Мы, трусики (Фетиш трусики)

Шутка-стёб.

В прошлой жизни мы были старшим инженером Мдыщенского городского водоканала Парфением Иннокентьевичем Подбабенчиковым. Нормальным таким мужиком, без особо вредных привычек, семьянином и гражданином своей страны. Ну, случалось уделить чуть больше внимания, чем предписывает общественная мораль, прекрасному полу, так это по взаимному согласию, соблюдая все гигиенические нормы и правила безопасности! А с течением времени, когда возраст наш приблизился к определённому законом для выхода на заслуженный отдых, и вовсе стали мы в функциональном смысле для сексуальных отношений нулевой величиной. Покинули, так сказать, арену с высоко поднятой головой! В отличие от всего остального...

Разумеется, интерес наш не иссяк, но приобрёл некоторые особенности. Глянцевые журналы "для мужчин", сайты интернета, обещающие невиданный парад женской прелести, просто наблюдение за живыми особями в разных местах, от пляжей до окон соседнего дома. Да мало ли где может свезти джентльмену, вложившему в ножны свою шпагу?

Впрочем, общее здоровье тоже оставляло желать лучшего, особенно сердечко, и однажды оказались мы на больничной койке с неутешительным диагнозом. В смысле, надежда поправиться ещё имелась, но предполагала полный покой, невозмутимость, отсутствие всяких стрессов. Казалось бы, в чём проблема? Комфортабельный VIP--бокс на двоих, образцовый уход, лучшие лекарства -- лежи, болей на здоровье!

Но пожизненная всепоглощающая страсть настигла нас и здесь... Увы и ах, дежурство в отделении несли медсёстры одна другой моложе и краше, статью девичьей не обиженные, да и с характерами отнюдь не нордическими. Было на что бросить взгляд! Но особенно выделялась фактурой ням-ням-Ирочка, бесподобное создание, словно сошедшее с модного подиума в эти скучные палаты. Её заступление на пост  ожидалось нами с замиранием сердца, подъёмом давления выше Эвереста и звоном в ушах... Да испытывал ли оный инженер Парфений Иннокентьевич подобное волнение в молодые годы? Право, нет, хотя налюбовался и полакомился он в жизни изрядно!

Благо, летняя пора дозволяла максимально облегчить форму одежды медперсонала. Лёгкий полупрозрачный, короткий, как неглиже стриптизёрши халатик свободно обнимал юное тело, лишённое избытка нижнего белья. Свежий ветерок, исходящий от сплит-системы, шевелил складки, иногда приоткрывая заветные холмики и долины. О, как возносилась душа, смакуя эти редкие, а потому драгоценные мгновенья, сколько захватывающих сцен рисовалось воображением! Невозможность воплощения в реальности только подстёгивала ум на всё новые и новые уловки, чтобы расширить диапазон визуального проникновения, и так достигший заоблачной высоты...

Так вот, однажды пришла нам в голову совершенно фантастическая идея, простая и эффективная, как бомба с ядерной начинкой. Зеркальце! Конечно, любой может спросить -- что такого необычного в кусочке стекла, пусть и с отражающими свойствами? Извольте. Начнём с того, что в боксе нас было двое, избранных пациентов; и наш сосед, дряхленький ветеран всех сколько-нибудь известных сражений, включая Ледовое побоище, частенько требовал к себе повышенного внимания медсестёр. Те крутились над ним, словно птички-мамы над кукушонком, обихаживали, кормили с ложечки, ставили утку... И при этом совершали массу грациозных движений, связанных с наклонами в сторону объекта, то есть обращались к нам -- тылом... Вероятно, согласятся многие, картина открываемых взору стройных женских ножек в их верхней каденции есть одно из прекраснейших зрелищ во Вселенной! Но... По непонятной причине: прихоти ли случая, сознательному расчёту жестокосердных пери ли, только нижний обрез халатика ни разу не приподнялся над заветной чертой, позволяющей наблюдать воочию тайну тайн -- да, да! -- эти самые трусики!

И вот, благодаря изящному движению интеллекта и ловкости рук (не так просто стянуть зеркальце из сумочки невестки во время посещения родными), данная вопиющая контроверза должна быть устранена! Отражающий предмет размещён в растоптанной утробе домашнего шлёпанца, затаившегося под пологом свисающего до пола одеяла, чтобы в нужный момент выдвинуться на боевую позицию (рассчитанную заранее путём математических расчётов и практических экспериментов). Осталось дождаться благоприятного случая, чтобы воплотить гениальный замысел в жизнь... И он не заставил себя ждать!

