Любовь и сталь моей Венесуэлки! ч. - 5. Серия: Истории про любовь

(пишу только о себе, о моих чувствах, пристрастиях, о моём самом сокровенном!)

---------------------------------------------

Проводив утром Андорру на службу, закрыла дверь моего гостиничного номера, не выдержав настрой утомленного тела на сладкий сон после нашей бессонной ночи в моей постели, решила хоть полчасика поспать. Звонок мобильника прервал утренний сон, звонил представитель "Газпрома" в Венесуэле, пожелав доброго Венесуэльского утра, уточнил время нашей встречи на конференции в "Боливар - Плаза".

Рассвет, который в Венесуэле наступает так как будто включили свет, пьянил утренней тропической свежестью с открытого балкона. Вставать с огромной постели немой свидетельницы нашей первой, женской страсти с Андоррой совсем не хотелось. Накинув халат на голое тело, стоя у громадного панорамного окна моего номера гостиницы "Centro Lido " рассматривала столицу Венесуэлы - утренний Каракас.

Горы, окружавшие сам Каракас, ещё находились в утренней дымке утренних облаков, сквозь утренние облака просматривался горный массив Национального парка "Авила ", чувствовалась утренняя влажность по сравнению с Кубой и любимой Доминиканой. Многоликий город, облепленный на горных склонах барриос (лачугами), удивлял с высоты моего номера проспектами, автобанами, многочисленными небоскребами, обилием городской зелени. Город просыпался, наполняясь проблемами, как тысячи городов на планете Земля.

Венесуэла! Как долго мечтала о тебе там, в Москве, листая глянцевый журнал "Венесуэла" в моей канцелярии "Газпрома", представляя твои нетронутые заповедники Амазонии, вершины тропических Тепуи, огромные водопады и первую ночь с креолкой Андоррой!

Ярко - красное утреннее Венесуэльское Солнце, поднимающееся из-за гор окружавших Каракас, было величественно и прекрасно! Скинув с себя халат, чувствовала, как солнечное, тропическое тепло окутывает голое тело.

Сонная, стоя перед огромным зеркалом, решала для себя задачу, которая была не из простых для моего сопровождения Шефа - одеться сексуально, но не вызывающе, соблюдая цвет и деловую форму.

Открыла шкаф: блузка с открытым декольте…пиджак… юбка… мелкие бриллиантовые серьги, черные, тонкие чулки с широкой коронкой, правильные туфли, а правильными считаются у меня те, которые еще больше удлиняют мои длинные ноги. Для эффекта потянула блузку вниз… пока бюстгальтер стал виден кокетливой деталью, которая будоражит беспредельные фантазии… немного любимого аромата от "Francis Kurdjian" и мой идеальный, сексуально - офисный образ готов. Волосы предпочла завить в мелкие волны, перехватив с одной стороны изящной заколкой от "Dior".

Через час, у главного входа нашей гостиницы, взяв все бумаги и документацию по проекту "Хунин -6", садились с Шефом в мерседес к господину Себастьяну, представителю Национальной Нефтяной Компании Венесуэлы (PDVSA) любезно заехавшему за нами. Господин Себастьян, по – прежнему был неотразим в свои 60 лет, как и в первую нашу встречу два года назад в Москве в моём офисе "Газпрома". Выйдя из белого мерседеса галантно открыл переднею дверь склонив седовласую голову прильнул губами к моей руке… было приятно осознавать, что по - прежнему любима и желанна. Женское сердце благородно стучало… запах мужчины, по которому мы, женщины, интуитивно выбираем себе партнера заставил вспомнить наше всё! Испанская жизнерадостность, которая совершенно не угасла по истечении двух лет, приятные манеры… дорогой белый костюм… запах дорогих Кубинских сигар… всё говорило о многом, напоминая о нашем "Дольче – Секрете" два года назад в постели Московского отеля "Националь".

Позже, находясь с моим Шефом в гостях у господина Себастьяна на его фешенебельной вилле в элитном районе Каракаса "La – Castellana", с женским мщением вспоминала наш "Дольче – Секрет" смотря на принадлежащую к высшей элите Венесуэлы его великовозрастную жену с благородным испанским лицом говорящим о старинности ее родословной идущей от знатного Испанского рода со времён Христофора Колумба, которая даже не подала мне руку при нашем первом знакомстве!

Но, об этом в следующих отзывах.

