Я хочу быть с тобой или Хочу стать шлюхой

Анонс. Алексей – программист. Он и жизнь свою хочет строить  рационально, будто по программе. И если бы рассуждал логически и действовал разумно, никогда не выбрал себе такую девушку, даже встречаться с ней не стал бы. Но судьба порой идет наперекор логике, а чувства не поддаются разуму. 5 часть цикла "Никогда не говори..."

Она сама по себе, она со всеми и ни с кем,

Она нужна всем, но не нужна никому.

В ее зеленых глазах легко можно прочесть,

Что она принадлежать никогда не сможет одному,

Она всегда молчит, быть может, просто нет слов,

Ну а, может быть, считает, что нет смысла отвечать,

Но, в отличие от всех, она хотя бы не врет,

И если ты так захочешь, то она сейчас опять уйдет.

Еще один день, еще одна ночь, еще один год

Ты так надеешься, что у нее это пройдет.

И кажется, что ждать осталось совсем немножко,

Хочется верить, но она всего лишь КОШКА.

(Из репертара группы Face2Face)

Май 2001год

Беги!

Теплый весенний вечер так хорошо провести в компании друзей и подруг где-нибудь на природе. Но Алексей, молодой человек двадцати лет, сидит в душной комнате, не замечая весенней красоты за окном. Не то, что у него нет друзей и подруг, нет! Просто лучший друг для него – компьютер, а лучшее место для прогулок – бесконечные просторы интернета. Алексей не отрывает глаз от монитора. Пальцы то бешено мечутся по клавиатуре, то замирают. Тело немеет от напряженной позы, голова кружится от голода, но парень это даже не замечает. То место, где он сейчас находится, захватило полностью и не думает отпускать. Даже настойчивый звонок на телефон не сразу вырывает из виртуальности. С досадой хватает трубку.

- Алло? – бросает раздраженно и резко.

- Алексей?

- Да. Я вас узнал, - голос мгновенно смягчается, с этими людьми опасно разговаривать грубо, - Уже вошел, но не скачал. Мне нужно еще десять, пятнадцать минут и все будет готово.

- У тебя нет и пяти минут. Это не банки щипать! Тебя засекли. Я мог бы не предупреждать. Тебя могли бы вообще убрать, но ты не знаешь, на кого работаешь. Поэтому, живи. Даже больше – беги! Отсидись. Такому таланту нельзя пропадать на нарах. Занорись где-нибудь на месяц другой, пока утихнет. А потом мы с тобой свяжемся. Понял?

- Понял, - растерянно проговаривает парень.

- Тогда беги, Леха, беги! И не вздумай тащить с собой электронику, выследят по ней.

Секунд десять Алексей слушает гудки на другом конце провода. С сожалением глядит на экран монитора. Взломать этот сервер было нелегко, стало своеобразным делом чести, проверкой на профессионализм. И вот теперь все нужно бросить в шаге от цели. Естественно, обещанные деньги он не получит. Ладно, хоть предупредили. Не верить этим людям, которые три дня назад связались с ним по телефону, неразумно. Они сначала рассказали почти все о его махинациях с банковскими счетами физических лиц, с которых, не без его помощи, уплывали небольшие суммы, пригрозили раскрыть, а потом заинтересовали крупным гонораром, и попросили выполнить для них похожую работу. Только из вскрытых файлов должны были уплывать не деньги, а информация.

Алексей ставит компьютер на удаление программ. Хватает рюкзак, бросает туда кое-какие вещи. Выбегает из комнаты, машинально берет телефон, потом, вспомнив предупреждение, кидает его на столе в прихожей. Заглядывает в спальню матери. Морщится от стойкого запаха алкоголя, пропитавшего эту комнату. Мать спит, скорее всего, снова приняв чуть-чуть. Он толкает ее в плечо. Женщина сонно бормочет что-то, но глаза не открывает. От второго более настойчивого толчка она вскрикивает и резко садится на кровати.

- Сынок, ты чего? Что случилось?

- Я ухожу. Вернусь не скоро. Останусь ночевать у Витьки.

- И стоило из-за этого тревожить? Иди куда хочешь! - возмущается мать и снова падает на подушку.

Алексей выходит из квартиры. Спускаясь со своего пятого этажа, на лестничной площадке второго сталкивается с двумя высокими мужчинами в гражданской одежде, которые провожают его взглядами и продолжают подниматься. Что-то подсказало – они иду за ним. Он понимает, бежать нельзя, но в последний момент нервы не выдерживают, и уже в конце лестницы прибавляет шаг, а вырвавшись из подъезда, мчится со всех ног. Не подумал, что за ним не пришли, а приехали. В машине, припаркованной недалеко, сидит мужчина, который, конечно же, обращает внимание на бегущего молодого человека и, выскочив из машины, пускается следом. Алексей спиной чувствует погоню. Мысли в голове лихорадочно мечутся в поисках решения. Убежать далеко по пустынной ночной улице он не сможет. Спрятаться во дворах? Но как это сделать, если находишься в поле видимости. Он ныряет в живую изгородь, скрывшись из глаз, бежит какое-то расстояние, пригнувшись, минует первую арку. Этим ненадолго путает преследователя. Пока тот шарит в кустах у подъезда, пытаясь разглядеть парня, тот вышмыгнул у дальнего выхода со двора и тихо крадется через арку, чтобы не слышно шагов, выбегает на улицу. Поймать такси, остановить попутку – только бы дальше от этого места и этих людей.

Поздним вечером все спешат домой, если по каким-то причинам задержались на работе. А если не спешат, то неспешно прогуливаются, наслаждаясь первыми по-настоящему теплыми весенними вечерами. Алексей окидывает взглядом оживленную улицу. Трасса недалеко, машины проносятся мимо, быстро поймать попутку вряд ли удастся. А сзади уже слышен гул автомобиля, выезжающего через арку его двора. Вдруг взгляд Алексея задерживается на припаркованном недалеко автомобиле невероятного розового цвета. На водительском кресле девушка разговаривает по телефону, двигатель не заглушила. «Какая умница! Нельзя пользоваться телефоном, если находишься за рулем», - проносится в голове Алексея.

- Папа! Я сама решу, что мне делать! Не торопи меня! Какая разница, где я нахожусь! Я совершеннолетняя!

Кристина сбрасывает вызов и с возгласом «Достали! » в досаде швыряет телефон рядом на пассажирское сиденье. Собирается тронуться и не успевает. Внезапно с водительской стороны распахивается дверь и молодой парень, приподняв ее, буквально зашвыривает на пассажирское кресло, вслед за телефоном. Сам быстро садится за руль, и машина рвет с места. Первые секунды девушка от шока не может вымолвить ни слова, а потом раздается возмущенный крик:

- Ты кто? Ты что это вытворяешь? Это моя машина! Куда мы едем! Остановись немедленно и выметайся!

Возгласы сопровождаются ударами яростно сжатыми кулачками в плечо водителя.

Алексей, казалось, не замечает ни истошных воплей хозяйки автомобиля, ни ее попыток нанести ему физические увечья. Он в зеркало заднего вида пытается разглядеть погоню, а убедившись, что его пока никто не преследует, раздумывает над тем, куда ехать и как миновать посты ДПС, на тот случай, если заметили, в какую машину он сел. Когда в его лихорадочно работающее сознание наконец-то проникают вопли девушки, и, отвлекшись от размышлений, начинает ощущать ее удары, он с силой отталкивает ее от себя и выкрикивает:

- Заткнись немедленно! Выброшу из машины!

Девушка моментально замолкает и, прижавшись в противоположный угол кресла, подальше от него, испуганно смотрит на парня.

- Ты меня убьешь?

- Может быть! Если будешь орать и мешать вести машину.

- Ты маньяк? – допытывается Кристина.

- А что похож?

- Нет. Но я где-то слышала, что они всегда выглядят, как нормальные люди.

- Я нормальный.

- Тогда зачем ты это делаешь? Зачем угнал мою машину?

- На фига мне твоя машина? Да еще и жуткого розового цвета.

- Он сиреневая! – с обидой выкрикивает девушка.

- Какая разница! Ничего с твоей машиной не случится.

- Тогда объясни, что мы сейчас делаем? - не унимается Кристина.

- Мы? Я веду машину. А ты сиди и помалкивай! – гаркает Алексей, чем заставляет ее снова в испуге сжаться и замолчать.

Все внимание на дорогу. Приходится не только смотреть вперед, но и посматривать назад, пытаясь убедиться, что преследования действительно нет. А так же заглядывать в будущее. Он уже определился, куда ехать. В Тульской области, в забытой Богом деревушке, родители Толяна недавно купили домик под дачу. Алексей с другом пару раз бывал там. Хорошо зная семью Толика, он понимает, что на дачу в ближайшие недели никто не заявится. Прекрасное место отсидеться некоторое время. Вот только что делать с его невольной заложницей? Что-то подсказывало, эта девица не станет послушно исполнять приказы. В этом худеньком теле скрывался буйный и непокорный нрав. Несмотря на все попытки запугать, кажется, она совсем не собирается бояться. И что-то подозрительно долго молчит! Алексей бросает взгляд на свою спутницу. Она прижалась к дверце, отвернувшись от него, и, казалось, дремлет. Но, уловив едва заметное движение, Алексей понимает, что она делает.

- Черт! – орет он и, выхватив у нее из рук телефон, на котором она набирала смску, швыряет его в открытое окно.

- И ты утверждаешь, что нормальный! – кричит на него Кристина, - Ты угнал мою машину, похитил меня, выбрасываешь в окно мой телефон, и говоришь, что нормальный! Да ты псих! Ты неадекватный! Останови машину, или я сейчас выпрыгну на ходу!

- Валяй. Прыгай. Проблем будет меньше, - спокойно отвечает Алексей.

