Остров Диких Трав. Порно фильм остров

/ Киноповесть /

Весёлый солнечный лучик, скользнув между неплотно сдвинутыми занавесками,

осторожно прокрался по белой подушке, по щеке спящего на подушке мальчика, а затем, уже окончательно осмелев, взобрался к нему на нос. Мальчик дернул носом, втянул ноздрями дрожащие в свете луча пылинки, чихнул и проснулся. Полежав немного с открытыми глазами, он сел, свесив ноги с постели, потом зевнул, лениво потянулся, встряхнул взлохмаченной головой и, спрыгнув на пол, зашлепал босыми ногами к двери. Выйдя из спальни, он спустился по деревянной, с узкими перилами лестнице вниз, на первый этаж и, прошлепав по дощатому, застеленному длинным зеленым половиком коридору, открыл крайнюю дверь направо, из-за которой раздавалось постукивание посуды, шипение сковороды, и разносились крайне аппетитные запахи, от которых сами собой во рту набегали слюнки.

- Привет, ба! - засунув голову в полуоткрытую дверь, произнес мальчик, кося любопытным глазом, и блаженно втягивая в себя, сколько есть сил, эти самые дразнящие, аппетитные запахи.

Стоящая у газовой плиты грузная пожилая женщина в пестром домашнем халате, подвязанном синим фартуком, оглянулась через плечо и улыбчиво кивнула головой:

- А, Ромик, уже проснулся! Ну, вот и хорошо... Иди, умывайся, сейчас завтракать будем!

И крикнула уже в закрывающуюся за мальчиком дверь:

- Да смотри, Диночку не забудь разбудить!

*   *   *

Рома, или как его назвала бабушка, Ромик, почти не держась за перила, поднялся вприпрыжку по лестнице на второй этаж. Подойдя к дальней, находящейся в конце этажа двери, когда-то окрашенной в белый, но за годы уже изрядно потускневший цвет, он потянул на себя ручку и заглянул внутрь. В комнате, на широкой деревянной , стоявшей у стены, лицом вниз, зарывшись носом в подушку, спала худенькая, темноволосая, лет десяти- двенадцати на вид девочка. Она лежала на животе, обхватив руками подушку, и одной ногой подмяв под себя скомканное во сне одеяло. На ней не было ничего, кроме узких белых трусиков, которые, сбившись набок, оголяли почти всю её попку, с вызовом торчащую вверх. Нескромные лучи солнца, ворвавшиеся через приоткрытое , весело плясали на этом прекрасном, бело-розовом холме. Мальчик притворил за собой дверь, на цыпочках прокрался в комнату и, затаив дыхание, наклонился над спящей девочкой. Сжав изо всех сил губы, чтобы громким дыханием не выдать себя, он жадным, любопытным взглядом стал рассматривать её попку, стараясь заглянуть как можно дальше под трусики. Но, поскольку они краем своим плотно прилегали к внутренней стороне бедра, ничего как следует он разглядеть так и не смог. Дрожащей рукой он потянул было трусики за край вверх и в сторону, но нечаянно зацепил пальцами за попку. Этого оказалось достаточным для того, чтобы девочка шевельнулась и приподняла голову.

- А... это ты? - сонно выдохнула она. - Ты чего?

- Ме... меня бабушка послала... - дрожащим от волнения голосом произнёс Ромик. - Сказала, что времени уже много, и чтобы я тебя разбудил... Завтракать пора!

- А сколько времени-то? - приподнимаясь на вытянутых руках, и движением головы стряхивая со лба волосы, пробормотала девочка.

- Не знаю! - пожал плечами Ромик. - Может, часов одиннадцать...

- Да, уже много! - согласилась девочка и, сверкнув последний раз попкой, села поверх одеяла. - Ну, ты иди вниз, а я сейчас... Уберу постель и приду!

Она в упор смотрела ему в глаза, и он, пряча смущённый взгляд, попятился к двери, толкнул её плечом и вывалился из комнаты. В коридоре, весь пунцовый и дрожащий от только что пережитого волнения, он привалился спиной к стене, откинул голову вверх, и лишь тогда легко и шумно вздохнул:

- Ффу!

*   *   *

Через десять минут, умытая, причёсанная, с голубой лентой, красиво поддерживающей её чёрные волосы, в синем платье с белым отложным воротничком, Дина сидела за столом и пила чай, одновременно откусывая от большого бутерброда с маслом и мёдом. Ромик, одетый в клетчатую рубашку с короткими рукавами, сидел напротив, и вяло ковырял вилкой в тарелке с недоеденной яичницей. Во главе стола восседала бабушка в своём неизменном пёстром халате и, держа в руках большущую красную, в белый горошек, чашку с чаем, укоризненно выговаривала внуку:

- Нет, ну вы только посмотрите! Опять он ничего не ест! Ну, это просто наказание, а не ребёнок... Ромик! В чём дело? Ты почему ничего не ешь?

- Не хочется... - склонив голову набок, и задумчиво глядя куда-то в пространство, нехотя отвечал внук.

- Ну, что значит -"не хочется"? - сердилась бабушка. - Не хочется - перехочется... Вон, смотри на Диночку, какая она умница, - всё уже съела! Теперь до обеда будет сыта, и попрошайничать, как ты, бутерброды с колбасой у меня не будет...

- Ба, так ты мне их просто заверни, штучек пять, а я их потом съем! - оживился мальчик. - ей-богу, все съем, до одного! А сейчас - ну, не хочу просто, и всё!..

- Ну, что за мода такая - всухомятку есть! - удивлялась бабушка. - От этого и желудок портится, и вообще...

- Ббааа! - захныкал Ромик. - Ну хватит, а? Я же сказал - потом съем, когда проголодаюсь... Ты мне просто сделай бутерброды - и я пошёл! Жалко тебе, что ли, их сделать для родного внука?

- Да сделаю, сделаю, мне не жалко! - смеясь его жалобно-трогательному тону, замахала руками бабушка. - Холодильник, слава Богу, не пустой стоит...

Она взяла нож, нарезала аккуратными кружками колбасу, и стала такими же аккуратными кусочками нарезать хлеб.

*   *   *

В это время во дворе хлопнула калитка, затем под раскрытым окном раздалось какое-то непонятное шевеление и сопение, и в  заглянула конопатая и рыжеволосая голова мальчишки, примерно одного с Ромиком возраста.

- Всем - здрассьте! - заявила голова жизнерадостным голосом.

- Привет! - тут же вскинулся Ромик. Дина лишь снисходительно кивнула головой, а бабушка гостеприимно сказала:

- А вот и Костя пожаловал!.. Ты что, уже завтракал? А то заходи, накормим... Только не через , а через дверь!

- Не, спасибо, я уже поел! - торопливо отказался Костя. - Да и торопимся мы очень! - И с заговорщицким видом посмотрел в сторону Ромика. Тот сразу же вскочил и суетливо принялся стряхивать с себя невидимые крошки, то и дело при этом поглядывая на бабушку, которая, нарезав, наконец, хлеб, принялась накладывать на него колбасу.

- Это куда же вы вы торопитесь, - недовольно произнесла бабушка, - с утра пораньше, и толком не поевши?

- Военная тайна! - важным голосом изрёк Костя, а Ромик нетерпеливо захныкал. - Ну, баа, давай быстрей, а? Нас ребята ждут!

- Ничего, подождут твои ребята! - доставая из ящика стола полиэтиленовый пакет, и не спеша укладывая в него бутерброды, ответствовала бабушка. - Их много, а здоровье - одно... А ты со своими ребятами скоро на Кощея станешь похож! Мама твоя приедет, что я ей скажу?

- Ты ей скажешь... - бодрым голосом заявил Ромик, заполучив, наконец, в руки долгожданный пакет с едой, - ты ей скажешь, что твой внук, находясь всё время на свежем воздухе, загорел, окреп, и стал сильным, как богатырь Илья Муромец! Вон, смотри, какие мускулищи!

С этими словами он согнул руку в локте и продемонстрировал свой, увы, далеко не богатырский бицепс, после чего подхватился и пулей вылетел на крыльцо.

- Ром, подожди! - такой же пулей выскакивая из-за стола, окликнула его Дина.

- И эта туда же! - только и успела ахнуть бабушка.

*   *   *

Дина, выскочив на крыльцо, увидела, что Ромик, хоть раздосадованный, но всё же стоит и ожидает её появления, а рядом с ним переминается с ноги на ногу уже готовый сорваться с места Костя, также держащий под мышкой свёрнутый чёрный пакет.

- Ром, а вы куда? - окинув их подозрительным взглядом, поинтересовалась девочка.

- Так, а мы... это... мы на речку! - отводя взгляд, пробормотал Ромик.

Дина искоса и недоверчиво взглянула на Костю.

- Ну да! - не моргнув глазом, подтвердил тот. - Купаться!

- А еда вам зачем?

- Ну, ну... Так ведь... так ведь, - мы на весь день! - тоже начиная вилять глазами  под недоверчиво-строгим взглядом девочки, пояснил Костя. - Знаешь, на природе такой аппетит, - слона съешь, и не заметишь!

- Я тоже на речку собираюсь! - сказал Дина. - Только доем сперва, и помогу бабушке со стола убрать... Может, подождёте?

- Дин, мы бы с удовольствием... - приложив руку к сердцу, стал оправдываться Ромик, - но нас, правда, ребята ждут! Опоздаем, - без нас уплы... то есть, уйдут... А ты попозже приходи! Управишься, и приходи! Ладно?

- Ну-ну, как хотите! - гордо поджав губы, произнесла девочка, повернулась и ушла в дом. А мальчишки, тут же слетев со ступенек, быстрее молнии проскочили в калитку, и вскоре только пыль вилась за ними по залитой солнцем деревенской улице...

*   *   *

Мальчишки, переговариваясь на ходу, мчались вперёд, облаиваемые собаками, и вскоре добежали до маленького магазина, на изрядно выщербленных временем ступеньках которого с сумками в руках стояли и беседовали две женщины: одна, одетая по-деревенски, и другая, одетая по-городскому. Притормозив у ступенек, Ромик облизнул губы и сказал:

- Эх, лимонадику бы холодного с собой прихватить!

- А, из колонки воды наберём! - бурно дыша, беспечно ответил Костя. - На лимонад денег всё равно нету... Побежали!

И они оба стремглав рванули вперёд.

- Всё носятся, носятся! - покачав головой, сердито сказала одетая по-деревенски женщина. - Пригляда за ними нет, что ли?

- Так ведь на то они и дети! - возразила ей женщина, одетая по-городскому.

В это время дверь магазина, висевшая на пружинах, со скрипом отворилась, и на крыльцо вышла светловолосая девушка, с лицом несколько помятым, и скорее смахивающая на женщину; с сильно накрашенными губами, в пёстром, вызывающем платье с вырезом, открывающим её загорелую шею и полуголую грудь. В руках она держала тяжёлый полиэтиленовый пакет. Не обращая внимания на осуждающе-удивлённые взгляды стоящих на ступеньках двух других женщин, она, проходя мимо и криво улыбаясь, слегка отодвинула плечом "городскую", спустилась по ступенькам вниз, и не спеша направилась по улице в ту же сторону, куда только что умчались мальчишки.

- Ишь, пошла, пошла! - поджав губы, и холодно глядя её вслед, процедила "деревенская" женщина. - Паскуда чёр-р-това!

