Мои женщины Апрель 1963 Морской дьявол. Из книги Женщина заставила лизать мальчика

Мои женщины. Апрель. 1963. Морской дьявол.

Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)

Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.

Иллюстрация: Из открытой сети Интернет.

Мэрилин Монро. Урсула Андресс в фильме «Доктор Но».

Сквозь грусть, боль и тоску мартовских переживаний 1963 года мне тоже захотелось в кого-нибудь влюбиться так же, как…

Нет, не как Вальки-Сашкино «твоё-моё», а по-своему! То есть, по-моему. Короче, самому, по своему «хотению и разумению».

Эти слова, правда, в виде слов «по хотению и недоразумению», я услышал от папы, когда он шёпотом рассказывал маме на кухне о том, как «Президиум ЦК КПСС поручил специальной комиссии разобраться в вопросе с каким-то Варенцовым и Серовым и другими лицами, сотрудничавшими с предателем Пеньковским».

Меня насторожили эти слова «предатель» и «Пеньковский», но я мало чего понял из разговора родителей.

Ясно было одно: по чьему-то хотению и недоразумению генерал армии И. А. Серов был понижен в военном звании до генерала-майора и лишён звания Героя Советского Союза. Вопрос о коммунисте Серове был передан на рассмотрение Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС.

- За что его так? – спросила шёпотом мама папу.

- За потерю политической бдительности и недостойные поступки, - ответил глухо папа. – Так сказано в решении ЦК КПСС «О работе ГРУ». За то, что прозевал предателя Пеньковского в своих рядах.

Я не знал, что такое «ГРУ», но от этого слова веяло чем-то тайным, грозным, грубым…

А вот от имени «Пеньковский» веяло чем-то весёлым, смешным, мелким, словно от опят, которые облепили старый трухлявый пень…

Эти мысли-образы пришли ко мне в очередную субботу, когда мы дома с нетерпением ожидали новую всесоюзную юмористическую радиопередачу «С улыбкой». С третьего апреля 1963 года эта передача стала выходить каждую субботу и веселить нас своими песнями, шутками-прибаутками.

Мы с мамой и братом с увлечением слушали эту передачу, а папа смотрел на нас с отрешённой улыбкой и всё читал и читал свои газеты – «Правда» и «Известия». Он искал что-то новое, необычное, страшное…

Он иногда сообщал нам свежие новости. Так мы узнали от него, что:

в Южный Андах в Темпайета с гор сошла сильная лавина;

в Сирии в результате военного государственного переворота к власти пришла партия Арабского социалистического возрождения (партия «Баас»), которая была создана ещё в 1947 году;

у закарпатского села Куштановица началась съёмка «Шенграбенского сражения» в советском фильме «Война и мир»;

в английском Оксфорде умер Уильям Генри Беверидж, британский экономист и политический деятель, создатель «Плана Бевериджа» - системы страхования и социального обеспечения, послевоенной борьбы с безработицей в западноевропейских странах.

Меня эти новости интересовали мало, но папа терпеливо рассказывал маме и нам с братом о событиях в мире, чтобы мы были «разносторонне образованы и воспитаны».

Я особо не возражал, потому что сам следил за пионерскими новостями в газете «Пионерская правда» и в журнале «Пионер», но меня больше всего интересовали новости в освоении космоса.

Поэтому папа мне под самым большим секретом, взяв с меня «поцанскую клятву» (щелчок ногтем большого пальца по переднему верхнему зубу и чирок ногтем большого пальца поперёк шеи), шёпотом рассказал мне, как с нашего советского космодрома в Байконуре была запущена в космос ракета-носитель «Восток 8Ф92» с ракетопланом на борту.

Этот ракетоплан «на высоте 200 км отделился от ракеты-носителя и с помощью бортовых двигателей поднялся на высоту 400 километров, после вошёл в атмосферу Земли со скоростью 4 километра в секунду, пролетел 1900 километров и приземлился с помощью парашюта».

- Знаешь, что это означает? – спросил меня папа. – Не догадываешься?

- Нет, - испугано ответил я и замер в ожидании чего-то интересного и тайного.

- Это означает, - важно и значительно сказал папа, - что мы уже испытываем космические ракетные истребители вражеских спутников и космолётов. Это значит, что мы готовимся в войне в космосе.

- Идите обедать, вояки – весело и тоже со значением сказала мама, проходя мимо нас. – А то силёнок для полёта в космос не будет.

