гл. 57

57. Незнакомец

Со стороны двора раздался характерный шум, возвещая о появлении новых желающих стать постояльцами здешнего гостеприимного хозяина. Сидевший за столом у самого широко распахнутого по случаю душного летнего вечера окна человек с ленивым любопытством уставился во  двор, разглядывая вновь прибывших. С десяток всадников, из которых примерно половина, судя по одежде, были либо мелкие купцы, либо просто путешественники, которых не пойми зачем, то и дело носит по здешним дорогам из одного городка в другой. Вторая половина, исходя из обилия совершенно не скрываемого оружия, была охраной первых, скорее всего наемники, потому что ничего похожего на форму на вооруженных людях не наблюдалось. Да еще с пяток или чуть меньше лошадок уже без всадников, зато с тюками и объемистыми сумками, вот и все, кто составлял этот небольшой отряд путешественников. Вроде не так уж и много, а шуму от них было как от полноценного каравана. Веселые перекрикивания охранников, охи и ахи самих торгашей, явно уставших и от души сетовавших на то, что пришлось провести в седлах целый день. Пара-другая чьих-то громких и истовых клятв, что вот это только в самый последний раз, и как только все дела закончатся, больше никогда приносящие эти клятвы не согласятся на такую авантюру, как конное путешествие да еще такое долгое, какие бы прибыли оно им не сулило. И все это, конечно же, сопровождалось выкриками, смехом, ржанием коней бряцанием упряжи и оружия, так что о тихом вечере на сегодня можно было преспокойно забыть. Сейчас вся эта орава ввалиться сюда, и представление под названием «торгаши на выгуле» продолжится уже тут. Сидящий за столом мужчина едва заметно поморщился. Как же все-таки сильно отличались все эти разъезжие купцы, праздношатающиеся путешественники и прочий разномастный сброд от солдат. Вот где была и дисциплина и порядок. Никакой лишней болтовни никакого ненужного шума. Конечно, и солдаты умели и отдыхать и веселиться, но не тогда когда дела еще не сделаны, а эти вон бросили коней на своих охранников и вполне предсказуемо направились к дому, больше не заботясь ни о чем, кроме торопливо снятых с коней нескольких сумок, видимо с наиболее ценной поклажей. Как будто стерегущие их воины нанимались к ним еще и няньками. Впрочем, по тому, как сноровисто и безропотно принялись те за своих и чужих коней, можно было легко догадаться, что происходило подобное явно не в первый раз, и платили эти обленившиеся купцы наверняка достаточно, чтоб охранный отряд не возмущался дополнительной работой. Ну, вот и первые гости показались на входе в зал и принялись довольно громко подзывать к себе сновавших тут и там разносчиков, выспрашивая, что сегодня на ужин и делая заказы при этом, стараясь переорать один другого. Все, спокойно посидеть, явно не удастся. Мужчина уже почти собрался, подозвав, в свою очередь, кого-нибудь из служек, велеть, чтоб заказанный ужин, в ожидании которого он тут и сидел, доставили в комнату, в которой он тут остановился и самому подняться наверх, подальше от поднявшийся суеты. Однако его внимание привлек новый, так же громкий разговор, донесшийся со двора. Двое последних охранников по виду явно лучников спрыгнули со своих коней и с видимой неохотой присоединились к остальным занимающимся лошадьми нанявших их лодырей.

- Ну что Луис, сегодня ты останешься заниматься лошадьми или предпочитаешь идти договариваться с хозяином о ночлеге? Решай скорей, одному из нас надо поторопиться, пока наши купцы не успели разобрать все мало-мальски приличные комнаты. – Тот к кому обращался говоривший, очень молоденький паренек с длинным луком за спиной, резко тряхнул стянутыми в короткий едва- едва достигающий края лопаток низкий хвост шелковистыми чуть вьющимися черными волосами и рассмеялся.

- Вообще-то Эндрис, переговорами лучше б действительно заняться мне, а то ты снова как в прошлый раз поселишь нас в какой-то кладовке, из которой, судя по запаху перед нашим вселением, безжалостно выгнали почтенное кошачье семейство, да еще и заплатить за это как за полноценную комнату с камином и балконом.

- Ну, я просил комнату без мышей – под смех друга попытался оправдаться первый, не на много менее молодой парень с буйной копной светлых волос и приятным лицом, сейчас озаренным веселой улыбкой. – Там повсюду валялся мышиный помет вот я и уточнил, чтоб в нашей комнате мышами, даже и не пахло.

- Там ими и не пахло, - по-прежнему посмеиваясь, отвечал тот, кого назвали Луисом. - Там пахло кошками! В общем, лучше я сам переговорю с хозяином, вот только бросать тебя одного с конями наших добрых нанимателей было бы бесчестно. Но ты не переживай, ты же знаешь как я умею уговаривать, так что без приличного ночлега и не менее приличного ужина мы не останемся, да и заплатим за это куда меньше чем в прошлый раз я уверен. И черноволосый паренек изобразил на своем более чем симпатичном личике самую милую и очаровательную улыбку и, состроив наивно-просящие глазки, похлопал длинными изогнутыми ресницами. Теперь рассмеялись уже оба.

