Блуждающие огни. Часть 2

— Куда на этот раз? — спросил человек с шрамом, прозвучав скучающим тоном. Вика заметила, что, когда у нее завязаны глаза, она стала более внимательно слушать окружающие голоса — их тембр, интонацию, дыхание и произношение. Раньше эти детали ей совершенно не интересовали. Ее личный охранник назывался Гена, поэтому она мысленно прозвала его "Крокодил". Он был малообщителен, серьезен и явно скучал по своей работе, что было редкостью среди охранников и телохранителей. Но Вика не имела права судить о таких вещах. Скорее всего это был просто страх, побуждающий ее разум искать какую-то логику во всем этом, какую-то возможность вырваться из этой ситуации. Для этого ей необходимо было разобраться в людях рядом с ней.

— VIP Room, — ответил незнакомый мужской голос со злорадством. — Это самое популярное место среди знаменитостей в Париже, хотя само по себе оно не очень.

— Название мне ничего не говорит.

— Так зачем ты спрашиваешь? Кажется, наша принцесса уже успела расцарапать свое лицо. Вот и сидишь такая угрюмая?

Крокодил ничего не ответил, а Вика почему-то почувствовала, что покраснела. После всего, что она увидела в квартире, куда ее привезли на пару часов для отдыха и восстановления, стыд постоянно сопровождал ее рядом со страхом. Иногда ей казалось, что она сойдет с ума от кошмарного положения, в которое она попала. Но это было просто преувеличение, потому что человек способен вытерпеть гораздо больше. Иногда ей удавалось заставить себя не думать ни о чем, полностью отключиться.

Лимузин остановился, и внезапно кто-то прикоснулся к ее плечу. Она повернула голову в надежде разобраться в происходящем, но ее руку тут же сжали и потащили вперед, а затем в сторону. Бронированная дверь открылась, и она была окружена ритмичной дискотечной музыкой, шумом толпы и звуками проезжающих автомобилей. В общем, это была ночная часть города, которая никогда не спала. Вика вышла из машины и аккуратно шагала на высоких каблуках вслепую за своим проводником, стараясь только не упасть.

Возможно, ей следовало закричать прямо сейчас? Но она даже не знала где находится и что окружает ее. И что ждет ее наказание... Теперь она всегда будет помнить о наказаниях... Может быть, стоит быть послушной и тогда два мучительных и страшных месяца пройдут быстрее? Несмотря на свои попытки контролировать себя, она почувствовала холод внутри и ее ноги подкашивались, когда ее ввели в какое-то помещение. Музыка уже громко играла, атмосфера стала теплее и напряженнее, голоса и чужие тела были ближе - она ощущала их энергию, а иногда случайные прикосновения заставляли ее дрожать.

Когда они остановились, Вика беспомощно поворачивала голову по сторонам - ослепленная и оглушенная ударным ритмом и паникой. Ее руки были связаны сзади кожаными наручниками, на ней было то же самое кожаное платье, только добавили новые черные кружевные трусики и короткие черные чулки. Когда что-то тепло прикоснулось к ее щеке, она испугалась и попыталась вырваться, но Крокодил потянул ее за цепь между наручниками сзади, а другой человек притянул ее лицо своими губами к уху:

— Значит, и ты здесь, Ворона?

Ее ощутила неприятное дыхание чужого, чужое приближение и очень знакомый аромат мужского парфюма — мускатный орех, бергамот, лаванда, мандарин...

— Так и у такой как ты появился хозяин? — продолжил окружающий ее незнакомый шепот. Вика проглотила ком в горле и напряглась, пытаясь отстраниться, но задев спиной железную фигуру своего охранника. Чужие руки свободно скользнули вниз по ее шее, плечам и рукам, а затем внезапно исчезли в неизвестном ей пространстве. По ее телу прошла дрожь, дыхание сбилось. Она едва смогла прошептать что-то в ответ, но чужие влажные губы неожиданно коснулись ее слегка приоткрытых губ короткими игривыми поцелуями. Вика отвернула голову, но решительные руки снова поймали ее лицо, а губы и язык на мгновение поглотили ее раскрытый ротик. Почему-то это доставляло ей удовольствие, и она не хотела избегать этого, только странное возбуждение и чувство вины за свою доступность изнутри разъедали ее. Она пыталась уверить себя, что ее просто застали врасплох. Губы отступили на некоторое время, а затем снова начали разжигать страсть, остановившись тогда, когда ей больше всего хотелось продолжить, и находя ее губы в самый подходящий момент, когда она уже не верила, что получит новую порцию ласки.

