Мягко-эротическая фантасмагория. Эротические рассказы

Если изобразить всех людей в виде точек на отрезке от совершенно счастливых до абсолютно несчастных, то для моего друга Георгия там не найдется места. Как же его  занесло в сторону от такого важного человеческого измерения?

Всё началось во время романтического семейного ужина в одном из ресторанов Парижа. Приблизительно полторы звезды по Мишлену убедительно отражали компромисс между ценой, здравым смыслом, а также страстью,   пронесенной через десять  лет  семейной жизни. Супруга Георгия, казалось, была на вершине блаженства.   И вдруг на её риторический вопрос во время тоста «Что может быть романтичнее, чем оказаться с женой в Париже? »,   Георгий дал совершенно нериторический ответ.

В одно мгновение весь трагизм женской судьбы наполнил ее душу. Боль всех его увлечений, измен и  зализывания мужних любовных ран пронзила её, навсегда осев на дне  глаз. «... а-а-а,   будь всё по-твоему, - вскричала ее душа, - лишь бы был счастлив» - а внешне лишь полувздох - полустон. В высших сферах этот крик не остался незамеченным.

С этого момента что-то незримо начало меняться в его судьбе. Будучи человеком непростым и развитым во многих отношениях, Георгий слыл успешным ловеласом. В немалой степени этому способствовала его склонность к психоанализу и изящной словесности. И если прежде его усилия иногда оказывались тщетными, то теперь он просто не знал поражений.

Счетчик  побед завертелся с бешеной скоростью. Георгий начал лучше понимать мысли женщин, потом их чувства, потом их состояние. Неизвестно откуда, но  он хорошо знал, когда вовремя отвести глаза, где нажать, чтобы пробегающая по телу дрожь стала сильнее. Это помогало, но потом начало смущать. Он переставал ощущать сопротивление женской плоти и,   - что беспокоило ещё больше, - женского духа.

Пытаясь разобраться в этом наваждении, он вынужден был признать, что вместо лука и стрел его Амур обзавелся каким-то оружием абсолютного  поражения. Самоирония уже не помогала. Овладение многочисленными, зачастую совершенными телами не приносили ничего, кроме восторженного опустошения. Он побеждал прежде, чем вступал в бой. И чем дальше, тем больше он ощущал насколько пирровы эти победы.

Все чаще Георгий ловил себя на ощущении, что  становится элементом хорошо отлаженного глобального женского организма. И тот поглощал и засасывал его в неуемном стремлении к отождествлению.

Мужской же организм, наоборот, отвергал и отторгал на всех уровнях. К нему относились брезгливо, его презирали, ему нехорошо завидовали. А некоторые обладатели симпатичных подруг и не слишком выраженных половых признаков даже  откровенно побаивались.

Его понимание женской природы углублялось. Георгий знал теперь как разобрать женщину на кирпичики, песчинки и множество невидимых, но важных субстанций. А затем как построить из этого песка и тумана замок высшего наслаждения.

Но он уже не хотел быть Строителем  и  Творцом, как не хотел быть и Гостем в этом Замке. Творец, за одним исключением, не так совершенен, как его Творения. Он задумался было об однополой любви, но довольно быстро пришел к выводу, что несколько Творцов неспособны на  приближение к Совершенству без Материала.

Счетчик крутился все быстрее. Загнанный, как кролик в клетке, Георгий затруднялся вспомнить, когда впервые к нему пришла спасительная  мысль. Скорее всего, в тот вечер, когда он, притворившись фетишистом, усадил опьяневшую от его мужских талантов модель в такси и отправил домой без нижнего белья и колготок.   Разглядывая потом в зеркале как эротичнее надеть трусики под или поверх колготок, он усмехался такому неожиданному финалу истории, начавшейся прошлым вечером в ресторане «П-ъ».

Ситуация прогрессировала довольно быстро. У него  стали твердеть соски при виде некоторых мужчин. Желание  узнать, что же чувствуют женщины, временами становилось непреодолимым.

Последнее, что помнил Он, было лицо жены, размытое из-за наваливающегося наркоза. Она держала его руку. «Будем подру…» - донеслось до него сквозь плотную пелену. Его мысль  работала еще несколько мгновений, и Георгий успел сформулировать вопрос: «Что же во мне так любит жена, если узнав об операции, пришла поддержать? ».

Прикосновение скальпеля к гениталиям Он уже не ощутил.