Стрелы купидона. Главы 1 и 2

СТРЕЛЫ КУПИДОНА

Мне кажется, что со временем вообще перестанут выдумывать художественные произведения. Писатели будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что им случилось наблюдать в жизни.

Лев Толстой

Повесть, а точнее сборник рассказов «Стрелы купидона», в какой-то степени и является, чуть ли не зеркальным  отражением событий, которые автор постарался  изложить, как можно ближе к их истокам. Читатель познакомится с любовными коллизиями, участниками которых были морские офицеры, волею случая оказавшиеся в различных частях света и различных условиях службы, но сохранивших свою честь, достоинство и высокий боевой дух, несмотря на попытки  политработников держать под неусыпным контролем их личную жизнь.   Учитывая деликатность темы, автор кое-где изменил и места встреч, и имена главных героев, оставив только художественно оформленную суть.  

МЫСЛИ И АФОРИЗМЫ ДОН-ЖУАНА

(Вместо пролога)

Женщина хранит верность в двух случаях: когда считает, что её мужчина ни на кого не похож или считает, что все мужчины одинаковы.

Муж любит свою жену до тех пор, пока не полюбит другую женщину. Жена любит своего мужа до гроба, а потом любит до гроба другого мужа.

Узнав об измене, дама надеется, что это ложь, а Дон Жуан, что это правда.

Злые жены ставят мужьям шишки, а добрые – рога.

Честный кавалер женится несколько раз, а обманщик - только один.

У жениха хватает терпения, чтобы отложить день свадьбы, но не хватает его, чтобы отложить первую брачную ночь.

Если Дон Жуан поклялся уйти в монастырь, значит, монастырь женский.

Не горюй, если у твоей жены кто-то был до тебя: хуже, если кто-то будет после тебя.

Многие дамы непобедимы потому, что их никто не хочет побеждать.

Изменяя, женщина ищет лучшее, а мужчина – новое.

Когда мало времени, тут уж не до дружбы – только любовь.

Если дама упала, кавалер всегда поможет ей подняться,   дуралей пройдет мимо, а Дон Жуан упадет рядом.

Самый прочный брак - когда муж первый мужчина у женщины, а жена последняя женщина мужа.

Сначала мужчина говорит женщине: «Моя дорогая», а потом – «Слишком дорогая».

Хранить верность нелюбимому человеку, значит изменять самому себе.

С каждым годом женщине всё труднее привыкать к тому, что ей уже тридцать.

По настоящему любит не тот, кто всё время говорит: «Я тебя люблю», а тот, кто всё время спрашивает: «А ты меня любишь? ».

Ради дамы кавалер бросает деньги, а Дон Жуан – другую даму.

Истинное целомудрие обретается с годами.

Некоторые женщины настолько стеснительны, что стесняются отказать мужчине.

Жена – это вторая половина мужа, а любовница – первая.

Если, увидев мужчину, женщина опускает глаза, значит, он ей нравится, а если мужчина, увидев женщину, опускает глаза, значит, ему нравятся её ноги.

Мужчине легче отказаться от двадцатилетней связи, чем от связи с двадцатилетней.

Женщины умеют всё, просто некоторые стесняются.

На женщин везёт тому, кому есть, на чём их везти.

Если Дон Жуан кается, значит, он согрешил.

В другой женщине обычно нравится то, чего не замечаешь в своей жене.

Супружеская жизнь – это каждый день война и каждую ночь перемирие.

Порядочная женщина знакомится только с тем мужчиной, которого давно знает.

Если уговаривать женщину очень долго, она может подумать, что ты способен только на разговоры.

Не хвастайся, что твоя жена лучше всех: женщины могут обидеться, а мужчины захотят убедиться.

Глупый муж ругает жену, а умный – себя за то, что на ней женился.

Различие между мужчиной и женщиной: женщина хочет любить одного мужчину, но всегда, а мужчина хочет любить всех женщин, но по одному разу.

Ради женщины мужчина готов на всё, только бы на ней не жениться.

Женатому хорошо, а замужем лучше. Вот почему женщина любит до гроба, а мужчина до утра.

Распознать мужчину,   у которого было много женщин, может лишь женщина, у которой было много мужчин.

Сластолюбец не покупает подарков, потому, что его подарок всегда при нем.

Иногда, чтобы познать миг счастья, надо потратить год на уговоры.

Когда девушка раздевается, она просит мужчину отвернуться, а когда раздевается жена, он отворачивается сам.

Огонь любви горит ярче, если подбрасывать в него деньги.

( Константин Мелихан. Авторизованный перевод с испанского. Журнал «Аврора» 1988/3)

Вступление

Мысль написать серию рассказов о любви  без прикрас родилась у меня очень давно, но ореол романтики и божественного начала этого неземного чувства, которое придают ему отдельные писатели, долго сдерживали мой порыв. Тем не менее, каждый раз, садясь за стол, чтобы начать это повествование, я убеждал себя, что до сих пор человечество, читая о любви,   питается иллюзиями, которыми напичкали его Оноре де Бальзак, Ги де Мопассан и другие мастера этого жанра, которые иногда сами не имели в этом деле ни малейшего опыта.

Не пора ли читателю из первых уст услышать, что такое любовь, как она возникает и как исчезает по воле рока, обстоятельств и воле самого участника любовного романа.

Советские идеологи и моралисты пытались оторвать  понятие любви от её естественных корней, вольно или невольно предавая ей исключительно как дар Всевышнего, не признавая существования Его самого. Несомненно, платоническая любовь – это дар божий и не каждому она дается. Тем не менее, простая плотская любовь мало кого обходит стороной. Но, однажды возникнув, она никогда бесследно не исчезает, если вкусивший её человек не полная скотина или психически больной человек.    

