Сквозь запреты. Глава 2 или Эротические истории необходимые запреты

Артем сидел за компьютером на кафедре теории и методики перевода  и живо общался с единомышленниками в социальной сети. Это занятие отвлекало в перерывах между напряженной работой и такими же отношениями дома.

Мужчина пролистывал страничку за страничкой, рассматривая разнообразные забавные и не очень надписи на «стенах» своих знакомых, пока случайно не наткнулся на знакомую фамилию. Артем нахмурился, нажал на иконку с уменьшенной фотографией и увидел изображение улыбающейся милой девушки в очках в темной оправе, сидящей на приступках какого-то древнего сооружения. Глядя выражение искреннего счастья на лице Вари, Артем невольно улыбнулся. А следом пришлось густо краснеть.

- Простите пожалуйста, а Наталья… - Варя уткнулась взглядом в монитор, где увидела свою страничку, - Я попозже зайду. Девушка стремительно вылетела из кабинета. Точнее, попыталась это сделать, ведь с больной ногой не очень-то побегаешь. Варя оступилась, зацепила плечом дверной косяк и рухнула прямо на свежевымытый пол.

Девушка покраснела до корней волос и попыталась встать, но сильная рука снова потянула ее вверх и заставила принять вертикальное положение.

- Что ж вы, на ровном месте, - злобно пробурчал Артем Сергеевич. Сначала он хотел ободряюще улыбнуться, но подумал, что и без того двусмысленная ситуация покажется еще более странной, поэтому сказал эту фразу грубо, но грубее, чем планировал.

Вспыхнувшая еще больше Варя поспешила прочь, и Артему показалось, что он увидел в ее больших красивых глазах блеснувшие слезинки. Мужчина мысленно отругал себя последними словами и вернулся к компьютеру, пока еще кто-нибудь не уличил его в рассматривании страничек  студенток.

Телефон, одиноко лежащий на столе, завибрировал. На небольшом дисплее высветилось имя жены. Антон закатил глаза, вздохнул и нажал кнопку ответа.

- Да, Юля.

- Тош, забеги в магазин после работы, я продиктую, что нужно купить.

Артем разозлился. Все дело было в том, что жена не работала. Она целыми днями сидела дома, занятая, как сама выражалась, «поисками вдохновения». Юлия шила платья. Вполне ничего такие, но ее фишкой было густо украшать их бисером, стеклярусом, и прочей ерундой. Поэтому платья получались на любителя, и на очень большого любителя. Покупали их редко и, в основном, только последовательницы субкультуры хиппи, а их сейчас осталось не так уж и много.

А Артем уходил рано утром и возвращался поздним вечером, работая по пять пар в университете, а потом занятый репетиторством в разных уголках Москвы. И все ради того, чтобы оплачивать съемную «однушку» на Нагорной, ткани и разнообразную мишуру для Юли, и просто нормальное существование.

- Слушай, я буду поздно, сегодня еще три ученика. Устану, как сволочь последняя. Может, сама сходишь? – устало проговорил Артем.

В трубке послышался явно оскорбленный вздох, а затем гневная тирада:

- Можно подумать, ты один у нас работаешь! У меня вот заказ горит! Что, прикажешь по магазинам шастать, а клиенты пусть ждут? Сложно за продуктами заглянуть, профессор? Эгоист ты, Денисов.

Короткие гудки оживленно запикали в телефоне, сообщая Артему, что жена нервно швырнула трубку и в магазин сама идти не собирается. Мужчина нахмурился, вспоминая, что на шитье платья у Юли есть еще месяц. А вот на то, что дома будет приготовлен вкусный (ну, или – любой) ужин, Артем не надеялся уже давно. Жена привыкла, что приходит он поздно, уходит рано, а обедает вообще в университетской столовке, поэтому не кормила его ничем, кроме бутербродов, йогуртов и яичницы.

Который месяц домой идти не хотелось. И Артем уже не раз думал о том, что же толкнуло его жениться на Юле. Конечно, они были вместе чуть ли не с детского сада. Все вокруг только и твердили об их непременно скорой свадьбе. Но сумасшедшей любви к этой женщине Артем не чувствовал никогда. Да, симпатия, привязанность, куча обязательств, но не более.

Сама Юлия не была красавицей. Да и симпатичной ее можно было назвать с большой натяжкой. До свадьбы она была милая, мечтательная, белая и пушистая. Но после торжественного события всегда заботливая и внимательная Юля превратилась в эгоистичную молодую стерву, думающую о себе слишком много.

А теперь в мысли мужчины плотно засела Варвара, юная девочка, которую он и видел-то пару раз. Эта неуклюжая молодая особа, умудрившаяся чем-то зацепить двадцативосьмилетнего преподавателя. Артем честно пытался выкинуть ее из головы, прекрасно осознавая, что на измену жене он совершенно не способен. Но прекратить думать о Варе, ее больших серых глазах и вечно краснеющих щечках, он не мог. Что это было? Нет, никакого физического влечения к девушке Артем пока не испытывал. Это волшебное слово «пока»…

Занятия пронеслись не то, чтобы мгновенно, но достаточно быстро. Артём вышел из здания университета и собрался направиться к метро, как вдруг увидел ее. Варя стояла в пяти шагах от мужчины, захваченная в объятья какого-то высокого и невероятно красивого парня, по всей видимости, ровесника девушки. Он весело смеялась, а он что-то говорил со скорбным лицом.