По дороге на конференцию рассматривала из мерседеса столицу Венесуэлы – Каракас. Господин Себастьян беседуя с моим Шефом, который не раз бывал в Каракасе, прерываясь, рассказывал мне о Каракасе, казалось, он знает всё, предлагая мне посмотреть сюда, туда и ещё сюда!

Огромный конференц - зал "Боливар – Плаза", в котором нам предстояло работать в эти дни, поразил своими размерами, помпезностью и обосновано дорогой красотой. Представители иностранных государств по нефтяному проекту "Хунин - 6" могли свободно на его площадях представлять проекты по разработке нефти в дельте Венесуэльской реки Ориноко, не стесняя себя в масштабах. Наш выставочный Российский проект "Газпром – нефть " по разработке нефти в дельте реки Ориноко превзошел наши ожидания, Шеф был доволен. Представители "Газпрома " в Венесуэле видя нашу благосклонность, были удовлетворены.

Осматривая выставленные иностранные проекты по разработке проекта "Хунин - 6", увидела в Голландском отделе мою соседку по номеру в гостинице "Centro Lido " Кристоферу. Заметив обрадованный взгляд, приветливо помахала рукой, познакомились, оказывается, целый год одна живет в Каракасе, представляя Голландский Нефтяной Концерн "Royal Dutch Shell. Plc" в Венесуэле.

По ее словам за это время обьездила всю Венесуэлу, хорошо узнала Каракас, но, как она сказала - влюбиться в эту страну так и не смогла. Прошли в ресторан "Плазы", за чашкой кофе Кристофера рассказывала о Венесуэле, в каких местах надо побывать и что посмотреть, включая великолепные морские берега Плайя-Колорада и коралловые рифы близ островов Исла-де-Плата. Рассказала где и в каких клубах собираются работники европейских посольств и представительств, говорила о Венесуэле долго, много и увлекательно. Увлеченно рассматривая Голландку Кристоферу - словно сошедшую Бизнес - Леди с глянцевых журналов Американского финансового центра Уолл - стрит, гламурную, с голубыми глазами блондинку лет 40-ка, я совсем не перебивала рассказ.

Я не могла предположить, что в нашу последнюю встречу перед моим отлетом в Москву из Венесуэлы буду словно шлюха ожидаемо и мною желанно избита на берегу ночного Карибского побережья взбешенной, обнаженной Кристоферой в салоне принадлежащего ей дорогущего английского "Роллс – Ройса"…

Но, об этом в следующем отзыве.

Волна воздуха доносила от Кристоферы завораживающий парфюм, никак не могла вспомнить знакомый, пьянящий запах, окутывающий мое сознание. Задумалась… Кристофера, мелодично постучав ложечкой о чашку с кофе, предложила очнуться от моих мыслей. Моментально из нахлынувших воспоминаний всплыл пьянящий запах! Это был запах моей Нубийки Флавии танцовщицы ночного клуба в Шарм – Эль – Шейхе, это был незабываемый восточный запах масел Египта!

Обратившись к Кристофере:

- Вы были в Египте?

- Я жила в Каире два года до Венесуэлы. Почему спрашиваете?

- Запах Восточного парфюма!

- Вам нравиться?

- Очень! Полгода назад отдыхала в Египте…

Возвращаясь из ресторана Кристофера с женским любопытством спросила, кто была девушка в форме офицера полиции сегодня утром выходящая из моего номера? Я, сделав многозначительные глаза, улыбнувшись, сказала, что это была моя долгожданная подруга из Каракаса!

Кристофера улыбнулась, красивые, голубые глаза сказали о многом!

Рабочий день заканчивался, поглядывая на часы, предупредила Шефа, что еду с Андоррой осматривать достопримечательности Каракаса на полицейском Хаммере по нашей с ней заранее договоренности, успокоив его волнения такой надежностью.

Звонок мобильника известил, что Андорра ждёт у главного входа в "Боливар -Плаза".

Спускаясь по широким мраморным ступеням "Боливар – Плазы" чувствовала, как невероятно соскучилась по Андорре за эти несколько часов, упав в обьятия расставленных рук, знала, что она только моя, моя сейчас и моя на все оставшееся ночи в Венесуэле. Мне казалось я чувствовала, как бьётся девичье 22-х летнее креольское сердечко под формой офицера полиции в моих жарких обьятиях!

Андорра предложила на выбор две ознакомительные прогулки: Каракас или к морю на бескрайние пляжи Карибского побережья. Я выбрала Каракас, предложив посетить обещанные мне "барриос" эмигрантов – латиносов. Выразив этим мое неугасающее стремление проехаться по отдельно взятому криминальному миру Каракаса и вызвав своим желанием сдержанную улыбку Андорры.

