Ночное безумство

Глава пятьдесят девятая. У десяти пальчиков тысяча имен
«Пусть мышь пищит в истерике, предчувствуя близкую смерть. Кот, несущий ее в зубах, никогда не отпустит свою добычу! »
Ему казалось, он сойдет с ума. Задача была простая. Даже очень. На первый взгляд. Но только на первый. Девушка устала и проголодалась. К тому ж бессонная ночь давала о себе знать....

Паруса отчаянья, флаги безумия,
мачта гордости сломана, и море Любви вокруг.
Риф неверности, якорь ненависти,– и всё это в чашке чая. Мы пьём едва ли не огненный чай маленькими глотками.
– Как ты прекрасна, любимая.
– Я приду домой сегодня после двенадцати.
– Ладно.
– Почему чай не сладкий?...

В школе я ненавидел бегать. Даже несколько кругов по залу в качестве разминки вызывали у меня протест и агрессию. Ну что за издевательство над здоровым организмом? Не любил бегать я и в спортивной школе, где занимался самбо. Тренер заставлял нас бегать во время тренировочного процесса для развития общей выносливости. Это были худшие моменты. Бег в кирзовых сапогах по асфальтовому плацу на утренней физической зарядке в Армии тоже не способствовало появлению любви к бегу. Но когда я был принят в одну из хитры...

«О какой интуиции ты говоришь?   Когда это ты, это я... и все у нас общее... и фантазии и желания.... едины. »



Секс отличался кардинально! Хотя эти два человека, оба умели ПРАВИЛЬНО любить женщину.
И муж, и любовник, хотя почему - любовник?- единственный любимый!- были очень хороши в постели....

Харди очутился в кабинете старого друга, с тревогой ожидая встречи.

Рабби Уильям Гольдберг ушел на пенсию, заскучал и открыл консультационную практику, специализирующуюся на проблемах брака и отношений. Его работа с ветеранами была приятной, но стресс и ежедневные напоминания об ужасах войны, не давали ему покоя. После действительной службы, когда он был моложе, и двадцатью пятью годами резерва, он смог выйти на пенсию с честью и полными льготами....