— Какая же ты стала робкой и послушной... Это так заводит... — произнесла мягкий шепот то ли с серьезностью, то ли с намеком на иронию — определить интонацию было невозможно. Рука незнакомца подняла край ее платья, ласкала бедро и область лобка, покрытую тонкими кружевными трусиками.

— Не надо, — выпалила она, словно очнувшись от наваждения, и рванулась, но Крокодил с какой-то кровожадной готовностью рывком согнул за спиной ее руки в локтях. Она выгнулась назад, чтобы не позволить сделать себе больно, и тут же оказалась в объятиях незнакомца, чья рука бесцеремонно пролезла ей в трусики и ласково погладила гладкие чувствительные сомкнутые лепестки и едва выступающий между ними бутончик.

— Если вдруг станет невыносимо тяжело, последуй моему совету, — сладко зашептал ей в ухо тихий голос, чей обладатель бессовестно продолжал приводить в трепет всю ее и без того до предела взвинченную нервную систему, — Доверяй себе и своим инстинктам... как сейчас...

Вика крепко зажмурилась, чтобы остыть и взять себя в руки. Перед глазами плясали звездочки, между ног все горело огнем.

— Кто Вы? — пролепетала она.

— Сними с нее маску, — повелел голос уже довольно громко, так как ему приходилось перекрикивать музыку, и Вика окончательно убедилась, что это был не Виктор.

— Не Вам это решать, — пробубнил Крокодил у нее за спиной. Последовала пауза. Причиняющую ей мучение и наслаждение руку вдруг убрали из ее трусиков, и тепло чужой близости испарилось, словно не бывало. Вика облизала пересохшие губы, хотела еще что-то спросить, но она не видела, здесь ли этот человек или уже ушел, поэтому ей пришлось снова побрести туда, куда ее повели, пока Крокодил тихо не скомандовал «стой» и не придержал ее за плечи, видимо, интуитивно почувствовав, что она едва держится на ногах. Музыка вдруг значительно стихла, и все кругом заполнил гомон человеческих голосов, отдельные рукоплескания, свист, крики, смех. Кажется, в шуме разогретой весельем толпы она иногда угадывала то восторженное, то презрительное, то ошалелое «Raven». Или ей это только казалось?

Повязку вдруг сняли, и ей в глаза ударил фосфоресцирующий фиолетовый свет неоновых ламп. Он был повсюду: струился, отражался от матово-белого стеклянного потолка, серебристых колонн, металлических панелей на стенах, окрашивал белые кожаные диваны, белые ступени, белые кубы столиков. То там, то тут маячили коралловыми всполохами язычки свечей. Ее окружала пестрая молодежная толпа — как следует разогретая, заинтригованная, жаждущая зрелищ. В ней она попыталась найти того, кому удалось так легко обезоружить ее поцелуями.

Вика даже не сразу заметила Виктора, сидящего прямо перед ней посреди огромного изогнутого полукругом белого дивана в компании трех девушек в вызывающих коктейльных нарядах и двух хамоватого вида молодых людей, всем своим обликом рекламирующих имидж пресыщенных праздной жизнью денди. На Викторе уже не было пиджака и жилета — только та же черная шелковая рубашка без галстука, расстегнутая на груди, и те же черные классические ...

 

брюки на узком кожаном ремне с фигурной буквой D на пряжке. Он практически полулежал на своем экстравагантном троне в окружении свиты, раскинув в стороны руки и разглядывая Вику с задумчивой улыбкой. Отсветы дискотечных огней отражались в волнах его тщательно уложенных темно-золотистых волос. Перед ним на небольшом столике, напоминающем полупрозрачный кубик льда, громоздился бокал с ядовито-бирюзовым коктейлем, украшенным клубникой. Он склонился к столу, провел большим пальцем по запотевшей поверхности бокала и облизал ледяные капли. Вспомнив о том, что произошло между ними всего несколько часов назад, и, ловя на себе его ленивый взгляд сытого хищника, Вика почувствовала, что ей стало дурно и жарко.

— Открепите ее руки, — приказал Виктор. Ему показалось, что Вика была достаточно бледной и выглядела слегка уставшей, но в остальном она вела себя безупречно, как и положено королеве подиума, привыкшей быть в центре внимания. У него от одного только ее присутствия возникло возбуждение, когда он задумался о том, как собирается уничтожить ее нахальство и самонадеянность.

Вика освободили руки и пнули к извергу в образе Эндимиона, а она стиснула зубы и настойчиво уставилась на пол.

— Так почему же ты молчишь? Предполагаю, что ты уже ознакомилась с условиями нашего сотрудничества...

— У меня нет ничего сказать.