- Да, - сказал папа окончательно, - Пора заправляться и в путь.

Папа весело и в полный голос запел свою любимую песню «Солдаты в путь…»:

Солдаты, в путь, в путь, в путь!

А для тебя, родная,

Есть почта полевая.

Прощай! Труба зовёт,

Солдаты — в поход!

Я замаршировал следом за ним и мы, дружно топая, прошествовали на нашу кухню.

За обедом папа, как-бы невзначай, поведал нам, что «между прочим, Совет Министров СССР своим постановлением освободил от обязанностей члена Коллегии и первого заместителя Председателя КГБ при СМ СССР П. И. Ивашутина».

- Освободил и баста! – сказала сердито мама и нервно передвинула на столе тарелки с хлебом и винегретом. – Тебе-то какое до этого дело?

- Действительно, - сказал примирительно папа. – Никакого…

- Зато я вам новость скажу, - сказал мой старший брат, тревожно поглядывая то на папу, то на маму. – Татьяна Шмыга, как сказали по радио, «блистательно исполнила роль Дели в оперетте «Куба – любовь моя». Они сказали, что Татьяна Шмыга – это «примадонна советской оперетты».

- А что такое «примадонна»? – спросил я одновременно папу, маму и брата.

- Прима – это э-э-э – протянул папа и беспомощно посмотрел на маму.

- Примадонна – это первая дама, - сказала веско и значительно мама. – Это слово итальянское.

- Prima donna – неожиданно с акцентом и на совершенном итальянском языке сказала наша мама. – Это слово, обычно, относится к оперным певицам, к певицам, которые исполняют первые партии в опере или в оперетте, а также к первым солисткам балета.

Мы все опешили и слушали маму с открытыми ртами.

Наша мама как-то вдруг преобразилась, изменилась внешне, стала строгой, гордой, благородной.

Мама заметила нашу реакцию и немного смутилась. На её щеках выступил румянец, и она стала чуть-чуть взволнованной и грустной.

- Моя мама, ваша бабушка, - сказала она, кивая нам головой, - была примадонной. Она очень хорошо пела, играла на рояле и во всём была первой. Во всём…

Мы молчали и «во все глаза» смотрели на нашу маму, которая вдруг стала очень красивой, значительной, грустно-нежной.

- Только примадонны все, обычно, капризные – вдруг громко сказал мой старший брат. – Они всё время требуют к себе повышенного внимания, капризничают, флиртуют, считают себя «лучше всех».

- Может быть, может быть, - задумчиво и слегка обидчиво сказала мама. – Это смотря какие примадонны. Моя мама была не такой…

- Татьяна Шмыга очень капризная, - вдруг сказал папа. – Она должна быть капризной, иначе не будет примадонной. Особенно опереточной примадонной…

- Что вы пристали к Татьяне Шмыге, - сердито сказала мама. – Чего вам вообще дались эти примадонны? Да ещё опереточные?!

- Действительно, - поспешил согласиться с мамой наш папа и усиленно заработал вилкой и челюстями.

Мы с братом тоже уткнулись в свои тарелки и стали прислушиваться к сердитому дыханию нашей мамы. Наша мама не любила, когда в её присутствии говорили, а тем более обсуждали или восхищались, какими-то ни было другими женщинами.

Мы ненадолго замолчали и продолжали дружно обедать…

- А хорошо бы было увидеть Татьяну Шмыгу по цветному телевидению, - вдруг выпалил мой брат. – Я слышал, что у нас уже начались такие цветные передачи.

- Да, в марте, - сказал папа и косо взглянул на старшего сына. – Скоро и у нас в городе будут передавать цветные передачи, но для этого нужно купить цветной телевизор.

Мы дружно стали говорить на тему о покупке цветного телевизора. Мама постепенно включилась в общий разговор. Ей тоже хотелось увидеть первые цветные телепередачи.

- А ещё я слышал, - сказал весело и быстро мой старший брат, - что товарищ Хрущёв Никита Сергеевич собрал в Кремле всех советских поэтов, писателей, художников и раскритиковал их. Особенно сильно досталось поэту Андрею Вознесенскому. Он только-только начал говорить с трибуны, а Хрущёв на него накинулся, обругал и сказал, что вышлет его из Советского Союза.

Мамам опять сильно встревожилась, напряглась и беспомощно посмотрела на папу…

- Где ты это слышал? От кого? – строго и быстро спросил папа. – Слышал и забудь! Понял?!

