Бояро лежачи

Для меня нет более любимого и родного места в целом мире. Это по истине

жемчужина Украины.

Украинское село. Кто способен описать его? Да и возможно ли это?

Как можно описать восходящую  зарю – предвестницу его величества солнца, рождающую трели перекликающихся птиц.

А запоздалые крики ночных петухов, в сопровождении лая собак на просыпающуюся сельскую живность?

Или звон пустого ведра, на опускающейся жерди «журавля» к жизненному источнику кристально чистой воды колодца?

Кто может описать запах пробуждающегося села с его мукающими  коровами, нетерпеливо ожидающими своих освободительниц от накопившегося за ночь молока!

Ведома ли такая благодать городскому жителю? Да и обратит ли он внимание на изумительную гармонию сельской жизни, созерцая её через окно своего отчищенного до зеркального блеска   «мерседесса»?

Способен ли горожанин вдохнуть полной грудью сосновый воздух прилегающего к селу леса, насладиться его неописуемым ароматом? Заметит ли он его?

Прелести городской компьютерной жизни, с дымящими трубами промышленных предприятий, навсегда лишили их жителей   возможности восприятия иного, чуждого их  пониманию, сельского бытия…

…Я родилась и выросла в небольшом украинском районном центре. Любовь к детям давно определила мою судьбу в выборе профессии. И, после окончания школы, учеба в педагогическом институте    приносила мне, будущему педагогу, радость познания психологии детской души.

Так случилось, что для прохождения практики меня направили в Путивльский район Сумской области. И поскольку все места практикантов были распределены среди ранее приехавших  моих будущих коллег, мне предложили поработать воспитателем детского садика в самом отдаленном от райцентра  селе Бояро Лежачи, расположенного в непосредственной близости от реки Сейм.

Сельская хата, в которой мне пришлось жить, находилась у самой реки. Старенькая хозяйка – одинокая женщина – так и не дождавшаяся с войны своего мужа, жила одинокой затворнической жизнью. И радость живой души, появившейся в её доме, поначалу не доставляла хозяйке  ни радости, ни утешения. Но, постепенно, привыкнув к новому  человеку в доме, она становилась более разговорчивой  и даже приветливой.

- А чего это ты так долго спишь по утрам? – как-то не выдержав длительного молчания, с улыбкой спросила и …, неизвестно почему застеснялась своего же вопроса.

-  Взгляни, какая благодать нас окружает! А ну, вставай и быстренько на Сейм. И не бойся прохладной воды: в ней здоровье!

И я, нехотя, не веря в целительную благодать утреннего речного омовения, послушно вошла, но только лишь по косточки, в прохладную воду утренней реки.

- Не бойся, окунайся вся, решительно и сразу! – послышалось за моей спиной. И нежно подталкивая меня к реке,   добавила: «Давай, ныряй! Вот так мы с моим Иваном по утрам купались! Тебе этого не понять, ты еще маленькая. И, коснувшись краем косынки уголков глаз, тихо добавила: « Дай Бог, чтобы ты познала неописуемую радость, когда твой любимый, взяв тебя на руки, нежно опустит  в речную благодать. Знаешь ли ты, каким сладким бывает поцелуй на рассвете? ».

И не торопясь медленно пошла, как говорят в селе, «пораться по хозяйству».

Дни незаметно пролетали. Время практики подходило  концу. Но однажды соседская девушка затянула меня в сельский клуб «на танцы». Теплый майский вечер, танцевали на ровной, специально подготовленной для этого, площадке. Девчонки и ребята под звуки гармошки танцевали «Рассапухи» - только им ведомый танец с незамысловатым рисунком движений.

Ребята постарше, без стеснения курили, рассматривая красивый импортный мотоцикл «Ява», принадлежащий местному заводиле – сынку председателя колхоза. Не многие девушки были удостоены чести покататься на таком красивом мотоцикле. Но наиболее «выдающиеся» своими пышными формами …катались регулярно.

Вскоре, не находя прелестей в этих танцульках, я засобиралась уходить, но тут на моем пути, с сигаретой в зубах, вырос владелец этой самой, единственной на всё село, «Явы».

