20. В библиотеке. Из сборника Библиотека порно рассказов

В конце концов, уже почти ночью им пришлось все-таки сдаться. Что бы ни искал их драконий вор в этой библиотеке, это так и осталось еще одной его тайной. Проторчав целый день в огромном наполненном тысячами книг зале и просмотрев сотни из них друзья ни на единый шаг не стали ближе к разгадке того что же происходит. Ничего хоть немного полезного ни о непонятном кинжале, ни о том, зачем он мог понадобиться вору. О том, куда он направляется, они так же не смогли ничего разузнать. То ли эти сведения действительно были страшной «драконячьей» тайной, что о них никогда нигде не писалось, то ли в книгах они все-таки присутствовали но в таком завуалировано - зашифрованном виде что ни Терагар ни Вик ни тем более юноша ничего не смогли обнаружить.

- Ладно, - проворчал, наконец, Вик, - пожалуй, тут мы ничего не добьемся. Вся затея была не слишком разумной. Чего ты ждал Терагар, что он напишет на полях книг, которые его интересовали – «преследователи – читайте тут, это поможет меня поймать? ». Да еще и огненными буквами чтоб мы не пропустили в темноте? – Колдун никак не прореагировал на насмешку. Он устал не меньше друзей, и все же не считал, что его идея была такой уж безнадежной. Просто они видимо что-то делали не так.

- Шон, послушай, ты же описывал нам этот кинжал? Сможешь его нарисовать? – Юноша невольно содрогнулся, вновь припоминая странную штуку едва не убившую его. Если Вик с Терагаром хоть как-то поняли, что именно тогда случилось, то он и вникать не стал. При воспоминаниях о тех трех днях и ночах что он провалялся раненный единственное, что приходило в голову – бесконечная кружащаяся чернота, что затягивала его в свой омут. Вызывая тошноту и ужас, от осознания того что если сейчас он сдастся, упадет в нее то просто раствориться там без остатка. Перестанет быть. Помнил, как боялся снова и снова проваливаться в беспамятство, едва вынырнув на пару мгновений из предыдущего, потому что прекрасно понимал, что после следующего может и не очнуться. Помнил глаза Вика – как бы ни старался граф скрыть от раненного насколько плохи дела но при одном только взгляде на искаженное беспокойством и отчаянием лицо могучего мага, при виде глубоко спрятанного в глубине светлых зеленых глаз страха становилось понятно – дела очень и очень плохи. Шон потряс головой, отгоняя воспоминания, что до сих пор вызывали дрожь. Вик, видимо поняв, в чем дело, быстро подошел и крепко обнял юношу за плечи.

- Все в порядке малыш. Ты тут, ты цел. Все в порядке, слышишь? – дождавшись не совсем уверенного кивка, он повернулся к колдуну, - Слушай, если у тебя есть еще какие-то безумные идеи, то рассказывай о них мне, прежде чем просить парня нарисовать гадость которой его едва не зарезали!

- Именно из-за этой, как ты  выразился, гадости мы сейчас тут и торчим, и гонимся непонятно за кем

- Да все в порядке Вик. Спасибо, но я действительно не должен так реагировать каждый раз, иначе какой с меня толк в этой погоне. Я нарисую его тебе Терагар. Надеюсь это поможет поймать того ублюдка! – И взяв с одного из столов лист чистой бумаги, наверно они тут как раз и лежали, на случай если посетителям библиотеки нужно было что-нибудь зарисовать, или записать, найденным тут же заточенным угольком он в несколько точных штрихов изобразил длинное изогнутое лезвие, увенчанное причудливой рукояткой. Чуть дольше заняло прорисовывание хитрых украшений на самой ручке. Шон даже изобразил ее отдельно на листе рядом с первым рисунком. Постаравшись как можно тщательнее вырисовать все детали и убедившись, что вспомнил все правильно, передал рисунок колдуну.

