Юношеская любовь 2. 3 Лена Фрагм. ром. Монолог aka Рассказ про любовь

Юношеская любовь

2.3 Лена

Фрагменты романа «Монолог (Диалоги)"

Лена

-После всех передряг и глупостей мы  уже не те, что были когда-то. С тех пор, как  ты окончил школу, тебя словно подменили.

-Вуз - не школа. Приходится много заниматься, чтобы не завалить экзамены. Стало меньше свободного времени.

-У меня складывается впечатление, что тебе стало  скучно со мной. Я почувствовала это уже на твоем дне рождения.

-Это  не так.

- Как еще иначе объяснить то, что мы стали видеться не чаще раза в неделю. И даже, когда встречаемся, шатаемся по городу, не находя себе места.

-Разве? По-моему, находим, коль скоро бываем в разных местах.

-Тебя устраивает то, что мы больше молчим, чем разговариваем?

-Ничего удивительного - мы знакомы целую вечность. Нам не требуются слова, чтобы понять друг друга с полуслова.

-Именно по этой причине мы должны, наконец, выяснить наши отношения, которые с каждым днем, вернее, неделей становятся все хуже и хуже.

- Вольно или невольно я причинил тебе много зла, пытался развратить, в чем даже несколько преуспел, но, к счастью, твой здоровый инстинкт и целомудрие предотвратило самое худшее, что могло случиться в твоей жизни. Ты во время опомнилась, поняла, родительский гнев имел основания, и дала решительный отпор всем моим агрессивным поползновениям на твою незапятнанную репутацию и честь.

-Наверное, я отстала от нашего века. Я и сейчас считаю, что в тот вечер мы вели себя слишком разнузданно, в какой-то мере потеряли человеческий облик, не пожелав утихомирить свои инстинкты.

- Я неоднократно каялся в своих грехах, но ты до сих пор - так или иначе - напоминаешь мне о них.

-В первую очередь, должна каяться я, не только позволившая тебе слишком много вольностей, но и провоцировавшая их.

-Ты давно раскаялась, не бери лишний грех на душу. Стала почти святошей.

-Ничего-то ты не понимаешь. Был такой славный мальчик, превратился в циника.

- Откуда в тебе столько ханжества? Оно у тебя врожденное - хорошо затаившееся  - или благоприобретенное?

-Вредоприобретенное. Не обошлось без твоей помощи.

- В таком случае я вдвойне развратный тип. Таким не место в нашей стране, исповедующей моральный кодекс строителей коммунизма. Куда мне деваться, чтобы не запятнать чистый лик тех, с кем мне не по пути? Многие советуют, некоторые даже требуют, чтобы такие, как я, убирались в Израиль. А что скажешь ты?

-Чтобы убирался к чертям собачьим!

- Фу, как грубо. Филологу такие слова не пристали…

-Ты делаешь все, чтобы я возненавидела тебя. Ты всю жизнь мне исковеркал! Зачем только я когда-то связалась с тобой?

-Ты здесь не причем. Это я в свое время навязался на твою голову.

-Такой хороший мальчик был в меня влюблен… На кого я его променяла?

-Вопрос чисто риторический.

-Дурак, пошляк, невежда!

-Чудовище, животное, ничтожество.

-Что ты со мной сделал, Петя?!

-Испортил твою жизнь, раз, превратил ее в ад, два, истоптал твою любовь, три, лишил тебя на мой счет иллюзий, четыре…

- Хуже, ты лишил меня иллюзий на мой собственный счет.

-Всегда приходится жертвовать чем-то. Зато ты сохранила самое главное.

-Сказал Петя очередную глупость.

-Невинность, самое дорогое  свое сокровище…

-Дурак!

-Верно. Кто я еще, если до сих пор расплачиваюсь за несовершенный грех.

-Это я по сей день плачу по всем счетам, а ты с необыкновенной легкостью погасил свои долги, ни на минуту не признавая их, сколько бы  извинений ни произносил, что скоро их выплатишь.   Ты никогда не чувствовал себя должником, привык брать, не расплачиваясь. А когда тебе не давали, ощущал себя  потерпевшей стороной.

-Обделенным и обделанным. Как тебе такая игра слов?

-Какая мерзость! Не рот, а помойка.

-Тебе со мной дьявольски повезло.

-В каком смысле? Лучше помолчи, скажешь очередную пошлость.

-Кто еще, кроме меня, выслушает так смиренно и покорно  столько нелицеприятных слов?

-С тебя, как с гуся вода. Сам невероятно обидчив, но не замечаешь, когда обижаешь других.

-Хоть одно обидное слово я сказал за сегодняшний день?

-Обидное? Мягко сказано.

- Очередной навет.

-Удивительнее всего,   не замечаешь, что бьешь ниже пояса.

- Ничего такого я не делал. Разве констатация факта - само сбережение - оскорбление, удар ниже пояса?

-Мне искренне жаль тебя. Твое мужское самолюбие до сих пор уязвлено неполной победой.

-А мне вдвойне жаль тебя, так как ты ровным счетом так ничего  не поняла. Твои понятия о женской чести и достоинстве даже бесполезно перетряхивать и посыпать нафталином, до такой степени они изъедены молью.

-Обе стороны обменялись мнениями…

-И пришли к полному взаимопониманию.

-Ты, действительно, настоящее чудовище, ничего, кроме урчания своего живота, не слышишь.

-Это еще мягко сказано.

-Не думала, что ты до такой степени варвар.

-Не заслуживающий прощения, тем паче поощрения…

-Самое ужасное, я продолжаю любить этого фигляра,   по-настоящему не могу осудить его.

-Принимая во внимание последнее заявление  обвиняющей стороны, высший суд постановляет: истице в иске отказать, она обязана оплатить все судебные издержки в размере своей повышенной месячной стипендии, пригласив в  «лягушатник» ответчика  в порядке возмещения нанесенного ему огромного морального ущерба. Ответчик, в свою очередь, в случае несогласия с решением суда, может обратиться в высшую судебную инстанцию для востребования с истицы большего - по своему усмотрению. Истице - в подобном акте отказать.

-Твой суд подкуплен. Если кто и должен платить, так это ты как вечно уклоняющийся от уплаты своих векселей.

- Придется тебе тряхнуть мошной.

-Она пуста. Без шуток,   я потратила все до последнего рубля. Своди меня в кафе, хотя бы в долг. Кто из нас мужчина, в конце концов?

-Мой счет в банке опротестован и закрыт до окончания следствия.

-Кто может быть хуже нищего студента? Но я уверена, даже в твоих дырявых карманах найдется несколько жалких рублей, чтобы не ударить в грязь лицом перед своей старой знакомой.

- Ладно, твоя взяла. Все-таки нанесла мне запрещенный удар… выше пояса.

-А что там у тебя, если не секрет?

-Последняя десятка во внутреннем кармане пиджака.

-Живо, идем в ближайшее кафе-мороженое.

-Опять я должен расплачиваться за твои сладкие грехи.

- Жадина, каким был - таким остался. Хотел прикарманить жалкую десятку.

-Это кто говорит? Сама, небось, зажилила четвертной.

-Альфонс несчастный. Последнюю денежку  готов отобрать у бедной девушки.

-Канцелярская крыса и та богаче тебя.

-Сам ты… Есть пианист с такой фамилией. Или скрипач. Не помню.

-Постыдись. Страна должна знать своих героев.

Лена

-Вот, это, Петя, жизнь! Ничего лучше мороженого и шампанского нет на целом свете.

-Только, пожалуйста, не опьяней.

-С бутылки на двоих? Не смеши людей.

-Некого  смешить. Каждый занят своим делом и не обращает на нас внимания.

-И правильно делает. Но я все вижу…

-Что ты видишь, окосев от двух бокалов шампанского?

-Тебя.

-Замечательно!

-И еще красотку за третьим столом.

-Чем она тебе приглянулась?

-Тем, что она положила на тебя глаз.

-Брось трепаться. Не изображай из себя пьяную.

-Я трезва, как стеклышко. Посмотрим, как ты расплатишься своей хилой десяткой. Учти, у меня денег нет, на меня не рассчитывай.

-Отлично. Познакомимся с милицией. Как у тебя обстоят дела с приводами в милицейские отделения?

- Я-то тут причем? Молодой человек, приглашая девушку в кафе, должен платить и отвечать по закону.

-Значит, ты допустишь, чтобы меня посадили? Так советские люди не поступают.

-А как поступают советские красотки? Она не  возражает, если подсядешь к ней за столик. Заплатит не только за себя, но и за тебя. И потом нисколько не пожалеешь…

-По-моему, мы теряем чувство меры. Довольно. Доедай мороженое, валим отсюда.

-Не торопись. Мы недавно пришли, а ты уже… отвали… Ты  давно отвалил… Если б только знал, до чего мне тошно?!

-Кажется, шампанское пили полусладкое - не горькое.

-Зря мы сюда пришли. Все напрасно. Наш поезд ушел - назад его не вернешь.

-Поистине сегодня не наш день. Сначала мы обмениваемся идиотскими репликами, потом, кажется, находим выход - идем в кафе, где нам не раз было хорошо, и вот, пожалуйста.