- Да уж, мне б твое умение очаровывать. Давно б нашел себе какого-нибудь богатого простачка, не слишком страшного и в меру заботливого и жил бы припеваючи, забыв, что такое работа.

- Я предпочитаю работать, но быть сам себе хозяином! – Внезапно растеряв все веселье, резко ответил черноволосый и, повернувшись к приятелю спиной, решительно направился к коням, обрывая все дальнейшие разговоры. Коря себя за несдержанный язык, светловолосый последовал за ним, гадая, чем же он сейчас умудрился задеть всегда такого беззаботного, но такого скрытного друга. Совершенно ничего не зная о прошлом упорно избегавшего любых расспросов приятеля, он никогда не мог знать наперед, чем и когда мог бы его обидеть. И, хотя происходило такое довольно редко всего три-четыре раза за весь тот год, что они знакомы, но всегда очень огорчало самого Эндриса. Луис ему нравился и даже больше чем просто нравился. Он был бы не против стать для красавца и весельчака друга кем-то большим, но тот упорно не подпускал его к себе, храня свои тайны и не желая замечать, ни единого знака симпатии, что не смотря на тот самый первый отказ, продолжал посылать ему упорный Эндрис. Вот и сейчас, не понятно чем он так обидел скрытного паренька. Ведь ясно же было и понятно, что он просто подшучивал над приятелем. Он вовсе не думал, что Луис способен на что-то подобное, да и сам бы ни когда не согласился продать себя какому-нибудь богатею, обменяв свободу на сытую и беззаботную жизнь и проданные ласки. А тот взвился так, словно принял все за чистую монету. Теперь вот думай, как мирится с этим чересчур вспыльчивым типом. Ох, если б только парень соизволил поделиться, хоть чем-нибудь из своей прошлой жизни тогда б Эндрис, хотя бы знал какие темы в разговорах с ним лучше избегать, а так каждый раз приходилось угадывать все это на ощупь. В молчании справившись с отведенными им лошадьми, приятели направились в дом. Там Луис действительно без особого труда сумел выторговать им довольно приличную комнату с двумя вполне сносными кроватями и сытный горячий ужин, который хоть и был куда скромнее, чем то, что красовалось на столе их нанимателей купцов, но всяко был куда лучше того обеда что они ели на прошлой остановке.

Луис уже и сам был не рад, что так вспылил на, в общем-то, совершенно же невинную шутку друга. Ведь ясно же что никто и не думал предлагать ему на полном серьезе продаваться, кому бы то ни было да и сам бы приятель, конечно же, не стал бы делать ничего подобного. Просто обычная шутка, дружеская подначка, а он вызверился на друга словно бешеный. Ну откуда же, в самом деле, Эндрису было знать, что для того, кто когда-то был шлюхой, подобные шуточки оказывались довольно таки болезненными? Вон сидит с несчастным видом и смотрит на друга глазами провинившегося щенка. Луис вздохнул. Давно уже следовало или рассказать хоть что-то приятелю о себе, чтоб больше таких вот недопоняток не случалось, или взять себя, наконец, в руки и похоронить прошлое как он и решил, и перестать вести себя как истеричный идиот. «Прости, я не хотел» прозвучало над столом одновременно на два извиняющихся голоса. Оба тут же умолкли от неожиданности. Более привычному к импровизациям Луису, как и всегда, удалось проморгаться первым.

- Не надо Эндрис забудь. Тебе вовсе не за что извиняться. Это ты прости меня, веду себя как дурак, накидываюсь на тебя, словно с цепи сорвался, прости. Впредь я постараюсь быть посдержаннее.

- Да ладно, - тут же заулыбался белобрысый приятель, шуточка ведь действительно вышла так себе так, что может ты и не зря раскипятился. Я честно вовсе не имел в виду что ты…

