Агония страсти (Рабыня страсти фильм)

Яркая копна рыжих волос промелькнула на крыльце школы. Вот она, моя недостижимая прекрасная цель. Задорная девчонка, освещающая всё вокруг своей лучезарной улыбкой. Помню, как мы в детстве клялись друг другу в вечной дружбе, а что потом? Я изменился, посмотрел на неё иными глазами, как на девушку. Сотни жарких фраз не смогли сломать ту преграду, которая отделяет меня от неё. Дружба, та, которой я так радовался раньше и которую проклинаю сейчас.   Она стала нерушимой и потому не сдаётся даже под натиском иных чувств, больших, чем просто поддержка и внимание.

Лёгкой рукой повесив куртку на крючок в раздевалке, она плывёт среди безвольной серой массы школьников, горя на их фоне мягким задорным пламенем. Улыбается своей обычной, но такой родной улыбкой всем подругам, которых не счесть. Строит глазки Рыбакову из одиннадцатого «Б», а я тлею, изнутри наполняясь необъяснимым чувством горечи и обиды. Глубокие синие глаза и раньше притягивали мой взгляд, а теперь же, когда я без остатка растворяюсь в ней, они ещё больше затягивают меня на дно, которого нет. Она переводит на меня взгляд, а моё сердце падает вниз, сжимаясь от сладкого чувства эйфории.

Она ещё не знает, что я приготовил ей на сегодня. Возможно, после этого она сочтёт меня ненормальным и вовсе перестанет со мной общаться, но я должен рискнуть. Коротенькая юбчонка, с трудом прикрывающая всё самое интересное, как нельзя лучше подходит для моей задумки. Белая блуза с глубоким вырезом. В этом вся она, Кристине всегда удавалось выглядеть по-разному: то она скромная девочка-пай, то обольстительная сексуальная дива; в иные моменты ей удавалось быть такой, как сейчас, — ошеломляюще развратной и в то же время абсолютно наивной. Словно специально подгадывала день.

— Привет, Лёш. У нас сейчас биология?

— Привет, да.

— Кого-то ждёшь?

— Нет, просто задумался.

— Пойдём к кабинету, со мной столько всего произошло за эти выходные, мне нужно тебе обо всём рассказать!

Покорно плетусь за ней. В свете солнечных лучей, заливающих янтарным светом просторные коридоры школы, моя спутница выглядит просто умопомрачительно. Галдящие наперебой одноклассники, словно саранча, заполонили все подоконники, сгрузив на них неподъёмную кладь учебников. Кристина, не медля ни секунды, отдаляется к подругам, а мне остаётся любоваться ею издалека, но лишь пока не начнётся урок — только там я смогу осуществить задуманное.

К моему счастью, звонок вскоре раскатывается по коридорам оглушительной трелью, заставляя вчерашних первоклашек разбежаться по классам, а старшеклассников, недовольно фыркнув, зажать уши и лениво направиться в сторону опостылевших кабинетов. Раиса Павловна, несмотря на свои семьдесят, бодро шагает к двери и впускает нас в помещение.

Нельзя упускать из виду Кристину, я должен сесть к ней. Ещё вчера в бело-синей сети я уговорил её сесть вместе на последнюю парту. Эта услуга с её стороны дорого мне стоила, я обещался дать ей пару уроков математики и выслушать все её разговоры про отдых, но не сегодня. Не на этом уроке.

Соседка садится на своё излюбленное место у стены, подальше от учителя, а я располагаюсь рядом с ней. Её стройное тело так соблазнительно близко, шоколадная загорелая кожа сводит меня с ума, лёгкие, едва прикрывающие всё самое ценное кусочки ткани распаляют огонь желания. Я хочу её, всё больше и сильнее, страстно и прямо сейчас.

— Открывайте ваши тетради и записывайте тему урока: «Половое размножение».

Надо же, сегодня даже биология на моей стороне. Старательно записываю тему, выводя каждую букву в надежде растянуть время и избавиться от навязчивых мыслей о её теле. Безуспешно. Буквы пляшут из клетки в клетку подобно фантазии, кидающейся из крайности в крайность. Решительно положив ручку на чистый тетрадный лист, начинаю наконец приводить свой план в исполнение.

Медленно касаюсь колена Кристины и жадными пальцами пробегаю вверх, до самой юбки. По телу рыжеволосой пробегает дрожь, щёки моментально вспыхивают румянцем, а глаза удивлённо вглядываются в моё лицо.

— Лёш, какого чёрта ты делаешь? — Она буквально пищит от удивления, но делает это максимально тихо.