- Прокатимся, красавица?! – без всяких обиняков произнесло курящее...

- А я с незнакомцами не катаюсь! И вообще…

- А мы в пути и познакомимся,   - не выслушав мой отказ на ветреное предложение, - произнес, выплёвывая сигарету, выдыхая мне прямо в лицо свой гадкий дым, и усмехаясь сквозь жёлтые от сигарет зубы,   -  промолвил мотоциклист.

- Пустите, я не хочу…

- Красавица, в нашем селе ещё такого не бывало, чтобы мне отказывали, - настаивал на своем владелец «Явы».

- Пустите, я домой хочу, еле сдерживая вдруг нахлынувшие от такого хамства слезы, - еле-еле  произнесла…

И тут из-за моей спины послышался тихий, уверенный голос: « Не по тебе эта птаха! Видишь, она не хочет разговаривать с тобой. Иди, катай своих катальщиц! Вон они, видишь, ждут тебя. А эта девушка не по твоим мозгам! Или ты хочешь шины  своего мотапеда всю ночь клеить? »

- Пойдемте, я  провожу вас до вашей хаты.

Выбора у меня не было, и мы, медленно, пошли к моему временному пристанищу…Дорога была не такой уже и длинной, но слово по слову, познакомились, разговорились…

Это был простой сельский парень, закончивший школу и с дня на день ожидавший повестку в армию. Его простая деревенская душа, чистый, открытый взгляд,   широченные плечи, развитые сельским трудом мышцы, не остались без моего внимания. А самое главное: ни тени посягательства на моё «женское начало». Хотя я и видела, что ему хотелось меня поцеловать, но он прекрасно держал себя в руках, и это не могло не понравиться…

… Мы простояли с ним до самого утра и не заметили, как растаял туман над Сеймом и выглянуло из-за горизонта солнце…

Моя хозяйка, молча, укрыла меня, как маленькую девочку, лёгким пуховым  одеялом и тихо сказала: «Поспи хоть немного,   тебе скоро на работу. А парень то хороший, не испорченный, трудолюбивый…хороший для семьи, спи».

Проснувшись после не долгого сна, я не стала изменять своей привычке, купаться в реке. Как всегда вышла в скромном купальнике, с полотенцем через плечо. Подошла к воде и …увидела плывущего прямо  ко мне вчерашнего парня. Казалось, что его загоревшие плечи не задерживают капелек воды. И он без всяких усилий легко движется по волнам.

- Заходи, почему  остановилась? – произнёс, выныривая. Или тебя надо заносить в воду?

- Надо, - не зная, почему вдруг вырвалось у меня.

- Ты серьезно?

- А почему бы и нет?! – словно кто-то за язык потянул.

- Подожди, я сейчас.

И с этими словами ловко, словно он  проделывал это изо дня в день, легко схватил меня на руки и понес к реке.

От неожиданности, у меня перехватило дыхание, и я непроизвольно обняла его за плечи. И от неосознанного чувства, что тебя держат на руках, как маленькую, закрыла глаза...

…Его шелковые губы пахли свежестью утренней реки, прохладное тело немыслимо обжигало…

Не помню сколь долго мы стояли посреди реки  и лишь звуки подошедшей к реке напиться коровы, разъединила наши слившиеся губы.

- Знаешь, а мне завтра в армию… с бездонной грустью в глазах, тихо-тихо произнесли его непослушные губы. Раньше я так хотел…, а теперь?

- А что теперь? Я буду ждать тебя! Всё будет хорошо!

- Правда? Я хочу пригасить тебя к нам, познакомить с родителями, пойдём, - взяв за руку, проговорил скороговоркой…

- Ты совсем потерял голову, посмотри …Мне ведь нужно хотя бы одеться.

Я не заметила, как быстро пролетел рабочий день. Все горело в моих руках, всё получалось легко и просто. Но приближение вечера пугало меня своей неопределённостью. Как я могу появиться в чужой семье, что обо мне могут подумать? Да и как это всё? Ведь мы знакомы то всего лишь полтора дня! Хотя сердце говорило, что мы знакомы, целую вечность!