- Эндрис, правда, же хватит. Давай просто забудем…- внезапно паренек спиной почувствовал, чей- то очень пристальный взгляд, буравящий его так сильно, что меж лопаток даже ощутимо зазудело. Прервавшись на полуслове, он резко обернулся и встретился взглядом с незнакомцем, сидевшем за пару столов от них с другом и уставившимся на него изучающим взглядом невероятно ярких синих глаз.   Именно эти большие выразительные глаза были первым и на несколько мучительно долгих минут единственным, что сумел разглядеть в мужчине мальчик. Сердце замерло, пропуская удары. В какой-то миг Луису показалось, что это Гейви сидит сейчас совсем рядом в одной с ним комнате и смотрит на него с таким видом, словно внезапно разучился верить собственным глазам. Почувствовав, что ему не хватает воздуха и сообразив, что попросту перестал дышать с того мига как встретился глазам со странным незнакомцем, Луис моргнул, делая глубокий вдох, и наваждение тут же пропало. Не отводивший от него взгляда мужчина, кроме своих невероятных глаз ничем не напоминал бравого капитана, когда-то так безжалостно вышвырнувшего до сих пор влюбленного в него паренька из своей жизни. Теперь, справившись с чересчур разыгравшимся воображением, Луис мог, наконец, без помех рразглядывать, очень надо признаться красивого незнакомца, чем он и занялся, совершенно не скрываясь. Какого, в самом деле, демона? Этот тип пялится на него ничуточки не таясь, даже не делая вид, что это не так, когда мальчик застал его за этим занятием. Так чего скажите должен стесняться Луис? Тем более что по-настоящему смутить его на этом свете мог только один человек, и его сейчас тут не было. Так что Луис без помех смог рассмотреть и высокий гладкий лоб, и идеально прямой, немного хищный нос и высокие скулы над чуть впалыми щеками, и так впечатлившие его ярко синие глаза, светящиеся мягким, идущим прямо из их глубины сиянием. Тонкие, но очень красиво очерченные губы, сейчас едва уловимо приподнявшие вверх идеальные кончики в легком подобии на улыбку и  твердый мужественный подбородок, с такой неожиданно  трогательной маленькой ямочкой, и идеальную, гладко выбритую, загорелую кожу незнакомца, красиво оттеняющую рассыпавшиеся по широким плечам ровные и густые белокурые волосы, и мускулистую шею. И хотя мужчина и сидел, Луис ничуточки не сомневался, что незнакомец, которому на вид было примерно лет так немного меньше тридцати, очень даже высок, а тело у него сильное и не менее идеальное, чем лицо. Подумав о теле, Луис, даже не удивившись, ощутил знакомый жар желания. Ну, так собственно, почему бы и нет? День сегодня был не таким уж и утомительным и если этот красавчик окажется не против, а что-то подсказывало опытному, не смотря на юность мальчишке, что так оно и будет, он был вовсе не прочь закончить его в постели с приятным любовником. И этот незнакомец, которого он видел в первый и скорее всего в последний раз в жизни, подходил для этого как нельзя лучше. Луис приветливо улыбнулся мужчине, привычно облизнув пухлые губки, заставив их призывно и влажно заблестеть, и был даже не удивлен, получив в ответ не менее приветливую понимающую улыбку. Взгляд красавца на миг потемнел и тут же заискрился еще ярче и он, подняв свой бокал, сделал едва уловимый жест, словно салютуя пареньку, и поднес его к губам. Решив, что для начала вполне достаточно и следующий шаг, если он и в правду будет, пожалуй, лучше предоставить сделать незнакомцу, чтоб не вышло, что он совсем уж бесстыдно прыгает в постель к первому встречному, Луис вновь повернулся к другу. На всякий случай он не стал отворачиваться от красивого мужчины совсем уж до конца, бросая на того время от времени откровенно заинтересованные взгляды и прикидывая, сколько же времени ему дать на проявление хоть какой-то инициативы и какой не слишком навязчивый шаг предпринять дальше, если этого все-таки не произойдет. Приятель встретил возвращение паренька понимающим, немного насмешливым взглядом.

- Что опять?

- Почему бы и нет? – немного беззаботно пожал плечами Луис. – Он красавчик, к тому же блондин и с натренированным телом солдата. Ты же знаешь, что я никогда не мог устоять перед такими. Да и он вроде не прочь, так чего отказываться? Я ж не в любви ему признаваться собираюсь, а просто переспать. Все всё понимают, все взрослые люди.

- Да уж переспать. – Внезапно насмешливое выражение на лице Эндриса сменяется отчетливой досадой. – Луис, ну как ты так можешь? Переспать сегодня, переспать вчера, переспать завтра? И каждый раз с новым незнакомцем, и каждый раз, даже не потрудившись поинтересоваться, как зовут твоего очередного любовника. Тебе самому это еще не надоело?

