Пансион св. Бригитты 6

(начало: )

*     *     *

Ах, какое допустил святотатство патер грубый!

Он послать себе позволил воздержанье к чёрту в зубы...

С. Ярославцев. Дьявол среди людей

*      *       *

- Все свободны, дорогие сёстры, - говорила матушка, когда Марта вывела Агнессу за двери. – Ступайте к послушницам, проследите подготовку к торжественному ужину. Праздничная форма, не забудьте!

Возбуждённые сёстры потекли к выходу.

- Франко, - остановила она экзекутора. – Вас мы тоже ждём на ужин... – и как бы между прочим добавила: - Не уносите только свой ремень, он может понадобиться. Не исключено, что мне придётся самой ещё кое-кого наказать...

Удивлённый Франко с неохотой оставил ремень на столе: вечером он собирался «наказывать» им свою Марту. Но об этом следовало молчать.

Когда все ушли и наступила тишина, высокий, худощавый мистер Рочестер в своём чёрном костюме патера вышел из-за стола и остановился напротив матушки Элеоноры, с удовольствием глядя на неё.

В своём прекрасно сшитом платье до полу, которое только внешне было монашеским, но отлично подчёркивало её женственную фигуру, стройная, в белой монашеской накидке, матушка была очень красива!   И даже очки весьма шли ей.

- Ваше преподобие, - сказала матушка, с обожанием глядя на него. – Довольны ли вы воспитательной процедурой?

- Дорогая матушка, - с улыбкой сказал патер. – Я просто счастлив познакомиться с вашими методами воспитания... Они настолько интересны... и необычны... что я... Очень доволен!

Матушка глядела на него с волнением и чего-то ждала...

- Да, всем доволен... – повторил он, ощущая неловкость. – Но не пора ли и нам... – начал было он, но неожиданно матушка упала перед ним на колени.

- Ну, что вы, дочь моя, – удивился он. – Встаньте...

- Святой отец, - заговорила она не вставая. – Мне кажется, вы позабыли... – от волнения она стала задыхаться, - что мы... о чём мы говорили с вами за ланчем. Прошу вас, вспомните!.. – в голосе матушки слышалась мольба.

- Успокойтесь, дочь моя, - заволновался святой отец. – О чём вы?.. Я не припоминаю...

- Вы обещали... очистить меня... и наказать своею рукою!.. Не откажите же... – матушка тяжело дышала, глядя на патера снизу вверх.

- Ах, вот вы о чём!.. – заулыбался преподобный. – Да, конечно!.. Если вам это так необходимо, дорогая, - перешёл он на интимный тон.

- О, падре! да!.. мне необходимо... так необходимо!.. – в экзальтации восклицала матушка и на глазах её блеснули слёзы.

- Ну, что же... – не знал с чего начать, преподобный. – Встаньте, моя дорогая... И сначала припомните свои грехи... и свершённые, и мысленные. Я вас исповедую... А потом наложу и наказание.

- Не встану, ваше преподобие... Я так... – матушка сложила ладони перед грудью, стоя перед падре, как перед иконой. – Похоть, ваше преподобие... Похоть и блуд... вот мой грех... Но мысленный... Только мысленный, святой отец!

- Вас, как и Агнессу, одолевали бесы? – заинтересовался преподобный.

- Нет... Скорее, ангелы, святой отец... Большие белые крылья... чистое, белое тело...

- Удивительная какая похоть... Ангельская, святая... – задумался падре. – Хотя, что я говорю! – опомнился он. – Может ли похоть быть святой?..

- Может, ваше преподобие! – горячо возразила матушка. – Может!.. Во сне я летаю с ними... По небу... Они несут меня, поднимают всё выше, выше... И вот уже мир горний предо мною... И лик Господа почти уже виден мне!.. О-о, что это за видения!..

- Хм... – нахмурился преподобный. - Но вы говорили про блуд... Блуд в этих видениях имеет место?

- Имеет... – потупилась матушка. – Имеет, ваше преподобие... Ведь лечу я с ними совсем нагая. И они, ангелы то есть, не выдерживают... соблазняются мною... И овладевают... прямо в небе. И я не могу противиться...

- В небе?? - глаза преподобного полезли на лоб; порывшись в памяти, он понял, что понятия «ангельской похоти» в богословии нет.

- Ну, что же, дочь моя, – нахмурился он, боясь углубляться в столь неясный вопрос. - Не будем долго разглагольствовать... Двадцать... Нет, пожалуй, тридцать ремней! Надеюсь, это излечит вас от греховных видений.

- О, благодарю вас! – не вставая с колен, матушка приникла губами к его руке. – Исполните же это своею рукою! Умоляю... Прямо сейчас.

