Дикая Роза Глава 9. Нет смысла продолжать...

Когда мы приехали в свой старый дом, Марко встретил нас. Больше всех радовалась Соня, она была довольна, что теперь мама и папа будут жить вместе и ей не придется каждый день ездить туда-обратно. Марко тоже кажется был доволен, жизнь вдвоем с Лешкой, ему порядком поднадоела. Даже появление Димитрия, не вызвало у него неприязни. На меня он старался не смотреть, что вполне меня устраивало. Я отлично чувствовала себя в своей старой комнате, теперь, хотя бы спать, я могла нормально. Хлопоты с переездом, немного отвлекли меня, разбор вещей, уборка, какие-то бытовые мелочи. Да и вообще, теперь в доме было полно народу, это как-то вселяло оптимизм. Первые недели, я старалась уединяться, не встречаться с Марко, что было довольно трудно. Но потом, я начала вместе со всеми обедать и ужинать, по вечерам, мы все вместе смотрели телевизор в гостиной. И все чаще, я опять ловила на себе влюбленные взгляды Марко, это доставляло мне определенный дискомфорт. Однажды вечером, мы как и всегда смотрели телевизор. Мы с Ритой сидели на диване, Марко сидел на кресле, на ковре валялся Лешка, а Димитрий уехал по каким-то своим делам. Моя голова покоилась на Риткином плече, я бросила взгляд в сторону Марко и встретилась с ним глазами, он смотрел на меня. Я не знала как себя вести, поэтому просто улыбнулась ему, он улыбнулся мне в ответ и я отвела глаза. Чувствуя, что засыпаю, я попрощалась со всеми и поднялась в свою комнату. Я спокойно стянула с себя сарафан и одела коротенькую кружевную ночнушку. Вдруг дверь моя открылась, Марко вошел ко мне в комнату.

-Марко! Ты что-то хотел? - совершенно спокойно, спросила я.

-Алиса! Сколько еще ты будешь мучить меня? Ведь я до сих пор люблю тебя! Страстно! Безумно! Я схожу с ума! - он медленно подходил ко мне, а я совсем растерялась, я не ожидала, что это начнется снова. Он подался вперед и сгреб меня в свои объятья, его губы целовали мое лицо. Я стала отпихивать его от себя, но он не отпускал, его напор становился все сильнее, его руки уже хватали мою задницу, а языком он старался попасть ко мне в рот. Я поняла чего он хочет и закричала, я орала так, что чуть не потрескались окна. Через минуту в комнату влетела Ритка, он продолжал меня сжимать в своих руках, он что-то мне говорил, но я его не слышала, у меня начиналась истерика.   Рита бросилась к нам и стала разжимать его руки. -Ты что! Очумел что ли? А ну пусти ее! Ты что, не видишь в каком она состоянии? Что ты лезешь со своей любовью, дай ей оправиться, дурак, только хуже сделал, - кричала Рита. Он выпустил меня из рук и Ритка вытолкала его за дверь. Меня трясло, я упала на пол и завыла от обиды, от боли, от неизбежности. Ритка сидела рядом со мной и пыталась меня успокоить: -Ну не плачь, ну дурак он. Кретин тупой! Успокойся! Он любит тебя, он надеется, что ты будешь с ним. Конечно не сейчас, это я ему сто раз говорила. Но любовь зла, сама ведь знаешь. Прости его, он просто любит тебя.

На следующий день, Марко сам подошел ко мне: -Прости меня Алиса! Я идиот! Просто ты так улыбнулась мне, как -будто все как раньше. Прости, пожалуйста! - он опустил голову.

-Хорошо! Я не сержусь, просто не трогай меня и все,- безразличным голосом, сказала я.