Опять за обеденным столом стало грустно, напряжённо и тихо…

- Опять началось! - со звоном и стуком бросил на стол свою вилку папа. – Чего они так боятся?! Что, мы сами не можем во всём разобраться?!

- Мы же можем всё! Понимаете – всё!! – сказал нам всем возмущённо папа. – Одна программа космических полётов на 1963 год чего стоит! Мы же делаем ракеты лучше, чем американцы свою новую ракету «Сатурн-1»! А тут боимся какого-то поэта…

Мы снова замолчали, но я видел, как моего брата распирает поведать нам ещё об одной новости…

- А ещё я слышал, - сказал скороговоркой мой брат, - что на Западе показали зашибись какой фильм о британском шпионе и суперагенте Джеймсе Бонде «Доктор Но».

Боясь, что его перебьют и остановят, мой брат торопливо рассказал сюжет этого фильма…

- Там один британский агент на Ямайке следит, чтобы никто не мешал летать американским ракетам, а его убивают слепые бродяги. Его самого и его секретаршу-радистку. А британская разведка посылает туда своего суперагента Джеймса Бонда. У него номер «007», который разрешает ему убивать людей.

- Этот агент Джеймс Бонд прилетает на остров и знакомится с другим агентом и местным рыбаком. Они ищут тех, кто убил первого агента и мешает американцам.

- Джеймс Бонд нашёл радиоактивные камни, которые собрал убитый британский агент и вместе с рыбаком плывёт на лодке на остров, где обитает некий доктор «Но». На острове они видят красивую, но дикую местную девушку. Между прочим, в мини-бикини…

Мама слегка поморщилась, но не перебила своего старшего сына, а папа нетерпеливо дёрнул плечом и дал бровями знак, мол, продолжай…

- Эта местная дикая девушка собирала в море красивые раковины и хотела убежать, а Джеймс Бонд её поймал и спас от охраны острова. Охранники на катере объезжали остров и искали нарушителей границы.

- Моряка-рыбака охранники убили, - продолжал вдохновенно придумывать подробности мой старший брат, - а Джеймс Бонд и красивая девушка в мини-бикини (мама опять поморщилась) попали к доктору «Но» в плен.

- Он их встречает и кормит обедом, - продолжал мой брат, якобы не замечая, как внимательно мы его слушаем. – Оказалось, этот доктор «Но» принадлежит к международным террористам и у него своя организация – «Спектр».

- Этот доктор «Но» включает огромный радиолокатор, который мешает американским ракетам взлетать в космос, но британский суперагент Джеймс Бонд залезает по вентиляции в атомный реактор, всё там взрывает, спасает девушку в мини-бикини и уплывает на лодке с острова за мгновение до взрыва.

- В море они любят друг друга, но их спасает американский агент и они ничего не успевают сделать. Конец фильма.

Мой возбуждённый брат замолчал. Мы все ещё несколько секунд пребывали в каком-то оцепенении…

Мне представилось голубое спокойное море, лодка, суровый и красивый мужчина, который обнимал стройную и красивую девушку в мини-бикини, как у Маши – Радости нашей и американский военный корабль на горизонте, который «на всех парах» спешил помешать британскому суперагенту Джеймсу Бонду любить эту дикую, но красивую девушку…

- Да, - протянул мечтательно папа, - складно ты рассказываешь, почти как в кино.

- А я ничего такого замечательного в этом кино не увидела, - сказала мама, стараясь быть как можно независимей. – Подумаешь, суперагент! Да и мини-бикини – это вульгарно…

- Да, - поспешил согласиться с мамой наш папа. – Очень вульгарно. Очень-очень вульгарно!

Мама снова зарделась, шутя шлёпнула папу по спине кухонным полотенцем и прогнала нас в свои комнаты. Мы разошлись кто куда…

После сытного и обильного обеда в выходной мы, как обычно, ложились в свои постельки слегка вздремнуть.

Папа читал-перечитывал свои газеты. Мама, после того, как вымоет всю посуду и уберёт со стола, тоже листала свои женские журналы. Мой брат читал свои любимые книги – фантастику, а я либо перебирал свои старые игрушки, либо рисовал, либо забирался в свою постель под тёплый мохнатый плед и начинал мечтать…

Я мечтал обо всём и о разном: о полёте в космос; о плавании в морях на корабле под парусом; о том, как я храбро сражаюсь с врагами на войне; о том, как я признаюсь в любви Вале Антиповой.

