Мой Париж

Говорят, чтобы понять до конца природу человека, надо описать хоть одну эротическую сцену. Это моя первая попытка, не судите строго.

Солнечно. Как же сегодня солнечно, и от этого еще радостней. А еще, я увижу тебя, сколько лет я тебя не видела? 10-12… около этого, я ушла тогда, не сказав даже: «Пока».

Каким ты стал? Узнаю ли я тебя?

Я иду к тебе на встречу, а когда-то я летела, не замечая ничего вокруг.

Набережная, вода бурлящая, какого необычного цвета она сегодня, изумрудно-бирюзовая, это была наша стихия. Я вижу дворик, там кафешка, в ней ты меня ждешь. Еще на несколько минут оттягиваю момент нашей  встречи, хочу побыть наедине с собой, собраться с мыслями и вспомнить, как это было…

Твой офис располагался недалеко от набережной. Каждый вечер, идя домой, ты рассеянно скользил взглядом по лицам прохожих. Однажды твой взгляд остановился на мне…

Вечером после работы я спускалась сюда и смотрела на воду, кормила уток. Мне нужно было наблюдать за жизнью, за ее движением и принять то, что она продолжается.

Вот она я, девчонка, обезумевшая от горя, стою на этой набережной и вглядываюсь в воду.   Потерявшая в один момент все - любовь, надежду, веру  и ребенка. Я - зомби, уже год как, не умеющая ни смеяться, ни плакать. Меня не возможно было обидеть.

Ты меня узнал. Несмотря на прошедшие годы. Ты не мог понять, что же могло настолько изменить меня некогда веселую и беззаботную.  

Ты меня узнал, а мне было все равно. Я - только холодный рассудок.

Случайные встречи незаметно переросли в частые.  

Ты пытался со мной говорить, и я выдавливала из себя ответную улыбку.

А потом ты молча взял меня за руку и повел в недостроенную гостиницу, на самый вверх. Там, наверху, ты подвел меня к краю и сказал:

- Кричи!!! Кричи что есть силы!

И я закричала, несмело. И ты закричал вместе со мной. Вот мы и стояли - двое кричащих людей под самым небом. И что-то разорвалось внутри меня, то, что давно мучило и тяготило, как будто упал огромный камень с души, мне казалось, что я даже услышала звук падения. Я плакала и говорила, говорила что-то без умолка. А ты просто молча слушал, вытирая мои слезы.

А потом начался новый этап в моей жизни, каждый вечер я ждала тебя. Как же я переживала, чтобы с тобой ничего не случилось, боялась - не придешь, что никогда больше не увижу тебя. Но ты приходил каждый раз, и мы говорили обо всем и ни о чем одновременно.

Однажды мы с тобой взяли вино и пошли на крышу, было темно, открывался прекрасный вид, город был в огнях, и ты сказал:

-  Представь: мы с тобой в Париже, на Эйфелевой башне, вон чертово колесо. Елисейские поля…

Как же было легко тогда, мы смеялись и шутили.

Я говорила:

- Месье, Вы не могли бы налить мне еще вина.

А ты спрашивал:

- Мадам, Вы сможете держать себя в руках? :

-  Зачем, месье, ведь у меня есть Вы, Вы удержите меня от безрассудства.

Что повлияло тогда на события того вечера?   Может Луна, которая освещала площадку, или вино, которое ударило в голову, или внезапное влечение, возникшее между мужчиной и женщиной.

Ты смотришь на меня, твои карие глаза настолько темны, что иногда невозможно разглядеть зрачок, даже при дневном свете. А сейчас ты настолько серьезен, что стер и мою улыбку с лица.   Ты проводишь двумя пальцами по моему лицу, скользя вниз, щека, шея, все ниже и ниже. И вот ворот моей рубашки, немного замешкав, как будто это расстояние для тебя непреодолимо, резким толчком спускаешься вниз, к вырезу моей рубашки, ткань не выдерживает напряжения. И пуговка, первая пуговка, на твоем пути, с джинсовой рубашки отрывается и падает вниз. И для тебя это сигнал. Ты наваливаешься на меня всем телом, прижимая меня к стене. С одной стороны холодная стена, а с другой - твое разгоряченное тело. Губы целующие, не спрашивающие  разрешения и руки хозяина, берущие свое. Наглые и сильные, снимающие с меня одежду, ласкающие мою грудь. Через джинсовую ткань я чувствую твою вздыбленную плоть, я хочу освободить тебя. Твои губы касаются моих сосков, которые стали твердыми и набухли, а рука протискивается к низу живота, пальцами ощупывая промежность, ты покусываешь мою грудь. Из груди вырывается нечаянный стон, ты вздрагиваешь, он как будто пробудил тебя от сна.

