Тень вождя 22 глава

(продолжение)

Начало:

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

Виктор шагал за эсэсовцем по широкому гулкому коридору, облицованному серовато-зелёным мрамором. Вдоль всего коридора на расстоянии метров пяти друг от друга стояли замершие, словно каменные изваяния, часовые в чёрных мундирах с касками на головах. Заканчивался его долгий путь от Москвы до Берлина через Анкару, где советский посол через немецкого передал Гитлеру просьбу советского правительства принять чрезвычайного посла Москвы. Да, не по своей воле, по воле Вождя он оказался здесь, в рейхсканцелярии Адольфа Гитлера. В кармане у него лежит запечатанный пятью сургучными печатями пакет с посланием советского Вождя к германскому фюреру.

– Я хочу использовать последнюю возможность для заключения мира с Германией, – сказал Сталин Виктору. – Не столько из-за жалости к немцам, сколько мне жаль расходовать одну из двух бомб, которые у нас сейчас имеются, на них. Ты отвезёшь Гитлеру моё предложение о мире и его условиях. Я буду ждать его ответ до 15 августа. Какое решение он примет и оставит ли тебя в живых, я не знаю. Рассчитываю на его благоразумие.

И вот, он в самом сердце Третьего рейха и, возможно, сейчас увидит его фюрера.

Гитлер ждал посла Сталина. В громадном кабинете собрались самые близкие его соратники – Геринг, Геббельс, Гиммлер, Борман, Риббентроп, Розенберг и командующий сухопутными войсками Гальдер.

– Я готов принять предложение Сталина о мире, но только при одном условии, – говорил Гитлер, – он отдаёт нам всю Украину и весь Кавказ, а Петербург и Петербургскую губернию – финнам. Я обещал их Маннергейму. Со стороны Сталина я не приму ни одного условия. Он пугал меня своей атомной бомбой. Где она? Это был очередной его блеф. И хорошо, что я не поверил ему.

– Мы ещё не знаем, что он нам прислал, мой фюрер, – осторожно заметил Риббентроп.

– Что бы он ни прислал, я знаю одно, – мои доблестные войска уверенно продвигаются вперёд. Скоро они будут в Петербурге и в Киеве, а затем и в Москве. От Смоленска до неё танкам нашего Гудериана нужно всего два суточных перехода.

– Русские здесь сосредотачивают немалые силы, мой фюрер, – заметил Гальдер. – Под Смоленском идут нешуточные бои. Войска требуют подкрепления и нуждаются в пополнении. Если мы сейчас не перебросим часть сил из группы армий «Север» в группу…

– Чушь, Гальдер! – закричал Гитлер. – Я всегда отмечал в вас некоторую нерешительность и недостаточную веру в немецкого солдата. Это по вашей вине наши войска теряют темп наступления.

Гальдер умолк.

В кабинет вошёл адъютант Гитлера Гюнше и доложил:

– Мой фюрер, русский посол прибыл и ждёт вашего приглашения.

– Пусть ждёт, – ответил Гитлер. – А мы пойдём пока пообедаем.

Гюнше вышел. Виктор взглянул в его непроницаемо холодное лицо. Гюнше коротко, без объяснения бросил:

– Ждать.

Виктор, не спрашивая разрешения, опустился на стул, достал из кармана карамельку, развернул её и положил в рот. Холодный приём его не удивил. Он только засёк время на часах, вделанных в стену приёмной.

Ждать ему пришлось долго. За окном уже смеркалось, когда на столе адъютанта фюрера звякнул телефон. Адъютант поднял трубку и поднялся со стула, выслушал звонившего, повернул лицо к Виктору и сказал:

– Пройдите. Вас ждёт фюрер Великой Германии.

Войдя в кабинет Гитлера, Виктор увидел всю верхушку рейха, хорошо узнаваемую по карикатурам Кукрыниксы. Ему захотелось воскликнуть: ба, знакомые всё лица! Но он воздержался и остался стоять у порога, переводя глаза с одного гитлеровского соратника на другого.

– С чем вы прибыли? – спросил Виктора Гитлер.

