7. Своими глазами. Глава Я занимаюсь сексом со своим сыном

7. Своими глазами

Ну и что ты намерен делать со своим пленником? Пустишь на колбасу и отдашь на прокорм своим голодающим крестьянам? – Элдару пришлось приложить немалое усилие, чтоб не поморщиться при звуках насмешливого голоса и по-прежнему продолжать делать вид, что он все еще спит. «Вот же неугомонный гвардеец! Ну проснулся ты намного раньше чем солнце встало, ну разбудил того кто с удовольствием поспал бы еще немного, ну так зачем обязательно еще и начинать день с язвительности, язви его мать?! Простите за не изящность слога! Как будто и без его ядовитых подсказок непонятно что ночь закончилась и что наступивший, точнее еще наступающий день требует разобраться, наконец, и с положением как не прикинь, а все-таки вражеского солдата Джейсона. Да и с собственными планами, делами и замыслами, которые тоже никаких отлагательств не потерпят так же не мешало бы определиться, если конечно Элдар по-прежнему намерен и выжить сам, и защитить доверившихся ему людей, и победить в этой затянувшейся борьбе с окончательно зарвавшимся королевским советником. Эта  последняя выходка подлого сановника с попыткой прикончить мятежного волшебника с помощью собственных магов лишний раз дала понять, что настроен бесчестный царедворец не менее решительно и серьезно чем они сами. Впрочем, он же не дурак и прекрасно понимает, что у него попросту нет другого выхода, и что значит для него теперь поражение. Если это восстание не удастся подавить, прежде чем король о нем узнает и наконец, вникнет в то, что тут на самом деле происходит, то мерзавцу тут же придет конец. Преступлений против своих подданных, кем бы они ни были дворянами или простыми крестьянами, монарх не простит никому, даже своему первому советнику. Устав ждать ответа от лежащего рядом мужчины Джейсон довольно бесцеремонно дернул за одну из разметавшихся по подушке пшеничных прядей.

- Пора вперед, труба зовет! – нараспев проорал он, желая разбудить заспавшегося любовника. – Проснись уже, наконец, и скажи своему изнывающему от беспокойства пленнику, как ты намерен с ним поступить. Скормишь своим вечно голодающим бунтовщикам или все-таки помилуешь? – В тот же миг, казавшийся мирно спящим маг мгновенно перекатившись по кровати, неожиданно прижимает неосторожно расслабившегося солдата всем телом к постели и, нависнув над ним лицо в лицо, обхватывает его голову ладонями, пропустив меж длинных тонких пальцев шелковистые тонкие пряди. На миг Джейсону показалось, что сейчас последует поцелуй, но изумрудный взгляд молодого мужчины был серьезен и напряжен и даже чуточку раздражен.

- Это вовсе никой не повод для шуток Джейсон! Эти люди действительно голодают!

- А еще они действительно бунтовщики, а я действительно твой пленник. – Уже безо всякого намека на насмешку упрямо повторяет юный гвардеец. – Ладно, пусть шутка и в правду вышла так себе, но смысл-то от этого не меняется. Что ты все-таки намерен со мной делать?

- Что я буду с тобой делать? – по-прежнему прижимая юношу к постели собственным телом, лаская кончиками пальцев кожу головы и поигрывая блестящими темными прядями, тихо и задумчиво переспрашивает мужчина. – А что мне с тобой делать? Я не знаю. Прямо сейчас просто не знаю. Я пока еще не решил. Даже честно еще даже и не думал об этом. Ну а ты сам? Что станешь делать ты? Что ты сделаешь Джейсон, если я просто возьму и отпущу тебя? Поспешишь привести сюда солдат, чтоб поскорее покончить со всеми нами – проклятыми бунтовщиками? Промолчишь или скажешь своему командиру, что был в плену без сознания и ничего не видел и не запомнил, скрыв правду в благодарность за спасение? Что намерен делать ты? Ты уже решил?

- Какого ответа ты от меня ждешь маг? – «Ну, вот я и снова стал «магом», похоже «Элдар» снова забыт, и перемирие окончено» с легкой обидой подумал волшебник. – Что именно ты ждешь, что я скажу? Я солдат короля, а вы мятежники, и ни то, что ты мне нравишься, ни то, что я к тебе чувствую, не может этого изменить! Вы преступники нарушившие законы нашего короля, а я королевский гвардеец. И я не могу просто взять и забыть о том, что у меня есть мой долг, моя присяга, моя честь, в конце концов! Я поклялся служить королю, исполнять его волю и охранять его законы! Так что же я, по-твоему, должен делать? – Уставившиеся прямо в лицо юному гвардейцу потемневшие, словно штормовое море  глаза полыхнули жарким злым огнем.

- Демоны тебя раздери Джейсон! Это просто невероятно! Да открой же ты, наконец, глаза! Посмотри хотя бы раз хоть немного дальше собственного носа! Можешь ты хотя бы раз в жизни самостоятельно подумать своей головой, а не верить безоглядно, словно слепой котенок в то, что тебе говорят другие?! Оглянись вокруг! Что во имя всех богов ты видишь? Бунтовщиков? Да, эти люди и в правду бунтовщики, но они же вовсе не преступники! Точнее преступники вовсе не они, а те, кто вынудил их бунтовать, а видит небо, их действительно вынудили! Как же ты не видишь, как не поймешь, они умирают с голоду, а у них отбирают последнее! Их дома и без того не пригодны ни для жилья ни для того чтоб просто укрыться зимой от стужи, а солдаты твоего дорогого советника жгут и их!

