Transgressing 5 - попытка to switch

Иной раз люди, жившие «правильной» сексуальной жизнью, к старости понимают, какими дураками они были. Но сделать уже ничего нельзя: их поезд давно ушёл.

— Милый, я никогда не порола тебя, когда ты стоишь со связанными руками, и ноги у тебя тоже связаны. Так делают сингапурские мистресс. Давай попробуем.

— Джей, ты идиотка, так же как и твоя полоумная подруга Наталья, которую ты измыслила называть леди Натальей. Никакая она не леди, она такая же дура, как и ты.

Джей неприязненно смотрит на меня. Я даже знаю, что она скажет через минуту. Она скажет, что я заслужил сто плетей на той дубовой скамье, что стоит у нас в тёмной комнате.

— Милый, сегодня вечером я выпорою тебя ремнём по голым ягодицам, ты будешь плакать и просить прощения.

Ну вот, я не угадал: оказывается не сто плетей, а ремень. Впрочем, вслух я произношу совсем другое:

— Джей, вряд ли у тебя это выйдет, ремня ты можешь дать, но вот заплакать у меня не получится.

— Получится! — ухмыляется она. — Слёзы обязательно будут, я тебе обещаю! Кстати, что ты думаешь насчёт ротанговых розог?

— Откуда я знаю, что это такое. Я их никогда не пробовал.

— Они продаются в интим-шопах. Купить? — спрашивает моя жена.

— Ну, если ты хочешь, чтобы мы испытали их, например… — тут я специально запинаюсь и потом через паузу добавляю: — испытали эти розги на большой белой попе Джей, то можешь купить. Хотя лучше купи бутылку джина, наверняка твоя ротанговая розга стоит не дешевле.

Джей мрачнеет. Когда я пугаю её поркой, она всегда мрачнеет. Где-то подсознательно она понимает, что ей этого не избежать, и тут вопрос только времени. Джей страшно возбуждается, когда видит покорного мужа, с которым может делать всё, что хочет. Я же люблю мысленно представить Джей связанную, голую, лежащую на нашей дубовой скамье для порки. Рано или поздно придётся это материализовать.

…Я люблю купать Джей. Когда она стоит голая под струями воды, то выглядит как красивая кукла размером с человека. Или с человекообразную обезьяну, потому что иногда к миру зверей она гораздо ближе: её животные инстинкты у людей увидишь не столь часто. Голую, после ванны, я люблю взять Джей на руки; потом несу и укладываю на диван попочкой вниз. От груди и от ворсистого треугольника внизу живота насыпаю две дорожки соли по направлению к пупку; отойдя от дивана на пару шагов и в полной мере оценив содеянное,   я приступаю к божественной процедуре наливания текилы в пупок. Тут, как и в любом произведении искусства, главное не потерять чувство меры. Ну, ещё важно точно лить текилу в каждую дорожку соли, соблюсти временные пропорции и правильно оценить степень послушания. Обычно, вдоволь насладившись созданным пейзажем, глубоко выдохнув, я начинаю мало-помалу слизывать соль и поглощать пьянящий напиток. По мне — так нет ничего лучше, чем это фантастическое занятие в холодную зимнюю пору.

Иногда после такого питья я забываю про Джей (потом она обижается), потому что хочется поразмышлять. О себе и о времени, и даже о феномене Времени. Интересно  всё-таки,   кто же является прародителем времени? Вообще-то, я сомневаюсь, что Бог (Отец, Сын и Святой дух) существует. Высший разум — это пусть себе наличествует. И то иногда меня гложут сомнения: есть ли он? Ещё говорят, что во Вселенной должно быть активное начало, которое придаёт энергию нашему миру. Может, это активное начало и есть время? Было бы очень заманчиво узнать, что ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ  и БУДУЩЕЕ  уже существуют;   и есть лишь луч сознания, который высвечивает куски в этом статическом мире.

Сегодня после купания я сказал Джей, что её ждёт сюрприз и надо надеть повязку на глаза.

— Приятный… сюрприз?..   — умиротворённо пролепетала Джей.

— Сногсшибательный! — подтвердил я.

Джей с некоторым недоумением согласилась надеть повязку, а я отнёс её не на диван в спальню, к чему она, наверно, привыкла… я отнёс её в тёмную комнату и положил животом вниз на скамью для порки, которую предварительно застелил чёрной простынёй. Чтобы Джей не убежала, я сразу придавил её коленом и пристегнул к скамье; только потом снял повязку с её глаз. Сразу же последовал поток англо-русской брани, разумеется, из уст Джей.

Молча включаю светильники в тёмной комнате. Также молча убеждаюсь в очевидном: белое тело Джей великолепно контрастирует с чёрной простынёй на скамье для порки. Жду, когда поток криков и брани уменьшится до разумных пределов, после чего говорю:

— Дорогая, надеюсь, тебе удобно. И не надо так громко вопить. Леди Наталья тебя учила: главное – неизбежность наказания. Пойми своим глупым умом обезьянки: никаких других вариантов нет, сегодня Джей будут пороть по её большой белой попочке… И не надо смотреть на меня так злобно, иначе я могу рассердиться, и тогда… попе моей непослушной жены будет очень больно, — мечтательно говорю я, — пусть лучше Джей сама выберет, как её пороть и сколько.    

В ответ я слышу труднопереводимые ругательства на английском. Ещё пару минут молчу, потом снимаю со стены плеть.

— Дорогая, пожалуй, приступим. Раз ты не выбрала себе наказание, значит, это сделаю я.

Под плёткой Джей на удивление быстро перестала ругаться, я даже подумал, что вся предыдущая брань была больше для вида, чтоб сохранить образ. Очень скоро ягодицы Джей раскраснелись, и она изящно ими виляла из стороны в сторону после каждого моего удара. Плеть с размаху впивалась в попку Джей, её дыхание стало учащённым, она стонала и морщилась от боли. Ещё несколько основательных ударов по горячей красной попе Джей и…  она закричала и разрыдалась.

Впрочем, самое важное — как она будет вести себя потом.

Copyright © 2013 by  Andrei E. Gusev