Мэтык Гуменюк. Музыка дождя ч. 2

Мэтык Гуменюк

МУЗЫКА  ДОЖДЯ

(из сборника "Музыка Любви")

- Ах вечера в садах столичных!

Я брел со спутницей своей,

И все в ней было так привычно...

На этой строке понравившегося ему стихотворения Вадим всегда останавливался. Он никак не мог заставить свою память, а вернее - мозг по какой-то непонятной для него причине запомнить дословно единственную четвертую строчку. Слова в этом месте постоянно путались, и тогда он произносил все, что только в тот момент ему могло взбрести на ум. Но это не имело никакого отношения к продолжению стихотворения: далее Вадим помнил все прекрасно. И, хотя прочитанные три строки по своей сути являлись сущей неправдой по отношению к нашему молодому человеку, бредущему по безлюдным улицам ночного Киева, но кто мог запретить ему декламировать любимое стихотворение. То, что Киев – столица, сомнений у него не возникало, как и не возникало сомнений по поводу того, что его спутница уже давно видит свои, скорее всего сладкие сны, в которых есть вероятность и его присутствия. А возможно:

– Да кто вам скажет правду, что именно снится ему в такой поздний час?

Уже почти год, как Вадим проживал в Киевской «общаге». А если точнее, то - в общежитии, которые в известные своей оттепелью годы принимали под свою крышу всех приезжих: студентов, рабочих, молодоженов, проживавших там до самой старости, лелея надежду на светлое будущее и получение в нем своей собственной, такой желанной всеми квартиры. На будущее надеялись многие, но оно, под руководством нашей любимой партии, так красиво умевшей выстраивать пятилетние планы, и с большими потугами исполняющей людские, в большинстве своем - не сбывалось. Поэтому многие тихонько со всеми несбывшимися надеждами и умирали, хотя здесь были и свои плюсы: ведь не просто так, а с надеждой покидал человек этот мир. А оттепели, если только есть зимы,   обязательно будут: весна им в этом поможет.

Но до всего этого нашему ночному путешественнику, читающему строки понравившиеся стихотворения, в тот момент было безразлично. Поэзию Вадим любил, даже обожал. Он помнил наизусть огромное количество стихов поэтов различных эпох и мог декламировать их часами. Благо для запоминания ему не требовалось сильно усердствовать. После двух-трех разового прочтения любого стихотворения, даже поэмы, его удивительная память сразу же то, что пришлось по душе, откладывала в одну из извилин мозга, которая, по всей видимости, и была то ли им самим, а возможно кем-то еще другим для этого предназначена. Чтобы не бездельничала! Но вы не думайте, что Вадим питался только чей-то поэзией. Нет! Уже в пятом классе (хотя многие известные поэты начинали еще раньше, наш герой свой путь всегда начинал самостоятельно и никогда не шел проложенными путями), во время освобождения от занятий в школе по причине ОРЗ, или проще - заболевания гриппом, он сочинил свое первое творение, если хотите – стихотворение «Я люблю тебя, Света! » Тема весьма глубокая в такие годы, но навеяна она была, по всей видимости, скорее температурой, чем любовью. Потому что, встав через несколько дней с помощью мамы твердо на ноги и сбив высокую температуру до нужного 36,6 уровня, ему пришлась по душе уже другая одноклассница. Но так как каждой из них посвящать свои стихи нашему начинающему поэту было попросту лень, а возможно в такие годы и некогда (времени всегда в обрез), то поэтическое творчество он оставил на потом, когда придет настоящая любовь, а вместе с ней и поэтическое вдохновение.

Те детские годы, как теперь казалось Вадиму, уже давно прошли, хотя временами на него что-то лирическое находило:

- А я, как Сережка Есенин, страдаю, мучаюсь, но не каюсь!