В основу этого повествования  я положил похождения одного из своих друзей, Миши Хватова, который холостяковал до 30 лет. Он, как и я, был моряком, выпускником Военно-морского училища подводного плавания, но учился на надводном факультете и был на год старше меня. Он оказался моим земляком. Десять лет мы прожили в соседних сёлах, не  подозревая о существовании друг друга. Когда мы с ним подружились, я  был уже на четвертом курсе училища. В свои двадцать лет, начитавшись классиков любовного жанра, в общении с противоположным полом  я был застенчив и робок. Каждая из девушек, с которой, как правило, знакомил меня Миша, казалась мне  божеством, к которому я не смел, не только с вожделением прикоснуться, но и в мыслях не допускал такого кощунства.

Миша тоже был существом романтическим, но и земных утех не чурался. Он родился в деревне в многодетной семье, был почти самым младшим и имел возможность черпать сведения о взаимоотношениях с женским полом от своих старших братьев и сестер и, непосредственно наблюдая отдельные штрихи их взрослой жизни. Поступив в военно-морское училище, он поклялся себе, как и большинство моряков, что не будет жениться до тех пор, пока не сойдет на берег.

Миша был высоким, статным парнем. Он  умел с шиком носить курсантскую форму и, хоть и не был краснобаем, за словом  в карман не лез. Буквально через пару недель нашего знакомства Миша почему-то решил раскрыть свою душу и по сути дела избрал меня своим душеприказчиком.   Судьба распорядилась так, что мы хоть и не стремились служить в одних гарнизонах, но то и дело оказывались если не в одной части, то где-то рядом. И в училище, и много позже он рассказывал мне о своих увлечениях и любовных приключениях. Вот первое из них.

Часть 1, МИХАИЛ ХВАТОВ

Глава 1. АВДОТЬЯ БУТУСОВА

Субботний вечер. Близился к концу последний год пребывания в училище. Стояла мокрая  почти бесснежная зима. Санчасть училища была забита курсантами с различными простудными заболеваниями. Никаких карантинов по поводу ОРЗ никто не устраивал, но на всякий случай командование училища отменило последний вечер отдыха, которые регулярно проводились в училище, уповая на то, что зал нужно готовить к новогоднему балу. Саперная сопка, на которой располагалось училище, была почти за городом, и ехать в город  по такой слякоти не хотелось. Сидеть в казарме тоже не хотелось, и я решил пойти в учебный корпус поискать в библиотеке приличный роман, чтобы до вечерней поверки поваляться в постели с книгой в руках.

Почти рядом с библиотекой располагался небольшой буфет, в котором курсанты любили посидеть перед началом самоподготовки, и который допоздна работал в дни  вечеров отдыха. Сегодня он оказался открытым тоже, но половина столиков была пуста. Я зашел в библиотеку и почти сразу наткнулся на книгу «Отец Горио» французского писателя О. Бальзака. Проходя мимо буфета, я задержался у стойки буфетчицы, взял бутылку кефира и булочку, и присел за свободный столик. Книгу маститого писателя я положил на угол столика. Не успел я налить в стакан кефир, как в буфет буквально ворвался Миша Хватов. Он был явно чем-то озабочен и возбужден.

-Что, на любовь потянуло? – спросил он, присаживаясь на стул, стоящий с противоположной стороны столика.

-Почему сразу на любовь? – вопросом на вопрос ответил я. – Если господин Оноре де Бальзак, так уж сразу и любовь? Он и довольно серьезные, философские труды имеет.

-Знаем мы эту философию, - засмеялся Миша. – Кстати, а как ты относишься к любви?

-Любовь не картошка, не выбросишь в окошко, - отшутился я. – Нашел место, где разговаривать о любви.

-А почему бы и нет, - возразил Хватов.   - Взгляни на красотку, которая стоит напротив тебя, ты согласился бы с нею поиграть в любовь? – почти шёпотом произнес он.

В буфете ни одной женщины, кроме буфетчицы не было, и я удивленно поднял брови и невольно покраснел. Я  и в более интимной обстановке не умел разговаривать о любви, а тут чуть ли не в толпе надо высказаться по такому деликатному вопросу. Тем более, что новая буфетчица была хоть и довольно красивой дамой, но по возрасту вполне могла сойти за  мать одного из курсантов.

-Ладно, пей свой кефир и пойдем, покурим. Есть серьезный разговор, - предложил Миша и замолк.

Я допил свой кефир, с удовольствием съел булку. Миша принять участие в трапезе отказался. Я взял свою книжку, и мы вышли на лестничную площадку. Вокруг не было ни души.

-А все же, как бы ты поступил, если бы Татьяна, пригласила тебя в гости? – спросил он, как только мы остались одни. - Ведь ты понимаешь, что это не спроста. Я  же знаю, что она не замужем, а у меня невеста. Скоро распределение и надо иметь рядом надежную подругу.

Татьяной звали новую буфетчицу, пышногрудую, ладно скроенную сибирячку,   на которую Миша просил обратить внимание.

-По-моему ты уже сам ответил на свой вопрос. Если у тебя есть невеста, о каких гостях к незамужней женщине может идти речь. По-моему это пошло и подло по отношению к твоей невесте.

-Ишь ты, какой праведник нашелся, - сразу разозлился Михаил. – А если невеста далеко,   а  я живой человек и нуждаюсь в женской ласке. Да и она, поди,   не спроста в гости зовет. Ей, в одиночестве, наверное, тоже не сладко, а она мне нравится.

-А как же любовь, о которой ты только, что спрашивал меня? – немного рассердился и я.- Ведь ты её предаёшь. А как потом будешь смотреть ей в глаза?