- Мы слишком долго знаем друг друга. В свои восемнадцать - как прожившие вместе половину жизни старые супруги, пресытившиеся бытом, но продолжающие тянуть одну лямку в силу единственной тяги - привычки. Мы просто изжились. Наша детская любовь затянулась тиной.   Перерасти во взрослую она  не в состоянии. В этом, прежде всего,             виновата я…

-Мрачные итоги решила подвести именно в этом месте?

-Тебя больше смущает место, чем итоги? Впрочем, это уже не имеет никакого значения.

-Что с тобой происходит?

- Я устала. Много лет, почти всю свою жизнь, я шла, бежала, мчалась тебе навстречу и вдруг уперлась в тупик. Слишком поздно поняла, что ты, совершая те же самые, на первый взгляд, телодвижения, незаметно даже для самого себя менял направление своего маршрута и, отклоняясь от  моего, угодил в собственный тупик.

-Что-то в твоей метафоре есть, кажется, мы действительно в какой-то момент разминулись маршрутами.

-Ты несся быстрее меня, но, петляя из стороны в сторону,   все равно  загнался в угол.

-Я все никак не мог понять, зачем мы сюда пришли. Теперь картина проясняется - мы здесь для того, чтобы сдать свои тупиковые маршрутные листки  Человеку из кафе.

-Да, мы в последний раз пришли в наше любимое место, чтобы распрощаться с ним навсегда.   Не обвиняя друг друга за несостоявшуюся любовь.  

-К какому выводу ты пришла?

-Мы должны окончательно  разбежаться в разные стороны, чтобы еще больше не тяготиться нашим общением.

-Это твое последнее решение.

-Вопрос?

- Констатация.

-Рад получить свободу?

-Констатация?

-На этот раз вопрос.

-Тебе действительно нужен мой ответ?

-Я хорошо его знаю.

-Тогда зачем спрашиваешь?

-По инерции заблуждения.

-Мудрено. Повтори, пожалуйста, свой вопрос. Я запутался в  нашем словоблудии.

-А ты пока обдумаешь ответ?

-По-моему, ты преднамеренно позволяешь мне увильнуть от ответа, который может тебя как-то устроить.

-Ошибаешься. Меня устроит только тот ответ, увильнуть от которого пытаешься именно ты.

- Придется тебя разочаровать. Я не желаю предоставлять тебе свободу от себя.

- Трюкач! Я спрашивала, хочешь ли ты, повторяю, ты, получить свободу от меня?

-Не вижу разницы.   С радостью или с печалью предоставив свободу тебе, я сам обрету ту же радость или печаль.

-После шампанского я плохо понимаю твою словесную эквилибристику. Выражайся проще и яснее, не жонглируя словесами.

-Никакого удовлетворения от нашего подобного волеизъявления я не получу. Надеюсь, и ты  не относишься к пролетаркам, которым нечего терять, кроме своих цепей.

-Ты свои - потерял так давно, что не помнишь места их утраты.

-На самом деле плохо помню. Это случилось со мной то ли в пятом, то ли в шестом классе. А место - не забыл.

-Какие цепи ты имеешь в виду?

-Совсем глупым ребенком я влюбился в одну девчонку,   пожертвовав ради нее своим единственным другом, рискуя  нашей мужской дружбой.

-С тех пор много воды утекло. Я - не слепая.

-Глухая. Сделав тогда свой выбор, я не желаю от него отказываться. Но я не стану помогать тебе - определяться с собственным выбором.

-Поразительно, как легко ты, Петя, умеешь выскальзывать из затягивающейся на твоей шее петли…

- Я не люблю участвовать в роли, как жертвы, так и палача. И мне не импонирует невидимая и вместе с тем довольно прочная  связь, существующая между ними.  

-. Видимо, мое скудоумие не позволяет  понять, куда же ты все-таки клонишь.

-Я имею в виду своеобразную платоническую любовь, которую палач обрывает вместе с жизнью своей жертвы. А жертва, в свою очередь, получая смерть из рук палача, избавляется вместе с жизнью от любви к своему убийце. Я подобные страсти - мордасти не разделяю. В известной мере понимаю, не отрицаю, но для себя отвергаю. Сам я тем более не желаю быть палачом или жертвой, или тем и другим одновременно.

-Мне трудно что-либо возразить тебе, настолько хорошо ты в последнее время овладел казуистикой. Но нутром своим я чувствую фальшь в твоих словах!

-Говори тише, мы здесь не одни, на нас уже оборачиваются люди.

-А мне на них плевать с высокого дерева. Но так как деревья здесь не растут, закажи еще одну порцию мороженого. Не пропадать же шампанскому!

-Все, перестань пить, тебе уже хватит.

-Мне не хватит! Люди!...

-Прекрати буянить. Нас вышвырнут отсюда. И за дело.

-Не было у нас никаких дел! И никогда не будет!

- Все, уходим!

- Что ты делаешь, насильник! Не тяни меня. Катись, куда хочешь, я остаюсь. Хочу мороженого!

- Если я уйду, кто за тебя заплатит?

-Дурачок, у меня  есть деньги. Еще и останется.

-Восхитительно!

-А ты, жмот и лгун, больше мороженого не получишь.

-У меня остался целый шарик.

- Как всегда, у тебя - все, у меня - ничего. Не стыдно?

-Могу поделиться, пока у нас не приняли новый заказ.

-Думал, откажусь? Давай сюда… Напоил, запудрил мозги. Так я тебе и поверила.

-Кому верить, как не мне.

-Не чувствуешь интонации, врунишка?

-Одно из двух - либо я врунишка, либо не чувствую интонации.

-Сначала не почувствовал интонации, потом - соврал, любовь моя?!

-Я уже не твоя любовь? Или опять не та интонация, моя любовь.

- С тобой стало невозможно разговаривать. Ты - настоящий оборотень. Где мое шоколадное мороженое?

-Сейчас принесут. Ешь пока мое… Что ты так на меня смотришь?

-Может быть, я впервые вижу тебя. Сколько лет видела, но не рассмотрела.

-Плохо рассматривала, видать.

-Ты - темнила, потому тебя не разглядеть.

- А ты - светило.

-Ирония?

-Констатация.

-Можешь темнить сколько угодно, никуда я от тебя не денусь, так и знай. Я - твой крест.

-Ты уже от меня куда-то подевалась. На целую милю, хотя вот тут - рядом.

-Ты меня уже совсем не любишь? Не отпускай меня от себя, пожалуйста, не отпускай, что бы я ни говорила…Я так сильно тебя люблю, что только с тобой жизнь - жизнь… Если ты оставишь меня, я просто сойду с ума…

-Нам мороженое несут… Что ты,   глупенькая, куда мы, связанные одной веревочкой,   друг от друга денемся? Думаешь, шоколадно-слезное мороженое вкуснее? Дай попробовать.

- Тебе стыдно за меня? Сидит с тобой рева-корова-скандалистка-зануда-трусиха. Настроение всем портит… Не нужно, Петя, люди вокруг, смотрят…Не целуй мне глаза, в них одна соль…Сейчас же перестань, слышишь?! Мне уже не плевать на посторонних, я стыжусь их. Тихо как стало…Отпусти. Все. Я  в норме. Не знаю, что со мной сегодня. Дикий страх тебя потерять. Я люблю тебя, до потери сознания боюсь, что ты меня разлюбил, больше не любишь или любишь совсем не так, как раньше, когда говорил об умопомрачении…Мало того, что я никогда не смогу тебя разлюбить - несмотря ни на что, - я еще и истеричка вдобавок. Разве можно такую любить?

- Я - такой же, как ты. Мы два сапога - пара. Один без другого никому не нужный.

- Ты можешь… Можешь еще какое-то время, пока я окончательно не приду в себя, без того, что у нас было и не было…

-Что было, то было. Чего не было, того не было.

-Как это тебе объяснить? Раньше я боялась потерять тебя, так как мы стали интимничать слишком рано. А сейчас мне кажется, уже слишком поздно. Мне нужно придти в равновесие, почувствовать своим нутром, что мой поезд - не так далеко, что я могу его догнать с твоей помощью. Ты мне поможешь?

-Мы обязательно найдем выход из тупика, где стоят наши поезда.

- После дня твоего рождения у нас просто не было возможности остаться наедине.

-Мы ее не искали.

- Ты не искал.

-Да, в первую очередь, я.

-Ты боялся?

-За себя.

-А я - за себя. Мы обещали, дали слово… Глупо, конечно, но это - тормоз. Без тебя, без твоих усилий, мне себя с тормоза не снять. Жду, когда ты… понимаешь?

-В любое время дня и ночи, только скажи.

-Бедненький, тебе только одно и остается, что  шутить. Я совсем не вселяю в тебя надежду?

-Констатация.

-Вопрос.

-Надежда умирает последней.

-Ведь я сходила с ума тогда наравне с тобой. Или я, по-твоему, делала все мыслимое и немыслимое  лишь для того, чтобы, с одной стороны, не допускать тебя, а с другой, - сохранить? Смешно звучит - сохранить. Я  не сохраняла и не сохранила себя. Я была твоей, хотя не стала женщиной - случайно, по глупости, из предубеждения, страха тебя потерять, а, может быть, потому что мы настолько давно дружим и знаем друг друга, что, лишаясь невинности чисто физиологически,   становимся уже не теми любящими существами, какими были раньше. Словно нам мало той любви, и для  поддержания ее на прежнем уровне мы нуждаемся в искусственном ее оплодотворении чисто животным способом. Я понятно излагаю то, что мужчины в силу обостренного полового влечения к женщинам не хотят принять для себя, следуя стадному инстинкту самцов? И это стадное чувство стало в нашем веке аксиомой не только для мужчин, но и, к сожалению, для женщин, боящихся отстать от стада себе подобных. Теперь уже и я бегу его догонять, не смирившись с тем, что выделяюсь из стада.