Наш полицейский темно - синий Хаммер с белой полосой легко поднимался в гору, углубляясь в «барриос» (лачуги) разукрашенные в разные тона и сплошь увешанные спутниковыми антеннами.

Управляя Хаммером Андорра рассказывала:

- Мы появляемся в этих районах только проводя масштабные рейды и только под прикрытием бронетехники. Здесь своя жизнь, обусловленная своими законами, а полиция…

Усмехнувшись, добавила:

- В барриос даже гордятся, что по преступности обогнали Боготу.

Я, будучи в Нигерии, сравнила латиноамериканские барриос с нигерийскими трущобами Мокао, найдя много общего в безысходных пустых глазах обитателей…

Бредущие в гору уставшие латиносы в безликих одеждах, навевали уныние и предельную нашу осторожность. Андорра предложила в целях нашей безопасности закрыть окна Хаммера так как территория мало подконтрольна полиции, тонированные окна окончательно скрыли нас от окружающих. Латиносы были явно настроены враждебно по отношению к полицейскому Хаммеру, лениво уступали узкую дорогу, вальяжно переходили через проезжую часть. Мусор, полиэтиленовые пакеты гонимые ветром, разбитая каменистая дорога, по которой в гору, виртуозно обгоняя наш Хаммер, проносились недовольные латиносы на легковых, разукрашенных Американских машинах 50-х годов. Черные свиньи лежащие на дороге… На наш автомобильный сигнал убрать с дороги свиней сидевший у лачуги латинос агрессивно размахивал руками показывая жестами и гримасами на лице как надо обьезжать его стадо. Грязный, маленький карапуз лет пяти, тащил по обочине дороги за хвост дохлую, высохшую кошку. Сверстники, шагая сзади, били палками его дохлую, сухую кошку, хвост оторвался… пожилая венесуэлка, стоящая у лачуги, забрала кошку, подобрав оторванный хвост забросила на крышу соседней лачуги, дети заплакали, вытирая слезы грязными руками с остатками шерсти от дохлой кошки…

Вьехали на маленькую площадь: сборище молодежи - латиносов возле ярко разукрашенного так называемого диско – клуба, видя только нас женщин в полицейском Хаммере, показывало непристойные жесты под одобряющий гул стоящих у своих лачуг взрослых латиносов. Пробираясь по узкой дороге поднимались всё выше и выше, грязь, угрюмая надменность жителей, всё убеждало, что выходить из Хаммера просто опасно. Увидев, медленно едущий по узкой дороге наш полицейский Хаммер, верзила – латинос сидевший за импровизированным столом в рваном кресле чуть ли не на дороге, предельно вытянув ноги перекрыл нам проезд, надвинув шляпу на нос, показывал всем видом, что он пьян и будить его лучше не стоит. Он не желал убрать ноги для нашего проезда, не обращая на наши повторные автомобильные сигналы. Остановились, изредка продолжая сигналить безумному верзиле. Надвинув шляпу на лицо достойное образа Аль Почино, сидя в рваном кресле, вытянув ноги нам под колеса, продолжал изображать спящего. Недовольные латиносы словно сговорившись подтягивались из всех разукрашенных лачуг к нашему одиноко стоящему на дороге полицейскому Хаммеру. Словно окружая и нервно жестикулируя руками, появлялись со всех сторон мрачно и враждебно настроенные латиносы.

Андорра, вынимая пистолет из кобуры, произнесла:

- Сейчас что-то будет…!

В сторонке от нас возле огромной Американской легковой машины 50-х годов стояли наблюдая за всем этим представители криминала увешанные золотыми цепями и в белых рубашках ( отличительный знак преступных авторитетов Латиносов). Андорра, связавшись по рации с полицейской машиной Мигеля, ввела его в курс происходящего, попросила выслать полицейское подкрепление… пообещали ближайший патруль минут через 10, предупредив, чтобы не выходили из Хаммера и не открывали окна. Обстановка накалялась. Жуть окутала моё московское сердечко! Андорра, проверив обойму пистолета, дослала патрон, не выпуская из рук оружие, взяла рукой мою руку, придав мне спокойствие.

В ожидании патруля она уверенно держала пистолет на уровне окна в пределах его видимости латиносами и тем самым хладнокровно оценивая обстановку вокруг Хаммера. Верзила "спал" в рваном кресле, выставив на стол банку пива. Не прошло 10 минут, как в зеркало заднего вида увидели взбирающиеся к нам в гору темно синие патрульные Хаммеры полиции. Опустив стекло Хаммера, сняв пилотку, высунув руку с пистолетом Андорра с одного выстрела сбила со стола верзилы банку пива, не останавливаясь, разнесла в щепки ножки стола.