-Мужчина способен одновременно любить не одну женщину, - убежденно сказал Хватов. – Ведь имеют же мужики многих народов и народностей даже в нашей стране по несколько жен и всех их любят, и они его любят, никто не в обиде.

- Ну, ты даешь! – протянул я, собираясь с мыслями. – Ты же не персидский шах и не арабский шейх, а чистый русак. Как же ты можешь чужие обычаи на себя примерять?

Миша как-то потускнел, задумался и, наконец, промолвил: - Ты, пожалуй прав. Я уже один раз потерял любимую девушку, а точнее свою первую любовь.

Нам никто не мешал, и как-то само собой получилось, что он, даже не спрашивая моего согласия, поведал свою историю:

-Когда я оканчивал  девятый класс, к нам на завод приехал  новый инженер –технолог. У него была очень красивая дочь, которую зачислили в наш девятый-А класс. Её звали Оксана. Она была прекрасно сложена, имела божественно-красивые глаза и всё её лицо, казалось, излучало ум и доброту. Я влюбился в неё с первого взгляда. Она  тоже с первого же дня стала отвечать на мои знаки внимания. Вскоре мы полюбили друг друга так сильно, что не могли друг без друга прожить даже дня. И, самое странное, что никто из моих одноклассников даже не пытался её у меня увести. Вскоре о нашей любви знала вся школа, но никто не смел нас в чем-нибудь упрекнуть.

В школе мы вели себя довольно сдержанно и не преступали существующих правил морали и нравственности. Моя мама целыми днями была на работе, отец погиб на войне, бабушка с дедушкой жили в другом селе и мы после школы часто уединялись в нашей квартире. Вместе делали уроки, до одури обнимались, целовались и вели длинные разговоры о нашей счастливой жизни после окончания школы. Но дальше объятий и поцелуев дело не шло. Оксана была девушкой строгих правил, а я спал и видел, как бы эти правила нарушить. Вскоре прозвенел последний звонок, мы сдали целую кучу экзаменов и начались последние школьные каникулы. Незадолго до последнего звонка мне исполнилось 16 лет, и я уже получил право на полных основаниях искать себе хорошую работу. В селе Таракса, где я жил до поступления в училище, был хороший спиртной завод и там нужен был рабочий в бродильный цех.

В мою задачу входило своевременно подавать зерно или овощи в дробильную машину.   До начала копки картофеля, из которого у нас,   в основном, делали спирт, на завод подавалось зерно, и из него делали брагу.

- Да мы с тобой близнецы братья, - воскликнул я.   - Ведь я тоже летом работал на спиртовом заводе и даже один месяц проработал в бродильном цеху.

-Ладно, не перебивай! - сварливо сказал Миша. – Дай досказать!

-Так вот, - продолжал он. – Каждый вечер, после работы мы встречались с Оксаной, и наша любовь становилась всё жарче. Я проработал неделю и вдруг начальник бродильного цеха предложил мне поехать на недельку в командировку на станцию Вернадовка, где имелся большой элеватор, с которого на завод будут отгружать зерно. Я как-то растерялся и не нашел способа как избежать этой командировки. А начальник цеха ещё подлил масла в огонь: - Соглашайся! Получишь хорошие командировочные, а Оксана твоя всё равно завтра уезжает с родителями в Моршанск к родственникам.

-Ах, даже так, - воскликнул я.   - Тогда и мне сам бог повелел ехать на станцию Вернадовка.

Узнав о моей командировке, Оксана сначала расстроилась, а потом разозлилась.

-Как ты мог, не поговорив со мной, согласиться куда-то ехать? – гневно сказала она. – Я пытаюсь уболтать своих родителей оставить меня дома, а ты меня предал.

- Но ведь ты же тоже мне не сказала, что уезжаешь,- довольно остро отпарировал я.

-Да я сама только сегодня узнала, - уже более миролюбиво ответила та и расплакалась. Так мы впервые поругались. А дальше дела  пошли ещё хуже.

На другой день Оксана с родителями уехала в г. Моршанск, а ещё через день и я, получив командировочное предписание и деньги, впервые в жизни  уехал в командировку в пристанционный поселок Вернадовку.

Прибыв в поселок Вернадовку, я первым делом отправился  в контору к директору элеватора, чтобы поставить в командировочном предписании отметку о прибытии. В коридоре конторы меня встретила пышногрудая блондинка с небесно-голубыми глазами. Она перегородила мне дорогу, и нахально уставилась на меня. Она была года на два-три старше меня.

-А ты кто такой? Откуда свалился такой красавчик?   Или с неба упал? – затараторила она.

-Простите, - не отвечая на её наглое приставание, как можно вежливее, сказал я. -Вы не подскажете где мне найти директора элеватора?

-А, так ты к Авдотье Емельяновне? Тогда заходи во вторую дверь справа по коридору. Она таких губошлёпиков любит, - всё также нахально, таращась на меня, пропела девица, чуть посторонившись.

Я протиснулся между стенкой и девицей, при этом последняя не упустила возможности прижаться поближе и ущипнуть меня за бок. Пригладив чубчик, я постучал в указанную мне дверь. На двери красовалась табличка «Бутусова Е. И. »

-Войдите, - раздался из-за двери приятный грудной голос.

Не мешкая, я вошел. В небольшой комнатке стоял  новый темно-коричневый письменный стол довольно внушительного размера. Прямо передо мной посредине стола восседала дама лет двадцати пяти - тридцати. Она была не  по-женски прочно скроена и довольно крупного размера. Светло-голубая ажурная кофточка не скрадывала её внушительной комплекции.

