Знамение гл. 6

ЗНАМЕНИЕ гл.6

Проспав почти до обеда, Алексей, наконец, открыл глаза. "Чудо природы" еще спало, тихо посапывая. Он разглядывал эту удивительную ночную спутницу и какие-то потоки нежности к ней стали заполнять всё его существо:

- Не влюбиться бы, - подумал он с опаской.- Так жалко терять любимых, а их, по какому-то неизвестному, суровому закону природы, чаще всего и приходится терять.

Был выходной день, спешить было некуда... Он выпил кофе с сигаретой, принял душ... и увидел в дверях растрепанное и заспанное создание, которое топало к нему в распахнутой мужской рубашке. Оно уткнулось носом в его грудь и продолжало посапывать. Крепко прижав ее к себе, он вдыхал ее неповторимый запах и снова ощутил прилив какой-то небывалой до этого нежности к ней. Перецеловав все сантиметры ее сонного лица, он спросил:

- Мы проснулись или как?

- У тебя тут так вкусно пахло кофе, что я пошла на запах...

- Да, я видел двигающуюся ко мне сомнамбулу, но не стал окликать, потому что это опасно...

- Почему?

- Тогда они могут внезапно проснуться и либо упасть, либо сильно испугаться, короче, ничего хорошего...

- А когда их не окликаешь, они сами приходят и прижимаются носом к груди, - с улыбкой сказала она. - Хочу кофе!

- А ножкой можешь топнуть при этом?

- Не издевайся, у меня голова как будто сжата железным обручем...

- Ну, значит, вчера ты слегка перебрала, но это дело поправимое.

Алексей отвел ее на кухню, достал таблетку аспирина и андипала и уговорил выпить. Зажег газ и бросил на дно турки ложечку молотого жареного кофе, залив уже готовым кипятком.

Сделав небольшой огонь и помешивая ложечкой в турке, он дождался, когда эта смесь начнет подниматься и выключил газ. Аромат кофе заполнил кухню и Наташа, с удовольствием, его вдыхала . Перелив готовый напиток из турки в чашечку, он протянул его ей.

- Спасибо! Мне так нравится, когда ты за мной ухаживаешь, как за маленькой!

- А ты и есть маленькая, по крайней мере для меня.

- Ну, уж не такая и маленькая, если перепила коньяка и занималась ночью чёрти чем!- хитро взглянув на него, пробормотала она.

- Кстати, прости, что не могла тебе помогать в конце: я уже почти спала, но мне было совсем не больно и это даже меня как-то расслабляло.

- А тебе благодарность за то, что не отказала, хотя и не хотела, то есть просто вошла в мое положение, а это дорогого стоит: ведь я бы тогда заснул, наверно, только под утро.

- Мне так хочется, чтобы тебе было хорошо и приятно со мной, что это был просто пустяк.

- Однако, в таких случаях женщины находят стандартные отговорки, типа "очень устала", "болит голова", "что-то мне сегодня нездоровится" и т. д.

- Ну, а мужчины говорят, что "устал на работе","совсем вымотался, никаких сил", и т. д., в общем, те еще жуки, - парировала Наташа. - А ты идешь на работу или куда-нибудь сегодня?

- Нет, а ты?

- И я тоже свободна.

- Так мы будем в заточении или пойдем погуляем?

- Ой, нет, давай побудем здесь. Мне так хочется понежиться, поваляться, посмотреть, как ты живешь... а то я кроме спальни и кухни ничего и не видела. Кстати, кофе замечательное и голова у меня уже почти не болит.

- Да что тут смотреть, разве что зал? Ну, пойдем.

- Алексей взял ее за руку и провел в зал.

- Да тут же почти одни книги!- удивленно воскликнула она.

- Ну, когда-то здесь были и сервиз, и рюмочки всякие, фужерчики, блюдца в стенке, но это когда еще живы были родители, а потом я это всё убрал и занял место книгами, а то их девать было некуда, пылились, бедные, по углам.

- Так много! И классика - собрания сочинений, и философия, и детективы и поэзия! А ты любишь поэзию?

- Я всеядный в этой области и люблю всё, но это, так сказать, надводная часть айсберга...

Алексей подошел к книжной полке и вытащил несколько книг.

- Посмотри, - позвал он ее.

Она подошла и увидела за первым рядом книг еще один. Тогда он вытащил из второго пару книг, там был еще и третий ряд.

- Так что всё, что ты видишь увеличь в три-четыре раза.

- Но это же три-четыре тысячи книг! Зачем столько? Ты же их всё равно все не прочитаешь?

- Ну, больше половины уже прочитал, но библиотека нужна не для того, чтобы от корки до корки прочитать все книги, а чтобы иметь под рукой в нужный момент нужную книгу или найти какой-то важный факт. Не все книги надо читать до конца.

С содержанием некоторых, может, надо просто познакомиться, какие-то служат источником информации: словари, энциклопедии, всемирная история и т. д., а какие-то надо читать, с наслаждением смакуя каждую строчку...

