Что хочет женщина (Женщины извращенки порно)

Предисловие автора.

Некоторые совпадения с реальными людьми и фактами их биографии есть, но разрешение немножко проговориться получено. И, конечно, процент вымысла больше. Он просто огромный, если честно.

Ночь без сна.

Прохлада майской ночи сменила теплый солнечный день. В помещении тишина, а за окном слышится шуршание автомобильных шин по асфальту и треск пролетающих мотоциклов. Вдалеке молодые голоса и веселые взрывы смеха. Это в парке. Неугомонная, неутомимая юность и весеннее буйство природы подталкивают к прогулкам до рассвета. Так было, есть и будет, только меняются поколения.

Стоя у открытого окна, вслушиваясь в звуки ночного города, и до удушья затягиваясь сигаретой, она витает в облаках своих мыслей. Улыбается, усмехается чему-то. На душе у нее светло и легко, на удивление просто! Нет и следа недавней мучительной депрессии, будто с приходом настоящей весны все встало на свои места, разложилось по полочкам, и нашлись ответы на самые трудные вопросы.

Докурив, женщина решительно хватает мобильный телефон и набирает номер, думая: «Пусть уже поздно, а услышать хорошую новость всегда приятно. Не буду ждать до утра! »

В трубке долго звучат только сигналы вызова, но наконец, раздается сонный мужской, голос:

- Стася? Случилось что-нибудь?

- Все хорошо, Влад, а у вас? – торопливо спрашивает она, не терпится произнести главное.

- Нормально, вроде, - удивленно, явно с трудом сбрасывая с себя сон, отвечает мужчина, интересуется, - а ты чего звонишь посреди ночи?

- Влад, я хочу вернуться, - серьезно говорит она, - к тебе, к вам. Я все поняла, разобралась и приняла решение.

Сказала, выдохнула с облегчением, сейчас больше ни чего не скажешь, остальное можно обсуждать только при встрече, глаза в глаза. Ждет, а трубка долго пугает тишиной, даже дыхания не слышно и посторонних звуков, как часто бывает с мобильниками. Наконец, легкое шуршание показывает, что связь не прервалась, и тихий голос с особой интонацией произносит:

- Вернуться, говоришь? Хм!

«Прямо как в том фильме товарищ Сухов про павлинов! Влад не изменился», - думает она, улыбаясь.

- Это не телефонный разговор и не в такое время, Стася, - продолжает мужчина, задумчиво и без восторга, - приеду в Москву, встретимся и все обсудим.

- А ты не в Москве сейчас? – удивленно спрашивает она, более удивленная не его отсутствием в столице, а его тоном.

- Нет, - кратко отвечает он и, предвосхищая ее следующий вопрос, добавляет, - не важно, где. Я позвоню тебе, спокойной ночи.

Все, в трубке сигнал отбоя, разговор окончен. Вернее, первая попытка что-то изменить, исправить, закончилась ни чем.

Медленно положив мобильник на стол, она достает очередную сигарету из почти пустой пачки, закуривает, отворачивается к окну и, всматриваясь в мистическую картину теней на асфальте, задумывается.

«Не обрадовался. Может, это потому, что не проснулся окончательно, не понял, что я не шучу? Или тут что-то другое? А может быть другая? Может быть! » - размышляет она, вступая в бесконечный диалог со своим проверенным союзником, с самой собой, - «Почему я раньше даже не подумала об этом? Почему решила, что он святой? Только потому, что мне ни кто, ни разу не сказал о том, что у него кто-то есть? А кто мне должен был сказать об этом? Дети могут этого не знать, с его друзьями я не общаюсь с тех пор, а общие знакомые не обязательно должны быть в курсе всего происходящего. Ну, хорошо, допустим, там кто-то есть, и что теперь? Я опоздала со своим решением? Неужели поздно? Неужели я пропустила, не смогла запрыгнуть даже в последний вагон своего поезда? »

А внутренний голос издевается, над ней, напоминая, как долго она разбиралась в самой себе, сколько времени сначала все дальше уходила от того, к чему теперь ей хочется вернуться, а потом собиралась с силами, чтобы принять решение.

«Да, долго. Много времени пропало, почти пять с половиной лет», - соглашается она, - «но, ни кто не предполагал, что все так сложится. Я искренне считала, что влюблена в другого. Все правильно, я была именно влюблена, увлечена, но не полюбила. Влюбленность не всегда перерастает в более глубокое чувство, даже если тебя любят. А меня любили. Только почему я думаю об этом в прошедшем времени? Меня и сейчас любят, вот только надо разобраться, один или оба? А если только тот один, кого я не смогла полюбить, что делать? Я хочу вернуться в свою семью. Наверно это будет не так просто, как мне казалось еще час назад, но я не стану думать, что я не нужна им. Это мой муж и мои дети! »

А услужливый внутренний голос уточняет, бывший муж. И дети, хоть они и ее дети, уже не маленькие. Они выросли, и не нуждаются, ни в мамкиной сиське, ни в ее опеке. Скорее будут возражать, противиться любым проявлениям родительской заботы.

«Все равно теперь надо продолжать двигаться в выбранном направлении. Надо поговорить, объясниться, рассказать, даже покаяться», - думает она, - «и может быть, Влад поймет меня и сможет простить. Я попрошу прощения! Да, я виновата, и попрошу его простить меня, ведь я поняла уже, что люблю не того, а этого мужчину».

И опять внутренний голос задает ей провокационный вопрос: «А что будет, если появится следующий принц на белом коне? Или этот, отдохнув от непростых взаимоотношений последнего года, все-таки заявит о себе? Ведь он-то тебя любит, ты это знаешь, это ты его не полюбила».

«Как все сложно!? » - мысленно воскликнула она, и ей стало смешно самой от того, как это театрально прозвучало даже в мыслях. А следом пришла другая мысль, фразой из любимого фильма: - «Нет, я не буду думать об этом сейчас. Я подумаю об этом завтра».

И противный, хихикающий, внутренний голос поинтересовался: «А сейчас ты чего будешь делать? Спать пойдешь? Не уснешь ведь, это ясно. Это героине фильма хорошо было, она произнесла свою реплику, а дальше уже другой кадр, другой день, и чем она, бедняжка, занималась между двумя кадрами, никому не известно. Может, напилась с горя, а может, проревела до того момента, пока не обессилила. Все это у тебя уже было, стоит ли повторяться? Стоит ли опять загонять себя в депрессию, ведь только-только легче стало дышать и это так здорово, оказывается».

Просто дышать свободно и ощущать радость от того, что небо голубое и облака белые, светит солнце и вокруг все распустилось. Здорово неожиданно заметить, что по цвету свежая зелень листочков особенная, нежная, с солнечным отливом, а цветки на яблонях розовые у основания. И ночные тени от деревьев на асфальте напоминают фантастические картины, и весенний воздух такой, что не надышишься ни как.

- Нет, я не стану даже пробовать заснуть, я буду слушать музыку, - вслух тихонько произнесла она, - смотреть в окно и слушать любимую классическую музыку. Хорошо, что у меня есть плейер, я ни кому не помешаю, и смогу встретить рассвет своей новой жизни в хорошем настроении.

Первый альбом, который она выбрала, без всякого сомнения, был с сонатами Бетховена, воздушными и романтичными, пронизанными светлой грустью, соответствующей ее душевному настрою.

Да есть от чего грустить, много совершено ошибок. Хотя, нет, не много, но не количеством в данном случае что-то измеряется, а последствиями. Одна маленькая ошибка может иметь такие последствия, на сглаживание которых уйдет немало времени и сил. И они могут оказаться непреодолимым препятствием, вообще-то, но об этом лучше не думать. Лучше действовать, пытаться что-то делать, двигаться назад, обратно к прошлой жизни, что, как не странно это прозвучит, теперь движение вперед.

Мысли.

«Вот это мило!? » - в который раз мысленно повторил Владислав то, что первым промелькнуло в голове, стоило ему услышать заявление Анастасии: «Я хочу вернуться». Он уже много раз с разной интонацией произносил беззвучно эти три слова, «вот это мило», пытаясь разобраться в вихре поднявшихся внутри него чувств.

Быстро закончив разговор с бывшей женой, он вышел в крохотную кухню, присел к столу, не включив свет, и закурил, найдя на привычном месте сигареты.

Писательское воображение, а он, наконец, действительно стал писателем, сразу принялось выстраивать банальный сюжет мелодрамы. Любовный треугольник с экскурсом в прошлое героев.

Его со Стаськой познакомил Всемирный фестиваль молодежи восемьдесят пятого года. Студенты разных московских ВУЗов тогда работали, обслуживая мероприятие с самых разных сторон. Будущие журналисты, например, были гидами и переводчиками при иностранцах. Владу достались темнокожие «красавцы из Южной Африки», как их назвали в одном хорошем фильме, и этих ребят три раза в день привозили на автобусах в определенное кафе питаться. А Стаська вместе с девчонками из своей группы технологов из «пищевого» работала в том самом кафе, они раздавали еду и убирали грязную посуду.