Первое, что бросилось мне в глаза, это её пухлые, красивые чувственные губы и  мягкий  приятный цвет кожи лица, которое не безобразили даже крупные оспины, обильно покрывшие  её щеки.

- Откуда на Тамбовщине могли взяться оспины? -  подумал я, и тут же вспомнил, куда я пришел.

- Здравствуйте Авдотья  Емельяновна, - довольно громко сказал я. – Меня к Вам командировали из Тараксы.

По лицу директрисы пробежала тень.

-Какая я тебе Авдотья?   Ты что, читать не умеешь? Или ты не видел табличку на двери? - гневно заговорила она голосом, совсем не похожим на тот, что я слышал из-за двери. – Меня зовут Евдокия. Запомни это мальчик!

-Извините, - ошарашено забормотал я. – Я действительно не прочитал, что написано на табличке. Наверное, я недослышал, как Вас назвала девушка,   которую я встретил у Вас в конторе.

Лицо директрисы в миг преобразилось. Оно снова стало приятным и довольно красивым.

-Ты, видно встретил в коридоре эту разбойницу Анфису, - улыбнулась она. – Узнаю стиль этого чудовища в юбке.   Давай сюда своё командировочное предписание!

Она внимательно прочитала документ и положила его на стол.

-У тебя есть, где остановиться? – спросила она. И  по моему недоуменному взгляду, поняв, что вопрос не уместен, добавила:   - Будешь жить у тёти Клавы! Это рядом с элеватором. Работать пока будешь на сушке зерна, а там посмотрим. Может быть, поставлю тебя на погрузку, как только придут машины из  Тараксы. К работе приступишь завтра, а пока иди, устраивайся на ночлег. Она написала записку неведомой мне тёте Клаве и объяснила, как её найти.

Тётя Клава, худенькая старушка лет шестидесяти, прочитала записку, отвела меня в маленькую, уютную комнатушку с одним маленьким окошком, с двумя кроватями, тумбочкой и двумя табуретками и потребовала пять рублей вперед. Это и была плата за десять дней проживания в деревенской гостинице.

Работа на просушке зерна была не тяжелой и не требовала особой квалификации. Надо было время от времени проверять температуру внутри слоя зерна в сушилке, и, если температура достигала 50-60 градусов, его надо было перелопачивать. Евдокия Емельяновна  два раза в день облачалась в синий комбинезон и обходила территорию элеватора, сушилку и другие объекты элеватора.

Она вела себя совсем  не по-начальнически: дружелюбно объясняла, что и как делать, не нудила и не читала нотаций.

- Машин из Тараксы до сих пор нет. Я вижу эта работа для тебя  слишком легкая. Не возражаешь, если я переведу тебя на бункер? -  улыбаясь, спросила она на третий день моего пребывания в поселке Вернадовка и, видя, что я не возражаю, добавила: – Пойдем, покажу тебе твое новое рабочее место.

Мы прошли через небольшой дворик и начали подниматься по крутой лестнице на самый верх элеватора. При этом  Евдокия почему-то полезла первой, и я имел      возможность вдоволь налюбоваться и её стройными ножками и крутыми бедрами. Бункер оказался довольно тесным  и душным помещением, которое примыкало вплотную к ленте подъёмника, который с постоянными промежутками доставлял очередную порцию зерна и с шумом опрокидывал его в бункер. Тонкая пыль постоянно витала в воздухе, раздражая носоглотку  и оседая в волосах.

-Да сушилка по сравнению с бункером – курорт, - заметил я, только теперь сообразив, что поменял шило на мыло. – За какие провинности я попал в этот карцер?

-Да что ты, Миша, какие провинности?   Просто парнишка, который работал здесь, уехал с матерью к родственникам. Не ставить же мне сюда старушку. А если ты страдаешь клострофобией*, я буду к тебе заглядывать почаще, не возражаешь? – игриво засмеялась она. Я не стал возражать, хоть и не знал, что такое клострофобия.

Основной задачей рабочего бункера было  вовремя отгребать зерно от зерноприемника  к центру бункера и обеспечивать его  своевременную доставку самотёком в зернохранилища. Евдокия не обманула. На другой день она появилась в бункере  через полчаса после начала рабочего дня. На сей раз, она почему-то была без комбинезона. Её бёдра обтягивала   короткая юбочка. Такие юбки вошли в моду совсем недавно. Она  как бы подчеркивала и без того соблазнительные выпуклости  её бёдер.

-Привет рабочему классу, - весело поздоровалась она со мной.

-Здравствуйте, - слегка заикаясь, ответил я, пораженный её необычным видом и явно игривым настроением. В руках  у меня была деревянная лопата, которой я штивал* зерно.

Она подошла ко мне вплотную, слегка толкнула меня плечом и  протянула  руку к черенку лопаты.

-Отдохни, пока я немного разомнусь, – сказала она, забирая у меня деревянную лопату. Я безропотно повиновался.

Она подошла к приемному окну и энергично заработала лопатой. При этом узенькая юбочка в такт движениям лопаты начала ритмично подниматься вверх. Открывая интимные  сокровища начальницы. Всё во мне закипело. Я не мог оторвать глаз от крутых бедер  и кое-чего ещё, что я  в такой близости ни разу в жизни не видел.

Мне и в голову не могло прийти, что директриса решила соблазнить меня. Чтобы избавиться от наваждения я прыгнул вперед, схватил огромное ведро, которое на Тамбовщине называют мерой*, стал рядом с Евдокией и энергично заработал краем меры, помогая ей  отгребать зерно от входного окна зерноприемника.

-Это ты здорово придумал, - воскликнула директриса. – А ну-ка дай я попробую, а ты постой в сторонке!