- Что именно? - Все так же беззаботно и невозмутимо поинтересовался мальчик. – Бедняга Эндрис, откуда ж ему было знать, что сохранять на лице выражение наивно добродушного не слишком сообразительного простачка Луис умел в обстановке куда как более напряженной, чем обвиняющий его в неумеренности и неразборчивости в постели друг. Ссориться с приятелем паренек не собирался, Эндрис был хорошим другом и верным напарником,   лучшего партнера нанимаясь охранником к очередным купцам, Луис и представить не мог. За год они так хорошо научились понимать друг друга, что во всех немногочисленных стычках с бандитами, что время от времени решались напасть на охраняемых ими разъезжих торговцев, что им довелось пережить, им даже почти не требовались слова, чтоб действовать слаженнее и эффективнее, чем кто-либо другой. Тем более что помимо всего прочего, Луис был еще и обязан другу жизнью. Если б Эндрис так вовремя не вытащил его тогда из реки, глупого едва живого идиота, сейчас бы паренек тут бы не сидел и не спорил бы шутливо с приятелем. Как же повезло ему тогда запутаться в рыбацких сетях, и как раз тогда когда Эндрис пришел поутру проверять, что ж там в них поймалось. Вот и доловился. До почти утопленника. И мало того, что притащил беспамятного незнакомца к себе в дом, так еще и несколько дней с редким упорством и заботой выхаживал метавшегося в горячке Луиса, умудрившись таки спустя почти седмицу не только привести его, наконец, в чувство, но и поставить на ноги. А после когда уже пришедший в себя Луис не выразил горячего желания рассказывать, кто же он такой и каким образом умудрился очутиться в реке и едва не утонуть, будущий друг не стал настаивать и удовлетворился парой туманных и уклончивых ответов. Ответов, которые честно сказать нихрена не объяснили бы и самому Луису, если б кто ему так ответил. Однако молодой рыбак, поняв, что странный незнакомец по каким-то причинам не желает открывать своего прошлого просто оставил его в покое. Время от времени он все же пробовал снова осторожно спрашивать, но снова натыкаясь на все то же упорное отмалчивание быстро отступал и, в конце концов, получше узнав Луиса, перестал даже и пытаться. А еще через какое-то время изъявил желание покинуть их рыбацкую деревушку и вместе с новым другом попытать счастья в наемниках.   Эндрис, как это ни странно для рыбака, оказался очень не плохим стрелком даже по меркам Луиса, да и подружиться за время его выздоровления молодые люди успели очень даже неплохо, так что возражений у бывшего гвардейца вовсе не было. Вот с тех пор они и пытали свое наемничье счастье вместе. И все бы было хорошо, если б только не эта Эндрисова такая не нужная Луису влюбленность. Но как бы там ни было, а раз уж ответить на эти чувства мальчик не мог, то и позволять другу вмешиваться в свою личную жизнь тоже не собирался. В конце концов, приятель тоже вел далеко не монашескую жизнь, не смотря на то, что по-прежнему не прекращал попыток добиться взаимности от друга. И что с того что Луис расставался со своими любовниками уже на следующее утро а Эндрис продлевал связь на несколько дней или седмиц, а порой и месяцев? В главном они все равно были одинаковы, ни один не заводил и не собирался хоть сколько-нибудь долгую и серьезную связь, а все остальное было уже личным делом каждого. И такие вот полушутливые полуревнивые наставления начинали уже порядком надоедать. Но как Луис уже решил, ссориться с приятелем он не собирался  поэтому, не позволяя раздражению хоть как-то проявиться Луис, с по-прежнему беззаботной улыбкой, совершенно невинно осведомился

- И что тебя не устраивает на этот раз? По-твоему этот парень слишком стар для меня или дело только в том, что я не знаю, как его зовут? Сейчас пойду и познакомлюсь, если от этого тебе станет легче.

- Ты знаешь, от чего мне станет легче, – не принял дурашливого тона Эндрис  - Луис я и в правду не могу понять этого, ты тащишь в постель кого попало, достаточно чтоб он только был белобрыс и хоть немного привлекателен. Любого на кого тебе наплевать и кто забудет тебя уже на следующий день, а до того, кто постоянно с тобой рядом и кто любит тебя тебе и дела нет!

- Я думал, мы это уже обсудили. – Поняв, что очередного неприятного разговора не избежать, Луис тоже перестал дурачиться и, понизив голос внимательно и твердо уставился в лицо другу. – Мы уже обсуждали это Эндрис. Я не люблю тебя и никогда не полюблю. Прости, но это правда, и было бы бесчестно и жестоко скрывать это от тебя, давая надежду, которая никогда не сбудется. Я мог бы переспать с тобой, но ведь тебе нужно вовсе не это, точнее не только это, а большего я тебе никогда дать не смогу. Либо только дружба, либо несколько ночей траха, после которых нам придется разбежаться в разные стороны. Ты этого хочешь?

- Ты же знаешь, что нет! Ты тоже друг мне и тоже дорог, но почему после этого нам обязательно нужно разбегаться? А вдруг…

- Никаких «вдруг» не будет. Поверь мне. Эндрис, ты многого обо мне не знаешь, и прости, возможно, никогда не узнаешь, но не обманывайся, я может и молод, но поверь, достаточно опытен, чтоб понимать в таких вещах куда больше тебя. Я никогда не полюблю тебя и никогда не останусь ни с кем надолго. И через пару дней я снова найду кого-то еще, кого-то с кем захочу переспать и причиню тебе уже настоящую боль, а не ту, которую ты сейчас сам себе выдумываешь. И чтобы избежать этого, нам придется расстаться. Говоришь, они забудут меня на следующий день? Ну, так и я их тоже, и с удовольствием! Никаких имен, никаких обещаний и обманов, никакой боли. Все честно и просто. И поверь, я не из прихоти отказываю тебе, я защищаю и тебя и нашу дружбу. Но если тебе так важно переспать со мной, то давай просто сделаем это и покончим со всем. Я ничего еще никому тут не обещал, и если тебе это так уж нужно, мы можем просто подняться наверх и заняться любовью. Может быть, ты даже сможешь после этого по-прежнему относиться ко мне только как к другу, и мы сможем и дальше путешествовать вместе каждый со своими причудами, в чем я сильно сомневаюсь.

