30. Внутри горы. Схватка

30. Внутри горы. Схватка.

Возвращаясь к друзьям Вик, никак не мог перестать спорить, не смотря на то, что собеседница уж ушла. Мариэла ведь на самом деле не сказала ему ничего нового, только озвучила его собственные мысли и сомнения. То, что думала его вторая, более слабая, а может наоборот более мудрая половина. Та, что настойчиво советовала ему плюнуть на все запреты и последствия и, сжав Шона в объятиях просто признаться парню как же он по нему скучает, как сильно любит, как мечтает о миге, когда они, наконец, снова смогут быть в месте, а потом зацеловать до потери сознания, а потом залюбить до.… Но нет. Сейчас это решение зависело не от него. Он и сам когда-то потерял возможность попасть в волшебный мир сородичей, и прошло много очень много лет, прежде чем он примирился и научился жить с этой потерей. Но он-то был виноват в этом сам. Это был его выбор, вот и парень тоже имел полное право сделать выбор сам. Таково было условие тех, от кого зависело, предоставить ли талантливому и одаренному человечку возможность попасть туда, где бы он смог обучаться у лучших в обоих их мирах волшебников. Таково было условие тех, кто был слишком равнодушен и беспристрастен, чтоб быть, хоть чуточку милосердным и великодушным. Такие, в состоянии запретить что угодно, когда угодно и кому угодно. И даже для дракона они всегда найдут достаточно убедительную причину, исполнить их приказ и не сметь нарушать свои запреты. Ведь если он их все-таки нарушит, то пострадает вовсе не он сам. На это магу было бы наплевать. Он давно порвал всякую связь с миром сородичей и никакие их наказания, самым суровым из которых было как раз изгнание, в котором он и так сейчас находился, не смогли бы удержать его от нарушения их так высокомерно брошенного ему запрета. Но кара- то, как раз грозила Шону. В случае ослушания Вика пострадал бы юноша, а этого граф допустить никак не мог. Ну, ничего, развязка уже совсем близка, и потерпеть им с Шоном обоим осталось уже совсем немного. Очень скоро парень все поймет, так же как и то, что дракон принял верное решение, отпуская любимого снова на свободу. Только эта свобода и была залогом того что в назначенный строгими наблюдателями час не только сам юноша окажется в состоянии сделать осознанный выбор, но и ему позволят сделать этот выбор, каким бы он не оказался. А вот если тогда все случится не так как вы напредставляли себе, уважаемые старейшины, настолько древние даже для драконов, что совсем позабыли каково это быть живым и испытывать, хоть какие-то чувства кроме властолюбия, непомерной гордыни и презрения ко всем остальным. Если получится так, что выберет парень совсем не то, чего вы от него ожидали. Вот тогда мы и посмотрим, что стоят для меня все ваши запреты! Посмотрим, как тогда вам удастся управлять мной и Шоном. Главное чтоб он смог простить мне то, что я сейчас делаю, выплясывая под созданную вами мелодию.

Повеление было ясным и четким – он должен отпустить Шона отойти в сторону, но при этом ничего ему не объяснять, ни под каким видом. Иначе … Молодец папаша, всегда умел найти рычаги воздействия на любого собеседника. Не даром же из когда-то простого мага при совете, помощников, каких десятки,   он сумел добраться аж до Совета Семи Владык. Знал, что самому Вику угрожать бесполезно и поэтому нацелил все последствия ослушания только на Шона.

Одно только совершенно непонятно. Как, чем, почему? Что такого было в юноше, что самый обычный человек, пусть и с немалым талантом к магии пусть и дальний потомок дракона с частичкой его крови в своих жилах смог заинтересовать этих надменных чванливых созданий? Да не простых драконов, а одного из самого высшего совета драконьей власти? Заинтересовал на столько, что они вопреки своим же собственным правилам и привычкам даже дотянулись до другого мира, чтоб разлучить юношу с Виком. Интересно, не могли ли они сами и подослать в замок этого вора, чтоб разлучить их с Шоном по-тихому, не вмешиваясь, а когда поняли, что ничего не получилось, и маг готов простить парня появился папаша и предъявил более убедительные аргументы? Впрочем, нет, это полный бред. Такое низко даже для них. При их-то спеси непревзойденной унижаться до того, чтоб подослать к кому то тайного любовника.… Вряд ли, да и зачем, когда всегда можно просто приказать. Вон, каким снисходительно-доброжелательным был папочка, у него даже и мысли не было, что Вик ослушается. «Судьба дорогого тебе создания зависит от твоего выбора! » и все, Вик уже готов сделать что угодно! Нет, вор это просто совпадение, не больше. Такая вот у них судьба не везучая что беды не являются к ним по одной. Тем более что мерзавец ведь едва не прикончил юношу, а это-то в планы драконов почему-то так явно желающих, что б Шон посетил их мир явно не входило. Чтоб мог выбрать там наставника среди лучших драконьих учителей магии, чтоб имел возможность воспользоваться предоставленной возможностью остаться жить там, среди драконов в числе немногих избранных и может быть, если только сам захочет однажды снова вернуться в этот мир уже могущественным магом. Таким, какие были только во времена, когда мудрые крылатые повелители еще жили среди людей. Вернуться магом, о котором бы сложили легенды. Мог ли Вик отнять у Шона такое будущее? Нет, не мог. Придет время, и парень сам сделает выбор, хочет ли он уйти или остаться. А до тех пор Вик, как и обещал ненавистному родственнику,   приложит все усилия, чтоб Шон освободился от любви к нему и мог выбирать взвешено и разумно.

