как-то странно? или Порно странная семейка

Гордый народ   - жители Кастилии, но в Средние века гордость их была придушена свирепствующей инквизицией. Испания  была надежной опорой папского престола в Ватикане. Да и сексуальным разгулом кастильцы не славились. Поэтому удивительным стало появление здесь человека, прославившегося  на всю Европу своими сексуальными похождениями. Опытному сердцееду удавалось овладевать без труда не только неопытными простушками, но и зрелыми матронами. Не оставлял своим вниманием Дон Жуан и затворниц монастырей. Число обольщенных им не подлежало счету. Биографами его стали известные драматурги и поэты многих стран в то время, когда официальных данных о нем история не сохранила. Говорят, что Дон Жуан родился в Севилье  в знатной дворянской семье  грандов де Тенорио. Любвеобильный  испанец мог бы легко и быстро закончить жизнь на плахе, если бы не покровительство короля Кастилии  Педро I, избравшего Дон Жуана в свои наперсники.   Овладеть женщиной, охраняемой ревнивым мужем было совсем не просто – испанские дворяне хорошо владели шпагой. Следовательно, искусство владения шпагой Дон Жуана превосходило их, Только служителям церкви удалось обманом  заманить в ночное время вертопраха и сообща убить его. Было объявлено, что Дон Жуана Тенорио забрали служители ада.

Я предлагаю выслушать оправдания Дон Жуана

Любить и обольстить, увлечь, -

Дар, данный мне от беса, или бога,

Его плащом не сбросишь с плеч,

Причастьем не разделишь понемногу.

Внезапно проявился этот дар,

Сжирает время  до минутки,

В душе моей всегда горит пожар,

Хотя не побегу за каждой юбкой.

Благодарю властителя, творца,

За дар, который мне достался,

Я сохраню его до самого конца,

Чтоб в паутине дней не затерялся.

Хранитель мой всегда со мной,

Я не противлюсь плотскому желанию,

В пучину чувств бросаюсь с головой,

А там пусть будет смерть, страдание.

Что рай? Была б любовь земная,

Насилья не терплю. К стопам их

припадал,

И каждый раз, от страсти умирая,

Молю, чтоб этот дар меня не покидал.

Шептались за спиной и осуждали,

Ну, словно перед ними провинился…

Хранители бессмысленной морали

И ветхих, умирающих традиций.

А женщина не жертва прихоти моей,

Безмолвный раб, слуга ее, не более,

Я не развратник, не – злодей,

А только исполнитель женской воли.

Нет крыльев за спиной, не ангел падший,

Несчастный, трепетно влюбленный

В фигурку женщины прекрасной.

Молюсь я ей коленопреклоненный.

Но, кончится блаженства, счастья ночь,

И рабское кольцо стремительно снимаю,

Бегу от нежной повелительницы прочь,

И в рабство к новой попадаю.

Пощады я прошу, о, сестры! Братья!

Не поминайте бранным словом

Того, кто ценит женские объятия.

Того, кому они – восторг, а не оковы.