- В наказание…

- В какое к демонам наказание? За что? За то, что эти люди посмели оказать сопротивление тому, кто безо всякой жалости обирает их до последней нитки? Виноваты в том что вместо того чтоб покорно и молча умирать от голода вместе со своими семьями, осмеливаются искать справедливости у короля к которому твой обожаемый господин их так упорно не допускает? Бунт ведь поднялся только после того как выбранные этими людьми жалобщики возвратились ни с чем, точнее с вестью что король подозрительно вовремя покинул королевство и нашим посланникам до него никак не добраться. И что идею откликнуться на просьбу короля соседа и погостить у него немного, а заодно и помочь собрату, чем может нашему монарху подкинул ни кто иной как твой дорогой советник! Удачно ты не находишь? Чего твой господин так боялся? Ты хоть раз задумался об этом Джейсон? Почему он так упорно старается скрыть от короля то, что происходит тут на границе? Почему и теперь всеми силами старается задержать возвращение правителя до тех пор, пока не уничтожит всех до последнего, кто мог бы рассказать монарху правду?

- Что за чушь ты несешь? Как может советник помешать королю вернуться в его собственную страну? Или скрывать от монарха, что в его государстве восстание? Никто бы не осмелился на подобное. Это же государственная измена! Вы тут совсем уже с ума посходили. Пугаете друг дружку страшными сказками с ужасным господином советником в роли главного злодея. Ну ладно, эти крестьяне дремучие, но ты то! Да и сестрица твоя с братом тоже вовсе не производят впечатления доверчивых деревенщин. Как же вы-то можете верить, да еще и не просто верить, а пересказывать подобный бред? Это же просто сказки да еще и неправдоподобные даже к тому же!

- Сказки? Сказки Джейсон? А ты хоть на миг задумался, почему если все-таки прав сейчас ты и если наш король все знает о бунте в собственной стране, почему же он не спешит возвратиться и разобраться с проблемами в собственном государстве, а предпочитает решать чужие? Может просто потому, что он все-таки ничего не знает? Почему на всех площадях и на каждом углу глашатаи кричат о том что мага – главаря восставших не нужно брать живым ни в коем случае и того и гляди к этому списку тех кто нужен твоему советнику только мертвыми присоединятся и Кара с Дарином. Почему? Не потому ли что мы можем слишком многое рассказать на суде, если он все-таки состоится, и тогда советник не сумеет скрыть уже собственные делишки? Какие тебе еще нужны доказательства, что твой обожаемый господин и повелитель преступник, грабящий людей и обманывающий короля, а у этих несчастных людей попросту небело другого выхода? – На какое-то время молодой гвардеец почувствовал, как его уверенность ощутимо пошатнулась. Все, о чем говорил маг, действительно было вполне разумно и очень походило на правду. Ведь и во дверце стражники уже давно шептались промеж собой, что при тех делах, что творятся в королевстве, властителю уже давно следовало бы вернуться и навести тут, наконец, порядок и удивлялись тому, что он этого еще не сделал, не смотря на всех гонцов, что высылал к нему советник. И кое-кто действительно самым тишайшим шепотом высказывал сомнения,   а высылал ли в действительности? И кроме того строжайший приказ о том что мага ни в коем случае не следует брать живьем был доведен до каждого, начиная от командиров и заканчивая самым распоследним солдатом из тех кто был выслан на усмирение этого бунта. Раньше-то этот приказ просто полностью совпадал со страстным желанием самого юноши прикончить предавшего его обманщика  вот и не казался странным но теперь… Но он тут же решительно отгоняет от себя подобные мысли. Какого демона! Маг просто пытается его запутать и смутить. Даже думать, так как сейчас думал гвардеец это измена, а из Кариниума еще никогда не выходил ни один изменник! И уж Джейсон точно скорее сам перережет себе горло собственным мечом, чем станет первым! Есть долг, который следует исполнять, есть закон, который следует охранять есть король, которому следует повиноваться! Вот и все! Исполняй эти три наказа и проживешь жизнь достойно. Эти истины каждый Кориниумец  усваивал с самого младенчества и именно поэтому гвардейцы из родного города Джейсона ценились так высоко и самим королем, да и всеми и армейскими командирами и королевскими сановниками этой страны,   И за его пределами тоже, везде, где только о них слышали. Все знали о непоколебимой верности солдат, что выходят из города – военного лагеря и знали, ценили и завидовали тому, кому они служат – их королю. А эти люди о своем долге забыли, забыли, а теперь выдумывают себе оправдания! Так с какой стати он должен верить этим преступникам больше чем собственным командирам?

