Глава 16. Гаремные разборки. БДСМ (Рассказы бдсм)

Меня нет, меня все равно нет. С тех пор, как я остался один, я умер. Ирония судьбы, что плоть еще жива, но душа осталась там, с ней, с Дэйной. И это самое ужасное! Как бы я хотел находиться рядом с ней! Одиночество на веки вечные мой спутник. Как больно, невыносимо больно, осознавать, что я  живу, и вместе c тем, меня нет. Высшее предназначение каждого живущего на этом свете человека — любить и быть любимым, так и осталось неосуществимым. Ах, если бы я тогда не был таким слепцом!

Почти все время я молчу, говорить случается лишь на дне открытых дверей, да когда Хранитель Знаний уточняет некоторые вопросы у такого древнего призрака, как я. Еще ежегодная Инициация вносит разнообразие в мое существование.

Устал, смертельно устал. Как будто я непогрешим и являюсь последней инстанцией во всех спорных вопросах Иных! Чем наполнено мое время? Много думаю, вспоминаю прошлое, когда я еще был живым. Одно утешает – все, что я ни делаю, совершается во имя любви к ней. Ах, почему же я был таким упрямым?! Как же просмотрел свое счастье?   Почему не уступил женщине? Я ведь знал - любовь существует – только она у каждого своя.   Именно любовь помогает нам жить, даже если мы умерли. Я тому пример – привидение, бесплотный дух, во имя любви несущий свою ношу, ибо так было угодно Ей. Она любила меня, я уверен, между нами до сих пор есть связь, а значит, она знает обо всем, что я делаю. И все же я спрашиваю себя, почему так случилось, что я оказался слеп? И понимаю ведь, постичь смысл вечной любви невозможно, к нему можно лишь приблизиться.   Но почему же кажется, что смысл жизни ускользает от меня…

Я могу лишь сказать, что ни о чем не жалею. Одержимость любовью  к Ней, дает мне неимоверные силы. Я понял, любят потому что любят, просто так, ни за что, это чувство не поддается анализу или объяснению. Некоторые глупцы пытаются изучать ее,   даже управлять. Я достаточно и наказан и, вместе с тем, награжден, вот только моя королева не оставила ключ от темницы, не указала срок, когда я стану свободным, чтобы снова стать ее рабом. Чтобы навеки быть вместе.

Дежурный офицер Академии встрепенулся, сработал детектор движения, по коридорам замка кто-то продвигался. Включив дополнительную чувствительность датчиков, он озадачено потер висок, разглядев на экране лицо женщины, но, поразмыслив, ничего не предпринял. Утром в журнале дежурств появилась лишь соответствующая запись.

Ей не спалось, мысли все время возвращались к Призраку, Духу Инициации. Чем-то он ей напоминал мятежного Александра, некогда бывшего нейтрального Иного. Возможно, своим поведением по время ее Инициации. Аня как-то обмолвилась, что поведение Призрака, который повел себя непредсказуемо и агрессивно, напугало многих Иных.

Дух Инициации, верный рыцарь Дэйны…Взяв свечу, и набросив на плечи халат, сама себе, напоминая привидение, она отправилась на поиски Духа. Уже дойдя до залы Инициации, Ирма заметила, что у нее ледяные ноги и, удивилась, тому, что оказалась босиком. Возвращаться за обувью было бессмысленно – от свечи осталось меньше половины. О том, что  она могла бы использовать магию,   или взять с собой фонарик, девушка в тот момент и не подумала, погруженная в размышления. Толкнув массивные двери, она вошла внутрь.

- Расскажи мне об этом нейтральном мальчике,- попросила Ирма, минуту спустя, когда Дух пришел на ее зов. - Мне кажется, ты можешь рассказать нечто полезное о нем.

- Госпожа обращается слишком мягко с таким ничтожным рабом, как я, - темная фигура склонилась до самого пола. Дух уплотнился из тени, и стал осязаемым. Ирма ощутила осторожное прикосновение губ к своей ноге и вздрогнула.

- Будешь меня учить жизни?! Что мягко, а что нет?

- Нет, что Вы! – Раб в испуге вжался в пол, слова Ирмы припечатали его вполне ощутимо. «А подозревает ли она о своей силе», подумал он потрясенно. Невидимая мощь распластала его по земле. Лишь подчинившись этому могуществу, Дух смог приподняться. То же самое могло бы произойти с Александром, если бы он принял и понял Ирму в тот вечер, когда в господской спальне появился Раб Страсти – он мог бы разбить лед, сковавший его тело.

- Ты что, не видишь – я стою босиком, и у меня замерзли ноги,- пожаловалась Ирма, стараясь за этими капризными словами скрыть свою растерянность. Именно этот…человек мог объяснить ей, что же на самом деле происходит во время Инициации. Что в свою очередь, помогло бы ей понять Александра, и что им движет. Она в сотый раз пожалела, что взяла его в рабы, но и просто так, не разобравшись, отказаться от него не могла, принимая всю ответственность за него.

- О боже, какой я дурак! – Взмах руки и посреди комнаты появилось кресло.- Прошу прощения!

- Красиво! Только мне кажется, еще кое-чего не хватает.

Видя, как довольно она улыбается, Дух понял, Ирме понравилась эта очаровательная игра в превращения.

- Свет! – Подсказала Ирма.

Щелчок пальцев и круглая комната оказалась мягко подсвеченной.

