Рассказ козофила. Тематика: Эротические рассказы

Разрешите представиться: зовут меня Билл Гоутс.   Нет, нет! Не Билл Гейтс.   И даже не Билл Гей. (Ха- ха! Простите за невольный каламбур.)  Нет, я не имею отношения ни к воротам***, ни к педерастам.

***Примечание: Примечание сиё для испаноговорящих, для которых английский третий язык после материнского и матерного: Gates означает «ворота» или даже «вороты», поскольку во множественном числе, а Gay – это по-русски означает  «голубой» или попросту говоря, пидор, то бишь на нормативном языке педераст. Извините за разъяснение, если Вы уже все это и без меня знаете.

Просто изначально фамилия наша была Козловы, а уж здесь, в Америке, родитель мой поменял по совету маменьки неблагозвучную фамилию с ругательным в наше время уклоном на интеллигентную и звучную американскую фамилию.

Собственно, как вы, наверное, уже поняли, сам-то я из наших, из славян: жили мы в Великославии.   Папа у меня был козодой... Нет, нет! Опять же не поймите меня неправильно: он был не птицей козодоем, а работал в совхозе и доил коз.   Кстати, о птичках: помните тот забавный анекдот, как привезли попугая в украинскую деревню. Ну, собралась ребятня, девочки гладят птичку, восторгаются: «Дывись, яки крылышки! Дывись, якой носик! »  А он им так грубо скрипучим голосом: «Пшли на хый! » Так и сказал, чтоб мне с того места не сойти! Ну, дивчины, ясно дело, сробели: «Извиняйте, дядьку! Мы думали, что вы птица! »

Ну, да я отвлекся.   Так значит, папа мой был козодой, а мама – юрист. Жили мы на исторической родине, но потом пришло к родителям этакое нутряное решение: надо ехать! (Я-то был совсем малой, от горшка два вершка – ну, от силу три – меня  не спросили, да и правильно сделали, а то ведь, как говорил кто-то из философов – то ли Плутон, то ли Платон – хоть убей,   не помню – этой демократией  вымощена дорога в ад.)

Опять отвлекся! Ну, да простите, после второго стакана... Благо, жена у меня смирная и умная, но о ней потом.   Итак, мысли мои заплетаются в такой клубок, что их хоть руби, как Гордеев узел.   (Я вот не пойму, правда, а при чем здесь Гордей и что у него за узел такой особый?)

Так вот, мама моя, значится, была юристка.   Она и была нашим средством передвижения, а также нашим движителем и двигателем. Вот мы и передвинулись.

Оказались мы сначала в Вене, где Штраус писал свои вальсы... А кстати помните тот анекдотец про Вовочку? Учительница вызвала Вовочкина отца в школу и жалуется: «Ваш сын хулиган! На вопрос, у кого самые большие яйца, он ответил, что у слона! » - «А у кого же? » - спросил отец. «Ну, у страуса, конечно! »

Получил Вовочка по шее от отца, пришли домой, отец жене рассказал про училкин вопрос и про Вовочкин ответ. Та спрашивает: «Ну, правильно, у слона! » - «Дура! У штрауса! » - «А-а-а... Вот почему он писал такие медленные вальсы! »

Опять отвлекся. Но уж простите, такая у меня ассоциативная память: о чем ни начну говорить, все сам себя перебиваю каким-нибудь анекдотом по теме. Иной раз так изострюсь, что про что и говорил-то вспомнить не могу.   А жену не спросишь! Но о жене потом, а то я так я и не дорасскажу свою собственную историю.

В Вене папенька мой выразил желание поехать на мамину Землю Обетованную. Но мама заявила, что она обе исторических родины – и его и свою собственную – в гробу видела в белых тапочках.     Так и заявила, несмотря на всю свою интеллигентность и два высших образования. Папа не сопротивлялся, хотя еще по партсобраниям помнил, про гидру империализма и про Город Желтого Дьявола. Раз жена сказала надо, он всегда ответит  «Есть! ».

Значится, оказались мы не на Обетованной Земле, а чуть дальше –  в Союзе Американских Нерушимых Штатов. Место поселения определили нам в штате Пениссильвания.  