- Вот смотри – видишь? Вот этот шарик на самом конце рукояти, он прозрачный. Словно из стекла или скорее из горного хрусталя. Я не держал эту штуку в руках, так что точнее сказать не могу.

- Да ладно тебе прибедняться, ты здорово нарисовал. Я его словно наяву вижу. – Заметив, что Шон нетерпеливо нахмурился Терагар умолк, давая приятелю договорить прерванную мысль до конца 

- Так вот когда этот тип меня им ударил, точнее почти перед самым тем как он меня ударил, не знаю почему, не знаю как, но я очень отчетливо видел как этот, блин шарик, сначала наполнилась, словно как бы туманом, белым таким, как молоко, а потом снова стал прозрачным. Будто когда он меня ранил, то что-то из этой штуки перешло  в меня. И сразу так жутко холодно стало. Больше я ничего вспомнить не могу, но может это важно?

- Я уверен, что важно, парень, спасибо. Прости, что заставляю тебя вспоминать. Просто я думаю, что мы не то сейчас делаем. Пойду, поспрашиваю у местных служек. Они же книги постоянно то чинят,   то переписывают. Может если этот тип нашел что-то тут то и они видели похожее изображение, и подскажут нам что мы, хоть ищем.

- Ладно, ты иди, если тебе совсем спать не хочется. – Вик зевнул так, что едва не вывихнул себе челюсть. – А я пошел спать. Шон ты со мной или как? – юношу едва не прошиб пот от тех воспоминаний, что всколыхнул в нем этот простой, в общем-то, вопрос. Пришлось срочно дать себе мысленного пинка и напомнить, что Вик не имел в виду ничего другого, когда говорил что пошел именно спать! Все кончено! Чем раньше он сейчас это поймет, тем быстрее исчезнет эта изнуряющая и душу и тело непрекращающаяся боль, что за последние дни стала уже такой привычной.

- Да конечно, я просто сдохну тут сейчас, если не посплю, хоть чуть-чуть, - и парень постарался повторить трюк мужчины с распахиванием челюстей наизнанку. И хотя у него получилось не так впечатлительно как у старшего друга (может у драконов рот по-другому устроен?) но тоже наверно не плохо, потому что, ни один из друзей не заметил фальши. Договорившись о том, что Терагар присоединиться к ним как только хоть что-то узнает, или, когда ему надоест издеваться над собственным организмом, друзья разошлись в разные стороны. Колдун, вооружившись Шоновым рисунком, пошел опрашивать местных служек. А граф с юношей отправились в отведенную им комнату.

