Заголовок
Текст сообщения
0.
1.
"Ну вот", - сказал папа, - "Опять нахваталась плохих оценок." Брат благоразумно затворился в своей комнате. "Нет, продолжать учиться при таких обстоятельствах - логически бессмысленно и экономически непотребно." "А что, - потребно?" - спросила я, раздражаясь." "Потребно - начинать корректную карьеру, и - вливаться." "Идти в фирмершку Хор матрешек имени пятницы-развратницы, или - в Магазин розничных жертвоприношений Гермесу, и всем-всем-всем?" - заязвила я вполсилы. "Я думал о чем-то более солидном", - пробормотал отец. "О?" "Ну, к примеру, приличный публичный дом, респектабельно-витиеватое местоположение, отменная репутация, практически сенаторская неприкосновенность в некоторых местах." "Неприкосновенность," - повторила я машинально, и - заорала: "Да ты в своем уме ли, па-поч-ка?!" Он вдруг весь смешался, глаза виновато убежали куда-то внутрь, лицо скукожилось овсяным печеньем, и - брякнулось вниз, в ворот рубашки: "Ну, понимаешь ли..." "Нет!"
Нет, это - черт знает что - тупость, тупость, тупость, - шагала я по шпалам вчерашнего разговора, размазывая сопли по ветру, - ну это уже вообще, - подвела итог своим колебательным впечатлениям, и, наткнувшись на тупиковую поперечность, - @лядь! - приехали: школа. Охранник невозмутимо обхлопал меня своими лапами, и, запуская внутрь, напутствовал: "Хорошего учебного дня".
Улыбаясь, прошла мимо бюста Попечителя (сдержать плевок, сдержать), взбежала по лестнице, ворвалась в классную комнату, прыгнула попкой на скамью - ю ноу хау ит фииилз, и, закачалась, завибрировала совместно со звонком. С противоположной стены на меня пялились мудрецами какие-то уродцы, учительница стала разворачивать тело урока - картина тушью: тетушка Чоу, разматывающая свои повязки.
Когда мы пришли с моим парнем из школы, зашли в подъезд, и долго, мучительно долго обжимались, выдавливая сладостную слезу стона - мне хотелось спросить его: ты будешь навещать меня в публичном доме, бэйби?
2.
Все-таки она дура. Самая настоящая дурацкая дура. Папа решил отдать ее в хороший - в публичный - дом то есть - и как у него это получится без рекомендаций - но это его забота - а эта дура устраивает истерику, бьет посуду, крушит мебель. И как мы только с нею управились?
3.
Не знаю даже, что нашло на девочку. И что за фобии - даже не знаю их научных названий - такие? Боязнь хороших домов? Чушь! Она всегда все усложняет. Рисайклинг памперсов никчемных. Мать такая же была. Все эта русская классика, толстая достоевщина.
Когда я рассказал обо всем на работе коллегам, меня просто даже и не поняли. Спросили - хорошее ли место? - хорошее. Выгодны ли инвестиции семье и самой девочке? - разумеется, выгодны - даже при 5-летнем контракте наш мортгидж выплачивается досрочно, а девочке - хорошие поступления на счет - залог учебы в университете, успешная карьера в любой индустрии, включая юриспруденцию.
В итоге в офесе наступило какое-то подозрительное молчание, а потом коллеги, вежливо улыбаясь, разбрелись по своим кьюбиклам. В высшей степени идиотизм. Как безжалостны дети. Нет, это бесчеловечно.
Но все-таки не подняли так уж на смех, и на том спасибо. Есть какой-то авторитет. Нет, команда у нас прекрасная. Дружная. Частенько заскакиваем друг к другу в кьюбиклы почесать языки и яйца. Люди прекрасные и стоящие.
А как Эрни все жалели. Эрни - самоубийцу - газеты читаете? Того самого, - был обнаружен сидящим за своим столом в кьюбикле, без головы. Нож, которым он отрезал себе голову, нашли под столом. Голова лежала рядом с Эрни, на предсмертной записке, собственно. Плоско лежала. Ужасно неэстетичное зрелище, на всеобщий взгляд.