Ранним утром в начале июня, вскоре после обхода лечащего врача, пищеварительный процесс нашего собрата по несчастью потребовал логического завершения в плане опорожнения кишечника. На сигнал ветерана живо явилась отзывчивая Ирочка, неся необходимый, хотя и неблагородный сосуд. Заняв привычную позицию сбоку от старика, она бесконечно медленным волнующим движением стала наклоняться над ним, чтобы выполнить свой медицинский долг. Не дожидаясь принятия корпусом девушки предельного изгиба, отработанным жестом руки нащупываем конструкцию под кроватью и решительно переставляем её в точку пересечения прямых, идущих из-под краёв белоснежного халатика и наших глаз! Пару секунд настройки... и открывается перспектива -- аж дух захватывает! Сердце делает страшный толчок, словно хочет вырваться из клетки и устремиться к желанной цели, звёзды брызжут из глаз, свиваясь в сверкающий круг, тело внезапно теряет вес, мозг -- нить рассуждений,   и всё это вместе, только что бывшее двуногим существом без перьев, летит в тартарары!..

Наверное, это была скоропостижная смерть, наступившая от сердечного приступа. По крайней мере, обратно в человеческое тело мы уже не вернулись, и что с ним станет потом -- не ведаем. Думается, отнесут его на кладбище, потом соберутся в каком-нибудь кафе, помянут водочкой. Что ж, пожил Парфений Иннокентьевич Подбабенчиков на земле, да весь вышел. Мир его праху!

А наше сознание тем временем претерпевало значительные метаморфозы. Период кромешной тьмы, подобной хтоническому хаосу, продлился, судя по всему, недолго. Постепенно слабые импульсы, краткие разряды ощущений, зачатки мыслей начали группироваться в некое аморфное единство, поначалу неуклюжее, как разум младенца, но полное ни с чем не сравнимых потенций, предчувствий грядущего рассвета. Вновь появилась возможность различать цвета, тени, смазанные контуры предметов, но очень необычно, будто изнутри условного объёма во все стороны, но и внутрь тоже! И это тёплое, невероятное тактильное блаженство воплотившейся мечты, разлитое тонким слоем вокруг упругого, но податливого центра!

Первая осознанная мысль: мы в утробе матери, должны вот-вот родиться на свет (явиться в новом воплощении, как сказали бы буддисты). Действительно, такого чувства защищённости, уютной радости невозможно испытать уже прошедшим сквозь тесные плотские врата! Но по мере усложнения системы восприятия реальность становилась всё более парадоксальной, с логической точки зрения совершенно абсурдной. Во-первых, пришлось признать разделение единой прежде личности на множество составляющих частей, вступающих между собой в сложные, порой противоречивые отношения, но признающие определённое главенство правящей на сей момент доминанты. Во-вторых, материальное воплощение этого конгломерата условно разумных субъектов оказалось, на первый взгляд, весьма странным. Не то, чтобы невыносимым, или морально неприемлемым (скорее, наоборот), но всё это сплетение разного сорта нитей, костяной и пластиковой фурнитуры, металлических деталей -- означает в целом что? В чём источник постоянного тепла, влаги и столь знакомых ароматов, разлитых всюду, а так же упругого напряжения и двигательных волн, периодически прокатывающихся через нас? В попытках найти ответы на эти вопросы некоторое время трудился ассоциированный ум, пока одна важная деталь не заявила о себе, как о важной улике. Вшивной лоскуток  материи, бирка, с нанесёнными на неё буквами. Запинаясь, словно первоклассник, читаем крупную надпись: "Aubade". Чуть ниже, строчка помельче: "Lingerie de femme". Что бы это значило? Явно знакомое по смыслу, полное чудных воспоминаний, похожих на сон... И вдруг, словно вспышка молнии --  понимание всего и вся в этой ситуации! Мы -- трусики!..

