4. Возвращение

4. Возвращение.

Возвращение Алекса в свою прежнюю банду, как и обещал пареньку Натан, прошло абсолютно гладко и спокойно. Не то, конечно же, чтоб его встретили так, словно он и не пропадал никуда, а просто отлучался на денек другой, однако... Никто, правда, особенно высоко от радости не прыгал, да и с цветами и песнями его встречать вовсе не кидался, но и п-лей, как он порядком опасался, не смотря на заверение своего чудесного атамана, ему тоже никто отвешивать не спешил. Да и вопросов, как ни странно, лишних тоже никто не задавали. Ну, вернулся ну, и вернулся.   Похоже, в чем именно он умудрился отличиться те, кому это было положено уже и без того прекрасно знали. То ли видел кто его и его идиотскую выходку на той злосчастной ярмарке, свои или чужие, то ли еще как, но только ни сам Хортас, и никто из старших в шайке ни о чем расспрашивать паренька не стали. И, кажется, и младшим тоже запретили приставать с вопросами к возвратившемуся парню,   так что выдумывать какие бы то ни было сказки, Алексу не пришлось. И это было, в общем-то, хорошо. Он вовсе не был уверен, что в том настроении, в котором он пребывал почти все время с момента расставания со своим чудесным атаманом, он смог бы придумать хоть что-то мало-мальски похожее на правду. Ведь рассказывать все подробности своего, так сказать, гостевания у бандитского главаря Алекс не собирался. Ни под каким видом. Да и чревато это было, если что, особенно если вспомнить давнишнее предупреждение Хортаса о том, чтоб отобранные им парнишки посимпатичнее берегли себя ради будущего блага всей шайки. Так что, пожалуй, о правде лучше было помалкивать. Наверняка Натан, точнее его люди по его приказу уже обо всем позаботились. В чем юный бандит очень быстро убедился. Даже не болтая слушать-то Алекс к счастью не разучился. Из перешептываний парней он сумел выяснить, что история о  его небольшом приключении, вызванном неудачной кражей, как и то, что ему пришлось какое-то время работать на известного и уважаемого разбойника, чтоб искупить вину, в банде была известна всем от мала и до велика. Ее вообще в открытую пересказывали мелкоте, как пример глупости и неосмотрительности, ну и в назидание, конечно. А вот о том, как именно он отрабатывал долг, никто к счастью даже не подозревал. Болтали, что известный бандит едва не велел перерезать  наглому карманнику горло за провинность, но потом почему-то передумал и заставил молодого коллегу какое-то время работать на себя. Что для этого он забирал Алекса на время этой вот отработки куда-то в одну из своих берлог, вот и все. Трепаться о делах такого человека как Натан, о котором их вожаки, в отличие от сявок типа самого Алекса, слышали многое и наконец-то соизволили кое-что поведать и остальным, не решался никто. Все прекрасно понимали, чем это может закончиться для болтуна. Так что, может быть это тоже, было еще одной причиной, почему паренька оставили в покое. Хотя, конечно же, полностью спасти Алекса от нагоняя главаря даже и заступничество Натана не смогло. В конце концов, в пределах своей собственной шайки старший был и царь и бог. Так что по ушам за свои художества Алекс все-таки огреб, но не так конечно сильно как мог бы. Поорав для острастки как следует о том, что за подобную самодеятельность некоторым идиотам следует откручивать их тупые бошки, которыми те все равно не умет пользоваться. О том, что только полный болван не догадался бы что прежде чем хоть пальцем притронуться к такой явно важной птице, каким и выглядел Натан в тот злополучный день, нужно