Несмотря на собственные заверения о том, что он смертельно устал, заснуть Шону никак не удавалось, в отличие от друга, провалившегося в сон едва ли не раньше, чем его голова коснулась подушки. Наверно то, что Вик так быстро уснул, было к лучшему – теперь юноше не нужно было притворяться, что он тоже спит. Повернувшись на бок и подперев голову рукой, он любовался спящим возлюбленным. Покрывало на широкой груди поднималось и опускалось  в такт размеренному глубокому дыханию. Тоненькая непослушная прядка белых волос, повинуясь тому же ритму, поднималась и вновь опускалась на чуть широкое красивое лицо. На мгновение Шону показалось, что ничего не изменилось, что вот сейчас, открывшись, эти светло зеленые глаза снова взглянут с такой знакомой нежностью. Эти сильные руки снова обнимут так, что все тело сладко заноет от предвкушения и горячая волна вновь пронесется, распространяя во все стороны каскады нетерпеливых мурашек. Но нет! Это в прошлом! В прошлом. И теперь уже навсегда. Больше уже никогда ничего этого не будет. Как не будет «доброе утро, любимый» которое когда-то так раздражало Шона. А теперь он отдал бы все на свете лишь бы еще хоть раз это услышать. Никогда они не будут плескаться в их речке, зная, что впереди еще одна ночь сладких безумств. Никогда эти губы больше не будут… Шон резко уткнулся лицом в подушку, чтоб хоть немного заглушить рыдание вырвавшееся, кажется из самой глубины сердца. Не будет! Ничего! И он сам в этом виноват! Урод несчастный! Как он только мог? Как он мог предать все то, что связывало его с молодым магом? Дружбу, доверие, нежность, любовь? Как он мог не ценить того что у них было? Не беречь, потерять так бездарно! Но ведь в том, то и дело что знал, как ему повезло – найти любовь и не просто любовь, а любовь взаимную. И ценил, видел во время своих прежних скитаний какая это редкость и радовался каждому мигу, что был у них двоих. Что же тогда произошло? Почему, зачем он… Чего пытался найти с совершенно незнакомым мальчишкой, ни лица, ни фигуры которого сейчас толком не сумел бы и вспомнить? Даже сейчас, даже самому себе Шон не мог ответить ни на один из этих вопросов. Словно кто-то другой управлял тогда и его разумом и телом. Может прав Терагар, предположивший, что Шон просто находился под влиянием чужого заклятия, что наслал на него вор. Однако как бы ни хотелось свалить все случившееся именно на это он и сам понимал, ели он и был под влиянием заклинания то безмозглой марионеткой оно его вовсе не сделало. О прекрасно понимал тогда что совершает. Может заклятие мерзавца и проложило ему тропку к измене, но прошел по ней юноша самостоятельно. В том то и беда, что не другой – он сам! А значит, сам заслужил все что получил! Жаль только что и любимому причинил боль своей изменой. Подушка больше не помогает. Рыдания прорываются  наружу. Вик во сне беспокойно поворачивается к ученику, привычно ложа руку ему на спину, таким знакомым успокаивающим жестом.   Шон  замирает, заставив себя буквально проглотить вырывающиеся из его горла звуки. С силой впивается он в свое запястье, даже не чувствуя боли. Останавливается, лишь почувствовав на губах соленую струйку крови. Стоп! Хватит. Он так просто сойдет с ума.   - Вик прости, но сейчас я действительно умру, если не сделаю этого…  - Впрочем, возможно, что когда утром маг проснется он и сам прикончит вероломного друга, но это будет утром, а сейчас…

Дождавшись, пока дыхание любимого снова выровняется, Шон осторожно убирает с себя тяжелую руку. Медленно приподнимаясь, он в плотную приближает губы к беловолосому виску. Осторожно, боясь пошевелить и единую волосинку, он даже  не выдыхает, а только представляет как тонкая струйка теплого дыхания, сорвавшись с его губ, касается чужой кожи. Уже в полете окрашивает этот призрачный выдох золотыми огоньками, вырвавшимися при очередном ударе из собственного сердца. На миг замирает. Это самое первое прикосновение. Вик  маг, если кто и способен понять что делает отчаявшийся парень то это он, но все по-прежнему спокойно. Лицо любимого так же безмятежно. Позволив золотой струйке, которую он так отчетливо видел сквозь опущенные веки, проникнуть в голову графу Шон так же осторожно приближает губы к его губам. Не касаясь, только чувствуя их близость по легкому зуду, внезапно охватившему собственные, он ловит чужое дыхание, впитывает его в себя, а затем вновь возвращает ничего не подозревающему спящему мужчине. Собрав в этот выдох всю любовь, что чувствовал в этот миг Шон единым импульсом послал ее тому, чью волю сейчас пытался сломить, подменив собственным желанием. И ему это удалось! Не так-то легко позабыть прежние навыки, даже если и давно ими не пользовался! Сильные руки смыкаются вокруг его поясницы. Он и сам не успевает понять, когда его взметнули на лежащее рядом сильное тело. Горячие губы так знакомо прижимаются к его собственным, счастливый всхлип поглощен чужим пьянящим дыханием.