- Догадался, молодец, - в ее голосе зазвучало одобрение, когда рядом появился небольшой столик с чашкой, дымящейся ароматной мятой, чая.

- А ты, настоящий? – Спросила она вдруг, порывисто вставая и приближаясь к нему, протянула руку и взялась за плечо.

- Прикажите, и  я буду настоящим! – Знала ли новая хозяйка замка, что ее присутствие рядом означало для него? Ведь в ней была частичка Ее, Дэйны. И сейчас сама прародительница прикасалась к  нему! Дух почувствовал, что счастлив, как никогда.

- Ах, как горят твои глаза! – Внезапно произнесла девушка. – А ведь я знаю, что ты страстно желаешь больше всего! Тут и к предсказателю ходить не нужно. А ты сам знаешь, раб?

- О, госпожа, - простонал Дух Инициации, опускаясь на колени. Его глаза смотрели страстно, с таким пылом, что казалось, что одним его взглядом можно зажечь огонь.

- Не будем отвлекаться, Призрак! Я хочу знать все про своего нейтрального раба, раз уж я имела несчастье купить его! – Ирма сверкнула глазами, затем ее лицо снова смягчилось, и она игриво взмахнула ресницами, одаривая Духа одной из своих очаровательных улыбок, - так ты точно настоящий?

Она флиртовала с Духом, как с обычным мужчиной. Он ведь и был мужчиной, и стоял перед ней из плоти и крови. Невысокий и стройный, как тростиночка, на которую подул ураган, и та упала, прижалась к земле, чтобы переждать непогоду, а затем, как ни в чем, ни бывало, выпрямиться. В этот раз у него были длинные густые волосы, с жесткими непокорными локонами. Тонкие аскетические губы, сжатые в линию и глаза, горящие сухим лихорадочным блеском.

- Ваше внимание, о, Повелительница, дороже всего на свете, - сердитый взгляд Ирмы заставил его поперхнуться этой слегка возвышенной фразой, он поспешил склониться в низком поклоне. – Как прикажете, госпожа. Извините еще раз.

Слова хозяйки обладали Силой, что он запнулся. Что же тогда говорить о ее взгляде – дай бог остаться живым. Откашлявшись, он продолжил:

- Я помню этого парня очень хорошо. Ведь тогда я в первый раз столкнулся с неизвестным ранее. У инициируемого в равной степени оказались выражены  способности и нижнего и верхнего. Причем, как я ни старался, так и не смог склонить чашу весов ни в одну из сторон.

- А в чем здесь проблема? – Поинтересовалась Ирма. Она забралась в кресло с ногами, трогательно поджав их.   Раб скосил глаза на узкую ступню девушки, мечтая прижаться губами, согреть ее.

- Существует две стороны одной медали, если так можно сказать. К одной из них принадлежим мы – на ней господствуют женщины, в иной – хозяева мужчины. Я помогаю обеим сторонам найти свое место. Что же касается этого нейтрального…после вынесения моего первого решения, появилась дилемма, кто же такой Александр. Он не нижний, но и не верхний, тогда, кто он?

- Ну, я не знаю, - задумчиво протянула Ирма, грея руки о чашку с чаем. - Может он основатель нового клана, где все будут нейтральные.

На это замечание Призрак покачал головой.

- Нет, госпожа, до сих пор он один такой. Он один вообще, понимаете?! Во всех мирах, с тех пор, как я вечно служу своей госпоже. И он будет один еще долго.

- Откуда ты знаешь? На Земле, например, существует сообщество, где есть место всем, и таким, как он. Они зовутся свитчами.   Так почему бы не предположить, что он один из них?

- На нашей планете, как и на всех освоенных в нашей галактике, госпожа, вы не встретите ни одного нейтрального, зато много неопределившихся.   И Инициация облегчает им жизнь, когда приходит время.

- Так кто же он тогда?! И почему никто ничего не знает!

- К сожалению, и мне это неизвестно.   Время покажет. - Дух словно перенесся в далекое прошлое, когда его строптивая хозяйка неожиданно для него проявляла свой вспыльчивый характер и, вот точно так же раздражалась. Он готов был упасть ниц, умоляя не сердиться на него и не наказывать строго, но Ирма внезапно потеряла интерес к нейтральному Иному:

- Ну, хорошо, поживем, увидим.

Ирма лукаво улыбнулась Духу, и от предчувствия чего-то необыкновенно хорошего у него защемило сердце,   скомандовала:

- Камин!

В ту же секунду перед ними оказался пышущий жаром очаг. Взмах руки юной волшебницы творил не меньшие чудеса, чем это делал ранее сам Дух.

- И кресло для тебя,   - добавила она, повышая голос, когда Дух раскрыл рот, чтобы возразить. – Я так хочу! Садись!

Загадочно улыбаясь, Ирма обошла вокруг мужчины, примостившегося на самом краешке сидения, и придержала вскочившего Рыцаря за плечо. От этого прикосновения жар обдал их обоих. «Я это чувствую, думала Ирма, а ты чувствуешь? »  Еще одно неуловимое движение и она толкнула его в грудь, ловко забираясь к нему на колени.

Как много можно сказать молча, достаточно лишь смотреть друг на друга. Ты мой и мне хорошо с тобой. Ты мой и никто не заменит тебя. Еще ничего  между нами не было, а ты уже такой родной. Не будем думать, что это означает и что будет потом. Даже если это наваждение, вызванное полной луной. Просто сейчас мы вместе, это мгновение может и не повториться более. Так насладимся же моментом!