Не смотря на то, что Шон уже видел  однажды извержение вулкана пускай и только во сне. Не смотря на то, что Вик пару раз пытался объяснить ему еще там в их замке, на что похожи внутренности огненной горы, к тому, что сейчас происходило вокруг них, он оказался совершенно не готов. Повсюду насколько хватало глаз, непроглядная чернота внутренностей горы освещалась рваными сполохами огненных языков, то и дело взметавшихся из тускло светящихся где-то в самом низу наполненных жидким пламенем луж и озер. Потеки огня стекали по далеким и близким стенам, собираясь в этих самых озерах внизу, видимо для того, чтоб потом вновь подняться вверх по невидимым протокам-венам внутри горы, и снова стечь раскаленными ручейками вниз и так непрерывно. Опаляющий жар заполнял все пространство замкнутое вокруг них толщенными каменными стенами, что непрерывно, то сильнее, то слабее содрогались в такт какому-то странному ритму, который не мог ни понять, ни предугадать полностью растерявшийся и немного напуганный юноша. Но друзья сохраняли невозмутимое спокойствие и не обращали слишком уж особого внимания на царивший вокруг каменно-огненный хаос, а значит и ему тоже ничего особо опасного не грозит. Надо лишь как всегда доверившись Вику постараться взять себя в руки, что ученик магов и постарался поскорее сделать. Немного помедлив и прислушиваясь к себе и к чему-то слышимому ему одному, Вик, наконец, указывает им направление, в котором им следует двигаться, и они начинают свое пугающее и увлекательное путешествие к сердцу горы и спрятанным в ее недрах вратам, где Шон, наконец, сможет поквитаться с тем, кого преследовал так долго. Постаравшись сосредоточиться на этой придающей ему и сил и решимости мысли, юноша двигается вслед за друзьями. Он изо всех сил старается не вдыхать слишком уж глубоко едкие раскаленные испарения, которые обжигают горло и легкие, словно выедая их из нутрии, вызывая неудержимый надрывный кашель и заставляя глаза отчаянно слезиться и с трудом разбирать, где же находятся тоненькие безопасные выступы-тропки из камней, по которым они осторожно передвигаются. Чтоб хоть немного отвлечь себя от царящего вокруг кошмара Шон принимается вспоминать их последнюю встречу с красавицей драконицей – вторым драконом, которого он успел узнать в своей жизни. С последней их встречи мысли как-то сами собой перескакивают и на первую и потом на все, что он слышал об этой древней и явно очень могущественной леди от Вика и от Терагара. Он и сам не замечает, как принимается размышлять уже обо всем, что вообще успел узнать о драконах за эти последние дни. Обо всем, что привело к изгнанию Мариэлы, о том, как изгнанником стал Вик,   о войне драконов и о том как скверно они относятся к тем, кто убивает одного из них неважно по каким причинам. Странно, что они вообще затеяли свою войну, раз уж так сильно беспокоятся о численности своего народа. Стоило бы спросить у Вика, что он об этом думает. Подумано - сделано, Шон обгоняет темноволосого колдуна и, поравнявшись с магом, осторожно вдыхая обжигающий воздух, спрашивает 

- Вик, я вот чего-то не понимаю. Леди Мариэлу-то ведь изгнали за то, что он убила сородича Верно?

- Шон, ты умеешь выбирать на редкость не подходящее время для очередного вопроса, ты знаешь это? – Вик с трудом отрывается от прокладывания безопасного маршрута для их маленького отряда и недовольно поворачивается к любопытному юноше. Тот по привычке пытается изобразить невинно безмятежную физиономию с извиняющейся улыбкой, но забывшись, слишком глубоко вдыхает горячий едкий воздух пещер, и тут, же сгибается пополам в сильном приступе кашля. Тут же плюнув на игры, он просто поясняет, как только дыхание возвращается к нему.

– Да ладно я и сам знаю, что время вроде как не совсем удачное, но это не просто любопытство. Я очень хочу кое-что прояснить для себя до того как мы вступим в бой с нашим вором. Да и если честно все это – Шон осторожно машет рукой на окружающее их, черно-багровое непрерывно движущееся, содрогающееся, колыхающееся и сверкающее безумие, - Порядком нервирует меня. Вот я подумал, что было бы неплохо немного отвлечься. Так что если я не слишком сильно мешаю тебе сейчас… - Вик внимательнее присмотрелся к парню. Действительно, и без того обычно бледное лицо сейчас выглядело порядком изможденным и измученным. Им всем было нелегко но, пожалуй, только Шону приходилось одновременно сражаться и со своими тревогами и с вором, что приходил к нему во сне почти каждую ночь, и с болью от потери, с которой он никак не желал смиряться. А тут еще и его, несомненно, не утихшая жажда мести, и споры с Виком, которые, она порождала, а вот теперь еще и эта огненная гора до кучи. Ну ладно если это хоть немного поможет парню расслабиться, то он не против и сам немного отвлечься. В конце концов, он же дракон и с горой он общий язык уже худо-бедно нашел, так что вполне может и прокладывать путь и немного поболтать с учеником. Чем спокойнее и увереннее тот будет перед этим своим самом первым настоящем боем, тем легче будет им всем и больше шансов на то, что все закончится хорошо.

- Ладно, драконеныш. Ты не сильно мне мешаешь так что, что ты там хотел узнать?

- Мариэла, - снова повторяет свой вопрос юноша, - Она ведь совершила убийство сородича. Именно за это ее и изгнали. Именно поэтому она так нервничала, когда мы попросили ее о помощи…

- Она отомстила тому, кто был виноват в гибели ее любимого.

- Ну, да, только я о другом. Она убила одного дракона и ее тут же изгнали, потому, что для любого дракона жизнь сородича священна и убийство это просто немыслимое преступление. Верно?

- Ну да, наш вид очень немногочисленен по сравнению с людьми. И дети у нас рождаются очень редко и не у всех пар, так что  это вполне объяснимо. Что тебе тут непонятно?

- Но в этой вашей войне, - тогда-то драконы убивали драконов пачками. Говорят, что тогда погибло больше половины живших тогда драконов.

- Ну, во-первых, это война не моя, меня тогда и на свете не было. И я, как и все сейчас понятия не имею, с чего она там вообще началась. А вот если ты спросишь леди Мариэлу, думаю, она тебе объяснит так:   на войне драконы сражались не с драконами, а с подлыми ящерами, которые своими многочисленными преступлениями потеряли право называться великим волшебным народом. И никакие законы применимые к разумным существам на них не распространяются.

- Не понял. Как это – те драконы, а те не драконы? Как они их различали – по цвету что ли?

-Шон, ты можешь хоть минуту подумать сам, а не только задавать вопросы? Вспомни, как ты сам называл тех, кого обкрадывал, объектами? Не людьми – простачками, деревенщинами или как там еще, но только не такими, же людьми как ты сам. – Шон молчал, нахмурившись, в голове крутились десятки возражений, однако в том, что говорил Вик, действительно что-то было.

