Джокер

предупреждение: текст содержит гомосексуальные постельные сцены

написано с подачи и идеей Сэры Ффитч

Андрей любил корпоративы. Но не по той причине, по которой их обычно любят остальные. Бухгалтерша Лена со своим выводком конторщиц-истеричек, например. Или, вон, Тема Рябинин. Приехать на природу, оприходовать недельную дозу спиртного, устроить пьяные пляски на поляне, потом на столе, если он имелся, примять в кустах ту же Лену или кого-то из ее штампованных «считалок», подраться с Ромой или здоровым охранником-метисом, уснуть, где попало, а утром собирать себя по частям, - все остальные любили за это, а Андрей – за другое.

Все вышеперечисленное он прекрасно мог делать в своей компании со стоящими людьми, которые ему действительно нравились, выходило не в пример веселее и интереснее, но он продолжал ездить на все рабочие корпоративы. Из-за коллег. Ему повезло иметь коллегами редкостных идиотов, которые в подпитии вообще превращались в людей, оснащенных, как минимум, тяжелой формой слабоумия. И наблюдать за всеми этими слабоумными доставляло ему непередаваемое удовольствие, - наблюдать, подначивать и, наконец, указывать каждому его место. Конечно, такое прекрасно удавалось и во время рабочего процесса, но во время пьянок, когда зверюшки расслаблялись и радовались каждый своей степени раскрепощенности, оно выходило гораздо смачнее.

Вот и сейчас – любо-дорого-мясо-радость.

Автобус колыхало на широкой трассе – до места оставалось четверть часа, не больше. Обычно по пути на такие мероприятия народ вел себя смирно, если и выпивал по ходу, то тару не светил, в глаза начальству не лез, а сегодня – как с цепи все сорвались. Андрей относил это на счет отсутствия серьезного руководства и последних корпоративных неприятностей. Конторе должен был обломиться крупный долговременный проект – застройка огромного участка на окраине коттеджами нового типа. В течение последнего месяца «Строй и Ко» существовала в авральном режиме – все из кожи вон лезли, чтобы сделать все от них зависящее и приблизить счастье. Тогда целый год всему коллективу не пришлось бы беспокоиться по поводу объема заработной платы, есть заказ, - будут и премии, и сверхурочные и все, что полагалось в таких случаях. Андрей не разбирался, потому что ему было плевать. Его и так все устраивало, а жопу рвать в общей упряжке было муторно, скучно и совсем как-то не радостно. Не нравилось ему так.

И в итоге проектик почти сорвался.

Вообще-то его вины в этом не было – от юриста в строительной конторе мало что зависело. Ну, подумаешь, не успел по срокам с оформлением договоров. Все равно дизайнеры зависли со стоимостью своих проектов, а придурок Штольц все на себя взял и перед всеми его отмазал. Ну, загадил потом бумажки ответственного Рябинина – кто знал, что они окажутся финальной схемой проводки для коттеджей, не вникать же было, правда? Взбесил этот Рябинин его за день нудежом и какими-то придирками, вот и схлопотал. Сам виноват, нечего не в свой отдел лезть командовать. А бумажки эти с подписанной схемой через час сдавать заказчику надо было, Рябинина наскипидарили за неаккуратность здорово. Шоферу-снабженцу Роме перед выездом на объекты слабительного в чай накапал – «Слабилен», мощная штука! И не попал Рома на те объекты вовремя, куда уж после такой-то дозы. А нечего не замечать, когда к тебе обращаются. Андрей не любил, когда взгляды скользили сквозь него, словно не существует его в помещении, и к словам когда не прислушиваются, тоже не любил.

Был, правда, еще один неприятный инцидент – подрался прямо в холле с бугаем-Пашей. Паша был какой-то нерусской чуркой, то ли наполовину испанец, то ли таджик, сам черт ногу сломит, Андрей не разбирался. Охранник, сидел внизу на вахте в строгой черной какой-то полуфашистской форме. И смех и грех – татарин херов, а туда же – форма, фуражка. И чурка этот сам на него кинулся, он даже не сообразил сразу, что к чему. То есть, Паша сначала лопотал про какую-то бабу, потом до Андрея дошло, что речь о Галочке-секретарше, которую он спьяну пару раз оформил у нее дома, и сразу позабыл. А она, оказывается, помнила, заламывала руки, даже собиралась пилить вены, что ли, отшила прекраснейшего Пашу, и, в конце концов, слилась в какую-то мрачную депрессию. Из конторы даже рассчиталась. За все это метис и вознамерился ему отомстить. Ну, Андрей тоже в долгу не остался – приложил ему в челюсть, и еще бы добавил, но в тот момент, как назло, в холле появилось начальство вместе с пафосными заказчиками. И попало прямо на самый яркий кусок – Паша схватил его, Андрея, за футболку, стараясь опрокинуть на вахтенный стол, а он старался угодить ему кулаком в нос. Драка вышла бестолковой, шумной и некрасивой, но на заказчиков, видимо, произвела впечатление.

Их даже едва не уволили, но в итоге все же Паша отделался строгим выговором, а он, Андрей, предупреждением. И с тех пор нерусь его терпеть не мог. Впрочем, вполне взаимно.

Так или иначе, заказ по проектированию и строительству коттеджного поселка «Росинка» от них уплывал далеко и надолго. Главный инженер остался в городе окучивать вместе с учредителем заказчиков в неформальной обстановке, замов тем временем лишили премии, всем остальным накатили без вазелина на общем собрании. Но Андрей был не при делах. Как и всегда.

Так что, часть народа ехала на эту вынужденную пьянку подавленной и смурной. Чуяли, что пьянка последняя и слишком несвоевременная. А другие, наоборот, вдарились в какое-то злобное веселье, как перед концом света. Даже конторский водила Роман время от времени ухмылялся через плечо со своего места. Андрей веселился пуще обычного и потирал про себя руки – выходные обещали быть просто райским пиршеством.

Коллеги принялись накидываться как только автобус пересек городскую черту – у каждого оказалась с собой как минимум бутылка.

Даже дерганый Штольц прихватил с собой какую-то сладкую кокосовую гадость – Андрей время от времени выдергивал у него из пальцев пузатую стекляшку и прикладывался прямо к горлышку. Потом перегибался через сиденье и вламывался в беседу сидящих впереди Леши и Рябинкина. Коллеги говорили о серьезных вещах и его это раздражало.

- Баб пялить будете? – Гоготал он невпопад под осуждающим взглядом Штольца.

Этого Штольца Андрей терпел рядом с собой как любопытное насекомое – интерес к его персоне у дизайнера был огромный и неистребимый. Если бы он позволил, то Штольц постоянно бы следовал за ним тенью, молча или с краткими ненавязчивыми замечаниями, с улыбкой и с тревожной поволокой во влажных глазах. Сначала Андрей думал, что это зависть или вроде того. Потом кто-то сказал, что видел субтильного дизайнера в «Острове» - ночном клубе для граждан с определенными сексуальными интересами. Для гомосеков, если проще. Ситуация прояснилась. Но Андрей не спешил посылать прилипчивого Штольца даже после того как узнал – это было интересно. Можно было воспользоваться этим для какой-нибудь подходящей взрывной шутки, может, даже сегодня.