Она отбросила лопату в дальний угол, выхватила у меня из рук ведро  и зачерпнула почти полную меру. Я метнулся в угол бункера, чтобы поднять лопату, нечаянно обернулся и застыл в изумлении. Евдокия не в силах сдвинуть с места огромное ведро на секунду застыла в согбенном положении и короткая юбчонка уже не мелькала. Она  по бёдрам сползла почти к самому поясу, и под ней ничего из одежды больше не оказалось. Она во всей красе открыла огромную матовую лампочку Ильича, нить накаливания которой вспыхнула со страшной силой в моей голове и зажгла во мне неуемное желание немедленно овладеть ей, но природная скромность и стыд пригвоздили меня к  месту. Отсыпав  половину  меры, Евдокия медленно потянула её назад и, пятясь, начала приближаться ко мне.

Во рту у меня всё пересохло. Я неотрывно смотрел как вожделенная «лампочка» неумолимо приближается ко мне. Я сделал шаг назад и сразу же уперся спиной в стенку бункера. Не выпуская из рук меры, Евдокия остановилась у моих ног и придушенно спросила: - Миша, тебе помочь или ты сам знаешь, что делать?

Конечно, мысленно я давно был готов. Мои руки помимо моей воли упали на крутые бедра, горячая шелковистая  волна пронзила меня с головы до ног. Мною уже давно руководил не разум, а огромный пороховой заряд, скопившийся в моей пушке за долгие годы воздержания. Он  не позволил точно навести орудие. Пламя с грохотом вырвалось из жерла орудия и только слегка опалило цель. Евдокия вздрогнула, резко выпрямилась и вдруг весело засмеялась.

Пытаясь скрыть свой позор и смятение, я отвернулся и чуть не заплакал. Евдокия шагнула вперед, обняла обеими  руками мою голову и, повернув к себе, впилась в мои губы долгим мучительным поцелуем. Я неумело ответил на него, чуть не задохнувшись.

-Успокойся, дурачок! – ласково сказала она.   - Ничего не случилось. Большинство мужчин так начинают. Немного передохни, и мы с тобой всё исправим.

Она привела в порядок себя, помогла мне  и снова обожгла меня горячим поцелуем. При этом она проявила такую сноровку и деликатность, что робость и стыд покинули меня и я, очертя голову, бросился навстречу её желаниям. Так нежданно-негаданно я потерял девственность и приобрел хорошего старшего друга и наставника. Конец командировки прошёл в жарких любовных  утехах.

Слухи  о нашей любовной связи сразу же поползли по Вернадовке и наверняка достигли и Тараксы.

Когда я вернулся в Тараксу, Оксана уже приехала из Моршанска. С первой же встречи она догадалась, что со мной что-то произошло. А может быть,   она уже что-то слышала. Мы крепко поругались и расстались навсегда. Прошло немало времени, но я с огромной теплотой и благодарностью вспоминаю Авдотью и мой первый опыт в интимной жизни.

*Клострофобия – боязнь замкнутого пространства.

** Мера – ёмкость для измерения фуража, по объёму равна двум вёдрам.

Глава 2. СЕКСУАЛЬНЫЙ  МАНЬЯК

После того, как Миша поделился со мной своими впечатлениями от своего первого сексуального опыта, прошло полгода, он  уехал на практику, а я получил воинское звание лейтенант и убыл к своему первому месту офицерской службы. Вскоре  я оказался в Москве, на высших академических курсах, где из меня пытались сделать инженера электронщика. Возвращаясь  из  Москвы, в поезде Москва-Владивосток, я зашел в вагон-ресторан, заказал обед и вдруг увидел, как с противоположной стороны вагона-ресторана  входит Миша Хватов. Мы обнялись, и Миша  приземлился за моим столиком.

Он недавно окончил стажировку, которую проходил в Севастополе, получил звание лейтенанта, побывал на Тамбовщине, и теперь ехал к месту своей службы на Камчатку. Плотно пообедав, мы прихватили из буфета ресторана пару бутылок пива, бутылку коньяка и  пошли  в мой вагон, благо со мной в одном купе ехали молодожены далеко не юного возраста, которые  бражничали в соседнем купе. Я достал из чемодана легкую закуску, и мы почти до ночи просидели, попивая коньячок и перемежая его пивом. Миша, вкратце рассказав о своей практике, вскоре  перешел к своим любовным похождениям в  городе-герое.

-Когда я ехал в Севастополь, ребята откровенно мне сочувствовали, - начал он.   – Найти в Севастополе подружку практически невозможно. На одну свободную даму там не менее десятка претендентов, - утверждали они.

Насколько это утверждение ошибочно, я убедился в первый же вечер, который мне удалось провести на берегу.  

Жизнь мичмана-стажера значительно отличается от курсантской. Это я почувствовал сразу.   Возможность распоряжаться своим временем  после окончания рабочего дня и свободный выход за пределы территории части действуют на сознание после четырех лет казарменной жизни как молодое вино. Одновременно становятся доступными такие вещи, о которых раньше можно было только мечтать. Если к этому добавить, что твоя часть расположена в центре города, и через пять минут после выхода из чрева подводной лодки ты оказываешься у подножья легендарной Сапун-горы, то  сказка  бледнеет перед реальностью. Когда ты будешь в Севастополе, спроси, где находится бригада подводных лодок Горбатовского, и ты сразу всё поймешь. Короче в первый же вечер, оказавшись в центре города, я не знал, что мне делать. Идти в ресторан в будний день казалось  пошлостью. Минуту постояв, я решил сесть на первый попавшийся троллейбус и поехать на Приморский бульвар.  