- Как же ты их собирал?

- Да начал с института, а продолжаю до сих пор, но покупаю уже только что-то очень интересное. А как ты к ним относишься?

- Люблю читать!

- В смысле, женские романы?

- И женские, конечно, ту же Жорж Санд, Саган, Митчелл и других, но я обожаю и нашу русскую классику, детективы, приключенческие, например, Дюма, Сабатини и других, люблю поэзию, но, в основном, русскую, потому что в переводах она выглядит уже сотрудничеством двух авторов...

- А у Санд, наверное, читала "Консуэло" и "Графиню Рудольштадт"?

- Только "Консуэло", а "Графиня Рудольштадт" о чем?

- Да всё о том же: это продолжение романа "Консуэло"! А кто был прототипом героини, знаешь?

- Нет.

- Знаменитая певица и подруга писательницы Полина Виардо, которую всю жизнь любил платонической любовью Иван Сергеевич Тургенев и за которой следовал , по-возможности, повсюду.

- А у ней была семья?

- Да. И он был очень дружен с ее мужем и детьми.

- Не понимаю такого: отдать всю жизнь женщине, с которой не будешь иметь семьи, которая даже не будет любовницей, как, скажем, в другом треугольнике: Маяковский, Лиля Брик, Осип Брик - по крайней мере, там это было. Значит, Тургенев не был женат и не имел детей?

- Женат не был, а ребенка родила ему его дворовая девушка и назвали эту девочку, конечно, Полиной. Тургенев в ней души не чаял, но она ему чуть не стоила жизни!

- А что произошло?

- Произошла великая ссора между Тургеневым и Львом Толстым, а причиной ее стало неодобрительное мнение о том, что девочка эта штопает лохмотья нищим, а Тургенев говорит об этом с особой гордостью, хотя это выглядело, по мнению Толстого, фальшиво. Тургенев вспылил и потребовал от Толстого извинения, но тот не извинился и не отказался от своего мнения.

Тогда Тургенев сказал ему что-то резкое и дело пошло к дуэли, которую с большим трудом удалось предотвратить и долгое время они не общались, и не переписывались, хотя к концу жизни Тургенева - помирились, стали переписываться и Тургенев даже побывал у Толстого в Ясной Поляне, где они, конечно, сожалели о случившемся и о том пустяке, который послужил причиной для ссоры... Ну мы отвлеклись.

А что-то посерьезнее пробовала читать?

- Ты имеешь в виду философию? Когда мы кое-что проходили в институте и звучали такие имена, как Аристотель, Платон с его Сократом, Гегель и другие, мне захотелось почитать и тех, которые не звучали: Кант, Шопенгауэр, Ницше, Бердяев, Розанов, Соловьев...

- И как же тебе Владимир Соловьев? - задал коварный вопрос Алексей.

- Если сравнить язык Гегеля и Соловьева, то второй пишет ясным и доступным языком, в то время, как у Гегеля типичный философский язык с набором этих разных "априори" и прочей философской зауми...

- А о чем же так доступно и ясно пишет Соловьев? - продолжал надавливать Алексей.

- На меня произвело сильное впечатление то, что он не поддерживал русскую церковь в плане отделения ее от Римской и считал, что она должна была подчиняться Риму, как и Константинополь, потому что Иисус доверил построить Вселенскую церковь апостолу Петру, который, фактически, был первым Папой Римским, следовательно, нарушена воля Христа, что и привело на данный момент к большим расхождениям в праздновании не только самых главных праздников, но и ведения самого богослужения, почитания Святых и Мучеников...

В общем, как бы сильное государство распалось на несколько мелких, что их ослабляет...

Алексей подошел к Наташе и чмокнул ее в щечку:

- Да ты моя умница! Ведь и правда читала!

- Ага! А ты, небось, не поверил!

- А что-то вроде и о поэзии было сказано, в плане любви к ней? И кого же ты в ней любишь: наверно, красавчика Есенина?

- Конечно, но, прежде всего, за прекрасные стихи, а уж потом за внешность.. Ну, естественно, золотой век и его главных представителей, из серебряного - выборочно: Блок, Мандельштам, Пастернак, Цветаева, Ахматова, из поздних - Вознесенский и Евтушенко, но это наиболее интересные для меня, а в общем, можно назвать еще с десяток.

- А Иосиф Бродский, Георгий Иванов, Георгий Адамович, Николай Минский, Саша Черный, то есть русское зарубежье?

- Бродского читала. Мне больше нравится то, что он писал еще В Союзе. Одно из моих любимых "Ни страны, ни погоста не хочу выбирать"..., зарубежные его стихи как-то сильно усложнились, рифма часто стала попадать не на слова, а на союзы, что я не люблю, темы стали какие-то далекие, хотя и там были интересные стихи, что-то там про то, как он входил к зверю в клетку...

- "Я входил вместо дикого зверя в клетку..." , - напомнил Алексей.