Анастасия, на тот момент девятнадцатилетняя третьекурсница, веселая и симпатичная москвичка. Владислав, тоже третьекурсник, но на два года старше, видный парень, уравновешенный, серьезный, провинциал, поступивший в университет после армии. И ни каких препятствий для того, чтобы понравиться друг другу, между ними не существовало.

Когда завершился фестиваль, девчонки из «пищевого» и ребята с журфака решили вместе съездить к морю, подобралась большая компания, и получился великолепный веселый отдых. И далее, до окончания учебы, компания не распалась. Как теперь говорят молодые, они продолжали тусоваться вместе. Конечно, это были не только танцы на дискотеках и культурная программа. Некоторые объединились в пары так же, как Влад и Стася. У них были и романтичные прогулки под луной, и поцелуи на скамейках в парке, и первые шаги в другие, взрослые отношения.

На пятом курсе остро встал вопрос будущего распределения. Москвичам было проще, их уже не посылали поднимать «недоразвитые районы», а провинциалам полагалось возвратиться на малую родину и работать там. Многие желавшие остаться в столице, как правило, находили самый простой выход - законный брак с москвичами.   Влад не стал исключением, женившись на Стасе, но сказать, что это был только брак по расчету нельзя, они были влюблены друг в друга.

Конечно, по социалистическим меркам Анастасия была выгодной партией. Папа, занимающий приличный пост, смог в первый же год после свадьбы «пробить» для молодых отдельную квартиру. Мама, заведующая секцией в большом универмаге, могла в те времена дефицита достать все, что угодно. Семейная жизнь Стаси и Влада начиналась без забот и проблем, хоть сами новоиспеченные супруги еще ни чего собой не представляли.

Стася по распределению попала работать на кондитерскую фабрику «Красный Октябрь» технологом в не интересный и не престижный карамельный цех, но ее это не расстроило. Меньше чем через год она родила дочку Юльку и уже не вернулась на работу, а через три года родился второй ребенок, сын Димка.

Влад по окончании университета пополнил ряды молодых корреспондентов газеты «Комсомольская правда», хотя надеялся на что-то большее, телевидение, например. Но, он тоже не расстроился. Работа оказалась живая, частые командировки, он поездил по родной стране достаточно, чтобы многое узнать и увидеть. Мечтал Влад о писательской карьере, увлекался складыванием из слов забавных историй еще со школьных лет, и масса разных людей и мест, которые он смог увидеть, пополнили его копилку. Но все попытки напечатать что-либо из написанного заканчивались ни чем.

А потом завертелась, закрутилась совсем другая жизнь, страна изменилась в одночасье и вообще всякие планы полетели к черту. Но, открылись, пусть и пугающие, другие перспективы. Появились новые печатные издания, частное предпринимательство твердо встало на ноги, и это привело к переменам в карьерах Влада и Стаси. Черной полосы в их жизни практически не случилось, повезло.

Влад смог устроиться в новую газету «Аргументы и факты», но уже не корреспондентом и не на творческую, а на административную должность, и оказалось, что руководить людьми у него неплохо получается. Постепенно «Аргументы и факты» из газеты превратились в большую медиакорпорацию, а Влад прочно закрепился в ее административном аппарате. Писать он не бросил, работал в стол, как это называется, а вот опубликовать что-либо уже не пытался.

Стася почти шутя, за компанию с тремя подругами, организовала собственное дело. Они открыли маленькое кондитерское производство в Подмосковье, начав с выпуска дешевой карамели, а потом, постепенно, стали расширяться. И устояли, не смотря на лихорадившие страну «черные» вторники, изменения в законах, правительстве, и прочие радости. А потом дамы честно разделили между собой свое предприятие и Стасе достался тот самый, их первый карамельный цех в Подмосковье. Для сбыта своей продукции она смогла найти самого выгодного потребителя – Аэрофлот, что и стало залогом ее стабильного коммерческого успеха.

Люди, знавшие семью Влада и Стаси, считали ее почти идеальной. Достаток, подрастают воспитанные, «правильные» дети, нет ссор, все всегда делается на дружеской основе. В принципе так и было, а не только казалось со стороны. И даже если у кого-то из супругов возникали легкие романчики, все не без греха, о них ни кому не было известно, а между собой Влад и Стася на таких мелочах не акцентировали внимания, прощали, посмеиваясь. На атмосферу в их супружеской спальне это не влияло, обоих продолжало тянуть друг к другу, пусть не с юношеским пылом, но вполне осознанно. Да, годы изменили их, романтика влюбленности исчезла из их личных отношений, но ее заменило более глубокое и ровное чувство, и не привычка, как можно предположить.

«Наверно это была любовь, основанная на взаимопонимании и уважении», - подумал Влад, - «и наверно именно поэтому произошедшее стало настоящим ударом, перевернувшим налаженный, стабильный маленький мир нашей семьи».

Даже то, как начиналась более пяти лет тому назад трагедия, выглядело спокойно и дружелюбно. Как часто пишут, однажды поздним вечером или однажды ночью. Так вот, уже устраиваясь спать после традиционного интимного спектакля, Стася задумчиво произнесла:

- Владик, я, кажется, влюбилась, представляешь, какая глупость!? В первый раз со мной такое. Творится что-то непонятное внутри и это не поддается описанию и объяснению.

- А кто счастливчик? – еще не подозревая насколько все серьезно, поинтересовался Влад.

- Ты его не знаешь, он бизнесмен, один из поставщиков Аэрофлота, как и я, - ответила жена, - мы регулярно с ним встречаемся на разных переговорах. Общаемся только в рамках бизнеса, но я как-то необычно реагирую на него, когда он рядом.

- А имя у этого «него» есть? – посмеялся Влад.

- Да, Николай, но я привыкла по фамилии называть, Михайлов, - ответила Стася.

- И что, этот Михайлов ухаживает за тобой? – спросил Влад.

- Нет! И ни каких намеков с его стороны не было, а меня всю трясет почему-то, стоит его увидеть, - призналась Стася.

- Красивый мужик? – с легкой заинтересованностью спросил Влад.

- Очень красивый, но не в этом дело, - отмахнулась Стася, заметила, - я так привыкла к красивому мужчине рядом, что на других и внимания не обращаю, внешность для меня не главное. В нем что-то есть такое, чего можно почувствовать, а описать словами не выходит.

Анастасия всегда искренне считала своего мужа красавцем, правда, он не разделял ее мнения и посмеивался над этим. Да, высокий, стройный блондин спортивного телосложения, и что в этом такого? Да, правильные черты лица и большие голубые глаза с поволокой, как такие описывают в романах. Типаж русского витязя из легенд и сказок, например, Садко или Руслана, но это не уникально, таких много.

«Тогда я, как дурак, ее послушал, отпустил пару шуточек и посоветовал соблазнить Михайлова, чтобы переспать и успокоиться», - вспоминает Влад, - «а она ни чего не сказала. В тот раз не сказала! »

Где-то через месяц Стася уехала на два дня в Питер по делам своего бизнеса, а вернувшись, попросила мужа выслушать ее.

- Влад, разговор будет серьезный, - сразу предупредила она, - я честная женщина и не представляю себе для себя двойной жизни. Я влюблена в Михайлова, он тоже меня любит, это не игра, и я ухожу от тебя. Я все решила! Ни каких имущественных претензий быть не может, у меня есть бизнес и я в состоянии обеспечить себя. Мы разведемся быстро, квартира, дача, короче, все имущество, останется тебе.

- А дети? Ты не забыла, что у нас есть дети? – ошарашенный ее заявлением, поинтересовался Влад, еще не понимая, что она не шутит.

- Конечно, помню! Они уже большие и мы спросим их, с кем они хотят жить дальше, - ответила Анастасия.

Юле в тот момент было почти семнадцать, а Димке только что исполнилось тринадцать. Большие дети, да, но еще не взрослые.

- Ты хорошо подумала? У вас с ним что-то было и это так повлияло на тебя? А ты не торопишься, дорогая? Может, стоит подождать? – засыпал он ее вопросами.

- Я не поторопилась! Того, что было у меня с ним, у нас с тобой ни когда не было и не может быть! – ответила Анастасия, - Это другой мир, принципиально другая вселенная. Я не хочу описывать подробности, но после него я, ни кого и, ни когда не захочу. Это не значит, что ты плохой, а он хороший. Он другой и я хочу быть с ним. Понимаешь, все время, а не урывками с оглядкой на людей и тайно.

- Стася, я тебя удерживать не стану, но я не ожидал, что ты можешь так поступить, - сказал тогда Влад, - я думал для тебя на первом месте наша семья, но если я ошибался, ты не виновата в этом.

- Для меня, как для любого человека, на первом месте счастье и я не хочу отказываться от него, - сказала Стася.

- А до того ты не ощущала себя счастливой? – осторожно спросил Влад.

