Проигравший платит дважды

Часть I. Игра вслепую

Глава 1

Говорят, что переезд равен двум пожарам. Семья Смирновых в этом очень сомневалась. Их переезд бы несравним с пожарами, землетрясением и цунами вместе взятыми. Гора коробок, мешков, скатанные ковры, горшки с цветами, мебель, печка, люстры и прочая дребедень в виде допотопного торшера. К этой дребедени ещё прилагалось старое пианино с котом на крышке, испуганно обозревающим весь масштаб бедствия. Было удивительно, как это всё барахло умещалось в их маленькой двухкомнатной квартире, называемой хрущёвкой. Благодаря незабвенному Никите Сергеевичу, Смирновы долгие годы жили на данной жилплощади, где санузел был соединён с ванной, кухня состояла из шести квадратных метров, а счастье выливалось в то, что комнаты были раздельными, а не проходными, как это в основном практиковалось при строительстве домов для нетребовательного населения. Квартиру когда-то получила бабушка. Если точно сказать, лет так сорок с гаком назад, когда ещё не было Ирины, дочери её. Если быть ещё точнее, то этот гак выражался в пяти годах. Ирина, женщина яркая, на момент переезда как раз вошла в ту пору, когда говорят – «в сорок пять баба ягодка опять». «Ягодка» успела за годы взрослой жизни выйти замуж, обзавестись двумя детьми, Оксаной и Русланом, развестись, насладиться жизнью свободной женщины, неожиданно воспылать всепоглощающей любовью к молодому соседу, снимающему угол в однёшке на их площадке, и заключить с ним союз. Ладно бы просто вышла замуж, но в подтверждение своей любви Ирина, не откладывая дело в долгий ящик, удачно забеременела. Руслан, узнав о беременности мамули, покрутил пальцем у виска. Оксанка завизжала от восторга и сказала, что у неё будет сестрёнка, а то противный брат уже в печёнках сидит. Руслик в ответ на такое заявление обиженно показал язык и справедливо заметил, что их сумасшедшая семейка просто не поместится в этой конуре, носящей громкое название «квартира». Смирновы собрали семейный совет. Надо было что-то решать. Кроватку для будущего малыша или малышки ставить было уже некуда, разве что под потолок подвесить.

- А давайте переедем в другую квартиру, например, трёхкомнатную, - предложил Руслан. – Тогда будет комната у бабули с Оксанкой, у меня, и у «молодой» семьи, - сынок не удержался и подколол маму.

- Вот ещё! – возмутилась Оксанка. – Почему это я с бабулей? Я, может, тоже хочу отдельную комнату.

Руслан сдержал себя, чтобы не вцепиться в светлые Оксанкины волосы. Всё же все девчонки – эгоистки. И хоть сеструхе уже двадцать лет, всё равно в первую очередь думает о себе, а не о брате.

- Ты ещё мелочь пузатая, - Оксанка с превосходством посмотрела на братика. – Сначала школу закончи, а потом об отдельной комнате мечтай.

Руслик сжал зубы. Ему до совершеннолетия ещё два месяца ждать.

- Хватит, - отчим решил взять ситуацию под контроль. – Решено. Переедем в пятикомнатную.

- И каким образом? – все повернули головы к спасителю.

- У нас два варианта. Продаём квартиру и покупаем другую в менее престижном районе. Например, на Левом берегу.

- Я туда не поеду! – громко заявила Ирина. – Терпеть ненавижу этот район.

- А второй вариант, купить квартиру в другом городе.

- Это в каком? Надеюсь не на Северном Полюсе?

- У нас под боком неплохой городок, между прочим. Всего в пятнадцати минутах езды.

Ирина задумалась. Супруг прав. Городок вроде бы неплохой, ездила когда-то она туда в промтоварный.

- Дмитрий, ты знаешь, что я тебя люблю?

Дети тут же заткнули уши, многозначительно переглядываясь. Переезд в городок, что находился практически под боком, их устраивал.

- А теперь скажу я, - раздался бабулин голос. – Квартира моя и мне решать.

Семья затаила дыхание, моля Бога, чтобы у бабули сработал разум.

- Согласие на продажу квартиры я даю. – Все выдохнули. – И перееду в ваш сраный городок.

Смирновы радостно заорали, кот с испугу метнулся под диван и замяукал дурниной.

- На этом заседание объявляю закрытым. – Бабуля важно поднялась со стула и царственной походкой ушла в свою комнату. Вернее, в свой угол, который ей отгородили в большой комнате, поставив поперёк неё массивный шкаф.

Надо сказать, что Антонина Петровна была продуктом сталинско-хрущевско-брежневского режима. Она строго следила за собой, носила парик, красила губы и любила вспоминать свою молодость.

- Вот когда я была директором шлакоблочного завода… - Этой фразой по обыкновению она начинала свои мемуары. Далее следовал рассказ о её нереализованной театральной карьере, о том, что её с концерта самодеятельности чуть ли не прямиком в театральное училище доставили, о строгом отце, который пресёк все попытки бегства своей дочери из техникума и потребовал, чтобы через год диплом об окончании сего заведения на столе у него лежал. Так разрушились девичьи мечты стать актрисой. Потом бабуля убежала от строгого родителя в только начинающийся строиться научный центр. Химики-лаборанты там были нужны. Антонина с грустью вспоминала зарплату директора. Правда, впоследствии она уже работала технологом. А перед пенсией даже завскладом посидела в рабочем цехе. Память об этом тёплом местечке выражалась в двух чемоданах, набитых напильниками, молотками, свёрлами, тисами, и прочим инструментом, в хозяйстве годном.

Стоило Смирновым подать объявление в газету о продаже квартиры, как тут же в них вцепились все агентства недвижимости района. Квартиру было продать легко. Несмотря на хрущёвский дом, жилплощадь ценилась – ей повезло быть в научном центре, отдалённом от шумного города. Район считался престижным.

Выбор новой квартиры вылился во всеобщую головную боль. Настырная бабуля изъявила желание осмотреть все предложенные варианты самолично. Она хотела знать, во что будет вкладывать немалые деньги, и строго следила, чтобы соблюдались её условия: второй или третий этаж, наличие телефона в квартире и радиоточки. Никто не мог понять, зачем ей радиоточка. Руслик подозревал, что бабулин маразм крепчал с каждым днём. Непонятно, чем бы всё это закончилось, если бы им не позвонили из агентства «Солнечный зайчик» и не предложили вариант – две квартиры друг против друга, двухкомнатная и трёхкомнатная. Руслан про себя тихо возликовал, ибо данный вариант предусматривал разделение их ненормальной семейки. Он очень надеялся на двушку. И лучше делить соседство с бабулей, а не с сеструхой. В выходной день вся семья двинулась на просмотр предложенного варианта. Трёшка их поразила. Большая прихожая, просторная кухня и комнаты, по размерам подходящие под сказку «Три медведя» - большая комната, средняя и маленькая. Глаза маман сразу загорелись, она стала ходить по пустой квартире и бормотать, где и что она разместит из мебели. Это был верный знак, что она наконец-то нашла свой дом. Тем временем бабуля просматривала каждый миллиметр предложенной двушки. Квартира по планировке напоминала прежнюю. Кухня была правда побольше. Оставалось решить вопрос с приобретением мебели. По подсчётам агентства у семьи Смирновых должна ещё на руках разница остаться от сделки.

Руслан в данный момент околачивался на лоджии. Он отметил весьма занятную вещь: лоджии квартир соединялись между собой невысокими проёмами. Если нагнуться, то можно пройти на лоджию трёшки. То есть, моментально очутиться в соседней квартире при условии открытых балконных дверей. Забавно. В голове у Руслика уже вертелся коварный план годами вынашиваемой мести к сестрёнке. Вот где разгуляться-то получится. Юноша потёр в предвкушении ручки и вернулся к бабуле.

- Ну, что?

- Берём!

И вот сегодня многочисленная семья переезжала. С утра подъехала большая грузовая машина. Отчим и маман приволокли знакомых мужиков для переноса особо тяжёлых предметов. Руслан благоразумно занялся тюками. Они из-за одежды не были неподъемными. Оксанка оберегала свои коробки. Кот прятался от чужих ног на балконе, страдальчески жалуясь на свою судьбинушку. Отдавленные в паре местах лапы пришлось зализывать. «Не ходи босиком! » - орали на него дядьки, таскающие шкафы. Тотошка и рад бы заиметь парочки две ботинок, но обувь для кошачьих не предусматривалась.

После шкафов мужики принялись за пианино. Оно было тяжеленным. Почесав тыковки, грузчики-интузиасты достали где-то длинные доски, уложили их на лестницу, вытащили с матюгами пианино, и потихоньку стали его спускать по доскам. Дело спорилось, пианино скрипело, стонало, издавало жалобные звуки, но стойко держалось. Маман в это время пила валерьянку и умоляла грузчиков быть нежнее с музыкальным инструментом, которое, между прочим, из ели сделано, в самом Кёнигсберге, и клавиши-то покрыты слоновьей костью, и вообще, она его отреставрирует и даже колки поменяет.

Наконец, и эту махину погрузили. Дальше уже пошли в ход всякие коробки, мешки, цветы и несчастный торшер, который чуть не забыли.

Ирина подметала пол, сгребая мусор на совок.

- Ира!

Вездесущая бабуська, у которой Дима прежде снимал угол, сунулась ей под руку.

- Ты домового забрала с собой?

- Кого???

- Тёмная ты. Пока веник в руках, забирай. Не факт, что в новой квартире домовой будет.

- А что делать надо?

- Попроси его на венике устроиться и пригласи в новый дом.

Ирина, подозрительно косясь на бабку, выставила перед собой веник и сказала:

- Домовой, будь добр, заберись на веник, и поехали с нами. Мы тебе хоромы приготовили, сразу две квартиры.

- Всё. Закрывай двери. Веник с собой бери.

Ирина заперла свой бывший дом и спустилась вниз. Легковая машина друзей уже ждала. Бросив последний взгляд на двор, где Ира выросла, где катала коляски со своими детьми, она вдруг почувствовала влагу на щеках. Да, трудно покидать то место, где провёл половину своей жизни.

- Поехали!

- Мяу! – из подъезда выскочил кот.

- Руслик, почему Тошку не взял?

Руслан отворил дверцу и принял пушистое тельце на колени. Кот прижал уши и закрыл глаза. Странное животное, в брюхе которого он оказался, плавно побежало.

Вереница из большой грузовой машины и двух легковых выехала из двора. Вот и всё. Прощай родной район.

Затаскивание вещей в новое жилище было веселее и занятнее. Лифт ездил туда-сюда, доставляя коробки и мешки на третий этаж. Первым в квартиру запустили кота и положили в коридор веник, на котором якобы прибыл домовой.

Плиту тут же подключили. Ирина выгрузила из легковушки кастрюли и быстро разогрела еду, приготовленную на целый полк. Мужики восстанавливали нужный баланс калорий, поглощая отбивные и отварную картошку. Бутылочка водки уничтожилась быстро. Кому можно было пить, с удовольствием оттянулись. Кому нельзя, жалели, что за рулём. После обеда все дружно распрощались с хозяевами и поехали догоняться уже в своих квартирах. Семья Смирновых разбрелась по своим углам, выкапывая по пути коробки со своими именами. Коробки с надписью «посуда» с помощью Дмитрия заняли своё место в кухне. Предстояло теперь разбирать весь хлам, что громоздился в прихожей. Мебель уже стояла на своих местах. Люстры были заботливо повешены другом Димы дядей Петей, удачно оказавшимся электриком.

Через час копошения в комнатах члены славной семьи Смирновых как по команде завалились на кровати, диваны, кресла и сладко заснули. Кот Тотошка залез на выстоявшее в переездном бою пианино. Перед тем, как заснуть, он поднял ушки и прислушался. В инструменте кто-то скрёбся. Кошак решил, что у него галлюцинации. В доме воцарилась тишина. Все вырубились, словно по волшебству, измотанные и пережившие пожар, землетрясение и цунами вместе взятые.

Глава 2

К вечеру все Смирновы и Дмитрий разом проснулись и затребовали ужин. Ирина свет Михайловна выудила из благоразумно заранее подключенного холодильника остатки картошки и вдруг вспомнила, что хлеба в доме на данный момент нет ни крошечки.

- Митенька! – Молодой муж насторожился. Ира называла его так тогда, когда ей что-то было от него нужно. – Сходи в магазин! Говорят, что он здесь неподалёку.

Супруг вздохнул и, натянув кроссовки, пошёл исследовать новый район на наличие продуктового магазина. Вообще-то, если бы не сигареты, которые внезапно закончились, в магазин можно было заслать Руслика. Но парню их просто не продадут. Субтильный сынок супруги выглядел не старше шестнадцати, хотя Ира утверждала, что Русе скоро исполнится восемнадцать и он, даже школу закончит, в чём Дима глубоко сомневался. Праздное времяпровождение парня за компьютером до позднего, ну очень позднего, вечера указывало на то, что как делать уроки тот давно забыл. Одиннадцатый класс, а этот балбес ничего не делает, чтобы готовиться к ЕГЭ.

- Он умница, - защищала сына любящая мать. – Сдаст, вот увидишь.

- Угу, - недоверчиво ворчал Дмитрий. – Лучше бы он в техникум или в училище какое-нибудь поступил после девятого. А то сидит, и ничего не делает. Только компьютер перед глазами.

- Зато мальчик домашний. По дворам не болтается, с компаниями плохими не связывается, - Ирина во всём находила свои плюсы.

Кстати, Руслика перевели в новую школу, которая находилась через два двора от нового места обитания. Руслан охотно согласился пинать балду в другом учебном заведении. Какая разница, где ржать над учителями и околачиваться на «камчатке»? Дневник, который мама иногда требовала, сынок удачно то «забывал» в школе, то его неделю проверял классный руководитель, то он вообще терялся, и приходилось покупать новый. Переход в другую школу оказался безболезненным и стратегически вовремя. Сентябрь только начался, и вливаться в коллектив «тунеядцев, балбесов и двоечников» Руслану предстояло буквально на второй неделе начавшейся четверти.

Дмитрий вздохнул. Мда. Жаль, что воспитанием появившегося у него отпрыска, заниматься уже было поздно. Бей, пока поперёк лавки лежит. А потом бесполезно. Для начала парня надо было хотя бы в надлежащий вид привести. Не стригся он, наверное, уже с полгода. Русые патлы, падающие на плечи, оправдывали имя Руся. Вертлявая фигурка, затянутая в узкие штаны, походила сложением на подростковую. Зелёные глазищи смотрели нахально и с вызовом. По ним было легко прочитать мнение Руслана об окружающих – «Вы все дураки, а я один умный такой», и это мнение отсекало все попытки подачи апелляции, ибо впустую время будет потрачено. Ира называла такую высокую позицию юношеским максимализмом и говорила, что всё пройдёт само собой, рассосётся, когда мальчик повзрослеет. Дима только хмурился. Армия пацану не помешала бы после школы. Вот где приучат к дисциплине и порядку.

- Скажите, пожалуйста, где здесь магазин? – мужчина прошёл по двору и завернул за угол.

- Так вот же, через дом, - ему любезно махнули рукой в сторону одноэтажного, бодренького зелёного цвета, здания.

А это Диме уже нравилось. Магазин буквально под боком.

В торговом зале оказалось всё, что необходимо в доме в первую очередь. Удобно. Набрав в корзину продуктов, Дмитрий попросил ещё на кассе пачку «Парламента». Когда он бросит курить? И сигареты в последнее время что-то быстро заканчиваются. Странно.

Вернувшись домой, Дима отметил резвые телодвижения домашних. Оказалось, что они уже подкрепились, не дождавшись хлеба, и с энтузиазмом разбирали коробки. Массивный шкаф бабуля сразу забрала себе. В трёшке в одной из комнат по счастью оказался встроенный, во всю стену. Оксана пришла в восторг и радовалась, что теперь сможет разместить в нём все свои наряды. В большой комнате, что заняла «молодая» семья, поставили шкаф, который когда-то делили брат с сестрой. Получалось, что мелкой заразе, то есть Руслану, нужно было покупать персональный шкаф. Ещё обнаглевшее дитё потребовало компьютерный стол, мотивируя своё желание тем, что ему уроки делать около компьютера несподручно. Ирина назвала сына «золотым мальчиком», погладила по лохматой голове и пообещала ему современное приспособление для ПК. Дима пожал плечами. Ну, жена сама избаловала дело рук своих. Вернее… На этом месте Дмитрий остановился, чтобы не углубляться в процесс зачатия ребёнка. В этом вопросе он практику предпочитал теории. Ирина была женщиной раскрепощённой, страстной, соскучившейся по мужским ласкам. И Диму совершенно не напрягало, что жена его старше на каких-то семь лет. Он влюбился. И у него, наконец, будет ребёнок. А с прилагающимися отпрысками он найдёт общий язык.

- Дима, помогите мне притащить вон ту коробку! – Оксана в первое время всё никак не могла решить проблему, как называть ей новоявленного отчима. Папой? Язык не хотел выговаривать это слово. По имени-отчеству? Да он старше-то Оксанки всего на восемнадцать лет. Отхватила мамуля себе мужчину и, между прочим, симпатичного.

Натягивая свои наряды на плечики и развешивая их в огромном шкафу-мечте, Оксана кайфовала от женского счастья. Отдельная комната средних размеров, самая дальняя от входной двери, что даёт преимущество в уединении, застеклённая лоджия и никакого Руслана под боком. Теперь она может спокойно придать комнате желаемого оформление, не выслушивая язвительных издёвок братика о полном отсутствии вкуса и стиля. Полноправная хозяйка четырнадцати квадратных метров стала раскладывать на полке самое ей дорогое – парфюм и косметику. Хвала небесам! Тушь теперь будет лежать на своём месте, а лак для ногтей не будет таинственным образом перемещаться на кухню. Суровые будни окрасились в яркие краски.

Ирина вдохновенно протирала семейный хрусталь и красиво расставляла фужеры, рюмки, вазы, конфетницы и пару сервизов (один столовый и один чайный) в стенку. Всё это добро накопила бабуля в период царствования социализма в стране. У неё была счастливая рука. На работе она с маху, и не глядя, вытягивала очередной талон на новое приобретение. Набор фужеров? Пожалуйста. Золотое кольцо? Да запросто. Финские зимние сапоги? Да, не вопрос. Социализм, который верной дорогой вёл в светлое будущее, то есть коммунизм, выделял работникам товары исключительно по талонам. А чтобы было никому не обидно, «почему дали ему, а не мне», талоны тянулись как в лотерее. Так бабуля стала счастливой обладательницей всякого дефицита. Кажется, даже ковёр, который Ирина наотрез отказалась вешать на стену, а положила его на пол, тоже был из той же самой серии.

Послышалось тихое шуршание и постукивание со стороны многострадального музыкального инструмента. Ира повернула голову. Кот по своему обыкновению сидел на крышке. Прижав лапой газету, которую хозяйка приготовила для протирания зеркальных поверхностей, домашний вредитель откусывал кусочки бумаги с типографской краской и сплёвывал их на пол. Кусочки, порхая в воздухе, медленно падали, радуя кошачий глаз. У Тотоши, судя по всему, была эстетическая натура. Он с вдохновением наблюдал за кружением газетных клочков. Но его тонкую душевную организацию никто не понимал в этом доме. Хозяйка схватила веник, стукнула им по ушастой мохнатой морде, чем оскорбила кошачье достоинство, и принялась подметать с пола мусор. Тоша, обиженно мяукая, залез за диван. Пианино вдруг на его жалобы отозвалось звуком клавиши. Ирина замерла. Крышка была закрыта. Она никак не могла задеть клавиши. Ира открыла крышку и придирчиво осмотрела клавиатуру. Всё на месте, ни одна клавиша не запала. Она провела по ним своими длинными музыкальными пальцами, морщась от нестройных звуков. Идеальный слух не терпел расстроенного лада. Нужно позвонить настройщику, старому другу их семьи, который Иру знал с семилетнего возраста и даже помнил, как она уже тогда, по её словам, берегла фигуру и не ела хлеба.

Из-под дивана вылез оскорблённый кот. Тщательно созданную им художественную горку безжалостно уничтожили. А там ещё можно было покопаться в своё удовольствие и даже сходить по малой нужде. Тотошка прислушался. В пианино снова кто-то скрёбся. Мышей домашний кот в глаза никогда не видел и поэтому о них он даже и не подумал. Снова галлюцинации? «Полтергейст» - решил образованный кошак и, задрав хвост, важно отправился искать свою коробку. Хозяева её засунули в какую-то конуру, в которой, хвала всем кошачьим богам, унитаз присутствовал. Есть откуда лакать водичку.

Ирина вытерла пыль на пианино, постелила красивую салфетку и водрузила на неё механические настольные часы, которыми гордилась бабуля. Часы уже давно не шли, но являлись украшением их дома. Ира бы с удовольствием выбросила половину вот таких украшений. Но накопленное за трудную трудовую жизнь добро бабуля хранила с маниакальным упорством, не желая признавать, что на дворе уже давно двадцать первый век и мир живёт в электронном режиме. Часы вдруг тихо тикнули. Ирина прислушалась. Молчание. Наверное, показалось.

Глава 3

На следующий день грузчики от магазина бытовых товаров привезли крайне необходимую в хозяйстве вещь – стиральную машинку-автомат. Как не постыдно было признавать, но такую роскошь семья Смирновых не могла себе позволить долгое время. У них не то, чтобы не было на неё денег. Просто в старой квартире пристроить такое чудо было катастрофически некуда. Поэтому в санузле на доске, что красовалась на ванной, стояла стиралка с гордым названием «Малютка». Суббота для Ирины считалась чёрным днём, так как стирка в допотопной машинке занимала больше половины дня. Пока бельё прокрутишь, засекая время старым бабушкиным способом с помощью песочных часов, пока в ванной прополоскаешь, уже и обед прошёл. Каменный век. Теперь же счастье домохозяйки подключали в отдельной ванной. Ирина в ожидании сдачи объекта мастером изучала инструкцию. Как женщина экономная, она купила стиралку российского производства, под названием «Вятка». Экономия выражалась в том, что у машины было два шланга, которые шли от горячей и холодной подачи воды. При желании можно было вообще врубить горячую воду и сэкономить на нагревании машины. Ну и цена этого агрегата тоже радовала.

Экономная Ирина поражала Дмитрия своей непоследовательностью. Жена могла пойти в магазин и неожиданно купить себе кофточку. Либо с внезапной щедростью позволить детям набрать в продуктовую каталку тех продуктов, на которые они истекали слюной и видели только по праздникам. На счёт продуктов Митя, правда, ничего против не имел. Покушать много и хорошо он любил. Кухня жены его устраивала полностью. Ирина считала, что главное – это мясо. Без данного продукта мужики не растут, не развиваются и не набираются нужной силы. Почему этот продукт не дал видимого результата на Руслане, возьми хоть мозги, хоть телосложение, оставалось тайной, покрытой мраком, хотя Руслик кушал хорошо, традиционно запрашивая на свою персону обязательно две котлеты.

Мастер, подключив машинку, продемонстрировал Ирине работу стирального агрегата вхолостую и собрался уже смыться на следующий вызов, но был остановлен в прихожей и отправлен на кухню. Где это видано, чтобы человек ушёл из этого дома, не выпив чаю? Дядька с удовольствием пил чай с травками и заедал свежей пышной булочкой.

- Хорошая ты хозяйка, - похвалил он Ирину. – Если что нужно сделать по сантехнике, звони. Сделаю за полцены от официальной.

Ира записала номер благодетеля, тихо радуясь, что начинает обрастать нужными знакомствами. Сантехник, захлопнув свой чемодан с инструментом и чуть не прищемив нос любопытному Тошке, удалился из гостеприимного дома. Ирина побежала в магазин за стиральным порошком для автоматических машинок. Дмитрия дома не было. В это время он вкалывал на своей работе, настраивая очередной компьютер. Сисадмин – профессия нужная. Оксанка с утра уехала в свой институт. Безоговорочным хозяином остался Тотошка. Он обошёл все комнаты, понюхал свои тарелки на кухне и забрался на подоконник считать голубей. Нахальные птицы летали за окном, побуждая кота издавать от волнения блеющие звуки. Если бы не стекло, Тошка бы уже давно выбросился из окна, так и не решив дилемму, что ему хотелось в первую очередь: свернуть шею птичке или взлететь в небо, как это делают пернатые.

Руслик, отменивший свой образовательный процесс, а попросту говоря, слинявший с последней пары уроков, убедился, что маман исчезла в направлении магазина (для верности он пару раз нажал кнопку звонка семейной квартиры), вышел на лоджию и пролез на соседнюю территорию. Балконные двери были открыты. Парень зашёл в большую комнату и сразу же отправился в Оксанкину. Не удержавшись, он тиснул пару сигарет из пачки отчима, что лежала на пианино.

А вот и Оксанкина среда обитания. Фу. Руся сморщился. Полная безвкусица. Сюда бы ещё розовый ноут с малипусенькой собачонкой в придачу и «Блондинка в законе» отдыхает. Юноша открыл ящик стола и сунул туда маленькую мышку-игрушку, аккуратно задвинул на место. По идее, когда Оксанка полезет туда за чем-нибудь, мышка должна выскочить. Руся довольно хихикнул и решил осуществить свою месть способом приклеивания зубной щётки к стаканчику. На более изощрённую у него фантазии не хватило. Воспользовавшись клеем «Момент», он осуществил свою пакость и вернулся на лоджию. Прошёл проём и очутился на своей, где его ждал неприятный сюрприз – дверь его лоджии была закрыта. Руся растерянно поморгал своими светлыми пушистыми ресницами, почесал за ухом и в отчаянии присел на корточки. Насколько он помнил, дверь он оставлял открытой. Докричаться до бабули было дохлым номером. Юноша решил вернуться назад, подождать, когда вернётся мама, и незаметно покинуть квартиру. Руся пролез обратно. Едрит Мадрид! И тут дверь чудесным образом оказалась заперта. Руслан чуть не заплакал. Что за фигня? Он полез проверять оставшиеся две лоджии. Везде было заперто. Убиться об стену. Конечно, он здесь не погибнет от переохлаждения, на дворе бабье лето, да лоджии все застеклённые, но находиться здесь удовольствие малопривлекательное. Где там застряла мамуля? Уж она-то выпустит сыночка и даже поверит, что он решил просто погулять с целью исследования дополнительных квадратных метров.

Минут через пятнадцать Руслан понял, что мама, по всей видимости, ушла за смертью. Ещё минут через пятнадцать наконец-то хлопнула дверь. Руся подскочил и отметил печальный факт: то приехала сестрица. Выбираться с лоджий как-то надо было и юноша, наступив на своё раздутое эго, пробрался к балконной двери комнаты сестры. Он дождался, когда она войдёт и постучал в стекло, пытаясь обратить на себя внимание. Руся ещё и руками помахал, показывая, чтобы сестра открыла ему дверь. Оксанка уставилась на братца. С красным лицом, умоляющими глазами и скачущий как гамадрил, размахивающий руками, он являл собой ублажающую сердце картину. Оксана от души любовалась его отчаянием, скрестив руки на выдающейся груди, и упивалась своим высоким положением, которое вершило судьбу человеческую. Что делает на лоджии этот мелкий засранец? Впустить или ещё подержать там в воспитательных целях? Руся, поправ свою гордость, встал на колени. Оксанка, насладившись своим превосходством, нажала на ручку и открыла дверь.

- Ты что там делал?

- Гулял. – Руся проскочил мимо и резво устремился к выходу.

- Бабуля, открывай! – он заколотил в дверь.

- Русенька, ты где был?

- Да вот, по Оксанке соскучился. Сестра ведь родная, любимая, - Руслан всхлипнул. – Бабуля, а давай тортик забацаем?

Отвлекающий манёвр сработал. Бабуля приветствовала и поддерживала внука в его кулинарных экспериментах. У Руслана было какое-то удивительное внутреннее чутьё на правильное использование продуктов. Заводя тесто на тортики, он клал туда то, что Бог на руку положит. А клал он исключительно нужное и в правильных пропорциях. Торты выходили вкусными, многослойными, Руся не жалел промазки и фантазии при украшении. Правда, кухню после Руслана надо было отмывать чуть ли не час. Но бабуля была готова и на это, лишь бы потом смаковать внуково произведение кулинарного искусства, запивая чаем.

- Вперёд, - скомандовала Антонина.

Руслан прошествовал на кухню и занялся созданием очередного шедевра.

Вечером, когда вся семья угощалась тортиком, мама попросила у сына дневник.

- В школе забыл, - привычно ответил Руся. Мама уже поверила. Отчим встал, прошёл в комнату пасынка и увидел несчастный дневник на столе.

- Вот же он.

Руслан кинулся было к дневнику. Там уже красной пастой на всю страницу было написано про его отвратительное поведение в первый день учёбы. Каким образом дневник оказался на столе, он вообще не понял. Этот школьный документ он прятал глубоко в ученической сумке и никогда не вытаскивал его дома на свет божий.

- Дай-ка посмотреть на твои успехи, - Дмитрий открыл компромат. Руся зажмурился. – Красиво. Посмотри, дорогая, чем занимается твой сын на уроках.

Руся зажмурился ещё крепче. Запись о его неприличном ржании и пререкании с завучем в коридоре (как будто он знал, что это завуч) на благодарность и восторги домашних не тянула. Не открывая глаз, Руслан бочком попятился из кухни.

- Погоди-ка, - строгий голос отчима заставил остановиться. – Что это у тебя из кармана торчит?

Руслик вздрогнул. Так запалиться мог только идиот. Он забыл вытащить сигареты, и они теперь компромитирующе выглядывали фильтрами из кармана.

- Руслан! – Ирина закатила глаза. – Ты куришь?

- Не надо из этого делать трагедию, - сказал Руся, отступая к своей комнате. – Мне уже скоро восемнадцать.

- И поэтому ты считаешь, что можешь воровать у меня сигареты?! – Дмитрий повысил голос.

Руслан заскочил в комнату и захлопнул дверь.

- Открой!

- Не открою.

- Трус.

- Я не трус, но я боюсь, - прошептал Руся, признаваясь самому себе в своём ничтожестве. – А вот и не трус! – эти слова уже предназначались для ушей отчима. – Подумаешь, пару сигареток взял. Так верну.

Потом он долго слушал, как бушевал Дмитрий. Он орал, что Ирина избаловала своего сына, награждал Русю разными эпитетами, в основном нецензурными. Самое мягкое выражение, что выделил для себя Руслан, было «деградирующий имбецил». Руслан хотел уже возразить из-за двери, что имбецил не может деградировать, как вовремя вспомнил, что это средняя степень олигофрении. Хорошо, что хоть идиотом не обозвал. Хотя, не факт. Кажется, ещё было «идиота кусок».

Руслан дождался, когда утихнет буря, и родственники отчалят на свою территорию, выполз в коридор и добрался до туалета. Там он выкурил сигарету, которую по счастливой случайности не конфисковали, и вернулся к себе с твёрдым намерением лечь спать. Что собственно и сделал.

Утром Руслан чуть не плакал, глядя на себя в зеркало. Кто-то ночью покромсал его чудесные патлы. Спасти положение мог только поход в парикмахерскую. Кто это сделал, юноша не мог понять. Дверь в его комнату была закрыта, лоджия тоже. Выстриженные пряди валялись на полу. Слёзы бессилия всё же нашли свой выход. Руслик тихо заревел. «Отлично» началась жизнь в новой квартире. Ничего не скажешь.

Глава 4

Бабуля утешала Руслика, прижав к объёмной мягкой груди. Любимый внучок, кровинушка, лишился своей роскошной шевелюры загадочным образом. Антонина Петровна хотя и была женщиной консервативной и придерживалась традиции делать мужскую стрижку короткой, но от лохматости Руси она млела и обожала гладить мягкие пряди. Почему-то волосы Оксанки на неё такого эффекта не производили.

- Не плачь, дам тебе калач. – Бабушка дала Руслану деньги на парикмахерскую. – Слёзы утри, дам три. – Она добавила наличных на мороженое.

Руслан спрятал деньги в карман, чмокнул благодарно бабулю в морщинистую щёку, и отправился в парикмахерскую. От школы его сердобольная бабушка освободила, понимая, что в таком виде парню появляться на уроках нежелательно. Она даже написала записку классной руководительнице, подтверждающую, что Руслан Смирнов пропустил учебный день по семейным обстоятельствам. Какие именно это были обстоятельства, бабуля уточнять не стала.

В парикмахерской с утра было пустынно. На крутящемся кресле, закинув ногу на ногу, скучал парень, пристально изучая свой маникюр.

- Вы подстричься? – вскинула голову долговязая фигура и подскочила с кресла. Руся успел удивиться отсутствию девушек в данном заведении.

- Вы парикмахер? – Руслан вдруг напустил на себя загадочный и томный вид. Глаза подёрнулись поволокой в духе Оскара Уайльда.

- Да. Садитесь, - парень повернул кресло.

Руслан приземлился на нагретое место, по привычке попытался завлекающе тряхнуть волосами, и только потом сообразил, что трясти то теперь ему нечем. Лёгкая ткань легла на плечи, укутывая юношу в кокон.

- Вы пытались сами себе сделать причёску? – Расчёска коснулся светлых волос.

- Нет. Это кто-то попытался, когда я спал, - хмуро пояснил Руся. – Вы мне скажите, как это исправить?

- Под машинку и все дела.

Руслан горестно всхлипнул, ловко давя на психику парня, и даже попытался пустить слезу. Здесь ему не нужно было особо трудиться, ибо горе его было истинно неподдельным. Глаза Руслана заблестели.

- Знаете что? – парикмахер проникся личной Русиной трагедией. - Я вам могу сделать супермодную причёску. Ассиметричную. Вам пойдёт. Ещё можно акцентировать внимание на чёлку, несколько прядей будут темнее на два-три тона.

- Давайте, - кивнул Руслик, наблюдая за парнем в зеркале. У того на голове был фантастический парикмахерский изыск.

Изящные руки запорхали над волосами Руси, вгоняя парня в нирвану. От нежных манипуляций Руслану захотелось закрыть глаза и тихонько мурлыкать от наслаждения. В отличие от девичьих эти руки его волосы не дёргали и не старались отчекрыжить уши вместе с волосами, да ещё и при этом участливый бархатный голос периодически спрашивал:

- Я не сильно вам дёргаю волосы?

На что Руслан, ощущая затылком нежные руки, отвечал:

- Что вы! Всё очень хорошо.

Парень вокруг Руси перемещался с чрезвычайной грациозностью, быстро и бесшумно, только ножницы в его руках тихо позвякивали. Когда парикмахер сбрызгивал Русины виски из пульверизатора, то прикрывал его щёку от брызг, приставляя к ней кисть ребром. Руслан, ощущая горящей кожей лица прохладную руку, загорался ещё больше. Для него это было непривычно. Ему нравились касания мужских рук. Юноша сглотнул в волнении. К счастью салон так и пустовал, и никто не мешал потоку его сознания путешествовать в небесной дали. Руся не отводил глаз от процесса смешивания краски, натягивания на тонкие пальцы перчаток, замер, когда по чёлке в разных местах прошлась кисточка.

- А теперь посидите тридцать минут. – Руслан с трудом пришёл в себя. – Чтобы вам не было скушно, вот, можно посмотреть журналы.

Руслан никогда не смотрел модных журналов, он считал, что подобной чепухой занимаются только девчонки. Парень протянул ему издание с коллекцией модных мужских причёсок. Руся перелистнул одну страницу, вторую… и окунулся в мир моды.

- Вот ещё журнал посоветую. Здесь новая коллекция одежды осень-зима.

Руслан углубился в процесс рассматривания красивых юношей в стильных шмотках.

- Здорово, - вздохнул он, откладывая журнал.

- Пойдёмте, смоем краску. Вас как зовут?

- Руслан, - мило улыбнулся Руся. – Только без Людмилы. А вас?

- Ромео, - юноша рассмеялся. – Но без Джульетты.

Ромео промыл Русику волосы и сделал укладку.

- Ну, как? – спросил он, поворачивая перед зеркалом кресло то в одну сторону, то в другую.

- Класс! – Руся нашёл свою новую прическу весьма креативной. – Сколько я должен?

Расплачиваясь, Руслан случайно коснулся пальцами ладони Ромео. Щёки Руси тут же окрасились в нежный розовый цвет. Он потом шёл домой и вспоминал внимательные серые глаза, приятный, немного высоковатый, смех и ласковые руки. Пожалуй, он теперь будет ходить в парикмахерскую.

Дома бабуля схватилась за сердце и всё порывалась внуку вымыть голову и причесать.

- Бабуля, ты совсем тёмная. Это называется укладкой. – Руся всё крутился перед зеркалом, любуясь на свой сногсшибательный вид.

- А чёлка? Это тебе её телёнок обсосал?

- Вот что бы ты понимала? - обиделся Руслан. – Филировка это.

Руся, чувствуя себя супермоделью, пошёл в свою комнату свободной походкой от бедра, виляя своей тощей задницей.

- Тьфу, - плюнула Антонина. – Позорище.

Бабуля сунула ноги в тапки и пошла по этажам подъезда осуществлять свой грандиозный план. Нужно было перезнакомиться с соседями, узнать, кто старший по подъезду и организовать собрание. Сегодня, выбрасывая мусор в мусоропровод, ей довелось около него созерцать экскременты, скорее всего человеческие, исторгающие зловоние. Тут же растекалась лужа подозрительно жёлтого цвета. Такое вопиющее безобразие Антонина Петровна терпеть в общественном месте не собиралась.

Дверь соседней квартиры на нажатие кнопки звонка отворилась не сразу.

- Кто? – прохрипел низкий голос. – За лекарством?

Антонина молчала в замешательстве. Какое лекарство имели в виду за дверью, она не понимала.

- Щас, принесу. – Её молчание растолковали по-своему. Послышалось шарканье ног, затем дверь открылась, и на пороге возник небритый мужик в растянутых спортивных штанах и майке. – На. Деньги вперёд.

Перед бабулиным носом зависла бутыль.

- Это что? – менторским тоном вопросила Антонина.

- Как что? Спирт. – Мужичок почесал пузо.

- Зачем?

Сосед убрал бутыль.

- Зачем, зачем… Сами приходят, а потом отказываются.

- Гражданин, вы знаете, что нарушаете закон? Подпольная торговля суррогатом. Я на вас жалобу напишу, - Антонина сделала небольшую паузу и добавила. – Коллективную.

- Были тут такие умные, писали, - мужик ухмыльнулся, – пишите, мне бумаги не жалко, - и захлопнул дверь.

Бабуля от возмущения выпрямила спину, и прибавила два сантиметра в росте. Развернувшись к другой квартире, она требовательно позвонила.

- Здравствуйте, я ваша новая соседка, - сказала она открывшей дверь пенсионерке примерно её возраста. – Вы в курсе, что у вас под носом спирт продают?

- А кто же не в курсе? Весь двор знает, ещё и соседние.

- Но ведь так нельзя. Надо с этим как-то бороться.

- Боролись, да и напоролись. Всё без толку.

- Кто у вас старший по подъезду?

- Чего??? – у старушки глаза стали по полтиннику. – Отродясь таких не было.

- Значит, будет. – Антонина Петровна тут же решила этот вопрос. – Старшей буду я. Значит так, жалобу в милицию пишем, двери железные с домофоном ставим, требуем к нам уборщицу из ЖЭКа. Почему мы должны нюхать чужие экскременты?

- Экскр… - пенсионерка запнулась. – А что это такое?

- Дерьмо, - рявкнула Антонина. – Давай, бери бумагу и ручку, пойдём подписи по квартирам собирать. Меня Антонина Петровна зовут, - запоздало представилась она. – А тебя?

- Меня-то? Евдокия. – Старушка изумленно разглядывала представительную пожилую женщину. Антонина была нехрупкой комплекции.

- Пошли, Евдокия. Работать надо. Под лежачий камень вода не течёт. Если закрыть на этот беспредел глаза, то будешь всю жизнь экскременты нюхать.

Антонина Петровна протащила бабульку по всем этажам. В каждой квартире она толкала речь о гигиене и санитарных нормах. После грандиозного выступления соседи безропотно ставили свою подпись в коллективной петиции для домоуправления.

- Ну, вот, - через три часа Антонина с чувством собственного достоинства складывала лист с визами жильцов. – Лёд тронулся, господа присяжные заседатели.

«Заседатель» в исполнении Евдокии согласно кивал головой.

- Завтра с утра идём в ЖЭУ и в милицию. Евдокия, будешь моим помощником.

Пенсионерка не в силах противостоять мощи Антонины, мысленно спрашивала, чем она провинилась перед Богом, что он послал на её седую голову такой бронепоезд.

- Пойдём, чайку попьём, - бабуля затащила покорную Дуню к себе в квартиру. – Внучок у меня такие тортики печёт, пальчики оближешь. Руся, поздоровайся с нашей соседкой.

Перед очами Евдокии предстало тощее пугало в узких джинсах, длинной клетчатой рубашке и с торчащими в разные стороны волосами. Пугало оказалось мужского пола.

- Здравствуйте, - вежливо проговорило оно. – Проходите.

Баба Дуня перекрестилась, позволила себя проводить на кухню и усадить за стол. Торт и вправду оказался вкусным. Евдокия подобрала все крошечки, поглядывая в Русликову сторону.

- И кто же с парнем такой кошмар сотворил? – решилась она, наконец, на свой вопрос, терзавший её на протяжении всей чайной церемонии.

- Хотел бы я узнать, - запечалился Руслан. - Какая-то тварь мне волосы покромсала, пока я спал. Ещё и двери балконные сами собой захлопываются.

Евдокия ещё раз перекрестилась.

- Это, видать, домовой шалит. Вы ему хоть конфетку положите, задобрите.

- Евдокия, - бабулин голос приобрёл нравоучительный тон. – Это всё пережитки прошлого. Никаких домовых не существует. Ясно тебе?

- Мне-то ясно. Только ты это домовому скажи. Ладно, пошла я. – Соседка встала из-за стола.

В коридоре вдруг оглушительно бабахнуло и зазвенело. Все подпрыгнули от неожиданности.

- Что там?

Через минуту компания из двух бабушек и Руслика уже рассматривала осколки от плафона и лампы, живописно рассыпанные по полу. Осветительный источник электричества взорвался так, то даже вылетел патрон. Выключатель не реагировал на нажатие.

- Домовой это, я вам говорю, - твердила в суеверном страхе Евдокия.

- Перепад в электроснабжении, - уверенно заявила бабуля. – Ты моему внуку мозги не пудри. Руся, неси веник! А ты, Евдокия, домой иди. Встречаемся завтра в девять утра. Всё.

Руслан аккуратно смёл на совок осколки, для верности ещё пропылесосил пол и надолго задумался. А вдруг это и, правда, домовой?

Глава 5

- Смирнов! - Руслан вздрогнул от резкого голоса учительницы литературы и русского. – Повтори, что я сейчас сказала.

Руся с трудом оторвал от парты всколоченную голову, окинул сонным взглядом класс, остановился на внушительной фигуре Марты, одетой в жуткий чёрный деловой костюм, больше похожий на робу и визуально увеличивающий параметры его владелицы, и, скорчив умную рожу, сказал:

- Смирнов.

- Что, Смирнов? – не поняла русичка, надвигаясь на своего ученика необъятным бюстом.

- Вы сказали – Смирнов.

- А до этого, что я говорила?

Русланчик старательно углубился в мыслительный процесс. Мозговые извилины спасительно шевельнулись, и юноша выдал информацию:

- Вы говорили о наших сочинениях.

- Итак, - продолжала назидательно нести основы мировой классической литературы своим нерадивым ученикам Марта. – Что ты написал в своём сочинении?

Руся пожал плечами. Как будто он помнит. Вроде что-то даже написал, да тут же и забыл.

- Татьяна ехала в карете с приподнятым задом, - взяв тетрадь в руки, процитировала мучительница. - Чей зад, Смирнов? Татьяны или кареты?

Класс радостно заржал. Похоже, что у них появился свой ковёрный.

- Это как вам нравится, - ответствовал ученик, поднимая настроение окружающим. На уроке вдруг стало интересно.

- Смирнов, два.

- Это за что? – взвился Руся, не понимая, за какие грехи он пострадал. В кои-то веки он соизволил накарябать сочинение.

- За всё. К доске.

Руслан встал, загремев отодвигаемым стулом, и вышел на эшафот. Зрители замерли в ожидании спектакля.

- Бери мел и пиши: «Сидел Серёжа под берёзой и ел лепёшки с мёдом».

Юноша взял мел и, кроша на пол белой пылью, написал на доске под диктовку заданное предложение.

- Теперь прочитай, что ты написал.

Руслан подумал про себя, что Марта двинулась умом от тяжёлой педагогической деятельности, и прочитал вслух написанное.

- Нет, Смирнов, ты не это написал.

- А что? – Руслик похлопал ресницами, окончательно уверившись, что крыша училки съехала сильно в сторону.

- Ты написал: «Сидел Сережа под березой и ел лепешки с медом».

Класс дружно покатился от хохота. Представление выходило забавным.

- Точки надо ставить над «ё», Смирнов.

Руслан нервно перекатывал мел в пальцах, пачкая им ладони.

- Кому нужны эти точки? – упёрся он как баран на новые ворота, не желая признавать свою несостоятельность в познаниях основ русского языка. – Даже в газетах их уже давно не пишут.

- Запомни, Смирнов, есть буква «е» и буква «ё». Это первый класс.

Далее последовала лекция о русском алфавите. Для Руслика все звуки, исторгаемые Мартой, слились в одну сплошную какофонию. Мозг спасительно отключился и впал в медитацию, не давая себя насиловать ненужными сведениями. Изредка из этого потока выплывали отдельные слова – «ЕГЭ», «справка», «ПТУ», «армия». По ним Руся понял, что лекция плавно перетекла в нотацию. Видимо, до него пытались донести целесообразность успешной сдачи ЕГЭ.

- Отца в школу. – Эти слова Руслан понял хорошо.

- У меня нет отца.

- Значит, маму.

Руся отряхнул руки и собрался отправиться на своё законное «камчатное» место.

- Вытри свои каракули.

Пришлось возить мокрой тряпкой по доске, уничтожая кривую надпись. Марта Георгиевна с жалостью смотрела на леворукое недоразумение. Ведь не сдаст ЕГЭ, как бы ни хорохорился. Выйдет со справкой и аккурат в весенний призыв попадёт. Ребёнок совсем, не то, что эти здоровые дылды, которые здесь сидят и ржут над ним. Надо парня вытянуть, хоть за уши, всеми ей известными методами, изученными в пединституте и испытанными на практике. В женщине вдруг взыграл профессиональный азарт. И не таких она выводила на путь истинный. Надо ещё племянника подключить. Филолог он. Пусть парня натаскает на эти несчастные ЕГЭ.

- Садись, Смирнов. Сегодня же жду твою маму у завуча. И тебя. Будем все вместе разговаривать.

Прозвенел спасительный звонок. Руслан схватил сумку и пулей вылетел в коридор.

- Всё, Руся, держись, - похлопал его по плечу сосед по парте. – Говорят, что тот, в кого Марта вцепится, живым из её лап не выберется.

Коварное провидение выбрало Смирнова в этот день, чтобы всласть поиздеваться над ним. Руся увлечённо рисовал на полях тетради комиксы из школьной жизни, слабо различая, что же там бормочет биологичка. Монотонный голос вгонял в тоску и уныние. Руслан уже мечтал о том мгновении, когда окажется дома, включит компьютер и нажмёт кнопку «Play» в любимом «Варкрафте».

- Развитие современного сельского хозяйства должно быть направлено на повышение урожайности и продуктивности, что позволит решить одну из основных проблем – как накормить человечество, не увеличивая площадь земель, занятых под сельскохозяйственные угодья.

Глаза Русины начали слипаться, голова потяжелела.

- С этой целью селекционеры выводят новые сорта растений, более продуктивные и устойчивые к заболеваниям. Осуществляют правильную организацию севооборотов, например, … Смирнов!

Руслан дёрнулся и резко подскочил, ничего не соображая.

- … ржи!

Ржи, так ржи. Руслан набрал воздуха в лёгкие и заржал:

- И-и-и-го-го!!!

Класс судорожно всхлипнул и забился в конвульсиях. Дикий хохот чуть не вышиб дверь. За приоткрытым окном с багровой рябины фыркнула и испуганно взлетела ввысь стайка воробьёв. Руся стоял, смотрел на веселящийся класс и думал, с какого перепуга он вдруг заржал? На этом представлении не было смешно только ему одному.

- Смирнов, - простонала биологичка, вытирая слёзы, - ты мне решил урок сорвать? Вон! Остальным захлопнуть рты и успокоиться.

Руслан вышел в коридор, обошёл уборщицу, которая скребла шваброй пол, и подошёл к окну. Вот почему у него вечно всё идёт сикось-накось? И родился-то он левшой, и ростом не вышел, и судьба-злодейка его не любит, и даже пожаловаться ему некому.

- Смирнов! Ты почему не на уроке?

Руся поднял влажные глаза. Это всё. На десерт ему судьба приготовила подарочек в виде безупустительного завуча. Юноша уже сталкивался с представительным подтянутым мужчиной, который вёл физику. От его взгляда застывало всё вокруг, все старшеклассницы были в него тайно влюблены, о чём знала вся школа кроме самого физика, и пререкаться с ним было бесполезно. А вот этого Руслан не знал, когда в первый раз провёл раунд словесной перепалки. Михал Михалыч выиграл этот раунд с явным преимуществом. Иными словами, разгромил новенького всухую, ясно давая понять, что требования его должны выполняться безукоснительно.

- Я в туалет выходил, - еле слышно произнёс Руслан.

- В класс. Живо!

Руся вжал голову в плечи и потрусил к двери класса.

- Можно?

Биологичка, заметив за его спиной Михал Михалыча, кивнула.

Последние пятнадцать минут Руслан сидел тише воды, ниже травы. Слушал внимательно учительницу, вникая в смысл темы урока. Это было не так легко, так как мозг привык больше отдыхать, чем работать.

После уроков юноша позвонил домой и слёзным голосом сообщил маме, что её вызывают в школу. Прямо сейчас.

Ирина, гадая, что же выкинул её сыночек, тут же примчалась в учебное заведение. Марта Георгиевна, окинув взглядом женщину в положении, поняла, что та явно занята устройством своей личной жизни, но волнение в её глазах выдавало беспокойство за судьбу родного белобрысого оболтуса.

- Пойдёмте в кабинет завуча.

Михал Михалыч сидел за своим столом, вальяжно откинувшись на спинку стула. Небрежно закинутая нога на ногу тихонько покачивала носком тёмной кожаной туфли. Фундаментальная, словно высеченная из холодного камня, фигура источала ленивую уверенность и превосходство. Холёный, одетый с иголочки, безупречно причёсанный и пахнущий дорогим парфюмом, физик был больше похож на знаменитость, сошедшую со страниц журнала светских хроник. Можно было догадаться, что не только старшеклассницы мечтали о нём по ночам. В штате школы было много молоденьких учительниц, и не только молоденьких, и зрелых, и всяких разных, не сумевших избежать беспощадных чар преподавателя и завуча. Непонятно было, что делает в маленьком провинциальном городке в достаточно посредственной школе этот шикарный мужчина?

Небольшая делегация из его сестры, полной ему противоположности, как половой принадлежности, так и в умении подать себя (объединяла их только фундаментальность), и нерадивого ученика с мамашей стояла, ожидая своей, скорее всего незавидной, участи.

- Садитесь.

Марта села ближе к брату, Ирина робко пристроилась на краешек предложенного ей стула, а Руслан остался стоять столбом как неприкаянный, не зная, куда девать свои длинные руки. В конце концов, он пристроил их за спиной и нервно теребил так некстати торчавший заусенец на первом пальце.

- Итак. Скажи, Руслан, чем ты думаешь в жизни заниматься?

Руся призвал на помощь все свои мыслительные процессы и дёрнул заусенец.

- Пока не знаю, - вздохнул он, не найдя ответа.

- Выпускной класс, пора уже определяться. Какие предметы будешь сдавать, куда поступать?

Юноша молчал.

- О матери бы подумал, - нажала на чувствительную сторону души Руслика Марта. – Такой здоровый отпрыск. На шее думаешь у неё сидеть всю жизнь?

- Нет.

- Русский и математику сдавать нужно будет. Это обязательные предметы. Какой выберешь третьим?

- Может, биологию? – проблеял дрожащим голосом Руслан. – Я бы в гуманитарный пошёл.

- Если бы, да кабы… - Завуч смотрел так, что все Русины внутренности перемешались, забыв про свои настоящие места жительства. – Решай.

- Биологию, - обречённо выдохнул парень, окончательно избавляя за спиной свой палец от клочка кожицы.