- Ну, объясни, хотя бы, зачем ты это делаешь, и куда мы едем, - жалобно ноет Кристина.

- Хорошо, объясню. Мне нужно уйти от преследования. Скрыться где-нибудь на некоторое время. Ты со своей машиной просто оказалась не в том месте и не в то время, для тебя, но для меня как раз очень удачно.

- И кто тебя преследует? Бандиты? – в голосе девушки просыпается любопытство, глаза загораются, она даже придвигается в сторону своего похитителя, с интересом разглядывая его.

- Не знаю, но скорее всего не бандиты.

- А кто же тогда?

- Полиция.

- Так ты преступник! – разочарованно протягивает девушка. Романтический ореол вокруг парня для нее гаснет.

- Можешь считать так.

- И что ты натворил?

- Взломал то, что не должен был.

- Что ты взломал? Замок? Ты обычный вор?

- Какая тебе разница! – отрезает Алексей, после чего в салоне наступает тишина, которая не нарушается до тех пор, пока не въезжают в деревню.

Ни одного фонаря, освещающего улицу. В редких домах в столь поздний час окна тоже не светятся, так что непонятно, обитаемы они или нет. Узкая грунтовка петляет по улице то между домами, то вдоль каких-то глухих зарослей и низко нависших над дорогой деревьев. Кристина озирается по сторонам, потом все же спрашивает:

- Мы где? Куда мы приехали?

- Туда, куда нужно, - отвечает Алексей, останавливая машину у какого-то дома на отшибе, - Выходи!

- Зачем? Тебя никто уже не преследует. Ты приехал, куда хотел. Иди, а я поехала домой, - торопливо произносит девушка, у которой сердце больше холодеет от вида этого жуткого места, чем от похитителя.

- Выходи! Ты идешь со мной! – твердо проговаривает Алексей и, обойдя машину, открывает пассажирскую дверь.

- Отпусти меня, пожалуйста, я никому не скажу, где ты находишься, да я и сама не знаю, что это за место. Можно я поеду домой! Я хочу домой! – ноет Кристина, упираясь.

Алексей молча хватает ее, выдергивая из машину, за руку тащит в сторону перекошенной калитки. Кристина визжит, упирается, пытается вырваться. Парень резко дергает ее на себя, обхватывает за талию, прижав к себе спиной, зажимает рот рукой.

- Если будешь орать, я заткну тебе рот грязной тряпкой и свяжу. Я не боюсь, что нас обнаружат, здесь в радиусе двухсот метров нет обитаемых домов. Мне просто надоел твой визг и не хочется лишних проблем. Без тебя хватает. Кивни, если поняла.

Кристина кивает головой. Алексей медленно убирает руку с ее лица, ослабляет хватку на талии, отмечая для себя, насколько девчушка худая, под его пальцами четко ощущаются ребра, и насколько она низкого роста. В сравнении с ним. Он, высокий парень под метр девяносто, и девушек всегда выбирал себе соответствующих. Такой щуплый воробышек ему в руки еще никогда не попадался. Но субтильность этой девочки оказалась обманчивой, стоило ему ослабить хватку, из испуганной пташки она быстро превратилась в изворотливую змею. Неожиданно и сильно кусает его за руку, так что он вскрикивает и на мгновение совсем выпускает ее из рук. Она незамедлительно этим пользуется, бросается бежать по темной улице. Парню, со своими длинными ногами не составляет труда быстро нагнать ее возле зарослей терновника, куда она собиралась нырнуть, чтобы спрятаться, излишне поздно сообразив, что заросли могут быть непроходимыми. Только поцарапала руки и лицо. Не говоря лишних слов, Алексей тащит ее к дому. Кристина предусмотрительно молчит, понимая свою обреченность, надеясь хотя бы, что обойдется без грязной тряпки.

До боли сжимая ее руку, Алексей проходит через калитку, Кристина покорно семенит следом, еле поспевая за его широкими шагами. Ключ нашелся быстро под подоконником второго окна. Дверь открыта, темно, в нос бьет запах сырости, нежилого помещения. Первая комната совсем маленькая, вторая просторнее, здесь он включает свет. Кристина щурится с непривычки, оглядывается, это что-то типа кухни и гостиной в одном. Старая кухонная мебель, круглый стол посредине и неуклюжий громоздкий диван у стены. Алексей тащит ее дальше, через дверь они попадают в маленькую спальню, в которой всего лишь два предмета мебели: платяной шкаф доисторического происхождения и большая кровать с железными спинками, такая древняя, что непонятно, какого цвета она была первоначально. Не выпуская руки девушки, Алексей открывает шкаф и шарит свободной рукой среди какого-то тряпья, от которого исходит жуткий затхлый запах. Наконец выуживает оттуда длинный пояс от какого-то плаща. Кристина в ужасе смотрит, понимая, что этот предмет предназначается ей.

- Не надо, пожалуйста, я не буду убегать, я не буду кричать, не надо, - умоляюще бормочет она.

Не обращая внимания на ее мольбы, он крепко обвязывает запястье Кристины одним концом этого пояса, подводит к кровати, толкает на постель, пропускает импровизированную веревку через прутья решетки в изголовье и свободным концом обхватывает запястье на другой руке. Кристина понимает, что ее движения не будут скованы, она сможет сидеть или лежать в пределах железного монстра. Алексей проверяет узлы и молча выходит из комнаты, выключив свет. Кристине хочется протестовать, страшно оставаться одной в темноте, но, поразмыслив, понимает, что и так достаточно злила своего похитителя. Нужно сменить тактику поведения, а для этого нужно все хорошенько обдумать. Она укладывается на подушку, веревки хватает, чтобы руки положить под голову, собирается раздумывать над планом побега, и незаметно для себя засыпает.

Замри!

Утром ее будит стук открывшейся двери. В спальню входит Алексей. Он подтягивает табурет, ставит на него поднос с завтраком, берет нож, молча походит к кровати. Девушка зажмуривает глаза, втягивает в плечи голову, чувствует, как он перерезает узлы на руках, облегченно выдыхает, поднимает ресницы. Он возвышается над ней с ироничной улыбкой.

- Все еще считаешь меня монстром? – спрашивает он, подвигая к ней тарелку с макаронами.

- Нет, не считаю. Я поняла, что плохо себя вела. Я больше так не буду. Только не связывай меня, пожалуйста, у меня руки затекли.

- Не переживай. Не буду. Я укрепил решетку на окне и поставил на дверь засов. Так что можешь передвигаться по этой комнате свободно, отсюда не сбежишь.

Он поворачивается, чтобы выйти. Кристина вдруг вскакивает и кричит:

- Стой! Я в туалет хочу. Мне что, здесь все делать?

- Пошли, - Алексей берет ее за руку, ведет за собой из комнаты.

Они проходят через кухню. Девушка замечает на старом диване одеяло и подушку, видимо, здесь он спал. Это ложе в сравнении с ее кроватью кажется убогим и маленьким. Как он поместился на нем? Она, даже связанная, спала с большим комфортом. Они выходят на покосившееся деревянное крыльцо, пять ступенек из рассохшихся досок вниз, узкая тропинка между густыми зарослями, деревянное строение в углу дикого сада. Кристина озирается по сторонам, удивляясь неухоженности и заброшенности всего – дома, сада, полуразвалившихся построек.

- Удобства во дворе, - замечает Алексей и подталкивает Кристину к покосившемуся деревянному туалету.

- Что, будешь смотреть? – ехидно проговаривает девушка.

- Если закроешь дверь, не буду. Я жду здесь. Надеюсь, без глупостей.

- Я же обещала.

Обратно ведет ее так же, ни на секунду не выпуская руки. Позволяет на некоторое время задержаться на кухне возле старого умывальника, чтобы она вымыла руки и умылась. Вталкивает в комнату, обернувшись на пороге, произносит:

- Я недалеко, если что-то нужно будет, позови.

- А как?

- Не понял.

- Как тебя зовут?

- Алексей.

- А меня Кристина.

- Вот и познакомились, - подводит итог парень и захлопывает дверь.

Кристина усаживается на кровать, смотрит на поднос, на нем макароны с какой-то тушенкой и чашка с чаем, по-видимому, уже остывшим. Есть это совершенно не хочется, но она заставляет себя проглотить несколько ложек слипшихся макарон. Во-первых, нужны силы для побега, во-вторых, она решила найти подход к этому парню, и злить его отказом от еды, которую он приготовил, неосмотрительно. Разделавшись с завтраком, девушка прошлась по комнате, осматривая место своего заточения. На окне решетка из толстых прутьев. Такие обычно ставят в дачных домиках, чтобы в отсутствие хозяев жилище не облюбовали какие-нибудь бомжи. На двери обычные ручки, даже без защелок, но с той стороны она запирается мощной задвижкой, которую уместнее поставить на ворота. Она заметила, когда выводил ее. Вырваться отсюда силой не получится, это уже ясно, значит, нужно действовать хитростью. А для этого следует как-то расположить к себе своего похитителя. И что-то подсказывало девушке, у нее это легко получится. Главное она поняла, он нормальный парень, попавший в какую-то нетипичную для него ситуацию. Помогла понять ее наблюдательность. Когда он думал, что она на него не смотрит, на его лице появлялось какое-то растерянное выражение. Это выражение в глазах Кристине хорошо знакомо. Она иногда замечает похожее у своего отца, после того, как мать сообщила, что не вернется. И точно так же отец скрывает это выражение потери и безысходности, поддаваясь слабости только наедине с собой. Так и этот парень. Растерян, напуган, не знает, как быть дальше. Но перед ней он это, конечно же, не покажет. И не надо, главное, что она это уже почувствовала, и теперь не так боится его. Вообще, если бы они встретились при других обстоятельствах, страх – последнее чувство, которое мог бы вызвать этот парень. Вчера в темноте она видела только очень высокую мужскую фигуру, смогла почувствовать на себе ловкость и стремительность его гибкого тела, а так же силу рук, а злость и раздражение искажали черты лица – все это, в совокупности с обстоятельствами, рисовало тип преступника, бандита и маньяка. Сегодня, рассмотрев его при свете дня и в спокойном состоянии, Кристина поняла, ее похититель – довольно привлекательный молодой человек, примерно ее возраста. Высокий и подтянутый. Правильное, красивое, худое лицо, большие глаза необыкновенного синего цвета, светло-русые коротко подстриженные волосы. В таком образе просто невозможно разглядеть преступные наклонности. Кристина решила их и не искать, так легче отнестись к нему, как к обычному человеку.

