Пил секунды, как вино...

Истории любви             

ПИЛ СЕКУНДЫ, КАК ВИНО…

Момент настал. Что-то екнуло в сознании, и мы плавно, без каких-то осложнений перешли на другой язык.   Обычно мы всегда говорили на русском языке, но тут…Тут все произошло настолько естественно и просто, что мы сами почти не заметили.

– Ты знаешь, — признался потом я, – белорусский язык для меня нечто вроде религиозного. На нем  я говорю настолько откровенно, что как бы тебе объяснить. Дело в том, что на нем  я никогда не ругался, не злился. Он появлялся в минуты наивысшего душевного подъема и раскрепощения.

– Это я почувствовала, – сказала мне она.

В тот момент мне показалось, что кто-то очень нежно и тепло погладил мне по сердцу. С полминуты мы молчали в телефонную трубку. Но именно они, видимо, и решили дело.

Иногда молчание говорит больше, чем слова.

Мы познакомились неожиданно. В одну духовную организацию пришел мужчина и девчонка. Голубая, неброская курточка, задумчивый голубой взгляд, тонкие пальчики рук... И еще,   что-то такое, неуловимое, непонятное, мягкое и нежное. Во всем ее образе. Ты как богиня Лакшми, – сказал как –то я ей, –Да и характер , как  у неё .

– Нет, — запротестовала Лина, так звали девчонку,– я сама по себе. Я – другая . Это меня  всегда восхищало . Я увидел, что мужчина , с которым она  пришла  не реагирует агрессивно на наш разговор . Будто его нет. Поэтому решил, мало ли с кем  она могла прийти. Может, они просто встретились на пути. Да и девчонка, в общем, шла на контакт. Она дала мне телефон , Рабочий .

Так и пошло. Каждый день раза два - три я ей звонил, и  её звонкий голос журчал у меня в ушах.. Как оказалось,   у нас  общие интересы. Мы всегда находили общие  темы.

– Искусство жизни? Знаю. Это там, где смотрят друг другу в глаза и держатся за руки?   Знаю.

Мы оба вертелись в каких-то  духовных группах. Где-то больше. Где-то меньше. Поэтому меня не удивило, хотя и очень обрадовало, когда она на мою грусть  как жаль, что я  могу звонить тебе лишь, а работу, она неожиданно  дала мне  домашний телефон.

Какая умная, классная девочка, размышлял я. – Не сразу дает домашний телефон абы кому, а  уже  после определенных раздумий. Как только узнает человека.

Я позвонил ей рано утром, как она и просила.

– Стираю,– на стандартный вопрос, что ты делаешь? ответила она мне, – но пока… Пока, ты понимаешь. Должен один человек приехать из Москвы. Из нашей духовной организации. Ты понимаешь, я очень хочу с тобой  встретиться. Мне очень хочется с тобой погулять, но…Но пока…Пока я жду звонка. Если он приедет... В общем, я тебе скажу ответ в  часов одиннадцать, полдвенадцатого. Ты только не обижайся, пожалуйста. Не обижаешься?

– Нет, конечно,– ответил я.

– В общем, – сказала она,– позвони полдвенадцатого. Если меня не будет – поехала на встречу. Только не обижайся, пожалуйста.

Она положила трубку.

Я был в восторге. Мое сердце трепетало от счастья.   Какая замечательная девушка! Она не стала  мне давать отворот поворот. Она не сказала  неправду. Ведь  как  не может быть у такой классной девчонки парня?   Если бы не было, то, значит, в ней что-то не так.   Мысли роились в моей голове , а в груди распускался изумительный  . бардовый цветочек счастья .

Я позвонил ей  полдвенадцатого. Что-то в груди всколыхнулось. Когда услышал ее голос.

– Ну что? – спросил.

– В   общем. Все нормально. Никто не звонил. Я – свободна! – импульсивно  сказала она.

Мы назначили встречу в половине первого.

Никогда ожидание не было  таким долгим, как  в тот день. Я прочитал все записи в окружности , а ее все не было  . Прошло пятнадцать минут . Меня  мучила мысль: может мы друг друга не правильно поняли?

Через полчаса, когда я совсем отчаялся  ее увидеть, когда медленно стал двигаться в  сторону остановки троллейбуса, меня окликнули.

Я не поверил своим  глазам. Изумительно красивая девушка шла ко мне. Высоко поднятый носик, модная кожаная  желтоватого цвета, красиво  подведенные  синим брови, трепещущие полураскрытые губы. И все это из-за меня? Вспоминая маленькое, неприхотливое, незаметное существо, которое я встретил в первый раз.

Мы решили прогуляться в парке Челюскинцев.

Она рассказывала о себе. О своей жизни . О своей общине . А преподавательнице, которая научила ее говорить на  белорусском языке.