— Жаль... Все говорят, что Вика Raven опасная девушка — откусит до локтя.

Это было очень глупо и унизительно, но в этот момент Вика вспомнила только о его пальце у себя во рту. По всему телу прокатилась волна чувственных воспоминаний о собственном возбуждении. Что с ней не так?! Как она может так реагировать на этого подонка? Все вина его отвратительной самодовольной улыбки!

— Не помню, какая я была. Возможно, такая, как Вы думаете... но сейчас Вы мне противны до глубины души. Я бы хотела, чтобы Вы не ошибались на этот счет.

Не сразу, но Виктор все-таки расхохотался. Смех разнесся и в его элитном кругу. Некоторые из посторонних наблюдателей подошли ближе, лениво следя за происходящим со стаканом виски или бокалом шампанского в руке. Вокруг них скопилось кольцо заинтересованных зрителей, хотя основная толпа вернулась к танцам и своим разговорам.

— Может быть, судьба даст нам возможность познакомиться с Викторией-моралисткой? — он проговорил с ядовитым насмешливым тоном и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мне не нравится твоя высокомерность, Виктория... Ты такая дерзкая... Боюсь, мне придется наложить на тебя наказание...

Вика напряженно глотнула, ее глаза в панике бегали по всему окружающему ее пространству, но она не собиралась показывать свой страх. Она сама не знала, чего она ждет. Возможно, сочувствия или поддержки от окружающих?

— Я предполагаю, что какие бы действия я ни совершила, ваши извращенные желания все равно будут требовать удовлетворения. Так что делайте то, что хотите.

— Это твои желания, Рэйвен... твои желания, а не мои... хотя я не скрою, что и я намерен получить максимум удовольствия от нашего сотрудничества.

Вика бросила на него короткий гневный взгляд, не зная, что возразить. В это время она заметила, как девушка рядом с Виктором наклонилась к нему и положила ладонь на его колено, прошептав ему что-то на ухо. Она была блондинкой в полном смысле этого слова — яркой, с розовыми губами, загорелой кожей и отличной фигурой — типичной девушкой-барби в блестящей и дорогой одежде. Ее ладонь медленно двигалась по его ноге вверх и остановилась в провокационной близости от паха. Мирский лев выслушал ее с одобрительной усмешкой на своих дерзких губах.

— Моя спутница хочет удостовериться, насколько твое тело идеально и достойно тех высоких гонораров, которые модельные агентства готовы заплатить за твои услуги. Я хочу, чтобы ты удовлетворила ее любопытство. Разденься.

Вика насмешливо улыбнулась, сомневаясь в серьезности его слов.

— Я не шучу, Вика. Тебе нужно будет оставить только наручники, ошейник, чулки и туфли, — его тон не допускал никаких сомнений или колебаний. — В чем дело? Неужели прекрасная леди имеет что-то скрыть от почтенной публики?

— Я не буду раздеваться, — сказала она упрямо, хотя ее голос звучал жалобно.

— Или предпочитаешь более унизительные способы убеждения? — спросил он настороженно, с едва заметной угрозой в голосе.

Вика замерла в панике, не зная, что ожидать.

— Представь, сколько людей здесь соберется, готовых покориться очарованию одной из самых востребованных и одновременно самой скандальной модели последних лет? Многие захотят помочь тебе раздеться, но я не могу предугадать последствия... Они могут стать слишком агрессивными... Так что... снимай свою одежду... Хотя я не буду заставлять тебя танцевать стриптиз на столе, хотя уверен, что ты бы справилась отлично... Ты помнишь происшествие в Мадриде на вечеринке в Wellington? У бассейна? Я думаю...

— Замолчи! — Вика злобно выкрикнула, испытывая мрачную неприязнь. Она начала отступать назад в попытке убежать (вдруг можно было прятаться в толпе и потом найти выход), но спина ее столкнулась с крепкими мышцами ее охранника. Он схватил ее за руку, и пока она пыталась освободиться от его хватки другой рукой, он жестоко скрутил ее. Она замерла — это было больно, обидно до слез и страшно до потери сознания. Никто из всего этого огромного скопления людей даже не шелохнулся, чтобы защитить ее. Возможно ли, что все они — члены этого проклятого извращенского клуба? Возможно ли, что все они прошли через такое же?

— Я знаю, что у тебя на уме... Ты оглядываешься по сторонам и ждешь поддержки? Но никто не поможет тебе. Все хорошо знакомы с правилами этого клуба. Они понимают, что все происходящее сейчас с тобой - это выполнение требований, которые ты сама предъявила в соответствии с договором. Со временем сама осознаешь это.

