Будни и праздники. Первая глава. Из книги Моя первая секс училка

Предупреждение.

В тексте есть описания нетрадиционных отношений.

Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

* * *

С годами все больше понимаю слова, сказанные Николаем Островским «Жизнь даётся один раз. И надо прожить её так, чтобы не было мучительно больно, за бесцельно прожитые годы». Мне не стыдно за мою сознательную жизнь. Старался быть хорошим сыном для родителей. Прилежным учеником для учителей. Самостоятельным студентом для институтских преподавателей. Дисциплинированным и инициативным солдатом для отцов – командиров в армии. Профессиональным специалистом на работе. А главное – примерным ГРАЖДАНИНОМ страны.

Стремлюсь быть полезным и тактичным к окружающим людям. Уважаю друзей, что воспринимают и прощают обиды, когда эмоции захлёстывают. Ценю себя за умение быть самодостаточным, рассчитывая только на силы, знания и умения. Люблю талант. Как мудро замечено: «Лучше с умным потерять, чем с дураком найти! » Отдаю должное восхищение любому человеку, который поражает меня своими качествами характера, или особенностями интеллекта. Желаю понять, впитать, улучшить себя.

Как и любого достигшего половой зрелости волнует секс. Ну как же без этого! Но в отличие от тех, которые видят в этом только процесс деторождения, чтобы оставить потомство, я воспринимаю как УДОВОЛЬСТВИЕ.

Это не означает лишь бы с кем и абы как!

Нет, только с дорогим и необходимым мне представителем рода людского. Мой личный принцип: «По любви и дружбе! » Я могу построить отношения с ЧЕЛОВЕКОМ, к коему испытываю чувство симпатии и доверия, а главное, вижу, что это взаимно. Ведь важно не с кем лечь, а с кем проснуться. Кому, улыбаясь сказать: «Доброе утро! » И поцеловать в щёчку. И нежно потрепать за ушко.

Говорю о СЕКСЕ, как о смысле жизни, как о предназначении, как о единственном НАСЛАЖДЕНИИ.

Я – гей.

Да, таким создала матушка природа. И повеление судьбы принял безропотно. Ведь начертанную страницу в книге бытия не в силах изменить ни кому. По жизни больше везло! Мне встречались чаще мужчины – рыцари. За их благородство каждого сполна одарил своей любовью.

Но даже к тем, кто видел во мне «ошибку небес», зла не держу. Всех простил. Не потому что лох, просто не хочу походить на них. Не желаю, чтобы негатив и злоба корежили мою личность. Хотя доверие к человечеству в целом порастратил.

Стал более осмотрительным и осторожным. Привык носить маску. Общество принудило стать – «как все». Но, когда вижу, что чьи-то глаза загораются интересом, а их личностные качества полностью удовлетворяют, становлюсь другим. Расправляю спрятанные «листочки и пестики, тычинки и ворсинки». Начинаю «цвести и благоухать». И из гадкого утенка превращаюсь в прекрасного лебедя.

* * *

Эта история произошла со мной после окончания института. Как быстро пролетели пять лет учёбы…, какая славная пора – студенческие годы...

Получив диплом с отличием, и как награду - деньги от родителей, поехал путешествовать. Пожив, как сибарит в роскоши, удовольствиях и праздности на берегах Черного моря, накупавшись и, загорев до черноты, вернулся домой. Начал поиск работы.

В тот год в институте направление не выдавали. Объяснили перенасыщенностью специалистов такого рода на договорных предприятиях. Стал копаться в объявлениях. Тщетно. Пытался задействовать связи знакомых. Безрезультатно. Вот так, конец августа, а места, чтоб трудиться, нет.

Да и деньги заканчивались. А есть надо! Желательно каждый день и хорошо бы три раза. Я не отчаивался. В худшем случае пойду работать не по диплому, а то, что найду. Главное – «здоров, как бык»! Руки, ноги на месте. Еще на примере бабушки и дедушки усвоил, что любой труд приемлем, важно чтобы на пользу людям.