- Вик, - ахает Шон еще не в полнее уверенный, что все получилось и любимый не играет, наказывая его за попытку принуждения, но в тот, же миг, словно стремительный вихрь, подхватывает его, отметая прочь самые последние сомнения. Одежда ненужной ветошью летит в самый дальний угол комнаты, такое же голое тело любовника под ним обжигает ответной неудержимой страстью. Неистовые поцелуи не прерываются ни на миг, пока сильные руки сминают тело юноши, заставляя выгибаться под яростными лаками. Ничего похожего на обычную неторопливую нежность Вика. Только страсть. Только неудержимое желание. Шон полностью теряется в этих совершенно незнакомых ощущения. Сильным движением Вик переворачивается на постели, подмяв под себя любовника. Рывком разводит в стороны его ноги заставив подтянуть колени к самой груди. Светлые глаза, глядящие прямо в лицо Шона пылают неукротимым багрово золотым пламенем. На миг, на самый миг Шон пугается. Ему кажется, что это пламя вызвано гневом, но нет. Почти в каждом движении мужчины сквозит неудержимое желание. Шон чувствует как что-то твердое, обжигающее пламенем упирается в его растянутые в стороны ягодицы. Его собственный член уже давно крепко прижат к его же животу, сочась первыми жемчужными еще пока очень скупыми капельками будущего наслаждения. Дальнейшие мысли исчезают с последним движением, с которым Вик, наконец, проникает в него. Последним до, и первым после. Никогда еще бережный и нежный любовник не был так напорист  неистов. Кажется, его ни в малейшей степени не волнует, что ощущает распластанный под ним юноша. Сильные толчки заставляют все тело содрогаться, словно от ударов, но эти удары приносят не боль, а сладость.   Шон стонет в такт каждому рывку, сам не осознавая этого, невольно заставляя любовника еще более ускоряться, пронзать его еще сильнее еще глубже. В этой яростной новизне внутри Шона зарождается горячая волна такой силы, какой он прежде никогда не испытывал. С громким, срывающим горло криком он кончает, изливаясь одновременно на их переплетенные тела, склеенные теперь его семенем. На миг Вик замирает внутри него, потом его губы вновь находят полураскрытые уже в беззвучном крике губы юноши.

- Милый, родной, прости. Я еще нет.   Давай, еще немножко. Давай маленький… - Только дрожь сильного тела показывает Шону, каких усилий стоит сейчас мужчине оставаться  неподвижным. Но если Вик еще не кончил … Шон с жадностью отвечает на поцелуй, прижимаясь к любовнику всем телом. Не в силах произнести ни единого слова из-за сбитого напрочь дыхания, он каждым движением дает понять, что даже и не думал отказывать любимому в праве не собственное наслаждение.   Все поняв, Вик снова поворачивается на спину не выходя из любовника он увлекает его за собой укладывая на себя. Крепко ухватив обеими руками, за поясницу и плечи лежащего на нем паренька Вик снова начинает двигаться. Сначала очень мелено понимая, что партнеру теперь может быть не очень то и приятно. И действительно,   каждое даже осторожное движение отдается болью в теле юноши. Но постепенно бережные осторожные движения делают свое дело. Боль уходит, на смену ей снова возвращается наслаждение. Шон крепко впивается в оказавшиеся прямо у его губ губы любимого.

- Давай же, - шепчет он прямо в эти губы, прерываясь на самый миг – Давай Вик, ты же знаешь какой я нетерпеливый. Перестань меня беречь. – Новых просьб магу не требуется. Кажется, уже не возможно сильнее сжать юношу не переломив ему спину. Накрепко прижатый к мужчине он не может пошевелиться, в то время как Вик, со все возрастающей силой снова и снова вбивает себя в его тело. Огонь в Светлых глазах. Огонь в бирюзовых глазах. Хриплые вскрики на два голоса. Скрип многострадальной кровати.