Ирма уже не помнила, как она очутилась на этих жестких мужских коленях. Обвив руками тотчас окаменевшего Духа, она, прижалась  к его груди. Сердце мужчины застучало сильнее, неистово разгоняя кровь. Призрак даже испугался, выдержит ли оно бедное, после тысячи лет молчания и холода. Отодвинувшись, Ирма заглянула ему в глаза. Сидящий перед ней мужчина изо всех сил пытался держаться невозмутимо.

- Можешь не стараться, - утешила она его, приближая свои губы к его губам. – Твои глаза все говорят за тебя.   Кровать!

- Госпожа…

- Я люблю дарить волшебство, - улыбнулась девушка. В комнате материализовалась кровать.   Закрывая его губы своими, девушка прервала бормотания мужчины, начиная танец любви.

Потом они лежали рядом. Ирма неторопливо проводила рукой по его плечу, рисуя невидимые узоры, он же смешно напрягался всем телом, не веря тому, что она так близко и что ему выпала честь не просто находиться рядом, но и делить с ней постель. Было совершенно невероятно, что госпожа ласково касалась его. И это еще ничего, но какая невероятная пытка, когда она вдруг приподнимала голову и целовала его в грудь. Это не со мной, думал он, не может такого быть! Я наверно умер окончательно,   и сейчас на небесах.

Оказалось, что он произнес эти слова вслух.

- Ты живее всех живых! – Рассмеялась Ирма. – А ты знаешь, что мы с тобой чуть ли не единственные, кто может изменять пространство, манипулировать предметами. Я нарочно узнавала у Хранителя Знаний. Так что, кроме тебя мне не с кем упражняться и соревноваться в этом новом для меня искусстве.

- Как я могу?! – Воскликнул Рыцарь, но ладошка Ирмы коснулась его губ.

- Я приду снова, когда захочу поболтать с тобой или побаловаться волшебством. Это так захватывает!  

- Вам нет нужды ходить так далеко.

- Разве ты не тут… существуешь?

- Вы можете позвать меня к себе в галерее, возле картины.

- Возле картины Дэйны? – Догадалась Ирма, удобнее устраиваясь на своем ложе, усталые глаза закрывались против ее воли.

Рыцарь запрокинул голову. Через прозрачный купол виднелось тяжелое звездное небо. Оно несло на своем небосводе миллиарды звезд. На душе было необыкновенно легко, казалось, стоит ему оттолкнуться, и он взлетит.   Наблюдая ночное небо, мы смотрим в прошлое. Свет от далеких звезд идет к нам миллиарды лет, так что, возможно, этот свет был как раз тогда, когда зарождалась жизнь на нашей планете. А может быть и так, что одной звезды уже даже нет, но мы еще будем долго - долго  видеть ее свет. Точно так же давным-давно Дэйна случайно положила начало новой культуре, новой религии. Ее давно нет в живых, но свет этой неординарной женщины сияет до сих пор.

Наблюдая ночное небо, мы смотрим не только в прошлое, но и в настоящее и в будущее. И то, каким мы видим его,   зависит только от нас самих. Нужно лишь захотеть измениться  самому, и мир изменится вместе с нами.

Девушка уже спала. Рыцарь сотворил пушистое одеяло, чтобы Ирме было тепло и, не сводил с нее глаз, пока первые лучи рассвета не коснулись их. Он стал растворяться в воздухе, возвращаясь в свой промежуточный призрачный мир, успев взмахом руки перенести госпожу в ее комнату. Спасибо! Огромное спасибо вам! Вы сделали меня счастливейшим из людей!

Теплый летний день Ирма провела с подругой на пляже, нежась под солнечными лучами. Они были весь день вместе, оставив все условности, включая своих нижних, за чертой пляжа.   Полезно иногда побыть обыкновенной земной девушкой, говорила Анна, обворожительно улыбаясь соседу по шезлонгу, и тот мчался за соком в ближайший бар.

Затем, движимая непонятным ей желанием, Ирма поехала к дому Учителю, но не стала заходить внутрь, сидела и ждала непонятно что. И она скоро увидела Первого, выходящего из дома Хранителя Знаний. Она сама не заметила, как впилась в его лицо жадным взглядом, воскрешая в памяти дорогие черты лица. Волевой подбородок, редко улыбающийся рот, всегда сосредоточенный взгляд. Рассматривая его, она вдруг поняла, как сильно соскучилась за ним,   и за той единственной ночью любви.

Что-то остановило ее, и нет бы, окликнуть парня – девушка даже не вышла из машины, подождала, пока тот уедет, и поехала домой. Задумавшись, она возвращалась в замок по серпантину, забыв про безопасную дорогу через портал. Он все время стоял перед глазами. Сдержанный, скупой на эмоции, всегда собранный и готовый исполнить свой долг. Первый. Избегавший ее уже давно.

Как же так случилось, что она влюбилась именно в него? Правда, тогда у нее никого не было, ни Анечки, ни Гоша, ни Горбуна, ни даже неудачно приобретённого нейтрального Алекса. А наивное девичье сердце уже истосковалось без любви, и она приняла желаемое за действительное.

И вот Ирму колотило от желания, и уже не важен был сам объект желания, одна мысль, одно желание  захватило ее – лишь бы сбросить это колоссальное напряжение! Какого черта! Сколько можно быть такой наивной, и надеяться, что этот без эмоциональный человек, когда-нибудь признается в любви! Нет у них никакой любви! Нет! А утолить жажду можно и из других источников. И как можно скорее!