- А кто это? - заинтересованно спросила её собеседница.

- А вы разве её не знаете? - оживилась "деревенская", узрев тему для возобновления увядшего было разговора. - Райка это, Штырёва... Девке двадцать четыре года, а пробы уже ставить негде! Шалава ещё та! Да и семейка их, штырёвская, не лучше... Один другого стоит! Отец у неё сидит - двенадцать лет получил: они с дружками пьяной компанией мужика насмерть забили. Мать, Нинка, - она и раньше-то выпить любила, а после того, как мужа посадили, совсем с катушек слетела, стала каждый день пьянствовать, да всё с новыми мужиками! Ну, и допилась до белой горячки... Сейчас в городе, в психушке лежит!

- Ай-я-я-яй! - покачала кудрями "городская". - Ведь правду говорит медицина: женский алкоголизм ещё хуже, чем мужской!

- Но, и это ещё не всё! - наклоняясь к её уху, затараторила "деревенская". - У них в семье ещё один "экземплярчик" есть... Сын, Юрка! Тоже растёт фрукт - не дай боже! Хулиган, матершинник, с судимыми разными компанию водит... Ему сейчас шестнадцать уже... А когда ему четырнадцать было, Райка его по пьянке на себя затащила, - стала спать с родным братом, как с мужиком!

- Да вы что! - ахнула "городская", делая круглые глаза, и поднося руку к губам. - Ужас какой! А куда же родители-то смотрели?

- А какие -"родители"? - довольная произведённым эффектом, усмехнулась "деревенская" женщина. - Отец - в тюрьме. Мать - в психушке. Райка с братом вдвоём живут... Полная свобода! Делай, что хочешь...

- А как же общественность? Милиция, наконец?

- Ой, кому какое дело до всего этого? - пожав плечами, хмыкнула "деревенская". - Время, Анастасия Григорьевна, сейчас такое - уже никто ничему не удивляется, и никуда ни во что не лезет. А полезешь - себе дороже станет...

- Да, это точно! - вздохнув, подтвердила "городская". - Время сейчас ужасное...

*   *   *

Когда Ромик и Костя, задыхаясь от быстрого бега, очутились, наконец, на берегу реки, то, к своему удивлению и разочарованию, у прибрежных кустов, густо поросших вдоль берега, никого не увидели, кроме троих таких же, как и они, мальчишек. Один, темноволосый, худенький и насупленный, сидел на корточках, и ковырял палочкой землю. Двое других, удивительно похожих друг на друга, пухлощёких и розоволицых, одетых в одинаковые светлые рубашки с короткими рукавами и зелёные шорты, валялись на траве, окружённые со всех сторон разноцветными сумками и пакетами.

- Всем привет! - отдышавшись, бодро сказал Костя, а Ромик в изнеможении рухнувший на траву рядом с лежащими близнецами, лишь помахал в воздухе рукой.

- Привет!- вразнобой отвечали близнецы, а насупленный мальчик, взглянув на вновь прибывших, лишь молча кивнул головой, и снова принялся ковырять землю.

- Так мы, значит, всё-таки успели! - жизнерадостно закричал Костя.

- А... а где же "Штырь"? Почему его нет? - подал голос с земли Ромик.                

Близнецы один за другим пожали плечами.

- Вова, а ты не знаешь, где он? - повернулся Костя к насупленному мальчику.

- Сказал, что задержится... - солидным для его худенькой фигуры голосом, отвечал Вова. - Ему ещё надо лодку пригнать... Так что, сказал, "чтоб сидели, и зря не дёргались!"

- Ну вот, Костян, а мы с тобой мчались, как угорелые! - досадливо проворчал Ромик. - Теперь, выходит, сиди и жди! А сколько сидеть и ждать, непонятно...

- Да, непонятно... - с беспокойством в голосе подхватил один из близнецов. - А мы с утра ещё толком ничего не ели...

- Может, его вообще не будет? - высказал предположение второй близнец.

- Будет! - не терпящим возражений голосом заявил, поднимая голову, нахмуренный Вова. - Раз "Штырь" сказал - будет, значит - будет... У "Штыря" слово - кирпич! Да вот он, кстати, и плывёт... - И ткнул своей палочкой в сторону реки.

Все дружно повернули головы.

Над утренней водной гладью раздался равномерный скрип уключин, и из-за речного поворота в поле зрения появилась большая деревянная лодка, покрытая облупившейся на солнце голубой краской. В лодке, с лениво-насмешливым выражением лица, сидел до черноты загорелый парень лет семнадцати, в тёмной кепке, в потрёпанной клетчатой рубашке с высоко закатанными рукавами, в старых поношенных джинсах, и неспешно работал вёслами. При его появлении все мальчишки вскочили, закричали вразнобой, и приветственно замахали руками. Видя, что его заметили, парень лихим манером развернул лодку, плывущую по течению, и стал править к берегу. Ещё несколько взмахов вёсел, и лодка ткнулась носом в прибрежный песок.

*   *   *

Парень, сидевший в лодке, выпрямился, и не спеша вставил вёсла в уключины; затем, снова усевшись на гребную лавку, закатал до колен сильно обтрёпанные, особенно снизу, джинсы; и только потом спрыгнул в воду. Закрепив лодку верёвкой, привязанной на носу, за ближайший куст, он снова выпрямился; сдвинув на затылок кепку, оглядел результаты своей работы, довольно цыкнул зубом, и только затем повернулся к окружившим его ребятам.

- Ну, здорово, орлы! - окинув их лениво-насмешливым взглядом, хрипловатым, "под Высоцкого", голосом произнёс он. - Да не те, что летают, а те, что клюют!

- Здорово, Юрец! - явно подражая ему и голосом, и манерами, произнёс насупленный мальчик Вова, и протянул загорелую ладошку.

- Здорово, братишка! - ответствовал "Штырь", вяло пожимая ему руку. Но, когда один из братьев-близнецов, с приветствием "Здорово, Штырь!" полез к парню с протянутой рукой, тот ленивым жестом влепил ему подзатыльник, и сказал, скаля в улыбке зубы, как артист Максим Аверин в сериале "Глухарь":

- Кому -"Штырь", а кому - и Юрий Васильич! Понял, недомерок?

- Я - не недомерок! - возмутился было близнец, но "Штырь" влепил ему ещё один подзатыльник и, не меняя интонации, произнёс:

- А будешь выступать - с собой не возьму! Останешься на берегу, ракушки собирать...

Мальчишка посмотрел испуганно и враз замолчал.

- Кого это ты, Юрий Васильич, с утра уму-разуму учишь? - раздался у них за спиной насмешливый женский голос.

Все разом обернулись.

*   *   *

Перед ними стояла та самая светловолосая девушка в цветном платье с глубоким вырезом, которую досужливо  "разбирали по косточкам" две женщины у деревенского магазина. держа в одной руке тяжёлый полиэтиленовый пакет, другой рукой она небрежно обмахивалась зажатой а пальцах зелёной веточкой.

- Ну, чего смотришь? Помго бы сестре, что ли... - капризно надув крашеные губки, сказала она, и приподняла пакет. - Тяжело всё-таки... А я девушка хрупкая! - И хохотнула, кокетливо поведя плечами.

"Штырь", кривя набок рот, - что, видимо, означало у него улыбку, - неспешно подошёл к ней, вынул из её пальцев пакет, переложил в свою левую руку, а правой рукой, приобняв девушку за талию, чмокнул в ложбинку между полуоголёнными грудями.

- Спасибо, Раечка! - своим лениво-насмешливым голосом произнёс он и, глядя ей в глаза, многозначительно добавил. - Вечером отблагодарю...

- Ну-ну! - хихикнула девушка, и ещё усиленнее стала обмахиваться веточкой.

- Всё принесла, как договаривались? - заглядывая в пакет, поинтересовался "Штырь", и слегка потряс его в воздухе. В пакете зазвенело и забулькало.

- Ну неужели... - снисходительно глядя на ребят, отвечала Рая. - Вот только для кого это всё?! Для них, что ли?!! Тоже мне, нашёл компанию! Брось ты эту мелюзгу, бери пакет, и пошли к Таньке Смеляковой - там уж развернёмся...

- К Таньке мы вечером, как стемнеет, пойдём! - потрепав её по заду, отвечал брат. - А щас не могу - пацанву обещал на остров свозить... Вован уж который день просит! - Он кивнул на темноволосого насупленного мальчика. - Надо же уважить двоюрОдного брата... Поди, не чужой он нам! Да и дядь Миша сколько раз просил: "Свози, Юрец, Вовку на Дикий остров, а то уже все уши прожужжал!"

- Да, дядь Мишу уважить надо - а то денег на бухло давать не будет! - усмехнувшись, согласилась сестра. Затем, откусив листок с веточки, которую она держала в руке, задумчиво пожевала его, и выплюнула на траву:

- Ну, ладно, дед Мазай, плыви со своими зайцами!

Резко развернулась, бросила через плечо: "До вечера!", и ушла, призывно покачивая бёдрами.

Мальчишки проводили её почтительно-восхищёнными взглядами.

*   *   *

- Вот это сиськи! - выдавил, наконец, один из близнецов. - Вот бы полапать!

И тут же получил короткую затрещину от "Штыря":

- "Полапать"! Я те полапаю! Не для тебя отращивала...

Ребята сдержанно засмеялись.

- А для кого? - обиженно-любопытным голосом поинтересовался близнец.

- Много будешь знать - скоро утопнешь! - многозначительно показывая глазами на воду, отвечал "Штырь", и лениво поднял руку для нового подзатыльника, но близнец успел отбежать в сторону.

- А для кого? - тут же высунулся второй близнец.

- Тебя как зовут? - оглядев его с головы до ног, усталым голосом спросил "Штырь".

- Гоша... - промямлил близнец.

- А этого? - парень небрежно ткнул пальцем себе за спину.

- А его - Тоша...

- Так вот, дюже любопытные Гоша и Тоша, - забравшись в лодку, и укладывая на корме принесённый сестрой пакет, обронил "Штырь", - да и всех остальных тоже касаемо! - ежели кто ещё раз ляпнет что-то такое, сразу получит в ухо! И чтоб не спрашивали - "за что"? Усекли?!

Мальчишки понуро молчали.

- Значит, усекли... - удовлетворённо заметил "Штырь". - Это радует... Смотри, два раза повторять не буду!.. Ну, а теперь - давай грузиться по-быстрому!

Ребята, радостно гомоня и толкая друг друга, стали складывать на корме свои сумки и пакеты, и усаживались в лодке, стараясь отыскать местечко поудобнее.

Последним в лодку садился Ромик.

Он, одной ногой стоя на берегу, занёс уже другую через борт, как вдруг замер, услышав за спиной знакомый голос:

- Ромик!

Мальчик испуганно оглянулся. Держа в руках сорванный где-то цветок, в синем платье с белым отложным воротничком и с белыми оборками по краям, с синей лентой, красиво обвивающей её тёмные волосы, на берегу стояла Дина.

*   *   *

Ромик, глядя на неё, так и застыл с занесённой через борт ногой, как парализованный. Шум и гам в лодке мгновенно утихли, и все уставились на новую красавицу, возникшую на берегу.

- Братик, можно тебя на минутку? - покусывая цветочный лепесток, попросила Дина. "Братик", смущённо оглянувшись на ребят, с мгновенно опунцовевшими ушами, вылез на берег и подошёл к девочке.