Сколько раз я  потом укоряла себя за это.

Одним  сильным движением ты запахиваешь на мне одежду. И все заканчивается, мы молчим, и каждый из нас сожалеет. Я - о том, что ты остановился, а ты - что не смог сдержаться. Молча спускаемся вниз. Ты усаживаешь меня в маршрутку, и я уезжаю в темноту, одна. Без одной пуговки на рубашке.

Потом ты не пришел, ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Я ходила, кормила уток и ждала. Сколько раз в уме я прокручивала нашу последнюю встречу. Почему я отпустила, как я могла отпустить тебя. Я нашла твой адрес. Сидела и ждала тебя возле подъезда, потом я узнала, что ты уехал в командировку, а я ждала и думала, какой будет наша встреча, и будет ли она вообще.

Был дождь, знаешь, есть такая фраза, «и только верные приходят в дождь»? Я загадала, если сегодня ты не появишься, то все - больше никогда сюда не приду, не буду тебя ждать и искать.

Моя одежда была мокрой до нитки, слезы с дождем черными потоками стекали по щекам. И ты пришел, взяв меня под свой зонт,   сказав лишь: «Пошли…»

Мы зашли к тебе в квартиру, ты дал мне халат и полотенце, практически впихнув в ванную комнату, показал, где я смогу высушить одежду. Я стояла под горячими струями воды, я знала, что ты не присоединишься ко мне, что это встреча может оказаться последней. Что как только моя одежда высохнет, ты отправишь меня домой, в никуда. Я даже не поняла, когда ты успел стать смыслом моей жизни. Говорят, что любовь делает женщину храброй, а мужчину - робким.

И я, решившись, вышла из душа обнаженной. Как ты смотрел на меня тогда, я боялась только одного, чтобы ты не оттолкнул меня. Медленно я подходила к тебе. Твои руки потянулись ко мне, ты взял мою грудь в ладонь. Страх исчез, и я прильнула к тебе.

Иногда, когда люди, касаются, друг друга в первый раз, возникает  электромагнитный импульс, как маленький удар током. А у нас его не было.

Раньше я выбирала мужчин по этому импульсу. Потом я узнала, что у людей которые его не испытывают, просто нет ограничений. Импульс проходит, и перегорает страсть,   а мы свою можем удерживать, сколько сами пожелаем.

Твои руки ласкали мою кожу, а губы жадно впивались то в один сосок, то в другой, мои руки скользили по твоему телу, я до конца не могла поверить, что это не моя фантазия, а ты, настоящий, теплый рядом со мной.

Пытаюсь стянуть с тебя рубашку, целуя шею, и трусь щекой о твою щеку. Твоя рука опускается все ниже и ниже, и горячая волна накрывает меня. Рукой пытаюсь расстегнуть твой пояс, ты помогаешь мне. Ты обнажен, как и я, я становлюсь перед тобой на колени, взяв в руки твой фаллос. Оттянув крайнюю плоть, языком прохожусь по кругу, лаская головку и посасывая ее, пальцами нежно перебирая мошонку. Ощущаю, как он растет и наполняется кровью. Как меняется твое дыханье, каким частым оно становится, как учащается пульс. Пройдясь языком от основания члена до уздечки,   легкими касаниями языка, как крылья бабочки, ласкаю твой пенис.   Обхватив его губами, плавно двигаясь то вверх, то  вниз.

Ты приподнял меня за плечи и уложил на кровать. Бережно опустив меня, лаская руками, ты как будто навис надо мной, раздвигая бедра, так бережно, как будто боялся что-то сломать во  мне.   Двумя пальцами ты входишь во влагалище, лаская клитор. Трешься об меня членом, и входишь мощным резким движением, как безумный, мои стоны только подстегивают тебя. А потом резко развернул к себе  спиной, так что мои ягодицы ощутили прикосновение твоих бедер. Как в забытье, ты сжимал мою грудь, причиняя боль, брал меня с неконтролируемой яростью, фрикция за фрикцией. Крепко сжимаешь руками мои бедра, как будто я могла вырваться, все глубже и сильнее, нанизывая на свой член. А потом, как взрыв внутри меня, дрожь и наслаждение! Одновременный финиш.