Мама осталась не у дел – тут своих юристов – пруд пруди, а ее дипломы оказались недействительными.   Но мы живучие: мы приехали не кружкой трясти и выпрашивать у прохожих пятачки да гривеннички.   Родители тут же взялись за дело.   У мамы, благо, был голос хороший: стала подрабатывать по уикэндам в соседней православной церкви во время службы.   Как мой папаня выразился: «На безрыбье и сам раком встанешь». Отец Мефодий, менеджер той церкви, не мог на нее нарадоваться, да и денежки при этом, хоть и мизерные, но капали в семейную копилку.

У папы сначала дело не шло: он ведь, кроме как козу за сиську дергать, ничего больше делать не умел.   Но на первые же заработанные денежки родители купили где-то у черта на рогах  клочок земли с хибаркой, потом папаня приобрел пару коз, вернее, козу с козлом, и занялся селекцией. Через два года у нас уже была небольшая отара коз и козлов.   Уж не знаю, как правильнее сказать: слово «стадо» вроде бы для  крупнорогатых подходит, а отара – для овец да баранов.   А куда ж козлам податься?

Ну, да неважно: образовалось у папани некое сообщество козлов –  не буду долго искать правильное слово.   Докупил он еще землицы, да к козлиному приплоду подкупил еще козляточек.   И пошел крутой бизнес, какой и не снился!

Молоко козлиное –  пардон, козье –  мало кто пьет, спроса нет. Но зато фета греческая, брынза армянская да болгарская идут «на ура». Купил папаня оборудование и стал брынзопроизводителем, пожалуй что, крупнейшим во всей Северной Америке.   Впрочем, лучше сказать, что во всей Америке, поскольку в Южной живет народ ленивый, а к тому же и до брынзы не особо охочий.

Мамочка моя церковь забросила, стала главбухшей при семейном бизнесе, или по-здешнему эккаунтером. К тому же, она всегда была неплохая хозяйка, хорошо готовила, что позволило ей открыть небольшой ресторанчик «Goats at the Goats», что по-русски звучало бы «Козлы у Козловых», точнее «Козлятина у Козловых», но на великом и могучем языке прелесть названия, безусловно, пропадает.   Ресторан прославился, все окрестные греки и армяне, а с ними заодно (к неудовольствию маменьки) арабы и прочие мусульмане стекались сюда на свадьбы, поминки и дни рождения.   Пришлось даже ввести отдельные дни «греческий», «армянский», «арабский», чтобы – не дай Боже – враждующие религии не сталкивались между собой. Словом, всё было тип-топ: корректно и пристойно.

Бойкая и предприимчивая мама создала заповедник «Goatland», то бишь Козляндию. Приобрели мы дополнительно пару тибетских лам (впрочем, не уверен, что тибетских, может еще каких, хотя я точно знаю, что в Тибете ламы живут), и приходившие на выходные в наш парк семьи катали своих детишек на этих ламах.   Поскольку жили мы на отшибе, то пришлось и гостиницу небольшую открыть под названием «Мама-Коза».

Дело процветало.   Козлы стали завоевывать людские сердца, козлизм стал характерной чертой всего штата Пениссильвания.   По предложению группы сенаторов штата, было предложено ввести козла на герб штата, а сам штат назвать «Goats’ Paradise», что означает (поясняю опять для испаноговорящих) – Козлиный Рай.   Правда, в переводе это звучит politically incorrect:   истинный русско- говорящий американец перевел бы это как «Козо-Козлиный Рай», иначе были бы ущемлены права майнорити*** – козофеминисток.   Чуть позже в гимн штата ввели рефрен без слов: нечто вроде блеяния козы, исполняемого на тромбоне с вибрирующей заглушкой.

***Примечание: Это так называют меньшинства: негров, педерастов и почему-то женщин.

Моего папу вскоре выбрали народным представителем, т. е. конгрессменом от штата.    В штате возникла новая политическая партия – козлократов, которая в качестве символа имела, естественно козла.   Так на политической арене к двум существовавшим партиям республиканских демократов и демократических республиканцев прибавилась третья, а слону с ослом составил компанию и козел с интеллигентной бородкой.   Естественно, что мой папаня стал лидером этой партии.   Поговаривали, что был бы он коренным американцем по рождению, он бы был неотразимым претендентом на пост Президента.

