Веселый голубой вагон... Часть 7

Где-то из глубин сознания поднялось это детское приключение и, опять ощутив у себя на интересном месте чужую (жена не в счет) руку, я поплыл, как холодец на солнце. Черт! Почему это так будоражит и отдается пульсом и в висках и в трусах? Столько лет жить и не знать, что в тебе спит, причем, пьяным беспробудным сном латентный гомосексуалист? Мрак…

Зажмурив глаза и закусив губы, лежу и не знаю, что мне делать. Встать и по-быстрому смотаться в ванную или попытаться вспомнить прошлое лето на даче у тещи, проведенное под неусыпным присмотром хлюпика-тестя, придурковатых племянников жены, тетки из Мариуполя, ее мужа-ипохондрика и самой, мать ее, тещи-цербера? Еще тот, сомнительный отдых был, чтоб их всех разорвало…

Оу… вроде помогает. Пф… Аллилуйя! Боже храни тещу и сестру ее из Мариуполя! Я знал! Должна же быть хоть какая-то польза от ее существования на этой планете? (ну, кроме той, сомнительной  радости, что она подарила миру свою дочь, будь она неладна) Нет, а неплохая она все-таки бабенка! Особенно, когда касается дело получения порции отвращения, тут ей равных нет.

Боясь, что все, что можно было, я уже исчерпал и повторный рецидив мне нечем будет снять, я тихо, на сколько это было возможно, встал к «прекрасного» ложа и подошел к окну. Луна, стыдливо кутаясь в облачную вату, выглядывала из-за краешка неба. Ее  свечение, будто молочная лужа разлилось светлым пятном. Хоровод застенчивых звезд, мерно растянувшийся на весь темный небосклон, смотрел и подмигивал одиноким зрителям, которых не смог увлечь в свои объятия Морфей. Красавица-ночь, своим дыханием шевелила листья на деревьях и легко касалась лиц ночных прохожих. Задевая теплые стены грустных домов, дыхание плутовки-ночи коснулось горячей волной и моего лица. Это касание заставило мои губы расслабиться в задумчивой улыбке и прикрыть устало глаза…

Приятная нега сменилась вполне осязаемым теплом, обвернувшим мою спину и плечи. Сбросив оцепенение, я почувствовал тяжесть на своих плечах. Он! Это, все-таки, он! Я знал…

- Это был ты? – еле проговаривая слова и дрожа всем телом, продолжая смотреть невидящими глазами на луну, я вжал ладони в подоконник. -  Ну почему же ты ничего…

В этот момент раздался странный звук, напоминающий… храп? Что? Какого хрена? Резко развернувшись и столкнувшись лицом к лицу с этим «луноходом», я готов был врезать в его блаженно улыбающуюся харю с закрытыми глазами.

- Эй, придурок, - тихонько позвал я и, вытянув указательный палец, словно ребенок, желающий потрогать живого жука, легонько начал тыкать его в лоб. – Ты чего и, правда, спишь?

Ден, покачиваясь, словно бамбук, продолжал посапывать и улыбаться. Че-е-ерт… Вот я дубина стоеросовая, чуть не спалился. Этот додик и правда бродит по ночам? Во дела…

- Эй, Луна-луна, я Земля, - негромко позвал я, внимательно разглядывая лицо этой сомнамбулы. – Ты дуришь меня?

Словно отвечая на мой вопрос, это чудо в трусах подняло руки и вздохнуло. Через миг руки опустились и хлопнули по голым ляжкам. Вот же напасть… Никогда не видел лунатиков и чего там с ними делают? Главное его не напугать, а то заикой сделаю.

Отойдя от окна так, чтоб не зацепить этот чертов «луноход», я подошел к своей одежде и, порывшись в карманах, вытянул пачку Parliament. Подкурив и выпустив сизую струйку дыма, я неспешно подошел к все еще стоящему, словно истукан, Дену.

- Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе…- тихонько стал напевать я в паузах между затяжками, - Земля в иллюминаторе видна...

