Авантюрист 20 глава

(продолжение)

Начало:

ДВАДЦАТАЯ  ГЛАВА

Царь праздновал победу над бунтовщиками. Он пил на пару со своим дежурным офицером и собутыльником Петькой Сипягиным.

Вечером им, уже изрядно набравшимся, захотелось посетить публичный дом.

Как и положено, они переоделись в штатское и поехали на царском авто.

Где потерялся государь, Сипягин не заметил. Он, укутанный в меховую полость, пригрелся и на свежем морозном воздухе задремал. Шофёр следил за дорогой. Когда он обернулся к притихшим пассажирам, то государя на месте не обнаружил. Он разбудил Сипягина.

Петька с перепугу протрезвел и приказал поворачивать назад. Они доехали до Зимнего дворца, откуда начали свой путь, но царя не нашли.

Шофёр забил тревогу. Перепуганная царская прислуга кинулась на поиски пропавшего монарха. Они искали его всю ночь. Не нашли. Утром обратились в полицию.

Все полицейские чины и шпики были брошены на прочёсывание улиц и злачных мест. Им была выдана на руки срочно размноженная фотокарточка пропавшего императора. Они показывали фотокарточку прохожим и дворникам и спрашивали:

– Вы, случайно, не встречали ли где в городе этого господина?

Прохожие и дворники, взглянув на фотокарточку, шарахались от справляющихся «гороховых пальто», как от сумасшедших.

Были проверены все больницы и морги – нигде государя не обнаружили. Царь пропал, словно иголка в стоге сена.

***

…Николай проснулся от того, что кто-то сильно толкал его в бок.

– Эй, ты, просыпайся, – услышал он незнакомый хриплый женский голос.

Царь открыл глаза и увидел перед собой незнакомую женщину в несвежей сорочке, заправленной в юбку. Он посмотрел на неё, обвёл глазами комнату, увидел дешёвые выцветшие голубенькие обои, местами потрескавшиеся, местами отклеившиеся, рухлядную мебель, рваные занавески на окне.

– Ты кто? Где я? – спросил пересохшим ртом он женщину.

– Ты долго будешь дрыхнуть? – в свою очередь спросила та его. – Твоё время истекло, гони монету.

– Какую монету? – не понял царь. – Где Сипягин. Позови.

– Х*й те в нос. Я тебе не нанималась кого-то звать.

Николай был огорошен её словами. Он ещё раз обвёл глазами конуру, увидел, что лежит голым на засаленном полосатом матрасе и натянул на себя грубое одеяло.

Он попытался припомнить, как он мог попасть сюда. Он вспомнил, как они с Сипягиным пили коньяк. Смутно всплыло в больной голове, как он зачем-то переодевался в штатскую одежду.

– Зачем я это сделал? – подумал царь и спросил женщину – Где Сипягин?

– Я не знаю никакого Сипягина, – отрезала женщина. – Гони деньги и пошёл вон. Некогда мне тут с тобой.

– Какие деньги? За что? – удивился царь.

– Как за что? – возмутилась женщина. – Ты е*ал меня? Е*ал. Договаривались на ночь за десятку? Договаривались. Плати.

– Деньги у Сипягина, – царь поморщился от боли, разрывающей голову. – Ты ****ь?

– Он ещё будет обзываться, – женщина больно ткнула царя кулаком в бок.

– Деньги у Сипягина, – повторил царь. – Дай мне мою одежду.

– Х*й те в рот, – опять ругнулась проститутка. – Пока не заплотишь, не отдам, – и усмехнулась: – Голый не смоешься.

– У меня там портсигар.

– Ни х*я у тебя там нет, – сказала женщина. – Думаешь, я не посмотрела твои карманы?

– Портсигар должен быть, золотой, – простонал Николай от головной боли и бессилья. – Дай тогда хоть попить.

– Попить? Эт-та можно, – ответила проститутка и налила в стакан из кувшина мутноватой воды.

Вода была тепловатая, застоявшаяся. Видимо, её давно не меняли. Николай выпил, снова поморщился:

– Фу, какая гадость.

– Другой нет, – сказала проститутка.

В комнату вошёл пожилой мужчина с окладистой бородой.

– Платить будете, уважаемый, – спросил он Николая.