В моей жизни много происходит «вдруг». Так и в этот раз, встретил свою бывшую классную руководительницу. Она всегда понимала своих учеников, как любила говорить: « Я вижу Вас «насквозь! ». Искренно любила. Порадовалась окончанию института с «красным дипломом». Узнав о проблемах с поиском работы, сразу же прониклась этим. Через день перезвонила и предложила должность учителя в той же школе, которую заканчивал я. Данная ставка оказалась вакантной. Ну, и хотя бы кое-как, была по профилю моего образования и специальности. Других вариантов, кроме как на рынок грузчиком  не было. Подумав недолго, определился и пошел устраиваться в школу.

А что мешало? Знания – энциклопедические! Говорить образно могу. Дисциплину в коллективе всегда держал. Педофилизмом не страдаю, мне интересны мужики от двадцати лет.

Оформление, вместе с прохождением медосмотра заняли неделю. По завершению стали именовать «молодым специалистом» и посылать на всякие учительские тусовки – конференции. Которые в конце августа в обязательном порядке проводятся для преподавателей всех званий и опыта работы. Определяют цели на учебный год, ставят задачи, указывают пути их реализации. Даже интересно. Будучи недорослем в школе, об этой стороне деятельности учителей и не предполагал.

Дали полную нагрузку, факультативы и классное руководство в восьмом «Б». За последние дни лета познакомился с новыми коллегами, поскольку всех «старых учителей» знал, они ещё учили меня. Всех интересовала нагрузка на учебный год. Это как распределение ролей в театре на сезон, столько рождает страстей. Когда говорил о классном руководстве в восьмом «Б» все «старички» улыбались, качали головой и одни с недоверием, другие с жалостью смотрели на меня. Всю истинную суть такой реакции я узнал только при первом знакомстве с этими «чудными и милыми крошками».

А пока, без достаточного внимания, «вполуха», слушал старого физика. Он тактично отвёл за локоток в сторону. Снисходительно думал: «Вам бы «старым перечницам» только бы придираться к ученикам. По своему опыту знаю, как наши мысли и действия воспринимаются адекватно».

Как показало дальнейшее, напрасно, даже мысленно обидел заслуженного учителя. Мне бы прислушаться, да сделать выводы. Да вовремя отказаться.

Эх, молодость, молодость! Всегда ошибочно полагающая, что знает и ведает больше чем опытная мудрость старости.

Из его долго – нудного монолога, характеризующего класс, понятие "оголтелый" было самым безобидным. Так и слышу его ворчливо – тихий голос: «Крайне несдержанны. Безрассудны в своих поступках. Безудержны в крике, шуме. Вы с ними, батенька, уж построже будьте! »

Меня представили всей школе Первого сентября на торжественной линейке праздника Знаний. И я подошёл к кучке ребят с табличкой «Восьмой "Б"».

Потом был первый урок. Передо мной сидели пятнадцать мальчишек и десять девчонок. Хоть в этом повезло. В других классах было за тридцать человек. Меня с любопытством, рассматривали, как бы спрашивая «Какой ты? Что нам от тебя ждать? » В среднем ряду на последней парте сидел крупный юноша. Он на голову возвышался над всеми. Мальчиком назвать было никак нельзя, язык не поворачивался.

Модная причёска из русых волос, усики на верхней губе, крупная, сложившая фигура, длинные пальцы, высокий рост. Я недоумённо смотрел на него и думал: «Какого хрена ты сюда затесался? На проверяющего инспектора от отдела образования не похож. Ты кто такой? Чего тебе надо? » Не выдержав, спросил: «Извините. Вы, кто-то из братьев моих учеников? » В ответ хохот всего класса. Парень строго сказал «Ну?! » Все моментально затихли. С проявлением внешней серьёзности, громогласно заявил: «Я - Соколов Иван, ваш воспитанник! ».

