Поцелуй Блюма

Мы вышли из бара – я и Блюм. Улица отрезвила ветром с колючим снегом. Слепил глаза свет фонарей, искристо отблескивая на влажном асфальте.

Захотелось уткнуться Блюму в подмышку.

Или хотя бы уцепиться за Блюма, чтобы не потеряться.  

Но Блюм по-прежнему оставался недосягаем, несмотря на нестерпимую близость. Моя желтая перчатка жаждала ухватить драповый рукав  его серого пальто.

Пока я глодала взглядом Блюма, асфальт заискрился зеленым. Блюм зашагал порывисто и быстро, но не быстрее чем, моя перчатка втиснулась ему под руку и накрепко заякорилась.

В мыслях творилась анархия, тело переполнилось легкостью. Блюм шагал, а я порхала, пока на нашем пути не возникла Хатка.

«Конец», - стукнула мысль оглушительно, как удар колокола. Желтая перчатка обреченно выскользнула из объятий рукава и скукожилась в моем кармане.

- Хочешь, я зайду?

Слова Блюма спустили с цепей триллиарды мурашек, лавиной хлынувших от моего заснеженного берета до  засоленных слякотью сапожек.   Я трепетала.

- Хочу.

Крепкий до горечи чай стыл в чашках на стеклянном столе, угол которого отделял меня от взаправдашнего, румяного Блюма.

Мои глаза силились охватить массивную фигуру целиком и отпечатать на сетчатке. Блюм заерзал на стуле:

- Почему ты опять так смотришь?

- Пытаюсь тебя запомнить. Когда ты уйдешь, возможно, мы не встретимся больше.

- Если хочешь,   я останусь, - тихо сказал Блюм.

В ответ медленно накренилась моя голова.

Я замерла, даже дыханием боясь спугнуть намерение Блюма, который ошпарил мои ледяные ватные пальцы, захватив их пылающей ладонью.

От накрывшей эйфории изображение Блюма помутнело.

Его лицо медленно надвигалось. В его руке оттаивали мои пальцы.

Ближе и ближе подступал Блюм, глубже и глубже я входила в ступор.

Не в силах пошевелиться, я гибла от эйфории.

Обветренные губы Блюма сработали пусковым механизмом.

Как ракета я оторвалась от земли и вознеслась на … восьмое небо!