- Значит так, - Михал Михалыч теперь гипнотизировал взглядом Ирину. – Могу предложить хорошего репетитора по русскому и литературе. Берёт не очень дорого. Математика и биология. По вечерам наши учителя проводят дополнительные занятия - элективы. Никаких пропусков.

Ирина благодарно кивнула головой.

- И попробуй только не сдать ЕГЭ, - грозно предупредил завуч Руслана. – Испортишь нам всю картину, лично в военкомат отведу.

Руся верил. Этот мужик, если сказал, то сделает, как обещал. Это не мамочкин муженёк, который только орать умеет.

- Вот телефон репетитора. Созвонитесь, договоритесь. Всё.

- До свидания. Спасибо большое! – Ирина подпихнула сына к двери.

- До свидания. – Руслик понял, что попал капитально. Теперь он под прицелом снайпера-профессионала.

Домой они дошли в молчании. Ирина думала, когда она упустила момент. Вроде воспитывала сына, воспитывала, вдалбливала, что нужно получить высшее образование, профессию, а получалось, что вырос тунеядец, который даже не знает, чем он будет заниматься в жизни. Парню скоро восемнадцать. Кажется, что она увлеклась устройством своей личной жизни, полностью положившись в воспитании сына на бабушку. Руслану же было не по себе. Даже мама молчит. Неужели он настолько безнадёжен?

- Мамуль, я буду учиться. Правда.

- Посмотрим. Придём, и сразу позвонишь репетитору.

Молодой мужской голос представился Романом Дмитриевичем и назначил первую встречу на следующий день вечером. Руслан записал адрес, уточнил оплату за занятие и не упал в обморок. Плата действительно была вполне приемлима.

После звонка Руся честно сел за уроки. Оказалось, что осознанно услышанное им из уст биологички хорошо уложилось в памяти и даже тщательного повторения не требовало. Над остальными уроками пришлось попыхтеть. Голова от такой непривычной нагрузки гудела. Ломило виски. Руслан, забыв о компьютере, добрался до кровати и мгновенно заснул. «Тяжело в учении, легко в бою», - вспомнил он вдруг перед тем, как полностью отключился.

Глава 6

Ночью надвинулась духота. Руслан медленно просыпался с чувством тяжести в груди. Он лежал на спине, ощущал вспотевшей шеей горячую подушку, и боялся открыть глаза. Казалось, что на него навалился кто-то, и этот кто-то шумно дышит. Юноша затаил дыхание. В ушах глухо отдавался стук собственного сердца. Руся понял, что он лежит открытый, одеяло сбилось к ногам. Недавний сон крутился перед глазами последними кадрами. Это был огонь, который пожирал какую-то зверушку. Та слабо скулила, сгорая и распадаясь на клочья. Руся, преодолевая страх, попытался открыть глаза. С него тут же соскользнуло чьё-то тело, стало легче и получилось свободно и глубоко вздохнуть. В темноте мелькнула какая-то фигура, приземистая, метнулась в сторону кухни и испарилась. Руслан краем глаза зафиксировал странное и молниеносное перемещение. Стало жутко. Руки отказывались повиноваться, тело, словно закостенело, юноша так и лежал, вытянувшись, на спине, теперь уже замерзая. В тёмной комнате очертания мебели и предметов приобрели зловещие формы. Богатая фантазия нарисовала кошмарных чудовищ, наполнивших личное пространство. Руся с трудом заставил себя протянуть руку и нажать на кнопку ночника. Тут же встало всё на свои места. Парень выдохнул недавний страх, приподнялся и сел. Наверное, это подсознание сыграло злую шутку. Просто его сон продлился немного дольше, балансируя на грани реальности и сновидений. Руслан перевернул подушку, подбил её, натянул на себя одеяло и лёг. Вскоре он заснул без излишних картинок перед глазами и спокойно проспал до утра.

Школа, как обычно, стояла на своём месте. Её никто не подорвал, землетрясения не случилось, цунами и пожара тоже. Иногда Руслан подумывал над созданием мощной бомбы, которая бы смела с лица земли унылое серое здание, отравляющее мирское существование. Уроки тянулись как резина, а вот перемены по своему обыкновению пролетали за минуту. Последней парой была физкультура, которую Руся ненавидел всеми своими конечностями. Не создан он был для таких нагрузок и тренировок. При пробежке дыхание сбивалось, сердце предательски заскакивало в горло и жгло там нещадно, к лицу приливала кровь. Для спортивных же игрищ юноше не хватало ни роста, ни мускулатуры, ни выносливости. Какой баскетбол, если вокруг скачут здоровенные гориллы? Руслан только путался под ногами одноклассников.

- Смирнов! Сядь на скамейку запасным.

Руся присел на спасительную скамейку. На третьей минуте сидения он зазевался, и в лицо ему прилетело тяжёлым баскетбольным мячом. От удара в голове гулко зазвенело, Руслан покачнулся и стал заваливаться на бок. Кажется, он успел ухватиться за чьё-то крепкое колено. Физрук матюгнулся и потащил бессознательное тело в школьный медпункт. Вот откуда берутся такие нежные фиалки? Наверное, существуют особые плантации, где созданы тепличные условия.

Русе казалось, что по его морде проехался каток, расплющив нос, губы и всё остальное, что попалось на его пути. В ушах шумел морской прибой. Ещё ощутимо покачивало.

- Руслан!

Очень похоже, что это медсестра. Только её фигура расплывается и как-то странно колышется. Фу, какой мерзостью она тыкает ему под нос. Руслан попробовал поднять голову.

- Не шевелись.

Да, уж лучше не делать лишних телодвижений.

- Ну, и что случилось? – от громкого баритона завуча возникло сожаление об отсутствии дара мгновенной телепортации.

- Вот, Михал Михалыч, сотрясением пахнет. – Медсестра подскочила и лихорадочно стала прихорашиваться: пригладила воротник, провела ладонями по груди и талии, разглаживая только одной ей заметные морщинки на ткани.

- Нашатырём здесь пахнет, - недовольно скривился физик.

- Домой ему надо. И ведь не дойдёт сам.

- Заставим. – Руслан чуть не заскулил от отчаяния. Его палач подошёл ближе, оглядел безвольное хлипкое тельце, и вдруг подхватил на руки. Руся вообразил себе, что сейчас его попытаются выбросить из окна.

- Только не убивайте! – жалостные зелёные глаза умоляюще смотрели на Михал Михалыча. Руки обвили мощную завуческую шею, вцепившись со всей силы. Если Русю и попытаются вышвырнуть со второго этажа, то без завуча он вниз не полетит.

Михал Михалыч задумчиво смотрел на редкий ученический экземпляр. Сколько он повидал на своём веку малохольных, но такого в его коллекции ещё не было.

- Хватку ослабь. У меня шея не казённая.

Ага, так прямо Руся и послушался. Юноша для верности прижался ещё крепче, утыкаясь носом в ворот белоснежной рубашки и вдыхая ошеломительный запах мужского тела и одеколона. Физик понял, что от этого клопа просто так не избавиться.

- Ладно.

Медсестра наблюдала разворачивающиеся перед ней действо и готова была отдать всю свою зарплату за то, чтобы оказаться на месте этого дохлого одиннадцатиклассника и почувствовать на себе желанные руки.

Михал Михалыч понёс Смирнова на улицу. Вся школа прилипла к окошкам и видела, как завуч тащит новенького к своей машине, укладывает его на заднее сидение и садится за руль.

- Ты где живёшь?

Руся попытался вспомнить свой новый адрес.

- Не помню.

Завуч выбранился, проклиная всё на свете. Его слабоумный ученик даже не может назвать своё место жительства.

- Давай, вспоминай.

Руся подумал и сказал:

- Через два двора отсюда, дом такой угловой, девятиэтажный.

- Вокзальная магистраль?

Руслан кивнул гудящей головой и попытался проглотить тошнотворный комок. Не хватало ещё испортить салон завуческого «Фольксвагена».

- Угловой подъезд, третий этаж, восемьдесят третья квартира. – Русланчик сжал крепко губы. Голова отправилась в своё персональное путешествие отдельно от тела.

- Идти сам можешь? – Михал Михалыч остановил машину около подъезда и стал аккуратно вытягивать Русю на свет божий.

Руслан не ответил, только заключил своего спасителя в объятия и положил ему голову на плечо. Сознание его реагировало на окружающее плохо, зато включились инстинкты самосохранения. И эти инстинкты тянулись к физику жадными щупальцами, наплевав на то, что тот являлся к тому же и завучем энной школы.

Пришлось Михал Михалычу транспортировать наглеца до самой квартиры.

Оксанка, отворив дверь, засмотрелась на мужчину, сошедшего с обложки дамского журнала. Она даже не сразу заметила, что ноша на его руках имеет поразительное сходство с её братиком.

- Мне можно войти? – потеряв терпение, произнёс недовольно завуч. Несмотря на свой хрупкий вид, Смирнов тянул килограмм под шестьдесят. Прямо сказать, не младенец.

- Да, конечно, - Оксанка отодвинулась в сторону. – Что с ним?

- Сотрясение мозга.

Сеструха удивилась. По её представлениям у Руслана сотрясаться было нечему.

- Вон там его комната. Ой, извините! – Оксана побежала на кухню. Бабуля попросила её присмотреть за процессом варки холодца. У Антонины Петровны сейчас была своя очень важная миссия. Она собирала деньги с жильцов на установку домофона.

Завуч прошёл в комнату мальчишки, опустил его на кровать и отцепил от себя настырного гомо сапиенса.

- Врача вызовите. И лечи сотрясение.

- Спасибо, - Руся вспомнил волшебное слово.

Михал Михалыч остановил взгляд на юном лице, отметил мягкость ровного овала и нежность кожи. Чуть заметный пушок показывал, что щетины тут ещё не было и вряд ли появится в скором времени. Задержался он около кровати совсем ненадолго, но этого было достаточно, чтобы ключи от машины из кармана его пиджака странным и незаметным образом переместились на одеяло. Завуч выпрямился и покинул квартиру по-английски. Оксанка только услышала, как хлопнула входная дверь.

Девушка подошла к окну, чтобы посмотреть на странного мужчину. Мужчина оказался ещё к тому же и нервным. Он пинал колесо стоящего около подъезда «Фольксвагена» и размахивал руками. Затем стал ходить кругами, огибая машину, и что-то высматривать на асфальте.

- Оксана, я пришла!

Девушка отвлеклась на бабулю, так и не досмотрев до конца интригующую репризу.

Михал Михалыч, уже не сдерживаясь, сыпал отборным матом. Ключи от его колымаги исчезли, как будто корова языком слизнула. Он проверил все карманы, обошёл машину на несколько раз и от души испинал колёса. Даже это не помогло. «Чёрт, чёрт, поиграй и отдай, - цедил сквозь зубы злой физик. – Не отдашь мою игрушку, я сожгу твою избушку». Коварный чёрт ключи возвращать не торопился. «Стоп», - Михал Михалыч замер, вспоминая как он пристраивал на кровати больное на голову недоразумение. «Надо вернуться назад, возможно ключи потерялись в квартире». Завуч поднялся на третий этаж и нажал на кнопку звонка. За дверью на этот раз вместо девушки оказалась какая-то представительная женщина пенсионного возраста.

- Простите, я, кажется, у вас оставил ключи от своей машины.

Антонина Петровна смерила взглядом сногсшибательного мужчину, попутно отмечая, сколько он стоит вместе с дорогим костюмом, галстуком, часами и ароматом от Диора.

- Мы знакомы?

- Михал Михалыч, - протянул руку физик. – Завуч школы, в которой учится Смирнов.

- Это мой внук. Антонина Петровна, - бабуля, не тушуясь, пожала твёрдую мужскую ладонь. – Это вы привезли Русю домой?

- Да.

- Бабуля! – донёсся Русин голос. – У меня здесь какие-то ключи.

- Это мои, - рванулся в комнату завуч. Через минуту он уже клал свою потерю в карман пиджака.

- Мойте руки и пойдёмте пить чай.

Михал Михалыч дёрнулся по направлению к двери. Властная бабулина рука перекрыла завучу дорогу и указала на ванную.

- Руки моют там.

Почему-то Михаил не смог отказать Антонине. Он вымыл руки и прошёл на кухню. Спустя полчаса он понял, что влип в эту семью основательно. Бабуля с вдохновением ему рассказывала семейные истории, подливала чай и подкладывала пирожки. Уходил он долго, держась за ручку двери и дослушивая, как Русина прабабушка вышла замуж за прадедушку. Выскочил на лестницу, избавляясь от нескончаемого словопотока Антонины Петровны, и мысленно поклялся себе, что больше никогда не переступит порог этой квартиры.

Вечером Руслан позвонил репетитору и рассказал о своей внезапной болезни.

- Ничего страшного, - ответил Роман Дмитриевич, - я сейчас к вам подойду. Сотрясение мозга не запрещает думать.

Руся героически назвал свой адрес.

Спустя некоторое время в квартире Смирновых появился новый персонаж, которого домашние приняли с воодушевлением. Высокий симпатичный парень вогнал в краску Оксанку своими большими серыми глазами, вежливо представился бабуле и прошёл в указанную комнату. Руся приподнял голову и тут же уронил её на подушку от изумления. На него смотрел тот самый Ромео из парикмахерской.

- Вы кто?

- Роман Дмитриевич, - усмехнулся двойник парикмахера. Руслан подумал, что шибко крепко ему врезали мячом, раз он уже не различает лица и путается в показаниях. – А вы – Руслан, как я помню?

Руся кивнул.

- А где Ромео? – ничего глупее он не мог придумать.

Роман мягко улыбнулся.

- Здесь.

Руслан торопливо зашарил взглядом по комнате, ища доказательство, что он не сошёл с ума.

- По паспорту я Ромео, - пояснил молодой человек, заметив Русину невменяемость. - Ромео Миллер.

Руся тихо пискнул. Одного Миллера он уже знал. Михал Михалыча.

- Что ж вас так много-то?

- Кого?

- Миллеров.

- Ну, почему много? Я, да мой дядя.

Для Руслановой хрупкой психики это был перебор. Получается, что семейка Миллеров взяла его под жабры и теперь вздохнуть спокойно не даст.

- А разве может быть парикмахер репетитором? – решил уточнить Руся.

- Я филолог по образованию, а по призванию стилист. Может, хватит пустых разговоров? Давайте выясним ваши познания в области русского языка.

Ромео взял стул, сел поближе к Руслану и достал из сумки чистые листы.

- Приступим. Назовите мне разделы русского языка.

Глава 7

В пианино кто-то выстукивал загадочную дробь. Тотошка лежал на своём любимом месте и, подрагивая усами, слушал неугомонного барабанщика, стараясь разгадать смысл таинственного перестукивания. Вдруг жалобно застонали струны. Кот мгновенно поднял голову. Инструмент тихо скрипнул, из него выскочила серая невысокая тень и побежала в прихожую. Тошка поморгал, прогоняя внезапное видение, и припомнил, что он сегодня ел на обед. Вроде, ничего галлюциногенного в предложенной еде не наблюдалось. Правда, хозяйка привезла ему новые консервы из «Ашана». Паштет был вкусным, пах мясом и, по словам Ирины, стоил в два раза дешевле привычного «Китикета».

- Поиграй со мной!

Кошака словно ветром сдуло с крышки фортепиано и занесло под диван. Диковинная тень разговаривала. «Чур меня, - подумал Тошка. – Надо меньше смотреть сериалов». Домашний любимец обожал устраиваться на коленях хозяев во время просмотра телевизора. У каждого был свой любимый сериал. Ирина обычно смотрела что-нибудь душещипательное, Оксанка - любвеобильное, Дмитрий - милицейские хроники и боевики, бабуля - семейные саги, а Руслан - магическое и фантастическое.

- Мне скучно, - пожаловался голос из прихожей. – Ты всегда такой ленивый кот?

Тотоша помотал мордой, стараясь вытряхнуть из своей головы настойчивый голос.

Навязчивое видение проскользнуло в комнату. Испуганное животное породы кошачьих истошно замяукало. Тень обрела чёткие контуры. Она имела руки и ноги, рост десятилетнего ребёнка, мальчишескую внешность - чёрные небольшие глазки сверлили насквозь, нос-пуговка недовольно морщился, жёсткие волосы торчали коротким ёжиком и были каштанового цвета. Существо было одето в широкие штаны и свободную рубаху. Босые ноги внушительного размера сердито топали. Тотошка задрожал всем тельцем. Пришелец вызывал необъяснимый страх.

- Давай, пошалим. Я убегаю, а ты догоняешь, - не унималось странное создание.

- Ты кто? – мяукнул кот в надежде, что его поймут.

- Домовой. Что? Домовых никогда не видел?

Тоша отрицательно помотал усатой мордой. Домовой сел на пол, поджав под себя ноги, и запечалился.

- Вот так, позвали к себе, а сами не верят ни капельки в меня. Вот как работать, я вас спрашиваю, уважаемый кот?

Тоша вылез из-под дивана, расправил важно усы и приосанился. Слово «уважаемый» на него подействовало магически.

- Я готов с вами играть, - мявкнул Тотошка. Явившийся домовой вроде был вежливым и угрозы не представлял.

- Тогда побежали!

Котяра, задрав хвост трубой, поскакал по квартире, стараясь ухватить розовые пятки зубами. На поворотах мохнатую тушку заносило, когти скребли линолеум, а горло исторгало восторженные вопли. Залежавшийся кот заходился в экстазе.

- Ма-а-а-у-у-у….!

Раз, и пушистая скотина повисла на шторе.

- Ю-ю-ю…!

Два, и кот стал раскачиваться, пытаясь стряхнуть с тюля домового.

- Мяв!

Три! Под когтями поползла тонкая ткань. Тошка сползал вниз, оставляя длинные рваные полосы.

- Кот!!!

От истошного крика Оксанки Тотошке поплохело. Кажется, он испортил хозяйскую собственность.

- Что ж ты, скотина такая, творишь? – Тошку ухватили за шкирку Оксанкины руки. Кошак вовремя зажмурился и поджал хвост. По морде ему ощутимо прилетело несколько раз. Тотошка вздрагивал пушистым тельцем. Доигрался. Принёс же чёрт этого домового. Нежданчик называется.

- Будешь сидеть в туалете наказанным.

Кота впихнули в каморку, где он пил водичку и ходил в коробочку, и заперли. Тоша горестно взвыл.

- Вот что ты орёшь? Кончай свою панихиду, – в воздухе сначала появились глаза, а затем сам домовой. – Давай в карты играть.

Тошка прервал свои стенания и вздохнул. В карты, так в карты.

Вечером Ирина оплакала свои шторы, безвременно ушедшие из новой квартиры, даже не успев повисеть в ней дольше месяца. Коту ещё раз досталось, теперь уже по попе. Оскорблённый до глубины кошачьей души Тоша возлежал на крышке пианино и слушал ворчание своего нового знакомого:

- Это ж надо! Так унизить уважаемого кота! – Тошка согласно кивнул головой, облизал лапу и стал намывать гостей Ирине. – Ну, держись, хозяюшка.

Ира ловко лепила булки в просторной кухне. Это помещение составляло её главное счастье в новой квартире. Отставив готовые листы, Ирина включила духовку и ушла в комнату. Минут через пять потянуло гарью.

- Мамуля, горим! – на Оксанкин голос побежало всё семейство в придачу с котом.

Из большой печной розетки валил дым. Дмитрий подскочил к печке и моментально выдернул трёхштырьковую вилку. Один штырёк подплавился и противно вонял.

- Да что же это такое! – слёзно запричитала Ирина. – То плафон взрывается, то розетки горят. Дурдом. Мне булки надо печь.

- Пошли к бабуле, - Оксана схватила лист с булками. – Дима, позвоните в аварийку.

Не успел Дима опомниться, как дверь уже захлопнулась, оставив его наедине с взбесившейся печкой. Даже кошак смылся к бабуле, чтобы дождаться булочек. Надо сказать, что Тотоша был странным котом. Он любил свежую выпечку – булки, пироги с любой начинкой, хлеб. Его устраивало всё.

Дружная семейка ввалилась в квартиру напротив и расположилась на кухне.

- А ничё, что я занимаюсь? – крикнул Руслан в надежде на тишину.

- Мы просто закроем дверь, - Ромео-Роман щёлкнул замком.

Руся выдерживал постельный режим, принимая репетитора три раза в неделю. Сотрясение врач признала, выписала лекарства и справку для школы. Руслан с удовольствием занимался. Вернее, он с нетерпением каждый раз ждал Ромео. Предмет русского и литературы прилагался уже сам собой. Руся, наверное, даже бы учил физику, если этот юноша и её преподавал. Спокойный тон, доступные объяснения, доброжелательный взгляд, мягкая полуулыбка - это так привлекало и завораживало, что после ухода их хозяина, хотелось тут же вернуть проведённое время назад и прокрутить заново все мгновения чудесного занятия. Никогда Руслан не думал, что учёба может быть приятной.

Сейчас за закрытой дверью они остались наедине. Руся отвечал на вопросы теста и таял под тёплым взглядом серых внимательных глаз. Они смотрели на него в упор, Ромео задавал вопросы по памяти, юноша облизал пересохшие вдруг непонятно от чего губы и прикрыл веки.

- Руслан, вам плохо?

Прохладная ладонь легла ему на лоб. Руся прерывисто вздохнул. Нет, ему было хорошо. Так хорошо, что мысли сбились в кучу, перемешались, расплавились в тягучую плазму.

- Плохо… - прошептал Руся и сквозь ресницы посмотрел в участливое лицо склонившегося над ним Ромео. Его губы были совсем близко. Интересно, какие они? Мягкие? А какой у них вкус?

- Роман Дмитриевич! – в дверь постучались. «Оксанка! » - мысленно застонал Руслик. – Пойдемте булочки дегустировать.

Ромео выпрямился, заметив нескрываемое разочарование на лице парня.

- Кажется, вам уже лучше. Не смею отказывать! – это он уже сказал громко, чтобы слышала Оксана.

Руслан представил себе, как сеструха будет строить глазки Ромео за столом, и заскрипел зубами. Его-то самого чай пить не позвали. Он уже третью неделю валяется в кровати. Бабуля решила выдержать внука по всем правилам. Хорошо, что она отлучалась периодически по своим делам, а то Руся давно отлежал бы себе все бока, спину и пузо. Он даже умудрялся, рискуя своей жизнью и здоровьем, пролезать в матушкину квартиру и тискать у отчима сигареты. Балконные дверцы Руся предусмотрительно подпирал палками. Потом, покурив на лоджии, он лежал в постели и ждал Ромео. Ожидание всегда растягивалось, не торопя стрелки на часах. Почему Руслан так ждал своего репетитора, сам он не мог точно сформулировать. Ладно, если бы это была девушка. Но Руся целенаправленно мечтал о моменте, когда откроется дверь его комнаты и войдет симпатичный юноша. Каким-то одному ему известным способом, Ромео удалось вытащить из Русликовой головы знания, заложенные за долгие годы мучения в школе. Руся даже не подозревал, сколько всего отложилось на подкорке его подсознания. Оказалось, что он был не настолько безнадёжен, как думала Марта. Темы, в которых он откровенно плавал, Ромео давал ему кратко и предельно ясно, буквально разжёвывая отдельные моменты. Оставалось всё это принять и проглотить. У Руслана была отличная память. Может, поэтому он и не деградировал в старших классах. Мозг неосознанно воспринимал всё, что улавливал на уроках. Юноша радовался, что не выглядит в глазах Ромео тупым идиотом. Для него это было важно.

Руслан сел в кровати, прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни. Слышался резкий Оксанкин смех, приятный голос Ромео и бабулин, уговаривающий парня съесть ещё одну булочку.

Скрипнула дверь. В комнату нахально протопал Тотошка, таща в зубах плюшку. Стащил, стервец, пока домашние не видели. Руся рассмеялся. Наверное, только вот этот индивидуум в отличие от остальных котов жрёт выпечку. Может, Тоша в прошлой жизни был человеком?

Всё-таки красивый у них кот. Тёмно-дымчатый окрас, толстый подпушек, шерсть лоснится, хвост роскошный, зелёные хитрые глазищи, чёрный нос и усы, морда вытянутая, похожая на собачью.

- Тошка, иди сюда, - похлопал рукой по одеялу Руся. – Угостишь булочкой?

В ответ в комнату зашла бабуля.

- На, солнце моё, ешь. - На стул опустилась кружка с молоком и тарелка с плюшками. – Роман тебя хвалит. Горжусь.

Полная рука ласково потрепала Русины волосы.

- Спасибо, бабуль.

Ночью Руслан проснулся от того, что кто-то его душил. Он вздрогнул, распахнул в панике глаза и увидел в темноте перед собой блестящие зрачки. Страх мгновенно сковал все суставы.

- Спрашивай, - от тихого басовитого голоса поползли мурашки по телу.

- Что? – еле разомкнул губы Руслан.

- К худу или к добру, - подсказало зловещее существо. От навалившегося тела было тяжело, пальцы сжимали горло. – Не молчи.

- К худу или к добру? – прошелестел Руся. Он не мог понять сон это или явь.

- К добру.

- Кто ты?

- Ну и молодёжь пошла, - существо явно обиделось. – Совсем тёмная, непросвещённая. Домовой я.

Руслану вдруг пришло в голову, что это его сотрясение мозга виновато в галлюцинации. Видение в это время освободило его горло. Руся закашлялся.

- Мне тяжело, - попробовал он уговорить своё разгулявшееся подсознание.

Призрак соскочил на пол. Руслан различил его контур и отметил, что тот небольшого роста.

- Я пошёл.

- Погоди! – окликнул Руся того, кто назвался домовым. – Так ты настоящий?

- Настоящее не бывает. Домовой высшей квалификации, между прочим. Иннокентий. Можно Кеша.

- Так это ты проказничаешь?

- Какой ты догадливый, - по язвительному тону было слышно, как усмехнулся домовой. – Не любите вы меня. Ни разу даже ничем не угостили.

Низкий голос зазвучал глухо.

- Всё. А то я и так много сказал.

Фигурка метнулась к двери и растворилась в темноте.

«Верните мою крышу обратно! Чёрт бы побрал баскетбольный мяч, который свернул мои мозги набекрень», - в том, что во всём была виновата школьная травма, Руслан не сомневался.

Глава 8

Сотрясение у Руси, наконец, вылечилось, мозги вернулись на своё место, и пришлось через «не хочу» идти в школу.

Там его ожидал неприятный сюрприз – физичка ни с того, ни с сего вдруг уволилась, и в их класс на тропу войны с физическими формулами заступил завуч. В первый же день он устроил контрольную с целью выяснения знаний у населения одиннадцатого класса «В». Руслан, не успев прийти в себя от столь внезапных изменений, попал под раздачу строгого физика. Приди юноша днём позже и всё выглядело бы не так печально. А так он сидел за партой и грыз карандаш вместе с гранитом мудрёной для него науки. Формулы для Руслана были дремучей тайгой, где он окончательно завяз на первой же задаче. Руся скосил глаза в тетрадь соседа. Пользы от этого не было никакой. Варианты у них были разные. Чуть подумав, юноша потянулся вперёд, чтобы хоть что-то умудриться списать у сидящего перед ним. Наташка, девица видная и развитая, рисовала решение интуитивно. Как известно, у женщин логики нет никакой.

- Смирнов! – громкий окрик заставил вздрогнуть и податься назад. – У тебя шило в жопе?

- Нет. У меня жопа невинная и девственная, - эти слова сорвались с языка вперёд мыслей. Класс дружно поперхнулся и сдержал смех.

Физик подошёл и навис своей крупной фигурой над испуганным Русей. Он сжался, проклиная свою способность сначала говорить, а потом осмысливать сказанное. Михал Михалыч молчал, припечатывая тяжёлым взглядом Смирнова в стул. Эта минута молчания растянулась для Руслана в вечность. Мороз прошёлся по коже. Зубы заломило так, будто он оказался в кабинете стоматолога в кресле в ожидании выдирания зуба на живую. Как жаль, что в реальности не существует плаща-невидимки! Руслан тогда бы с радостью испарился с презрительных очей завуча.

- После уроков ко мне в кабинет.

Руся передёрнул плечами от тихого, не обещающего ничего хорошего, голоса.

- Ты меня слышал? – стальные ноты зазвучали жёстко и громко.

- Да, - беззвучно прошептали онемевшие Русины губы.

- Громче, что ты там лепечешь? – завуч не отводил взгляд. Наверное, дементор так смотрит перед тем, как начать истязать свою жертву.

Руся собрал все свои слабые силёнки в кулак и постарался как можно чётче произнести:

- Слышал. – Дрожь добралась до ног. Если бы Руслан стоял, то так бы рухнул как подкошенный.

Михал Михалыч отпустил Смирнова из плена, отводя глаза. Руся свободно выдохнул. В классе было так тихо, что его вздох услышали все.

- Что застыли как каменные? Работаем. – Физик, заложив руки за спину, пошёл по рядам. Ученики дружно склонили головы над тетрадями, старательно выводя решения. У Руслана и без того пустая голова в вопросе физики совсем отказала. Он сидел над страницей в клеточку и кусал ручку, колпачок от которой до конца урока с успехом весь изжевал, так ничего и не написав. Единица была обеспечена.

После уроков Руслан, еле передвигая ноги, отправился на казнь. Мысленно он молил Бога, чтобы дверь завуческого кабинета была закрыта на замок, а сам физик свалил бы уже домой. Мольбы его не были услышаны. Руся робко постучал, чувствуя, как паника затапливает его тело и подкрадывается к горлу.

- Войдите.

Юноша заполз в кабинет, где, развалившись в крутящемся стуле, сидел Михал Михалыч.

- Проходи, Смирнов, располагайся. – Красивые завучевские губы изогнулись насмешливо, а рука указала на стул.

Руся аккуратно опустился на сидение и замер.

- Значит, задница у тебя девственная? – язвительно уточнил мужчина.

Руслан кивнул головой и попытался проглотить ком страха, который встал у него поперёк глотки. Пятая точка напряглась, чувствуя холод на копчике.

- А знаешь ли ты, Смирнов, что подобное заявление можно растолковать и как гомофобное, и как признание в своей ориентации?

- Я просто пошутил. – Руся чуть не застонал от отчаянья. Какой же он болван!

Физик встал и подошёл к парню, присаживаясь напротив него на угол большого стола. Свободная небрежная поза делала его похожим на хищника. Полы пиджака распахнулись, демонстрируя голубую рубашку и красивый галстук. Длинные ноги раздвинулись, упираясь пятками в пол. Холодный взор приковал к стулу намертво. Руслан оказался под прицелом чёрных глаз. Он кожей ощутил, как встают волоски дыбом на его руках.

- С этим шутки не шутят.

Руся жалобно посмотрел на своего инквизитора, молча признавая свою глупость, в надежде, что страшный физик отпустит его восвояси. Как бы ни так. Экзекуция продолжалась.

- Как я понял, умом и сообразительностью ты не обладаешь.

Михал Михалыч, потянувшись в сторону, взял со стола стопку тетрадей и выудил оттуда Русину тетрадочку. Открыв её, он потряс страницей, где уже красовалась единица, как одинокий кавалерист, перед носом своего ученика.

- Ты даже не попытался изобразить попытку решения.

Руслан всё также соглашался в своей беспросветной тупости, отказавшись от услуг адвоката. Впрочем, здесь не помог бы даже самый лучший адвокат.

- И что я, по-твоему, должен ставить тебе за четверть?

Руся поморгал, рассматривая жирную красную единицу с острой верхушкой. Это действительно был кол, на который его могли запросто посадить, нарисовав такой же в четверти.

- Вечером, - чётко произнёс физик приговор. Дело двигалось к развязке. – Будешь. Ходить со всеми. Ко мне. На занятия.

Руся попытался, было, вякнуть, что экзамен по физике он не выбирал.

- Не придёшь. Будем разговаривать по-другому. - Большие пальцы завуча недвусмысленно легли на пряжку кожаного фирменного ремня.

Руслан быстро-быстро закивал головой, вжимаясь в спинку стула. Железобетонная фигура Михал Михалыча вкупе с властным голосом вызывала первобытный ужас.

- И ещё одна такая выходка на уроке, будешь своим длинным языком вылизывать… - на этом месте физик гаденько улыбнулся, вгоняя Руслана в необъяснимый жар, - пол в моём кабинете. Свободен.

*****

На следующий день Руслан обнаружил пренеприятнейшую вещь – все учителя на уроках проявляли к нему повышенный интерес. Каждый счёл своим долгом вызвать Русю к доске и выслушать испуганные бормотания ученика, пытающегося ответить по предмету. Единственный ответ, который зачли и даже поставили четвёрку, относился к русскому языку. Занятия с Ромео уже дали свои результаты. В остальных же случаях двойки заняли своё место в журнале успеваемости. Крупные, нарисованные твёрдой рукой допрашивающих, они грозились выползти из своей клетки в соседнюю, чтобы занять оставшееся пространство и заклеймить Руслана как двоечника.

Руся своими светлыми мозгами понял, чьих это рук дело. Пристальное внимание со стороны преподавателей наводило все подозрения только на одно официальное лицо - на противного завуча. Юноша, глотая злые слёзы вместе с сигаретным дымом, курил в школьном туалете около открытого окошка и проклинал тот день, когда родился на свет его персональный каратель. Похоже, что присосался к нему физик как осьминог всеми своими присосками, связав по рукам и ногам. Учёба в школе теперь превратилась в изощрённую пытку в холодных застенках Азкабана.

- Смирнов!

Руся дёрнулся всем телом, чуть не вывалившись от неожиданности из окна, моментально выбросил недокуренную сигарету и повернулся к вездесущему завучу, - чтоб ему пусто было, чтоб он провалился сквозь землю и горел в аду синим пламенем.

- Ты в курсе, что в школе курить нельзя?

- Я не курил, - Руся для верности протянул руки вперёд, показывая, что у него ничего компрометирующего нет.

- Ты ещё и врун, - констатировал вопиющее безобразие физик, посмотрел на юношу как на подопытного кролика и подошёл к нему вплотную. – А ну-ка, дыхни, - приказал он и потянул носом. Ладони завуча легли на тонкие юношеские кисти, сильные пальцы их крепко, но не больно, сжали и придавили к подоконнику. Ненавистные глаза смотрели на Руслана сверху вниз, завуч был выше его почти на голову. Юноша почувствовал жаркое накаченное тело и абсолютную неспособность ему противостоять. Он аккуратно выдохнул воздух изо рта.

- Ты знаешь, Смирнов, что курение опасно для здоровья? Тем более в столь юном возрасте.

- Минздрав предупреждает, - согласился Руся, оказавшись зажатым между подоконником и физиком. Подоконник был жёстким и больно давил на поясницу, а вот завуч в отличие от холодной твёрдой поверхности дышал, был живым и тёплым, и источал мужскую силу и власть. Лишающие воли особые феромоны, которыми был заполнен воздух вокруг физика, щекотали ноздри и нервы. Резко заныл низ живота. Русин язык скользнул по пересохшим горьким губам, оставляя влажную дорожку.

- Давай сигареты, - потребовал Михал Михалыч и отодвинулся. Руслан неловко и чересчур торопливо полез в карман, пылая всей своей морденцией ярче алой зари. Старательно отводя взгляд от завуча, он протянул вредоносное курево. Тот безжалостно сломал его и раскрошил табак в мусорницу.

- Ещё раз увижу, засуну их тебе в другое место, - угрожающе произнёс физик.

«Другое место» Руслана тут же заныло от столь многообещающей пытки.

- Пошли на занятие. Пока не будешь знать мой предмет на твёрдую тройку, из школы не выйдешь.

Руся поплёлся вслед за широкой завуческой спиной, мечтая о медленном расчленении этого изувера.

В течение следующего часа Русин мозг насиловали формулами, законами и физическими терминами. Парню казалось, что голова его распухла до невероятных размеров, всё плыло перед глазами.

- Смирнов! – Руся уже ненавидел свою фамилию. – Между прочим, мы записываем задание к следующему занятию.

Руслан призвал незамедлительную кару небесную на темноволосую физическую голову и записал урок. Небеса не разверзлись, молния не сверкнула, и не прогремел гром. Вероятно, завуч был связан с потусторонними силами или являлся их прямым представителем.

- Все свободны.

Старшеклассники, втихаря обсуждая между собой тупоголового новенького, направились к выходу. До Руси доносились слова – «не повезло», «лошара», «олень», «чморила», - остальные он не разобрал, впереди идущие скрылись за поворотом на лестницу.

- Ну, что, Смирнов? – завуч нагнал его, медленно бредущего по коридору. – К репетитору не торопишься?

Руслан вспомнил, что сегодня он должен подойти к Ромео. Теперь они должны были заниматься у филолога-стилиста дома.

- Могу подвезти.

- А вы знаете куда? – удивился Руся неожиданному аттракциону щедрости от Михал Михалыча.

- Конечно, - ехидно прищурился завуч. – Мы живём в одной квартире.

Русины хрупкие плечи еле выдержали такой коварный удар судьбы. Парень впал в прострацию, немея конечностями при мысли о том, что окажется на территории этого монстра. Очнулся он от того, что крепкая рука физика ухватила его под локоть и поволокла за собой к машине.

- Садись вперёд, - остановил Михаил попытку своего ученика открыть заднюю дверь.

Руслан сел рядом с физиком. «Сдаётся мне, что это комедия» - обречённо подумал юноша, наблюдая, как ухоженные завуческие руки уверенно ложатся на руль.

- Ремень пристегни.

Дрожащие пальцы не сразу попали ремнём безопасности в углубление до щелчка. «Фольксваген» мягко тронулся с места и выехал со школьной парковки. Руслан вдруг сообразил, что его ученический день растянулся до вечера. Если его организм выдержит такую нагрузку и не отключится раньше времени, то ему при жизни можно будет памятник поставить.

Михал Михалыч привёз Руслана в новый район ещё неизведанного им города, именуемый микрорайоном. Русю удивило, что дома там были натыканы в полнейшем беспорядке, прямых улиц не было, чётных и нечётных сторон тоже, поэтому номера домов просто шли только в понятной местными жителями последовательности – рядом с домом номер один красовался дом номер сорок пять. Попади Руслан сюда в одиночестве, он бы долго ходил, высматривая дом номер тридцать шесть, который вообще стоял на отшибе, как будто не имел никакого отношения к кучкующимся строительным коробкам. Дом был относительно новым, четырёхподъездным и в четыре же этажа. «Фольксваген» остановился напротив третьего подъезда. Руся отстегнулся и вылез на свежий воздух. Подождал, когда завуч поставит машину на сигнализацию и, не дожидаясь приказания, потрусил за хозяином широкой размашистой походки, во время которой физик ещё и отмахивал правой рукой.

Михал Михалыч приветственно кивнул головой сидящим на скамейке бабулькам, выслушал каркающие старческие голоса: «Добрый вечер, Миша», и вошёл в подъезд.

- Здравствуйте, - милым голоском пропел Руся представительницам микрорайона и проскользнул вслед за физиком. Тот уже дошёл до своей квартиры и звонил в дверь.

- Дядя! – на пороге стоял улыбающийся Ромео. Он потянулся и ласково коснулся губами щеки завуча. Глаза юноши заметили поднимающегося по лестнице Руслана. Ромео улыбнулся ещё шире, медленно отодвинулся в сторону и протянул к нему руку:

- Прошу.

Руся мгновенно застеснялся. Тактичность, нежность и вежливость его репетитора разительно отличались от суровости и твердокаменности противного родственника.

- Пойдёмте в мою комнату.

Ромео провёл парня в уютную комнатку, где небольшое пространство занимали большой стол, пара кресел и старинный красивый комод, явно отреставрированный, на котором на салфеточках стояли форфоровые статуэтки. Руся подошёл к комоду и стал рассматривать девочку в платочке и фартучке, которая сыпала зёрна курочке и цыплятам, находящимся у её ног. Рядом стояла другая фигурка – Снегурка, зовущая своего Леля. Точно такая же была у них дома. Мама любила эту милую вещицу. Следующие фигурки представляли животных, и исключительно диких кошачьих – вытянувшийся лев с роскошной гривой, пара молодых львят, чёрная блестящая пантера.

- Садитесь за стол, - пригласил Ромео. – Сегодня будем учиться писать эссе.

Руслан уселся на стул перед приготовленными чистыми листами и ручкой. В животе вдруг громко забурчало. Русе стало неловко за свой организм, который нахально требовал ужина.

- Мы немного позанимаемся, а потом обязательно перекусим.

Руслан согласно кивнул Ромео, внутренне расслабляясь. Напряжение отпустило. Если в присутствии Михал Михалыча юноша чувствовал себя в постоянном тонусе и стрессе, то молодой филолог его успокаивал, вносил в истерзанное тело моральными пытками умиротворение и безмятежность.

Через полчаса писанины и совместного разбора полётов ошибок, как стилистических, так и грамматических, со стороны кухни донеслись ароматы, которые заставили желудок скрутиться в болезненном спазме. Через минуту потянуло запашистым кофе. Руся глотал обильно выделяющиеся слюни, как собака Павлова, рефлекторно реагируя на сигнал.

- Ужин готов! – баритональный голос завуча показался ангельским. – Рома, веди и Смирнова сюда. Помрёт от переутомления и голода, потом отвечай.

- Пойдёмте, - Ромео поднялся. – Не бойтесь, он хороший.

«Угу, - подумалось Руслану, - когда спит зубами к стенке».

На кухне его уже ожидала персональная тарелка с запеченной треской в соусе, горка золотистой картошки, и чашечка крепкого кофе с корицей. Руся поглощал всё это с удовольствием, еда была наивкуснейшей, треска божественной, а взгляд завуча уже так не давил на психику. Может быть, это было от того, что Михал Михалыч был сам занят процессом переваривания пищи.

Руся соблюдал все правила этикета, что вдолбила в него бабуля. Он ел, как положено, с ножом и вилкой, пользовался салфеткой, спину держал прямо и не клал локти на стол, который был сервирован как в ресторане. Руслан был один раз в таком высоком заведении, когда бабуля праздновала свой юбилей. Хозяева квартиры вели себя непринуждённо, из чего Руся сделал вывод, что они, похоже, выдерживают такую сервировку всегда. У юноши не было слов от такого открытия. И, чёрт побери, завуч готовил бесподобно.

После такой трапезы стало значительно легче, организм сыто мурлыкал, а мозг вдруг включился, наполнившись вторым дыханием.

Вторая половина занятия прошла весело. Ромео, сидя рядом, показывал Русе типичные ошибки школьников, наглядно демонстрируя как не надо писать. Руслан смеялся, раскрасневшись, и даже забыл, что за стенкой в соседней комнате находится вражина всех тунеядцев и двоечников, и конкретно его. Он даже не заметил, когда и каким чудесным образом рука Ромео оказалась у него на колене. Пальцы аккуратно поглаживали, Руся чувствовал их через ткань джинсов, замирая от такой нехитрой ласки. Вторая рука репетитора переворачивала страницы конспекта с забавным материалом ученических ошибок. Приятное волнение окутало тело, Руслан придвинулся ближе к замечательному юноше и позволил настойчивой руке провести ему по бедру и передвинуться ближе к паху. Отсмеявшись над очередным шедевром, который выдала фантазия незнакомого старшеклассника, Руся обнаружил, что внизу живота у него значительно потяжелело. Опасная близость Ромео и манипуляция его ладони, которая просто лежала на ноге близко к паху, давала непонятные ему трепет и смятение. Когда же Рома, наклонившись, слегка задел губами ему мочку и чуть подышал в ухо, приятная истома охватила и расслабила все суставы и мышцы. Двигаться не хотелось. Руслан даже не заметил, как раскрыл губы, облизал их, прерывисто задышал и раздвинул ноги.

- На сегодня хватит. – Эти слова выплыли из тумана и вызвали горькое разочарование. – Жду вас послезавтра так же в шесть часов.

Ромео встал, аккуратно собрал листы со стола и убрал их в ящик. Руся сидел, не в силах отвести взгляда от красивых рук, и не мог себя заставить подняться.

- Вы, наверное, устали? – участливо спросил репетитор. – Идите, отдыхайте.

- Да, спасибо, - очнулся Руслан. – Не подскажите, на каком транспорте можно отсюда выбраться?

- Любая маршрутка, которая идёт через центр. Ваша остановка «ДК». Наша называется «Микрорайон».

Ромео проводил Русю в коридор. Дверь во вторую комнату была закрыта, вызывая Русино любопытство. По логике вещей это была завуческая обитель.

- До свидания, - Руслан застегнул куртку и побежал по лестнице. Ромео махнул ему рукой.

Руся потом ехал в маршрутке, вспоминая удивительный дом. Что-то там было непонятное, но что именно юноша никак не мог для себя определить. Добравшись до своей постели, усталый и вымотанный длительным насыщенным днём, он заснул почти сразу. На мгновение в сознание прокралась догадка, но тут же испарилась, уступая место здоровому крепкому сну. На следующий день Руслан уже и не помнил о ней. Да и вообще забыл о некой странности, присутствующей в квартире Миллеров.

Глава 9

Под утро Руслану снился восхитительный сон. Он лежал на шёлковом песке, около моря, тёплые волны омывали разгорячённое тело и уходили назад. Блаженство и наслаждение увеличивалось с каждым приливом. Чувствовались плавные движения лёгкой руки внизу живота. Мягкие поглаживания перешли на стоящую колом плоть. Ловкие пальцы сжали её у основания и заскользили вверх-вниз, заставляя кусать губы и стонать во сне. Юноша выгнулся, лёжа на спине, и выплеснулся белёсыми струйками. Открыл глаза. За окном ещё было сумеречно. Руся решил, что у него был мокрый сон, и попытался сесть. С крайним удивлением он обнаружил, что плавки его спущены до колен. Живот был скользким и липким. Несколько капель попали на простыню, их трогали чьи-то тонкие пальцы.

- Кто ты? – Руся попытался схватить чужую руку, она тут же отдёрнулась от кровати. Руслан проследил за ней и уставился на знакомую тень. Галлюцинация вернулась и решила стать постоянным спутником съехавшей крыши.

- Кеша. Короткая же у тебя память, - заговорила тень, обретая чёткие контуры. Руся разглядел чёрненькие глазки и короткий ёжик волос.

- Тебя нет. Это сон.

- Конечно, и обкончался ты мне в руку понарошку.

Парень вспыхнул. То, что это была не его рука, это точно.

- Это ночные поллюции, - попытался Руся убедить своё сознание и оградить себя от странного явления.

- Люди всему стараются придумать научные объяснения, - обиженно проворчал Кеша. – Угу, всё происходит само собой. Вообще-то, мы всегда помогаем мальчикам. Особенно, если у них проявляется интерес к своему полу.

- Чего??? – Руся вылупился на домового. – Какой интерес? Ты рехнулся?

- Глупый ты, - засопел Кеша. – И неблагодарный. Где конфетка? Я тут стараюсь, стараюсь, и почём зря.

Пришелец хлюпнул носом и задрожал, утрачивая тело, оседая и растекаясь по полу.

В окно заглянул несмело первый лучик солнца. Руслан схватил полотенце и поскакал в душ. Вместе с водой он постарался смыть утреннее происшествие. Но из головы никак не выходили мысли о странном существе и том наслаждении, что он испытал.

- Руслан, ты чего так рано встал? – в ванну постучалась бабуля.

- Выспался. – Руся замотался в полотенце и вышел. – Бабуль, а домовые существуют?

- И ты туда же? – Антонина залепила по светловолосой голове лёгкий подзатыльник. Любя. – Сказок начитался? Кстати, ты не видел мои очки для близи? Пропали куда-то. Весь дом обыскала.

- Нет, - внучок почесал макушку. Подзатыльник от бабулиной тяжёлой руки прилетел ощутимо. – Бабуль, я уже взрослый. Сколько можно руки распускать?

- Взрослый он, - проворчала Антонина Петровна. – Дитё дитём. Иди завтракать.

После завтрака Руслан включил компьютер и открыл интернет. Ввёл в «Яндексе» поисковую фразу «домовой» и внимательно прочитал вкладку. Из всей семьи Кешу видел только он один. Интернет вещал, что домовой является людям только в исключительных случаях: либо к смерти близких (Руся вздрогнул), либо к большому счастью (Руся похлопал ресницами). Кеша ему ответил – «К добру», что означало привалившую удачу. Знать бы ещё, с какой стороны её ждать.

Руслан выключил компьютер, собрал ученическую сумку и отправился навстречу своему «счастью». Школа под это определение явно не попадала. Юноша, задумавшись, подходил к проклятому зданию. От резкого сигнала машины он подпрыгнул и дёрнулся в сторону.

- Смирнов, мать твою! – громовой голос завуча вызвал желание отчаянно взвыть в голос. – Тебе жить надоело?

«Счастливое» утро приветствовало Михал Михалычем. Чёрт бы его побрал! Прах его возьми! Дни теперь начинались и заканчивались физиком. За какие грехи такое наказание?

- Извините, - быстро пробормотал Руся и понёсся к школьным дверям.

*****

- Оксанка, ты мои очки не видела? – знаменитое бабулино олимпийское спокойствие сдавало свои позиции. Куда могли пропасть эти чёртовы очки?

- Нет, бабуль. – Оксана уже торопилась в институт.

- Ирина! – Дочь выплыла в прихожую заспанная и закутанная в толстый махровый халат.

- Ну, чего?

- Ты мои очки не брала?

- Мама, я ещё не такая слепая.

- Спасибо, доча, - оскорбилась Антонина. – Мне очки нужны. Сегодня придут устанавливать домофонные трубки, бумаги нужно подписывать, а я без очков как без рук.

- А ты попроси чёрта вернуть. Чёрт, чёрт, поиграй, да отдай.

- Тьфу. Что за суеверие? Воспитывала вас по системе, а получила дремучих язычников. – Бабуля вернулась в свою квартиру и пошла методично прошаривать все места, где могли бы заваляться её вторые глаза. После часа тщетных исканий она даже пренебрегла своими принципами и пару раз сказала знаменитую фразу. Не помогло.

- А пошли они в жопу тому, что взял, - в сердцах высказалась Антонина. На кухне что-то звонко упало. Бабуля поспешила на звук бьющейся посуды. Около раковины на полу валялись осколки тарелки, что недавно стояла, вымытая, на краю нержавейки. Тарелка была красивая, любимая… Антонина Петровна чуть не заплакала, что было крайней редкостью, греша на кота. Небось, Тотоша снова лазил по столу и раковине.

В это время Кеша, нацепив бабкины очки на нос, вышагивал перед кошаком и передразнивал упёртую хозяйку:

- Это предрассудки и язычество.

Если бы Тошка мог смеяться, то уже лопнул бы от смеха. У Иннокентия получалось точь-в-точь. Ну, вылитая бабуля.

- А теперь играть!

По квартире затопали ноги и лапы. Казалось, что стадо слонов носится по комнатам в сопровождении радостного мяуканья.

- Тоша! – в прихожую полетел тапок. – Дай поспать, скотина ты этакая!

Возмутители спокойствия прервали утренний сон Ирины.

- Ш-ш-ш… - Кеша пошёл на цыпочках. – Надо ребёнку спать. А то родится нервным. Может, в картишки перекинемся?

- В картишки, так в картишки, - Тоша уселся удобнее и растопырил когти, чтобы можно было держать маленькие, под своего хозяина, карты. – А на что играть будем? Может, на спор?

- Запомни. С домовым нельзя спорить. – Кешины руки ловко перетасовали карты.

- Почему?

- Потому, что тот, кто проиграл домовому, платит дважды.

- Это как?

- А вот так, - лукаво усмехнулся Кеша.

*****

Руслан стоял у доски, переминался с ноги на ногу, призывая свои мозги хоть что-то вспомнить со времен начальной и средней школы, когда он ещё учил немецкий. «Гитлер, капут» - крутилось у него в голове. «Данке шон, их либидих, дас ис фантастиш…» Он феерически шёл ко дну. Фанфары извещали его о ровном частоколе из единиц. В прежней школе его особо не трогали, ставили из жалости тройки и вытягивали с переходом в следующий класс. Русик давно заявил, что общаться с немцами не собирается, а если кому надо, пусть сами учат русский.

- Садись, Смирнов. Капут не Гитлеру, а тебе, – немка без капли сожаления влепила кол в журнал.

Руся поплёлся на «камчатку». Кто там подкрался незаметно? ****ец не подкрался, он нагрянул, причём ожидаемо. Смирнов уже понял это тогда, когда в него вцепились все учителя по завуческой наводке. Михал Михалыча Миллера он уже на дух не переносил. Пока его не было рядом. В его присутствии происходило нечто странное. Вместе с нескрываемым ужасом он испытывал опьянение. Завуч действовал как наркотик. Мозг пылал как лихорадке, а тело охватывала горячка. Этот подонок дурманил и вызывал шальные мысли. Руся не знал, куда девать себя от такого хмельного угара. Он уже отчётливо понимал, что физик втягивает его в искушение, как в болото. От него нельзя было ни убежать, ни скрыться.