- Я не задумывалась об этом, а теперь поняла, что такое счастье. В моей прошлой жизни, в нашей жизни, не было и намека на него, - заявила Анастасия и после этих слов Влад не нашел ни одного аргумента, чтобы остановить ее.

Разговор супругов получился странным и кратким, но еще более кратким был другой разговор, с детьми. Выслушав мать, рассказавшую им откровенно о причинах предстоящего развода, оба, сын и дочь, долго молчали. Рушился их привычный, понятный мир из-за какого-то Михайлова, которого они даже не знают, и родители им предоставили право выбора, как взрослым. Не простая ситуация!

«Как я гордился тогда их ответом! » - грустно усмехнувшись, вспомнил Влад, - «Они по очереди высказали матери все, что им на тот момент пришло в голову, но это было кратко и без эмоций. Димка просто заявил, что другого папы, кроме своего он знать не хочет и останется со мной, а Юля даже лучше выступила. Но это и понятно, она старше».

- Мама, если ты не шутишь, а за такие шутки убить мало, то я останусь с папой и Димкой, - заявила дочь, - у нас семья получится и без тебя, нас будет трое. Захочешь, будешь приезжать к нам в гости, только без этого своего принца на белом коне, а как можно жить с тобой и с ним, я не представляю.

«Я думал, что категорический отказ наших детей принять и разделить с ней ее новую жизнь немного охладит Стасю, но я ошибался, даже это ее не остановило, хоть и расстроило», - подумал Влад.

Потом было два месяца кошмара, связанных с разводом, но встречаться супругом приходилось только в суде, слава Богу. После выяснения отношений со всеми членами семьи, Стася ушла из дома сразу, забрав только личные вещи. А после завершения формальностей вообще исчезла почти на полгода. Сначала она где-то отдыхала со своим Михайловым, потом занималась приобретением для себя квартиры и ее обустройством. Практически и не звонила все это время, будто выбросила из своей новой жизни все, что не вписывалось в нее.

Через год-полтора где-то, жизнь наладилась сама собой, выстроился новый тип отношений, дружески-нейтральный, и между бывшими супругами, и между матерью и ее детьми. А для Влада перенесенный сокрушительный удар стал отправной точкой в творчестве. Видимо, верно говорят, что стать писателем возможно только приобретя жизненный опыт и испытав серьезное потрясение. Но публикации первых двух романов и постепенно нарастающая популярность не вскружили ему голову, не заставили уйти в свободное плаванье. Влад продолжает работать в тех же «Аргументах и фактах», благо там ни кого не волнует его писательская деятельность, а в свободное время уже всерьез занимается литературой.

«Интересно, как она представляет себе этот процесс возвращения? » - спрашивает себя Влад, закуривая очередную сигарету, - «И кем считает нас? Меня, Юльку, Димку, куклами, что ли? Захотела, спрятала в ящик, одумалась – вернула всех на место? Мы живые люди, и уже взрослые все, у каждого своя жизнь, она об этом не забыла? Димону сейчас только семейных проблем и не хватает! Мало ему в этом году нервотрепки с поступлением, что ли!? Или мама не думает об этом? И Юльке тоже новые разборки ни к чему, у нее первая любовь, радужное настроение. Она и так с трудом разрывает себя между учебой и познанием взрослой жизни, но пока не срывается с катушек и это уже здорово. А я? У меня в планах новая книга, это требует сосредоточиться на теме, а не разброда в мыслях».

Отцы и дети.

- Ты чего уселся тут и устроил газовую камеру, Славка? Кто звонил-то? Случилось, что ли, что-нибудь? – включая в кухне свет и нарушая атмосферу уединения, вытаскивая Влада из размышлений, произносит его отец.

- Прости, батя, разбудил тебя, - виновато лепечет Влад, - ни чего не случилось, все нормально.

- Ага, расскажи эти сказки бабушке, она поверит!? – ворчит отец, - Я слышал музыку твоего телефона и после этого ты угнездился тут с сигаретой. Ежику понятно, что не нормально что-то! Кто позвонил-то среди ночи? Нелли? Соскучилась уже?

«Оппа! А вот об этом я и не подумал», - сникая сразу еще больше и тяжело вздыхая, соображает Влад, а отцу отвечает честно:

- Нет, не Нелли, Анастасия. Нелли не стала бы звонить в такое время, она другой человек.

Нелли! Действительно совсем другая, спокойная, чуть ироничная и знает себе цену. Вот она ни за что и ни когда не побежит куда-то за каким-то счастьем, она его получит, не поднимаясь со своего стула, потому, что для нее счастье выглядит иначе. Оно не заключено в конкретном человеке и ее отношениях с ним, ей для счастья надо гораздо больше и одновременно меньше. Парадокс! Ей нужны и чувства, и отношения, и самореализация, и карьера, и успех, и новые знания, и общение, и развлечения. Всего не вспомнишь сразу, да и не обязательно. Важно то, что Нелли может чувствовать себя счастливой без ущерба для окружающих и без их участия. Она самодостаточна и этим притягивает к себе. Эта женщина недавно, по меркам Влада, появилась в его жизни, и вспыхнула, как сверхновая звезда.

- А чего хотела твоя бывшая? – интересуется отец.

- Хотела сообщить, что надумала вернуться, - отвечает Влад, усмехнувшись.

- О как! Ну, и стерва! – мгновенно реагирует отец, - Вот стерва баба! Сбегала налево, нагулялась, а теперь назад? Чего она о себе возомнила, а? Думает, ее тут ждать будут всю жизнь так, что ли? Нет, ну это надо! Теперь ясно, почему ты тут засел и задымил. Наверно духу не хватило послать сразу по матушке и в известный адрес?

- Знаешь, даже не сообразил, все так внезапно, - уходит от ответа Влад, потому что он не знает, что ответить.

«А почему, действительно, я не послал ее? Фактор внезапности не оправдание и удивление тоже», - размышляет Влад, - «и чем-то еще логичным этого не объяснить потому, что в моем поступке логики нет. Или есть, но это логика из области чувств? Может, я все еще люблю ее, но любовь прячется за болью обиды? А то, что я обижен, я могу признать. Обижен на нее и как мужик, и как муж, и как отец своих детей. Мне же казалось, что у нас все нормально, и стабильность я считал счастьем, а разве я не прав был? »

- Батя, а как, по-твоему, выглядит счастье? – внезапно вынырнув из своих мыслей, спрашивает Влад отца, присевшего напротив и тоже взявшего молча сигарету.

- Счастье? Наверно, это когда все хорошо, - чуть подумав, ответил пожилой мужчина, и стал развивать свою мысль, расставляя по местам компоненты, - просыпаешься утром не от звонка будильника, а потому, что выспался. С удовольствием съедаешь завтрак потому, что вкусно и на столе все то, что хочется поесть. Если работаешь, то идешь на работу не потому, что это надо, а потому, что интересно, приятно заниматься своим делом. А если не работаешь уже, как я сейчас, то тоже занимаешься каким-то своим делом, которым хочется, не заставляя себя. И увлекаешься на столько, хоть в первом варианте, хоть во втором, что забываешь пообедать, не смотришь поминутно на часы, ожидая этого момента. И не замечаешь, как проходит день. Еще чего? Общение с друзьями и просто с интересными хорошими людьми, которые не ноют, с кем поговорить приятно и опять забыть, сколько времени потратил на беседу. И выпить, посидеть за столом можно под такое дело. А можно накатить рюмочку и одному, но не для того, чтобы напиться, а для удовольствия, скажем, под хороший фильм вечером или читая интересную книжку. И спать идешь, когда уже засыпаешь, а не в определенный час. И засыпая, благодаришь прожитый хороший день, и уверен, что завтра будет новый и опять хороший. И не переживаешь ни за кого из близких потому, что и у них все складно. Ну, если чуть пофантазировать, сделать поправку скажем на твой возраст, то тут и развлечения кое-какие вспомнить можно. Я имею в виду женщин. Только не по обязанности, не потому, что так положено, а с удовольствием и не спеша, не торопясь, смакуя, и чтобы нравилось обоим. А еще? Черт его знает, что еще? Ну, может, посмотреть чего-то новое, куда-то съездить, только если это интересно, если хочется, а не потому, что так делают другие и надо повторять за ними, как обезьяна. Или может быть в хорошей машине прокатиться, просто потому, что это в радость.

- Короче, батя, если я тебя правильно понял, по-твоему, счастье, это заниматься только тем, что нравится и доставляет удовольствие, - дождавшись, когда отец замолчал, произнес Влад, и поинтересовался, - а как же в такую жизнь втиснуть то, что надо делать? Есть же то, чего не хочется, а надо.

- Ну, конечно есть!? Без этого, как ни странно, не бывает, - согласился батя, - вот только, если счастлив, уговорить себя заняться чем-то не проблема. Сам себе объясняешь, что на то, что надо, потратишь меньше времени, чем на все остальное, и делается все как-то без напряга. Вот я не люблю домашнюю работу, но делаю, уговорив себя, и это не мешает остальному. А еще есть вариант нанять кого-то, чтобы сделал за тебя, теперь и с этим просто.