Он сам зашёл за мной, и, несмотря на моё стеснение идти к его родителям, просто взял за руку и, я, почувствовав его «правильную» уверенность, послушно пошла…

Его родители, простые сельские люди, приветливо встретили меня. И мой страх как то сам по себе улетучился. Мне стало легко и просто быть в их доме, и  их вопросы о моих родителях, нисколько не смущали меня. Мы долго ещё сидели за столом, находившимся, как у всех жителей этого села, прямо посреди двора…Опустившиеся сумерки заставили меня приподняться, поблагодарить «за прием». Но Саша, так звали моего парня, с нежной грустью в глазах, попросил ещё немного задержаться – ведь завтра побыть нам вместе уже возможности не будет.

- Хочешь, я покажу тебе мои сеновальные аппартаменты? И, взяв за руку, повел меня к расположенному тут же сеновалу.

Аппартаменты действительно выглядели по-королевски: небольшое помещение, полностью забитое свежим сеном, небольшой столик, со стопкой растрепанных книг, старенький диван, на котором, видимо, спал Саша…

- Не стесняйся, проходи. Это всё моё – мои владения. И, оглянувшись на входную дверь, нежно обнял меня за талию, и я, непроизвольно, сама потянулась к его трепетным губам. Я до сих пор не могу осознать как я, девушка, никогда раньше не целовавшаяся с парнями, могла так поступить? Что может он подумать обо мне?

- У нас не было сил расстаться… Мы не замечали времени. На дворе давно уже потемнело, а мы, обнявшись, все стояли и стояли. Я не помню как мы оказались посреди разложенного слоя сена, и, продолжая целоваться, лежали, нежно обнявшись, среди этой благоухающей благодати.

Я пробыла с ним до самого утра. И когда наступил рассвет, понимая, что всё: сейчас ему надо будет собираться в военкомат, и ничто уже не поможет нам хотя бы чуточку ещё побыть вместе, я неожиданно для себя сказала: « Саша, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты у меня был первым. Я боюсь …и хочу».

- Родная моя, я постеснялся сказать тебе, как я люблю тебя! С той самой первой минуты, как только увидел тебя… Но у меня еще такого не было…Я не умею… как это…

И с этими словами, мы, помогая друг другу, наконец - то сблизились. И от этого долгого приготовления, у Саши всё быстро закончилось. Ни о каких предостережениях мы не думали, но когда через небольшой промежуток времени он сам, без моей помощи, поступил как уже настоящий мужчина, мне было и больно и не сказуемо приятно принимать его горячее  продолжение…

С этого дня я стала ждать Сашу из армии, письма писали друг другу почти каждый день.   И однажды я написала ему, что у нас будет ребёнок… 

После этого письма от него перестали приходить. Я не знала, что могло произойти. Ведь мой Саша не мог так поступить. И я решилась поехать к его родителям.  

Даже сейчас по прошествии стольких лет трудно сказать как я смогла тогда выдержать внезапно навалившееся на меня горе.

Зайдя в дом его родителей, я увидела Сашину фотографию с черной лентой. Безутешная мать с давно выплаканными глазами, обняла меня и без сил опустилась на пол.

- Родная ты наша. Никуда я  теперь тебя не отпущу. Куда теперь ты с таким животом?

Теперь ты – наша. Оставайся…Спасибо тебе, что ты продолжишь наш род. Саша, перед самым уходом в армию, поделился со мной, что ты у него первенькая и попросил чтобы «в случае чего» приютила тебя, пока он не возвратится домой. И немного отойдя, с непрекращающимся потоком слез, рассказала, что Сашу убили зеки, прямо на посту, когда он нес службу по охране зоны в Удмуртии.

С тех пор я обрела другую мать, у меня растет прекрасная дочурка. Мы с моим мужем каждое лето гостим в Бояро Лежачах. Наш сынок любит с дедом кататься на деревянной лодке по самой прекрасной реке Сейм…

Только моему мужу не всегда понятно повышенное внимание «моей тёти» к дочке Сашеньке…