В конце этой строчки мы поставим восклицательный знак, так как к своей поэзии юноша относился совершенно равнодушно, и в его нынешние планы не входило ни первое, ни второе, ни третье. К тому же выученных им стихов на различные темы было вполне достаточно на любого любителя поэзии. С трубкой в зубах, чтобы выглядеть взрослым и хоть чем-то отличаться от других, он дефилировал по Крещатику, и улыбался всем, кому мог улыбаться и мечтал: обо всем, обо всех и всегда по-доброму. Да и о чем здесь говорить, когда тебе всего-навсего семнадцать. Мо-ло-дость! Она имеет свои планы -  и этим словом сказано все. Вспомните только себя! До поэзии ли здесь, когда жизнь разрывает тебя просто на части, разбрасывая по кусочку в разные стороны. Попробуй, соберись тут! Добавим еще, что горячая кровь в эти годы не просто играла в нашем герое. Нет! Она бурлила в нем. Временами ему казалось, что дай ей волю, и она мгновенно превратится в огромную реку. Но молодой человек не боялся этой потери, так как чувствовал, что лично ему ее должно хватить на всю его будущую жизнь. Не будем гадать, откуда такая уверенность и что способствовало такому бурлению крови Вадима: то ли свежий воздух, то ли деревенская пища с непредвиденными постными днями (семья нашего героя жила не очень богато и мясо для них не было основной пищей) – однозначного ответа мы не найдем. Скорее всего, ему способствовала сама матушка природа, подвластная когда-то только самому Творцу. Когда-то, потому что в нынешнее время человек все больше запускает в нее свои щупальца, чтобы выжать из окружающей нас среды зеленый эквивалент в бумажном измерении. Только мы никак не хотим понять, что при таком отношении к природе все эти долларовые купюры в мгновение ока превратятся в совершенно ненужный мусор. Но когда тебе семнадцать, когда в тебе все поет и играет от избытка энергии, когда тебе хочется всего и сразу – это жизнь каждого из нас. Это наши молодые годы.

Стоит добавить, что крови вполне достаточно у каждого живущего, только вероятно,   не у всех она одинаково бурлит. Лично для Вадима его первые месяцы проживания в столице были в некоторой степени каторгой. Он никогда не позволял себе сесть в общественном транспорте на свободное место, и не причина хорошего воспитания была в этом. Нет! Каждое прикосновение ножки присевшей рядом юной девушки в мини юбке приводило его в трепет, а лицо мгновенно заливалось цветом краски флага, известного в те годы всему земному шару. Но даже и тогда, когда Вадим не садился, молодые и юные девичьи части тел все равно находили его. Ох уж эти девушки, а дальше – женщины! Как они умело могут использовать теплоту своего тела, а вернее – некоторых его частей, чтобы любым способом достать каждого юношу (мужчину) и нанести сильной половине хотя и не запрещенный, но все же коварный укол, повергающий каждого из них  в смятение, в смущение и в краску. И нет этому противоядия, нет никакой возможности уберечься от этих коварных женских приемов в неравной схватке, запросто укладывающей сильную стать на обе лопатки, как бы они не возмущались. Но, подумайте сами: кто из нас против такой возможности быть повергнутым на спину? Не знаю, найдутся ли такие? А если они и существуют, то это пишется не для них.

И все же мы немного отклонились от заданного пути, который прокладывал наш герой в столице. Шагая субботним вечером, а точнее – уже начинающимся воскресным утром, Вадим в перерывах между прочитанными стихами, вспоминал вчерашние танцы в Пушкинском парке. Ну, как туда не сходить, когда кровь бурлит и есть свободное время? Танцы в те годы были под стать нашему юноше: твист, популярный рок-н-ролл  и «семь сорок». Ритмы этих задорных мелодий не оставляли равнодушным никого:

- От Москвы  до самых до окраин!