- Нет, ты прав. Ты прав. И мне не за что обижаться. Ты никогда не лгал мне и ничего не обещал и вовсе не должен. Прости, я вовсе не хотел указывать тебе, как жить. Извини.

- Эндрис знаешь, хватит. Давай-ка и это тоже просто забудем. Что-то вечер у нас сегодня получился совсем не радостный. Пошлю-ка я, наверное, этого красавчика подальше и двай-ка мы лучше просто напьемся сегодня как и положено паре хороших друзей и позабудем обо всех глупостях. – Внезапно перед их столом вырос один из разносчиков. Он поставил перед замолчавшими при его появлении парнями большой пузатый кувшин с накрепко запечатанным горлышком.

- Это вам господин, - с вежливой улыбкой произнес он, обращаясь к Луису.

- Но я больше ничего не заказывал. Это, наверное, ошибка, – в недоумении ответил тот, однако бесстрастная улыбка прислужника не исчезла, а стала еще шире.

- Никакой ошибки. Это подарок от господина, вашего соседа – и парень кивком указал на мужчину, что так заинтересованно разглядывал Луиса. – Поверьте господин это очень хорошее и очень дорогое вино. У нас его совсем не часто заказывают. Вы не пожалеете если попробуете его, с заговорщицким подмигиванием добавил он. Появись, тут это вино, которое было явно не по карману двум наемникам вроде их с приятелем чуть раньше, Луис бы последовал этому совету, даже не раздумывая, но не сейчас. Он ведь уже решил, что не станет спать с мужчиной, а посвятит вечер другу, а значит принимать подарки было бы не честно. С сожалением взглянув на такой многообещающий кувшин, он уже было открыл рот, чтоб вернуть щедрое угощение обратно дарителю, когда приятель внезапно опередил его

- Поблагодари за моего друга щедрого господина и скажи, что мы впечатлены его любезностью. Не стоит так сильно реагировать на мои глупости и ломать свои планы только из-за моих истерик, – добавил он пареньку, как только разносчик ушел. – Тебе понравился этот парень так вперед. Я найду, чем заняться. В конце концов, наши купцы не могли разобрать всех смазливых служанок, так что в одиночестве страдать я не буду. Может даже, как и ты, попробую придумать что-то только на пару ночей, а может, выйдет и что-то более интересное, не знаю. Нам ведь все равно возвращаться обратно через это место разве плохо, что в отличие от тебя, меня тут будет кто-то ждать и с нетерпением? – И, поймав немного удивленный такой переменой настроения взгляд больших глаз цвета летней полуночи, уже совсем легко рассмеялся.- Перестань так на меня смотреть и захлопни рот, что подумает о тебе твой поклоннике? Не стоит его разочаровывать, он, судя по всему, парень щедрый или ты ему так сильно понравился. В любом случае тебе стоит проверить. Давай-ка открывай уже этот кувшин и дай мне попробовать этого вина, чтоб мы могли убедиться, что оно и в правду такое замечательное, как говорил этот разносчик, и я поскорее смоюсь, чтоб тот тип мог пересесть уже, наконец, сюда и получить причитающиеся ему благодарности. Смеясь, молодые люди распечатали заждавшийся их кувшин. Вино и вправду оказалось просто чудесным.

Незнакомец, как и предсказал Эндрис, действительно оказался за их столом сразу, как только Луис остался в одиночестве.

- Простите мою навязчивость – не теряя времени, тут же начал он так тихо, что пареньку пришлось наклониться к собеседнику, чтоб разобрать сказанное. Было ли это сделано специально, чтоб сразу сократить расстояние между ними или нет, Луис задумываться не стал. В конце концов, даже если и да, мало ли каких хитрых штучек использовал он сам чтоб сократить прелюдии и поскорее перейти от слов к делу, тем более что он и сам вовсе не собирался затягивать неизбежные разговоры за жизнь вперемешку с дежурными комплиментами дольше, чем было необходимо.

- Вы вовсе не навязчивы, надеюсь пока еще, - немного дерзко улыбнулся он мужчине, оказавшемуся вблизи еще красивее, чем с расстояния. Или дело было в выпитом вине, оказавшимся очень даже крепким, так что после пары стаканов гул голосов наполнявших столовую залу стал доноситься, словно издалека, а все окружающие казались если  и не лучшими друзьями, то уж добрыми знакомыми точно? Нужно было завязывать на сегодня с выпивкой. Постоялый двор, конечно, имел свою охрану, но хорош будет он, если его купцам завтра придется пол утра приводить в чувство нанятого лучника.