Алексей действительно растерян. План, который вчера казался совершенным, сегодня уже виделся далеким от идеала. Пожить какое-то время в забытой Богом деревушке, поближе к природе, подальше от Москвы - что может быть проще. На деле все оказывается не так просто. Долго ли он сможет протянуть в этом домишке, в котором о цивилизации напоминает только электричество? Пользоваться крупами и консервами, предусмотрительно заготовленными тетей Аней, матерью Толика? Добывать воду из колодца? Но больше, чем отсутствие элементарных удобств, Алексея удручает отсутствие связи и информации. Он не мог вспомнить ни дня из своей сознательной жизни, который провел бы, не пользуясь своим ноутбуком или телефоном. Эти предметы так срослись с его существованием, что начинало казаться, легче было бы в тюрьме, если бы позволили взять с собой электронику, чем на воле, в бегах и без привычных аппаратов. А тут еще эта девчонка! Непредсказуемая, дерзкая. Вот что с ней делать? Он сотню раз пожалел, что пришлось тащить ее с собой. Хотя понимал, иначе никак. Если бы он тогда вышвырнул ее и оставил на улице, она подняла бы такой шум, что преследователям не составило труда разобраться, на каком транспорте он уехал. Отпускать ее тоже нельзя. Через полчаса, максимум, после того, как она доберется до ближайшего отделения полиции, за ним приедут. Придется держать ее здесь. Вот только как долго они продержатся и что делать потом, он еще не мог понять. И пока они здесь, следует как-то убедить эту Кристину, что не стоит заявлять на него в полицию о похищении, когда все закончится. Тем более, что ничего плохого пока он ей не сделал. Пока. А она вообще-то ничего, не в его вкусе, правда. Ему всегда нравились высокие девушки с формами. Впрочем, кому они не нравятся? А эта маленькая, худющая, ни груди, ни попы. А лицо очень красивое, кукольное какое-то, в форме сердечка. Острый подбородок, пухлые губки, маленький аккуратный носик, большие зеленые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, черные брови вразлет. Он сначала подумал, на ней косметика, но когда утром после умывания она осталась такой же, понял, над ее лицом хорошо постаралась матушка-природа, ну и родители, конечно, не обидели. Но особенно богато ее одарили волосами. Яркие, вызывающе рыжие волосы вились мелкими пружинками, обрамляя милое лицо, вырывались из хвоста, в которые были, казалось, насильно стянуты яркой неоновой резинкой. Вообще у этой девушки все было яркое: машина необыкновенного розового цвета, оранжевые джинсы, красная курточка, белая футболка с пестрыми бабочками. Она похожа на девочку, на куклу. И Алексею всякий раз, когда он потирал след от ее острых зубов выше запястья, приходилось себе напоминать, насколько внешность обманчива, насколько непредсказуемый и дерзкий характер заключен в этом хрупком теле. То, что она уже вышла из детского возраста, он тоже знал, потому что видел ее документы. Харт Кристина Яновна, восемнадцать лет, студентка первого курса факультета бизнеса и туризма, проживает по улице Космонавтов дом 21, квартира 115. Если бы была связь с интернетом, он легко бы разузнал о ней больше, его интересует ее семья. На что способны родители, подарившие дочери на восемнадцатилетие (если он сделал правильные выводы, сопоставив дату ее рождения и дату покупки автомобиля) розовый Пежо 107? Что они предпримут для поисков дочери и как попробуют наказать за ее похищение? Придется это разузнать непосредственно от пленницы. Что-то подозрительно тихо и покорно она ведет себя целый день. Поблагодарила за вкусный завтрак, когда он принес ей обед. Так он и поверил, что его макароны можно назвать вкусными. Надеялся, хотя бы суп с той же куриной тушенкой и теми же макаронами можно есть. Она безропотно съела, тихое «спасибо», просьба провести в туалет, послушно вернулась в комнату, сразу же улеглась на кровать, отвернувшись к стене. Он обескуражен ее внезапной покорностью и смирением, чувствует, где-то глубоко просыпается жалость к этой девчушке, волей обстоятельств оказавшейся запертой с ним в одном доме.

- Тут в шкафу целый отдел забит старыми журналами и книгами, если станет совсем скучно, почитай что-нибудь, - говорит Алексей в спину девушке.

- Спасибо, - не поворачиваясь, отвечает она, потому что боится выдать улыбку. Кажется, все получается.

Два дня проходят в молчаливом сосуществовании. Он заботится о ней по мере возможностей, она покорно и молчаливо воспринимает эту заботу.

На ужин третьего дня жареная картошка. Алексей вносит тарелку в комнату Кристины, привычно ставит на табурет. Возле нее открытая книга. Молодец, духом не падает, отмечает парень.

- Алексей, не уходи, - вдруг просит она, жалобно глядя из-под ресниц, - Я с ума схожу от одиночества, посиди немного здесь, давай вместе поужинаем.

- Я уже ужинал. Но не возражаю немного здесь посидеть, пока ты поешь, чтобы сразу забрать тарелку.

Кристина хлопает по краю кровати, приглашая присесть, но Алексей берет свободный стул и садится возле двери. Она грустно улыбается ему, ставит тарелку на колени и усаживается, поджав под себя ноги, посреди постели.

- Ты неплохо готовишь, даже странно для парня. Кто тебя учил?

- Жизнь. Есть захочешь, научишься.

- А я вот совсем не умею готовить, хотя профессия будет связана с ресторанным бизнесом. Странно, владелец ресторана не умеет готовить, правда? – Кристина всеми силами пытается втянуть его в разговор. Время молчания прошло, нужно действовать дальше по плану.

- Ты собираешься владеть рестораном? – Алексея не могла не заинтересовать последняя фраза.

- Может быть. Не рестораном, а отелем, а там предполагается ресторан. Но я еще не решила. Мой отец владеет несколькими гостиницами в Москве, надеется, что я выучусь, стану ему помогать. Но я еще точно не знаю, хочу ли этого. Может, я останусь в модельном бизнесе.

- Ты модель? – брови Алексея удивленно взлетают вверх, - Не похожа.

- Ты думаешь, модели обязательно длинноногие? Конечно, для работы в каком-либо доме моды я не подхожу, хотя такой тип фигуры, как у меня, когда-то пользовался популярностью, только ростом не вышла. Я работала в рекламном бизнесе. Моя мама модель. А я с трех лет рекламировала то детское питание, то киндер-сюрпризы, то соки, или детскую одежду. Может, видел меня по телевизору? Помнишь, была реклама, где дети наряжались в разные фрукты? Я была персик.

- Нет, не помню. Я мало смотрю телевизор.

- А чем ты занимаешься, вообще?

- Ничем. Учусь. Учился. Неважно, - уклончиво отвечает Алексей.

- А хочешь, я помогу тебе продвинуться в рекламном бизнесе. У тебя фигура и внешность очень подходят под стандарты модели. Немножко только поработать стилистам и тебя заберут в любой дом моды. Впрочем, стилистам и делать нечего, - Кристина склоняет голову, изучая его лицо, - Вот только волосы нужно немного отпустить длиннее.

- Ага, а так же подкрасить ресницы, губы и ногти! – брезгливо произносит Алексей, - Спасибо за предложение, но это не для меня!

- А что для тебя? Чем ты увлекаешься? – не унимается Кристина, стараясь всеми силами втянуть в диалог.

- Компьютерными программами.

- О! Виртуальный мир! Я зарегистрирована в «айсекью». У меня там куча друзей. Последнее время мы играли в игру «Самураи». А тебе какая игра нравится?

- Никакая. Давай спать. Я забираю тарелку?

- Да. Конечно, - Кристина протягивает посуду.

«Диалог не очень получился. Трудно с ним найти общий язык. В принципе это мне и не надо, нужно, чтобы он просто начал мне доверять», - мысленно подводит итог дня девушка.  

Утром Алексея будит настойчивый стук в дверь. Вскакивает с дивана, сердце бешено колотится, замирает посреди комнаты, не понимая, куда бежать. Только после того, как стук повторяется, понимает, что стучат в дверь спальни.

- Ну, Алеш, ты где там? – слышится жалобный голос из-за двери.

Он быстро отодвигает задвижку, стремительно распахивает дверь комнаты. Кристина едва сдержалась, чтобы не засмеяться при виде его растерянного, помятого ото сна лица и взъерошенной шевелюры.

- Что случилось? – обеспокоенно проговаривает парень.

- Ничего не случилось. Я писать хочу, просто умираю, а тебя все нет. Который час не знаю, по-моему, уже десять.

- Прости, проспал. Идем.

Алексей движется к выходу, приглашая следовать за ним. Кристина с удовлетворением замечает, что он не держит ее за руку. На обратном пути девушка просит:

- Леш, давай ненадолго задержимся на улице. В городе такого не увидишь. Тут такой чистый воздух, а в комнате душно.

Они стоят посреди заброшенного сада. Заросли дикой сливы и терновника все в цвету, словно укрыты шапкой белой пены. Под ногами мягкий ковер из прошлогодних листьев, сквозь который робко пробивается молодая нежно-зеленая трава.