Если бы у нас наличествовала голова, она бы точно пошла кругом! Воплотиться после смерти в интимную часть дамского туалета, хотя и столь изысканную, как кружевные слипы знаменитой фирмы, это, знаете ли... не прорабом родиться! Так-то, господа индусы! Требуется время, чтобы привыкнуть... Следом пришла другая мысль, не менее  волнующая: если мы -- трусики, то на что и на кого надеты? Значит, вся эта упругая живая область, которую мы обтягиваем, как вторая кожа, есть женское лоно, во всей его непреходящей прелести? Разрази нас гром! Такого тесного контакта мог бы добиться хоть самый завзятый ловелас земли за все века существования любовных отношений? Только теперь можем оценить по-настоящему всю гладкость и нежность контактирующей с нами поверхности, каждый её волосок, похожий на русую былинку, таинственные впадины, ведущие в манящую глубину, куда закрыт доступ обычным смертным, но мы, трусики, проникаем свободно и ежесекундно! Воистину, райское местечко,   причём полученное безо всяких расспросов на входе: как жил, кем был... Просто поглядели и... ап --- здесь! Красота!

Другой, не мене животрепещущей темой было -- кто она, эта носительница престижного нижнего белья, в одночасье ставшего вместилищем нашей новоявленной сути? Сквозь полупрозрачный экран хлопчатобумажной ткани весьма смутно проглядывали очертания окружающей обстановки, но зато чётко различались голоса. И вскоре с немалым ликованием мы установили факт -- это же Ирочка! Да-да, несравненная и в буквальном смысле убивающая своей красотой! Похоже, суета, связанная с внезапным летальным исходом одного из пациентов, уже улеглась, и девушка плавно-неспешно курсировала по отделению, выполняя несложные процедуры и ловя восторженные взгляды. Эх, знали бы несчастные насельники обители скорби, какой неслыханной удачей может обернуться тривиальный сердечный приступ! Думаем, смертность от инфарктов резко повысилась бы!

Но мало того. Вскоре обнаружилась ещё одна удивительная особенность: оказывается, мы, трусики, способны не только пассивно находиться на выдающихся формах тела, но и влиять на них определённым образом! Да-да, без шуток! Открылось это случайно. В который раз повторяя за прекрасной хозяйкой её движения, вновь и вновь испытывая ни с чем не сравнимое ощущения тесной близости с зоной первичных половых признаков, мы ощутили вдруг прилив необычной энергии, позволившей совершать самостоятельные, пусть и ограниченные действия. Все они были связаны с периодическим сокращением-растяжением волокон материи, составляющих нашу основу, а так же электростатическим влиянием на нервные окончания объекта. Амплитуда механического воздействия простиралась от трепетных, как дуновение ветерка, касаний до почти варварского сминания-раздавливания. Получив в свои невидимые руки столь мощное средство, мы не преминули им воспользоваться. Напрягая все внезапно обретённые силы, каждая наша ниточка, каждый узелок стремились внести хоть малую лепту в общее дело -- доставить милейшей Ирочке несколько приятных мгновений. И работа сия не пропала втуне!

Мало по малу в том месте, где полагается, существенно повысилось содержание влаги, что прямо сказалось и на нашем тонусе. Всё заработало ещё интенсивнее, с огоньком, не за страх, а за совесть! Мы просто окунулись в нахлынувший потоп, впитывая его каждой фиброй, словно в нём заключалась неведомая магия. Ирочке нашей явно захорошело, она всё чаше стала принимать позы с плотно сжатыми коленями; руки, словно невзначай, пошли блуждать от одной эрогенной точки к другой, голос сменил тембр и приобрёл характерную хрипотцу. На лицо -- все признаки приближения кульминации, и можно только представить, как ослепительно сияли глаза юной красавицы! С нашей же стороны главное было в поддержании ритма и интенсивности на должном уровне. И вот, словно упал занавес, полная темнота объяла нас со всех сторон. Догадываемся, что мисс Здравоохранение уединилась в некоем укромном месте, вроде кладовки. Мышами и плесенью не пахнет, устойчивый аромат сигарет light, смешанный с винными нотами плюс микс-амбре всевозможных парфюмов. Видимо, тайное прибежище женской части коллектива. Слабый щелчок (тумблер?), полилась тихая музыка. Сладостная мелодия: саксофон и флейта, перемежаемые томными вздохами-ахами англоязычной певицы. Выбор репертуара заставляет думать, что это отнюдь не первый подобный побег сюда с серьёзными намерениями...