На следующем уроке заглянул ученик из дежурного по школе класса.

- Смирнова в своём кабинете ждёт завуч.

Почему Руслан не удивился? Без лишних телодвижений он принял свою участь, безвольно сложив лапки.

Физик, как обычно, вольготно восседал на своём троне.

- Скажи, Смирнов, немецкий тебе не по зубам?

Руся мотнул головой, не утруждая себя словами. Их он сейчас вряд ли мог произнести. Под взглядом завуча он почувствовал себя вздёрнутым на дыбе. Под ложечкой сосало, живот пугал своей пустотой, сердце билось даже не в пятке, а где-то в копчике, задница ощущала надвигающуюся угрозу. Он стоял, рассматривал завуча, бордовая рубашка которого вызывала ассоциации с кровью. В руках Миллера он уже представлял топор, который завис над ним, грозя перерубить шею и прекратить его никчёмное существование.

- Язык – основа международных отношений.

Такие отношения Смирнова абсолютно не касались. Он никогда не пылал желанием общаться с капиталистами.

- Смирнов Руслан Викторович, ты бесполезный для общества обыватель. Дворник или грузчик – вот твоё место. До грузчика ты не дотягиваешь. Дохляк, моль белая. Дворник. Будешь всю жизнь мусор мести и гавно убирать.

Правда-матка резала по живому. Да, он чмо, которое будет убирать за всеми дерьмо.

- Будешь заниматься со мной немецким.

Что? Руся поднял голову и уставился на Михал Михалыча.

- Мне нечем платить. – Денег у матери еле хватало на услуги Ромео.

Завуч лениво поднялся и медленно подошёл. Жёсткие пальцы ухватили за подбородок, заставили посмотреть в глаза своему мучителю и зафиксировали голову в одном положении, не давая отвернуться.

- Мы решим этот вопрос. Я найду способ как тебе расплатиться со мной.

Что задумал этот извращенец? Руся сгорал от стыда, унижения и позора. Близость завучевского тела провокационно отзывалась в жизненно важном органе. Боеголовка предательски дрожала и почти была готова к дальнейшим действиям. Руслана окатило как из ушата с холодной водой, бросая из жара в холод, и обратно.

- Но вы же, физику преподаёте, - пропищал Руся, запоздало выдвигая факт невозможности занятий.

- Я – чистокровный немец, - невозмутимо парировал завуч. – Вопросы ещё есть?

- Нет.

- Два раза в неделю, - подвёл заключительную черту физик. – Вторник и четверг.

Руслан с неизбежностью происходящего воспринял свой приговор.

- У меня дома.

Дамоклов меч опустился, приводя царственное решение в исполнение. Руся понял, что из дома Миллеров он не будет вылезать всю рабочую неделю.

- Не слышу слов благодарности.

Фантазия Руслана нарисовала раболепное лобзание завучевских рук.

- Спасибо, Михал Михалыч, - вымученно выдавил из себя Руся. – Я буду стараться.

- Не сомневаюсь, - хищная улыбка физика заставила задрожать как осиновый лист. Пальцы, наконец, отпустили подбородок, разрешив отвести взгляд. – Сегодня в восемь.

По дороге домой Руслан обдумывал план самоубийства – утопление, повешение или прыжок с девятиэтажки? Топиться было страшно. Руся не умел плавать. Вешаться ещё ужаснее. А вдруг верёвка не выдержит? И где найти подходящее помещение, чтобы самоубиваться в спокойной обстановке? Прыгать в неизвестность тоже был ненадёжный способ. Бывает, что люди выживают, а потом инвалидами на всю жизнь остаются. Юноша, так ничего и не решив, доковылял до дома, нашёл в себе силы подкрепиться и сделать часть уроков. В восемь часов вечера его ждал фашист с садистскими наклонностями. Получалось, что Руслан сдался без боя и амнистия ему не светит.

Глава 10

Занятие состоялось в комнате Ромео. Вторая комната всё так же была заперта, и привлекала нездоровое Русино внимание. Что же там такое, если доступ в сиё помещение запрещён? Вот бы увидеть хоть краешком глаз таинственную комнату.

Завуч терзал его простенькими текстами начальной школы. Было стыдно начинать с первого уровня. Оказалось, что Руся что-то даже помнил – счёт и алфавит, похоже, вдолбили в него на всю жизнь. В течение часа больше говорил физик, а Руслан млел от его немецкого. Язык в устах Михал Михалыча звучал, как ни странно, певуче, если так можно было сказать о дойче. Гласные растягивались на низких нотах, и голос завуча становился мягким и бархатным. Руся неосознанно пытался ему подражать в произношении. Над распечатанными заданиями пришлось покорпеть и наделать кучу ошибок. К величайшему его облегчению Михал Михалыч над ним не издевался, дебилом не обзывал, а спокойно объяснил все позорные ляпы. Вообще, домашний завуч отличался от школьного. Нет, он не стал душкой. Это был всё тот же требовательный и строгий мужчина, от взгляда которого нервы натягивались как струна. Но в то же время, на своей законной территории он выглядел несколько расслабленным, не особо опасным, но всё же, зверем, что позволяло чуть отпустить поводья, но и не терять над собой контроль. Впервые в жизни Руслан следил за собой, сдерживал свои неконтролируемые порывы и гасил ненужные эмоции. Авторитет завуча он признал беспрекословно. Единственное, что гасить не получалось, это постоянное перевозбуждение. Оно было больше эмоциональным, чем физическим. Губы периодически пересыхали, в горле горело и першило, мышцы ломило от напряжения. Организм жил на грани своих возможностей, заставляя мозг усиленно работать и включая дополнительные резервы. Очень похоже, что Руся выжимал из себя всё.

Кажется, завуч заметил, как Руслан часто облизывает губы.

- Рома, принеси нам, пожалуйста, минералки! – крикнул он племяннику, который тихонько копошился на кухне, позвякивая посудой.

Руся с благодарностью принял из рук Ромео красивый высокий стакан с тонкими стенками, наполненный боржоми, мгновенно растаяв под ласковым взглядом. В серых глазах хотелось оставаться вечно.

- Скоро пунш будет готов. Посидите с нами?

Руслан робко взглянул на завуча, молча спрашивая разрешения. Пунш Руся ещё никогда не пробовал. Михал Михалыч нахмурился и вопросительно посмотрел на Ромео. Что он прочитал в глазах племянника? Но лицо его вдруг смягчилось, и он благосклонно произнёс:

- Хорошо. Думаю, что Смирнов сегодня заслужил небольшое поощрение.

Пунш был горячий, с вкусовым букетом фруктов и специй. Руслан неторопливо смаковал божественный напиток. Приятное тепло растекалось по телу, снимая усталость. В голове стало легко. Мягкий рассеянный свет от красивого бра заполнял небольшое кухонное пространство, создавая уют и некую интимность. Хозяева сидели в тишине, изредка перебрасываясь словами. Русе достаточно было и этого, сейчас лишние разговоры утомили бы его.

- Ну, как? – Ромео забрал из рук юноши пустую чашку. – Может быть, ещё? Я могу добавить ликёр.

- Нет, не стоит, - отказался разомлевший Руслан. – Мне и так очень нравится. Пожалуй, я пойду. Поздно уже.

Парень нехотя поднялся. По правде говоря, тянуло прикорнуть тут же около Ромео и отключиться.

- Я вас провожу, темно уже.

Ромео прошёл в коридор и тоже оделся.

Они вышли на вечерний воздух, окунувшись в осеннюю прохладу, которая приятно холодила раскрасневшиеся щёки. Молодой репетитор повёл Руслана через небольшой парк к остановке. Дорожка была освещена небольшими фонарями. Под ногами вспыхивала роскошью листва – жёлтые и красные яркие мазки выделялись на мокром асфальте. Руся почувствовал, как рука Ромео коснулась его пальцев и потихоньку сжала их. Этот жест показался естественным и непринуждённым. Они так и шли, держась за руки.

- Бегите, - Ромео заметил, как к остановке подъезжает маршрутка. – А то следующую ждать долго.

Руся поспешил к машине и, оказавшись внутри, махнул в окошко Роме. Тот в ответ поднял руку. Руслан вдруг пожелал, чтобы завтрашний день поскорей наступил, и он снова шагнул за порог квартиры Миллеров и теперь уже занимался с Ромео.

Михаил встретил племянника в коридоре, подождал, когда тот снимет куртку, и обнял юношу за плечи.

- Как он тебе?

- Очень нравится. Только не пугай его. Он же боится тебя. – Рома в ответ прижался тесно, провёл ладонью по тёмным волосам, и коснулся легонько пальцами полной нижней губы.

- Поверь мне, ему нравится ощущать власть над собой. Я вижу, что его трясёт отнюдь не от ужаса. У него в штанах железный стояк.

- Он совершеннолетний?

- В ноябре стукнет восемнадцать.

- Не затащи его раньше времени в постель, майн херц. Если ты сделаешь это вперёд меня, никогда тебе этого не прощу. – Ромео игриво шептал эти слова на ухо Михаилу.

- Он сам придёт ко мне.

- Самоуверенный наглый тип, - рука юноши скользнула по мощной груди и стала пуговку за пуговкой неторопливо расстёгивать бордовую рубашку. – Ласка, и только ласка. Он скорее придёт ко мне.

- А вот и посмотрим, - мужчина сжал аккуратно обеими руками упругие ягодицы Ромео. Юноша ахнул и потёрся пахом о ширинку Михаила, ощущая, как взаимно твердеют и растут их мужские достоинства. Он проник под рубашку, и гладил ладонями напрягшиеся мускулы на спине своего любовника.

- Возьми меня, майн херц. Только нежно.

- Я постараюсь. – Михаил уже шарил губами по любимому лицу, добрался до раскрытого рта и ласкал его языком, проникая внутрь резкими нетерпеливыми толчками. Да, он постарается. Будет сдерживать себя, свои инстинкты и желания, которые он надёжно спрятал в клетке и потерял от неё ключи. Ромео не переносит боли и унижения даже при любовных играх. Сколько он его не уговаривал, обещая, что всё будет в пределах допустимого и только по его желанию, юноша не сдался. Слишком он нежный, слишком чувствительный, любое резкое движение и он зажимается, отдаётся панике. А так хочется входить сразу, со всего маху, шлёпать по круглому заду, сжимать в руке яички, кусать нежную шею, рычать в ухо по звериному, и позволить своей сущности выйти на волю. Но он так любит своего мальчика, что никогда не сделает того, чего бы тот не хотел. И он отнесёт его в ту самую комнату, на которую украдкой бросает взгляд маленький любопытный щенок, и будет любить медленно и ласково, подавляя свои порывы, находясь на грани безумия.

Им нужен третий. Тот, кто мог бы находиться под властью, любить силу, возбуждаться от одной только мысли, что он зависим и беззащитен. И в то же время, обладать мягкой, хрупкой и ласковой натурой. Быть милым и домашним, как того бы хотел Ромео.

Михаил стиснул зубы, стараясь не сорваться на бешеный темп. Сколько усилий ради того, кто давно занял место в его сердце. Ещё немного и в его руках будет биться в ярком оргазме самый дорогой для него человек.

Вот так. Мышцы сжимаются вокруг пениса, даря дикий восторг, в глазах темнеет, Ромео падает на живот, позволяя выскользнуть из него. Быстрее. Сорвать презерватив, яростно двигать рукой. И вот они - желанные секунды разрядки. Белые струйки летят на поясницу юноше. Он стонет, приподнимая бёдра. Мужчина этого не видит, закидывая голову назад и открывая в беззвучном крике рот. Равномерные движения, плотный захват пальцев, и последние капли выдавливаются с силой до спазмов, до боли.

А теперь отключиться. Но перед этим прижаться к влажной от пота спине, тихонько поцеловать завиток слипшихся волос за ухом и услышать хриплое: «Майн херц».

Глава 11

Через несколько дней Руслан обнаружил, что дни его теперь расписаны по минутам, компьютер одиноко пылится в новеньком столе и если включается, то только в учебных целях. Даже воскресенье проходило в учебном режиме. Куча заданий, непрерывная зубрёжка, борьба с физическими формулами, расклеенные повсюду стикеры с немецкими словами. Иногда Русе казалось, что он сходит с ума. Даже бабуле он пытался ответить на дойче. Ночью ему снились артикли. Активный мозговой штурм иностранного языка завуч вёл изощрённо. На его занятиях запрещались русские слова. Диалог шёл только на немецком. Поначалу Руслан дёргался как при электрошоке, тупил по страшному и прибегал к спасительному «нихт ферштейн». Пару раз это прокатило. На третий раз противный завуч вытащил ремень из брюк и положил его на стол. Рассматривая блестящую пряжку, Руся ощутил дискомфорт не только задней точкой. Почему-то грубые швы и без того тесных джинс впились в кожу, а молния больно давила на приличную выпуклость. Юноша с трудом закинул ногу на ногу и прижал ту часть тела, которая предательски увеличилась в размерах. С этих пор он старался отвечать. Через месяц стало легче. В смысле слов и составления предложений. В остальном же легче не становилось. Перед сном Руслан проходил в ванной обязательную процедуру. Бабуля долбилась в дверь и спрашивала, что же он делает в душе вечером так долго? «Моюсь», – отвечал внук и выходил с пылающими губами и плывущим томным взглядом. «Ты не заболел? » - беспокойно интересовалась Антонина. «Нет», - Руся, пряча глаза, старался быстрее скрыться в своей комнате.

Два раза в неделю к нему спасительно приходил Кеша. Руся уже знал ловкую руку домового, не пугался, не открывал глаза, просто принимал помощь, а утром клал за свою кровать конфетки. Интернет советовал домового всячески задабривать, так уж требование от Кеши лакомства капризом назвать было нельзя. Потребность у него такая – сладкое и с благодарностью. Тогда хозяин квартиры чувствует себя счастливым и полезным.

Иногда юноша себя ловил на мысли, что он рассматривает Михал Михалыча. Это случалось на его уроках, когда он ходил по классу или слушал отвечающего у доски. Если ответ ублажал его слух, то физик откидывался на спинку стула, складывал руки на животе, переплетая пальцы, и покачивал левой ногой, закинув её на другую ногу. Поза была обманчиво расслабленной. Стоило ученику допустить в ответе ошибку, руки мгновенно перемещались на стол, вертели ручку, ноги раздвигались, а завуч склонялся над журналом, словно высматривал там подходящее место для соответствующей оценки. Ещё Руслан заметил, что ставить двойки Михал Михалыч не любил. Такое событие случалось крайне редко. Он старался вытянуть из испытуемого максимум и наскрести запрятанные глубоко знания хотя бы на тройку. Ещё физик обладал способностью уничтожать одним только словом. Иногда даже было достаточно его взгляда. Презрительного и говорящего. Ученик сразу понимал, что он собой представляет, и безропотно принимал оценку своих способностей. Если на других уроках можно было покачать свои права, то на уроке физики возражения не принимались. Их даже не выдвигали, понимая полную бесполезность сего действия. Дисциплина на занятиях поддерживалась безупречно, всегда была тишина и порядок. За три года, что работал здесь физик, все отпетые хулиганы получили от него персональное внушение с глазу на глаз за закрытыми дверями его кабинета. Повторные меры уже не требовались. Методы завуча не разглашались. Бывшие хулиганы уважали Михал Михалыча и выпускались с хорошими баллами по его предмету, поступали в основном на физмат и продолжали нести в этот мир основы строгой науки в честь любимого учителя.

Любимым назвать Михал Михалыча у Руси язык не поворачивался. Но, несмотря на сей факт, вечерние дополнительные занятия он уже ждал и даже торопил время. Сначала Руслан думал, что это происходит от известного принципа – «раньше сядешь, раньше выйдешь». То есть, чем быстрее отзанимаешься, тем быстрее смоешься с ясных карих очей. Но смываться сразу всё равно практически не получалось. Миллеры частенько стали приглашать Руслана провести с ними вечер. То на чашечку пунша, то на ужин (когда Руся сразу после школы попадал в дружелюбную семью), то угощали горячим шоколадом. Приглашал, естественно, не завуч, а Ромео, который околдовал юношу окончательно.

Кстати, после занятий с Ромео, тоже приходилось проводить время под душем перед сном. И мечтал он не о какой-нибудь старшекласснице, и даже не о Селене Гомес, а о Ромео, признаваясь себе в своей ненормальности. Возбуждающие касания настойчивого репетитора в последнее время участились. Руся замирал, когда пальцы Ромео, как бы невзначай, проводили по его спине, поглаживали поясницу, и ладонь опускалась на попу, от чего кожа покрывалась путешествующими по всему телу пупырышками. Он не отодвигался, позволял такие вольности, делая вид, что ничего не происходит, хотя организм кричал с требованием о большем.

Сегодня Ромео пожаловался, что у него болит спина от сидения на стуле за столом и расположился в кресле. Он полулежал, раздвинув ноги, смотрел на Русю ласкающим взглядом и гонял его по правилам пунктуации. Руслан под таким взором уже не таял и не плавился, не растекался лужицей, он просто находился в таком растопленном состоянии всегда, как только в поле его зрения появлялся филолог-стилист. Состояние твёрдого тела его не беспокоило, кроме одного единственного места. Там было настолько твёрдо, что тягаться в каменном стояке даже не смог бы знаменитый цветок хозяйки медной горы. Остальные же части были пластилиновыми. Ромео, если бы захотел, слепил бы из них то, что нарисовала его фантазия. «Я его слепила из того, что было». Кажется, эти слова были про Руслана.

- Чёрт! – вдруг вскрикнул Рома и, согнувшись, схватился за ногу.

- Что случилось? – подскочил Руся.

- Мышцу свело, - пальцы Ромео впились в икроножную мышцу.

- Сидите спокойно, я разомну. – Руслан склонился, задрал к коленке штанину и стал аккуратно мять ногу юноши. – Где больно?

- Чуть выше, - прошептал репетитор.

Руся передвинул руки под колено.

- Так лучше?

- Да.

Не успел Руслан опомниться, как Ромео схватил его за руки и потянул, усаживая себе на колени.

- Посмотри на меня, малыш, - Руся послушно поднял глаза на молодого человека. Он так красив! Нежная светлая кожа, платиновые волосы, чарующий взгляд. С громким стуком сердца нельзя справиться. – Тебе уже скоро восемнадцать?

- Да. Десятого ноября. Я взрослый! – маленькие озорные бесенята вдруг заплясали внутри, порываясь вырваться на волю .

- Надо же! Всего неделя и совершеннолетие, - Ромео почти вплотную придвинулся. Как же будоражит эта близость! Руки мягко удерживают, не давая соскользнуть с колен.– Скажи, тебе хотелось бы меня поцеловать? – этот вопрос вогнал в замешательство. Руся сконфуженно опустил ресницы и вцепился в край пуловера. Щёки красочно запылали, и уши, кажется, тоже.

- Сними кофту, жарко же.

Руки сами, не спрашивая своего хозяина, стянули мягкую шерстяную ткань и бросили на пол. Изящные пальцы Ромео провели по юношеской груди, погладили гладкую кожу, мягко потёрли соски, от чего они тут же набухли и стали чувствительными. Рома наклонился и легко обвёл языком торчащие горошины. Озноб прошёлся по коже. А губы Ромео не дают одуматься, трогают мягко шею, раз, еще раз, двигаясь вверх, к подбородку, достигают рта, и касаются их так ласково, что перехватывает дыхание. Запоздалая паника отрезвляет.

Руся упёрся в плечи Ромео ладонями, пытаясь оттолкнуть. Тихий смех, чужой язык заскользил по кромке губ, пробуя их на вкус, погладил, зубы чуть прикусили нижнюю губу и оттянули вниз. Губы Ромео восхитительно-мягкие, сладкие, нежные…. Руся раскрыл рот, пропуская настойчивый язык внутрь. Он ворвался, коснулся нёба, языка, полизал, даря безумное желание. Сознание затопило, закрутило в вихре незнакомых ощущений. Руслан даже не понял, что ответил на поцелуй, инстинктивно подстраиваясь под чёткий ритм. Глаза сами закрылись. Руки обняли за плечи Ромео и прижали к себе. Он грудью ощутил тонкую ткань рубашки, пуговицы на ней, потёрся о них, чуть царапая кожу. Рома ловко расстегнул пуговицу и ширинку, давая возможность глубоко вздохнуть. Ладонь его легла на тонкий хлопок плавок и несильно надавила, потёрла через ткань твердую плоть. Руся несдержанно всхлипнул, часто задышал через нос, и совсем неожиданно для себя испытал пик удовольствия, намочив плавки. Боже! Какой позор!

- Быстрый. Какой же ты быстрый. – Ромео немного отодвинулся от своей жертвы. Залюбовался на смущенного растрёпанного паренька, его томный испуганный взгляд и зацелованный припухший рот.

- Наше занятие закончено.

Руслан подскочил с колен Ромео и стал трясущимися пальцами застёгивать ширинку. Взял протянутый ему пуловер, натянул на себя и метнулся, было, к двери.

- Руслан, подожди!

Вот как теперь смотреть в эти серые глаза?

- Ты испугался?

Да, он испугался, ему стыдно и больно. Ему понравилось. Противоречивые чувства терзают его.

- Успокойся.

Так уютно в кольце участливых рук. Они гладят по спине, выпрашивают прощения.

- Прости меня, Руслан. Я поторопился. Ты мне нравишься, очень нравишься.

Самое смешное, что Ромео ему тоже нравится. Руся начинает смеяться. Нервно, неестественно, пугая Ромео.

- Ну, что ты? Всё хорошо.

Губы, что целовали его, собирают слёзы со щёк. Слёзы? Ну, вот. Он ещё к тому же и плакса.

- Всё?

- Да. – Вот уже и легче. – Я пойду?

- Конечно. До завтра.

- До завтра.

Руслан медленно брёл под моросящим дождиком. Дождь в ноябре. Наверное, он перейдёт в мокрый снег. В его день рождения всегда идёт снег. Недавно он радовался, что ещё чуть-чуть, и он официально станет взрослым. А теперь вдруг стало страшно взрослеть. Но время неумолимо бежит вперёд, и хочешь, не хочешь, скоро придётся переступить черту, которая разделяет жизнь на «до» и «после». И в этом виновато совершеннолетие.

Глава 12

Ночью не спалось. Руслан ворочался с боку на бок, отгонял навязчивые мысли и считал пингвинов. Пингвины все как на подбор были с бабулиным лицом, грозили пальцем и обещали сделать «а-та-та». Юноша добросовестно закрывал глаза и ждал сна. На пятидесятом пингвине счётный процесс вытеснили воспоминания о губах Ромео. Первый в его жизни поцелуй оставил восхитительное послевкусие. Руся будто заново ощутил поглаживания умелого языка, от чего тут же отозвалось тянущим чувством внизу живота. Юноша облизнулся, провёл руками себе по груди и дотронулся до сосков. Здесь побывали пальцы Ромео и оставили свои невидимые следы. Кажется, он до сих пор ощущает мягкие прикосновения, как перекатывают подушечки между собой торчащие горошины и слегка пощипывают. Руся повторил движения своего репетитора и чуть слышно застонал. Было приятно, но ещё приятнее снова почувствовать на себе желанные руки. Судя по действиям Ромы, он знал что делает. Так получается, что этот юноша из того круга людей, которых называют геями? А он сам кто?

- Ты такой же, как и они, - прошептал над ухом знакомый басовитый голос.

- А ты почём знаешь? – Руся уже привык к неожиданным визитам Кеши.

- Знаю и всё.

- Я – нормальный, - уверенно произнёс Руслан. – Вот возьму, и с девчонкой буду встречаться.

- Попробуй, а я погляжу, что из этого выйдет.

- Спорим? – необдуманно ляпнул Руся.

Домовой почему-то обрадовался, довольно потёр ручки и ехидно улыбнулся:

- Спорим. Разбивай.

Руся схватился за протянутую ему руку, сжал несильно и стукнул по замку из пальцев, чем вызвал сноп из жёлтых искр.

- А на что мы спорим-то? - спохватился вдруг юноша, тряся кистью – искры немного обожгли кожу.

- Потом узнаешь, когда проиграешь.

- А вот и не проиграю.

- Хе-хе, - Кеша смешно хрюкнул. – Не родился ещё тот, кто выиграл бы у домового. Всё, бывай, друг. И готовься расплачиваться. Дважды.

Не успел Руся возмутиться таким беспределом, как ночной гость моментально исчез, злорадно похихикивая. Его смешок и последние слова ещё долго отдавались в ушах. Почему дважды? Это как?

Руся сел в кровати, поджал под себя ноги и задумался. Надо бы найти кандидатуру на роль своей девушки. Наташка? Она здоровая, как корова. Руся со своим ростом в сто шестьдесят шесть сантиметров выглядел на её фоне мелочью. В его классе вообще все девчонки, как на подбор, были рослыми, будто на подиуме собирались вышагивать. Поискать в девятых классах? Шестнадцатилетние пигалицы тоже уже превышали отметку в метр семьдесят. Кажется, только Маша из девятого «А» обладала достаточно хрупкой и невысокой фигуркой. Да и девушка она вроде симпатичная. Её роскошную рыжую шевелюру видно за километр. Решено. Завтра он подойдёт к ней на перемене и предложит руку и сердце. Руслан, приняв решение, тут же успокоился, лёг под одеяло и с чистой совестью отключился, забыв о пингвинах. Обломись тебе, Кеша, выигрыш. Будет у Руси официальная девушка.

На следующий день Руслан принялся воплощать свой гениальный план в жизнь. На большой перемене в столовой он с подносом в руках отыскал столик, где вспыхивали медью приметные волосы, и с решительностью направился туда. Благо место подле Марии было свободно.

- Можно? – вежливо поинтересовался Руся и, не дожидаясь разрешения, приземлился на твёрдый казённый стул. Маша с интересом уставилась на субтильного юношу, напоминающего ей одного анимешного симпатичного персонажа.

- Меня Руслан зовут, - представился между делом старшеклассник, пристраивая поднос со школьным обедом на стол.

- А меня Маша.

Руся пододвинул к себе тарелку со щами, попробовал горячую жижу и продолжил занимательный разговор:

- Маша, будь моей девушкой.

Мария от такого неожиданного заявления уронила хлеб в тарелку.

- Э-э-э, - протянула она. – Вот так сразу?

- Ну, не вижу смысла тянуть, - пояснил свою позицию будущий ухажёр. - Ты привлекательна, я чертовски привлекателен, - где эту фразу слышал Руслан? – так уж давай встречаться.

Мария погрузилась в размышления. У этого парня вообще все дома? Ей ещё никогда не поступало столь стремительного предложения. С одной стороны, выглядит юноша вполне адекватным. На маньяка не похож, глаза не безумные и улыбка хорошая. А с другой стороны, говорят, что маньяки хорошо шифруются.

- Ну, так что? – Руся уже расправился со щами и принялся за лапшу.

Машенька с пристрастием разглядывала предложенный экземпляр. Он точно сошёл со страниц аниме. Светлые волосы, прическа клёвая с длинной косой чёлкой, даже прядки в ней крашенные. Глаза зелёные. Может, и не такие большие, как на картинках, но парень-то настоящий, а не нарисованный. И главное, фигурка у него изящная, тонкокостная, плечи узкие, не то, что у тупых здоровенных качков, и роста он невысокого. В общем, мечта яойщицы. И на маньяка парень явно не тянет.

- Я согласна, - Мария ослепительно улыбнулась, уже представляя себе, как будет показывать это чудо своим подружкам.

- Класс, - выдохнул Руся и полез в сумку за ежедневником. – Можно сегодня встретиться с пяти до шести вечера.

У Машеньки чуть глаза на лоб не полезли. У этого парня всё расписано по минутам. Интерес её увеличился к сидящей перед ней персоне на десяток лайков. Маша тут же плюсанула Русе от всей своей женской души.

- Значит, в пять часов около кафе «Жемчужина», - подытожил Руся и поднялся. – Жду тебя с нетерпением, - он подарил девушке одну из своих самых милых улыбок.

- Я приду, - потупила глазки Маша.

- Пока. – Руся побежал на урок. Опаздывать к Марте было нежелательно.

На ходу он мысленно себе поаплодировал, радуясь, что всё прошло гладко и без проблем. Теперь оставалось выпросить у бабули финансы на кафешку, чтобы угостить свою новоиспечённую девушку мороженым.

- Садись, Смирнов. Пять. – Марта с уважением посмотрела на Руслана и подумала о том, что мозги у парня есть и занимают своё место. Конечно, это и заслуга Ромео. Но если ты дебил, то дебилом и останешься. А тут прогресс налицо, как говорится.

Руся принял пятёрку с достоинством, припоминая, когда вообще он получал настолько высокую оценку. Память подсунула последний пятак в шестом классе по пению. Потом даже пение его перестало интересовать.

Он прошёл через класс под удивлённый тихий шепоток и сел за обширной Наташкиной спиной. Через пару минут ему на парту шлёпнулась записка. Руслан развернул тетрадный клетчатый огрызок и прочитал: «Смирнов, давай встречаться». Юноша испуганно зашарил взглядом по классу. Это которая из всех дылд решила взять его под своё крыло? Вот уж счастье-то привалило.

Со среднего ряда третьей парты на него уставились синие глаза второй по рейтингу признанной красавицы одиннадцатого «В». Девушка сделала ему ручкой приветик. Атас! Руслан чуть не залез под парту. Насколько он знал, девицу звали Людмилой. Трындец!

Спустя некоторое время на стол прилетела ещё одна записка: «Руслан и Людмила, звучит очень мило». Ого! Девушка даже слагала стихи. Куда ни плюнь, сплошные таланты. Руся послал в ответ душевную улыбку. В его арсенале их было множество, самых разных и на все случаи жизни. Все улыбочки были тщательно отрепетированы на бабуле. Людочка расцвела от такого знака внимания и отвернулась с полной уверенностью в своей победе.

Руся торжествующе усмехнулся. Держись, Кеша. У него уже нарисовались целых две девушки. Он нормальный парень с гетеросексуальной ориентацией. А эпизод с Ромео – это досадное недоразумение. Просто, когда ты обделён женским вниманием, случаются вот такие ошибки.

Руслик, довольный собой, отправился на пару немецкого. Там до «отлично» ему было ещё далеко, но он уже верил, что и эту вершину покорит в скором времени.

Глава 13

Руслан со смаком сделал затяжку, важно выпустил изо рта дым и улыбнулся. Вот оно, опьяняющее состояние. К нему ещё добавлялась распирающая грудь гордость. Сегодня, наконец, его день рождения. Восемнадцать лет.

В классе с подачи их руководительницы его поздравили, добросовестно отхэппибёздили, а напористая Людмила потом его поцеловала под лестницей у служебного выхода. Руся с разочарованием понял, что девица целоваться не умеет. Ну, прижалась губами, повозила ими по Русиному рту и всё. То ли дело Ромео. Руслан каждую ночь вспоминал, как его язык хозяйничал у него между губ. В общем, в поцелуйчике Люды юноша ничего хорошего не нашёл. А ещё эти мягкие выпуклости, которые называются грудью. Ассоциация с ними только одна – прижаться к ним и попросить денег. Так у него для этого бабуля есть. Русик вздохнул, выглянул из-за угла трансформаторной будки, проверяя всё ли чисто. Палиться было нежелательно. То, что это место использовалось школьниками в качестве курилки, знали все. Скверный завуч периодически отлавливал проштрафившихся и отбирал сигареты. Затем штрафбат из юных курильщиков отмывал вечером школьные туалеты и дезинфицировал унитазы. Это занятие давало незабываемые ощущения и отбивало желание курить минимум месяца на два.

Руся ещё раз затянулся. Сегодня с Машей встретиться не получится. Жаль, конечно, но терпимо. Девушка оказалась классной подружкой. За какую-то неделю они сдружились, болтали обо всём, ходили в кафе есть мороженое и исследовали все одёжные магазины и салоны в городе, которые знала Машуня. Руслан уже был в курсе всех модных новинок для юношей, как следует одеваться молодому человеку, какие прибамбасы покупать и куда вешать. Оставалось только где-то найти деньги на такое дорогое удовольствие. Маша просекла финансовое положение своего ухажёра и просто переделала несколько Русиных вещей на своей чудесной швейной машинке. Длинные мешковатые рубашки были укорочены и заужены в талии и бёдрах, красивые пуговки, купленные в магазинчике для рукоделия, заняли место старых, благодаря умелым рукам Машеньки. Ещё Маша пару раз ненавязчиво намекнула, что неплохо бы было сделать пирсинг – ухо, например, проколоть, или в другом месте дырку сделать. Руся наивно поинтересовался, в каком именно. Машуня смутилась и посоветовала посмотреть информацию про места под дырочки в интернете. Русик посмотрел. Временно выпал в осадок. Оказалось, что таких мест на человеческом теле существует предостаточно. Самыми приличными считались – соски и пупок. То, что находилось ниже, было уже неприлично. Юноша решил подумать над проколом в мочке.

Русланчик нагнулся, ещё раз выглянул в школьный двор и неожиданно врезался головой в чей-то живот. По запаху он понял, что живот завуческий. Именинник выронил от неожиданности сигарету на землю и замер в низком поклоне перед Миллеровской персоной.

- Ты ещё на колени бухнись, - мерзким голосом посоветовал ему Михал Михалыч. – Курим, значит.

Русю ухватила жёсткая рука за шкирку и потянула вверх.

- А теперь говори, куда я тебе обещал засунуть сигареты, если застану за раскуриванием оных?

- В другое место, - трясущимися губами прошептал Руся.

- Правильно, Смирнов. А знаешь ли ты, какое место я имел в виду?

Руслан отрицательно замотал головой, хотя нетрудно было догадаться, какое отверстие хотели использовать для воспитательных мер.

- Михал Михалыч, - заскулил вдруг Руслан. – Отпустите меня. У меня сегодня день рождения.

- Как же я это не учёл? – Миллер то ли издевался, то ли раздумывал, как ему поступить. – Знаешь, Смирнов, пожалуй, я тебя отпущу.

Руся тут же воспрял духом.

- Только скажи мне, пожалуйста, почему у тебя на меня вечный стояк?

Свободная рука физика опустилась вниз и легла Русе туда, где уже нехило выпирало. Руслану показалось, что он попал в мартеновскую печь. Щёки запылали так, как будто он горел на месте, попав в ад, где сжигают грешников на костре. В горле пересохло.

- Я не знаю, - просипел юноша.

- Думаю, что нам нужно срочно выяснить этот вопрос. – С этими словами Михал Михалыч потащил Русю к своей машине.

Руслан не сопротивлялся. У него на это не было никаких сил. Ноги стали ватными, в животе летали какие-то крылатые сволочи и щекотали стенки желудка.

Буквально минут через десять «Фольксваген» остановился около знакомого дома.

- Пошли.

Руся вытащил своё бренное тельце из машины и обречённо поплёлся помогать Михал Михалычу разбираться в сложившейся ситуации. Он уже понял, что его присутствие обязательно, так как он главный её виновник.

Когда завуч открыл дверь, юноша испуганно отметил печальный факт – Ромео не было дома. Значит, никто не помешает убийству невинной чистой души. Преждевременная смерть хоть и входила в Русины недавние планы, но в мыслях не допускалось столь скорое её наступление.

Он скинул кроссовки, аккуратно повесил куртку и направился, было, в комнату для занятий.

- Не туда, - перекрыл ему дорогу физик, и широким гостеприимным жестом распахнул дверь в таинственную обитель. Руся тихо ойкнул и заглянул в большую комнату. Полностью он её разглядывать не стал, так как взгляд его приковала необъятная кровать. Вот это жилплощадь! Сзади его подтолкнул завуч, давая понять, что на пороге задерживаться не стоит.

Руслан прошёл внутрь и остановился. Похоже, что убивать его будут здесь.

- Ну, и как там себя чувствует наш дружок? – хозяин квартиры подобрался к своей жертве и проверил рукой готовность непосредственного участника решаемого вопроса. Как ни странно, он не потерял свою твёрдость, а наоборот приобрёл устойчивое состояние непоколебимости. Руслан и пикнуть не успел, как с его попы содрали штаны и толкнули на кровать. Он упал на спину, задрав неловко ноги. Брюки с них тут же самоликвидировались. Сильные руки раздвинули колени, прошлись по внутренней стороне бёдер и сжали мошонку. Тело словно током ударило. Юноша выгнулся, вскрикнул, ощущая , как пальцы обхватили его член. Что делает этот изувер? Мама! Да он облизывает его ствол, промежность, спускается ниже, лаская и раздвигая складки кожи. Прихватывает зубами, втягивает в рот поочередно яички, снова возвращаясь к железному стояку, вбирая его полностью. Невероятно горячо и мокро. Руки уже протиснулись под ягодицы, пальцы сжали их с силой. Почему-то не хочется сопротивляться. Только закрыть глаза и позволять вылизывать и сосать себя там, пока напряжение не отпустит. Чьи-то руки тянут с него рубашку. Кто-то сидит в изголовье и помогает ему избавиться от одежды. А теперь губы, такие знакомые, целуют именно тем поцелуем, который он не может забыть. Руся закинул голову и потянулся руками к тому, кто нежно сейчас гладит языком внутри рта его щёки, и слегка пощипывает пальцами соски. Он разочарованно стонет, когда его вдруг отпускают, чувствуя себя уязвимым. В тех руках была защищённость.

- Пусти меня, - слышит он голос и отдаётся уже другим ощущениям, восхитительно нежным и ласковым движениям мягких губ. Он уже готов выплеснуться, но внезапно сладкая пытка прерывается, а пальцы крепко сжимаются под головкой.

- Открой глаза. – Руся смотрит на двух обнажённых мужчин. Оба красивы своей красотой. У брюнета потрясающее накаченное тело, смуглая кожа и невероятный запах, что сводит с ума. Блондин же хрупкий и изящный, нежный и утончённый, от его взгляда уплываешь в облака и не хочешь возвращаться на землю.

- Вы меня не убьёте?

- Вот дурачок, - Ромео смеётся и снова целует. Долго, вытесняя ненужные мысли и испуг.

Страх возвращается, когда жёсткие скользкие пальцы кружат вокруг сокровенного, касаются краёв и надавливают на складку кожи, поверхностно толкаясь и легко поглаживая.

- Не бойся. – Мужчины меняются местами. Теперь целуют властные губы, язык терзает рот, заставляет распаляться и вздрагивать всем телом.

- Раздвинь ноги шире. – Ромео устраивается между бёдер. Чем таким гладким и приятным он водит между ягодиц? Трётся, вызывая возбуждение и желание, чтобы уже в него проникло это твёрдое. Руслан уже раскинул ноги и приподнял бёдра, полностью открываясь. Он слышит звук рвущейся обвёртки, шёпот – «не зажимайся», прохладные капли стекают по коже, он чуть поёжился – «сейчас согреется» - и головка плавно погружается внутрь, раздвигая стенки. Воздух в лёгких резко заканчивается. Почему они не сказали, что будет больно?

- Тише, малыш.

Кажется, он закричал. Посторонняя твёрдая плоть бесконечно долго прокладывает себе дорогу, оглушая и переполняя. Хочется избавиться от чужеродного и глубоко проникшего.

- Всё, уже всё.

Его ласкают, пытаясь отвлечь. Кажется, отпустило. Странное чувство заполненности. Рома подался вперёд, чуть назад. Это трение внутри вроде не мешает. К нему привыкаешь и даже не больно, лишь неприятное онемение.

- Ты такой тесный, - вскрикивает Ромео. – Майн херц, поцелуй меня.

Руслан зачарованно смотрит, как целуются двое, отдаваясь выбранному ритму. Он даже неосознанно подмахивает, чтобы их танец не сбился. Рома вздрагивает, вжимается в него до упора и через минуту легко выскальзывает, освобождая. Чего-то не хватает. Его быстро переворачивают и ставят на колени.

Уже не так больно принимать второго. Он крупнее. Входит сразу целиком, втискиваясь внутрь до отказа. Двигается быстрее, жёстче, не жалеет, но и в то же время не переходит грань дозволенного. Становится жарко, так жарко, что ломит суставы. Лёгкий шлепок по заду разгоняет кровь, заставляет выгнуться, как кошка, приподнять попу выше. Ещё удар, посильнее, и ещё. Крик срывается с губ. Руся не слышит его.

- Да!

Крепкое тело наваливается, так приятна его тяжесть, внизу живота до такой степени скрутило, что в глазах звёзды вспыхивают. Вот бы ещё немного, уже нет сил терпеть.

- Сейчас, сладкий.

Он снова на спине. Хватило несколько движений горячего рта – Ромео? - и темнота сомкнулась над головой. Тело рассыпалось на молекулы. Кажется, его всё-таки убили…

- Руслан!

Где он? Нет никакого желания даже слабой попыткой шевеления создать видимость живого субъекта. Разве только незаметно потянуться сладко-сладко и крепче закрыть глаза. Еле слышно хрустнули позвонки. Пятая точка горит там так, будто её драли сутки. Странно. А говорят, что усопшие не чувствуют боли.

- Я живой?

- Ты в этом сомневаешься? – Чёрт, этот баритон снова издевается над ним.

- Сейчас подумаю. – Руся повернулся на бок. В животе голодно заурчало и требовало отнюдь не амброзию, а что-нибудь значительно существеннее. – Есть хочу.

- Ребёнок кушать хочет, - съязвил завуческий голос. - Пойду, что-нибудь приготовлю. Рома, стаскай его в душ.

Судя по звукам шлёпающих ног, Михал Михалыч прошествовал на кухню.

- Пошли. Встать можешь? – Ромео с сочувствием заглянул в лицо.

- Наверное. – Руся поднялся и охнул. Интересно, а сидеть он сможет?

- Больно? – забеспокоился Рома. – У меня мазь есть. Но вообще-то он тебя не порвал.

Руслан хмыкнул. И на том спасибо. Трахнули, а теперь сострадают. А вообще, было кайфово, только последствия отдаются в заднице.

Ромео внимательно смотрел на парня. Вроде, не убивается по потерянной девственности. Истерики нет. Правда, может и потом случится, когда один останется.

- Пойдём, - он взял полотенце и отвёл Руслана в ванную. Они вместе поплескались под душем. Ромео ничего не говорил, и Руся был ему за это благодарен.

На кухне он появился в выделенном ему халате. Осторожно пристроился на стуле и молниеносно смёл всё с тарелки. Яичницы с беконом показалось мало.

- Ещё хочу, - потребовал он, наплевав на этикет и вылизав тарелку.

Михал Михалыч поставил перед ним творожный пудинг. Руслан, уже не торопясь, съел всё подчистую. На месте съеденного блюда возник бокал с тёмно-бордовой жидкостью.

- Это что?

- Вино, - улыбнулся завуч. Улыбка у него была замечательной. – С днём рождения.

Оригинальное поздравление до сих пор отзывалось в задней части тела.

Бокалы зазвенели, извещая о совершеннолетии.

- Руслан. – Надо же! Михал Михалыч знает его имя. – Мы делаем тебе предложение - встречаться с нами. Занятия остаются в силе.

- Мне можно подумать?

- Пять минут.

Русланчик посмотрел на Ромео, перевёл взгляд на его дядю. Свободные нравы, однако, нынче в современном обществе царят. И нужно себе признаться, что эти двое ему нравятся.

- Хорошо.

- Твоё решение осознанное? Чтобы потом не было никаких истерик, - предупредил Михаил.

- Осознанное. Сколько время? Меня, наверное, уже дома ждут.

- Официально у тебя ещё десять минут моего занятия. Можешь ещё спокойно посидеть. Я тебя отвезу домой.

Руся кивнул, соглашаясь. Правильно, пусть теперь возят на личном транспорте. У него травма производственная и психика подорванная.

- А освобождение от физкультуры дадите?

- Дам. – Михал Михалыч рассмеялся. Блин, у него и смех приятный. – Но слишком не наглей.

Через полчаса Руслан был уже дома. Чествовала его вся семья. Мама подарила МР-3 плеер, бабуля – наушники к компьютеру, отчим сунул тыщу, а Оксанка пену для бритья. Вот на фига, спрашивается? Всё равно он ещё не бреется.

Юноша ел торт и думал о своей неправильности. А может, он просто не встретил ту единственную? Тогда почему ему нравятся Ромео и Михал Михалыч? И даже ноющая задница не портит настроения. А настроение, надо признать, охренительное.

Глава 14

На восстановление душевного равновесия и физической формы Миллеры дали Руслану неделю. Отношение со стороны завуча к нему в школе не изменилось. Он всё так же пытал его своим предметом, следил за учёбой и возникал рядом в самый неподходящий момент.

В первую же ночь после памятного траха, Руся рыдал в подушку и отказывался верить в случившееся. Организм, по всей видимости, снял временную защиту и дал выплеснуться накопившимся эмоциям. Некому было пожаловаться в своей ориентации, излить душу и получить порцию тепла.

Кеша куда-то исчез. Ромео на занятиях не заводил на эту тему разговор, а Руся стеснялся рассказать ему о своих страхах. Если помниться, он сам обещал не закатывать никаких истерик.

Рома теперь его часто целовал, называл на «ты», сажал себе на колени и ласкал с радостью первооткрывателя. Предмет он давал между делом, декламировал стихи, срывая поцелуи, и среди страниц тестов подсовывал картинки эротического характера с участием мужчин. Руся краснел, разглядывая разнообразные позы предложенной Камасутры, и представлял себе тот момент, когда Миллеры будут повторять занимательные композиции с ним в центральной роли.

На занятиях немецкого Михал Михалыч стал вводить в словарный запас Русика специфические выражения. В отличие от племянника он не оказывал знаков внимания, выполнял свою работу чётко и на вопрос, как же Руслану расплатиться за месяц, сказал, что тот уже расплатился.

Кажется, его не совсем вменяемое состояние заметила Маша.

- Руслан, что- то случилось?

- Да ничего, собственно. – Не расскажешь же девушке, что тебя трахнули два мужика. Хотя, вот Машуне-то как раз и можно было всё рассказать. Но как?

Задумавшись, Руслик слушал приятное щебетание подружки. Она сыпала непонятными словами. Откуда только их берёт? «Яой», «пейринг», «слэш», «фанфики», «фесты»…

- Маша, я же всё равно не в теме. Ну, вот что такое, например, слэш?

Машенька неловко закашлялась:

- А ты не будешь надо мной смеяться?

- Когда я над тобой ржал? – справедливо заметил Руся. – Давай, рассказывай. Мне же интересно, чем ты занимаешься.

- В общем, так. – Русик приготовился к лекции. – Слэш – это вид произведений, который описывает гомосексуальные отношения. – Кажется, Маша засмущалась, но выговорила страшные слова. Руся потрясённо уставился на девушку. – Собственно, яой тоже как слэш. Но там герои берутся из популярных аниме и японских комиксов. Пейринг говорит о героях, кто с кем спит.- Машуткины глаза вдруг загорелись. – Давай, я тебе сейчас дам рассказик один почитать. Включай компьютер.

Руслан врубил свою машину. Девушка зашла на какой-то сайт и открыла небольшой текст. Юноша углубился в процесс чтения. На протяжении истории о потрахушках он то краснел, то бледнел, то облизывал губы и порывался встать. Под конец он прошептал: «Офигеть! » и обхватил руками голову, зарываясь пальцами в волосы.

- Ну, как? – Машенька, вероятно, ждала оценку.

- Крышесносно… - Руслан не кривил душой. – А кто это написал?

- Я.

Вот на этом месте Руся не просто выпал в осадок. Химическая реакция растворила его сознание и заставила кипеть и булькать.

- То есть ты считаешь нормальным, когда трахаются мужики?

Чудо-девушка пожала плечами, мечтательно улыбнулась и ответила:

- Любовь не знает границ и не разделяет людей по половой принадлежности. Что значит ненормально? Норма – это понятие относительное. То, что не приемлют одни, принимают другие.

Руслан задумался. А, наверное, Маша права.

- Знаешь, у меня есть один знакомый… - Руслан решил начать издалека. – Короче, ему нравятся мужчины.

Машутка встрепенулась, вся аж засветилась и с неподдельным интересом, скорее даже не совсем здоровым, вперилась своими тёмными малахитовыми глазками Русе в лицо. Руслан под таким взглядом, который не давал соврать, выложил как на духу про убийственный секс с ошеломительными представителями сексуального меньшинства и о потере невинности его друга в день совершеннолетия. Маша тут же в уме сопоставила факты и знаменательную дату и сделала вывод своей женской интуицией.

- Руся, ты можешь мне рассказать всё, - елейным голоском промурлыкала девушка. – Это останется между нами.

Она притянула к себе бедного, несчастного, потерянного для общества ребёнка, который хоть и был старше её, но нуждался в чуткой понимающей душе. Руслан пожаловался на свою горькую жизнь, на преждевременно и безвозвратно утраченную целомудренность, на жестоких и коварных соблазнителей его чистой и непорочной натуры.

- Укешечка ты мой, - активно сострадала Маша и гладила юношу по худенькой спине. – А они хоть красивые?

- Мечта… - закатил глазки Руся, вспоминая разгоряченные тела своих любовников. – Один - обольстительный демон, а второй – ангел.

- Зашибись… - Машенька и не чаяла о таком счастье – услышать из первых уст подобное откровение.

- Маш, а это, правда, нормально?

- Конечно. Тебе же понравилось?

- Ну, вообще-то, да. Правда, попа болела. Но это мелочи. – Сейчас Руслану действительно казалось, что на таковое и внимание обращать не стоит. Всё уже прошло и хотелось продолжения.

- Так это больно? – ужаснулась девушка от такого открытия. Все её герои получали удовольствие с момента проникновения и на протяжении всего процесса.

- Сначала. А потом уже приятно. Но после… Впрочем, уже всё в порядке. Маша, я не знаю, что мне делать.

- Ты прислушайся к себе, - посоветовала Маша. – Если тебе это нравится, то зачем отказываться от своего счастья?

Руслан раскинул мозгами. Фортуна повернулась к нему так, что, по сути, и выбора то у него почти не было. Он неделю назад принял свою участь. Не сбежал, продолжал ходить к озабоченной семейке на занятия и терпеливо ждал, когда его организм разрешит продолжить любовные игрища. Единственный момент портил жизнь, - ему не давали покоя мысли о том, правильно ли он поступает. Но ведь Русю тянет к этим двоим. Он уже не может представить себе, что покинет эту семью. В своей семье он почти никому не нужен. Мама считает, что он вырос, и сама ждёт малыша. Оксанка его всю жизнь шпыняет. Отчим полагает, что пасынка уже ничего не исправит, недоверчиво слушает про его успехи в школе, не вникая особо, и говорит, что Руслана хватит ненадолго. Ждёт, когда тот сорвётся, чтобы потом справедливо возопить: «Я же говорил! ». Одна бабуля его любит. И то, она вечно занята своей общественной работой. Получается, что Руся почти всё своё свободное время проводит с Миллерами. Значит, он им нужен. Руслан сделал спасительный вывод и решил больше не терзать себя по поводу своей внезапно раскрывшейся во всей красе ориентации.

- Маша, спасибо тебе большое! – искренне поблагодарил он подружку. – Ты извини, но мне пора уже на занятие.

Машуня понимающе улыбнулась и побежала по своим делам. А Руся отправился повышать свой уровень знаний по русскому языку и литературе.

Ромео, едва Руслан переступил порог, тут же приник к его губам и ошеломил знойным поцелуем.

- Как настроение?

От шёпота с придыханием ноги подкосились, а руки ухватили репетитора за плечи.

- Отличное.

- Пойдём же быстрее, сегодня у нас будет другое занятие.

Руся зашёл в большую комнату. О, майн гот! Плотные шторы задёрнуты, горят большие свечи, аромат плывет в воздухе, язычки пламени дрожат завораживающе. На кровати лениво развалился царь и бог, Михал свет Михалыч, в чёрном шёлковом халате, который распахнулся внизу и открывает голые, в тёмных волосках, ноги. Они стройные, с рельефными икрами. Хочется пасть перед ними ниц и целовать безупречные стопы.

- Проходи, Руслан, садись. - Величественная рука указала рядом с собой. – Джин-Тоник будешь?

Почему при виде завуча у Руси всегда пересыхает в горле?

- Буду.

- Рома, принеси нашему мальчику коктейль.

Наш мальчик? Оу, Руслана наградили титулом вассала. Он готов служить своему господину, угождать и подчиняться.

На маленький столик около кровати опустился бокал с прозрачным коктейлем, кубиками льда и соломинкой. Долька лайма украшает тонкую стенку. Руся потянул напиток из трубочки. Вкусно и некрепко.

- Майн либе кнабе… - мужчина так сексуально растягивает гласные, что даже лёд плавится в бокале. – Помнится, в прошлый раз ты не особо разглядел, что тебе предлагают.

«Можно подумать, что мне выделили время на это» - проносится в голове.

- В этот раз у тебя будет время.

Разве Руслан это сказал вслух?

- Пододвинься ближе и развяжи мне пояс.