Дело дошло до того, что папа получил из-за границы, из Белого Дома Великославии почетную грамоту от самого тогдашнего Главсека правящей партии за «пропаганду передового козловодческого дела в странах развитого империализма».   А потом, когда Главсека в Великославии единодушно выбрали Президентом, то во время государственного визита он посетил Козляндию лично. Говорят, после этого визита в Великославии забили всю крупнорогатую скотину и всюду ввели   козловодство, как основное сельхозпроизводство. В школах отменили Закон Божий и ввели «Курс козловедения».

Козлолюбие стало общим политическим делом по обе стороны океана, а штат Пениссильвания и Великославия стали странами побратимами. И Великославия в козлолюбии пошла даже дальше Пениссильвании: начались политические репрессии козлофобов.    Когда по телевидению один из известнейших юмористов рассказал анекдот про ветеринара- ясновидца...   Что? Не знаете? Да не может того быть! Извините тогда, придется еще отклониться от темы.

Пришел ветеринар-ясновидец на скотоферму. Пошли с директором сначала в хлев.   Коровы мычат.   Ветеринар говорит директору: «Мычат, что давно сена-соломы свежей не видели! » - «Ай, упустил! Исправлюсь! »  Идут дальше. Отара овец в загоне. Блеют во весь голос. «Блеют, что давно загон не чистили. » - «Ой, и правда! Почистим! » Кончился обход, идут к директорскому домику. Около него коза к деревцу привязана. Увидела мужиков и стала «ме» да «ме».   Тут директор схватил ветеринара за руку и стал ему так взволнованно говорить: «Да не слушайте вы ее! Врет она! Все она врет! Всего один раз было да и то по пьяни!.. »

Так вот за этот анекдот юмориста того из партии выгнали, с работы сняли и под суд отдали, а на суде по статье 58 «Ж»*** присудили 3 года принудработ при ипподромной конюшне!

***Примечание: В прошлом веке в этой стране была статья 58 «Г» – контрреволюционная деятельность.   Постепенно добавлялись новые пункты. Пункт «Ж» - означает козлофобство.

Да что анекдот! Одна дамочка невзначай сказала обычную пословицу «Любовь зла – полюбишь и козла», так ее товарищеским судом публично осудили и вынесли общественное порицание. А она и имела-то в виду всего-навсего своего мужа!

Вот какого уважения и любви к козлам добился мой папаня. Впрочем, про любовь потом. Но отметим, что, как сказал поэт, козел «уважать себя заставил» впервые за многие годы безропотного существования!

Словом, вы понимаете теперь, какую роль сыграли козлы и козы в судьбе нашей семьи.   Для меня козлиное стадо, или общество – если угодно – было сызмальства родным.   Я их любил, и они меня тоже любили.

Но вот я вырос.   В школе было полно и красивых девочек – глаз не оторвать! – и ладных и умных мальчиков. Но на мальчиков меня не тянуло, ну, как в том анекдоте... Что? Опять не знаете? Ну, он короткий.   Идут два мужика. Один другому говорит: «Смотри сколько кругом красивых парней! А меня вот почему-то все на баб тянет... »

Что? Не смешно? Да конечно не смешно! Меня все это прям-таки возмущает.   Пойдешь в туалет справлять малую нужду, а сосед по писсуару на твой шланг с вожделением поглядывает. Тьфу, пакость!..   Или к девочке только подъедешь, а она фыркнет: «Я не той генитальной ориентации! »  Я даже лозунг придумал: «Слезь, янки, с лесбиянки! »  Все в этом мире перемешалось: девки девок обжимают, а «мужик мужика видит издалека».   Так ведь и вымрем все! Ведь мужик через задний проход ничего, кроме дерьма, не произведет!

А тут начали еще борьбу за браки между геями и лесбиянками. Ну, я имею ввиду мужика с мужиком, а бабы с бабой. (Добро бы гей на лесбиянке женился!)  И ведь добились! Главный лозунг у них: «Кого люблю, того... » Фу, ты! Даже выговорить не могу... Вообще они бесстыдники. На этих своих парадах гордости бабы, которые вовсе и не бабы, трясут голыми сиськами, мужики все в помаде и в юбочках, из под которых торчат кривые волосатые ножищи... Только что не трясут кое-чем при народе, но я думаю и до этого дойдет.   Идут с плакатами: «Я горд, что я гей! » или «Я горжусь – я лесбиянка! »   А чем, собственно,   гордиться? А что я по-ихнему должен делать? Идти с плакатом: «Стыд мне и позор – я не пидор»?