Опускаемся на что-то достаточно комфортное, но с лёгким скрипом -- кушетка? Элитная ткань уже не способна впитать ни грамма лишнего нектара, и он стекает струйками по внутренней поверхности бёдер вниз. Не пора ли приступить к делу, милочка? Яволь, майн фюрер! Дрожащие от нетерпения пальчики проникают под резинку. Максимально ослабляем хватку, чтобы облегчить им продвижение к намеченной цели. Тонкие, гибкие, увенчанные роскошными алыми ноготками (не повредили бы наше тонкое полотно, и с нежной кожей бы полегче!), эти алчные хищники впиваются в добычу! Тут же налегаем с утроенной силой, дабы придать процессу дополнительный импульс. Даёшь оргазм в кратчайшие сроки! Похоже, наши устремления совпадают на все сто, потому что тело прекрасной Ирочки начинает выделывать безумные па и пируэты на постанывающем ей в такт одре. Вот так, вот так, о славный час, о славный вид, ещё напор -- и враг бежит! В смысле, близок, близок миг победы! Кажется, все наши части рвутся по швам, такой взрыв освобождённой энергии! Фонтан счастья брызжет пенными струями, словно Шампанское после финала Гран-при, поверженная плоть содрогается в конвульсиях... всё более редких, всхлипы стихают, виновница суматохи -- рука, покидает поле битвы утомлённым змием... Баста, каданс!

Блаженная нирвана покоя... Лишь тонкое биение пульса выдаёт в распростёртой Ирочке живое существо. Отдаёмся отдыху и мы, полные гордости и положительных эмоций. Ещё бы! Наша заслуга во всём произошедшем очевидна, никакой любовник не доставил бы ни одной смертной женщине такого удовольствия! Жаль, человеческий организм не способен к длительному восторгу, неминуемо срывается с достигнутой высоты, падает, будто Икар... Но каково, право! Ещё нынче утром наш предшественник Парфений лежал на больничной койке немощной развалиной, полный нереализуемых фантазий, а вот сейчас мы, трусики фирмы "Aubade", поимели на всю катушку самую клёвую девчонку этого заведения! Возомнишь тут о себе! Вау!..

Но вернёмся к реальности. Яснее ясного, что пребывание в долгом бездействии, даже таком прекрасном, как наступающая после сексуальной разрядки расслабуха, слишком большая роскошь для рядовой медички. А посему пришлось милой Ирочке воспрянуть вместе с нами к жизни, наскоро оправить свой волнующе-минимальный наряд, привести в порядок причёску и явиться urbi et orbi. Действительность встретила нас у входа тысячей проблем, и братья, то бишь сёстры, отдали нам свой виртуальный меч. Вперёд, на баррикады! Впрочем, пережитое интим-приключение не прошло для дивы бесследно. Походка, и так не скованная веригами комплексов, стала вовсе дефилирующей, парящей над грешной землёй; жесты обрели законченную женственность, полную неги. Все случайные встречные, кому посчастливилось пересечься с ней общими интересами, были приятно поражены тем щедрым потоком ласки, что внезапно пролился на них, и дружно порешили про себя, мол, жизнь ещё та, вполне терпимая штука!

Отдав должное служебным обязанностям (причём, вполне добросовестно), Ирочка, с позволения дежурного врача, отправилась в душевую комнату. Ещё бы! Как там говаривал умывальников Начальник и мочалок Командир: "А нечистым трубочистам -- стыд и срам! "? Тут и мы слегка оживились, отряхнули навеявшуюся было скуку. Душ -- это что-то новенькое! Тем более, в женском отделении, попасть куда является заветной мечтой любого индивида мужского пола, достигшего пубертатного возраста. Ожидаем с замиранием... ну, как бы сердца, наступления заветной минуты. Вот-вот, и разверзнется завеса, мир вступит в новую эпоху, эру Водолея, и обретётся новое знание... Ух, ты!