- Подумай, - продолжил маг, - Враг – подлый ящер или простачек - объект – без особой разницы. Главное он не такой как ты. Он враг. Ты не думаешь, о том, что у него тоже есть дом, семья, которую он любит и которая любит его. Ты не думаешь, о том, что причиняешь ему вред или боль – он сам это заслужил, потому что не такой  как ты. Как ты это себе объясняешь уже не важно, важно, что ты перестаешь воспринимать его как равного.   Он не такой, он не «наш» вот теперь с ним можно и воевать, убивать не испытывая не малейших колебаний, обкрадывать наконец.

- Но это, же глупо! – похоже, параллелей с собой, Шон не желал видеть в упор, война возмущала его гораздо больше, чем его собственное прошлое воровство.- Это просто полная глупость, - повторил он снова,- Никогда мне не понять логики драконов.

- Да ты что? – Вик зубасто усмехается юноше, - может ты забыл, сколько войн вели люди за всю свою историю? Там, что было мало погибших? Думаешь, у твоего народа было меньше оправданий, чтоб убивать своих же сородичей?

- Вик, ты прав, конечно, прав. – Тут же поправляется юноша, еще раз подумав о том, что он только что услышал.-  Просто я не совсем правильно выразился – мне не понять не драконью, а именно эту логику. Для меня это звучит как полный идиотизм.

- А кто тебе сказал что война – умное дело? – пожал плечами дракон. – Ладно, в любом случае у нас сейчас нет времени спорить о том представители, какого народа глупее. А теперь давай-ка прекратим разговоры. Мы подходим к довольно опасному участку, и мне понадобятся все мои силы, чтоб понять, где нам идти можно, а куда и соваться лучше не стоит. Давай возвращайся к Терагару и скажи ему, что с этого мига вам нужно двигаться строго за мной след в след, ни отклоняясь, ни на волос. Понял?

- Да. Все-таки здорово, что колдун с нами. Да? Насколько бы все было труднее, будь мы в этой погоне только вдвоем?- Шон думает о том, как бы выкручивался в этом случае Вик, когда захотел бы прервать разговор и вновь отослать парня подальше. Куда бы он отправлял его не будь с ними третьего спутника? Но Вик, то ли и в правду не догадывается, то ли делает вид.

- Да верно. Наш колдун действительно молодец. Как он сразу подумал о том, что тебя может вылечить мой огонь, когда человеческое лечение на тебя не подействовало. Ты становишься все более восприимчив к магии Древнего народа, драконеныш. Если б не он я бы мог понять это слишком поздно. – И тут же сообразив по внезапно зажегшемуся бирюзовому взгляду,   что сболтнул лишнего, непреклонным тоном добавляет. – Все иди к Терагару, любая моя ошибка сейчас может похоронить нас всех в этой горе.

После одного из уже ставших привычными содроганий горы очередной каменный мостик под ногами неожиданно принялся медленно погружаться в плескавшиеся внизу огненные волны. Вик и Терагар немедленно отпрянули обратно под свод пещеры, из которой они едва успели выйти, но внезапно обогнавший их Шон сделав несколько быстрых шагов, вперед сильно оттолкнулся от самого края уже обрушившейся опоры и безрассудно прыгнул вперед. Близость вора, которую он наконец-то стал ощущать все сильнее по мере приближения к центру горы, где и находилась та самая пещера с вратами, буквально вынудила его на это необдуманный шаг. Размеренные удары чужого ненавистного сердца, которые он периодически слышал в гудении огненных вихрей, или это было его разыгравшееся воображение? Он точно не знал, знал только, что если сейчас отступит и потеряет время,   враг, которого он так жаждал настигнуть, мог от него ускользнуть и он, даже не раздумывая, ринулся вперед.   Уже в прыжке он с ужасом увидел, что второй конец мостика, на который он планировал приземлиться, так же как и тот, который он только что покинул, распавшись на маленькие части, медленно погрузился в густое жидкое пламя. Словно во сне, когда каждое мгновение замедляется, растягивается в часы, он смотрел, как раскаленная красно-оранжевая поверхность медленно приближается к нему.

- Шон! Шонооон! – услышал он отчаянный крик Вика перекрывший все звуки полу дремлющего полу просыпавшегося вулкана. Откуда-то из глубины сознания всколыхнулась ярость, не менее обжигающая, чем грозящее поглотить его пламя. Странная волна неудержимой дрожи пробежалась по его телу, оставляя после себя странную необъяснимую легкость. Широкие кожистые крылья взметнулись за спиной, упруго отталкивая, казалось обреченное тело от гибельного огненного озера и толкая его к спасительной каменной площадке перед темным провалом следующего прохода. Шон даже не успев понять, что же произошло, больно рухнул на твердую поверхность уже снова полностью человеком. Но в отличие от юноши гора видимо успела уловить, что, же именно случилось! Огненное озеро на дне каменной залы забурлило и принялось медленно подниматься вверх. Слышимый на самом крае сознания мерный пульс вулкана участился, и испуганному юноше почувствовалась скрытое ликование в его мерном гуле. Гора приветствовала возвращение драконов, которых впервые снова отчетливо ощутила в своих чертогах спустя столько лет. Те, что находились в обличии людей, видимо и воспринимались горой как обычные люди. Участившиеся толчки каменных стен не прошли даром для, и без того хлипких, переходов, которыми пробирались друзья. С ужасом юноша видит, как свод за спинами, оставшихся позади приятелей, обрушивается, заваливая единственный оставшийся у них проход. Застыв, словно в кошмарном сне, Шон наблюдает как кипящий огонь, поднимаясь, все ближе подбирается к оказавшимся в ловушке друзьям. О том, что сам он замерший на каменной платформе напротив, оказался в точно таком же положении он совершенно не думал. Равно как и о том, что в отличие от друзей у него-то спасительный проход вглубь пещеры ничем перекрыт не был.

- Шон, раздавшийся внезапно в мозгу голос Вика едва не заставил его упасть с края платформы. Совсем недавно проявившаяся наконец способность обмениваться с кем-то мыслями то исчезала, то снова возвращалась, абсолютно независимо от желаний и намерений самого Шона. Сейчас, видимо, она как раз вернулась.