–Ты понимаешь,– рассказывала она мне,– дело в том, что я прихожу в свою группу, и мне становится скучно. Все, что ни говорят, ты уже или читал или слышал где-то. Я не могу понять, чего я хочу! Что мне нужно!

Она говорила, посматривая на меня.

– Поэтому жизнь стала какой-то однообразной и …Скучной.  

Я тебе помогу. Я решу все твои проблемы, внутренне трепеща  от восхищения и восторга,   думал, я. Ты будешь самой счастливой женщиной на земле. Я сделаю, Это! Ты…Солнышко мое, голубоглазое.

– Я  принесла маме пирожки, которые, я испекла, и они ей очень понравились.

– Да? А я не умею печь.

Быстрый взгляд и:

– Ну, это можно будет устроить! Я тебя научу!

– Я, дома живу один…

– Вот и отлично! В чем тогда дело?

Порывисто бросила она.

– Правда, на следующей неделе я не смогу. Очень занята.

Тепло разливалось в сердце после таких воспоминаний. Мысли текли потоком. Тебе просто недостает свежей волны. Тебе нужно что-то новое юное, духовное и прекрасное. Ведь все — приедается. Мы, в начале испытываем восторг, а затем остываем. Ты будешь моей новой волной, девчонка! Я принесу тебе новую изумительную любовь! Я!

Целую неделю, как только было свободное время я, только, и думал о ней. Звонил. Ты  станешь счастливой! Ты никогда не  будешь больше тосковать! Ты все будешь иметь!

Сердце трепетало и сладостно щемило, отдаваясь волнами счастья во всем теле. Беспричинный смех, улыбка на лице, энтузиазм на работе: Я сделаю! Я! Мне! Желания, буквально разрывали меня, расширяли границы времени и пространства. Я купался в серебристой реке своих чувств, и  не было человека счастливей и энергичней меня. Мечты, желания, развевавшиеся хоругвями, звали меня на великие дела.

Мое состояние сразу заметили сослуживцы. Как-то Катерина, женщина лет сорока спросила:

– Сергей, чего ты такой счастливый?

– Весна, – говорю,   – весна!

– Какая весна? – удивилась она, – осень на дворе.

Я рассмеялся.

– А у меня весна в душе. И везде весна! Вы разве не видите?!

Она посмотрела на меня, и мы вместе  рассмеялись.

Все закончилось в один миг. Раз, позвонив  в конце  недели, я спросил, что за мужчина там, где она живет, мне один раз отвечал?

Быстрое сознание, которое  только и думает о прекрасном, сообразило:   родители  развелись или еще по каким-то причинам живут отдельно. Она  в основном, проживает с отцом.

– Нет, это с нашей общины парень. Я о нем тебе рассказывала. Друг .

– А что он там делает?

– Ну… Ну мы с ним …Живем.

Я был ошарашен.   Ясно, наконец, осознал я и мир  померк.

– Ну, добре, в общем, мне тут работу подкинули, – сказал я.

Однако в тот день я  работать не смог. Мир энергичный, действующий и живой  исчез. Мне стало  не по себе . Я ходил по своей конторе, и одна фраза  звучала в моей голове Мы с ним живем . она отравляла все существование . Она выламывала, выкручивала в петли жилы . Болело все тело. По нём, будто, прошелся табун слонов. Я просто не находил себе места. Но убежать от  ломавшей все существо душевной боли не мог.

Потом, еще пару раз я ей позвонил. Однако отношения  уже потеряли всю свою яркость и сочность. Да и она, наверное, почувствовала это. И хотя я убеждал себя: что в том такого? Уже  ничто  не подбадривало меня. Даже логика: что мешает тебе быть с ней, если у -ее есть неофициальный муж?   Не убеждала.   Что-то во мне надломилось . Вся моя душа, до этого пребывавшая в каком – то сне  работа –дела , встряхнулась . Открыла  глазки и с изумлением осознала – до чего же этот мир удивительно-прекрасный!   Но

мир дал мне еще один жесткий урок.

Я вновь медленно погружался в сон, где дни сменяются   днями, текут месяцы, и в них идет дождь, светит солнце, в общем, проходит жизнь. Ты сморишь на все, как на декорации в каком – то спектакле, где  ты совсем ни к чему, и совсем ни причем. Тоска. Грусть. Но иногда я вспоминаю то , лучшее время и оно освежает душу . Разлетелся вдребезги , как упавший кувшин миф о любви. Растеклось дорогое вино-чувство. Но  что-то трепетное и нежное, при воспоминании слегка легким холодком щекочет в горле  и возле сердца. Прошло . Но как  же тот глоточек чувств был сладок!

Я грустно смотрю в окно. И я верю, что  когда-нибудь, мне посчастливится испить этот напиток снова. Но, надеюсь, в следующий раз, он будет  чуть необычней,   и … Я буду пить его  гораздо дольше.

Николай Василевский