Семейный интим. Маниакальный вкус. Из сборника Интим рассказы

Прикосновение…и в груди забилась маленькая птичка. Прикосновение подушечками трёх пальцев правой руки…и птичка сильно бьётся в тесной клетке под сердцем.

Его притязательная любовь продолжала смотреть сны в комнате родителей, лёжа одна на двух спальной кровати и спала крепко, выпив очередной раз с вечера на ночь сильнодействующее снотворное. Хотя она и была молода, но последние несколько месяцев расстройство сна пагубно влияло на её общее физическое состояние. Итак, когда отец рано утром уходил на работу, то Витя мог беспрепятственно несколько часов, присев на кровать в ногах матери, отогнув край одеяла, любоваться красотой женского тела. Трепетно играть с мамиными эротическими картинками, осторожно и судорожно гладить её горячие ягодицы, пропуская между пальцами волосики райских кущ, нежно нажимая на них. А они вяло приминались под рукой подростка, напоминая на ощупь тёплое прикосновение трущегося усатого котёнка. Витя так заболел этой умопомрачительной игрой, этой любовью мужчины к женщине, что маму он ревниво обожая, любил, как свою жену, как женщину, как приблудную больную кошку. Он был слепо влюблён в эту чарующую противоположную плоть и мысли о том, что соперник, папа, проживает с ними и имеет всё первым от сладкого тела мамы, злили его. Витя с каждым днём всё сильнее и сильнее ненавидел отца, по признаку стареющего, но ещё доминирующего самца, своим подрастающим статусом будущего вожака стаи. Ревность и злость, злость и ревность грудной взбалмошной пичугой клокотала внутри него и всячески пыталась вырваться наружу юных чувств. Каждое утро, обнимая спящую красавицу, раз, за разом, намеренно досаждая сопернику, он оставлял поцелуи неопытных губ на геометрических формах ненаглядной наготы.

Это утро было на редкость удачным. Оставшись вдвоём с мамой в квартире и войдя тихонько в спальню, Витя закатил от счастья глаза, ведь мама спала на спине, широко раздвинув свои фарфоровые ножки, красиво торчащие из-под одеяла, которое холмилось ввысь и проваливалось в тенистые овраги, огибая её прелестное тело.

- Это подарок судьбы,- подумал он и подошёл, неслышно ступая и волнуясь ближе.

- Пока тебя нет, я буду ласкать свою любовь,- еле слышно прошептали губы одержимого сексуальной страстью. Пересиливая стыдливый страх и волнение, он трясся мелкой дрожью, приседая на кровать безмятежно спящего вожделенного создания. Не нарушая сладкий сон мирно покоящегося милого личика, Витя медленно заворачивал край одеяла, и сантиметр за сантиметром щупал глазами, появляющуюся потаённую красоту «ланиты» обнажённого бедра, его родившего. Под ключицей приятно покалывало, сухой комок волнения маковой сушкой застрял в горле, и он тщетно пытался избавиться от злополучной сухости, насасывая слюни на язык и проталкивая их через рот в себя, сглатывая. В этот момент Витя ощущал во рту привкус маминой бархатистой кожи, она напоминала ему вкус пастеризованного молока с низким содержанием жира. Невольно он поймал себя на мысли, и даже попытался вспомнить, как каких-то четырнадцать лет назад, он своим лицом целовал манящие его ныне сокровища женской прелести, появляясь на свет. Он облизнул языком высохшие губы "Эдипова камня" и вкус молока ещё сильнее навеял на него внушённые им себе самому те приятные впечатления. Как-то невзначай его рука сама легла на постепенно возбуждающийся молодой член и, сдавив головку в кулаке, несколько раз заломила его влево и вправо, больно придавив между ног к краю кровати.

- Волшебно,- прошептал Витя, ехидно улыбнувшись тихой комнате.