Едва не слепнем от хлынувших со всех сторон потоков света (интересно, можно ли потерять зрение не имеющим глаз?). Впервые со времени Великого Переселения мы получили возможность полноценно обозревать окружающее пространство. И не разочарованы открывшейся картиной. Небольшая, вполне уютная раздевалка: несколько шкафчиков, вешалки на кафельных стенах, пластиковые кресла, стационарный фен, пальма Ливистона в кадке... Но главным содержимым было, разумеется, не это! Нагая наяда, отражающаяся в приличного размера зеркале, неужели это она, наша Ирочка? Объект поклонения и вожделения, юная Ева посреди гигиенического Эдема. Откровенно любуется собой, что не удивительно -- такие пропорции, просятся на экраны блокбастеров, либо на сцены Парижа! Впрочем, и это не самое замечательное! Что за невообразимо изящный, бесконечно привлекательный предмет туалета на юных бёдрах? Право, он достоин не меньшего восторга, чем его обладательница, которая сама от него без ума! Взгляните, как она вертится юлой, подставляя отражению то одну нашу сторону, то другую, или вдруг даже нагнётся до пола и посмотрит на нас анфас... Роскошное зрелище, утешение новопреставленного сознания! И это мы, трусики, собственной персоной, просим любить и жаловать!

Но в любом шоу наступает финал. Умолкли трубы оркестра, артисты раскланялись, публика направилась к выходу... Это значило, что Ирочка подцепила нас большими пальчиками за резинку и начала осторожно стягивать вниз. Было бесконечно жаль покидать столь приветливые окрестности, места нашей боевой славы, и в то же время так увлекательно наблюдать процесс освобождения плоти от последних пут цивилизации! К тому же мы твёрдо рассчитывали, что разлука продлится недолго, поскольку рабочий день медсестры ещё далёк от завершения, а пауза не может быть бесконечной. И вот шедевр белошвейного искусства повис на вешалке, рядом с форменным халатом. Проводили прощальным взглядом исчезнувшую в кабинке красотку, условно вздохнули и принялись глазеть на себя, умопомрачительных. Тут обнаружилась ещё одна деталь, почему-то не замеченная нами раньше. Надпись, вышитая красными шёлковыми нитками прямо по кружевам: "Love me tender"... Ммм, интересно, чтобы это значило? Напрягаем умственные способности, оставшиеся от выпускника технического вуза, ворошим сусеки памяти. Примерно ясно, про любовь... Me -- меня, мне... Tender, tender... Это из области бизнеса, никак? Тендер на строительство, к примеру... Но глупей не придумаешь -- на женских трусиках! Нет, есть и другое значение, ну-ка, ну-ка... Точно: нежно, ласково! Тогда фраза звучит так: "Люби меня нежно!" Мать честная, как романтично! Ба, да это же цитата из Элвиса Пресли, знаменитая мелодия!..

Но отдаться всецело сладким волнам музыки не даёт противноватый звук, раздающийся со стороны двери. Тихий и скрипучий, словно что-то железное протискивается сквозь узкую щель. Ого, и в самом деле так -- блеснувший светлым металлом предмет, похожий на линейку, показался снаружи и осторожно двинулся наверх, где был накинут на петлю обычнейший, безо всяких затей крючок. Эй, кто там, что за беспардонное вторжение! Караул! Но бесчувственная железка совершила своё дело -- крючок был откинут, и дверь немного отворилась. В проёме сначала показался выдающийся клюв -- мужской носище с прилипшей на кончике бородавкой, потом и вся мерзкая физиономия. Впору испачкать штаны от страха (чего, к счастью, с нами произойти не может никогда)! Голый череп блестит при дневном освещении, огромные очки в уродливой оправе, кривая ухмылка трясущихся губ -- да мы же его знаем! Старший рентгенолог больницы, пучок нейтронов ему в печень! Ты что задумал, козёл? Эй, нет! Нет! Нееееееет!..

Отвратительная, как щупальце инопланетного гада, рука протянулась к нам, схватила и тут же ловко спрятала во внутренний карман халата. О, небеса, разверзнитесь и покарайте святотатца! Ирочка, оторвись хоть на секунду от лелеяния своего несравненного тела и выгляни сюда -- мы, твои трусики, оказались в плену у грязного маньяка, похитителя женского белья! Жутко представить, какая участь ожидает нас, через сколько унижений придётся пройти!.. Милая дева, прощай!..

Сквозь двойную оболочку ткани было слышно, в каком сумасшедшем ритме колотится его гнусное сердце, как часто вздымается грудь, втягивая в лёгкие кислород и выпуская обратно гнилое зловоние. Куда он держит путь? Это выяснилось быстро. Хлопнула ещё одна дверь, с лихорадочным лязгом провернулся ключ в замке, движение тела прекратилось. Установилась мёртвая тишина, прерываемая лишь частым дыханием прохвоста. Вот и всё, ребята, помощи ждать неоткуда!   Finita la comedia. Мы одне...