Стол упал… Представители криминала, завидев полицию, уносились на ретро - машине по дороге в гору. Верзила, не вставая, сбросил с ног разбитый стол, хладнокровно и медленно убрав с дороги вытянутые ноги, освободил нам проезд. Латиносы стали расходиться, подьехавшие полицейские затолкали верзилу в свою полицейскую машину. Подошедший Мигель убедившись, что с нами всё хорошо сославшись на срочный вызов его патрульных машин, попросил нас забрать к себе верзилу и заехать в полицейский участок снять с него показания.

С верзилой, сидевшем за отделенным решеткой пространством, спускались вниз в город в плотной цепочке полицейских машин. Темнело, молодые латиносы группками спускались по дороге в город. Андорра, показывая рукой на эти криминальные толпы, убежденно говорила, что это те латиносы, которые до рассвета оккупируют улицы Каракаса. Спустившись с горных барриос в сам Каракас ехали по ночному городу в полицию. Огни центральных улиц… проститутки на перекрестках ночного города… сутенеры пересчитывающие деньги в американских – ретро машинах…, огни баров и ресторанов, в городских парках горели малые костры, у которых толпились сомнительные люди, что-то зажаривая и танцую свои тантрические танцы.

- Как здесь жить..? - вздохнула, пристально рассматривая незнакомый ночной город через стекло Хаммера.

Андорра, усмехнулась:

- Твоя Москва другая?

- О! Конечно, ты даже не представляешь насколько!

- Мой дядя, господин Себастьян, много рассказывал о Москве, говорил, что живешь у вашего Кремля?

Я улыбнулась:

- У Кремля никто не живет, если только рядом.

Наступившая тропическая ночь делала улицы Каракаса постепенно безлюдными. Предупредив по рации полицейский участок Петары о нашем прибытии с арестованным верзилой в Хаммере, вьехали в открывшиеся ворота полиции.

На моё удивление полицейский участок оказался совершенно пустым, только охранник с собакой, который увел верзилу через длинный коридор разделенный вдоль решеткой и тройка сидевших офицеров полиции за столом в коридоре. Андорра предложила пройти с ней и подождать в её кабинете пока оформит верзилу. Со страхом и любопытством вышла из Хаммера. Идя с Андоррой по длинному и гулкому коридору, разделенному вдоль на мужскую и женскую половину, искоса рассматривала за решеткой задержанных, которые с удивлением рассматривали меня - белую - в сопровождении Андорры – офицера полиции Каракаса. Испытывая страх, шла с Андоррой мимо настороженных мужских глаз прильнувших к прутьям решетки, дошли до следующей зарешеченной женской половины. Искоса рассматривала задержанных венесуэлок. Повально джинсы в обтяжку, явно универсальная одежда венесуэлок, а еще круче леггинсы – белые, с намеком на прозрачность, как здесь на одной, каблуки 15 см, огромные серьги, леопардовый топ без лямок, стразы… ярко накрашенные глаза.

Андорра показывая на этот десяток венесуэлок содержащих за решеткой:

- Это цвет городских шлюх моего района Петары самого криминального во всем Каракасе.…

Остановившись, удивленно обратилась к одной из них в белых легинсах:

- Роланда, твоя рабочая ночь не успела начаться?

Сопровождающий нас полицейский безразлично произнес:

- Кража фотоаппарата у туриста…

Андорра задумчиво произнесла:

- Переквалифицировалась в воровку ….

Предупреждающе постучала резиновой дубинкой по решетке.

Роланда, яркая девка лет 25-ти в белых леггинсах и даже можно сказать ну очень красивая! схватившись за прутья решетки, прошипела:

- А ты, смотрю, нашла себе белую шлюху…!!

Андорра выхватив ключи у полицейского - охранника, ворвалась к задержанным шлюхам, ударом ноги под колено сбила с ног девку… На мгновение мне показалось, что обе получают огромное сексуальное удовольствие: по азарту Андорры и необьяснимому выражению глаз избиваемой на бетоном полу молодой, красивой венесуэлки…

Охранник, отвернувшись, спокойно и безразлично пытался зажечь свою сигарету.

- Прекрати… прекрати Андорра!!! - казалось мой голос разнесся на всю вселенную.

Венесуэльские шлюхи прижавшись к стене, испуганно взирали на происходящее.