Помните, все возмущались - мертвый человек пролежал в офесе 4 дня - репортерские гориллы тогда плоскую шуточку все вокруг пальца крутили - "present for 4u". Причем пролежал незамеченным, якобы. Ну, еще бы. Офес менеджер сэкономила когда-то на урне - у Эрни урны не было (даже не знаю, куда он свои отходы девал), и поэтому вечерний уборщик к нему редко заглядывал - так, кстати, заодно и вскрыли этого злоумышленника в лице уборщика - общественность им бурно возмущалась, - помните?
Возмутителя общественного спокойствия, естественно, декапитировали гильотинированием. Жаль, смотрел не вживую, а - в трансляции. Зрелище теряет 70% обаяния при трансляционном просмотре, несмотря на всякие там крупные планы. Хваткий мясник разделывал тело на товарные органы. Агенты больных инвесторов щелкали пальцами и выкрикивали ставки. Шел красивый торг. (Вырученные средства - в благотворительный фонд Попечительницы). Тоже, согласитесь, - зрелище живописное. Как говорится, "не обошлось без курьезов" - какой-то орган то ли не подошел, то ли - не прижился. Пострадавшая сторона обратилась с иском к гильотинирующей компании. - Мимо. - Тогда - ко вдове. Говорят, сутяг образумило только вмешательство Попечительницы и Попечителя. (Гимн во славу Попечителей, - самое время).
(Неоконченное) (Далее - скелет)
Отец должен обеспечить хотя бы будущее сына. Дочь пробьется сама. Хороша собой – чего о ней беспокоиться? Вместо того чтобы отдавать ее в хороший дом, он решил передать ее во временное пользование г-ну Цай. В обмен тот обещает оплатить стоимость обучения девы в университете. Г-н Цай, известный финансист города, в очередной раз стал меценатом. Возьмет девушку в наложницы на один месяц в обмен на обуч. в унив.
Вдуть свое я в красивую оболочку – вот что главное. Престиж, имидж.
Высшие интеллектуальные слои и прослойки заняты обсуждением нового меценатского проекта Цая.
Гор. муниципалитет продавал все что ни попадя, в т. ч. - сначала - права на переименование остановок общественно транспорта спонсорами-покупателями (?), затем начал продавать права на переименование улиц. Цай живет на улице Цай.
… плодить детей – безнравственно. Папочка – тоже человек безнравственный, ведь у него – дочь и сын. За нравственностью наблюдают сотрудники определенного департамента. Жутко страшные.
С 10 вечера до 8 утра в городе – гоминьданский час. Шляться по улице запрещено.
Брат. Ну как она не понимает – хороший дом – кто-то должен пожертвовать, или – кем-то нужно пожертвовать во имя… Сожрать, как при голоде, чтобы всем сразу стало хорошо и сытно. Хоть ненадолго. Папа. В хорошем доме – девки - как шарики надувные. Надул, отпустил, летает, воздух выходит, юлит-кружится. Поднял, опять надул, отпустил. Шарик полон слюны.
Почему бы ни продать г-ну Цаю право на переименование города? Ведь полно чиновников, зарплата которых не вполне соответствует их духовным запросам. Также можно пробросить на чай интеллектуальной элите – пусть бухает.
Гоминьданский час. Для хождения и проезда требуется пропуск. К полицейскому посту подъезжает лимузин Цая, к нему подбегает увалень из недавнего набора: пропуск ё-мэё. Шофер кидает "Ё", презрительно смеется, машина уезжает. Старший поста оглаживает незадачливого полицая колючим взглядом. А тот и сам о@уел от своей тупости и неучтивости.
Девчонка. Ждет, чтобы ей вдули свое «я». Вечер проходит в утомительном ожидании Цая. Вот и он – решительно входит, и, словно продолжая давний разговор, весело тарабанит: «…толковали о правах на переименование города. Заждалась, малышка? » «Ну да, переименовать в Полис (г-на) Цай», - думает она, начиная улыбаться. Ее месячный господин чертовски рад такому непринужденного приему.