- Ты посмотри, какая красота!

Кристина запрокидывает голову, подставляя лицо лучам утреннего солнца, раскидывает руки и, хохоча, кружится. Рыжие волосы разметались, в них запуталось солнце, белые руки, нежное лицо, звонкий смех – как бы хотелось ему это увидеть при других обстоятельствах. Алексей зачарованно смотрит на жизнерадостную картину, поражаясь самообладанию девушки, способной радоваться даже в такой невеселой ситуации. Неосознанно потирает шрам на руке, смотрит на следы укуса, хмурится, хватает ее за руку.

- Идем, я попробую открыть форточку в твоей комнате, - излишне резко бросает он, злясь на себя за то, что посмел расслабиться, и тащит девушку за собой.

Кристина – сама покорность. Возле двери в спальню оборачивается.

- Давай я помогу приготовить завтрак. Я никуда не сбегу отсюда, ты же здесь, можешь запереть входную дверь.

- Ты же не умеешь готовить.

- Макароны я-то уж как-нибудь сварю. Ничего другого, как я поняла, здесь нет.

- Верно, рацион небогатый. Но с голода не умрем.

- Леш, а долго ты собираешься здесь отсиживаться?

- Не знаю, как пойдет. Неделю или две.

- Понятно, - Кристина не очень удручена, она уверена, что ей здесь неделями жить не придется, - Можно, я хотя бы побуду с тобой в этой комнате, пока ты будешь готовить. Мне реально тоскливо там сидеть. Я одичаю за эти две недели!

- Хорошо, пока я здесь, сиди, - указывает ей на плетеное кресло подальше от входной двери и достает из холодильника крупу, - Сегодня гречневая каша, правда, без масла, - сообщает он.

- Тут что, гречка хранится в холодильнике, - удивляется Кристина.

- Холодильник все равно не работает, но туда не залезут мыши в отсутствие хозяев.

- А чей это дом? Почему здесь все так странно?

- Что странного?

- Здесь все такое старое, кажется, заброшенное, но есть продукты.

- Этот дом недавно купили родители моего друга. Они в этом году выходят на пенсию и хотят переехать в деревню, чтобы квартиру отдать Толику с женой. Дом сейчас в том состоянии, в котором достался от прежних хозяев, на ремонт не было ни времени, ни средств. В прошлом году здесь что-то посадили на огороде, урожай хранится здесь же, во дворе прекрасный глубокий подвал. Сюда наведываются в основном на электричке, но когда едут на машине, завозят нескоропортящиеся продукты. Магазина здесь поблизости нет.

- А хозяева не могут приехать в ближайшее время?

- Нет. До начала июня сюда никто из хозяев не заявится.

- И ты думаешь, тебя здесь не найдут?

- Я на это надеюсь.

- Леш, а ты можешь сказать, что сделал такого, что вынужден теперь прятаться?

- Могу. Взломал сервер фээсбэшников.

- Ого! Круто! А зачем?

- Кристина, ты не хочешь пойти в свою комнату?

- Все поняла, я лезу не в свое дело, молчу.

Усмирить свой любопытный язычок девушке удалось всего лишь на несколько минут.

- Леш, послушай, ты же не убил никого, не украл, никому не причинил никакого вреда. Может, ты напрасно здесь прячешься.

Он поворачивается к ней от плиты и бросает взгляд из-под сурово сдвинутых бровей.

- Я лезу не в свое дело, - снова проговаривает Кристина. Он кивает головой, - Ты такой неразговорчивый! Кстати, а где моя машина?

- Я загнал в один из сараев. Если бы она осталась стоять посреди улицы, местные жители решили бы, что к ним прилетели инопланетяне.

- Что ты имеешь против моей крошки!

- У нее такой смешной цвет, - Алексей наконец-то улыбается.

- Нормальный у нее цвет. Я такую и просила.

- У кого? У Деда Мороза в детстве?

- У родителей. Когда мне исполнилось восемнадцать, подарили ее. Я езжу по городу только полгода, очень неуверенно, поэтому остановилась, когда зазвонил телефон. Тут ты появился.

- Ты же понимаешь, я ничего против тебя не имею, просто так сложились обстоятельства. Когда все закончится, я верну тебя и твою машину в целости и сохранности твоим родителям. И тогда уже они захотят меня посадить за похищение.

- Нет! Алеша, если это тебя тревожит, то я никому о тебе не расскажу, клянусь. Я скажу, что зависла у подруги, отец поверит, - горячо убеждает девушка, но взглянув в лицо парня, разочарованно проговаривает, - Только ты мне не веришь, да?

- Не верю. А ты сказала, что тебе поверит отец. А мать? Мать поверит?

- Мама далеко. Она в Америке и теперь уже не вернется. Год назад она бросила отца. Она модель. У нее был контракт на работу в штатах. Там она встретила своего нового мужа и подала на развод. Она всегда мечтала жить там, звала отца, он не хотел бросать бизнес в России. Теперь ее мечта исполнилась. Зовет меня к себе.

- И ты в раздумьях, остаться с отцом или ехать к матери, я угадал?

- Знаешь, здесь дело не только в том, с кем жить, с отцом или с матерью. Речь о том, чем заниматься в будущем. Если я уеду в Америку, мама устроит меня в рекламное агентство, она уже записала меня в студию актерского мастерства, в сентябре начнутся занятия, по окончании я смогу заниматься рекламным бизнесом профессионально. Если я останусь с отцом, то только для того, чтобы продолжать учебу в универе и постигать потом его гостиничный бизнес.

- И к чему же ты больше склоняешься, - спрашивает Алексей, ставя перед ней тарелку с кашей.

- Я еще не решила. Мне нравится быть моделью. Но и руководить гостиницей я бы тоже смогла.

- Какая самоуверенность!

- Только я терпеть не могу, когда мне указывают, что делать. Мать с отцом постоянно говорят, что я сама должна решить. Но без конца пытаются повлиять на мои решения. Это бесит!

Она стучит кулачком по столу, и Алексей на миг видит ту коварную бестию, которая пыталась удрать от него. Но вот она мило улыбается ему и снова превращается в наивную девчушку.

- А давай чем-нибудь займемся вместе, в карты поиграем или в шахматы, так время пролетит быстрее, - предлагает вдруг Кристина.

- Может быть. Вечером. Сейчас я хотел посмотреть, как можно открыть форточку, на окнах сто слоев краски. А потом нужно принести воды. Так что, принцесса, прошу проследовать в вашу опочивальню.

Кристина со вздохом повинуется.

- Алеш, а можно мне попросить хотя бы ведро теплой воды. Так хочется помыться.

- Придумаю что-нибудь, - обещает парень и запирает дверь.

После обеда он втаскивает в ее комнату большое оцинкованное корыто, заносит два ведра, дымящиеся паром. Кристина удивленно взирает на него со своего железного ложа.

- Импровизированная ванна, - объясняет Алексей. - И как тут местные жители обходятся? Воды принести из колодца не проблема, а вот чтобы согреть столько, пришлось проявить изобретательность. Шампуня и геля для душа не нашлось, но есть кусок мыла. Так что если тебя это устроит, пользуйся.

- Конечно, устроит! Четыре дня без ванны – это перебор, сама себе противна! Тут хоть что-то. Леш, если я постираю кое-что из одежды, я смогу повесить на улице сушить? Там солнечно, быстро высохнет.

- Отдашь мне, я сам повешу.

- Хорошо…. Стоп! – кричит девушка, останавливая его уже у порога, - В чем я буду сидеть тут. Мне не во что переодеться. Только не говори, что я могу надеть что-то из того вонючего тряпья, который зачем-то хранится в шкафу.

Алексей молча выходит, быстро возвращается, протягивает ей мужскую футболку.

- Это мое, можешь надеть, если не посчитаешь вонючим тряпьем.

- То, что нужно! Спасибо!

Как-то умудрившись принять ванну из трех ведер воды и даже постирать одежду, Кристина поняла, что не только делает вид, но и действительно думает, что не все так трагично в ее ситуации. Все складывается, как нельзя лучше, план вырваться из рук этого парня, осуществляется как по нотам.

Когда вечером Алексей вошел в комнату Кристины, чтобы отдать высохшие вещи, перед ним открылась умопомрачительная картина. Она стоит возле окна, в котором он все же открыл форточку. Распущенные по плечам волосы золотятся в лучах заходящего солнца, его белая футболка чуть прикрывает бедра, подчеркивая стройные ноги. На лице милая улыбка. Кажется, она действительно рада его видеть, кажется, она самая сексуальная девушка, которую ему доводилось встречать, кажется, она единственная женщина на земле и весь мир сосредоточен в этой комнате. Алексей морщится, словно испытывает боль. В глазах Кристины удивление. Что снова не так?

- Высохла твоя одежда, - излишне резко говорит парень и бросает вещи на кровать, - Переодевайся!

- Прямо сейчас? Ты будешь смотреть? – игриво спрашивает девушка.

Алексей молча выходит из комнаты, хлопнув дверью. Не хватало еще, в довершение всем его прегрешениям, совершить сексуальное насилие над этим ребенком. Конечно, она не ребенок, она всего лишь на два года его младше, но она показалась ему сейчас такой хрупкой, ранимой, наивной, по-детски трогательной. Соблазнительной. Нет! Алексей приказывает своему мужскому началу успокоиться и вообще заткнуться. Сосредоточимся на том, что перед ним наивная домашняя девочка, которая из-за него вынуждена сидеть в заточении, терпеть жуткую пищу и отсутствие удобств. И если к ней что-то и позволительно испытывать, то только жалость. Дочь богатых родителей, она привыкла к комфорту, к развлечениям. То, как стойко и безропотно переносит она эти временные невзгоды, достойно уважения. И жалости. Уважение и жалость! К девочке! И никаких сексуальных мыслей в ее направлении! Убедившись в том, что ход его размышлений правильный, усмирив коварное тело холодной ванной (горячей воды все равно не осталось), Алексей вечером входит в комнату Кристины.