А Киев, как вы понимаете, далеко не окраина. Что до Вадима, так он был от них «просто без ума». Но это лишь выражение, не имеющее к нему никакого отношения, потому что танцевал он с умом, а если точнее – то просто замечательно. Единственной проблемой здесь могла быть только партнерша. В школе, где  Вадим учился и одновременно, потихоньку от всевидящих глаз некоторых учителей, изучал танцевальные движения вышеназванных танцев (понятно, что на переменах) было куда проще. Там у него имелся постоянный партнер в лице  школьного товарища и друга. После окончания школы они разъехались в разные стороны, поэтому юноше в силу обстоятельств, приходилось партнершу подыскивать на месте. И если бы он ее не нашел, то это, по крайней мере, выглядело бы странным.

Но мы не можем обойти своим вниманием такие прекрасные танцы, как танго и вальс. К ним молодой человек относился очень трепетно, особенно, когда партнерша  отвечала всем требованиям того времени. Да и как тут не затрепещешь, когда у девушки стройные ножки, выглядывающие из-под коротенькой мини-юбочки, только подчеркивающей их прекрасные линии, да и все остальное тоже на месте. А в принципе: у кого в такие годы что-то не на месте?

Именно с такой партнершей Вадим уже не впервые появлялся на танцах в известном многим Пушкинском парке. Тамара, знакомая нашего героя, не только отвечала всем вышеперечисленным признакам, но и славилась своим умением танцевать. В додачу к этому она еще и работала на солидной работе в очень серьезном министерстве (хотя со стороны все они  выглядят серьезно). А это кое-что да значило: не каждого туда брали в такие годы. Тамара была старше Вадима на пять лет, что впрочем, не мешало им прекрасно проводить совместные свободные вечера. Как нам известно, девушки всегда взрослеют быстрее юношей (не хочется признаваться, что и умнеют тоже, хотя не редко -  кому к радости, а кому к огорчению, случается и такое), а если они еще и старше вас – то многому могут научить, если только на то способна другая сторона. Вадиму способностей было не занимать, к тому же Тамара ему нравилась: скучать с ней не приходилось, а выглядела она так, что их разницу в возрасте никто не замечал.

С самого начала знакомства, девушка незаметно для Вадима, взяла его под свою опеку. Отчего так произошло, и что она в нем нашла, он просто не задумывался, но, повторюсь, опекунша пришлась юноше по нраву. Очень часто теперь его можно было увидеть с сигареткой в зубах известной во всем мире марки «Филипп Морис». Тамара лично для него покупала их в буфете своего министерства. Это на людях уважаемые министры могли закурить Казбек или Беломорканал. А на работе и дома такой табак вредил их здоровью.  

Нет! Что ни говорите, такая опека явно пришлась по душе нашему герою. Но, уверяю вас всех, не сигареты были тому причиной. Попросту девушка ни разу не то что не ущемила законное право на свободу Вадима, но даже и не пробовала что-то предпринимать в этом направлении. Все действия со стороны Тамары были  ненавязчивыми и не вызывали в нем никакой обиды, хотя в такие годы почти что каждый юноша уже знает свою приблизительную цену и пылкая натура каждого из них готова мгновенно взорваться, заметив какое-либо вмешательство в попирании чувства собственного достоинства.

Наш герой, несомненно, тоже знал себе цену, хотя он и приехал в цветущий Киев на учебу из далекой деревни. Кстати, деревья на его родине цвели намного веселее, чем киевские каштаны, а тополиный пух, которого он не возлюбил, дома ему никогда не мешал ни дышать, ни думать. Стоит отметить и то, что, буквально сойдя с поезда, у Вадима сразу же завязалась дружба с представителями местной молодежи, а это было непросто в те годы. В чем заключалась причина таких быстрых дружеских отношений, даже для него оставалось  загадкой: то ли его обширные знания, то ли его личное обаяние, то ли чистота его души и помыслов. Но факт остается фактом: не столько он лично искал друзей, сколько они его находили.