И опять потянулись серые дни, с Соней занимался Марко, девочка была счастлива, что ей уделяют столько внимания. Со мной она не находилась, наверное чувствовала, что с мамой творится что-то не то. После завтрака, она целовала меня и убегала играть. Если никого не было у бассейна, я находилась там целый день, если кто-то приходил искупаться, я шла в свою комнату. В комнате, я просто лежала и смотрела в потолок. Так прошло пол года, я почти не ела и никуда не выходила из дома. Я очень похудела, с каждым днем, я все больше походила на скелет, обтянутый кожей. Рита несколько раз пыталась поговорить со мной, но все было бесполезно, я уже не воспринимала ничего, из того, что мне говорили. Непреодолимая боль и тоска жгли мою душу, разрывая сердце. Я понимала, что долго это не продлится, поэтому в один из дней, я собрала волю в кулак и рано утром, пока все спали, уехала в город, к нотариусу. Там я составила завещание, поделив все свое имущество пополам, половину получала Соня, другую половину Рита. Опекуном Сони, назначался ее отец, он мог свободно распоряжаться ее долей наследства, вплоть до ее совершеннолетия. Когда я вышла от нотариуса, на душе у меня было удивительно спокойно. С этого момента я стала вести себя немного мягче и дружелюбнее, я улыбалась своим близким, Марко, я смирилась с неизбежностью и успокоилась, обезопасив своих родных. Но как только я начала улыбаться, почему-то мне стало казаться, что всегда за спиной у меня кто-то стоит, постоянно я чувствовала на себе взгляды, то Риты, то Марко, а то вообще Димитрия. Это стало меня раздражать, было такое ощущение, что они следили за мной. Теперь куда бы я ни пошла, кто-то обязательно оказывался рядом. Может быть я себе это все накручивала, мой мозг уже плохо понимал, что на самом деле происходит. Горе, боль, беспросветная тоска, это все чувства, которые я испытывала уже полгода. Ни радости, ни счастья, даже вкуса еды я не чувствовала. Так какой смысл все это продолжать? Единственное, что мне хотелось сделать, это побывать хотя бы один разок на нашей яхте, так сказать, дорвать себе сердце. Это можно было сделать, только когда все спали, а то обязательно кто-нибудь увяжется. Я проснулась, еще было темно, незаметно выскользнув из дома, я поехала к вилле. Оставив машину у фонтана, я прошла в дом, там было тихо. Я поднялась в кабинет, который принадлежал Фаруху и вошла внутрь. Все-таки я решила открыть сейф, там могло находиться что-то ценное для меня, так в общем-то и случилось. Сейф находился в стене, за картиной. Я сняла с шеи ключик и открыла его, он полностью был забит деньгами, я даже не стала их доставать. Сверху, была узенькая полочка, там что-то лежало, я сунула руку и достала это что-то. Длинная шелковая шкатулка, которую я тот час узнала, моя жемчужная заколка и синий листок тисненой бумаги. Я присела в кресло и развернула листок, руки мои затряслись, слезы закапали на нос, а сердце на секунду остановилось.

"Любимая моя! Если ты это читаешь, значит, меня уже нет с тобой. Я хочу чтобы ты знала, я любил тебя с нашей первой встречи, любил всегда, все эти годы. Безумно! Страстно! Неистово! Алиса, ты самое дорогое, что было у меня в жизни. Теперь я понимаю, что мне не надо ничего, ни денег, ни власти, лишь бы ты всегда была со мною рядом. Но, если ты читаешь это, значит провидение распорядилось иначе. Я прошу тебя об одном, во имя нашей любви, в память обо мне, живи! Живи и постарайся быть счастливой, ничего другого мне не надо. Люблю тебя, моя девочка!                 Навеки твой, Фарух."

Слезы катились градом, рот открылся в немом крике, все, сил больше нет. Прости меня любимый, я пыталась, но без тебя, у меня не может быть жизни. Я сложила синий листок, убрала обратно ожерелье и заколку. Ключ от сейфа я оставила на письменном столе. После, я уверенной походкой прошла к себе в комнату. Посидев немного на кровати с его рубашкой, я открыла шкаф. Когда переезжали, я не стала забирать все вещи, взяла только самое необходимое. В шкафу висело мое нежно розовое, шелковое платье, оно было одето на мне в нашу первую встречу. Я достала его и одела, из-за худобы, оно уже не так сидело на мне, но какое это теперь имело значение. Я открыла ящик своего туалетного столика, там лежало бриллиантовое ожерелье, подаренное Фарухом, я одела и его, занимался рассвет и в полумраке камни засверкали и заискрились. Там же в ящике, лежал стилет, я положила его сюда после прилета. Я достала его и сжала в руке, ну вот вроде и все, я тихо вышла из дома и пошла по направлению причала, где в полумраке покачивалась на волнах белоснежная яхта. Я уже не боялась, на палубу я ступила твердой походкой и прошла в капитанскую каюту, где когда-то была счастлива. Там все было как прежде, только пыли было много, вероятно про яхту забыли и никто давно не приходил убираться. На столе стояли запечатанные и початые бутылки с алкоголем, сладости, которые находились в вазе, покрывал слой пыли. Я взяла бутылку виски, она была не полная, как раз в наше последнее посещение, Фарух наливал из нее. Стаканы были грязные, поэтому я пила прямо из горла, огненная вода обжигала мне горло, но мне уже было все равно. Я выпила довольно много, от чего почувствовала легкое головокружение, желудок мой был пустой, последние сутки, кроме виски, там ничего не было. Я подошла к канапе и взяла гитару. Несколько аккордов дались с трудом, но потом, пальцы почувствовали знакомые струны. Музыка полилась ручьем, мне вспомнился романс Вертинского и я запела:

Ваши пальцы пахнут ладаном

А в ресницах спит печаль.