- А вы прямолинейны Луис. Простите, можно мне так вас называть? Я слышал, что именно так звал вас друг, который недавно ушел. Кстати, а почему он так поспешно нас покинул? – Луис лишь в очередной раз передернул плечами, надеясь, что этот красавчик поймет этот жест как разрешение называть его как тому нравиться. И с этим жестом тоже наверно надо было заканчивать, а то плечи еще чего доброго после очередного раза возьмут да и оторвутся. Луис в последний момент едва удержался от пьяненького хихиканья и твердо решил, что еще стакан, ну может два и вина на сегодня с него хватит.

- Меня действительно так зовут так, что…– на всякий случай пояснил он, - И спасибо вам за вино. Оно отличное, признаться, я никогда прежде не пробовал такого, - с очаровательнейшим сочетанием дерзких веселых глаз и нежной невинной улыбки доверительно сообщил он. Мужчина с готовностью улыбнулся в ответ.

- Рад, что понравилось. Я спросил самого лучшего и положился на мнение хозяина.

- Так вы и сами его не пробовали? -  и паренек взмахом руки привлек внимание одного из служек. Понятливый парень немедленно поставил на их стол чистый стакан. Разлив вино мальчик протянул принесенный стакан гостю. – За знакомство – провозгласил он и осекся,   только теперь поняв, что хотя этот красавчик и догадался как зовут его, но вот своего собственного имени назвать так и не удосужился. Тот, то ли и в правду не поняв, то ли сделав вид, просто повторил вслед за пареньком

- За знакомство - и залпом осушил свой стакан, - Ну что ж, будем считать, что знакомство состоялось? Я вовсе не против, если мы перейдем на «ты» – и снова Луис не имел ничего против такого быстрого развития событий. Ночь была вовсе не бесконечной и проснувшиеся внутри паренька бесенята требовали использовать каждое ее мгновение по полной.

- Если уж мы пьем на брудершафт, - тихо в тон красавчику прошептал он, медленно наклоняясь к самому его лицу, - То нам положено целоваться, - и с этими словами он так же не спеша накрыл губы мужчины своими. Оказавшиеся неожиданно мягкими тонкие губы сначала едва уловимо дрогнули, словно от неожиданности, но тут, же с готовностью ответили на поцелуй, да так, что на миг потеряв чувство реальности, перегнувшийся через угол стола паренек едва не потерял равновесие и был вынужден ухватиться за широкие плечи гостя.   Луис тут же почувствовал, как сильные руки в ответ сжали его, обдавая даже сквозь одежду жаром явно проснувшегося в мужчине желания и тот, углубляя поцелуй, почти яростно толкнулся языком в рот парня. На какое-то время, позабыв, и где он находится, и что вокруг люди которым, в общем-то, не обязательно видеть то, что они вытворяют с этим странным типом, Луис почти покорным жестом склонил голову на широкое плечо будущего любовника и сам поразился, с какой готовностью он откликнулся на его прикосновения. Такого не было с ним уже давно. Нет, огонь желания по-прежнему быстро разгорался и в его теле, но хоть какие-то ласки для этого ему все-таки требовались. И тем более уже очень давно это самое желание не опаляло с такой силой не только тело, но и сердце, заставляя его трепетать пойманной в силки птичкой, желая одновременно и вырваться и остаться в наполненном чувственной сладостью плену. Что происходит? Это просто любовник, каких были уже десятки! Почему же не только привычный огонь вожделения но и порядком подзабытый трепет настоящего желания растекается жидким огнем по жилам? Тихий неразборчивый голос что-то проговорил над самым ухом, но Луис, погруженный в свои мысли и ощущения не обратил на него ровно никакого внимания. Такой же тихий смех и настойчивый голос повторяет что-то снова и уже чуть громче, но все равно, не выходя за порог громкого шепота.

- Что? - переспрашивает с трудом очнувшийся мальчик. – Снова этот смех задевающий, кажется, самые потаенные струны души, заставляя ее отзываться томительным трепетом.

- В моей спальне нам будет намного удобнее – снова повторяет мужчина.

- Почему именно в твоей? - Пришедший в себя паренек пытается сохранить хотя бы видимость того, что он сейчас вовсе не послушная кукла в руках похоже раскусившего каждый его порыв мужчины, но тот лишь щекоча губами кожу, немного насмешливо убирает с высокого гладкого лба упавшие на него шелковистые черные прядки.

- Ну мы же не можем лишить твоего друга еще и сна после того как лишили его ужина. Это было бы просто не честно, особенно учитывая, что сами-то мы будем заниматься вещами очень и очень приятными. – Возразить на это Луису было совершенно нечего.