- Не поспоришь, - вздохнул Влад, и еще спросил, - а как ты думаешь, у мужчин и женщин разное представление о счастье или оно свое у каждого человека?

- Наверно, каждому свое, - выпустив струйку дыма, произнес отец, - сколько людей, столько и вариантов счастья, но у женщин точно все не как у нас. Какой-то надо иметь дом, семью, детей и если все это сложилось хорошо, для нее это счастье. Какой-то требуется показать себя, чтобы все восхищались, завидовали, подражали, а какая-то довольна будет, если восторгается один, ее любимый, и это тоже счастье. Ты, это, заканчивай с пустой философией, Славка, она тебе не поможет разобраться и не подскажет ни чего. Скажи лучше, что собираешься с Анастасией делать?

- Я не знаю, батя, - честно ответил Влад, - я уже привык к тому, что есть и не думал о ее возвращении. Вначале были мысли, что она опомнится, поиграет в свои игры и вернется, и опять все встанет на свои места. Но, она играла слишком долго, я успел перестроиться и начать другую жизнь, и уже не знаю, какая лучше. Понимаю только, что вернуть все на круги своя не выйдет. Невозможно отмотать назад пять лет, будто их не было, а она, кажется, этого не понимает.

- Да, вернуть что-то или вернуться невозможно, только начать сначала, - тяжело вздохнул отец, - и не забудется ни когда то, что было между тем прошлым и настоящим, это надо понимать. Багаж, накопленный за пять лет, не выбросишь в помойку. Вы изменились все. Дети выросли с обидой на нее, они уже взрослые, у них есть собственное мнение. И не к ним в первую очередь может она вернуться, им уже нет дела до нее, вот, о чем подумай. Вашим детям уже все равно будут их родители жить вместе или отдельно. Для них понятие вашего семейного гнезда вот-вот исчезнет потому, что они скоро будут вить собственные гнезда.

- Ты прав, батя. Может в моральном плане им не безразлично, как складываются отношения родителей, а в остальном это для них уже не важно, - согласился Влад, - прошли те времена, когда все вместе мы могли куда-то ездить, когда им было интересно с нами, с родителями. Юлька пока еще живет дома только потому, что не настало время выйти замуж. Она девочка умная, рассудительная, понимает, что надо закончить учебу и убедиться, что ее Шурик именно тот человек, который может быть не только бой-френдом, но и мужем, отцом ее детей.

- У Юли твой характер, - улыбнулся дед, - она напоминает твою маму, та тоже думала сначала, прежде чем чего-то делать, а вот Димка, мне кажется, пошел в Анастасию. Этот может вам еще истерику устроить, если узнает, что вы надумали опять жить вместе.

- Батя, ни кто еще такого не сказал, - чуть возмутился Влад, потом поправил сам себя, - я не говорил такого. Мы с тобой пока обсуждали то, что понятия «наша семья» в том смысле, который был пять лет назад, уже не существует и это не вернуть обратно по естественным причинам. И мы оба с тобой согласились с этим утверждением.

- Вот с этого и начинай разговор с Анастасией, - посоветовал отец, - объясни ей, если она этого не понимает. И прежде чем разговаривать о чем-то с ней, спроси себя, чего ты хочешь. Нужна она тебе сейчас, как женщина, или уже все в прошлом? Я за тебя не смогу ответить на такой вопрос, я знаю только, что начать сначала очень сложно. Я не смог когда-то, хоть сам был виноват в разрыве, и сам хотел вернуться. Но оказалось проще начинать с другим человеком, не с первым и не со вторым, а с третьим. Ну, может это мне так повезло, потому, что это была твоя мама, а она такая, что не полюбить невозможно.

- Ты поэтому и не женился больше? – осторожно спросил Влад, намеренно не произнеся, «когда ее не стало».

- Наверно. Я не встретил ни кого достойного на ее место, а теперь и поздно, - ответил отец, и произнес, вздыхая, - но мне было больше лет, чем тебе сейчас, к тому моменту. Я тебя не призываю к затворничеству и не считаю, что на твоей бывшей у тебя сошелся клином белый свет. Ты еще встретишь свою женщину, может это и не Нелли будет, хоть она неплохая вроде.

- Батя, а как, по-твоему, мне поздно поменять вообще все в своей жизни? – задал волнующий его вопрос Владислав.

- Как это все, Славка? Что ты хочешь сказать этим? – стал уточнять отец.

- Ну, вообще все, - попытался объяснить Влад, - образ жизни, работу, окружение, место жительства.

- Не сможешь, это тебе не книжка, и не захочешь отказаться от чего-то, - уверенно заявил отец, - что-то будет тянуть назад из-за ответственного отношения, ты человек серьезный. Что-то жалко будет отбросить, а что-то не отвяжется само, как не старайся. У тебя и так жизнь изменилась, и меняться будет, не надо ни чего насильно делать. Если приспичило пофантазировать и помечтать, ты напиши об этом, у тебя теперь хорошо выходит, а станешь писать, и твой характер сам тебе ответит на вопрос, что получится, если поменять все. И будешь ли ты счастлив.

- Спасибо, хорошая идея прожить другую жизнь или другие жизни на бумаге, - не весело усмехнулся Влад и предложил, пытаясь завершить беседу, - пойдем спать, а? Я вроде успокоился.

- Успокоился, говоришь? Значит, она еще тебе не безразлична, сынок, а раз такое дело, не руби с плеча, не повторяй ее ошибку. Совершать ошибки проще, чем исправлять их, - поднимаясь, произнес отец, - и пойти спать сейчас умнее, чем продолжать травиться никотином. Может, когда проснешься, сам себя поймешь, не зря же говорят, что утро мудренее вечера.

«Хорошо, что Стаська позвонила именно тогда, когда я выбрался проведать батю», - подумал Влад, шагая следом за отцом по коридору, - «дома мне не с кем было бы поговорить так. Дети, какими бы они большими ни были, все равно дети. Их не стоит беспокоить раньше времени проблемами их глупых предков, а с друзьями или с Нелли обсуждение этой темы выглядело бы иначе. Эх, Стаська, глупенькая!? Интересно, тебе-то есть с кем посоветоваться или ты варишься сама в себе, отсюда и непонимание многих важных моментов? В принципе, ты со своей мамой можешь поговорить, хоть она и не была твоим сторонником пять лет назад, но это мама».

Слово отца золото, а поучения матери  - наука.

- Господи, помилуй! Настя, ты совсем с ума сошла! Моя дочь дура, какой ужас! – эмоционально восприняла мама Анастасии сообщение о том, что дочь объявила бывшему мужу о своем решении вернуться.

- Мам, если ты будешь оскорблять меня, я уеду, и мы долго не увидимся опять, - пригрозила Стася, напомнила, - не я начала этот разговор, ты хотела узнать, что у меня происходит в жизни и какие планы.

- Извини, а все-таки, ты дурочка и эгоистка! Ну, кто так поступает? Чего тебе опять не так? Чего тебе не хватает? – забрасывает мать вопросами, - Ты поругалась с Николаем или он устал от твоих капризов?

- Нет, мама, от своих капризов видимо устала я сама, - вздохнула Стася, с некоторым сомнением сказала, - если ты готова выслушать меня, я попытаюсь объяснить, в чем дело.

- Я попробую молчать, но для начала я тебе скажу два слова, - решительно произнесла мать, - во-первых, мне не нравится, что ты позволяешь себе быть легкомысленной сейчас, когда тебе за сорок. Ты в двадцать лет не была такой! А мое второе слово – не надейся на меня! Я не стану лезть в ваши отношения, я ни когда не лезла, может и не права была, но мне поздно менять свой взгляд на жизнь. Я уважаю Владика, люблю Димку и Юльку, и не приложу руку к тому, чтобы опять трепать им нервы.

- А я и не собиралась просить тебя быть парламентером! – рассмеялась Стася, - Это мои проблемы! Если не хочешь меня слушать, так и скажи, я не обижусь.

- Хочу, Настюша, мне тебя очень жалко, и я хотела бы понять, что заставляет тебя собственными руками портить свою жизнь. У вас все было хорошо с Владиком, как я понимаю, потом у тебя все стало хорошо с твоим Михайловым, но ты почему-то так и не вышла за него замуж, а теперь новая беда, решила отыграть обратно. Что с тобой, доченька? Деньги в голову ударили или приближающийся климакс? Вроде Владик всегда смотрел сквозь пальцы на твои шуры-муры, могла бы и не разводиться, - с болью, торопливо, боясь, что дочь не даст сказать, проговорила мать Анастасии.

- Нет, мам, не развестись я не могла, - вздохнула Стася, - сама подумай, как смотрят на выходки замужней женщины и как на похождения свободной? Испортить свою репутацию я не хотела, это отразилось бы на всем, в том числе и на отношении ко мне бизнес-партнеров. А на шуры-муры, как ты назвала краткие любовные интрижки, мои отношения с Михайловым не тянули сразу. Он не тот человек, с кем можно встретиться один-два раза и забыть об этом.