- Шон, слушай меня, - на удивление спокойный голос Вика звучал в голове юноши громко и отчетливо. – Успокойся и постарайся почувствовать гору. У нее есть своя душа, и сейчас она взволнованна. Ты должен постараться успокоить ее, иначе мы погибнем.   «Какая еще к демонам душа у горы? О чем Вик говорит? »  Однако раздумывать было некогда. Любое мгновение могло стать для его друзей последним. Шон послушно потянулся сознанием к горе. Так же как прежде, еще в их с Виком замке пытался почувствовать находящихся неподалеку людей. К своему удивлению он почти тут же ощутил присутствие совсем близко, а точнее везде вокруг, огромного и разумного существа. Мысли его, если конечно то, что удалось прочесть Шону действительно были мысли, а не просто чувства, превращенные в образы с помощью снов, до того они были медлительными и неспешными, были полны посещавшими когда-то эти места драконами. Огромное существо, а это  и была гора, Шон сразу же понял это, вспоминало, как его тихая размеренная жизнь уже однажды изменялась с приходом этих забавных существ, оказавшихся его дальними младшими братьями по огню, что горел внутри них. Тогда они прогнали своей странной магией медленно убивавшую его сознание казавшуюся бесконечной скуку. Теперь он надеялся, что с возвращением этих забавных существ его жизнь хоть и ненадолго снова станет интересной. И это радостное пробуждение от охватившей его за прошедшие десятки лет полудремы и выразилось в резко усилившемся бурлении огня, что раскаленной кровью тек по каменным венам. С трудом Шону удалось успокоить растревоженного своим неожиданным и неосторожным превращением великана. О том, что сейчас произошло, правда, он имел только очень смутное представление. Конечно же, ни в кого он на самом деле не превращался, просто наверно мощный поток воздуха, предшествовавший одному из столбов огня подхватив, вытолкнул его на спасительную площадку, вот и все. Но если гора считала его почему-то драконом, то сейчас было не подходящее время, чтоб разубеждать ее. И хотя, привыкшему прежде легко обманывать людей юноше было в первой врать огромной огненной горе, но у него все прекрасно получилось  после того как Шон сумел убедить своего странного собеседника в том, что с ним беседует самый что ни на есть, настоящий дракон.

Наглая ложь конечно, но к счастью проверить слова юноши огромный собеседник не стал. Убедить вулкан после этого в том, что своим волнением он вполне способен нечаянно убить младших братьев, что вернулись к незабытому ими огромному товарищу, тоже оказалось не так уж и сложно. Правда тот не сразу поверил, что маленькие букашки, пришедшие с беседующим с ним сейчас парнем, тоже драконы, хоть и находятся сейчас в другом обличии. Шон попытался объяснить недоверчивому вулкану что дело, которое привело его с друзьями сюда, гонит их вглубь, к самому центру пронизывающих гору пещер, а путешествовать туда в виде людей по узким каменным коридорам, несомненно, легче. И что это дело, точнее его выполнение, несомненно, развлечет старшего собрата, если только он сейчас смилостивится и перестанет волноваться, чтоб маленькие братья, притаившиеся совсем рядом, от губительного огня не погибли раньше времени и смогли развлечь его своими, как всегда странными и смешными заботами. Огромный вулкан согласился немного подождать и огненное озеро медленно, словно нехотя, принялось опускаться обратно вниз, подальше от спутников юноши.