Мы скрестили взгляды, как «шпаги в поединке фехтовальщиков на дорожке или поле боя». «Это что, подстава? Розыгрыш? Проверка «на вшивость» моих оболтусов? Что делать? », - мысли, «всполохами молнии на небе», метались в моей голове. «Держа лицо» в нужном сочетании мышц и даже изобразив улыбку, не придумал ничего и сделал вид, что так и должно быть. Без эмоциональных всплесков, спокойно разрешил сесть на место. Начал рассказывать тему урока. Постепенно вдохновение накрывало меня «плащом импровизации» и, как поэму, стал развивать тему вклада нашего народа в достижении мира на Земле. Язык был образным! Формулировки отточенными! Весь в полёте фантазии и реальности изложения фактов. Учащиеся зачарованно смотрели. Глаза, как локаторы сопровождали любое передвижение по классу. У некоторых от увлечения даже кончики язычков высунулись. Тишина такая, «муха пролетит – слышно». Я был «в ударе» и доволен, как «розовый слон».

За первую учебную неделю мои выученики сумели раскрыть «себя во всей красе». В учительской ни одной перемены не обходилось без жалоб на них. На каждом совещании поднимали вопрос об их учёбе и дисциплине. И о том, что «очень ждут активности от нового классного руководителя, его нестандартных решений данной проблемы». Не было хулиганов в школе больше, чем в моём классе. Пять мальчишек состояли на учёте в детской комнате милиции. Три девчушки из десяти, вообще были, чуть ли не профессиональными проститутками. Вся восьмёрка из крайне неблагополучных семей, где ими никто не занимался. Они были бесконтрольны и не нужны родителям. Парни в поисках острых развлечений, наполняющих, кровь адреналином, ночью забрались на ипподром. Сожгли копну сена, перепугали лошадей и устроили тревогу для сторожей.

Троицу девиц я периодически забирал из отдела милиции вокзала, расположенного недалеко от школы. Где они в кабинках мужского туалета за деньги отсасывали члены у желающих парней - пассажиров...

Кстати, после школы все они очень удачно вышли замуж. И сейчас у них образцовые семьи: дети и любящие мужья, как на подбор атлеты - красавцы. Видимо в юности еще натрахались и теперь ценят то, что и делает их семьи счастливыми.

Оставшиеся семнадцать представителей восьмого «Б» шухарили в школе. Их приколы и сейчас классика того, как не надо себя вести. Образец расхлябанности! Полное отсутствие чёткости и твердости в действиях, дезорганизованность, непорядок. Они коллектив ставили «на уши»! Их даже боялись и сторонились благополучные ребята из выпускных классов.

Нет, понятно, что наш район самый неблагополучный в городе. На улице ночи не проходило без грабежа, мордобоя, а иногда даже убийства. Привокзальные мы!

Да еще в переходный период от строительства коммунизма к непонятно чему. Время, когда рухнули устои одного, ничего не создав другого. Печальное запустение брошенного кладбища. Где как: «Караул, убивают! » витали лозунги не семнадцатого года: «Грабь награбленное! Экспроприация эксплуататоров! », а современный призыв: «Бери суверенитета столько, сколько необходимо! ». Годы развала и хаоса.

Только поэтому на все фокусы подрастающих хулиганов смотрели сквозь пальцы. Но, должна быть и мера. Эта неуправляемая банда меня достала! Понял одно – либо работаю в школе, либо скоро уволят. Хорошо если с формулировкой «по-собственному желанию», а не как «профессионально непригодного». Пришло время действовать!

Я, как мама говорила: «Белый и пушистый, да уступчивый! » только до определенной черты. В силу обстоятельств, перешагнув её, становлюсь решительным - поступательно двигаюсь к исполнению намеченной цели. В народе о таких, говорят – «упёртый». Вспомнил собственный опыт школьника, особенно ту сторону, о которой учителя, в силу взросления, забывают. Приложил к нему воспоминания студента – сибарита, живущего как в песне: «От сессии до сессии живут студенты весело! ». Создал целую систему тотального контроля и постоянной занятости в течение пятнадцати часов. Остальное время поспать, справить естественные нужды и поесть.