- А почему тогда не расписались? – спрашивает мама.

- Почему? Сначала он осторожничал, проверял наши чувства, а потом я задумываться стала, надо ли мне это, - вздохнула Стася, - и недавно поняла, не надо. Вообще ни чего не надо, что он мне может предложить. Все это я сама себе могу купить и организовать, в наше время любой каприз можно исполнить, только плати деньги, а они у меня есть.

- Это, как я думаю, тебя и портит, - произнесла мама, - и какие-то капризы появились, которых раньше не было. Ты просто распустилась, когда появились деньги, а Владик не такой, чтобы вернуть тебя на место.

- Не соглашусь с тобой, что хорошо жить, это распущенность, - возразила Стася, - и позволять себе все, что душа просит, тоже. Но, есть вещи, которые необходимо разделить с партнером, потому что одной неинтересно, а мне казалось, Влад не тот партнер для меня в этом смысле. Влад сам не предлагал ни когда, ни чего такого, а Михайлов предложил. Для Михайлова вполне естественны и поездки на курорты, и ночные клубы, и ужины в шикарных ресторанах. Он так живет и мы с ним вдвоем именно так жили. Для него не изменилось ни чего с этой стороны после моего появления в его жизни, и не изменится теперь, после разрыва.

- А тебе вдруг надоело развлекаться, так я понимаю? Наелась этого и задумалась, что для счастья чего-то не хватает? – язвительно спросила мать.

- Обожралась! – честно констатировала Стася, - Надоело, что жизнь состоит только из бизнеса и развлечений, а целей нет. Есть цели, связанные с бизнесом, но они и раньше были, а вот других что-то не видно.

- И вспомнила, какие были цели, когда была нормальная семья? Вспомнила, наверно, что у тебя есть дети и их жизнь была частью твоей жизни? – грустно подсказала мать.

- И это тоже, только, кажется это уже не актуально, не для меня, для них. Они большие, взрослые их опекать не надо. Пошлют теперь куда подальше со своей опекой, а в материальном плане есть я или нет, им незаметно. Влад всегда нормально зарабатывал, мог прокормить семью и без моих денег, а теперь еще и ганарары появились от издания книг, - задумчиво проговорила Стася.

- Вот! Выплыло! Что, не дает покоя то, что он стал знаменитым? Ушла от, ни кому неизвестного сотрудника газеты, а вернуться тянет к писателю, да, доча? – с сарказмом высказалась мать.

- Нет, не к писателю, к мужчине, которого люблю, - потупившись и сдерживая слезы, опровергал Стася, - мне нет дела до его популярности, мне он сам нужен. Он, мой Владька, я его люблю. Он мне не надоедал ни когда, мама, вот в чем дело, а такое может быть, только если двоих связывают чувства. Он не ангел, я не ангел, а не было такого, чтобы мы переругались в пух и прах! Когда-то он уступит, когда-то я, когда-то что-то мы простим друг другу, а что-то превращали в шутку, и всегда спали вместе, что бы не произошло. Я себе другого и представить не могла и думаю, он тоже.

- Господи, моя дочь дура! – всплеснув руками, восклицает мать, - Ты о чем думаешь сейчас, несчастная? Кто это будет столько лет ждать тебя, какой мужчина!? Да, у вас все это было, но ты сама это вышвырнула за борт, и ваши былые отношения уже утонули.

- У него другая? – робко спрашивает Стася.

- Я не знаю, но могу предположить, что за пять лет у него сотни этих других было, - резко высказалась мать.

- Сотни, это не опасно, гораздо хуже, если есть одна, - задумчиво сказала Стася.

- Может и есть, он не кричит об этом на каждом углу, а знакомить стал бы, если бы собрался расписаться, - вздохнула мать, - хотя, не меня первой познакомил бы, это ясно. Начал бы с детей, я думаю, но ты у них не спросишь, вернее, не ответят они тебе на такой вопрос.

- Ответят, только колкостью, - признала Стася, - напомнят сразу про Михайлова и что отец свободен, волен поступать, как хочет.

- А может, ты опять порешь горячку, Настя? Может вы что-то там не поделили с Николаем отсюда и твои идеи? – спрашивает мать.

- Не поделили? Нам нечего делить, у нас нет ни чего общего, - вздохнула Стася, - так и не появилось за пять лет. Была идея сделать совместный бизнес, но тихо умерла, мы не договорились. Детей заводить поздно. Общее имущество возникает после юридического оформления отношений, а мы до этого не дотянули.

- А что у вас произошло? Уверена, что вы действительно расстались? – осторожно накрыв своей ладонью руку Стаси, интересуется мама.

- Да, мам, уверена, расстались. Я от него ушла, а он не попытался даже позвать обратно, - призналась Анастасия, рассказала кратко, - сначала на диван в гостиной ушла, а потом забрала вещи и стала жить в своей квартире. И ни звука! Мы дважды виделись с ним на переговорах, но не подошли друг к другу, и у меня, ни чего не шевельнулось внутри, не засосало. Я больше не хочу его в интимном смысле. Видимо и этим уже сыта по горло, а с Владом у меня такого не бывало.

- Ох, Настенька, беда какая! Понимаю, рано тебе еще хоронить себя, как женщину, вот только ты напрасно вспоминаешь то, что не вернуть. Надо жить дальше! Встретится тебе еще мужчина, ты у меня красавица, какой-нибудь да клюнет, - запричитала мать.

- Какой-нибудь? А мне он нужен? – удивленно переспросила Стася, и твердо произнесла, - Мне нужен мой любимый, мама.

- Будет любимый, но другой, Настюша. Владика обратно не вернуть, - вздохнула мать, - в одну воду не дано войти второй раз. Он тоже изменился за пять лет, твой Владик. Может ты его, и любишь, а он? Он на тебя обижен и словами его боль, не вылечить. Сколько не проси прощения, а доверять, как раньше, он тебе не сможет, таковы мужчины. Даже если примет назад у вас уже все по-другому будет, ведь не забыть обоим то, что ты наделала, глупышка. Ты будешь жить с чувством вины, а он с обидой и недоверием, это не семья. И дети не союзники для вас обоих. Не поддержат! Им жизненного опыта не хватит, чтобы понять, как можно простить предательство.

- Ты полагаешь, надо отказаться от встречи с Владом и от разговора? – закусив губу, спрашивает Стася.

- Теперь придется поговорить с ним, ты уже объявила, не подумав, о своих желаниях, но, ни каких надежд на эту встречу и разговор я не возлагала бы. Жалко, что все так сложилось, но надо принять, что есть и просто жить дальше, по возможности, сначала думая, что делаешь, дочка, - вздыхая, высказала свою позицию мать Стаси, добавила, покачивая головой, - и слушать старших, иногда не помешает. Я тебе говорила, не дури? Говорила! Говорила, что женщина в первую очередь мать, если у нее есть дети, а всякие там бизнесы и иже с ними, даже не на втором.

- Не надо, мам, не начинай сначала! – оборвала Стася, - Знаю, ты была права, но удержать себя в тот момент было не в моих силах! И ни кто не удержал бы.

- Ой, не скажи! – возразила мама, - Был бы жив твой папа, он бы уши вам всем надрал и ты бы быстренько остановилась!

- Всем? – удивилась Стася.

- Конечно! Тебе, чтобы не развешивала их на комплементах. Михайлову, за то, что лезет со своей любовью к замужней женщине. И Владу досталось бы за ненужный демократизм в семейных отношениях. И папа был бы прав, как мужчина! – выступила мать.

«Да, папа мог бы это сделать, вот только ни Михайлов, ни Влад, не заслужили наказания. Я не стану ни кому рассказывать, мне стыдно, что это я соблазнила мужика, сама без каких-либо его усилий. И я же в итоге еще и недовольна! Правда, был у нас с Владом разговор на эту тему и он полушутя, полусерьезно мне посоветовал переспать с Михайловым, но на других сваливать свои неблаговидные поступки это гнусно. Одно дело сказать, другое сделать. Сказать ведь можно что угодно! » - думает Стася, уставившись в пространство невидящим взглядом.

- Давай, чайку попьем, Настюша? Не расстраивайся, будет светлая полоса в твоей жизни, только не забывай, что ты в первую очередь женщина у которой есть двое детей, и без них твоя жизнь не имеет смысла, - мягко произнесла мама.

- Давай, действительно, поставим чайник, мам, и торт съедим! Черт с ней, с фигурой, и толстую будут любить, если достойна, - махнула рукой Стася.

-  И толстую будут, если добрая, отзывчивая, повернутая к людям, а не внутрь самой себя, где одни тараканы мыслей. Тебе надо куда-то съездить одной, почувствовать, что ты и одна все можешь, понять, что и одной не скучно, если ты не пустой, неинтересный человек, - уверенно произнесла мама, поднимаясь, чтобы заняться приготовлением чая.