Как будто в подтверждение его слов, на какой-то круглой площадке, выступая в качестве сцены, появился мужчина в белом фраке, раздался оглушительный звук музыки, и толпа зашумела. Некоторое время Вика почувствовала, что все ее забыли, кроме Крокодила, который стоял рядом и сильно сжимал ее. Затем элегантный ведущий появился из ниоткуда и приветственным жестом успокоил всех, а затем торжественно объявил на английском языке:

— Приветствую вас всех — Блуждающие Огни из всех уголков планеты!

В ответ раздались громкие возгласы восторга, звуки усилителей пронзили пространство, а огни начали беспорядочно мигать по всему залу, превращая его в космическую арену. Голос ведущего продолжал:

— Вы свободны от предубеждений, не боитесь своих секретных желаний, готовы рисковать своей репутацией, потому что вы добились права на индивидуальность и независимость! Вы успешные, богатые, насытившиеся всем тем, о чем другие только мечтают. Вы лучшие из лучших! Добро пожаловать на наш праздник! Поднимаем бокалы в честь Диониса - нашего защитника и конечно же, в честь нового члена клуба - прекрасной фурии подиума Виктории Рэвен! Ей нет нужды в представлении... Ей нет нужды в сострадании... Она требует восхищения и уважения... Хотя на этот раз она решила сыграть роль жертвы, чтобы испытать новые эмоции, чтобы лучше понять себя и тех, кто ее окружает... Она неповторима... Превосходная... Божественная Виктория - победительница!

Показалось, что все огни заведения, где они находились, сфокусировались на Вике. Огромные экраны, освещенные светодиодами, высветили ее имя. Они ослепляли и жгли, заставляя ее почувствовать себя маленькой и беззащитной. Вика резко вырвалась из рук Крокодила... Толпа аплодировала, оглушая и вводя в полное состояние транса на долгие минуты. Когда музыка снова раздалась и освещение заполнило помещение, путая Вику в пространстве, она услышала знакомый резкий голос Крокодила ухо: «Действуй по приказу!», а затем получила легкое...

толчок в спину и наконец оказалась на свободе.

— Нужна помощь или как? — вызывающим тоном крикнул Виктор со своего места. Между ними было около трех метров.

Вика едва заметно кивнула головой и переместила руку за спину, чтобы расстегнуть молнию на платье. Когда замок опустился ниже поясницы, платье свободно соскользнуло на пол, она переступила через него и откинула туфли носком в сторону. Ей стоило значительных усилий заставить себя встретить взглядом Виктора с вызовом, в то время как его циничный прищуренный взгляд блуждал по ее прекрасному телу с видимым безразличием. Может быть, от холода или от страха, но точно не из-за расплавленного свинца его глаза на ее стройном загорелом теле пробежали предательские мурашки, заставившие ее сжаться от возбуждения.

— Нравится получать постоянные указания? — наконец произнес Виктор легкомысленно, — Снимай трусики... и... делай это очень медленно...

Вся ее кожа пылала ровным жарким пламенем, словно после проведенного на пляже знойного полдня или словно от... опаляющего света софитов на съемочной площадке после долгих часов работы перед камерой... Яркое визуальное воспоминание об этом резануло ее сознание, но тут же улетучилось, как не бывало. Вика облизала разгоряченные, как в лихорадке, губы, с усилием вдохнула раскаленный разреженный воздух, опустила голову, окинув взглядом свое великолепное обнаженное тело и исподлобья подняла прямой ледяной взгляд на Виктора. Ее ладони мягко двинулись от талии вниз по округлым бедрам, слегка задевая край кружевных трусиков. Она поймала ритм грохочущей музыки, хотя от волнения даже мелодию уловить не могла, и стала медленно извиваться гибкой лентой, плавно двигаясь в танце под одобрительные возгласы ближайших от нее наблюдателей.

Один из дружков Виктора как бы в задумчивости прикрыл рукой самодовольную усмешку, а сам «босс» смотрел на нее с таким видом, будто все именно так и должно было происходить. Ее бесило это ужасно! Как же ей хотелось выцарапать ему глаза, в кровь разбить его нахальные яркие губы и вцепиться в его безупречно уложенные локоны! Она искренне надеялась, что все это он прочел в ее взгляде, когда она медленно, «очень медленно» спустила трусики, а потом позволила им упасть и сделала небольшой шаг ему навстречу. Изящно покачивая бедрами, она дождалась яркого музыкального акцента, в такт повернулась к дивану со зрителями спиной, резко наклонилась и подняла свой жалкий лоскуток кружевной ткани. Крутой поворот головы, взлет золотистых локонов в воздухе, короткий взмах рукой — и трусики летят прямо в лицо этому подлому извергу.