Снова все началось заново. Снова в мире не было ничего кроме резких сильных движений Вика и стонов самого Шона. Пока запрокинув голову так сильно что едва не ломая себе шею, Шон снова не надрывает уже и без того пострадавшее сегодня горло в новом крике. На сей раз мир взрывается одновременно для двоих неистовых любовников. Вик в очередной раз переворачивается и, прижав парня к кровати всем телом, принимается нежно нацеловывать его, успокаивая, лаская. Убедившись, что юноша начинает, наконец, дышать чуть ровнее, а его взгляд снова становится осмысленным, Вик скатывается с него и одним движением перекатывает на другую сторону, большой постели. На миг Шон прикрывает глаза от яркой вспышки, с которой в пламени сгорает безнадежно испорченная простыня. В который уже раз поражается он умениям Вика, - ни перина, ни единая подушка даже не нагрелись. Свесившись вниз и подобрав так удачно сброшенное на пол покрывало Шон накрывает себя и лежащего рядом мужчину. Внезапно веселый смешок слетает с его губ.

- Ну и как мы объясним Терагару, что тут произошло? Где постель и почему мы голые? Еще счастье, что он не заявился раньше.

- Он пытался, только я велел ему убираться и поискать ночлег где-нибудь еще, если ему дорога жизнь. – усмехается в ответ мужчина – Надеюсь я не сильно его обидел. Ему повезло, что я почувствовал его еще в коридоре, а то бы я и, правда, мог бы не сдержаться.

- Он приходил? Я не слышал.

- Услышал бы, не потрать ты так много магии, соблазняя меня. – Шон пытается приподняться, но последнее что он на сегодня услышал, был властный тихий властный голос – Все спи. Утром поговорим, - и тут же провалился в глубокий сон.

Проснувшись Шон не сразу решился пошевелиться все тело неудержимо ломило, но от одних только воспоминаний о вчерашнем, он готов был просто взлететь, раскинув руки. До тех самых пор пока подняв взгляд, не наткнулся на Вика, неподвижно сидящего перед кроватью на корточках и пристально глядящего на него. Шон попытался провалиться сквозь подушку – не получилось. Вик, взяв парня за плечо, снова заставил его смотреть себе прямо в глаза.

- Чтобы этого никогда больше не было, Шон, ты слышишь? Я не хочу, чтоб ты когда-нибудь снова …

- Я не понимаю Вик, - в панике Шон выдает самое, пожалуй, глупое из всего, что только в силах сейчас придумать.

- Не нужно малыш, я ведь все-таки маг. Я почувствовал, что ты делаешь почти с самого начала, и теперь говорю тебе – поклянись, что такого никогда не повториться. Ты никогда больше не используешь чары, чтоб соблазнить меня. Или я прямо сейчас встаю и ухожу. Я не могу быть ни другом, ни наставником тому, кто настолько меня не уважает.

- Вик постой! Прости! – Протянув руку, Шон крепко вцепляется в рубаху на предплечье мага.- Вик умоляю, прости во имя неба. Я просто не знаю, что вчера на меня нашло. Нет, вру, знаю, но клянусь, я клянусь больше никогда. Вик, я просто… Помнишь ты рассказывал мне как надолго могут задерживать дыхание драконы? – Спросил он неожиданно? – Помнишь, ты говорил, как глубоко они умеют нырять в воду в поисках добычи, и иногда очень молодые не рассчитав свои силы, не успевают вовремя вернуться на поверхность и если рядом не окажется более взрослого и опытного… - Вик только кивнул, не понимая, к чему клонит парень. – Вот так и я Вик. Я чувствую себя таким глупым драконом. Я так глубоко нырнул в боль, что просто не могу даже дышать теперь. Мне нужна была твоя помощь, чтоб хоть на миг вдохнуть, понимаешь? – Сам, понимая, что ничего объяснить ему толком не удается, что он и сам из вот такого объяснения не понял бы совершенно ни чего,   Шон не смел поднять взгляда от смятой подушки.