- Молодец, - вновь услышал он в голове голос Вика, - я всегда знал, что врать ты уме… - тут голос оборвался, и как Шон не старался, больше расслышать ему ничего не удалось. Видимо его пока еще не развитая и потому ненадежная способность снова покинула его. Юноша от души надеялся, что только на время, но прямо сейчас  общаться с друзьями он больше не мог. Перекричать гул пламени и постоянные раскаты, сопровождающие сотрясения каменных сводов, было попросту невозможно, хотя расстояние что разделяло приятелей, и не было таким уж большим. Видимо, поняв его затруднения, Вик знаками посоветовал юноше двигаться дальше. Вора ведь по-прежнему надо был остановить, пока он не успел сбежать в мир драконов. Не говоря уже о том, что такое мощное магическое действо как открытие перехода между мирами непременно вновь вызовет беспокойство у только что, с таким трудом утихомиренного, горного великана, и это может очень плохо закончится для не имеющих возможности укрыться магов. Вик-то мог бы, и принять истинный облик и покинуть площадку ставшую ловушкой, так же как и Шон, но как быть Терагару? Размеры и сила дракона может, и позволили бы ему поднять человека, но только не при такой тесноте маленькой каменной пещеры, где не было достаточно места, чтоб набрать высоту. Плюс, бушующее почти у самых ног пламя неумолимо требовало набирать высоту с самого первого мгновения полета, что с таким тяжелым даже для дракона грузом как колдун, было бы просто невозможно. Так что магам следовало бы поискать другую возможность выбраться из заперти. Так что, не видя другого выбора, Шон был вынужден оставить друзей расчищать образовавшийся по его вине завал и искать другой путь, а сам в одиночку отправиться на поиски вора. Хотя в глубине души юноша мечтал, о какой-нибудь похожей возможности встретиться с врагом лицом к лицу и чтоб никто не мешал ему осуществить давно задуманную месть, но сейчас его сердце невольно тревожно забилось от мысли, что придется сражаться в одиночку с тем, кто уже один раз едва не убил его. Но вспомнив все, чему его учил Вик о том, как правильно настроить себя перед неизбежным боем, Шон отогнав подальше любые дурные предчувствия, вновь напомнил себе, что тогда они с Виком едва не победили его, и, что только волшебный кинжал спас врага в тот раз. Теперь Шон знал о такой возможности и значит, во второй раз врасплох застать себя не позволит. И самое главное – он многому научился с того времени и во владении оружием и в боевой магии, так что если сюрпризы кого то ждут, то только вора что ради своих целей не раздумывая разрушил счастье юноши. Эти мысли вновь вернули целеустремленность вспомнившему о мести парню. Кроме того он действительно ничего не смог бы изменить, - ждать друзей было неразумно – вор мог сбежать. Так что как ни прикидывай, а прямо сейчас Шон был единственной надеждой короля вернуть украденную собственность. Так что кроме исполнения собственных планов он еще и получал вполне реальную возможность отличиться перед королем! Ободрив себя, таким образом, Шон решительным шагом двинулся вперед. Идти пришлось не долго. Не успел он сделать и десятка поворотов по узкому извилистому коридору, как перед ним открылся огромный, освещенный стекающими по каменным стенам красно-оранжевыми потоками пламени зал, с уходящим куда-то вверх невидимым в темноте высоким сводом. Несомненно, это и был тот самый центр огненной горы, к которому так стремился вор. А вслед за ним и его преследователи. Посреди этого зала, Шон так и не смог определить было ли это естественной пещерой, или созданной драконами с помощью магии, прямо из неровного, усыпанного мелкими острыми камнями пола в верх тянулись несколько странным образом искривленных колонн, толщиной примерно с торс взрослого мужчины. Больше всего эти колонны напоминали скрюченные в так и незавершенной попытке ухватить невидимую добычу пальцы неизвестного чудовища, чья ладонь была скрыта под толщей пола. Сходство усиливалось большими вытянутыми и видимо очень острыми кристаллами прозрачными, словно горный хрусталь, которыми заканчивались эти каменные пальцы словно когтями. В центре, на равном расстоянии от каждой из колонн по самую рукоять был воткнут прямо в камень уже знакомый Шону кинжал. Рядом, спиной к Шону стояла тоже очень знакомая худая высокая фигура с рассыпавшимися по спине длинными черными волосами. Раскинув в стороны руки и немного откинув голову назад не подозревающий о том, что его наконец-то настигли, негодяй нараспев читал какое-то заклинание на странном раскатисто-мелодичном языке таким низким и громким голосом, что эхом разносился по всему залу. Шон уже без труда узнал язык драконов. Правда, не смог понять слов.   «Нужно было уже подсуетиться и попросить Вика научить их языку, так же как и сражаться – магией. Это не заняло бы много времени, зато сейчас бы понял о чем человек треплется! » – с досадой подумал Шон. «Тем более что по любому выходит, что мы вроде как родня. Нехорошо не знать язык родичей». Эти размышления вряд ли заняли больше времени, чем пара ударов сердца, но за эти мгновения картина, которую наблюдал притаившийся перед нападением юноша, изменилась. В один миг кристаллы служившие когтями невидимому чудищу перестали быть насквозь прозрачными. – «Дракону! Эти когти принадлежат дракону! » Внезапно осенило Шона, там под полом наверно драконья лапа, вытесанная из камня! Наверное, прежде она высоко поднималась над каменным полом в центре этой пещеры, но за столетия пепел, что неизбежно осыпался тут с ласкаемых огнем стен, похоронил ее под собой, оставив на поверхности лишь длинные скрюченные пальцы с когтями. И эти самые когти сейчас наполнились странным, молочно белым, чуть светящимся туманом, заполнившим их изнутри полностью. Таким же туманом наполнился большой камень, что украшал торчащую из пола рукоять кинжала, напомнив Шону о его ранении. От светящихся кристаллов – камней к камню заключенному в кинжале протянулись тонкие светящиеся нити того же цвета что и туман внутри них, они казались струйками странного мерцающего и искрящегося пролитого неизвестно кем молока. Казалось, что этот светящийся туман по этим нитям перетекает из когтей в кинжал и через камень в нем уходит дальше по рукоятке в лезвие. Замерший юноша не шевелясь, почти не дыша, молча, наблюдал за происходящим, словно завороженный красотой странного зрелища. Вот на самом навершии, торчащий из камней рукояти, появляется сначала маленькая, а затем очень быстро растущая черная точка. Вот нити, что вели в камню в центре светящейся фигуры, смещаются на нее. Вот она начинает впитывать в себя энергию всех шести камней – пяти верхних и одного нижнего. Точка растет, постепенно превращаясь в абсолютно круглую сферу полнейшего мрака, заключенного в шар непонятной Шону силой. Вот она уже с воробьиное яйцо, с куриное, с кулак взрослого человека, и продолжает увеличиваться! С ее ростом тряска каменных стен все усиливается, в беспорядочной дрожи скал окружающих юношу со всех сторон появляется странный ритм. Кажется, что их движение происходит в такт размеренному пению черноволосого колдуна и не совсем понятно, то ли они повинуются его голосу, то ли он старается подогнать ритм своего заклинания под их движения. Вместе с усиливающимися толчками внутри огромной горы начинает расти и жар, что наполняет ее пространство, потоки огня текущие по стенам вниз становятся шире и ярче. Только теперь Шон замечает, что они стекают в опоясывающую всю пещеру по краю широкую канаву, и с увеличением потоков эта канава заполняется почти до краев. Что в прежде медленном ленивом движении огненного потока начинают появляться нетерпеливая рябь и волны, словно огню становится тесно в отведенном ему русле, и он всеми силами стремиться вырваться наружу и затопить всю пещеру. Шон понимает, что эти сотрясения и усиление огненных потоков происходят сейчас по всей горе, что заклинание незнакомца снова будят гору и утихомирить ее в этот раз будет гораздо труднее, чем в предыдущий. Медлить больше нельзя! Огненный шар заранее подготовленного еще вместе с Терагаром боевого заклинания и сейчас завершенный единым, неслышно выдохнутым словом, срывается с пальцев юноши и устремляется к беззащитной спине вора. Лишь в самый последний миг мысль о том, что вот это и все, сейчас он убьет ничего не подозревающего, безоружного человека, заставляет руку юноши дрогнуть и заклинание проносится чуть выше плеча незнакомца и с разочарованным шипением растворяется в одном из потеков огня украшающем стены. Как и предполагал Вик сотворенное не внутри и без того пропитанных энергией пещер, а только использованное тут заклинание большого возмущения в горе не вызывает. Чего не сказать о Шоне, он взбешен собственным малодушием, и зло оскалясь, уже не таясь, выступает вперед ложа руку на рукоять меча, которым прежде ему доводилось драться лишь в тренировочных поединках с друзьями и который сейчас не терпелось пустить в ход. Больше он не позволит себе не малейшей жалости к врагу! Колдовавший человек мгновенно оборачивается, опуская руки и обрывая пение, готовясь к схватке с неожиданным противником, но при виде юноши внезапно радостная улыбка освещает красивое лицо, которое и в человеческом обличии не утратило своих драконьих черт, по ошибке принимаемых Шоном прежде за змеиные.