На этом я, как правило, засыпал, но в этот раз я невольно захотел увидеть не Валю Антипову, а дикую, но красивую островитянку в мини-бикини. Чтобы я, как супер британский агент-разведчик, был-бы сильным, самыми ловким, самым красивым, как мой брат.

Так и случилось…

Перво-наперво мне в полусне, когда я ещё чувствовал одновременно прохладный запах маминой пуховой подушки и её уютное ласковое тепло под щекой, явилось море, волны, чайки, прозрачное голубое небо, мелкие ласковые волны и широченный песчаный пляж какого-то тропического острова с высоченными пальмами на берегу.

Невысокие волны синего-синего моря медленно и ритмично набегали на песчаный берег, смачивали полосу прибоя и лениво откатывались назад под очередные набегающие гребни волн.

Я не видел себя, но чувствовал своё присутствие, потому что меня одновременно грело жаркое тропическое солнце и охлаждал лёгкий влажный ветерок с моря.

Я даже не видел своей собственной тени, хотя стоял на мокром и плотном песке пляжа в полный рост и должен был иметь тень. Пальмы, например, имели свои тени и эти тени так же лениво, как волны, колыхались на песке сбоку от высоких деревьев.

Я с любопытством смотрел на широкие и длинные ветки пальм с широкими и узкими, толстыми и тонкими, рваными и острыми листьями и пытался разглядеть на самой верху этих пальм тёмные шары кокосов.

Для этого я задрал голову вверх. У меня от напряжения стала болеть шея и от яркого солнца начали слезиться глаза.

Кокосов не было. Вместо тёмных и мохнатых орехов я увидел сквозь мелькающую листву острые и колючие лучики яркого солнца. Они слепили глаза, и я сильно зажмурился.

В это мгновение я будто преодолел какую-то черту и словно провалился в сон. Только что я был на грани дрёмы, а теперь я точно знал, что нахожусь в своём сне.

Это ощущение мне было давно знакомо. Я счастливо улыбнулся, вновь открывая свой мир, в котором я мог рисовать своим воображением всё, что мне угодно.

В это мгновение я услышал лёгкий, как дуновение ветерка, как шёпот пены набегающей волны, смешок-голосок…

Я немедленно обернулся и увидел на чистейшем белом песке пляжа, чуть повыше мокрой от морской пены полосы, мою Фею красоты и страсти…

Я её сразу узнал, потому что она была точь в точь похожа на ту мою первую фею красоты и страсти, которую я давным-давно увидел на картинке из журнала в кабине самосвала.

Там она была полностью обнажённая, а теперь на ней был странный купальник, состоящий из двух частей, как купальник мини-бикини Маши – радости нашей.

Её лифчик и трусики были сшиты из мягкой полосатой, как матросская тельняшка, материи. Странность купальника была в том, что нижние края лифчика и трусиков лохматились, будто их не отрезали ножницами, а обрывали руками, неровно, с кончиками разной длины.

От этого купальник Феи красоты и страсти выглядел так, будто его сделали из обрывков материи, не сшили, а связали тесёмками, ленточками, шнурками. Это был «дикий» купальник.

Более того. Лифчик купальника моей Феи красоты и страсти не имел бретелек! Поэтому Фея красоты и страсти придерживала свой тесный лифчик у себя на груди и тем самым не давала лифчику соскользнуть с грудок и обнажить их.

Из-за этой необходимости всё время поддерживать и поддёргивать вверх свой лифчик Фея красоты и страсти заметно смущалась, весело улыбалась и смеялась этим лёгким, солнечным и «шепотковым» смехом…

Фея красоты и страсти сидела на сухом плотном песке пляжа боком ко мне. Ладонью левой руки она опиралась на песок за своей спиной и от этого её рука напряглась, а плечо приподнялось вперёд и вверх и коснулось её щеки.

Вся левая сторона её тела была открыта. Я отчётливо видел как мягко и плавно начинал бугриться краешек полушария её левой грудки, нижняя часть которой пряталась под полосатой материей лифчика.

Полоски материи лифчика располагались вертикально на бугорке её грудки, поэтому их гибкие линии повторяли и подчёркивали крутизну грудки и там, где должен был быть сосок, полоски чуть-чуть выпячивались. Я видел, вернее, чувствовал волнующую упругость её «пупрышка»…

В середине верхней части лифчика Фея красоты и страсти своими судорожно сжатыми пальчиками правой руки поддерживала и подтягивала вверх лифчик, который всё время пытался сползти вниз и обнажить её грудки.

