Трижды замужем. Часть 9. Разлука

РАЗЛУКА

Не удержавшись на ослабевших ногах, я села на стул рядом. Молчала, ни о чём не спрашивала. Достав сигарету, Борис сжал её в кулаке и стал крошить на мелкие кусочки.

- Рита заболела...

-  ... заболела... – эхом отозвалась я. Заболела, ну и что? Все люди болеют, потом выздоравливают. Предчувствуя, что  Боря мне скажет, упорно отгоняла от себя понимание происходящего.

- Я тоже болела в детстве корью и скарлатиной одновременно. Меня почему-то подстригли налысо, а к маме пришла соседка, они разговаривали и смеялись, а я думала, что смеются надо мной...

- Рита заболела, - Боря раскрошил сигарету и вытащил следующую, он, похоже не слышал и не слушал меня, - у неё лейкемия, рак крови, случайно обнаружили. Это не лечится, у нас не лечится, нужно уезжать в Израиль, там ей могут помочь.

- Боря, как уезжать? Как ты можешь уехать? А Женя, а его учёба? Да, я понимаю, но...

- Рита еврейка, Коган её фамилия, только нужно всё делать быстро, времени у неё не много. Тут нас будут мусолить полгода минимум.

Мы сидели на моей кухне, два человека, любившие друг друга, ещё вчера мечтавшие о семье и дочке, и говорили о том, что нам нужно сделать, чтобы побыстрей расстаться. На кону была человеческая жизнь, Риту необходимо было спасать ценой нашей любви.

- Сейчас, не волнуйся, я что-то придумаю, сними, пожалуйста, мокрый плащ и перестань так много курить... Хочешь кушать? Давай, я нагрею борщ и ты согреешься и мы что-то сообразим... – мой голос метался по кухне, отскакивал от стен и мокрого холодного окна. Мне казалось, что когда я говорю, отчаяние забивается под стол, и уже не так всё страшно и непоправимо.

– Послушай, мой одноклассник Миша, Бугай, ну, Бугаенко, он в Москве, он там чем-то руководит, я сейчас найду его телефон и позвоню ему... Боря, не сиди так, Боря... – я опустилась на колени и, плача, зарылась лицом в мокрые полы его плаща.

Он поднялся, не прикасаясь ко мне, словно не замечая, что я сижу на полу.

- Он может помочь? Наташа, звони. Я тебя прошу. Как я виноват перед ней! Это из-за меня... Наташа, позвони же скорее.

Что-то делать...   Говорить, суетиться, звонить, только не думать... Я стала искать бумажку с Мишкиным номером, её нигде не было, я бегала из кухни в спальню, из спальни в гостиную, потом сообразила и вытащила лаковую сумочку, с которой была на последней встрече.

Миша ответил сразу и узнал меня:

- Натулечка, как я рад тебя слышать. Ты же, конечно, просто так не позвонишь, явно тебе что-то нужно. А что мне за это будет? – Он говорил со мной весело и игриво.

- Миша, тебе будет всё, что ты только пожелаешь. А сейчас нужно помочь человеку.

По моему голосу он сразу понял, что у меня что-то случилось и  заговорил серьёзно и встревожено:

- Выкладывай, что у тебя стряслось.

Я быстренько ему всё пересказала.

- Слушай, а у них вызов есть?

- Вызов? Что такое вызов? Не знаю, сейчас спрошу. Но, думаю, что нет.

- Он что, рядом с тобой? Давай-ка его сюда.

Я передала трубку Борису.   Он внимательно слушал, отвечал «да» или «нет», потом продиктовал Мише все паспортные данные свои, Риты и Жени. Закончив разговор, впервые улыбнулся:

- Миша сказал, что всё сделает в самый короткий срок. Наташа, нагрей борщ, я сегодня ещё ничего не ел. И налей грамм сто для согрева.

Потом я купала его в ванной, мыла шампунем рыжие волосы, споласкивала под душем. Мы легли в кровать, и ночь напевала нам печальную песню любви и разлуки, убаюкивая на своих обманчивых качелях.

Миша всё сделал, и через месяц Боря улетел. Улетел навсегда.

Я продолжала жить, ходить на работу. Возвращалась домой и видела в прихожей тапочки, на полке в ванной – зубную щётку, в комоде – его бельё, а в шкафу – выстиранные и отглаженные рубашки. На мгновение во мне вспыхивала слепая надежда: Боря вернулся, он в комнате смотрит телевизор, он курит на кухне.

В один из вечеров я выбросила щетку в мусорное ведро, бельё и рубашки вынесла на помойку. Тапочки не выносила, так как знала, что только за покойником выбрасывают, просто завернула в газету и спрятала на антресоль.

Продолжение следует:

22.05.2013