Карина, Саша и чувство долга

Карина лежала, обнаженная, на животе, а Саша старательно делал своей Госпоже массаж. Карина полностью расслабилась под руками умелого раба, и лишь легкие стоны удовольствия, которые она время от времени издавала, показывали, что она еще не окончательно отключилась. Саша усердно разминал руками ягодицы Карины – это была её любимая составляющая массажа. Он мял пальцами оба полушария, сдавливал кольцо вокруг заднего прохода, нажимал на точки вокруг половых губ, чуть растягивал анус, а затем снова переходил на упругие округлости… Работать с попкой Карины для него всегда было удовольствием, он без устали занимался массажом, поскольку наслаждение Госпожи было для него высшей наградой. Но сегодня его лицо, без обычного макияжа, выдавало самые мрачные мысли.  

Дело в том, что Карина ждала клиента – и это был не просто клиент, а постоянный содержатель, с которым она познакомилась четыре месяца назад. Это был солидный мужчина в возрасте, он разводился с молодой женой, и ему нужна была временная замена. Карина обязалась обслуживать его у себя на квартире в течение нескольких месяцев, получив за это сумму, которая должна была наконец решить её материальные проблемы.

Карина старательно отрабатывала свои деньги. Каждый раз она встречала спонсора во всем своем великолепии – в агрессивном мини-платье, в ореоле возбуждающих духов, накрашенная не ярко, но с большим вкусом – неотразимая соблазнительница. Ее партнер по сексу был человеком немногословным, он неизменно проявлял щедрость, но казалось, что женская красота оставляет его равнодушным. Карина, однако, не обращала на это большого внимания: она всегда старалась обслужить клиента по высшему разряду, вне зависимости от того, ценит ли клиент её таланты. А для каждого свидания её готовил Саша – накладывал макияж, делал прическу, помогал подбирать нижнее белье. За долгое время, проведенное на службе у Карины, он стал почти профессиональным стилистом и визажистом. Перед сексом Карина принимала ванну, а Саша часто делал ей массаж. Но накануне появления клиента Карина неизменно выставляла раба за дверь. Несколько часов, пока его Госпожа ублажала посетителя, Саша должен был проводить на улице.

Именно последнее и угнетало Сашу. Он смирился с мыслью, что Карина зарабатывает на красивую жизнь именно так, а не иначе. Он готовил свою возлюбленную для другого мужчины, зная, что в конечном итоге ее раб останется с ней, а клиенты уйдут – один за другим. Он был очень благодарен Госпоже, что она отказалась от намерения его использовать, сдавая напрокат богатым бизнесвумен. Жесточайшее наказание он выдержал с достоинством. Больше того, поступив на содержание, Карина рассталась с Леной – по ее словам, на время, но Саша не без оснований подозревал, что навсегда. Лена стала раздражать Карину своим нежеланием делить её с кем бы то ни было – чего не смел делать Саша. Но проблема была в том, что Саша ей мешал во время встреч с клиентом. Вначале Карина даже представила Сашу гостю – как своего раба, предварительно велев смыть косметику и одеться по-мужски. Ей хотелось, чтобы Саша прислуживал им обоим во время секса – приносил кофе, включал музыку, отвечал на телефонные звонки. Однако её работодателю вовсе не понравилось такая перспектива: он обладал достаточно широким кругозором, чтобы согласиться с наличием юного раба у элитной проститутки, но терпеть его присутствие в квартире во время секса не желал, о чем ясно дал понять Карине. И теперь она указывала своему рабу на дверь, как только поступал звонок от клиента.

Саша с тяжелым сердцем ждал этого момента. Каждый раз, накладывая косметику на лицо Карины, он любовался ее красотой – и каждый раз ему хотелось рыдать, когда он сознавал, что эта красота предназначена для другого человека, который вовсе не влюблен в Карину: для него она – просто шлюха, с которой состоятельный мужчина может без лишних забот удовлетворить свою физиологическую потребность. Саша согласился бы каждый день терпеть самую жестокую порку, лишь бы избавить Карину от этой необходимости. Но он знал, что это несбыточные мечты.

И как он мог испортить настроение Карине перед тем, как ей предстояло приступить к своим обязанностям? Саша заставил себя думать не только о своих чувствах, но и о том, что чувствует Карина, отдаваясь мужчине, к которому не испытывает (по крайней мере, Саша на это надеялся) никакого сексуального влечения. Ему, добровольному рабу, больно думать о том, что Госпожа занимается любовью с другим мужчиной. А каково ей, красивой, элегантной и уверенной в себе женщине, играть роль проститутки? Она отдает право на свое тело, на свои интимные места человеку, которого почти не знает и который к ней, по сути, совершенно равнодушен. Кто же в этой ситуации больше достоин сочувствия: Саша или Карина?