– Верховный правитель СССР товарищ Сталин просил передать фюреру Великой Германии личное послание, – чётко по-немецки ответил Виктор, выдернул из внутреннего кармана плотный, из полукартона синий пакет и, сделав несколько шагов по направлению к Гитлеру, протянул ему. – Приказано лично в руки.

Гитлер принял пакет. Подойдя к столу, он ножницами аккуратно обрезал один из краёв пакета и извлёк лист бумаги. Взглянув на текст, напечатанный на машинке с обычным шрифтом, протянул бумагу Риббентропу и приказал читать вслух.

Риббентроп прочитал:

ФЮРЕРУ ВЕЛИКОЙ ГЕРМАНИИ

ГОСПОДИНУ АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ

ОТ ВЕРХОВНОГО ПРАВИТЕЛЯ СССР

ИОСИФА СТАЛИНА.

ГОСПОДИН ГИТЛЕР, НАСТОЯЩИМ СВОИМ ПОСЛАНИЕМ Я ХОЧУ ОФИЦИАЛЬНО ИЗВЕСТИТЬ ВАС О ТОМ, ЧТО СОВЕТСКИЕ УЧЁНЫЕ В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ СОЗДАЛИ ОРУЖИЕ МОЩНОЙ РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ СИЛЫ, СПОСОБНОЕ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ СЕКУНД СТЕРЕТЬ С ЛИЦА ЗЕМЛИ БОЛЬШОЙ ГОРОД И УНИЧТОЖИТЬ НЕСКОЛЬКО СОТ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК – АТОМНУЮ БОМБУ.

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ, ОБЛАДАЯ НЕСКОЛЬКИМИ ТАКИМИ БОМБАМИ, СПОСОБЕН НАНЕСТИ ГЕРМАНИИ НЕПОПРАВИМЫЙ УЩЕРБ. СКЛАДЫВАЮЩИЕСЯ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВЫНУЖДАЮТ МЕНЯ ОБРАТИТЬСЯ К ВАМ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ НАЧАТЬ ПЕРЕГОВОРЫ ПО ПОВОДУ ЗАКЛЮЧЕНИЯ МИРА МЕЖДУ ДВУМЯ НАШИМИ ДЕРЖАВАМИ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ Я ПРИКАЖУ ПЕРЕЙТИ К КРАЙНЕЙ И ЖЕСТОКОЙ МЕРЕ – БОМБАРДИРОВКЕ ВАШИХ ГОРОДОВ АТОМНЫМИ БОМБАМИ.

МИРНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО И БРАТСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ДВУХ НАШИХ ДЕРЖАВ ВЫГОДНЫ НАШИМ НАРОДАМ В ОБЩЕЙ БОРЬБЕ С ЖИДОВСКО-ПЛУТОКРАТИЧЕСКИМИ СИЛАМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И США, ПРОТИВНИКАМИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ИДЕЙ И ИДЕЙ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА. ТОЛЬКО ОБЪЕДИНИВ НАШИ УСИЛИЯ, МЫ СМОЖЕМ ДОБИТЬСЯ ГОСПОДСТВА НАШИХ ДЕРЖАВ НАД ПРОЧИМ МИРОМ. ВОЙНА, КОТОРУЮ МЫ СЕЙЧАС ВЕДЁМ, ЛИШЬ ОСЛАБИТ НАС.

МОЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ, НАПРАВЛЕННЫЙ МНОЮ К ВАМ, ИМЕЕТ ОТ МЕНЯ ОБШИРНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ ДЛЯ РЕШЕНИЯ ВОПРОСОВ О ПРЕКРАЩЕНИИ ОГНЯ МЕЖДУ НАШИМИ СТОРОНАМИ, О ВРЕМЕНИ И МЕСТЕ НАШИХ ПЕРЕГОВОРОВ.

ОТКАЗ ОТ ПЕРЕГОВОРОВ ИЛИ НЕПОЛУЧЕНИЕ МНОЮ ОТ ВАС НИКАКОГО ОТВЕТА ДО 15 АВГУСТА 1941 ГОДА РАЗВЯЗЫВАЕТ МНЕ РУКИ И ДАЁТ ПРАВО НА ПРИМЕНЕНИЕ АТОМНЫХ БОМБ ПРОТИВ ГЕРМАНИИ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ТЯЖЁЛЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОТ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ БУДЕТ ЛЕЖАТЬ НА ГЕРМАНСКОЙ СТОРОНЕ И ЛИЧНО НА ВАС, КАК ФЮРЕРЕ ВЕЛИКОЙ ГЕРМАНИИ.