По тому, в каком состоянии хозяйка вернулась домой,   Горбун сразу же заподозрил неладное. От Ирмы исходила такая наэлектризованность, что раб ощутил характерное потрескивание в воздухе.   Не раздеваясь, и пребывая явно не в духе, Ирма прошла внутрь дома, мимо склонившегося в поклоне Горбуна.

Александр находился в своей комнате, он лежал на диване и смотрел ТВ. Стремительно ворвавшись к нему, Ирма  остановилась. Она быстро привыкла к тому, что Андрей всегда каким-то образом  знал, где она, в каком настроении, и что ей нужно.   И сейчас ожидала от Алекса такой же молниеносной реакции, как и от Андрея.

Нужно отдать должное, ее новый раб тут же вскочил и, замешкавшись лишь на мгновение, опустился на колени.

- Госпожа…вы?

Девушка подошла к нему вплотную, резко схватила за волосы. Она молча вглядываясь в его лицо, и раб не решался нарушить тишину. Ирма искала в нем отражение своих желаний и, как ей показалось, нашла – она почувствовала ответный трепет.

Стаскивая с парня рубашку, она поклялась, что с этого момента в ее доме рабы не будут носить столько одежды. Это же можно с ума сойти пока снимешь все эти тряпки!

- Руки за голову!

Раб беспрекословно повиновался. Он боялся сделать что-нибудь не так. Решительность госпожи, граничащая с агрессией пугала и вместе с тем обещала многое, о чем Александр уже даже не мечтал. «А ведь  ее желанию сложно противостоять, даже не будучи инициируемым» пронеслось в голове парня.

- Ты что? Боишься меня?

Почувствовав сбившееся дыхание невольника, она слегка запрокинула ему голову, и увидела взгляд, полный желания и плотно сжатые губы.

- Я же полностью принадлежу вам, – пробормотал он в смятении.

- Это не ответ! И ты еще не знаешь, что это такое – принадлежать мне! Значит, ты в состоянии отвечать на мои ласки?   - И она хорошенько встряхнула его, не понимая, с чего это Алекс стал ее раздражать.

Раб молча кивнул.

- Открой рот! – И ее пальцы, до этого ласкавшие его губы, проникли внутрь. Он с поспешной готовностью вобрал их в себя и стал посасывать. Но Ирма почувствовала, что она не так сильно  хочет этого парня, как хотела бы Первого. Хотела прямо сейчас. Хотела обнять его,   прижаться к надежному плечу,   и тихо замереть, чтобы не спугнуть момент единения, и запомнить каждое мгновение, проведенное вместе. Но его не было рядом и никогда не будет! Упрямый  осел! И она под стать ему!

Разочарование охватило Ирму с такой силой, что ей захотелось кричать. К этому чувству добавилось неприятное ощущение женщины, которая вдруг осознала, что все ее поведение по отношению к Первому говорило лишь о том, что она преследовала мужчину, домогалась того, кто к ней на самом деле равнодушен. «До чего я докатилась с этой Инициацией.   Ленония лишила меня стыда. Разве могла я так поступить на Земле, например? » Ответ напрашивался сам собой.  

Оттолкнув  раба, она обессилено присела  на кровать. Молодой человек остался стоять там, где его оставили, с трудом справляясь с охватившим его возбуждением, и не понимая, чем он обидел хозяйку.

- Расстегни джинсы! – Ее желание снова изменилось и, он,   подчиняясь, повиновался незамедлительно, опасаясь разрушить ту восхитительную связь, что начала устанавливаться между ними. Он не заметил, что с его госпожой за последнее мгновение произошли важные необратимые изменения.

- Ласкай себя! А я посмотрю! – Голос Ирмы звучал холодно и требовательно.

Александру ни разу в жизни не приходилось  мастурбировать при посторонних, и он не ожидал, что это окажется таким унизительным и возбуждающим одновременно. Оргазм уже не раз подкрадывался к нему, но госпожа каждый раз останавливала его и, когда он уже начинал успокаиваться, снова приказывала ласкать себя.

- Госпожа, - хрипло, с волнением в голосе произнес раб, когда терпеть не осталось сил,   - умоляю, что я должен сделать, чтобы заслужить оргазм?

- Какой же ты эгоист! – Воскликнула госпожа и в слезах выскочила из комнаты, оставив недоумевающего раба.

С Ирмой в ту ночь случилась самая настоящая истерика. Она не могла контролировать свои эмоции, и бороться с горечью разочарования.   Все переживания вырвалась  из нее и, наконец, нашли выход через слезы. «Я хочу его, хочу! Только его! А он… ненавижу!!! Ну почему? За что? » Тело Ирмы корчилось в судорогах, рыдания вырывались из горла, она билась в тихой истерике, не желая показывать свою слабость ни единому человеку. «Меня отвергли! С кем можно разделить это бесчестье?! С кем поделиться таким позором? » И девушка заплакала еще сильнее, всхлипывая и стеная,   и от этих звуков ей стало немного легче. Вцепившись зубами в подушку, она зарыдала в голос.

За дверью тихонько сидел Горбун и в отличие от госпожи плакал беззвучно. Он ощущал ее боль как свою, только к ней добавлялась другая мука - он ничем не мог помочь. Ирма находилась в таком состоянии, что ни за что на свете не стала прислушиваться к нему, к мужчине.

И вот снова девушка искала встречи с Духом.

- Помоги мне! Я не могу понять себя! Я не могу понять нейтрального! Я запуталась!