- Это мой долг, - хладнокровно отвечал преподобный, беря со стола широкий, увесистый ремень Франко и рассматривая его. – Вы получите всё, что вам причитается. Готовьтесь, дочь моя...

Глубоко вздохнув, матушка поднялась с колен и, запустив руки под юбки, принялась развязывать подвязки чулок, сначала слева, а потом справа.

Красивое лицо её, как всегда при волнении, покрылось красными пятнами, а очки запотели... Потом она, блюдя стыдливость и не поднимая юбок, спустила под ними панталоны и улеглась животом на широкую спинку своего кресла, подняв закрытую юбками попу.

- Я готова, святой отец... – пролепетала она замирающим, совсем не директорским голосом.

- Вы хотите, дочь моя, чтобы я наказывал вас через юбки? – строго вопросил преподобный, ибо под ними угадывался округлый зад замечательной формы, не увидеть который было бы преступлением.

- Нет... Поднимите их... – томно произнесла она.

*     *     *

Розалия и Джейн, замерев в своей тайной обители, глядели в окошко во все глаза...

Неужели их строгую, надменную директрису сейчас будут пороть??.. Не может быть!.. Но зачем же иначе она легла на спинку кресла и подняла задницу?.. Зачем мистер Рочестер взял в руки ремень?..

Точно будут!.. От того, что они сейчас увидят, у девчонок похолодело в животе и мурашки побежали по всему телу. И если бы кто-то вошёл сейчас в уборную, они бы этого даже не заметили.

Вот преподобный отложил ремень и стал поднимать на директрисе юбки... Вот он забросил их ей на спину, накрыв её с головою, и открылась гладкая, круглая задница... О, какая большая!..

Преподобный отец осматривает её... внимательно, со всех сторон... долго... Потом берёт ремень, заходит сбоку, примеривается, и... Бац!.. Бац!.. Бац!

*     *     *

... Накрытая с головою юбками матушка Элеонора ничего не видела, только ощущала, что попа её полностью открыта... и доступна всестороннему обозрению святым отцом... И вообще говоря, не только обозрению... От сознания этого факта в животе у матушки ёкнуло... потом потеплело и растеклось... Это было так хорошо, что она перестала ждать удара...

Бац!! Первый удар ожёг её, и она вскрикнула... Тут же пришёл второй, третий... Они пошли один за другим... И пришла новая волна горячих ощущений!..

Она ощутила, что нарастает возбуждение! Как во сне, с ангелами... Или в роще, с Франко... когда она на коленях стоит на заднем сиденье... как сейчас, выставив зад, только в дверцу машины... Франко где-то там, извне... и ощущение, что ею овладевает неизвестно кто... загадочный и блистательный мистер Икс... или дикий и могучий лесной разбойник!..

Да Франко и так дикий... даром, что не разбойник. Грубый простолюдин!.. Но не рассказывать же об этом сэру Джеймсу! Нет, ангелы лучше... возвышенней... и ближе к Богу...

Боже... что это??.. Что за ощущения нарастают там, внизу, хотя удары сыплются один за другим... и зад весь горит, но там... тоже приливает огонь!..

Матушка освободила голову, повернула её набок, к святому отцу, и слабо вскрикнул. Потом ещё... ещё... Её слабые, умирающие крики, означавшие то ли страдания, то ли наслаждения плоти, стали сопровождать удары, следовать за ними... И обращены они были к нему, дорогому сэру Джеймсу, её наказующему... которому она вся отдавалась.

И когда огонь внутри стал жечь почти нестерпимо, удары неожиданно прекратились. Она замерла, тяжело дыша... и вдруг ощутила горячую ладонь... Ладонь ласкала её зад, нежно гладила... и вдруг!.. погрузилась в промежность!.. целиком!.. и утонула там... и плотно прижалась!

- А-а-а! – вскрикнула она, сжимая мышцы и почти теряя сознание от вожделения. – А-ааа!!

*     *     *

Поражённые до глубины души, девочки увидели, как мистер Рочестер с какой-то хищной улыбкой отложил ремень, погладил директрисе попу, а потом... вставил ей руку, прямо туда!.. И долго водил там... Директриса, свесив голову, лежала и только очками сверкала да временами покрикивала.

Потом мистер Рочестер руку вытащил и платочком обтёр. А потом!.. Джейн чуть со стула не свалилась...

Мистер Рочестер вдруг расстегнул брюки и вытащил оттуда... что-то ужасно странное, но интересное... белое и длинное.

- Что это, Роз? – зашептала ошарашенная Джейн. – Что он будет делать?.. Писать на неё, что ли?

Не отрывая глаз от происходящего, Розалия усмехнулась: - Сейчас увидишь.

И они увидели... Мистер Рочестер поднёс свою большую белую палку к попе директрисы, направил её и воткнул.