- Ты предлагала заняться чем-нибудь вместе, я тут нашел старую колоду карт. Может, сыграем?

- Да! Конечно!

Лицо девушки светится такой неподдельной радостью, у парня щемит сердце. Она разглаживает покрывало на кровати, садится в изголовье, предлагая ему забраться на кровать так, чтобы между ними осталось пространство для игры.

- Во что будем играть? – спрашивает Алексей.

- Я умею только в «козла». Меня папа учил. Предупреждаю сразу, я сильный игрок. В детстве я его постоянно обыгрывала.

- Он тебе поддавался. А я не буду, но если только ты научишь игре. Я в «козла» играть не умею.

- Тут все просто, в общем, слушай…

В правилах игры Алексей разобрался, и, хотя новичкам должно бы везти, постоянно проигрывал. Как тут не проиграешь, если все время отвлекает заливистый смех, если радостное подпрыгивание на кровати, так, что волосы взметаются вверх и живописным каскадом падают на раскрасневшееся личико, само по себе воспринимается как победа. Она дурачится, Алексей ей подыгрывает. Пусть она хоть ненадолго отвлечется от реальности, а заодно и он вместе с ней забудет, где находится и почему.

- Ты снова козел! – смеется Кристина, - Ты должен бекать уже двадцать раз! Давай, бекай, если проиграл! – она хохочет.

- Бе! – робко и тихо.

- Нет. Нет. Громко и отчетливо. А я буду наблюдать за твоим позором и считать!

Кристина вскакивает с постели и останавливается посреди комнаты.

- Можно считать «раз», еще девятнадцать! – приказывает девушка.

Алексей тоже смеется и, развалившись на всю ее постель, продолжает:

- Бе-бе!

- Осталось шестнадцать, и с выражением, - Кристина на шажок приближается к двери.

- Бе-бе! Нормально? С выражением!

- Да. Только громче, я считаю!

Она подпрыгивает, кружится, хлопает в ладоши, незаметно придвигаясь к двери.

- Бе-бе-бе! Все? Хватит?... Кристина! Стой!

Но девушка уже возле двери. Молниеносно проскальзывает в нее, Алексей вскакивает с кровати, дверь захлопывается перед его носом, звук засова. Он в ловушке. Собственно в этом и состоял основной план Кристины. Разобравшись, что ее комната напоминает тюремную камеру, она поняла, что сможет беспрепятственно сбежать, только если в этой камере окажется сам тюремщик. Решетки на окнах, крепкий запор, Алексей не должен выбраться оттуда, а она тем временем спокойно покинет ужасное место. Одно не предусмотрела. Сил у этого парня намного больше, чем у нее. Это она поняла, когда увидела, как содрогается дверь от его ударов. Бежать, быстрее бежать! Все равно у нее есть фора.

Я не козел, я осел! Обвела вокруг пальца какая-то девчонка. Идиот, я же чувствовал, что-то не то в ее покорности. Какой же я идиот! Эти мысли придают злости и сил в борьбе с дверью. Он знал, рано или поздно дверь поддастся. Запор только внешне внушительный, но прикручен он очень короткими шурупами, длинные тогда просто не нашел. К счастью. Истошный крик Кристины придает сил. От очередного удара задвижка вылетает, дверь распахивается, с треском бьется о стену. Он бежит на крик, который уже перешел в стон. Кристина лежит на дорожке возле крыльца.

- Что? Кристина, что с тобой, что случилось?

Он падает возле нее на колени. У нее на глазах слезы, лицо искривлено болью.

- Нога! Я, кажется, сломала ногу. Там ступенька…

Алексей оборачивается и видит, что третья ступенька проломана. Гнилым доскам пришел свой срок. Он поднимает девушку на руки и несет в дом, осторожно укладывает на постель. Снимает с ноги балетку, подворачивает штанину до колена. Кожа слегка поцарапана, но крови почти нет. Очень пугает слегка вспухшая посиневшая лодыжка.

- Потерпи, будет больно, но я должен проверить, - говорит Алексей и, осторожно надавливая пальцами, движется вниз по ноге.

Каждое прикосновение отдается болью, Кристина стонет, потом кричит. Когда он убирает руки, она затихает. Глаза, полные слез.

- По-моему, перелома нет. Просто растяжение, - говорит Алексей.

- Откуда ты знаешь?

- Ты даже не представляешь, сколько мальчишкам приходится совершать растяжений, вывихов и переломов за свою бурную молодость.

- И что теперь делать?

- В данный момент успокоиться. Если это растяжение, оно быстро пройдет, нужно только не утруждать ногу, а лучше вообще не наступать на нее.

- Да я и не могу наступить на нее! Ты думаешь, я сидела бы здесь, если бы не эта проклятая нога, если бы не эта проклятая ступенька! Боже, это что, я теперь должна буду сидеть тут с тобой весь срок?! Я не выдержу! Я не хочу! Я хочу домой! Я хочу вечерами развлекаться! Я хочу ходить в универ и встречаться с друзьями! Я не хочу сидеть в этой вонючей дыре! Ты слышишь, тюремщик! Я ненавижу тебя! Мне осточертела твоя рожа! Ненавижу! – она с всхлипываниями зарывается в подушку.

- Да понял я, не ори! – говорит Алексей и встает с кровати, на краю которой сидел, чтобы выйти, уже у двери его снова настигает крик девушки.

- Леш! Не уходи!

- Что? Что еще? Ты вспомнила еще какое-нибудь оскорбление?

- Не оставляй меня одну. Мне страшно. Не уходи!

- Я иду искать аптечку. Нужно обработать рану.

Он уходит, быстро возвращается с йодом, бинтом и какой-то мазью.

- Медикаментов полный комплект, - сообщает он Кристине, - Хозяева запаслись, так как здесь в основном занимаются огородом или строительством.

Он обрабатывает ей рану, кровь уже не идет, поэтому решил не бинтовать. Лодыжку осторожно намазал какой-то вонючей мазью.

- Чем это ты мажешь?

- Фастум-гель. От ушибов и растяжений. Должен снять боль и уменьшить воспаление. Но если это действительно растяжение. Завтра утром станет ясно, что у тебя. Если не перелом, я просто наложу на это место эластичный бинт, через несколько дней все пройдет.

- А если перелом?

- Отвезу тебя в больницу.

- А ты? Как же ты? Тебя же сразу заберут?

- Твое здоровье важнее. А меня пусть попробуют забрать, - говорит Алексей и снова встает, чтобы выйти.

- Ты куда!!! – с отчаяньем в голосе кричит девушка.

- Дверь ремонтировать.

- Зачем? Неужели думаешь, что способна сейчас сбежать. Я идти не могу.

- Я сделаю, чтобы она хотя бы закрывалась, оторванный засов мешает.

- А потом ты придешь ко мне? Пожалуйста! Не оставляй меня тут одну!

- Хорошо, приду.

Борись!

Засов прикручен на место, Алексей входит в комнату. Кристина лежит, свернувшись клубочком, две ладошки под щекой, глаза закрыты, на щеках блестят слезы. Такая маленькая, несчастная, беззащитная. Он осторожно накидывает на нее покрывало, она открывает глаза, хватает его за руку, тянет к себе. Он садится на край постели. Она приподнимается и обивает его шею руками, уткнувшись в грудь. Плечи вздрагивают все сильнее, всхлипы переходят в рыдания, вскоре его футболка уже совсем мокрая в том месте, где она прижимается лицом. Он молча гладит ее по спине, не зная, что сказать в утешение. Когда рыдания стихают и снова переходя в жалобные всхлипы, Алексей слегка отстраняет ее от себя, глядя в глаза, спрашивает:

- Принести воды?

Она только кивает головой. Он быстро возвращается с чистым полотенцем и стаканом воды, протягивает девушке. Она хватает сначала воду, залпом выпивает весь стакан, потом берет полотенце, громко сморкается. Смущенно посматривает на него, улыбка сквозь слезы.

- Ты как? – спрашивает он.

- Как размазня. Чувствую себя такой беспомощной. Терпеть не могу это чувство!

- Любишь, когда все по-твоему?

- А кто этого не любит.

- Не расстраивайся, я обещаю надолго здесь не задерживаться.

- Не давай пустых обещаний.

- Вот увидишь! – он встает с постели.

- Ты куда?

- Поздно уже, давай спать.

- Я не хочу здесь одна, я боюсь здесь, ты не представляешь, какими кошмарами были наполнены прошлые ночи. Здесь все скрипит, трещит, кто-то ходит по чердаку, стонет.

- Кристина, не преувеличивай. Это просто старый дом, ветки деревьев при ветре касаются крыши и скрипят.

- Леш, я все равно боюсь. Ты хочешь, чтобы я из этого дома переехала в психушку?

- Что ты предлагаешь?

- Не оставляй меня одну в этой комнате.

- Я оставлю открытой дверь, сам буду спать на диване.

- И в чем разница? Я не вижу отсюда этот диван. Давай спать на этой кровати. Смотри, какая она большая. Только ты ляжешь с краю. Я отодвинусь к стене. А когда я засну, можешь идти на свой диван. Только не уходи, пока не убедишься, что я действительно уснула.

- Хорошо, я побуду с тобой, пока не уснешь, - соглашается Алексей, хотя все внутри протестует этому решению.