Андорра, бросив ключи охраннику, увела меня за руку в свой кабинет, в кабинете вымыв руки, направив на себя вентилятор, заполняла бумаги на верзилу сидевшего под охранной полицейского с собакой. Изредка посматривая на меня, просила снова и снова простить за несдержанность…

Я, не выдержав, спросила:

- Ты хорошо знаешь эту яркую венесуэлку Рональду?

Андорра зажгла сигарету:

- Когда-то в ночном рейде по барриос Петары застрелила с напарником её сутенера, который издевался над ней за её непокорность и теперь у нас длительная любовь, от которой взаимно получаем иногда удовольствие…

- Ты застрелила?! Зачем? За издевательства над Рональдой?

- При задержании открыл беспорядочную стрельбу… в его теле нашли три пули, одна была моя. Ты удивлена?

Взяв с соседнего стола бумаги, бросила мне на стол.

- Читай, время 23-00, но уже 3 трупа и это только по нашему району Петара, а сколько по районам Каракаса? - безразлично махнула рукой, потушив сигарету приказала увести верзилу. Полицейский, дернув за поводок уснувшую овчарку, повел верзилу – латиноса.

Я чувствуя усталость от этой длительной поездке по Каракасу и неожиданным событиям в полицейском участке потрясшим моё сознание, предложила уехать ко мне в гостиницу "Centro Lido ", которая была в одном из фешенебельных районов Каракаса. Неведомое чувство и неизведанное желание стать сегодня ночью в постели с Андоррой только что избиваемой красивой, венесуэльской шлюхой Рональдой поглотило моё женское сознание.

Я знаю, многие женщины обожают авантюры и риск, так как чувственны и любопытны, каждая женщина тайно желает хоть раз перешагнуть запретную грань описанную ещё Мопассаном, и в этом я не была исключением.

Моё сознание разрывалось от разрешенной моей проблемы, я уловила нить, тонкую нить моего странного желания, теперь я знала, что хотела соцерзая Андорру в красивой форме офицера полиции - это холодное, сексуальное насилие вплоть до унижения со стороны закона в неизвестной мне стране под красивым женским именем – Венесуэла!

Чуть не задыхаясь от своих слов, сделала предложение Андорре остаться у меня до утра в моём номере фешенебельной гостиницы "Centro Lido" предоставленной мне моим "Газпромом" на время международной конференции по нефтяному проекту " Хунин – 6" в Каракасе. Глаза Андорры загорелись, моё сердечко радостно забилось в ожидании моего странного для самой себя испепеляющего влечения в мои 30 лет!

Выехав из полицейского участка, ехали в мою гостиницу "Centro Lido" по ночному Каракасу, группки латиносов, увидев наш полицейский Хаммер, старались исчезнуть, проститутки на перекрестках чуть ли не бросаясь нам под колеса показывали (фак) поднимая палец вверх. Мотоциклетные банды, обгоняя наш Хаммер, рыскали в поисках автомобильной жертвы. С ужасом озирая ночной Каракас, поглядывала на уверенную Андорру.

Андорра, улыбнувшись:

- У вас всё не так?

- Ты даже не представляешь, как у нас…. У нас даже проститутки совсем другие.

Рассмеялись.

Оставив Хаммер на стоянке гостиницы, поднялись в мой номер. Открыв шторы панорамного окна, любовалась бескрайними огнями Каракаса. Башня "Давида", о которой, как рассказывала Андорра, складываются городские страшилки - легенды возвышалась над городом, сверкая ночными огнями, словно монумент всему криминалу Каракаса. Далекие огни барриос мотыльками облепляли уходящие вдаль высокие горы. Мне не хотелось думать о той жизни, которая существует там, в барриос, откуда, только, что вырвались с Андоррой на полицейском Хаммере, оставив на память бандитам - латиносам простреленную Андоррой банку с пивом и расстрелянные в щепки ножки стола.

Закрыв огромные шторы, открыла бар, который был снова заполнен в моё отсутствие, взяв бутылку 12-летнего рома "Ocumare" и положив на серебряный поднос Кубинские сигары, добавила на поднос пару стаканчиков, присев на белый диван к Андорре разлила ром, закурили… Громадный телевизор транслировал круглосуточный музыкальный канал, латиноамериканские песни несущие любовь волновали девичьи сердечки, хотелось любить, снова и снова забыв прошедшее событие!