было обязательно и непременно испросить и разрешения и совета у кого-нибудь из старших, как это, на хрен, и положено. Что из-за такой вот дурости вполне мог пострадать не только сам придурок, но и вся банда. Ведь ясно же было и понятно с самого начала, что не простая это жертва, не просто заезжий дурачок из далекой деревеньки, и надо быть последним недоумком… ну и все в таком же роде. Алекс постарался пропустить большую часть этих нравоучений мимо ушей. Чего теперь-то? Дело сделано, а больше он такого не отмочит, это точно. О чем он и сообщил своему главарю, как только сумел улучить мгновенье между двумя очередными его криками. Хортас тут же на удивление быстро успокоился и уже совершенно буднично принял и извинения и заверения о том, что больше «никогда, ни за что, и ни под каким видом»! Атаман удовлетворенно покивал с умным видом и, рыкнув напоследок, чтоб парнишка впредь был умнее, или его попросту вышвырнут из банды обратно на улицу, и пусть выживает там, в одиночку, как сам знает и отправил его как последнего малолетку снова под строгий надзор к Кевину. Велел ни на шаг не отходить от своего присматривающего и без его указки или хотя бы разрешения даже и моргнуть не сметь, или… Что именно «или…» Алекс знал прекрасно и без дополнительных напоминаний. Где одиночка найдет территорию для промысла, ведь свободных-то в городе нет? А браконьеров даже в самом лучшем случае при поимке избивают до полусмерти. Так что  вылететь из банды, которая была и домом, и защитой, и работой, и семьей ему не хотелось совершенно. Остаться на улице, мало того что никому не нужным, так еще и всем чужаком, а то и врагом, и совершенно нежелательным конкурентом, это означало только одно: быструю и не всегда приятную смерть. Это любой оказавшийся на улице мальчишка или девчонка, совсем мелкота или чуть постарше, уясняли очень быстро, а кто не уяснял тех рано или поздно, но скорее все, же рано подбирали городские собиратели трупов. Поэтому Алекс еще раз самыми жутки клятвами поклялся, что все как велел сейчас главарь сделает в точности, и все, наконец успокоились. Все стало, как и прежде. В том числе и для самого Алекса тоже. Он вновь принялся жить как раньше. Не смотря на  все наставления Натана и на собственные обещания никакого любовника ни красивого, ни нет, ни сильного, ни какого другого, он заводить не спешил. Нахрена это ему было нужно? Ну, потерял он невинность. Ну, узнал, какими сладкими могут быть ласки, ну и что? Наверное это было странно, но он совершенно не желал повторить хоть что-то из того что было у них с его чудесным атаманом, с кем-нибудь еще. В редкие мгновения, когда парнишка позволял себе задуматься о том, что же он чувствует, он был вынужден признавать, он тоскует, и тоскует вовсе не по ласкам самим по себе, не по траху, а по одному конкретному человеку. И если он и представлял, что он снова в одной постели с мужчиной, и если жар страсти и охватывал его снова, то в этих мечтаниях это был вполне определенный мужчина, и никто другой в пареньке подобных желаний не вызывал. Так чего суетиться-то? Пусть все, и Хортас в первую очередь, думают, что он все еще девственник. Так для всех спокойнее. Тем более что никаких иллюзий паренек не питал. Своего грозного атамана он больше никогда не увидит, разве что столкнуться случайно, где-нибудь в городе, да и разойдутся, словно пара незнакомцев, может быть, даже и не поздоровавшись. Кто он для Натана? Просто мелкий шпаненок взятый в постель на время, из прихоти и для отработки долга, дешевка не стоящая воспоминаний и все!