С УВАЖЕНИЕМ

И. СТАЛИН

Г. МОСКВА, КРЕМЛЬ, 12 ИЮЛЯ 1941 Г.

– Блеф! – закричал Гитлер. – У Сталина не может быть атомных бомб! Блеф!

– О том, что это не блеф, господин Гитлер, вы можете скоро убедиться. До 15 августа остаётся не так много времени.

– Я скоро буду держать Сталина в своих руках! – Гитлер ударил кулаком по столу.

– Нет, господин Гитлер! – покачал головой Виктор. – Поверьте мне, ничего у вас не выйдет. Я наблюдал за испытанием двух таких бомб. После них в радиусе тридцати километров – выжженная пустыня. Был город Берлин, столица Германского рейха, а будет пустыня, куда долго не будут забредать даже дикие звери. Те, кто увидит взрыв погибнут, а единицы выживших сойдут с ума.

– Блеф, – уже менее решительно ответил Гитлер и закончил: – Мы обдумаем предложение господина Сталина. У нас ещё есть время. Вас проводят в пансионат, где вы можете отдохнуть.

– Могу ли я, господин Гитлер, полюбоваться Берлином пока буду ждать вашего решения?

Гитлер на секунду задумался и ответил:

– Да, вы можете свободно ходить по Берлину, не покидая его пределов.

***

10 августа 1941 года по договоренности глав обоих государств, СССР и Германии на нейтральной полосе под Смоленском встретились маршал Тимошенко и генерал-фельдмаршал Гальдер.

После недолгого разговора они подписали соглашение о временном прекращении огня и боевых действий между Красной армией и вермахтом. Эта весть, в мгновение ока облетевшая все фронты, вызвала у советских и немецких солдат порыв к братанию. Ни Особые отделы Красной армии, ни немецкая военная полевая полиция (ГФП) этому не препятствовали. Самым приятным для воинов обеих сторон, это водка, шнапс и обмен девочками из военно-полевых солдатских борделей (ВПСБ) обеих армий.

Как только на фронтах прекратились боевые действия, в Тегеране начались предварительные переговоры между товарищем Молотовым и господином Риббентропом. Они проходили в деловой дружеской обстановке с 14 по 16 августа.

Было решено, что Верховный правитель СССР товарищ Сталин и фюрер Германии Гитлером проведут переговоры в два раунда – первый раунд с 25 по 28 августа пройдёт в Москве, куда прибудет господин Гитлер, а с 1 по 4 сентября второй  – под Берлином, в Потсдаме, куда приедет товарищ Сталин, и где будет  подписан договор о мире.

Встревоженный непредвиденными действиями своего русского союзника  премьер-министр Великобритании Черчилль прислал Сталину пространное послание, в котором высказал своё возмущение его сепаратными переговорами с Гитлером о мире.

«Этот с Вашей стороны не джентльменский поступок, – написал он, – наносит оскорбление английской короне и заставляет нас принять соответствующие меры вплоть до разрыва наших дипломатических отношений. Полагаю, что президент США господин Рузвельт поддержит нас и поступит аналогичным образом».

Сталин равнодушно выслушал зачитанное ему Молотовым послание Черчилля и на вопрос Вячеслава Михайловича: что будем отвечать ему, коротко бросил:

– Пошлите его на хер, – и добавил: – Только вежливо, дипломатично.

– Пошли его щелкать лобковых вшей у Рузвельта, – вступил в разговор Берия, – или вытаскивать глист из его жопы.

***

…Гитлера встречали по всем правилам приёма высоких гостей и сверх того ради него провели военный парад на Красной площади, где Сталин мог блеснуть перед германским фюрером новейшими советскими танками, пушками и самолётами. Тот, стоя рядом со Сталиным, приветствовал их нацистским приветствием.