И как получается, что он всегда делает то, что хочет эта девчонка. Понимает, ничем хорошим для него это не обернется, понимает, должен действовать с ней твердо, и … подчиняется всем ее желаниям. А куда деть свои желания? Измученная слезами, эмоциональным всплеском и болью, Кристина быстро засыпает, свернувшись клубочком у него под боком. Лбом касается плеча, одна рука обнимает его руку, пальцы другой руки переплелись с его пальцами. Он лежит, выпрямившись во весь рост, натянут как струна, боится пошевелиться, чтобы не потревожить ее. Сна нет вообще. Мысли, одна непристойней другой лезут в голову. Вспоминается вдруг, как его рука случайно коснулась ее груди, когда он поднимал девушку с земли, какая она соблазнительная и упругая. Интересно, ее губы на вкус такие же мягкие, как кажутся? Как бешено бьется сердце, когда он вспоминает, как бросилась ему на шею и рыдала у него на груди, какие нежные и хрупкие у нее плечи. Стоп! Нет! Нет! И еще раз нет! Она достойна жалости и уважения. Жалость и уважение! И никаких других чувств! Никаких! Алексей сам не понял, как ему удалось так незаметно уснуть этой ночью. Только что он думал, она достаточно крепко спит, чтобы незаметно выбраться из объятий и перебраться на диван, как чувствует солнечный свет и нежное касание к щеке. Открывает глаза. Кристина сидит рядом с ним на постели и проводит пальчиками по его лицу. Он дергается, пытается быстро встать, забывая, что лежит на краю кровати, с шумом грохается на пол.

- Лешка! – кричит Кристина, пытаясь удержать его за футболку.- Эй, там, под кроватью, ты не разбился? – зовет она.

Алексей поднимается не ноги. Теперь при виде его сонной и обескураженной физиономии девушка даже не пытается сдерживать смех. Она заливисто хохочет, запрокинув голову. Парень растерян, но постепенно приходит в себя, смотрит на девушку, ее смех заражает жизнерадостностью, губы в ответ непроизвольно растягиваются в улыбке.

- Тебе говорили, что ты похожа на куклу?

- Не раз. Иначе меня не снимали бы в рекламе. Только не люблю, когда относятся, как к кукле, - убрав улыбку с лица, грустно добавляет девушка.

- Твоя внешность кого угодно может сбить с толку. Только узнав тебя ближе, понимаешь, что ты не кукла, а скорее … кошка, дикая кошка, которая гуляет сама по себе.

- Вот с кошкой меня еще никогда не сравнивали, хотя кошек я люблю! – снова улыбка на лице. Алексей поражается ее оптимизму.

- Как твоя нога? – спрашивает он, присаживаясь на край постели.

- Даже не знаю, я боюсь на нее смотреть. Я чувствую, что ноет. Если шевелю – больно. Но по сравнению со вчерашним, терпеть можно.

- Я посмотрю, - парень откидывает покрывало, - Можешь не переживать, это не перелом, иначе твоя нога выглядела бы по-другому. Сейчас зафиксирую ступню эластичным бинтом. Главное, не утруждать ее, и тогда быстро все пройдет.

- Как ты предлагаешь не утруждать? Мне на улицу нужно.

- А вот так! – произносит Алексей и подхватывает девушку на руки, - Куда вас доставить, принцесса?

- Туда! – она указывает пальчиком на выход, игриво надев на лицо маску высокомерия, - Только осторожно, там ступенька сломана, не хочу еще раз падать, - предупреждает Кристина, обвивая его шею руками.

На обратном пути она просит задержаться на улице. Алексей останавливается посреди сада, опускает ее. Она стоит рядом, стараясь не опираться на больную ногу, к тому же обувь на нее так и не налезла, так что она в носочке из эластичного бинта. Он придерживает ее за талию.

- Алеш, ты хоть замечаешь эту красоту! Если бы я сейчас была в городе, я бы и не знала, что может быть так красиво. Весна и весна. Дом, клуб, универ – там все одинаково в любое время года, каменные джунгли практически не меняются, одежда людей только в зависимости от погоды. А здесь все такое необычное, точнее обычное, но я этого не замечала раньше. А тут, правда, больше делать нечего, только любоваться из окна или во время коротких походов в туалет.

- Кристина, прости, что так вышло. Ты такая энергичная жизнерадостная девушка, представляю, как тяжело сидеть взаперти. Я скоро отпущу тебя.

- Леш, для меня всегда важно, чтобы в поступке была какая-то цель. И вот сегодня утром постаралась взглянуть на свою ситуацию с другой стороны. Я не знаю, как обернется мой приезд домой, какую информацию от меня смогут получить, даже учитывая, что я не собираюсь о тебе рассказывать – это правда. Но знаю точно, я не хочу, чтобы ты сидел в тюрьме. Что неделя или даже две моего заточения по сравнению с годами, которые предстоят тебе. Поэтому разбирайся со своей ситуацией, как можешь, я мешать не буду. Я буду здесь столько, сколько понадобится.

- Какое самопожертвование!

- Не ёрничай, мне легче перенести все это, если буду думать, что я не жертва маньяка, а отдаю себя в жертву ради благих целей.

- Значит, ты ко мне испытываешь чувство жертвенности?

- Да. А ты ко мне?

- Жалость и уважение, - не задумываясь, произносит Алексей то, что уже давно вбивает себе в голову.

- Жертвенность, жалость и уважение, - подводит итог Кристина, - Хорошие чувства, чтобы объединить двух молодых людей.

Она поворачивается к нему, обвивает его шею, слегка поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза.

- А кроме жалости ты больше ко мне ничего не испытываешь?

Алексей в замешательстве, и пытается это скрыть, удается легко, ведь Кристине, оказывается, не нужен ответ … или она его знает. Она проводит ладошками по его щекам.

- По-моему, тебе нужно побриться, - сообщает она.

- Нужно. Вчера мне не досталось теплой воды. Сегодня моя очередь заниматься водными процедурами, а для этого еще нужно принести из колодца, - оживленно объясняет Алексей, радостный, что ушли от скользкой темы. Он снова подхватывает девушку на руки, - Но сначала идем завтракать.

- Я оставлю тебя одну в доме на десять минут, не будешь скучать? – сообщает Алексей, усаживая ее в плетеное кресло на кухне.

- А ты куда?

- Секрет. Я скоро.

Он убегает, не только не заперев дверь, но, даже не закрыв ее. Кристина сидит в кресле напротив входа, любуясь видом, открывшемся в дверном проеме, наслаждаясь внутренним ощущением свободы. Парень возвращается через полчаса, она уже начала беспокоиться, в руках какие-то банки.

- Где ты пропал?

- К соседям бегал. Хотел купить у них молока, не успел, уже все сдали. Зато раздобыл местный кефир, сметану и яйца. Сейчас буду делать оладьи.

- Ты умеешь?

- Да, а тут ничего трудного, разбиваешь в миске яйца, добавляешь туда соль, сахар, кефир и муку…- объясняет парень удивленной девушке, энергично размешивая тесто.

Оладьи готовы, пышные и румяные. Они поглощают их с густой деревенской сметаной.

- Леш, почему ты так хорошо умеешь готовить?– Кристину просто распирает любопытство.

- Да разве я умею готовить? Оладьи – это предел моего кулинарного мастерства. А так, яичница, макароны, суп какой-нибудь, только чтобы не умереть с голода.

- Ты живешь один? Нет! Если не хочешь, не рассказывай! Я вижу, тема семьи для тебя непростая, ты все время от нее уходишь.

- Да что рассказывать, - Алексей вздыхает, отводит взгляд в сторону и … продолжает говорить, - У меня только мать. И то… В общем, моя семья отличается от твоей, хотя все могло быть по-другому.

Кристина кладет ладошку на его руку.

- Ты же не виноват в том, какие у тебя родители, их не выбирают.

- У меня были нормальные родители, нормальная благополучная семья. Отец работал на заводе, занимал приличную должность. Мать там же, в бухгалтерии. Родители всегда неплохо зарабатывали, мы каждый год ездили отдыхать, компьютер у меня появился у первого в классе, я занимался в секциях по дзюдо и по плаванию. Все хорошо, как у всех. Когда мне было двенадцать лет, внезапно умер отец. Ему не было и сорока. Остановилось сердце, прямо в кабинете, на рабочем месте. Он никогда не жаловался на здоровье. А тут вдруг и сразу. Первые два года нас поддерживали коллеги отца, а потом забылось как-то. А мама изменилась, она начала пить. Сначала незаметно, потом больше и больше. Какое-то время ее держали на работе, закрывали глаза, потом перевели на другое место, кладовщиком, там стало еще хуже, потому что появились какие-то друзья, подруги, не прочь выпить в компании. Дошло до того, что ее просто уволили. Так что в двенадцать лет мое детство закончилось, и мне приходилось думать, чем накормить себя, а иногда и свою родительницу. А когда она бросила работать, нужно было думать о том, как заработать самому. С различными секциями пришлось расстаться. Школу я кое-как закончил. Поступил в техникум. Потом бросил его. Просто не успевал, и учиться, и работать, решил, все, чему захочу, смогу научиться самостоятельно. К тому же понял, что можно заработать, не только разгружая мешки и ящики. Я научился зарабатывать с помощью моего самого большого увлечения – компьютера. Я хакер. Попросту вор, взломщик.

Алексей ждет от Кристины каких-либо слов в ответ на его откровения, но она молчит, опустив голову. Ухмыльнувшись, он продолжает:

- Так что, милая домашняя девочка, ничего, кроме жалости и уважения испытывать к тебе я не имею права. Перед тобой обычный преступник, к которому ты тоже не должна испытывать ничего, кроме ненависти. Можешь прикрыть ее жертвенностью.

Кристина молчит. Алексей, резко отодвинув стул, встает из-за стола.

- Ты такой же… - вдруг говорит девушка.

- Что? Не понял, – он смотрит на нее.