Я был молодой, холостой, амбициозный. Мотивы и фундамент поступков определялось одним – страстной потребностью в успехе. Типа: «Мы ещё могЁм, иль мОгем? », как-то так в шутку зубоскалит наш учитель труда.

Возился с классом как нянька: был с ними строгим, жёстким. Но никогда жестоким!

Своими детскими душами, чувствовали доброту и прощали «наезды», тем более все они были справедливыми. К концу учебного года я все-таки усмирил эту «кодлу».

Нет, они не стали «паиньками» и отличниками, но и «атаманские разгулы» прекратились.

Учителя не верили, что это случилось. Меня круто зауважали! И даже строгая дама – директриса, остановилась как-то передо мной в коридоре, сняла чеховское пенсне и величественно вымолвила: «Всегда знала о Вашем высоком предназначении. Вы – личность! Хоть и были в школе таким же разгильдяем! » Вот только не понял, похвалила меня или констатировала суть названия фильма: «Как Вас теперь называть? » Весь день я крутился, как «белка в колесе». Сидел практически на всех уроках, когда не было своих. Организовал самостоятельное выполнение домашнего задания в классе. Отпускал домой только тех, кто сделал письменные, а устные «от зубов отскакивали». Записал в массу кружков, проверяя посещение, благо дом творчества был рядом. Каждое воскресенье вывозил на электричке в лес. Выбрав местом однодневного похода деревушку, где жила бабушка со стороны мамы. При этом беззастенчиво пользовались многолетними запасами её погреба.

Занят был настолько, что забывал о том, что есть секс. Мои любовники – приятели вначале названивали и волновались, уж не бросил ли их. Узнав причину, ерничали и подкалывали: «Устанешь отстирывать трусы от следов собственных поллюций, вспомнишь о нас. Лучше, чем влагалище, попочка товарища! Ждём! ».

Эти змии, как всегда были мудры. Когда становилось невтерпёж, мчался к одному из них, и со скоростью кобеля, трахал, сосал, ласкал. Быстро получал удовольствие сам, не забывая приятеля.

Всегда надо помнить золотое правило, внушённое мне одним мудрым человеком: «В сексе нельзя хлопотать только о своём наслаждении. Если ты будешь способен своими действиями «вознести на небеса» любовника. То и он в благодарность всё вернёт стократно! Ну, как в писании, что «отдал не жалея, то возвратится тебе благодатью и радостью, утаил и будет это камнем на ногах твоих».

Помощь пришла негаданно в лице Соколова Ивана. С того памятного диалога на первом классном часе он молча приглядывался ко мне. Во время бузы сотоварищей сам не участвовал, был сторонним наблюдателем, посмеиваясь проявлениям «шалостей расшалившихся деток».

Видя его миролюбивый «нейтралитет», задумался над тем, как перетянуть на свою сторону. Поэтому НИКОГДА не позволял разговаривать с ним, как с другими нарушителями. Не «вызывал на ковер». Относился с симпатией и уважением. Ни разу не подвергал крайней мере…, кою использовал к тем непоседам, у которых «шило в одном месте». Ну, те что «сами не хрена ни делают и другим сосредоточиться не дают».

Таких оболтусов отсаживал отдельно на последнюю парту. Высыпал в коробку килограмм гороха и закрывал. В боковое отверстие на ощупь надо было собрать горошинки до одной и переложить в железную банку. При этом надо было выучить стихотворение или выполнить другое устное задание.

После я проверял выполнение. За каждое издание звука не по существу счёт наказания возрастал. А придумать такие, которые бы не унижали достоинство человека, наоборот, помогали развиваться, у меня фантазии хватало.