Видя отчаяние, слезы девушки, ее боль отзывалась в нем. Эти магические глаза не должны плакать. Искусанные губы притягивали его внимание. А трагический излом бровей! Красивым девушкам идет довольное выражение лица. Он так скажет ей потом, когда ее слезы высохнут, лобик разгладится, губы улыбнутся, и она снова станет уверенной в себе, красивой молодой женщиной.    

Дух понимал, это всего лишь эмоции и что на самом деле ничего страшного не произошло. Госпожа расстроена, нервничает, и ей нужна помощь! Ради Ирмы он готов на многое, а тут просто случилось недопонимание. Ему легко будет помочь.

- Садитесь, и слушайте, моя Госпожа.

Он показал ей видение, составленное из мыслей и переживаний Александра. И девушка услышала его мысли.

Не так я представлял свое рабство. Может, придумал идеальную  картину своего служения Женщине? И теперь получаю на орехи, ведь фантазии легко трансформируются в голове из одной в другую, потому что эту фантазию создаю я один, а в реальности есть еще сама госпожа, а иногда еще и другие рабы.

Сидя за рулем автомобиля девушки, только что купившей меня, я испытывал щенячий восторг. Мадам Арно обещала пристроить меня в хорошие руки. От счастья я вел автомобиль, молча следуя указаниям госпожи, не узнавая улиц и домов. Мне досталась очень красивая хозяйка! Я не смел повернуть голову в ее сторону, и лишь втягивал в себя ее запах.

Первая иллюзия рухнула, когда я попал в дом госпожи, точнее, в замок Орш. Так я узнал имя своей владелицы и то, что я не единственный раб в доме.   Дальше все пошло неправильно.   Я завалился в спальню Леди, получил нагоняй, и спасся бегством. И нет бы, сразу понять, что началась череда неудач!

Пощечины не поставили меня на место, а пробудили упрямство и злость. Хотя, вспоминая силу ударов и их частоту, и властный взгляд госпожи в придачу, во мне разливалась странная теплота.   Затем…затем начался кошмар! Леди привела в дом шикарного мужчину, который владел знанием обольщать женщин и ублажать их. Я ломал себе голову, почему госпожа молчит и не сморит на меня. И долго ли мне вот так стоять приклеенным к полу. Если бы я мог хотя бы краешком увидеть ее глаза. Может я что-то сделал не так? Что? Наверное, она решила, что я размазня. Да! Да, я разочаровал ее! Повел себя, как рохля! Пообещал выполнить любое желание и не смог!

Вот уж страху натерпелся с этим рабом Страсти. Чудовищно неприятно было  стоять перед ним на четвереньках, почти голым и абсолютно доступным. Не заводит меня возможность трахнуться с другим мужчиной, ох не заводит. Да и ухо нужно держать востро – с этой магией не знаешь чего ожидать и опасаться. А вдруг Ирма еще и умеет читать мысли?

Затем этот подвал. Думал все, пришел мне конец. Быть связанным и беспомощным я не пожелал бы и врагу своему.   И, вроде, ситуация, похожая на предыдущую, но тут рядом находился  этот фанатик, Горбун. Он -  не изысканный раб Страсти. Я чувствовал в нем готовность убить меня, лишь только на лице госпожи промелькнет намек на недовольство.

Самое главное не паниковать!   Еще не все потеряно! Я докажу  ей, чего я  стою! Я лучше всех этих ее рабов! Она еще увидит! Надо что-то делать и вернуть ее расположение. Только что? И что я сейчас смогу - лежу, словно пыль у дороги. Ничтожная вещь у ног Владычицы. Я никогда не ошибался в  желаниях женщины, но эту я не мог понять! Она провоцирует меня на действия, а когда я начинаю реагировать, она ставит меня в такое положение, что не нахожу себе места. И все же, как она хороша!

Неужели она решила поменять меня на этого щеголя – раба Страсти? Или он один из тех, одежду кого я нашел в шкафу теперь уже моей комнаты? А вдруг?! Вдруг, так и есть, она решит выгнать меня куда-нибудь на конюшни, где я буду работать как вол, а этот упырь станет ее личным рабом. Нет, нельзя этого допустить, даже думать об этом нельзя. Что же делать? Что разозлило госпожу? Моя смелость? Может это не  смелость вовсе с ее точки зрения. Надо быть покорным. Госпожам нравятся покорные рабы. Надо соглашаться во всем. Что она может мне сделать? Да ничего. Что плохого может сделать женщина по отношению к такому красивому мужчине, как я?

Хотя нет – эта может. Она прикажет Горбуну трахнуть меня в задницу, опустить ниже плинтуса. Ему только дай. Нет, только не это! Итак, покорность. А все же нет, не думаю, что она решится приказать отыметь меня в зад. Женщины не любят тех, кого трахают мужчины. Поэтому не надо волноваться.

Какой странный подвал. Что-то я слышал о нем от своих друзей-нижних. Тогда я был признан нейтральным, и мне лишь оставалось слушать их рассказы, да глотать слюнки. Да, мрачное место, и этот тоже здесь. Неужели я ошибся? Нет, это просто так, для острастки. Но как же жутко здесь. Страшное место. Серые стены, крючья. Кажется, мне тут придёт конец.   Что это со мной, какое-то нехорошее предчувствие. Нет, надо глубже дышать, и тогда страх пройдет. И все же, зачем этот Горбун здесь? И чего он уставился? Смотрит на меня с сожалением. Это может с тебя, урода, три шкуры женщины спускали, а я другой. Я красив, как бог. Таких любят, я не ровня тебе. Ухмыляешься? Я уверен, недолго будешь ты скалиться, скоро все будет в моих руках.  