- Ну, и куда же ты это собрался? - тихим, но ничего хорошего не предвещающим тоном поинтересовалась она.

Ромик, опустив голову и, не зная, что сказать, молчал, уставив глаза в землю.

- Ты же говорил, что на речку идёшь, купаться? - ехидно заметила Дина.

- Ну, да... - вяло отвечал "братик", по-прежнему не поднимая глаз.

- А лодка вам зачем?

- Так, это... нырять с неё! - "нашёлся" Ромик.

- В одежде?

Ромик вздохнул.

- Знаешь, что?.. - Глаза Дины сердито сощурились. - Или ты немедленно говоришь мне, куда ты с ними направляешься, или мы - также немедленно - идём с тобой назад, на дачу!

- А если я не пойду? - хмуро пробормотал Ромик.

- А если не пойдёшь, то я всё расскажу бабушке, она позвонит в Москву, приедет твоя мама, и заберёт тебя домой! И будешь всё лето торчать в Москве, БЕЗВЫЕЗДНО!!!

- Н... ну, х... хорошо... - сглотнув ком в горле, и зная, что слова Дины - вовсе не шутка, обречённо вздохнул мальчик. - Мы... мы плывём на Дикий остров!

- Ну да? - глаза девочки расширились от восторга. - Вот здорово!

Она задумалась на мгновение, откусила кончик лепестка, и лукаво взглянула на брата:

- А возьмите и меня с собой?! Тогда я никому и ничего не скажу!..

*   *   *

На Ромика её слова произвели эффект, как раскат грома над ухом безмятежно спящего.

- Т... ты что?! - задохнулся он, оглядываясь на ребят - не слышит ли кто? - Да у нас же это... чисто мужская компания! А ты всё-таки, какая никакая, а женщина!.. Н... ну, в смысле... девочка... - под насмешливо-лучистым взглядом сестры поправился он. - Ты с девочками и... и общайся!

- С какими девочками ты мне предлагаешь общаться? - подбоченившись, и сузив глаза, поинтересовалась Дина.

- Ну, я не знаю... - повёл плечом Ромик. - С Ленкой Малышевой там... или с Олей Корзун...

- Ты прекрасно знаешь, - подчеркнув голосом слово "прекрасно", ехидно заметила кузина, - что с Ленкой я давно в ссоре, мы даже не здороваемся! А Оля Корзун приедет только на следующей неделе...

- Ну, я не зна-а-ю... - снова затянул своё Ромик, - ну, ещё с кем-нибудь...

- Ромик, прекрати! - топнув ногой, сердито сказала девочка. - Тебе что, в ухо дать?! Что ты ерунду говоришь? Ты же знаешь, что никого из тех, с кем я дружу, на даче или уже нет, или ещё нет! Я одна, одна - понимаешь?! И мне ску-у-учно... Ну, возьмите меня с собой на остров! Я очень-очень-очень хочу на нём побывать!

- Да у нас и места-то нет уже... - продолжал канючить братец. - Видишь, сколько народу?..

- Ничего, я много места не займу! - отмахнулась цветочным лепестком девочка. - Я худая... Не то, что вон эти два жирняка!

И ткнула цветком в сторону толкущихся на корме близнецов.

- Ну, не знаю... - уныло произнёс Ромик. - Всё равно я тут не главный, и ничего не решаю...

- А кто главный? Вот этот длинный, да? - Дина стрельнула глазами в сторону "Штыря", отпускавшего в это время очередной подзатыльник одному из "жирняков".

- Ага! - кивнул головой Ромик. - Но только он, знаешь, какой злой? Он точно не согласится!

- А ты всё-таки спроси его... Вдруг согласится? - загадочно поблескивая глазами, произнесла девочка.

- Н... ну, хорошо! - вздохнул Ромик. - Сейчас попробую...

И, обернувшись в сторону лодки, громко произнёс:

- "Шт"... То есть, Юр! А, Юр! Юрий Васильевич!

"Штырь", проверявший в это время, как ходит весло в одной из уключин, обернулся через плечо:

- Чего тебе?

- Мо... можно тебя на минутку?

"Штырь" усмехнулся, встал, в своей манере не спеша и лениво потянулся, поправил кепку и, подойдя к борту, спрыгнул на прибрежный песок.

*   *   *

- Н-ну... - медленно процедил он, подойдя, и смерив Дину оценивающим взглядом.

- Тут, Юр, такое дело... - осторожно начал Ромик. - Это вот сестра моя, двоюродная... Динка... Тоже здесь, на даче с нами живёт.

- Знаю, видел... - равнодушно сказал "Штырь". - Что дальше?

- Ну, в общем... - мальчик буквально выдавливал из себя слова. - Понимаешь, ей не с кем дома остаться...

- Малолетка совсем? - насмешливо хмыкнул парень.

- И никакая я не малолетка! - возмущённо вздёрнула голову Дина. - Мне уже тринадцать скоро...

- Ну-ну... - пробормотал "Штырь", и почесал нос. - И чего?..

- Ну... в общем... она с нами хочет плыть... на остров! - выдохнул Ромик. - Можно?

- Хочет?! - опять хмыкнул парень и, на этот раз, уже более внимательно, ощупал взглядом девочку с головы до ног. - Ишь ты, какая!

- Да, я такая! - чуть склонив голову, и глядя несколько исподлобья, дерзко отвечала Дина. - Что, не понравилась?

- Там видно будет... - загадочно отвечал "Штырь". Затем, мазнув глазами по её стройным, загорелым ногам, помолчал с минуту, дав присутствующим понять, кто здесь главный, и от кого всё зависит и, наконец, лениво изрёк:

- А чо... Пускай плывёт... Я не против!

После чего, сохраняя равнодушное выражение лица, повернулся, и неспешно зашагал обратно к лодке.

- Вот это да! Взял, и согласился... - восторженно прошептал Ромик. - Ну, и повезло тебе, Динка! Ох, и повезло!

- "Повезло"? - словно перенимая насмешливую манеру "Штыря", спросила девочка, и шлёпнула его по носу зажатым в тонких пальцах цветком. -А может, я ему просто понравилась, братик?

- Ты? Ему? - ревниво-ошарашенно пробормотал "братик". - Кто это тебе такое сказал?

- Никто... - таким же, как и "Штырь" две минуты назад, загадочным тоном, произнесла Дина. - Я сама знаю...

И, небрежным жестом отбросив в сторону цветок, направилась к лодке. А следом за ней, сверля сзади взглядом её стройную фигурку, поплёлся и Ромик.

*   *   *

Лодка, рассекая носом удивительно спокойные воды реки, резво плыла вдоль берега. "Штырь", сидевший посредине, лицом к корме, сосредоточенно управлял вёслами, лишь изредка кидая насмешливые взгляды на Дину. Та, подогнув ноги, и аккуратно прикрыв колени краем платья, полулежала на корме и, опустив в воду руку, смотрела, как вслед за её пальцами движется узкий, но по ходу движения расходящийся в ширину водяной след, сильно отличавшийся по своим размерам от того, который оставляла за собой лодка. Девочка, казалось, не замечала, что на неё с интересом смотрят, - и не только "Штырь", но и другие обитатели этого маленького "ковчега". У ног Дины, привалившись к левому борту, сидел погружённый в какие-то мрачные мысли Ромик. Рядом с ним, подогнув ноги чуть ли не к самому подбородку, расположился Костян, который всё время тормошил Ромика и пытался с ним заговорить, но тот был явно не в настроении отвечать кому-либо, даже своему лучшему другу. Братья-близнецы сидели за спиной "Штыря", то и дело тыкая пальцем в проплывающий мимо берег и вопя друг другу: "А во - видал!", "А во!", "Вот это да!", - до тех пор, пока Юрке это не надоело, и он не процедил сквозь зубы:

- А ну, заглохли оба, а то за борт сброшу!

И при этом искоса взглянул на Дину, - как, мол, она это  оценила, и поняла ли, чьё слово тут самое веское. Дина, впрочем, даже не повернула головы, продолжая пристально глядеть на воду, журчащую за бортом. И, наконец, на носу лодки, стоя на одном колене, и пристально глядя вперёд, высился с сосредоточенным видом Вован, получивший от старшего брата ответственное задание - внимательно следить за тем, что там, по курсу, и замечать все опасные места, чтобы ненароком не наскочить на мель. Получалось так, что кроме него и, естественно, Юрки, находившихся "при деле", все остальные были ненужным балластом, и их, без зазрения совести, можно в любой момент отправить за борт. Понимание возложенной на него ответственности ясно читалось на его и без того насупленном лице. Но вот это лицо разгладилось, Вован выпрямился, протянул вперёд руку, как Колумб, завидевший берега Америки и, обернувшись к присутствующим, торжественно-срывающимся голосом произнёс:

- Вот он, Дикий остров!

*   *   *

Все, сидевшие в лодке, и смотревшие на корму, где была Дина, как по команде обернулись, и глянули на нос, где был Вова. Прямо по ходу лодки из воды вырос берег, казалось, до самого неба заросший высокой, густой травой. "Штырь", опустив вёсла в воду, перестал грести, и лодка, проплыв по инерции ещё несколько метров, причалила, наконец, к берегу.

- Прибыли! - выдохнул Юрка и, сдвинув на затылок кепку, устало вытер лоб тыльной стороной руки. - Давай, выгружайся!

Мальчишки разом загомонили и, обмениваясь возбуждённо-радостными возгласами, принялись таскать на берег лежащие на корме сумки и пакеты.

- Ну, а ты што - остаешься, или как? - насмешливо покосившись на Дину, когда, кроме них, в лодке никого не осталось, спросил "Штырь".

- Или как! - тем же тоном ответила девочка, встала и, быстро прошагав по качающейся в воде корме, попыталась обойти сидящего на вёслах Юрку. Тот, мгновенно оторвав руку от весла, схватил пальцами её ногу выше колена.

- А ну, пусти! - сквозь зубы произнесла Дина - не делая, впрочем, никаких попыток освободиться.

- Пустить? - приподнял бровь "Штырь". - А выкуп?

- Перебьёшься! - отрезала Дина и, отбросив его руку, шагнула, наконец, на твёрдую землю.

А "Штырь", хмыкнув, принялся вынимать вёсла из уключин.

*   *   *

Сойдя на берег, Дина с удовольствием потянула носом чистый и свежий воздух, закрыла глаза, вытянула вверх тонкие руки, и грациозно потянулась.

- Ну, как тебе местечко? Нравится? - подойдя, на правах брата поинтересовался Ромик.

- Нравится... - открыв глаза, не глядя, отвечала Дина. - А почему оно так странно называется - Дикий остров?

- Да потому что он дикий и есть! - откликнулся стоящий неподалёку Вова. - Здесь редко кто бывает. Раз в году мужики приплывают на лодках, коровам травы накосить... Тут трава растёт такая здоровенная - выше головы! Прямо как джунгли какие-нибудь... А так -он вечно пустой стоит!

- Мой папа - художник... - с гордостью в голосе сказал Костик. - Он здесь дважды бывал, рисовал пейзажи, и назвал его Остров Диких Трав... Здорово, правда?

- Остров Диких Трав... - закрыв глаза, и снова грациозно изогнувшись, повторила девочка. - Да, здорово! Поэтично...

