С любовью не шутят

Конец октября. Листья, устав прикрывать ветки деревьев,   падали и падали. Люминесцентная лампа уличного фонаря освещала  не зашторенное окно. Ветка клена с одним единственным листом помахала парню стоящему у окна.

«Как грустно и одиноко. –  поймал себя на мысли  Николай и, не включая свет, упал на кровать. – Развели как мальчишку. Им весело, а еще друзьями  называются». – Он прокручивал в памяти события, ставшие причиной его одиночества. Только сегодня он понял, что потерял Машу. Потерял навсегда, ту единственную, кто ему нужна.

Ника слащавая и пышногрудая шатенка, ни разу не всплыла в его памяти. Хотя именно с ней он приобрел сексуальный опыт. Была и ушла – не зацепила.    

«Маша, милая Машенька. Зачем я тогда повелся на дурацкий спор, что она только моя и никогда не будет с другим. Перестал ей звонить, отвечать на звонки и СМСки. А потом мне показали фото, где она с Димой  и Саней занимается сексом. Как они сегодня ржали, тыкая в меня и приговаривая:

– Вот она твоя «Верная».

Дурак, идиот ведь сам толкнул ее на такой поступок. Как тяжело. А что меня так гнетет? То, что она имела секс с моими друзьями, или что она не со мной? Стоп! – Он встал, с кровати и подошел к окну.   Ветка клена еще сильней стала раскачиваться под ветром. Красная пятерня листа с растопыренными пальцами, как бы прощаясь, сорвалась с ветки, на мгновение прилипла к мокрому стеклу и оставляя трассеры слез, сползла прочь.

Он взял телефон. Было начало второго.

– Чего надо? – грубо прозвучало в трубке.

– Маша, извини, я поступил глупо, – ему не дали договорить и в ответ прозвучало:

– Послушай! Не могу вспомнить кто ты… Не звони мне больше! Понял?!

– Да, да. Я понимаю… Извини. Ничего не могу с собой поделать. Просто я хотел сказать, что люблю тебя... Я очень тебя люблю. Мир без тебя мне не в радость… Я хочу, чтобы ты это знала.

В трубке зазвучали длинные гудки.

Прошло около часа, когда зазвонил его телефон.

Он принял вызов. Вместо ответа она услышала рев автомобильного двигателя. Маша поняла, что Николай в данный момент находится за рулем и едет на бешеной скорости.

– Ты где сейчас? – перекрикивая рев двигателя спросила девушка.

– На Кутузовском.

– Эй, эй, эй! Сбавь скорость и езжай домой!

– Домой, а что там делать без тебя? Без тебя мне жизнь неинтересна.

– Николай! Все совсем не так! Я сама не знаю, как так вышло! Наверное, я была пьяна…

– Теперь это неважно… Если что-­то было не так, прости. Ты ни в чем не виновата. Прощай!

В холодном поту она вскочила с койки.

– Коленька, стой! О чем ты говоришь? Что значит «прощай»? Ты уезжаешь? – кричала она в телефон.

– Уезжаю. Навсегда…

От услышанного Маша оцепенела. Она совершенно потерялась и не знала, что делать. Единственное, что оставалось, прижать трубку к уху и молить:

– Мальчик, милый мой Коленька, не делай этого. Остановись, пожалуйста! Я сейчас за тобой приеду. Мы все начнем сначала! Коля! Коленька! Я люблю тебя…

Он не ответил… Казалось, прошла целая вечность, когда в трубке послышался вой сирен, скрежет раздираемого металла и фраза: «Поздно, ему не помочь. Он мертв».

Маша слушала тишину в трубке, а по лицу текли слезы. Сердце невыносимо барабанило в груди…

– За что! – она, рыдая, упала на колени. – За что мне эта мука? – Как мне жить? – и вдруг ее голову посетила отрезвляющая мысль: «Стоп! А для чего мне жизнь?! »

Открыв тумбочку, она достала пистолет. Сухо щелкнул затвор, вгоняя патрон в ствол. Холодный металл, приставленный к виску, высветил и погасил последнюю светлую вспышку ее сознания: «Я люблю тебя, Коля! » Щелчок, сознание потухло...

Николай открыл глаза… За окном туманилось утро. Весь липкий от пота, он так и  лежал в одежде…

«Маша, что с ней? – это была первая мысль в просыпающемся сознании. – Сон! Господи! Это всего лишь сон»…