Уставшие, мы лежали с тобою рядом, я кожей пытаюсь вобрать запах этой страсти. Ты говоришь, что не должен был этого допустить, что дружба с моим братом тебя ко многому обязывает.   Что 22 года  - это большая разница в возрасте между мужчиной и женщиной, что мужчина в определенном возрасте предпочитает секс с проверенными женщинами, дабы не опозориться.

Ты думаешь, я могла позволить тебе опозориться, мне проще опозориться самой, чем хоть чем-то задеть тебя.

Шли дни, раз за разом мы познавали друг друга, я растворялась в тебе. Я слушала, как губка, впитывая информацию, боясь забыть хотя бы слово, сказанное тобою..

Единственная одежда, которую я носила в твоем доме, была твоя клетчатая рубашка, какой она мне казалась теплой, мне было в ней так уютно. Ты садился за стол и работал, а я наблюдала за тобой, иногда в полудреме. Одним из моих любимых развлечений было, когда ты говорил по телефону, зажать твой фаллос между грудей, и ласкать его языком. Мне нравилось слушать, как менялся тембр твоего голоса, и как только я понимала, что переговоры подходят к концу. Я убегала на балкон, и там закрывалась, корча  тебе рожицы.

Наши отношения были построены на чувственности, я не помню тем, на которые мы говорили, а говорили ли мы? Помню лишь прикосновения. Мне кажется, нам не нужны были тогда слова, мы общались, как то по-другому, мысленно что ли.

Мы работали рядом, и ты часто приходил, ко мне на обед, мы даже пару раз действительно успели пообедать. Мы часто ходили на крышу, и устраивали там пикники, это был наш Париж.  

Что это было, я не знаю до сих пор: любовь или страсть, глубокое чувство или временное помешательство… Знаю одно, что настолько раскрепощенной и распущенной я хотела быть только с тобой.

Так прошло полгода.

Париж - город света и теней, резкой смены погоды, свободы и любви. Но как бы хорошо тебе  не было, всегда надо возвращаться домой.

Наши отношения были тоже контрастными, то безумно неугомонная страсть, то ласковая нежность.

Был ноябрь, я зашла к тебе в квартиру, открыв дверь своим ключом. Я знала, что ты дома, то ли хотела тебя напугать то ли еще что-то. По непонятным мне причинам зашла на цыпочках. Я услышала и увидела тебя с другой, на наших простынях, и эту самую клетчатую рубашку, лежащую на полу. Я тихонько вышла, оставив ключи в прихожей, на полке, и прикрыв дверь. Нет, наверно не так, закрыв эту дверь навсегда. Этот шаг, который я сделала, через твой порог, был равносилен тому, если бы я шагнула с нашей крыши.

Утром на работе я написала заявление об увольнении.   Села на поезд и уехала в Одессу. Я поменяла ВСЕ.

Не знаю, искал ты меня или нет. Это было уже неважно.

Много раз, прокручивая эту ситуацию в голове, думала: «А правильно ли я тогда поступила? ».

Думаю, да. Ты мне ничего не обещал, а я и не спрашивала. Если бы я тогда устроила скандал, что бы это поменяло? В тот миг, ты уже был не мой.

Люди должны быть вместе, пока им хорошо, это может быть один час, день, год, а может всю жизнь. Мы так редко бываем счастливы.   А с тобой я была действительно счастливой и я благодарна тебе за то, что между нами было. Ты показал, что счастливым можно быть даже на недостроенной крыше. Знаешь, мы влюбляемся не в человека, мы влюбляемся в то состояние, в котором находимся рядом с этим человеком.

Сколько лет прошло, и до сих пор эта недостроенная гостиница нависает над рекой, как архитектурный памятник чей-то безалаберности и моему безрассудству.

Знаешь, сейчас я стою на этой набережной, как тогда с тобой, в той джинсовой рубашке, первая пуговица отличается от других, там за столиком в кафе ты меня ждешь. Только сейчас я решила, что я не пойду к тебе. Я не хочу видеть, что сделало с тобой время.

Я хочу, чтобы в памяти сохранились только ты, я и мой Париж.