Ром пьянил женские головы… знаменитые Кубинские сигары заставляли своей крепостью дышать только равномерно, чтобы не задохнуться с непривычки. Музыка в танце фламенко тактом и красочными исполнителями просто завораживала! Оставив прелюдии, прильнув к Андорре жадно расстегивала пальчиками на груди Андорры форму офицера полиции: ощутила молодую упругую грудь без бюстгальтера… запах женского горько – сладкого пота с ванилью, биение девичьего 22-х летнего сердца предалось моим ладоням скользящим по высокой креольской груди.

Мои алые губы скользили по обнаженным чёрным плечам!

Брошенные Андоррой на журнальный столик белые перчатки офицера полиции, белый пояс с пистолетом в кобуре, стальные блестящие наручники, всё это заставляло моё сердечко биться всё сильнее и сильнее в моем женском ожидании. Я не знала, как сказать, как обьяснить моё желание Андорре, что именно этой тропической ночью хочу и желаю безграничной власти над моим телом Андорры в форме офицера полиции.

Ром пьянил мою голову окончательно… хотелось быть той неизвестной мне красивой венесуэльской шлюхой избиваемой на бетоном полу Андоррой, и обязательно с последующим сексуальным насилием надо мной Андорры в форме представляющей закон в мало известной мне латиноамериканской стране!

Сейчас, вспоминая всё это в Москве перед моей поездкой в Нигерию, я понимаю откуда у меня появилось тропической ночью такое желание, ведь до этого я никогда об этом не думала в свои 30 лет! Моя догадка, что в эту ночь желание стать шлюхой избиваемой на полу пришло с Андоррой, пришло с её невообразимой сексуальностью в форме офицера полиции неизвестной мне страны с красивым названием Венесуэла!

Сбросив одежду, оглаживая друг дружке высокие груди, стояли под душем, душ, имитирующий горный водопад, стекая по набухшим ареолам придавал ожидаемое нами сексуальное влечение. Положив руки на изящную, темную, креольскую талию, стоя под душем, решилась сказать, что именно хочу от неё этой ночью…

Опустив глаза:

- Прости… я понимаю, моё глупое желание пройти через все чувства избиваемой шлюхи Рональды, для тебя покажется странным, но, поверь, дело не в Рональде, я хочу, чтобы все было как там, в полицейском участке. Твоя любовь… твоя порочная любовь ко мне не должна состоять только из наших поцелуев, ведь существует боль, страдание, которые не менее значат и более важны для меня именно сейчас. Поверь, моя эмансипация, как успешной женщины в гиганте бизнеса категорически отрицает мою ежедневную и ежечасную слабость. Я чувствую, что, как женщина неимоверно устала, интуитивно хочется быть по-настоящему женщиной, не принимать никаких важных решений…  Пожалуйста, не удивляйся… моё сознание именно сейчас разрывается от разрешенной моей проблемы, я уловила тонкую нить моего странного желания, теперь я знаю, что хочу от тебя и от себя.

Взглянув на Андорру:

- Сделай, как я прошу, как я хочу… именно сейчас!

Андорра, стоя под обильном душем, прильнув головой к моей голове, обняла за обнаженные плечи:

- Твое неиссякаемое, странное желание  я поняла ещё утром, когда одевала форму полиции, поняла когда расставались у двери номера, поняла вечером в полицейском участке по твоему пристальному взгляду, которым ты рассматривала моё избиение шлюхи Рональды на бетонном полу.

Смотря глаза в глаза, сжав мои плечи:

- Ксения, ты уверена в этом? Ты действительно это хочешь…здесь и сейчас!?

Я, опустив голову от стыда, кивнула головой, заметив, что она колеблется, вжалась алыми губами в её губы:

- Я так хочу! Не думай ни о чем, просто сделай! Обо мне не думай. Делай, что нужно, то, что ты хочешь…

Венесуэльская тропическая ночь разделила моё женское Я на ДО и ПОСЛЕ!

Выйдя из душа, одна упала в громадную постель, полная темнота томила неизвестностью в ожидании Андорры. То, что я ждала, у меня никогда не было, в мои 30 лет я никогда не думала об этом, но именно сейчас я хотела это, я желала после увиденного в полиции Каракаса! В порочном женском ожидании лежала в одной сорочке, натянув одеяло до глаз, словно не допуская этим свои безумные мысли до своего обнаженного тела.

…брошенная Андоррой к стене, утомленная стояла в одной сорочке в невыносимо режущих наручниках на сведенных впереди руках. Измученная, теряя силы, старалась хоть как-то вытереть мокрый лоб с прилипшими волосами о тканевые обои моего гостиничного номера. Казалось, дьявол, вселившись в мою душу минуты назад, зная, что владеет мною, безраздельно получил все удовольствия, отдав моему телу только остатки своего удовольствия.