Всё те же противные пальцы зацепили нас и вытащили на свет. Ах, как жаль, что мы не имеем органов зрения в виде глаз и не можем зажмуриться! Сил нет смотреть на эту образину в человеческом облике, позорище российской медицины! Что толкает таких, как он, на совершение немыслимых преступлений, заставляет покуситься на самое драгоценное, что есть у бедных девушек -- их интимные штучки? Неужели некая предрасположенность, приобретённая с генами, или родовые травмы, или трудное детство, дефицит материнского внимания? Но как бы то ни было, нам от этого не легче... Что ж, давай, извращенец, покажи, что ты можешь вытворить с беззащитным созданием!

Но порочный рентгенолог ограничился лишь внимательным осмотром добычи со всех сторон, проверкой ткани на ощупь, а так же сунул свой птичий клюв в нашу изнанку, блаженно всасывая воздух и причмокивая. Дать бы ему в морду, чтоб замучился кувыркаться, да руки у нас коротки...

Затем уродец потянул на себя один из выдвижных ящиков шкафа, подковырнул всё той же металлической линейкой дно, оказавшееся ложным, и явил ужаснувшемуся-восхищённому взору воистину пещеру Сим-Сим. Каких только сокровищ там не было! Женские трусики всех фасонов, фирм и размеров. Классические слипы, изысканные стринги, легкомысленные бикини, строгие шортики -- всех не перечислить! Белые, красные, чёрные, разноцветные, прозрачные... И на каждых -- приклеена бирочка с именем бывшей владелицы и обстоятельствами криминального приобретения. Боже, да тут музей нижнего белья! Или тюрьма? Нет, скорее, кладбище...

Слышим отвратительный сюсюкающий голос: "Ау, детки! Встречайте новенькую -- это Ирочка, и чуть попозже я научу её некоторым штучкам, которые должны ей понравиться! Не скучайте, я скоро!" -- и мы летим в сияющую пустоту, чтобы приземлиться среди вороха таких же обездоленных трофеев. О, если бы этот тип мог услышать те слова, которые понеслись ему вслед из наших безмолвных уст! Ни один провинившийся слесарь-алкаш, ни один экскаваторщик, по ошибке вырывший яму не в том месте, никто на свете не получал в свой адрес столь язвительные ругательства! Наверное, донесись хоть толика этих эскапад до ушей мерзавца -- он содрогнулся бы от ужаса и упал на месте в конвульсиях!.. Но это исчадие ада только захлопнуло крышку-дно, двинуло ящик на место и прикрыло дверку шкафа.

В темноте, страхе и неизвестности время тянется очень медленно. Ничего утешительного не приходило на ум, товарки-товарищи по несчастью лежали тихо, признаков жизни не подавали. Возможно, их волю к существованию уже сломила грубая сила, и они смирились с постыдной ролью быть приспособлением для осуществления извращённых желаний. Хотя не исключено, что подобная возможность -- вселиться после смерти в материальный предмет, выпала только нам, и все эти лоскутки дорогой ткани -- всего лишь бесчувственные тряпки (что нисколько не умаляет тяжесть вины долбаного фетишиста!).