- Эй, вы, поэты! - раздался у них за спиной насмешливый голос Юрки "Штыря". - Чего стоим? Кого ждём?

Неспешно подойдя, он покосился на Дину, которая, услышав его голос, тут же открыла глаза и перестала потягиваться, и оглядел присутствующих:

- Кто лагерь будет разбивать? Кто дрова носить? Кто костёр разжигать? Пушкин, что ли?!

- Так мы это... Юрец... мы тебя ждали! - торопливо ответил Вова. - Где лагерь-то у нас будет?

"Штырь" медленно прошёл вперёд, поднявшись от берега чуть вверх по склону, осмотрелся во все стороны, увидел у края высоко растущих деревьев, кустов и травы небольшую, кем-то когда-то выкошенную полянку, где трава росла очень низко, топнул ногой и сказал:

- А вот тут и будет!

*   *   *

Костёр весело полыхал, мальчишки деловито рыскали вокруг, разыскивая сухую траву, сломанные ветки, лежащие на земле засохшие корни, приносили к костру, и складывали в общую кучу. Дина, расстелив на траве кем-то запасливо привезённую старую скатерть, выкладывала на неё из пакетов всевозможную еду. Юрка "Штырь", сидевший неподалёку, мастерил удочки, извлечённые им со дна лодки, жевал травинку, и изредка поглядывал на девочку со своей насмешливо-настораживающей ухмылкой. Дина, раскрыв очередной пакет, с удивлением заглянула в него, и одну за другой вытащила на свет божий две бутылки вина и бутылку водки.

- Э... это что?! - растерянно спросила она, кинув на "Штыря" изумлённо-гневный взгляд. - Зачем это?!!  

Юрка, цеплявший на удилище новый крючок, поднял голову, покосился на девочку, затем положил удочку на землю, медленно встал, подошёл, отобрал у неё пакет, положил в него все три бутылки и, цыкнув зубом, произнёс:

- Это - для взрослых мальчиков... Девочки до шестнадцати будут пить сок!

- "Девочки"! - вспыхнула Дина. - А где ты видел "взрослых мальчиков"? Они же все - ещё дети...

"Штырь" наклонился к ней, пристально глянул, и тихо произнёс:

- А ты присмотрись внимательно - и увидишь взрослого мальчика... Если захочешь!

Затем выпрямился и, оглянувшись назад, громко позвал:

- Вован, подь сюды!

Вова, рубивший топором недалеко от костра длинную ветку, отложил топор и подошёл к брату.

- Чего, Юрок?

- Тебе - отдельное поручение... - "Штырь" протянул ему пакет. - На, вот тебе бутылки, что Райка принесла! В лодке, под лавкой, лежит верёвка. Привяжи верёвку вот сюда, к ручкам, отнеси к реке, и положи пакет с бутылками в воду. Пусть себе охлаждаются...

Вован молча кивнул -"понял, мол", - и отправился выполнять задание.

- Да смотри, не забудь другой конец на берегу привязать, не то все бутылки уплывут! - вслед ему крикнул Юрка. - Тогда сам отправишься на дно их вылавливать!

*   *   *

Неспешным шагом обойдя лагерь, и видя, что пока всё нормально, его "указания" выполнены, и ребята откровенно маются без дела, "Штырь" подошёл к костру. Некоторое время он постоял, задумчиво глядя на огонь, затем буркнул себе под нос: "Ну, и ладно...", повернулся к присутствующим лицом, и громко произнёс:

- Так, братва! Пока костёр прогорит, и угли образуются, штоб на них шашлык-машлык жарить, разрешаю всем искупаться!

Его предложение было встречено с бурным энтузиазмом.

- Тока, стоп! - поднял руку Юрка. - Купаться пойдут не  все... Один останется, штоб за костром приглядывать, угли ворошить, дровишки, если надо, подбрасывать. Желающие есть?

Желающих, естественно, не нашлось.

- Что ж, - вздохнул "Штырь", - придётся назначать...

Он медленно оглядел разом напрягшиеся ребячьи лица, и ткнул пальцем в Ромика:

- Вот ты останешься!

- А... а почему сразу - я? - краснея от негодования, срывающимся голосом спросил Ромик.

- А потому што "потому"! - односложно отвечал Юрка. И, понизив голос до интимного, произнёс, пряча усмешку. - Доверяю я тебе сильно... Взгляд у тебя честный. Знаю, не подведёшь! А шашлык начнём жарить - тогда и скупаешься... Зато тебе будет самая большая порция! Сам лично выделю, вот этими вот руками!

И протянул вперёд свои загорелые, шершавые ладони.

- Ладно... - с неохотой произнёс Ромик. - Так и быть, останусь!- Тяжело вздохнул, повернулся, и поплёлся к костру.

- Ну, вот и славненько! - кивнул "Штырь". - А остальные - вперёд!

И царственным жестом указал в сторону реки.

Мальчишки, срывая с себя на ходу штаны, рубашки и майки, - на ком что было, - с шумом и гамом понеслись к воде.

- И штоб далеко от берега не заплывать! - крикнул им вслед Юрка. - А то потонете ишо, а мне за вас отвечать! Увижу, кто далеко заплыл, догоню, и сам утоплю, ясно?!

И покосился на стоящую неподалёку Дину.

- Я-а-а-сно! - вразнобой отвечали ребята, обгоняя друг друга.

*   *   *

- Ну, а ты чего стоишь, как засватанная? - довольный сам собой, повернулся к девочке "Штырь". - Давай и ты... скупнись!

- Я... я не могу... - краснея, отвечала Дина. - У меня купальника нет. Я же не знала, что с вами... поеду...

- Паня-а-тна... - задумчиво кивнул головой "Штырь". Подумал, а затем, склонив голову набок, хитро глянул на девочку. - А ты... это... Ты одна иди... Окунись в сторонке, пока пацанва резвится... Им не до тебя щас... А я тебя покараулю, штоб никто не подошёл...

- Не надо! - сразу же подняла руки Дина. - Не надо меня караулить!

- Н... ну, хорошо! - пожал плечами Юрка. - Не надо, так не надо... Иди сама...

- А... а куда идти? - неуверенно оглядываясь, спросила девочка.

- А во-о-о -н туда, на тот мысок, видишь? - "Штырь" ткнул пальцем вдоль берега, в направлении, противоположном от их лагеря. - Три высоких дерева видишь?

- Д... да... - кивнула Дина, видимо, всё ещё находясь в раздумьях.

- Вот до них дойдёшь, там кусты высокие начинаются. Вдоль кустов - тропинка узкая, до самого берега идёт... Выходишь к самой воде. Там и скупнёшься... Место тихое, никто тебя отсюда и не увидит...

- А... а ты? - глянула недоверчиво девочка.

- А я пойду за этими олухами присматривать! Кабы не натворили чего... - деланно вздохнул "Штырь".

Дина постояла ещё с минуту, уткнувшись взглядом в прибрежный песок, и затем, наконец, решилась.

- Ну ладно, я пойду!

- Иди, иди... - медовым голосом разрешил Юрка.

- Да тех деревьев, говоришь?

- До тех, до тех! А потом по тропинке, мимо кустов... Найдёшь, в общем... Не маленькая! - хмыкнул "Штырь" и, смерив девочку ещё раз оценивающим взглядом с ног до головы, повернулся и пошёл в сторону костра, у которого лениво возился Ромик.

Дина, сощурив глаза, пристально смотрела ему вслед; хотела, видимо, что-то сказать, - но, так ничего и не сказав, тоже повернулась, и медленно побрела в указанную ей сторону.

*   *   *

Пройдя узенькой, давно не хоженой тропинкой к самому берегу, также густо заросшему травой и камышами, девочка огляделась. Кругом её окружали травы и кусты, но у самого края земли, где тихо плескалась, набегая на берег вода, находилась крошечная полянка. Выйдя на неё, Дина остановилась и, встав на цыпочки, с удовольствием потянулась, сцепив руки над головой, и устремив их высоко к небу. Затем подошла к самому краю воды, сняла с правой ноги изящный сандалет, и осторожно пощупала воду пальцами. Мурлыкая под нос какую-то мелодию, она ещё раз оглянулась по сторонам, и стала решительно расстёгивать пуговицы на платье. Стащив его через голову, девочка осталась в одних узких трусиках - тех самых, которые видел на ней Ромик, когда пришёл утром её будить. Сняв платье, она отнесла его к ближайшему кусту, и аккуратно, словно на вешалку, повесила на самую крепкую ветку. Сбросила сандалеты и, немного подумав, вслед за платьем сняла с себя и трусики, которые водрузила на ту же самую ветку. Потом, сверкая белой, незагорелой попкой, и потряхивая юными грудками с маленькими розоватыми сосками, подбежала к берегу и с разбегу бросилась в воду. Шумно фыркая от удовольствия, она барахталась в воде, ныряла, доставая до дна пальцами рук, и щедро демонстрируя нескромному взгляду солнца свои юные прелести. Поплавав и поныряв таким образом минут десять, она подплыла к берегу, и встав на ноги, вышла, наконец, из воды. Энергично потрясла руками, разбрызгивая во все стороны сверкающие на коже капли, попрыгала на одной ножке, чтобы вылить воду из ушей и, на ходу выжимая руками волосы, направилась к кусту, на котором висела её одежда. Подошла, и остановилась, как вкопанная.

Вся её одежда исчезла.

*   *   *

Тихо ойкнув, девочка растерянно оглянулась по сторонам. Одежды нигде не было видно.

- Что же делать? - в отчаянии пробормотала она.

Вдруг за её спиной зашелестели кусты, и чей-то насмешливый голос произнёс:

- Никак, потеряла што-то?

Дина резко обернулась, и увидела стоящего за ближайшим кустом Юрку "Штыря". Он жевал травинку, и со своей обычной снисходительной улыбочкой поглядывал на неё.

- Ой! - ещё раз, уже громко воскликнула Дина, и присела, закрываясь руками.

- Што с тобой? - вынимая травинку изо рта, в том же насмешливом тоне продолжал "Штырь". - Влюблена? Уж не в меня ли?

- Ты... ты откуда взялся?!! - едва сдерживая одновременно бешенство и растерянность, сквозь зубы спросила девочка, сидя на корточках, и глядя на него исподлобья.

- Шёл-шёл, и дошёл... - вновь сунув травинку в рот, отвечал Юрка, осматривая её со всех сторон своими прищуренно-наглыми глазами.

- А ну... а ну не смотри на меня! - в отчаянии закричала Дина.

- Это почему ж - "не смотри", когда есть на што посмотреть? - ничуть не смущаясь, хмыкнул парень. - Ну-ка, повернись чуток, я на твою попку гляну как следует!...

- Ах ты... ах ты, сволочь! Скотина!! - отнимая от груди одну руку, и стараясь прикрыть ею попку, бушевала девочка. - Да как ты смеешь... вообще!!!

- А чего ж не сметь-то? - снва хмыкнул "Штырь". - Ещё как смею... Видок-то ещё тот! Да и посадочка у тебя - што надо! Тут, кроме попки, можно и другое кой-чего рассмотреть...

- У-ублюдок! - задохнулась Дина, изо всех сил сжимая ноги, и уже не зная, какой рукой что прикрывать. - Это ты мою одежду взял? Где она, отвечай?!