Андорра, в одетой на голое тело полурасстёгнутой на высокой груди форме офицера полиции Венесуэлы с большими серебряными звездами на погонах, в пилотке с серебряным кантом надвинутой на красивые, чёрные брови, в белом поясе с оружием стояла сзади меня. Молча и медленно приподнимая резиновой дубинкой низ моей сорочки до самой моей шеи, осматривала под сорочкой мое белое, голое тело после произошедшего моего избиения на полу гостиничного номера.

Искоса смотря за Андоррой, видела: разлила ром в два стаканчика, выпив … поднесла полный стаканчик к моим губам… выпив, уткнулась головой в стену, совсем не почувствовав крепости теплого рома.

Андорра, неожиданно схватив меня сзади за волосы резко потянула вниз, вскрикнув, запрокинула голову… боль, которую я ждала перешла в необьяснимое удовольствие, которое хотела, желала, в которой просто нуждалась в моей приходящей неуправляемой страсти!

Повернув моё лицо к себе, назидательно:

- Хочешь стать ещё раз шлюхой Рональдой прямо сейчас? Признайся, она тебе понравилась, там, в полицейском участке… понравилась?!!

Придавив мою шею дубинкой, неузнаваемо прошептала на ухо:

- Я не просто Андорра - я офицер полиции самого криминального района Каракаса известной Петары! А ты, просто такая - же шлюха как и Рональда! Я видела как жадно и не отрываясь ты смотрела на Рональду вцепившись белыми пальчиками в решетку, тебе нравилось…, тебе хотелось как она извиваться от моих ударов на бетонном полу!? Я видела твои глаза, там совсем не было страха, только наслаждение, ты шлюха, ты просто шлюха как и она!?

Бросила меня к стене.

- Андорра, у меня нет больше сил… - тихо произнесла, не поднимая головы, опустив глаза, уткнувшись головой в стену.

Андорра, ударом ноги под моё колено заставила рухнуть перед ней на колени. Полуобнаженная, ткнувшись сведенными в наручниках руками в пол почувствовала не уходящую и ожидаемо невыносимо сладкую сексуальную боль моих хрупких запястий.

Избитая и потерянная, словно Венесуэльская шлюха стояла на коленях перед Андоррой опустив голову… .

Андорра, стоя перед моим лицом в полицейской форме, из которой на груди были видны обнаженные и набухшие груди, в ослабленном на талии белом поясе с пистолетом в кобуре: медленно, словно наслаждаясь, приподняла мой подбородок резиновой дубинкой, смотря мне в глаза, приказала:

- Опусти на мне юбку…

Не вставая с колен сведенными руками в наручниках, стащила грубую полицейскую, офицерскую юбку… обнаженное упругое шоколадное тело…

Запустив пальцы в мои мокрые, густые волосы прижала мою голову….

Я задыхалась, в голове стучала только одна мысль, как низко могла пасть ради минут, о которых мечтала, как низко я - Ксения пала, получая ожидаемое, неизвестное мне удовольствие! Где предел моей собственной женской гордости? А нужен ли мне предел, когда именно сейчас сладостно быть истязаемой и избиваемой словно там на бетоном полу… .

Я чувствовала, по моему телу шла непонятная волна оргазма, которая теплом разливалась по всему обнаженному телу…

Через минуты безумная хватка Андорры моей головы ослабла, вырвавшись… не могла надышаться… стоя на коленях, смотря снизу на закрытые в безумстве дрожащего тела глаза Андорры, видела, как тысячи звёзд от дрожащего, молодого креольского тела улетают во Вселенную!

Брошенная в постель, прикованная к спинке постели наручниками, с закравшемся в мою душу страхом, смотрела на обезумевшую Андорру, которая расстегнув форму офицера полиции Венесуэлы одетую на голое шоколадное тело, упершись тугими, набухшими ярко – красными ареолами в мое белое тело, прильнула губами к моей набухшей груди источаемой бесцветным соком…

Невыносимая боль моей груди от рассекающих жемчужных зубов…, шоколадные руки, скользящие по белому голому телу! Я смотрела в блестящие, безумные глаза, видела капельки пота на тёмном креольском теле, чувствовала горячее женское дыхание! Боль моих запястий от стальных наручников была невыносимо сексуальна! Андорра, пытаясь в постели раздвинуть коленом мои сжатые до предела длинные ноги старалась подавить моё сопротивление… .