Грудкам Феи красоты и страсти было тесно в этом лифчике мини-бикини. Они колыхались и двигались в такт движениям и смешкам феи, играли с нею, пытались освободиться, выскользнуть из тесного лифчика и открыться ярким лучам солнца и прохладе морского ветерка.

Им в такт дрожали, играли и плясали рваные края лифчика, которые бахромой трепетали под грудками моей Феи красоты и страсти. Её грудки были настолько красивыми и игривыми, что я невольно залюбовался ими…

Однако это было не единственное прекрасное видение, которое привлекло моё внимание.

Мой взгляд воспринимал мою Фею красоты и страсти всю целиком, но почему-то выделял её не сразу, а постепенно. Теперь я отчётливо увидел её трепетный животик под грудками…

Её животик резко разделялся на две части. Одна часть, верхняя, была округло-плоской и находилась ниже её грудок. Эта часть животика дышала в такт смешкам и движениям Феи красоты и страсти. Эта часть животика феи составляла единое целое с боками тела феи и плавно суживалась к талии.

Нижняя часть животика Феи красоты и страсти бугрилась по линии пупка из-за того, что правая ножка феи была резко согнута в колене и её бедро плотно прижалось к животу. Поэтому на животике феи образовался валик складки, в который врезалась верхняя часть тонкого пояска-ленточки трусиков купальника мини-бикини.

Правая ножка Феи красоты и страсти была согнута так плотно, что голень и бедро плотно сомкнулись, а колено стало упругим, тугим и бугристым.

Это блестящее на солнце колено и напряжённая ножка феи показалась мне сильно сжатой пружиной, которая может мгновенно выпрямиться, оттолкнуться, взбрыкнуть…

Ступня правой ножки Феи красоты и страсти также упёрлась в плотный песок пляжа, как ладонь её левой руки и вместе они были готовы немедленно вознести гибкое лёгкое тело моей Феи красоты и страсти в воздух, в небо, в море…

Только теперь я вдруг увидел полностью и отчётливо левую ножку моей Феи красоты и страсти…

Её левая ножка была немного согнута в колене и свободно вытянута вперёд так, что её вытянутая, как у балерины, ступня легко опиралась на песок пляжа.

От этого положения её ножка казалась намного длиннее. Её форма мгновенно показалась мне идеальной.

Маленькая ступня с маленькими пальчиками. Высокий и крутой гибкий подъём. Тонкая жилистая щиколотка. Стройная голень с выпуклым плавным изгибом. Твёрдое упругое колено с маленькой чашечкой и тонкими жилками над голенью. Очень красивое гладкое и наполненное длинное бедро, которое снизу округлялось долькой попки и плавно переходило в вогнутость талии и спины.

Бок бедра и попки Феи красоты и страсти был закрыт тканью трусиков купальника мини-бикини. Здесь, так же, как на груди, полоски ткани подчёркивали плавность и округлость её бедра и попки. Поясок трусиков вжался в кожу, а бахрома краёв трусиков, наоборот, образовывала множество складок, через которые были видны белые, незагорелые участки кожи моей Феи красоты и страсти.

Только в месте соединения верхней части бедра с животом образовалась плотная складка материи трусиков мини-бикини и рваные края бахромы трусиков опять сокрыли от меня «сокровенное тайное место» моей Феи красоты и страсти…

Увидев и разглядев все эти «прелести» моей Феи красоты и страсти, я только теперь перевёл дыхание, судорожно вздохнул и, наконец, увидел её лицо.

Это было лицо Вали Антиповой!

Круглолицая, с острым маленьким подбородочком, с пухлыми розовыми щёчками, с круто выгнутыми бровками, выпуклым открытым лбом, с маленьким курносым носиком, со смеющимися суженными глазками с пушистыми ресницами, с алыми губками, которые обнажали чистые сверкающие белые зубки.

Это была она, Валя Антипова! Только повзрослевшая, красивая, лучистая, сверкающая, прелестная, весёлая и задиристая…

Знаменитые пушистые мягкие волосы Вали были распущены и пружинисто колыхались гибкими прядями на морском ветерке. Солнце играло её волосинками и прядями, они сверкали и искрились на солнце, как капельки росы, как перламутр морских раковин…

Выражение лица Феи-Вали было непередаваемо озорным, весёлым, смешливым и довольным одновременно. Она явно была рада и довольна эффектом, который произвела своим видом на меня.