И все же госпожа велела уродцу взяться за меня. Мужские руки лишь иногда касались меня, связывая и, меня передергивало от отвращения.   Я начинал ненавидеть того, кого невзлюбил с самого начала. Но последней каплей, за которой начался самый настоящий ужас, оказался позорный кляп. Что это? Что он делает? Тьфу! Своим грязными пальцами мне в рот. Нет!!! Госпожа? Почему она молчит. Нет, не может быть. Она не может так со мной поступать! Проклятое кольцо!   Как же это унизительно, я не могу закрыть рот. Слюна течет, как у дебила.

Как, наверное, противно смотреть на меня сейчас. Ладно, если бы госпожа была одна, но все это видит урод. Что она подумает теперь обо мне. Нельзя так со мной, проклятые слюни! Ужас, я слюнявый квазимодо! Госпожа обошла вокруг меня, надеюсь, мои мышцы натянуты красиво и она любуется моим телом.

Все же женщина, которая так ласково прикасалась ко мне, пусть всего несколько раз, не причинит вреда моему телу. С кем ей потом делить ложе, не с этим же гамадрилом, похожим на старое кряжистое бревно. Это гад протянул веревку к моим яичкам. Как же мне больно, слюни, боль, нет, это какой-то кошмар! Я сейчас проснусь, и ничего этого не будет. Это мне снится. Как же мне больно, проклятый пот щиплет глаза, а слюни текут…

Рука госпожи потянулась к соскам. Нет, только не соски! Как же можно так мучить меня, слюни, яички, боль в ягодицах, еще и соски. Они же такие аккуратные и привлекательные, и чутко откликаются на ласку языком, например. Что же она делает со мной?! Какая мука! Когда же это кончится? Я не могу больше. Я все сделаю, что она захочет, только бы не эта боль и унижение. Я буду, кем она прикажет, выполню любой ее приказ, только не эта пытка. Я уже не могу ни о чем думать. Как мне больно!!! Я больше  не могу! Я готов на все, только бы прекратилась  эта мука!

О, какой песней прозвучали слова госпожи, «Вытащи кляп! И развяжи гениталии, как бы наш породистый скакун не лишился своего достоинства».

Наконец-то! Я могу нормально дышать и глотать. Как добра моя госпожа! Царица, богиня! Она так добра, прекратив это страдание, я должен благодарить ее! Она моя владелица, моя жизнь в ее руках. Я  буду ползать у ее ног, молить о пощаде, только бы она не пытала меня больше. Я не могу терпеть эту боль и унижение! О, госпожа, несравненная, простите, помилуйте меня! Как прекрасны ее ножки в этих туфельках на высоком каблучке. Простите меня, богиня, помилуйте и  спасите! Я ваш раб, ничтожный раб, пыль у ваших ног. Как же я благодарен…

Бочка. Зачем бочка? Что она будет делать со мной, неужели, это еще не конец мучениям. Нет, я не выдержу! Мне страшно и жутко! Нет, только не член! Я не могу сосать член!   Нет! Но тонкие пальчики Ирмы перекрыли воздух, и очень скоро мне пришлось открыть рот. Что это со мной? Я сосу член! Ее огромный страпон. Как последний гомик в публичном доме. Нет, я даже же не сосу, а меня трахают в рот. Все это ужасно и унизительно. Мой рот просто грубо используют, причиняя боль. А ведь я раб, может быть, так и надо. Я ведь ее вещь. Всякие нелепые мысли лезут в голову, меня трахают, а  в голову лезут нелепости. Интересно, Горбуна тоже так трахали в рот? Все же хорошо, что меня имеет женщина, а не этот грубый мужик.

Униженный, и  полностью раздавленный волей госпожи я лежу на полу. Странное, совсем непонятное двоякое  чувство охватило меня. С одной стороны в своем рабстве я был унижен, как мужчина. Сильно унижен  в присутствии других мужчин и, в то же время, я был возвышен женщиной, Хозяйкой Замка Орш. А ведь я бы мог доставить ей удовольствие... что-то снова я не о  том думаю. Похоже, я не понимаю в чем Ее отрада и радость.

Рука нежно коснулась моего лица так же ласково, как тогда, в день покупки в салоне Мадам Арно. Нет, я напрасно боялся. Она испытывает ко мне нежные чувства. Ирма простила меня и позволила целовать ее божественную ножку. Но как же жить мне после этого, кто я, раб или мужчина?

Это вопрос мучил и не давал покоя. Наверное, я и то и другое, я – мужчина-раб, вещь, игрушка для госпожи. Но это не правильно, даже рабы должны иметь достоинство. Но как же Горбун, Гош и  другие рабы? Они не менее мужественны, чем я и другие. Разве они лишены достоинства? Ведь наверняка госпожа проделывала с ними такое же. И они смирились с тем, что они рабы. Я тоже не против быть рабом, да, рабом. Я мечтал, я хотел быть невольником женщины, ее наложником, но, наверное, представлял все не так. А как?   Может, я хотел быть рабом и диктовать свои условия и правила госпоже? Да! Я хотел бы, чтобы мое рабство доставляло  мне удовольствие. Тогда получается я не раб, а капризный любовник. Нет! На капризного любовника я тоже не соглашусь. Таких ненавидят еще больше чем…чем кого? Чем рабов? Но я не заметил, чтобы Лед ненавидела  или презирала своих рабов. А вот трутней и жигало она не жалует, это точно! Их никто не любит.