Троллейбус в Севастополе это наиболее популярный вид транспорта. Троллейбусными линиями связаны буквально все районы города, и каждый из маршрутов обязательно доставит тебя на улицу Большая морская, в её начало на площади Октябрьской революции или в её конец на площади Ушакова.    Остановка  им. Матроса Кошки, которая находится у входа на КПП бригады Горбатовского,   является  узловым пунктом Корабельной стороны. Троллейбусы подходят туда чуть ли не каждые две минуты. Первым троллейбусом, подошедшим к остановке оказалась «тройка». Я поднялся в салон, приготовил пятачок и стал ждать кондуктора.

Хозяйка салона, приблизившись ко мне, «обилетила» двух женщин, которые вошли впереди меня, и поплыла дальше, не замечая протянутого ей пятачка.

-Девушка, дайте мне, пожалуйста, билет! – нерешительно обратился я к спине кондуктора.

-У нас с моряков срочной службы  денег за проезд не берут, - даже не повернув «головы  качан» ответствовала та.

Рядом со мной, удобно устроившись в мягком сидении, восседала респектабельная дама в роскошном бархатном платье лет тридцати.

-Вы, наверное, не здешний? – улыбаясь, спросила она.

-Не совсем, - ответил я, с удовольствием рассматривая красивое, холеное  лицо  незнакомки, обратившей на меня  внимание. Меня с детства притягивали красивые женские лица. Правда, большинство  дам не любит, чтобы их рассматривали.

Женское лицо всегда мне казалось самым чудесным явлением природы. Красивое одухотворенное лицо молодых женщин как будто излучает невидимый поток доброй энергии, которая вливается в твою душу и заставляет её трепетать. Мгновенно забываются все невзгоды и на дальний план уходят все заботы и тревоги, хочется жить и любить, творить добро, ничего не требуя взамен.

Мой пристальный взгляд не смутил незнакомку и не заставил отвернуться или скорчить гримасу, как это делают многие современные молодые женщины, насмотревшиеся фильм  «Моя прекрасная няня».

Наоборот она с интересом взглянула на меня и вдруг спросила:

-А что Вы собираетесь делать сегодня вечером?

-На сегодняшний вечер я ещё план не составлял, - широко улыбнувшись, ответил я. – У Вас есть какие-то предложения?

- Да, нет. У меня просто имеется два билета в театр, а подружка внезапно заболела. Вот я и хотела предложить Вам один из них.

-А что у нас сегодня идет в театре? - немедленно включился я в игру.

-А у нас  в матросском клубе выступает труппа московского Большого Театра.

-Вы обратились как раз к тому человеку, который любит и ценит театр. Давайте Ваш билет! - с энтузиазмом воскликнул я. Она мне нравилась всё больше и больше.

Женщина порылась в сумочке, театрально всплеснула руками и воскликнула:

-Вот, балда, я оставила их в другой сумочке. Если Вы не передумаете, подходите к Матросскому клубу в 19-00.

В указанное время я приехал к матросскому клубу, но  моей прекрасной незнакомки там не оказалось. Представление начиналось в 19-30.   Прошло 10, 20 минут моя театралка не шла. На всякий случай я заглянул в театральную кассу. Конечно же, билетов на представление не было и в помине, да и не могло быть. Ко мне уже не раз обращались с просьбой продать лишний билетик. Наконец прозвенели три роковых звонка и входные двери  закрылись. Незнакомку можно было уже не ждать, всё равно не пустят даже с билетами. Да я и не жалел об этом. Ты же знаешь, какой я театрал. Засыпаю на первом же акте.

Выйдя из фойе Матросского клуба, я тихонечко направился  в сторону Большой морской. Не успел я пересечь площадь Ушакова, как увидел свою прекрасную незнакомку. Она стремительно   пересекала площадь в противоположном направлении.

-Простите меня, ради бога! Я Вас так подвела,- защебетала она, наткнувшись на мой взгляд. – Какой-то кошмар. Не одно, так другое. Только собралась в театр, позвонила подруга. Она попросила купить ей лекарство. Все аптеки закрываются в 8 часов. В ближайшей аптеке нужного лекарства не оказалось. Пришлось обежать пять аптек и вот результат. Лекарство нашла, а на спектакль опоздала.

-Не переживайте, - успокоил я её.- Сегодня  в «Победе» идет премьера оперы Джузеппе Верди «Травиата». Правда,   это киновариант, но, говорят, он гораздо интересней, чем в театре. Вообще мы с Вами знакомы уже 5 часов, а я даже не знаю, как Вас зовут. Май нэйм из Миша.*

-Это не имеет значения, - оборвала она меня. – А киновариант оперы не может быть лучше оригинала.

-Не буду с Вами спорить. Я в оперном искусстве полный профан. Я его не люблю и не понимаю, - не стал интересничать я. – А вот киноискусство я обожаю. Так что предлагаю пойти в кино, мадам ИКС

-Меня зовут Лола. И ваше предложения принимается, товарищ Миша.

Мы сразу же  по Большой Морской направились в  кинотеатр „Победа”. Но кино уже началось. Пожалуй это было провиденье божие. Мне уже давно хотелось есть. Мы купили билеты на 21-00.

-Предлагаю Вам посетить ресторан „Волна”. Прелестное местечко! Гарантирую хорошую кухню и приличную выпивку, - сразу же я взял инициативу в свои руки.

-Извините, сударь! Я по ресторанам не хожу и кушать не хочу. Если Вы хотите кушать, купите себе кусок колбасы, булочку и бутылку пива, а мне возьмите мороженое. Продовольственный магазин рядом, - перехватила  инициативу Лола.

Я с детства любил копченую колбасу и мне предложение моей новой знакомой понравилось.

Правда в те времена на Большой морской просто так присесть было негде. Кроме того, „военнослужащим запрещалось принимать пищу на ходу” и наконец я просто стеснялся кушать в присутствии кого бы то ни было, а тем более незнакомки.