Ничего уже не надо нам,

Никого теперь не жаль.

И когда весенней вестницей

Вы пойдете в дальний край,

Сам господь по белой лестнице

Поведет Вас в светлый рай.

Тихо шепчет дьякон седенький,

За поклоном бьет поклон.

И метет бородкой реденькой

Вековую пыль с икон.

Ваши пальцы пахнут ладаном

А в ресницах спит печаль.

Ничего уже не надо нам,

Никого теперь не жаль.

Слезы лились ручьем, безысходность и непреодолимая тоска, разрывали мою истерзанную душу. Я отложила гитару и подошла к кровати, яркие турецкие подушки пробудили былые воспоминания, нашу первую близость. Как он любил меня, как страстно целовал, как сплетались воедино наши тела. Его неповторимый запах, его бесподобное тело, мои любимые усы и черные бездонные глаза, которые смотрели на меня с такой любовью. Нет любимый, я не могу и не хочу жить без тебя. Я знаю, что когда мы встретимся, там, в созвездии Лебедя, ты простишь меня. Я подошла к столу и взяла «Крылья бабочки».

-Любимый мой! Я иду, встречай! - крикнула я и сжав рукоять, подняла руки над головой. В этот момент, чьи-то сильные руки сжали мои худые ручонки и выдернули клинок, я резко обернулась. -Марко! Что ты здесь делаешь? Что тебе надо? - закричала я. Тяжелая пощечина обрушилась на мое лицо, я упала на ковер и разрыдалась. Он поднял меня на руки и положил на кровать, сам сел рядом. Я плакала, уткнувшись в подушки. Он заговорил очень тихо, чеканя каждое слово. - Тебе не стыдно? Ну о нас ты не думаешь, это понятно. Но как же Соня? Как ты можешь, оставить дочь сиротой? В чем она виновата? Наплевать тебе на нас, ладно, хрен с ним, но дочка то! О чем ты думаешь? Что с твоими мозгами? Совесть у тебя есть? Мы с Риткой уже месяц спим по очереди, тебя караулим! Бессовестная!

Я продолжала завывать в подушку, потом подняла мокрое от слез лицо и крикнула ему: -Оставь меня одну, прошу тебя! Я не могу больше так жить! Я не могу больше выносить эту боль! Дай мне умереть!

-Очень хорошо! Никогда не думал, что ты такая законченная эгоистка. Значит тебе больно, ты жить не хочешь. А о нас ты подумала? О Рите, которая любит тебя как сестру, а может больше, обо мне, я всю жизнь люблю тебя, мне без тебя тоже жизни нет, но ты жива и я на что-то надеюсь, я живу надеждой! А не будет тебя, мне зачем жить? - он кричал.

-Ради Сони, - ответила я.

-Ишь ты, умница какая! Значит ты ради Сони жить не хочешь, а я должен! Интересно получается! Долго думала?

Я перестала плакать и смотрела на него надув губы. Он приблизил ко мне свое лицо: -Сначала, убей меня, а потом, можешь делать все, что захочешь, - он протянул мне стилет. Я сидела и молча сверлила его глазами. - Бери, чего смотришь?

-Ты же знаешь, что я этого не сделаю, - прошептала я и слезы хлынули вновь. Он отбросил клинок и прижал меня к себе, он гладил меня по волосам, по спине, а я рыдала уткнувшись ему в плечо.

-Все будет хорошо, все пройдет. Не сразу, только время вылечит твою рану. Но ты должна крепиться, быть сильной, ради дочери, ради Риты, ради меня. Ты обещаешь мне выбросить из головы эти мысли? Пообещай мне, я знаю, что слово ты свое сдержишь. Пообещай и я буду спокоен.

Я продолжала плакать, а он прижимал меня к себе, его руки казались нежными, потихоньку я начала успокаиваться. Вскоре, я перестала всхлипывать и сидела просто прижавшись к нему, как маленькая девочка, прижимается к своему отцу.

-Алиса! Я жду! - жестко, сказал Марко.

-Обещаю! - тихо, ответила я.

-И есть начнешь, а то скоро естественным путем ноги протянешь. Посмотри на кого ты похожа! В концлагере девки краше были, - я засмеялась, он поцеловал мои волосы, а я сделала вид, что не заметила.