-Я тебя понимаю. Но понять - не значит, принять. С моей точки зрения, физическое обладание лишь дополняет, углубляет душевное и духовное единение  влюбленных, достигших не столько половой, сколько человеческой зрелости. Нам пора...    

Петин отец

-Мы, родители, никогда не вмешивались в твою личную жизнь. Но, к сожалению, я  вынужден задать тебе пару вопросов.

-То-то я удивляюсь, с чего вы так долго терпели, избавляя меня от ненужных признаний.

Поздно, отец. Поговорим завтра.

-Завтра я могу тебя не увидеть. Ты опять не придешь домой. А утром я рано ухожу на работу.

-Завтра я, скорее всего, буду дома, тогда и задашь свою пару вопросов.

-Извини, Петя, придется тебе выслушать меня. Это, прежде всего, в твоих интересах.

-Ну, если так… Свои интересы я игнорировать не должен.

-В последнее время ты чаще всего ночуешь там, о чем мне знать вовсе не обязательно. Твои короткие объяснения до сих пор нас не то чтобы устраивали, но не особенно беспокоили, так как мы не сомневались в твоем благоразумии и порядочности.

- А теперь я подвергся с вашей стороны остракизму.

-Тогда бы нам пришлось изгнать тебя из нашего дома, а мы желаем прямо противоположного - чтобы ты не злоупотреблял частыми отлучками…

-Совсем даже не частыми.   Не больше трех  раз в неделю. Ладно, я не стану темнить. У меня есть женщина - молодая, привлекательная, порядочная, добрая. Мне идет девятнадцатый год. Все, я иду спать.

-Подожди. Ничего нового ты не сообщил. Появилась замечательная женщина, прекрасно. Ты намерен  долго встречаться с ней?

-Почему тебя это волнует?

-От романа с другой женщиной могут пострадать твои отношения с Леной. Если они уже не пострадали.

-Это не твоя головная боль. Моя.

-Но по вечерам именно мне приходится отвечать Лене, почему тебя нет дома.

-Она часто звонит?

-Исключительно редко. Видимо, тогда, когда ты не четко договариваешься с ней. Последний звонок был вчера. Ты не явился на концерт.

-Черт! Я совсем забыл. Какая досада! Сейчас же позвоню ей, извинюсь.

-Подожди. Она уже, скорее всего, спит. Ночь.

-Действительно, второй час… Что ты ей сказал?

-Будто ты замотался в институте, звонил домой, вернешься поздно, а я, в свою очередь, не смог дозвониться до нее, Лены.

-Мог бы придумать что-нибудь вразумительное.

-Ну, ты и наглец! Я врать не умею, в отличие от некоторых. К тому же  растерялся.

-Извини, папа. Я тебе подставил. Что говорит мама?

-Вспомнил! У тебя совесть есть?  

-Что я ей скажу? Ума не приложу. Совсем заврался. Надеюсь, она спит?

-Походя, заговорил о матери, и тут же успокоился, что она спит.

-Мать поймет - ты ей объяснишь.

-Не подумаю - сам объясняйся с ней.

-Мне в институт к одиннадцати. Буду спать - не будите меня.

-Я ухожу рано. Мама разбудит, скажешь ей, где ты все время шляешься.

-Когда она встает?

-Она работает вечером. Готовься отвечать.

-Я должен сказать ей все, как есть? Скажи ты, мне неловко. Последний раз прошу.

-Не подлизывайся. Сам ее огорчай.

-Будто она не догадывается? А ты, конечно, не знаешь. Разумеется, у вас наложено табу на обсуждение поведения сына. Думаешь, я полный идиот?

-Твоя мать, Петя, все еще не осознала, до чего ты докатился. Ей трудно понять, как ты мог предать Лену и вместе с тем - пусть редко - встречаться  и морочить ей голову. Она все еще думает, что ты ребенок, я стараюсь ее в этом заблуждении не разубеждать.

-А как она объясняет мои отлучки?

-Верит в твои басни. Как-то я хмыкнул, так она набросилась на  меня почти, что с кулаками.

-Не думаю, что она всерьез принимает мою ночную учебу.

-Видимо, ей так хочется верить в нее. И врешь ты порой убедительно: в студенческом общежитии легче готовиться к курсовым, зачетам и экзаменам, тебе помогают  чертить, вообще заниматься вместе удобнее и быстрее усваивать многие предметы: один лучше понимает одно, другой - другое. Одним словом, ты мастер вешать лапшу на уши.

-Тогда буду продолжать в том же духе. А про концерт я забыл - настолько сильно погряз в занятиях…

-Любовью.

-Остряк - самоучка.

-Лучше скажи, что соврешь Лене, это не мать водить за нос.

-С ней много сложнее - еще раньше были кое-какие накладки. Я уже так заврался, что дела мои плохи. Она мне не верит. Признаться во всем? Тогда нашим отношениям  конец. И, кроме того, я боюсь за нее -  ты сам говорил,   у нее неустойчивая психика.

-Такое впечатление, что тебя больше всего беспокоит Ленино отношение к твоему приключению, а не сама Лена.

-Это далеко не приключение, папа. Я по уши влюблен.

-И долго продлится твоя любовь?

-Может, навсегда, если она не бросит меня.

-Час от часу не легче… Кто она, эта твоя любовь?

-Замуж она за меня не пойдет,   не волнуйся.

-Ты даже делал ей предложение?

-Вера немного старше меня, образование - десять классов, детей иметь не может… Одно к одному. Она не сомневается, я оставлю ее. А я хоть завтра женился б на ней, будь самостоятелен.

- А как же Лена?

-Знаю, насколько нелепо это звучит, но я и ее люблю - ничуть не меньше, чем раньше. Иначе бы нашел в себе силы признаться, что полюбил другую женщину.

-Именно женщину. Возможно дело как раз в этом?

-Мне нужны обе…

-Но так вечно продолжаться не может. Тебе придется сделать выбор. В противном случае, ты потеряешь и Веру, и Лену. Если только Вера сама так сильно влюбилась в тебя, что позволит тебе продолжать любить Лену. Вера догадывается о существовании Лены?

-Она знает… И даже уверяет меня, что я ни в коем случае не должен из-за нее терять Лену, так как с ней, Верой, я все равно расстанусь.

-Кажется, ты сам в это веришь?

-Нет. Я верю в другое - она меня бросит.

-Вы еще не ссорились?

-Ссоримся по одному и тому же вопросу. Каждый искренне заверяет другого, что никогда не поставит точку в наших отношениях, но сомневается в противной стороне.

- Так вы можете на самом деле стать противными сторонами. Но главная твоя проблема - Лена.

-Нужно признать, аргументация Веры убедительней моей. У нее, кроме меня, никого нет. Во всяком случае - сейчас.

-Ты должен быть честен с собой - твои отношения с Верой не могут иметь сколько-нибудь длительного продолжения, так как основаны, скорее всего, на одной страсти. А этого мало для настоящей любви.

-Как все у тебя просто! Думаешь, поскольку Вера - первая моя женщина, я и влюбился в нее, не зная других, из-за отсутствия опыта? Если это правда -  не моя правда. Даже если тысячелетняя история отношений между мужчинами и женщинами в русло моей правды не укладывается.

-В истории, сынок, достаточно много пробелов, но и ты - почти чистый лист бумаги, что касается интимной жизни.    

-У меня башка трещит от безысходности… Есть вещи, о которых не скажешь даже такому отцу, как ты…Нет, я даже рад, что ты вызвал меня на этот трудный разговор (жаль, правда, повод - хуже не придумаешь). Но только это не тот случай, когда чей-то совет может мне помочь.

-Возьми себя в руки и успокойся. В панике ты уже совершил тьму ошибок и глупостей, стал забывать некоторые вещи, которые непростительно вычеркивать из памяти. И это не в твоих интересах. Желая оставаться самим собой, ты поддаешься эмоциям, выпуская их из-под контроля. Тем самым теряешь собственную самость, становишься похожим на миллионы мужчин, для которых принцип удовольствия важнее принципа реальности…

-Ты читал Фрейда?

-И не только его. Не могу, правда, сказать, что чтение Фрейда и иже с ним очень помогло мне в жизни, но не повредило - точно.

-Женщины меня погубят, отец.

-Самоирония - твое достоинство, но не злоупотребляй этим свойством характера, так как оно имеет теневую сторону,   выдавая  индульгенцию на совершение новых грехов.

-Хочешь сказать, самоирония - прикрытие, своего рода, самооправдание?