Она поднимает глаза и, четко проговаривая каждое слово, произносит:

- Ты такой же, как и мой отец. Пытаешься указывать, что я должна и чего не должна, как будто я ребенок. Я сама решу, что мне делать и что чувствовать. Отнеси меня в спальню!

- Да, конечно, - Алексей с готовностью подхватывает ее на руки.

Но к комнате не успевает сделать и шагу, ошеломленный, замирает с ношей на руках. Кристина обхватывает его голову, удерживает ладошками, тянется к нему. И вот ее губы на его губах. Она чувствует, как дрогнули его руки, прижимая ее крепче. Поцелуй настойчивей, смелее. Она заставляет его губы раскрыться, а он не может сопротивляться. Ее руки скользят в волосы, ласкают шею, плечи. Его руки дрожат от напряжения и только сильнее прижимают ее. Он усаживает ее на стол. Теперь его руки свободны. Он так же обхватывает ладонями ее лицо, забирая инициативу поцелуя. Губы обрушиваются на нее, подобно снежной лавине. Она замирает, прислушиваясь к ощущениям, чувствует, как сердце бьется о грудную клетку, как все сокровенно женское, что пряталось внутри, откликается на каждое его движение. Твердые мужские губы на ее губах, на щеках, на шее. Нежные трепетные руки вдоль спины вниз, под футболку, касается груди, из ее горла вырывается невольный стон. Он укладывает ее на столе, пригвоздив своим телом. Кристина запускает руки под его футболку, тащит вверх, пытаясь снять. Он отстраняется, снимает ее сам. Вдруг замирает, глядя сверху вниз на девушку, распластанную на столе. Губы вспухли, глаза блестят, волосы разметались. Он наклоняется к ней, просунув руки под спину, осторожно поднимает, усаживает. Что-то изменилось в нем. Кристина чувствует это. Она не хочет изменений, хочется вернуть былую страсть. Она обнимает и пытается притянуть его голову к своим губам, он непреклонен.

- Мы не должны, - шепчет Алексей, прижав ее голову к груди, не позволяя действовать.

- Почему? – так же шепотом вторит Кристина.

- Я не могу…

- И что же тогда в меня упирается так, что я чувствую, насколько можешь! И хочешь! – она опускает руку, касается сквозь ткань джинсов к возмущенной мужской плоти.

- Ты не поняла, я не могу, но не поэтому…

- А почему? Ты женат? У тебя девушка, которой поклялся не изменять? Ты гей?

Алексей улыбается абсурдности ее предположений, качает головой.

- На все вопросы «нет! »

- А что тогда? А! Ты девственник! Ты просто не знаешь как! – Кристина смеется. Алексей отстраняется, пристально смотрит в глаза.

- Кристина, я знаю как, у меня нет на данный момент девушки, по крайне мере такой, которой следовало бы хранить верность, и я не гей. Но ты такая, … из-за меня ты и так пострадала, … я не имею права…

- Только не пори чушь наподобе «жалости и уважения». Я чувствую себя пятидесятилетней старухой! К училке своей будешь испытывать жалость и уважение. Скажи правду, что ты чувствуешь ко мне. Имей в виду, я только выгляжу как девочка, мне уже есть восемнадцать, и хочу, чтобы ко мне относились соответственно, как к девушке. Только правду! Скажи! Если я тебе не нравлюсь, я пойму.

- Кристина, ты мне очень нравишься, и я хочу тебя, так, что в глазах темнеет от необходимости скрывать и сдерживаться. Это и есть правда.

- Но зачем сдерживаться? Мы двое молодых людей, которых тянет друг к другу. Что нам мешает, не пойму?

- Моя совесть.

- Прикажи ей заткнуться! И вообще, хватит говорить. Иди сюда.

Она тянет к нему руки, сопротивляться ее призывному взгляду, ее приоткрытым ждущим губам невозможно. Судорожно, со стоном он притягивает ее к себе.

- Что же ты делаешь! - шепчет он, прежде чем их губы сливаются.

Поцелуй страстный, самозабвенный, глубокий. Он заставляет кровь быстрей нестись по жилам, распаляя тело. Он требует большего. Футболка Кристины уже летит куда-то на пол. Какое блаженство, когда руки могут касаться обнаженного тела, а не ткани. Но этого тоже мало, жадные пальцы девушки скользят за пояс его джинсов, пытаются расстегнуть молнию. Внезапно он замирает. Накрывает ее ладошки своими руками, останавливая дальнейшие действия.

- Что еще? – разочарованный взгляд Кристины сталкивается с его смущенными глазами.

- Понимаешь, милая, когда я в спешке бежал из дома, меньше всего думал о том, что по пути мне встретится очаровательная девушка, и не прихватил ничего для подобной встречи.

- Но почему все проблемы должны решать женщины! – вскрикивает Кристина. - Сейчас идешь в машину, отыскиваешь мой клатч. Это такая небольшая сумочка серебристого цвета, похожая на кошелек. В ней найдешь то, что нужно. А лучше, неси сумочку сюда.

- Я быстро, - Алексей срывается с места.

- Леш! – останавливает его Кристина, - Я что, все время должна сидеть на столе? Из-за ноги я боюсь прыгать. Может, ты все-таки отнесешь меня в спальню?

- Постой, Кристина, а как же твоя нога? Тебе не будет больно?

- Извращенец! Ты заставишь меня это делать стоя? Может, знаешь другие позы?

Алексей смеется, подхватывает ее на руки, несет не кровать. Ее близость, ее смелость кружит голову, пьянит. Запах волос, запах тела притягивают, от губ невозможно оторваться. Теперь уже она расцепляет его руки и отталкивает.

- Иди, наконец-то, за презервативами, я жду.

Вернувшись, он застает девушку, закутанную в покрывало до самого подбородка. Взгляд отстраненный, задумчивый. Ему даже кажется, на короткое мгновение замечает в ее глазах, в ее напряженной позе страх. Он присаживается на край постели, не смея коснуться. Взгляды встречаются, растерянность на ее лице сменяется чувственной улыбкой, она протягивает к нему руки, покрывало скользит вниз, обнажая привлекательную грудь. Как он мог думать минуту назад, пока шел от машины к дому, что сможет обуздать свои чувства, что сможет отговорить ее от этого безумия. Она так невозможно прекрасна и соблазнительна. Он укладывает ее на постель, осторожно, чтобы не задет ногу, ложится рядом. Медленно отодвигает покрывало, в которое она куталась, задыхаясь от восхищения, любуясь тонкой талией, нежной кожей, стройными ногами. Не веря, что все это сейчас для него. Замечает маленькую татуировку справа ниже пупка - след кошачьей лапки. Он обводит ее пальцем, медленно наклоняется, целует. Потом выпрямляется и, прежде, чем завладеть губами тихо произносит:

- Ты дикая кошка.

- И сейчас твоя, - шепчет Кристина, изгибаясь, прижимаясь всем телом, желая чувствовать каждую частичку его тела.

Она помогает стащить последнюю преграду между ними – его джинсы. Обвивает его шею руками и целует со всей страстью, упиваясь ощущением сильного напряженного тела, по которому от ее прикосновений пробегает мучительная судорога. Кристина понимает, что он отчаянно пытается сдержаться, чтобы не сделать поцелуй слишком страстным. Ее язычок касается сомкнутых напряженных губ, и она с упоением слышит, как судорожно он втягивает в себя воздух. Наконец, добивается своего. Остатки самообладания покидают его. Он укладывает ее на спину и целует с такой страстью и ненасытностью, что кажется – она самая желанная.

- Я хочу коснуться тебя, - шепчет Кристина.

И, не дожидаясь приглашения, поднимает руку и касается его щеки. Не отводя взгляда от ее глаз, он поворачивает голову и целует ее ладонь.

- Можешь действовать смелее, - это и приглашение и мольба.

Она медленно проводит кончиками пальцев по его скулам, подбородку, по широким плечам, касается груди. Чувствует, как напрягаются мышцы под ее пальцами. Целует его грудь, опускается ниже и ниже, к узкой талии и мускулистому животу. Застонав, он возвращает ее на подушки и целует с таким неистовством. Его губы касаются ее груди, рука скользит вниз, опытные пальцы ласкают низ живота, проникают между ног. Она отдается с такой готовностью, что кружится голова, она такая нежная, страстная, ее вкус завораживает. Изо всех сил сдерживая желание, он наблюдает за прелестным лицом, в котором, как в зеркале, отражается все, что она испытывает от его ласк.

Руки Кристины все смелее гладят его тело, наконец, она делает то, что он так хочет и ждет. Но в тот момент, когда пальчики смыкаются на его возбужденной плоти, ее зеленые глаза удивленно распахиваются, она замирает. Алексей улыбается при мысли, что на нее наверное произвел впечатление его «размер». А она неотрывно смотрит в его глаза, словно принимая какое-то решение, в то время, как руки возбуждают его до такой степени, что он готов кончить в любую секунду. В это время ее другая рука гладит его лицо, а слова, которые она произносит тихим шепотом, окончательно сводят с ума:

-Все это стоило того!…

Он чувствует, что скоро совершенно утратит контроль. Сжимает ладонями ее лицо и начинает неторопливо проникать вглубь ее горячего тела. Осторожно, медленно. В голове вихрь из замысловатых цветов. Она так близка, она такая влажная и тесная и она … девственница! Он замирает на половине пути. Цветная пелена спадает с глаз. Он всматривается в ее лицо. Оно напряжено, глаза прикрыты, прикусила нижнюю губу, руки судорожно, до боли, вцепились в его плечи.

- Если ты остановишься или уйдешь, я никогда не прощу тебе, - шепчет она, не открывая глаз.

- Я уже не могу ни остановиться, ни уйти, это выше моих сил, но почему ты не сказала?

- Что бы это изменило? Черт побери, Алеш, сделай это!