Быстро пошарив рукой в траве, она выловила из неё кусок засохшей коры, и запустила его в сторону Юрки.

*   *   *

Тот в ответ лишь неопределённо повёл плечом:

- Понятия не имею! Может, ветер унёс? Кто его знает...

- Ветер? - глаза у Дины стали узкими, как щёлки. - Знаю я, какой ветер!.. А ну, немедленно отдай моё платье, и всё остальное... Слышишь, ты!..

- А ты мне не тычь, я те не Иван Кузьмич! - "деланно" обиделся Юрка. - А то ить могу рассердИться и уйти... И будешь ты весь день бегать по острову голой! Вот уж ребята-то обрадуются....

- Только попробуй, только попробуй это сделать! - в глазах Дины заметался страх. Она сидела на корточках, и лихорадочно кусала губы, не зная, что делать.

- А, значит, не хочешь, штоб я уходил? - удовлетворённо отметил "Штырь", откусывая от травинки. - Желаешь, штоб и дальше один любовался всеми твоими "прелестЯми"? Ну-ну... Што ж, я не против!

- Отдай одежду, гад! - воскликнула в отчаянии девочка. - А то я сейчас начну орать на весь остров, и звать на помощь!

- Ори-ори... - кивнул головой Юрка. - Токо, интересно, до чего ты доорёшься?! Они там в речке купаются, и сами орут, как оглашенные! Ну, а если и доорёшься, и они все сбегутся, то што толку? Кто из них на меня попрёт? Брат, што ли, твой? Да я его соплёй перешибу! И мой брат против меня, понятное дело, не попрёт... А тем двум толстым братьЯм, - так им токо такое зрелище, как ты, голая, и надо! Так што - давай, зови! Надрывай горлышко...

И, закатив назад голову, громко засмеялся своей собственной шутке.

*   *   *

Вдруг Дина, внезапно решившись, поднялась во весь рост, скрестила на груди руки и, демонстративно выставив ногу вперёд, застыла в "позе Наполеона".

- Ну, - сквозь сжатые зубы процедила она, испепеляя "Штыря" взглядом, - так чего тебе надо?

Юрка, хмыкнув, отбросил травинку:

- Да ты ручками-то не закрывайся, чего уж там... Ручки, грю, прими!

Дина вздохнула и, убрав руки с груди, упёрла их в бока.

- Ну вот, совсем другое дело! - восхищённо цокнул языком "Штырь". - А то строит из себя Белоснежку...

- Чего тебе надо? - нагнув, по привычке, голову, и глядя на него исподлобья, повторила Дина.

- Для начала оглядеть тебя как следует, со всех сторон... - ответил Юрка, и сделал шаг, чтобы выйти из-за кустов и приблизиться к девочке. Но, едва он сдвинулся с места, она мгновенно выставила руки вперёд, и решительно заявила:

- Нет, стой где стоял! Хочешь смотреть на меня - смотри оттуда, и не приближайся... А не то - запрыгну в воду, и буду там сидеть, пока не посинею, и меня рыбы и лягушки не съедят! И ты ничего не увидишь! Понял?

"Штырь", выйдя из-за кустов, остановился на пол-дороги, и насмешливо покачал головой:

- Ишь ты, недотрога какая! А может, мне отсюдова ничё не видно? Может, я подслеповатый, и ничё не вижу в трёх шагах?

- Ничего! - непререкаемым тоном отрезала Дина. -Если захочешь - то всё увидишь!..

*   *   *

"Штырь", несмотря на то, что ему требовалось "стоять где стоял", подошёл ещё ближе, - но не прямо к девочке, а несколько сбоку, вздохнул, и покачал головой:

- Не, всё одно ничё толком не видать!.. Ты, давай сама, што ль, ножки раздвинь, да попку покажи...

Дина, смерив Юрку презрительным взглядом, повернулась к нему спиной, наклонилась, и выставила на обозрение свою мокрую попку.

- Доволен? - оглянувшись через плечо, сквозь зубы спросила она. Постояв так некоторое время, она выпрямилась, и повернулась к "Штырю" лицом.

- Налюбовался?.. А насчёт - "раздвинь ножки", - вот тебе!

И, изобразив из трёх пальцев кукиш, поднесла его чуть ли не к самому Юркиному лицу. Тот попытался было поймать её за руку, но девочка быстро увернулась.

- Так, а теперь - отдавай одежду! - решительным голосом потребовала она. - Не то, когда вернёмся, я всё расскажу своему папе... А папа у меня знаешь кто?!

- Ой-ой-ой, напугала! - насмешливо отвечал "Штырь". - Вот уплыву с пацанами, и оставлю тебя тут одну на острове, тогда никакому папе ничего не расскажешь...

Дина, задохнувшись от возмущения, хотела что-то ответить, но тут, совсем недалеко, послышались голоса ребят, разыскивавших Юрку, и тоненький голос Ромика, кричавшего:"Дина! Дина, ты где? Ау-у-у!"

- Ну что, съел? - воскликнула Дина, победно взглянув на него.

"Штырь" вздохнул, выплюнул травинку и, с сожалением отведя от неё взгляд, произнёс:

- Ладно, потом продолжим представленье! Попозжей...

После чего резко развернулся, и направился к ближайшим кустам.

- Э, постой, - а платье моё где? - возмущённо крикнула ему в спину девочка.

- Вон там, за  тем кустом оно висит... - приостановившись, кивнул головой Юрка. - Я платьЁв не ношу...

Потом ехидно взглянул на неё, и сказал:

- А трусики твои я на память взял!

С этими словами он полез в карман, вынул скомканные белые девичьи трусики, с видимым наслаждением понюхал их, и также ехидно добавил:

- Уж больно они вкусно пахнуть! А ты и так пока походи... Всё одно, тебе их скоро сымать!

Сунул трусики снова в карман, и не спеша скрылся за деревьями.

Дина задохнулась от гнева:

- Ах, ты....

Но пока она шарила глазами по сторонам, разыскивая, чем бы запустить в этого наглеца, того уже и след простыл.

*   *   *

Когда Дина, уже одетая в платье, появилась на тропинке, она увидела, что на полянке догорает костёр, и все ребята, с Юркой "Штырём" во главе, сидят вокруг костра и весело переговариваются.

- А вон и Динка идёт! - воскликнул Костян, увидевший её первым.

Девочка, неуверенно ступая, приблизилась к костру, и остановилась поодаль.

- Ты чего стоишь? - удивился Костя. - Иди сюда, садись с нами!

Дина, немного поразмыслив, подошла, и присела рядом с Ромиком, подобрав под себя коленки, и тщательно прикрывая их краем платья.

- У тебя волосы мокрые... - тихо заметил брат. - Ты что, купалась?

- Да - односложно ответила девочка, стараясь не встречаться с ним взглядом.

- А где?

- Есть тут одно местечко... - неохотно проговорила Дина, и покосилась на "Штыря" - рассказал кому-нибудь, или нет? Но тот, подкидывая в костёр сухие веточки, даже не смотрел в её сторону. Затем, пошевелив палкой в огне, чтобы разровнять красные угли, Юрка удовлетворённо хмыкнул, встал на ноги, и с высоты своего роста оглядел всю компанию.

- Вся банда в сборе, костёр в норме... Теперича и пожрать бы не мешало! Верно я мыслю, - а, народ?

Народ встретил его слова взрывом энтузиазма.

- Так, подруга, ты у нас вроде за домохозяйку... - повернулся "Штырь" к девочке. - Тащи со скатерти вон ту белую кастрюлю! Щас будем шашлыки жарить...

- Ещё чего! - гордо вздёрнула нос Дина. - Тебе надо - сам и тащи...

"Штырь" криво усмехнулся, дёрнул плечом, и процедил сквозь зубы:

- Ла-а-адно... Тогда вот вы, братьЯ-разбойники, слушай мою команду! Один берёт кастрюлю с шашлыками, и тащит её сюда, а другой достаёт шампурА... Они вон в ту тряпку завёрнутые! Будем мясо на них нанизывать...

Оба брата, Гоша и Тоша, тут же вскочили, и направились в сторону расстеленной на траве скатерти, на которой были расставлены сумки и пакеты.

- А все остальные - вслед за ними! - продолжал командовать Юрка. - Вытряхайте из сумок всю жратву, и начинайте стругать-резать... Там, в жёлтом пакете, два ножика лежат!

Мальчишки, радостно галдя, наперебой кинулись выполнять "указания", и "Штырь" с Диной остались вдвоём у костра.

*   *   *

- Обиделась, што ли? - покосившись на неё, и передвинувшись поближе к девочке, усмехнулся парень.

- Врач на больных не обижается! - не глядя на него, ответила Дина, и отодвинулась.

- Да ладно те, чё там... - пробормотал "Штырь", и неловко попытался её обнять. Но Дина, нахмурившись, отбросила его руку,- и вовремя, потому что к костру семенил, под тяжестью кастрюли, Гоша, а за ним, приплясывая то на одной, то на другой ножке, с шампурами в руках, следовал Тоша, радостно напевая:

- Шаш-лы-ки! Шаш-лы-ки! Шаш-лы-ки!

При их приближении "Штырь" с досадой отодвинулся от Дины, принял из рук Гоши кастрюлю, поставил её на траву и открыл крышку.

- Так, для самых одарённых, - показываю, как это делается! - произнёс он, достал из кастрюли кусок проперченного мяса, и ловко нанизал его на шампур. Потом извлёк второй кусок, третий и, чередуя куски с кружочками вымоченного в уксусе лука, стал методично насаживать их один за другим, оставляя равные промежутки, пока не дошёл до витой металлической ручки.

- Понятно, олухи царя небесного? - обернулся он к братьям, стоявшими за его спиной и с интересом наблюдавшими за его действиями.

"Олухи" разом закивали.

- Тогда садись на корточки, и - за работу! - скомандовал Юрка, поднимаясь, и уступая им место. Братья тут же уселись около кастрюли и, сопя от усердия, принялись за дело.

- А я пойду, гляну, чё там пацанва делает...   - лениво произнёс "Штырь", и через плечо оглянулся на Дину. - Так и будешь сидеть, как прынцесса, или помогать пойдёшь, наконец? Колбасу резать, огурцы, помидоры... Мне тут нахлебники не нужны!

И, повернувшись, направился в сторону суетившихся у расстеленной на траве скатерти мальчишек. Дина, несколько мгновений посидела, с нахмуренным видом глядя на красные угли костра, затем вскочила и, оправив платье, пошла вслед за Юркой.

*   *   *

Костёр прогорел, и над его потрескивающими и шипящими красными углями, положенные на аккуратно обструганные и крепко вбитые в землю деревянные "рогульки", гордо высились шампуры с аппетитно пахнущим шашлыком. Юрка "Штырь", перевернув последний шампур, удовлетворённо хмыкнул и обернулся к стоящему рядом с ним Тоше:

- Вот так вот и крути, потихоньку-помаленьку... Следи, штоб не подгорали, водичкой побрызгивай, как я учил... Подгорят - голову снесу! Понял?