Таким образом, прошло, наверное, несколько часов, если не лет... Вновь раздался шум открываемых дверей-створок-крышек, и в темницу ворвался свет. Не надо к бабке ходить, чтобы догадаться, кого извлёк на арену в первую очередь этот голем! Так что имеем удовольствие по новой ощутить прикосновение жабьей кожи, грубость хватки, а ещё пуще -- лицезреть весь кошмар окружающего нас интерьера. Обстановка скромного кабинета изменилась разительно! По всему периметру были установлены разномастные зеркала, одно больше другого, между ними на стенах и шкафах были развешаны яркие картинки, в основном изображающие женские гениталии крупным планом, а так же героического вида ребят в боевой униформе. Сам злоумышленник выглядел сущим пугалом. Напялил на своё тощее длинное тулово военную разгрузку, на морду -- спецназовскую маску, а в правую руку взял увесистую полицейскую дубинку. Ею он и вертел с немалым воодушевлением, принимая эффектные позы перед зеркалами. В левой рученьке у него были мы, с трепетом ожидавшие своей участи. Для начала этот сексуальный каннибал вновь тщательно рассмотрел, обнюхал и даже попробовал нас на вкус. Ощущения, скажем, ещё те! Но худшее началось потом. Продолжая удерживать нас на лице, пакостник отложил в сторону резиновую палку и взялся за свою, тошнотворно синевато-красноватого цвета, всю какую-то узловатую и кривоватую (Не удивительно, что живые девушки не пылают желанием ощутить это недоразумение внутри себя, никаких денег не захочешь!). Затем боевой онанист начал совершать интенсивные возвратно-поступательные движения рукой вдоль своего отростка, видимо, предполагая выдавить из него максимум удовольствия! С той же целью он жадно втягивал носом остаточный Ирочкин запах, сохранившийся в укромных уголках трусиков, а так же повторял как мантру: "О как! О как! О как!" Войдя в раж, отморозок решил изощрить правила игры и опустил нас в прямом и переносном смысле -- вставил своё хамское дилдо в наши кружевные складки, словно в женское влагалище, и возобновил трение с новой силой!..

Первым нашим посылом в данной ситуации было -- о, дайте умереть! Любой конец лучше, чем этот! Небо, ад, сотрите нас с лица земли, заберите отсюда! Но, само собой, ничего не изменилось, постыдная процедура продолжалась, и вот тогда мы вспомнили о нашей способности воздействовать на живую плоть разными способами... Да будет так! Включаем максимальную шероховатость, превращая гладенькую поверхность в подобие наждачной бумаги! Электростатику на полную -- пусть искры полетят из глаз и ушей счастливчика! "О как! О как!" Неприятно, да?

Вздрогнув, будто ошпаренный, человекообразный прерывает процесс, поднимает нас к лицу и разглядывает в полном изумлении. "Что за дьявол?!" -- легко читается мысль в его круглых окулярах. Так-то, дружок, знай наших! Вслед за этим всё вдруг закружилось, завертелось, и мы оказываемся отброшенными в сторону, но цепляемся в полёте за подлокотник кресла и повисаем поникшим парусом. Сдержанно ликуем, поскольку победа в сражении -- ещё не окончание войны. Но всё же... А разошедшийся дегенерат выхватывает из хранилища новую, более уступчивую жертву и набрасывается на неё, скрипя зубами в исступлении. Вот-вот он взорвётся, как созревший фурункул, и прольёт в розовый атлас своё липкое дрянцо... Тьфу, противно!

Но в этот момент дверь содрогается от мощнейшего удара, словно её тараном долбанули, распахивается, и в комнату врывается бравый ура-молодчик в форме охранника медицинского учреждения. Опешивший врачун почему-то не выразил восторга по поводу воплощения в реальности его скрытых фантазий, только присел, закрывая лысую башку, и пискнул: "Не надо!", когда подхваченный мощной рукой ударный инструмент пошёл гулять по выступающим частям тела. "Паскуда, тля, ещё мою дубинку свиздил! Получи от ВДВ!"

Тут из дверей метнулась молнией ещё одна фигурантка коллизии. Ирочка, пылающая праведным гневом, первым делом бросается к нам, бережно, как раненного ребёнка, берёт на руки (наверное, и расцеловала бы, не будь в кабинете посторонних мужчин!), осторожно складывает конвертиком, затем направляется к выходу, но по дороге отпускает пару оплеух скулящему ворюге-психопату. Так ему, браво, дорогуша! Возмездие да будет неотвратимым!..

Как сладко вновь оказаться под опекой родной души! Сколько ласковых, утешающих, наконец, просто личных, тэт-а-тэт слов было высказано в наш адрес! Так и в жизни бывает подчас, чтобы достоверно выяснить степень близости людей, им нужно пройти сквозь горнило испытаний...