Но, боже мой, как  это было страшно, унизительно и в то же время прекрасно, когда Ее Милость, трахала меня в рот своим большим фаллосом. Мне же нравилось это! Меня зацепило такое обращение и моя беспомощность. Нет, скорее, ее власть. Ее высшая власть над всеми в этом замке. Она, и только она вершительница судеб, и кто я такой, чтобы  обижаться и неповиноваться ей. О небо! Как же она прекрасна в своей абсолютной власти! Какое это правильное чувство, ощущать себя ее рабом, мальчиком для всех ее утех. И какое  это счастье - быть у ее ног, униженно целовать ее обувь и каблучки! Она женщина, она высшее существо! А я ее раб. И как хочется надеяться, что после всех моих выкрутасов она оставит меня у себя.    

А главное я, наконец, увидел, как моя хозяйка получает удовольствие. Ее абсолютно не смущало присутствие третьего в  интимный момент  оргазма. Мне чуть ли не впервые стало все равно, что не я дарил это наслаждение. Я впитывал как губка все, что открывалось моему взору. Как сбивалось дыхание Ирмы, как разгоряченная кровь окрасила щеки Ирмы в румянец, а глаза! Мне удалось заглянуть в них, затуманенных недавно испытанным оргазмом.

Я испугался и обрадовался - она пришла! Вдруг пришла ко мне в спальню, чтобы взять свое право. Достоин ли я? Чувствуя  ее желание, я задрожал от радости страха и смятения – да, я готов на ВСЕ! Берите меня! Делайте все, что угодно! Самому становилось страшно! Я готов на все! Я готов?

Госпожа приказала ласкать себя…Да! Я готов! Стыдно, но я готов! Используйте меня хоть как-нибудь! Пожалуйста! Я так хотел показать, умоляя, что готов на все для нее, а она обиделась и расплакалась?!! Из-за меня?! Невероятно! Какой же я дурак и неудачник!

Она проснулась поздно. Долго плескалась под душем, несколько раз умылась ледяной водой, чтобы хоть как-то уменьшить отеки под глазами. Затем позвонила Горбуну  по внутреннему телефону, чего никогда раньше не делала, и велела принести ей крепкого кофе.

Спальня выходила на просторный балкон, где она любила сидеть теплыми вечерами. Там и застал ее Горбун, с подносом полным бутербродов. Он опасался смотреть ей в глаза и даже закрылся от госпожи эмоционально, чтобы не слышать ее боли.

Не замечая сэндвичи, Ирма жадно выпила кофе. Не добавляя ни молока, ни сахара. И молча вернулась в спальню. Спина Горбуна застыла, сгорбившись. Когда и он последовал за ней чуть погодя, две сильные пощечины сбили его с ног.

- Не маячь тут! Найди чем заняться!

Слава богу, пробормотал Горбун, закрывая дверь спальни. Кризис миновал. Все-таки женщины сильные натуры. Как только слезы выводят наружу все их переживания, они начинают жизнь с нового листа. У женского организма очень мудрый подход. Пощечины на ровном месте – это тоже хорошо. Таким образом, госпожа выразила свою неудовлетворенность, и ей стало легче.

Он спешил в сад, где уже распускались любимые цветы госпожи, яркие и сочные пионы. Потом он приготовит завтрак, достанет столовое фамильное серебро, сервирует столик на террасе, что выходит к морю, и таким образом поможет госпоже обрести душевный покой. Что, как не родные стены, придают уверенности в себе.  

Вопреки опасениям Александра, госпожа выглядела утром куда более уравновешенной, чем накануне. Склонившись до пола, уткнувшись головой в пол, он услышал спокойный голос Ирмы:

- Не будь таким мрачным, Алекс. Ты лично ни в чем не виноват.

Она отметила бледность раба и его настороженность. Видно всю ночь он перебирал в голове в чем он мог провиниться и не нашел никакой логики в ее поведении.

- Что-то ты неважно сегодня выглядишь. Сходи в Город что ли. Пообщайся с друзьями. Считай, что у тебя выходной. Не спорь! – Рукой остановила его возражения.   - Пользуйся случаем, пока я добрая.   И вообще, твоя свобода передвижений не ограничена – только ставь меня в известность, где ты. Спроси у Андрея как тебе попасть в город через портал, и помни, твоей вины во вчерашнем нет. Все, иди!

Именно в те дни, полные тихой печали, в ее памяти всплыли слова Анны о притаившихся на каждом углу офицеров Академии. Эти мысли  крутились в голове Ирмы, не переставая, и бывая в Городе, она часто посматривала по сторонам в надежде обнаружить замаскированных ребят. День прошел, другой, а ей не удавалось заметить ничего подозрительного, как однажды взгляд упал на асфальт мостовой.

Внимательные серые глаза грязного бродяги, просящего милостыню, задержались на ней на секунду дольше, и Ирма узнала Второго. Встретившись с ней взглядом, разоблаченный, он хотел было исчезнуть, но госпожа уже поманила его к себе.

- Иди за мной!

Ирма зашла в ресторан. К облегчению Второго весьма приглушенное освещение скрыло изъяны его одежды. Невозмутимый метрдотель провел их вглубь ресторана, и усадил в уединённом уголке. Еще несколько посетителей находилось за другими столиками.   Опережая Второго, и любые церемониальные штучки, Ирма кивнула на стул:

- Садись. И веди себя демократично, то есть просто.