- Да-да! Иванова не читала, Адамовича тоже, хотя, по-моему, "Когда мы в Россию вернемся" - это его? - она вопросительно посмотрела на него.

- Так точно, - кивнул Алексей.

- А у Минского помню очень сильно меня зацепило стихотворение... вот не помню название, про то, как всё пройдет...

- "... как с белых яблонь дым", - подхватил, шутя, Алексей.

- Да причем тут Есенин?

- А я уже догадался: это одно из лучших стихотворений Николая Минского:

"Как сон, пройдут дела и помыслы людей.

Забудется герой, истлеет мавзолей,

И вместе в общий прах сольются.

И мудрость, и любовь, и знанья, и права,

Как с аспидной доски ненужные слова,

Рукой неведомой сотрутся.

И уж не те слова под тою же рукой -

Далеко от земли, застывшей и немой,

Возникнут вновь загадкой бледной.

И снова свет блеснет, чтоб стать добычей тьмы,

И кто-то будет жить не так, как жили мы,

Но так, как мы, умрет бесследно.

И невозможно нам предвидеть и понять,

В какие формы дух оденется опять,

В каких созданьях воплотится.

Быть может, из всего, что будит в нас любовь,

На той звезде ничто не повторится вновь...

Но есть одно, что повторится.

Лишь то, что мы теперь считаем праздным сном, -

Тоска неясная о чем-то неземном,

Куда-то смутные стремленья,

Вражда к тому, что есть, предчувствий робкий свет

И жажда жгучая святынь, которых нет, -

Одно лишь это чуждо тленья.

В каких бы образах и где бы средь миров

Ни вспыхнул мысли свет, как луч средь облаков,

Какие б существа ни жили, -

Но будут рваться вдаль они, подобно нам,

Из праха своего к несбыточным мечтам,

Грустя душой, как мы грустили.

И потому не тот бессмертен на земле,

Кто превзошел других в добре или во зле,

Кто славы хрупкие скрижали

Наполнил повестью, бесцельною, как сон,

Пред кем толпы людей - такой же прах, как он, -

Благоговели иль дрожали.

Но всех бессмертней тот, кому сквозь прах земли

Какой-то новый мир мерещился вдали -

Несуществующий и вечный,

Кто цели неземной так жаждал и страдал,

Что силой жажды сам мираж себе создал

Среди пустыни бесконечной.

- Вот это - да! В нем вся жизнь! Как же ты его запомнил?

- Да я много чего запомнил. Я представляю, как бы его прочитал Смоктуновский! С паузами, с повышением или понижением интонации, как бы он вел фразу, отталкиваясь от смысла слова, а не с подвыванием и припаданием на сильные доли, как читают многие поэты и Иосиф Бродский, в том числе: слышал, не понравилось.

- Оно, может, несколько растянуто, но после него действительно задумываешься, что должно как-то быть по-другому... Неужели человек бесследно  исчезает, а за ним в эту же мясорубку лезут другие...

- Мы все - песочные люди: дунет ветер смерти и мы рассыплемся в прах... Жизнь - это восхождение каждого на свою вершину, а смерть - падение с нее в общую яму... Похоронив один день, копаешь яму для другого... Это бесконечный процесс рождений и умираний, в результате которых человек не знает: жил ли он до этого и будет ли жить потом, а когда узнает - он уже не будет человеком, а станет иным существом, но только смерть является единственной дверью открывающей тайну: "а что - там...": исчезновение или бессмертие? И, конечно, бессмертие - эта та отдушина, куда устремляется человеческий ум, чтобы найти хоть какое-нибудь утешение...

- Но это для верующих, а для атеистов?

- Атеисты - это те, которые еще не определились с именем своего Бога, ибо в душе они тоже чувствуют, что всё-таки что-то есть еще, ибо они тоже видят сны, наблюдают какие-то необъяснимые факты... И независимо от того: верят люди в Бога или нет -  они уже все в игре и сидят за столом рулетки, следя за шариком судьбы, который непредсказуем...

А вера - она ведь, как игра для многих: поставил на всякий случай, глядишь, и выиграешь; или, может, вера - это желание изменить правду, ту, которую мы видим и выстроить другую, имя которой - Бог!..

А взять хотя бы предсказания: если они верны, то получается, что нас уже нет и события уже произошли, то есть на каком-то уровне это уже всё известно, а значит, время на этом уровне растягивается и сжимается, как меха гармошки... Я не слишком тебя утомил и твою больную головку, в которой, оказывается, проживают и философы, и поэты... - он обнял ее и крепко к себе прижал.

- Наоборот, я уже и забыла, что она у меня болела! Теперь я понимаю о чем это вы с Игорем там секретничаете!

- Да не секретничаем, а просто говорим о том, что и должно быть интересно нормальному человеку: зачем мы здесь? это случай или чья-то воля? смысл существования нашего и вселенной? есть ли душа, бессмертие, Бог? Какой Он?... Хотя говорить об образе Бога - всё равно, что лепить снежки из воздуха...