Артем отчего-то разозлился, плюнул на землю и стремительно зашагал прочь, забыв даже закурить сигарету. Краем глаза он увидел, как парень галантно посадил Варю на переднее сиденье новенького белоснежного «Chevrolet», уселся на водительское место и машина беззвучно тронулась.

***

Утро четверга вновь не радовало солнечной погодой. Варя ковыляла по коридору университета, обутая в простенькие кроссовки, так как шпильки больная нога все еще не принимала. До начала занятий оставалось еще несколько минут, поэтому девушка присела на скамеечку в университетском коридоре и углубилась чтение. Варя изучала роман «Гордость и предубеждение» в оригинале. Он оказался невероятно трудным для понимания, но девушка твердо решила осилить произведение, поскольку эта книга ей очень нравилась.

- Вместо того, чтобы глупые книжонки почитывать, повторили бы лучше материал нашего занятия, - чей-то злой голос резко выдернул Варю из мира мистера Дарси и Элизабет.

Артем Сергеевич открыл дверь и нервным шагом прошел в аудиторию.

Отчего-то все одногруппники Вари, как один, задерживались, и девушке стало не по себе в одном помещении с отчего-то сильно раздраженным преподавателем. Он даже не смотрел на нее, но Варя, чувствовала, как от него исходят волны гнева.

Ребята ввалились в аудиторию практически со звонком.

- Представляешь, Варь, - вместо приветствия проверещала Ритка, плюхаясь на соседний стул, - Из-за этих перестановок в расписании все, как один, про пару забыли. Алёнка в панике позвонила, приказала живо собираться, иначе объяснительную в деканате писать.

Варя не успела ответить, прозвенел звонок. Артем, против своего обыкновения, не стал дожидаться, пока студенты рассядутся и успокоятся, а сразу начал:

- Раз уж только одна студентка здесь знает, когда и во сколько нужно приходить на страноведение, пусть она и начнет семинар. Черкасова, встаньте.

Готова к занятию Варя была прекрасно. Бойко рассказывала тему, почти не подсматривая в конспект. Но Артему Сергеевичу ее ответ не пришелся по вкусу. Он стал задавать вопросы. Множество вопросов. По предмету, но совершенно не по теме.

Варя растерялась.

- И что мы глазами хлопаем? – рыкнул преподаватель, - Не пишут этого в ваших женских романах? Вместо того, чтобы стоять тут, как рыба рот открывать, готовились бы. ГО-ТО-ВИ-ЛИСЬ, Черкасова! По слогам говорю, а то иначе не дойдет. Все мозги своими идиотскими книжками позабивали. А учеба? Кто за вас экзамен сдавать будет? Я? Так вы же мне даром не сдались. Понапоступают бездарности на серьезные факультеты, а ты потом их бредни выслушивай. Садитесь, Черкасова. Неудовлетворительно.

Варя, с горящими щеками и подступающими к горлу рыданиями, опустилась на место. Ритка ободряюще положила руку ей на плечо:

- Не переживай, подруга! Видать, не с той ноги сегодня встал. Ты ж все классно рассказала!

- Кто это там шепчется? Сотникова, на амбразуру. Покажите вашей неумёхе-соседке как отвечать надо.

Ритка кинула на Варю ободряющий взгляд и начала рассказывать. К слову сказать, ее ответ не шел ни в какое сравнение с вариным, но Артем выслушал девушку без единого замечания и молча поставил плюс в журнале.

До конца пары Варя была будто в коме. Она молча слушала своих одногруппников, ни слова не понимая из того, что они говорят. Но колкие замечание преподавателя, вроде «Вы слушаете, Черкасова? Надеюсь, если мозг у вас не работает, то хотя бы уши в порядке», словно били ее по лицу незримой ладонью. Вскочить и убежать девушка не могла, не позволяла гордость. Поэтому девушка молча ждала, когда закончится пара, загоняя назад постоянно выступающие слезы.

Наконец, долгожданный звонок раздался. Варя вскочила, попыталась затолкнуть в сумку пенал, но промахнулась. Карандаши и ручки звонко рассыпались по полу, девушка кинулась собирать их дрожащими пальцами. Аудитория быстро опустела. Варя, наконец, справилась со своим пеналом и бросилась к двери, но прямо перед ней остановилась. Обернулась, глядя на сидящего за столом Артема Сергеевича, и тихо-тихо спросила:

- За что вы так?

Преподаватель поднял голову и увидел эти потрясающие серые глаза, полные слез, вызванных незаслуженной обидой. Артему захотелось разбежаться и со всех сил приложиться головой о стену. Какой черт его дернул так с ней обойтись? Что же она лично ему сделала?

- За что, Артем Сергеевич? – снова вопрос, еще тише, - Что я вам сделала, скажите? Если я так не нравлюсь, то пойду сейчас же в деканат и попрошусь к другому преподавателю. Но не надо так… Больше не надо…

Слезы вырвались из ее глаз и неровными дорожками потекли вниз по лицу.

Теперь Артему не хотелось приветствовать головой стену. Лучше было бы забраться на Останкинскую башню и сигануть оттуда ласточкой, но не видеть ее слез. Внезапный порыв заставил преподавателя встать со своего места, подойти… Нет, почти подбежать к Варе и сжать в объятьях. «Успокоить, хоть как-то успокоить…»: стучали молоточки в голове у Артема.

Варя не ответила на его объятья. Но и не сопротивлялась. Ее руки бессильно повисли вдоль тела, а плечи часто содрогались, ведомые приступами рыданий.

- За что? – вновь прошептала она.

Артем коснулся пальцами ее подбородка и приподнял лицо Вари. А затем прижался своими прохладными губами к ее горячим соленым губам.