- Это ты! – восклицает он с непонятным восторгом, - Наконец то! Я уже почти начал волноваться, что ты не придешь. Но теперь все будет отлично. Наконец-то ты здесь, и без этого своего прирученного людьми дракончика!

- Ты что ненормальный?- Шон на миг даже приостанавливает движение к незнакомцу и медлит вынимать меч, - Чему интересно ты радуешься? Тому, что тебя, наконец, поймали?

- Только не говори, что пришел вместе с этим забывшим свой род драконом и человеческим колдуном наказать меня от имени человеческого короля. Ни за что не поверю, что ты проделал весь этот путь за мной только ради этого!

- Не только, еще мне очень нужен этот кинжал, он ведь тебе не принадлежит. – Шон делает еще несколько небольших шагов в сторону парня. Ели тот решил поговорить, то почему бы не подыграть ему немного и, воспользовавшись его безумием, не приблизиться к нему, чтоб ударить наверняка? Тем более парень словно и не замечает, что ладонь собеседника судорожно сжимает рукоять большого длинного, примерно в два локтя длиной, меча. Шон еще чуть-чуть продвинулся вперед. Еще немного и он будет совсем рядом с врагом! Тот по-прежнему продолжает с почти идиотской радостью во все глаза смотреть только на юношу, совершенно  не обращает никакого внимания на висящий на его поясе и сжимаемый уже двумя руками меч. Не обращает вплоть до  того самого момента пока этот самый меч с тихим, почти неслышимым за остальными звуками кипящей огнем пещеры, шелестом не вылетает из ножен и не останавливается у самого горла наконец-то отступившего немного назад парня. Только тогда он широко открытыми глазами уставляется, наконец, на замершее в волосе от его кожи блестящее лезвие.

- Эй, ты чего! Убери это! – Странный вор выглядел одновременно и расстроенным, и возмущенным и удивленным, словно никак не ожидал ничего подобного. А чего интересно он тогда, демоны его раздери, ждал? Что Шон при встрече радостно бросится ему на шею? Подняв руку, вор с досадой пытается отмахнуться от острого, словно бритва лезвия, ничем не защищенной рукой. Шон и сам не зная, зачем чуть качнул клинком, убирая его с пути ладони идиота, не давая тому порезаться. Впрочем, он тут же возвращает меч, на место вновь слегка прижимая его к смуглой коже чуть повыше кадыка.

- Убери это Шон! – вновь повторяет этот умалишенный без малейших признаков страха. – Я не хочу с тобой драться!

Ярость уже привычной волной вскипает в груди юноши, но сейчас он не собирался давать ей воли. Слишком долго он ждал этого мига. Слишком страстно мечтал о мести, чтоб позволить своей нетерпеливой злости все испортить, так же как это было в его учебном бою с Виком. Умереть сегодня должен был только вор, а ни как не Шон!   Устремив, наконец, взгляд на опасно близкое к его голу блестящее острое лезвие враг пропускает миг, когда сорванный с пояса второй рукой Шона еще один огненный шар летит в него. Но снова каким-то чудом ему удается, отпрыгнув в последний миг, избежать разряда. Правда теперь-то разъяренный новой неудачей Шон более не колеблется и вслед за промахнувшимся файерболом следует удар меча. Наконец-то до странного вора доходит, что, не смотря на то, что происходило между ними во сне и на то, что он там себе успел, видимо навыдумывать, шутить с Ним Шон вовсе не намерен. И он, обнажив уже собственный меч, был вынужден защищаться от яростных и продумано-коварных атак юноши. Ни содрогающийся под ногами каменный пол пещеры, ни мелькание ярких вспышек, не мешало охваченному азартом боя и яростным желанием убить Шону продолжать и продолжать наступать. Правда в отличие от того неудачного боя с Виком, сейчас о защите он не забывал не на миг, и пара осторожных по началу, ответных выпадов вора были отбиты им не причинив не малейшего вреда. Использовать магию даже ту, что все еще оставалась в виде последних заготовленных зарядов висеть на его поясе, Шон более не решался. Содрогания горы становились и без того все сильнее и беспорядочнее, а все его робкие попытки хоть на мгновение отвлечься от боя и вновь обратиться к огромному каменно-огненному великану больше успехом не увенчались. То ли юный ученик волшебников никак не мог сосредоточиться достаточно, чтоб докричаться до горы, ведь бой-то отнимал почти все его силы и внимание, то ли растревоженная сильнее обычного гора более не желала беседовать с одним из тех, кто причинил ей столько беспокойства, но никакого ответа на все свои мысленные оклики он не получил. И хотя почему-то следовавший его примеру вор так же не применял магию. Так же как и сам юноша, он полностью положился на свое искусство владения мечом, в котором, сейчас, видимо, преодолев первое нежелание драться, оказался очень даже умелым, волнение в недрах огненной горы, которые Шон чувствовал все отчетливее, с каждым мгновением непрерывно усиливались. Встретив неожиданно сильного противника, Шон прилагал все силы к тому чтоб, непрерывно атакуя продолжать не забывать о необходимости защиты прекрасно помня слова, Вика о том, что в противном случае до победы он может и не дожить. Тем более что опомнившийся и наконец-то принявшийся сражаться уже в серьез вор оказался очень даже не плохим бойцом, и Шон был вынужден использовать все, чем только успел овладеть за время своего не такого уж и долгого обучения у Вика. А волнение постепенно заполняющего пещеру пламени между тем все усиливалось, так же как и все усиливающаяся дрожи пронзающая каменные стены, так что затягивать этот бой было никак нельзя.   Шон с отчаянием искал вокруг хоть что-нибудь, что могло бы помочь ему в бою с оказавшимся намного более сильным, чем он рассчитывал противником. В очередной раз, обшаривая пещеру ищущим взглядом, он замечает, что самые сильные толчки каменного пола, самые крупные трещины в каменном панцире, сквозь которые прорываются самые яркие языки пламени, сосредотачиваются там, где в окружении каменно-кристальных пальцев-когтей, пронизанных все так же сочащейся сквозь них непонятной энергией из земли торчит такой вожделенный для всех кинжал. Ритуал вовсе не прервался кода, вор-колдун прекратил свое пение, и отвлекся на бой с незваным гостем. Видимо преодолев какой-то определенный барьер, он продолжился уже сам по себе, поддерживаемый наполнившей его прежде  магией. И это продолжение вызывало все новое и новое возмущение в недрах вулкана, грозящее стать смертельным для отставших друзей, где бы они сейчас не находились. Пронзенный ужасом, что вызвала эта мысль, Шон забыв обо всем на свете, отбрасывает в сторону меч и, не думая ни о чем другом, повернувшись к вору спиной, в длинном отчаянном прыжке устремляется туда, чтоб поскорее вырвать кинжал из камня и остановить, наконец творимую с его помощью магию.