Мне, кажется, что человек настолько заезжен этим бытом, что у девяносто девяти процентов эти вопросы проскакивают с пометкой: "А хрен его знает...", что толку, мол, мучить голову... И в результате, у человека интересующегося этим или той же поэзией и искусством, совсем нет собеседников, то есть круга общения, где бы он мог свободно и доверительно поговорить о том, что ему интересно, услышать мнение другого, сообщить, что-то новое, обсудить...

Это как, если бы Пушкин, написав стихотворение, не мог его никому показать, проживая, например, в Михайловском, разве что жене, которая не слишком-то интересовалась его поэзией, но могла из уважения послушать, отвлекаясь, то на детей, то по хозяйству... Другое дело в Петербурге: салон Карамзиных или Вяземских! Пушкин уже внутренне радовался, как воспримут какое-то его удачное сравнение, тему стиха, причем, люди понимающие в этом толк и пишущие тоже неплохо!

- Как ты интересно рассказываешь! Но, судя по тому, как ты читал стихотворение, мне, кажется, ты и сам с Музой знаком?

- Да жила как-то на содержании, но не вынесла моего непостоянства,- усмехнулся Алексей.

- Но ты пишешь?

- Иногда.

- А прочти что-нибудь!

Алексей замялся:

- Да я так, для себя, чтобы мозги не закисли. Ну вот это, например:

Не вспоминайте прошлый снег...

Хмельные запахи дурмана...

И лед замерзшего фонтана...

Ночных безумств и тайных нег...

Ведь жизнь всегда полна обмана...

Не вспоминайте прошлый снег...

Не увлекайтесь и мечтой:

Она так зыбка и туманна,

И так в сердцах непостоянна,

Как сон предутренней порой...

Она - мираж, но так желанна..

Не увлекайтесь и мечтой...

Не потеряйте чистоты!

И мук святого совершенства!

Души духовного блаженства!

И символ мира - доброты!

Я красоте не дам главенства:

Не потеряйте чистоты!

- Классно! - Наташа стояла, как завороженная. - А еще... ну прошу!

- Вот я тебя тоже кое о чем попрошу, - напустив на себя загадочный вид, сказал Алексей.

- Ой, да я сделаю всё, что ты попросишь и, по-моему, ты уже в этом убедился!

- Ну, это я так, чтобы иметь какой-то козырь... Так, ну вот это, как тебе:

Я странник бытия...

Влачусь по бездорожью...

Судьба, видать, моя:

Найти, всё ж, искру Божью!

Иду, не уставая,

Дорогою познанья!

Моя стезя иная:

Не надо мне признанья!

Мне б только прикоснуться

К священной ризе Тайны!

Тогда лишь мне зажгутся

Огни в мирах бескрайних...

Но время бесконечно

И краток жизни путь...

Вселенная, беспечно,

Дает себя щипнуть...

Но не стоит на месте

Отправившийся в путь!

Жених спешит к невесте

На верность присягнуть!

- Здорово! А еще!... Ну, согласна заранее, не смотри на меня так... Слушай, я вообще поражаюсь: как в тебе уживаются два человека: физический и духовный? Ведь, судя по твоим увлечениям духовным, тебе бы быть монахом, но, судя по этим двум ночам и твоим взглядам на секс - Казановой!

- По- моему, ты начинаешь меня понимать, а я приятно поражен твоими не только физическими способностями... Ну, еще одно и всё, как говорится, "труба зовет"!

- И куда ж это она тебя зовет? Небось, в койку? - засмеялась Наташа.

- Пора духовному человеку отдохнуть и уступить место физическому!

- Нет, угадать, что ты будешь делать через минуту невозможно, - сказала она сквозь смех.

- Через минуту, я уже постараюсь быть в тебе ... и знаешь где?

- Да, знаю, знаю, только смажь его хорошенько...- не переставая смеяться, ответила Наташа...

Через полчаса они прошли на кухню. Открыв холодильник, Алексей достал банку красной икры, масло и вино, а также пару свежих огурцов.

- Порежешь? - обратился он к ней.

Намазав хлеб маслом и положив сверху ложечку икры, он разровнял это мягким движением и протянул этому синеглазому, проголодавшемуся птенцу и сделал себе такой же. Потом, разлил вино по маленьким рюмочкам и они, молча, чокнулись, ибо это был просто завтрак. Немного перекусив и заварив кофе, закурив, Наташа попросила:

- А мы пойдем еще в зал? Во-первых, ты не дочитал то, что обещал, а во-вторых, я там кое что увидела странное.

- И что же?

- Квадратный кусок серебряной фольги, приклеенный на пустой конверт из под старой пластинки.

- Ох, и глаз у тебя! - восхищенно отреагировал Алексей.- Ну, пойдем.

Они зашли в зал и остановились перед фольгой.

- Что это?

- Это штучка, в которую заворачивают шоколад.

- Я серьезно, для чего она?