Обведя взглядом автобус, Андрей выцепил взглядом ржущего метиса – Паша сочно гоготал и рассказывал кому-то о своих планах на будущее. Увольняться, чтоли, нерусь собирается. Аллилуйся, пусть валит в свой Чуркистан.

- … и уеду. А дальше будут только розы, планов тьма, - хвастался Паша, время от времени прикладываясь к своему стакану. Собеседник рядом кивал как болванчик. Идиот! Слушает не пойми кого, еще и подмахивает, оскалился про себя Андрей.

- А через годик буду вертеть этот мир на пальце, как баскетбольный мяч, - самозабвенно продолжал Паша, жмурясь.

- Эй, не получится крутить, Хазим! – Проорал со своего места Андрей. Головы впереди сидящих тут же повернулись в его сторону. Штольц рядом нервно вздрогнул.

- Это почему? – Спокойно поинтересовался Паша, проигнорировав «Хазима».

- Прокручиваться будет.

Кто-то сбоку хихикнул, что у Паши руки правильные, и крутить, и еще не то будет.

- Да? – Голос Паши по-прежнему был спокоен, но темные глаза стянулись в узкие тигриные щелочки.

- Да, да, - радостно улыбаясь, продолжал Андрей, - прокручиваться, само собой. Потому что я с другой стороны этот твой мир на хую вертеть буду, как и Гал…

Закончить не удалось – транспорт качнуло, мотор хрипло заурчал напоследок, и автобус притормозил на широкой поляне, за которой начинались утопленные в зелени разрозненные домики турбазы.

Паша несколько раз по-звериному свел челюсти, словно старался перекусить кусок проволоки. Андрей заржал вслух и ловко подтянувшись на поручне, прыгнул к двери.

* * *

На природе народ потихоньку отпускало. Разговоры о сметах и объектах плавно перетекали в терки о бабах, политике, тачках, уж кому что интересно. Кто-то вон опять о чурках трещит, даже не глядя ясно, кто.

А у Леши переключиться на отдых никак не получалось. К понедельнику опять отчеты не сделает, а без отчетов денег от заказчика не будет, а без денег рабочие нервничают и объекты простаивают. И ладно бы, от него все зависело, уж он бы напрягся, но сделал к сроку, так опять все из-за Мерзликина. Леша бы на его месте ни на какую турбазу не поехал, сидел бы дома до последнего договора проверял, а этому все пох. Потом месяц протянет и опять отмаз придумает. Еще в шутку переведет, у него это гладко выходит - вовремя не ответишь, а уже сам виноват.

- Нет, Подольский сегодня не в ударе, даже галстук не нацепил, непорядок!

Леша прислушался, машинально поправил расслабленный узел на шее, и обернулся на голос слишком разговорчивого Мерзликина. Кто бы сомневался, что сегодня он не пройдется по его пижонскому дресс-коду.

- В пятницу по этикету галстук нахрен не нужен, - вяло ответил он.

К костюмам его настойчиво приучала новая девочка, хотя, конечно, непривычно жутко. По стройкам лазать неудобно, да и шутки вечные над новым стилем порядком поднадоели. Но девочка того стоила.

- А рубашечка с пиджаком по этикету на турбазу, значит, катят? Куда нам, простым смертным до высокого стиля!

- Слышь, Мерзликин, - Леша устало попробовал оправдаться, стараясь не закипать по мелочам, - я бы переоделся, если бы перед заказчиками не пришлось сейчас распинаться за недоделанный отчет. Три часа уговаривал дать аванс под расписку. Спасибо, Фадеев дождался и без меня не уехали!

Судя по наглой морде Мерзликина, он только оправданий и ждал.

- А кто не успевает доделать все дела в рабочее время, Леша, плохо работает! Вон, Хазим-то везде поспел, и дресс-код, что надо, как раз по лесу в партизанов играть.

Андрей загоготал над своей шуткой, этнический охранник сделал вид, что не расслышал выпад. Но Мерзликина просто так не заткнешь.

- Только, Леш, лучше уж в пиджаке тут париться, а то вырядишься в Чингачгука и сразу отупеешь. А бабы тупых не любят, у них от этого депрессии...

Паша дернулся было встать, и Леше удалось удержать его за каменное плечо. У Чингачгука ходили желваки, сдерживался он явно из последних сил. Пролезающий мимо дивана субтильный Алик Штольц встретился с ним взглядом, шарахнулся и едва не смел со стола тарелки с кормом. Чингачкуг поймал его за ремень, удержав прямо над грибочками, и повернулся к Леше.

- Покурим что ли?

Леша кивнул. С охранником они и в офисе постоянно курили вместе, да и вообще метис был хорошим парнем, четким, выпить за жизнь хорошо иной раз и поболтать. Он казался простым и понятным, в отличие от мутного Влада или хлипкого Алика, которой едва в обморок не падал, стоило при нем поорать на узбеков. Или тот же Тема Рябинин. После того, как Леша однажды сел за его комп побыстрому распечать две странички электрики и случайно увидел незакрытые сайты с ассортиментом страпонов, он стал относиться к Рябинину насторожено. Оно, конечно, мало ли, как потом оправдывался Темыч, может и реклама с порнушкой сама открылась, но у Леши ни разу такой ерунды в интернете не вылазило, так что сомнения мешали искреннему душевному общению.

Со снабженцем Фадеевым еще можно было иной раз перетереть, но по будням он был автомобильным трезвенником, а так неинтересно.

Про Мерзликина разговор в этом плане вообще не шел. Леша и так вроде привык к его постоянным  подначиваниям, но иной раз бесило до зубовного скрежета.

А сегодня тот явно переборщил. Косились на Андрея все, но открыто пока никто никогда не выступал. Разве что в офисной курилке могли перетереть, как было бы здорово отлупить инженера-сантехника ремнем с заклепками. И еще какую-нибудь гадость сделать, за все моральные и материальные издержки. Да так сладко мечтали о том, как привяжут его к голой панцирной кровати, сунут затычку в задницу и будут делать кто на что горазд, что в конце концов как-то все одновременно замялись и свалили, так ничего и не решив.

А сейчас Леша прочувствовал настроение группы, и понял, что народ явно нервничает, и если сейчас тему не замять - обратной дороги уже не будет.

Едва они отошли за угол, дверь домика снова хлопнула и мимо прошел Мерзликин. На его самодовольную рожу было больно смотреть, так и подсуживало сплюнуть вслед. Леша проводил его взглядом до кустов, затягиваясь. Из дома снова кто-то вышел, но ни он, ни Паша не оглянулись, продолжая хмуро пялиться в тень под кустами.

- ... уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало, короче становился день...

Паша харкнул, прерывая вдохновенный порыв вышедшего подышать лесным воздухом Алика.

- Пойду отолью, - мрачно сообщил он.

- Я тоже, - в тон ему ответил Леша.

Алик пожал плечами и в задумчивости прислонился к стенке, глядя на мелькающие в темных облаках звезды.