Внизу, у подножия мавзолея возились киношники со своей громоздкой аппаратурой. Виктор узнал одного из них – Эйзенштейна. Там же крутилась дамочка в голубом платье. В её руках была миниатюрная кинокамера. Она, в отличие от Эйзенштейна, сидевшего в кресле и командовавшего оператором помощниками, то и дело меняла точки съёмки.

Виктор увидел, как она выскочила за линию и легла на спину почти под сапоги марширующих красноармейцев и принялась снимать их с самой нижней точки, какая только была возможна – от самой брусчатки.

Ветерок задул ей под подол платья и поднял его, обнажив её ноги до самого-самого так, что и гостям на трибуне и шагающим крайним бойцам стали видны её трусики. Она находилась в творческом раже и не обращала на это неудобство никакого внимания.

Виктор догадался, что это немецкая кинорежиссёр Лени Рифеншталь, автор фильмов «Триумф воли» и «Олимпии».

Советскому зрителю эта фашистская дамочка была абсолютно неизвестна, но Виктор видел её фильмы, доставленные Сталину прямо из Берлина по дипломатическим каналам, и они, почти гениально снятые, ему понравились.

Второй раз Виктор увидел Лени на торжественном приёме в Кремле. Ему было поручено сопровождать её и оказывать услуги переводчика. Она и там почти без перерыва снимала, восхищаясь убранством и отделкой Георгиевского зала, потом попросила Виктора показать ей другие помещения Кремля.

Виктор, пользуясь исключительным правом перемещения по всему Кремлю, повёл её по залам и комнатам до самого кабинета товарища Сталина. Это было единственное помещение, куда Виктор её не пустил.

Затем пошли какие-то клетушки и пыльные зальцы, в которых никто, кроме обслуги и сотрудников НКВД, охраняющих Кремль, никто из высших чинов не бывал.

– Как интересно!.. Колоссально!.. – то и дело восклицала Лени, прикладывая окуляр камеры к глазу. – Фюреру это понравится. Вы же знаете, что он увлекается архитектурой. А здесь такие интересные вещи…

Распахнув одну из дверей, Виктор остолбенел, увидев голую парочку, занимающуюся любовью на продавленном диване. Рядом с ним на полу на расстеленной газете стояла бутылка вина, алюминиевая миска с яблоками и грушами, распечатанная пачка шоколада.

Виктор поспешил захлопнуть дверь перед самым носом немки.

– Это снимать не надо, – сказал он. – Это дело личное…

– Ах, как это восхитительно! – проговорила Лени с сожалением. – Под крышей здания, где решаются мировые вопросы, молодые люди не боятся заниматься любовью. Это так возбуждает. У меня даже клитор зачесался… – она шаловливо взглянула на Виктора – Я думаю, немного секса в кино, как и в жизни, не помешает. Вы согласны?

– Я предпочитаю заниматься сексом сам, а не смотреть, как это делают другие, – ответил Виктор, привлекая к себе тугое податливое тело спортивной немки.

– Я тоже считаю, лучше заниматься сексом с реальным мужиком, чем мастурбировать на экранного, – сказала Лени, ведя руку Виктора к своему лону.

Они спрятались за старый портрет Вождя, снятый с кремлёвской стены несколько лет назад.

Попасть в святая святых Лени Виктору не составило никакого труда. Он стянул с неё трусики и, развернув к себе попой, вонзил русский штык в немецкие ножны.

Вскоре раздался ликующий крик Лени:

– Оэоа!.. Вперёд, мой милый!.. На коня!..

…Переговоры Сталина и Гитлера окончились взаимным соглашением, названным Потсдамским.

Советский Союз получал в полное своё владение Болгарию, Югославию, часть Польши по границе, отошедшей к нему ещё в 1939 году, всю Прибалтику, Иран и Турцию.   Германия – всю Западную Европу, включая и Великобританию. Договоры о дальнейшем разделе мира – Африки, Индии, Американского континента и прочей мелочи – между двумя державами Сталин и Гитлер отложили на будущее.

В тайном приложении к договору, впрочем, он был тайным почти весь, Сталин от имени Советского Союза обещал без объявления войны Великобритании сбросить атомную бомбу на Лондон до начала декабря 1941 года.

(окончание следует)