- Это - окно в другой мир! Однажды, я прочитал об этом у одного буддиста, который описал эту тибетскую технику. Сначала нужна долгая концентрация на мизинце правой руки, вторая фаза - умение смотреть на один палец, а видеть два.

Когда на мизинце, неожиданно, начинают мелькать незнакомые лица: мужские, женские, детские, лысые, с длинными прическами и с короткими, с бородами и без, как бы мгновенные снимки - это первый признак того, что всё идет пока правильно. А происходит это тогда, когда глаза утомляются и начинают расслабляться.

Мизинец становится, как темный экран, на котором мелькают лица, как на фото. Переходя к фольге, надо найти удобное место в спальне, чтобы свет от слабого ночника не падал прямо на фольгу и не "засвечивал" ее, а располагался таким образом, чтобы быть сбоку и слегка затемнять картинку.

Фольгу надо держать сначала неподвижно и, удобно устроившись, перекрестив ее и помолившись, попросив у Господа - показать другие миры и уберечь от злых сил - можно приступать: надо достигнуть полного расслабления, глаза должны быть полузакрыты, смотреть сквозь ресницы минут пять-десять.

Как только на фольге появится какое-то изображение, можно открыть глаза, продолжая смотреть на это опять таки "безразлично", как бы в полусне. Если, закрыв левый или правый глаз, картинка становится четкой и на ней явно можно рассмотреть определенное лицо или лица, или сюжет, то можно приступать к изучению того, что видишь.

В один миг на картинке может быть очень много объектов: это какие-то люди других исторических эпох, различные лица - молодые, старые, красивые, уродливые, карлики, животные, змеи, пингвины с человеческими головами, как и животные с телами людей, но головами птиц, зверей, кошек, собак и т. д.

На первых порах могут появиться мерзкие бесы с рогами и копытами, с угрожающими жестами в твой адрес, например они могут показать кулак, дулю, указывать на тебя пальцем... ощущение такое, что они тебя видят, а ты видишь их злобные глаза, зубы, рога, хвост, короче, бесы при полном параде...

Но, когда они уж очень утомляют, надо не забывать молиться и ни в коем случае не впадать в панику. Эта энергия страха им очень нравится и они довольны своими действиями. Надо просто сдвинуть на сантиметр фольгу ниже, выше, в сторону и так далее и картинка изменится: на ней возникнет другое изображение и так далее. Для примера я прочитаю кое что из записанных видений:

1. Справа головка симпатичной, белокурой девушки лет 17-18-ти, в плоской шляпке зеленоватого цвета с ленточкой по ободку, голубыми глазами, ровным носиком и локонами волос.

2. Существо человеческого вида, лицо белое, как маска Пьеро, на глазах черные очки, небольшой нос и рот, на голове тоже белый бугор с кулак величиной, из него выходят два ровных рога, но они стоят, как антенна: первый вишневого цвета направлен вперед, второй - зеленого цвета, направлен назад, длиной 15-20 см. Одежда: что-то в виде тоги до колен, рукава широкие, чуть ниже локтя, серого цвета, рядом с ним малыш лет семи, такой же по структуре и внешности, он что-то спрашивает у взрослого.

3. Зеленый человечек. Лицо монгольского типа. Глаза треугольником, расширенные к краям, носа почти нет, есть две маленькие дырочки, губы сложены в трубочку, как для поцелуя. Одежда - черный комбинезон, рост, примерно, один метр, или чуть выше. Такого видел впервые.

4. Палач в длинном хитоне. В правой руке - топор. Перед ним колода или пень, возле него лежит отрубленная голова, больше похожая на женскую. Волосы длинные в локонах, рот полуоткрыт. Сверху, как бы несколько ангелов в бордово-голубых одеждах наблюдают за этой сценой.

5. Голый человек крупного телосложения, с длинными, рыжими волосами, стоит на правом колене, член свисает.

... И так далее и тому подобное. У меня целая тетрадь таких записей, а потом я перестал их записывать и смотреть стал реже, и то больше для того, чтобы расслабиться и заснуть.

- Но как же это объяснить? Неужели ты это действительно видел? Какова природа этого явления?

- У буддистов есть поговорка: одни смотрят, смотрят - и не видят, а другие смотрят - и видят! Это такая же загадка, как и загадка сна. Хоть и пытался З. Фрейд объяснить чуть ли не девяносто процентов снов - сексуальными проявлениями личности, я это мнение не разделяю. Когда я вижу сон, где я маленький и ко мне приходит, как бы моя мать, но это сама смерть со всеми атрибутами, только без косы, но со страшными глазами и говорит, что она вместо нее и мать ее попросила меня навестить... а на другой день мама умирает, то не до Фрейдовских теорий.