Руся несмело дёрнул за шёлковый поясок. Лёгкая ткань соскользнула, обнажая бронзовую кожу. Юноша затаил дыхание. Наверное, она на ощупь бархатная. Грудные мышцы красиво выделяются, коричневые соски просят их поцеловать, плоский живот чуть заметно подрагивает. Руслан стыдливо смотрит на то, что находится ниже. Пока он в расслабленном состоянии. Пальцы робко коснулись мягкой плоти и отдёрнулись.

- Ты можешь потрогать меня везде.

Прикоснуться к священному… Опасливо, с трепетом, стесняясь своей неуклюжести. Провести ладошками по груди, слегка сжать соски, ощутив, как они твердеют, спуститься ниже, сделать для себя открытие, что на его касания реагируют. Внизу уже встал красавец, блестя тёмной головкой. Ровный, крепкий, крупный. Как он только поместился в нём целиком? Большая рука опустилась на пальцы, сжала, преодолевая сопротивление. Ох, какой же он горячий! И пульсирует в руке. Руся зачарованно смотрит на самый прекрасный член в мире.

Мужчина сел и лёгким движением плеч скинул чёрную ткань.

- Рома, иди к нам.

Ромео застыл в дверях, любуясь бесплатным представлением. Руслан повернул голову. Возникло непреодолимое желание разорваться. Воплощение изящества и грации стояло, закутанное в халат цвета слоновой кости.

Кажется, это последнее что юноша отчётливо помнил этим вечером. Далее всё поплыло, перемешалось. Его раздевали долго, избавляя вместе с одеждой от скованности. Распалили так, что он сам стал просить его взять. Но эти изверги не торопились.

- Малыш, открой рот.

Кисловато-солоноватый вкус. Кожица здесь такая гладкая. «Только не надо так глубоко, ведь подавиться можно». Кажется, Русю услышали. Смеются.

- Надо провести урок минета.

«Сволочи. Дайте уже кончить, и оставьте ребёнка в покое».

В этот раз уже не так больно. А потом уже совсем хорошо. «Так, а где фейерверк? » Яркие вспышки немного запоздали. Засверкали, ослепляя. Тело стало невесомым, сознание отправилось в небесную даль и застряло там на неопределённое время.

- Слабенький он у нас.

«Издеваются, гады. Двое на одного. Сами бы попробовали».

Руся повернулся на бок и сонно засопел.

- Пусть поспит. Пошли на кухню.

«Спасибо, дорогие. Век буду благодарен».

Его заботливо укрыли одеялом, задули свечи, погружая комнату в темноту.

Час самого лучшего сна. Руслан знает, что он дома.

Глава 15

Руслан решал контрольную работу по физике и поражался тому, как быстро вдруг полетело время. Уже декабрь. Так и до конца четверти рукой подать.

Он чуть нахмурился, сдвинув к переносице светлые брови, погрыз привычно колпачок ручки в поисках решения. Манипуляции с письменной принадлежностью подсказали спасительную формулу. Руся вывел ответ и перешёл к другой задаче. Приподнял голову и бросил краешком глаза взгляд на Михал Михалыча. В сердце кольнула досада. Завуч на уроках не обращал на него своего царственного внимания. Даже к доске почти не вызывал, хотя Руслан старательно тянул руку как первоклашка, нетерпеливо подскакивая на месте. На вечерних занятиях, элективах, физик подходил к нему редко, в случае крайней необходимости, чтобы объяснить ошибки, которые он видел издалека цепким орлиным зрением. Руся попытался симулировать дебильность в надежде бонусных минут завуческого участия. Михал Михалыч в один момент вычислил жалкое лицедейство Смирнова и представил юноше доказательство его светлого разума. Недавно проведённый тест IQ свидетельствовал о достаточно высоких мыслительных способностях испытуемого. Руслан возненавидел документ, выводящий его на чистую воду, хотя только недавно он тешил юношеское самолюбие и поднял на несколько пунктов заниженную самооценку. Парень никак не мог понять, почему тот, кто в порыве исступления выстанывает его имя, впивается в бёдра так, что потом проступают синяки, даёт фонтан не поддающихся никакому описанию эмоций, так жестоко игнорирует его за стенами теперь уже совместной спальни.

- До конца урока осталось пять минут. Смирнов, вернись на землю!

Руся очнулся и на автомате дописал решение.

- Зайди ко мне в кабинет. – Наверное, это просто показалось, что любимый голос слегка смягчился. Да, он любит этот баритон, какие бы ноты в нём ни зазвучали – суровые или бархатистые.

Придётся идти. Давненько Руся не бывал в завуческом кабинете.

- Хорошо, Михал Михалыч.

В кабинете ничего не изменилось. Сиреневые жалюзи, безупречный порядок, ученические тетради разложены на столе ровными стопками.

- Садись, - чёрные глаза смотрят куда-то в сторону, блестят непонятным холодом, вызывая странное чувство вины.

Руслан пристроился на краешке широкого офисного стула.

- Руслан, постарайся впредь сдерживать свои неосторожные порывы. Мне не нужно излишнее внимание с твоей стороны у всех на глазах.

Русик непонимающе уставился на Михал Михалыча.

- Разглядывать меня на уроках необязательно. К доске я вызываю того, кого считаю нужным. А мои занятия не повод для того, чтобы строить глазки.

Руся сморгнул. В слёзных каналах стремительно набиралась влага. Не сметь! Зажать до боли зубами трясущуюся губу и посмотреть в потолок. Это верный способ не дать пролиться противным каплям. Грудь раздирает невыносимая тоска.

- Всё уяснил? – правая бровь завуча вопросительно приподнялась.

- Да, - как можно громче и чётче. Голос должен быть ровным и не вызывать никаких подозрений и намёков на слёзы.

- Иди. И сегодня у тебя свободный вечер. Мы с Ромео уезжаем. Завтра же всё как обычно. – Наконец-то, на Русю изволили посмотреть, по-хозяйски лениво.

Руслан поднялся и направился к дверям. Главное, дойти, не сорваться и не побежать. Преодолеть небольшой путь в несколько шагов. А потом уже можно ворваться в туалет, захлопнуть за собой кабинку и дать волю сдавливающим горло слезам. Какой же он болван! Вообразил себе, что нужен этим людям. А на самом деле, он всего лишь игрушка из секс-шопа, которую вертят, как хотят и имеют во все дырки.

Руся вытер мокрые щёки руками, склонился над умывальником и сполоснул водой лицо. От солёных слёз кожу щёк щипало.

Ну, и пусть катятся ко всем чертям эти эгоисты. А он пойдёт с Машей в кино и даже не вспомнит ни об одном из них.

Руслан рывком отодрал бумажное полотенце и вытерся. Горько вздохнул. Ещё вчера казалось, что он счастлив. Было так чудесно видеть перед собой бездонные глаза Ромео, терять себя в новых ощущениях и сходить с ума от рычащего «сейчас», взлетая в рай. А теперь этот рай рухнул, погребая под обломками игрушечных декораций фальшивых лицемеров. Им глубоко наплевать на юного мальчишку, который поверил в то, что нашёл семью. Жалкая подделка.

Юноша посмотрел на себя в зеркало. Как же необдуманно он поступил, согласившись стать третьим.

Миллер стоял у окна и смотрел на школьный двор. А мальчишка умён. Понял всё с первого раза. Им не нужны лишние проблемы. Их и так достаточно, чтобы сидеть в этом захудалом городке уже третий год. Он и не ожидал, что вместе с Ромео получит настолько страстного пацана. Обманчиво хрупкая внешность прятала под своей оболочкой пылкого любовника. Парень быстро всему учился. Скоро он сам уже может раздавать уроки минета.

Мужчина закрыл глаза, вспоминая мягкие юношеские губы на своём члене. Даже Ромео не давал такого яркого спектра ощущений. А как парень прогибается под ним, сам просит хлестать его ладонью, откровенно подставляясь. И не надо сдерживать себя. Чем грубее и жёстче он берёт юношу, тем пронзительнее их обоюдное удовольствие.

Рома вчера не выдержал их накала и сел сверху на мальчика. Получилась прелестная композиция. Руслан полулёжа, на нём любимый, а он в это время вколачивался в худенькую попку. Была возможность прижаться к Роминой спине и представить себе, что это в нём он сейчас исполняет свой бешеный танец. Они кончили все вместе. А потом валялись на измятых простынях и кормили друг друга виноградом. Маленькая шлюшка с редким именем Руслан, в беленьких носочках на аккуратных ножках, тянула свои пухлые губки, захватывала ими крупные ягоды и играла с гроздью языком. При виде такого зрелища у него снова встал. А парень и не против был. Отсосал так, что в ушах зазвенело.

Чёрт! Михаил прижался лбом к прохладному стеклу. От накативших воспоминаний в плавках наметилось заметное оживление. Скоро конец рабочего дня. Сегодня у Ромео красивая дата – двадцать пять лет. Они едут отмечать её в крупный город, что находится буквально в часе езды от провинции. Там можно не прятаться, сходить в модный клуб и расслабиться в полумраке. На них никто не обратит внимания. Они затеряются в многочисленной толпе таких же людей, желающих отдохнуть, не привлекая к себе излишнего любопытства. Этот вечер будет только для них двоих, неразрывно связанных нитью судьбы.

Михаил вгляделся в появившуюся во дворе небольшую фигурку, в синем пуховике, натягивающую на ходу яркую голубую шапочку с приметным помпоном. Похоже, что это их пацан. Он подбежал к какой-то девчонке, обнял и поцеловал в щёку. Кулаки завуча с силой стукнули по подоконнику. Гадёныш! Он встречается с кем-то на стороне? Мальчишка взял девушку под локоток, и премиленькая парочка отправилась в сторону центрального парка. Что делать в парке зимой, да ещё в такой мороз? Разве, только сходить в кинотеатр. Ах, ты, мерзавец! Миллер заметался по кабинету, как зверь в клетке. Смёл со своего пути пинком ноги стул. Грохот упавшего предмета мебельной фабрики привёл в чувство. Нужно успокоиться и взять себя в руки. Нельзя портить сегодняшний праздник. А завтра он разберётся с мелким засранцем.

Русланчик смеялся и тащил упирающуюся Машу к высокой горке, чтобы прокатиться. Мультик, на который они попали, поднял настроение, и юноша уже забыл о своей печали.

Удивительно, но к середине декабря снега уже навалило выше колена.

- Маша, мы скатимся один раз. Ты почему такая упрямая?

- Руська, тебе только в детский сад ходить.

- Да ну, тебя. Садись.

Руслан посадил Машутку перед собой и оттолкнулся. Они полетели вниз навстречу колючим снежинкам, обжигающим румяные щёки. Завалились в конце горки на бок и, барахтаясь, в шутку боролись.

- Русь, ну пусти, - хохотала Маша. Руслан навалился сверху, прижал девушку к земле и перехватил сопротивляющиеся руки. Маша вдруг замерла под ним, часто дыша. – Поцелуй меня так, как они тебя целуют, - попросила она. – Меня ещё никто никогда не целовал.

- Зачем?

- Просто я хочу попробовать, каково это.

- И только?

- Конечно, - очень убедительно произнесла девушка.

Руслан тронул губами легонько сладкий уголок Машенькиного рта, прижался к нему, провёл языком по контуру, нырнул внутрь и поцеловал так же глубоко, как его целовал Ромео. Застыл на мгновение. Странно как-то и не то. Рот показался слишком влажным, и вкус совсем другой, не такой как надо. Он прервал опрометчивый поцелуй, встал и отряхнул от снега брюки. Подал Маше руку, чтобы помочь подняться.

- Руся, это было волшебно! – Маша подозрительно разомлела и не собиралась слишком быстро подниматься.

- Вставай, - Руслан натянуто рассмеялся. – Не буду больше тебя целовать, а то ты ленивая становишься, - попытался он пошутить.

Девушка бодро подскочила.

- И ничего я не ленивая. Пошли.

Они поспешили к Русиному дому.

Бабуля встретила парочку радушно, налила чай и достала праздничное варенье. Разглядывая девушку, она думала о том, что у внука уже и дама сердца появилась. Взрослеет её солнце. А Маша вроде скромная, воспитанная, и ручки у неё золотые. Русины рубашечки такими модными сделала, хоть не мешки необъятные, и не болтаются на парне как на вешалке, а сидят ладно.

Руслан потом, как истинный кавалер, проводил подружку до её дома, вернулся назад и поразмышлял над своей судьбинушкой. Всё-таки он непроходимая тупица. Ведь Михал Михалыч прав. Нельзя его так по-глупому подставлять перед всей школой. Как он только об этом не подумал? Жалел себя, несчастного, и совершенно не задумался о возможных последствиях своего легкомысленного поведения. Завтра же извинится перед Михал Михалычем. И будет всё по-прежнему, как хочет того сердце.

- Проиграл! Проиграл!

Русик подпрыгнул на кровати от радостного визга.

- Кеша? Ты где был?

- На курсах повышения квалификации, - перед глазами проявился Иннокентий. Он был подлинным, во плоти, не призрачным, как обычно, и топал довольно своими здоровыми ножищами. Прямо хоббит. – Ты проиграл.

Руслан насупился. Это так. Что домовой радуется-то?

- Долг платежом красен, - бормотал довольно Кеша. – Тяни свои задания. – Он сел на пол, вынул из кармана рубахи миниатюрные карты, перетасовал и рассыпал их «рубашкой» вверх.

Руся зажмурился и наугад ткнул в карту.

- Бери и читай.

Юноша перевернул карточку и прочёл:

- «Что имеем – не храним, потерявши – плачем».

- Давай сюда, - бумажный прямоугольник исчез в Кешином рукаве. – Дальше тяни.

Теперь Руся глаза не закрывал. Обвёл ими раскиданные по полу карты и потянулся к средней. Она словно смотрела на него.

- «Заблудиться в трёх соснах».

Кеша забрал задание и тоже утопил его в своём рукаве.

- А что это значит? – не утерпел от любопытства Руслан.

- Потом узнаешь. А теперь спать. И ставь мне изредка молочка. Люблю я молоко. – Кеша в мгновенье ока тут же на месте и исчез.

Руся улёгся на кровать и стал перебирать в уме возможные варианты исполнения заданий. Непонятные они. Ничего толком не говорят, явно имеют какой-то скрытый подтекст. Вот так и свяжись с домовым. Очень похоже на то, что вляпался Руслан в какую-то переделку.

*****

Родная школа. Как много в этом слове для сердца юного слилось…

Руслан честно выполнял данное себе обещание. На завуча не пялился, отвечал на записки Людочки и даже получил замечание на недостойное поведение.

Затем он эффективно грузился знаниями на элективах по биологии и математике. Еле дождался конца всей этой канители и полетел, как на крыльях, в жилище Миллеров. Вчерашние обиды совсем забылись, уступая место романтичным грёзам. Наверное, сегодня Ромео будет цитировать бессмертные строки о любви, а потом… Что будет потом, Русик никогда не мог предугадать. Необъятная фантазия нетрадиционной пары, состоящей из дяди и племянника, каждый раз преподносила сюрпризы. Интересно, что же сегодня они придумают?

Руся затрезвонил в квартиру. Ромео открыл, настороженно посмотрел на юношу и пропустил вперёд себя в комнату для занятий, даже не предложив раздеться. У окна спиной к двери стоял Михал Михалыч. Он медленно повернулся и прожёг своим фирменным взглядом так, что Руслан сам пожелал рассыпаться на пепел.

- Гуляем? – голос звучал обманчиво тихо и ласково. Руся уже знал все его интонации, выучил наизусть полутона и внутренне задрожал от неотвратимо надвигающейся опасности. – Кто она?

Руслан не совсем понял про кого идёт речь. Он молчал в надежде на разъяснения. Завуч эту заминку растолковал по-своему.

- Не хочешь, значит, говорить? – чересчур любезно продолжил Михал Михалыч. – По-хорошему не получается, будем по-плохому. Рома, сними с него пуховик.

Руся расстегнул молнию и позволил нежным рукам, ласки которых он так любил, снять с себя куртку.

- Иди сюда, - завуч сел в кресло и поманил к себе юношу. Тот подошёл и остановился в шаге от него. – Ещё раз тебя спрашиваю, кто она?

Руслан совсем растерялся. Он стоял словно на допросе, как преступник.

- У тебя есть только мы. Я и Рома. – Длинные пальцы неторопливо расстегнули ширинку брюк, приспустили резинку трусов. – Соси.

Русины глаза расширились от ужаса.

- Михаэл, пожалуйста, не надо! – просьба Ромео донеслась до сознания как в тумане.

- Рома, выйди из комнаты. Выйди, кому говорю! – голос зазвенел, отметая возражения. - А ты соси, сучонок.

Русик шатнулся назад. Замотал отчаянно головой. Он не может так. Одно дело, когда они играют в «хозяина» и «раба», и приказ отдаётся страстно, с томными нотками, вызывая вожделение во всём теле, и другое – когда так жёстко и равнодушно, хлёстко бьёт и оставляет болезненные следы.

- Не буду. – Откуда взялись силы на эти слова?

- Бунт на корабле? Ползи сюда. – Всё так же тихо и угрожающе, что мурашки крадутся по спине. - Иначе пожалеешь.

- Я не буду! – получилось неожиданно звонко. Он вдруг развернулся, побежал, оттолкнул Ромео, возникшего на пути, рванул дверь на себя и вихрем слетел по лестнице.

- Руся, куртка! – Но Руслан уже не слышал Ромео, выскочив на улицу.

- Зачем ты так?! – Рома, забывшись, кричал на Миллера. – Он же ребёнок! Ненавижу тебя!!!

Молодой человек быстро накинул кожанку и с пуховиком в руках побежал за Русей. Где же он? Ведь мороз, ветер пронизывающий сыпет колким снегом. Кажется, вон около того фонаря мелькнула тоненькая фигурка. Быстрее же…

- Руслан!!!

Что он делает? Разве он не видит, что горит красный свет? Оглушительный визг тормозов бьёт по перепонкам. Громкий удар и скрежет железа. И тоненький испуганный крик… Противно воет сирена.

- Русенька…

Руки обхватывают светловолосую голову. Что это? Тёмно-красное, липкое… Течёт и не останавливается. Пачкает, оставляет страшные следы. Холодно… Ему же холодно. Нужно хотя бы укрыть. Какие-то яркие огни. Фигуры в белых халатах.

- Отпустите же его!

Нет, нет! Он не отдаст своего мальчика. Не надо! Не забирайте его… Пожалуйста…

- Вы можете поехать с нами.

Ромео сидит на коленях около носилок и молит Бога, чтобы он не отбирал у него этого чудесного ребёнка. Он любит его и не может представить себе жизнь без наивной детской души, без ясных зелёных глаз и очаровательной милой улыбки.

- Руся, прости меня…

Глава 16

- Он у вас в рубашке родился. Пара швов на голове, да нога в гипсе.

В палате собралась семья в полном составе. Только кота не хватает. Правда, и его обещали в сумке принести.

- Русланчик, сыночек. – Бледная мама, осунувшийся отчим, бабуля сидит со стаканом в руке – её отпаивали валокордином. У Оксанки руки трясутся.

Руся смотрит на родные лица. Они все тут? В груди так тепло становится, сдавливает от нежности сердце, и даже боль куда-то уходит.

Тело, похоже, пропустили через мясорубку. Болит всё. Особенно голова и правая нога. И содранные колени. И синяки на боках. И это он себя ещё в зеркале не видел. Мама всё причитает и не может успокоиться.

- Ма, тебе нельзя волноваться. Подумай о малыше. Я всё ещё надеюсь на братика, – Руслан попытался улыбнуться разбитыми губами. Кажется, уговорил.

Ему сказали, что он попал под машину. Если бы не мгновенная реакция водителя, то от Руси и места бы мокрого не осталось. Основной удар принял светофор – расплатился своей железной ногой. Сработавшая подушка безопасности уберегла шофёра с двадцатилетним стажем. Благодаря Ромео, который грел его своим телом вместе с пуховиком до приезда «Скорой», даже воспаления лёгких не случилось. Обычная простуда с присущей ей температурой.

Первым, кого увидел Руся перед собой, когда очнулся в машине скорой помощи, был Рома. Он плакал и шептал: «Прости». За что он просил прощения? Руслан тихонько сказал: «Прощаю», чтобы Ромео успокоился. Не надо так по нему убиваться. Он не собирается умирать. Ему жить охота.

В больнице пришлось расстаться со своими волосами. Его, даже не спрашивая, побрили, чтобы наложить швы. Сказали, что голова у него крепкая. Отрадно-то как! Мало того, что умная, ещё и непрошибаемая.

Каждый день приходил Ромео, подолгу сидел у кровати и кормил его мандаринами. Руся смеялся тихонько и говорил, что наестся их теперь на всю оставшуюся жизнь. Рома становился серьёзным, брал Русины руки в свои ладони и нежно целовал худенькие бледные юношеские пальцы, переходя на кисти. Руслан смущался, млея от такой невинной ласки. Несколько раз Ромео что-то порывался сказать и виновато замолкал.

Прибегала Машенька. Рассказывала про школьные новости и оставляла задания. Даже Людмила пару раз появилась.

Не пришёл только один человек, которого Руслан очень ждал. Он прислушивался к каждому шагу в коридоре в надежде услышать быструю чёткую походку, напрягал слух, жажда уловить среди голосов, что звучали за стенкой, любимый баритон. Когда в очередной раз открывалась дверь, юноша в надежде поворачивал в её сторону голову и разочарованно для себя отмечал: «Не он». Проходили дни, а Руся с упорством маньяка томился в ожидании. «Он придёт, - убеждал он себя. – Он не может не прийти». Надежда жила и отказывалась умирать. Даже за день до выписки.

У Ромео спрашивать что-либо Русе не позволяла гордость. А сам Рома ничего не говорил о Михал Михалыче, словно берёг его от чего-то.

К Новому году Руслан уже был дома. Прыгал с костыльком по квартире и мечтал о том дне, когда снимут надоевший гипс. Волосы постепенно отрастали и вскоре Русина причёска стала напоминать Кешину. Шрамы на голове уже не пугали домашних своим жутким видом. Когда в первый раз сняли повязку, мамуля чуть не упала в обморок. «Пара швов». Ирина даже и представить себе не могла, что эти швы выглядят настолько ужасно и пугающе.

Ромео стал теперь приходить к Руслану домой и абсолютно безвозмездно помогать с уроками. Перед концом четверти квартиру Смирновых посетили все учителя и аттестовали своего ученика по предметам. Руся наивно полагал, что физику тоже желательно присутствовать при аттестации. Но нет. Юноше просто передали тесты и контрольные задания. Русик всё сделал и отдал свой труд Ромео.

Потом, ночью, юноша лежал и изучал темноту. Почему-то не плакалось, хотя очень хотелось. Слёзы спрятались в глубине, словно решили заполнить до краёв внутреннюю ёмкость, а потом запечатать её навсегда. Как же хотелось вышвырнуть накопившееся отчаянье! Чтобы не давил на него тяжкий груз несбывшихся ожиданий.

- Кеша! – позвал он того, перед кем теперь приходилось расплачиваться. – Ты говорил, что душишь к добру. И что же получается? На поле танки грохотали?

Из-под кровати вылез домовой. Отряхнулся и забрался к Русе под одеяло.

- Ну, что командир? Голова целая, нога скоро будет как новая. И бонусом к твоей стойкости - любовь.

- Какая?

- Настоящая.

Русик почесал нос.

- Ну, и где она, любовь?

- А ты присмотрись хорошенько, - подсказал Кеша и провалился сквозь матрац.

«Хоть бы присоветовал, в какую сторону смотреть», - тихонечко вздохнул Руся.

Новый год нагрянул душистой ёлкой. Дмитрий осчастливил Русю персональной, установив лесную красавицу прямо в его комнате. Оксанка проявила дизайнерскую сноровку и оформила колючие ветки по последнему писку моды – шары и блестящие банты. Так уж праздник к Руслану пришёл готовеньким и тёпленьким. Смирновы традиционно накрыли стол, дождались боя курантов и выпили по бокалу шипучего шампанского. Каждый загадал своё желание. Руся мысленно пожелал всем здоровья.

Новогодние каникулы тянулись долго. На улицу Руслан ещё не выходил и стучал осточертевшим гипсом, шатаясь от нечего делать по квартире. От компьютера Руся окончательно отвык и коротал время , заучивая новые немецкие слова. Наконец, недели через две после праздника произошло знаменательное событие – гипс сняли. Руся ржал и прикалывался над Оксанкой, предлагая ей поискать там бриллианты.

Нога, как и обещал Кеша, действительно была как новенькая. До того новенькая, что пришлось её разрабатывать, делать гимнастику, превращая в прежнюю, старенькую.

Сидеть в закрытом пространстве не было уже никаких сил, и Руся с согласия врача, опираясь на палочку, похромал в школу.

В классе Руслана встретили очень бережно, руками не трогали, словно он был музейным экспонатом или дорогущей хрустальной вазой. Все учителя отнеслись к парню с пониманием и сначала дали ему возможность втянуться в учебный процесс.

Юноша же ждал самого важного урока, чтобы увидеть того, по кому он тосковал всю свою болезнь. Через два дня после его выхода из вынужденного отпуска последними уроками стояла пара физики.

Михал Михалыч вошёл в класс, как обычно, твёрдой походкой, отмахивая правой рукой. Руся застыл как соляной столп, впиваясь глазами в холёное лицо.

- Садитесь.

Класс загремел стульями, приводя Руслана в чувство. Он чуть замешкался, усаживаясь. Нога ещё не позволяла совершать быстрых движений.

- Это кто там долго возится?

Руся поднял свою обросшую ёжиком головушку. Сквозь светлые короткие волосы просвечивали розовые зажившие рубцы.

- Это я, Михал Михалыч.

Завуч напрягся всем телом, стушевался под огромными зелёными глазами, горящими на бледном похудевшем лице, опустил поспешно взгляд в стол и стал бесцельно перекладывать тетрадки.

- С выходом, Смирнов.

- Спасибо. – Руся, наконец, устроился на стуле и прислонил к учебному столу палочку.

На протяжении всего урока Михал Михалыча преследовало непреодолимое желание сбежать от серьёзного взгляда, проникающего под кожу и выворачивающего душу наизнанку. Глаза смотрели спокойно, не укоряли и не давили на жалость. Они просто медленно и верно убивали, не давая шансов на помилование. Под конец урока, физик чувствовал себя выжатым как лимон. Он быстро покинул аудиторию, наспех написав задание на доске. В своём кабинете завуч скинул пиджак и ослабил галстук. Устало плюхнулся на стул, с силой потёр ладонями лицо.

Руслан. Маленький и хрупкий, исхудавший, лысенький как новобранец, с длинной беззащитной шеей до сих пор стоял перед глазами. Михаил вдруг вспомнил бледненькое существо, с забинтованной головой в засохших пятнах крови, лежащее на больничной койке. Казённое одеяло укрывало сломанное тельце. Юноша спал, напичканный противовоспалительными и обезболивающим. Он долго стоял тогда в палате не в силах сдвинуться с места. И подойти не смог, и уйти не получалось. Медсестра прервала его оцепенение и проводила на выход. Он ещё пару раз приехал после полуночи и дал дежурной на посту взятку. Проходил потом, крадучись, в палату и смотрел на пушистые светлые ресницы, подрагивающие во сне.

Дома с ним долго не разговаривал Ромео. Он пропадал всё время в больнице, приезжал поздно вечером домой, бросал короткое «привет» и тут же ложился спать на свою половину кровати. Михаил попытался было обнять племянника. Но в ответ получил такой ледяной взгляд, что сам поскорее отдёрнул руки , дабы не превратиться в снежную глыбу. Позже, постепенно Рома оттаял. Они даже стали разговаривать. Но прежние отношения не вернулись. Ушли их вечерние посиделки, совместное распитие пунша и неторопливые разговоры. К себе Рома так и не давал прикасаться, словно решил стать монахом. В спальне теперь царила унылая тишина.

Погрузившись в думы, завуч не сразу услышал стук в дверь.

- Можно? – раздался голос, который перевернул душу.

- Заходи, Руслан.

Юноша вошёл, помогая себе при ходьбе палочкой. В глаза бросалась скованность в движениях, которая обычно присутствует при весьма болезненных ощущениях.

- Я хотел бы с вами поговорить.

Миллер сгорбился за столом, тщательно отводя глаза в сторону.

- Мне нужно продолжить занятия немецкого.

- Я могу тебе порекомендовать хорошего репетитора. – Не надо на него так смотреть. Зачем? Это пытка никогда не закончится.

- Я хочу заниматься с вами.

Что? Миллер вскинул голову. Он не ослышался?

- Мои занятия стоят недёшево.

- Сколько?

Вот упрямец! Михал Михалыч удивлённо приподнял правую бровь.

- Семьсот пятьдесят рублей академический час. – Он специально задрал цену в надежде, что маленький упёртый засранец откажется от своей безумной затеи.

- Хорошо. Два академических часа в неделю мне будет достаточно. У меня условие: вы будете ходить ко мне домой.

Мелкая зараза диктует ему условия? Миллер в изумлении уставился на нахалёнка. Ах, так?

- Деньги за месяц вперёд.

- Без проблем.

Михал Михалыч онемел. Вот это он попал! И ведь не откажешься теперь. Его условия приняты, он сам назвал расценки и фактически дал согласие на проведение занятий в квартире своего ученика.

- Два раза в неделю, - произнёс ангельским голоском нахалёнок. – Во вторник и четверг. Надеюсь, что адрес вы помните?

Михал Михалыч поперхнулся, закашлявшись, и кивнул головой.

- До свидания, - очень вежливо, выделяя слово «свидания», попрощался дерзкий мальчишка и потопал к двери. Хотелось это мерзкое создание придушить, четвертовать и зацеловать до одури одновременно. Руки чесались отлупить и тут же приласкать, вымаливая прощения.

- До свидания, Руслан. Завтра первый день занятий. Изволь сразу приготовить всю сумму.

- В конвертике? – рука уже практически закрыла дверь.

- В конвертике, - обречённо ответил завуч в пустоту и сжал пальцами виски. Два раза в неделю. Кто вперёд из них сойдёт с ума? Это покажет время.

Глава 17

- Руслан, зачем тебе деньги? – Дмитрий внимательно изучал выражение лица пасынка. Странные и заметные перемены произошли с этим мальчишкой в последнее время. Глаза стали серьёзнее, что ли. Морщинка между бровями указывала на частые размышления. Парень, похоже, не курит. Сигареты перестали испаряться волшебным образом.

- Я нанял себе репетитора по немецкому языку. Мне нужно шесть тысяч.

- Это что за золотой репетитор такой? – Дима открыл рот от изумления.

- Час стоит семьсот пятьдесят. Это самый лучший репетитор в нашем городе.

Дмитрий ушёл в себя, размышляя о целесообразности занятий с самым дорогим репетитором. Зачем это парню? Ему достаточно и простого учителя, который на досуге подтянет его немецкий. Судя по оценке в четверти, у Руслана с этим предметом дела обстоят неплохо. Твёрдая четвёрка. Насколько Митя помнил, учительница перед всей семьёй пела дифирамбы Русиному невесть откуда-то взявшемуся баварскому произношению.

- Руслан, ты же знаешь, что в конце месяца мама уже должна родить. Я не могу сейчас так разбрасываться деньгами.

- Я всё верну. Обещаю.

Дима хмыкнул с сомнением. Вернёт он. С чего?

- Я заработаю.

Заработает он. Парня ветром качает, соплёй перешибёшь. Он ещё не отошёл от последствий той страшной аварии.

- Давай найдём другого репетитора. Объявления почитаем, - попробовал уговорить упрямца Митя.

- Я хочу этого, - губы сжались в тонкую полосочку. Глаза подозрительно заблестели. – Пожалуйста. Сегодня уже первое занятие. Мне нужно отдать всю сумму сразу.

Дмитрий попытался отгородить себя от умоляющего взгляда. Но глаза цвета летней травы связывали по рукам и ногам, снижая двигательную и психическую активность. Вспомнился бездомный котик из мультика «Шрэк».

- Хорошо. – Отказать этому ребёнку не было никакой возможности. Ему же потом эти глаза будут ночью сниться.

Дима подошёл к комоду, чтобы достать заначку. В принципе денег и без шести тысяч должно хватить и на роды, и на обустройство детской комнаты. Ирина тянула до последнего, аргументируя отсутствие приданного, коляски и кроватки тем, что заранее всё покупать – плохая примета. Её поддерживала тёща. Ох, уж, эти женщины со своими приметами! Антонина Петровна, как и её дочь, поражала своей непоследовательностью. С одного бока она отметала всякие предрассудки, а с другого – верила вот в такие глупые приметы.

- Держи. Отдашь, когда сможешь. – Он протянул тысячные купюры пасынку.

- Спасибо. - Дима, конечно, понимал, что Руслан ему благодарен. Но, чтобы на столько? Парень вдруг обнял его и прижался. Пришлось легонько погладить его по спине.

- Учись, сынок, - как-то неожиданно вырвалось. – В нашей жизни приходиться пробиваться. Ничего не даётся просто так.

- Да, конечно.

Довольный Руслан ухромал к себе.

Дима вошёл в будущую детскую. Окинул взглядом пустое помещение. И всё же пора сюда поставить необходимое. По срокам неделя остаётся, и у него будет ребёнок. Кстати, смешно то, что они до сих пор не знают, кто же у них будет. На УЗИ сказали, что малыш разворачивается таким образом, как будто не хочет показывать родителям кто он и держит интригу. Вот сюрприз-то будет. Наверное, Диме всё-таки хочется сына. И чтобы он был чем-то похож на этого стойкого и упрямого мальчика, которого он сегодня признал и назвал своим.

Оксанка сидела на кухне и подливала Роману чаю. Молодой репетитор зачастил к ним настолько, что оставалось для полного счастья принять его на ночлег. Какой же он милый и симпатичный! И голос музыкальный. А улыбка такая, что хочется тут же улыбнуться в ответ. Руки красивые. Привычка поддёргивать рукава к локтям, открывая изящные запястья, медленно сводит с ума. Отросшая платиновая чёлка спадает на лицо, достаёт до кончика носа. Лёгкий грациозный жест рукой откидывает длинные пряди назад. Одна слишком непослушная прядка возвращается на своё место, прикрывая глаз. Рома убирает её за ухо. Оксанка тихо плывёт по течению, не сопротивляясь пленительной притягательности молодого человека.

- Руся, ты где ходишь? Иди к нам, - Рома повернулся в сторону хлопнувшей входной двери.

Ну, вот. Принесла же нелёгкая братца. Почему Роман и Руслан в последнее время прямо не разлей вода?

- Сейчас. – Руслан прошёл к себе и спрятал деньги в приготовленный конверт. Появился на кухне довольный и сияющий, и сел близко к Ромео. Слишком близко. – Чем угощаете?

- Пирожками. Твоими любимыми.

Вот откуда Рома знает про Русины любимые пирожки? Оксана поджала губы.

- Рома, можно тебя попросить кое о чём? – Руся уже как месяц перешёл с ним на «ты». Ромео это очень нравится. Они сблизились так, что почти читают мысли друг друга.

- Конечно, майн тайбхен.

Оксанка теряется. Она не знает, что означает выражение, которые прозвучало из уст Ромы.

- Мне очень хочется пунша. Того самого.

Наверное, вся сердечная боль отразилась на Ромином лице. Руслан невольно напомнил ему о тех вечерах, когда они все втроём проводили время за распитием чудесного напитка. Пунш – это повод собрать семью и посидеть в благословенной тишине, разгадывая думы каждого. Слов не надо. Лишь взмах ресниц, по которому можно всё прочитать. Отчего же Рома не заметил тогда, как хрупко и обманчиво всё?

Русина рука ласково коснулась колена, прося прощения за грустные воспоминания.

- Давай завтра вечером? Я куплю всё необходимое.

- Давай.

Если бы не Оксана, Ромео уже бы давно целовал подрагивающие веки, рисовал линию светлых бровей подушечками пальцев и заглядывал в широкие зрачки.

Мелодия звонка прервала нечаянную идиллию.

- Я открою, - Оксанка быстро прошла к двери.

Ромео резко утратил способность дышать, слышать и видеть. На пороге стоял раскрасневший с мороза дядюшка, прямо как Дед Мороз, стряхивая снег с роскошного мехового воротника дорогущего чёрного пальто.

- Снег валит, не пройти, - пожаловался Миллер, огибая окаменевшую Оксанку. – Надеюсь, я вовремя?

- Да, Михал Михалыч, - Руся нацепил на свою физиономию выражение уверенного в своей вменяемости политического деятеля. – Даже на пять минут раньше. Проходите в мою комнату. А я чай допью.

Михал Михалыч потоптался в коридоре. Ромео молчал и отворотил свою красивую морду в сторону, будто они и не родственники даже. Миллер недовольно нахмурился. Сидят, значит. Чаи распивают. Завуч метнул взглядом молнию в сторону перебежчика, с удивлением обнаружил неэффективность данного действия, бросил барским жестом пальто на руки Оксанке и прошёл в комнату, где осенью укладывал на кровать безвольное тело с сотрясёнными мозгами.

Оксана повесила доверенную ей ценность на вешалку, пребывая в лёгком шоке от разыгравшейся на её глазах занимательной интермедии, которую она не в силах была разгадать.

- Я ненадолго, - Руся как бы невзначай коснулся плеча Ромео. – Сорок пять минут, - и исчез в комнате, прикрыв неплотно дверь.

- Вот, - протянул Руслан сразу беленький конверт. – Можете пересчитать.

Михал Михалыч взял его из юношеских рук и невольно задержался взглядом на трогательно нежной коже, сквозь которую проступала голубенькая венка.

- Думаю, это необязательно, - ответствовал завуч, убирая деньги в карман. – Мы ведь доверяем друг другу?

- Надеюсь, что да. Давайте заниматься. Я готов.

Руся сел за стол и указал Михал Михалычу на стул.

Физик приземлился на предложенное место. А парень – молоток. Держится прекрасно, никаких лишних движений, без суеты, с достоинством. И глаз не отводит.

В следующий час завуч открыл для себя потрясающую вещь. Юноша за последнее время значительно пополнил свой словарный запас. Живо отвечал, задавал уточняющие вопросы и отлично справился с диктантом. Миллер вдруг понял, что с удовольствием ведёт беседу на родном языке. Из Руслана ушло стеснение, тихое мямлянье, у него, как говорят преподаватели, открылся рот. Ошибки он воспринимал спокойно, тут же исправлялся и просил двигаться дальше. Завучу было и невдомёк, что парень всё это время без него занимался самостоятельно, терзал учительницу по немецкому и читал немецкую литературу.

Михал Михалыч слушал мягкий голосок, испытывая уму непостижимое волнение. Оно расползлось по всему телу и только достигло своего апогея, как пропищал будильник.

- Что это?

- Это закончилось отведённое нам время.

О, чёрт! Завуч готов был раздолбить провинившуюся электронную сволочь о стенку, выдрать провод и все кнопки.

- Послезавтра в это же время.

Миллер поднялся с неохотой.

- А задание будет?

Как он мог забыть об этом? Завуч чертыхнулся.

- Выучи стихотворение любого классика по своему желанию. Разберём его речевые обороты.

Михал Михалыч вышел в коридор и стал медленно одеваться. Чего он ждал? Наверное, приглашения остаться. Но чаем его поить не собирались, белобрысый предатель не узнавал его в упор, всё так же сидел на кухне и любезничал с симпатичной девицей.

Миллер вздохнул. Нужно было возвращаться в пустую квартиру, где бесполезно торчала вечным укором огромная кровать. Ромео снова вернётся домой поздно, спросит для приличия, как его дела, и уляжется спать. А он будет лежать как идиот, страдать бессонницей и осознанием собственного паскудства и мерзости, от которого невозможно отмыться. Ведь в том, что произошло, виноват только он один.

Михал Михалыч сделал шаг в тамбур и наткнулся на бледного взволнованного мужчину.

- Что делать? – заорал ненормальный.

- Не знаю, - отшатнулся в сторону завуч.

- Оксана! – не обращая внимания на физика, кричал мужик. – Мама рожает! А свободных «Скорых» нет.

Прихожая тут же заполнилась жильцами.

- Ох, ты Господи, - заметалась Оксанка. – Что же будет?

- У меня машина недалеко на стоянке, - нашёлся Михал Михалыч.

- Давайте, подъезжайте. А мы маму выведем.

Через десять минут завучевский «Фольксваген» нёсся к ближайшему роддому. Рядом с Миллером сидел трясущийся от волнения Дмитрий, на заднем сидении стонала Ирина под сочувствующие голоса её детей. Ромео оставили ждать бабулю из магазина, чтобы огорошить радостной новостью. Ходить по торговым площадям Антонина могла часами.

В приёмном покое Ирину оформили быстро и, усадив на каталку, тут же и увезли. По этажу забегали медсёстры, потом врачи, и все разом исчезли в родзале.

Завуч вместе с семейством сидел в ожидании развязки. Ждать пришлось недолго. Примерно через полчаса вышел дежурный врач.

- У вас сын, - обратился он к Михаилу.

- Э-э-э…

- Это я отец! – подскочил Дмитрий.

- Поздравляю. Роды были стремительными, но всё прошло благополучно. Осложнений нет. Завтра можете передать всё необходимое. Езжайте домой.

Михал Михалыч отвёз счастливую семейку обратно.

- Спасибо вам! – Дима протянул руку спасителю. – Кстати, Дмитрий.

- Михаил.

- Пойдёмте к нам. Выпьем за здоровье моего сына.

Грех было отказываться от такого заманчивого предложения. И опять же, в свои пустые хоромы не тянуло.

Через час мужчины уже пили на брудершафт и вели душевные разговоры, выбирая имя новорождённому мальчику. Альфреды и Грегори чередовались с Василиями и Ванями.

- Ничего вы не понимаете, - тихо сказал счастливый Руся, млея между сидящими по его бокам телами Ромы и Михал Михалыча. – Братика будут звать Мишей.

- Это почему? – все враз повернули головы в его сторону.

- Потому, что я так хочу.

Глава 18

- Herz, mein Herz, was soll das geben?

Was bеdrдngеt dich so sehr?

Welch ein fremdes, neues Leben!

Ich erkenne dich nicht mehr.

Weg ist alles, was du liebtest,

Weg, warum du dich bеtrьbtеst,

Weg dein FlеiЯ und deine Ruh' -

Ach, wie kamst du nur dazu!*

Михал Михалыч слушал строчки великого Гёте и спрашивал себя: «На кой чёрт, я задал вольное выполнение задания? » Голос Руслана проникновенно дрожал, заставлял сжиматься кусок мышц, называемый сердцем, а заодно и

кулакам. Приходилось сдерживать себя, чтобы не пробить дырку в какой-нибудь ближайшей поверхности. Что это было? Миллер не знал. Только жажда разрушения росла с каждым произнесённым четверостишием. Причём

сознание ярко рисовало развороченную комнату, посреди которой они с Русланом занимались любовью.

Захотелось уже заткнуть поцелуем поток бессмертного творения, которое в этот раз показалось слишком длинным.

- Die Vеrдndrung, ach, wie grоЯ!

Liebe! Liebe! lаЯ mich los!**

Наконец-то. Завуч повернулся к своему мучителю.

- Неплохо, Руслан. Правда, твой выбор меня несколько удивил. Чтобы читать это произведение, нужно хоть немного себе представлять сердечные чувства и переживания.

- Я представляю. Даже очень, - кристальным голосом заявило творение рук божьих. Если честно, Миллер уже сомневался в причастности Господа к созданию несносного маленького чудовища.

Откуда пацан взял эту майку? Наверное, выкопал из бабушкиного сундука, в котором хранятся все ставшие ему малыми вещи. Тонкий трикотаж облеплял хрупкий мальчишеский торс. Домашние лосины обтягивали стройные ноги, округлую худенькую задницу, а с передней стороны аккуратную выпуклость.

Завуч подумал, что нужно отвернуться. Та часть тела, которая обладала способностью увеличиваться в размерах и твердеть, пугающе беспокоила. Резинка больно давила, чувствительная кожица от трения и сочившейся смазки зудела, а похотливое орудие уже не помещалось в плавках.

- Хорошо. Какой перевод русского поэта тебе ближе?

- Жуковского.

Михал Михалыч проследил глазами, как Руслан усаживается на кровати, выставляя вперёд больную ногу. В паху уже пульсировало и нещадно дёргало. Если бы они были у него дома. Если бы…

Но они дома у мелкой обольстительной заразы. За стенкой сидит Ромео и пьёт непонятно какую по счёту кружку чая. Чтоб у него этот чай из ноздрей полился. Племянничек рьяно оберегает честь и достоинство своей принцессы. Он уже предупредил накануне занятия о возможных последствиях его необдуманных поступков по отношению к Руслану. Самым мягким из внушительного списка была неполная кастрация, иными словами, выкручивание яиц. В данный момент в штанах живёт своей жизнью и не собирается успокаиваться подлец, которого обещали пощадить, если Михаэл будет находиться от вожделенного объекта на почтительном расстоянии.

Остаётся только пожирать глазами недоступного чертёнка. Интересно, а Рома с ним спит?

Впрочем, незримого присутствия Ромео и не требовалось. В самом начале занятия по комнате важно продефилировал кот с собачьим именем Тотоша и залез на подоконник. Он развалился мохнатой тушей и вытаращил бесстыжие глазищи, очень похожие на глаза своего хозяина. Казалось, что пушистая тварь следит за каждым завуческим движением. Миллеру почудилось, что скотина ждёт любого неосторожного жеста, чтобы вцепиться ему либо в лицо, либо в причинное место.

- Почему тебе нравится именно этот перевод?

- Он жизнеутверждающий. **«Рад тоске! хочу любить!.. Видно, сердце, так и быть! »

Что делает этот мальчишка? Эротично вытягивается на кровати, чуть прогибаясь назад, и пристраивается, закусив губу. Наверное, его беспокоит нога.

- Больно?

- Ломит сегодня сильно. Наверное, на погоду. Можно вас попросить подать мазь из ящика стола?

Так. Что у него тут? Небось, презервативы. Хм… Тетрадки, ручки. Вроде бы, ничего интересного.

- Держи. – Тюбик удачно прилетел на покрывало около руки парнишки.

Ох, ты ж! Он закатывает штанину и смазывает ласкающим жестом остренькое колено и икру.

- Может быть, тебе помочь?

- Если можно, вот здесь. – Пальчики показали под коленом.

У крема сладковатый запах. Пальцы становятся от него скользкими, что наталкивает только на одну мысль – стянуть провоцирующие лосины и оказаться в тёплой глубине.

Надо взять себя в руки. Странно, как это он не замечал, что у парня такая гладкая кожа? Тонкие золотистые волоски на ноге умилительно мягкие.

- Руся, у вас всё в порядке? – видимо, их молчаливая пауза непростительно затянулась. От беспокойного голоса Ромы руки сами отдёрнулись от паренька, опережая мысли. Да, расставаться со своим самым дорогим местом не хотелось. Завуч знал закалённый в трудностях характер своего племянника. Тот, если сказал, то так и сделает. Тонкая нежная натура Ромео никак не вязалась со стальным стержнем, что находился внутри неё и проявлялся в критических ситуациях. Наверное, всё же этот предатель спит с мальчишкой.

От этой мысли перед глазами поплыли разноцветные круги, челюсти свело в судороге, а внизу задёргало так, что завуч чуть не взвыл. Нужно убить их обоих, чтобы не мучиться. Так ведь эти сволочи вылезут из-под земли и всё равно достанут его.

- У нас всё хорошо, - Руслан закрыл тюбик и протянул Михал Михалычу.

Не вовремя запищал будильник. Время «свидания» истекло. Когда он разобьёт ненавистный прибор? Может, это сделать прямо сейчас? Несмотря на практически безумное состояние, от мальчишки уходить не хочется.

- Напишешь к следующему занятию сочинение по городам Германии. Выбери два-три, не больше. Можешь меня не провожать, - предупредил завуч попытку юноши встать и закрыл плотно дверь. Пусть отдыхает.

Быстрее же в ванную, а то скоро из ушей польётся.

Михал Михалыч поспешно скрылся в спасительной комнатке. Много времени-то и не требуется. Пара-тройка движений и становится значительно легче. Теперь только пустить воду, смыть следы преступления и сполоснуть пылающее лицо.

Завуч сдёрнул с крючка полотенце и вгляделся в своё отражение. Сколько будет продолжаться его епитимья? Хоть бы немного представлять себе её сроки. Для него непосильны такие исправительные меры. Эти мерзавцы точно трахаются.

- Руслан, можно мне кофе? - крикнул завуч. - Ты лежи, я справлюсь.

- На столе растворимый. Пойдёт?

Миллер ненавидит растворимый кофе.

- Пойдёт. – Придётся пить эту бурду. Домой не хочется.

Кофе вроде не такой дерьмовый. Сидящий напротив Ромео надел непроницаемую маску невозмутимого аристократа. Как же он соскучился по ласковому «майн херц»!

- Рома, я уже понял, какая я сволочь.

- Ты это малышу скажи.

Почему то вот эти слова он пока не может сказать Руслану. С Ромео легче. Он его знает вдоль и поперёк. Когда погибли его родители – старший брат Михаэла с женой – то он оформил над мальчиком опекунство. Пятнадцатилетний мальчик переехал к нему жить в Москву, где он работал в школе при родном посольстве, и вырос на глазах. Нелегко пришлось с подростком, который тосковал по родителям. Дядя при всем своём желании не мог ему заменить папу и маму. Неудивительно, что парень сорвался. Неустойчивая психика и ранимая детская душа не выдержали болезненного удара судьбы. Страшное слово – наркотики. Лечение в частной клинике в строжайшей секретности, консультации с психологом. Правильно говорят русские – «Пришла беда, отворяй ворота». Они выдержали, справились. Информация дальше стен кабинета друга семьи Миллеров не пошла. Глядя сейчас на молодого человека, никому даже в голову не придёт о возможных проблемах и наркотической зависимости в прошлом. Наверное, их сблизила эта борьба. Потом было много сомнений и терзаний. Близость была не только душевная, но и физическая. Мальчик сам к нему пришёл в кровать, ища полной защиты. Ему было это необходимо. А потом появилось щемящее чувство в груди. Это его мальчик, это его сердце, его совесть и они всегда будут вместе, что бы ни случилось. И вот сейчас он может это потерять. Есть шанс всё сохранить, он чувствует это. По взгляду Ромео, который пока не пустой и не равнодушный. Пока…

- Не могу. Не готов к этому. Может быть потом, со временем.

- Когда он состарится? – Разговор шёл на полутонах, чтобы не привлекать

внимание Руслана.

- Рома, неужели это для тебя так важно?

- Да. – Ромео резко поднялся с места. – Я люблю его.

- Между нами всё? – тихо и отчаянно.

- Я не знаю. Сложно всё. Проблема в том, что Руся тебя боготворит, хотя ты этого не заслуживаешь.

- Не понимаю…

- А ты присмотрись. Ты для него всё. Царь и Бог. – Ромео помолчал и добавил. – Как и для меня.

Руся тихонько стоял у двери, прислушиваясь к каждому слову. Он знал, что подслушивать нехорошо. Но этот разговор касался и его тоже.

Он не знал радоваться ли ему, или печалиться. Его любит человек, без которого он не может существовать. Ромео. Рядом с ним сердце бьётся чаще, он чувствует себя в безопасности и уверен в том, что Рома сделает всё, что в его силах, чтобы оградить от всего плохого. Любит ли он его?

Михал Михалыч. Это опасный человек. Рядом с ним всегда надо быть начеку. Но он и, правда, для него всё. Рома правильно сказал. Но вот только завуч, ни капли не любит его. Только раздевает похотливыми глазами. Это так мучительно – знать, что ничего кроме тела от него не хотят. А ему так хочется, чтобы его любили.

Руслан попытался подавить тяжкий вздох, рвущийся из груди. Вот и ответ на его вопрос. Нужно радоваться. Его любит Ромео.

Только почему радость горькая?

Глава 19

Под бдительным руководством Антонины Петровны детская комната приобрела жилой вид. Лёгкие шторки, расцветку которых бабуля называла весёленькой и наводила тем самым на популярный анекдот, украсили окошко. Руся и Оксанка не утерпели и разыграли сценку.

- Алло, это магазин? Скажите, пожалуйста, – вопросил Руся, прикладывая руку к уху и изображая разговор по телефону. – У вас есть шторы весёленькой расцветки?

- Приезжайте, - как можно серьёзнее ответила Оксана. – Обхохочетесь.

Дмитрий хохотнул. Эти детки при желании могли быть довольно таки милыми. Он окинул взглядом результаты совместных трудов: кроватка, пеленальный столик, стопка пелёнок и подгузников, средства детской гигиены – всё тщательно было приготовлено к встрече жены и сына из роддома.