Вика замедлила шаг, пытаясь найти дыхание и понять, что происходит. Окружающие радостно аплодировали и кричали, а Виктор поднял ее трусики над головой, беззаботно удерживая их между двумя пальцами, и с видом наслаждения жертвой игривого зверя спрятал их за спину. Затем он сделал какой-то жест рукой. К нему поспешил охранник и, приклонившись над его плечом, серьезно выслушал указания. В это время Вика, ошарашенная и не зная, что делать дальше, мельком следила за группой беззаботно отдыхающих "аристократических особ", которые обсуждали что-то, смеялись, глотали свои коктейли и играли с девушками, время от времени бросая на нее взгляды. Крокодил угрожающе тянулся за ее спиной, закрывая все пути к отступлению.

Когда вернулся другой охранник с цепью в руках, Вика почувствовала, как все внутри нее оборвалось, словно она попала в бездну. Он подошел к ней и молча указал на тот конец цепи, который должен был быть пристегнут к ее ошейнику. Она послушно подняла голову и почувствовала холодный металл на своей коже. Когда охранник передал другой конец цепи Виктору, металлический поводок сильно натянулся. Вика слегка наклонилась, чтобы обогнуть столик с напитками, и в этот момент ощутила рывок такой силы, что почти упала на колени перед тем, кто сейчас контролировал ее жизнь. Его спутница быстро поднялась и отошла в сторону, друзья немного отступили, а Вике пришлось встать на сидение коленями, одной рукой ухватиться за спинку дивана, чтобы не упасть, а другой – за ошейник и ту руку, которая его крепко держала. Лица жертвы и палача были почти рядом. Его горячее дыхание обжигало ее губы. Она видела каждую ресничку, обрамляющую его глаза, исследующие ее жадно и цинично.

— Я не особо люблю заниматься интимными делами на публике, если только сильно возбужусь, как сегодня в машине... с тобой... , — медленно произнес он, делая паузы, — Но я не прочь посмотреть, как другие это делают... Хотя тебе нужно помнить о возможном наказании. Ты хорошая девочка и будешь послушной?

Вика не посмела отводить голову в сторону и боковым взглядом окинула собравшихся. Она испытывала отвращение к каждому из них и была готова разорвать их на части, но что ей оставалось? Рука Виктора легонько коснулась ее волос, и она рефлекторно подернулась от этого прикосновения, но сдержавшись, позволила ему погладить ее по голове, по щеке и шее. От его прикосновений пробежались отвратительные электрические импульсы по всей коже. Вика разжала губы, так как ей стало трудно дышать, и закрыла глаза, но Виктор дернул ее за цепь-поводок, и она снова открыла глаза, когда его пальцы начали ласкать ее сосок. Разум медленно ускользал в неизвестность. "Если станет невыносимо тяжело... доверься своим инстинктам", — мучительная и одновременно спасительная мысль пронеслась по ее голове.

Его губы были так близко, и на самом деле преодолеть себя было несложно. Кажется, она всегда любила таких красавчиков. Вика наклонила голову на бок и быстро поцеловала его в губы, затем отдернулась. Он провел языком по следу, оставленному ее поцелуем.

— Думаешь, это поможет тебе?

Вика потянулась к нему, прижалась щекой к его щеке (он конечно же брился утром, но под вечер уже чувствовалось растущее щетинистое покрытие). Она прикусила мочку его уха губами, легко прососала ее, пробежала язычком по гладкой ухоженной коже на шее. От него исходил сладкий запах... Зачем ей сопротивляться ему, особенно если это значит переносить истязания и унижения? Он не отталкивал ее, его пальцы ласково гладили поочередно ее соски, это сводило ее с ума и выталкивало все мысли из головы. И как ни странно, она вдруг очень захотела поцеловать его в губы... узнать их вкус... Все остальное перестало существовать для нее, только этот привлекательный, возбуждающий и раздражающий объект.

— Играешь с опасностью... Ты все же изучила контракт... Непослушание и привычка нарушать правила будут караться, — прошептал он ей в ухо с нежностью.

— Мне все равно...

Цепь потянула ее в сторону.

— Хочу представить тебя кому-то... , — холодный голос Исполнителя звучал механически, — Это Тони, Виктория... Он соответствует всем требованиям, оговоренным в договоре... Я хочу, чтобы ты... выполнить для него определенные действия прямо здесь...

Вика ошарашенно посмотрела на молодого человека, сидящего на диване, своим потерянным и неопределенным взглядом: брюнет, аккуратная стрижка и прическа, карие глаза, загорелый до черноты, спортивное телосложение, белые брюки, белая футболка, приятного вида, смотрит прямо в ее глаза без стеснения и сострадания, смотрит жаждуще и одновременно презрительно... Она не могла найти слов, она не могла даже вздохнуть или выдохнуть, ее подбородок дрожал, она едва стояла на ногах и почувствовала трепет, словно в лихорадке...

— Твой охранник насиловал меня! Этого тебе мало?! — внезапно выпалила она отчаянным голосом, сама не зная, откуда пришла эта мысль. На что она рассчитывала? На сострадание? Возможно.

— Который? Он? — Виктор мгновенно указал головой на Гену, и Вика без раздумий кивнула в ответ. Все внутри нее застыло, будто она ждала свое осуждение или хотя бы отсрочку и смягчение...

 

 

— Смотрю, он слишком легко отделался... , — небрежно пожал плечами Виктор, — За изнасилование ты как минимум должна была лишить его зрения и мужественности. Разве тебе понравилось? Я не думал, что ты опустится до такого уровня, ведь ты амбициозная девушка — стремишься к вершинам и наносишь раны, чтобы жертва более сильно падала.

Вика ощутила, как ее лицо застыло. Она напряженно встретила взгляд своего палача, но не обнаружила в нем никакого сочувствия. Глаза его пожирали ее страсть, лишь частично сдерживаемую гордостью и, кажется, уязвленным самолюбием. На мгновение Вике показалось, что он мстит ей за что-то, что он находится в ярости. От осознания этого злорадство шевельнулось в ее душе.

— Нравится унижать женщин, подлый человек? — выкрикнула она, потеряв контроль и начав плакать, заметив при этом игривость на его щеках.

— Поднимите эту сучку ко мне! — приказал Виктор охранникам и оттолкнул девушку от себя. В его глазах появился странный голодный огонек. Пока Вика с изумлением оглядывалась по сторонам в ожидании своей судьбы, человек, который представил себя ее Исполнителем, дал какие-то указания, и вместо Крокодила к ней подошел другой двухметровый мужчина в черном классическом костюме. Он схватил ее цепь и остановился, ожидая дальнейших инструкций. Виктор встал, и она впервые заметила, что он довольно высокий, хотя по сравнению со своими охранниками выглядел даже миниатюрным. Несмотря на это, он представлял из себя гораздо большую угрозу. Недовольно пожав плечами, он кивнул новому "церберу" Вики, и тот рывком потащил ее за собой так быстро, что она вынуждена была бежать рискуя поскользнуться на своих элегантных туфлях и наклонив голову к его руке, тянущей ее цепь. Их провожали взглядами толпа людей, не особенно заинтригованная, но все же любопытствующая по привычке. Среди них даже были полуобнаженные девушки, которые безумно смеялись, а со сцены доносился знакомый рэп.

Они погрузились в плохо освещенный коридор, проникли в темные помещения и поднялись по служебной лестнице на второй этаж. Их глаза устремились в огромный зал ресторана, который был пустым и только подсвечен светодиодными лампами, расположенными в барных стойках, заставленных множеством бутылок. Через большое окно открывался вид на дискотеку ночного клуба, который они только что покинули. Стены затряслись от приглушенного гула музыки. Телохранитель легко толкнул Вику к ближайшему столу, заставив ее сесть на его край. Она увидела свое отражение в стекле, которое переливалось от огней, и опустила голову, но не стала прикрываться. Какой смысл был теперь?

Виктор явился спокойным и неторопливым. Он схватил ее за цепь и потащил по середине зала, медленно обходя его кругом, будто раздумывая о своих намерениях. Неизвестность заставляла ее сходить с ума и одновременно, несмотря на стыд, возбуждала. Мысль о том, чтобы подчинить этого непокорного незнакомца, была безумной и противоречивой, блуждая где-то в лабиринтах ее подсознания — такая слабая и наивная. В комнату вошел еще один охранник, держа в руках черные кожаные ремни, цепи и веревки, которые он положил на один из столиков, сдвинув в сторону красный подсвечник-стаканчик. За ним появился доктор со своим привычным чемоданом. Мокрые пряди его длинных волос прилипли к потной лбу, а задыхался он от напряжения. У Вики по спине пробежал холодок, особенно когда Виктор обернулся к доктору и молча кивнул. Тот поставил свой чемодан на стол и щелкнул замками.

— Пожалуйста... Будьте так любезны, не причиняйте мне никакой боли! Прошу вас... , — она неожиданно прошептала, удивляясь своей собственной слабости, и продолжала следить за своим обаятельным палачом, который казался слишком прекрасным для того, чтобы верить в его злые намерения. Его улыбка стала всё шире, а пальцы его свободной руки медленно скользили по локонам его волос от виска до уха. «Самонадеянный подонок!» — промелькнула в голове Вики яростная мысль. Доктор уже наливал какое-то лекарство в шприц, когда Виктор внезапно решил пощадить её.

— Оставьте нас одних, — тихо произнес он, позвякивая цепью и закручивая её на свою руку.

Вика почувствовала облегчение, хотя когда все наконец ушли, паника снова охватила её горло, мешая дышать и глотать. Он остановился перед ней почти вплотную, возвышаясь над ней головой, и потянул цепь вверх, поднимая её пылающее лицо. Ошейник слегка давил, а чувство собственной беззащитности и обнаженности вызывало у неё нестерпимую дрожь. Её выступающие соски иногда задевали его рубашку из гладкой ткани. Он приблизился к её губам, как будто хотел их поцеловать, но отвернулся, дразня и окутывая её горячим дыханием. Затем он слегка ослабил хватку на цепи и протянул руку к столу за кожаными ремнями и веревками. Вика только успела заметить короткий плетеный кнут в его руке, когда она почувствовала жгучий удар по обнаженной бедренной части. Она отдернулась, но цепь стала напряженной, и удар обрушился снова, но уже на другую часть бедра. Вика молча уходила от ударов, одной рукой прижимая цепь к горлу, чтобы не задохнуться, а другой пыталась защититься от ударов кнута.

— Я больше не могу! Пожалуйста, перестань! — вскричала она, пытаясь схватить хвостик кнута и затем нанести удар своему обидчику кулаками. Однако схватка была короткой и неравной. Отбросив кнут, Виктор схватил ее за запястья и потряс, словно тряпичную куклу, притягивая ее к себе. Из глаз Вики вырвались слезы, оставляя глянцевые следы на безупречном матовом макияже на щеках.

— Попроси прощения, — прошипел он ей злобно в лицо.

Сама не понимая, зачем это делает, она слабо пискнула в ответ: «Прости!», дрожа от страха. Виктор потряс ее еще раз и вновь одной рукой схватил цепь у самого горла.

— Говори громче!

— Прости, — прошептала она почти бездыханно.

— Обратись ко мне спиной. Руки на стол, — он толкнул ее в плечо и безмолвно подождал, пока она, склонившись и опираясь руками на столешницу, встанет у него за спиной. — Раздвинь ноги.

У нее охватил ужас перед неизвестностью, а поза оказалась совершенно унизительной. Даже слезы быстро иссякли. Она открыла рот, чтобы задать ему вопрос о его намерениях, но слова застряли у нее в горле, когда она почувствовала его теплую ладонь на своей заднице. Рука неожиданно ласково и дерзко проскользнула между ягодиц, пробравшись между ног, и Вика со стыдом осознала, что стала влажной. Рука продолжила двигаться дальше, прокладывая скользкий след к судорожно дрожащему клитору. Девушка бессознательно начала двигать бедрами — либо чтобы увернуться, либо подчиняясь нахлынувшей горячей волне возбуждения. Места контакта пылали от жара, однако тепло от тела мужчины, стоящего позади, и плавные движения его пальцев по ее влагалищу привели ее в полное смятение.

— Так уже лучше? — его приторно соблазнительный низкий голос проникал ей под кожу россыпями мурашек по всему телу, — Будешь слушаться, получишь массу удовольствия. Поняла? Поняла, я спрашиваю?

За молчание он наградил ее увесистым шлепком по попе, и Вика, вздрогнув от неожиданности, невольно выпалила «да». Он отпустил цепь, встал сбоку, одна его рука нежно погладила ее небольшие упругие груди, изредка прихватывая чувственные соски, а другая рука снова принялась дразнить ее текущую щелку сзади. Вика была в отчаянии, разрываясь между желанием полностью капитулировать и желанием схватить цепь и придушить ею этого гада.

— Нравится? — холодно поинтересовался он, — Отвечай!

— Нет! — упрямо выпалила она.

— Нет? Что ж... раз ты не понимаешь по-хорошему...

— Виктор, прошу Вас, давайте поговорим... Мы же можем расторгнуть контракт... Я согласна на любые условия! Я готова Вам заплатить, сколько Вы скажете, когда вернете мне память!

— Заплатить мне? — эта мысль явно его позабавила. Он склонился к ее ушку, осторожно убрал мешающую прядь волос с ее щеки, тронул губами шею и мочку, — Как думаешь, кто я?

— Откуда я могу знать? — выдохнула она, невольно ...

 

разворачивая пылающее лицо навстречу его губам и стараясь не думать о том, что его пальцы медленно трахают ее бессовестно истекающую щелку.

— И правда... Откуда... Так какого же черта ты играешь в глупые игры с тем, кого даже не знаешь? Провоцируешь меня, не догадываясь, на что я способен... , — он сделал многозначительную паузу, чтобы она могла осознать сказанное, во время которой не сводил взгляда с ее лица и продолжал истязать сладкой пыткой ее промежность, — Дороги назад нет — ни о каком расторжении речи быть не может. Мы все повязаны. Ты ведь только что подписала человеку смертный приговор... Ты в курсе?

— Я... я... не... я ничего не понимаю... , — прошептала она сильно, в растерянности забывая слова.

— Конечно, ты же не помнишь ничего, но все же осталась такой же как прежде — лживой, сумасшедшей и вредной. Сущность человека не меняется при потере памяти — это парадокс! А вот доктор сейчас уколет твоему обидчику смертельную инъекцию... , — словно поддразнивая ее, он добавил между прочим. — Ты этого хотела?

— Что... Что за глупость? — словно очнулась она и попыталась выпрямиться, но Виктор быстро схватил ее за руку, повернул ее за спину и прижал к столу животом и грудью. Она глухо вскрикнула.

— Мне не нужны подлизы и предатели в моей личной охране, — его тон изменился с приторного на ядовитый и жестокий.

— Но он... он... , — в панике запищала Вика.

Пальцы Виктора выскользнули из нее и нежно поиграли с клитором. Рука была больна, но между ее ног все горело от стыда и блаженства, и она не могла освободиться, защититься или увернуться. Пальцы Виктора снова погрузились внутрь.

— Нравится быть с ним? Ты любишь слабых мужчин? — он начал чувствовать, как все внутри нее сжимается от слабых спазмов.

— О Боже! Там ничего не было! Я лгала! — жалобно заплакала она, кусая губы.

— Защищаешь его? — безжалостно и хладнокровно настаивал он.

— Я просто хотела, чтобы вы оставили меня в покое! Ненавижу вас! Не убивайте его! Он ни в чем не виноват! — зарыдала она, уже не пытаясь противиться.

— Как трогательно... Еще никто так не защищал этого парня, — его пальцы покинули ее влагалище, скользнули вверх и погладили анус. Вика даже не шевельнулась, потому что ужас и неуправляемое вожделение почти парализовали ее тело.

- Нельзя просто так взять и лишить жизни человека, - прошептала она, пытаясь сохранить ясность своих мыслей.

- Это возможно. Можно убить. Можно насиловать.

Его палец медленно вошел в ее анус и замер там. Она сжала глаза, борясь за самообладание, но не могла отрицать, что его прикосновения заставляли ее потерять разум.

- Я солгала, - шепнула она слабым голосом, податливо изгибаясь и нежно двигая бедрами, - Он меня не трогал...

- Теперь это не имеет значения, - его палец вышел из ануса и снова провел горячий след по уже возбужденной области ее промежности, - Просто наслаждайся...

- Не верю... , - едва слышно выдохнула она.

Он отпустил ее руку, но его ладонь оказалась на ее шее, удерживая капли рассыпавшихся волосков. Его пальцы продолжали безразлично и уверенно доводить ее до предельного возбуждения, одновременно лаская внутри и снаружи. Вика лежала на животе, то прижимая горячие ладони к прохладной поверхности стола, то пытаясь вцепиться в нее ногтями. Ее тело сотрясала сладострастная дрожь предвкушения, и она не могла издать ни звука, закрыла глаза и только тяжело дышала, раскрыв ротик и невольно поднимая бедра навстречу удовольствию. Она знала, что он следит за каждой ее реакцией. Она знала, что он будет хладнокровным и безжалостным, хоть его возбуждение было явно (она чувствовала его твердый член на своем бедре). И она проклятьем не могла перестать думать о его члене! Когда Вика достигла оргазма, Виктор отпустил ее шею, позволяя ей изгибаться так, как ей захочется. Она стонала жалобно и умоляюще, настойчиво насаживаясь на его пальцы и отчаянно всасывая воздух ртом.

бушевало от страха и усталости после беспощадной ночи. Его рука сжимала ее запястье с неумолимой силой, словно хотела причинить боль и подчинить ее своей воле. Вокруг звучала громкая музыка, а люди на танцполе весело кружились под яркими огнями дискотеки. Но для нее все это было как из другого мира. Она попыталась освободиться от его хватки, но его силы оказались непомерными.