Или один мужчина-отец видит сон, что он падает с дерева и на него валятся тесанные, гладкие доски, а дочери его снится сон, что она попадает в аварию с младшей сестренкой и в их машину врезается Камаз с прицепом бревен, которые рассыпаются и разбивают машину, а им ехать в деревню с соседским водителем утром этого дня и они, не веря сну, едут и случается всё, как во сне, а отец с матерью не находят себе места от горя, но, вскоре, сорокадевятилетняя жена забеременела, а врачи запретили рожать, сказав, что это подобно смерти и надо делать только аборт, но она видит во сне свою мать, которая ей это запрещает и ясно машет рукой с поднятым пальцем, чтобы она не смела делать аборт и они решают с мужем довериться сну и она - рожает тройню здоровых детишек и без всяких осложнений!

Какой на хрен Фрейд: человеку подсказывают невидимые силы во снах! Да только мало к ним привыкли еще прислушиваться.

- Мне даже как-то жутко стало... - и она прижалась к Алексею. -Прочти еще что-нибудь из своих стихов, чтобы отвлечься.

Алексей, гладя ее волнистые волосы, стал тихо читать:

Летела тучка над землей

В волнистой дымке голубой.

Ее луч солнца серебрил,

А ветер кудри распустил.

И солнцу в небе улыбаясь,

Она резвилась, как дитя,

Куда-то к Северу летя,

На крыльях ветра чуть качаясь.

Но вскоре ветру надоело

С ней развлекаться и играть.

В нем сила власти закипела!

Он стал ее быстрее гнать!

И вот над самым горизонтом

Она растаяла, как дым,

Кудрявым маленьким ребенком,

Согретым лишь лучом одним!..

Так жизнь: приносит лишь забвенье...

Живем по прихоти судьбы:

Кому-то дарит наслажденье,

Кому-то слезы, мы - рабы.

- Здорово, -тихо сказала Наташа. -Еще можно?

- Продолжаю по заявкам:

Поток людей, живые лица...

Привычных дней водоворот...

Рожденье новое - зарница...

И смерть, быть может, -шаг вперед...

Бредем по жизни, как придется,

Не знаем, где судьба свернет...

И лишь надежда остается,

Что разум высший нас ведет...

Что этот мир - один из многих,

И он такой - какой он есть,

Как лица разные прохожих,

Которых в городе не счесть...

Наш мир - лишь оттиск, заготовка,

Невзрачный штрих на полотне,

Вселенской жизни зарисовка,

Свеча - в пылающем огне.

- У тебя хорошие стихи, их надо печатать!

- Зачем? Чтобы продать книгу за сто рублей, потратив на нее десять тысяч?.. Такой бизнес мне не под силу!

- В журналах!

- Каждая страница будет мне стоить 300-500 рублей.

- Но так же умирает поэзия? Может быть, в интернете?

- В интернете - это, как хобби! Там бы и Пушкин затерялся среди сотен тысяч авторов и миллионов стихов, а чисто пообщаться - интересно.

- Какой-то тупик... Ну, мне-то хоть будешь читать? Всё, что ты прочитал мне понравилось!

- Да, пожалуйста! - Алексей подошел к столику и, выдвинув, ящик достал запасной ключ от квартиры. - Это твой ключ, приходи, когда захочешь, а хочешь - вообще не уходи, читай, что хочешь, отдыхай, смотри телевизор, жарь, готовь, купайся... Мне будет приятно увидеть свет в своем окне, возвращаясь с работы...

- Ты хочешь, чтобы мы жили вместе?

- Я хочу, чтобы ты была свободна в своем решении.

- А как ты хочешь? - снова настаивала она.

- О женщина! Я хочу, как хочешь ты!

- Понятно, скользкий, как угорь! Ничего от него не добьешься!

- Почему же: я не хочу, чтобы ты спала с кем-то, да и меня надолго не оставляла одного, сама понимаешь...

- Но на этот счет я уже тебе ответила...

- Да, что-то про баню, чтобы я не парился! Хорошо, буду купаться в душе.

- Вредина! - Наташа обняла его. - И мужскую природу я уже лучше стала понимать, так что твои "вынужденные" походы меня не сильно будут угнетать, а, может, даже радовать: ведь тебе от этого будет лучше - значит и мне приятно.

- Ох, не верю я в эти идеальности и пойдем-ка что-нибудь поджарим!

- Картошку! Я умею!

- Да ты ж, моя повариха голенькая, - обнял он ее и они пошли жарить картошку...

Поужинав, выпив по паре рюмок вина, они курили и разговаривали.

- А в каком классе у тебя была первая любовь? - спросила Наташа.

- В восьмом, а она училась в седьмом. Хорошая девочка. Ходила в зеленом плаще и белых сапожках, в вязанном белом берете. Ее я первый раз, по-настоящему, и поцеловал, хотя предварительно и спросил об этом, а была зима, мороз, разрешение получено, а смелости нет... Так стояли мы и мерзли, а уже ночь, ее могут в любой момент позвать, а я словно окаменел... Но всё же решился прикоснуться к ее ледяным губам...

