Гибко поднявшись, приносишь берестяную кружку с водой. Напившись, тяну с изголовья вышитый рушник. Вытираем друг друга. Кажется, это действо отняло последние силы. Завернутого в твою длинную, белую рубаху, выносишь меня на крыльцо. Крепко прижавшись к сильной гуди, слушая размеренные удары твоего сердца под своей щекой, борюсь со сном. Только не сегодня. Только не в эту ночь! Легко оттолкнув тебя, улыбаясь, соскальзываю наземь. Луна еще серебрит своим светом все вокруг. Она совсем скоро скроется за стеной дремучего бора. Но пока ее свет струится, наполняя мою душу искристым волшебством. Я наполнен им, как драгоценный сосуд. Выхожу на полянку перед твоим крыльцом. Закрыв глаза, позволяю этой магии перелиться через меня. Вскидываю руки. Начинаю двигаться в ритме этой тайны. Шаг. Поворот. Руками скольжу вдоль тела. Наклон головы и встать на носки. Вскинуть руки и скользить. То приближаясь к тебе, то отдаляясь. Шаг. Поворот. Быстрее. Быстрей. В серебряном вихре. Выше и выше. Свист ветра сквозь тонкие пальцы. Звезды, запутавшиеся в волосах. Изгиб тела. Белые крылья твоей рубахи. Твоей… твоей… твоей! Для тебя. Твой. Иди ко мне! Да!!! Но будет ли конец это страстной нежности?! Этой звериной ласки?! Нет? Нет! И не надо! Закидываю ноги тебе на бедра, обхватываю руками твою шею. Влипаю в тебя всем существом. Здесь нет времени. Нет преград. Нет условностей. Нет предрассудков. Нет меня. Нет тебя. Есть мы! Люблююююю! Последняя капля драгоценного волшебства взрывает меня миллиардами звезд. Темнота.

Заспался наш сокол. Заспался наш ясный! А я уж и блинков испекла. Вставай-ка, пока не простыли. Слышу сквозь толщу сна, воркующий голос нянюшки. Утро.