Андрей, весело насвистывая, как раз застегивал ширинку. В темноте под деревьями видно было только силуэты, и Леша успел заметить быструю тень и движение, свист оборвался и что-то тяжело и мягко опустилось в острые от нераспустившихся почек кусты.

- Ну, чего ты там? - Спросил Чингачгук из темноты.

Леша подбежал, едва не споткнувшись о ногу развалившегося на влажной земле Мерзликина .

- Ты что, вырубил его?

- Да нет, - тихо ответил Паша, Леше почудилось, что он улыбается. - Дезоориентрировал, чтобы не сопротивлялся особо. Скоро очухается, давай-ка, на раз-два...

Леша всмотрелся в белеющее на земле лицо, ему вдруг подумалось, что Паша вообще легко мог бы и череп проломить, с него станется. Но горе-юрист что-то простонал вперемежку с матом, они синхронно подняли его за руки-ноги и потащили к одному из снятых домиков. На улице уже прохладно было, весна в этом году особо не грела, так что все тусили в банкетной столовке и за свидетелей можно было не переживать.

- Постой, - выдохнул Леша, когда они затащили Андрея в комнату.

Он опустил его ноги и, ухмыльнувшись, стащил тяжелый матрас с кровати. Вот, теперь все как надо.

Паша навис над Андреем, будто решая, стоит ли еще разок "дезоориентировать", или пока хватит. Когда они подняли его на койку, Мерзликин уже приходил в себя. Паша вытянул из розетки пучок зарядок с оставленными отдыхать на подоконнике мобильниками и принялся ловко прикручивать к прутьям грядушки запястья Андрея. Тот поднял голову, выругался, попробовал сползти с прогибающейся сетки ногами, но дергаться было уже поздно.

- Сначала штаны снимем, или хрен с ними? - Задумчиво поинтересовался Паша.

- Чурка, ты чего творишь? - Подал голос Андрей. - Бля, да вы охренели совсем!

Он попробовал пнуть куда-нибудь с ноги.

- Джинсы лучше потом порезать, - решил Леша. - Хлопот меньше.

Паша пожал плечами и приготовил еще провод. Андрей вдруг замер, глянув на них поверх своего плеча.

- Стойте, - выдохнул он, что-то отчаянно соображая. - Вы чего делать-то собрались? Может, так договоримся?

- Ты уже договорился, - хмыкнул Паша.

- Ну, ребят, это несерьезно. Штаны-то мои нахрен вам сдались?

- Снять надо, - флегматично заметил Паша. - А ты не даешь.

Он говорил так легко и спокойно, без привычного в общении с Мерзликиным напряга, что Леше показалось, будто он шутит. Попугает и на попятную. Но в глазах у охранника уже сверкало сдобренное алкоголем злое предвкушение, Леша и сам был не прочь поиграть с доставшим всех в офисе коллегой.

- Понимаешь, Андрей, - он ласково оскалился, - тебя по-хорошему давно пора выпороть. Ремнем с заклепками, - добавил он, подумав.

- Для начала, - заметил Паша.

- А потом?

- Потом посмотрим. Можешь пока покаяться.

Теперь Паша откровенно издевался, обматывая провод от нокии вокруг кулака и пробуя его на прочность. Вроде как предлагал выбор.

Андрей попытался освободить руки, потом посмотрел на них исподлобья.

- То есть, если я попрошу прощения...

- Перед всеми, - вставил Леша.

- ... попрошу перед всеми, вы тогда успокоитесь?

- Нет, но... - решил Паша, якобы задумавшись. - Но можешь облегчить совесть.

- Да пошел ты!

Паша схватил его за лодыжку и каменной хваткой вытянул ногу.

- Позовем кого, или сами справимся? - Спросил он мимоходом.

Леша уже и не помнил об остальных, так перло от нахлынувшей злости и адреналина.

- Потом.

- Артема бы сюда... Или хоть этого вашего, как его, Альбертика пригласи, чего зря в окне торчит.

Леша поднял голову, за окном действительно притаился Алик. Встретившись взглядом с Лешей он шарахнулся в тень.

Леша побежал за дверь.

- Штольц, стоять!

Тот, впрочем, и не думал убегать. Смотрел ошалелыми глазами, как будто не мог решить, то ли ему обосраться, то ли подрочить.

- Чего не заходишь-то? - Спросил он мягко.

Алик нервно облизнул губы и едва не подпрыгнул, когда в кустах за его спиной зашелестела опавшая листва.

- У-у, а чего вы тут?.. - В темноте кто-то икнул, потом на свет вышел Рябинин. - Бля, народ, там сейчас такое было...

Он пошатнулся, приобнял Алика для устойчивости и окатил его отрыжкой вискаря.

- Да, иди, сам посмотри, - Леша кивнул на дверь. - Только без нас не начинайте.

- О-паньки, - Артем пьяно удивился, и, не долго думая, пошел в дом.

- Алик, - Леша положил дизайнеру руку на плечо, и тот слегка скособочился, - ты только не нервничай. Я знаю, ты у нас парень чувствительный, жалостливый...

- Да нет-нет, что ты, - вякнул было Алик, но Леша чуть сжал его плечо. - Ой, то есть...

- Вот именно. Если ты не хочешь в этом участвовать, никто заставлять не будет, но ты пойми, Мерзликин нарвался и свое получит в любом случае.

- Я п-понимаю.

- Вот и хорошо, - Леша расплылся в улыбке. - Тогда свободен.

- А я хотел... Можно мне... Вроде мы вместе все. Собирались тогда. И я никогда не был... против.

- А, - Леша посмотрел на него по-новому. - Ну да, конечно. Пойдем тогда, что ли.

Вид голожопого Мерзликина, разложенного звездой на панцирной кровати заставил Лешу заново вспоминать, нахрена они все это затеяли. Сбоку кто-то тихонько выматерился, и Леша не сразу понял, что это был их интеллигентый дизайнер. Зад коллеги буквально бил по глазам своей вызывающей наготой, только за одно это бесстыдство его тут же захотелось от души пнуть.

Из мимолетной задумчивости Лешу вывел тихий смех, это Артем зажимал рот кулаком, чтобы не заржать в голос и не нарушить драматический интим. Паша рядом с ним заметно подобрел и улыбался во весь рот.

- Ну ты как, пороть будешь, или еще кого подождем?

Рядом с ним на стуле аккуратной стопочкой лежали Мерзликинсике джинсы. Сам Андрей подозрительно молчал.

- А вы его еще не того? - Вдруг засомневался Леша.

- Не-е, мы его только это... подготовили, - Артем все-таки похабно засмеялся. - Видишь, и джинсы резать не пришлось, Андрюха сам предложил по нормальному снять, а то Левайс, блин, жалко ему, а мы что, нелюди какие? Так что, все как надо, только вас и ждем!

Он снова хихикнул, но Андрей даже не шелохнулся, так и сопел вниз головой.

Леша, не долго думая, пожал плечами и стал расстегивать ремень.

- Не-не-не, - Артем показал на Мерзликинские левайсы. - Бери этот, с заклепками. А то не плану выходит.

Андрей не выдержал и поднял голову, в ужасе глядя на коллегу. Тогда только Леша заметил, что изо рта у него торчит кусок какой-то тряпки. Он замычал и задергался, потом стал исступленно биться головой о сетку.