- Как скажете, госпожа!

- Второй! Я обижусь!

- Извините, госпожа!

- Второй!

- Да?

- Называй меня по имени, и веди себя, пожалуйста, естественно.

- Куда уж естественнее, - пробормотал паренек, усаживаясь удобнее на шикарном стуле, стараясь соприкосновением с ним не испортить обивку.  

- Следите за мной? – Поинтересовалась Ирма, с интересом рассматривая Второго. Она не могла вспомнить, когда видела его в последний раз. На площадке для тренировок? Или во время покушения Дары?

- Я на работе, госпожа!

- Ирма.

- Ирма, - согласился Второй. – Я на работе, Ирма.

- Будьте добры, два кофе.

Подошедший официант молча принял заказ. Ирма продолжала жадно рассматривать Второго. Те же веселые серые глаза, коротко стриженые волосы, и вид, словно у студента. Все такой же худой и гибкий и так похож на брата. Боль воспоминаний снова отозвалась в ее сердце.

- Я рада тебя видеть. Жаль, что все так случилось.

Что она имела в виду? Что случилось? Переживала ли Ирма о судьбе журналистки, или про то, что Академия несла свой пост, держа госпожу Орш под пристальным наблюдением, или же его вид воскресил воспоминания о недотепе, его братце? Второй ждал пояснений, но девушка замолчала, а спросить он не осмелился. Сегодня еще ему писать отчет Загорскому.   И ведь придется ничего не утаить. А черт со всем этим! Сейчас главное, что он сидит за столиком с Ирмой. Она сказала или не сказала, чтобы он вел себя естественно? Второй расслабился, сбрасывая с плеч тяготы работы, расправил плечи.

- Как я попался! - Веселые глаза парня смотрели радостно, именно этим он и отличался от Первого, подумала девушка, улыбаясь в ответ. Тот был слишком серьезным.

- Вы хорошо маскируетесь, если бы не твои глаза, ни за что бы, ни догадалась. – Призналась Ирма. - Других я не видела, да и не знаю я никого из офицеров, разве что Загорского.

При упоминании имени непосредственного начальства, Второй погрустнел.

- Да, -  произнес он, - это знание слишком усложнило бы нам задачу.

- А ты не скрываешь, что за мной ведется слежка, - заметила Ирма.

- Как можно, госпожа?! – Заверил ее Второй. – Я же обязан отвечать на все ваши вопросы.

- На все? – Высоко изогнутая бровь выражала не только удивление, но и насмешку.

- На те, на которые знаю ответ, - рассмеялся он, шуточно поднимая руки в защитном жесте.

Ирме нравилось, что парень вел себя свободно. Она была благодарна ему за это, ведь, таким образом, он как бы подтверждал их давнее знакомство, возвращая ее в тот день, когда впервые переступила порог своего будущего дома. Естественное поведение Второго приятно контрастировало с зажатым Первым.

Подошел официант с заказом.

- Обедаю  с самой хозяйкой, - восхищенно закатил глаза Второй. – Все ребята будут мне завидовать!

- И Первый? – Ирма не удержалась от вопроса. Веселость Второго потускнела. И без продвинутых курсов эмпатии, он чувствовал нить, связывающую Первого с Ирмой. Эту операцию по сопровождению госпожи возглавлял его брат. В последнее время Первый стал еще более сдержанным. Основное его время отбирала  забота о безопасности хозяйки замка Орш. Второй понимал, что брат исступленно погрузился в работу, не оставляя времени ни на что другое, неспроста. Но почему он избегал внимания госпожи, это оставалось за семью печатями и за пределами понимания Второго.

- Он будет недоволен мной.

- А мы никому ничего не скажем. Ты же сейчас один? Или с тобой дежурил кто-то еще?

- Один. Я только заступил. Но, госпожа, я не могу скрывать свои промахи ни от брата, ни от Загорского.

Ирма прервала его оправдания:

- Считай, что это приказ!   – Лукавая полуулыбка смягчила ее резкие слова.

Наблюдая, как Ирма добавляет сахар и размешивает кофе, и умиротворенный такой обыденной картиной, он осмелился задать вопрос:

- Вам нравится на Ленонии?

- Эта планета сделала меня развратной, -  пожав плечами, заметила Ирма. – За несколько месяцев я сменила столько любовников, сколько у меня не было за всю жизнь на Земле.

- Я слышал, что земляне пуритане, и что они стыдятся многочисленных партнеров.

- С детства я часто наблюдала, как мальчишки сражаются за мою благосклонность, как будто меня нужно делить. Здесь же, если бы мне взбрело в голову свести всех любовников разом, они бы восприняли это нормально.

Ирма сама себе удивлялась и своим откровениям. Он мой друг! Я не воспринимаю Второго как мужчину, тем более после того, как его брат фактически отказался от меня. Первый избегает меня, а я не могу преследовать его и предлагать себя снова и получать в ответ отказ.   Ну и черт с ним! Вдруг решила Ирма. Не сошелся же свет клином на этом Первом! Хватит страдать! Тем более что в ее жизни теперь уже есть Аня и Андрей, и может быть получится сделать хорошего нижнего из Александра.

- Спасибо тебе, - В душевном порыве девушка положила свою руку поверх его. – Ты сам не знаешь, как мне помог!