Не расстегивая на мне наручников, одним движением руки разорвала на мне сорочку, смотря безумными глазами в мои испуганные глаза, закручивала рукой сорочку на моей высокой шее, совершенно не давая этим дышать, другой настойчиво раздвигала мои ставшие податливыми длинные ноги…

Я, задыхаясь, не открывая от страха глаза пыталась остановить пугающее меня безумие стараясь изо всех сил дотянуться руками до её горла… но, холодная сталь полицейской "Беретты" приставленная к моему лбу… , вырвавшись, чуть не задохнувшись, в истерике сорвала с шеи закрученную сорочку, прильнула к Андорре словно боясь ее потерять в моём безумном страхе!

В сознании стучала только одна непонятная мысль, что насилие надо мной пьянит нас обоих, осознание этого непонятного пугало, зарождая неуправляемый женский страх.

Кто сказал, что любовь между женщинами – это нежность, романтика и доброта? А почему она не может быть болью, кровью, насилием и испепеляющим влечением?

Боль и холодная сталь ослабленных полицейских наручников, пронзая тело завораживали, поцелуи креольских губ 22-х летней Андорры заставляли необьяснимо любить наслаждаясь женским пороком! Я позволяла всё, я хотела быть выпитой до дна, пьянея от нашей вседозволенности!

Мне казалось, здесь в Венесуэле, прожила за минуты, предоставленные мне Андоррой, всех героинь - шлюх Мопассана и Куприна и даже красивую до безумия венесуэльскую 25-ти летнюю шлюху Рональду давшую мне тонкую нить моего странного желания. Измученная, без наручников и полностью обнаженная в постели Андоррой, была готова на всё… и это всё - нами так ожидаемое в женском пороке с моим обнаженным телом наступило…!

Мы, делали с моим телом всё что хотели!

Венесуэла, смогу ли я тебя забыть такой, какой тебя познала в эту ночь, смогу ли я тебя забыть, засыпая в Московской постели!?

Лучи раннего Венесуэльского солнца над Каракасом пробивались сквозь закрытые шторы панорамного окна моего номера, начинался новый день в этой стране с красивым названием Венесуэла, что он принесёт мне, я не знала, но я хотела - Любить!

Андорра спала, положив руку на мою голую грудь, медленно убрала руку со своей груди, вставать с постели не хотелось, бессонная ночь, окутанная нашими женскими эмоциями, приятно томила тело. Не вставая с постели, рассматривала приятные черты 22-х летнего шоколадного креольского лица. Запах горько – сладкого женского пота витал над обнаженной шоколадной, молодой грудью, разбросанные длинные, блестящие, чёрные волосы Андорры по всей подушке по - прежнему безумно волновали моё сердечко! Молодое, обнаженное тело Андорры источало необычный запах каких-то очень тонких и вероятно очень дорогих духов, перебивавших аромат ещё не утихшего возбужденного обнаженного тела. Странная смесь запаха исходящая от Андорры заставляла совершенно терять голову, мне казалось, что теперь должна жить только для того, чтоб ублажать её восхитительную плоть.

Краснея от стыда моей раскрепощенности, не желала встречаться с её даже закрытыми глазами. Стараясь не разбудить встала, стоя перед зеркалом рассматривала запястье, колени, удивляясь отсутствию на мне следов. Разбросанная офицерская форма полиции Каракаса на белом диване, моё сброшенное платье от Chanel на полу… .

Позже, улетев с Андоррой в последний оплот перед Венесуэльскими джунглями городок "San Fernando de Atabapo" и далее в затерянную в Венесуэльских джунглях старинную Испанскую крепость "Aves Del Rio" – родовое поместье Андорры, которая была выстроена в 16 веке конкистадорами под руководством её далекого предка Хосе Кристиано де ла Риса, никогда не вспоминали эту ночь, в которой каждая получила своё, все то, что так долго и тщательно скрывала даже от самой себя.

Зажгла сигарету, с балкона рассматривала столицу Венесуэлы - утренний Каракас. Величавые горы, окружавшие Каракас находились в утренней дымке облаков, сквозь облака туманно просматривался горный массив Национального парка "Авила", чувствовалась постоянно утренняя влажность по сравнению с Кубой и моей любимой Доминиканой. Многоликий город, облепленный на горных склонах лачугами, удивлял своими широкими проспектами, автобанами, многочисленными небоскребами, обилием зелени, громадными скульптурами, плакатами, своим блеском и нищетой.

Продолжение следует.