Думы о Мэй Юань
…И эта девочка – тайная стыдная печаль твоего сердца – уйдет получателю, покупателю – гнусному старику. Почему, однако, гнусному? Прекраснейший старичок. И почему тебя так волнует факт сделки, именно этой транзакции, - почему? Ну, конечно, ты думаешь, что достиг определенного уровня совершенства (?) и потому ты, именно ты – который думал о ней, мечтал о ней – именно ты достоин ее. Но не ври самому себе, старик. Не ври самому себе, не воображай себя ворвавшимся в эту вполне законную транзакцию героем, спасителем этой девочки. Ну, конечно же, наив, ты мечтал о ней, мечтал как о призе, выигрыше, искрометном бинго. Но ведь, в сущности, ты - такой же старик, грязный старикашка. Ни фига себе старик? Конечно, старик, ты – старик. Заметь, что слово «грязный» тебя даже не возмутило. Так что заткнись. Захотелось свежего мяса? Хорошего на вкус? Вкусного на запах? Которое прекрасно смотрится на прилавке? Окстись. Повар лолитоблюд, продавец лолитоблуда отработал смену, провел свои операции и слинял домой. Ау! Ушел, сдав ключи на проходной. Свободен, короче. Нет, не свободен. Что есть у него такого, чего нет у меня? Не, ну, знаешь, не будь идиотом. Что есть, чего нет… Дурацкая постановка вопроса, повтор тысяч, миллионов воплей подобного рода. Причем ты прекрасно знаешь, что у него есть такого, чего нет у тебя. И, кстати, впору объявлять музыкальную паузу. Песню ностальгической АББЫ или, лучше – Пинк Флойд, например, альбом «Обратная сторона…», композиция номер 6. Да, когда будут дефлорировать нашу девочку, лучше всего поставить Пинк Флойд, «Обратную сторону…», композицию номер 6.
К черту тебя, к черту Пинк Флойд. И все вообще к черту, весь этот мир. Без Мэй. Я просто умру. Погибнешь от удара присланного тебе императором меча? Не дури. Надо было самому стать императором и рассылать мечи всяким идиотам типа бывшего себя. И брать себе каждый год новую Мэй. Надо было. В свое время. А теперь - доживай каким ты есть, каким ты стал - и тихо радуйся солнцу и обратной стороне луны. Доживай? Да я просто умру, ты понимаешь, - ты, окоченевший болван, – понимаешь, что без Мэй, без моей прежней Мэй я просто умру? Ну что за патетика, ты, патетик? Как ты можешь умереть, если ты уже умер?
Сон Мэй Юань в красном тереме
И приснилось ей: несется за нею газетчик, размахивая свернутою в трубку газетой и горланя: «Предложения крупного и мелкого блуда, оптом и в розницу, цены от производителя! » Проделав по ходу ряд фехтовальных движений, тот превратился вдруг в свирепого тигра, желтого с черными полосками, которые как желваки играли на его мускулистом теле хищника. Тигр настигал ее упругими прыжками; горячее дыхание холодило душу. Настигая, занес гигантскую растопыренную лапу; луч света блеснул на стальном когте как на клинке. «Это конец», - подумала Мэй Юань.
Но нет, - все вдруг оборвалось, рассыпалось в пыль: тигр, его когтистая лапа, всё. Мэй Юань поперхнулась и, наконец, упала. И тут доснился ей очень важный конец сна: идет ей навстречу босиком по росе прекрасный человек, благополучный кронпринц при делах. Идет, покачивая закинутыми за спину сапогами и пером на шляпе; идет, покручивая на пальце цепочку. И улыбается приветливо для начала.
Эрни, Мэй Юань и Мэй Кэ
Эрни, он же, как никому так и не выяснилось, уборщик по совместительству, приходит к девочке ночами. Смею несмело предположить, что он – иллюзионист-рас****яй. Голова его пуста и, как следствие, абсолютно прозрачна в некоторые приятственные моменты жизни – u can look through it. Он ухитрился обставить сцену самоубийства в офесе должным образом. Но декапитации избежать не удалось, увы. Что не мешает ему все же гулять ночами бестелесным образом.
Он проходит мимо спальни отца, а также сына, лукаво спрашивая: «Чего повелеть соизволите, государи милостивые? » «Мортгидж», - затравленно храпит отец, «Университет», - присвистывает брат девочки носоглоткой.