«А это мысль! Только уехать следует в такое место, где ни чего напоминать не будет ни Влада и детей, ни Михайлова и наши поездки, но прежде надо довести до конца начатое дело, объясниться с Владом. Правда, уже страшновато как-то, но я сама заварила кашу, и расхлебывать ее придется мне», - тяжело вздыхая, размышляет Стася, а потом поднимается с дивана и идет в кухню вслед за мамой, твердо зная, что на сегодня тяжелый разговор закончен. Мама, это мама! И поругает, и пожалеет, и совет даст. С папой было бы сложнее объясниться, но был бы он жив, не пришлось бы объясняться вовсе. Действительно, он мог бы пять лет назад найти слова, которые бы отрезвили дочку. Мужские слова, резкие, обидные, без сантиментов, но правильные и неоспоримые.

«Может все хорошие отцы такие? Может поэтому Юлька и Димка без сомнений тогда остались с папой, понимая, что он сможет их защитить и остановить, если понадобится? И почему я не задумалась тогда об этом? Какого такого счастья мне хотелось еще большего, чем уже у меня было? Чего я напридумывала? Или не напридумывала, а получила, как заказанное по красивому названию блюдо в ресторане и только попробовав, поняла, что ни чего особенного, даже не вкусно. Или я теперь пытаюсь убедить себя, что было не вкусно, потому что уже съела все до последнего кусочка, а повторить заказ невозможно? Или возможно, но вторая порция уже не влезет? Пожалуй, мой папа назвал бы это болезнью всех кондитеров, которые на сладкое смотреть не могут, надоело», - усмехаясь, размышляет Стася, - «да, если бы победа мне не так легко досталась, я наверно рассуждала бы иначе, вот в чем дело».

Яблони цветут.

День выдался солнечный, по-настоящему весенний, с легким ароматным ветерком, с жужжащими вокруг цветущих яблонь пчелами, с птичьими трелями и высоким, ослепительно голубым небом без единого облачка.

Меньше всего Стася ожидала, что Влад предложит встретиться для серьезного разговора на даче. На той самой даче, которая когда-то была приобретена ими в Подмосковье. Желание уединиться только в узком кругу своей семьи, отделиться от родителей Анастасии и во время отдыха, подтолкнуло их не только совершить эту покупку, но и начать новую интересную игру в семейное гнездышко на природе.

И в доме и на участке вокруг него все делалось своими руками. Посаженные десять лет назад яблони, вишни и сливы теперь превратились в настоящий сад, скрывающий за бело-розовыми кронами небольшой, почти игрушечный, домик.

«Как тут хорошо! И убрано все, ухожено! » - войдя на участок и прикрыв за собой массивную, под стать забору, калитку, подумала Стася. Огляделась, рассматривая аккуратную лужайку между деревьев, высокие конусы клумб, которые она когда-то придумала и населила разными по времени цветения растениями. В глубине участка за домом там, где беседка, вьется легкий дымок, значит Влад там и разжег костер.

«Наверно мусор всякий решил сжечь, чтобы не терять время», - подумала Стася, шагая по дорожке, выложенной разноцветной плиткой, между деревьями и клумбами, мимо дома в ту сторону. У нее перед глазами встала картина, как они разводи костер когда-то, это делали Влад и Димка, вдвоем, называя это мужской работой. Стася и Юлька таскали им в качестве топлива листья и ветки, старые газеты и прочее не нужное, что горит. Но в основном они, женщины, занимались цветами, создавая красоту на участке. А потом около беседки ставился мангал и жарились шашлыки или еще что-то, наполняя воздух таким ароматом, что слюнки текли заранее, еще до обеда. И эти обеды на свежем воздухе всегда были особенно вкусными, лучше, чем дома и несравнимые ни с какими ресторанами.

«Хорошее было время», - мысленно вздохнула Стася, - «наверно он решил мне напомнить об этом, подчеркнуть, чего я сама себя лишила, поэтому и пригласил на дачу. И он, пожалуй, прав. Собираться всей семьей на даче можно и теперь, когда дети выросли, просто компания будет иной. Не только вчетвером можно приезжать сюда, но и с друзьями или любимыми Юльки и Димки. А потом тут внуки будут бегать и это уже не за горами. И все это без меня, если нам не удастся договориться».

Владислава она увидела сидящим за столом в беседке, погруженным в ноутбук. Он быстро и увлеченно набирал какой-то текст, а костер горел сам по себе на своем привычном месте.

- Влад! – окликнула Стася, не дойдя до беседки несколько шагов, - Здравствуй!

- А! Привет! Проходи, присаживайся. Кофе хочешь? – мельком взглянув на бывшую жену и погрузившись снова в свою работу, буднично бросил Влад, - Термос и чашки перед тобой, поухаживай за собой сама. Извини, я сейчас, это быстро.

- Очередная книга? – спросила Стася, поднявшись по трем ступенькам в беседку и присев напротив на деревянную лавку.

- Еще не знаю, пока это исследование темы радикального изменения жизни отдельно взятого человека в литературной форме, - быстро ответил Влад, пробегая глазами по тексту на экране.

- Женщины? – поинтересовалась Стася.

- Почему ты так решила? – удивился Влад, - Нет, мужчины.

- Которого бросила любимая и любящая жена? – задала следующий уточняющий вопрос Стася.

- Любящая? Ты что-то путаешь, любя не бросают, это раз, и потом, почему обязательно бросила? Тебе приятнее так думать? Можно это назвать по-другому, например, разрывом или расставанием, - усмехнувшись, произнес он.

- Или глупостью, которую делает один, и которая заставляет страдать всех, в том числе и инициатора, - с грустью проговорила Стася, - но ты не прав, бывает в жизни и так, что любовь, ни куда не исчезла, а глупость все равно делается.

- Это что-то новенькое в литературе! – рассмеялся Влад.

- Но не в жизни, как не обидно, - вздохнула Стася, пояснила, - приятнее совершать собственные ошибки, а не повторять чужие. Принято учиться на чужих ошибках, это сберегает нервы и время. Можно и на своих, но это не смешно только тогда, когда они эксклюзивные, не повторяют чужих.

- Интересное наблюдение, - прокомментировал Влад.

- Было бы интересным, если бы существовало только, как чисто теоретическое, а когда это вытекает из собственного печального опыта, это уже не интересно, это печально, - высказала свое мнение Стася.

- Стасенька, теория не может существовать без практики, без подтверждения опытным путем ее состоятельности. Не стоит так относиться к успешно проведенному исследованию, тем более, если оно и теоретические выкладки подтвердило, и позволило сделать какие-то выводы, - быстро сказал Влад, - и останавливаться, долго размышлять над уже проделанными опытами не имеет смысла. Надо переходить к следующей серии опытов или начинать другое исследование.

- Для этого требуется команда единомышленников, - со значением произнесла Стася.

- Или группа подопытных кроликов, да? – тоже многозначительно уточнил Влад.

- Ну, это с какой позиции рассматривать ситуацию, - улыбнулась Стася, - можно самого себя назначить кроликом, а можно считать себя равноправным партнером.

- А как быть с теми, кто по умолчанию становится участником эксперимента? Или ты предлагаешь опросить всех и получить их согласие? А ты представляешь себе, сколько их? – продолжая разговор в начатом ключе, спросил Влад.

- У тебя кто-то есть? – прямо спросила Стася, которой надоело объясняться в завуалированной форме.

- Ну, прямо как в том фильме, помнишь? Я же не спрашиваю тебя, Марго, одна ли ты идешь в ЗАГС!? – весело напомнил Влад крылатую фразу из «Покровских ворот».

- Не удивлена, все закономерно и возникает закономерный вопрос, - вздохнула Стася, и задала свой вопрос, - я опоздала? Поезд ушел?

- Смотря, какой поезд ты пытаешься догнать, - задумчиво проговорил Влад, пояснил, - ни что не стоит на месте, все меняется, подчиняясь естественным законам жизни. Нельзя вернуться в прошлое, даже если построят машину времени, она будет только иллюзию возврата создавать, и не позволит в реальности оказаться там, где хотелось бы.

- Понимаю, - кивнула Стася, - и то понимаю, что родительское гнездо для птенцов только временное пристанище, пока не оперятся, не начнут самостоятельный полет. Но если это гнездо существует его можно, хотя бы навещать иногда.

- Чтобы продолжало существовать гнездо, откуда улетели повзрослевшие птенцы, его должен сохранять кто-то. Осознанно делая это и отвечая за свои действия и поступки, - сказал Влад.

- Хочешь сказать: «Единожды солгавший, кто тебе поверит? » - использовала Стася распространенное выражение, чтобы задать очередной вопрос.

- Да, вопрос доверия наверно даже важнее вопросов, касающихся чувств. Совместное существование это не синоним совместной жизни, а для счастливой жизни требуется еще очень много всякого, - ответил Влад.

- А чувства настолько нематериальное слагаемое успеха совместной жизни, что их наличие и прочность невозможно проверить, да? – грустно спросила Стася.

- Не знаю, а у тебя есть идеи, как проверить? – глядя ей в глаза, поинтересовался Влад.