Очутившись в своей светёлке, Ирочка приступила к процедуре обеззараживания объекта, подвергшегося биологическому и, возможно, бактериологическому нападению. В обширной стеклянной чаше  было разведено некоторое количество чистящего вещества LOC из бело-зеленоватой бутылочки Amway на пару литров тёплой отфильтрованной воды, куда опустили нас для замачивания. Чтобы утопленникам не скучалось, включили проигрыватель. Леди Гага. Ладно, хотя мы лично предпочли бы Пинк Флойд. Музыка юности, знаете ли... Примерно через полчаса девушка вернулась и весьма деликатно простирала, вернее, промыла нас от всяческого загрязнения. Разумеется, эффект был исключительный, кажется, подобной свежести и чистоты трусики не знали с момента пошива в своём Аубаде. Потом нас повесили на протянутую через всю комнатку бечёвку для просушки. Что ж, повисим, благо репертуар плеера чуть сменился, теперь это был Би-2, завёл грустноту про ветки метро...

Но ещё через полчаса обстановка резко изменилась. Ирочка ворвалась вихрем, держа приподнятым плечом мобильник возле уха, руками пытаясь расстегнуть на себе халатик. Что случилось, радость наша? Рентгенолог вырвался на волю и жаждет реванша? Не похоже, уж больно радостна мордашка у милашки! Скончалась бабушка в Америке и оставила миллион?.. Не, а серьёзно?

Наконец-то справившись с непослушными пуговицами, девушка сбросила униформу, при этом крича в трубку: "Всё, договорились, через пятнадцать минут у главного! Мчусь, дарлинг! Кисс!" Затем она схватилась за нас, но не тут-то было -- сыроваты-с, сударыня! Тогда предприимчивая особа включила на всю мощность ручной фен и начала подсушивать трусики в струях горячего воздуха. Полегче, полегче, мисс, так и сжарить нас не долго! Спешка до добра не доведёт, мы же не "Милавица" какая-нибудь, требуем обхождения!

Не дождавшись полной сухости, Ирочка натягивает нас на свои, о! не побоимся повторить, неповторимые округлости, затем распахивает одёжный шкафчик, а там!.. Мама миа, да это же гардероб голливудской звезды! Роскошное вечернее платье бирюзового шёлка, столь сложно, и в то же время просто скроенное, что сразу выдаёт ручную заморскую мануфактуру. Но прежде с благоговением облачаемся в подобающего уровня гарнитур нижнего белья: бюстгалтер-балконет, изящный, как старинная виньетка. Стоит ли говорить, что сия прелестная вещицы принадлежит к дому" Аубаде"? Что касаемо чулок, то это "Шарман Морфио", судя по этикетке, с целым роем легкомысленных бабочек на кружевах короны и вдоль линии лодыжки. Туфелькам позавидовала бы и Золушка, ставшая принцессой, столько в них шика! Может, ну его, платье, и так пойдём? Шутим, шутим! Скорее натягивай, время-то поджимает! Кто обещал быть готовой через пятнадцать минут? Ах, да! Красивым барышням не к лицу пунктуальность! Извините...

Всё же завершаем сборы, уже на ходу наносим мазки духов в самые неожиданные места, макияж, к счастью, оформлен заранее, выметаемся из каморки в больничную суету, Боже, какая вдруг воцаряется тишина! -- мелкой дробью скатываемся по лестнице в прохладу позднего вечера, нетерпеливый гудок авто (заждались!), всё! всё! мы готовы!

Втискиваемся в обширное чрево механической кареты ("Лексус", не менее!), опускаемся в роскошную мягкость кресла; сдерживавшийся до этого мотор пускает вскачь весь свой табун мустангов, визг и запах палёной резины остаются позади, мчимся!..

Взволнованный голос льётся карамелью из динамиков: "Love me tender, love me sweet..." Разумеется, кис-кис-конфетка, всё у нас будет супер! Словно в подтверждение этих мыслей чувствуем прикосновение чужих пальцев к нашей кружевной границе. Вау, что будем делать, Ирочка? Пущать али нет пришельцев? Но вот её милая ручка появляется рядом -- и явно поощряет чужаков на дальнейшую экспансию. Те не заставляют себя долго ждать и проникают в сокровенную область, где уже взбурлили источники вечной радости...

Ай да Ирочка! В нашем немом возгласе слышна укоризна, впрочем, нестрогая. Значит, это и есть та особа, кому адресовано вышитое красным по белому послание? Но будет ли она любить тебя так нежно, как мы? Впрочем... твой выбор священен! Чего хочет женщина, того хочет Бог, а с Ним не поспоришь... Только не забывай, что есть на свете одно создание, не менее пылающее страстью, чем любой из твоих возможных любовников! Это мы, трусики!..