Нет, мне явно подфартило. За что мне этот геморрой? Правду говорят, если птичка капнула тебе на голову «приветик» жди удачу. А как по мне, то на меня опорожнился бегемот.

Стоя рядом с Деном и пыхтя сигаретой, я стал рассматривать этого полоумного. Ничего необычного вроде нет, но что-то явно цепляет…

***

- Хэй, Макасина, ты чего? – удивленное лицо Родьки смотрело снизу вверх. Его выпученные глаза, будто пара теннисных мячиков, готовы были вывалиться из орбит. – Ты чё, того?

Мальчишка, протяжно свиснув, закинул полотенце на плечо. Макс, недоуменно глянул на друга, затем, проследив за его взглядом, на свои шорты. О-ё! Да там - палатка! Дернувшись и прикрывая руками свой «срам», Макс так замахнулся, что его загипсованные пальцы звонко заехали Родьке в ухо.

- Ты чего, придурок! – схватившись за вспыхнувшее ухо, Родька обиженно засопел. – Во, дура-а-ак…

- Ой, я не специально, - Макс, упав на коленки, протянул руку, чтоб посмотреть на «травму».   В этот момент, Родька дернул головой и Макс своей «гипсовой рогаткой»  заехал другу в глаз. – Ой! Опять я…

- Да, задолбал, ты, бляха-муха!

- Я не хотел…

- Ага, не хотел он. Да ты меня инвалидом сделаешь! А еще друг называется…

- Ну, чего ты? Я же извинился, - Макс, виновато почесал кончик носа и уставился на друга печальными глазами.

- А чего там у тебя, покажешь? – Родька-чертёнок, прищурив один глаз, кивнул куда-то вниз. – Иначе все – не друг ты мне!

- Да ты сдурел! – пришла очередь Максима выпучивать глаза. Понимая, к чему клонит дружок, он вспыхнул, как уголек в кострище. Красными стали даже кончики ушей. – Ничего я не буду тебе показывать!

- Значит не друг ты мне, - исподлобья зыркая на смущенного Макса, Родька приложил ладонь к уху. – Ой, как больно-то, наверно теперь плохо слышать буду…

- Родь, не финти, не мог я тебя глухим сделать.

- Ага, а глаз! Да я теперь не вижу ни черта на него! – Чертяка, зажмурив один глаз, начал морщиться и сопеть.

- Эй, Родь…

- Чего? – пацан, открыв глаз и разровняв лицо, выжидательно уставился на друга. – А?

- Глаз не тот, - сказав это, Макс прыснул смехом и повалился на бок, - инвалид хренов!

Поняв, что афера провалилась, Родька поддался  искушению погоготать. Хохоча и хлопая себя по коленке, он начал качаться рядом с Максом.

- Ой, граждане, это цирк! – выкрикивал Макс и его смех, звонкими нотками разносился на весь дом.

- О-хо-хо! – стонал Родька сквозь слезы смеха, - шас живот порву!

- Не, не порвешь! Ты ж инвалид на уши!

- Ага, и мне нужен доктор по глазам и по ухам!

Так, просмеявшись некоторое время, пацаны, словно после пробежки на уроке физкультуры, тяжело дыша, распластались на полу как морские звезды.

Первым, успокоив дыхание, начал Родька.

- Макась…

- Чего? – не поднимая головы с пола и глядя на деревянный полоток, спросил Макс.

- А у тебя это в первый раз?

- Чего, это?

Родька, перевернувшись на живот и подперев голову руками, начал разглядывать шорты друга. Болтая в воздухе ногами и закусив верхнюю губу, он продолжил дознание.

- Ну, готовность номер раз, - хихикнув, он мотнул в сторону злосчастных шорт.

Залившись румянцем, Макс перевернулся на бок и, опустив глаза, мотнул головой.

- Ой, а я знаешь, чё придумал? – глаза Родьки вспыхнули недобрым светом. В азарте он так стиснул губы, что они превратились в тоненькую бесцветную полоску.

Макс, ожидая какой угодно гадости от неугомонного чертяки, угрожающе покачав головой,   неспешно выставил перед лицом друга свой кулак.

- Ро-о-одь, не начинай…