Иван первый понял, что ВСЁ ЭТО я делаю не из-за своего безмерного тщеславия. Что мною движет желание вытащить неучей – бегемотов из болота двоек. Соколов обладал таким авторитетом, что мне оставалось только завидовать. Постепенно его интерес ко мне, типа: «И насколько силёнок хватит? Когда компания сойдёт, на нет? », - перерос в уважение. А последнее в дружбу. За этот год стали настоящими друзьями. Особо ему импонировало, что я не видел в нем такого же шалопая – недоросля, как все его одноклассники. А относился, как к равному, ожидая момента, когда у него заговорит совесть и станет помогать мне.

Он доверял мне, видя, что «своих, не закладываю» ни директору, ни родителям. Что всё стараюсь решить на основе осознания ответственности теми, кто совершил негативный проступок. Приводя к пониманию вреда, что принёс себе и окружающим.

Соколов Иван обладал феноменальной памятью. Достаточно ему было внимательно выслушать объяснение учителя, быстро усвоив суть, мог учебник не открывать. Учился на твёрдые четверки, иногда с присутствием оценки «удовлетворительно», поскольку возможности свои не реализовывал и на пятьдесят процентов.

Но иногда, и ему «шлея под хвост попадала». Тогда вытворял такое, что все хулиганские выходки остальных, были детскими шалостями. Однажды, ко мне, во время урока, с вытаращенными глазами и не способная вымолвить слово, примчалась учительница по рисованию. Мария Ивановна показывала фильм о творчестве художников – передвижников. И случайно, в темноте обнаружила, что две из моих юных проституток смачно отсасывают огромный фаллос Ивана. Прямо в демонстрационном зале, сидя на последнем ряду.

Видели бы вы ребята, с каким придыханием она выделила характеристику «БОЛЬШОЙ». Ух, какая женщина, какая женщина! Что-что, а размерчик, она узрела даже в темноте.

Когда я, бросив вести свой урок, пришел, благо зал на этом же этаже, то узрел идеальную тишину и благостно – занятых полезным делом образцовых учеников! Вот, оболтусы!

Соколов сидел один. Ни одной юной проститутки рядом не наблюдалось. Я его поднял, чтобы выслушать версию случившегося. В паху не наблюдалось никакой выпуклости. А жаль, мне бы было интересно определить своё понимание увиденного Марьей Ивановной.

Каков же, интересно размерчик балуна, спрятанного за тканью широких брюк?

Мастерски, по системе Станиславского, самодеятельные актёры  разыграли перед нами, сцену спектакля «Я - не я, и лошадь - не моя! » Ну, типа, а «Был ли мальчик? »

Про себя хохотал, хотя внешне был «грозным судьёй» с лицом Понтия Пилата. Надо же, как ловко выставили «Марью» - школьное прозвище учительницы..., хотя теперь ей лучше бы называться «унтер-офицерской вдовой, которая сама себя высекла». Помните, был такой писатель Михаил Евграфович Салтыков – Щедрин, который и придумал столь точную характеристику...

Побушевав для видимости, пообещал в случае повторения «кары небесные», пошёл доводить свой урок до логического конца, еле успев завершить тему до звонка.

Меня этот учебный год вымотал. Сбросил почти десять килограмм. По ночам дёргался, поскольку глючились телефонные звонки. Стал нервным и потерял аппетит.

Всё!

Ещё чуть- чуть и упаду бездыханным, «яко Алеша Попович на родную землю сраженный стрелой басурманина».

Когда, наконец, закончился май, вздохнул с облегчением. Впереди у меня заслуженный, почти на всё лето, отпуск. Может быть, повезёт, и найду работу по специальности. Такого напряжения больше не выдержу!

Соколов Иван единственный, уловил мой настрой. Погрустнел. В день объявления годовых оценок и выдачи дневников с вердиктом о переводе в следующий класс подошёл. С мольбой сказал: «Не бросайте нас, пожалуйста. Мы без Вас пропадем! ». И столько уважения и просьбе было в голосе. Таким влюбленным взглядом на меня посмотрел, что я неделю ходил с улыбкой.