-А где мы можем присесть, чтобы расправиться с предложенными Вами деликатесами? – попытался я выкрутиться из щекотливого положения.

- Это не проблема, - засмеялась Лола. – Сразу за Матросским клубом имеется довольно густой парк, и множество скамеек. Мы можем присесть на одну из них и подзакусить.

Эта мысль мне понравилась и мы зашли в продовольственный магазин, взяли всё необходимое для короткой трапезы и пошли в парк. В этот день матросы в город не увольнялись, и в парке было полно свободных скамеек. Лола  предложила устроиться на скамейке справа от входа, с которой был хорошо виден вход и прилегающие подходы к нему. Солнце ещё не зашло, но сумерки уже тихонько заползали под деревья. Пока я расправлялся с колбасой и пивом, Лола рассказала мне много интересного о парке и знаменитой  панораме  „Оборона Севастополя” работы Ф. А. Рубо. Конечно, я уже побывал на панораме, но она так интересно рассказывала, что я не решился её перебить. И не напрасно.

Из её уст  я впервые в жизни услышал, что такое панорама, как она создается и, к своему стыду, впервые услышал, что подобная панорама под названием „Бородинская битва” уже более полувека существует   в Москве.

-Миша, - вдруг воскликнула  моя собеседница, - уже без двадцати девять и мы можем опаздать в кино.

Я быстро поднялся, но она меня усадила обратно.

-Сиди и не оборачивайся, я сейчас, - улыбаясь проговорила она и скрылась за кустами. Я конечно же не выполнил её просьбу и украдкой взглянул в направлении зарослей. Моя новая знакомая сноровисто сбросила трусики, положила их в сумочку и присела на корточки. Через минуту она уже стояла рядом со мной и мы помчались в кинотеатр. Мы успели как раз к началу фильма.

Мы добирались до своих мест уже в потемках. Рядом с нами оказалась юная парочка. Как только свет погас, они тут же превратились в единое целое и начали исступленно целоваться. Воодушевленный таким примером, я тоже прижался к Лоле и нерешительно поцеловал её. Она явно не возражала. Осмелев, я положил своей партнерше руку на колено, но в этот момент старичок, сидевший сзади меня, вдруг громко зашипел:

-Как Вам не стыдно! Молодой офицер, а ведете себя как распущенный мальчишка. Я сейчас прикажу остановить фильм и вызову патрулей.

Как ошпаренный я отпрянул от своей прекрасной соседки и  смиренно застыл в позе  человека, увлеченного зрелищем, развернувшимся на экране. Лола тоже приняла солидную позу. Чуть чуть ещё пошипев, грозный стричок успокоился. Так и пришлось, впервые в жизни, до конца дослушать оперу. И должен тебе сказать, опера мне понравилась. Пожалуй это была первая опера  в моей жизни на которой я не заснул.

Как только действие в фильме подошло к заключительному акту Лола крепко схватила меня за руку и, не говоря ни слова, потащила к выходу. Мне без слов стало ясно, что моя партнерша явно не хочет „светиться”.   В мои планы тоже не входило  портить себе репутацию. Старичок-моралист явно не упустит случая повоспитывать „распущенного мальчишку”, а уж я, конечно, не упущу случая отыграться за испорченное настроение будь этот зануда хоть адмиралом в отставке. К счастью Лола сама  избавила меня от необходимости вступить в диалог с гнусным старикашкой.   Выбежав из  зала кинотеатра в фойе, мы, не сговариваясь, бросились друг другу в объятья и  слились в поцелуе, пока не зажегся свет, и не раздались стуки приставных стульев и шарканье  ног зрителей, выходящих из зала.

На улице ярко горели фонари. Стояла знойная южная ночь. Высоко в небе были видны мириады звезд.

-Молодой человек, как Вы смотрите на то, чтобы ещё полчасика побродить по парку? - хитренько улыбаясь, спросила Лола.

-Да хоть до утра, - не задумываясь согласился я. Моё воображение услужливо напомнило мне последнюю сцену, перед тем как они покинули его два час назад. Через полчаса мы снова были на своей укромной скамеечке. Как не странно, но её до сих пор никто не занял. Вскоре свет в парке погас и я сразу же ринулся „в атаку”, рассчитывая на лёгкую победу.

Лола  оказалась „крепким орешком”. Она возмущенно отбивала все мои притязания. Дальше поцелуев дело не шло. Такого поведения партнерши я не ожидал. Ночь уже перевалила за половину, а мы продолжали „сражаться” ни в чём не уступая друг другу. Наконец я не выдержал:

-Ты что пригласила меня на соревнование? Спортом я могу заниматься и днем, в спортзале.

- К сожалению я ничем Вам помочь не могу. Я замужняя женщина, - грустно заявила Лола. – Я не хочу ему изменять.

-На мой взгляд ты ему уже изменила, - запальчиво заявил я. – А мне ты просто голову морочишь. До свидания!

С этими словами я повернулся и направился к выходу из парка. Лола догнала меня, обхватила за шею и начала исступленно целовать:

-Дурачёк, всё не так просто, как тебе кажется. Мой муж ушёл из дома, а я всё ещё надеюсь, что он вернется.

-Так что ты мне предлагаешь, помочь тебе вернуть мужа? Так я не сваха, а обычный мужик, который нуждается в ласках женщины. Так что давай лучше расстанемся!

-Я не хочу этого! Я хочу тебя!