– У меня при себе нет денег, – ответил царь. – А вы кто?

– Я хозяин гостиницы, – сказал мужчина. – Как бабу привести, у вас деньги есть, а как за номер заплатить – нет? Вы отсюда не выйдете, пока не заплатите. А нет, так я вызову околодошного.

– Хорошо, – проговорил царь. – Я напишу записку, и вам заплатят, сколько надо, – и, посмотрев на проститутку, добавил: – И тебе.

Хозяин принёс ему бумагу, чернила и ручку. Николай дрожащей рукой едва вывел на бумаге корявые буквы.

– Ты вздумал шутить со мной, мерзавец! – воскликнул хозяин. – Ишь, куда посылает в канцелярию Его Величества!

– А что? – удивился Николай. – Что не так? Я царь… это моя канцелярия…

– Царь! – расхохотался хозяин. – На хрена царю потасканная проститутка? У него для е*ли фрейлин полно всяких там графинь да баронесс…

– А ты не оскорбляй, женщину, – обиделась проститутка. – Может у ихних фрелин и графинь пи*ды по иному устроены?..

– Ага, поперёк жопы, – оборвал её хозяин. – Если твой дружок не платит, плати ты и уматывайте, а то позову околодошного…

– Не пужай, – огрызнулась проститутка. – У меня мой билет в порядке. Я околодошного не боюсь. Зови, жлоб. Я этого ханурика покараулю. Не сбегёт голый. Я его одёжу спрятала.

Околоточный пришёл через полчаса. Он не стал выслушивать объяснения Николая, а смазал его по сусалам. Николай рассерчал и дал околоточному пощёчину и обозвал того скотиной. В ответ околоточный Щеглов расквасил царю нос, приказал одеться и отвёл его в участок. Проститутку же он просто прогнал, но та не отставала от него, и он её тоже посадил в холодную.

Пристав Василеостровского участка Федосов пришёл на службу после большого бодуна злой и с трещащей головой. Проходя мимо дежурного Мухаева, поинтересовался, кивнув на дверь камеры, прозванной «холодной»:

– Ну, что у нас там?

– А, одна шелупонь, ваше благородие. Мишка Окунь снова дебоширил в трактире Бражкина. Сейчас отсыпается. Второй, какой-то субчик с проституткой из номеров Ленькова. Не хочет платить ни за снятый им номер, ни проститутке. Ударил околоточного Щеглова… Да ещё сообщили, что царь пропал, – доложил Мухаев.

– Как пропал? – растерялся Федосов.

– Может, украли его, может сам сбежал от такой жизни, – ответил Мухаев.

– От какой такой? – Федосов уставился на Мухаева холодными глазами.

– Сами видите, ваше благородие, народ бунтует, кричит «долой самодержавие! ».

– Я те покричу, Мухаев, – рассердился Федосов.

– Это не я кричу, ваше благородие. Это народ кричит.

– Давай мне этого… субчика, – приказал Федосов.

Едва он расположился за столом, как Мухаев втолкнул в кабинет невзрачного субъекта с синим фингалом под правым глазом и опухшим носом. В  светлых его усах запеклась кровь. Видимо, околоточный Щеглов пустил ему юшку.

– Кто таков? – хмуро спросил Федосов.

– Я Российский император Николай, – ответил субъект. – Приказываю срочно сообщить обо мне в мою канцелярию.

Если бы не слова дежурного Мухаева об исчезновении царя, Николай схлопотал бы он и от Федосова зуботычину, но на этот раз пристав попридержал кулак, а приказал вернуть задержанного в камеру, сам же спешно отправился к полицмейстеру.

…Всё закончилось благополучно для Николая. Приехавший министр двора Фредерикс опознал государя и забрал его из участка. Но долги хозяину номеров и проститутке так остались не оплаченными.

…В это время Виктор Репьёв покидал пределы Российской империи. Укрывшись от полиции и передохнув у Марфы Петровны, он посетил свою квартиру. Она и вещи в ней оставались в целости и сохранности.

Виктор привёл себя в порядок, оделся надлежащим образом и первым классом на поезде направился в Варшаву.

В Варшаве он переехал на венский вокзал и сел в поезд, идущий в Вену.

(продолжение следует)