- Это только твои слова Элдар! - не менее страстно озвучил он свои мысли разгорячившемуся мужичине. – Это ты говоришь, что эти бедные несчастные люди голодают и что их притесняют! А я знаю, что они бунтуют только потому, что несколько бессовестных главарей, в том числе и ты колдун, сбили их с пути заставив забыть  о своих обязанностях и о долге подданных перед короной. И что как только главарей не станет, они тут же вновь разойдутся по своим домам, вспомнят о своих обязанностях и в эти края снова вернутся мир и нормальная жизнь! Для всех кроме настоящих преступников, которые подбивали других на неповиновение. Ты говоришь, что я слишком легковерный? И сам же просишь просто поверить тебе на слово. Почему, скажи, я должен верить тебе и не верить тому, кому служу уже не первый год, и в чьей преданности королю у меня никогда прежде не было ни единой причины сомневаться? А вот ты, кстати, врал мне с самого начала! Ну, пусть и не врал, но и правды-то ведь не удостоил! Так почему же я должен вдруг поверить твоим словам теперь?

- Не желаешь верить словам? Ладно, же! – Яростно оскалился волшебник, по-прежнему сверкая зелеными глазами. – Пусть будет по-твоему! Не нужно верить словам! Верь только тому, что увидишь собственными глазами! – Схватив молодого гвардейца за руку маг вскочив сам резко сдернул того с постели. В какой-то миг Джейсону даже показалось, что разъяренный мужчина потащит его на улицу прямо так, голышом. Но к счастью даже выведенный из себя упрямством собеседника маг не настолько потерял голову. Схватив с комода, что стоял в углу комнаты ворох видимо загодя приготовленной для юноши одежды он словно снаряд метнул ее в него.

- Одевай! Извини что не совсем подобающая для господина сиятельного королевского гвардейца, но твоя немного пострадала вчера, а привести ее в порядок мне как-то и в голову не пришло! – Если Джейсон и хотел было что-то ответить на эту подковырку, то взглянув в лицо мага, решил в кои-то веки проявить благоразумие и уступить, не приняв вызова и не доводя дела до новой стычки. Поэтому он просто поспешил, молча одеться. Тем более что непривычный простой крестьянский наряд пришелся вполне в пору.

- Пойдем! – Тут же не теряя времени, вновь подхватил его за руку так же успевший одеться маг. Не желаешь больше верить чужим словам? – вновь повторил он, - Замечательно! Посмотрим, что ты скажешь, когда сам все увидишь своими собственными глазами. – Очень быстро Джейсон понял, что эту прогулку по деревеньке восставших крестьян он запомнит надолго и вряд ли когда уже сможет забыть, как ни старайся. Поначалу он еще пытался. Честно пытался ни на миг не забывать о том, что он солдат короля, а все эти люди бунтовщики и преступники. Он изо всех сил старался не дать им сбить себя с толку и не позволить заморочить себе голову, но не верить тому, что видели его глаза, он не мог, а увиденное потрясало! Его ли простая одежда, была причиной того что никто из тех, кого они с Элдаром навестили за этот день даже и не подумал заподозрить в юноше одного из тех солдат, с которыми они еще так недавно сражались. Или все дело было в том, что он пусть и незнакомец пришел не один, а с магм, которого эти люди любили и уважали и которому безоглядно доверяли. Так или иначе, а   все это словно послужило пропуском в мир этих людей, сделало его на время, словно одним из них и местные, не таясь, говорили с пришедшим к ним гостем о том, что их тревожило, печалило или заботило. А то, что не договаривали эти люди, он без труда видел и сам, стоило только посмотреть вокруг. Голодные глаза, впавшие животы, исхудавшие лица и руки.   Дети покорно и молчаливо сидящие за пустыми столами, на которых гордо возвышаются лишь большие кувшины с водой. Похоже, вода это единственное чего у этих людей было вдоволь. Снова дети, совсем маленькие, но не капризничающие, не спорящие, а терпеливо ждущие  пока их мать или отец разделит на троих или даже пятерых жалкие остатки еды недостаточные даже для того чтобы накормить одного. Дети старающиеся есть свою скудную порцию как можно медленнее, чтоб растянуть эту жалкую трапезу как можно дольше и как можно меньше думать о том, что голод их она не победит, а лишь приглушит на время. Но, ни единый ребенок или взрослый даже и не думает роптать или просить добавки. И такие удручающие сцены настойчиво повторяются из дома в дом.   Жалкое убранство этих домов внутри и пугающий своей обветшалостью вид снаружи, точнее даже не домов, а лачуг, в которых столичные жители не поселили бы и своих собак. Джейсон изо всех сил старается не замечать ничего из этого, но ужасающая нищета этих людей словно сама бросается в глаза, поневоле вызывая закономерный вопрос «Как, же можно у них что-то забирать? У них же не осталось ничего кроме жизни да и она ненадолго, если только кто-нибудь король или боги им не помогут и как можно скорее. А тут еще и эти рассказы. Мерные неспешные рассказы, что велись усталыми тихими голосами. Безо всякого пафоса с уже отгоревшими злостью или негодованием эти люди как-то даже до странности спокойно и буднично пересказывали пришедшему со всеми любимым магом гостю свои нехитрые такие разные и все-таки такие в самом главном одинаковые истории. «Когда в нашу деревню пришли уже третьи или даже четвертые за один сезон сборщики налогов отдавать им было уже нечего. Но ни мольбы ни жалобы не смягчили бессердечных слуг жадного господина Первого советника. Их помощники, словно гончие, ведомые безошибочным нюхом недолго порыскав по обедневшим деревенькам, легко находили даже самые хитрые тайники, в которых эти люди пытались припрятать жалкие крохи зерна, чтобы оставить их для нового посева, а так же то немногое из запасов, что они пытались сохранить для себя и своих семей, чтоб хоть и с трудом но пережить зиму, и неумолимо отбирали и это.   А тех, кто пытался хоть как-то протестовать или защищаться тут же объявляли преступниками и бунтовщиками.   Поначалу таких провинившихся наказывали лишь плетьми и колодками. Но после того как притесняемые крестьяне имели наглость попытаться обратиться с жалобами на подобную несправедливость к своему королю, и выбранные жалобщики отправленные рассказать монарху о здешних бедах вернулись ни с чем, так и не сумев добраться не только до повелителя, а даже и до его советников, а кое кто и вовсе не вернулся, пришли солдаты, и у недовольных запылали дома и амбары. А некоторые семьи даже потеряли самых отважных или вернее самых неразумных и неосторожных из своих родичей, которые посмели пытаться помешать солдатам жечь грабить и убивать своих родных… Вот после этого-то и вспыхнуло уже настоящее,   а не выдуманное нуждающимися в оправдании своих зверств солдатами восстание. Но и тогда оно было направлено вовсе не против короля,   а лишь против распоясавшегося от безнаказанности кровопийцы первого советника.   Все, чего хотел эти люди, все чего они только добивались, это  быть услышанными своим повелителем, в справедливость и сострадательность которого они по прежнему непоколебимо верили.   Но хитрый царедворец, используя всю имеющуюся в его распоряжении далеко не малую власть, им этого не давал, прекрасно понимая, что это не в его собственных интересах. Узнай король о его проделках и даже если б его собственная голова не покатилась бы с плахи, то уж теплого места своего он бы всяко лишился, а значит, терять ему было нечего и отступать некуда. Либо он любой ценой подавит этот бунт раньше, чем король вернется в страну, либо этот бунт уничтожит его самого.