Эти размышления немного утешали Сашу, успокаивали его самолюбие. Мало того, он признавал, что сейчас Карина в какой-то степени продает себя также и потому, что согласилась на его мольбы и уговоры, не отдала его в пользование женщинам, которые по социальному статусу примерно равнозначны её новому клиенту. Если так, то разве это не означает, что из-за привязанности к своему рабу – неважно, как она с ним обращается – Карина добровольно вернулась на панель? А стало быть, если он, верный раб, помогает ей выполнять работу профессиональной проститутки – значит, в основе всего должно лежать чувство долга перед Госпожой. И сама она, продолжал дальше Саша, продает себя из чувства долга – не только перед ним, но и, скажем, перед подругами, которым она не раз на его глазах помогала по мелочам. Он, презренный раб, не может ей помочь материально. Значит, он обязан быть ей благодарен за всё, что делает Карина в эти дни и недели.

На столике замурлыкал телефон, и Саша, спрыгнув с тахты, подал его Госпоже прежде, чем она протянула руку. Разговор не затянулся. Карина приподнялась, села на тахте и, взглянув на раба, молча кивнула, приказывая уйти. Саша показал на одежду, предлагая помощь в одевании, но Карина так же молча отрицательно качнула головой. Надо было быстро собираться.

Через несколько минут Саша закрыл входную дверь, спустился на лифте и вышел из подъезда в холодную ночь. Стояла поздняя осень. Каждый вечер, когда он уходил от Карины, становилось все холоднее. Но Саша, понятно, страдал не от холода: он ощущал себя совершенно одиноким на улице, удаляясь от дома возлюбленной. Он брел то в одну, то в другую сторону, и время для него тянулось бесконечно медленно.

Здесь, на улице, все его мысли о чувстве долга перед Госпожой быстро исчезали. Его охватывала жестокая ревность – к тому человеку, которого Карина сейчас встречает в теплой прихожей, которому приветливо улыбается, предлагает чашечку кофе… А еще немного позже, в спальне, позволит ему делать с собой то, что ему нравится, наденет ему ртом презерватив – Саша как-то случайно видел, насколько искусно Карина это умеет, – будет стонать и кричать, имитируя оргазм. А может быть, и не притворяясь... Вот что вызывало у Саши самые тяжелые раздумья. Он знал, что Карина часто по-настоящему заводится во время секса: такое происходило у нее даже с ним, ничтожным рабом. А если Карина почувствует искренний интерес к своему клиенту? Саша знал, что многие молодые женщины увлекаются пожилыми мужчинами. Если же симпатия окажется взаимной – а как можно не увлечься молодой и сладострастной красоткой? – то ее партнер может по своему желанию продлить отношения с Кариной, а то и предложить ей выйти замуж. Такую карьеру сделали многие женщины, занимавшиеся проституцией; почему бы ей не стать законной супругой уважаемого в обществе человека? И разве в таком случае найдется в её новой жизни место для раба? Смешно об этом даже говорить.

И Саша давал волю своей злости и ревности. Иногда он плакал от бессилия где-нибудь в темном парке. А иногда, скрипя зубами, клялся разорвать позорную зависимость и никогда не возвращаться к Карине. Сначала он ощущал себя потерянным, первое время он даже чувствовал себя неуверенно без помады на губах. Однако свежий воздух и атмосфера ночного города постепенно возвращали его к тому состоянию, в котором он привык находиться до знакомства с Кариной – молодого, переполненного сексуальными желаниями, оттого слегка агрессивного юнца, желающего найти податливую или развратную девушку и грубо, без всяких изысков совокупиться с ней. Много раз он заходил в бары, в другие места, где можно встретиться с девушками. Они и раньше обращали на него внимание, но теперь он не уклонялся от знакомства, как привык делать за время своего рабства – в те времена ни одна девушка прежде не казалась ему достойной соперницей Карины.

Трижды он успешно снимал девушек, которые вели его к себе ночевать. Но после ночи секса он каждый раз уходил поспешно и с желанием больше не повторять встречу. В постели новые подружки казались похожими одна на другую, и в памяти ничего от себя не оставляли, кроме нежных ароматов юного тела.

Каждый раз, изменив Карине, Саша возвращался наутро с намерением бросить ей в лицо хвастливый рассказ о своих ночных приключениях. Но Карина не спрашивала его, где он провел ночь. Мало того, когда Саша приходил, квартира была в порядке и никаких приказаний от Госпожи он не получал. Идти ему было пока некуда, и Саша сам становился на колени перед Кариной, спрашивая, не желает ли хозяйка чего-нибудь. Как правило, следовал приказ о массаже, и Саша, увидев обнаженным столь знакомое и вожделенное тело, прикоснувшись руками к шелковистой коже, легко входил в привычную роль домашнего раба. Карина больше не секла его, а в качестве наказания просто надевала наручники и ставила на выстойку где-нибудь в спальне или в прихожей. Прежде она не раз привязывала сцепленные за спиной сашины руки к ручке двери и в таком виде оставляла стоять на час или два. Это наказание при всей его легкости было очень утомительным и тяжелым. Теперь же Саша сам его желал. Ему хотелось прочувствовать власть Карины над собой, чтобы убедиться, что он, по крайней мере сегодня, ей все-таки нужен.

Но вечерами все повторялось: Саша опять уходил, уступая место деловым отношениям. И снова он оставался одиноким, замерзшим и неприкаянным на ночных улицах. У него были деньги – Карина немало давала рабу на карманные расходы. Саша их почти не тратил: для него не существовало ничего, кроме дома Госпожи. Теперь он решил отомстить Карине, воспользовавшись услугами проститутки. Чем хуже эта условная девушка, продающая себя за деньги, его надменной Госпожи? Один раз он купил девушку на час, во второй раз решил приехать на всю ночь. Ему повезло – индивидуалка оказалась честной, старательной, не пыталась обшаривать его карманы и не торопила, когда его время заканчивалось. Её звали Оксана, ей было тридцать пять лет, и она воспитывала дочь, которую никому из клиентов не позволяла видеть. Саша почувствовал симпатию к этой девушке – такой же пленнице обстоятельств, как и он сам. Только он отдался в рабство добровольно, а она продавала себя, потому что так ей было легче всего заработать на содержание семьи – тоже из чувства долга. Оксана брала за услуги гораздо меньше, чем Карина, но было ясно, что при определенных обстоятельствах они легко поменялись бы местами. Однако Саше почему-то казалось, что Оксана ему гораздо ближе, чем Карине.

В первую ночь он пустил в ход все искусство возбуждать и удовлетворять, и Оксана, начав со стандартного набора ритмичных стонов, вскоре уже кричала от настоящего наслаждения. А Саша был нежным, искусным и ласковым. Утром, одеваясь и прощаясь, он почувствовал, по поведению Оксаны, что произвел большое впечатление.

Прошло две недели, и Оксана уже ждала его с нетерпением, а Саша, в свою очередь, теперь ждал каждого визита клиента Карины, чтобы освободиться и отправиться к своей новой подруге. Ночь за ночью он проводил в объятиях Оксаны, которая была к нему внимательна, не оскорбляла его, вела с ним беседу на равных. Вскоре он уже знал о ней и ее жизни очень много – вечерние беседы за чашкой чая скрашивали одиночество им обоим. Саша делился с ней эротическим опытом, а вскоре даже признался в своем мазохизме. Оксана не удивилась. Она рассказала ему, как много среди ее клиентов тех, кто желает плетки или страпона, но самое главное – она совершенно не изменила своего отношения к нему после этого признания. Саша был счастлив, он предлагал Оксане все новые и новые сексуальные игры, и она шла ему навстречу. Они уже принимали вместе ванну, он делал ей массаж, он вылизывал её киску с таким старанием, как и своей возлюбленной Карине. И благодарности он получал гораздо больше.

Саша, конечно, понимал, что разница в возрасте – больше пятнадцати лет – не позволяет ему всерьез думать о том, чтобы жениться на Оксане. И тем не менее он начал вдруг задумываться о том, что безнадежно погряз в пороке и унижениях, а есть и другая, более разумная и естественная жизнь. Что если он сменит свое служение Карине на обычный брак с хорошей девушкой, то избавится и от страданий, и от унижений, и ему не придется больше удовлетворять себя в ванной, как мальчику, после того, как капризная Госпожа позволит ему удалиться, получив наслаждение от его язычка.

Кто знает, как далеко в своих размышлениях на эту тему зашел бы Саша, если бы его накопления не подошли к концу. Ночь с индивидуалкой обходится гораздо дороже часа любви. Пришел день, когда для очередной ночи денег оказалось недостаточно. А когда Саша попросил Оксану сделать скидку, его новая подруга, очень мягко и с виноватой улыбкой, ему отказала. Саша заплатил за два часа, Оксана позволила ему остаться еще на лишний час. Саша пустил в ход все свое любовное мастерство, Оксана испытала три оргазма подряд. Но когда Саша снова намекнул, что желал бы остаться до утра, Оксана не согласилась.

Тогда Саша попросил Карину дать ему денег на расходы. Карина дала – не так уж много, но этого хватило бы на две ночи с Оксаной. Всего две ночи. Саша решил использовать их более бережно. Он приходил к Оксане на час, и она, отдавая должное его искусству любовника, оставляла подольше, пока сама не насыщалась его ласками. Но все равно он уже не оставался надолго. И сладостные мечты быстро сменились разочарованием. Нет, он не хотел портить отношений с Оксаной, и он постарался не показать ей, что надеялся занять в её жизни чуть больше места, нежели стандартный клиент. Однако брак с проституткой, показавшийся ему сначала неплохим выходом из ситуации, совершенно потускнел в его глазах. А в равноправные отношения, не отягощенные денежными расчетами, он уже не верил. В любой паре кто-то командует, что-то подчиняется. И в любой паре кто-то любит, а кто-то пользуется любовью партнера. Так везде и всегда.

И Саша снова обратился мыслями к Карине, и снова ревность начала заполнять его дни и ночи, отравляя существование. Неизвестно, до чего бы додумался Саша – а безвыходное положение часто толкает влюбленного на безумства, – если бы не слова Карины.

– Приготовь мне все, что нужно для пьянки, – сказала она равнодушным тоном, когда Саша в очередной раз переступил порог дома поздно вечером. – Этот мудак больше не придет.

Саша весь затрепетал. Он так мечтал об этом дне, что теперь не мог поверить в то, что он наконец наступил. Он знал, что у Карины есть такая привычка – «провожать» клиента после долгих отношений, напившись до полного бесчувствия. Ему это даже нравилось: Саша понимал, что таким образом Карина хочет смыть с себя память о неприятных ощущениях. И то, что она, протрезвев, каждый раз приходила в себя в компании со своим рабом, наполняло его радостью: клиенты уходили, а он оставался.

– У нас есть вино, водка и шампанское, Госпожа, – стараясь скрыть охвативший его восторг, произнес Саша. – Но нет ни коньяка, ни виски. Уже очень поздно, но…

– Достань! – приказала Карина, глядя на фужеры, которые Саша торопливо расставил на столе. – Где угодно, твои проблемы! Через двадцать минут не будет – выгоню!

– Да, конечно, Госпожа! – прокричал Саша уже из передней. Он гордился тем, что знал, как может выполнить приказ в такой короткий срок. Он выразил сомнение специально, чтобы узнать, по-прежнему ли она считает себя его Госпожой, не захотела ли отправить его вслед за надоевшим клиентом.

За свою работу Карина получила круглую сумму – об этом Саша узнал уже по возвращении, из пьяного монолога Карины. Клиент не захотел продлить отношения с ней – и, как догадывался Саша, Карина была этим слегка разочарована. Но не настолько, чтобы сильно жалеть. Зато она снова была свободна и при деньгах. А для услуг рядом с ней опять присутствовал её личный раб.

С каждым выпитым глотком настроение Карины улучшалось. Ей становилось все жарче, она избавилась от одежды и сидела в одних трусиках на высоком мягком стуле.

– Как думаешь, раб, мы с тобой заслужили отдых? – спросила она немного погодя, смешав белое вино с коньяком и взяв новую сигарету.

– Да, Госпожа, – почтительно ответил Саша, стоявший у стола с зажигалкой в руке.

– Весной мы с тобой поедем оттянуться в Европу, раб. Будешь мне служить в дороге. Доволен, ничтожество? – проговорила Карина, с трудом собирая вместе слова. Это оказалось последней её связной фразой за вечер.

Минуту спустя Карину вырвало. Она опрокинула фужер, и коньяк растекся по столу. Саша аккуратно загасил выпавшую сигарету, поднял свою Госпожу со стула и, бережно поддерживая, помог ей дойти до туалета. Там Карину долго выворачивало наизнанку, и содержимое желудка, выходившее через рот и через нос, выплескивалось на обод унитаза и красивые коврики на полу. Зрелище было не самым эстетичным. Но для Саши его Госпожа, даже в таком виде, оставалась самой желанной и привлекательной женщиной мира. Он хотел, он желал Карину – перепившейся и блюющей в унитаз. И ему не было важно, насколько она в таком состоянии отличается от идеала женщины. Важно было, что он ей поклоняется, как Богине.

И позже, глубокой ночью, когда Карина снова лежала вниз лицом на тахте, Саша присел рядом и долго любовался её голым телом, время от времени осыпая его поцелуями. Он мог бы даже овладеть Кариной, которая все равно ничего не чувствовала и наутро никогда не помнила, что вытворяла накануне. Но он понимал, насколько более благородно сохранить уважение к Госпоже и не позволить никаких постыдных действий по отношению к ней.

Саша снова был в привычной обстановке: мягкая постель, уютное тепло, запахи дорогих духов, смешивавшиеся, правда, с алкогольными парами – с дыханием Карины. Наступало утро. Он разделся и задремал – в своей обычной позе, свернувшись у ног Госпожи.

Проснувшись во второй половине дня, Карина жестоко отстегала Сашу плеткой – за то, что он не успел пополнить запас коньяка, а также по той причине, что с похмелья у нее сильно болела голова. После этого она уехала в бар, встречаться с подругами, приказав рабу вечером быть готовым для секса со страпоном.

Саше оставалось только ждать.