Из Димы за эти дни выжали всё до последнего: и в плане денег, и в морально физическом. Организм требовал компенсацию хотя бы в виде бутылочки пива. Только одна сборка кроватки стоила больших усилий и нервов.

Собирали они её вдвоём с Оксанкой. Русю в трудоёмкий процесс привлекать не стали, пожалев слабенькие мышцы юноши, лишь посадили его на табуретку и заставили изучать схему. Реплики сборщиков-конструкторов,

доносившиеся до Русиных ушей, наводили на неприличные мысли.

- Дима, я держу, суйте сюда.

- Щас. Поза неудобная. Давай так. Блин, не подходит. Нужен подлиннее.

- Вы держите крепче, я сама насажу.

- Не лезет. Давай назад. Ай! Прищемила!

Руслик тихо ржал, угорая над занимательным диалогом. Наконец, всё залезло туда, куда надо, зафиксировалось и закрутилось, и собранный конструктор под названием «Очумелые ручки» занял свой жилищный угол. Бабуля торжественно застелила спальное место. Руся смотрел и удивлялся, какое же всё крошечное. Особенно умиляли носочки, которые связала бабуля. Неужели у его братика такие ножки?

Оксанка в это время переживала личную трагедию. Мечты о сестрёнке разбились в краткий миг о горькую действительность. У неё снова брат. Утешал только один факт: она сможет воспитать его по своему идеальному образу, каким должен быть мальчик по её представлениям. Правда, тут существовала нехилая преграда – бабуля. По её словам, она просто непревзойдённый специалист в области воспитания мальчиков. Доказательство её профессионализма сидело на табуретке, радостно лыбилось, прислушиваясь к их с Димой переговорам, и давало бесполезные советы. Надо было Русе дать в руки инструменты, закрутил бы пару болтов, может и не улыбался так издевательски. Странно только то, что, в конечном счёте, братец оказался прав, в какой последовательности надо было скреплять перекладины.

- Дима, купи ещё сюда кресло-кровать, - наставляла зятя неугомонная бабуля. – Мало ли что. Вдруг малыш болеть будет, мне переночевать здесь понадобится.

Дмитрий скрипнул зубами. Тёща в квартире. Он только привык к райской тишине. Никто не лез к нему под руку с советами, не мешал смотреть футбол и не читал лекции по психологии молодой семьи.

- Мама, я думаю, что это лишнее. – Антонину Петровну приходилось называть мамой по её горячему желанию. – Мы справимся и без вас.

Антонина выпятила нижнюю губу вперёд – это было верным признаком её оскорблённого достоинства. Справятся они, как же. Сами потом прибегут, в ножки ей будут кланяться: подай, поднеси, помоги, погуляй, переночуй.

- Я пошла, - гордо задрав подбородок, как королева английская, бабуля поплыла в свою квартиру. – Такси завтра вызови заранее. Съездим, заберём Иру с Мишей.

- Хорошо. Мама.

Дверь громко хлопнула, застонав под твёрдой тёщиной рукой. Дмитрий с облегчением перекрестил её. Слава Богу, обошлось без скандала. Теперь нужно решить проблему с домашней животиной.

- Руслан, заберите к себе кота. Всё-таки маленький ребёнок в доме. Мало ли что.

Руся понимающе кивнул головой. Отчима можно понять. Пусть будет так: им ребёнок, Русе – кот.

- Тотоша!

Любимая скотинка тут же прибежала на хозяйский голос.

- Теперь будешь жить у нас. Пошли, коробочку заберём.

Тоша и так жил на два дома, ходил к Русе в гости через лоджию и успешно таскал у бабули котлеты, ни разу не попавшись. «Мастерство не пропьёшь», - как говорил Русик, слушая довольное чавканье своего любимца под кроватью.

Руслан даже не подозревал, что Тотошка завербован Кешей и выполняет важную миссию строго следить за холёным, благоухающим одеколоном супер-пупер мужиком во время занятий с Русей. Если чужак будет домогаться до охраняемого объекта, то разрешалось вцепиться ему туда, куда будет ближе. К Тошкиной радости можно было не жалеть дорогой костюм и всё, что под ним находится. Обладатель впечатляющего бугра, готового вырваться из штанов, не внушал кошаку доверия. Зато того замечательного юношу, который приносил Тоше его любимые крабовые чипсы и приятно гладил за ушами, котик с нетерпением ждал. Он любил устраиваться на тёплых коленках, довольно жмурился и мурчал, как моторчик, принимая ласковые поглаживания.

Пока Тотоша усердно копался в своём лотке, Кеша, дождавшись, когда неугомонные жильцы покинут детскую, ходил по комнатке, совершая воздушные пассы руками. Нужно было настроить энергию так, чтобы малышу здесь было удобно и спокойно. Работы домовому с прибавлением в семействе Смирновых привалило сверхурочно. За малышом надлежало следить, успокаивать по ночам и не подпускать к нему мелких чертят, которые любили младенческий плач.

Иннокентий сегодня был доволен как никогда. Несгибаемая бабуля, наконец-то, сдалась и по просьбе внука повторила знаменательную фразу: «Домовой, домовой, поиграй и отдай». Он тут же приволок её очки, которые уже и не чаяли найти спустя приличное время, и положил в прихожей на полку к перчаткам. Собираясь в магазин, хозяйка обнаружила свою пропажу и торжествующе возопила, что вот как раз здесь никто и не подумал поискать нужную ей вещь.

- Бабуль, можно подумать, ты впервые здесь перчатки берёшь, - резонно заметил Руся. – Я тебе говорю. У нас домовой есть, и, между прочим, специалист высшей квалификации.

Антонина с состраданием посмотрела на внука. После аварии тот часто стал заговариваться. Основная тема была про домовых. Жалко внучка. Видать в этот раз травма сильно повлияла на его фантазии. Надо сходить с ним к невропатологу и сделать томографию бедной головушки.

- Ладно. Я ушла.

Руся закрыл за бабулей дверь и поплёлся в свои покои. Скучно. Если бы не кот, то было бы совсем одиноко. Ромео предупредил, что задержится. К нему в салон должна подкатить по записи какая-то модница. Дама претендовала на осветление, стрижку, щадящую завивку и укладку. По Русиным представлениям после такого на голове вообще ничего не должно остаться. Он вздохнул и провёл рукой по коротким волосам. Когда уже они отрастут нормально? Хоть бы к выпускному можно было сделать нормальную причёску. Рома дал оптимистический прогноз: к июню он обещал умеренную лохматость.

Звонок в дверь заставил удивиться. Кто это может быть? Бабуля только что ушла, Ромео будет примерно через час, занятие по немецкому назначено на завтра. Руслан толкнул дверцу и от неожиданности чуть не закрыл её обратно. Наверное, Михал Михалыч перепутал день.

- Я не помешал? – спросил завуч.

- Нет. – Руся вдруг осознал, что дома-то кроме него никого нет. – Но мы же завтра занимаемся.

- Я помню. Пока склерозом не страдаю. Ты меня впустишь? – Сильная рука физика потянула дверь на себя. Русик понял бесполезность попытки отвоевать свою собственность. Михал Михалыч обхватил юношу за плечи, чуть приподнял и аккуратно отодвинул в сторону. Затем неторопливо зашёл и разделся.

- И куда ты меня пригласишь? В комнату или в кухню?

- В кухню, - промычал Руслан, не представляя себе, зачем к нему припёрся завуч.

- В кухню, так в кухню, - согласился незваный гость. Мощная фигура прошествовала в тщательно созданное бабулей уютное гнёздышко и совершила посадку на мягкий кухонный диванчик.

Русик застыл изящной статуэткой на пороге в арочном проёме. Что делать с Михал Михалычем, пребывая с ним с глазу на глаз, он себе не представлял.

- Ну, что хозяин. Вари кофе. – Завуч вытащил из кармана маленькую жестяную баночку. – Умеешь?

- Неа…

- Значит, будешь учиться. Джезва есть?

Руслан знал про подобное приспособление, он даже знал, как оно выглядит и в каком шкафчике находится. Он кивнул головой и прошмыгнул мимо физика.

Строго следуя ЦУ Михал Михалыча, Руся варил кофе. Всё время, пока он совершал необходимые манипуляции, завуч не отводил от него взгляда. Руслан спинным мозгом ощущал, как следят за ним чёрные глаза. Они фиксировали каждый его жест. Не выдержав, юноша обернулся.

- Не отвлекайся. Кофе не должен кипеть. Как появится пенка, тут же снимай с плиты.

Руся отставил джезву и потянулся к полке за кофейными чашками. Что ж бабуля так их высоко поставила?

- Давай, достану. Садись.

Михал Михалыч поднялся, усадил юношу за стол и разлил кофе по чашкам.

- Ну-c, попробуем, что у тебя получилось.

Они сделали первый глоток одновременно, посмаковали.

- Недурно. В следующий раз научу тебя варить кофе со специями.

Руся чуть не поперхнулся. Будет следующий раз?

- Это целое искусство – варить кофе. Искусство соблазнения.

Баритон звучал мягко, затягивал и ласкал. Русик впервые за всё время, что знал Михал Михалыча, расслабился при нём.

- Что ты умеешь готовить?

Этот вопрос поставил в тупик. Кроме изготовления тортиков Руся ничего не умел.

- Тортики пеку, - несмело произнёс он. – Яичницу ещё пару раз делал.

- Скудно. – Завуч задумался. – Значит, будешь учиться готовить.

Руся не возражал. Вообще, по его соображениям было бы неплохо научиться готовить как Михал Михалыч. Только как оплачивать мастер-классы?

- Считай, что это тебе мой подарок. – Очень похоже, что физик ещё обладал даром телепатии. – Спасибо за кофе. Я пошёл.

В коридоре, уже одевшись, он обернулся, словно хотел что-то сказать, а потом передумал. Затем резко развернулся и исчез в тамбуре.

- Ничего не понимаю, - пробормотал Руслан себе под нос.

- Тут и понимать нечего, - из-за холодильника вылез Кеша. – Прими мои поздравления. Первое задание в моём квесте ты с успехом выполнил.

- То есть как?

- А вот так. Иди за мобильником. Тебе СМСка пришла.

Руслан, не возражая, поскакал за телефоном. Там действительно высветилось оповещение о входящем сообщении. Юноша открыл жёлтый конвертик на экране, и обалдело ахнул. Всего несколько слов, которые перевернули всё внутри, заставили сердце забиться быстрее и слезам, которые казалось, высохли ещё месяц назад, выступить на глазах.

«Простишь ли ты меня когда-нибудь? Михаэл».

*****

Дни помчались быстро, словно Дедушка Мороз возил их на своих санях вокруг Земли на реактивной скорости. После исторического «прости» Михал Михалыча в его отношении к Руслану что-то неуловимо поменялось. Руся пока не мог определить для себя что именно: то ли дистанция между ними сокращалась пропорционально проведённому вместе времени, то ли чеширская улыбка стала чаще появляться на завуческом лице. К дойч-забегам добавились кулинарные мастер-классы, на которых завуч раскрылся с другой, очень привлекательной стороны. Руся не чаял дождаться того момента, когда Михал Михалыч выгрузит из своей замечательной сумки продукты, они наденут фартуки и бок о бок будут исполнять очередное шедевральное блюдо под комментарии Ромео в стиле передачи «Смак». Рома бдительно следил за дядюшкой, который всё же умудрялся передавать Руслану волнующие разряды одним только взглядом или говорящим за себя движением: демонстративное облизывание ложек и губ, как средство невербального общения, никто не отменял. Бабуля, практически доверив кухню представителям сильного пола, постоянно пропадала в квартире напротив, где теперь господствовало маленькое упитанное кошмарище со щеками как у хомяка. Около этого центра вселенной разве что танцы с бубнами не исполняли. Оксана, мама и бабуля со всем рвением и старанием воспитывали Михаила Дмитриевича. Руся как-то попытался влезть в ответственный процесс, но почувствовав всю свою бесполезность и ненужность, ретировался с поля боя. По идее у него и так дел хватало. Дни были до того заполнены под завязку, что оставалось только поздно вечером умудриться доплестись до кровати, содрать покрывало и удачно попасть под одеяло к приветливому Морфею, который каждую ночь показывал Русе красочные сны.

Руслан даже не заметил, как и когда мастер-классы от Михал Михалыча плавно перетекли в совместные ужины. Результаты трудов требовалось дегустировать. Так как главным гурманом считался Ромео, то стол сразу по умолчанию подвёргся сервировке на троих. Первый такой ужин прошёл на удивление мирно. Рома щедро осыпал Русика похвалой и комплиментами, поймал торжествующую усмешку дяди – «моя школа! » - и послал в ответ ухмылку: «Ученик превзошёл своего учителя». Молчаливые переговоры были весьма выразительны. Постепенно они озвучились и Руся ловил счастливые мгновения незлобивых словесных перепалок двух мужчин, которые очень многое значили в его жизни. И пусть счастье его было иллюзорным. Он сам придумал его себе. Что будет дальше, юноша и не загадывал. Он боялся потерять их обоих: влюблённого Ромео, эмоционального в своих порывах и нежного, отнюдь не пылающего любовью Михал Михалыча, но уже неравнодушного и признавшего в Руслане личность. Эти люди юноше были необходимы. Ответа на вопрос, в ком он нуждается больше, Руся пока не находил, хотя, казалось, иногда он лежал на поверхности. Но стоило к нему прикоснуться, как он тут же исчезал, заставляя блуждать в трёх соснах. Руслана не оставляло чувство, что он играет в навязанную ему игру в кромешной темноте, стараясь на ощупь найти правильный выход. Это была игра вслепую, которая могла растянуться на годы, а может быть и неожиданно закончиться на следующий же день. Будет ли в ней проигравший?

Ромео точно не хотел проигрывать. У него нельзя отнять часть его души. Без Руслана не будет ничего, вакуум, который поглотит и предаст вечности. Наверное, это даже хуже, чем потерять родителей. И Рома знал, что ни с кем не сможет делить своё маленькое чудо. Самым сокровенным не делятся. И то, что будет происходить между ними, не для чужих глаз, даже если их обладатель поддерживал на протяжении десяти лет и вытащил с самого дна, куда он упал когда-то. Возможно, то были благодарность и глубокая привязанность, которые он принял за любовь. Ведь кроме Михаэла у него никого не было. Но теперь появился человек, ради которого он готов на всё и не может позволить себе проиграть.

Готов ли был к проигрышу Миллер? Скорее всего, нет. Хотя, иногда он не против бы был вернуть всё назад. Любить Рому и делить постель на троих. Но чем больше он общался с Русланом, тем больше он убеждался, что к этому они уже не вернутся никогда. Парень сам не позволит им пользоваться собою как вещью. Он уже не позволяет. Держит и Рому, и самого Миллера, что неслыханно, под контролем. Руслан сам выбирает свою судьбу. Здесь всё зависит только от его решения. Проиграть? Михаэл не привык проигрывать, тем более награда была достойна уважения. А с Ромео рано или поздно, но всё должно было закончиться. Их мир разбился тогда, когда за его порог переступил юноша с глазами оленёнка. Третий? Нет. Он теперь первый.

Часть II. Уравнение с тремя неизвестными

Глава 1

Ромео стоял на крылечке школы, теребя праздничный пакет в руках и привлекая своей персоной пристальное внимание старшеклассниц. Яркая внешность молодого человека не давала покоя и вызвала бурное обсуждение – тонкие, аристократические черты лица, немного широкие скулы, прямой нос, полные губы идеальной формы, высокий лоб, ровные светлые брови и выразительные тёмно-серые глаза. Не дай Бог заглянуть в них, пропадёшь навечно и себя потеряешь. Мягкими волнами волосы касаются плеч. Их дивный платиновый цвет на весеннем солнце вспыхивает золотом.

Весна нынче затяжная. Тает всё с неохотой. Только растечётся море разливанное, сугробики почернеют, лучи солнечные пригреют, подразнят теплом и скроются, враз мороз вдарит, заморозит, льдом скуёт, всё вокруг в каток превратит. Издевается зима, уходить не хочет. Март уже заканчивается, а весны настоящей и долгожданной всё нет.

Но сегодня погода словно сжалилась. Небо глубокий лазурный цвет подарило, капель звонко зазвенела, а тёплый ветерок позволил шапки снять.

Рома посмотрел по сторонам. Стайка школьниц, о чём-то переговариваясь, бросала искоса на него взгляды. Вот бы все молодые люди были такими ухоженными и красивыми. Жаль, что в природе существует мало принцев, на каждую девичью душу населения не хватает, да и мерседесов белых к ним в придачу тоже.

Руслан в это время писал пробные тесты ЕГЭ по физике, склонив голову к парте и ощущая своей светлой макушкой тепло отнюдь не от солнечных лучей, проникающих через окно, а от завуческого неотрывного взгляда, выжигающем на Смирнове символы, значения которых были понятны только одному Михал Михалычу. Миллер ловил себя на мысли, что постоянно наблюдает за мелким возмутителем его спокойствия. По правде говоря, мелким Руслана уже нельзя было назвать. Постепенно бледная тень человеческого подобия наела щёчки, приобрела формы, и даже подтянулась в росте, что было удивительно. Оставалось только развернуться плечам. Вот что значит надлежащий надзор и сбалансированное правильное питание: белки, жиры и углеводы сделали своё благое дело. Даже румянец заиграл на нежных щеках. Кстати, а не показалось ли ему, что на подбородке юноши появились подозрительно жестковатые волоски? Надо проверить при случае. Очень похоже, что парню пора начинать бриться.

Руся привычно сдвинул брови и сунул колпачок ручки в зубы. Физик неожиданно для себя улыбнулся. Юноша вечно грыз несчастные письменные принадлежности. Миллер тайком выбрасывал изжёванные ручки и подбрасывал Руслану в ученическую сумку новые. Русик всегда удивлялся способностям ручек восстанавливаться после его длительных экзекуций над ними.

Он ещё раз задумчиво пожевал безвкусный пластик. Почему-то такая манипуляция ускоряла мыслительные процессы.

Михал Михалычу захотелось подойти и разгладить пальцем маленькую морщинку на переносице юноши, а заодно и провести по нижней полной губе, запачканной чернилами. Завуч поспешно отвернулся к окну. Нельзя так. В последнее время он слишком часто смотрит на Руслана.

Михаэл заметил на школьном крылечке знакомую родную фигуру. Ромео. Что он тут делает? Тут только два варианта: либо пришёл к нему, что маловероятно, либо ждёт светловолосого чертёнка. В груди неосознанно стала подниматься волна раздражения. Рома сегодня его даже не поздравил. А он подобрался к отметке в тридцать семь лет. Невесело.

Прозвенел школьный звонок. К его столу потянулась вереница учеников, оставляя свои работы.

- Руслан. Задержись, пожалуйста.

Руся кивнул и присел за первую парту. Михал Михалыч дождался, когда опустеет класс и устроился рядом. Его крупная фигура смотрелась нелепо за низким ученическим столом.

- Ты бы не хотел ещё сдать ЕГЭ по физике?

- Нет. – Завуч вдруг чуть не задохнулся от накатившего волнения. Солнечные блики в зелёных глазах, что напротив, плясали коричневыми крапинками, завлекая. Раздражение в груди сменилось странным чувством нежности. – Но я бы хотел сдать ЕГЭ по немецкому.

- Потянешь? – Михаил спросил это для поддержания разговора. В том, что Руслан может сдать этот экзамен, он не сомневался.

- Думаю, что да.

- На иняз метишь? – поинтересовался завуч.

- Да.

- Дерзай. Я всегда помогу. – Михал Михалыч не выдержал и провёл пальцем по запачканной Русиной губе. – Опять ручку изжевал.

- Мне так лучше думается, - бесхитростная улыбка озарила юношеское лицо.

- Мыслитель, - хмыкнул Миллер, переходя лёгким поглаживанием на шею Руслана, а затем и на затылок по отросшим шелковым волосам. – Отросли, - зачем-то сказал и погладил непослушный вихор на виске. – Надо же, у тебя две макушки. Две жены будет, - он потянулся и тронул губами памятные шрамы на голове.

Руся затих, ловя простую ласку от Михал Михалыча.

- Тебя там Рома ждёт, - отодвинулся резко завуч, вызвав глубокий вздох разочарования. – Иди.

- Можно? – Дверь вдруг открылась. Они одновременно повернули на голос головы. – Михаэл, хорошо, что ты здесь.

Ромео торжественно заплыл в класс.

- Я хочу поздравить тебя.

Руся захлопал глазами. С чем поздравить?

- Конечно, это не баварское, - произнёс Рома, вынимая из пакета зелёную бутылку, - но зато с твоим именем.

Михаэл принял вино с символическим названием «Гора Михаэля».

- Спасибо, Рома, что не забыл. А знаете что? – у завуча загорелись глаза. – Я вас приглашаю в клуб. Сегодня не будет никаких занятий, мы празднуем.

- А что мы празднуем-то? – голосом Пятачка спросил Руся. Один он был не в курсе таинственного события и моргал как идиот.

- Мой день рождения.

- О! – Русланчик так и застыл с раскрытым ртом. Его приглашают в клуб как взрослого? – А сколько вам исполняется?

- Боюсь тебя разочаровать, - усмехнулся Миллер. – Тридцать семь.

- Мужчина хоть куда, - ляпнул весело Руся, - в самом расцвете сил.

- Ну, спасибо, - рассмеялся завуч и чмокнул Руську в нос, от чего тот мгновенно засмущался: и Руся, и веснушчатый нос. – Так мы едем? Правда, переодеться бы не мешало.

- А что в клуб надевают? – Руся с сомнением про себя подумал, что у него вряд ли имеется хоть что-нибудь подходящее.

- Парадно-выходное, - пошутил Михал Михалыч. – Джинсы, рубашка подойдут. Вот Рома у нас готов, - он кинул взгляд на безупречного племянника – образец современного стиля и моды. – Рома, помоги Руслану выбрать подходящее из его гардероба, а я съезжу пока домой. Встречаемся через полчаса у подъезда Руслана.

Через оговоренное время Руся с потрясением рассматривал завуча. Он никогда его не видел в неформальной одежде. Всегда костюмы, рубашки, галстук. Ну, или вообще в халате или нагишом. У юноши запылали уши при воспоминании об ошеломительном смуглом теле. И вот теперь это тело было упаковано в фирменные джинсы в обтяжку, в чёрную потрясную рубашку, чьи две верхние пуговицы были расстёгнуты, и модные туфли. Вид Михал Михалыча сшибал с ног, дезориентировал в пространстве и кружил голову. Русик с грустью осмотрел себя. Хоть Рома и подобрал самое приличное из его тряпок, но всё равно на фоне Ромео и Михаэля он выглядел довольно жалко и провинциально. Ему вдруг резко расхотелось куда-либо ехать.

- Я тут вспомнил кое о чём, - пробормотал юноша, бочком двигаясь к своему подъезду. – В общем, я не могу поехать. Я бабуле дома обещал быть. Вы езжайте без меня.

Рома и Михал Михалыч многозначительно переглянулись между собой, и применили манёвр по захвату пытающейся сбежать жертвы. Их совместные действия прошли слаженно, и спонтанная диверсия закончилась чрезвычайно успешно. Подхватив по бокам захваченный объект, они настойчиво повели его к машине.

- Руслан, ты совершенно меня не уважаешь, - призывал к совести Русю завуч. – Я приглашаю тебя на свой день рождения. Ты понимаешь последствия своего необдуманного поступка?

- Не совсем, - еле волоча ноги, промямлил Русик.

- Разве тебя мама не учила уважать старших?

- Учила, - Руслан был воспитанным мальчиком. Ему читали нотации все кому не лень. Мама, бабуля, сестра. Слава небесам, что теперь всё их внимание переключилось на маленького Мишу.

- Значит, плохо учила. Садись, а то неуд по поведению получишь, - завучевские руки настоятельно запихнули Русю в машину.

Через сорок минут эти же руки заталкивали юношу в примерочную кабинку, а Ромео задёргивал тяжёлую шторку.

- Быстро всё померил и вышел к нам. – Да, давненько Русланом так не командовали.

Юноша вздохнул и натянул новенькие, шуршащие жёсткой тканью джинсы. Офигеть не встать! Их цену Руся даже побоялся посмотреть, дабы совсем не рехнуться и не впасть в кому. Моднючие штанцы сидели как влитые. Теперь рубашка. Это вообще отдельная песня. Какая-то модная матовая ткань, манжеты отворачиваются, и сшито всё по фигуре.

- Рубаху не заправляй, - раздался вне кабины наставительный голос. – Этот фасон носится на выпуск. Ты ещё долго возиться будешь? В армии уже давно бы стоял перед командиром.

Руслан выпустил воздух через губы и вышел на придирчивый суд «модного приговора». Его судьи стояли в одинаковой позе, сложив руки на груди и расставив чуть ноги.

- Ты считаешь, что в таком виде его можно выпускать в клуб? – Ромео ревниво скривил губы, представив себе, как чужие взгляды будут ощупывать ладную сексуальную фигурку.

- А что тебе не нравится? – прищурился Михаэл.

- Ему же телохранители нужны.

- А мы на что? – справедливо заметил дядя.

- За свои действия я не ручаюсь, - предупредил Рома. – Если хоть кто-то только одним пальцем его тронет, убью.

- Значит, берём, - сделал вывод именинник и хозяин положения. – Остались туфли.

С обувью пришлось изрядно повозиться и перемерить несколько пар. Наконец, всё подошло, нигде не жало и не тёрло. Русе даже казалось, что виновник торжества сегодня он, а не Михал Михалыч, настолько было пристальным к нему внимание. На попытки сопротивления завуч ответил, что очень хочет сделать сам себе на день рождения подарок, а именно: красивого Руслана.

- Всё. Вперёд и с речёвкой, - коротко бросил Михаил и отвёз троицу в клуб.

Возле клуба с мужским названием «Макс» Руслан оробел. Множество машин, мигающая реклама, на входе строгий мужчина из обслуживающего персонала.

- Детей до восемнадцати лет не пускаем.

Руся полез за специально приготовленным паспортом. Мужик досконально сверил личность с фото и пропустил компанию внутрь. Вот где можно было упасть на месте! Тёмный потолок в разноцветных огнях-звёздочках, мягкая подсветка, меняющая свой оттенок от фиолетового до сиреневого, столики всякой разной конфигурации: лёгкие с такими же на вид хрупкими стульчиками, круглые в отдалённом углу около мягких диванчиков, прямоугольные с креслами около них. Выбирай любой, да только свободных вроде и нет. Народу полно. Сколько же здесь человек? Свободное от посадочных мест пространство заполнено танцующими. Напротив бара с длинной стойкой небольшая сцена.

- Стойте здесь. Я сейчас. – Михал Михалыч исчез с глаз.

Руся с интересом озирался по сторонам, стиснув от волнения руку Ромео. Место, в которое они приехали, впечатляло.

- Пошли, - около плеча материализовался завуч. Как это у него получается, испаряться и возникать из воздуха так быстро и неожиданно? – Я договорился на счёт столика.

Они прошли вглубь зала и сели на полукруглый диванчик, в середине которого стоял небольшой стол. Через некоторое время принесли заказ. Руслан пил шампанское, ловил языком пузырьки и неосознанно подёргивал плечами в такт музыке.

- Можно тебя пригласить потанцевать?

Русик поднял глаза. Около него стоял симпатичный парень.

- Нет! – рявкнул Ромео так, что юноша чуть не шарахнулся.

- Да! – ухмыльнулся Михал Михалыч.

- Вы меня? – не понял Руслан.

- Тебя, конечно. Я украду у вас молодого человека? - парень это спросил у завуча, как у старшего сей компании, и распознав в нём союзника.

Михаэл покровительственно кивнул и повернулся к Ромео.

- Ты собираешься его запереть в клетке? – спросил он, дождавшись, когда Руслана уведут на танцпол.

- Он ещё молодой и неопытный.

- У него есть свои мозги, Рома. И я уверен, что он не даст себя в обиду. Дай парню спокойно разобраться. Мы совершили ошибку в своё время, не оставив ему выбора.

- Заметь, что это ты тогда всё решил.

- Но ты и не препятствовал. Ведь верно?

Ромео уставился в пол. Да, это так. Пошёл на поводу своих желаний. Вот и ответить-то ему сейчас нечего.

- Я не могу без него.

- Но это не значит, что он твоя собственность. Не смотри на меня так, - Михаэл поймал на себе осуждающий взгляд. – Да, я сам считал его собственностью. Правда, не любил.

- А сейчас? – вскинулся вдруг Рома.

- Рома, какой же ты глупый. Давай, не будем сейчас об этом. Мы просто сегодня напьёмся, а потом вызовем такси. И пусть мальчик получает удовольствие. Он это заслужил.

Руся с радостью и каким-то детским восторгом, рвущимся изнутри, отдался ритму популярной музыки. Пьяная волна шла по телу, гуляла в голове и растворяла сознание. Он поглядывал в сторону Ромео и Михал Михалыча. Какой же прекрасный вечер они устроили. И самое главное, что и ему есть место на этом замечательном празднике жизни.

Глава 2

Руслан от души веселился. Его приглашали, к его персоне проявляли повышенное внимание, и партнёры по танцполу сменялись с быстротой кадров кинофильмов. Не успевал Руся разглядеть одного, как тут же на его месте возникал другой.

- Ты новенький? – прокричал худощавый юноша, склонившись к его уху. Громкая музыка мешала разговаривать.

- Да, - Русик кивнул и резче задвигался, качая бёдрами.

- Танцуешь классно! – парень придвинулся вплотную, его жаркие ладони навязчиво легли Русе на попу и стали поглаживать. – Давай танцевать парой.

Руся ничего не ответил, не понимая, что же этот танцор имеет в виду. Тем временем парень его обошёл, приблизился со спины и вдруг прижался, двигаясь с ним в одном ритме. Настойчивые руки стали водить по груди. «Странный какой-то танец», - подумалось Русе. Гибкое молодое тело заставило изогнуться и запрокинуть голову назад, чужие руки опустились и остановились на поясе джинс. Руся неожиданно понял, что вокруг них образовалось небольшое свободное пространство. Танцующие расступились и подбадривали солирующую пару аплодисментами.

Рома на своём месте побледнел и дёрнулся так, будто его шибануло током.

- Сидеть, - Миллер сжал с силой колено племянника.

- Но… - попытался возразить блюститель моральной чистоты своей звезды.

- Никаких но. Мы ему не няньки.

Руслан уже растворился в импровизированном танце, уловив его идею. Они двигались как один организм, эротично изгибаясь, и поглаживая друг друга руками. Было непривычно и возбуждающе, как будто Руся делал что-то запретное, и от этого сжимались мышцы внутри, посылая волнующие разряды.

- Где здесь туалет? – спросил Руслан, запыхавшись. Не мешало бы отдышаться, да и шампанского он выпил прилично.

- Пошли, покажу.

Парень потянул его к длинному коридору, провёл по нему и толкнул дверь в мужской туалет. Руся даже не заметил, как тот защёлкнул замок изнутри. Облегчившись и вымыв руки, он уже собирался выйти, как его недавний партнёр по танцу шагнул навстречу, обхватил за талию и притянул к себе. Юноша растерялся, сердечко бешено заколотилось испуганной птичкой.

- Ты такая куколка, сам хорошенький и обвёртка замечательная, - прошептал соблазнитель и приник к его губам.

Противный слюнявый язык вызвал неконтролируемое чувство омерзения и брезгливости. Перед глазами закружились мушки, а желудок сжался в неприятном спазме. Ноги предательски задрожали, вызвав отчаянный стон от осознания своей слабости. Сейчас эта озабоченная сволочь надругается над ним, а он ничего не сможет сделать. Руся расцепил неприятный поцелуй, вытер рот тыльной стороной руки, и попытался вырваться из стальных объятий.

- Разве тебе не понравилось? – искренне удивился парень, который счёл тихий всхлип признаком изъявления восхищения от его умелых действий. – Уверен, ты даёшь тем двоим, с которыми пришёл.

- Это не твоё дело, - у Руслана вдруг прорезался голос, а ноги окрепли. – Отпусти.

- Тот старый козёл твой папик? – сузил ****ские глаза насильник. – Сколько он платит? Я заплачу вдвое больше.

От этих слов страх куда-то ушёл. Доселе неведомое чувство ярости всколыхнулось в груди и стало медленно топить сознание, заливая собой всё существо. Никто, никогда не вправе так говорить о человеке, который ему бесконечно дорог.

- И что с того? – Руся заставил себя расслабиться в руках той сволочи, которая была недостойна даже взгляда Михал Михалыча. Юноша медленно и завлекающе облизнул губы. – Ты хочешь узнать, как я ему отсасываю? – Он перешёл на интимный полушёпот, скользнул рукой вниз и надавил на ширинку, где было пугающе твёрдо.

- Да, детка, - похотливая улыбка напротив и поплывший взгляд, - я знал, что ты – шлюха. Сделай мне приятно.

- Сейчас, - Руся еле сдерживался, боясь, что его вырвет на этого подонка. Он дёрнул бегунок молнии и пробрался рукой к члену парня. Недостойная тварь часто задышала, ощутив мягкие поглаживания. И вдруг пальчики подобрались к яичкам и резко их сжали со всей силы. Парень чуть не взвыл.

- Сука… - змеиное шипение вырвалось из его горла. – Отпусти.

Руся же продолжал сжимать сильнее до ломоты в суставах. Его жертва не могла даже дёрнуться, не то, чтобы ответить или оттолкнуть – оглушающая боль парализовала.

- Это самый прекрасный мужчина в мире. Повтори.

- Самый прекрасный… - бледная синева расплывалась по щекам сволочи, что посмела распустить свой грязный язык.

- Тебе до него, как до луны пешком. Понял? – свой голос Русе казался чужим, пальцы занемели, но продолжали сдавливать удобно уместившийся в ладони комочек, пережимая семенной канал.

- Понял, - с трудом, еле дыша, ответил парень.

В дверь настойчиво и громко стучали. Руся отпустил свою жертву, подошёл и открыл замок. На пороге стояли Рома и Михал Михалыч.

- Какие-то проблемы? – спросил завуч, смерив уничтожающим взглядом бледного как смерть танцора.

- Нет. – Парень бесшумной тенью выскользнул с территории санузла.

Руслан пустил воду и стал тщательно мыть руки с мылом. Схватил щёточку и принялся тереть ладонь, запачканную и воняющую, как ему казалось, органом того парня.

- Руслан, хватит, - Рома схватил его за руку. – Кожу сдерёшь.

- Пусть, - упрямо и зло.

- Всё нормально?

Нормально. Только гадливое чувство внутри. И трясёт колотун.

- Русенька…

Руся плакал, захлёбываясь, уткнувшись в широкую грудь завуча. Бурные потоки слёз насквозь промочили гладкую ткань. Юноша щекой ощущал её мягкость и тепло, исходящее от Михал Михалыча. Было стыдно за свои рыдания, которые он не в силах сдержать. Ромео обнимал его сбоку и утешающее гладил по спине.

- Он тебя обидел? Скажи только слово и я отрежу ему причиндалы.

- Знаешь? – Михал Михалыч давно наплевал на испорченную рубашку, позволяя юноше выплеснуть своё напряжение. – Я думаю, что он сам способен отрезать всё ненужное тому парню.

Руська нервно засмеялся сквозь слёзы.

- Кажется, я угадал, - именинник с улыбкой смотрел на Руслана. – Ну-ка, рассказывай.

И Руся рассказал, как чуть не открутил парню яйцо. Миллер хохотал как ненормальный, Ромео всхлипывал и возил носом по его рукаву, окончательно приводя рубаху в непотребный вид. Отсмеявшись, Рома спросил:

- Ты испугался?

- Очень, - признался Руслан. – Но он посмел плохо отозваться о вас, и я как с катушек слетел. Никогда такого не чувствовал. Казалось, что убью на месте.

- Мужик, - уважительно произнёс Миллер, чем вызвал у Руси щенячий восторг. – Но обещай нам, что больше с незнакомыми парнями по туалетам шастать не будешь.

- Обещаю. – Руся, наконец, отлип от завуча, осмотрел последствия своих безудержных излияний и мысленно прикинул, как вернуть рубашке былой вид. – Я постираю, и будет как новая.

- Руслан, иногда ты меня ставишь в тупик.

Русик жалостно вздохнул, виртуозно давя на психику Михал Михалыча. Удивительно было то, что непрошибаемый завуч поддался. Он сгрёб лёгкие Русины косточки в охапку, приподнял и от души сдавил, зарываясь в это время носом в светленькие прядки на его затылке. Аромат этого мальчишки Миллер бы узнал из тысячи: чуть терпкий, отдающий домашней выпечкой с едва уловимым запахом ванили. Он аккуратно поставил Русю, провёл рукой по короткой чёлке.

- Не парься. Я могу себе купить сотню таких рубашек. Поехали лучше к нам. Будем пить вино, которое подарил Ромео. Рома, на ключи, - именинник протянул Ромео ключи от машины. – Ты у нас самый трезвый.

Руся тут же согласился, радуясь тому, что праздник продолжался. Он быстро сделал одну важную вещь: позвонил бабуле и передал мобильник уважаемому представителю педагогического коллектива своей школы. Антонина Петровна выслушала уверенный голос, который ей объяснил, что Руслан в данный момент находится на вечеринке под жёстким контролем старших, и задержится, скорее всего, до утра. Пока она переваривала информацию, завуч поручился своей головой, что её внук находится в полной безопасности и в спешном порядке отключился, оставив бабулю в лёгкой стадии недоумения: её домашний мальчик впервые ночует не дома. Утешало клятвенное заверение педагога. Умопомрачительному завучу по мнению Антонины можно было доверять.

В квартире Миллеров Руслан отметил странную для себя деталь. В комнате для занятий появилась односпальная кровать. Спрашивать что-либо по этому поводу он постеснялся. А потом и вообще забыл.

Они расположились на кухне. Руся повертел головой. Как же давно, и в то же время недавно, он здесь не был. Всё тот же рассеянный свет от красивого бра, безупречный порядок и чистота. Высокие фужеры, тарелки под фрукты, специальные вилочки, салфетки – пока он возился в ванной, стол уже был полностью сервирован. Немецкая аккуратность и педантичность хозяев квартиры поражала. Руслан никак не мог к этому привыкнуть.

Вино оказалось лёгким, пилось с удовольствием и неспешно путало мысли. Пузырьки счастья носились по телу и дарили волшебные мгновения. Руся потом не помнил, как стали вдруг слипаться глаза, как заботливые руки его несли в комнату, раздевали и укладывали на кровать. Кажется, он во сне тревожно бормотал, чтобы они от него не уходили. Нёс чепуху, что одному ему спать страшно. Успокоился окончательно он только тогда, когда почувствовал с обеих сторон желанное тепло, и провалился в темноту, чтобы проспать мирно до позднего утра.

Михал Михалыч проснулся от мерного сопения у него под ухом. Отодвинулся слегка и стал разглядывать умиротворённое выражение лица спящего Руслана. Негромко посапывая носом, он смотрел сказочные сны, улыбаясь. Глазные яблоки под сомкнутыми веками потихоньку двигались. Пушистые ресницы подрагивали. Мужчина аккуратно дотронулся до подбородка юноши. А ему действительно пора начинать бриться. Светлые волоски покалывали подушечки пальцев. Нужно подобрать станок и показать, как ухаживать за собой по утрам. Миллер потянулся к расслабленным губам. Мальчишка был такой тёплый, домашний как котёнок. Хотелось сжать его в объятиях и никуда не отпускать. Он уже почти коснулся приоткрытого рта, как поднял глаза и столкнулся с взглядом племянника. Ромео смотрел на него в упор, не моргая. Пришлось встретить выразительный взор Ромы и выслушать невысказанные слова. Молчаливый разговор закончился быстро. Миллер потихоньку встал, забрал свою одежду и вышёл из комнаты. Примерно через полчаса хлопнула дверь, извещая об его уходе.

Ромео обнял Руслана и прижал к себе. Руся повернулся, потёрся спросонья о его плечо, улыбнулся, открывая глаза, и принял жадный поцелуй, растворяясь в собственных грёзах. Эти губы были родные, свои, от них шла нежность и любовь, которые затягивали в удивительный мир, где он был нужен. Юноша отдался чувственным ласкам, издавая нетерпеливые стоны. Головокружительные мгновения ненадолго прервались, чтобы продолжиться с большей силой. Пришлось чуть-чуть подождать, когда рука Ромы выудит из тумбочки резинку со смазкой. А теперь нужно просто расслабиться и немного потерпеть. Это того стоит.

Ромео! Как же долго они к этому шли! Эти спазмы в груди, что разрывают её пополам, эти вздохи, поцелуи на грани укусов, невыдержанные крики, судорожные движения навстречу, желание, не знающее предела. Безумие. Вцепиться, вжаться, оплетая разгорячённое тело руками и ногами, и услышать главное – «люблю».

Глава 3

Руся с блаженным видом сладко потянулся, выгибаясь и скользя спиной по скомканной простыне, и смежил веки в приятной истоме. Оглушающий оргазм до сих пор отзывался в каждой клеточке тела, наполняя зарядом бодрости на целый день. Ромео любовно смотрел на него, сравнивая с маленьким пушистым зверьком – белочкой, котиком, зайкой, рыбкой... Ой, рыбка – это уже из другой оперы. Руслана хотелось целовать и ласкать вечно, долго, до одури, изучать досконально каждую складочку нежной кожи в мягких золотистых волосках, заходясь в восторге от остроты ощущений и осознания того, что всё это принадлежит только ему одному.

- А где Михал Михалыч? – Руся вдруг вспомнил, как ночью его обнимали надёжные крепкие руки. В них так уютно было спать.

- Не знаю. Я проснулся, когда его уже не было. – Ромео недовольно нахмурился, досадуя и испытывая острые уколы раздражения. – Гуляет, наверное, - как можно беспечнее ответил он.

- Сколько время? – Руслан подскочил в тревоге. – Меня же дома потеряли.

Он вытащил мобильник из кармана джинс и с испугом уставился в экран. Десять пропущенных звонков от бабули. Она ж его убьёт. Мамочки! Что же делать?

- Руслан, ты чего?

- Бабуля звонила. Кажется, меня ждёт дома знатная головомойка.

- Ой, ну скажешь, что проспал. И все дела. – Ромео потянул юношу на себя и повалил в кровать. – Русенька, солнышко моё ненаглядное, полежи ещё немного со мной, - Рома стал покрывать его лицо лёгкими поцелуями.

- Рома, мне идти надо, - Русик попытался вывернуться из цепких рук Ромео. – Ты не представляешь, какой скандал меня ждёт дома.

- Руська, - любимый защекотал его, заставляя хихикать и вздрагивать, - ты уже взрослый. Хватит отчитываться, где ты был и с кем.

- Ты не понимаешь, - попробовал втолковать Руслан в светловолосую башку прописную истину семьи Смирновых. – Они же за меня беспокоятся. Особенно бабуля.

- Детский сад, - разобижено надулся Ромео. – Ясельная группа. Так уж и быть. Иди, - он разомкнул руки и почти невесомым толчком выпихнул юношу с кровати.

Руслан стал одеваться, чувствуя отчего-то себя виноватым. Он оглянулся на кровать, где лежал прекрасный обнажённый Ромео, словно позировал знаменитому итальянскому художнику эпохи Возрождения. Юноша восхищённо сглотнул, созерцая великолепие скульптурного греческого искусства. Кажется, быстрый Гермес должен был выглядеть примерно так.

- Ну, ты же придёшь вечером?

- Приду. Надеюсь, что твоя бабуля не будет стоять под дверью в твою комнату, - капризно заявил молодой человек и перевернулся на живот, выставив на обозрение красивые упругие ягодицы.

- Рома, не заводись. Она у меня очень хорошая, просто слишком заботиться обо мне. – Рома с удивлением почувствовал в голосе любимого строгие и твёрдые нотки.

- Всё. Не буду, - молодой человек натянул на себя одеяло, поняв всю бесполезность презентации самых красивых, по его мнению, частей своего тела. С Михаэлем это всегда прокатывало.

- До вечера, - Руслан наклонился, даря своему герою-любовнику многообещающий поцелуй. – Пока.

Руся захлопнул за собой дверь и сбежал по ступенькам вниз.

На улице грело солнышко, весело брызгая лучами по сторонам. Воробьи бешено чирикали, балдея от внезапно наступившей весны. Руслан помчался, перепрыгивая через лужи и быстрые ручейки.

- Ма-а-у, - жалобно раздалось где-то сбоку. Кошачий любитель резко затормозил и повернул голову. Около водосточной трубы сидело супермохнатое существо. Чучело-мяучело тоскливо смотрело огромными жёлтыми глазами, выражая всем своим видом вселенское горе и отчаянье.

- Маленькая, - Руся присел перед кошатинкой на корточки.

- Ма-а-а… - заголосило горестно существо и позволило себя погладить.

- Киса, - у юноши от душераздирающего зрелища навернулись слёзы на глаза.

- Мау-мау… - киса потёрлась мордочкой о жалеющую руку, окончательно приводя Русю в состояние глубокого сочувствия к одинокому бездомному созданию.

- Пойдём со мной, будешь жить у нас, с Тотошкой подружишься, - Руслан уже был готов принять на руки пушистое тельце.

- Руслан, ты с кем там разговариваешь? – юноша с огромной радостью услышал обожаемый баритон.

- Вот, киса несчастная и брошенная. – Руся оглянулся на Михал Михалыча. – Хочу к себе забрать.

- Прелесть какая, - завуч присел рядом. – А хвост-то какой роскошный. Это, наверное, персидская кошка. Смотри, у неё мордочка широкая и приплюснутая. Красавица. Ты домой направляешься?

- Ага, - кивнул Русик, поглаживая кошку, внутренне холодея при воспоминании о том, что дома его ждёт генеральша и приготовленное ею дисциплинарное наказание. Правда, теперь у него имелось смягчающее обстоятельство. Можно сунуть под бабулин нос очаровательную кошечку и дать ей вволю поиздеваться над животным, приводя в божеский вид помывкой, сушкой и тщательным расчёсыванием. Тогда она точно забудет все заготовленные нотации и разновидности расправ над ним.

- Давай, подвезу, - предложил Михал Михалыч. – Заодно поговорю с Антониной Петровной.

Руся с облегчением подумал о том, что теперь он не один попадёт под горячую бабулину руку и раздачу обвиняющих эпитетов. Всё-таки вдвоём легче выстоять в неравном бою. Он взял киску, прижал к себе дрожащее от привалившего счастья быть домашним тельце и сел в «Фольксваген».

- Держитесь, Михал Михалыч, - предупредил Руслан завуча, перед тем как на пороге возникла мечущая гром и молнии фигура бабули.

Завуч мгновенно включил всё своё обаяние и принял первый удар на себя.

- И что всё это значит? – грозная Антонина рассматривала маленькую компанию, переводя взгляд с Руси на физика, затем на несчастную кошку и снова на внука. – Куда ты пропал? Я тебе двадцать раз звонила.

Руся уже хотел возразить, что звонков было в два раза меньше, как в диалог вступил завуч.

- Уважаемая Антонина Петровна! – пафосно воскликнул Михал Михалыч и расцвёл в самой обворожительной улыбке, на которую был способен. «Вот стервец», - подумала Антонина, не в силах противостоять демоническим чарам. – Коллектив нашей школы выражает вам благодарность за безупречное воспитание вашего внука, Смирнова Руслана.

Бабуля выпрямила спину и выпятила грудь. Завуч премило поиграл бровями и послал такой сладкий взгляд, что Антонина вмиг вспомнила свою молодость и зарделась аки девушка. Руся поражённо вылупился на преобразившуюся бабулю. Это же, какое мастерство надо иметь, чтобы вот так, шутя, деморализовать закованную в броню бабусю.

Михал Михалыч тем временем выдернул из Русиных рук миленькое шерстяное создание, пригревшееся и разомлевшее, и сунул Антонине.

- Забота о животных – наш прямой долг.

- Да, - бабуля стала умильно тискать мягонькое тельце. Кошка громко заурчала. На вибрирующие звуки важно вышел Тотоша. Разглядев янтарные выразительные глаза, он плюхнулся на попу и растопырил усы. Стрела Амура прилетела точнёхонько в цель: в маленькое сердечко, истомившееся в ожидании большой и чистой любви.

- Как зовут эту прелесть? – загундела Антонина низким грудным голосом.

- Пусть будет Пуша, - предложил Руся, вступая во второй акт пьесы под названием «Спасение кошки». Спектакль «Убиение внука» умер, даже не успев начаться, благодаря неотразимому обольстителю всех женских сердец в округе. Не зря же всё женское население в школе, включая директора, Анастасию Васильевну, было просто без ума от Михал Михалыча Миллера.

- Пуша, так Пуша, - согласилась бабуля, стреляя глазками в сторону завуча.

- Я знал, что у вас большое сердце, - на этих словах Антонина уже могла пить капли для этого самого сердца, которое билось в экстазе от столь пристального черноокого взгляда.

- Проходите, - засуетилась хозяйка, отодвигаясь в сторону. Спустила кошку с рук и выудила для дорогого гостя из обувной полки тапочки. – Чаю? Кофе?

- Давайте чаю. Это так по-семейному, - завуч надел тапки и привычно устроился на кухне. Она ему была уже как родная. – Руслан, сделай нам свой коронный омлет с гренками. Ну, и от кофе немного попозже не откажусь.

Руся тут же облачился в фартук и споро захлопотал у плиты. На горизонте нарисовался поздний семейный завтрак, и почему-то от такой перспективы на душе было тепло и весело.

Тотоша обошёл свою даму сердца, внезапно посланную с небес, сел напротив неё и стал медленно и верно гипнотизировать взглядом. Леди смутилась, облизала своим розовым очаровательным язычком лапу и демонстративно потёрла за ухом. Тоша не выдержал, поднялся и, мягко ступая, стал подкрадываться к вожделенному объекту. Недотрога зашипела, прижала уши, и выставила перед собой лапу, выпустив когти. Кот замер, боясь спугнуть потенциальную невесту. Пуша, осмотрев внимательно озабоченного кота, потеряла бдительность, опустила лапу и отправилась исследовать доверенную ей территорию, которую надо было делить с кошаком, впечатлившего с первого взгляда. Тошка тихо следовал за барышней, выжидая момент, когда можно будет перейти к тесному контакту. Его естество уже требовало этого контакта всей своей кошачьей натурой. Улучив подходящую минутку, он подмял под себя дамочку и ухватил зубами за загривок. Дама недовольно зашипела и стала вырываться.

- Ну, же, малышка, - муркнул Тошка, - неужели ты так блюдёшь свою девственность?

- Глаза разуй, - мявкнула возмущённо мурка. – Я не кошка, а кот.

- Чего? – Тоша для верности прикусил загривок сильнее, зарываясь носом в толстом подпушке так называемого кота.

- Кот я, - задрожало тельцем странное существо, пол которого теперь стоял под вопросом. Тотошка задумался. В принципе какая разница? Любовь нечаянно нагрянет… Сексуальный зверь крепче прижал к полу мохнатую тушку и потоптался задними лапами.

- Хвост подними, - скомандовал он.

- Насилуют! – завопил Пуша и задёргался под Тотошей. Попытки сбросить с себя хозяйского кота не увенчались успехом. Тот был в два раза крупнее и сильнее. – Мау-у-у-у! – завыл он . – Извращенец!

- Да, ладно тебе, - зверюга устроилась удобнее, - хозяину можно, а нам нельзя? А если это любовь с первого взгляда? Я без ума от тебя.

- Какая любовь? – Пуша внял сладким речам и неосторожно расслабился.

- Мурчательная, - рыкнул Тошка. – Я, может, тебя долгие годы ждал и дождался.

- А-а-а! – заорал мохнатый котик и закатил глазки. Любовь настойчивого кошака выражалась бурно и феерично. – Господи, куда я попал? – простонал он, когда довольный Тоша сполз с него и принялся приводить себя в порядок.

- Ты попал в семью, любовь моя, - промурлыкал удовлетворённый кот. – В самую лучшую семью на свете.

Пуша безропотно принял свою судьбу. Если уж тут люди такие ненормальные, то, что уже говорить о котах? Не зря же говорят, что домашние животные отражение своих хозяев.

Глава 4

Семейный завтрак проходил в сопровождении маленького кухонного телевизора. Он болтал фоном, не мешая трапезничать и перекидываться словами. Руся сделал всё так, как любил Михал Михалыч. Кофе подал горячим, сваренным по всем правилам, в маленьких заранее прогретых кофейных чашечках. Смешанный аромат свежемолотых кофейных зёрен и семян гвоздики распространился по всей кухне и заставлял с упоением млеть от щекочущего ноздри запаха.

- Умница, - похвалил завуч Русю, вкусив первый дегустирующий глоток. – Восхитительный кофе.