Директриса вскрикнула, запрокинув голову, и резко изогнула спину. Белый зад её вздёрнулся, и чёрные брюки преподобного плотно приникли к нему.

*     *     *

... Наконец, после череды оргазмов, когда поршень преподобного вдоволь накачал её и излился, матушка ощутила внутри полную пустоту, легкость, и поняла, что очищение достигнуто.

- Ну, что же, дочь моя,   - тяжело дыша, говорил святой отец, извлекая из матушки предмет для наказаний. – Думаю, вы наказаны достаточно...

Матушка поднялась на дрожащие ноги, оправила юбки и обратила к нему своё преданное пылающее лицо.

Падре же растерянно смотрел на свисающий из брюк атрибут для наказаний, мокрый и липкий до самого основания, и не знал, что с этим делать. Чёрные парадные брюки его тоже были сильно испорчены.

- Однако... я ещё накладываю на вас епитимью! - нашёлся он. - Такую епитимью налагали на провинившихся монахинь отцы-иезуиты. Встаньте на колени.

Матушка послушно опустилась на колени. Она уже догадывалась, что ей предстоит.

- Отриньте всякую брезгливость, дочь моя, и лобызайте... лобзайте, подобно святой Юдифи, сей монашеский священный атрибут, пока он не сделается первозданно чист.

Матушку приблизила лицо к свисающему из седых зарослей атрибуту, покрытому слизью, и её слегка замутило.

- Вы претерпели от него, я знаю... И справедливо! - увещевал святой отец, видя её колебания. - Теперь воздайте ему благодарность... и покажите своё смирение... Такова епитимья!

Совладав с собой, матушка вобрала большой липкий ствол целиком в рот и принялась добросовестно обсасывать. Через пять минут «монашеский атрибут» и окружающая его растительность были чисто вымыты и блестели. Сглотнув, матушка вопросительно подняла глаза на преподобного.

- Хорошо, дочь моя, - довольно улыбался тот, пряча чистый атрибут. - Теперь брюки...

На брюки ушло времени поболее, но матушкин язычок справился и с этой задачей: брюки были вылизаны настолько чисто, что никаких белесых пятен на них найти было невозможно. Епитимья была полностью исполнена.

Преподобный тщательно застегнулся, оправил костюм и торжественно возложил руки на стоявшую на коленях матушку.

- Вы очистились, дочь моя! И снова непорочной возвращаетесь в лоно святой церкви. Амен!

И он осенил её крестным знамением.

*     *     *

- Ну, а где же, моя дорогая, обещанный вами ужин? – лучился довольством преподобный, беря матушку под руку. – Я съел бы сейчас, кажется, и быка, ха-ха-ха!.. – и перейдя на интимный и значительный тон, продолжал. - А ваша преданность будет оценена по достоинству. Пансион святой Бригитты получит вскоре большие преференции... И его директор будет награждён... за замечательные нововведения в воспитании! Орден Святой Подвязки вам нравится? Я об это позабочусь.

- О-о!.. Дорогой сэр Джеймс... – таяла в восторге матушка. - Я всегда... Всегда ваша... Только не забывайте нас, мой милый преподобный отец... Пансион святой Бригитты всегда ждёт вас!.. И я... всегда... – и от полноты чувств она в слезах приникла к его плечу.

- Ну, ну, дитя моё, - смутился преподобный. – Святым отца не разрешено отдаваться чувствам... вы же знаете. Среди нас допустима только любовь к Господу.

И с этими словами они вышли из кабинета.

*     *     *

Ошалевшие от всего увиденного, юные послушницы Розалия и Джейн на негнущихся ногах слезли со стола.

- Ты видела, Роз?? – шептала Джейн, пребывая одновременно в ужасе и в восторге. – Я чуть со стула не слетела!..

- Ничего, - усмехнулась Роз, - привыкнешь... У нас это тоже будет... впереди.

- Как?.. И мы будем??.. – Джейн скривила брезгливую гримаску.

- А куда мы денемся, - веселилась Роз. – Я бы, если честно, и сейчас... не прочь.

- Роз, ты что?? И ты бы всё это делала?

- Ну, если бы преподобный отец приказал?.. Куда бы ты делась?

- Приказал?? – ужасалась Джейн. – Не-е, я не смогу... в рот брать... Меня вытошнит, Роз! - Потом обречённо вздохнула: - Пусть уж лучше порет до смерти.

- Не болтай чушь, малышка, - рассмеялась Роз. - На ужин надо спешить, а то хватятся, - и потянувшись всем телом, мечтательно добавила: - Эх, а я бы соблазнила кого-нибудь!.. Да только кого??. Может, этого дурака Франко?

И они поспешили вниз, в гардеробную, готовиться на торжественный ужин.