Снова моя Фея красоты и страсти и одновременно Валя Антипова всем своим видом давала мне понять, что она уже совсем-совсем не такая, как я, что она уже почти «взрослая», красивая, с явной женской грудкой, с красивыми ножками, талией, животиком и ярко красными губами.

Я невольно смутился, покраснел, в том числе и потому, что ощутил, как под одеялом ожил и стал быстро напрягаться мой «писюн». Так назвал мою писку мой старший брат, когда однажды заметил, как оттопыриваются мои трусы перед сном.

- Ну, ты могёшь! – сказал он мне заговорщицки и сделал порывистое шутливое угрожающее движение рукой к моей писке. – Неужто становишься «мужичком с ноготок»? А может быть ты уже «мальчик с пальчик»?

Я тогда тоже смутился и инстинктивно руками прикрыл мою «вставшую» писку.

Проморгал! Глупо открылся моему насмешливому брату. Теперь он неделю будет издеваться и шутить надо мной!

Однако новое слово – «писюн» - мне понравилось. Я подумал, что мой старший брат тоже в своё время пережил то же самое и тоже когда-то был «мужичок с ноготок»…

- Не дрейфь, пацан! – сказал мне тогда ободряюще мой старший брат. – Все через это проходят. Сначала писюн, потом пацан, а потом и кое-что получше. Всему своё время. Ты, главное, только девчонкам своего писюна не показывай. Засмеют…

Я слушал незлобливый насмешливый смех моего старшего брата и почти не обижался на него. Он мой старший брат и скоро я тоже буду таким же почти взрослым, как он, с таким же, если не больше «дружком», как у него. А может быть и больше…

Я тогда решил не горевать, а стремиться быть таким же, как мой брат, а может быть и лучше его. Поэтому слово «писюн» мне понравилось, но я внутренне всё ещё стеснялся его.

Может быть, поэтому при виде выражения лица моей Феи-Вали я тоже смутился, смешался и отвернулся во сне, как повернулся на другой бок в реальности…

На другом боку я снова увидел мой сон и тот же берег синего моря, белый песок пляжа, зелень пальм, пенные «барашки» набегающих волн, белые чайки на голубом безоблачном небе и новую Фею красоты и страсти.

Это была совершенно другая девушка-женщина…

Она стояла в полный рост, широко расставив свои длинные стройные ноги, которые по щиколотку утопали в мокром песке.

Волны пенистыми журчащими бурунами набегали на её ноги, и от этого она ещё больше погружалась в мокрый песок.

Эта Фея красоты и страсти была совершенно иной, нежели Фея-Валя…

Фигурой она была больше похожа на юношу-мужчину, чем на девушку-женщину.

У неё были широкие округлые и сильные плечи, сильные мускулистые руки и даже на запястьях у неё были навиты бинты, как у боксёров.

Такие бинты или кожаные браслеты с ремешками любили надевать взрослые ребята-хулиганы, чтобы легче сжимались кулаки, и чтобы не выскальзывала ручка ножа-финки.

У этой Феи красоты и страсти тоже на боку на поясе были ножны. Из них торчала разноцветная рукоятка финки…

«Ничего себе! » - подумал я и с любопытством стал рассматривать мою новую Фею красоты и страсти.

Странно, но мне показалось, что она даже не подозревает о моём присутствии и о том, что я смотрю на неё «во все глаза»…

Фея стояла лицом ко мне, но её взгляд был обращён себе под ноги. Перед ней в песке лежала большая витиеватая морская раковина. Волны омывали её, шевелили, покачивали и даже пытались выкорчевать эту раковину из песка, но у них только получалось смывать с нею водоросли и какую-то тину.

От этого раковина становилась всё чище и краше. Вскоре она засияла перламутровым блеском створок. Мне показалось, что в ней даже сверкают всеми цветами радуги искры жемчужин…

Эти перламутровые искры вывели меня из сонного оцепенения. Я с любопытством взглянул на мою новую Фею красоты и страсти.