Под конец  Джейсону уже казалось, что еще немного и его мозг просто взорвется от всех этих горестных историй, от блестящих кажется вечным голодом детских глаз, взрослых безнадежных глаз на детских исхудалых личиках, от той нищеты и безнадежности, что он видел вокруг. Не так уж и трудно было заметить что кое кто из этих людей уже потерял всякую надежду пережить грядущую зиму и не верит, что король когда-нибудь вернется и они сумеют до него докричаться. Даже при всем своем упрямстве Джейсон не мог больше сомневаться, что все, что он видит и слышит это, самая что ни на есть, правда. Уже почти из последних сил он  снова и снова упорно повторяет себе, что все эти люди бунтовщики, что они сами виноваты в том, что сейчас с ними происходит. Что их беды и несчастья вовсе не повод забывать о своем долге, о своем месте и нарушать закон. Что они должны были подать жалобу, как и положено, а не бунтовать, навлекая на себя и свои семьи кары за неповиновение, но сердце не желает мириться с тем что твердит разум, и он ловит себя на мысли что пытается найти оправдание для этих людей. Это ужасаете его. Он понимает, что еще немного, и он просто позабудет и о своем долге, и о чести, и станет одним из этих бесстыдных мятежников. А коварный маг, точно читая мысли юноши или просто догадавшись по его лицу обо всех его сомнениях, словно нарочно продолжает и продолжает досказывать о том, о чем не посмели или не пожелали рассказать все-таки незнакомцу эти селяне. И его слова об этом бунте и обо всех действительных или надуманных странностях в последних поступках и первого советника, и его солдат, да и самого короля тоже,   так же в свою очередь ненавязчиво подталкивают парня признать правоту этих преступников.

Утро уже ощутимо приближалось к полудню, когда Элдар наконец-то решил сжалиться над своим невольным гостем,   заметив, что вновь побледневший юноша выглядит явно подавленным и порядком ошарашенным всем что увидел и услышал за это утро и что, похоже, для одного дня новой информации юному гвардейцу уже многовато. Ему и без того пожалуй есть теперь над чем поразмышлять, а может маг просто вспомнил, что парень только еще этой ночью едва не умер от едва заживших ран и его стоило бы хоть немного поберечь. Мужчина предложил Джейсону вернуться  в дом, где они ночевали. Тот лишь рассеянно кивнул, продолжая думать о чем-то своем. Да так крепко задумался, что очнулся только уже оказавшись в этом самом доме за столом и обнаружив, что предложенный ему Элдаром обед был куда как более обильным и разнообразным чем то, что они только, что видели на столах остальных жителей этой деревеньки. Среди заполнивших тарелки тушеных овощей и каких-то неизвестных парню корений виднелись даже пусть и небольшие, но кусочки мяса, а посреди стола лежала вполне себе не маленькая булка, пусть и совершенно непонятного серого цвета, пусть и испеченного из только боги знают с какими примесями муки, но хлеба.

- Что маленькие привилегии мага защитника или все-таки приятные преимущества жизни предводителя?   - ехидно поинтересовался он, кивая на стол, казавшийся после того, что они видели только что, просто верхом изобилия.   Мужчина хоть и шумно вздохнул, демонстративно закатив глаза к закопченному заметно чадящим очагом потолку, но даже и не подумал обижаться.

- Да нет, вовсе нет. Просто многие из наших людей узнав о том, что мой гость совсем недавно был очень тяжело ранен, и что я с трудом смог исцелить его своей магией, посчитали, что нам с тобой обоим нужно бы восстановить силы вот и поделились, кто чем мог. Мне же пришлось одалживать у добровольцев немало их сил,   когда я лечил тебя, слишком уж быстро расходовалась моя собственная, а ждать пока она восстановится сама, времени не было, ты мог умереть – пояснил Элдар в ответ на удивленно вопросительный взгляд юноши. - Вот люди и узнали. – Джейсон немедленно оттолкнул от себя уже придвинутую, было, тарелку.

- Элдар я не могу это есть. Это же не честно. Твои люди принесли это сюда, потому что хотели помочь тебе и твоему другу, но они, же не имеют даже и понятия что ранен-то я был, вовсе не сражаясь вместе с тобой, а как раз наоборот. Вряд ли они поделились бы хоть крошкой хлеба с врагом.

- Не глупи! – маг вновь пододвигает тарелку к юноше – Они принесли все это сюда не столько из-за тебя сколько из-за меня. Потому что любят и уважают меня, потому что верят мене и в меня и если я сейчас откажусь от их помощи и поддержки то очень сильно обижу их, ведь они могут подумать что я не уважаю их как соратников и не ценю того что они мне предлагают. Я ведь не могу объяснить им твои причины для отказа, пойми же.

- Но Элдар, они, же отдали последнее, им, же сами есть нечего, у них там дети голодные я, же сам видел, так, не лучше ли отдать все это им, а не нам с тобой?

- Вообще, конечно же, да, но именно в этот раз не лучше. Тебе и в правду надо восстановить силы, да и мне тоже. И пойми же, я в любом случае не могу просто взять и вернуть им все это, не объясняя причины. Эти люди искренне хотели помочь, и подобный отказ их просто обидит, они подумают, что их маг слишком возгордился и пренебрегает ими и их помощью.

- Ну да, ну да. А ты такой весь из себя чуткий и совестливый маг ни в коем случае не желаешь обижать таких дорогих твоему сердцу бунтовщиков! – Уже из чистого упрямства продолжает язвить молодой гвардеец, кривя свои чуть пухловатые губы в насмешливой ухмылке.

- Да не хочу, - все так же спокойно и серьезно отвечал маг, по-прежнему не реагируя ни на слова ни на тон юноши. И тут же добавляет, вспомнив слова своей сестры, когда та возмущенная донельзя почти отчитала старшего брата за то, как он поступил с этим пареньком. – И тебя я тоже не хотел обидеть, поверь

- Меня? – озадаченно моргнули на мага удивленные медовые глаза. – Меня, а причем тут я? – Сбитый с толку юноша, даже забыл о своих подначках и, сейчас, просто искренне недоумевал, что же имеет в виду его собеседник

- Да тебя. Джейсон я говорю о том, что произошло тогда в трактире при нашей с тобой первой встрече. Стой, подожди, пожалуйста. Мне следовало сказать давным-давно, но как-то, ни возможности не было, да и ты не пожелал слушать, когда я все-таки попытался, но теперь выслушай, прошу. Я был не прав. Я не должен был тогда лгать тебе или не должен был спать с тобой. Ты вправе сердиться на меня, но поверь, я, ни в коем случае не хотел, ни навредить тебе, ни обидеть тебя. И поверь, мне вовсе не нужно было тогда обманом прятаться за близкое знакомство с дворцовым стражником, чтоб сбить с толку ищеек господина советника, высланных на нашу с братом и сестрой поимку. Они и без этого никогда не нашли бы нас в том трактире. Для того чтоб надежно прикрыть и себя и своих родных мне вполне хватило бы моих заклятий и дополнительная помощь мне была ни к чему.

- Да? А для чего же тогда ты…

- Джейсон, прошу, просто поверь мне сейчас, я ничего не сказал тебе потому, что мы ведь оба с тобой понимаем, хоть намекни я тогда о том, что первому советнику мы вовсе не друзья ты бы в самом лучшем случае тут же встал бы и ушел. А этого я тогда совсем не хотел. Ни тогда, ни теперь. Ты понравился мне, очень. И ты сам, и то, с какой искренностью горячностью ты заступался за солдат и гвардейцев, с какой убежденностью доказывал, что верные королю солдаты просто не могли бы поступить так, как описывают пострадавшие крестьяне. Как защищал закон и демоны, Джейсон да мне все тогда в тебе понравилось ну и, конечно же, я тоже очень хотел переспать с тобой, так же как и ты со мной, - добавил он уже немного лукаво. – Я просто не хотел отпускать тебя, настолько не хотел, что, не подумав ни о каких последствиях, тут же и с радостью откликнулся на твое приглашение, наплевав на то, что поступаю, в общем-то, бесчестно. Но поверь, я никогда и, ни за что не хотел вредить тебе. Да и вспомни, ты же ведь вполне мог бы избежать всех этих последствий с переводом из дворца в пограничный отряд и гневом твоего любимого советника если бы просто послушал тогда моего совета. Я ведь пытался предупредить тебя и точно знаю, что ты услышал мои слова. Если б ты только послушал…- недоумение слетело с Джейсона так же быстро как перед этим насмешливость. Медовые глаза на миг полыхнули прежней обидой!

- Послушаться тебя? Как ты это представлял себе маг? Я что должен был лгать моему командиру? Моему повелителю? А если б в том зале был король, ему я что тоже должен был бы лгать? За кого же ты принимаешь? Я никогда не был и не буду ни лжецом, ни предателем! И трусом тоже, что бы ты ни думал обо мне маг! Я провинился и должен был ответить за это! Я ведь тоже был виноват тогда что не проявил должной бдительности, так легкомысленно поверив незнакомцам да еще при всем том что выдавала тогда твоя сестричка, виноват но это вовсе не значит…

- Джейсон прошу, не кипятись так, - примирительно поднял руки мужчина – Я хотел попросить прощения, а вовсе не нарваться на новую ссору. Конечно же, ты прав и сейчас прав тоже. Ты солдат и твоя честь и твоя верность тебе дороги. Поверь, я в состоянии это понять, хотя и не могу не огорчаться от того, что ты растрачиваешь свою верность на того кто этого совершенно недостоин, но не о том сейчас речь, - поспешно добавил он, видя как гвардеец вновь открывает рот, видимо, чтоб ринуться на защиту своего господина советника. – Я вовсе не собираюсь сейчас тебя ни в чем переубеждать Джейсон. Я просто прошу у тебя прощения. Скажи ты можешь простить меня? Просто взять и простить и перестать, наконец, ненавидеть? – Маг все еще продолжал что-то говорить и приводить какие-то резоны, но гвардеец полностью переключился на свои мысли. Прислушавшись к себе, он с удивлением понял, что  больше не злиться на этого мужчину. Совершенно! Пожалуй, Джейсон и сам не смог бы сказать когда именно прошла злость, но она прошла. Полностью. Случилось ли это тогда, когда  маг с таким упорством и редкой заботой лечил израненного солдата, который лишь несколько мгновений назад пытался убить его самого? Или это произошло когда Элдар, ни на миг, не думая о себе, самоотверженно боролся за него с самой смертью, когда защитил ценой кошмарной сделки с самим владыкой над душами умерших? Или когда то волшебство, которое юный гвардеец впервые ощутил на том далеком постоялом дворе, вновь повторилось этой ночью, усиленное многократно теперь, когда между ними была уже не только случайная страсть, но и явно что-то более прочное, глубокое, важное? По крайней мере, Джейсон это что-то чувствовал вполне отчетливо, и он был абсолютно уверен, что маг чувствует тоже. Или вот только теперь, когда мужчина, в чьей полной власти он Джейсон ведь, по сути, сейчас находился, смиренно просит его о прощении, говоря о том, что был не прав и сожалея об этом? Неважно когда именно это произошло, главное что злости действительно больше не было и в помине. И он говорит об этом магу.

- Я больше не сержусь Элдар. Не сержусь. Я, знаешь, мне и самому очень не хотелось видеть в тебе врага, не хочется сейчас и где-то в глубине души я, пожалуй, всегда надеялся на какое-нибудь чудо, которое как-нибудь все исправит, ну если и не все, то хоть что-нибудь. Глупо, правда?

- Нет, не глупо. И я рад, что это так и что ты мне об этом сказал. Ну а раз этот так, - тут же вновь меняет тему мужчина, - Тогда ешь и больше не выдумывай, ну а кроме того Джейсон что будет если они и в правду узнают что я забочусь и помогаю солдату что сражался против нас? Будут ли они после этого мне верить? Кое-кто может заподозрить предательство, может даже попытаться покинуть этот лагерь, чтоб больше не подчиняться магу-изменнику, а для них я без сомнения стану именно изменником. И они предпочтут не слушать больше меня и действовать на свой страх и риск. И тогда они неминуемо погибнут ведь я не смогу больше ни защищать их, ни поддерживать своей магией. Да и сдерживать их от излишней жестокости по отношению к вам солдатам тоже не смогу. Джейсон, неужели ты и сам не заметил как мало, не смотря на то, какими жестокими были последние стычки, среди твоих друзей было убитых? Неужели никто из вас ни командиры, ни солдаты, ни разу не задумывались, почему это так?

– Вот теперь Джейсон действительно задумался, бездумно принимая тарелку обратно, и начиная, наконец есть то, что было в нее положено. Крепко задумался. Обо всем. Боги! Ну, какой же простой и понятной, оказывается, была его жизнь до встречи с этим свихнутым магом! А сейчас что? Все так запуталось и запутывается все сильнее с каждой их новой встречей! Вот если ему еще хоть раз придет в голову пожаловаться на то, что у него де слишком скучная жизнь он лучше себе сам язык откусит! Похоже, кому-то из богов тоже было скучно там, на небе и он решил немного развлечься, подслушивая необдуманные желания глупых людишек и исполняя их чересчур уж буквально! От размышлений Джейсона оторвала хлопнувшая входная дверь. Влетевший к ним с улицы запыхавшийся паренек, почти мальчишка, скороговоркой выпалил, что маг срочно нужен своей сестре Кайре, что у нее есть что-то важное и это что-то требует немедленного внимания Элдара. Тот, тут же перестав есть, поднялся из-за стола.

- Доедай без меня и отдохни пока ладно? Я постараюсь недолго, - и с этими словами маг вышел, оставив своего то ли гостя, то ли пленника совсем одного. Парнишка выскочил сразу же вслед за мужчиной, и Джейсон действительно остался предоставленным только самому себе.

Звук захлопнувшейся за магом двери словно бы послужил толчком для пробуждения, наконец, похоже, задремавших до этого мига собственных мыслей юноши и он с отчетливой ясностью понял, что нужно бежать. Бежать отсюда как можно скорее! Бежать как можно дальше! Бежать от этих людей, от их рвущих сердце рассказов, от их бед, в которых эти бедняги виноваты все-таки не совсем уж полностью сами. Ведь понятно же что большая ответственность конечно же лежит не на этих несчастных невежественных людях, а на тех, кто сбил их с пути, кто подтолкнул стать преступниками в глазах короля и окончательно загубить свою и без того не легкую жизнь. Бежать пока он еще в состоянии помнить что он солдат гвардии короля, и хоть эти несчастные и вызывают почти против воли у него сочувствие, но исполнять свой долг он тем не менее обязан. А ведь еще немного и он действительно может позабыть об этом. Безумие этих людей слишком заразно.   Эти горестные рассказы, эти голодные детские глаза, исхудавшие тела. Эта безропотно отданная ему чужаку по первой же просьбе мага еда, что была у них совсем не лишней. И вот уже ты и сам начинаешь думать что эти люди вовсе не так уж и не правы. Что бунт и в правду произошел только от того что у них попросту не было другого выхода, а все последующее, что он за собой повлек, в том числе и гибель твоих собственных товарищей, которые повинуясь долгу и приказам пытались его усмирить, лишь печальные и достойные всяческого сожаления неизбежности. Несчастные случаи,   вызванные вовсе не этими самыми людьми, а тем как не справедливо обошлись с ними самими. Нет! Это совершенно не правильно! Так думать нельзя! Думать так он как гвардеец просто не имеет права! Такие мысли это первый шаг к предательству!   Нужно убираться отсюда как можно скорее и найти возможность вернуться к своему отряду. Пока еще хоть немного помнишь себя и свой долг. Пока еще не успел позабыть все то, чему тебя учили с самого детства о верности королю, о долге солдата, о присяге, о чести обо всем том, что куда дороже, чем жизнь и даже чем душа. Но не мог, же он просто взять и отправиться разыскивать свой отряд прямо вот так в одежде обычного приграничного селянина и с вилкой наперевес. Каким бы отличным солдатом он ни был, вряд ли бы ему удалось успешно отбиться с помощью этого столового прибора от встречных бунтовщиков, если бы те попробовали его задержать. Нужно было разжиться хоть каким-то оружием, пусть даже не мечом так хоть кинжалом. Эта мысль заставила его приняться торопливо обыскивать маленький двухкомнатный домишко, чьим полноправным хозяином он оказался на то время пока маг так беспечно отлучился по своим делам, оставив юношу тут одного. Не то что б Джейсон и вправду думал, что Элдар мог быть настолько глуп, чтоб оставить тут в досягаемости, пусть и явно почетного, но все-таки пленника, хоть что-то похожее на оружие. Но проверить бы все, же не мешало, тем более что Элдар все-таки маг, а не воин и его представления об оружии довольно узки, а в руках умелого солдата, каким, несомненно, являлся юноша, оружием мог бы послужить предмет на первый взгляд совершенно для этого не подходящий. Поэтому парень не теряя надежды, обшарил обе комнаты и всю немногочисленную мебель, что тут находилась. И к собственному удивлению действительно нашел в одном из сундуков оружие и не просто оружие, а свой же собственный меч, тот самый, что вручил ему еще его отец, когда совсем еще юный Джейсон покидал родной дом, вступая в королевскую гвардию. Тот самый меч, который кто-то из его прежних, еще дворцовых, командиров позаботился прислать наказанному солдату в его новый отряд, и потерявший почти все солдат с благодарностью вновь соединился с фамильным оружием, которым не пользовался с самого первого дня как был зачислен в дворцовую стражу, храня его в общем арсенале. Потому и не забрал покидая так поспешно дворец, просто не было времени дожидаться коменданта с ключами от арсенала, а сердить своего нового командира опозданием в первый же день новой службы он вовсе не хотел. У него и без того тогда проблем было более чем достаточно. Кроме меча нашелся в том сундуке так же и его кинжал, который, правда, был самым обычным положенным в гвардии оружием, но, тем не менее, ему парень тоже был рад, так как успел привыкнуть к своему оружию. Видимо когда Элдар забирал бесчувственного юношу с места их последнего боя, он не поленился так же прихватить и оружие своего пострадавшего противника. Вот же! А Джейсон честно признаться думал, что фамильный меч для него уже навсегда потерян! Но почему, же маг оставил все это прямо тут рядом с молодым гвардейцем и даже не потрудился, ни как следует спрятать, ни наложить хоть какие-то чары, чтоб юноша не смог не только воспользоваться оружием, не только прикоснуться, а даже и увидеть его? Неужели Элдар так беспечен, что не подумал о том, что оставшись без присмотра, Джейсон может начать строить планы побега и что это оружие будет ему как нельзя более кстати? Или действительно не подумал? Потому что доверял своему спасенному любовнику и не ожидал от него никакого подвоха? И что же теперь делать Джейсону? Как ни поступи он, так или иначе, а предаст хоть кого то. С одной стороны долг и присяга, и честь, и верность королю и командиру. С другой, человек, спасший его от смерти. Человек, посмевший перечить грозному духу, перед которым трепещут живые и мертвые, и все эти люди которые, даже не зная, кто он без единого вопроса помогли своему магу в его исцелении, а, после, не колеблясь, поделились с ним последним, что у них было! Еще раз, поклявшись, что когда все это закончится, он больше никогда не посмеет жаловаться на скуку, какой бы однообразной ни стала вновь его служба, Джейсон решил воспользоваться найденными в ходе поисков оружия письменными принадлежностями и хотя бы попытаться объяснить Элдару, почему он поступает так, как поступает. Хотя писать письма было для молодого гвардейца делом не совсем привычным, или точнее совсем не привычным если уж признаваться совсем честно. Со времени своего детства, когда он, то ли в десять, то ли в двенадцать лет отправил несколько писем отцу, служившему в королевской гвардии где-то на одной из границ, Джейсон ни написал ни единой строчки никому. Даже уже сам покинув в свою очередь дом и отправившись служить он все время только собирался написать оставшейся дома матери, но так ни разу и не сделал этого, только начиная и бросая, не понимая что же следует писать тем, кого не видел так долго. А вот теперь строки отчего-то, словно сами ложились на чистый лист, мысли без малейшего труда облекались в слова. Стараясь не потерять этот настрой, Джейсон торопливо, пытаясь быть как можно более кратким, описал магу безо всякой утайки свои чувства. На едином дыхании почти ни разу не сбившись с мысли, писал он  о том, что, не смотря на всю благодарность, не смотря на то, что узнав этих людей, сочувствует им, но все равно все они преступники и Джейсон обязан вернуться туда, куда велит ему долг. Он солдат и не может поступить иначе, не предав своего короля которому служит. О том, что единственное, что он может сделать, и сделает, чего бы ему это ни стоило, это хоть немного отступить от  своего долга и не раскрывать в благодарность за спасение жизни местонахождения этого укрытия, но на этом и все. Больше ничего сделать, не предав своего повелителя и своих товарищей по отряду, он не может, а становиться предателем, подлецом и перебежчиком не желает. Он очень благодарен магу за спасение, но оставаться тут и дальше он, конечно же, не может. Джейсон хотел было добавить что-нибудь о том что ему жаль что теперь они с магом могут быть только врагами как бы ему Джейсону не хотелось обратного и попросить Элдара простить его за  то что он сбежал вот так воспользовавшись его доверием но в последний миг передумал, посчитав что это уже будет проявлением слабости недостойной ни солдата ни гвардейца. Поэтому он оставил письмо без окончания, надеясь в душе, что маг все-таки и так все поймет. Оставляя свое послание прямо посреди стола, за которым они еще недавно обедали с магом, Джейсон в последний раз взмолился всем богам, чтоб Элдар действительно все понял и если и вновь возненавидел сбежавшего юношу, то хотя бы не принялся  его презирать, считая неблагодарным подлецом. После этого юноша по-быстрому натянул на себя найденный там же в сундуке с оружием чей-то потертый кожаный нагрудник и, укутавшись в грубый плащ до пят, покинул гостеприимный дом. Выбраться за пределы лагеря крестьян-бунтовщиков оказалось до смешного просто. То ли все эти  бывшие селяне были абсолютно никудышными солдатами  и часовыми. То ли дело было в том, что практически все в этом лагере видели его сегодня свободно разгуливавшем в компании их предводителя и считали его другом Элдара, понятия не имея, кто же он на самом деле его и поэтому и не подумали остановить. Да и то, что он был одет не в свою обычную гвардейскую форму, а в простую крестьянскую одежду, тоже, конечно же, не могло не сыграть  на руку беглецу.   Да уж, повезло, повезло Джейсону что, не смотря на то, что похоже и сам Элдар и его братец с сестричкой, которые видимо и были главными у этой шайки бунтарей, имели понятие о том как вести военные действия, но все же их подчиненные такими навыками все-таки похвастаться не могли, ну просто никак. Патрулей вокруг лагеря мятежников почти не было, а те что были, оказались столь бездарными дозорными, что молодому солдату не составило ни малейшей трудности миновать их и не вызвав совершенно никаких подозрений пробраться сначала  к коням, а после оседлав одного из них так же легко выбраться за его пределы.   Разведчиков же, которых опасался Джейсон, вдали от лагеря не было и вовсе. Толи эти люди все еще сами плохо понимали во что же они ввязались, затеяв драку с обученными королевскими бойцами, то ли так сильно полагались на магию своего колдуна, то ли действительно все крестьяне были попросту беспечны от природы и жили лишь сиюминутными потребностями не заглядывая в будущее дольше чем на один день, а так или иначе беглецу все это сейчас было только на руку.