Руслан кивнул молча, с достоинством принимая одобрение, и уставился на мускулистые руки. Когда Михал Михалыч успел завернуть рукава рубашки до локтей? Нет, это просто невозможно смотреть на них спокойно. Эти руки красивые, в них сосредоточена вся власть мира, их хочется чувствовать на себе и медленно умирать от обжигающих грубых касаний. Руся неосторожно заглянул в тёмные глаза и чуть не поперхнулся кофе. Он кожей ощутил, как замутнённый пошлый взгляд, требовательный и просящий одновременно, медленно его раздевает и ласкает, а затем переходит на его губы и жжёт так, что они начинают зудеть и пылать. Сердце от этого так громко заколотилось, что юноша испугался за его здоровье от такой невыносимой нагрузки. Он повернул голову, отвлекаясь на современную информационную технику, которая традиционно разразилась новостной передачей.

- Ну-ка, сделай погромче, - встрепенулся вдруг Михал Михалыч, отводя от Руси полыхающий взор.

Юноша взял пульт и прибавил громкость.

- И, наконец, долгожданное событие. Известный музыкальный продюсер Дарья Диковская сочетается браком со знаменитым футболистом. Молодая счастливая пара решила отпраздновать свою свадьбу в Москве. Церемония назначена на 21 июня и будет транслироваться на MTV . После свадьбы молодые планируют уехать в большое свадебное путешествие.

- С жиру бесятся, - поджала губы бабуля. – Не знают, куда деньги девать. А ей-то не стыдно? Бабе за сорок, а выходит за молодого. Ему же и тридцати нет.

- Ой, да ладно, бабуль. Любви все возрасты покорны, - сказал Руся, наблюдая за завучем. Тот стал серьёзным, глаза его потухли, и он резко засобирался домой.

- Спасибо, Руслан. Было всё прекрасно. Но мне нужно идти.

Русик с глубоким сожалением проводил Михал Михалыча. Честно говоря, ему хотелось, чтобы этот мужчина оставался рядом как можно дольше. Он вышел за завучем в отгороженный от лестничной площадки тамбур. И вдруг тот около порога развернулся и, сжав Русю в объятиях, оттянул, легонько прикусив зубами, его нижнюю губу и провёл по ней языком. Юноша, оторопев, даже не успел ответить на поцелуй, а Михаил быстро вышел и захлопнул за собой дверь, оставляя сладкого мальчишку, пахнущего кофе, в состоянии глубокого транса. Этот короткий поцелуй чуть не выбил у Руслана почву из-под ног. Сердце же заскочило в горло. Дикое волнение, охватившее сознание, ударило, заставило шатнуться в сторону и ухватиться за косяк. Необузданная радость заполонила, затопила всё внутри, растворяя органы. Руся побрёл к себе в комнату, ничего не видя перед собой. Он рухнул на кровать и уставился в потолок. Если бы Михал Михалыч хоть немного его любил, он бы, не раздумывая, пошёл за ним на край света.

Михаэл торопился домой. Сногшибательная новость требовала немедленного обсуждения. Теперь он и Ромео могут вернуться в Москву, не опасаясь жёлтой прессы и пристального внимания журналистов. Сколько уже можно сидеть в далёкой провинции? В незапамятные времена сюда цари ссылали провинившихся в ссылку. А они сами сослали себя, убегая от настойчивого преследования дамочки, которая возжелала прибрать к рукам Рому, а заодно и его дядю. Всё началось с того самого нашумевшего конкурса, где молодые талантливые стилисты показывали своё умение. Ромео, пожелавший стать модным и востребованным топ-стилистом, оставил филологию и вступил на тернистый путь, обучившись на соответствующих курсах. Таких молодых людей, жаждущих славы, были тысячи. Но настойчивый племянник прошёл жёсткий отбор. К сожалению, на таких конкурсах требуется не только профессионализм в своём деле. Нужно ещё понравиться судьям. Жюри было разнокалиберным, начиная от ведущих имиджмейкеров Москвы и заканчивая поп-дивами и продюсерами. Первый звоночек прозвенел тогда, когда Ромео получил огромный букет цветов с вложенной визитной карточкой известной дамы. Рома не внял предупреждениям Михаэла и принял настойчивые ухаживания. Любительница красивых молодых людей молниеносно узнала всё: их адрес, телефон, пристрастия. С её стороны посыпались подарки как из рога изобилия. Ромео сопровождал Дину (так она представлялась в узких кругах) на вечеринках, светских мероприятиях и посещал с ней дорогие рестораны. Дамочка мотивировала такое внимание тем, что ей нельзя одной появляться на публике. Слишком много бездарных певцов преследуют её. Роме же нравилось купаться в женском внимании, принимать милые презенты и играть роль пажа. В том конкурсе он вышел в финал. И вот тут начался новый виток в отношениях с дамой его сердца. Она стала недвусмысленно намекать на то, что надо разделить с ней постель, чтобы получить самую высокую награду в финале. Ромео испугался. Одно дело играть на публике парочку и совсем другое – перейти на тесные взаимоотношения. Сексуальная леди пёрла танком. Михаэл в то время уже давно оставил преподавание в школе и работал в московском филиале известной немецкой фирмы. Он уже прошёл служебную лестницу и подобрался вплотную к руководству. Его персона иногда мелькала на важных мероприятиях. На одном из них он и столкнулся с Диной.

- А я вас знаю, - хищница протянула руку для поцелуя. – Вы с Ромой интересная пара.

Михаэлу захотелось откусить пальцы с длинными разукрашенными когтями и засунуть ей в глотку. Никогда он ещё не испытывал такие садистские наклонности. Дамочка с первого взгляда вызывала отрицательные эмоции. Как только Ромео умудрялся находиться в её обществе?

Дина его молчание приняла как благосклонный знак.

- Я бы хотела провести вечер с вами обоими. Подумайте над моим предложением. Роме в этом случае будет обеспечена прекрасная карьера. В противном случае о вашей связи напишут все бульварные газеты.

Михаэл всегда умел контролировать свои эмоции. Вот и тогда он сдержанно улыбнулся, мысленно отчленяя голову с обесцвеченными волосами от тела.

- Я подумаю. – И он думал о том, что надо бежать из столицы, пока эта стерва не растрезвонит свои догадки. Он не хотел скандала. Не желал, чтобы в это был втянут Рома. Нет человека, нет темы для светских сплетен. Значит, нужно спрятаться на время, пока дамочка не найдёт себе новую жертву.

Куда ехать? Да хотя бы в далёкий провинциальный город, где живёт его сестра по матери.

Уезжали они в спешке. Отправили контейнер со всем необходимым и памятными вещами, доверили фирме перегонку «Фольксвагена». Пришлось уволиться с работы. Накопленных финансов должно было хватить. Тем более, Миллер удачно вкладывал деньги в строящуюся недвижимость, и позже продавал готовые квартиры. Этим же можно заняться и на новом месте. Хочешь жить красиво, умей вертеться как уж. А красиво жить Михал Михалыч любил. У него и у Ромы должно быть всё самое лучшее. Небогатая немецкая семья, оставшаяся жить в СССР после памятной войны, к роскоши не привыкла. Их история была обычна. Немец военнопленный влюбился в русскую девушку и решил проживать в России. Миллер несколько покривил душой, сказав Руслану, что он чистокровный немец. Михаэл был уже третьим поколением в династии Миллеров. Их дед сделал всё, чтобы передать память об их корнях. В их семье говорили только на немецком, даже сохранили баварский диалект. Правда, он был бесполезен в России. Так уж семья преподавателей отлично знала литературный язык и давала его в российских школах. Марта была первой, кто увлёкся именно русским языком и литературой, потом по её стопам пошёл и Ромео. Да она и сама была русской. Мама, разведясь с отцом, который уехал жить на ПМЖ в Германию, вышла замуж за военного, который таскал её по гарнизонам. Дети, то есть Михаэл и его брат, по закону остались с ней. Они, быть может, и уехали бы жить к отцу, да только он заболел раком и умер в европейской стране в полном одиночестве, так и не дождавшись своих сыновей.

Михаэл вздрогнул от резкого сигнала машины и вовремя затормозил. Все прошедшие годы стремительно пронеслись перед глазами. Мать, которая не отпустила их к отцу, брат, оставивший на его попечение Ромео, младшая сестра, устроившая их здесь, несмотря на их давнюю вражду. Михаэл так и не смог простить своей матери внезапную любовь и появление на свет некрасивой девочки.

И вот теперь, он может бежать из этого городка в свою московскую квартиру, вернуть себе работу и престиж. Осталось только подождать до «свадьбы века», чтобы уж наверняка обезопасить себя от светской львицы. Только что делать с пацаном, который так запал ему в душу и в последнее время тревожит его сердце? Вопрос…

Ромео спал, засоня такой, обнимая подушку как любовницу. Миллер сел рядом и разбудил его поцелуем в висок.

- Михаэл, - улыбнулся Рома. На миг показалось, что всё вернулось обратно и стало по-старому.

- Мы можем летом вернуться в Москву. Та сука выходит замуж.

- Правда? – Ромео просиял и сел в кровати. Одеяло сползло вниз, открывая белую нежную кожу. - И кого же она окрутила?

- Футболиста. – Михаэл с удивлением для себя обнаружил, что спокойно созерцает когда-то желанное тело.

- Когда мы можем вернуться точно?

- Сразу после выпускного. У них свадьба 21 июня.

- Я смогу продолжить карьеру стилиста?

- Если захочешь. Я никогда не отказываюсь от данного обещания. Всё только для тебя.

Рома подскочил и стал натягивать джинсы.

- Даже учёба в Париже?

- Через год. Всё-таки мы потратились прилично. – Михаэл прикинул в уме, когда сможет восстановить недавнее финансовое благополучие.

Изящные руки обвили шею, и Рома прижался к нему в нежном порыве. «Бог ты мой, - подумалось так некстати, - он готов вернуть всё назад? »

- Майн херц, - влажные губы защекотали мочку.

- Рома, не надо. – Он решительно отодвинул от себя племянника. – Всё в прошлом, ты сам мне так сказал только недавно.

- Да, - Ромео будто опомнился. – Это просто благодарность. Я хотел с тобой поговорить. Нам надо с Русей где-то встречаться. И лучше, если это будет здесь.

Ты не мог бы нам выделить несколько часов вечером?

- С восьми до десяти. Надеюсь, что этого достаточно?

- До одиннадцати, - скорчил очаровательно-просительную гримаску Рома.

- До десяти тридцати. На большее не рассчитывай.

- Ладно, - вздохнул Рома. – Спасибо.

- Не за что, - печально улыбнулся Михаэл. – Трахайтесь на здоровье. Всё. Я сваливаю.

Он гнал машину в город, зло смотря на дорогу. Приехал в привычное для него в последнее время место и снял номер на два часа. Поднял трубку телефона.

- Мне, пожалуйста, того юношу с платиновыми волосами. Занят? – Миллер задумался на секунду. – Тогда подберите молодого человека, худенького, русого, с телосложением паренька. И коротко стриженного.

Через полчаса к нему в номер постучался мальчик по вызову. Прежде чем пригласить его пройти, Михаэл попросил снять рубашку. Критически оглядел хрупкий торс и кивнул головой.

- Проходи. Раздевайся и ложись на живот.

Со спины лежащий напоминал того, о ком он думал в последнее время.

- Не поворачивайся. И я не целуюсь в губы.

Он легко прошёлся губами по позвоночнику, уткнулся носом за ухом. Запах. Он был не тот. Миллер сжал зубы и потёрся полувставшим членом о выставленные ягодицы. Закрыл глаза и представил себе неповторимую улыбку и припухшую после поцелуя нижнюю губу. Этого было достаточно. Он раскатал презерватив.

- Дядя, я могу и без него.

- Идиот, - прошипел Миллер, входя резким толчком. – Запомни раз и навсегда, только с этим, если не хочешь сдохнуть молодым. А теперь помолчи.

Но молчать не получалось. Этот клиент был бешеным, драл его так, как будто мстил кому-то. И удовольствие было мучительным и жгучим. Да за такое деньги не платить, а получать следует. Парень выпустил пронзительный стон и изогнулся, задрав попу, предоставляя к ней полный доступ. Острейшее удовольствие охватило тело. Мужчина навалился на него всем весом, вталкиваясь жестокими толчками, замер, тяжело дыша и вжимаясь до упора. Прошёлся ладонью по затылку, и ухватился пальцами за волосы, чуть подёргивая. Минута экстаза растянулась в вечность.

- Ты никак спать надумал? – громкий голос вывел из расслабленного состояния. – Деньги на тумбочке. Можешь идти.

Когда парень ушёл, Миллер заказал виски со льдом, медленно опустошил бокал и вытянулся на спине, прикрыв глаза в раздумье. Да, возвращаться надо. Но как забыть зелёные в коричневых крапинках глаза?

Глава 5

Руслан проснулся аж в четыре утра. Озабоченные скотины, ироды кошачьей породы носились по квартире как стадо индийских слонов, снося всё, что попадалось на их пути. На кухне раздался грохот. Руся подскочил и побежал смотреть ущерб, нанесённый мохнатыми сволочами. К счастью они просто свалили табуретку. Правда, на полу валялись хлебница, обкусанный кусочек батона, зубочистки рассыпались живописно и пустая ёмкость из под них была уже прихватизирована и с упоением каталась хулиганистыми лапами. Стоило только включить свет, как бездонные проглоты требовательно заорали и стали тереться о ноги, выпрашивая утреннюю порцию еды. Им было наплевать на то, что на часах стрелки ещё не дошли до циферки «8». Главное, зажёгся свет и хозяин подошёл к холодильнику. Ор перешёл в настойчивые вопли. Кошатины выписывали круги вокруг владельца тех самых баночек, в которых водилась вкусная еда, нагло отпихивая друг друга от кормительного объекта и узурпируя его лёгкими покусыванием за пятки. Руся зевнул, достал паштет и плюхнул его в кошачьи миски. Домашние твари заткнулись, урча и чавкая на всю кухню. Руслан стал собирать с пола зубочистки, затем припарковал на законное место лёгкую хлебницу (вообще-то это была сухарница, но бабуля этот факт игнорировала, выкладывая туда нарезанный хлеб) и, тиснув из шкафчика пряник, вернулся к себе в комнату.

Сытые питомцы решили осчастливить своего кормильца персональным присутствием. Они разложили свои упитанные, довольные и пушистые тушки на подушке, даже не оставив каких-либо намёков на свободное пространство для светловолосой головы. Руся попытался прикорнуть на краешке. Широкий мягкий хвост недовольно повозил по хозяйскому лицу, прошёлся по губам и заставил сдвинуться на простыню. Руслан отплевался от шерсти и попробовал заснуть. Из темноты донёсся басовитый голос:

- На теплоходе музыка играет, а я одна стою на берегу-у-у…

- Кеша! – юноша вгляделся в чёрный угол. – Это ты?

- Я, а кто же ещё? Или у тебя есть варианты? – домовой был явно не в духе.

Он выступил из угла взъерошенный и недовольный. – Все меня забыли, променяли на лохматое и косматое чудовище. – Иннокентий осуждающе уставился на сопящих котов. – Маньяки сексуальные.

- Любовь у них, - вступился за кошаков Руся, - потом котят будем нянчить.

- Котят, - Кеша издевательски захихикал, - ой, не могу, насмешил! Вы под хвост этой Пуше заглядывали?

- А надо? – Руся развёл руками.

- Кот это, Пуш.

- Ни фига себе… - юноша не знал, что и думать по этому поводу. – Коты – геи, очешуеть!

- Каков хозяин, такие и коты, - язвительно заметил домовой. – Ладно, пошёл я. Ты не особо расслабляйся-то. Вторая часть моего квеста ещё и не началась. – Кеша испарился, исторгая попутно низкие ноты: «На теплоходе музыка играе-е-ет…».

Русик почесал в затылке. Ну и когда же ему платить второй раз коварному домовому?

В школе с утречка пораньше Руслана ожидал сюрприз. Старшеклассников сняли с уроков и шумною толпою погнали в военкомат проходить медосмотр. Полдня вылетело коту под хвост. Пришлось томиться в очереди, скакать по кабинетам и врачам и тащить ёмкости с анализами в поликлинику. Чужие руки, мужские и женские, побывали у Руси в разных местах, везде, где только было можно и нельзя. Юноша, краснея, показывал свои интимные части тела и думал о том, каким образом они будут помогать в защите и обороне его Родины. В кабинете хирурга от тёплых мужских рук, затянутых в перчатки, главное орудие службы приобрело боевую готовность. Врач хмыкнул, исследовал чистоту боеголовки, осмотрел внимательно уздечку и задал вопрос:

- Давно ведешь половую жизнь?

В кабинете ещё было несколько парней. На осмотр будущих призывников запускали партией. В помещении вдруг как по команде стих гул голосов и возникла тишина, одноклассники с интересом прислушались к разговору. Руся, подавив приступ неловкости, чётко ответил:

- С осени.

- Аккуратнее надо быть. У тебя был небольшой надрыв, - хирург быстро что-то написал в карточке. - Следующий.

Руслан отошёл в сторону и стал упорно запихивать в трусы не желающее там помещаться оружие массового поражения, припоминая в уме, когда же он успел получить производственную травму. Память услужливо подсунула красочную картинку: Рома в любовном порыве опускается на него сверху, направляя рукой и проталкивая в себя Русино орудие любви, в то время как завуч с упоением размашистыми движениями доводит Русю до исступления. Щёки тут же вспыхнули и зарделись.

- А ты оказывается у нас орёл, - по его плечу, приводя в чувство, уважительно похлопал Денис, самый крутой из мальчишек в их классе. – Вроде, тихоня, а поди ж ты. Признавайся, сколько девок оприходовал?

- Сколько надо, - сгорая от пристального взгляда Дениса, ответил Руся.

- Слушай, приходи к нам в группу дзюдо тренироваться. У тебя вроде все данные есть, даром что дохляк. Подкачаем, это дело поправимо.

- Ты не шутишь? – Руся чуть не онемел от такого предложения. – Дорого?

- Бесплатно. Эта секция при спортивной школе. Я тренеру за тебя словечко замолвлю, - эффектно поиграв мышцами на руках, пообещал Денис. Руслан с завистью посмотрел на тренированное тело.

- Замётано. Я приду.

Пройдя медкомиссию и получив приговор «Годен», Руслан уже выдохнул спокойно. Теперь его задача состояла в том, чтобы сдать ЕГЭ и подать документы на иняз, и до свидания, армия, на пять лет. Родина ничего не потеряет, если он не наденет военную форму.

В коридоре мужской голос стал выкрикивать фамилии «счастливчиков», которые должны были остаться для беседы.

- Смирнов! – Руся вздрогнул. А он каким боком попал в этот таинственный список избранных?

Через несколько минут он получал полную информацию по волнующему его вопросу. На Руськину беду (или счастье?) у него было стопроцентное зрение. Как его не сгубил компьютер, уму непостижимо. Предложение пройти трёхмесячные курсы обучения вождению автомобиля Руслан воспринял в глубоком шоковом состоянии. «Обучим… шофера в армии нужны… категории В и С…», - все эти слова плавали в сознании как в тумане.

- Харе прикалываться, - вякнул Руся в надежде, что всё это развод чистой воды.

- Смирнов! - рявкнул строгий мужик в форме, заставив выпрямиться и вытянуться в струночку. – У нас здесь не цирк, а военкомат. Родина приказала, солдат подчинился.

- Есть! – с перепугу гаркнул Руслан.

- Отлично, - обрадовался мужик, довольно потирая руки. – Записываю тебя в группу.

Руся плёлся домой и вспоминал свои давние планы как свести счёты с жизнью. Надо сказать, что после аварии он панически боялся машин. Только родной «Фольксваген» внушал ему своё высокое доверие.

- Руська, ты – кретин, пардон, - заявила Машенька, узнав про страхи своего приятеля. – Ты за рулём будешь сидеть, дурья твоя башка. Ну, неужели ты никогда не мечтал научиться водить машину?

- Нет, - похлопал глазками Руслан, вгоняя подругу в праведный гнев. – Тем более самосвал. И если ты помнишь, я вообще служить не собираюсь.

- Но эта позиция тебе совершенно не мешает пройти обучение.

Сейчас Маша стала напоминать чем-то Русину бабулю. Неужели все женщины любят учить и читать нотации? Руся набрал в лёгкие побольше воздуха, выпустил его резко через ноздри и… согласился. А что ещё ему оставалось делать? Всё равно в группу его уже записали.

Михал Михалыч наказ военкомата поддержал целиком и полностью, а вот Ромео загрустил.

- Рома, - зашептал Руська на нежное Ромашкино ухо, - в выходные я твой.

- Монахи и то чаще трахаются, - обиделся герой современного романа.

Русе отчего-то стало грустно.

- Я тебе только для этого нужен?

Ромео поразился тому, каким тоном это было ему сказано. Нынешний Руслан отличался от того, с которым он познакомился когда-то в парикмахерской. Что-то невозвратно поменялось во взгляде, в походке, в манере держаться и говорить. Голос стал твёрже, зелень в глазах темнее и строже, и сам он предельно собран и уже не тот разгильдяй, у которого Михаэл отбирал когда-то сигареты. И вот сейчас он готов преодолеть свой страх и сесть за руль автомобиля.

- Что ты такое говоришь? – воскликнул Рома. – Конечно, не только для этого. Я люблю тебя и просто хочу чаще тебя видеть.

- Я тоже этого хочу не меньше тебя, - Руслан сжал легонько любимого в объятиях. – Всё. Мне пора на дзюдо.

- Куда? – обомлел Рома, глядя в спину сбегающему по лестнице юноше. Тот перепрыгивал по детской привычке через ступеньки.

- Дзюдо, - крикнула весело будущая звезда татами и скрылась с ясных очей возлюбленного.

Ромео растерялся. В довесок ещё и борьба прибавилась. Это что же дальше-то будет? Михаэл же прятал довольную ухмылку: а парень взрослеет, уже бреется по утрам, теперь и занятия спортом нарисовались – пусть, ему полезно. Миллеру было занятно наблюдать, как то недоразумение, что пришло к ним в школу осенью, превращается в достойного внимания молодого человека.

- Когда ты скажешь ему о нашем отъезде? – поинтересовался дядя у племянника.

- Позже. Ещё не время. – Рома нахмурился. Он никак не мог решить, что ему делать с Русланом. Пригласить с собой в столицу? Отпустят ли его родные?

- На твоём месте я бы без раздумий взял его с собой, - Миллер уже прикидывал в уме возможные варианты перестановки в своей квартире для выделения жилплощади Руслану. – Если ты будешь тянуть, я сам его приглашу. И тогда пеняй на себя.

- Ты же не любишь его, - выдвинул весомый аргумент в защиту своей собственности Ромео.

- Как знать, - загадочно улыбнулся краешком губ дядюшка. – И не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Ромео проглотил обиду и тихо запаниковал. Он знал, что Михаэл способен своим сногсшибательным обаянием растопить даже снежную королеву. Если он поставит перед собой цель, то любая крепость сдастся без боя. Рома задумался. Пора отделяться от дяди. Им втроём нельзя находиться на общих квадратных метрах. Нужно приложить все усилия, чтобы Михаэл уехал и дал им с Русланом возможность строить свою жизнь вдвоём без посторонних глаз.

Глава 6

Ромео рассеяно чертил карандашом по бумаге, витая в облаках. На белом листе под мягким графитом возникали строгие и изломанные линии, складываясь в футуристический силуэт с острыми широкими плечами. Рома мечтал о собственной коллекции молодёжной мужской одежды, неожиданной и авангардной, яркой и взорвавшей своей неординарностью мир моды. Планы он строил грандиозные, и вот почему-то в них не очень органично вписывался Руслан. По словам Михаэла, через годик столица европейской моды, Париж, готова принять его в свои объятия. Об этой учёбе Рома мечтал в последние годы и грезил ею наяву. Популярность, слава, деньги, светские приёмы, белоснежные улыбки звёзд – это ли не счастье? Он уже успел распробовать ослепительный блеск московского бомонда, втянуться в ночную жизнь. Ему нравились веселье и роскошь. Дина водила его по закрытым вечеринкам для избранных. Михаэл же всё это великолепие у него отобрал и увёз в Богом заброшенную сибирскую провинцию, упрятав подальше от любопытных глаз и от стервочки Дины. Ей почему-то взбрело в голову заарканить к себе в постель их обоих, видимо, захотелось ярких ощущений. Дядя был резко против такого альянса, светская дива ему не приглянулась с первого же взгляда и вызвала глубокое отвращение. Рома подозревал, что в таком отношении сыграла роль банальная ревность, слишком уж часто он проводил время в обществе известной леди, светился на фото папарацци и не приходил ночевать домой.

Ромео запечалился, вспоминая свою покровительницу. А она была довольно симпатичной и, если очень хотела, даже местами весьма милой. Её подарки были отнюдь не дешёвыми, можно сказать, шикарными, и не знали предела. Рома до сих пор носил на руке памятный золотой браслет, от вида которого лицо Михаэла перекашивало в лучших традициях кубизма.

Тогда, в Москве, он, не желая вызывать дядюшкиных подозрений и праведного гнева от своей тяги к красивой жизни, тщательно изобразил испуг и желание спрятаться от Дины, и чем дальше, тем лучше, необдуманно обрекая себя на добровольную ссылку. Три года кошмара и скуки растянулись во времени, потратились впустую: за этот период он бы уже многое успел, а так пришлось торчать в маленьком городишке и сооружать в местной парикмахерской на безмозглых головах клиентов причёски по прошлогодним каталогам. Он так бы и помер здесь со скуки, если бы в одно прекрасное утро в небольшой салон не заглянул зеленоглазый юноша, на котором Рома изобразил своё креативное виденье современной молодёжной стрижки. Дядюшка быстро распознал на Смирнове знакомую руку и любезно сообщил, что благодарный клиент учится в школе практически под его руководством. Тогда Роме и пришла на ум светлая мысль развлечься немного. Парнишка ему приглянулся, а Михаэл на этот раз, как ни странно, не был против. Скорее всего, он сразу распознал чувственную натуру и её готовность подчиняться. Игра получилась забавной, по намеченному плану, но зашла слишком далеко. Рома так и не смог точно отследить для себя тот момент, когда он по уши завяз в трясине чистых и наивно-развратных глаз. Он впервые после гибели родных действительно испугался, что они закроются навсегда: после родителей ему уже терять было некого. Разве что Михаэла. Но Роме казалось, что дядя будет жить вечно. А вот Руслан мог реально его оставить. Любит ли он его? Конечно, любит и, в то же время, боится. Ведь Руся – его совесть. А совестью невозможно манипулировать. Решено. Он берёт Руслана с собой в столицу.

Нежная трель звонка прервала непростые размышления. Наверное, это Руся. Он обещал подойти вечером. Ромео предусмотрительно сильно заранее выпровадил Михаэла, напомнив ему про свои законные два с половиной часа. Дядя, сдерживая своё обещание, тут же и уехал куда-то на своей крутой тачке.

- Русенька, - руки обхватили худенькую талию и потянули долгожданного гостя в большую комнату к застеленному свежими простынями траходрому. – Ты поедешь со мной?

- Куда?

- В Москву. Я живу там. Летом возвращаюсь обратно.

Руся замер от неожиданной новости, которая упала как снег на голову.

- А Михал Михалыч? - растеряно озвучил он первую мысль, что пришла ему в голову.

- Я его планами не интересовался, - сухо бросил Ромео, досадуя на весомое препятствие, маячившее на его пути. – Так поедешь? Можно учиться в Москве.

- А у меня получится? – крепко засомневался юноша.

- Сдашь экзамены и поступишь. ЕГЭ – они и в Африке ЕГЭ.

- Насколько я слышал жизнь в столице дорогая. – Руся не представлял себе, на какие шиши он будет существовать в мегаполисе.

- Моего заработка нам хватит, - успокоил его Рома. Дядя ни в чём ему не отказывал, подбрасывал периодически деньжат столько, что и на двоих будет достаточно. – Ну, так что?

- Я подумаю. Сначала всё же хочу сдать экзамены, а там посмотрим, - Руся надеялся, что ему удастся узнать поедет ли в Москву Михал Михалыч. Он просто не мог представить себе, что этого мужчины не будет рядом. Он так привык к строгому и пронизывающему насквозь взгляду карих глаз, к хитрой усмешке красивых губ, к высокой, внушающей трепет и уважение, фигуре, при виде которой в одну секунду включались первобытные инстинкты и подсознание вопило о невозможности их подавления; самоконтроль утрачивался в один момент, и Руслан готов был на всё ради пошлого обольстительного прищура, который бесстыдно обнажал и вводил в пьянящее состояние. Голова шла кругом, в ушах шумело, губы пересыхали уже не только в присутствии обладателя исключительной харизмы и редчайших афродозиаков, присущих только ему одному: достаточно было одного воспоминания о нём, и Руся впадал в крайнее возбуждение.

Вот и сейчас, он так задрожал, что чуть не рухнул на руки Ромео. Ноги вдруг ослабли и отказывались держать.

- Русенька, - Рома вообразил себе, что возлюбленный его возжелал, и тот час же сам воспламенился.

Руслан принимал поцелуи и отчётливо понимал, что здесь и сейчас хочет только одного мужчину – Михаэла, он полностью перебил и затмил прекрасного Ромео, каким бы замечательным тот ни был. Он осторожно выпутался из объятий.

- Рома, ты извини меня, но мне нужно идти.

- Куда? – Ромео попробовал удержать упрямца. – Продинамить меня решил?

- Ром, не истери. Мне просто нужно уйти.

- К нему?! Так он ****ей снимает, трахается направо и налево. – Рома, не сдерживаясь, выплёвывал злые слова. – Где он сейчас, по-твоему? Вставляет очередному смазливому мальчику. Ты ему не нужен!

Руслан оттолкнул от себя жалкого в своей ревности человека.

- А вот это ещё неизвестно, - он побежал к выходу.

- Давай! – кричал вслед оскорблённый Ромка. - Беги к нему. Забыл, как он с тобой поступил? Он – мразь, и так ею и останется, - всё отчаянье вдруг выплеснулось, вся обида за годы вынужденного заключения в захудалом городишке и за несбывшиеся мечты.

Эти слова заставили остановиться, слёзы навернулись на глаза. Руслан с тоской посмотрел на того, кто клялся ему в своей любви, а сейчас рушил всё хорошее, что было между ними.

- Зато он меня никогда не обманывал, - руки открыли дверь.

- Руся, постой, - опомнился вдруг Рома. – Я – идиот.

- Да, - согласился Руслан и решительно шагнул за порог. – Можешь меня не провожать.

Он брёл по улице, держа руки в карманах куртки и не замечая, как стремительно промокают кроссовки от бурных потоков активно таявшего снега. Апрель уже навёл свои порядки: улицы затопило так, что в пору было обуваться в галоши. В голове навязчиво крутились фразы, сгоряча брошенные Ромой. Завуч шатается по борделям, снимает мальчиков и ему наплевать на то, чем в это время занимаются они с Ромой. Зачем он переехал в этот городок? Жил бы на старом месте и ничего бы этого не случилось.

Михаэл выгнал третьего по счёту пацана. Не то. Пустой, без эмоций взгляд, волосы не такие мягкие, осанка ужасная с выпирающими лопатками, чересчур пухлые губы, будто силиконом накаченные. Фальшивая улыбка. Эти ****и все картонные, ненастоящие. Глаза их загораются только при виде банковских бумажек с водяными знаками. Продажная любовь. Только это не любовь, это алчность и похоть, заставляющая раздвигать ноги перед тем, кто готов заплатить. Он может купить себе любого и сделать с ним всё, что пожелает. Клиент всегда прав. Мальчишка будет старательно изгибаться и стонать, играть страсть в угоду своему хозяину. Он за деньги скажет «люблю» и повторит это столько раз, сколько ляжет на стол купюр. Как же всё это отвратительно, Михаэл сейчас противен сам себе за то, что готов купить лживое признание. Остаётся только напиться в хлам, чтобы залить гадостное чувство в груди.

Он пьёт как аристократ, коньяк, не закусывая. Цедит янтарную обжигающую пищевод жидкость и задумчиво рассматривает бокал на вечернем солнце. На тонких стенках вспыхивают золотые блики и тут же угасают. Он закрывает глаза и видит подвижного юношу, искреннего в своих порывах. Этот образ его теперь преследует везде. Уроки физики превращаются в изощрённую пытку, мягкая полуулыбка настигает в самый неподходящий момент и сбивает дыхание и мысли. Лица остальных учеников сливаются в бледные пятна, в тот момент существует только он, Руслан Смирнов, его непосредственная расплата за все совершённые грехи: за Рому, которого вовремя не уберёг, за связь, из-за которой он пренебрёг человеческой моралью, за своё слабоволие, которое не давало ему теперь быть с тем, кого он выбрал.

Рука со всей силы сжала пустой бокал. Он, не выдержав, лопнул, разрезая ладонь. Крупный осколок воткнулся в кожу. Миллер смотрел на капли тёмной крови. Точно такого же цвета она была на свежей бинтовой повязке спящего Руслана в холодной палате. Наверное, он вынужден платить по счетам невозможностью получить то, что сейчас хочет. Михаэл не привык к такому. Он всегда добивался своей цели. Что его удерживало? Его кровь и плоть – Ромео. Его любовь к умершему брату. Он не мог предать того, кто доверил ему своего ребёнка.

Миллер выпустил громкий вздох из груди и вытащил из ладони кусок стекла. Боли не было. А если она и была, то её перебивала совсем другая боль, та, которая билась под рёбрами слева и не хотела отпускать. Он встал, шатаясь: не смотря на то, что пил он как аристократ, напился как последний алкаш; потащился в ванную и сунул руку под воду, наблюдая за розовыми струями. Скорей бы уж июнь. Он вручит Руслану диплом, скажет напутствие и отправит во взрослую жизнь, затем уволится и уедет отсюда подальше, подарив Роме ключи от московской квартиры. Находиться рядом с тем, кто ведёт его к гибели, нет никаких сил. Пришла пора осуществлять свои давние планы перебраться в Германию. А Ромео пусть крутится сам, раз решил быть с Русланом.

Михаэл прошёлся ваткой с перекисью по неглубокому порезу, обрабатывая рану. Вот если можно было бы обработать сердечную, чтобы она зарубцевалась и больше не напоминала о себе. Говорят, что время лечит. Пусть будет так. Он постепенно забудет всю эту историю и юношу, который ему в сыновья годится, но представляется только как возлюбленный. Как же любит иногда посмеяться жизнь, загоняя свою жертву в тупик.

Глава 7

- Оксана, иди-ка сюда, - позвала Антонина свою внучку, держа в руках невесть откуда-то взявшиеся новые джинсы, которые она нашла в Русином шкафу, устроив ревизию перед стиркой. – Смотри. Откуда у Руслана эти джинсы?

Оксанка уставилась на чудо насыщенного синего цвета с серебристой строчкой, которое, судя по фирменной эмблеме, принадлежало известной торговой марке и стоило немалых денег.

- А рубаха, - бабуля продолжала исследовать недра хранилища юношеских тряпок. Приталенная матовая рубашка модного покроя нежного салатного цвета с широкими отворачивающимися блестящими манжетами была извлечена на белый свет. – У него такой не было.

Наклонившись, Антонина пошарила рукой внизу шкафа и выудила кожаные, сверкающие своей новизной туфли.

- Ого! – тщательно выщипанные и нарисованные Оксанкины брови поползли от удивления на лоб. Весь набор, извлечённый бабулей, тянул на нехилую сумму.

- Что происходит? – Антонина Петровна не знала, что и думать. У внука новые дорогие вещи. – Тебе о чём-то это говорит?

Оксана недоумённо пожала плечами, она ничего не понимала. Такую роскошь никто из семьи Смирновых не мог себе позволить. Да тут вся зарплата среднего россиянина.

- Вот придёт, и поговорим, - ворчала Антонина, - чем это он занимается в свободное время и откуда у него такой прикид.

Руся возвращался домой с тренировки в разноголосой компании ребят. Он на удивление быстро влился в спортивный коллектив. Парни приняли его в свои борцовские ряды без лишних вопросов. Юноша тихо подозревал, что тут явно не обошлось без Дениса, который вдруг остановил на нём свой взор после случая в кабинете хирурга. Его поддержка чувствовалась и на самих тренировках. Денис, совершенствуясь сам, выступал в их паре в роли учителя. Он отдал Руське свою старую форму с наказом её не позорить. Руслан постепенно втягивался в трудоёмкий процесс. Поначалу болело всё тело, каждая мышца давала о себе знать и напоминала даже ночью. Он быть может и сбежал бы после первого же дня, но взыгравшаяся вдруг гордость запретила даже думать об этом. Тело постепенно привыкло к нагрузкам, мысли упорядочились, появилась уверенность и сила духа. Благодаря Русиной прекрасной природной реакции, отличной памяти и наблюдательности, дело двигалось довольно бойко. Руся схватывал всё на лету. Он и сам от себя такого не ожидал. Особенно ему нравились упражнения в начале тренировки: они помогали концентрироваться. Потом, уже позже, когда у него стали получатся броски, пришла эйфория от собственных достижений. Дениска старался немного её сбить, чтобы Руся для себя запомнил – совершенствоваться можно до бесконечности.

Руслан и не заметил, как сдружился со своим одноклассником. Эта дружба давала множество преимуществ. На него перестали смотреть как на ковёрного. Парень неожиданно для себя приобрёл авторитет в классе и вышел из тени «камчатки».

Всё бы хорошо, да только завучевские глаза старались избегать встречи с его взглядом. Даже наедине, во время занятий немецким, Михал Михалыч был необычно равнодушен, будто специально отгородился от него, прячась за маской безразличия; но Руся слышал по звучанию низкого голоса, что это не так. Неповторимый баритон приобрёл только ему одному слышимую мягкую окраску, он тихонько ласкал и давал надежду на взаимность.

Вот на занятиях с Ромео было намного сложнее. С одной стороны, они всё так же общались и понимали друг друга. А с другой… Рома настойчиво пытался вернуть всё назад, просил прощения и обещал не совершать более ошибок.

- Русенька, прошу тебя, дай мне шанс, - эти слова он повторял каждый день. – Мы уедем отсюда, и никто не помешает нам быть счастливыми.

И натыкался на серьёзный Русин взгляд, который отметал любую возможность развития их романтических отношений.

- Я виноват.

- Рома, - не выдержал как-то раз Руся просительно-щенячьего взора, - ты ни в чём не виноват. Пойми же ты, наконец, дело в другом.

Ромка опустил голову. Он знал, кто этот другой. Сколько он уже пытался вразумить упёртую непробиваемую русую башку, что его дядя недосягаем, всегда сам себе на уме и не богат на проявление своих чувств, но каждый раз натыкался на глухую стену, от которой все его доводы отскакивали как горох и заставляли Русю замыкаться в себе на какое-то время.

- Руслан, ты что такой смурной? – Денис дружески хлопнул Русю по плечу, заставляя вздрогнуть и вернуться к действительности. – С девчонкой своей поссорился?

Машенька всё так же считалась Русиной официальной девушкой. Ей уже многие в школе завидовали: отхватила себе такого парня симпатичного, да ещё и дзюдоиста. Ходили слухи, что выпускник уже пригласил её на прощальный школьный бал. Красавица Людмила от таких сплетен зеленела, бледнела, теряла привлекательность и злобно шипела, кусая локти. Несмотря на все её старания, Руслан постепенно свёл на нет их встречи в школьном парке, и вообще оповестил её о своих намерениях по отношению к ней довольно пространным письмом о дружбе и взаимопонимании. Людочка поймала всё-таки предмет своих грёз за углом школы, и потребовала объяснений, кои и получила тут же, не отходя от кассы. Руся в доходчивой форме попытался донести до своей воздыхательницы информацию – всё, что он к ней испытывает, носит чисто дружеский характер. Пришлось выслушать, какой же он эгоист, сволочь и свинья, высушить потоки слёз своим платком, вытирая чёрные подтёки туши, и деликатно намекнуть, что они как пара не смотрятся, находясь в разной весовой категории. Люда на своих каблучищах превышала Русю сантиметров на пятнадцать, выпирающим бюстом заслоняла бывшего ухажёра от любопытствующих глаз и в последнее время наела внушительную попу. То есть, всё то, что девица считала своими неповторимыми достоинствами, не ценилось абсолютно и препятствовало к обладанию желаемым объектом. Так завяла любовь, которая даже не успела толком расцвести.

- А? – Руся усилием воли вытянул себя из прострации. Он снова задумался, теперь уже о превратностях безответной любви. – Нет, не поссорился. С Машей у нас всё хорошо.

- По тебе Людка сохнет, - хохотнул Дениска. – Сгубишь девку.

- Да прямо, - протянул Руся. – У неё ещё парней будет до фига. Знаешь, сколько времени нужно, чтобы понять любишь ли ты?

- Сколько? – Денис взглянул на друга. Он говорил так, будто бы точно знал, что значит влюбиться.

- Много. По крайней мере, не день, не два и даже не неделя или месяц. Очень трудно разобраться в самом себе. Но, в конце концов, приходит время, когда ты чётко знаешь – это твой человек.

- И у тебя он есть?

- Есть, - ни капли не сомневаясь, ответил Руся. Он уже знал это. А будут ли они вместе, покажет время. Главное, он любит. Этот человек ходит по земле и дарит счастье только своим существованием. – Ладно, пока.

Юноша побежал к своему подъезду. Надо успеть сполоснуться и поужинать до того, как придёт Михал Михалыч. За символическую плату он уже целенаправленно готовил Руслана к ЕГЭ по немецкому языку. Иняз Русю ждал и манил.

Увидев на пороге воинственную фигуру бабули, Руся вмиг распознал угрозу неизвестного значения.

- Что-то случилось? – Руся бочком попробовал просочиться в свою комнату.

- Это я у тебя должна спросить, - Антонина расставился широко руки, перекрывая все пути в любимую обитель. – Пошли со мной.

Руся прошёл в бабусину комнату и увидел на её диване аккуратно разложенные свои новые вещи. Отпадные туфли стояли на полу.

- Откуда это у тебя?

Внутреннее чутьё подсказало, что пытка будет с пристрастием.

- Подарили.

- Кто?

Руслик молчал.

- Оксана! Неси ножницы.

От этого приказа засосало под ложечкой. Зачем ножницы? Сестрица, ухмыляясь, заплыла в комнату с огромными портновскими ножницами.

- Говори, а то сейчас покромсаю эти тряпки на полосочки.

Антонина взяла орудие пытки и решила начать с рубашки. Руська зажмурился, чтобы не видеть демонстрируемого его ранимой психике кошмара.

- Бабуль, это же денег стоит, - испугалась Оксанка. – Тут только джинсы на семь косарей тянут. А вдруг это не его?

- Точно, - обрадовался Руська неожиданной помощи и приоткрыл один глаз. -  Это не моё. Друг попросил, чтобы у меня пока хранилось.

- Зачем? – бабуля угрожающе держала раскрытые ножницы у манжеты.

- Ну, надо так. Он мне не объяснял, - старался выкрутиться внук, пытаясь избежать гневного взгляда.

- Руся, смотри мне в глаза.

Юноша, вылупив зелёные глазищи, уставился на бабулю в надежде, что они сейчас очень и очень честные, прямо ну такие честные, что дальше некуда. Он ещё так невинно похлопал ресничками, как это делают мультяшные герои.

- Переигрываешь, - ножницы приблизились к рукаву.

- Бабуля! – заорал Русланчик изо всех сил. – Ты этого не сделаешь!!!

Зазвенел спасительный дверной звонок. Руся резво побежал открывать, радуясь, что Михал Михалыч прибыл немного раньше.

- Что за шум, а драки нет? – завуч сбросил куртку привычным жестом Оксанке на руки.

- Надеюсь, что руководству школы ты не будешь врать, - Антонина Петровна встала в обличающую позу. – Михал Михалыч, мой внук либо вор, либо лжец. А может, и то, и другое. Посмотрите, какое богатство он прятал в шкафу.

Миллер, глядя на вещи, купленные им, не сразу понял прямой намёк на «богатство». По его понятиям, это были нормальные вещи.

- Где?

- Вот, - бабулина рука ткнула в джинсы и во всё остальное.

- Ну, какое же это богатство? – искренне засомневался завуч. – Это просто вещи, которые я подарил Руслану.

- Что??? – Антонина от потрясения с размаху приземлилась на диван. – И с какой стати, позвольте спросить? – отдышавшись, продолжила допрос бабуля.

- Это выражение моей глубокой привязанности.

Вот тут рядом с бабулей совершил посадку и Руся, взирая на сумасшедшего завуча. Он вообще отдаёт себе отчёт, что говорит? Антонина Петровна лихорадочно пыталась сообразить, о какой привязанности идёт речь.

- Он мне как сын, - попытался разъяснить свои чувства Михал Михалыч.

Оксанка в это время ловила ртом воздух, подыхая от зависти. Как умудрился её братик завоевать столь благосклонное отношение?

- Это правда? – обернулась бабуля к внуку.

- Что? – Руся мгновенно отупел.

- Что эти вещи тебе подарены Михал Михалычем?

- Вообще-то да.

- Почему же ты сразу не сказал?

- А ты бы поверила?

Антонина прикинула в уме возможные варианты, выбрала единственно верный и молча согласилась, что ни разу бы не поверила, хотя в последнее время видела довольно дружеское и тесное общение. Результаты этого самого общения заполнили кухню вкуснейшими ужинами. Руслан уже сам без какой-либо помощи угощал семью потрясающими блюдами.

- Ладно, идите, занимайтесь.

Завуч и Руся, заговорщически переглядываясь и забрав с собой вещички, скрылись в комнатке юноши.

- Спасибо, Михал Михалыч, - благодарно выдохнул Руська. – Ещё немного, и порезали бы всё это на лоскуточки. Я бы точно этого не пережил.

- Я бы купил тебе ещё лучше, - тихо рассмеялся Миллер.

- Правда?

- Поверь мне, вся эта мишура не стоит твоих переживаний, - мужские пальцы легли на светлый затылок. – Главное – это ты.

Глава 8

Отправив парочку заниматься, Антонина Петровна, поджав губы, рассуждала мысленно на тему непонятной ей дружбы между завучем и её внуком. Объяснения Михал Михалыча не создавали полной картины. Внутренним чутьём бабуля понимала, что что-то здесь не так. Дружбу между сверстниками она принимала и всегда поощряла. Но взрослый мужчина, которому под сорок, учитель, презентующий дорогие подарки, никак не тянул на закадычного друга. Всё это наводило на мысли, что дружба эта носила довольно странный характер, и абсолютно не нравилась Антонине. Почему, бабуля не могла для себя пока точно определить. Что связывало Русю с завучем? Надо бы потихоньку это выяснить, стараясь не спугнуть доверие внука. Нехорошие предчувствия терзали Антонину Петровну. Лишь бы всё это не было связано с деньгами и не преступало рамки закона. Зная доверчивую натуру Руслана, бабуля боялась, что его могли втянуть в тёмную историю.

Руся затаил дыхание, ощутив мягкие поглаживания на своём затылке. Он, не отдавая себе отчёт в том, что делает, встал на цыпочки, потянулся и провёл кончиком языка по милым сердцу губам, почувствовав их одуряющий горьковатый кофейный привкус: казалось, что эти уста были пропитаны им насквозь. Воздух вокруг вдруг стал вязким, обжёг лёгкие и поглотил в свои тягучие потоки. Юношу притянуло к Михал Михалычу вплотную, словно магнитными волнами, оплетая и связывая. Знаменитое завучевское самообладание, не спрашивая разрешения у своего хозяина, незамедлительно отправилось в отпуск, помахав на прощание ручкой. Михаэл, потеряв голову, с непередаваемым наслаждением исследовал глубины мальчишеского рта. Внезапно в мозгу спасительно щёлкнул предохранитель. Физик с трудом оторвался от Руси и хрипло прошептал:

- Руслан, только не здесь.

Юноша понимающе кивнул головой. Он заставил себя добраться до стула и сел за стол.

- Будем заниматься? – парень перешёл на немецкий.

- Да, - через силу улыбнулся завуч. – И запомни. Только высший балл.

За неплотно прикрытой дверью тихо, как мышка, стояла Оксанка, зажимая себе рот руками. Последние фразы она не поняла, зато очень хорошо разглядела через небольшую щель, что произошло в комнате. Страстный поцелуй двух мужчин взорвал девичий мозг - он явно не попадал под категорию выражения отцовских чувств и превышал все допустимые нормы, зашкаливая и перевалив по своей сексуальности за высшую отметку. Сам факт участия в небольшой сценке её братика вогнал в затяжной ступор. Девушка еле подавила удивлённый вскрик, вовремя закусив зубами свой кулак. В её голове гуляли бредовые мысли, плавали, растворяя сознание. Кто бы мог подумать, что дело обстояло так серьёзно? Оксана тут же объяснила себе внезапную щедрость репетитора - ежу было ясно, что просто так дорогие подарки не дарят. А Русю одели на загляденье, хоть на выставочный подиум выпускай.

Ошеломительным открытием тянуло поделиться с бабулей. Уж она-то наведёт порядок. Ведь это ужасно и неправильно то, что происходит между Русланом и завучем. Чудовищное грехопадение, которому нет прощения. И её брат в это втянут. Отвращение тут же затопило всё существо. Надо спасать Руслана, пока его не затянули на самое дно, и он не погряз в страшном грехе. А завуч-то каков! Горькая правда предстала перед Оксанкой во всей своей красе. Человек, которого она считала мужчиной с большой буквы, оказался гнусным совратителем и гомосеком. Надо срочно принимать меры.

Девушка, дождавшись, когда уйдёт завуч, а Руся сядет за уроки, побежала к бабуле.

- Бабуль, - зашептала она, оглядываясь на дверь, - что я видела! – Девушка наклонилась к уху Антонины.

- Что?

- Они целовались.

У Антонины Петровны задрожали руки, и учащённо забилось сердце.

- Как целовались?

- Взасос. Руська прямо влип в Михал Михалыча. Меня чуть не стошнило.

У Антонины закрутило желудок. Раздробленная картинка сложилась перед глазами, восстанавливая свою целостность: дорогущие вещи, тесное общение практически каждый вечер, занятия почти за копейки и слова о «глубокой привязанности».

- Бабуль, надо спасать Руську, пока он не превратился в педика.

- Подожди, - бабуля помотала головой, - а как же Маша?

- Вопрос, - задумалась Оксанка. – А вдруг он и нашим, и вашим?

- Чего? – Антонина держалась на грани, стараясь не грохнуться в обморок.

- Ну, бывают же би. Это, которые…

- Можешь не продолжать. – Антонина встала и, шаркая ногами, побрела на кухню пить сердечные капли. Оксанка как тень последовала за ней. – Русе ничего не говори, - тихим голосом наказывала бабуля, тряся пузырьком над стаканом. – Я поговорю с этим совратителем доверчивых детей. А ещё педагог, - презрительно процедила сквозь зубы пожилая женщина. – Да я его под суд отдам, если не оставит Руслана в покое, педофил проклятый.

- Бабуль, Руська совершеннолетний, - напомнила заботливая сестрица и плеснула в протянутый стакан водички.

- Тогда заставлю из школы уволиться. Его же к детям нельзя подпускать и за километр.

Оксанка всеми конечностями поддерживала бабулины начинания. Надо гнать поганой метлой озабоченного завуча из святых образовательных стен и оградить Руслана от его пагубного влияния. Слабоумный братец не понимает, на какую кривую дорожку он ступил.

Антонина Петровна, не откладывая дело в долгий ящик, на следующий же день, приняв представительный вид, который выражался в накрашенных губах и богатом парике, отправилась в школу для важного разговора.

- Я всё знаю, - заявила с порога завучевского кабинета воинственно настроенная представительница движения за сохранность чистоты и нравственности молодёжи.

Лицо Михал Михалыча закаменело, желваки заходили под смуглой кожей. Он напрягся всем телом, сжимая кулаки.

- Что именно? - сухо поинтересовался он.

- То, что происходит между вами и Русланом. Мальчика я не виню, он сам не понимает что творит. Вы! – возмущённый перст ткнул в сторону завуча. – Как вы посмели так поступить с моим внуком? Вам не место в педагогическом коллективе.

- Смею вам напомнить, - приподнялся со своего стула Михал Михалыч, - что Руслан уже взрослый и тоже несёт ответственность за свои действия. И мы ничего плохого не сделали.

Антонина в негодовании попёрла своим бюстом на завуча, как бронепоезд.

- Вы склоняете моего внука к отношениям, которые идут вразрез морали человеческого общества.

Михал Михалыч не дрогнул, не сдвинувшись с места ни на миллиметр, и бабуля притормозила.

- Покажите мне, где написано, что ваша хвалёная мораль запрещает любить друг друга, - невозмутимо парировал физик, складывая руки на груди.

- Я вам покажу, - угрожающе протянула Антонина, переходя к запрещённому приёму, – на глазах всего учительского состава этой школы и директора. Я до мэра дойду!