Алик где-то сзади приглушенно ахнул.

Леша испытал какое-то мучительное дежа вю. Такое же неуловимое ощущение мелькало тогда в курилке, когда они впервые подняли вопрос о зарвавшемся юристе. Оно разметало все его сомнительное сочувствие азартом предвкушения. Он намотал на кулак ремень и ухмыльнулся про себя.  

Паша звякнул бутылкой, не сводя с него глаз, Артем продолжал посмеиваться, за спиной задержал дыхание Штольц.

Леша размахнулся, но вместо того, чтобы ударить, в последний момент тормознул и провел кончиком ремня вдоль довольно пушистой ложбинки на заднице. Мерзликин вздрогнул всем телом и бросил на него дикий и умоляющий взгляд одновременно. Даже не по себе стало. Леша не обращая внимание на разочарованный выдох и пьяный смех на переферии, присел рядом с кроватью и вытащил обснюлаяленные трусы изо рта Андрея.

- Эт ты зря, - равнодушно заметил Паша, но Леша не обратил внимание, глядя в глаза Андрею.

Что-то в нем снова погасло. Запал вдруг исчез, и казалось, будто мир вокруг остановился, ожидая его решения. Как будто все вокруг именно от него и зависело, вопрос жизни и смерти. Пороть или не пороть.

- Че бля, - выплюнул Мерзликин, -  уже кончил, скорострел?

Так вопрос отпал сам собой.

Леша, не торопясь, встал, молча размахнулся и стал пороть, уже ни о чем не задумываясь, сочно взбивая масла на Мерзликинском заду. Адрей сначала героически молчал, при ударах вскидывая голову, потом стал материться. Когда вместо мата он простонал что-то на выдохе, Леша выпрямился. Зад больше не выглядел слишком унылым, ярко раскрашенный бордовыми полосами и точками.

Любо-дорого-мясо-радость, как любил сказануть Мерзликин. Красота.

Андрей лежал лицом на сетке, продолжая вздрагивать по инерции. Во внезапно наступившей тишине отчетливо послышалось его рваное со всхлипами дыхание. Он медленно поднял голову, окатив Лешу волной палящей ненависти. На влажном лбу краснели ромбики отпечатавшейся сетки, и именно в этот момент Лешу пронзило ощущение полной наготы, острой бритвой прошлось по всему телу - такие же следы от сетки должны быть везде, и это, наверно, чертовски болезненно, когда она так врезается в кожу, в одно и то же место, а ты не можешь сдвинуться, и она трет, впивается в живот, колени, и терзает нежную кожу вокруг сосков или...

Лешу вдруг затошнило, рот тут же наполнился противной водянистой слюной. Но еще сильнее тошноты накрыло жутким неконтролируемым возбуждением. Беспомощность и боль, уязвимость, и его собственная власть пьянили, и если когда-то он только смутился от одной только мысли и успел прогнать ее подальше, то теперь хлебнул отравы по-полной, она вдарила в голову, лицо горело, а желудок при этом сжимался в спазмах.

Раскатистый беззаботный хохот вернул его к реальности. Андрей, оказывается, поинтересовался, кончили ли ублюдки свою экзекуцию и насладились ли зрелищем, а Паша с Темой решили, что как раз теперь должно начаться самое веселье.

Леша готов был разделить ужас вместе с Андреем. Еще какое-нибудь "веселье" было для него полной неожиданностью. Отвращение к себе и тягучий, лишающий воли зуд в паху смешивались в дикий коктейль, сквозь который снова проступила почти что жалость.

Ему показалось, что все это уже слишком. Не по-человечески так распинать парня, каким бы говнюком он ни был. Но страх спалиться перед компанией был сильнее, и Леша машинально рассмеялся вместе с другими, не оставляя Мерзликину никакого шанса на сочувствие. Тёма смехом и сальными шутками разрядил обстановку до какого-то феерического ****еца. Все казалось не по настоящему. Особо пугал извиняющийся, но жадный взгляд тихого незаметного Штольца, отсвечивающий экраном его айфона, на который он под шумок записывал видео.

Леша ржал, отмечая сознанием разрозненные детали: мелкую дрожь на голой спине, покрытую моросью пота, невменяемый подначивающий смех Артема, и огромный член в густых черных зарослях, на котором Чингачгук неторомливыми и четкими движениями, которыми он обычно делал все, раскатывал глянцевый черный презерватив.

- Бля, - только и выговорил Леша, не веря своим глазам.

Собственный голос он не расслышал за смехом и матом. Матерился Мерзликин. Он-то своим глазам верил и уже вовсю извивался на царапающей сетке, беспомощно пытаясь сползти или освободиться. Паша почему-то не спешил снова затыкать ему рот. Вместо этого он благополучно закончил с резинкой, потом также спокойно поднял с пола подушку и запихнул ее под бедра Андрея. Пластиковый, похожий на полицейскую дубинку член подпрыгивал над камуфляжной ширинкой.

Смешанное с отвращением желание зашкаливало, к тому же все происходило слишком быстро, как во сне, когда ничего не успеваешь понять. Но то, что после порки Мерзликина решили еще и опустить, стало ясно окончательно.

- Мужики, вы чего? - расслышал свой севший голос Леша. - Одно дело выпороть, но это уже...

- Да перестань, ему твоя порка только в кайф, - отманулся охранник, звонко хлопнув по выпяченной заднице.

- Тот еще извращенец оказывается, уж я-то разбираюсь, - подтвердил Рябинин. - Такого хрен чем проймешь, ага. Да и вообще, Леша, не порть малину. Мы вроде договаривались, что каждый даст волю своей фантазии, а тут пока удовольствие только Андрюха получил.

Тема сам над собой заржал и достал откуда-то из кармана еще парочку презервативов и протянул им с Аликом. Леша, скривившись глянул на резинку, но взял. На вопли Мерзликина никто уже не обращал внимания.

Чингачгук склонился над кроватью, Андрей, поймав его жуткий взгляд палача, замолчал на полуслове.

- На чем ты там мир вертеть собирался, Андрюха? - Паша неожиданно понизил голос, и незаметный обычно акцент резанул по ушам. - Давай для начала я тебя... поверчу.

В полной тишине он забрался на скрипучую кровать и подтянул зад повыше. Из пушистой ложбинки сюрреалистично блеснуло какой-то цветной стекляшкой. Леша сморгнул, не успев отвернуться.

- Прям как глаз, и он на меня смотрит, - хмыкнул Паша, пристраиваясь поудобнее. - А все равно порву суку.

Леша не выдержал и смачно сплюнул, когда охранник сковырнул двумя пальцами затычку и вытянул ее из мерзликинской задницы. Рядом с ней черный член Чингачгука казался еще в два раза толще. Какой-то дикой мыслью мелькнуло остановить этот бред или хотя бы попытаться. Жалость, отвращение и возбуждение смешались в одно, и Леша подумал, что единсвенное, что он может сделать для Мерзликина, это трахнуть его первым, чтобы хоть как-то подготовить. Эта полная альтруизма мысль показалась ему настолько реальной, что он почти высказал ее. Но Мерзликин дернулся, волоски на ягодицах встали дыбом, и отвращение пересилило, а желудок снова подкатил к горлу.