- Тебе будет больно.

- Я знаю, - шепчет она, ерзает под ним, тянет к себе.

- Прости, - выдыхает он и разрывает преграду. Замирает, всматривается в лицо.

Ее тело на мгновение напрягается от резкой боли, но уже в следующую секунду напряжение проходит, она нежно проводит по его плечам, улыбается, тянется для поцелуя, взглядом умоляет не останавливаться. Он чувствует, что все может закончиться непозволительно быстро, и она так и не успеет испытать ничего, кроме боли. Поэтому, сдерживая себя, старается двигаться как можно медленнее. Но сдерживаться совершенно невозможно, особенно после того, как она начинает двигаться вместе с ним. Остатки самообладания улетучиваются окончательно, он движется все быстрее, мечтая довести ее до оргазма раньше, чем это случится с ним. На это не требуется много времени. Вскоре она кричит, непроизвольно впиваясь ногтями в его плечи, а по ее телу пробегают несдерживаемые волны. Это напоминает погружение в космос, наполненный яркими вихрями из невероятно сложных форм и цветов, это похоже на компьютерную графику, в центре которой ты находишься. Это восхитительно, невыносимо, потрясающе. Он приподнимает ее бедра и погружается еще глубже. Оргазм настолько сильный, что он протяжно стонет, продолжая двигаться, отгоняя реальность, не желая в нее возвращаться, чтобы не ощущать горького настоящего и не думать о неопределенном будущем. Наконец, по телу пробегает последняя судорога, он падает рядом. Совершенно обессиленный и опустошенный.

После они лежат в постели, ошеломленные происходящим. Не произнося ни слова, только руки и ноги еще сплетены, а взгляды, полные признательности и обожания, говорят лучше всяких слов.

- Алеша, я могу снова надеть твою футболку, она еще у меня, - спрашивает Кристина, когда они собираются, наконец-то, выбраться из постели.

- Конечно, можно. Тебе неудобно натягивать джинсы из-за больной ноги? Как она, кстати? – беспокоится Алексей.

- С ногой все в порядке, не хуже. Просто джинсы действительно долго натягивать и неудобно снимать. Сегодня можно обойтись без них.

Кристина запускает руки под его футболку, которую он только что натянул, игриво скользит по спине, целует подбородок.

- Ты … ненасытная кошка! – шутливо возмущается парень.

- Тебе что-то не нравится?

- С тобой мне все нравится, просто я думаю, для первого раза нужно сделать перерыв. Ты не привыкла, ты устала.

- Вот мы и сделаем перерыв, до вечера. А потом ты меня многому научишь.

- Кристина! Ты! Неугомонная.

- Алеш, скажи, когда у тебя последний раз был секс?

- Не помню точно, … сейчас май, 10 апреля у Никиты был день рождения… так что примерно месяц назад, - вспоминает Алексей.

- Вот! А у меня не было секса целых восемнадцать лет! Представляешь!

И, усмехнувшись, Кристина ковыляет мимо него на кухню, с гордо поднятой головой.

После обеда она, прихрамывая, выходит на крыльцо и усаживается на ступеньках. Закуривает тонкую сигарету с ароматом вишни. Пачка нашлась в серебристом клатче, который Алексей принес из машины. Он выносит плед, накидывает ей на плечи, присаживается рядом.

- Кристина, ты можешь объяснить, как получилось, что такая дерзкая девушка, как ты, у которой в сумочке вместе с сигаретами хранится упаковка презервативов, могла оказаться девственницей?

Кристина пожимает плечами.

- Это отмазка для моих подруг. Если бы узнали, что я еще девушка, меня бы совсем зачмурили. Я и сама тяготилась этого, хотела избавиться, но не могла найти с кем.

- И тут подвернулся я.

- Алеша, ты симпатичный парень. Ты мне очень нравишься.

- При других обстоятельствах ты бы меня даже не заметила.

- Давай не будем рассуждать, что было бы…

- И что будет, - заканчивает фразу Алексей, привлекая ее к себе.

- Чем займемся до вечера? – меняет тему Кристина.

- Чем хочешь, принцесса. Только не игрой в карты. У меня с некоторого времени отвращение к этому занятию.

Время до вечера пролетает в свободном общении. Кажется, между ними не стоит никаких преград, он не похититель, а она не пленница. Для двух влюбленных молодых людей дом не кажется уже таким мрачным и убогим, а еда однообразной и невкусной. Они рассказывают друг другу забавные истории из детства, вместе готовят на ужин суп и омлет, дурачатся и подшучивают.

- Кто бы подумал, что этот день мог бы получить премию в номинации «Самый счастливый день моей жизни», - шутит Кристина, глядя, как Алексей раздевается, прежде чем нырнуть к ней в постель.

- Завтра утром ты можешь уехать домой, - вдруг говорит парень, нависая над ней на вытянутых руках.

- Ты хочешь, чтобы я уехала? – Кристина явно разочарована, в таком положении, сейчас, она хочет слышать другое.

- Не хочу, но и держать тебя здесь не имею права, ты ведь обещала, что не расскажешь, где я нахожусь. Я тебе верю.

- Спрошу по-другому. Ты меня гонишь?

- Нет. Давай так. Я тебя не держу. Уедешь, когда захочешь. … Или сможешь. Не факт, что у тебя получится жать на педаль больной ногой. Завтра посмотрим.

- Договорились, я поеду, когда захочу. А теперь иди сюда, ты обещал меня чему-то научить, - шепчет девушка, обвивая его шею руками.

- Ты необыкновенная, я таких никогда не встречал, - успевает тихо пробормотать он, прежде чем их губы сливаются.

Его свободная футболка, которая с утра надета на ней, не мешает наслаждаться ее телом. Ладони скользят по гладкой коже на бедра, на живот, на упругую грудь. Она стонет, когда он стискивает затвердевший сосок и изгибается, стараясь быть ближе. Ее руки изучают его окаменевшие от напряжения мышцы спины, опускаются ниже, выдавая нетерпение.

- Ты торопишься, - произносит Алексей, сам сгорая от желания.

- Это плохо? – наивно переспрашивает Кристина.

- Хорошо все, что доставляет нам удовольствие.

Он касается маленького бугорка, спрятанного в потаенных складках, он ласкает ее там, где ей больше всего хочется, хотя минуту назад она и не подозревала, что хочет именно этого. Она сходит с ума от удовольствия, она шепчет его имя, беспорядочно извиваясь под его руками, поднимаясь на вершину блаженства и желая большего. « Я хочу, хочу…» - бормочет Кристина, волосы рассыпались по подушке, голова мечется из стороны в сторону, руки тянут его ближе, глаза молят об облегчении. Одним движение он входит в нее, несколько движений очень медленно, пока она привыкнет, потом резко переворачивается, позволив Кристине быть сверху.

- Ух, ты! – она приподнимается, наклоняется, лаская его плечи, касается пальчиками упрямого подбородка, губы следуют за руками, - Мне это нравится.

Она движется с упоительной дикой энергией, от которой перехватывает дух.

- Твоя нога? – беспокоится Алексей.

- Нормально, - отмахивается Кристина.

- Люблю тебя, - шепчет он, когда ее губы вновь приближаются к его лицу.

- Ух, ты! – снова восклицает Кристина.

Он снова укладывает ее на спину. Ее восторг, ее яркий эмоциональный всплеск, ее смелость в совокупности с неопытностью снова не позволяют продлить близость надолго, как хотелось бы. Ощущение быть внутри нее, чувствовать себя ее частью, слишком упоительно, чтобы расстаться с ним скоро. Их тела настолько тесно сплетены, настолько понимают друг друга, может, даже лучше разума, что оргазм накрывает с головой обоих одновременно. Он понимает это, чувствуя ее напряженное дрожащее тело за секунду до того, как она, вскрикнув, распахивает удивленные глаза, не понимая, что с ней, хватает ртом воздух. Ее кожа сияет влажным светом, глаза блестят, руки судорожно сжимают его плечи. Она невозможно прекрасна и чувственна. Откидываясь на подушку рядом с ней, Алексей понимает, что перерыв для отдыха будет не долгим.

Сиди!

Кристина надеялась, эта ночь пройдет спокойнее. Одиночество в холодной неуютной постели не испугает. Рядом сильный мужчина, он даже во сне обнимает ее. Теперь ее не разбудят скрипы и неведомые шаги в ночи. Но, как и всегда, она вздрагивает и просыпается в холодном поту. Прислушивается, не понимая, что ее разбудило. В доме полная, даже гнетущая тишина, и с улицы не доносится ни звука, несмотря на открытую форточку. Кристина решила, что проснулась по привычке, прислушалась к мерному дыханию Алексея, прижалась теснее к нему, попыталась заснуть, но поняла, что не сможет. Очень хочется пить. Стараясь не потревожить парня, она осторожно слезает с кровати, выходит на кухню. Не включая свет, пытается найти чашку. Вдруг от стены бесшумно отделяется какая-то тень, сильные руки хватают ее и зажимают рот.

- Тихо, только не кричи, - шепчет мужчина, крепко прижимая ее спину к своей груди. – Сейчас тебя отсюда вытащат. Не волнуйся. Все будет хорошо. Он там? У него есть оружие?

Мужчина медленно опускает руку, давая возможность ответить.

- Лёшка! – орет Кристина, как только понимает, что может кричать.

Мужчина снова зажимает ей рот и тихо говорит кому-то:

- Заложников здесь нет, начинайте захват. Я убираю отсюда девушку.

- Руки за спину, лицом к стене.

С тяжелым лязгом открывается дверь, Алексей еще не понимает, что она открыта для него, поэтому молодому сержанту приходится подтолкнуть к входу. Шаг через порог, дверь с таким же шумом закрывается, деля мир на «до» и «после».

Полную версию этой истории можно найти