Михаэл понял, что железобетонная Антонина Петровна пойдёт до конца, внутренне холодея. Ему то всё равно, он и не такое выдерживал в своей жизни, но Руслан после таких действий его кровной родни завоюет не лучшую репутацию в школе и в этом маленьком городке. Его же заклюют недалёкие людишки, которые живут по выдуманным правилам. Тем более, сплетни обычно разносятся молниеносно сарафанным радио, раздувая подробности и добавляя при пересказывании новые детали.

- Что я должен сделать? – сдался завуч.

- Уволиться из школы и уехать отсюда как можно дальше.

- Хорошо. – Планы Михаэла совпадали с требованиями Антонины. – Но в конце учебного года. До него всего месяц остался. И я уеду.

- У меня условие, - разошлась деятельная бабуля, - вы ничего не скажете Руслану. Просто исчезните из его жизни.

- Вам не кажется, что вы прежде всего должны поговорить с внуком? Он имеет право строить свою жизнь сам.

- Нет, - отрезала Антонина Петровна. – Руся ещё неразумное дитя, и вы этим воспользовались.

Завуч тяжело вздохнул. Представительница старшего поколения была непрошибаема.

- И помните, не выполните мои условия, грандиозный скандал вам будет обеспечен. Вы его до конца жизни вспоминать будете.

С чувством выполненного долга Антонина гордо развернулась и покинула, по её мнению, «грязное гнездо разврата».

Руся ничего не понимал. Только у них с Михал Михалычем дело сдвинулось с мёртвой точки, как снова завуч для него стал недосягаем. Занятия проходили в натянутой обстановке, общался с ним физик подчёркнуто официально, да ещё бабуля торчала в комнате со своим вязанием, будто ей места в квартире не хватало. Через неделю юноша не выдержал.

- Бабуля, ты что меня караулишь? Я никуда не убегу. Ты же знаешь, что мне очень нравится заниматься с Михал Михалычем.

- Слишком нравится, - буркнула Антонина.

Руслан насторожился. Это что бабуля сейчас имела в виду?

- А разве это плохо?

Бабуся вдруг не выдержала.

- Признавайся, какие ещё занятия у вас были?

- В каком смысле? – не понял Руслан.

- В таком, - вязальные спицы выскользнули из дрожащих бабулиных рук и полетели на пол, тихо звякнув. – Знаем мы, какие у вас нежные отношения.

Русик сглотнул от страха. Откуда бабуля всё узнала?

- Скажи ещё «спасибо», что я ничего матери не рассказала.

- Ба, но мы ведь никому ничего плохого не сделали, - попытался объясниться Руся.

- Ты нам плохо сделал, сердце моё больное не жалеешь. У меня чуть инфаркт не случился. А что было бы с матерью, если бы она узнала? Ты о ней подумал? Это же проклятие для всей семьи: мой внук – гомо… гомо… - бабуля неожиданно стала заикаться, не в силах произнести страшное слово. В конце концов, она заменила его на слово «голубой». – И попробуй только с ним встречаться. Узнаю, сразу же вылетит из школы с «прекрасной» характеристикой.

Руслан ужаснулся. Неужели бабуля способна на это?

- Я на всё способна, - подтвердила Антонина Русины опасения, - лишь бы спасти тебя. Уяснил?

Руська чуть не заплакал, забыв на какое-то время, что он уже взрослый. Получалось, что от него зависит, предаст ли анафеме бабуля Михал Михалыча или нет.

- Бабуль, пожалуйста, только не трогай Михал Михалыча. Я сделаю так, как ты скажешь.

Антонина усмехнулась. Как всё оказалось просто. Теперь осталось дождаться конца мая, который уже не за горами. А там уже ЕГЭ и прощай мерзкий совратитель, а Русенька вступит на путь истинный и больше не будет совершать таких ужасных поступков.

- И запомни, - предупредила Антонина, - извращенцев не терплю и им не место в моём доме. Не будь ты мне внуком, тебя бы уже здесь не было.

Русик утащился в свою комнату. Он сидел на кровати и, не мигая, смотрел на горящую лампу до тех пор, пока не появилась резь в глазах.

- Ну, что грустишь, ковбой? – кажется, Руська впервые не обрадовался Кеше. – Вторая плата уже скоро. - Домовой выглядел довольным. Кошаки, насладившись друг другом, теперь на пару гонялись за хозяином квартиры.

«Я всё время чем-то расплачиваюсь, - подумал юноша. – Когда же это закончится? »

- Когда ты решишь одну небольшую задачу, - тихо подсказал Кеша, исчезая, - и выведешь единственно верное решение.

Глава 9

Май выдался неожиданно по-летнему жарким, словно извинялся за долгую зиму и затянувшуюся весну. За короткий срок огромные лужи испарились, ручейки испуганно убежали, а голые газоны за один день украсились проклюнувшимися нарциссами и зазеленели молоденькой шёлковой травкой.

«Вот именно такие у Руслана глаза», - подумал Денис, направляясь на тренировку, чертыхнулся вдруг про себя, отгоняя навязчивый образ друга; в последнее время он не желал покидать голову. Юноша попытался отстраниться и абстрагироваться от малопонятных ему мыслей. Почему-то образ Руслана возникал перед глазами всё чаще и чаще. На уроках Дениска со своего первого ряда нередко наблюдал за одноклассником, ловя себя на мысли, что неосознанно засматривается на него, и еле отрывал глаза от созерцаемого объекта. Тренировки же становились испытанием. Тесный контакт при ведении боя будоражил и заставлял закипать. Денис кружил около противника, не зная как к нему подступиться, его сражение было больше похоже на танец, он срывался от злости, совершал ошибки и зачастую оказывался лежащим на спине. Парень подскакивал как ужаленный, вставал в стойку и ненавидел свою слабость в этот момент, не понимая откуда она берёт своё начало. Руслан весело подкалывал друга, радуясь своим маленьким победам. Дениска в этот момент мечтал врезать со всей силы по смеющимся губам, чтобы заглушить непонятное чувство внутри, мешающее концентрироваться и изматывающее организм. Касания Руслановых рук, боевые захваты, блестящее от пота гибкое тело в распахнутой форме, горящие возбуждением глаза в непосредственной близости, когда над ним нависал Руся, прижимая к полу, обжигающее дыхание в лицо – всё это сводило с ума и было выше юношеского понимания. Денис уже и не знал, чего он больше хочет: продолжать бой или рвать форму, полностью оголяя окрепший в тренировках торс своего друга. Он уже был на грани. Эта дружба выходила за рамки допустимого, что пугало и заставляло заталкивать глубоко внутрь рвущееся наружу желание – обнять, прижать, сдавить до хруста костей, любить и ненавидеть за то, что этот человек стал его наваждением. Ведь Денис знал, насколько мерзко и грязно то, что он испытывал к Руслану. Как же это нелепо – хотеть своего друга. Денис каждый раз порывался сменить спарринг-партнёра, и каждый раз его что-то удерживало; наверное, страх потерять редкие и счастливые мгновения соприкосновения с горячей кожей юноши, жар которой чувствовался даже через белую ткань дзюдоги. И всё-таки это сумасшествие, и его невозможно остановить. Сколько попыток уже закончились крахом: Дениска и не считал. Он забывал всё, стоило только увидеть издали знакомую фигурку, а потом растерять все мысли от приятного мелодичного голоса и той зелени в глазах, которая так была похожа на весеннюю траву. Зачем это бедствие ходит по земле, рушит в одночасье его недавнее спокойствие и тянет к краю пропасти? Не было бы его и не мучился бы Денис от разрывающих душу сомнений, не мечтал бы о Руськиных руках, дроча под душем перед сном. Он конченый идиот, так и не сумевший избавиться от своего персонального проклятия – Руслана Смирнова, юноши, на котором он остановил свой взгляд в кабинете хирурга и на его немаленьком достоинстве, услышав фразу о сексуальных подвигах доселе невзрачного светловолосого паренька, вызвавшего тогда чувство зависти и уважения. Несмотря на свою популярность, Денис был ещё девственником. Сколько поклонниц ошивалось около него, но ни одна не вызвала даже малого интереса и желания. И вот теперь в его грёзы приходит Руся каждый день, дразня загадочной полуулыбкой. Гадёныш. Он уничтожит его и вздохнёт спокойно, вернув себе былую уверенность.

На тренировке, подстёгиваемый ожесточением, Денис провёл отличный спарринг. Безупречные захваты и броски вызвали похвалу тренера. Юноша уже было решил, что победил свою слабость, как неосторожно задержал взгляд на трогательной пульсирующей жилке на шее Руслана. Захотелось прижаться к ней губами. Он так и не понял, как полетел на татами, впечатываясь туда всем телом. Руська нагнулся над ним, заглядывая довольно в лицо. Внизу живота почувствовалось предательское шевеление. Дьявольский отросток затвердел, выдавая Дениску с потрохами. Руся выпрямился и подал ему руку. Денис встал, страшась поднять взгляд. К счастью, свободные штаны скрывали буйную реакцию на коварный бросок. Позже, плескаясь в душе, парень физически ощущал присутствие Руслана через тонкую перегородку. Все уже ушли в раздевалку, а друг всё намывался, мурлыча себе под нос популярную песенку. Юноша перекрыл поток воды, шагнул из душевой кабинки и уставился на мокрое блестящее тело. Руська, тонкий и складный, фыркал под колючими струями воды и намыливал гладко выбритый лобок, опускаясь к мягкой плоти.

- Ты там бреешь? – не удержался от удивлённого вопроса Дениска.

- Девчонкам нравится, - нашёлся Руся и не замедлил залиться краской, которая расползлась по щекам и достала до ушей.

- Обалдеть, - ноги сами шагнули под ставший общим душ. – Я и не знал.

Руська кинул взгляд на рыжеватые завитки волос внизу Денискиного живота.

- Надо же, рыжие, - хихикнул он.

- Ага, - Денису показалось, что ноги его прилипли к полу. – Сам вроде шатен, а в интимных местах рыжий.

Захотелось отвернуться. Пульсирующий жизненно важный орган от близости полностью обнажённого Руськи бодро поднял головку. Но мышцы словно закостенели, заставляя оставаться на месте. Пальцы потянулись к нежной коже и коснулись паха юноши. Руся положил свою руку сверху, мягко прижимая. Денискино сердце бешено заколотилось, заходясь в безумном ритме. Не зная, куда себя девать от стыда и желания, он стоял как болван и ощущал под пальцами мягкую бархатистость промежности, мошонки: рука Руси настоятельно двигала по направлению к пенису, который ответно приветствовал своего собрата. Денис послушно сжал затвердевший ствол, тихо всхлипнул от действий шаловливой руки, обхватившей его естество; она удивительно умело заскользила вверх-вниз, аккуратно лаская и поглаживая большим пальцем истекающую смазкой головку. Вторая рука так же игриво подсказала, что Дениска не должен стоять дуб дубом, а оказал внимание каменной плоти, покоящейся в его ладони. Совместные ритмичные движения сопровождались не менее ритмичным сопением. Водичка сверху бодренько лилась, усиливая горячими струями возбуждение и ускоряя приближение финала. Дениска спустил вперёд своего партнёра, тихо заскулил и прикусил уголок губы, совершенно забыв о своей ответной обязанности. Руся толкнулся несколько раз в его сжатый кулак и брызнул белёсыми каплями на пол, затем придержал за плечи ослабевшего Дениса. Тот отдышался, приоткрыл глаза и вдруг шарахнулся от друга как от чумного, сиганул быстрым сайгаком к двери из душевой, чуть не поскользнувшись голыми пятками на кафельном полу.

Руся не торопясь вышел из кабинки, закрутив краны. Вытираясь полотенцем, он думал о странности Дениса. Тот ведь давно его хотел, и вдруг сбежал. Ну, подрочили друг другу, с кем не бывает. Что так пугаться-то? Как-будто Руська его трахнул. На самом деле он бы того и не сделал. У него не было и в мыслях воспользоваться временным помутнением рассудка Дениса. Он просто пришёл на помощь – «друг спас друга». Совместная дрочка ни к чему не обязывает, только укрепляет дружеские узы, наверное.

Руся, вытирая голову и растекаясь глубокой мыслью по древу, прошлёпал в раздевалку. Дениски уже не было. Вот паникёр, будто ему член оторвали. Пришлось соскребать мысли в кучу в одиночку. Надо поговорить с Денисом, успокоить и объяснить, что ничего страшного не случилось.

За размышлениями Руся оделся и вышел на улицу под ласковое солнышко. Он засунул руки в карманы и поднял к небу лицо, всматриваясь в голубую даль. Вот бы обрести свободу и полететь туда, куда захочется. Через неделю последний звонок, такой важный в его жизни. Он даже не думал, что этот звонок, ожидаемый им когда-то с нетерпением, отзовётся печалью в его сердце, не желающим отпускать, как теперь оказалось, счастливое время – время первой влюблённости и первой любви.

Денис примчался домой и заперся в своей комнате. Что с ним произошло, если он позволил себе надрачивать и сам получал удовольствие от чужого горячего члена в руке? По телу до сих пор гуляли какие-то мурашки, настырно топча маленькими ножками, вызывая озноб. От воспоминаний о сценке в душе ладошки потели, а в паху нещадно дёргало. Юноша попытался взять себя в руки. Он - не гей. Раздрай, царивший в эмоциях, усилился. Руська – сволочь. Это всё из-за него. И не важно, что он сам вошёл к нему под пьянящий водопад. Нельзя быть таким манящим и соблазнительным. Это против мужской природы. Он постарается всё это забыть и вышвырнет из своей головы всю дурь.

Чтобы хоть как-нибудь успокоиться, юноша взял в руки карандаш и нервно завозил им по бумаге. Сейчас он нарисует машину, а может дерево, или какую-нибудь хрень, лишь бы отключиться от всей этой истории. Через минут пять Дениска уставился на лист. Из под карандаша вырисовалось его тайное желание – член, огромный, на весь лист. Юноша стукнул в негодовании кулаком по столу, смял листок и зашвырнул его в мусорницу. «Ничего, - думал он, с силой врезаясь костяшками себе в колено, - сдам ЕГЭ и уеду в Москву, подальше от этих нахальных глаз, и стану чемпионом». Вот такую великую цель ставил перед собой Денис Константинов, которому на последнем звонке была поручена честь пронести первоклашку с колокольчиком в руке. Он – спортсмен, гордость школы, отличник, активист и просто хороший парень, заставляющий сохнуть по нему кучу девчонок.

Через неделю куча девчонок в форменной одежде, белых фартучках и бантах, взирали на олимпийскую надежду всех времён и народов в строгом костюме, схватившего в охапку крохотную девчушку и посадившего её себе на плечо. Колокольчик звонко оповещал об окончании учёбы. Долгие годы оказались позади и уже не казались такими бесконечными. У многих заблестели глаза, особо сентиментальные шмыгали носами и утирались платочками. Денис прошёл круг и опустил малышку на ступеньку. Вот и всё. Школьные годы утекли навсегда. Он будет их вспоминать.

На крыльце стояло руководство школы. Всеобщий любимец, безупречный завуч толкал торжественную речь. Руслан впитывал его слова каждой клеточкой тела. Ему казалось, что мягкий баритон звучит только для него. Жёсткий воротник парадной рубашки давил на шею, галстук придавал торжественный вид, солнце палило так, что чуть ли не плавился асфальт. В толпе растроганных родителей стояла мама и отчим. Недалеко от них Ромео показывал большой палец и улыбался. Руся дал своё согласие ехать с ним в Москву. Только об этом пока никто не знал. Да и истинную причину вряд ли кто-нибудь и когда-нибудь узнает. Руся замечтался и не сразу услышал шёпот Наташки прямо ему в ухо:

- Завуч увольняется.

- Что? – до Руслана не сразу дошёл смысл сказанных ему слов.

- Михал Михалыч подал сегодня заявление на увольнение. Все об этом говорят.

У Руси задрожали колени, мысли заскакали как бешеные кони. Зачем? Почему? Что будет дальше? Он беспомощно посмотрел в сторону Ромео. Интересно, а он знает?

Рома в это время довольно сжимал в кармане брюк ключи от московской квартиры. Щедрый дядя подарил ему свою жилплощадь, обещая при этом улететь в неизвестном направлении. Ну, что ж, жизнь налаживается, Руслан будет рядом и всё у них получится. Уж этот шанс он ни за что не упустит. Руся только его, и никто не сможет вырвать из рук это счастье.

Глава 10

- А теперь фотографироваться!

Под призывный возглас фотографа класс стал дружно выстраиваться на ступеньках школьного крыльца, перила которого были украшены разноцветными воздушными шариками. Из колонок, выставленных на улицу, гремела музыка. Девицы поправляли ослепительно белоснежные банты, прихорашиваясь, и одёргивали юбки и фартучки. Впрочем, им это мало помогало. У всех, как на подбор, юбчонки были непозволительно короткие и еле прикрывали откормленные попы, выставляя напоказ длинные ноги в гольфах. Парням было смешно – эдакие давно переросшие первый класс особы с округлыми формами и с обильной косметикой на лице. Девушки вдруг оживились ещё больше и активно замахали руками:

- Михал Михалыч, идите к нам!

Выпускники призывно зашумели, зазывая завуча к себе. Физик ломаться не стал, пружинисто и бодро взбежал по лестнице к последнему ряду и втиснулся между Русей и Наташкой. «Школьные годы, чудесные», - чуть ли не под ухом надрывался хор детскими голосами.

- Вы уезжаете? – тихо шепнул юноша.

- Да, на родину,- еле слышно ответил Михаил, его жаркая ладонь легла Русе на поясницу. Парень вздрогнул, удовольствие от прикосновения этой руки прошило тело с головы до пяток. - Сразу после выпускного. Не думай об этом. Главное, это экзамены.

- Улыбайтесь!

Руська выдавил из себя вымученную улыбку. Как об этом не думать? Всё происходит не так, как надо, глупо, бестолково, он летит в какую-то пропасть, не в силах что-либо изменить.

- Ты правильно поступил, - не разжимая губ, быстро проговорил завуч. – Уезжай отсюда. Всё. Жду тебя на экзаменах.

Руся стоял одиноким столбом на ступеньке, не замечая, как расходятся одноклассники, прощаясь с ним, рассеяно отвечал невпопад стандартным «пока», теребил красную широкую ленту, перекинутую через плечо, с надписью «Выпускник – 2011», и наблюдал стеклянным остановившимся взглядом как пустеет школьный двор. Значит, по мнению Михал Михалыча, он правильно поступил. Уедет с Ромой, а завуч в родную Германию, не жалея ни о чём - он не нуждается ни в ком, самодостаточен и рационален, расчётлив и независим. А сам Руська – главный кретин из кретинов - до последнего надеялся, что Михаэл питает к нему хоть немного чувств, что есть какая-то привязанность. Кто-то толкнул его в плечо, сильно и жёстко, он чуть не потерял равновесие, пошатнувшись. Юноша поднял глаза. Дениска, мрачный и красный как рак, то ли от жары, то ли от странной и непонятной злобы, терзавшей его, стоял перед своим другом, засунув руки в карманы.

- Ты… - он качнулся немного вперёд, угрожающе, словно хотел спихнуть Руську с крыльца, - не путайся у меня под ногами.

- Денис, ты что? – Руська непонимающе уставился на друга. – С тобой всё в порядке?

- Отвали.

Денис спрыгнул с крыльца и побежал прямо по газону, пересекая школьный двор.

- Денис!

Нужно его обязательно догнать. Ну, почему Денис такой упрямый?

- Да стой же ты!

Руки с размаху ударились в спину впереди бегущего, Дениска упал и быстро отполз в сторону.

- Я сказал, отвали! Видеть тебя не могу! – яростно кричал юноша, его взгляд метался, пылая и не желая встречаться с Русиным.

- Дениска, ты всё неправильно понял, я не хотел…

- Уйди!

Да что же это такое? Проклятые глазищи смотрят на Дениса, парализуют, от них не убежать. Резкая подсечка ногой, и Руська свалился рядом, вскрикивая от подлого удара. Теперь сжать с силой запястья, навалиться сверху, вдавливая в землю, и выплюнуть всё, что накопилось за эту неделю, в лицо мерзкой твари: злость, отчаянье, безысходность.

- Сука ты. Ненавижу. И не ходи за мной.

- Хорошо, - легко согласился Руся, ещё больше выбешивая своим спокойным послушанием, - не буду.

- И забудь, что было в душе. - Ах, ты, бля! Организм снова подвёл своего владельца. В паху всё налилось свинцом и скрутило до потемнения в глазах. Дениска с раздражением ткнул кулаком Русе в бок. – Вали отсюда.

- Слезь с меня и я уйду, - выдохнул, сморщившись, Руслан. Тычок был весьма ощутим и болезнен.

Константинов сполз со своей жертвы, встал и отряхнул колени, заправив полы рубашки в брюки, которые на месте ширинки внушительно оттопыривались.

- Ого! – не удержавшись, воскликнул Руся.

- Пошёл вон, - для острастки Дениска пнул его несильно носком туфли. – Это «ого» к тебе не относится.

- Дурак ты, Константинов, и не лечишься. – Руся сел, потирая бок.

Парень отвернулся от него и быстро ретировался с территории выяснения отношений. Руся поднялся, привёл себя в порядок и поплёлся к своему дому, размышляя над поведением Дениса. Очень похоже, что вместо друга он теперь приобрёл врага, который в своих желаниях винит лишь только его одного и не может ему простить своего нетрадиционного влечения. Вот ты, Руська, и попал в переплёт. Именно этого сейчас только и не хватало для полного «счастья».

Дома бабуля уже накрыла на стол в честь знаменательного события в жизни своего внука. Тот вышел на финишную прямую, вплотную подобравшись к главным экзаменам в своей жизни. Дружная семья Смирновых расположилась в кухне, Дима налил в бокалы заранее купленное для такого торжественного случая вино и поднял тост:

- Давайте пожелаем Руслану поступить в высшее учебное заведение! – наигранно бодро и весело обнародовал своё пожелание Митя. Честно говоря, мужчина кривил душой и в её глубине всё так же сомневался, что это возможно.

Фужеры звякнули хрусталём, стукаясь стенками. Все разом пригубили напиток.

– Куда поступать будешь? Может поделишься с нами своими планами? – любопытный отчим решил продолжить застольную беседу, накладывая себе в тарелку салатик.

- На иняз, - коротко ответил Руслан, решив вдруг в одну секунду, что не стоит скрывать своё решение от близких, всё равно рано или поздно придётся поставить их в известность; он допил вино и пристроил бокал на стол. – В московский.

- Что??? – глаза отчима округлились. – Ты в своём уме? В наш бы пробился.

- Я уеду в Москву, - не терпящим возражения тоном заявил Руся.

Вмиг возникла тишина в кухонном пространстве, все замолкли, переваривая в растерянности услышанное. Ирина не знала что и думать. Её Руська, маленький и бестолковый, покинет этот дом?

- Никуда ты не поедешь, - авторитетно провозгласила Антонина Петровна, учуяв, куда ветер дует. – Таких в Москве знаешь сколько? Столица не резиновая.

- Поеду! – Руся повысил голос. – Получу диплом и поеду.

- На какие, спрашивается, шиши? – язвительно поджала губы бабуся.

- Первое время мне помогут, - Руська, вскинув голову, вызывающе смотрел на бабулю. – Меня пригласил в Москву один человек.

- Кто? Этот извращенец? – не удержалась Антонина от непродуманных слов, которые как на грех вырвались сами собой.

- Нет. И почему ты меня обманула?! – юноша сорвался и закричал, разбудив Мишеньку. – Он увольняется!

- Тихо! – громовым голосом рявкнул Дима. Он решил, что пора напомнить о своём присутствии в этом доме. – Объясните мне, в чём дело.

- Руську совратил завуч, - не задумываясь о последствиях, брякнула Оксанка. Она, как и все Смирновы, была для девушки на редкость прямолинейна и почти не задумывалась перед тем, как что-либо сказать.

Гнетущая тишина зазвенела в воздухе. На пороге кухни возникла Ирина с плачущим Мишенькой на руках.

- К-к-как? – побелевшими губами прошептала мамуля.

- А вот так. Педик он, - припечатала презрительно дочка. – И Руську педиком решил сделать.

- Дура! – заорал Руслан, подскакивая и сжимая кулаки.

- Та-а-ак, - протянул Дима голосом, от которого стало страшно не только одному Руське. – Убью мерзавца.

- Только попробуй, - пересилив свой страх, уставился на отчима Руслан.

- Паршивец, ты как со взрослыми разговариваешь? - твёрдая карающая рука Дмитрия схватила пасынка за плечо и поволокла в коридор, второй рукой мужчина вытаскивал ремень из своих брюк. – Давно это надо было сделать, а я всё жалел тебя.

- Митя! – мама метнулась, было, за мужчинами в коридор.

- Сядь, - Антонина удержала свою дочь от необдуманного поступка. – Пусть твой покажет, кто здесь главный.

Дмитрий уже замахнулся, чтобы привести свой приговор в исполнение, и вдруг с грохотом полетел на пол, врезавшись рёбрами в обувную полку. Искры брызнули из глаз. От шока он вытаращился на Руську и шевелил беззвучно губами. Этого не может быть! Дима подскочил. Сейчас он врежет нахальному щенку.

Второй бросок Руся предусмотрительно провёл в сторону двери, которая была оббита дерматином и смягчила удар. Всё же в его планы не входило калечить отчима, который с упорством идиота поднялся и снова бросился вперёд, дабы постараться с третьей попытки показать своё превосходство. Руся покачал головой и отчим улетел в открытую ванную, приземлившись там на холодный кафельный пол между раковиной и стиральной машиной. Оксанка завизжала так, что чуть не лопнули перепонки. Да, сила женщин в их голосе.

- Я взрослый, - сделал важное заявление перед всем семейным составом Руслан. – И я поеду в Москву. Ясно?

- Вон! – единственный, кто ещё здесь сохранил способность говорить, была твердокаменная Антонина. – Ты мне не внук. – Её рука указала на входную дверь.

- Отлично, - Руся засунул ноги в туфли, подошёл к маме и посмотрел на братика, который вытаращил на него свои глазёнки и затих, запихав кулачок в рот. – Держись, Мишка. У тебя ещё всё впереди.

Юноша прошёл мимо отчима, который с кряхтением вытаскивал своё тело из объятий стиральной машины, зашёл в комнату, чтобы забрать ученическую сумку, и покинул бабулину квартиру, хлопнув дверью, ни капли не сожалея о том, что он сейчас делает. Куда он пойдёт? К Ромео. Раз уж они решили жить вместе, то ничего страшного не произойдёт, если это случится немного раньше. Всё. Пора уже жить своим умом и своими силами и строить свою жизнь не по чье-либо указке. Он вырос.

Руслан вышел на улицу, пнул напоследок подъездное крылечко и направил свои стопы в сторону остановки, бормоча себе под нос слова о том, что бессердечные родственники ещё пожалеют, что сделали. Они ещё приползут и будут на коленях уговаривать его вернуться. А он гордо откажется от заманчивого предложения. Руська так до конца и не верил, что от него могут отвернуться родные ему люди только от того, что он не такой, каким должен быть по общепринятым понятиям. Да и чем, собственно, он отличается от тех, кто идёт сейчас по мостовой? Абсолютно ничем. Так получается, что знание о его личной жизни позволяет ткнуть в его сторону пальцем и заклеймить как преступника? Абсурд. Руська вздохнул печально, садясь в маршрутку. Он такой же как и все. И он докажет это жалким обывателям.

Глава 11

Ромео совершал ослепительное по своей красоте дефиле по многолюдной улице, заставляя оборачиваться ему вслед разнокалиберных особей женского пола различного возраста, начиная с подросткового и заканчивая пенсионным. К таким пристальным взглядам он был привычен и скорее всего удивился бы, если их не было. В лёгкой стильной рубашке с короткими рукавами, что эффектно открывали его красивые руки, с шёлковым платком на шее и в свободных хлопковых штанах он смахивал на заезжую звезду телеэкрана. Молодой человек завернул за угол и внезапно принял удар местного значения – в него кто-то с разбегу врезался. Несмотря на всё своё природное изящество и обманчивую хрупкость, Рома твёрдо стоял на ногах и был крепко сложен. Обхватив того, кто впечатался в его грудь, он устоял на месте, придерживая оглушённого резвого бегуна на длинную дистанцию. Скорость забега тот развил приличную и, видимо, не успел притормозить. Слегка отодвинув пойманного, Рома решил рассмотреть того, кто попался в его сети. Это был темноволосый юноша с упрямым взором глубоких серых глаз, почти как у Ромы, чуть вздёрнутым носом, не менее упрямым тяжёлым подбородком, на котором проступала еле заметная рыжеватая щетина, и широкими скулами. «Симпатичен, - мелькнула мысль, а руки провели по рельефным бицепсам, – и сильный», - логично пришёл вывод, завершив умозаключение о том, кто тяжело пыхтел сейчас, задыхаясь после изнурительного марафона.

- Куда-то торопишься? – отпускать свой улов Ромео не торопился. Он покосился на сбитую с плеча ленту выпускника и аккуратно её поправил. Кажется, точно такие же он видел только что на последнем звонке у Руслана.

Парень в руках дёрнулся, и резко дунул себе на порозовевший нос в мелких бусинках пота, пытаясь убрать таким образом упавшую на лоб каштановую густую чёлку.

- Может, и тороплюсь. Пусти, - слишком резко и грубо ответил пленённый.

- Тебе не кажется, что нужно извиниться? Налетаешь из-за угла, чуть не сбил меня с ног. – Рома мягким движением убрал наверх мешающую парнишке чёлку.

- Извини, - недовольно буркнул незнакомец. Он был явно не в духе. – Я не хотел.

Рома разжал руки, отпуская неприветливого юношу.

- Тебе не помешало бы обучиться хорошим манерам, - с ехидцей заметил он.

- Не вижу в том необходимости, - огрызнулся мальчишка.

- Ну-ну, - Рома весело посмотрел в сердитые глаза и остановил взгляд на недовольно сведённых бровях. Надутая физиономия наглеца его забавляла: в своём гневе тот был чертовски хорош. – Похоже, что ты даже не знаешь, что это такое. Пили уж отсюда, пока я не начал обучение.

- Придурок, - тихо прошептал парень, отступая.

- Ай, как нехорошо, - Ромео схватил нахала за руку и молниеносно заломил её за спину. – Придётся тебе повторно извиняться.

Парень ловко вывернулся и попытался ударить с ноги. Рома отклонился с быстротой ветра, поймал мелькнувшую перед своим носом ногу буквально в паре сантиметрах и послал её хозяина в свободный полёт. Юноша упал на пятую точку, подскочил как резко выстрелившая пружина и встал в стойку, поманив к себе указательным пальцем. Воинственный незнакомец был настроен на драку. Вот идиот! Ромка профессионально поставленным ударом в челюсть вырубил самонадеянного человечка, затем поправил свой шейный платок и присел на корточки перед нокаутированным. Тот распахнул глаза и потряс головой.

- Живой? – ухмыльнулся Рома прямо в лицо побеждённому.

- Живой, - парень сел. Злость его куда-то испарилась и он несмело улыбнулся. – Меня в первый раз так побили. Никогда не бывал в нокауте.

- Ну, и как ощущения?

- Как заново родился.

- Тогда вставай, боец, - скомандовал Ромео, плавно поднялся и протянул изящным движением руку помощи, - прошу! Тебя как зовут?

- Денис, - принимая услугу от поразившего его до глубины души молодого человека, ответил Дениска.

- А меня Роман. Может, продолжим наше знакомство в более приличном месте, а не в подворотне?

- Давай, - согласился с дельным предложением Денис. - Может, немного пива? У меня вообще-то сегодня последний звонок.

- Это точно нужно отметить. Пошли, я знаю здесь одно приличное место, около кинотеатра в парке.

- «Охотник»? – со знанием дела поддержал инициативу своего нового знакомого виновник намечающегося торжества. – Пошли.

Денис стянул с себя надоевшую ленту и засунул её в карман, заодно проверив там на ощупь имеющуюся наличность.

- Я готов.

И новоявленные друзья и собутыльники зашагали к парку отмечать примечательное знакомство.

Руся ехал в маршрутке и решал задачу, как он заявится к Ромео. Предстояло ещё увидеться с Михал Михалычем. С Руськиной стороны это, конечно, полное свинство - влезать сейчас в их семью. Всё-таки он погорячился.

Юноша вышел из маршрутки, резко изменив свой намеченный путь, и медленно двинулся по центральной улице, раздумывая, как же ему поступить.

- Руська! – знакомые узкие ладошки закрыли ему глаза. – Ты что такой грустный? Такой праздник! Я вот точно не буду грустить в свой последний звонок.

Настроение сразу же поползло вверх. Машенькин голос всегда на Русю действовал чрезвычайно положительно.

- Я с родаками поссорился, - поделился своей печалью Руслан, - и ушёл из дома в неизвестность.

- Совсем? Или понарошку?

Наверное, было бы лучше, если случилось бы всё это понарошку. Но всё было слишком реально, и бабуля, указывающая на дверь, до сих пор стояла перед глазами.

- Совсем, - тяжко выговорил Руся. – И ещё я отчима побил, - он ужаснулся самому себе. Получается, что теперь ко всему прочему он – хулиган. - Меня теперь никогда не простят.

- Слушай, пошли ко мне, - предложила добросердечная подруга. – Отец у меня сейчас в командировке, мы с мамой одни. А потом что-нибудь придумаем. Может, со своими помиришься.

Машенькина мама была женщиной понимающей, современной и продвинутой в своём роде: практика психолога позволяла быть в курсе проблем молодёжи. Выслушав упрощённый вариант истории, как Русю не захотели отпустить в Москву, она сразу же почувствовала подвох. Из-за этого из дома не выгоняют.

- А теперь, пожалуйста, полную версию, - строго глядя на Руслана, потребовала она как следователь на допросе.

Руська беспомощно посмотрел на Машу.

- Мам, понимаешь, - Машенька на миг запнулась, - Руську в Москву пригласил его друг.

- Ну, и в чём проблема?

Девушка замялась, не зная, как всё объяснить мамуле. Руся вдруг решил, что если помирать, так с музыкой, и честно ответил, всё-таки утаив часть правды:

- Это мой парень. Мы любим друг друга.

Елена Викторовна (а так звали Машину маму), сняла с переносицы очки в тонкой оправе, подышала на них, протёрла платочком и водрузила обратно на нос. Затем пристально стала изучать Руслана, словно увидела впервые. Руся поёжился под таким взглядом.

- Собственно, я подозревала, - задумчиво, только для себя, произнесла Елена.

- Чего? – Руську охватило волнение.

- Что ты - гей. – В отличие от родственников юноши Машуткина мама выбрала более мягкое выражение и это слово в устах молодой женщины не слушалось ужасающе. Она совершенно спокойно его произнесла. – Вы с Машей спелись как две подружки. Когда юноша ухаживает за девушкой, со стороны это смотрится несколько по-другому.

- Неужели так заметно? – не на шутку испугался Руслан.

- Ну, только для посвящённых, - попыталась успокоить юношу Елена. – Давай, договоримся так. Ты можешь здесь переночевать. Но ты позвонишь домой и скажешь, что находишься у нас. Думаю, что как бы опрометчиво не поступила твоя бабушка, она всё равно за тебя беспокоится.

- Хорошо. Спасибо!

- Мамуль, ты – чудо! – Машенька благодарно чмокнула свою родительницу в щёку. – Руся, пошли.

Девушка схватила Руську за руку и потянула к себе в комнату, шушукаться. Ей очень хотелось выспросить все подробности эпохальной ссоры в семье Смирновых. Как и все девчонки, она была весьма любопытна, что Руся ей легко прощал. Он вообще на многое закрывал глаза, превращая Машенькины недостатки в достоинства. Такую подружку, как Маша, ещё поискать надо, да и не всем выпадает счастье найти понимающего тебя человека. Руслан дорожил этой дружбой, он бы не променял её ни на что на свете.

Вечером Руся набрал номер мамули, с бабушкой разговаривать он пока не горел желанием.

- Ма, это я.

- Русенька, - услышал он в трубке торопливый шёпот, - ты где?

- Я у Маши. Ты не беспокойся. - В ухо прилетел облегчённый вздох. – Как там у вас?

- Митя говорит, что тебя на порог не пустит, - всхлипнула мама. – Бабуле «Скорую» вызывали. Но всё нормально. Как только она услышала про госпитализацию, то сразу выздоровела.

Руська улыбнулся. Значит, всё в порядке. Бабуля иногда любила устраивать свой бенефис перед родственниками: у неё стремительно темнело в глазах, сердце выдавало аритмию, руки-ноги холодели, она на смертном одре в устной форме составляла завещание, сдабривая щедро своими комментариями изменение в своём состоянии: «дышать трудно», «возьмите меня за руку», «холодно», «мои ноги, я их не чувствую». Приезжала «Скорая», вокруг неё суетились врачи и путались под их ногами родственники, коты дурели от запахов из медицинского чемоданчика, тихо щёлкал аппарат, снимающий кардиограмму, затем доктор выносил вердикт – «возрастные изменения» - вкалывал очередной успокаивающий препарат со словами о «новейшем лекарстве в медицине», а потом тихо в коридоре советовал маме сводить пожилую даму к психологу и уделять ей побольше внимания, пенсионеры это очень любят и требуют свою законную долю сочувствия.

- Мамуль, ну, всё. Я ещё позвоню.

Руся положил трубку. Ну, что ж, дома все живы-здоровы, а бабуля получила свою порцию сострадания со стороны медицины.

- Что там у вас? – Елена Викторовна решила убедиться, что Руську не прокляли и не бросили на произвол судьбы.

- В принципе, нормально. Только отчим рвёт и мечет.

- Руслан, я тебе предлагаю такой вариант: мы с тобой вместе сходим и поговорим с твоей семьёй. Я думаю, что твои родные должны всё понять. Только нужно немного повременить. Пусть они там полностью успокоятся и даже по тебе соскучатся. Неделю выдержишь?

- Думаю, что да.

- Вот и хорошо, живи у нас. И я бы ещё хотела поговорить с твоим парнем.

Вот тут Руся испугался по-настоящему. Ведь о Ромео никто не знал. Семья была полностью убеждена, что их враг номер один – это завуч. Подставлять же Михал Михалыча перед чужими Руслан не хотел. Он вообще не хотел, чтобы эта тайна вышла из лона его семьи.

- Спасибо, Елена Викторовна, но я справлюсь сам.

- Руслан, - женщина своим голосом заставила его посмотреть ей в глаза, - моя практика имеет свои этические стороны. Всё, что я узнаю, остаётся только со мной.

- Дело в том, что мои знают не всё, - вздохнул юноша. – Далеко не всё. И лучше им этого вообще не знать. Я совершил одну большую непростительную глупость.

- Скажи мне, пожалуйста, если вернуть всё назад, как бы ты поступил?

Руська закрыл глаза и вспомнил тот день, свой день рождения, который круто изменил его жизнь. И тут он понял, что ничего бы не стал менять, и вновь бы прожил этот отрезок своей жизни, который дал ему ясно знать, кто он есть на самом деле.

- Я бы поступил точно так же.

- Ну, вот видишь, - Машенькина мама обняла Русю. – И помни, свою жизнь мы строим сами, как этого захотим. Никогда не сваливай ответственность на других, только ты в ответе за свою судьбу.

Руслан уткнулся лбом в плечо женщины, которая вмиг рассеяла все его сомнения. Всё будет так, как он захочет.

Глава 12

- Знаешь что? – произнёс Ромео, придирчиво рассматривая ассортимент, представленный на полках кафе-бара «Охотник»; увиденное его никак не радовало и не воодушевляло. – Поехали ко мне. Могу предложить отличный коньяк.

Насколько Рома помнил, у дядюшки в запасе хранилась бутылочка «Хеннесси», и даже не одна.

- А это будет удобно? – засомневался Дениска.

- Удобно, - Рома убедительно подтолкнул парня к выходу. Он точно знал, что Михаэла не будет до позднего вечера.

В маршрутке Денису несколько раз в голову приходила мысль о том, что не стоит ехать в гости к практически незнакомому человеку. Всё, что он знал о нём, было имя, и не составляло полного представления о пригласившем. Правда, молодой человек был на редкость красив, что, по Денискиным рассуждениям, не давало повода к доверию. Юноша несколько раз порывался выйти из общественного транспорта, но что-то его останавливало. Роман сидел на своём месте расслабленно и вольготно, закинув руку на спинку соседнего кресла и чуть касаясь пальцами Денискиного плеча, от чего тот чувствовал напряжение. Он с прямой спиной, крепко сдвинутыми коленями, как первоклашка, и потными, сжатыми от волнения ладонями напоминал собой целомудренную невесту перед первой брачной ночью. По крайней мере, у Ромки вид парнишки вызвал именно такую стойкую ассоциацию. Он тихонько кашлянул и произнёс:

- Следующая остановка наша.

Парень кивнул головой и полез в карман за мелочью.

- На обратную дорогу оставь, - фыркнул Рома и расплатился с шофёром за двоих.

В квартире, куда попал Денис, было спасительно прохладно. Вероятно, работал кондиционер. Юноша, стесняясь, потоптался на пороге кухни, куда его пригласил новый знакомый, и, наконец, решившись, прошёл и устроился на удобной табуретке. На столе тут же возникли рюмочки и бутылочка коньяка.

- Это «Хеннесси», - начал лекцию Роман, открывая коньяк и разливая красивую янтарную жидкость по ёмкостям. – Его не закусывают. Божественный напиток. Пьётся маленькими глотками. Не торопись, смакуй и запоминай аромат.

Дениска взял рюмку из протянутой руки, понаблюдал, как хозяин квартиры пригубил спиртное, и сам сделал первый глоток. Коньяк на удивление был мягким, не обжигал и дарил удивительный вкусовой букет. Денис и не заметил, как выпил всё.

- Ещё? – не дожидаясь ответа, Рома наполнил опустевшую рюмку.

- Да, - запоздало сказал Дениска, наблюдая, как янтарь перетекает из бутылки в рюмочку; параллельно с ним кровь помчалась по венам, стало хорошо, а в голову прокралась лёгкость, и все сомнения о целесообразности посещения данного места тут же отпали сами собой.

- За последний звонок, - юноша расслабленно улыбнулся и, не растягивая удовольствия, залпом выпил свою долю.

- Храбрец, - рассмеялся Роман. – Чем дальше-то заниматься будешь?

- Ну-у-у... – парень хитро-завлекающе посмотрел на него. – Экзамены, ясень пень, сдам, и в Москву махну. Чемпионом буду.

- Чемпионом? – недоверчиво и удивлённо спросил Рома. – По уличным забегам?

- По дзюдо.

Оп-па… Ромка усмехнулся. Ещё один дзюдоист. Похоже, что этот вид спорта нынче в моде.

- Давай, тогда выпьем за твоё будущее чемпионство.

Через полчаса количество коньяка в бутылке значительно уменьшилось. Денис упрямо и громко доказывал Роману свою теорию о мужских видах спорта.

- Вот борьба, она и есть борьба, чисто для мужиков, - чуть ли не с пеной у рта втолковывал парень. – Возьми любую, да хоть бокс. Это для настоящих мужиков. Остальным там не место.

- А что? Есть ненастоящие? – подколол его Рома, откровенно веселясь. Юноша, пьяный и раскрасневшийся, часто облизывающий полные губы, с плывущим взглядом вызывал только одни мысли – схватить этого «настоящего мужика» и завалить тут же на кухне. Можно прямо на столе.

- Конечно, - глаза Дениса вдруг загорелись неприязнью и ненавистью, и в то же время странной похотью. – Есть же, которые как бабы. Гомосеки.

Рома громко расхохотался. Вот, что значит – «молодо-зелено». Видел бы этот борец за натуральность сам себя со стороны в настоящий момент.

- И ты видел в живую хоть одного гомосека? – спросил он тихо, наклоняясь к парню и заглядывая в его расширившиеся зрачки.

- Э-э-э… - Денис сглотнул, его кадык дёрнулся пару раз, и юноша замер. – Наверное.

- Наверное? – повторил Рома, игриво приподнимая правую бровь, всё так же смотря парню в лицо. – Так «да» или «нет»?

- Ну, я не уверен, - сбивчиво забормотал Дениска. – Но очень подозреваю, - наконец, он справился с собой. – И ненавижу эту тварь. Вообще, поубивал бы всех пидарасов.

- За чистоту нашего общества! - Ромка сунул полную рюмку в руку Дениса. – Пей, натуральный ты мой.

Самый, что ни на есть, натуральный натурал лихо опрокинул коньяк в глотку, зажмурился и чуть приоткрыл припухшие губы. За время разговора он их так искусал, то ли от волнения, то ли от возбуждения, что Ромка уже горел желанием смять их поцелуем или засунуть между них пальцы, а может и что-нибудь более значительное. Молодой человек не стал себе отказывать в таком удовольствии и, наклонившись, захватил пьяный коньячный рот в свой плен. Губы, вопреки ожиданиям, не оказали никакого сопротивления, раскрылись и пропустили язык вглубь. Поцелуй вышел таким захватывающим и долгим, что чуть не снёс крышу и всё Ромино самообладание. Он перед тем, как оторваться от сладких губ, легонько пососал податливый язык, и в довершение всего провёл пальцами по нежной коже, размазывая свою слюну.

- Ты что, ****ь, делаешь? – ошеломлённо прошептал Денис, широко раскрыв глаза.

- Проверяю твою натуральность, а заодно теорию о латентных гомосексуалистах, - Ромка снова присосался к мягким юношеским губам, поглаживая в это время рукой Дениску по спине. Парня вдруг затрясло так, будто он попал в ледяную прорубь. – Значит, пидорасов мочить будешь? – угрожающе произнёс Рома и, нетерпеливо дёрнув молнию на брюках, пробрался к внушительному стояку юноши. – Ты неплохо вооружён. С кого начнёшь?

Денис молчал, следя взглядом, как молодой человек встаёт на колени и разворачивает его вместе с табуреткой к себе. Губы, которые только что дарили ошеломительные минуты первого в его жизни поцелуя, пошло почмокали и приблизились к торчащему члену.

- А-а-а… - застонал Дениска, откидывая голову и вцепляясь пальцами в платиновые волосы. – Сука. Прекрати, - а сам неосознанно толкнулся во влажный рот.

- Прекратить? – уточнил между делом Рома, и заглотил Денискино орудие на всю длину.

- Да… Нет… Не знаю… Быстрее…

Денис заскулил, дёргаясь и заполняя рот своего беспощадного любовника.

Тот высосал всё до последней капли, затем приник к его губам и поделился полученным. Парню ничего не оставалось делать, как распробовать вкус своей спермы.

- Глотай.

Пришлось проглотить вязкую жидкость, совсем немного, и, вероятно, она была смешана со слюной, по крайней мере не показалась особо противной. Дениска встал, пошатываясь, и попробовал дойти до двери.

- Как тебя развезло, - Рома подхватил его в коридоре. – Пошли в кроватку.

Хозяин квартиры довёл своего гостя до большушей кровати и уложил на гладкое красивое покрывало. Раздевая Дениску, Рома всё иронично повторял, какой-же ему попался на пути натуральный мальчик. Юноша в ответ всхлипывал, вздрагивал всем телом и чуть не кончил от одних только ласк. Когда Рома подобрался к самому сокровенному, Денис испугался:

- Ты же не трахнешь меня?

- Ну, что ты, - мягко улыбнулся Роман, - тогда тебе придётся убить в первую очередь себя, борясь с пидарасами. Я не могу взять такой грех себе на душу, - он ловко натянул презерватив на Денискину плоть. – А так ты, вроде, натурал, - рука размазала лубрикант по всей длине.

Дениска чуть не заорал от сдавливающей тесноты нарочно сжимающихся мышц, Рома сел на него и почти сразу задвигался.

- Не стесняйся, кричи, - приказал Роман, - здесь хорошая звукоизоляция.

И Дениска закричал, дёргая бёдрами в такт своему наезднику.

- Ну, как? – В объятиях этого невероятного красавца лежать было приятно. – Мы сохранили твою натуральность?

Юноша заплакал, вжимаясь в гладкое ароматное тело.

- Ненавижу его. Это всё из-за него, - слёзы катились из глаз и капали на грудь Роме. Его розовый сосок был близко от губ.

- Дурачок, - Ромка ласково вытер мокрые щёки парнишки. – Кем бы он ни был, но ни в чём не виноват.

Денис подскочил и стал быстро натягивать на себя одежду. Обернулся на пороге комнаты и прокричал:

- Я не такой! Пошли вы все в жопу, гомосеки.

Ромка улыбнулся в ответ и развратно раздвинул ноги. Дениску от такой бесстыдной демонстрации затрясло, перед глазами всё поплыло при мысли, что он только что был в этом теле. Не в силах унять дрожь, он стукнул со всего маху кулаком в косяк и выскочил из проклятой квартиры.

- Давай, беги, - Рома сыто потянулся. – Всё равно вернёшься.

Чуть погодя, он дотянулся до мобильника, что лежал на тумбочке, пролистнул телефонную книгу и вызвал номер Руслана.

- Руся, когда к тебе подойти? Как ушёл из дома? – Ромео побледнел. – Они что-нибудь обо мне знают? – короткий выдох. Кажется, всё в порядке. – Ты можешь пожить у меня, с Михаэлем я поговорю. Ну, как хочешь. Пока.

Рома захлопнул крышку телефона. Ну и дела… У Русика точно не все дома. Не мог дождаться конца эпопеи с экзаменами. Хорошо, что у него хватило ума не заложить его всей своей семье. Не хватает ещё решать проблемы с сумасшедшей семейкой. Свадебный марш там никто не споёт после всего, что произошло, скорее загрызут и не подавятся. Ну, Руська, умеет же находить приключения на свою задницу. Проблемный у него мальчик, ничего не скажешь.

Глава 13

Миллер, завязнув в тяжких думах, подходил к своему подъезду. До отбытия на родные просторы к своим истокам оставалось чуть больше каких-то трёх недель, они пробегут быстро, глазом моргнуть не успеешь. Не хочется. Так не хочется уезжать от славного мальчишки, отдавать его другому человеку, пусть и такому родному. Но он не вправе вставать между дорогими ему людьми. Пусть живут и строят свою жизнь вместе, а он не пропадёт, всегда сильный и не дающий себе поблажек.

Михаил протянул руку к дверной ручке и чуть задержал шаг, поставив ногу на ступеньку. Дверь резко распахнулась и, если бы не мгновенная реакция завуча, то врезала бы ему точно в лоб. Он успел дёрнуться назад и удержать равновесие. Навстречу ему вылетел Константинов, лицо его было цвета варёной свёклы, глаза безумные и заплаканные. Наверное, в этот день ему выпала честь врезаться в мужские тела. Михал Михалыч заключил в объятия своего ученика, крепко сжав за плечи.

- Денис, ты пьян? – от парня несло спиртным, что было невероятно. Михаил точно знал, что гордость школы соблюдает спортивный режим и вообще ведёт здоровый образ жизни.

- Отстаньте от меня! – юноша рванулся, попытался сбежать и споткнулся на ровном месте. Михал Михалыч поймал упрямца на лету.

- Ты бы хоть шнурки завязал.

- По *** на шнурки! По *** на всё! Чтобы они все сдохли! – Дениска вдруг побелел, вцепился в физика и стал сползать вниз. – Ненавижу… - глаза его закрылись, и парень отключился, повиснув на своём учителе.

Михаил донёс юношу до скамейки и усадил безвольное тело, пристроившись рядом. Он похлопал по белым как полотно щекам, приложил ладонь к холодному лбу, с тревогой осматривая пострадавшего. Перепил? Не похоже. Здесь, скорее всего, огромное нервное напряжение; это как свечка, которая сгорает в один момент, вспыхивая перед смертью ярко и мучительно.

- Денис. – Юноша глубоко вздохнул и недоуменно поморгал, приходя в себя. Щёки постепенно розовели. – Ты как себя чувствуешь?

- Что-то не очень, - тихо проговорил Дениска. – Слабость какая-то.

- Ты где живёшь? Может, тебя подвезти?

- Не надо, - парень попытался встать. Ноги дрожали и никак не хотели держать своего владельца. Денис упал обратно на скамейку. – Я здесь переночую, - он стал пристраиваться на жёстких деревяшках.

- С ума сошёл? Тебя же милиция заберёт. – Михал Михалыч приподнял равнодушное тело, взвалил себе на плечо и понёс к «Фольксвагену». Наверное, ему суждено до конца дней своих таскать на себе мальчишек.

- Положите меня на место, - потребовало вдруг ожившее тело, - я, может, умереть хочу. А вы мне мешаете.

- Умереть ты всегда успеешь, - успокоил его завуч, - а вот с воскрешением будет труднее, - и запихнул Дениску на заднее сидение машины. Затем присел рядом и, вытащив сигареты из кармана, закурил.