- Да ну нахрен! - Он снова плюнул и развернулся.

На улице ему стало чуть легче. Когда за спиной кто-то взвыл, Леша зажмурился, потряс головой, но вместо тусклых звезд видел блестящие стразины с затычки, которые как в редких волосках, тонули среди мутной пелены облаков. Срочно надо было выпить.

* * *

Альберт даже не мечтал об этом. Каждую секунду его сжигало насквозь, перед глазами все темнело, и он бы уже тысячу раз закричал "Остановись мгновенье!", чтобы прийти в себя хоть немного, но мог только зажмуриться, а потом снова открыть глаза и смотреть, как его реализованную мечту раздирают на части.

Он знал, что это никогда не повторится. И жадно ловил и наслаждался каждой секундой, а когда становилось невмоготу, смотрел только на дисплей. Сейчас это было важнее всего - заснять, сохранить, чтобы потом пересмотреть каждый кадр, посекундно нажимая паузу, чтобы отдышаться, прослушать каждый стон, а потом включить еще раз, и еще, зная, что кроме него эти стоны теперь никто не слышит.

Хотя вряд ли их слышал кто-нибудь и сейчас. Рябинин уже икал, не в силах ржать, а Павел, этот жуткий человек, который всегда казался Алику бесчувственной глыбой в фашисткой форме, каменным воином древности, в принципе был не способен на жалость и внимание.

Но так даже лучше. Сам бы он никогда и думать о таком не осмелился. Так что пусть будет хоть зрителем, не важно. Главное, сейчас это случится. Он представил, будто это его толстый член вот-вот ворвется между растянутых в стороны ног, и снова едва не кончил. Черная головка почти коснулась ложбинки, Алик замер, боясь вдохнуть. Сердце стучало, как ненормальное, а в следующую секунду чуть не лопнуло, когда Андрей взвыл, дергаясь на сетке, будто под напряжением.

- Сука! Чурка проклятая! Ненавижу! Выеби уже и отвали!

Паша с Темой переглянулись.

- Он же тебя хочет.

- Пидор.

Они заржали, но Алик ничего не слышал, глядя на вздрагивающую влажную спину. Собрать ладонью искрящуюся соль, впаяться под кожу, проплыть по капиллярам и собраться воедино в венах, чтобы замереть на целую вечность в сердце, прежде чем сладостно выйти и рассеяться по горячим артериям... Если бы Алик мог, он бы откусил от Андрея кусок, чтобы навсегда оставить в себе его часть. Но пока он смотрел и считал секунды.

Андрей сжал побелевшие кулаки, провода сильнее впились в кожу. Алик поймал себя на нестерпимом желании облизать каждую полоску на запястьях, он представил, как медленно распутывает провода и целует Андрею пальцы, и тот, в качестве благодарности своему спасителю проводит ослабевшей рукой по его щеке, а потом... Андрей повернул голову и посмотрел прямо на него. Как будто увидел впервые. Алик застыл под его взглядом, он уже привык быть незаметной тенью, а теперь чувствовал себя на сцене под единственным прожектором. Он дернулся было вскочить и подбежать к кровати, он должен был сделать хоть что-нибудь, но остался на месте, крепко сжимая айфон. Этот взгляд тоже должен остаться у него.

- Нет, ну ты всерьез думал, что твоя волосатая жопа кого-то возбуждает? Правда?

Паша встал с кровати, потом смачно шлепнул по бордовым в крапинку ягодицам, Андрей вздрогнул всем телом.

- Расслабься. Я пошутил.

- Что?

Они с Андреем спросили в унисон, и Алику показалось, что всегда самоуверенный, насмешливый Мерзликин почти плачет, как и сам он, переполненный нервными переживаниями.

- А давай его побреем, - вдруг предложил Артем.

- Точно!

Они снова издевательски рассмеялись, Андрей упал головой на сетку. Ему даже не пришлось затыкать рот, он будто отключился и тщательную работу над своей задницей оставил без комментариев.

Вместо пены для бритья Тема достал баллончик взбитых сливок, измазал ими пол спины и густо растер между ног, постоянно слизывая остатки с пальцев.

Алик незаметно подобрался ближе, чтоб заснять гладкую ярко-красную кожу, с которой Рябинин собирал бритвой сладкую пену, раздвигая ягодицы и даже аккуратно обрабатывая яйца.

- Да ты профессионал, - заключил Паша странно изменившимся голосом. - Серьезно, вот это я понимаю - подготовился к выходным. Ну-ка дай посмотрю, что там у тебя еще интересного есть.

Тема, смеясь, увернулся и прихватил сумку.

- А то ты нашу бухгалтерию не знаешь, это они с виду тихони-недотроги, а как до дела доходит, всю душу вымотают.

- Что, и девкам это нравится?

- Ха! Они мои пробки все на память растаскали. Вот для Адрюхи последняя осталась. Ты ее куда дел-то? Сейчас классно смотреться будет, Алик пускай на память сфотографирует.

Паша вдруг перестал ржать.

- А ты только по Ленкиным бабам, или еще кого... успел?

- В смысле?

Охранник изменился в лице, Тема аж попятился, споткнувшись на ровном месте.

- Ты чего, Паш?

- Кому еще свои пробки совал, а? Кого трахал, спрашиваю?

От вновь проявившегося акцента Алику стало жутко. Тема все пятился, часто моргая и явно начиная трезветь, но вдруг с кровати раздался такой неудержимый хохот, что они оба остановились.

Андрей заливался чуть не слез.

- А я тебе скажу, кого, - повернулся он. - Секретутку твою ненаглядную трахал, как и еще пол офиса вместе с ним, не считая меня. Одному Чингачгуку она, ****ь, не дала, а знаешь почему? Потому что даже ****и чурок не любят!

Паша издал какой-то нечленораздельный рык, и, отступив от побледневшего Темы, который тут же прислонился к стенке, пошел к кровати. Алик чуть не закричал от испуга, не зная, что делать. Он понял, что сейчас Андрею придет неминуемый ****ец, и тоже кинулся к кровати, но одного взгляда охранника ему хватило, чтобы остановиться на полпути. Он присел на корточки рядом с изголовьем, без сил от страха и неудержимого жжения в паху. Андрей, снова не замечая его, продолжал веселиться, будто и не был растянут на кровати. Алик вдруг понял, что он просто сошел с ума.

- Давай, давай, раз бабы не дают, теперь только пидором стать осталось. Или тебе с самого начала не Галчонок нужна была, а только повод ко мне подкатить?

Он снова заржал, но уже как-то зло, на грани истерики, и повилял выставленным задом, на который Паша смотрел почти с отвращением, сидя между его раскинутых ног.

- Что, Хасим, опять зад не такой, - издевался Андрей, - давай, что ты, представь, что я...

Он запнулся на полуслове, придушенно охнул и дернулся, сильнее натягивая провода. Потом стал дышать часто-часто, с присвистом, сквозь сжатые зубы.