Сидя на последней парте, мы фактически вне поля зрения всех присутствующих. Я нагло кладу ладонь на её бедро, пропуская слова мимо ушей, и упиваюсь бархатом её нежной кожи. Дёрнув ногой раз-другой в надежде сбросить мою руку, она хватает меня тонкими пальчиками за воротник рубашки и, испепеляя гневным взглядом, смотрит в глаза.

Хочу её ещё больше, такую дерзкую, непокорную и родную. Откровенно, не опасаясь никого и ничего, залезаю ей под юбку и накрываю ладонью самое сокровенное, скрытое от пальцев тонкой тканью трусиков.

— Расслабься и получай удовольствие. — Я шепчу ей в самое ухо, обжигая его жарким дыханием собственной страсти и похоти.

— Похоже на фразочку из порно фильма.

— М-м-м, какая плохая девочка, кто тебе разрешал смотреть порно, да ещё и без меня?

— Очень смешно.

Сквозь ткань я чувствую её призывный жар. Соседка по парте больше не сопротивляется, отдавшись на волю моим рукам; силясь напустить на себя спокойный вид, она нетерпеливо двигает бёдрами навстречу моим пальцам.

Раиса Павловна без умолку трещит о процессах полового размножения, уверен, если бы она знала, что два её ученика на задней парте воплощают процессы возбуждения в жизнь, то наверняка как минимум упала бы в обморок от удивления, вскрикнув своё коронное: «О, времена! О, нравы! »

От накатившего возбуждения Кристина закусывает губу, старательно сдерживая стоны. Я глажу её, чувствуя, как лёгкий материал промокает до последней нитки. Она восхитительно чувствительна и восприимчива к ласкам. Взволнованный взгляд синих глаз перебегает от одного одноклассника к другому взглядом, тонкие пальцы настоящей пианистки сцепляются в замок так, что даже костяшки белеют от напряжения.

Одним ловким движением я проскальзываю под покров ткани, касаясь разгорячённой плоти. Прерывисто дыша, Кристина устраивается на стуле удобнее, шире раздвигая стройные ножки, что упрощает мне задачу. Нежно обвожу её клитор пальцами, распаляя желание обоих всё сильнее. Она умопомрачительная, неземная и моя. Во власти моих рук, сейчас, она периодически выгибает спину, силясь делать это как можно незаметнее, сдерживает стоны, не позволяя им оглушить класс, сгорает в огне страсти вместе со мной.

Одноклассники болтают между собой, а я не отвлекаюсь от собственной задачи. Не подавая вида, как ни в чём не бывало я проникаю внутрь Кристины так, будто делаю это каждый Божий день. Легонько вздрогнув, она зажимает себе рот ладошкой и откидывается на спинку стула, а я продолжаю чувственную пытку над её телом.

Изнутри она ещё более нежная, чем снаружи. Надавливаю пальцами на переднюю стенку влагалища, ритмично и безжалостно доводя её до исступления. Круговыми движениями ладони глажу клитор, не оставляя ей единого шанса сидеть спокойно. Периодически подскакивая на стуле и двигаясь в такт моим движениям, она лишь увеличивает собственные муки удовольствия.

Всё её тело томится в сладостном напряжении, она — горячая струна желания, жаждущая разрядки. Постепенно я наращиваю темп, всё больше отнимая её рассудок и власть над собственным телом. Теперь она извивается на месте, отчаянно стискивая зубы, сдерживая стон, который может стать крахом для всего происходящего. Её спортивные ножки замирают, тело пробивает судорога оргазма. Запрокинув голову назад и приоткрыв рот в беззвучном стоне, Кристина рассыпается на миллион кусочков вслед собственному удовольствию. Чувствую, как она пульсирует вокруг моих пальцев, сжимая их внутри себя ещё сильнее, чем прежде.

Кристина восстанавливает дыхание, а я в это время вытаскиваю руку из её трусиков. Голубые глаза цвета штормового моря, затянутые страстной пеленой, фокусируют взгляд на моём лице. Алые, соблазнительно приоткрытые губы горячим шёпотом обжигают моё ухо.

— Пойдём со мной.

Она поправляет юбку и просится выйти из класса. Раиса Павловна без задней мысли разрешает ученице покинуть кабинет. Теперь мне нужно выйти вслед за соседкой по парте.

— Можно выйти?

— Алексей, у вас что, на пару с Соловьёвой недержание?

— Не исключаю. Так можно выйти?

— Вот Кристина придёт, тогда отпущу.

— Мне очень нужно.

— Справку от врача — и бегай хоть весь урок.

— Вы предлагаете мне сделать это прямо здесь?