– Вик, я понимаю, что ты не хотел меня, и уже наверно больше никогда не захочешь, но я просто не мог дальше так. Хоть на одну ночь мне снова нужно было вспомнить, каково это быть любимым тобой. Прости, я знаю, что не имел права. Я помню что ты говорил что убьешь если я еще раз обману, но… Но лучше бы ты убил меня тогда, когда застал с этим мальчишкой. Вик, я не могу, я просто больше не могу, не смогу… - Что он не сможет договорить Шон так и не сумел. Уткнувшись лицом в подушку он, наконец, горько разрыдался. И почти в тот же миг почувствовал на плечах сильные бережные руки, сжавшие, приподнявшие, заставившие оторваться от мгновенно промокшей ткани. Прижавшие  к груди. Принявшиеся ласкать. – Такое уже было – молнией мелькает в голове и тут же пропадает, потому что теплые нежные губы немедленно начинают собирать каждую слезинку с зареванного лица.

- Что ты… - пытается спросить изумленный юноша, но тут, же эти губы затыкают его собой, горячий язык проникает в его рот – Небо, что он делает? – мелькает в огненноволосой голове, когда сильное, вновь оголившееся тело накрепко прижимает его к постели. Теперь это, несомненно, Вик которого Шон так хорошо знает и любит. Неторопливый, бережный. Мучительно медлительный, он заставляет парня метаться под собой, неистово выгибаясь всем телом. Не понимающий что происходит Шон, не осмеливается вслух молить о продолжении, но почти болезненные стоны выдают его с головой. К счастью Вик сегодня не намерен слишком долго мучить вновь загоревшегося нетерпением любовника. Убедившись, что парень готов он одним осторожным тягучим движением проникает в него…

Спустя какое-то время в комнате все-таки наступила тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием пытающихся хоть немного прийти в себя людей.

- Ну, вы хоть вообще собираетесь, сегодня продолжать путь? – раздается из-за двери? – Если да то пойду, распоряжусь, чтоб нам собрали припасы в дорогу. Если нет – чтоб накрывали обед.

- Пускай собирают. – Первым в себя удается прийти Вику. Как впрочем, и всегда. – Мы сейчас спустимся. – Шон сквозь полуприкрытые ресницы наблюдает, как грациозно поднимается с кровати высокий мужчина с длинными белыми волосами. Как перекатываются под молочной кожей сильные мускулы, когда он принимается одеваться – Ты любишь меня! – почти торжествующе думает он, - Не просто хочешь, а по-прежнему любишь, посмей только это отрицать – Сердце заходится от радости и невероятной нежности. Приподнимаясь, он тянется губами к мускулистому плечу желая показать, что тоже оправился от их ночных, или уже утренних упражнений, но был внезапно остановлен сильной рукой.

- Не надо. – Абсолютно равнодушные светлые глаза смотрят прямо ему в лицо. Шон теряется под этим пристальным взглядом, так не похожим на те, что были еще совсем недавно

- Но почему? Вик только не говори что…

- Не нужно малыш. Ничего не изменилось. То, что случилось больше не повториться.

- Но ты, же хотел меня, сам. Я же чувствовал.

- Да, но это было тогда. А теперь, прошу, не говори больше ничего. Не заставляй меня пожалеть о том что я поддался слабости.

- То есть я слабость? – пролепетал уже совсем ничего не понимающий Шон

- Да, - последовал холодный ответ, и одевшийся Вик широким шагом покидает спальню. – Поторопись, нужно выехать хотя бы до полудня. – Шон подтягивает покрывало к груди, словно в комнате внезапно стало невыносимо холодно, но в следующий, же миг оно отброшенное сильной рукой летит на пол. Боль, обида сменяются сжигающей из нутрии яростью. Так значит я слабость Вик? Считаешь, что я не смогу прожить без твоей любви дракон?   Я  покажу тебе, насколько ты ошибаешься! Пошел ты к демонам Вик! Я поймаю того подонка что разрушил мою жизнь, убью его а потом мы еще увидим кто из нас слаб!