- Что замолчал? Я слушаю... продолжай, Андрюх.

Паша качнулся, и Алику показалось, что теперь Андрей закричит, но он продолжал тяжело дышать прямо перед его лицом, а по набухшей от напряжения венке на виске ползла бисерная капля.

- Ну же, - Андрей выдохнул от нового толчка. - На слабо меня... хотел взять? А? Ты говори... говори. Кто из нас тут пидор?

Паша двигался резко, больно сжимая пальцами бедра, приподнимая их на себя, отстраняясь и снова натягивая Андрея на свой член.

Алик, не сводя глаз с его лица, достал айфон на ощупь, но пальцы не слушались, и телефон выскочил на пол. Он схватил железный прут изголовья, чтобы тоже не сползти вниз, потом приподнялся выше и вдруг, повинуясь порыву, взял Андрея за руку. Просунул пальцы в его ладонь и крепко сжал. Андрей на секунду свел пальцы в его руке, но потом перестал реагировать, уткнувшись лбом в сетку, разве что хрипел при каждом резком движении.

Сквозь шум в ушах Алик услышал хлопок входной двери и быстро отнял руку.

- Ох, бля, да я вовремя.

Он не сводил глаз с Андрея, как будто боялся, что стоит ему отвернуться, произойдет что-то страшное. А сейчас все в его власти, он в любой момент может закричать, и они остановятся. Это ведь все почти что в шутку, а когда будет серьезно, он сразу поймет, и все кончится. Пока что Андрей был рядом, а его стоны и хрипы посылали головокружительные волны вдоль позвоночника, лишая воли. На какое-то время Алик совсем выпал из реальности, все превратилось в чудный сон, и происходило быстро-быстро, а картинки меняли одна другую.

Андрея перевернули на спину, Паша с новоприбывшим шофером Фадеевым продолжали изумляться его внезапной покладистости, впрочем, вполне миролюбиво и беззлобно. Но от обманчивой снисходительности и ласкового голоса становилось жутко. Паша как будто стал ненавидеть Андрея еще больше, после того, как встал с кровати, медленно стянул резинку и аккуратно вытер член кольцом пальцев. Пока он заканчивал, Тема с Фадеевым успели открыть еще одну бутылку вискаря, потом Роме пришла идея устроить Анрдрюхе "слабилен" из шампанского. Растрясти как следует и пристроить к заднице, но он не придумал, как поступить с пробкой. В любом случае Андрей эффектом должен будет проникнуться, что в свое время по его вине произошло и с Ромой. Только вот Тема пожадничал и пожалел Мондору. Но потом Фадеев предлагал еще мобильник и даже свой кулак, Алик уже не слышал, потому что Андрей снова подал голос.

- А чего бы вам друг с другом не потрахаться, а? Столько пидаров за раз собралось, я тут явно лишний.

- Ну вот, Паша, он хочет еще, - хмыкнул Рябинин.

Метис только головой покачал.

- Да уж, такого проще от****ить, - он пару раз сжал огромные лапищи в кулаки, будто примеряясь.

- Не, не, не, - вмешался Рома, - народ, кончить его мы всегда успеем, а заткнуть это я сейчас.

Он склонился над кроватью и похлопал Андрея по щеке. Тот попробовал увернуться, тогда Фадеев схватил его за волосы и резко вернул голову на место, глядя прямо в глаза.

- А ты не дергайся.

Другой рукой он приспустил спортивные штаны и забрался на кровать, встав на нее коленями. Потом, расплываясь в улыбке, просунул палец Андрею в рот, растягивая ему щеку.

- Ну и молодец. Тебе же нравится, да?

В ту же секунду он выдернул руку, потом медленно подул на большой палец. Снова легко шлепнул по щеке. У Мерзликина засверкали глаза, если бы он мог, он отсадил бы Роме всю руку, но тот взял его лицо в ладони и большими пальцами сильно растянул губы в стороны, резко, до упора, так, что Андрей выгнулся под ним на продавленной сетке и замычал от боли.

Рома отпустил и придвинулся чуть ближе, так чтобы его член почти касался покрасневших губ.

Андрей скривился и показал зубы.

- Любишь по-жестче? Или ты у нас невротик? Ничего, сейчас в ротик распробуешь и точно понравится. - Фадеев, усмехнувшись, обернулся к Теме, - Рябинин, а ты чего стоишь? Андрюха у нас парень... разносторонний. Требовательный. К нему особый подход нужен.

- Да я боюсь, Паша перестарался, - Тема с сомнением покосился на разведенные ноги.

- Наоброт, - Рома уверенно кивнул, мол, залезай давай, - видишь, ему не хватило. Немного. Вот он и злой такой, никак не угомониться, пидарами нас обзывает, а сам только и мечтает кончить.

- А-а, - протянул Тема, подмигнув Роме в ответ, - вот в чем дело! Андрюх, ты уж прости, не подумал, исправляюсь. У меня на этот случай как раз есть...

Тема достал что-то из своей секс-сумки и тоже залез на кровать.

Алик с неимоверным усилием встал, его внутренняя блаженная и одновременно жгучая агония достигла апогея. Он подошел к окну, но вместо темных ветвей увидел только отражение кровати и, снова не в силах бороться с собой, обернулся. Картинки перед глазами разбивались в калейдоскоп отдельных кадров, четких, резких, бьющих по голове молотом. Он видел, как под напряженными пальцами, растягивающими щеки болевым приемом, выступает кровь, а длинный, как змея, член уходит в горло, проползает, поднимая кожу над гортанью, которая снова опускается, когда Фадеев отстраняется, вынимая член. Видел, как Андрей краснеет от асфиксии и глотает воздух за доли секунды, пока его горло свободно, а потом его глаза распахиваются, инстинктивно, как будто от этого горло тоже расширится, но его все равно раздирает, когда член проталкивается внутрь, а в уголках глаз выступают слезы. Видел, как Фадеев едва сдерживается, чтобы не ускорить темп, и от сладостного напряжения на краю его губы выступает капелька слюны, которая плавно растягивается, падая вниз прямо на лоб Андрею, и превращается в блестящую нитку, замыкающую их в круг.

Потом он смотрел на Рябинина, который измазанной сливками рукой мнет Андрею между ног, лезет липкими пальцами дальше, а потом по телу под ним проходит судорога, и другой рукой он дрочит вялый беззащитный член, одновременно толкая пальцы глубже, больше сливок, снова пальцами, фаршируя его как пирожное, и что-то шепчет при этом, словно читает заклинание над пентаграммой. Яйца подбираются в его кулаке, а член Андрея напрягается, наливаясь кровью, все его тело дергается как от пыток, но член все равно твердеет, и когда он прижимается к животу, Рябинин достает изо рта тонкое резиновое колечко и натягивает его до основания, вдавливая в нежную кожу, а потом проводит большим пальцем по набухшей головке и, - Алик жмурится, шумно втягивая в себя воздух, - облизывает влажную подушечку.