- Нееет! Не смей! – Черноволосый незнакомец, почему-то даже не думая воспользоваться такой явной глупостью юноши и ударить того, в столь необдуманно подставленную незащищенную спину, так же отбрасывает меч и, ринувшись вслед за Шоном, пытается ему помешать. – Не делай этого. Шон, пожалуйста! – Отчаянно кричит он. – Шон ты не понимаешь, - схватив, наконец, юношу, поперек тела, он рывком отталкивает его от кинжала и они откатываются от него прочь, каким то чудом умудряясь не угодить в окружающие их лужицы гибельного огня. – Остановись, - задыхаясь от усилий удержать более крупного и немного более сильного Шона, продолжает молить вор. – Ты все испортишь. Ты что не понимаешь? Я всю свою магию истратил на этот проход. Если ты сейчас его испортишь я уже не смогу создать новый! Я не смогу вернуться домой. Ты запрешь нас в этом жалком мире! – В кои – то веки это «нас» совершенно не режет слух Шону, сейчас его волнуют куда как более важные вещи, чем безумные фантазии этого идиота.

- Это ты не понимаешь! – не менее запыхавшийся юноша даже не пытается в первый миг справиться с вором и, воспользовавшись тем, что это уже не бой на мечах в котором он все-таки уступал, пусть и совсем немного, но как новичок уступал, видимо более опытному противнику. Что их схватка переросла в старую добрую обычную уличную драку в пыли, в которой бывший вор, в общем-то, новичком уж никак не был и теперь уже вполне мог искрутить и наконец, прикончить такого ненавистного вора, осуществив свою долгожданную месть. Все о чем он сейчас думает это только о том, чтоб как можно скорее прервать ритуал. – Ты что не видишь? Твое колдовство будит гору! А Вик там, - Шон мотает головой в сторону одной из залитых потоками огня каменных стен, где по его прикидкам сейчас должны находиться друзья и где наверняка пламя уже начало вплотную подбираться к тем ненадежным мосткам из камня, по которым они передвигались – Ты убьешь их своей магией!

- Не будь идиотом! Твои друзья наверняка уже поняли, что ритуал начался и чем, это им грозит, и нашли безопасное местечко, где его можно пересидеть. Даже твой недодраконский наставник способен вовремя почувствовать, когда огненная гора становится опасной.

- Вик ни за что не бросит меня, так что он нигде не прячется! Он придет сюда, во что бы то ни стало и погибнет из-за тебя!

- Тогда он просто дурак, и я точно ни в чем не виноват! И вообще что тебе до этого недодракона и колдунищки?   - Злость от такого явного пренебрежения к жизни любимого пронзает юношу так словно это  жаркое пламя, наконец, добралось до него и, собрав во едино все свои силы, более тяжелый и массивный чем змееподобный вор, он легко подминает его под себя и прижимает к каменному полу, лишая возможности сопротивляться. Всего один миг и неизвестно откуда вылетевшая огненно-желтая, горящая огнем сеть-заклинание стремительно обхватывает извивающееся под ним по-змеиному гибкое тело, опутывая его словно светящимся коконом, лишая возможности вырываться.

- Нееет! Нет. Выпусти меня! Немедленно отпусти меня! Я убью тебя за это! – Вопреки всем ожиданиям эти слова вор выкрикивает вовсе не Шону, а куда-то за его спину и, обернувшись, юноша видит выходящих из одного из незамеченных ранее узких выходов из пещеры целых и невредимых друзей, «Так вот откуда эта сеть», с запозданием догадывается юноша, облегченно вздыхая. Теперь точно все хорошо. А Вик пройдя быстрым шагом мимо и поднимающегося ученика и беспомощно извивающегося в магических путах парня, одним сильным рывком выдергивает из каменного пола кинжал, разом гася, и все пять кристаллов, и молочные нити, что их связывали, вызвав новый поток отчаянных ругательств и страшных угроз со стороны вора.

Выглянув из темного коридора в залитую тусклым огнем магмы и светлыми сполохами чужых заклинаний пещеру, Вик просто не мог поверить своим глазам. – Шон отбросив меч, словно последний самоубийца повернулся к вору спиной и зачем-то бросился к торчащему из каменного пола кинжалу в самом центре открывающего портал заклинания! Но еще более странным оказалось поведение вора. Даже не думая воспользоваться такой явной оплошностью тот тоже бросает свой меч и один безумец пытающийся остановить второго, такого же умалишенного, принимаются, борясь, кататься по полу, с переменным успехом оказываясь один на другом и снова меняя положение так быстро, что он Вик никак не может улучить момент и набросить огненную сеть обездвиживания, что приготовил еще за пределами пещеры. Наконец ему удается поймать единственный миг, когда спорящие о чем-то противники застывают в неподвижности и маг-дракон не упускает своего счастливого шанса.

Засунув принесший им столько хлопот кинжал за пояс Вик, возвращается обратно к друзьям и, убедившись, что поднявшийся на ноги Шон полностью невредим, поворачивается к вору, которого только теперь в первый раз ему удается рассмотреть как следует. Действительно, Черный, вот же змеюка! И совершеннейший мальчишка к тому же. Парню не более, а даже как бы не мене лет, чем он выглядит! Но после того что им с Шоном пришлось пережить по милости этого красавца почему-то его крайняя молодость никакого снисхождения у порядком разъяренного дракона нее вызывает. Наблюдая за безуспешными попытками дерзкого юнца освободиться от его надежной сети, Вик только мрачно улыбается. Наконец ему первому из друзей надоедает поток угроз и оскорблений что извергает катающийся перед ними по камням человек.