Он заходит в ее спальню. Вообще-то не заходит; поскольку его нет, то и не заходит, естественно. Там он любит рассматривать Мэй Юань, или же Юань Мэй – вечно он переворачивает имя и фамилию, которые, скорее всего, выдуманы им же. Она погружена в свои сны, - разметавшаяся, открытая, жаркая девочка. Напоминает ему Мэй Кэ – такая же милая круглая мордочка на кошачьем теле - очень стильная фемина. Он рассказывает Мэй Юань во сне какие-то бесконечные истории под названием «О чем не говорил Конфуций». «Мэй Юань, Прекрасная Округлость», - обращается он к ней задумчиво, концентрируясь взглядом на ее отсутствующем животе (почти как у меня, отмечает он, или как у Мэй Кэ), - «…разреши мне погладить твое тело, ведь мое желание в данных обстоятельствах вполне естественно». И, получив молчаливое согласие и отогнав лунный луч, проведет, бывало, - от груди – в принципе, девочке все равно это нисколько не ощутимо – вниз. Кожа у Мэй Юань гладкая, рука скользит как по ветру. Лобок аккуратный, округлый, лисьим хвостом-чернобуркою кверху. Слегка коснется начала губ – мокры они – на том и закончит свои философско-научные изыскания. Впрочем, несколько сконфужен происшедшим, как правило. Сконфужен конфуционально, или как там еще.
И - уйдет в ночь, бессвязно ругая гоминьданский час за безлюдие и пустоту трактов, перекрестков, за темноту переулков.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Плейбой российского разлива
Женьке судьба послала очень богатых родителей. С детства он как сыр в масле катался и ни в чем себе не отказывал.
К двадцати годам об «упакованном» по последнему писку молодом человеке вздыхали многие девушки, лелеявшие мечту получить его в мужья. Студенческие годы плейбоя были омрачены смертью матери и появлением Татьяны, молоденькой мачехи, всего на три года старше пасынка....
Сидели пятеро на посиделках,
Четыре парубка и одна девица.
Курили, водку пили и начали проделки!
Нам только диву можно подивиться!
Девице той достались четыре мужа сразу,
Но жалко на ночь на одну и лишь по разу!
Мораль сей сказки лишь одна,
Девиц доступных стало тьма!!!
Какой рассказ там про историю и подвиги героев,...
История не только “страшная сказка, рассказанная дураком”, но еще и “лживая сказка”. Р. Гуль " Я унес Россию с собою ".
Лезанфант де партия, сурово утирая покрасневшие носы рукавами разномастных шинелей, наспех делили фуфырик кельнской воды на троих. На Руси отвеку так положено - покладено, от дедов еще, имеется напиток - режь втроих. Хоть литр, хоть сотку, непременно на троих. Мало кто из патриотов знал, что этот прелюбопытнейший обычай возник во мгле времен, в том самый пасмурный день, когда...
Подарок для моих любимых ведьм Нади Толокно и Машеньки Алехиной
Я весь день никак не мог сфокусировать зрачок, несколько привыкший пребывать не в расширенном состоянии, даже порно не смог посмотреть, как ни косил, ни щурился, но древние волосатые п... ды под гнусавое пришептывание Гиллиса не попадали в поле зрения, все расплывалось и я закрыл ноут, покурил, свалился в бессилии на кровать, мечтая о скорейшем миновании недели, сухой недели, что неизбежно ... Ну, и так далее. Думаю, адр...
С самого начала он пользовался ей. Жестко, грубо, безжалостно. Пока она корчилась в судорогах счастья от принадлежности ему, он вытирал об нее ноги. При этом ловко маскируя свой беспредельный эгоизм ласковыми словами, уверениями в чистой и искренней любви и обожании. Она была слепа, но она хотела быть слепой. Он, хотя бы ненадолго, вырывал ее из клетки ее собственной никчемной и скучной жизни. Рядом с ним она становилась значимой, весомой и нужной. Нужной хотя бы так. Хотя бы как половая тряпка, о которую о...
читать целиком
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий