влеченье духа

ВЛЕЧЕНЬЕ  ДУХА

Не вижу в песнях ветхого завета,

Чтоб в них любовь объявлена грехом…

Греховна сама мысль об этом,

Родившейся в сознании плохом.

Кто тело женское греховным объявил?

Душа греховна может, но не тело!

Тот, у кого не хватит сил

Им обладать, а так хотел он,

Попытки делал, нет успеха.

Подняла женщина на смех…

Ему, конечно, не до смеха,

Коль недоступно, значит – грех!

Утратил что-то, иль завял,

Неведомо тому причина…

Душою женщиной он стал,

По виду, внешности – мужчина.

Кто сан принял -  с ним  целибат…

Как устоять ему перед соблазном?

Монах ли рядовой, или аббат,

А мысли ревностны и «грязны»…

Или старик, что чувствами угас -

Не чувствует давно влеченья духа.

Иль тот, кого в  последний час

И музыка любви не услаждает

Слуха!

Что создал Бог, все гармонично!

И лучшее его творенье – Ева!

И нужно потерять душевное

приличие,

Чтоб отрицать все это смело.

Иль затевать интриги с Богом,

Гарантий нет, что справитесь с грехом?

И средств для выполнения немного,

Великое искать в изделии плохом.

Хулою матери своей не замарать!

Она вас зачала, в себе носила…

Ведь первой после Бога мать -

Взываем к ней, когда теряем силы!

По божьему ты создан образцу,

Но женщиной рожден, и,   правда, это!

Ведь даже Богу, созидателю, творцу,

Чтоб воссоздать себя, пришлось

пройти все это.

Нет грязи в чудном женском теле,

Все таинства его – по сути благодать!

С зачатия нам служит колыбелью,

И без него нам света не видать.

Где корень зла? В заклятиях ли он?

В неправедном истолкованье веры?

Но комментируя божественный закон,

Вредим ему без чувства меры.

Мы говорим о вере, как надежде…

Причесаны, прилизаны слова…

В невежестве, глупы как прежде:

Казнимо тело - греховна голова.

Мы осуждаем всплески наших чувств,

Мы чувственный язык любви забыли!

Подправили, подчистили чуть-чуть –

И прелью потянуло, древней былью.

Какая напускная скромность,

Пристойность ищем выражений…

Коль женских мы касаемся достоинств,

И тела красоты, его движений.

Мы обратимся к Господу Христу,-

Душа его – самая человечность!

Он служит нам тропинкою к мосту,

Ведущего нас после смерти в вечность.

Иисус Христос - обыкновенный плотник,

Служил одеждой грубый холст,

Лишенный выражений плотских,

Язык его правдив и прост.

Язык Христа – язык простого люда.

Он должен быть  понятным, ясным,

Ведь создан для любви, а не для блуда

Бог истины высокой и прекрасной!

Простую пищу с батраками ел,

Вино с публичной девой пил…

Касаяся перстами  грешных тел,

Христос людей простых любил…

Что, Бог не знал, как дева та ласкала

Тела мужчин, их ласками даря?

Но гневом к «падшей» не пылал он -

Был светел лик небесного царя.

И блудница омыла стопы его ног,

Косой распущенной своей их обсушила.

Он не казнил, хотя бы это мог,

Он вел учеников, теряя силы…

Иисус из храма гнал кнутом менял,

Не может храм стать местом сделок!

Синедрион храм Бога  осквернял,

Так стал желаний путь евреев мелок.

Не следует от Бога ждать беды,

Он стар, как мир, и вечно молод!

Путь мудрости – не глупости следы,

Спасению души не служит голод

Без веры твердой не спасает крест

Не превратят в монаха требник, ряса

Не может быть ответственность за всех,

Пустых, холодных и бесстрастных.

Коль состраданье великое родилось,

Знать, правильно был избран путь!

Раз что-то в сердце хладном затеплилось,

Растет надежда, едва заметна грусть

Начало вечной жизни на земле – живешь,

А смерть –  ее лишь продолжение.

Чего не начал здесь, там не найдешь,

И в том числе земное наслаждение!

Творенье Бога - женщина прекрасна!

Одно ее вниманье будит кров!,

И Бог дал имя Ева не напрасно,

По-русски  –  жизнь, любовь

НАШ  БОГ  ПОЗНАЛ

Наш Бог познал и хлеба вкус,

И вкус соленый пота.

В жару жестокую Иисус,

Как все, вокруг, работал.

Топор, рубанок и пила,

Одежда из холста.

Просты у плотника дела,

Еда его проста.

Он в обращении так прост,

Не видно гнева складки.

Обычный вид, обычный рост,

И взгляд спокойный, мягкий

Не возмущался, не кричал,

Не топал он ногами,

Он в притчах бедных поучал,

Чтоб догадались сами.

Родился он не во дворце,

А в яслях для скота,

В обычном виде, не в венце,

Святая простота.

Печатью не отмечен Бог

В обличье человечьем,

И первое, что чуять мог –

То запах шкур овечьих.

Я допускаю, волхвы шли,

Звезда вела в пучине,

Но, дань, отдав, они ушли,

Свое, оставив имя…

«Отец» Иисуса, его мать,

Чтоб сына сохранить,

Решили из страны бежать,

И, затаившись, жить…

А избиение детей?

В чем соль затеи этой?

Чтоб возмутить вокруг людей?

Поведать всему свету?

Оставим в стороне вопрос,

Один другой и третий,

Но, главное, что Бог принес,

Истерзанной планете?

Не нес потоп, войну не нес

Иисус из Назарета,

Он вам спасение принес –

Восславьте хоть за это!

Он женщину не осудил,

А вы ее – судили,

Он вас, с грехами, возлюбил,

А вы безгрешного казнили.

Не будьте вы святей его,

Коль мечетесь от блуда,

Бог путь вам дал – вот и всего,

Послал вам зов оттуда.