- Мне кажется можно вместе что-то придумать, если еще есть желание, - ответила Стася.

- И о каком желании в данном случае идет речь? – рассмеялся Влад, и стал развивать свою мысль, - Словом желание можно столько разных побуждающих к действию мотивов назвать, стоит только добавить к нему дополнения типа заветное, сиюминутное, животное, плотское, непреодолимое, чувственное.

- Мудрено! По-моему, желать значит хотеть, а хотение порождает стремление к удовлетворению, - улыбнулась Стася, и продолжила свою мысль, - если двое хотят чего-то и могут это осуществить, зачем придумывать препятствия? Или так просто только в юности бывает, а наличие жизненного опыта все усложняет?

- А тебе не кажется, что безоглядное стремление к удовлетворению своих желаний, но не потребностей, не путай одно с другим, уже завело тебя не в ту сторону? Не всякое желание равнозначно потребности, есть еще и капризы, а удовлетворять все капризы это сизифов труд. И собственные капризы требуют не малых разноплановых затрат, а уж другого человека, это вообще отдельная песня! Удовлетворение чужих капризов неблагодарное занятие изначально и приводит в порочный замкнутый круг, из которого можно только выпрыгнуть, - серьезно сказал Влад.

- Владик, почему у нас не получается разговора без метафор и философии? Мы чего-то боимся оба и прячемся таким образом? – устало спросила Стася, - Мне с тобой, писателем, ни когда не сравняться в умении складывать из слов красивые и емкие фразы, да еще такие, которые могут привести к взаимопониманию. Я могу только с полной ответственностью за свои слова сказать, что люблю тебя, хочу тебя и мечтаю быть рядом с тобой. А еще я хочу попросить прощения и очень надеюсь, что ты поймешь, насколько искренне я раскаиваюсь.

- Стаська, а как на счет наказания за разрушение нескольких жизней? Или ты считаешь, что уже достаточно наказана самим фактом разрушении твоей собственной? – грустно поинтересовался Влад, - А ты не думаешь о том, что твоя попытка начать все сначала испортит жизнь еще нескольким людям, а другим нанесет повторный удар? Не слишком ли много жертв? Или тебе безразлично это и для достижения своей цели ты не остановишься ни перед чем, как уже делала?

- А без жертв не получится ни как? – грустно спросила Стася.

- Боюсь, что нет, - ответил Влад.

- Скажи, а у тебя есть какое-то предложение? Обозначь хотя бы свою позицию, пожалуйста. Я хочу знать осталось ли еще что-то, за что можно было бы бороться или уже все в прошлом, - попросила Стася, с грустью глядя в глаза Влада.

- Тебе соврать или ответить честно? – тихо спросил он, тяжело вздыхая.

- Без вранья, пожалуйста, мы ни когда не унижали друг друга этим, - напомнила Стася.

- Если честно, то я не знаю. И что можно предложить тебе и сохранилось ли что-то под руинами, которые ты устроила. И как проверить это, тоже не знаю. Банально тащить тебя в постель и экспериментальным путем устанавливать истину мне не хочется, я этого даже боюсь, кажется. Для нас обоих будет полной катастрофой, и если ни чего не выйдет вообще, и если выйдет, но не так, как это сохранилось в памяти. А логика подсказывает, что по-старому не получится, - не скрывая ни чего, объяснил Влад.

- А ты считаешь, что по-новому это обязательно должно быть хуже, чем по-старому? А если это будет лучше или ты о таком даже не задумывался? – спросила Стася, - В конце концов, мы оба отлично понимаем, что только наличие нашего обоюдного желания и именно в интимном смысле, может стать отправной точкой для начала новых отношений. И если это желание есть, то можно будет что-то сообща придумать, чтобы обойтись без жертв и сгладить повторный удар для дорогих нам людей.

- Это трудно оспорить, ты права, если угольки чувств еще не остыли, из них может получиться огонь нового костра, но я не знаю, как сделать шаг навстречу, чтобы он исходил не от мозга, а от сердца, - признался Влад.

- Это, кажется, знаю я! – обрадовалась Стася, - Требуется время и атмосфера, обстановка, которая не напоминала бы о прошлом, ни о хорошем, ни о плохом. Если начинать сначала, то все должно быть другим, новым. И встреча тоже! Мы могли бы уехать куда-то, где ни кто из нас, ни когда не бывал. И не надо делать это вместе, надо встретиться уже там. И пусть будет один отель, но разные номера, чтобы у нас была возможность привыкнуть друг к другу к таким, какими мы стали. И если нас потянет друг к другу, это уже будет по-новому, иначе, чем раньше, а потом можно будет делать какие-то выводы и строить планы.

- Ты хочешь рискнуть, использовать последний шанс изменить что-то? А если результат будет не тот, какого ты ждешь? – спросил Влад, восхищаясь мысленно этой женщиной и даже гордясь тем, что она на столько уверена в себе. А еще поднимаясь в собственных глазах, как мужчина, на солидный пьедестал. Ведь это его она готова добиваться, прикладывая столько сил и воображения.

- Хочу, Владик! Не могу утверждать, что я уверена в чем-то, но я надеюсь на лучшее. И молю Бога помочь мне, ведь только он знает, насколько искренне я хочу назад, к тебе, в твои объятья! - пылко произнесла Стася. И вдруг устыдившись театральности, с которой это прозвучало, потупилась, пробормотала тихонько, - У нас впереди еще есть время для новой жизни вместе или, в случае неудачи, для построения каких-то других, отдельных новых жизней. Наша поездка может остаться тайной для окружающих, это поможет ни чего не сломать и не навредить ни кому. Ты согласен?

- Согласен! – чуть помолчав, выдохнул Влад, весело добавил, - И как глупый романтик, я бы предпочел какой-нибудь остров. Я ни на одном заграничном не был, выбор за тобой. Действующий загранпаспорт у меня есть и есть адрес электронной почты. Мы могли бы все организационные вопросы решать в переписке, чтобы не нарушать условия тайны и чистоты эксперимента.

- Поняла! Спасибо! – сияя, воскликнула Стася, - Запиши мне твой адрес на мобильник, держи! Я прикину, куда можно не теряя время уехать, все выясню и пришлю тебе подробный отчет, а ты сможешь выбрать подходящий вариант.

- Не стесняйся в средствах при подборе вариантов, - улыбаясь, посоветовал Влад, - мы оба можем себе позволить небольшой отдых по высшему разряду, а не эконом класса. Не думаю, что нам стоит вспоминать поговорку о том, что с милым рай и в шалаше.

- Владик, если ты будешь продолжать в том же духе, я потеряю голову! Мне и так нравится мужчина, который сидит напротив меня, а после таких слов я начинаю смотреть на него другими глазами, - рассмеявшись, кокетливо произнесла Стася.

- А если ты будешь продолжать кокетничать и также умело вешать лапшу на уши этому мужчине, то и у него может возникнуть иллюзия, что он впервые встретился с такой интересной женщиной, - подыграл ей Влад, внутренне разрешив себе отбросить сомнения и тягостные размышления.

«Стаська права, поездка поможет ответить на многие вопросы и ее можно воспринимать, как игру. Можно расслабиться на время, позволить себе получать удовольствие и набирать эмоциональный материал для будущих книг. Если ни каких обнадеживающих результатов не будет, хоть книгу можно будет написать потом и довольно интересную», - подумал Влад, набивая в записную книжку мобильника Стаси адрес своей электронной почты.

- Стасенька, ты хоть кофе выпей пока, - не отрываясь, напомнил он.

- Владик, а покурить можно? Я опять сорвалась, - призналась Стася.

- Не только ты, кури, конечно, - усмехнулся он, а потом вдруг предложил, - давай, если все получится, потом вместе будем бросать это дело? По науке?

- Давай! Мне вообще кажется, у нас найдется много всякого, что можно вместе делать, - осторожно произнесла Стася, закуривая, - раньше-то находилось.

- Посмотрим, - улыбнулся Влад, положил ближе к ней ее мобильную трубку и тоже достал сигареты.

Оба сразу обратили внимание на то, что курят сигареты одной марки, но не стали вслух произносить этого. Они предпочли, молча покурить, попивая кофе, а потом Влад проводил Стасю к ее машине, стоящей на улице около забора.

Прощание было кратким, дружеским, без вольностей, хотя, если бы кто-нибудь спросил каждого из них, чего им больше всего хотелось в тот момент, они ответили бы одинаково: «Поцеловаться! ».

Как мало надо женщине для счастья.

- Ох, Стаська, какая ты бесстыжая оторва все-таки! И ведь знаешь это, понимаешь, что ни один мужик не сможет устоять. И главное понимаешь, что ни какой мужик не позволит такую свою женщину кому-то другому утащить в постель после вызывающего спектакля, - тихонько посмеиваясь, высказался Влад, когда первые лучики восходящего солнца раскрасили в розоватые тона стены спальни в номере «люкс».