Слегка наклонив голову и вытянув вперёд трубочкой губы, он потянулся к сочному женскому животику. Латексное тело прикоснулось к его губам, а он провёл ими от пупочной ямки до пушистого ёжика и, остановившись, замер. Переведя дух, Витя прошёлся рукой по правой фарфоровой ножке мамы, на мгновение, застряв четырьмя пальцами за щекой пушистого зверька. Сырая и тёплая складка, как магнит, невидимой силой удерживала, не отпускала его пальцы рук, а наоборот медленно втягивала их всё глубже внутрь чёрного ящика с сокровищами. Наслаждаясь зрительно и возбуждаясь посредством правой руки, лелея съедобные экзотические фрукты мамы, а левой рукой, доводя себя до оргазма, выплеснувшегося в кулак, Витя снимал с себя, таким образом, бремя страсти, тяготившее его вот уже несколько лет. Сладкие грёзы закружились перед глазами подростка разноцветными фантами и словно цирковые акробаты, стуки сердца, запрыгали приятными толчками в груди и в висках. Мелкие капельки пота выступили на едва пробившихся усиках юнца, он сдержанно выдохнул, и тихонько встав с кровати, вышел из спальни на цыпочках и закрылся в ванной. Смывая липкую радость с рук и гребня любви, Витя вынашивал дерзкий план прямого вхождения внутрь прекрасного маминого комплекса, который он запланировал на завтрашнее утро, а завтра был Женский день 8-ое марта. На несколько секунд он застыл, обдумывая свой план. Потом дрожащей рукой взял из ванного шкафчика снотворное, пошёл на кухню и, разведя десять таблеток в стакане с тёплой водой, перелил содержимое в аптечную склянку из-под микстуры. Орудие для тайного вхождения в лона мамы было готово, и половой игрун с нетерпением начал ждать наступление следующего утра. Его расчёт был по-детски наивно преступен и прост. Витя думал: «Будет праздничное застолье, папа с мамой выпьют достаточное количество спиртного, потом, как обычно перед сном, мама примет снотворное, растворённое в стакане с водой и не почувствует, как он увеличил ей дозу». Тем же вечером в кругу семьи он не сводил глаз с мамы. Смотрел на её шевелящиеся под халатиком ягодицы, приятно свисавшие по груди упругие сиси, и всю эту красоту представлял в своих объятиях, жадно мнущуюся под его руками и губами. Мама была в хорошем настроении, и это стимулировало сексуальное воображение Вити, он еле сдерживал себя от желания провести рукой у мамы между покладистых ляжек снизу вверх несколько раз под халатиком. Перед его глазами  возникла реальная картина, как он гладит ножки мамы, а она, улыбаясь, отвечает ему взаимностью, целует его в шею и касается своими пухленькими ручками его пениса, проникнув под брючный ремень. У него опять запрыгали «акробаты» и он, опустив голову вниз, сдержанно выдохнул, сильно сдавив колени. Всю ночь Витя не мог уснуть, его мучила жуткая ревность к маме. В первую половину ночи он крадучись подошёл к двери спальни родителей и с замиранием сердца прислушался, и услышал, как из спальни доносились лёгкие вздохи мамы и кожаные звуки раскачивающейся кровати. Витя взялся за ручку двери, хотел было войти и пожаловаться, например на придуманную им головную боль, помешав папе довести своё дело до конца, но потом передумал и ушёл к себе в комнату со слезами на глазах, скрепя зубами. Так проведя в полудрёме ночь, Витя с разбитым настроением встретил Женский праздник. Смелый план не давал ему покоя, он снова и снова прокручивал процесс подливания снотворного маме в стакан, при этом возбуждался и всячески скрывал своё возбуждение перед родителями. Витя старался не представать лицом к ним и, уйдя в ванну заломив пенис в промежность, придавил его плавками. Также старался больше сидеть, нежели ходить, смотря телевизор, то есть вести себя скромно, не обращая на себя никакого внимания. Так помытарившись, весь день, Витя дождался вечера. Уловив момент, когда мама на кухне налив снотворное в стакан ушла в ванную комнату, он сменил содержимое стакана и как нашкодивший пёс, быстро прошмыгнул из кухни через коридор в свою комнату.

Лёжа в своей кровати, Витя обливался приятным потом от волнения, он погрузился в трепетное ожидания предстоящих неземных утех, целуя воздух, представляя, что целует свою возлюбленную и желанную женщину. В воздушных поцелуях и с возбуждённым духом Витя дождался утреннего звонка будильника в спальне родителей. От нетерпения он стал нервно прохаживаться по своей комнате, не находя себе места. Он ложился, съёжившись на кровать, затем вставал, снова ложился, но наконец-то папа, хлопнув дверью, ушёл, и юный ловелас шагнул в покои своей мечты.

Заветная эротическая книга с картинками, повернувшись к нему обнажённой обложкой, тихо покоилась. Он так и мечтал взять маму сзади, лёжа на боку, а тут сама судьба предоставила ему такую позу. Витя затрясся от нахлынувшего влечения и, сняв плавки, прилёг на кровать сзади мамы. Вправив шляпку подосиновика в створки ракушки, поросшие густым ягелем, он осторожно вошёл внутрь. Скользкой саламандрой грибок медленно нырял и выныривал из плюшевых кастаньет. Червячок страсти наступательно грыз яички, и Витя слышал лишь звенящую пустоту своего кипевшего мозга, а во рту вкус пастеризованного молока менялся на вкус сливочного шоколадного масла. Чтобы проникнуть ещё глубже внутрь сокровищницы, Витя обнял маму правой рукой за бедро, но вдруг ощутил, что оно холодное, как лёд. Он вышел из сладостных чар, провёл рукой по спине, по плечам мамы – они были холодны. Витя, лихорадочно дыша, приложился ухом к спине мамы, но стука сердца он не услышал. Он спрыгнул с кровати и закричал:

- Помогите! Папа! Мама умерла!

Он голышом выскочил на лестничную площадку и стал, рыдая звонить в квартиры соседям, звать на помощь.

**

Судебно-медицинское заключение вынесло свой вердикт: отравление от передозировки снотворным, повлекшее за собою смерть.

После похорон Витя сидел на кухне за столом и тупо смотрел в окно. Мартовский снежок мелкой крошкой кружил на ветру. Он открыл настежь окно, и весенний воздух обжёг ему безжизненное лицо, у Вити слегка закружилась голова, он посмотрел вниз. Перегнувшись через подоконник, он несколько минут полежав на нём грудью до первой боли и резко оттолкнулся ногами от пола квартиры.