Ему вдруг стало плохо. Совсем. Шатаясь, он подошел к равнодушно и благостно сосущему вискарь Паше и протянул трясущуюся руку за бутылкой. Отхлебнул несколько крупных глотков, даже не заметив крепости, потом еще, будто старался напиться водой во время засухи, но Паша, смеясь, отобрал виски. В голове что-то глухо лопнуло и стало легче. Калейдоскоп потерял резкость, но едва Алик попробовал расслабиться, его потянули вверх.

- Ты что, Штольц? Твоя очередь, не отлынивай.

- Он стесняется, ребят, - Рябинин дружески похлопал Алика по плечу, и тот вздрогнул. - А вот если мы уйдем, наверняка найдет, чем заняться.

- Ага, пожалеет и отпустит, - это был Фадеев, - нет, я так рисковать не буду.

- Да ладно, не наговаривай на Альбертика, - заступился Тёма. - Никого он не отпустит, правда, Алик? Ты же с нами?

Алик, очнувшись, быстро закивал.

- Отпустишь? - Переспросил Тема.

- Нет, - теперь он, наоборот, мотал головой под смех остальных. - Нет, что вы.

- Вот и молодец! А мы пока пойдем за шашлыками, так что ты за старшего.

Когда хлопнула дверь, Алик боялся поднять голову, но потом все же посмотрел. Андрей лежал, как и прежде, на спине, с закрытыми глазами, но лежал беспокойно, то и дело напрягая руки в бесполезных попытках освободиться и пытаясь сжать ноги в коленях. Он едва слышно хрипло стонал, и Алику вдруг показалось, что он зовет его. Он вскочил, подбежал, сердце бешено стучало.

- Сейчас, сейчас!..

Потом рванул в ванную и принес мокрое полотенце.

- Бедный мой...

Аккуратно, с бережной одержимостью Алик стал вытирать сперму и кровь с подбородка, вытер слезы со щек, потом прошелся по шее, груди, тщательно протер соски и даже подмышки, потом сдался и приник губами к пупку.

Горячая кожа под ним трепетала и вздрагивала, Алик поцеловал чуть ниже и снова вскинулся, услышав  стон. Андрей выматерился, непроизвольно приподняв таз. Бордовый член болезненно возвышался, но Алик не решался пока смотреть. Он закрыл глаза, снова бормоча какую-то нежную чепуху, потерся щекой о живот, потом судорожно выдохнул и на ощупь ткнулся ртом в пах, пробираясь носом по курчавым волоскам, вдыхая мускус и пар разгоряченного тела.

- Я тоже хочу тебя, потерпи, сейчас...

Он быстро скинул с себя одежду и приник сверху, осторожно, чтобы не наваливаться всем весом, едва прикасаясь кожей, дразня самого себя.

Андрей зажмурился сильней и скривился как от боли.

- Прости-прости, - залепетал Алик. - Прости пожалуйста. Я ждал так долго. Я не хочу, чтобы ты теперь страдал.

Андрей замотал головой, не открывая глаз и что-то хрипло проговорил.

- Сними.

- Что? Конечно-конечно...

Алик присполз, облизнувшись, посмотрел на готовый лопнуть член и медленно протянул руку. Остановился на полпути и склонился к нему губами, пытаясь захватить резиновое колечко, но только царапнул зубами по члену. Андрей забился под ним, и Алик, послюнявив пальцы, потянул кольцо вверх. Шло туго, Андрей матерился, задыхаясь, а потом Алик выбросил игрушку и, не в силах больше ждать, быстро присел над бедрами Андрея и, направив его головку, стал опускаться. Он делал это слишком медленно, и растянул бы мгновение на целую вечность, ровно на столько, сколько ему пришлось ждать, и пусть будет больно, но зато как хорошо... Но Андрей судорожно приподнял таз, и Алик, охнув, упал ему на грудь.

- Я тоже люблю тебя, - зашептал он. - Теперь мы будем вместе...

Он снова приподнялся, уже уверенней насаживаясь, растворяясь в ощущениях, и почувствовал, как член внутри него слабеет, распускаясь теплом. И сам тут же кончил и лег сверху, размазывая свою сперму между их телами.

- Теперь я всегда буду твоим, а ты - моим.

Андрей не ответил, но его тело перестало дрожать от судорог, а рваное дыхание выровнялось, и Алик знал, что он услышал - и согласился. А частица его навсегда останется с Аликом, что бы не случилось. Они будут связаны навеки.

* * *

Леша открыл дверь и чуть не вылетел обратно. В комнате отчетливо пахло сексом, тошнотворно, жарко, но не захватывающей женской сладостью, а чисто мужским запахом спермы, пота и терпкого мускуса. И еще кровью. На какое-то мгновение ему показалось, что он опоздал, и Фадеев уже успел "добить пидора", а разбираться теперь придется Леше, как самому трезвому, а это будет полная жопа. Его снова замутило, шашлык подкатил к горлу, во рту появился привкус горечи. Леша вдохнул глубже свежего воздуха и шагнул внутрь.

"Пидор" был жив. Мерзликин лежал на спине, неподвижно глядя в потолок, но при его появлении незаметно дернулся, натянув врезавшиеся в запястья провода. Леше показалось, что он улыбается, он точно свихнулся и теперь лежит и беззвучно смеется про себя, но потом он присмотрелся и понял, что показалось. На губах Андрея запеклась кровь, узкими полосками на вспухшей коже продолжая губы, придавая лицу жуткую гримасу радости.

Леше стало страшно, он нервно хмыкнул, качая головой:

- Джокер, блин. Или как его...

Вспомнил и захохотал.

- Человек, который смеется. Хотя нет, джокер тебе больше идет.

Андрей никак не отреагировал, но его нарисованной улыбки было достаточно для веселья.

Отсмеявшись, Леша склонился над грядушкой кровати, но провода от зарядок затянулись слишком сильно, и проще было просто порезать.

- Чего разлегся, джокер? Вставай давай.

Леша хотел было тронуть его, чтобы он проснулся или хоть как-то подал знак, что понял, но не решится прикоснуться к нему от затопившего отвращения.

- Или ты по второму кругу хочешь? - С явным омерзением в голосе спросил он.

Андрей повернул голову, наконец-то посмотрев на него.

- Вставай, говорю! И вали отсюда, придурок! К понедельнику народ протрезвеет, подобреет, но ты ж до понедельника тут не дотянешь.

Андрей, словно не веря, поднял к лицу затекшие руки. Кисти опухли, на запястьях отчетливо синели следы тугих проводов, пальцы не двигались. Он с трудом попробовал сесть на сетке, потом кое-как перевалился на пол, сверкая гладкой в белых потеках задницей и разрисованной ромбиками сетки спиной.

- Ох ты ж... - Леша отвел взгляд.

К отвращению добавилась жалость и острое чувство вины. Он взял со стула вещи и кинул их на кровать. Андрей попробовал надеть футболку, к рукам возвращалась чувствительность. С трусами он, к облегчению Леши, справился уже быстрее. Потом, пошатываясь, встал, натянул свои левайсы и посмотрел в сторону двери.

- Там у ворот, - Леша прочистил горло, - там ребята в город едут, попросишь - довезут.

- Давай только без глупостей, - зачем-то добавил он.