Дениска вытаращился, не веря своим глазам. Всем известно, что завуч не курит.

- Будешь? – Михалыч протянул ему сигарету. – Помогает от нервных стрессов.

Дениска взял в пальцы предложенное, неловко прикурил, впустив дым в рот, и закашлялся с непривычки.

- Глотни немного и выпусти дым из носа, - посоветовал физик, который в глазах прокашлявшегося Дениса показался Богом. В голове спасительно зазвенело, закружилось, щёлкнуло и внезапно прояснилось.

- Хватит, - Михал Михалыч отобрал сигарету. – Это была первая и последняя. Понял?

- Да.

- А теперь рассказывай, что случилось.

Почему Денис всё рассказал? Он и сам себе не мог объяснить. Но, сбиваясь и шмыгая носом, он поведал завучу сердечную тайну и переживания, опустив подробности и имена.

- Я не знаю, почему так получается, ведь всегда презирал гомиков, - закончил он свою исповедь.

- Всегда? – Михал Михалыч, смекнув, что в их подъезде, а скорее всего и во всём микрорайоне, на немалое количество квадратных метров приходится всего два гея, разглядывал новообращённого. В его отсутствие ко всему этому мог приложить руку, а вернее кое-что покрупнее, только один человек – Рома. Поганец! Миллер еле сдержался, чтобы не зарычать.

Дениска в это время молчал, припоминая, когда же он загорелся желанием истребить всех пидарасов на свете. По всем параметрам, оказалось, что случилось это совсем недавно, с того самого момента, когда его стали преследовать зелёные глаза.

- Нет, - признался он. – Недавно.

- Скажи, а с девушками у тебя никак?

- Никак. Неинтересны они мне, хоть убей, - испустил вздох Денис. – Парни нравятся.

- Парни или парень?

Дениска почувствовал жар на своих ушах. Как ни крути, ему и Роман понравился, иначе бы он вышел из маршрутки на первой же остановке, и, наверное, ещё кто-нибудь: например, Вовка из соседнего двора, на которого он тоже заглядывался. Стало стыдно, мало того, что он сам пидор, так ещё и ****ь. Юноша опустил голову и прошептал:

- Парни.

- У тебя гормоны сейчас играют, молодой ты и горячий, не надо этого стесняться. Ну, а то, что тебе нравятся парни, это не беда, и ничего в том ужасного нет. Хорошо бы тебе сейчас найти постоянного партнёра.

- Да, наверное… - Дениске стало спокойнее. Он поднял голову и посмотрел на Михал Михалыча. – А вы откуда знаете?

- Я многое, что знаю, - горько улыбнулся Миллер. – И дам тебе один совет.

- Какой?

Завуч взялся за упрямый подбородок и серьёзно посмотрел в серые мокрые глаза.

- Никогда не забывай о защите. - Парень отвёл взгляд, засмущавшись. – Это, - в завучевской ладони как по волшебству появился презерватив, - всегда должно быть у тебя под рукой. Держи.

Дениска взял небольшой прямоугольник с колечком внутри.

- А теперь поехали, - подмигнул Михал Михалыч и пересел за руль. – Тебя уже, наверное, дома заждались.

Ромео, всё также нагишом, валялся на постели, вспоминая сердитую мордаху, хмельные испуганные глаза и рыженькие аккуратные завитки в паху ярого гомофоба. Неплох, зараза. Было бы интересно повторить воспитание мелкого ненавистника всех геев в округе. По его расчётам мальчишка должен вернуться. Во-первых, Рома был уверен в своей неотразимой красоте, которая сражала наповал в широком радиусе его простирающегося и безграничного великолепия, не жалея на своём пути никого; а во-вторых, он нашёл в складках покрывала часы, которые расстегнулись, не выдержав страстного секса, и соскользнули с руки дзюдоиста.

Рома в томной неге подрочил немного, представляя себе, как ягодные губы раздвигаются, принимая его член, и перевернулся на живот, ловя удовольствие горячей кожей ягодиц от вечерней прохлады. Лёгкий тюль на окошке колыхался под ветерком, врывающимся в открытую форточку, и придавал комнате необычайно романтический вид.

- Отдыхаем?

Молодой человек лениво повернул голову на строгий дядюшкин голос, поёрзал на простыне и чуть приподнял попу.

- Да, майн херц.

Вспышка ярости полоснула по груди, и Миллер с силой хлестнул ладонью по бесстыдно выставленным ягодицам. Рома завизжал и пополз от Михаэла, натягивая на себя покрывало.

- За что?

- За Руську, ****ь ты такая. Этим парнем надо дорожить, а не таскать к себе в постель невинных мальчиков.

Ромка задрожал, сжимаясь.

- Давай, бей меня, святоша.

Михаэл сел на кровать и невидяще уставился на племянника. Ярость схлынула, оставляя место для мрачной безнадёжности.

- Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Если Руслан узнает об этом…

- Но ведь он не узнает, правда? – заискивающе промурлыкал Рома, тут же уловив, что гроза миновала.

- Какая же ты мразь, Ромка, - дядя закрыл глаза и скрипнул зубами.

- Яблоко от яблони…

- Молчать! – гаркнул Михаэл и обхватил голову руками, сдавливая виски. – Боже, какой же я идиот. Я ведь был уверен, что ты его любишь.

- Так я его и люблю, - залебезил Рома, - очень люблю. А хороший левак укрепляет брак.

- Значит, ты это ему приготовил? – дядюшка внезапно пополз к племяннику и обрушился на него всей тяжестью, смыкая пальцы на горле. У Ромы от испуга перекосило лицо, он вмиг растерял всю свою красоту. – Пойми ты, любовь – это, когда ты дышать не можешь без любимого, когда тебя накрывает так, что ты не видишь никого вокруг, когда ты готов на всё ради этого человека, - Михаэл отпустил Ромку. – Ты сейчас убил часть меня. Если я терпел все твои выходки, то не хочу, чтобы этот юноша мучился рядом с тобой.

- Ты думаешь, что с тобой он будет счастлив? – спросил молодой человек, потирая шею.

- По крайней мере, я постараюсь это сделать. И я никогда ему не изменю. Я и тебе ни разу не изменил за все десять лет. Чем ты мне можешь ответить? – Рома не знал, чем заполнить возникшую паузу. – И всё-таки ты – ****ь, - так и не дождавшись ответа, сурово припечатал дядя. - А я, идиот, это поощрял.

Михал Михалыч подскочил с кровати и стремительно вышел из комнаты. Решено, он остаётся. Сдаст авиабилет, дождётся выпускного бала и поговорит с Русланом и с его семьёй. Куда они поедут, пусть решает Руслан сам. В крайнем случае, они могут остаться и здесь. А сейчас пусть юноша спокойно сдаёт экзамены. Не нужно ему всех этих африканских страстей. Всему своё время.

Придя к такому умозаключению, Михаэл успокоился. Он вдруг подумал о том, что будет счастлив с Русланом в любой точке планеты, лишь бы только парень принял его предложение. Следующие три недели вдруг показались ему вечностью. Как прожить это время и не рехнуться от ожидания? Чем бы себя занять? Завуч задумался. Кажется, у него есть время подумать о том, как взять неприступную крепость – Антонину Петровну. Вступать в конфликт с семьёй Смирновых не хотелось и тем более разжигать внутри неё войну за Руслана. Значит, нужно просчитать каждый ход и продумать тактику по завоеванию в первую очередь несгибаемой Русиной бабули. А за ней уже и другие члены семьи подтянутся. Авторитет Антонины признавался всеми. Да, своеобразный матриархат царил в этой замечательной ячейке общества, с которой ему теперь, хочешь не хочешь, предстояло общаться. Ведь Руся в первую очередь их продукт воспитания и неотъемлемая часть.

Михал Михалыч хитро прищурился. Ну, что ж. Он готов к покорению айсберга, каким бы он ледяным ни оказался.

Глава 14

Через три дня в сопровождении Машенькиной мамы Руся досрочно появился на пороге своей родной обители, не выдержав тяжкого изгнания; ещё и совесть нашёптывала ему по ночам, что стеснять Машу и её семью с его стороны просто непозволительно.

Встречали его без фанфар и труб, и даже красную дорожку не постелили. Отчим прожёг уничтожающим взглядом и попытался побыстрее смыться с глаз, прижимая руку к ушибленным рёбрам, которые до сих пор давали о себе знать. Связываться с пасынком не хотелось. Помешала его бегству Елена, пригласив на совместную беседу. Дима скривил губы, но согласился, мысленно проклиная «доморощенного психолога» и нехотя пристроился в гостиной, где собралась семья для душеспасительного разговора. Бабуля нацепила очки и предварительно изучила все свидетельства и документы, предоставленные Еленой Викторовной и подтверждающие её профессиональную пригодность. Затем она поглубже засунула своё тело в громоздкое кресло и, поджав губы, пыталась показать всем своим видом, что ей глубоко фиолетово на психологические уловки, и она им ни капли не верит. Озвучивать, конечно, такие мысли Антонина тактично не стала, как и остальные участники беседы. Всем было интересно, чем закончится попытка разрешения семейного конфликта. Елена предложила высказаться каждому и поделиться с обществом, что именно мешает взаимопониманию и доверию в их небольшой группе. У каждого члена семьи были свои претензии и обиды. Оксанка пожаловалась психологу на свою загубленную молодость, на отсутствие жениха, на строгую бабулю, из-за которой она не может привести хоть кого-то в этот дом. Все претенденты на её руку и сердце в своё время были проверены на прочность и сами сбежали, куда глаза глядят, не дождавшись заключения Антонины Петровны о своей личности. Ирина, сморкаясь в платочек, поведала о своём разводе, в котором винила маму, то есть властную Антонину Петровну. Бабуля, по её словам, затюкала бывшего мужа, который не выдержал борьбы за власть и благополучно ушёл, когда ему вежливо показали на выход и даже в справедливом порыве сделать свою дочь счастливой, забрали у него ключи от дома. Руслан пожалел любимую бабулю и только пожаловался на подзатыльники, которые его преследовали на протяжении всей сознательной жизни. Ну, ещё он припомнил жёсткий контроль со стороны своей мучительницы, проверяющей каждую бумажку на его столе и прочитавшей в своё время его откровения в дневнике, который он сдуру завёл, наивно полагая, что доверяет все свои душевные переживания только бумажным страницам. Антонина своим выступлением пыталась доказать, что всё делалось только во благо, так сказать, и от всей души, лишь бы все были счастливы.

Елена в какой-то момент тайно пожелала быть глухой и не слышать всего этого. Дима был с ней солидарен. Он благоразумно молчал. Подавив в себе приступ непрофессионализма, Машуткина мама стала анализировать ситуацию. Получалось, что в стремлении осчастливить всех поголовно в этой семье, Антонина Петровна пресекала любую попытку «счастливчика» поплыть против её единственно правильного течения. Это было в принципе невозможно, так как бурные потоки бабулиной энергии упорно несли туда, куда она сама желала.

Бабуля, держась за сердце, бормотала, какие же все здесь неблагодарные.

- Антонина Петровна, - Елена дала пенсионерке таблеточку валерьянки, - с вашими-то способностями, обаянием, безудержной энергетикой и даром руководителя можно горы свернуть.

Бабуля сунула жёлтенький кругляшок в рот и с интересом посмотрела на «психологиню».

- Что вы больше всего любите? У вас есть какое-нибудь увлечение?

- Да, - ответила пожилая женщина. Глаза её загорелись воспоминанием о несбывшейся мечте быть актрисой и певицей. – Эх, мне бы единомышленников, я бы такой хор организовала.

- А это мысль! – воскликнула Елена. - Руководство ДК радо талантливым активным людям. Самодеятельность всегда приветствуется.

У Антонины вдруг расправились плечи. Она уже представила хор и себя в качестве руководителя, и может даже солистки сего коллектива.

- Мама, - Ирина подскочила, - давай, дерзай. А я тебе помогу. Вам же нужен будет аккомпаниатор? – она любовно посмотрела в сторону отреставрированного музыкального инструмента. Фортепиано стоически выдержало все многочисленные работы мастера. Ира тихонько порадовалась открывающейся перспективе. В последнее время стены так и давили на неё. Хотелось куда-нибудь вырваться.

- Бабуль, ты – гений! – заскакала Оксанка по комнате. – А мы с костюмами поможем. – Девушка-то, ни много ни мало, училась в технологическом.

Дмитрий поразился. Всё же эта семья была очень дружной, проблемы у них рассасывались сами собой.

- А меня пристроите? - поинтересовался он. – Я могу роликами заняться, видео неплохо монтирую.

Все как-то разом забыли про главный вопрос – внезапную ориентацию Руси.

- Руслан, а теперь объясни нам, что ты хочешь, - попыталась вернуть всех к основной теме Елена.

Руська обвёл взглядом притихших родственников. Ну, вот и настал его час «икс». Чего он хочет? Ой, он столько всего хочет! Его чуть не порвало на кусочки от количества желаний. Но как выразить словами самое главное?

- Я… - он запнулся. – Просто примите меня. – У Руси вдруг перехватило горло. – Бабуль, ну, вот я такой. И я ничего не могу с собой сделать.

- Это правда, - подтвердила его слова Елена. – Это не болезнь, не дурь и не блажь. Это его природа.

- Ладно, - проворчала бабуля, - посмотрим. Пошли чай пить.

- А я? – Оксанка надула губы.

- А ты можешь водить своих хахалей. По воскресеньям. – Антонина величественно встала. – Пошли. У меня сервиз чайный, совсем новый ещё, не опробован.

Бабуля во главе вереницы из родственников и гостьи прошествовала на кухню. Она уже прикидывала, кого позовёт в хор. Дуню, соседку свою, в первую очередь, это ясно. Ещё можно соседа с пятого этажа, и на девятом пара пенсионеров живёт. У них знакомые, наверняка, есть. Наберёт она хор, дайте только срок.

Руся с Оксаной расставляли чашки на столе, переглядываясь. Сестрица поражалась своему братику, который обскакал её и уже был при ухажёре. Она ещё не знала про Ромео. Руся мысленно перекрестился. Иначе бы Оксанку точно удар хватил. Пусть уж она живёт спокойно. Пока.

Михал Михалыч при полном параде, отглаженный и отутюженный, словно выпущенный с витрины модного магазина, заруливал в просторный двор, где в девятиэтажном угловом доме проживала семья Смирновых. На сидении рядом с ним возлежал огромный букет из нежнейших кремовых роз. Миллер остановил машину, проверил свой внешний вид в зеркале заднего вида, чуть взлохматил чёлку, придавая ей подобие хулиганского беспорядка, и, захватив с собой великолепный букет, направился к знакомому подъезду. Домофон на нажатие кнопки ответил Оксанкиным голосом. Завуч, вмиг придав своему голосу мягкую бархатистость и сексуальность, попросил открыть ему дверь. Голос задумался, затем буркнул: «Проходите», и дверь отворилась. Миллер побежал по ступенькам с твёрдым намерением покорять неприступное сердце Антонины Петровны.

Глава семьи встретила его монолитной застывшей статуей, перекрывающей дорогу в уютное гнёздышко.

- Добрый вечер, - завуч протянул роскошный розовый букет.

Бабуля, которая решила быть твёрдой как кремень, оценила немалое вложение в цветущее великолепие и дрогнувшим голосом спросила:

- Зачем пожаловал?

- Уважаемая Антонина Петровна! Позвольте вас пригласить на закрытие театрального сезона, - Михал Михалыч ослепительно улыбнулся, сунул букет в руки Оксанке, которая материализовалась сбоку бабули и тихо поплыла от счастья, ощутив тяжесть как минимум тридцати роз.

- Какого сезона? – Бабуля чуть сдвинулась в сторону.

- Нашего театра оперетты, - завуч вынул из кармана несколько билетов и завлекающе помахал ими перед Антониной. – Имре Кальман «Сильва».

- Ах! – бабуля мечтательно закатила глаза. – Пела я как-то арию Сильвы. Когда, вы говорите, спектакль?

- Завтра, в шесть часов вечера.

- Проходите, - Антонина сдвинулась с места, выхватила букет из рук внучки и спросила: - Это мне?

- Вам, - склонил вежливо голову Михаэл. – А в театр я приглашаю всех.

- Что же я надену? – вдруг заметалась пожилая женщина. – Ира! Нас приглашают на оперетту! Где моё вечернее платье, которое я надевала на выпускной Оксаны?

- Мама, оно у меня в целлофане запаковано. Что случилось?

Ирина вышла на голос своей мамы и замерла от представительной завучевской фигуры.

- Мы завтра едем в театр, - объявил завуч. – Я вас отвезу.

Руслан посмотрел в сторону Елены Викторовны. Психолог с нескрываемым интересом наблюдала захватывающее по своему напору действие. Энергетическое поле представителя школы по своей мощи не уступало бабулиному, даже превышало его, было ко всему прочему мужским, что давало явное преимущество, и стремительно затапливало квартирное пространство. Даже Дмитрий потерял бдительность, забыв своё обещание об убиении мерзавца. Русе же оставалось только хлопать глазами. Он никак не мог взять в толк, к чему всё это представление.

- Оксана, - обратился завуч к раскрасневшейся от смущения девушке, - билеты я доверяю вам, - и вложил ей в ослабевшую руку пропускные. – Завтра ровно в пять я за вами заеду.

Михал Михалыч резво побежал по ступенькам вниз.

- А как же чай? – отмерла Оксанка.

- Потом, - крикнул снизу завуч. – Может быть, завтра.

Антонина с радостью извлекла из стенки внушительную по своим размерам хрустальную вазу, которая служила украшением дома и никогда ещё не принимала в свои сверкающие глубины соответствующие её статусу цветы. Поместив туда розы и залив их водой, бабуля задумалась. Выходное платье у неё было, туфли к нему тоже. Надо бы расчесать праздничный парик, сделать маникюр и навести марафет. У дочки можно приватизировать на время лак и косметику. Торжественный выход в свет требовал усилий, чтобы сделать это событие эффектным. А уж в том, что оно будет эффектным и ослепительным, Антонина не сомневалась. Она тут же отправилась накручивать и укладывать плойкой искусственные волосы, натянув парик на трёхлитровую банку, представляя себе, какой произведёт фурор в высшем обществе. Осталось только договориться с Дуней, чтобы она посидела с Мишенькой. Это было плёвым делом. Соседка млела от упитанных щёчек Мишутки.

Следующий день пролетел весь в хлопотах. Оксанка в неравной борьбе отстояла своё право сделать бабуле макияж. Она доказала, что сейчас светские дамы красятся неброско, подчёркивая свои достоинства. А достоинства у Антонины Петровны были. В своём возрасте, который насчитывал шестьдесят шесть лет, она сохранила здоровый цвет лица, накопила не очень много морщин и не растеряла зелень в красивых глазах. Губы, которые стали терять свой контур, Оксана нарисовала карандашом и естественного цвета помадой. Красивое платье и каблуки придали осанке царский вид. Пожилая дама оглядела себя в зеркале и заявила, что ещё готова окрутить какого-нибудь крупного финансиста. Она ещё для полного завершения образа подухарилась французским ароматом, предоставленным Ириной.

К пяти часам вся семья была готова. Остальные её члены выглядели не так помпезно, но тоже не подкачали. Всё же театр, святые стены, на которые так молилась бабуля. Руся облачился в парадные брюки и рубашку, Оксана достала из закромов выпускное платье, которое было довольно скромным, Ирина обошлась любимым чёрным платьицем на все случаи жизни, а Дима подчеркнул торжественность момента галстуком, который он надевал в крайних случаях.

В пять часов ноль ноль минут Михал Михалыч уже стоял у двери и призывал семейство спуститься вниз. Компания из родственников, перекрещённая в дорогу бабой Дуней, без труда заняла места во вместительном «Фольксвагене». Машина оправдала своё высокое доверие, приняв в свои недра всю семью.

Выход Антонины Петровны действительно был фееричным и зрелищным. Вышагивала она как императрица в длинном сверкающем люрексом платье, ловя любопытные взгляды и шепотки в спину, под руку её галантно держал Михал Михалыч, самый лучший кавалер всех времён и народов, посадил на балконе, где бабуля себя ощутила царицей бала и примадонной. Ей не хватало только веера.

Само представление вернуло её к золотой поре, когда она пела в самодеятельности на сцене и готовилась стать актрисой. Антонина даже пустила скупую слезу ностальгии. Последующий ужин в ресторане полностью растопил её сердце.

- Для вашего внука будет только самое лучшее, - тихо пообещал ей на ухо коварный Михаил.

Руся чувствовал себя на этом празднике жизни немного неловко. Он не совсем понимал, куда клонит Михал Михалыч.

- Я подумаю, - так же тихо ответила Антонина. Завуч с достоинством кивнул и поддержал беседу о молодёжной культуре, вернее о полном её отсутствии.

Поздно вечером, когда уже Руслан укладывался спать, в комнату заглянула бабуля.

- Руся, я тут подумала, - бабуся запахнула поглубже халат. Она уже смыла косметику, была без парика и стала мило-домашней. – Ты приглашай Михаила к нам. Пусть приходит.

У Руси чуть не отвалилась челюсть.

- Ты разрешаешь?

- В конце концов, не так уж это и страшно, - пожевав губы, сделала вывод бабуля. – А там посмотрим. Сдавай спокойно свои ЕГЭ.

Руська подождал, когда бабуля прикроет дверь, разделся и залез под одеяло. Невероятные вещи творятся в последнее время. Вот бы ещё Михал Михалыч никуда не уехал. А с Ромой он поговорит. Пришла пора быть честным перед ним и перед самими собой. И хорошо бы объясниться и помириться с Денисом. Всё-таки они друзья и дружбу эту терять Руся был не намерен.

- Молодец, - прошелестел Кешин голос из-под кровати. – Правильным путём двигаешься, товарищ.

Глава 15

Денис, вернувшись домой с консультации по русскому языку, смотрел на выдвинутые им ящики стола и не мог понять, куда подевались его часы. Этими часами он дорожил. Отец подарил их ему на восемнадцатилетие. Подарок был весомым, стоил приличных денег, и чисто мужским: крупный противоударный корпус и, кажется, даже водонепроницаемый, широкий браслет, логотип на циферблате. Впору было заплакать от отчаяния. Но Дениска не плакал, он считал, что хныкают только девчонки, а мужчины ищут правильный выход из создавшегося положения. Парень методично стал перебирать в памяти все возможные места, где бы он мог потерять свою ценность. Перед глазами вдруг всплыл день, когда он стремглав бежал из чужой квартиры, в которой его лишили невинности. Чёрт! Если бы он знал телефон того умопомрачительного совратителя. Хоть бы не перепутать адрес, кажется, дом стоял немного на отшибе. Воспоминание о случайном любовнике вызвало вихрь эмоций, они смешались, вспыхивая в груди, накатывая друг на друга – презрение к самому себе, что не смог остановить то безумие, поддавшись на провокацию, смятение от терзавшего его желания – картинка с Романом, раскинувшим длинные красивые ноги, плавала у него в мозгу все эти дни; злость на реакцию своего организма – во всеоружии он был практически всегда, а рука мало помогала в этом вопросе, хотелось снова очутиться в узком проходе молодого человека и бесконечно кончать только туда. Кожа от таких мыслей горела и зудела в паху, кровь приливала к члену, который чувствительной головкой тёрся о ткань трусов и снова был готов к труду и обороне.

Денис резкими движениями рук захлопнул ящики. Ну, что ж. Он сходит к Роману. Может, часы у него. А заодно поговорит с ним. Завуч посоветовал найти постоянного партнёра. Судя по всему, Рома опытный в таких делах, они заключат соглашение – можно, например, встречаться раза три в неделю. Константинов всегда по-деловому подходил к жизни даже в любовных вопросах.

По-быстрому приняв душ, Дениска собрался и побежал к остановке. Он точно помнил, что добирались они в гости на маршрутке номер пятнадцать. У юноши вообще была прекрасная память на цифры, может быть, поэтому число «тридцать девять» врезалось в его подсознание - число примечательной квартиры.

Ромео ждал Руслана. Возлюбленный позвонил, похвастался своим триумфальным возвращением в семью и обещал подъехать для важного разговора. Рома насторожился. Важный разговор у них вроде уже был по поводу отъезда в Москву. Руся тогда с непонятной печалью в глазах сообщил о своём решении.

Дверной звонок разразился нежной мелодией и Рома поспешил запустить своего гостя в дом. Молодой человек уже хотел воскликнуть, как же он соскучился и страдал все эти дни в одиночестве, но прикусил от неожиданности язык. На площадке стоял юный и симпатичный гомофоб, видимо, он пришёл продолжить воспитательную беседу и процесс познавания истины; как известно, истина рождается в дискуссии. Ромео не был против увлекательной дискуссии, да только время поджимало: Руся должен был появиться с минуты на минуту.

- Приятно тебя видеть, - улыбнулся вежливо Рома, - но я занят.

- Это много времени не займёт, - пообещал Денис и попытался пройти в квартиру.

- Ну, - протянул Рома, - смотря, что ты имеешь в виду. Я бы на это времени выделил побольше.

- Тогда я кратко и по существу, - Дениске всё же удалось отодвинуть в сторону Рому и просочиться в коридор. – Я часы наручные потерял. Ты у себя не находил?

- Может, и находил, - усмехнулся Ромка. – Приходи завтра, опишешь свои часы, и мы сличим признаки в подробностях. А сейчас мне некогда.

- Часы верни, - угрюмо потребовал незваный гость. Лицо его приобрело то самое сердитое выражение, что завело Рому в прошлую встречу: серые злые глаза, сдвинутые брови и яркий румянец на щеках, а ещё парень нервно покусывал краешек нижней губы.

- А вежливо можно попросить? – молодой человек придвинулся к нахалёнку, привязывая к себе взглядом. В своём негодовании тот был неотразим. Захотелось снова сломить упрямца, зацеловать до слезинок в глазах и заставить молить о продолжении банкета.

Денис то ли понял явный намёк, то ли решил проверить, что целоваться он может не только на пьяную голову, или вообще идти до конца в своём желании узнать, на что он способен; только он с решительной отчаянностью прижался ртом к смеющимся губам, которые тут же приняли его смелую попытку и ответили, затягивая на самоё дно грехопадения. Денис закрыл глаза и, обхватив Ромкин затылок руками, ответно ворвался языком в его рот, подрагивая от понимания, что это ему нравится. Так нравится, что отрываться не хочется. Так бы и целовался до умопомрачения, лизался как собачонка, и посасывал нежные губы.

- Давай встречаться, - выдохнул тут же своё пожелание Дениска.

Рома оторопел от такой напористости. Он даже не успел ничего ответить, как его снова стали целовать, да так яростно, что мозги отказались от самоанализа и полностью упустили момент, не отследив, когда у пылкого юноши проснулась доминанта. Вероятно, она даже и не спала, а просто дремала до поры, до времени. Повинуясь дикому влечению, Денис тут же потащил обалдевшего Ромку к памятному траходрому. Повалив покорного Ромео, парень торопливо стал с него сдирать джинсы, свои он только расстегнул и чуть приспустил, не в силах терпеть. Презерватив, подаренный завучем, пригодился как нельзя кстати. «Хрен с ней, с этой подготовкой», - подумал Ромка, стиснув зубы и стараясь принять удобную позу, вытаскивая ногу из болтающейся штанины. Этот парень творил невероятное, не церемонясь и проникая так глубоко, что захватывало дух. Тело вдруг показалось жидким, голова моталась из стороны в сторону, а руки вцепились в простыню, сдирая с постели. Рома заорал, впервые в жизни кончая без рук. Кульминация вышла фантастической. Удивительно как кровать выстояла от такого напора, видимо, она уже была закалена, выдерживая когда-то троих. Рома ещё не успел вернуться на землю, как услышал хлопки и восторженно-циничный голос:

- Аплодирую стоя!

Дениска обернулся на голос Михал Михалыча и пожелал провалиться сквозь землю. Он соскочил с кровати, поддёрнул штаны, рванул вверх бегунок молнии и попытался проскочить мимо завуча, и остановился, попятившись назад. За Михалычем стоял Руслан.

- Денис?

Дениска ломанулся в другую дверь, не сразу сообразив, что это шкаф. Он запутался в висящих вещах и упал на пол, вывалившись наружу.

Рома в это время дёргал ногой, пытаясь заставить свои джинсы вернуться на место. Взлохмаченный, с мокрым животом, задранной рубашкой и голым задом он являл собой образец застуканной на месте преступления неверной жены.

- Русенька, я тебе всё объясню, - лепетал он в попытке отмазаться. Штаны не хотели возвращаться к своему хозяину. Рома закрыл руками горящее в огне лицо. По крайней мере, так он создал себе иллюзию, что его не видят.

- Приведите себя в порядок, - приказал Михаэл, – мы ждём вас на кухне, - и вышел, потянув за руку за собой онемевшего Руслана.

Дениска, наконец, выполз из вещей и вешалок, сдёрнул с себя презерватив и ускакал в ванную. Ромео нашарил рукой злосчастные джинсы, вытер живот простынкой и оделся. Внутри всё предательски дрожало, он предчувствовал свою казнь, причём четвертование было мягкой мерой наказания, скорее всего, его оскопят, и бросят несчастные части тела на съедение гиенам, а он сам скончается в страшных муках.

Рома поплёлся в кухню. По пути он стукнул в дверь ванной, давая знать, что один на казнь он идти не собирается. Дениска с виноватым видом потащился за «постоянным партнёром». Он уселся рядом с ним, стараясь не смотреть на Руслана. Единственная мысль, что крутилась у него в голове, была о том, каким образом очутился здесь Смирнов?

- Итак, - открыл незапланированное заседание геев города N Михал Михалыч. – На повестке дня один вопрос: разбор недостойного поведения господина Ромео Миллера, он же Роман Дмитриевич, он же Рома. - Ромка посмотрел в окошко. – Попрошу высказаться всех присутствующих по этому поводу.

- В принципе, мне уже всё равно, - к Русе вернулся дар речи. – Пусть трахается с кем угодно и где угодно. Я вообще-то сюда пришёл сказать, что с ним ни в какую Москву не поеду.

- Русенька! – Ромео чуть не грохнулся на пол, на колени. – Не пори горячку!

- А я и не порю, моё решение продуманное, - объяснил Руська и посмотрел на Дениску. – Собственно, это мой теперь уже бывший парень.

Денис только смог кивнуть головой.

- Ключи, - ледяным тоном потребовал Михаэл, глядя на Рому. – Быстро.

- Но ведь…

- Если бы ты внимательно прочитал документы, то заметил бы небольшое условие, при котором можешь въехать в квартиру – вас должно быть двое.

Племянник замолчал, ошарашенный дядюшкиной дальновидностью. Миллер был настоящим немцем до мозга костей. Но он не может его выкинуть на улицу! А как же родственные узы на веки вечные?

- Так уж извини, дорогой,- "родственные узы", должно быть, не знали, что они вечные, - но думать нужно, прежде всего, соответствующим местом.

Соответствующее место, а именно, мозги, вдруг заработало. Кажется, Денис тоже собирался в Москву.

- Денис, ты поедешь со мной?

- Поеду, но хочу предупредить, - Дениска с хрустом размял пальцы, - если что, то сразу по морде. Я тоже в нокаут могу послать. И даже подальше.

Ромео сморщился. Мелкий сучонок. Ну, ничего. Он ещё его воспитает.

- О’кей, - вслух, конечно, он про воспитание говорить не стал, - договорились.

Руська встал. Ну, вот и всё.

- Я пошёл.

- А с вами, Руслан, я бы хотел поговорить наедине, - остановил его Михал Михалыч. – Прошу в комнату.

Юноша обречённо прошёл в указанном направлении. Михаэл захлопнул за ними дверь и обернулся. Помолчал немного, не зная с чего начать.

- Я сдал авиабилет.

- Рад за вас, - на автомате ответил Руслан, не вникая в смысл сказанного.

- Я не еду никуда.

- Ага, - кивнул Руся, не веря своим ушам.

- Руслан, - завуч подошёл к юноше, схватил его за плечи и встряхнул. – Я остаюсь с тобой.

- Что-то я не въезжаю, - Руська уставился в любимые глаза. – Зачем?

- Затем, что хочу быть с тобой.

Юноша снова забыл, как произносятся слова.

- Руслан, прости меня, - Михаэл не совсем понял его молчание. – Я виноват перед тобой, я знаю. Ты простишь меня?

И тут Руська сообразил, зачем Михал Михалыч втирался все эти дни в доверие его семьи, а в частности в бабулино. Хитро улыбнулся, выпустил из себя напряжение, скинул с плеч мужские руки и сел в кресло.

- Ну, так что? – завуч ждал ответа и боялся его.

Юноша расстегнул пуговицу брюк:

- Сосите, Михал Михалыч, - и весело посмотрел на растерянного Михаила. Тот вдруг принял игру, уловив всю ответственность момента, и опустился перед Русланом на колени.

Через несколько минут, довольно облизываясь и целуя юношу в губы, он спросил:

- Ты поедешь со мной?

- Да, - у Руси голова кружилась от счастья.

- Ты даже не спросил, куда, - прошептал Михаэл.

- Мне всё равно, хоть на Северный Полюс, - Руська удивлялся, как они ещё умудрялись разговаривать между поцелуями. – Главное, с тобой, - и ещё глубже, насколько это было возможно, поцеловал сводящие с ума губы. – Михаэл…

Глава 16

- Денис! – Руслан замахал рукой, завидев издали Константинова. – Ты в школу?

- Ага. – Дениска подошёл и пожал Руське руку. – Привет. Сегодня вроде результаты должны вывесить.

Юноши двинулись по выложенной плиткой дорожке, поражаясь, как же быстро промчалось время экзаменов. Всё как-то закрутилось в веренице стремительных дней: консультации, подготовка, сами ЕГЭ, ожидание результатов, следующий предмет сдачи на итоговые знания, новенькие листы тестов, извлекаемые из вскрытых конвертов, часы, которые пролетали с удивительной быстротой, гробовая тишина в аудитории и беззвучное шевеление губ испытуемых, вытаскивающих из глубины своего сознания всё, что было накоплено за школьные годы. К радости Руслана, баллы были довольно высокими. Может, и пониже, чем у Дениса. Так Дениска-то и учился на пятёрки, и не пинал балду в старших классах на «камчатке». Русе вдруг стало жаль потерянного впустую времени. Сколько он упустил когда-то, развлекаясь, а ведь мог сейчас ни в чём не уступать Денису. Вот математика, например, так полностью Смирнову и не поддалась, хотя душу грел средний балл. Благодаря Ромео, юноша почти подобрался к высшему баллу по русскому и литературе, и вот теперь осталось узнать результат по немецкому. Сколько же стоило ему трудов и приятных часов в обществе завуча, а теперь любимого человека, чтобы сдать этот самый главный экзамен в своей жизни.

- Руслан, я всё хотел тебе сказать, - прервал полёт Руськиных мыслей Денис, - ты не держи зла на меня. Я тогда был тупой сволочью.

- Забыли, - ответил Руся. – Рома-то как?

- Я думаю, мы с ним придём к консенсусу, - ехидно усмехнулся парень. – Он, конечно, не подарок, но мы активно ищем точки соприкосновения.

Дениска уплыл вдруг в дальнюю даль, вспоминая все эти точки: у Ромы их было великое множество, да и у него самого, оказывается, не меньше. Два с половиной часа, которые они проводили каждый вечер вместе, помогали ликвидировать все претензии, которые накапливались у Ромео за день. После продолжительного сеанса тесного общения, любовник затыкался на какое-то время, превращался в недвижимость, закатив свои прекрасные очи к потолку. Приходилось его тормошить для продления удовольствия. Одним разом Денис никогда не ограничивался. Рома как-то попытался забаррикадироваться в туалете, но безуспешно. Дениска просто двинул плечом дверь, и задвижка благополучно вылетела, впустив в тесное помещение. Больше глупых и бессмысленных попыток скрыться от своего счастья Рома не предпринимал. Уж лучше получать удовольствие в комфортных условиях на мягком матрасе, чем утыкаясь лбом в сливной бачок.

Юноши подошли к школе.

- Ну, - выдохнули они одновременно, - с Богом.

Через две минуты Руська радостно скакал, исполняя собственного сочинения шаманский танец вокруг Дениса, и повторял:

- Круто! Круто! Круто!

Его персональное счастье выражалось в цифрах, название которым было «высший балл». Дениска улыбался и качал головой. Его радость так бурно не выливалась, хотя клокотала в груди. Всё, теперь он может поступить туда, куда захочет. У него нет конкурентов.

- Денис, ну, я побежал, - Руська рванул по коридору к кабинету, где последние дни своей работы проводил Михаэл. – Встретимся на выпускном.

Юноша, распахнув дверь, ворвался в кабинет, как ветер, прыгнул на завуча и завопил:

- Всё!

Михал Михалыч еле удержал на себе Руську. За год юноша подрос, окреп, развернулся в плечах и немало весил. Михаэл прижал к себе своё выстраданное чудо, утыкаясь носом в светлую макушку, и тихо сказал:

- Поздравляю.

Больше он ничего сказать и не успел, утонув в поцелуях.

- Когда? – Руслан заглянул в карие любящие глаза. – Я так хочу тебя. Те сволочи трахаются как сурки, а у нас обет безбрачия.

- Скоро, - пообещал Михал Михалыч. – Я хочу, чтобы тебе наша ночь запомнилась на всю жизнь. Наберись немножечко терпения.

- Хорошо, но больше одного дня я не выдержу.

Михаэл улыбнулся, как раз через день торжественное вручение дипломов и выпускной, с которого он украдёт Русю.

Ромео положил телефонную трубку и самодовольно напыжился. Вот, он сделает подарок себе и Денису. Сколько можно торчать в квартире? Самый крутой в большом городе гей-клуб сдаёт роскошные комнаты для встреч, пора уж сменить обстановку и расслабиться по полной программе. Можно напоить Дениску и взять, наконец-то, реванш. Навязчивое желание побывать в девственной глубине партнёра не отпускает и с каждым днём становится всё сильнее и сильнее. Только вот стоит оказаться в жадных Денискиных руках, как происходит смещение приоритетов, и пятая точка сама нарывается на разборки, и сколько бы Рома потом не разговаривал с ней наедине, слушаться эта часть тела его отказывалась.

Молодой человек оделся, тщательно подобрав наряд к соответствующему празднеству, и, сдерживая своё обещание, данное Денису, отправился на вручение дипломов.

Актовый зал был весь в шарах. Выпускники в строгих новеньких костюмах выстроились на сцене. Девицы, казалось, собрались представлять коллекцию мод разных сезонов, поражая разнообразием красок и фасонов. Рома тихо поржал. Провинция, она и есть провинция. Дениска и Руся стояли рядом. Ромео под взглядом бывшего любовника чуть не врос в землю, внутри него шевельнулось чувство, которое, наверное, называлось совестью. Русик сжалился, заметив кислую физиономию Ромы, и перевёл взгляд на Михал Михалыча, от чего тот чуть не сбился, вызывая счастливых обладателей документа о выпуске из школы. Наконец, Руслан услышал и свою фамилию, радостно сорвался с места и притормозил около завуча, с готовностью протянув руку за своими корочками. Михаэл как-то слишком аккуратно вложил документ в его ладонь и хитро подмигнул:

- Держи крепко.

Руся вернулся на своё место и тихонько открыл диплом. Тут же захлопнул его и беспечно посмотрел по сторонам, стараясь скрыть своё смущение. Там, внутри между страничками, лежал в упаковке прямой намёк на то, чем он будет заниматься в ближайшее время. Выпускной тут же утратил свою великую значимость и уступил место свободному полёту эротической фантазии. Игривая улыбка не сходила с лица, глаза загорелись в ожидании фантастического вечера, остальная часть мероприятия проплыла мимо сознания, и Руся очнулся, когда уже все стали выходить из зала, чтобы загрузиться в автобусы, которые их повезут на дискотеку и великую обжираловку. Из толпы его настойчиво выдернула мужская твёрдая рука, утянула в сторону и спрятала за угол трансформаторной будки. Юноша обернулся и впечатался в широкую грудь любимого.

- Поехали? – Михаэл дрожащими от волнения пальцами поправил ему длинные отросшие пряди русой чёлки.

- Поехали.

Они тихонько, крадучись, обогнули здание школы, сели в машину и задним ходом выползли через ворота для грузового транспорта.

На центральной трассе Михал Михалыч рассмеялся:

- Сбежали, словно с места преступления.

- А куда мы едем-то?

- Увидишь, - загадочность обволакивала Михаэла. Руську от этого слегка потряхивало, предвкушение уединения кружило голову.

Руслан сразу узнал клуб, где они праздновали весной день рождения завуча. Но в сам зал Михаэл его не повёл. Они зашли в другую дверь и поднялись на второй этаж, где было несколько номеров, как в отеле. Очутившись в люксе, Руська восторженно выдохнул. К их приезду зажгли свечи, задёрнули тяжёлые плотные шторы, в помещении был таинственный полумрак, огоньки мерцали, подрагивая, и отражались в высоких бокалах и зеркальном столике.

Михаэл скинул с себя пиджак и снял галстук, Руся повторил за ним все движения, подражая, и, повинуясь приглашающему жесту, сел напротив мужчины, без которого уже не представлял свою жизнь. Он наблюдал, как выстрелила бутылка шампанского и полилась шипящая жидкость в бокалы, пенясь и распространяя аромат, сжал пальцами хрустальную ножку, разглядывая искры на стенках фужера, и поднял глаза на Михаэла.

- Руслан, я совсем не умею говорить о любви. Все слова мне кажутся бледными и никак не могут выразить то, что живёт сейчас во мне. Ты стал для меня всем. – У Руськи вдруг защипало в носу. – Всё, что я тебе могу предложить, это себя. Я уже немолод. – Руся было открыл рот, чтобы возразить, но палец Михаэла лёг ему на губы. – Не торопись. – Юноша кивнул. – Согласен ли ты уехать со мной из страны? Здесь мы не сможем открыто жить парой. В Германии же есть возможность гражданского партнёрства.

Руська обалдел и не мог произнести ни слова. Это предложение руки и сердца?

- Да, - мягко произнёс Михаэл. – Это предложение. Подумай, прежде чем ответить. Всё же у тебя здесь семья. Любящая семья.

- Я согласен. – Юноша протянул свой бокал и с тихим звоном коснулся им другого бокала. Он выпил шампанское до дна, отставил фужер от себя и обвил руками мужчину за шею. – Я уже говорил, что поеду туда, куда поедешь ты.

Стены поплыли вдруг перед глазами, под спиной оказалась кровать, мужские длинные пальцы нарочито медленно расстёгивали пуговицы рубашки, обнажая, а горячие губы касались кожи, вызывая озноб во всём теле, спустились вниз, зубы ухватились за бегунок молнии, потянули его, расстёгивая брюки. Рот ласкал через ткань плавок, дыхание грело, хотелось уже освободиться от одежды, убрать полностью тонкую преграду, но, в то же время, тянуло продлить неспешные ласки, превращая их в сладкую пытку. Стон, выпущенный из груди, отозвался низким эхом. Откуда здесь эхо?

Дениска разглядывал апартаменты, куда его привёз Рома. Вот это да! Рассеянный свет от ночных ламп, дурманящий запах, юноше и невдомёк, чем так пахнет. Ромео хитро улыбнулся, ароматы сандала и пачули смешиваются, подогревая страсть. Через минуту принесли мохито – любимый коктейль Ромы.

Молодой человек потянул Дениса вглубь комнаты; юноша уже и не жалел, что не сел с одноклассниками в автобус. Дениска только в кино видел подобное, и вдруг всё это сошло с экрана, он сам герой романа, сидит на роскошной постели, и будь, что будет.

- Что это?

- Мохито. Пей, - Ромка соблазнительно вытянул губы и взял трубочку в рот.

– За твой диплом.

Мятный вкус освежает. Дениска с удовольствием тянул коктейль и поглядывал по сторонам. Ромео встал, скинул рубашку и прошёлся по комнате. Парень замер, любуясь тем, что ему досталось. Всё же Ромка был красив и идеально сложен, о чём прекрасно знал, и умело пользовался своими прелестями. Дениска завёлся только от милого променада туда-сюда между кроватью и большим окном, занавешенным портьерой. Мягкая походка пантеры, чуть заметное покачивание бёдрами, совсем не пошлое, а только привлекающее, руки, поправляющие чудные волосы, пальцы, сквозь которые струятся светлые локоны – тут и святой не устоит; что уж говорить о простом человеке? Денис высосал торопливо коктейль и стянул поскорее рубашку через голову, забыв про застёгнутые манжеты. Рванул их нетерпеливо, выдернул кисти рук и закинул ненужную деталь одежды куда-то в сторону. Мгновение, и юноша прижался к своему совратителю со спины, шаря ладонями ему по груди и зажимая между пальцами напрягшиеся розовые соски. Рома охнул, откинул голову назад и дал возможность наслаждаться своими шёлковыми волосами. Дениска потёрся о них щекой, не выдержал, пробрался пальцами к затылку и зарылся ими в пряди, массируя кожу и слегка подёргивая волосы. Рома облизал губы и закрыл глаза. Что делает этот парень? Почему так приятно и хочется утробно урчать? Руки обнажают шею, губы касаются позвонков, пальцы сдавливают подбородок, а затем медленно двигаются вниз, задевая кадык. Только от этого можно взвыть, потерять волю. А когда язык ласково лижет между лопаток, Рома готов продать душу дьяволу, только бы продлить это наслаждение.

Дениска настойчиво потянул Рому к кровати, толкнул его и навалился сверху. Он с ума сходит, наверное. Дикое желание исцеловать каждый миллиметр одуряющего тела ударило короткой молнией. Быстрые поцелуи, руки везде, куда можно дотянуться, тепло бархатной кожи, приятная гладкость под губами, в рот проталкивается твёрдое и горячее. Зажмуриться, принять, повинуясь рукам на затылке, почувствовать языком неровности от вздувшихся венок и услышать стон, отзывающийся эхом. Эхо?

Руся извивался под Михаэлем, теряя последнюю деталь одежды. За стенкой кто-то активно стонал; он, не стесняясь, отвечал тем же. Вскрикнул, принимая любимого, изогнулся, царапая широкие плечи, утонул в ощущениях. Звуки сливались, он уже и не различал чужие ли они, приглушённые крики подстёгивали, кто-то кричал «ещё! », кажется, и он тоже просил этого же. Всё закружилось вихрем перед глазами, он вжался в мокрое разгорячённое тело, и затрясся, ловя мгновения кайфа. Короткий вскрик.

За стеной кто-то заскулил.

Михаэль, не обращая внимания на музыкальное сопровождение, втолкнулся в гибкое юношеское тело и зарычал. Это был самый яркий оргазм в его искушённой жизни. Знакомый голос за стеной заставил открыть глаза.

- Рома, мать твою! – кулак чуть не пробил дыру. – Убью!

В соседней комнате воцарилась тишина.

- И что это было? – тихонько спросил Руся.

- Братцы-кролики. Проходу от них нет, - Михал Михалыч поцеловал юношу в губы, благодаря за незабываемые минуты. – Линять отсюда надо. Надеюсь, что в Германии они нас не достанут.

Эпилог

В небольшой комнате в полной темноте под односпальной кроватью, на которой сопел во сне юноша, сидело два странных и интересных существа. Они расположились с удобством прямо на полу, скрестив ноги по-турецки. Большие лапы редкого размера делали их обладателей похожих на хоббитов. Собеседники неторопливо пили чай, прихлёбывая горячий ароматный напиток из маленьких кружечек.

- Держи, - протянул Кеша конфетку своему гостю, - эта очень вкусная. Хозяин угостил.

- Рассказывай же, что дальше было?

- Дальше-то? – Кеша развернул разноцветный фантик и положил конфету в рот. – Дальше мой хозяин ждал сертификат с результатами ЕГЭ. Без этой бумажки никуда. Документы всякие, оформление, в общем, не скучал.

- А завуч?

- Ой, - домовой покраснел, - он тоже ждал. Прямо здесь вместе с Русланом. Очень бурно и активно. Я думал, что скончаюсь от сердечного приступа и зависти. Но теперь у меня есть ты, - Иннокентий любовно погладил по руке бородатого мужичка, - Нафаня. – Как хорошо, что ему, наконец, выделили помощника. Всё же тянуть сразу два дома было довольно затруднительно.

- Так, всё, - домовой посмотрел на часы. Скоро должен был прозвенеть будильник. – Допиваем чай. Через минуту здесь будет всемирное бедствие.

Электронный монстр громко запищал. Руся тут же подскочил с кровати и помчался в ванную умываться.

- Руслан, ты встал? – в кухне уже возилась, гремя посудой, бабуля.

- Встал, - донёсся голос из-за закрытой двери, - сейчас побреюсь.

- Я чайник поставила. Тут вот пирожки в дорогу собрала, булочки. - Антонина с гордостью улыбнулась. Её чадо бреется. Затем бабуля печально вздохнула, уезжает её чудушко на чужбину. Учиться там будет. Как там город называется?

- Руся, как город-то называется?

- Бабуль, Регенсбург. Давно запомнить пора.

Антонина Петровна зашевелила губами, повторяя название.

В дверь затрезвонили.

- Я открою! – юноша побежал к двери.

- Ну, что, "студент"? – Михаэль, уже собранный, стоял на пороге. – Долго возиться будешь?

- Чай попью и всё, - Руська сорвал быстрый поцелуй. "Студент", усмехнулся он. До студента ещё два года пахать. – Садись с нами.

- Нам на всё про всё двадцать минут остаётся, - проходя за стол, напомнил о времени Михал Михалыч. - Проверь, все ли документы на месте.

Юноша уже в комнате натягивал на себя одежду. Радостное волнение будоражило и перемешивало мысли.

Спокойно чай им попить, конечно, не дали. Родственники ввалились в коридор, горя желанием проводить Руську в большую жизнь.

- Ты там его не балуй, - наставляла в это время «зятя» Антонина. – С ним строго надо.

Михаил кивал головой. Чтобы отпустили Русю, пришлось потрудиться. Новенькая гитара ублажила музыкальное сердце Антонины Петровны, а договор с руководством Дома Культуры о создании хора окончательно привёл к взаимопониманию и наладил душевный контакт с главой семьи Смирновых.

Миллер бросил взгляд на циферблат. Пора ехать в аэропорт. Скоро он с Русланом отбудет в замечательный старинный город. У любимого уже статус учащегося гимназии, у него самого пока рабочая виза, но это временно, он докажет свои немецкие корни, а потом они обязательно узаконят свои отношения. Ещё месяц назад он поцеловал шасси самолёта, на котором отчалил Рома в столицу, прихватив с собой «постоянного партнёра», который грозился порвать племяннику задницу за то, что он посмел зайти к нему с тыла. Несносная парочка долго ещё занималась разборками после памятной ночи. Рома похудел, ещё больше отрастил свои чудесные волосы и выглядел моложе своих лет. Ежедневные упражнения с применением силовых приёмов со стороны буйного дзюдоиста придали глубоким серым глазам неповторимый блеск, от которого застывали все женские особи в округе. Чары Ромео усилили свою мощь и Михаэль не завидовал тем, кто попадётся на их пути. Единственный человек, которым Рома не мог манипулировать, был Денис. Видимо, у юноши был стойкий иммунитет на представителей с колдовской силой.

- Руслан, нам пора!

Руся сунул ноги в кроссовки и подхватил чемодан.

- Давай, помогу.

- Я сам.

Михаэль усмехнулся. Сам, так сам.

Славная семья Смирновых вышла, чтобы проводить их в дорогу.

- Я на минутку! – Руся вдруг, оставив чемодан, забежал в свою комнату.

- Кеша! – Молчание. – Я только хотел сказать «спасибо»! – Ответа не последовало. Руська повернулся. – Я буду тебя всегда помнить.

Юноша уже шагнул за порог.

- А я тебя, - прошелестел вслед низкий голос.

На подоконнике в цветке, называемом в народе декабрист, сидел Пуша, наблюдая в окно, как загружался в машину хозяин, как выруливало со двора такси, а семья дружно махала ему вслед под крёстное знамение бабы Дуни.

- Ты что делаешь? – Тошка запрыгнул к своей кошатине.

- Русю провожаю, - всхлипнул Пушок. – Он так и не сказал домашним, что я – кот.

- Не переживай, - успокоил Тотошка котика. – Усыновим котёнка. Знаешь, сколько их на улице околачивается? Выберу самого хорошенького, маленького и притащу. Хочешь?

- Хочу.

- А теперь вылезь из цветка, дубина. Это Русин любимый. Загубишь, прибью.

Конец.

_____________________________________

*Что с тобой вдруг, сердце, стало?

Что ты ноешь? Что опять

Закипело, запылало?

Как тебя растолковать?

Всё исчезло, чем ты жило,

Чем так сладостно грустило!

Где беспечность? где покой?..

Ах, что сделалось с тобой?

(перевод: В. А. Жуковский)