-Можно и так сказать. Влияния женщин на всю нашу жизнь не следует недооценивать. Они зачастую подчиняют, даже подавляют нас, особенно влюбленных. Любимая женщина - острие бритвы, которое может так  ранить, что шрам  останется на всю жизнь не только как воспоминание…

-Мне, отец, сейчас не до абстракций. Никто на меня не давит, я сам - вконец - задавил себя, не находя выхода из тупика, в который себя загнал. Более того, Вера оставляет для меня дверь не только открытой для входа, но и для выхода. Последнее - как раз меня и пугает, хотя никаких сомнений в ее любви я не испытываю.    

- Я могу тебе задать некорректный вопрос?

-Все одно, валяй.

-Вера могла бы появиться в твоей жизни, если б Лена - так сложились отношения между вами - стала твоей первой женщиной?

- Не думай, будто я не задавал себе этот вопрос. Хотя, как принято говорить, история не знает сослагательных наклонений, скорее всего, Вера не вошла бы в мою жизнь.

- Скорее всего?

-Да. Наша с Леной любовь - все равно, что негатив. Я уверен, позитив будет не хуже. Во всяком случае, надеюсь на то. А Лена, по-моему,   боится того, что позитив получится хуже. Пойми меня правильно, ее опасения связаны не с интимной сферой, по этой части она  не имеет никакого опыта. Лена боится утраты той близости между нами, что была раньше, что эта близость - любовь окажется под сапогом того, что называют «заниматься любовью».  

-Вы обсуждали эту деликатную тему?

- Касались ее… И напрасно. «Разговор на эту тему портит нервную систему», а эта система у нас обоих не слишком крепкая. Возможно, любые разговоры на темы любви идут ей только во вред, но я постоянно наступаю на одни и те же грабли: когда между нами - что с Верой, что с Леной по той или иной причине прерывается контакт,   мне кажется, что проще всего возобновить его…в постели. С Леной  этот контакт - начать, но, как я уже объяснил, ей он пришелся не по душе, не по нраву, не по ее психическому состоянию. А, может быть,   она принадлежит к тем женщинам, которые вообще не нуждаются в сексе как таковом…

-Твоя неуверенность в Лене не позволяет отказаться от нее и в то же самое время еще крепче привязывает к Вере. Лена - твоя первая любовь. Вера - первая женщина. Это далеко не одно и то же.

-Ты сводишь мои отношения с Верой к одной физиологии. Это не так. Она дает мне много больше того, что дают женщины мужчинам, когда спят вместе с ними. Вера раскрыла во мне такие чувства,   наличия которых я в себе не подозревал.

- Какие чувства?

-Например, уверенность в себе. Несмотря на то, что я постоянно сомневаюсь. Но мои сомнения рождены только одним - страхом лишиться любви. А уверенность - в том, что я люблю, любим и не разлюблю. С общечеловеческой точки зрения такая моя любовь к двум женщинам в одно и то же время - противоестественна и даже порочна. Но я так не считаю… К счастью, с Верой мне не приходится опускаться до лжи. Эта женщина, отец, совершенно бескорыстна, она как на ладони - с ней мне хочется сбросить с себя всю шелуху…

- Лена - совсем другая?

-Мы хорошо знаем друг друга, но она мне до сих пор  не доверяет, словно боится что-то прогадать. Это мешает мне.   Возможно, Лена видит во мне то, чего я в себе не вижу, и ее недоверие не лишено оснований. И тому есть доказательства - те же отношения с Верой, хотя Лена ничего о ней пока не знает.

-Она наверняка не потерпит твоего непостоянства, когда узнает о Вере.

- Нельзя всех судить по себе.

-А ты судишь не по себе? Представь, Лена завела любовника и одновременно сохраняет тебя. Ты узнаешь об этом. И что?

-Мне было бы очень горько и тяжело, что она предпочла мне другого мужчину. Тем более что я делал все, чтобы этого не случилось. Но любя ее, попытался бы понять и простить. В том случае, конечно, если б ее желание меня сохранить было продиктовано любовью ко мне, а не простым желанием вступить со мной в надежный брак.

-Я не знал, что ты - взрослый парень…

-Мне уже чертовски много лет, отец. И я попал в такие передряги, что хочешь - не хочешь, приходится избавляться от детского инфантилизма. Хотя с Верой я часто чувствую себя большим ребенком – и это  не так уж травмирует меня.

-Предположим, Вера дает согласие на брак с тобой, не так уж травмированным ею большим ребенком…

-Это удар ниже пояса!

-Я специально  позволил себе такую далеко не поэтическую гиперболу, чтобы заострить свой вопрос. Ты понимаешь всю меру ответственности, которую возьмешь на себя в случае ее согласия вступить с тобой в брак. Законодательству это не противоречит.

-Это противоречит ее принципам, она - в обозримом будущем - не согласится стать моей женой.

-И все же, допустим, согласится, пойдет навстречу твоим уговорам, своей любви к тебе, наконец…

- Прежде чем жениться на Вере, я обеспечу тылы - найду работу, переведусь на вечерний, выясню, не загремлю ли в армию…

-Это она надоумила тебя на такие шаги?

-Ты с самого начала предубежден по отношению к Вере, что меня не удивляет. Я бы и сам на твоем месте вел себя так же. Вера не надоумила меня, она обрушила на мою голову ряд аргументов, не позволяющих мне даже думать о браке. Она не позволит мне затруднить учебу, не то, что  забросить ее. И насчет армии она права, скорее всего, мне ее не избежать. И тогда нет смысла вступать сейчас в брак с кем бы то ни было…

-Вера, как я понял, работает. Она хорошо зарабатывает?

-Прилично. Она - квалифицированная массажистка.

-То есть может содержать мужа, пока он не закончит институт.

-Может. Но я этого не позволю ни ей, ни себе.

-Рад слышать. Слова не мальчика, а мужа. Но мужа в другом понимании…

-Мужем в буквальном понимании я не желаю становиться до окончания вуза…

-Не возражая оставаться любовником Веры со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Я задам еще один неприятный вопрос…

-Почему я позволяю Вере кормить меня в те дни, когда остаюсь у нее?

- Тех денег, которые мы даем тебе,   плюс стипендия - может не хватать …

-Да, это болезненный для меня вопрос, по которому мы как-то серьезно поругались, так как она балует меня разными деликатесами…

-Благо может себе их позволить.

- Она позволяла их себе и раньше.

-Себе, Петя, только себе.

-Потому мы и поругались.

-Если проблема только в этом, мы можем давать тебе больше денег, чем для еды в столовой общежития.

-Для этого я должен перестать врать матери.

-Пока ты не решился, я могу дать тебе эти деньги.

-Спасибо, не надо… Кое-какие деньги я зарабатываю, давая в последнее время уроки.

-По какому предмету?

-Будешь смеяться - по русскому языку. Моей грамотности хватает для того, чтобы двоечники после моих занятий  писали сочинения на тройки.

-Вера об этом знает?

-Нет. Я не желаю лишних ссор. Я прихожу к ней поздно, ссылаясь на коллоквиумы, семинары, дополнительные занятия…

-То есть и ей врешь. Врешь всем - матери, Лене, Вере…

-А что делать, если без вранья… не выловить рыбку из пруда. Такой юмор, извини.

- Ты сам понимаешь, сохраняя отношения с Верой - неважно в каком качестве, - ты делаешь невозможными отношения с Леной?

-Эту проблему я еще не решил.

-Предположим, тебе удастся довести Лену до такой кондиции, что она согласится на интимную связь с тобой?

- Я не стану доводить ее, как ты иронически заявляешь, до такой кондиции. А она, надеюсь, сама на полную близость со мной не пойдет.

-На полную. А частичную ты допускаешь - при наличии Веры?

-Ты прижал меня к стенке. Мне трудно ответить тебе на этот вопрос. Я не знаю…

-Прости, Петя, тобой движут любые другие чувства, но только не любовь. Я имею в виду Веру.

-И все же я уверен в том, что люблю ее, что бы ты и другие ни говорили.

-Не обижайся на меня за слова, которые сейчас произнесу…

-Грубо говоря, просто твоему сыну нечто ударило в голову?

-Нет. Об этом я судить не могу. Я про другое - более существенное. Ты не готов разрубить гордиев узел, но готов позволить решать за себя другим. Ты оказываешься в роли стороннего наблюдателя, отдаешь себя на волю случая. Такая - не делающая тебе чести - ситуация на подсознательном уровне устраивает тебя. Отсюда - главная головная боль на сознательном уровне. Неприятно, должно быть, проявлять такой инфантилизм.

- Возможно, ты прав. Но дело не в том, что делает или не делает мне честь. Больше всего меня волнует, есть ли вообще выход из ловушки, которую я сам себе расставил. И как из нее выбраться, ненароком не покалечившись и не покалечив других.

-Выбраться сложно, но можно.

-Подскажи, как?

- Коль скоро ты  полагаешься в решении собственных проблем меньше на себя, чем на своих женщин, поставь их в равноправное положение - в смысле честности перед ними.

-Сказать Лене о Вере?

-Ты уже настолько запутался во лжи, что этого все равно  не избежишь. Потеряешь Лену быстрее, если будешь обманывать ее дальше.

-По логике ты прав. Но, и признавшись, я потеряю Лену. Она мне измену не простит.

-Кто знает? Во всяком случае, ты сохранишь шанс на восстановление прежних с ней отношений в будущем. Лучшую жену  можешь не встретить, если к тому времени твои отношения с Верой прекратятся.

-Я не в восторге от твоего предложения. Оно построено на расчете, а не на любви.