Смешно так: нос ее мне мешает, мы цепляемся холодными носами, губы холодные, удовольствия никакого, целоваться не умеем... Но как же она этого хотела! Какая довольная ушла домой! Между нами появилась какая-то доверительность и тайна взрослых... Смех да и только. Вот мне бы ее сейчас...

- Да уж ты бы ей вставил в одно местечко! - взорвалась хохотом Наташа.

Алексей, не выдержав, хохотал с ней. Наконец, отсмеявшись, он сказал:

- А вот потому девчонки и любят постарше ребят, а то с этими одноклассниками ничего интересного для них не светит. Как-то я разговорился с одной знакомой девчонкой лет четырнадцати, такая без комплексов, как говорят, и уже полностью развита физически, что грудь, что талия, что ноги и личико красивое, в общем готова, как говорится к употреблению.

А разговор завязался потому, что ее подружка "залетела" и вот у них собрался "дворовый консилиум" и решали: как помочь и что делать!

Девочке пятнадцать лет, срок больше месяца... Я так и не знаю, чем закончилась эта история, но я хочу сказать о другом: по ее разговору я понял, что в классе девственниц у них уже не было и что это сейчас "делается быстро", как сказала она, то есть в шестом- седьмом классе девочки уже познали секс, причем, с парнями на три-четыре года старше, ибо те явно знают, чего хотят, а одного года с ними - это такие же ягнята, как был и я.

Этакая нимфетка, которую вывел в своем романе "Лолита" Владимир Набоков.

Причем, я отговорил ее ставить на язык шарик, потому что любой мужчина, посмотрев на ее язык, может подумать, что она минетчица, да еще и начнет предлагать. А она, оказывается, заботится о своем парне, чтобы тому было приятно. С ума сойти! Разуверил, что и так ему будет очень приятно. Предупредил, чтобы предохранялись, а то "залетишь", мол, как твоя подружка!

- Так они предохранялись, - говорит, - использовали презервативы... и "залетела".

- Вот оно и объяснение шарику на языке,- подумал я тогда,- девочка хочет, чтобы и мальчику было приятно и не забеременеть, короче, как у тебя было, а может она и другую дырочку использовала - не спрашивал. Меня поразило то, что в эти годы мы не были так подкованы, она, практически, говорила обо всём и везде имела верные понятия. В общем, природа женщины такова, что она может служить предметом сексуального удовлетворения уже с четырех-пяти лет.

А самая молодая мама родила в пять лет и семь месяцев, какая-то латиноамериканка, правда отец неизвестен, но вне всякого сомнения - взрослый. Я видел даже ее фотографии с огромным животом, ей сделали Кесарево сечение и она родила здорового четырехкилограммового мальчика, это было в тридцатых-сороковых годах. А самые молодые родители сейчас, по-моему, китайцы: ей - 8 лет, а ему - 9 лет. Вспомним, что любимая жена царя Соломона была девятилетняя Суламифь, что-то о растлении малолетней история молчит.

Короче, издают закон на десять лет, что можно любую и всем, кто "залетел" - только рожать, а государство берет полное обеспечение ребенка.

Через десять лет мы бы догнали Китай, а так - вымрем. Солдаты ложились под пули, а тут просто лечь под мужчину и сделать то, к чему тебя создала природа - пополнять людей на планете! Десять лет потерпеть можно ради страны и нации!

- Ну ты даешь! - Наташа закатилась от смеха. - Хотя меры, которые принимаются в этом направлении - крайне слабы.

- Вот и я про то ж: нужны решительные! Вперед за Родину - и под мужика! Шутки шутками, а кольцо вокруг нас сжимается, а мер решительных - никаких.

- А тебе, наверно, нравятся и малолетки?

- Есть законы и они должны соблюдаться, но есть внутренняя откровенность и она говорит, что окажись ты, где-нибудь на необитаемом острове на всю жизнь с девочкой, - уж нашел бы способ ласково ее уговорить. Природа!

- А как же твоя первая любовь - отдалась?

- Какой там! Ты знаешь уже, так что не буду описывать эти свидания. Мы встречались два года - и абсолютно без секса. Кошмар! Расстались мы без потрясений, хотя первым устал я. Уже в девятом классе я так сильно и безнадежно влюбился, что эта любовь затмила даже первую, наверно.

Девочка сидела впереди меня и я с ума сходил, рассматривая ее завитки волос на шее, смуглость кожи, тонкую талию, стройненькие ножки, но она вообще ни с кем не встречалась, а с выпускного уехала поступать в Питер. Я чуть не умер от тоски на этом выпускном, ибо готовил объяснение в любви ей. Балда, одним словом, но возраст...

При поступлении в институт я снимал квартиру, где жил еще один абитуриент и один студент второго курса. А рядом, за стенкой, жила красивая, скромная девочка, первокурсница с мединститута. Прожив почти месяц на квартире и познакомившись близко с этим студентом, я узнал его тайну: куда же это поздно ночью он тихо уходит! К ней, к этой первокурснице!