Однако, уже оказавшись в погруженной в полумрак спальне Луис, что для него было ну совершенно никак не свойственно, внезапно запаниковал. Прежде такого с ним наедине с выбранным любовником, да еще с таким, который ему нравился бы так же сильно как нынешний, никогда еще не случалось. Впрочем, пожалуй, именно в этом-то и было все дело. В том, что этот мужчина нравился ему и очень сильно, и даже не потому, что он был ну просто редкостным красавчиком. Мало ли красавчиков видел Луис за свою жизнь? Просто было в этом незнакомце что-то, что-то и странное и особенное. Что-то, что заставляло паренька трепетать под каждой его лаской, каждым поцелуем и каждым прикосновением. И не только всегда такое отзывчивое тело Луиса, но и, как он уже думал, давно впавшую в спячку душу, терять голову, утрачивать контроль над происходящим. Внезапно все его чувства, что столько раз уже выручали его прежде, предупреждая о грядущей опасности, разом взвыли, буквально крича, что нужно немедленно убираться отсюда. Что этот любовник совсем не похож на всех тех одноночных красавчиков, к которым он уже так привык. Что в этот раз Луис не сумеет просто взять и выкинуть его из головы завтрашним утром. Этого допускать было никак нельзя! Луис и в правду был уже готов к бегству, изо всех сил старался не допустить свои мысли на лицо, и это у него получилось, он был уверен, не в первый же раз! Но будущий любовник каким-то чутьем понял, что происходит с парнишкой и сильные руки, обвив гибкий стан, вернули, вскочившего было паренька обратно, усадив его на край уже порядком измятой постели. Раздевшийся лишь до пояса мужчина   тут же и сам присел на эту постель и вновь нашел губы Луиса своими. Мальчик опять отчетливо ощутил, как почти неконтролируемое желание снова горячей волной прокатывает по телу, заставляя чувствовать ноющую сладкую ломоту в паху, а мышцы живота скручиваться в тугой узел.   Почувствовав, что паренек перестал сопротивляться и вновь отдался их общим желаниям, любовник мягко надавил на плечи Луиса, вынуждая того откинуться спиной на постель и сам подался следом, усаживаясь ему на бедра и подбирая под себя ноги.

- Не бойся Луис, поверь, я вовсе не кусаюсь, по крайней мере, если сам не попросишь, - тихо и интимно выдохнул он, блестя на паренька своими насмешливыми синими глазами. Только открыв рот чтоб ответить что-то подходящее этому нахальному мужчине Луис сообразил, что понятия не имеет как к нему обращаться. Имени у своего случайного любовника он спросить не удосужился. Да и то сказать, его давно уже не волновали имена тех, кого судьба или собственная прихоть закидывали в его постель на очередную ночь. Так было проще и легче. Не приходилось даже стараться, чтоб на утро стереть из памяти имя того, о ком забываешь раньше, чем за ним захлопнется дверь спальни.

- С чего интересно ты взял, что я тебя боюсь? Разве я не могу просто переду…. – Наклонившийся мужчина вновь заткнул его поцелуем и Луис, махнув рукой, решил больше не выделываться. Мало ли что ему там померещилось. Вино, присланное этим незнакомцем, между прочим, было очень даже крепким, а он уже довольно давно не напивался, так что вполне понятно, что с непривычки оно ударило в голову и разбередило так некстати его и без того богатое воображение. Меж тем сидящий на нем верхом мужчина принялся медленно высвобождать края Луисовой рубахи из-под штанов, не забывая по ходу действия ласково щекотать обнажающуюся кожу у самой кромки ремня. Справившись с рубахой, мужчина потянул ее наверх, снимая с мальчика. Но, то ли передумал в последний момент, то ли таков был его коварный план с самого начала, а только поднявший, чтоб облегчить задачу любовника руки вверх Луис почувствовал что тот, оставив кисти спеленутыми узкими манжетами, быстро и ловко замотал рубаху в решетку в изголовье кровати, лишив мальчика свободы. Легкая мягкая улыбка незнакомца тут же засветилась на красивом лице.