Знакомство с Тамарой хоть и было случайным для Вадима, но очень важным в тот период его столичной жизни. И здесь нам стоит сразу же отбросить в сторону чувство его оторванности от родительского дома или привязанности к матери. Вне всякого сомнения, что всех своих родных он любил искренне. Но вот решение уехать в Киев на учебу, было задумано им лично давно, года за два до окончания школы. Должен отметить, что в день отъезда его никто не пришел провожать или точнее – не успели, так как Вадим указал своим родителям, работавшим в тот день в поле, неверное время отъезда автобуса.

Так стоит ли нам всем после знакомства с юношей делать поспешные выводы по поводу его приятельских отношений с красивой девушкой, которая оказалась возрастом старше него: тяга к неизвестному жила в Вадиме с ранних лет. И мы не откроем никакого секрета в том, что женский пол, возрастом постарше мужского, всегда знает больше и многому может подучить. Видимо поэтому такие браки не редкость для европейских стран и ничего в этом нет зазорного.

В тот жаркий июньский вечер, натанцевавшись от души с Тамарой в уже известном нам Пушкинском парке, Вадим вместе со своей спутницей и со своими друзьями Женей и Юлей (кстати, именно благодаря последней, он и познакомился с Тамарой) шел по центральной аллее парка к выходу. Проходя мимо памятника великому поэту, юноша  внезапно услышал свое имя и чей-то требовательный голос:

- Вадим! Ну, сколько тебя можно ждать?

Он с удивлением огляделся вокруг, потом посмотрел в сторону памятника. Там стояли две незнакомых девушки с парнем, а недалеко от них в стороне толпилась еще тройка парней. Одна из девушек, по всей видимости, та, что назвала Вадима по имени, направилась в сторону, где находился вместе со своими друзьями наш герой. Подойдя к нему, она бесцеремонно взяла его под руку и со словами:

- Ну! Идем же!

Безапелляционно потянула ничего не понимающего юношу в сторону своих друзей. Ошарашенный Вадим оглянулся назад. Тамара, глядя на эту сценку, лишь улыбнулась ему и, махнув рукой на прощание, ушла с Женей и Юлей на троллейбусную остановку. Ей никогда бы в голову не пришло, что кавалер сможет так запросто оставить ее и уйти с совсем незнакомой ему девушкой. Да и откуда Тамаре было знать о такой замысловатой авантюре со стороны миловидной незнакомки? Вадиму же совершенно очевидным  было то, что ни с кем из этой троицы он не знаком. Но ведь что-то скрывалось за всем этим?

Не давая возможности юноше промолвить хотя бы слово и все так же удерживая его руку, девушка взяла с другой стороны под руку свою подругу и потащила всех к выходу из парка. Тройка молодых людей, стоявших возле памятника, о чем-то громко переговариваясь между собой, остались на месте.

Вадим никак не мог вникнуть в суть происходящего, как и не понимал: куда же, в конце концов, его ведут и когда прояснится вся странная ситуация. А девушка, как ни в чем не бывало, крепко прижимая руку юноши, весело болтала со своей подругой. Когда вся компания отошла от парка на солидное расстояние, Алена (так звали незнакомку), отпустила его руку и, рассмеявшись, повернулась лицом к ошарашенному провожатому:

– Не удивляйся!

Сказала она:

– Хотя мы и не знакомы, но в том, что мне известно твое имя, ничего удивительного нет. Его я услышала во время танцев, когда мы танцевали рядом. Ты мне понравился, и я захотела познакомиться с тобой лично. Если это тебя это смущает, то ты вправе нас оставить и больше я к тебе никогда не подойду. Ну а кроме этого ко мне сегодня привязался очень настойчивый кавалер, и чтобы как-то отвязаться от него, мне пришлось солгать, что у меня есть парень, который будет ожидать нас возле памятника. Тот не поверил моим словам и вместе со своими друзьями пошел вслед за нами. Что было делать? – мы не знали. В этот момент я заметила тебя, шедшего вместе с девушкой. План созрел мгновенно: при удачном раскладе карт появлялась возможность познакомиться с тобой поближе и отвязаться от настойчивого ухажера.

Уже  в конце своего рассказа, глядя смеющимися глазами в лицо Вадима, спросила:

- Не знаю, насколько верным оказался мой расчет. Но мне кажется, что план все-таки удался?

К этому стоило бы добавить, что тот кавалер еще не раз оказывался на пути нашего героя, но все обходилось без какого-либо ущерба для последнего. А отстоять честь девушки он был готов в любой момент, никогда не опасаясь за конечный результат.

Придуманная Аленой хитросплетенная история, произошедшая в тот теплый июньский вечер, развеселила Вадима. Они долго еще вспоминали и весело смеялись над этой хитросплетенной акцией знакомства. Вторая девушка со своим провожатым оказалась двоюродной сестрой выдумщицы. Как показали дальнейшие события, задора и энергии этой четверке молодых людей было не занимать.

Что ни говорите, но в таких встречах нуждается каждый молодой человек или девушка. Это начало той жизни, которая к тебе больше никогда не возвратится и не повторится. В дальнейшем мы умнеем, взрослеем, мужаем, стареем и нам уже не до этого. Вроде бы. Только не затеряться бы нам во всех этих «Вроде бы».

После произошедшего случая Вадим с Тамарой почти не встречались, но сигареты такой известной всем марки «Филипп Морис» по непонятной причине у него находились по-прежнему. Правда, к ним добавились еще и курительная трубка, поэтому очень часто  нашего юношу можно было встретить с ней в зубах, шагающим в свободное время по столице. Из одежды он носил очень модный в те далекие годы пиджачок без воротника, белую рубашку с бабочкой и слегка расклешенные внизу брюки. Отчего Вадим  выбрал именно такой стиль – никому не известно. Ему так захотелось, так он нравился другим, так он нравился и себе.   А вот о чем он размышлял, попыхивая трубкой, не знал никто. Да и он сам толком не знал.   Все вроде бы укладывалось в начерченные им далеко идущие планы: учеба в столице, хорошие знакомства, красивая девушка из местных с собственной квартирой, но именно это все вместе взятое и начало его тяготить. Психология, как нам известно, в те далекие годы была нам чужда. Все насущные проблемы решала за нас наша родная компартия: она, вроде боевого щита, заслоняла нас спереди нас, шагала рядом с нами, не давая нам скучать, и неизменно следила за нами сзади, чтобы кто-то не свернул с проложенного ими пути. Мы все были равны, и каждый человек был друг, товарищ и брат. Но объяснить Вадиму причину происходящего в его мозгу непонятного для него  процесса они не могли.

Чтобы окончательно не потеряться в этой засасывающей жизни: учеба, танцы, летом пляж на Гидропарке с непременным «биомицином» или «портвейном», зимой лыжи на Караваевых дачах – нужно было что-то предпринимать. И у юноши втихомолку от всех друзей созрел план: пойти служить в армию. Если не отпустят, бросить учебу и любым путем  добиться призыва на воинскую службу, только с непременным условием: за границей. А конкретно:   в Польской республике. Иначе все его мечты развеются в прах вместе с так горячо любимой им тогда песней «А я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги».

Скажу по секрету, что многие решения нашего героя, даже самые неожиданные, очень часто сбывались. В особенности тогда, когда он этого сильно хотел и поступал именно так, как требовала та или иная ситуация. По всей видимости, с ним находился (да и сейчас он при нем), как раз тот ангел, что умел и умеет прекрасно разбираться во всех начинаниях и стремлениях своего подопечного.

Чтобы от всего этого отвлечься и принять окончательное решение, Вадим перед началом занятий решил выбраться вместе с Аленой на пару дней в устье Десны. Дабы не было скучно, предложили Оле и Юре составить им компанию, чему те сильно обрадовались. Аленкиной сестре можно было позавидовать в выборе жениха (вскоре они собиралась нести заявление в Загс): Юра был отличным кондитером, и хотя он еще не окончил свой институт легкой и пищевой промышленности, во время студенческой практики его всегда приглашали поработать в очень известном столичном ресторане. И так было каждый раз, пока он не перешел туда на постоянную работу. Большому кораблю – большое плавание, лишь бы не утонул в житейском море страстей и сладостей.

Что жизнь, что билеты на речной катер, стоили в те годы недорого: какая-то мелочь. Провожать нашу четверку по их просьбе никто не пришел (не на войну), а кричащие и поначалу сопровождавшие пассажиров чайки не могли соревноваться в скорости с катером, на котором друзья неслись по широким водным просторам великого Днепра навстречу ветру и хорошему настроению. В какой гавани сойдут на берег наши путешественники, они еще не решили: сориентируются по месту причала катера. Неплохо было бы где-то возле небольшой деревеньки: там и молочка свеженького можно купить, и хлеба настоящего, деревенского, к которому Вадим не был равнодушен. В его памяти был навечно сохранен неповторимый запах свежеиспеченного ржаного хлеба, который так вкусно выпекала его мама.

Речной катер, вроде бы понимая желание молодых людей, сделал причал именно в таком месте, где все выглядело как на заказ: и виднеющаяся невдалеке деревня, и прекрасный сосновый бор на другом берегу реки, и песчаная коса, на которой совершенно не было посторонних.

Сгрузив быстренько все свои вещи на берег и помахав катеру на прощание рукой, мужская половина сразу же принялась за дело: нужно было установить палатки, чему женская часть не перечила. Они, как это обычно бывает во время отдыха, натянув на себя красиво облегающие их стройные фигурки купальники, со смехом ринулись на осмотр прилегающей территории и местных достопримечательностей, где им предстояло провести несколько дней.

Когда палатки были укреплены, Юра взялся за подготовку рыбных снастей в надежде выловить огромного сома, к мясу которого он был неравнодушен. На случай улова этой заветной рыбы, да и на всякий другой (дальнейшие события показали справедливость такого решения) Вадим с девушками решили заготовить дрова.

Сом, по всей видимости, еще не знавший о приезде любителей ухи именно с его мяса, не торопился на крючок. В этом ничего удивительного не было: до мобильных телефонов, откуда он мог получить столь важную информацию, как и до СМС сообщений было еще очень далеко.

Не надеясь на улов, к тому же голод ни для кого из компании не являлся родственником, девушки решили приготовить закуску на быструю руку. Чтобы им не было скучно, Вадим взял в руки гитару и, настроив ее под свой голос, запел уже известную вам «А я еду... » Песня, словно в раздумье в какую сторону ей лучше всего лететь, не спеша поднялась ввысь и застыла в ожидании. Но внезапно налетевший ветер подхватил ее в свои мягкие объятия и понес. Понес... Но, как оказалось, не в сторону расположенной невдалеке деревни, чтобы подать знак местным жителям о присутствии гостей, так жаждущих попить парного молочка со свежеиспеченным хлебом, а на другой берег реки. В лес, где кроме животных, вряд ли кто-то еще проживал:

– Да ладно! - решил про себя Вадим. - Что лисы, что зайцы, что пернатые, да те же мыши – тоже живые существа и имеют слух. А раз так, то пусть послушают.

И продолжил свое путешествие за туманом и за запахом тайги под знакомые ему аккорды.

То ли от песни, исполненной Вадимом, то ли от желания подпеть, а возможно и самому захотелось отличиться своим сольным номером, ветер разошелся не на шутку. Его соло, поначалу еще терпимое, превратилось в такие шквальные порывы, что чуть было, не утащили за собой вторую палатку, предназначенную для Юры и Оли, и которая, по всей видимости, оказалась совершенно не подготовленной к такой концертной программе. А между тем вслед за сольным концертом начался стройный, и, по всей видимости – надолго, многоголосый спев хора, состоявший из крупных каплей полившегося с неба дождя. Свою работу, а точнее – партию, хор исполнял безупречно и без запинки. Ничего удивительного: для него это была привычная рутинная работа. Возможно, что единственной проблемой для дождя могла быть частая смена декораций и концертных площадок. Но всем, кто побывал на таких концертах, хорошо известно о том, что этот хор всегда поспевал за своим солистом, куда бы тот не отправлялся со своим концертом. Знаете, известным артистам всегда присущи свои личные амбиции, к которым должны подстраиваться все, кто имеет отношения к их выступлениям перед публикой.

Между тем шквальный ветер со своим хором, беспрестанно вторившим за ним, не прекращался ни на секунду. Поначалу начавшийся концерт показался нашим друзьям легкой забавой. Но оказалось, что даже самая приятная музыка способна вывести из равновесия любого человека. Правда, здесь речь уже не о дожде, а о музыке, которая в определенные моменты может стать орудием пытки. Не зря еще в давние времена был придуман способ воздействия на психику человека музыкальными звуками, который и поныне не забыт определенными спецслужбами. Кто бы мог подумать, что любимая мелодия может превратиться в страшное орудие пытки, если она будет использована не по ее прямому назначению. По всей видимости, антракты и придуманы с определенной целью: чтобы каждый слушатель мог переосмыслить услышанное, понять предназначение исполняемой мелодии, и тогда она способна превратиться в настоящую Музыку. В удивительную и очаровательную Музыку Любви.

При таком ливне и шквальных порывах ветра делать нашим друзьям было совершенно нечего. Забыв о вкусном соме, который, кстати, так и не успел прибыть к котелку на ужин, они все забрались в одну палатку, чтобы утолить свой голод, чем Бог послал. Тот, несомненно, что знал и помнил обо всех и обо всем, поэтому в рюкзаках проголодавшихся было что съесть и чем есть.

Согревшись собственным теплом своих молодых и горячих тел, и насытившись, друзья потихоньку начали возвращаться к жизни. Молодости для этого не требуется много времени. Потоки энергии, накопившиеся в них за определенный период, всегда пытаются отыскать выход наружу. Теперь им было все равно: услышат ли их песни деревенские жители вместе со своими буренками или – нет? Или то, что они своим пением перепугают весь животный мир, находящийся на расстоянии голоса и выгонят его под дождь? В отместку солисту, не прекращающему свое соло и даже наперекор, чтобы разозлить его насмерть, друзья стали орать во весь голос все песни, которые знали, и даже те, о которых давно позабыли. Всем известно, что от злости можно и лопнуть. Но соперник нашей четверки этого делать не собирался. По всей видимости, он очень долго и тщательно готовился к своему концерту.

В конце концов, охрипшие от крика, но пока еще не от холода, наши туристы решили взять тайм-аут: утро вечера мудренее. Хотя, как мне кажется, если к вечеру ничего не придумал, то не всегда и утро станет твоим помощником. Но здесь была скрыта своя подоплека: возможно на рассвете появится красно солнышко.

Юра с Олей побежали в свою палатку, чтобы отогреть ее своим присутствием, а Вадим с Аленой, нырнув в спальные мешки, быстро застегнули их до самого подбородка, выставив наружу лишь небольшую часть лица для дальнейшего общения. А, возможно, и для каких-то других личных целей?

Продиравшийся с улицы (по всей видимости, по воле главного солиста) холод не давал нашей паре даже малой возможности заняться чем-либо. Сон не шел, и нужно было что-то предпринимать. Но что? Ведь не разложишь же костер в небольшой палатке, а буржуйки там не предусмотрено. Решение все-таки нашлось и, как мне кажется, единственно правильное, к тому же не без взаимной выгоды: изрядно продрогшие Вадим с Аленой надели спальные мешки один в другой и оба забрались внутрь. А если ко всему этому туда вложить еще два пылающих сердца, то эффект от этого станет очевиден всем. Через некоторое мгновение их пышущие жарой тела готовы были обогреть все вокруг, и не только в палатке. При случае они свободно могли бы подсушить вокруг нее и накопившуюся там влагу.

Хотя было слегка тесновато, но при этом Вадим с Аленой имели возможность свободно передвигать свои уста в нужном направлении. И вскоре тепло, несмотря на такую ненастную погоду, соединенное вместе, дало свои положительные (в прямом смысле этого слова) результаты. А жаркие поцелуи молодых людей постепенно стали превращаться в слаженную, и удивительно гармоничную музыку, сопровождаемую все тем же неугомонным ветром. Но теперь не он вместе со своим хором являлся главным действующим лицом на этой сцене. Мелодия, созданная двумя молодыми сердцами,   набирала свою высоту, ее ноты звучали все выше и выше, пока все происходившее за стенами палатки не замерло для них. С удивлением и глубоким разочарованием ветер, слушавший доносившееся из палатки внезапно возникшее великолепное музыкальное творение неизвестных конкурентов, от бессилия и злобы, что не может ничем  досадить или помешать, понес полнейшую какофонию. Наперекор ветру Музыка Любви продолжала звучать своими невероятно чистыми и удивительно теплыми нотками.

Утро началось, или вернее – продолжилось все тем же, неутихающим проливным дождем с ветром. Друзьям стало понятно, что такая погода будет удерживаться еще дней несколько. Каждый турист, каким бы отчаянным он не слыл, тоже любит хорошую погоду. В нашем случае самым мудрым решением стало бы возвращение домой. К тому же нашу четверку в такую погоду уже не прельщало такое поначалу вожделенное деревенское молоко с краюхой черного хлеба.

В семнадцать ноль-ноль речной катер, заметив стоящих на причале под проливным дождем незадачливых туристов, свернул к ним и забрал их, промокших и продрогших, в свою каюту, где несколько пассажиров с удивлением разглядывало эту живописную четверку молодых людей с рюкзаками, палатками и гитарой, висящей за спиной Вадима. На память от этого путешествия у него сохранилась такая же продрогшая фотография, на которой запечатлены пара промокших юношей в сомбреро на голове, а к ним прижимались две красивые юные леди: они не могли быть некрасивыми, зная о том, что на них нацелен объектив фотоаппарата.

План, не дававший Вадиму покоя, через месяц с небольшим был выполнен им на все сто процентов. Он добился, чтобы его забрали в армию. Именно в Польшу, куда юноша  так стремился попасть. Военком, посмотрев через окно на друзей Вадима, провожавших новобранца (как и полагается - со слезами на глазах), простил ему часовое опоздание. Заставив, правда, при этом отработать провинившегося его первый наряд вне очереди: носить за военкомом свечу, так как в то время в здании военкомата не стало электричества. Но будущего солдата, а в дальнейшем возможно и генерала, такое наказание не испугало. Наоборот. Он даже нашел возможность поразмышлять о той Музыке, которая должна звучать непременно до тех пор, пока жив человек, и под звуки которой каждый идет своей избранной дорогой. Дорогой Жизни и Любви. И если эта самая удивительная и самая прекрасная Музыка вдруг на какой-то миг прервется, то не стоит ее подгонять. Она так поступает с единственной целью: подыскать для Вас за время этого короткого антракта именно те нотки, которые в дальнейшем помогут зазвучать Вами созданной мелодии с новой интонацией. С новой силой! Так, что во время ее исполнения весь мир (не говоря о самих исполнителях) будет очарован и околдован звуками этой невероятной Музыки Любви!

********