Алекс даже и сам был удивлен как такие вот невеселые мысли, хоть и не заметно, но влияют на него, не давая нормально, ни жить, ни даже работать. Клянчить милостыню, куда его снова перевели, словно совсем мелкого несмышленыша, то ли в наказание, то ли пока ума не наберет, у него настроения не было ну совершенно. Впрочем, и ни на что другое тоже. Придумывать слезливые истории, на которые он прежде был такой мастер и на которые так легко клевали простофили-богатеи и охотно кидали очередную монетку красивому, забавному парнишке, сейчас почему-то не получалось. Да и не хотелось. Хотелось забраться в какую-нибудь дыру, куда не добирались бы даже и солнечные лучи, и в темноте и в одиночестве вдоволь нажалеть себя и натосковаться о том, чего уже больше никогда не будет. Как ни старался он скрыть, то непонятное, что с ним происходило, но Кевин, который вновь стал его приглядывающим и потому проводил с ним по многу времени, все же кое-что заметил. Думая видимо, что паренек удручен тем, что его снова понизили из карманников в попрошайки, он пытался как мог поднять настроение старому другу. Несколько раз даже сам выбирал Алексу простачков из тех, что казались побезобиднее и поглупее и предлагал пареньку вспомнить, под его конечно присмотром, старые навыки и избавить выбранные жертвы от их кошелей. Но Алекс к его немалому удивлению на подобную доброту не реагировал совершенно. Безо всякого азарта совершив пару удачных краж, парнишка заявил, что конечно благодарен, но больше Кевину так делать не стоит, потому что Алекс вовсе не хочет, чтоб Хортас узнав, разозлился теперь и на Кевина тоже. Поняв что расшевелить приятеля не удастся, Кевин хоть и по-прежнему не понимая в чем причина его хандры все же решил оставить того в покое. И Алекс, воспользовавшись этим, постепенно все больше погружался в тоскливое уныние. Он и сам не знал, как бы ему удавалось хоть как-то вносить положенную каждому члену их шайки ежедневную выручку в общий склад и все-таки не вылететь на улицу если б не подаренные Натаном деньги. Вот когда они пришлись как нельзя кстати. Прекрасно понимая, что если про полнехонький кошель проведает хоть кто-нибудь из банды, то это непременно дойдет до главарей и монетки тут же отберут, Алекс постарался как следует припрятать свое богатство. На черный день. И поначалу даже и не думал лазить туда без особой нужды. Ну, правда, что он мог бы на них купить? Вещи? Оружие? И как бы он объяснял, откуда деньги? Еду? Лакомства и сладости? Но ему ничего не хотелось, если б голод не скручивал время от времени желудок болезненными спазмами, он бы наверняка вообще забывал о пище. Так что трогать деньги резона и не было. А может он, где то в глубине души, просто хотел сохранить эти деньги в память о счастливых днях? Так или иначе, а когда он в первый раз понял, что не собрал положенную норму, то с большой неохотой доложил нужную сумму из своего тайного запаса. Во второй раз это было уже куда легче, а дальше он уже и вовсе не задумывался о том, что делает. Деньги давали ему возможность не напрягаться, не суетиться и жить, как хочется. И он тратил их не считая, откупаясь от старших в банде, отдавая им, сколько надо и ничего при этом не делая. Конечно же, не смотря на то, что Натан при расставании был более чем щедр, бесконечно это продолжаться все-таки не могло. И в один прекрасный день, засунув руку в заветный кошель, Алекс с легким удивлением нащупал там только несколько последних монеток, сиротливо покоившихся на самом дне. Только сейчас пришла хоть и запоздалая, но все, же светлая мысль, что подаренными щедрым атаманом деньгами он распорядился глупее некуда, и вместе с сожалением пришла и досада на самого себя. Сколько же можно вести себя как болван?! Хватит уже киснуть! Нужно взять себя в руки и начать жить дальше. Натан к стати, если б узнал на что пойдут его денежки, ни за что не дал бы глупому мальчишке и гнутого медяка. В этом Алекс был уверен безо всяких сомнений. Деятельный и целеустремленный, насколько паренек сумел узнать мужчину за недолгое знакомство, атаман вряд ли бы позволил хоть чему-то настолько выбить себя из колеи и так распуститься. Нет, определенно пора забыть о глупостях и вернуться к нормальной жизни. На этот день оставшихся монеток, пожалуй, еще хватит, а завтра он непременно заработает, сколько надо, и послезавтра, и во все дни, что будут дальше. А то так недолго и, в конце концов,   растерять навыки. Тогда точно будет только один путь – на улицу, а это верная смерть. Смерть парня не прельщала совершенно и, приняв решение и затолкав вновь в тайник свой опустевший кошель, твердо пообещав себе, что однажды он вновь наполнит его звонкими кругляшками, Алекс отправился на ночевку в банду. Правда, уже когда он почти был готов провалиться в сон, оказалось что, не смотря на то, что Кевин перестал его дергать, наблюдать за пареньком обеспокоенный друг все же не перестал. