Тень вождя 3 глава

(продолжение)

Начало:

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

Надежда Крупская и Виктор лежали на его кровати, раскинувшейся почти во всю спальню – от стены к стене. Между нею и стенами с обеих сторон оставлены только неширокие проходы. У изголовья с каждой из сторон – по тумбочке. Потолок – сплошное зеркало. На трёхстворчатом окне – тёмно-бордовые шторы. На стенах шесть хрустальных бра – три на одной и три на другой. В каждом бра по три лампочки. На одной из тумбочек стояло серебряное ведёрко с шампанским в тающих кусках льда и серебряная ваза с фруктами, редкими в начале февраля: виноград, яблоки, груши, мандарины. У подножья вазы початая плитка шоколада.

– Мне не нравится это зеркало над кроватью, – сказала Надежда Константиновна. – Мне кажется, что кроме нас с тобой здесь ****ся ещё пара.

Она хотела сказать другое. Она хотела сказать, что ей неприятно видеть своё оплывшее тело пятидесяти трехлетней женщины, лежащей на красной шёлковой простыне, прямо над собой. Ей хотелось укрыть его одеялом, спрятаться под него, но в жарко протопленной спальне оно было лишним.

– Ты будто не участвовала в групповухах, – усмехнулся Виктор.

– Я не люблю групповой секс, – ответила Надежда Константиновна. – Это было так давно, в молодости, и то по пьяни.

– И много вас там участвовало? – поинтересовался Виктор.

– Я не хочу об этом вспоминать.

Надежда Константиновна, чтобы оборвать неприятный для неё разговор стала целовать Виктора в грудь, в соски, спускаясь ниже.

…Действительно, в тот вечер она перебрала и не помнила, как попала в роскошный номер с тремя офицерами и двумя напарницами, незнакомыми ей. Они, кажется, были профессиональными проститутками. Почти до утра они вшестером катались по полу, застеленному сброшенными с кровати простынями и одеялу, а под утро, кое-как одетые она и проститутки очутились на улице. Офицеры, нашалившись, выставили их за дверь. Шёл проливной дождь…

Оторвав губы от живота Виктора, Надежда Константиновна приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо, спросила:

– Ты не хочешь меня?

– С чего ты это взяла? – полуспросил, полувозразил Виктор.

– Он у тебя совсем вялый.

Надежда Константиновна взяла в руки его член.

– Не спеши. Встанет, – успокоил её Виктор. – Я не так молод, как твой Мишка.

– Кто? – удивилась Надежда Константиновна.

– Конечно, не Калинин, Тухачевский. Или у тебя есть ещё и другой Мишка?

– Это вышло случайно, – призналась Надежда Константиновна. – Он на ноябрьский праздник пришёл поздравить нас с праздником в наркомат от имени бойцов Красной армии.   Луначарский пригласил его на банкет…

– Ты, кажется, оправдываешься передо мной, – рассмеялся Виктор. – Я не Владимир Ильич.

– Ты знаешь, что ему всё равно с кем я е*усь, как и мне все его ****и, – Надежда Константиновна прижала руку Виктора к своим почти безволосым гениталиям. – Здесь он не бывал со времени царского режима.

Она оставила его руку на своем лоне и снова обхватила пальцами его член и нетерпеливо проговорила:

– Ну же, милый, вставай, поднимайся на бой.

Она ласкала член. Ласкала она его умело, и член стал напрягаться. Вскоре его головка наполнилась кровью, набухла, рубиново заглянцевела.

– Теперь он напоминает маршальский жезл Троцкого, – сказала она и лизнула головку языком.

– Что ты вдруг вспомнила об этом ярыжнике? – поморщился Виктор. – Говорят, что у него не х*й, а пипирка.

– Кто говорит? – спросила Надежда Константиновна, вынув член изо рта.

– Кое-кто.  

– Говори, кто, а то сейчас сломаю твой жезл.

– А разве это не так? – спросил её Виктор. – Ты давала ему?

Виктор проник пальцем в её щёлку в промежности, стал водить им по влажной гладкой поверхности. Надежда Константиновна прижалась к Виктору, расплющив об него груди, выдохнула:

– Я больше не могу…

Надежда Константиновна лежала, раскинув рук. В ресницах опущенных век поблёскивали жемчужины слёз.

Но Виктор, нежно теребя её клитор, продолжал пытку.

– О какой бомбе против моего Хозяина на съезде, приготовленной Ильичём, говорит Фотиева? И кто настроил Ильича против Сталина? Не ты ли? С чего бы это? Отвечай: Троцкий? Он, любитель малолетних девочек, снизошёл до старухи? Ты е*ёшься с ним?

Надежда Константиновна отстранила его руку от своего лона.

– Не надо, Витя. Не е*лась я с ним. А что до твоего Хозяина – он зарвался. Он грубит мне. На днях послал меня на х*й.

– Он не уточнил на чей, на х*й Троцкого? – усмехнулся Виктор. – И разве ты против того, чтобы тебя отх*ярили?

– Прекрати, – рассердилась Надежда Константиновна.

– А ты не кати бочки на моего Хозяина. Убеди Ильича не выступать против него. Сделаешь?

– Нет, я ещё хочу жить, – покачала головой Надежда Константиновна. – За Троцким стоит большая сила. Его не прижмёшь к ногтю, как вошь. Он любимец народа. Он – Главный маршал Красной армии. Его заместитель Фрунзе по утрам приносит ему в постель кофе с тостами. А за твоим, как ты говоришь, Хозяином стоят одни ублюдки и недоноски из пролетариев.

– Eh bien, mon ami, Троцкий не снизошёл до тебя, – усмехнулся Виктор. – Послал Мишку Тухачевского.

– Перестань, – возмутилась Надежда Константиновна. – Сейчас я в твоей постели.

– После Мишки мне входить в твою пи*ду как-то не в смак. Вы*бу, но только в жопу…

– Идиот!

Надежда Константиновна поднялась с постели, нашла на полу своё мышиного цвета платье, вдела в него своё белое, подрагивающее жидким жирком тело. Она, как обычно, была без белья.

– Ты бы хоть штанишки надевала, а то отморозишь свою манду, – сказал Виктор.

– Пошёл ты!..

Надежда Константиновна вышла в коридор. Виктор не провожал её, только крикнул ей вслед:

– Захлопни дверь, – и добавил негромко: – Connard de merde, ****ь. C`est fini.

Часы в гостиной, доставленные Виктору из спальни Александры Фёдоровны в Царскосельском дворце, громко ударили шесть раз и отыграли «Коль славен…». Было шесть часов вечера.

***

Схватки у Надежды Аллилуевой начались около восьми вечера. Она позвала Виктора и горничную Шуру Виноградову. Виктор позвонил профессору Мендель. Абрам Моисеевич приехал менее чем через час.

– Всё будет хорошо, дорогая, – приятно грассируя, попытался он успокоить Надю. – Вторые роды проходят легче первых.

Как и три года, при рождении Васьки, Надежда попросила Виктора не покидать её. Она держала его за руку. Он смотрел на её вспотевшее, искажённое мукой лицо, на живот, ходивший ходуном, на лоно, откуда должен появиться на свет новый человечек, и чувствовал, как у самого от натуги начинают болеть брюшные мышцы.

Бабий бог кремлёвских дам Абрам Моисеевич был спокоен. Он хорошо знал своё дело.

– Если будет мальчик, я назову его Виктором, – сказала Надежда Виктору между схватками. – Ты не против?

Виктор был не против.

Надежда разродилась в два часа ночи. Из врат её в руки Абрама Моисеевича выпрыгнула крупная девочка крикуша.

(продолжение следует)