- Не пугайся, пожалуйста, ничего страшного я тебе не сделаю. Просто хочу немного поиграть, если тебе не понравится, клянусь, я тут же освобожу тебя. – Странно, но сейчас все чувства не слишком-то обычно доверчивого к незнакомцам мальчика упорно молчали, даже не намекая о какой либо опасности и он внезапно решил и впрямь довериться незнакомцу. Тем более что паренек чувствовал, что какими бы надежными не казались эти путы, в серьез связывать его никто и не собирался и захоти он, высвободиться не составит особого труда. Мужчина между тем вновь наклонился, но лишь мимолетно коснувшись губами тут, же приоткрывшихся в ожидании губ, принялся медленно и чувственно покрывать поцелуями лицо паренька. Затем он не спеша спустился по челюсти к шее, медленно переместился на грудь, продолжая в дополнение к рубахе, удерживать руки Луиса над его головой своими, не давая возможности обнять и подарить ответную ласку. И эта невозможность даже коснуться любовника, почему-то многократно усиливала удовольствие от его ласк, заставляя каскады волнительных мурашек стаями разбегаться по телу прокатываясь сверху вниз и обратно. Вот сидящий на пареньке мужчина резко и сильно толкает свои бедра вперед, и Луис чувствует, как его затвердевшее возбуждение рывком вжимается в собственный пах мальчика. Его мгновенно выгибает дугой и едва не подбрасывает над кроватью. Небо! Он даже и не помнил уже, когда в последний раз чувствовал такое сильное возбуждение. Нет, врет, помнил и когда и с кем, и каким образом. Но возвращаться в эти воспоминания он себе запретил давным-давно. Эта дверь закрыта навсегда и не только потому, что она заперта и ключ потерян, а потому что за ней его больше никто не ждет и никто не будет рад, если однажды он попытается вернуться. Новое движение бедер любовника мгновенно вышибает из головы все непрошено горькие мысли, и прежде чем Луис успевает осознать, что происходит, он уже громко и протяжно стонет прямо в так кстати вернувшийся к его губам рот мужчины.

- О да малыш. Постони еще. Давай маленький для меня. – «Постони для меня малыш! » Словно сладкий и странный сон. Как может один человек быть одновременно так сильно похож и так не похож на другого? Поцелуи, прикосновения, губы, слова, даже собственное тело, никогда ни прежде не реагировавшее так остро ни на чью другую ласку, предавало его в этот миг. И  сейчас, когда лицо любовника было так близко, что черт разглядеть уже невозможно, только эти невероятные пронзительно синие глаза, Луису внезапно до боли, до слез захотелось обмануться и представить, что это кто-то из богов сжалился и решил подарить ему чудо путь и только и на одну ночь. Крепко зажмурившись, он пинком отправил здравый смысл подальше и отдался на волю чужих ласк и слов и собственных чувств. Когда широкие теплые ладони, наконец, оставили в покое его спеленутые кисти и, едва прикасаясь, нежно скользнули по внутренней стороне рук, сначала к локтевым впадинкам, даря новые волны сладости, а затем, усиливая нажим, все там же по чувствительной нежной коже к груди. Когда уверенные сильные пальцы накрыли одну затвердевшую горошинку соска, заставляя ее каменеть еще сильнее под то поглаживаниями, то нежными щипками и осторожным царапаньем а, наконец-то оставивший в покое его припухшие, наверняка раскрасневшиеся губы рот принялся за вторую. Когда каким-то образом умудрявшиеся быть сразу везде и всюду губы незнакомца принялись обжигать поцелуями донельзя напрягшийся живот, то нырявший куда-то к самому позвоночнику в попытке избежать эту изнуряющую чувственную пытку, то так же самостоятельно чуть выпячивавшийся чтоб продлить  сладкую агонию. Когда настойчивые руки потянули вниз штаны с его узких бедер и любовник лишь на мгновение покинул оседланное им тело мальчика, чтоб избавить от остатков одежды и себя тоже. Когда сильные руки, одним движением освободив его от рубахи, принялись настойчиво переворачивать Луиса на живот,   он уже и сам не был уверен, что понимает, какой же любовник с ним сейчас в этой постели. Поэтому когда он, даже не задумываясь особо над тем, что же делает, не дал себя повернуть, а просто подтянул, так кстати освободившимися руками, коленки к груди, прижав их к ней с силой и разводя до предела в стороны хриплое и насмешливое: «Маленький упрямец,   ты все такой же, как и всегда» не показалось ему ни странным ни неуместным. Тем боле, что сильный толчок и последовавшее за ним проникновение не оставили в голове ни единого места для чего-то другого. Но вот после, когда на самом пике разбивающего в дребезги разум и заставляющего душу рваться ввысь сквозь потолок к звездам оргазма, он словно разом провалившись в прошлое неистово выстонал «Гейви! » Все эти «Постони для меня малыш» и «Все такой же, мой маленький упрямец» словно одним махом обрушились на еще слабый от пережитого удовольствия мозг и он, даже не пытаясь подумать о том, что это совершенно не возможно, вновь повторяет уже полувопросительно полуутверждающе

– Гейви?   - И тут же над ухом раздается такой знакомый смешок навалившегося на него всем телом мужчины.

- Ну, наконец-то. Я вообще-то порядком надеялся, что ты малыш узнаешь меня «до». Но и так тоже не плохо. – Не веря собственным ушам, Луис попытался вновь заглянуть в лицо странному любовнику, но это было не так-то просто сделать, упираясь губами в ключицу, лежащего на тебе тяжелого мужчины.

- Гейви! - воскликнул он уже в полный голос, изо всех сил стараясь унять отчаянно заколотившееся сердце и не дать ему выскочить через горло прямо в открытый в невообразимом изумлении рот – Гейви!