- Прекрати истерику змееныш! Ты проиграл. Теперь тебе осталось только признать это. – Громко начинает он и при первых же звуках его голоса вор действительно замирает и, опомнившись, пытается сохранить остатки достоинства замолкает, уставляясь презрительно ненавидящими глазами на своих пленителей.

- Ты пожалеешь недодракон. Ты не сможешь удерживать меня тут вечно. Когда мой отец узнает, что тут произошло, ты пожалеешь о том, что посмел поднять руку на настоящего в отличие от тебя дракона!- Но смутить Вика угрозами оказывается не так-то просто.

- Молчи! Я когда-то предлагал тебе просто отдать, то, что ты украл и убираться, откуда явился, помнишь? Ты не захотел, так что в том, что сейчас произошло и еще произойдет винить, маленький змееныш, ты можешь только себя. Себя и свою непонятную мне до сих пор спесивую гордыню. Нет ты объясни мне красавец, зачем ты снова и снова возвращался в сны Шона и даже подбросил нам несколько подсказок? Думал, у нас недостанет ума ими воспользоваться? И кто из нас теперь дурак? Ты сам по собственной глупости лишил себя шанса сбежать по добру по здорову, - голос Вика сочится едкой насмешкой.- И ты еще меня смеешь называть недодраконом, ты недомаг недоученный? У тебя были десятки возможностей сбежать с кинжалом но ты зачем-то затягивал время, играл с Шоном и после того как получил что хотел, возвращался. Для чего? Чтоб поиздеваться над теми, кого ты, как ты думал, победил и снова показать какой ты умный и хитрый?

-Мне не нужно было доказывать какой я умный перед тобой недододракон. Ты просто дурак! Думаешь, я пришел за этим дурацким ножом? Все, зачем он мне нужен, это чтоб открыть дверь домой! - не смотря на спеленавшие его магические путы, вор вовсе не выглядит обеспокоенным своим проигрышем. Он на удивление быстро справился с отчаянием, что охватило его, когда Вик разрушил созданный им проход, и снова был наглым, самоуверенным, лучащимся чувством превосходства и презрения ко всем остальным. Неужели тебе, недоучке, не приходило в голову, как это глупо? Прилагать столько усилий, проникать в чужой мир только для того, чтоб добыть что-то, что откроет тебе дверь обратно и снова исчезнет после этого? Ведь, когда я пройду через врата, мне придется оставить его тут или моя дверь не досуществует до конца моего перехода? Конечно же, я пришел сюда за чем-то другим, за чем-то куда более важным.

- Да ну? И зачем же?

- А что, твой ученик не сказал тебе? – Вор рассмеялся резко и как-то странно радостно. – Ну что ж значит я все-таки посеял сомнения в нем и значит все, что ты назвал моей пустой тратой времени было вовсе не зря! – горящий лихорадочным огнем взгляд антрацитовых глаз был устремлен на Шона, не оставляя ни малейших сомнений в том кого имеет в виду вор говоря «Он».

- Что должен был сказать мне Шон? Что ты проникал в его сны и соблазнял?- Теперь уже Вик презрительно кривит свои красивые губы, - Что околдованный твоими чарами, он во сне не имел возможности сопротивляться той похоти, что ты на него насылал, и он поддавался ей, а каждое утро первым делом спешил к ближайшему ручью, чтоб смыть грязь, которой ты его замарывал?

- Ты лжешь! – На миг Шону показалось, что сейчас вор обратиться в истинный облик, не смотря на наброшенную Виком сеть, но нет, заклинание мага держало крепко и все же, яростное желание испепелить издевающегося над ним графа струей огня явственно читалось в горящем бессильной злобой чернооком взгляде. - Ты лжешь, или обманываешь себя жалкий недодраконишка! Если все так, почему же он не рассказал тебе что я пришел сюда за ним? Ведь ему-то я в этом признался! Я пришел, потому что люблю его, потому что мне нужен он и потому что я тоже нужен ему! Это ты сбил его с толку, заморочив голову своими чарами. Ты, а не я! Я просто вернул все так, как и должно было быть! Для этого мне и потребовалась эта затянувшаяся погоня, чтоб помочь Шону понять, как он ошибался думая, что любит тебя, когда на самом деле это я его предназначенная пара! Вот за кем я пришел сюда. Что ж он не рассказал тебе? – Вик в изумлении поворачивается к Шону почти с ужасом ожидая увидеть на лице того раскаяние или вину, но ничего подобного. Полный злости и презрения бирюзовый взгляд, устремленный на вора, не выдает ни малейшего смятения, словно все эти признания вора не имеют к юноше ни малейшего отношения. Почувствовав, что дракон смотрит на него, Шон переводит взгляд на любимого

- Что? Только не говори, что веришь ему. – Шон  пожимает плечами равнодушно и немного обиженно и поясняет – Ну да он упоминал о том, что пришел вроде как за мной и что я вроде как ему нужен, но я был слишком занят, пытаясь выудить из нег хоть что-то полезное для нашей погони, чтоб обращать внимание на подобные бредни. Вик, не говори, что веришь ему, будто я не сказал потому, что начал поддаваться на его безумие. Я вообще порядком был уверен, что он не в себе, я и сейчас считаю, что у него с головой не все в порядке. Блин, ну помнишь, я еще спрашивал, не склонны ли Черные к безумию? – Вик с облегчением переводит дух. Похоже, все именно так и было. Шон не рассказал просто потому, что не считал бред безумца, в который и не собирался верить и который даже старался не слушать важным. «Ну, ты и дал парень, именно то что заставило этого молодого идиота разрушить все мыслимые и не мыслимые границы и проникнуть из одного мира в другой, тебе и не показалось достойным внимания! ». Вик мысленно усмехается, и тут же озаренный, снова пристально смотрит на вора. Так это что же получается? Все, что случилось с ними, произошло по вине этого молодого недоразумения? Это он, вот этот маленький змееныш действительно и есть тот, кому предназначила судьба, а вместе с ней и Великий Совет Семи Владык его Шона? Но ведь и этот-то чернокрылый гад тоже вроде бы ничего не понял при их первой встрече наяву! Иначе, почему он едва не зарезал свою такую великую любовь, как только они встретились? И, не колеблясь, бросил умирать на руках у Вика, у которого теперь так жаждет его отнять? Может быть, Шон действительно прав, и этот парень и в правду сумасшедший?