Одноклассники заливаются хохотом, а учитель недовольно морщит и без того испещрённое морщинами лицо.

— Иди, Сухарев, не думаю, что Оксане Витальевне будет приятно вытирать лужи под партами!

— Спасибо.

Пулей вылетаю из кабинета, глазами жадно шаря по коридору. Где она? Неподалёку от кабинета располагается женский туалет, возможно, стоит проверить там? Открываю скрипучую дверь в помещение и вижу её, обласканную золотыми солнечными лучами, движимую похотью, ярко горящей в её больших доверчивых глазах.

Она напоминает пантеру: мягкими шагами рыжеволосая плывёт ко мне в руки, запуская тонкие нежные пальцы в мои угольные волосы. Горячими губами я впиваюсь в её губы, бегая руками по стройному телу. Наши языки сплетаются, вальсируя в обжигающем страстном танце.

Расстёгиваю пуговицы её рубашки, увлекая за собой в кабинку, но не разрываю пылкий поцелуй. Агония страсти полностью поглотила нас двоих, и мы катимся в бездонную пропасть желания, вместе, рука об руку, шагаем в порыв любви. Избавившись от блузки, я запускаю указательный палец в чашечку её лифчика и настойчиво тяну его вниз, освобождая грудь от плена ткани.

Отстранившись, окидываю взглядом свою работу. Полуобнажённая, дрожащая от собственного желания, она моя, а я полностью принадлежу ей — хочу, чтобы так было всегда. Мы снова сливаемся в поцелуе. Я оглаживаю её ягодицы, спустив пёстрые трусики до колен. Она терзает пуговицы моей рубашки и расправляется с ремнём.

Соски её, похожие скорее на спелую землянику, набухают от моего взгляда. Припадаю к одному из них губами, второй поглаживаю пальцами. Теперь Кристина не сдерживает стонов — она протяжно мурлычет в ответ на мои действия, а я распаляюсь всё сильнее.

Оторвавшись от неё, извлекаю из кармана брюк презерватив. Хорошо, что я вчера приготовился ко всем возможным исходам. Шуршащая цветная оболочка быстро рвётся в моих нетерпеливых пальцах. Соседка по парте поглаживает головку моего члена, и сейчас я впервые жалею, что всё происходит в школе. Нам нужно спешить, до звонка мы должны успеть закончить всё это действо. Раскатываю контрацептив и вновь принимаюсь осыпать поцелуями её шоколадное тело, осторожно прикусывая кожу в нужных местах.

Кристина извивается в моих руках, всё жарче раз от раза требуя новых ласк. Медленно, мучительно медленно вхожу в неё, срывая с влажных губ одобрительный стон. Двигаюсь в ней, постепенно наращивая темп своих движений, губами обхватываю сосок, потягивая его из стороны в сторону и рукой придерживая её за талию. Чувствую, как тугой узел желания и напряжения стягивается внизу живота, придавая ещё больше сил. Она извивается в моих руках, постоянно выгибая спину и шепча что-то неразборчивое мне на ухо. Бегает ладонями по моей спине, разжигая огонь под кожей.

— Давай, детка, давай!

Я рычу, прикусывая один сосок рыжеволосой и сжимая второй между пальцев. Она громко стонет и обмякает в моих руках, дрожа от накатившего удовольствия. Затуманенным, невидящим взглядом она упирается в моё лицо и, окончательно обессилев, кладёт голову мне на грудь. Ещё пара толчков — и вслед за ней рассыпаюсь и я. Под сокрушительной волной удовлетворения только мы: я и она, моя Кристина, только моя.

Прижавшись друг к другу, мы восстанавливаем шальное сердцебиение и не двигаемся с места, впитывая запах партнёра, запоминая его таким, обнажённым и невыносимо притягательным.

— Я люблю тебя, Кристина. Безумно люблю, — сбивчиво шепчу ей прямо на ушко.

Она поднимает взгляд ясных синих глаз и, расплывшись в своей обычной лучезарной улыбке, нежно целует меня в губы, коротко и целомудренно.

— Я тоже тебя люблю.

Одевшись, мы рука об руку выходим из кабинки. Смущённо улыбнувшись, Кристина в последний раз окидывает её взглядом, и мы шагаем в коридор. Ни о чём не задумываясь, мы вместе входим в класс, ловя удивлённые взгляды одноклассников и даже самой учительницы. Мне всё равно, какие мысли сейчас промелькнули у них в голове, главное, что моя Кристина теперь со мной. Моя рыжеволосая красавица, самая желанная на свете и самая родная, теперь в моих руках, и я никому её не отдам.