Андрей вдруг споткнулся, Леша на автомате подхватил его под локоть и за спиной, под лопатками, и так же резко, будто одумавшись, одернул руки. Жуткие распухшие губы расползлись в улыбке, под засохшей кровью тут же проступила свежая. Андрей, не обращая внимания на режущую боль в щеках и разодранном горле, стал смеяться, хрипло и глухо, но Леше от этого стало совсем не по себе. Он вдруг подумал, что Фадеев в чем-то был прав, когда говорил, что в живых "пидора" оставлять нельзя ни в коем случае.

* * *

Все самое главное Андрей успел сделать за выходные. Офис пустовал, но гендир заезжал пару раз и не мог нарадоваться на самого сознательного сотрудника. Андрею это было только на руку, он, даже не боясь переиграть, строил жуткую озабоченность ситуацией с поселком, и убедил гендира, что не все потеряно, и что его гениальная идея на счет нового пункта договора с подрядчиками решит все проблемы. А за это он просил всего лишь небольшой отпуск, можно даже за свой счет, и его крайне болезненный вид был опять-таки только на руку. К тому же у гендира он всегда числился на хорошем счету, ни разу не подставился, в отличие от вечно проблемных коллег, так что шансы на неожиданный отпуск у него были немалые.

К понедельнику договора были готовы. Нужно было всего лишь отвезти подписанные гендиром экземпляры и покупать билеты, а для этого всего разок зайти в офис.

На этом месте Андрея против воли начинал колотить мандраж, но когда он представлял лица своих коллег после его удачной мести, ему легчало. Пятнадцать минут позора того стоили. Нужно только разозлиться до нужной кондиции и правильно себя подать, а зверюшки ничего и не заметят.

Правда, в офис он все же приехал сильно заранее, зная что Чингачгук может устроить какой-нибудь неподходящий сюрприз, столкнись он с ним один на один. Пронесло. Он тихонько просидел в своем кабинете, договорился о встречах с нужными людьми, и, когда пришел гендир, проверил пластыри на щеках, мучительно откашлялся и вышел.

И тут же споткнулся о букетик фиалок с самодельной запиской в виде сердечка, слетевший с дверной ручки в коридоре. Он уже поднял ногу над букетом, но услышал голоса за углом. Подавив желание раздавить цветочки ботинком, Андрей придал лицу крайне скорбный вид полнейшего раскаяния и, внезапно начав прихрамывать, поплелся дальше.

Фадеев с Рябининым замолчали, когда он, переборщив с пришибленностью, едва в них не врезался. Потом охнул, потупив глаза, и, заикаясь, прошептал приветствие. Тема пришел в себя первым и, как ни в чем не бывало, обнял бедолагу за плечи, а Рома добавил, что им было очень скучно без него гулять целых два дня, и вообще они волновались. Андрей, раскрасневшись, признался, что тоже очень скучал. И даже не прочь повторить. Как-нибудь. Когда губы подживут, а может и раньше. Фадеев явно просек, что предложение сомнительное, уж слишком покладистым был Мерзликин, но придраться было не к чему, а Тема так вообще обещал что, конечно, на этот раз все будет по-другому, еще лучше, и многообещающе пощупал ему между ног.

К гендиру Андрей вошел бордовым от злости, но тот ничего не заметил, не глядя, поставил нужные подписи, и можно было благополучно сваливать. Осталось только пройти мимо чурки на вахте. Андрей готовился к худшему, но Паша на него даже не взглянул, только смачно сплюнув вслед. Андрей представил, как в ближайшем будущем чурку депортируют на его солнечную родину, и усмехнулся про себя.

И, почти не веря своей удаче, направился к служебной машине. За договора он не переживал, на тех условиях и сроках, что он послал заказчику, да за такие деньги они готовы были перевести аванс на коммуникации для поселка уже к вечеру, а значит, завтра он снимет полтора десятка миллионов с левого счета и уедет из города далеко и надолго. Часть, правда, придется оставить знакомым господам полицейским и ребятам из коллекторной конторы, чтобы его точно никто не искал, и еще кое-кому, чтобы Тема с Ромой вечером не скучали у него в гостях. Но на оставшееся можно несколько лет, не напрягаясь, тусить в кругосветных путешествиях.

Чем Андрей и собирался заняться, нужно только проследить, что заказчик примет договор и не заметят левые реквизиты. Ерунда на самом деле...

- Так ты уже в отпуск, джокер? Подвезешь до центра?

Андрей неожиданно для себя чуть не подпрыгнул на месте. Леша подошел к машине с другой стороны и сел на переднее сиденье. Андрей завис на секунду, но на автомате открыл дверь, залез в салон,   и с третьей попытки попал ключом в замок зажигания.

- Ты, говорят, все выходные в офисе просидел? - Допытывался Подольский.

Андрей кивнул, сосредоточенно выезжая с парковки. В голове первый раз за день все смешалось в кашу, и вместо злости, которая вправляла мозги на место, ему вдруг стало действительно страшно.

- Куда поедешь-то? На море?

- В деревню, огород копать, - глухо каркнул он.

В горле все еще жутко саднило.

- А, предкам помогать - это хорошо.

- Тебе чего надо?

- Мне? - Удивился Леша. - К проектировщику зайти, а тачка на техосмотре. Вон там сверни, в арку. Ага.

Андрей остановился в нужном переулке, глядя перед собой. Сердце стучало как ненормальное, вопя о неминуемом ****еце, но он сидел смирно, даже когда Леша зачем-то взял его папку и по-хозяйски стал просматривать договора.

- Ого, за выходные успел? И гендир подписал? - Андрей, побледнев, кивнул. - Круто. Порка не прошла даром?

Он снова кивнул.

Леша отложил бумаги.

- Ну вот чтобы надолго хватило, держи подарок. - Он вытащил айфон и бросил его Андрею на колени. - Когда будешь скучать, просмотри, лень как рукой снимет, отвечаю. А можешь Штольцу вернуть, уж как сам решишь.

Андрей сглотнул.

- А сам чего не отдал?

Леша хотел было ответить, но только усмехнулся, и на Андрея снова накатило.

- Что? - Не выдержав, спросил он. - Пожалел, что свалил тогда, а теперь решил наверстать? Отсосать у тебя теперь надо в знак благодарности? В жопу дать?

Леша спокойно ждал, пока он выговорится, и это бесило еще больше.

- А ты приходи ко мне вечером, - вдруг вспомнил Андрей. - Фадеев с Рябининым будут, я для них Мондору, или какое они там шампанское анально любят, закуплю. На всех хватит.

- Нет, Мерзликин, ты с ними без меня разбирайся. Я не по вашей части, у меня вообще-то свадьба скоро. Но есть у меня предчувствие, что скоро наша фирма накроется, интуиция никогда не подводит. Где-то убудет, где-то прибудет, мне на свадьбу как раз не хватает, понимаешь? А то не получится у тебя на огороды поехать. А родителям помогать надо...

- Может, все-таки отсосать? - Переспросил Андрей, вроде задумавшись и изо всех сил стараясь не заржать.

Леша посмотрел на его заклеенные пластырем в уголках полные губы, что-то подсчитывая в уме, и тяжко выдохнул:

- Не... дорого.