После первой близости она вдруг разрыдалась и стала обвинять себя во всех смертных грехах, неверности и распущенности. Я как мог утешал её и вскоре мы снова оказались в объятьях друг друга. Так продолжалось до самого утра: она то бичевала себя, то снова безоглядно бросалась в мои объятья. При появлении первых лучей солнца мы привели себя в порядок и отправились пешком к её дому, который оказался совсем недалеко, почти напротив второго входа в парк со стороны улицы Гоголя.

-Так мы с тобой провели такую бурную ночь возле твоего дома? – удивленно спросил я. – Разве не лучше бы было пригласить меня после кино домой?

-К сожалению у меня гостит мама. Она сегодня уезжает. А я не хотела тебя потерять, - грустно сияя неоднократно омытыми слезами глазами, - ответила Лола. - Так что приходи сегодня  вечером, часиков в восемь.

Ровно в восемь часов я стоял у дверей квартиры Лолы. Она явно меня ждала и открыла сразу, как только я нажал кнопку звонка, радостно вскрикнула и за рукав буквально втащила меня в прихожую. Только теперь, захлопнув входную дверь, она бросилась мне на шею и впилась в губы.

У неё была уютная однокомнатная квартира с высокими окнами, затянутыми тяжелыми пурпурными гардинами. Слева, сразу у входа, стоял красивый трехстворчатый шкаф. Сразу за шкафом стояла деревянная двухспальная кровать. Напротив у стены стояла детская кроватка, в которой сладко посапывала девочка лет двух-трех. Заметив мой пристальный взгляд, Лола как-то виновато сказала:

-Наша наследница. Днем не спала, ездила со мной провожать бабушку.

И вот не выдержала, поужинала и сразу уснула.

-Дело житейское, - промямлил я, не зная как себя вести в такой

ситуации. Мне впервые в жизни пришлось иметь дело с женщиной у которой был  ребенок.

-Снимай обувь и пошли на кухню, - будто не замечая смущения партнера, предложила Лола. На кухне их ждал накрытый стол с холодными закусками и бутылкой портвейна на столе.   Пару фужеров хорошего портвейна и легкая закуска, как рукой сняла мимолетную скованность и мы снова, как ночью в парке, бросились в объятья друг другу.

Вечер промчался незаметно. Когда в соседней комнате раздался плач ребенка, я даже не сразу понял, откуда это. Зато Лола быстро привела себя в порядок и выскочила за дверь. Через несколько минут она вернулась на кухню с девочкой.

- А вот и наша Людочка, - пропела она . В её глазах светилась материнская любовь и гордость. – А это наш гость. Его зовут дядя Миша, - всё также улыбаясь,   представила она меня своей малютке.

Я вырос в большой семье. Это всегда помогало мне найти общий язык с детьми любого возраста. Так и сегодня Людочка почти сразу признала меня  и мы с ней немножко поиграли и подурачились пока Лола готовила ей поесть. Накормив дочку, Лола  сунула мне журнал „Огонёк”, а сама вместе с Людой удалилась в ванну. Они долго плескались и сюсюкали там и вышли обе распаренные и до невозможности   красивые.

-Теперь твой черед, - весело провозгласила Лола. – И поторопись в полночь горячую воду отключают.

Я судовольствием принял ванну, а когда вышел из неё, Людочка  уже крепко спала, разбросавшись на большой кровати на ослепительно белых простынях.  

-Пошли на кухню, пусть Люда уснет покрепче, - прошептала Лола.

Мы допили портвейн, попили чаю и вернулись в  спальню. Мама бережно перенесла дочку на детскую кровать. Была уже глухая ночь, но нам  не спалось. Мы никак не могли насытиться друг другом. Вдруг где-то совсем недалеко пропел петух.

-Совсем как в Тараксе, - довольно громко сказал я. – Только у нас первые петухи начинают петь в два часа ночи, а сейчас уже добрых четыре.

Люда заворочалась на своей кроватке.

-Тихо ты! Ребенка разбудишь, - зашипела Лола. Девочка чуть-чуть поворочалась, перевернулась на другой бок и снова засопела носом.

Выждав несколько минут мы снова принялись ласкать друг друга. В комнате было темно. Только тонкий лучик света пробивался сквозь небольшую дырочку в гардине, слегка размывая мрак. Девочка вдруг поднялась на локте и громко закричала:

-Мама, мама, мне страшно!

Лола стремительно вырвалась из моих объятий и подбежала к кроватке. Люда обвила шею матери ручонками и стала что-то лепетать ей в ухо. Лола счастливо смеялась.

Прошло три дня. Мы встречались на квартире Лолы каждый день. В этот день я задержался на службе и пришёл уже где-то около девяти часов вечера. Распахнув дверь, я невольно отшатнулся. Посреди комнаты стоял большой стол, уставленный бутылками с водкой, крымскими винами и пивом. Вокруг него сидело человек 8 мужчин и женщин и дружно работали вилками. Рядом с Лолой восседал мужчина лет сорока, разительно похожий на неё. Как оказалось , это был её брат и две сестры с мужьями. Хозяйка представила меня  всем присутствующим и попросила Аркадия, так звали её брата, подвинуться и посадила меня рядом с собой.

-По какому случаю сабантуй? – спросил я, заняв предложенное место.

-А Вашей соседке сегодня исполнилось 16 лет, - хитренько улыбаясь, сообщил Аркадий.

Я слегка растерялся, не зная что мне делать. „Выручила”  Люда. До сих пор она сидела на колене у одной из сестер Лолы. А теперь решила поменять место и подошла к Аркану, как его называли родственники.

-Дядя Аркадий, - прижавшись к щеке дядьки, громко зашептала она. – Дядя, который стоит рядом с тобой, ночью душил мою маму.

Аркадий на секунду опешил, а потом, рассмеялся и заявил:

-Так ей и надо.

*MY NAME IS MISHA -  меня зовут Миша (англ.)