Он передал мальчишке пластиковую бутылку с водой, отвесил ему лёгкий подзатыльник, и неспешным шагом удалился к "столу" - расстеленной на траве скатерти, уставленной всевозможной снедью, которой снабдили ребят в дорогу ничего не подозревавшие о их "тайном плавании" родители. Присев "по-турецки" на землю, Юрка окинул взглядом "стол", темпераментно потёр ладони, и с энтузиазмом воскликнул:

- Ну, класс! Жратвы полно... Да скоро и шашлычки подоспеют... Под такую закусь "всухую" сидеть не положено! Ну-ка, Вован, сгоняй на бережок, принеси кой-чего из того пакета с бутылями, што в воду сунул...

Вован понимающе кивнул: "Ага!", вскочил на ноги, и бегом припустил к берегу. Вскоре он вернулся, держа в одно руке бутылку водки, а в другой - бутылку вина, с которых ручьями стекала вода.

- Ну што, братишка, остудил? - забирая у него бутылки, и выкладывая их на траву одну за другой, поинтересовался "Штырь".

- А то! - авторитетно заявил его братишка, поднимая вверх большой палец. - Во какие холодные!..

- Маладэц! - с "кавказским" акцентом похвалил Юрка. Затем повернул голову в сторону костра, и крикнул:

- Эй, малой, как там тебя... Што там с шашлыками?

- Жарятся! - откликнулся от костра Тоша. - Но ещё сыроватые...

- Очень сыроватые?

- Очень!

- Ну, тогда переверни их ещё разок, и давай к нам! - махнул рукой "Штырь". - А они пускай пока жарятся...

Псле чего взял в одну руку бутылку водки, в другую - бутылку вина, повертел их перед глазами и, усмехнувшись, обратился к сидевшим вокруг "стола" ребятам:

- Ну, дамы и господа, кто и што будет пить?

В воздухе повисла неловкая пауза.

*   *   *   

"Штырь" обвёл всю компанию насмешливым взглядом, и медленно процедил сквозь зубы:

- Та-а-ак... Значит, мне одному всё достанется. Вот "ура", так "ура"!

И, помолчав немного, добавил:                

- Выходит, здесь, кроме меня, мужиков больше нету! Одни девочки в платьицах собрались...

И покосился при этом на Дину, сидевшую на траве молча, со старательно сдвинутыми коленями.

- Братан, ты как? - Юрка перевёл взгляд на Вована. Тот, почесав в нерешительности затылок, ответил:

- Ну, я - как ты! Не оставлять же тебя, эт самое, одного...

- Вот это правильно! - кивнул старший братец и, распечатав упаковку с пластиковыми стаканчиками, расставил их в ряд на скатерти. Затем, отвернув металлическую пробку на бутылке с водкой, разлил её по стаканам - себе и Вовке.

- А остальные што, будут смотреть? - хмыкнул "Штырь". - Тоже мне, кисейные барышни! Знал бы, какие вы хлюпики, не вёз бы на Дикий остров!...

- Нет... Ну почему... И мы тоже - не против... - переглянувшись, разом заговорили Гоша, и подошедший о костра и севший рядом с ним Тоша.- И нам наливай! И нам!

- Вот это - другой разговор! - похвалил Юрка, и щедро налил каждому из братьев. - Сразу всё не пейте, а то - "заторчите" на жаре! Отпили по паре глотков - и будя... Уяснили, што сказал?

Гоша и Тоша, пододвигая к себе стаканчики с водкой, дружно закивали головами.

- Ну, а вы, мужики, как? - повернулся парень к сидевшим рядом Костяну и Ромику. - Вам наливать, или мамочки ишшо не дозволяют?

Мальчишки нерешительно взглянули друг на друга.

- Да мы... в общем-то... раньше никогда! - робко сказал, отвечал за обоих, Костян. - Разве что, немного вина...

- Вино у нас - для дам! - хмыкнул Юрка, и снова покосился на Дину.

- Дамы не пьют! - решительно отрезала девочка.

- Ну, тогда - вам повезло! - пожал плечами "Штырь". - Накатим вам вина!

Он достал из кармана зажигалку, чиркнул колёсиком, и поднёс к пластмассовой бутылочной пробке. Когда она сморщилась и почернела, парень подцепил пробку зубами, и одним движением сорвал с бутылочного горлышка.

- Учитесь, пока я живой! - наставительно заявил Юрка, и ловко разлил вино по стаканчикам Ромика и Кости, не проронив при этом ни капли.

- Ну, поехали! - произнёс он, взял свой стакан, выдохнул в сторону:"Ху!", - и, запрокинув вверх голову, быстро и с явным наслаждением выпил.

*   *   *

Вслед за ним, стараясь походить на старшего брата, и тоже сделав:"Ху!", опрокинул в себя содержимое стакана Вован, - да так и замер на месте с разинутым ртом и выпученными глазами. Оба брата-близнеца - сначала Гоша, а вслед за ним и Тоша, явно позабыв о наставлениях "Штыря", выпили всё разом, после чего Тоша, краснея лицом, погладил себя по толстому животику, и сдавленным голосом произнёс явно услышанную им где-то фразу: "Хор-рошо пошла!", на что Юрка засмеялся и одобрительно похлопал его по плечу:

- Ай, молодца! Ну, а теперь - закусывай, братва, чем Бог послал!

Два раза братьев упрашивать не пришлось, и они, урча от удовольствия, набросились на еду. Вован, отдышавшись, наконец, тоже последовал их примеру.

- А вы чего тянете кота за хвост? - насмешливо глядя на сидящих со стаканами в руках Костяна и Ромика, лениво произнёс "Штырь", пережёвывая кусок колбасы. - Или вам особое приглашение нужно?

- Нет, мы тоже... выпьем... - пробормотал Рома, испуганно поглядывая то на свой стакан, то на стакан друга. - Правда выпьем, Костик?

- Аг-га... - сглотнув слюну, подтвердил тот, поднёс стакан ко рту и, почему-то зажмурившись, выпил. Следом за ним, давясь и расплёскивая вино себе на грудь, выпил и Ромик.

- Ну, вы просто чудо-богатыри! - похвалил Юрка. - А говорили - "не пьём, не пьём"...

И, взглянув на Дину, коротко рассмеялся.

- Спаиваешь детей... - исподлобья глядя на него, осуждающе сказала она. - Эх, ты!

- Да тут, выходит, из детей только ты и есть... - неспешно откусывая очередной кусок колбасы, произнёс "Штырь". - А остальные, как видишь, - уже люди взрослые!

Дина собралась было что-то сказать в ответ, но в последнее мгновение передумала, и лишь наградила парня каким-то долгим и непонятным взглядом.

*   *   *

Тот выдержал её взгляд, хмыкнул и, переведя взгляд на Тошу, небрежно кивнул:

- А ну, малый, сгоняй ещё разок, пошуруди там шампурчиками!

Тоша кивнул, сопя, встал и потрусил к костру.

- Готово! Уже румянятся... - вернувшись, с довольным видом заявил он, и плюхнулся на своё место рядом с братом.

- Ну, а сейчас - по второй! - потирая руки, воскликнул "Штырь". - И теперь уж - никакого вина... Всем - только водочки!

Он разлил по стаканчикам водку, в том числе и слабо протестовавшим Костяну с Ромиком, но обходя при этом стаканчик, стоящий перед Диной.

- Эх-ма, кабы денег тьма! - поднимая стакан, вздохнул Юрка. - Купил бы баб деревеньку да и...

Тут он кинул взгляд на девочку, гоготнул и, снова задрав голову высоко вверх, одним глотком выпил всю водку. Вслед за ним, также, высоко задрав голову, но не так лихо, как брат, а цедя водку сквозь зубы, выпил свою порцию и Вован. Братья Гоша и Тоша, чокнувшись, и подмигнув друг другу, тоже не заставили себя ждать.

- Эх, хорошо пошла! - покраснев от сдерживаемого в горле кашля, сипло проговорил Гоша, и тут же набросился на еду.

- Ага! - подтвердил Тоша, и последовал примеру брата.

- Ну, а вы чего снова застыли, как галки на заборе? - небрежно беря со скатерти и лениво пережёвывая кусок сала, спросил "Штырь", обращаясь к Костяну и Ромику, сидящим с растерянными лицами, и не знающим, что им делать со своими налитыми стаканчиками.

- Мне это много... - смущённо пробормотал Ромик. - Я столько не выпью...

- Выпей, сколько сможешь! - сказал Юрка, и строго взглянул на него. - А ну, давай! Мужик ты, или нет?!

Ромик тяжко вздохнул, испуганно глянул на сидевшую с безучастным видом, и смотревшую в одну точку Дину, ещё раз вздохнул, поднёс стаканчик ко рту, зажмурился, и выпил одним глотком всё, что находилось внутри, после чего сразу же неистово закашлялся.

*   *   *

Сидящая за "столом" компания, - за исключением, разумеется, Дины, и растерянно глядящего на всё это Кости, встретила его "подвиг" громкими возгласами, а один из братьев - Гоша, даже снисходительно похлопал в ладоши.

- Маладэц! - похвалил "Штырь", и одобрительно похлопал Ромика по спине. - А говорил - "не выпью, не выпью!"

И искоса взглянул при этом на Дину. Та сидела с опущенной головой, ничего не говоря, но губы у неё свело от еле сдерживаемого гнева.

- А ты, герой, чего? - повернулся Юрка к Костяну, на которого было просто жалко смотреть.

- А я... а я вообще-то водку не пью... - заикаясь, пробормотал мальчик. - У меня папа - художник, и он говорит - "Детям водку пить нельзя!"

- "Художник"? - насмешливо переспросил "Штырь", и с хрустом откусил от большого зелёного огурца. - Ха! Да художники - они самые первые бухарики на свете! Художники, композиторы, артисты...

- А ты откуда знаешь? - не глядя на него, глухим голосом спросила девочка.

- Знаю! - осклабился Юрка. - Я, может, сам в душе артист... А ну, пей, тебе говорят! - грозно взглянул он на Костика. - А не то обратно с собой не возьму, - останешься тут на острове до зимы куковать!

Костик побледнел, несколько раз поднёс ко рту и опустил стакан и, наконец, решившись, половину пролив себе на рубашку, с громким бульканьем выпил. Затем тут же вскочил и, зажав рот ладонями, побежал к ближайшим кустам. Вован и братья встретили его побег громким гоготом.

- Сл-л-лабак! - крикнул вслед Костяну Гоша, и небрежно махнул рукой.

- Ничё, пускай проблюётся! - поморщившись, насмешливо сказал "Штырь". - Первая водка, - она всегда колом! Зато вторая - уже соколом...

И, внезапно, перебив самого себя, резко повернулся к сидящей с отсутствующим видом Дине.

- Ну, а ты, принцесса, никем не целованная ниже пояса, пить будешь? Или тебе тоже папка-мамка не велят?!

*   *   *

Дина, сощурившись, посмотрела на него долгим взглядом, и внезапно сказала:

- Ну, что ж... Выпью, раз уж так... Им вот, - она кивнула подбородком на сидящих вокруг ребят, - меньше достанется! Они же ведь ещё дети совсем...

- Кто - мы? Это ты ещё - "дети"! А мы уже - "о-го-го"! - полупьяными голосами завозмущались Вован и близнецы.

- А что пить-то будешь - вино, водку? - ухмыльнулся Юрка.

- Водку! - твёрдым голосом  сказала девочка.

- Хм... Ну, ладно, налью... - пожал плечами "Штырь", видимо, сам удивляясь её неожиданной храбрости.

- Нет, я сама себе налью! - отрезала Дина, и протянула руку за бутылкой. - Дай!

