В маршруте

Утро было пронзительно ясное и холодное. Умывшись в ручье, в лагерь я возвращалась бегом, чтобы согреться. Встречный ветер волнами мурашек пробегал по влажной коже. Роса с кустов норовила попасть за шиворот. Обогнув лагерь по широкой дуге, я сбавила темп, перешла на быстрый шаг. А вот и завтрак. Быстро перекусив начала собираться в маршрут. Сегодня идем на плато. Довольно далеко, подход около 8 километров по горам.   Уложила в полевую сумку карты, Алик – студент практикант, взял на складе консервы и мы отбыли.

Я сразу взяла хороший темп. Торопиться было некуда, но тело требовало движения, хотелось вымотаться так, чтобы вечером, поужинав и разобрав образцы, залезть в спальник и отрубиться до утра. Алик усердно пыхтел сзади.

- Ничего, парень здоровый, пусть привыкает – подумала я.

К началу маршрута вышли даже раньше, чем я рассчитывала. Перекурили и начали работать. Ползали по обнажениям, замеряли элементы залегания, отбирали образцы. Работа была рутинная, этот участок не представлял для меня особого интереса и мысли опять стали сворачивать не туда.

– Зря я так разошлась. Прямо сохатый, а не женщина. Прикинуться бы барышней хрупкой и трепетной. Тогда Алик с усердием страховал бы меня, поддерживал за попку

…Стоп, - одернула я себя, - Решено ведь – больше никаких приключений, размечталась, старая вешалка. За задницу тебя … Перебьешься. –

Возле вершины остановились на обед. После еды и чая с чабрецом лень одолела меня. Решив, что день большой, набегаться еще успею, я дала Алику задание, а сама сняла энцефалитку  и принялась загорать. Жаль, штаны не снимешь. Трикотажные трузера не совсем то, что принято демонстрировать молодому человеку, а иное в маршрут не наденешь. Натрет так, что потом не сядешь и будешь ходить как старый кавалерист.

Горячее полуденное солнце размягчало мозги и жидкие мысли опять потекли в том направлении, куда раньше я их старалась не пускать.

- Руки – думала я, проводя ладонью по животу – крепкие мужские руки уже давно не касались меня. А ведь он и младше то много года на четыре -

Я обернулась. Алик замерял рулеткой ползал по обнажению. Он тоже снял куртку и футболку и обнаженная спина блестела от пота.

- Какая широкая и мускулы так и играют. Здоровый парнишка. -

Стало тяжело и жарко внизу живота. Я поспешно отвернулась.

Мысли от жары путались, волнами накатывалась душная истома. Мужские руки, руки Алика, ласкали мою грудь, живот, уверенно продвигались ниже. Рука сжала лобок, пальцы проникли вглубь. Ноги мои раздвинулись, по телу прокатилась судорога, стон вырвался сквозь стиснутые зубы. Стало горячо и мокро. Еще раз выгнувшись я стукнулась головой о камень. Цветной туман перед глазами начал рассеиваться. Я выдернула из трусов мокрую руку и в панике оглянулась. Алик сосредоточенно измерял азимуты простирания, делая пометки в полевом дневнике.

- Видел или нет? – Метнулась суматошная мысль – Мог и слышать. Стонала громко. И мокрое пятно. Пускай идет впереди. Жара, высохну быстро. -

- Пора назад. Теперь ты веди, Сусанин – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно. Голова все еще кружилась, дыхание оставалось прерывистым.

Возвращались в молчании. Алик временами поглядывал на меня оч-чень внимательно.

– Не завалил бы прямо здесь на осыпь. – Мелькнула мысль - Вон обломки какие острые.

Шли молча. Я старательно перебирала в памяти данные сегодняшних замеров и ранее полученные результаты. Сначала это была попытка отвлечься от совсем других мыслей, но вскоре увлеклась всерьез. И когда мы поднялись на гребень, откуда открывался широкий обзор, внезапно увидела все. Четвертичные отложения, перекрывающие более древние породы, вдруг стали прозрачными. Ясно обозначилась доломитовая толща, смятая в складки, вершины которых были срезаны эрозией. В одном, ранее непонятном месте, я увидела, что складка просто опрокинута, что в разрезе дает обратную последовательность слоев.

- Стой! – резко скомандовала я Алику и, достав полевой дневник, быстро, пока видение не рассеялось, стала набрасывать схему.

Успела зарисовать все. Немного полюбовалась полученной картинкой, пририсовала сверху довольную рожицу, убрала дневник в полевую сумку и, уже не испытывая никакого смущения, заявила Алику, что плетемся как черепахи и быстро пошла впереди.

На подходе к лагерю, когда радостное возбуждение улеглось, я опять стала испытывать некоторую неловкость.

- Все таки, что он видел – крутилось в голове.

Вернувшись в лагерь, я сбросила рюкзак у камеральной палатки и, стараясь не смотреть на Алика, побежала к небольшому водопаду неподалеку. Стояла под струями ледяной вода пока не начал колотить озноб.

За ужином мы опять не смотрели друг на друга. Наскоро выпив чай, я не стала засиживаться у костра. Быстро разобрала образцы. Алик сунулся помогать, но я кое-как сквозь судорогу в горле выдавила

– Иди, отдыхай, справлюсь. –

Ушел, послушный мальчик.

Потом я сидела около своей палатки, курила, смотрела на звезды. Завтра мы снова идем вместе.