А при знакомстве с хозяйкой, она нас сразу предупредила, чтобы к девочке этой ни ногой, что через год приходит ее парень из армии и они поженятся... А тут вдруг такой пассаж! В общем, мы этого студента раскололи и попросили рассказать, пообещав, что никому ни слова. Оказывается, он с ней, тайно, уже год и что она - девственница и хочет дождаться своего парня и выйти за него замуж.

Мы же его пытать, что, мол, не дает? А он так это, усмехнувшись, говорит, что дает, но не туда, но, мол,   это "не туда" -  еще приятней... Челюсти наши отвисли, а кое-что подскочило по стойке "смирно" - так это нас возбудило. А ведь девочка - сказка! Вся такая миниатюрная, тоненькая, ласковая, приветливая, а он ее ночами - в ж...! Это было потрясение и мы слышали за стеной их возню и ее стоны порой...

- А ты сам-то никуда не хочешь? - сделала намек Наташа.

- А давай еще по маленькой накатим и пойдем проверим: что ж такого в этом может быть приятного!

Они выпили, выкурили еще по одной и пошли в коечку.

- Ты пока это всё рассказывал у меня начало некоторое томление в некоторых областях намечаться! Всё таки разговоры на эти темы - тоже сексуальный разогрев!

- Да и как-то особенно остро это ощущается, когда беседуют два противоположных пола. А что у нас сегодня в меню?

- У нас в меню - тебю! - тихо засмеялась она и протянула к нему руки...

Закончив очередной приятный забег, Алексей перевернулся на спину. Наташа тоже перевернулась и вытянула свои красивые, длинные ноги. Алексей повернулся на левый бок и стал рассматривать это "второе" и более совершенное творение Господа, ибо, как говорится, "первый блин комом". Он скользил взглядом от ее волос по лицу, груди, животу, очаровательному холмику, по бедрам, по круглым маленьким чашечкам на коленях и до пальчиков ног - придраться было не к чему. Наташа, удивленно, следила за его взглядом и спросила, улыбнувшись:

- Что-нибудь не так?

- Да вот ищу изъян в работе Творца - и не нахожу... хотя, кажется, мизинчик правой ноги несколько кривоват...

Она, недоверчиво, подняла свою красивую ножку и пошевелила ровненькими пальчиками, с розовыми, маленькими ноготками...

- Ага! Засомневалась! - засмеялся он и принялся целовать и покусывать ее живот, бедра, соски, рыча при этом так, что она стала звонко хохотать, обхватив его голову... Поигравшись, таким образом, они приняли душ и закурили.

- А какие у тебя планы на завтра? - спросил Алексей.

- Завтра утром мне надо заехать в институт, чтобы посмотреть расписание. У нас сейчас, в основном, практика, а я уже дала несколько уроков сверх нормы и у меня на этой неделе почти ничего нет. Я хочу съездить на недельку домой, а приехать в воскресенье или, может быть, в субботу вечером. Родители уже соскучились, ну и я, конечно.

- Но ключ у тебя есть, так что приезжай сразу сюда, и лучше в субботу: мне будет приятно видеть вечером свет в своем окне!

- Я подумаю над твоим предложением, - улыбнулась она. - И мне приятно, что у меня будет ключ от твоей квартиры: эта маленькая безделушка будет сразу проектировать в памяти массу интересных картинок, едва она мне будет попадаться под руку.

- Да пора начать снимать хорошее кино, широкоформатное, актеры уже есть, а режиссуру я возьму на себя, а ты будешь подрабатывать еще и в качестве консультанта.

Она расхохоталась:

- Нет уж не дождешься! Я представляю твои сюжеты и пробы, дубли, - и она снова залилась звонким смехом. - Однако, если ты не строишь еще каких-то планов на ночь, то лучше хорошенько выспаться, ведь тебе тоже, наверно, на работу с утра?

- Планов не строю, действую спонтанно... И, откровенно говоря, спать с тобой рядом я еще не привык, всё хочется какой-то нежности. Я привык читать на ночь, слушать классику, рассматривать картинки на фольге, то есть расслабляться...

- По-моему, ты со мной тоже неплохо расслабляешься, - шутливо сказала она.

- Да, но это после того, как уже сделаешь необходимое природное действие, а как выносить это красивое тело, не сделав этого действия и пытаясь уснуть?

- Ну так сделай - и спи!

- Да не может же он стоять вечно! Я говорю о возбуждении, которое исходит от любимого тела и будоражит сознание!

- Что ты там сказал насчет тела? - с хитринкой спросила она.

- Ну, что от него исходит возбуждение и не дает уснуть.

- А перед словом "тело" еще что-то проскочило, - не унималась она.

- Не помню... Напомни!- принял он ее шутливый тон.

- Ладно уж, наверно, послышалось! Пойдем спать...- и она зевнула.

Они отправились в комнату и легли, обнявшись, еще некоторое время о чем-то тихо переговариваясь, пока, счастливые и довольные тем, что они есть друг у друга, не заснули.