- Ну, сама, так сама... - пожал плечами парень. Но, перед тем, как подать бутылку девочке, мотнул головой Тоше. - А ну, брат-акробат, сгоняй к костру, и принеси нам пару шашлычков! Чую, они уже поспели... Ишь, какой запах по всему острову! Приподнесём под водочку нашей "прынцессе"...

Тоша кивнул, поднялся, опираясь на плечо Гоши, и потрусил к костру. Через пару минут он вернулся, таща в руках два шампура с нанизанными на них кусочками шашлыка, от которых валил густой ароматный пар. "Штырь" отобрал у него один шампур, и тут же вцепился зубами в крайний кусочек ещё не остывшего мяса.

- О, самое оно! - пережёвывая зубами шашлык, удовлетворённо кивнул он. - Налетай, братва!

Мальчишки, отталкивая руки друг друга, потянулись за одним из шампуров. Другой шампур Юрка с лёгким поклоном протянул девочке.

- А это вам, мамзель!

Но едва пальцы Дины коснулись шампура, тут же отдёрнул руку.

- Э-э-э, нет! Ты сначала выпей...

- И - выпью! - сжав губы, тряхнула головой девочка.

- Давай-давай... - поощрительно подмигнул "Штырь", и подал ей бутылку с водкой.

Дина взяла бутылку, посмотрела на неё, потом повернулась вбок и, не отрывая взгляда от Юрки, вылила всю водку в траву.

Наступила мёртвая тишина.

*   *   *

Трава ещё издавала булькающие звуки, с жадностью всасывая водку, когда компания, сидевшая и завороженно смотревшая на действия Дины, наконец, опомнилась.

Первыми пришли в себя близнецы, и почти в один голос завопили:

- Э! Э! Ты что делаешь?

И разом уставились на "Штыря".

- Юрий Васильич, ты видел? Видел? Она... Она... водку! В траву!

К их возмущённым голосам присоединил свой голос и Вован, которого уже порядочно"развезло":

- Ах, ты... Да её утопить за это мало! Давай утопим её, Юрок?

Лишь Ромик и Костя, испуганно поглядывая то на "Штыря", то на Дину, молчали, со страхом ожидая, что же будет дальше.

Юрка "Штырь" сидел с каменным лицом; лишь желваки на его худых, обветренных скулах напряглись, и пугающе сощурились глаза, в которых плескалась злость, вот-вот стремящаяся вырваться наружу.

- Та-а-ак... - медленно протянул он, ничего хорошего не предвещающим тоном. - Та-а-ак... Вот ты, значит, с нами как... Поня-а-атно...

Затем он не спеша поднялся и, не спуская с Дины прищуренных глаз, процедил:

- Шутку, значит, с нами решила сшутить! Ла-а-адно... Да как бы только не пожалеть тебе об такой шутке!

И, не поворачивая головы, бросил через плечо:

- А ну, братишка, сгоняй-ка на берег, достань из воды наше вино! Сколько там ишо осталось?

- Д... две штуки! - заикаясь, произнёс Вован.

- Тащи все! - скомандовал "Штырь", и мальчишка, неуклюже вскочив, и покачиваясь   на ходу, помчался исполнять приказание.

*   *   *

Юрка "Штырь" между тем наклонился, двумя пальцами, за горлышко, поднял недопитую бутылку вина, и направился в сторону сидящей боком к нему Дины. Увидев, что он подходит, девочка вскочила, сверкнув голыми бёдрами и, поспешно оправляя платье, насмешливо произнесла:

- Что, думаешь, мало мне водки налил? Решил ещё вином угости...

Договорить она не успела. Подошедший вплотную "Штырь" коротко размахнулся, и ударил её по щеке. Голова девочки дёрнулась назад, она, не ожидавшая удара, пошатнулась, и упала навзничь. Сидевший рядом с ней Костя вскрикнул, а Ромик вскочил на колени.

- Кто сунется - прибью! - угрожающе произнёс парень, и сел верхом на лежащую в траве Дину.

- А ну-ка, открой ротик, детка, я тебя сейчас напою! Всласть! - пропыхтел он и, держа одной рукой бутылку, пальцами другой руки грубо зажал девочке нос. Дина, крепко сжавшая губы, вынуждена была открыть рот, чтобы не задохнуться. Тогда, не отпуская пальцев, держащих нос, Юрка поднёс к её рту стеклянное горлышко и, резко наклонив, принялся лить девочке в горло содержимое бутылки. Дина вертела головой, захлёбывалась, кашляла, отфыркивалась, отчего часть вина лилась ей на шею, на грудь, превращая белый отложной воротничок в грязно-розовый, и постепенно образуя на её красивом синем платье красно-бурое, всё шире и шире расплывающееся пятно.

- Пей, красотка, пей до отвала! - усмехаясь, приговаривал "Штырь", выливая ей в рот последние капли из бутылки. - Нам для тебя ничё не жалко... Кончилась? Ай-яй-яй... Оп-па! А вона братишка ишо две тащит... Щас мы тебя угостим на славу!

*   *   *

Вырвав из рук подошедшего шатающейся походкой Вована бутылку вина, он зубами сорвал с неё пластмассовую пробку, коротко выдохнул в сторону и, приложив горлышко к губам, с бульканьем осушил половину бутылки. Потом приподнял её, поглядел "на свет", и удовлетворённо кивнул головой:

- О! Как раз половина! А вторую половину - тебе, радость ты моя! Пей, мне не жалко...

И, снова зажав девочке нос двумя пальцами, принялся вливать в неё оставшееся в бутылке вино. Дина вертела головой, дрыгала ногами, пытаясь сбросить его с себя, но с каждым мгновением её сопротивление всё слабело и слабело и, наконец, совсем прекратилось. Когда содержимое бутылки, частью выпитое, а частью разлитое ей на платье, закончилось, "Штырь" небрежным жестом отшвырнул пустую бутылку далеко в траву, и насмешливо спросил:

- Ну што, здорово мы тебя угостили, а? Довольна теперь, а, сучка?!

- Д... дай сяду... - пробормотала девочка. - Ды... шать трудно...

И толкнула его рукой в грудь. "Штырь", не вставая, впрочем, с неё, слегка отодвинулся назад, и Дина села, подняв руки вверх, и глубоко вздохнув. Мокрое платье при этом натянулось на её груди, чётко обозначив соски. Юрка, и все присутствующие, как заворожённые, уставились на девочку.

- Ишшо пить будешь? - беря из рук брата вторую бутылку, ехидно спросил парень.

- Б... буду! - заплетающимся языком пролепетала Дина. И вдруг, закинув голову вверх, неожиданно захохотала - громко, но при этом совершенно не весело, а как-то даже пугающе для остальных.

- Э, Юрок, да она... да она уже пьяная! - тыча в девочку пальцем, восторженно воскликнул Вован.

Дина посмотрела на него долгим, бессмысленным взглядом и, поводив перед своим носом пальцем, усмехаясь, сказала:

- К... кто - я? Эт... то ты - пьяный! Это вы все - п... пьяные, как эти... как зюзи!

- "Зюзи"! Ха, "зюзи"! - тут же оживились близнецы. - Сама ты - "зюзя"...

- Кто - я? - сурово нахмурила брови Дина. - Я... вот сейчас вс... встану, и по... покажу вам всем, кто - "зюзя"... Пусти!

И, второй раз толкнув "Штыря" в грудь, попыталась встать.

*   *   *

Но Юрка был начеку и, мгновенно продвинувшись вперёд, снова уселся ей на живот. Дина, дёрнувшись пару раз вверх, и поняв бесполезность своих усилий, со вздохом опрокинулась на спину.

- Ну, вот, другое дело... - кивнул "Штырь", одной рукой прижимая девочку к земле, а другой медленно водя по её оголённому бедру. Платье при этом поднималось всё выше и выше, позволяя окружающим видеть, что снизу на девочке ничего не надето. Парень продолжал всё более настойчиво забираться под платье, и в глазах его разгоралось пьяное вожделение.

- Ух ты, да она без трусов вообще! - выдохнул один из братьев. Они оба и Вован, толкая друг друга, чтобы лучше видеть происходящее, тесной группой окружили лежащую Дину и полулежащего на ней "Штыря".

- Што, и вам охота её помацать? - искоса взглянув на них, ухмыльнулся Юрка.

- Ага! - хором ответили близнецы, а Вован, чтобы быть ближе к месту событий, даже опустился на колени в траву.

- Не-е-е... - снова ухмыльнулся "Штырь". - Эта куколка - моя... Я её первый распечатаю! Целка ж ишшо, поди!

И, привстав с девочки, резким движением задрал вверх её платье, обнажив всё тело до самых плеч.

- А ну, киска, давай-ка эту тряпку мы с тебя сымем, - тем боле, она у тебя вся мокрая! А трусишки твои и сымать не придёцца, они у меня - вот где!

И, продолжая ухмыляться, достал из кармана смятые Динины трусики. Близнецы и Вован дружно загоготали.

- Да ты... да ты что делаешь?! - дрожащим от возмущения голосом пробормотал Ромик и, подойдя, попытался схватить "Штыря" за руку. Тот, быстро повернувшись, изо всей силы ударил его кулаком в живот. Ромик ойкнул, схватился за живот, и упал на траву.

- И ты тоже хочешь?!! - угрожающе спросил парень подбежавшего Костика. Тот сразу остановился, как вкопанный, а затем, нагнувшись, стал поднимать с земли лежащего ничком друга.

*   *   *

"Штырь" тем временем, подняв Динины руки вверх, стащил через голову с неё платье. Она, лежавшая поначалу совершенно безвольно, почувствовав себя голой перед мужской компанией, попыталась было закрыть руками грудь, и стала брыкаться, чтобы сбросить Юрку с себя.

- А ну, братьЯ, держите её за руки! - скомандовал "Штырь. Гоша и Тоша, радостно гогоча, опустились на траву, и каждый, схватив девочку за руку, задрали ей руки вверх, за голову, и прижали к земле.

- А ты, братан, держи ей ноги! - гаркнул Юрка, приподнимаясь, и расстёгивая ремень джинсов.

Вован, сидевший сбоку, на четвереньках обполз  лежащую Дину и, раздвинув ей ноги, лёг на них животом.

- Готово! - выдохнул он, изворачивая шею, и стараясь заглянуть девочке между ног.

"Штырь" между тем спустил джинсы и, перед тем, как взяться за резинку трусов, на всякий случай огляделся по сторонам. Увидев Костика, который, подняв лежавшего на земле Рому, стоял, и поддерживал его за плечи, парень сквозь зубы процедил:

- Эй, ты, поди-ка сюда!

Костя, отпустив плечо друга, подошёл.

- Что? - "набычив" голову, и глядя в землю, буркнул он.

- "Што-што"! - передразнил Юрка. - Держать ей голову будешь, вот што! Штоб не кусалась, и не плевалась! И рот будешь ей затыкать, когда сильно орать начнёт...

Мальчик опустил голову ещё ниже и, краснея лицом, пробормотал:

- Я этого делать не буду... Мой папа художник, и он всегда говорит, что женщин обижать нельзя! К ним надо относиться бережно, и с уважением...

- Тю! - ткнул в него пальцем "Штырь", и засмеялся. - Вот мы щас её и уважим, ге-ге-ге... Всей компанией!