Она была одета тоже в купальник мини-бикини, но совершенно иной, чем у Феи-Вали Антиповой. Он был белый, из плотной и прочной на вид материи. Из такой материи, наверно, шьют плащи…

Лифчик купальника у Феи красоты и страсти был обычный, с бретельками на плечах и чашечками для грудок. Только чашечки были не округлыми, а с вырезом в середине груди. От этого её груди были полностью закрыты с боков и частично впереди, но в середине они были открыты, тесно прижаты друг к другу, и между ними была глубокая щель.

Кроме этого чашечки лифчика впереди между грудок имели не только соединение-перемычку, но и шнурки-завязки, которые были связаны красивым узлом «бантиком».

Бретельки удерживали чашечки лифчика не в верхней части, а по бокам, почти у подмышек. От этого вся грудь Феи красоты и страсти была почти полностью открытой.

Материя лифчика и чашечек была такой плотной, что не было видно выпуклостей на вершинах грудок. Зато другие выпуклости на трусиках меня немедленно взволновали…

Трусики мини-бикини Феи красоты и страсти были необычными. Они были из той же плотной белой материи, с широким белым поясом с пряжкой.

Фея красоты и страсти, видимо, только что вышла из моря, потому что материя трусиков была мокрой и плотно облегала её тело.

Из-за того, что Фея стояла, широко расставив ноги, перед её трусиков плотно облегал то самое место, которое я страстно мечтал увидеть. Это было женское «сокровенное тайное место»…

Вообще-то, я знал, что там находится и даже видел это место неоднократно в детском саду и на пляже, когда маленькие дети резвились и играли голышом у воды или в песке.

Однако видеть это место «в открытую» у девушек, а тем более у женщин, мне ещё не доводилось…

У этой Феи красоты и страсти на том самом месте были две приметные выпуклости. Они двумя валиками бугрились под белой материей трусиков, а между ними была чётко видна неглубокая складка-щель.

Края трусиков мини-бикини этой Феи красоты и страсти были натянуты позой, в которой она стояла. Поэтому между её ногами образовался просвет, в котором я отчётливо увидел рельефное воплощение «сокровенного тайного места» феи.

Эти две выпуклости-складки с щелью между ними были точно в середине и чуточку впереди между ногами феи.

Место это в целом тоже было выпуклое и небольшим бугорком выделялось спереди под мокрой тканью трусиков. Мне оно показалось очень красивым.

Я не мог отвести от него взгляд. Оно мне показалось немного знакомым. Где-то я уже видел эту припухлость внизу женского живота. Может быть на скульптуре обнажённой натуры?

В остальном тело моей новой Феи красоты и страсти было обычным спортивным женским телом. Плоский живот. Чётко обозначенная талия с широкими выпуклыми краями бёдер. Напряжённые стройные бёдра, колени и голени. Напряжённая шея с длинными жилками по бокам. Распущенные белокурые волосы…

Только теперь я взглянул на лицо моей новой феи красоты и страсти…

В следующее мгновение меня пронзило «током». Я невольно испуганно дёрнулся всем телом во сне и в реальности…

Это было лицо не Феи красоты и страсти… Это было лицо Сашки Кузнецова!

Высокий лоб, прямой с горбинкой нос, крутые скулы, сильный выпуклый подбородок, небольшие пухлые губы в презрительной усмешке, низкие «бровастые» брови и впалые маленькие глазки с острым колючим взглядом…

От неожиданности и изумления я чуть было не проснулся…

«А где же твой «писюн? » - воскликнул я во сне. Через мгновение во мне что-то стало вибрировать, потом дёргаться, а затем исторгаться!

Ещё никогда, даже наяву, я так не смеялся, как в этот счастливый момент моего сна!

Я видел Сашку Кузнецова, «возлюбленного» Вальки Антиповой, школьного хулигана и задиру, в облике моей «дикой» Феи красоты и страсти. Без писки, но с «девчачьей» писькой и женскими «грудями» на груди…

Конечно, он был по-прежнему красив, высок и строен, но быть в женском обличье – это уже что-то необычное, странное, нереальное, неестественное…

Я с удовольствием ещё внутренне посмеялся и порадовался вслед ускользающему облику-образу моего сна и счастливо вздохнул.

«Надо бы этот сон рассказать завтра в классе моему другу Славке» - подумал я напоследок, улыбнулся и юркнул-погрузился в мой мирный и довольный сон, как в глубину тёплого ласкового синего моря…

- Он что, влюблён в этого морского дьявола? – вслед за мной в глубину моего сна донёсся до меня чей-то странно приглушённый ускользающий голос…

Как это – влюблён?

В кого?!!