А два раз моя жизнь из-за них вообще  подвергалась опасности.   Однажды на вопрос о моей сексуальной ориентации, я ответил, что я лесбиянец, то есть баб люблю.   Тут же одна из баб меня по морде хлысть!   А другие подбежали, вцепились с криком: «Ты что, женщину бьешь?! »  Поди докажи им, что она меня бьет, а не я ее.   Едва ноги унес.

А второй раз в автобусе стоит парочка. Один как черный Шварценеггер, а второй из себя мамзельку корчит и губы накрашены, и жопа в обтяжечку.   Я этому, то бишь, этой говорю: «Гейша, сойдешь на следующей? »  Тут на меня гей- мордоворот попер, как на комод.   А что я сказал? Чем обидел? Само же хотело, чтобы его бабой считали!

А теперь еще в церкви, где маманя моя пела, стали венчать этих педерастов.   Говорят, у нас свобода: кого хочу, того люблю. Ну, в чем-то они правы: у каждого свое понятие о сексе. Помните йога? Опять нет? Ну, сидит йог в Бомбее-Мадрасе, положил свою пятую конечность на  один кирпич, а вторым по нему, то есть по ней, по конечности, стучит.   Идет европеец, спрашивает: «Что делаешь? » – «Мастурбирую... » – «А когда ж ты удовольствие получаешь? » - «А вот когда промахиваюсь... ».    Словом, свобода это вам не хрен собачий: раз завоевали, то уж будем пользоваться на всю катушки! (Это ихняя такая идеологическая установка.)

Одним словом, мне это общество остоведьмело под завязку. Одно отдохновение я находил среди наших козлов и коз. Да и они ко мне привыкли.   Прихожу из школы уроки делать, сажусь во дворе под японской вишней сакурой, а они рядышком ходят, поме-е-екивают, своими ласковыми глазками на меня поглядывают.

Но особенно одна козочка ко мне все время ластилась.   Подойдет, мордой колени мне раздвинет, положит свою мордашку мне на интимное место и смотрит на меня грустными глазами.   Скажу еще, что у нее только что родился такой премиленький козленочек!

Однажды я не закрыл дверь со двора в свою спальню – а живу я на первом этаже, – слышу копытца по полу цок да цок. Забралась, представляете, ко мне под одеяло... Ну, тут уж я не стал спрашивать ее о сексуальной ориентации.

Потом опять и опять...   Так и началось.   Я корытце с кормом для нее поставил около камина, а рядом ясельки для козленочка от первого брака – я решил его усыновить (или укозлить, не знаю, как правильно и сказать).

Словом, сердцу не прикажешь: кто «тёлок» любит, а мне так моя козочка по душе!

Посмотрел я вокруг и решил: надо быть граждански честным, надо узаконить наши отношения с козой.   Пришел я в магистрат и говорю: «Хочу жениться на козе». Мне отвечают: «С ума сошел! Такого никогда не было! » А я им в ответ: «А чтоб мужик на мужике женился, такое было? Тоже не было, а есть! И я хочу.   У нас с ней глубокая искренняя и бескорыстная любовь! »

Мне сказали «нет», ущемив мои гражданские права свободного американского гражданина. Я пожаловался папеньке.   Он сначала тоже в штыки: «Какая, говорит, коза?! Ты что, сбрендил? » Но потом его козлиное лобби обуздало: сын ваш – настоящий патриот.   Он больше всех уважает герб штата с козлиной головой. Будем, мол, бороться до полной победы козлократии в нашем, Козлином Штате!

Козочка моя, солнышко,   своими глазками на меня смотрит умильно да хлоп-хлоп. Ай да умница!

А как вы думаете, победит козлиное лобби? Узаконят козлобраки?   Ведь история показывает, особенно древняя, что такие браки были даже не бесплодны: ведь жили же кентавры.   Ну, а минотавр? Ведь родила же критская царица рогатенького сыночка от прелюбодеяния с быком? А чем хуже будет человекозёл?

Боюсь только, кабы дело не дошло до половых извращений: вдруг мужики начнут не коз, а козлов любить? Ведь могут же случиться геи-зоофилы?

Ох, замучил я вас своими размышлениями-рассуждениями. Уж ночь на дворе, спать пора. Да и козушка моя ненаглядная, слышу, из спальни жалобно так подблеевает, меня зовет.

Счастья вам и любви – большой и незапятнанной!