- Вы... вы не посмеете! - ожил снова Ромик и, держась за живот, бросился было на выручку Дине. Но Юрка, быстро вскочив на ноги, прямо со спущенными вниз джинсами, вновь, без замаха, ударил его, на этот раз - в лицо, отчего мальчишка с воплем отлетел в сторону, и упал навзничь, закрыв лицо руками. Из его глаз ручьём брызнули слёзы - и, скорее, больше от обиды, и осознания своей беспомощности, чем от боли.

*   *   *

"Штырь" между тем снова улёгся на Дину, сдёрнул свои трусы вниз, и заёрзал, пытаясь войти в неё, - но она сжимала ноги, и у него ничего не получалось.

- Держи ей ноги, твою мать! - с красным от возбуждения лицом рявкнул "Штырь", оглянувшись на брата. Вован, откатившийся в траву, после того, как Юрка улёгся на девочку, тут же усердно стал оттягивать её правую ногу в сторону, а один из близнецов - Тоша, подскочив слева, занялся её левой ногой. Дина, повернув голову, глядела на захлёбываюшегося слезами брата, и лишь тихо пробормотала:"Ро-ми-и-к...", когда "Штырь", изловчившись, со всего размаха всё же вошёл в неё. Не обращая внимая на глухие стоны девочки, которая лежала, закусив губу, и при этом неотрывно глядела на Ромика, "Штырь", рыча от удовольствия, насиловал её, всё убыстряя и убыстряя темп. С его языка при этом то и дело срывались нецензурные слова, и он явно чувствовал себя героем момента, - тем более, что держащие девочку за руки и за ноги мальчишки подбадривали его восхищёнными криками: "Давай!" "Жарь её!" "Тэмпо, тэмпо!", и так далее, в том же духе. Ромик сидел, утирая слёзы, и всхлипывая, искоса смотрел на происходящее. Костян, отойдя в сторону, повернулся к происходящему спиной, и закрыл лицо руками. Крики, гогот, смех стояли над полянкой. И лишь сама Дина, отвернувшись от брата, лежала, безучастно глядя в небо, и только тело её ритмично вздрагивало под телом разошедшегося не на шутку "Штыря". Наконец, громко застонав, он дёрнулся и блаженно застыл, тяжело дыша и уткнувшись головой в траву. С него градом валил пот.

- Н-ну, всё! - с трудом переводя дыхание, осипшим голосом выдавил Юрка. - Приплыли... Ух!..

Приподнявшись на руках, он глянул вниз, куда-то себе под живот, хмыкнул, одним махом натянул трусы и, скатившись с Дины, улёгся на траву рядом с ней, подперев под голову руку.

- Так, кто там ишшо желает комиссарского тела?! - небрежно сплюнув, и окидывая компанию насмешливым взглядом, поинтересовался "Штырь".

- Мы! Мы желаем! - чуть ли не хором пьяными голосами закричали братья.

- А ты, Вовчик? - повернув голову к брату, спросил Юрка. - Желаешь?

- А то! - вскакивая на ноги, и слегка покачиваясь, моментально откликнулся тот.

- Ну, тада - вперёд! - широким жестом разрешил "Штырь". - Действуй, и не пострами честь фамилии!

- Не пострамлю! - заверил его Вован.

*   *   *

Но одно дело - пообещать, а другое - выполнить. Спустив вниз штаны, и взгромоздившись на безучастно лежащую Дину, мальчишка пыхтел, сопел, краснел от натуги, но у него ничего так и не вышло, и под насмешливые реплики близнецов и "Штыря" от сконфуженно слез с девочки.

- Эх, ты! - шлёпнув его по затылку, и презрительно кривя губы, произнёс Юрка, и повернулся к братьям. - Ну, кто там следущий?

- Я, я! - завопил Гоша, отталкивая Тошу, и буквально плюхаясь на Динин живот. - Сейчас я ей вставлю, так вставлю! А ты ей ноги держи, чтоб не брыкалась! - по примеру "Штыря", скомандовал он брату. Но Дина "брыкаться" и не думала. Она лежала, глядя равнодушно вверх, и лишь болезненно поморщилась и закусила губу, когда над её головой Гоша радостно заорал:

- Й-й-й-есть! Попал!

Он принялся остервенело двигать задом, "по-взрослому" постанывая, и всем своим видом показывая, как ему сейчас хорошо. Ромик попытался было снова вмешаться в "процесс", но Юрка "Штырь", не вставая, пнул его в бок ногой, и мальчик опять, всхлипывая, полетел на землю. Стоявший у куста, и развернувшийся спиной ко всему  происходящему на поляне Костик, заткнув пальцами уши, лег ничком, и уткнулся лицом в траву. Под завистливым взглядом Вована, и под одобрительные вопли своего брата Гоша, издав что-то похожее на восторженный рык, наконец, закончил "процесс", и с довольной, до самых ушей улыбкой, слез с девочки. Стоя на коленях, и даже не натянув ещё трусы, он, поднял вверх большой палец:

- Вот это был трах так трах! Учитесь, пока я жив!

И победоносно оглядел присутствующих. На что Юрка "Штырь", гоготнув, насмешливо произнёс:

- Тоже мне, "учитель" нашёлся! Да она, поди, и не заметила, што ты на ней-то и побывал... А ну-ка, ты теперь, - давай, утри нос свому братцу!

И кивком головы указал Тоше на недвижно лежащую девочку.

*   *   *

Тошу долго уговаривать не пришлось. Но его, как перед этим и Вована, постигло жестокое разочарование. Лёжа на Дине, он долго её "облизывал", мял и жал её грудки, стонал ещё громче брата, - но сам "процесс"  для него закончился очень быстро, по существу, так толком и не начавшись. Под насмешливые возгласы окружающих он, красный как рак, слез с девочки и, растерянно почёсывая затылок, плюхнулся на траву у её ног.

- Сл-л-лабак! - махнув рукой, снова констатировал Юрка; а затем, оглянувшись по сторонам, поманил пальцем сидящего на земле, и размазывающего по щекам слёзы Ромика.

- Эй, ты, нюня, подь сюды! Если уж всем - так всем... Штоб никому обидно не было!

Ромик замер на мгновенье, а затем покрутил головой.

- Я... я не пойду! Я не буду...

- Будешь, куда ж ты денешьси! - хмыкнул "Штырь". - Небось, каждый день втихаря на сестрёнку-ко дрочил... А тут - получай её на блюдечке, голенькую! Да к тому же - и "стукануть" никому не сможешь, раз сам её будешь иметь... А ну, иди сюда, говнюк, кому говорю, - не то хуже будет!

Мальчик встал и, всхипывая, подошёл к лежащей без движения Дине, которая при его приближении открыла глаза, долгим взглядом посмотрела на брата, и снова их закрыла с отрешенным видом.

- Я... я не хочу! - снова стал отпираться Ромик.

- Ещё как хочешь! - крепчая голосом, продолжал гнуть своё Юрка.

- Не... не хочу!

- А вот я щас возьму, и вот этим ножиком тебя пырну в бочару, - больно будет! - хватая лежащий на расстеленной скатерти нож, и грозно сжимая его в руке, пригрозил "Штырь". - А не то - и сестричке твоей мордашку порежу! Хочешь этого, а? Хочешь?!

Ромик, бледнее скатерти, испуганно замотал головой, а затем, торопливо расстегнув пояс на своих джинсах, спустил их до колен и лёг на девочку.       

*   *   *

- Приступай! - скомандовал "Штырь", сбоку поднося нож к его груди. Ромик, у которого снова из глаз полились слёзы, всхлипывая и торопливо глотая их, быстро задвигался на Дине.

- Ну вот, ё, а говорил, - не хочу! - одобрительно похлопал его по спине Юрка, и небрежным жестом бросил нож снова на скатерть. Ромик, уперев руки в землю по обе стороны головы Дины, и держась на весу, быстро двигал тазом, стараясь не смотреть в лицо сестре. Та, приоткрыв глаза, подняла руку и, взъерошив мальчику волосы, притянула его голову к себе на грудь.

- Ах-ах-ах! - "жалостливым" голосом откомментировал её действия Юрка. - Как смотрицца-то... По-родственному, в обнимочку... У самого аж слёзы наворачиваюцца!

Но Дина вдруг снова открыла глаза, и той же рукой, которой притянула до этого брата к себе, надавив ладонью ему на лицо, резким движением оттолкнула от себя мальчишку. Не ожидавший этого Ромик замер на мгновение, а потом, громко всхлипывая, скатился с неё, и упал рядом с сестрой на траву.

- Што, и всё, што ли?! - удивлённо приподнял бровь "Штырь". Потом перевёл взгляд на Дину и, выпятив верхнюю губу вперёд, обронил. - Поня-я-ятно... Дама осталась недовольная сервисом!

Затем обвёл всех мальчишек скептическим взглядом, сплюнул, и насмешливо произнёс:

- Все - сл-л-лабаки!!! И не хрена-то вы не умеете... Придёцца опять самому дело доделывать! Глядите, ссыкуны, как надо...

И, быстро спустив штаны, снова взгромоздился на Дину.

*   *   *

Девочка, закрывшая было глаза, снова открыла их, приподняла голову, и устало произнесла:

- Дур... рак! Все вы - дураки... Мне только тринадцать лет... Я - несовершеннолетняя... Вас за это всех посадят!

- И братика твоего?.. Они ить - тоже несовершеннолетние! - кивая на столпившихся вокруг ребят, усмехнулся "Штырь". - Кто ж их посадит?  

- Тебя... одного... посадят.. - содрогаясь под ударами его таза, бормотала Дина.

- Посадят - отсижу и выйду! - наращивая темп, простонал Юрка. - А выйду - отыщу тебя и "замочу"! Но сначала - отдеру до полусмерти... Вот как сейчас!

И под одобрительные выкрики Вована и двух братьев-близнецов, со стонами, "ахами" и "охами", продолжал насиловать Дину до тех пор, пока вдруг не замер и, содрогаясь, не излился в неё.

- Ф-ф--у-у-! - отваливаясь от девочки, и падая рядом на траву, довольным тоном  произнёс он. - Прям как на шахте, в забое поработал! Аж все нормы перевыполнил... Как этот... как Алексей Стаканов, хе-хе-хе!

- Да, братка, здорово ты её уделал! - восхитился Вован. - Нам до тебя, конешно, далеко! Но мы будем старацца...

- Старайтесь, старайтесь! - отдышавшись, покровительственно произнёс "Штырь". - Теперь она - вся ваша! Моите пользовацца ей скока хотите! Всё одно, - мы на острове, и отсюдова никуда не сбежишь! А лодка-то - одна... И она - моя! Так што...

И тут же, перебивая сам себя, неожиданно добавил:

- Я вот только главное забыл - дать ей мой "инстрУмент" облизать! Щас мы это дело исправим...

Встав на колени, он протянул руку и, обхватив лицо девочки пальцами, повернул его к себе.

- Давай, крошка, возьми у меня в ротик! А вы, пацанва, учитесь, как это делаецца...

Дина, даже сквозь алкогольный туман, стоящий в её голове, поняла, что сейчас произойдёт неизбежное, и она будет окончательно опозорена на глазах у всех. Она

опять приподняла голову, отыскала глазами лицо брата, и жалобно-печально позвала:

- Ро-мик... Ро-о-омик...

*   *   *