- А что я такого сделала? – кокетливо разыгрывая святую невинность, спросила Стася, улыбаясь, - Всего лишь присоединилась к девочкам, танцующим у шеста.

- Важно не что, а как! – рассмеялся Влад, шепнул на ушко, - Развратница! Великолепная и порочная женщина! Ты совсем не изменилась, такая же красивая, пластичная и чувственная, как в девятнадцать. Помнишь, ваш с Танькой парный танец у костра? Ну, когда мы после фестиваля ездили на юг? Вы по очереди изображали парня и девушку, рассказывая историю соблазнения без слов, только танцем.

- Помню! Признайся, тогда и влюбился? – хихикнув, спросила тихонько Стася.

- Ага! Вот только почему-то не в Таньку, хоть фигурка у нее была аппетитнее, но артистизма было больше у тебя, - признался Влад, - оба твоих персонажа горели желанием, и это ощущалось, и в финале обладание выглядело достовернее в твоем исполнении. Вот только почему-то я не понял сразу, что тебе это удается лучше из-за ярко выраженных мужских черт в характере. Вот признайся, хулиганка, ты Михайлова соблазнила?

- Владик, забудь о нем! Ну, считай, что это был страшный сон, ночной кошмар, но мы уже проснулись, - захныкала Стася, а потом шепнула на ушко, - мужские черты моего характера, ни когда не мешали мне чувствовать себя только женщиной рядом с тобой, причем только с тобой, вот этого не забывай, пожалуйста.

- Ладно, действительно, пошел он куда подальше, этот Михайлов, - вздохнул Влад, - я только вчера понял, что мог сделать, но не сделал, чтобы остановить тебя, отрезвить. Виноват! Фактически сдался без борьбы, как слабак, и получил заслуженное наказание, пять лет исправительных работ над собой.

- А я заплатила за свою глупость, помимо всего прочего, пятью годами каторги в виде постоянного исполнения только мужской партии в дуэте, брр! – призналась Стася, - Сегодня себя женщиной опять почувствовала, так хорошо!

- Ой, ли? А кто чего-то там говорил о счастье, на которое не было и намека в нашей жизни? – съязвил Влад.

- Дура я, это раз, и неверно выразила словами свои мысли и эмоции, это два, - вздохнула Стася, - не о счастье я думала, а о веселье, что ли. Ты лучше подберешь слово, чтобы объяснить состояние человека, который каждый день может позволить себе развлекаться так, как ему хочется.

- Праздник подойдет? – предложил Влад.

- Пожалуй, - чуть подумав, протяжно произнесла Стася, и стала развивать свою мысль, - да, на праздничное настроение очень похоже. Тут и веселье, и радость, и предвкушение еще чего-то необычного и приятного. Но к счастью все это не имеет, ни какого отношения, а если и счастье, то кратковременное, как вспышка фейерверка, не более. Знаешь, как бывает, сердце ухнет куда-то на миг, а потом все спокойно опять. А счастье, это по-другому. Это, когда тепло все время, даже в самый лютый мороз, и дышать ни чего не мешает. Не вспышка, а ровное пламя, которое согревает.

- И уютно, как под одеялом? – усмехнулся Влад.

- Только под одеялом не в одиночестве, а в объятьях любимого, - добавила Стася и еще плотнее прижалась к Владу, зашептала жарко, - я люблю тебя! Очень-очень люблю, и поняла, что для меня счастье, это когда ты рядом и обнимаешь меня. А для счастливой жизни, кроме этого, мне нужны еще заботы, связанные с Юлькой и Димкой. Я их очень люблю и горжусь ими! Они у нас очень хорошими выросли, с твердыми характерами и настоящими бойцовскими качествами, которые в современном мире очень важны.

Не выдержав, Стася начала тихо всхлипывать, уткнувшись лицом в грудь Влада.

- Ну, ну, мамуля, не надо! – тихонько произнес Влад, поглаживая спинку Стаси, - Разберемся! Они поймут, что тоже могут гордиться такой мамой. Умение признавать свои ошибки и исправлять их тоже относится к бойцовским качествам, и им неплохо было бы поучиться у тебя этому. Юльке очень своевременно такой пример иметь перед глазами. Она тебе призналась, что с Шуриком у них все серьезно или припрятала пока эту бомбу?

- Я догадалась, - вытирая нос и глаза краешком пододеяльника, ответила Стася, - и меня волнуют вопросы безопасности, ну, ты понимаешь. Не хотелось бы, чтобы ее жизнь начиналась с разочарования, а незапланированная беременность, даже если все хорошо заканчивается, событие не из приятных.

- С контрацепцией теперь проще, чем было, когда мы начинали свою взрослую жизнь, и отношение к этому другое, - успокоил Влад, - об этом можно не беспокоиться, а вот где будут жить молодые, когда примут решение или расписаться, или модный теперь пробный брак начать, это стоит продумать.

- Можно снять для них квартиру, если не захотят в моей жить, - сразу придумала Стася, - а можно купить уже сейчас или для них, или для нас. Все равно три квартиры потребуется, Димке тоже захочется жить отдельно через год-два.

- Я думаю, лучше купить новую для нас. Если все начинать с начала, то и квартира должна быть новой, другой. Займись этим сразу после возвращения в Москву, - уверенно произнес Влад, - а потом мы решим, как рассказать детям, что их дураки родители задумали.

- И не только детям, я не стала бы торопиться рассказывать друзьям, знакомым и даже твоему папе и моей маме. Пусть это будет нашей маленькой тайной, – предложила Стася.

- Поиграем в любовников для начала, так, что ли? – уточнил Влад, - А если нам это понравится?

- Конечно, понравится, только постепенно расставаться станет все сложнее и естественным образом получится так, что мы станем жить вместе, - ответила Стася.

- А ты, пожалуй, права, Стасенька, - особенно вздохнул Влад, крепко обнимая ее, - мне совсем не хочется отпускать тебя из объятий, будто половинку свою потерянную нашел. И не отпущу уже!

- А я и не убегу ни куда, ни когда. Мне пришлось не шуточно побороться за то, чтобы ты был рядом сейчас и сказал мне все это, - сладко вздохнула она, - ты даже не представляешь, какая это была борьба!

- Расскажешь, когда я буду писать книгу об этом, придется рассказать, иначе читатели не поймут, как можно было прийти к такому финалу, а придумывать мне не хочется. Я мужчина и не смогу правильно разложить по полочкам все побуждающие к действию мотивы, которые толкают женщину на разные поступки, - задумчиво проговорил Влад.

- Ладно, для книги расскажу, только, пожалуйста, не начинай ее сейчас, подожди немного. Я еще не привыкла к тому, что ты стал настоящим писателем, - призналась Стася.

- Значит, корыстных мотивов у вас не было, мадам? – усмехнулся Влад, - Ведь можно и с таких позиций пытаться объяснить твое стремление, и поверь мне, однажды тебе зададут такой вопрос ушлые ребята из какого-нибудь бульварного издания. Нам не удастся долго сохранять в тайне наши отношения, пронюхают.

- Черт! Придется привыкать к тому, что ты публичная личность и терпеть всяческие грязные инсинуации. Но, я надеюсь, хотя бы ты сам не думаешь, что меня интересует твой статус, а не ты? – забеспокоилась Стася.

- Нет, Стасенька, я знаю, что тебя интересует. С самого начала, с того ночного звонка уверен, что это я сам, - успокоил ее Влад, - будь у тебя другой мотив, ты бы иначе действовала.

- Спасибо! – радостно проворковала Стася, и поцеловала Влада.

Ее губы сами собой коснулись особо чувствительной зоны у него на груди, она даже не смогла бы объяснить, как это получилось, но точно не продуманно. Наверно многолетние привычки ни куда не исчезают, даже если люди расстаются на долгое время. И если гармония когда-то существовала, ее невозможно утратить. Этот поцелуй стал началом нового древнейшего спектакля, которых за прошедшую бессонную ночь у них было несколько, и каждый следующий чем-то отличался от предыдущего. Вроде все знакомо, а все-таки не совсем, только это новое они придумывали по ходу дела сами, очень хотелось порадовать друг друга, и к стороннему опыту, появившемуся за годы разлуки, их действия не имели, ни какого отношения.

- Владик, еще, я еще хочу, - задыхаясь от восторга, шептала Стася, - и сюда, да, любимый.

- Карамелька моя, какая же ты вкусная, - ворковал Влад в перерывах между жадными поцелуями, - как же мне тебя не хватало.

- А мне тебя, только ты знаешь, что я хочу и как, - лепетала она, паря на крыльях удовольствия.

«Как хорошо! Как же мне хорошо! Как здорово и долго продолжается это наслаждение. И почему я раньше не замечала, что только мой любимый может так долго и нежно ласкать меня, и не спешит получить удовольствие сам? Он всегда старался для меня, а я не ценила этого, глупая», - восхищаясь, блаженствуя и чуть-чуть поругивая себя, думала Стася, ощущая себя наконец-то по-настоящему счастливой женщиной.

ЕВКА, май 2011г.