-Напротив, на чувстве и разуме, а не на лжи и не на песке.

- Узнав о Вере, Лена возненавидит меня за предательство и навсегда оставит всякую мысль о дальнейших отношениях со мной. А Вера не пожелает принимать от меня такую жертву. В итоге - останусь один.

-Такой вот расчет?!

-Попытка мыслить  - по-твоему, логически.

- Подозревая тебя в измене - а у нее уже есть для того масса оснований, - Лена будет изводить тебя и себя, и, в конечном счете, вы поссоритесь навсегда. Чем лучше такой сценарий?

-Не факт, что мы поссоримся. Лена может простить меня хотя бы по той простой причине, что я - какой-никакой мужчина. Она не просто догадывается о моих потребностях, хотя и не одобряет их. Но такова природа мужчин - самцов, о чем она знает не понаслышке.     

-Тем более будь честен с ней. Она легче простит тебя.

-Но тогда я должен порвать с Верой, чего совсем не желаю.

-Тебе не кажется чудовищным то, что ты ищешь выгоду только для себя, мало заботясь об интересах своих якобы любимых женщин?

- Ты изначально не веришь в то, что я их люблю. Это твое дело. Но я не стану ради одной жертвовать другой…Если Лена случайно узнает, что у меня есть женщина, расценив это как измену ей (но как женщине я ей не изменял, поскольку она до сих пор не желает принадлежать мне), и бросит меня, что ж?! Надеюсь, Вера именно по этой причине  не порвет со мной, напротив, она перестанет мучиться, будто она меня у Лены отбила, что она подавила, поработила меня… Я не должен сдаваться своим женщинам, как бы они того ни заслуживали…

-Видимо, по причине позднего часа, мне изменяет слух.

- Женщины любят в мужчинах силу, выдержку, умение отстаивать себя.

-Верно, но отстаивать себя не путем обмана, измены, предательства, хитрости и коварства. Я намеренно сгущаю краски.

-Понял, непоэтическая гипербола. И все же я просто так не сдамся.   Очень поздно, тебе рано вставать. Если у тебя нет больше вопросов ко мне, давай ложиться…

-Последний вопрос.   Похоже, ты уже принял решение, разубеждать тебя излишне. Я задам тебе очень деликатный вопрос, на который можешь не отвечать, но ответь самому себе, если он не возникал раньше.

-Попробуй задать…

- Что является главным в твоей любви к обеим женщинам? Не то ли, что дается обладанием одной и предвкушением обладания другой? И если это верно, то не потому ли ты не желаешь отказываться ни от кого из них? И не беспокоишься ли ты, в первую очередь, о том, как бы не лишиться и реального, и предвкушаемого обладания женщинами, притягивающими тебя несравнимо сильнее   физически, чем как-то иначе?

-Я подумаю на досуге над тем, что ты сказал. Подумаю. Хотя не вижу  пользы в подобном препарировании собственных ощущений, словно лягушек. В твоем вопросе прозвучал ответ, но это твой ответ - не мой. Пошли лучше спать…               

ВТОРОЕ Я  (ПЕТЯ)

-Твой отец, сэр, еще раньше, до своего последнего вопроса, фактически положил тебя на лопатки. Ты сам сомневаешься в истинности своих чувств и к Вере, и к Лене.

-Мои женщины сомневались во мне много раньше тебя.

-Что не мешает каждой из них вызывать у тебя новый прилив сил и энергии.

-Любовь без секса хуже супа без соли.

-Отец говорил о предвкушении обладания Леной, хотя не знал о ваших безумствах, лишь усиливших твои грезы о любви. Тогда ты остался недоволен собой, своим неумением,   колебаниями, не позволившими тебе преодолеть Ленины страхи и больные фантазии. Теперь ты раздражен не столько тем, что она прежде выскользнула из твоих рук, сколько ее стремлением избежать их, несмотря на риск потерять тебя навсегда. Окажись на ее месте какая-нибудь незнакомая девчонка и поступи с тобой так же, она бы вызвала у тебя только досаду, и на следующий день ты забыл о ее существовании. Но тебя оттолкнула девушка, которую ты любишь с пеленок.   Которая до сих пор клянется в любви, зная о твоей любви и желании.   Вера подвернулась во время, в ее лице ты очень легко нашел  замену Лене. Встретил бы не Веру - другую женщину, которую ты бы пожелал, на скорую руку переспал  и с ней.

-Однако этого не произошло.

-Случая не было, Петя.

-Верно. Но случайные связи никогда не интересовали меня.

-Не иначе, как ты оказался в Вериной постели по причине страстной любви к ней.

-Она мне сразу понравилась, и я был не трезв. Что с пьяного взять?

-Утром свеж, как огурчик.

-Все оказалось для меня настолько неожиданным, что я поддался соблазну.

-Так как давно мечтал вкусить грех, и не стал упускать случай. И до самого ухода из Вериного дома не вспоминал про Лену. Совесть проснулась, когда ушел от Веры. Ты ее легко забыл, так как любил только Лену.   Вера разбудила в тебе темные инстинкты, придала им дополнительные силы, и ты уговорил Лену прийти к тебе и заодно помыться.

-Это уже слишком! До какой пошлости ты докатился, мой внутренний голос.

- Кто я как не ты сам, только  - не снаружи, а внутри. Я - не голос. Я -  тело, жаждущее тела самки, до сих пор не дающегося тебе и разжигающей твою похоть.

-Трепло! Катись отсюда, я давно хочу спать!

- Потерпи. Это отец выбирал выражения, мне они ни к чему. Слушай меня внимательно и не перебивай. Не стану утверждать, будто ты заманил к себе свою девочку, чтобы овладеть ею силой и обманом. Нет, ты желал ее любви. Все в тебе было дыбом, многое удалось - разбудил в девочке страсть, преодолел ее стыдливость, довел до экстаза. Она сама вошла в раж и стала вытворять с тобой немыслимые вещи. Куда Вере  с ее традиционными представлениями о том, что нужно делать в постели, кроме самого акта. Лишь однажды Вера превзошла Лену, не сумевшую преодолеть брезгливость при одном виде твоего «страшилища». Знала бы Вера, что вы с Леной вытворяли, тогда показала б тебе все, на что способна, демонстрируя это с другими мужчинами. Ты в ее представлении еще мальчик, с которым непозволительны приемы, с которыми, если верить Вите, тот освоил благодаря урокам, полученным от любовницы - жены командированного мужчины.

-Ты отвлекся от темы.

-Напротив, мы идем в русле нашей беседы. Итак, вы с Леной преподали друг другу школьные уроки подростковой любви, в которой не были искушены до той поры, и уже потому вкушали ее радости с восторгом и упоением. Она просто потрясла тебя, эта девочка, раскрывшись перед тобой почти во всей своей мощи. Это потрясение  столь внушительно, что желание обладать Леной до сих пор остается конечной целью твоих притязаний. Трудно понять, чего больше в этом желании - страсти или тщеславия…

-Приглашая Лену к себе, я не ставил перед собой никаких злонамеренных целей. Рассчитывал только на то, что мы проведем вдвоем хороший вечер, что наша ребячья - телячья возня, позволявшая мне раньше лишь изредка целовать ее грудь, может вылиться в нечто большее. Да, я предвкушал то, как мы преодолеем условности, стеснявшие нас до сих пор, скинем с себя одежду, и будем лежать в обнимку, целуясь и ласкаясь без всякого стыда и страха. Я мало  верил в то, что мы дойдем до конца. И все же надеялся,   что восторг и наслаждение от близости наших тел могут привести нас к максимальному блаженству, полному слиянию и растворению друг в друге. Но то было только в мечтах, а наяву я понимал, мне не удастся сломить ее то ли девичью гордость, то ли страх, то ли нечто другое, например, предрассудки.

-Красивая версия того же, в общем, сюжета. Суть от этого не меняется. То, что Лена позволила тебе, до предела раскалило твое воображение. Вместо ожидаемой камерной сюиты ты услышал грандиозную симфонию, в которой струнные в исполнении одной главной темы - единственной темы чувственной любви – слились с духовыми. Этот праздник, прерываясь, время от времени, звучал вновь и вновь. И когда музыка окончательно стихла, вы оба, вконец обессиленные и умиротворенные, думали только о том, что побывали в раю и еще не раз сможете в нем оказаться. Более того, к этому ощущению добавлялся отложенный неиспытанный восторг, что ничуть не умаляло потрясения. Хотя причуды Лены внесли в твои ощущения некоторый дискомфорт. Но ее обещание в следующий вечер пересечь финишную черту придало новый импульс твоим мечтам и фантазиям, и потому твое настроение оставалось на подъеме. Затем позже пришли будни, раскрылся обман, выросли страхи, дали пышные всходы сомнения, начали таять надежды, настроение падало день за днем все больше и больше. Красота недавнего мира померкла, в нем обнаружились пустоты и пятна, ранее оставшиеся тобой незамеченными. Лена, пережившая шок от всего сразу - от твоего натиска и родительского гнева,   замкнулась в собственной скорлупе, ужаснувшись разбуженными тобой темными инстинктами. Началось ваше взаимное отчуждение, вы стали избегать всяких напоминаний и воспоминаний о той ночи, ты уже не ждал и не искал встреч с Леной наедине, поняв бесполезность  любых усилий преодолеть препятствие, воздвигнутое Леной. Твоя плоть искала выхода,   иначе как в любви   она найти его не могла… Встреча с Верой в музее и все, что последовало дальше, - закономерный результат ожиданий твоего тела, которому ты постоянно ставил палки в колеса.    Оно не возражало против встречных предложений тел - по меньшей мере - двух партнерш   (Вите  дважды удалось затащить тебя в компании своей любовницы в отсутствие ее мужа). Ты  слишком разборчив, чтобы удовлетвориться случайными связями, но твое тело бунтовало, требовало своего. А ты грезил о любви, по собственной глупости утраченной тобой после твоего «падения» с Верой . Эту любовь она и дала тебе - твоя первая и единственная по сию пору женщина. Отец прав, ты придумал свою любовь к Вере, она - всего лишь компенсация любви к Лене, хотя ты всеми правдами и неправдами стремишься доказать себе, что любишь Веру. Ее чуткость, отзывчивость, привязанность к тебе, твоя нерастраченная и жаждущая выхода страстность, нежность, признательность, чувство вины перед Верой  (именно так ты сам воспринял переданную через Витю и проигнорированную весточку от Веры годичной давности) - все это создало у тебя иллюзию любви. Два одиноких тела, каждое по-своему ожидавших тепла и ласки, случайно нашли друг друга тогда не для того, чтобы разлучиться навсегда. Ваша встреча в музее - слишком мелка для провидения, но случайностью ее никак не назовешь. Вы оба нуждались в любви и стали любовниками поневоле, а не из-за огромной любви друг к другу. Вера - отложенная любовь к Лене, не более того. Именно потому ты и желаешь сохранить обеих. Очень удобно - Вера уже есть, а Лена - рано или поздно будет. Вера своим женским чутьем это понимает. Вот и вся твоя любовь, малыш. Однозначно указать ее месторасположение не берусь, но полагаю, оно находится все же ниже, чем ты предполагаешь.

-Вульгарная карикатура на мое отношение к Вере и даже к Лене, утрированно и односторонне упрощающая истинную картину. Верно, та ночь с Леной произвела на меня сильное впечатление, высветила новые грани ее натуры - и не только со знаком плюс, - уже много давшие мне и еще больше обещающие. Но моя любовь к Лене и до того свидания была непоколебима. Сводить мое чувство к ней к одному сексуальному потрясению примитивно. Поэтому я верю в наше будущее, хотя, не скрою, Ленина предосторожность, какими бы причинами она ни вызывалась, меня настораживает.

-А пока есть Вера, любовь земная, можно  подождать того времени, когда Лена, любовь небесная, спустится на грешную землю и снизойдет до тебя. Тебе, такому земному и плотскому, жаждущему любовных утех и наслаждений, не меньше нужна и любовь небесная. Твой отец тысячу раз прав - ты еще не встретил свою любовь, вот и мечешься в ее поисках.

-Какая чушь!   Обе женщины, которых я люблю, самые, что ни на есть земные. Небесное в них то, что они - каждая по-своему - ниспосланы мне с небес, если выражаться высоким штилем.

- Ты заблуждаешься. Твоя долгая дружба с Леной переросла в нечто большее, когда вы от простого осознания своего пола перешли к ожиданиям любви, испытывая в ней потребность, а затем обрушили друг на друга всю страсть, копившуюся все эти годы в ваших юных телах и душах. Вы совершенно искренне принимаете происшедшие в вас перемены, достигшие кульминации в тот вечер и ночь, за любовь, но это ошибка. Просто вы оба испытываете потребность в любви, но поведение Лены - лишнее свидетельство того, что она, по крайней мере, в твоей любви  сомневается. А ты - в отсутствии другого объекта - пылко объясняешься в своем глубоком чувстве тем женщинам, которые на данный момент больше всего соответствуют твоим детским представлениям о любви. Потому и не можешь сделать выбор между ними. Повторяю, Вера - олицетворение твоей сегодняшней любви, Лена - завтрашней. На самом деле, олицетворение - не более того. Ты сам убедишься в моей правоте, если  Лена сменит гнев, стыд, страх на милость и отдастся тебе, не желая тебя терять. Ума у нее на это может хватить, но не любви, малыш. Но ты этого никогда не поймешь, тут же бросившись в омут «любви» к Лене, забыв про Веру, для которой такой твой поступок большой неожиданностью, громом среди молний не станет. Верино самопожертвование - миф, твоя выдумка. Сама она хорошо осознает природу своих и твоих чувств, ни на что серьезное с тобой не рассчитывая. О чем честно сказала тебе с самого начала, чтобы никто из вас не строил никаких иллюзий.   Она мыслит реалистически, ты спасаешь ее от одиночества - одно это для нее благо; и чем больше времени оно продлится, тем лучше, но она знает - рано или поздно вашим отношениям придет конец. Добрая душа, она не желает тебе зла, не хочет, чтобы ты лишился дружбы - любви Лены, зная наперед, что ее самую ждет. В этой ситуации твое решение позволить событиям идти своим чередом, скрывая Веру от Лены, вполне отвечает твоим интересам. Великий русский авось сам собой вытащит за тебя козырной туз. Если же ты проиграешь,   так тому и быть. Значит, не судьба. Спи, малыш. Спи спокойно, коль скоро считаешь, что твоя совесть перед собой и твоими женщинами чиста…

ЛЕНА

- Не оправдывайся, Петя, не стоит.

- Повторяю, вчера у нас был последний день, когда  сдавали зачет. Все это затянулось, раньше проскочить не удалось, ничего я не забыл, надеялся успеть на концерт. Но не получилось…

-Не ври. Твой отец сказал мне, ты не придешь на концерт.

-Верно, я позвонил ему, предупредил, что задерживаюсь в институте и могу опоздать. Разве он говорил, что я  вообще не приду на концерт?

-Петя, ты заврался. И это не впервые. У тебя есть веские причины избегать встреч со мной. Можешь не объяснять, что это за причины или причина. Нетрудно догадаться. Дело житейское. Я возмущена лишь тем, что ты  просил меня взять билеты,   и не пришел. Не позвонил даже.

-Я хотел позвонить, когда понял, что могу не вырваться. Но было  поздно звонить - ты уже ушла. Потому позвонил своему отцу - на случай, если не смогу прийти. Я не заслуживаю прощения, все мои извинения - пустой звук.

-Не ломай комедию. У тебя кто-то есть. Давно. Ничего странного, в порядке вещей. Я на тебя не сержусь.

-Мелешь ерунду, а я слушаю. Какой резон мне врать? Если б я завел себе кого-нибудь, не стал бы с тобой объясняться. Логически  рассуждать способна?

-Тебе незачем спешить рвать со мной. Вдруг еще понадоблюсь. Такой вот резон.

-Мы, как малые дети. Послушать нас со стороны - один смех, да только.

-Знаю, какие мы дети. Могла сообразить раньше, когда плясала под твою дудку.

-Ты плясала? Оставь!

- Забыл?! Конечно, я ни в какое сравнение с ней не иду.

-А говоришь - не дети.

-Тебе  не стыдно? Врешь, не краснея.

-Я уже устал извиняться, начинаю злиться…

-Все, все, все, что между нами  столько лет было, забыл и выкинул коту под хвост.

-Если кто и забыл, так это ты. Чтобы, не дай бог, не имело продолжения. Из одного страха, чтобы не стало хуже.

-Куда уж хуже?! Хуже некуда.

-Именно. Что там говорить?!

-Не о чем нам с тобой больше говорить. Еще не поздно, можешь кое-куда успеть.

-Оставь при себе свои…намеки.

- Чуть было, не сказал, грязные намеки.

-Это твои слова, не мои.

-Конечно, ты способен лишь на чистую любовь, в чем я могла в свое время убедиться.

-Не припомню, чтобы кто-нибудь насиловал тебя.

-Ты - хуже…Ты - больной, сексуальный маньяк, ненормальный, псих…

-Глупенькая, слезы-то зачем? Если хочешь, вмажь мне, не бойся. Может, полегчает…

-Еще издеваешься, бабник.

-Единственная моя баба - ты.

-Я - не баба.   Я - дура.   Дура, что в свое время связалась с тобой. Что до сих пор не развязалась.

- Я не позволю нам развязаться друг с другом. Не к кому тебе меня ревновать.

-Подцепил  какую-то шлюху, шляешься и спишь с ней, что я, не знаю что ли? Можно только представить, что вы с ней делаете?! Мерзость какая!

-У тебя слишком богатое воображение. Нет у меня никого, кроме тебя.

-Посмотрел бы на себя со стороны, как выглядишь, когда обо всем на свете забываешь, стремясь только к одному распутству.

-Очень смешно!

-Козел паршивый! Женихайся с кем угодно, но не вкручивай мне, что невинен, как мальчик- с - пальчик.

- Забавно, когда ты так беспричинно злишься.

-Не более забавно, чем когда ты развратничаешь - неизвестно с кем.

- Известно с кем было бы менее забавно?

-Наконец, признался! Давно пора.

-Глупая, это всего лишь шутка.

- В твоем низменном стиле. Как и то, что не сложно представить…

-Сразу становится ясно, до какой степени я опустился.

-Сам это подтверждаешь.

- Какие еще могут быть сомнения?

-У меня давно  нет их.

-Поймать меня хочешь? Так ведь не на чем ловить.

- Кто только что сказал,   сразу становится ясно, до какой степени ты опустился, занимаясь, черт знает чем -  черт знает с кем.

-Не сочиняй. Ничего подобного я не говорил, не перевирай мои слова. Я иронизировал…

-Ты выглядишь жалким и смешным, когда пытаешься скрыть от меня свои развратные действия.

- Бред собачий!

-Знаю, как ты это умеешь.

-Тебе не кажется, что мы впадаем в маразм?

- Уже впали, пора выпадать. Хватит! Доигрались. Вот ты у меня где!

-Все, конец света! Начали реветь…

-Не прикасайся ко мне своими грязными лапами. Ненавижу, презираю тебя… Что ты делаешь, прохвост, оставь меня в покое, слышишь, немедленно перестань, люди вокруг…Бесстыжий, бессовестный, никого не стесняешься, совсем совесть потерял…

-Никого же нет, мы одни… И даже, если кто-то был, плевать…

-Этот тебе, грязный развратник, плевать… Сумасшедший, осторожней нельзя?! Не привык иначе? Вот, пуговицу от пальто оторвал…

- Она плохо пришита… Не мешай мне тебя целовать… ты же знаешь, что я тебя люблю. И ты меня любишь… Никуда нам друг от друга не деться…

-За что мне тебя любить? За это, да? За твои наглые лапы, лживый рот? Был такой славный мальчик, ласковый, нежный, добрый, внимательный, приятные слова говорил, стеснительный - на пляже боялся рядом со мной лежать, чтобы никто ничего не подумал… Куда все это подевалось?

-Когда и чего я стеснялся, не придумывай.

-Прошлым летом, совсем недавно. На озере, мы с тобой и были-то почти одни, а ты озирался по сторонам… Боялся на спину лечь… Потом даже нацепил на себя брюки - мол, из опасений, что ноги покраснели…

-Поди, какая наблюдательная. Выходит, подсматривала за мной?

-Этого стыдливого, неловкого мальчика уже нет. И перестал краснеть, когда врешь.

- Если хочешь знать, тот парень на пару лет отставал в развитии от своих сверстников и никакого удовольствия от этого не испытывал.

-Заметно.   Бросился вдогонку за своим другом - настоящим мужиком. Только тебе его не догнать.

- Не городи ерунду. Что тебе о нем известно?

-Его не раз видели с женщиной, живущей рядом с ним, он даже никого не стесняется. Говорят, она замужем,   напропалую изменяет мужу - с кем попало.

-Больше слушай разные сплетни. Сарафанное радио любого смешает с грязью.  

-Так что будь осторожен,   подбирай, что плохо лежит, подальше от нашего района.

-Спасибо,   буду знать.

- И еще о твоем друге. О его подвигах говорят даже в нашем институте. Как-то видели меня с ним, так предупредили, чтобы я была с ним осторожнее. Знали бы они только!  

-Если думаешь, что я стану ревновать тебя к Вите, не надейся. Прошли те времена, когда  попытки поссорить нас могли иметь успех.

- Я ничего не пытаюсь. Просто, в отличие от тебя, не хочу скрывать того, что иногда  встречаюсь с ним. Редко. Он, хотя и супермен, ведет себя со мной совсем не так, как ты. Прикоснуться боится. Настоящий друг! Могу за него ручаться.

-А за себя?

-За себя - нет. Прошли те времена, когда он  не нравился мне.

-Я это непременно учту.

-Учти. Я уверена, он до сих пор любит меня.

-Поэтому  водишь его за нос.

-Приятно, знаешь ли, когда тебя любят. А такой видный плейбой, особенно.

-Витька - плейбой, не смеши меня.

-Ты просто завидуешь ему. И ревнуешь…

-Вовсе нет.

-Куда делся твой боевой настрой? Даже руки забрал…Теперь оставь их при себе… Что я сказала, не лезь!

-Не будь ребенком… Так хорошо? Ты дрожишь, не замерзла?

-Здесь как-то неуютно. Даже страшновато. Вокруг ни души, все куда-то исчезли…

-Разве нам кто-нибудь нужен?

-Мы, как неприкаянные. Негде даже приткнуться. Ты давно не звал меня к себе. С тех самых пор, с твоего дня рождения.

-Днем мы заняты учебой, а вечером - родители дома.

-Вечером дома легче  застать Витю, чем тебя. Для меня он всегда свободен. Ты совсем не ревнуешь  к нему?

-Витя - мой единственный друг.

- Я - уже не друг?

-Ты - моя женщина. Это совсем другое. Что смеешься?

-Мне иногда всякие глупости лезут в голову.

-Какая глупость   посетила  сейчас?

-Не скажу. Ты подумаешь обо мне не весть что.

-Что такое я могу подумать о тебе, чего не знаю?

-Век не угадаешь.

-Спорим на шампанское и мороженое.

-Проиграешь.

-Выиграю.

-Я тебя предупредила.

-Боишься проспорить?

-Я не боюсь… Разбили… Нет, не могу.

- Все, я выиграл.

-Мы так не договаривались. Ты ведь не знаешь, что я подумала.

-Раз не говоришь, боишься, что проспоришь. Значит, проспорила.

-Ну, и логика у тебя. Придется сказать. Ты сказал, что я - твоя женщина, а Витя - друг. Когда-то мы все трое были друзьями. Я представила … тут, на моем месте, Витю.

-И что?

-Ты ведешь себя с ним так же, как со мной.

-Не понимаю.

- Целуешь его, лезешь…

-Ты ненормальная?!

-Проспорил. Ведешь меня в кафе-мороженое и платишь.

-Додуматься до такого?! Что я гей, по-твоему?

-Пока не замечала ничего похожего. Но представить могу.

-Фу, какая мерзость!

-Я так не считаю. Люди могут распоряжаться собой, как  хотят.

- Само собой, только  для меня однополая любовь неприемлема, она противоречит моей природе.

-Ты только не сердись… Недавно, когда мы встречались втроем, я видела, какими влюбленными глазами вы смотрели друг на друга. Даже на меня так не смотрите.

-У тебя, очевидно, окончательно крыша поехала. За все время нашего общения большей глупости и чуши от тебя не слыхивал. Или ты меня разыгрываешь?

-Можешь не признаваться.

-Заруби себе на носу, я люблю только женщин!

-Кто она, твоя женщина, скажи. Обещаю, не стану ревновать ее к тебе.

-Нет у меня никого. Не шей мне дела. Даже Витю пришила.

-Витя - для примера. Он - точно любит только женщин. Мужчины не в его вкусе. Ты - не исключение.

-Еще одно слово, я не посмотрю на то, что ты женщина.

-И что сделаешь со мной?

-Затащу в эту парадную и изнасилую.

-В доказательство, что тебя интересуют одни женщины? Но таким образом ты ничего не докажешь. Одно другого не исключает.

-Если ты надумала вывести меня из себя, считай, это тебе удалось.

-Розыгрыш закончен. Я пошутила.

-Ну, шуточки у тебя, однако?!

-Вполне в твоем духе. Теперь понял, как они смотрятся со стороны?

-Я уже давно понял, твои фантазии граничат с фантасмагорией с той разницей, что они бредовые видения, не отличающиеся особенными причудами.

-Благодарю за комплимент.

-Тебе надо лечиться. То одно, то другое. Невольно вспоминаются похожие явления в тот  «злополучный» вечер.    

- Удивительная у тебя память - и на поступки, и на слова. И еще более удивительно, насколько ты глуп. Так ничего и не понял.

- Нечего тут понимать. Без слов все ясно.

-Между прочим, я не так уж разыгрывала тебя.

-Поехали по второму кругу?

- Я вполне допускаю, что вместо тебя могла бы влюбиться в женщину, которая менее примитивна, похотлива и груба, чем вы, мужчины, с малого возраста напоминающие самцов - животных.

-Это про меня?

-Ты все же не слишком примитивен и груб, хотя большим разумом и деликатностью бог тебя не наградил.

-Зато похотливостью - в избытке?

-Это не от бога. От дьявола.

-Спасибо!

-Кушай на здоровье.

-Вечер откровений и признаний. Всего мог от тебя ожидать, но то, что в тебе присутствуют лесбийские черты, в голову не приходило. Теперь становятся  понятнее твои фантазии, мешавшие нам в любви. Видимо, ты еще не до конца определилась, кто ты - женщина или мужчина.

-Только не нужно сваливать с больной головы на здоровую. Если ты не сумел сделать меня женщиной, это не означает, будто я мужчина.

-Насколько мне известно, в лесбийской любви две роли, можно оставаться женщиной. Возможно, женская роль тебе больше подходит.

-Теперь ты перестанешь меня любить?

-У меня складывается впечатление, что ты ищешь повод для того, чтобы мы расстались. Я уверен в том, что ты в очередной раз дала волю своим дурацким фантазиям. Не знаю только, какой в них смысл сегодня.

-Я хотела тебя испытать… Может быть, нет ничего хорошего в том, что мне нужен ты, мужчина, а не женщина. Между мужчиной и женщиной всегда будет стоять нечто вроде перегородки, если вообще не стены, не позволяющей им  понять друг друга. Наверное, сама природа восстает против полного единения двух существ, опасаясь однообразия, повторения, в конечном счете, вырождения людей, превращения их в роботы. Не исключено, полное единство возможно только между однополыми. Не в постели, а вне ее. А, с другой стороны, если бы я, маленькая женщина, не встала между вами, маленькими мужчинами, тобой и Витей, вы бы разве могли - до последнего времени - так дружить?

-У нас с Витей и сейчас очень добрые дружеские отношения.

-Вы месяцами не видитесь друг с другом.

-Оба заняты.

-Чем, скажи?! Есть свободные вечера, выходные дни. Где и с кем вы их проводите? О Вите нечего говорить, у него есть женщина - и, судя по досужим разговорам, - не одна. Или и ты развлекаешься не хуже Вити, что друг на друга  времени у вас не остается. О себе я не говорю.

-Говорила. Витя часть своего времени, когда ты ему потворствуешь, уделяет тебе.

-Аналогично тому, как ты часть своего времени, потворствуя, уделяешь мне.

-Тебе палец в рот не клади, но в данном случае, твой выпад  принять не могу. Встречаясь с тобой, я потворствую, прежде всего, себе.

- Потому что законченный эгоист - ничего, не отвечающего своим интересам, делать не станешь.

-Какой интерес  преследую сейчас?

-Ведомо какой.

-У тебя мания преследования. Я уже давно ничего от тебя не добиваюсь.

-Нашел мне замену.

-Опровержений больше не последует. Надоело.

-Лавры друга не дают  покоя. Но даже он, в отличие от тебя, ведет себя со мной как настоящий влюбленный, не желая достигнуть того же, что ты, помешавшийся  на сексе.

- Это злостный навет. Я уже давно ничего не добиваюсь от тебя.

-Нечем гордиться. Я это рассматриваю как проявление  охлаждения ко мне.

-В таком случае Витино поведение с тобой можно расценивать как полное безразличие.

- Просто он умеет держать себя в руках, ждет, когда я стану к нему более благосклонна.

-Смотри, доиграешься. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.

- Это в еще большей мере относится к тебе. Что по этому поводу говорил твой любимый Фрейд? Когда один человек приписывает  свои чувства другому? Это, кажется, перенос?

-Не совсем. В нашем примере свои чувства к тебе (или ты - ко мне)  я ( ты) ни к кому другому не переносим хотя бы потому, что даже при наличии у нас обоих соперников  чувства к разным людям не могут быть тождественными.

-Я не читала, как ты, Фрейда, но, по-моему, трудно исключить возможность перенесения собственных чувств к одному человеку на другого. Совсем не обязательно, чтобы замена оказалась равноценной.

-То есть, другими словами, ты вполне могла бы переметнуться от меня к Вите?

-Равно как ты к другой - неизвестной мне - женщине.

-Может быть, ты уже влюбилась в моего друга?

-Пока еще нет. Но с каждым разом я нахожу его все более и более привлекательным, а главное - надежным. Во всяком случае, в его любви я не сомневаюсь. Я уже слышала где-то, что для женщины любовь мужчины важнее ее любви к нему же. Конечно, он не должен вызывать у нее неприязни, а любовь не так уж обязательна.

-Это последнее китайское предупреждение?

-Я против всякой лжи между нами - только и всего. Если у тебя кто-то есть, прими к сведению мои слова, проконсультируйся с Фрейдом. Он подскажет тебе правильный выход из любого положения.

-Твоя ирония неуместна. Фрейд - величайший из людей, кто объяснил природу человека. Я читал его мало и пятое через десятое, но кое-что понял. В любом из нас намешано столько всего, что не так-то легко найти равновесие между Сверх-Я ( совестью) и Оно  (бессознательными влечениями, часто носящими сексуальный характер)…

-Не думаю, что ты, начитавшись Фрейда, приобрел  пользу, больше поднабрался

дури; совесть и стыд, во всяком случае, утратил. И меня успел развратить. Начитался, насмотрелся, наслушался всякого, хитростью и коварством завлек меня к себе, и я, глупая, наивная девчонка попалась в твои сети. Надо было сразу дать тебе не только по рукам, а, в первую очередь, по выскочке, взявшему над тобой власть и превратившему хорошего мальчика моего детства в распущенного мужлана. Своевременно не разглядела тебя.

- Не сильно жалей - ты своевременно остановилась - у самой опасной черты.

-Тебе до сих пор не дает покоя самолюбие. Если все это так важно тебе, что ж,   как только будет свободна «хата», пригласи меня, и мы «сольемся в экстазе». Одной проблемой у тебя станет меньше.

-Ты оскорбляешь меня, надеюсь, ненамеренно. Проблема, о которой ты так ехидно говоришь, скорее - твоя, а не моя.

-Так как ты уже решил ее - с другой женщиной. Тебе все равно с кем…

-Опять вшивый о бане.

-Я желаю тебя понять, стараюсь изо всех сил, а ты, скользкий, не даешься, что-то не дает тебе раскрыться… Та самая перегородка, возможно…

-Есть вещи, о которых не говорят, хотя чего уж там, мы с тобой долбали ее неоднократно.

-Долбили.

-Долбали, долбили, какая разница.                

-Если  два человека действительно любят и не ищут друг другу замену, чем и я грешна, каюсь, иначе бы не стала - пусть изредка - морочить голову Вите, между ними не должно быть тайн, ничего такого, что тормозит, даже разрушает их взаимные чувства. После той нашей ночи мне казалось, что у нас осталось тайным совсем немногое. И, может быть, не нужно превращать неизведанное в то, что так необходимо многим, почти всем, людям и людишкам, букашкам и таракашкам. Как ты не понимаешь, всеми своими фантазиями, так презираемыми тобой, я обязана, прежде всего, стремлению избежать заданного,   общепринятого, нарочитого - новой условности в  взаимоотношениях между  разными полами. А не естественности, как уверяют нынешние молодые люди, особенно мужчины. Мне больше по душе девятнадцатый век, когда естественным считалось продолжительное ухаживание, стыдливость, таинственность. Возможно, я не вправе так судить о том, чего не знаю, коль скоро не испытала превращения из девочки в женщину, но я не могу избавиться от мысли о том, что, лишаясь невинности в прямом понимании этого слова, мы лишаемся ее и в переносном, что много существеннее. Разве это не дико, что избавление от девственности стало культом,   девственницы и особенно девственники стыдятся своей невинности, цельности, если угодно. Я не пожелала стать рабой новой условности, обязывающей любить мужчину, без которого не мыслю своей жизни, именно так, как этой новой моралью предписано. Мне доставляло истинное удовольствие, когда мы не занимались любовью, а, шалея, изнемогая от любви, любили друг друга. Я жалела тебя, страдающего, комплексующего из-за моей мнимой осторожности, трусости, страха. И еще больше - себя, так как твоя установка добиться, во что бы то ни стало, своей цели мешала мне насладиться нашей близостью. К счастью, ты все же не все время зацикливался  на  своей идее фикс, и нам удалось воспарить под облака -  без того, что жизненно необходимо большинству. Жаль только, что ты слишком быстро вернулся на землю и забыл об истинном блаженстве, испытанном нами, потому что твое Оно взяло верх над Я. Не думай, что все это я специально придумала для того, чтобы оправдать свое поведение или - что еще хуже - отвоевать твою любовь назад. Любые слова бессмысленны. Если человек вместо того, чтобы вникнуть в суть другого, ждет разъяснений, разжевывания,   он все равно ничего не поймет. Извини меня, что поначалу устроила тебе сцену ревности. Я чувствую - ты от меня уходишь - уходишь все дальше и дальше, хотя одновременно стараешься удержать… Не столь важно, есть у тебя кто-то или нет, если я знаю, что, кроме меня, ты больше никого не любишь. Если уж так необходимо тебе заниматься любовью, не можешь преодолеть в себе новые предрассудки или собственную страсть, я не стану препятствовать тебе в этом, хотя, разумеется, не без горечи и сожаления. Но – такая у меня очередная блажь - хочу знать, что меня не обманывает мой любимый…

-Мы впервые так серьезно говорим с тобой. Я близок к пониманию всего того, что происходит в тебе, и хочу максимально постичь твою сущность - во многом остающуюся загадочной для меня, несмотря на многолетние отношения между нами, включая самые последние - особенно близкие. Я благодарен тебе за то, что ты делишься со мной самым сокровенным - своим внутренним миром. Я никогда во вред не воспользуюсь новым своим знанием тебя. Напротив, приблизившись, насколько это только возможно, к пониманию самого близкого мне человека,   я еще больше стану тебя любить. Каждый из нас может наделать множество ошибок на пути друг к другу, нельзя избежать разочарований, крушения каких-то надежд, соблазнов, но мы оба должны помнить о главном - своей любви, которая должна выдержать любые испытания.

-Я не требую от тебя в ответ никаких откровений. Честно ответь, пожалуйста, всего лишь на один вопрос… Нет, не нужно… Я ничего не хочу знать. Разберись в себе сам. Если должен что-то важное решить в своей жизни, не тяни время - реши. Будь мужчиной - сделай шаг в ту или другую сторону. Иначе мы не выдержим испытания ложью и двусмысленностью… Молчи, ничего не говори… Опять будешь все отрицать…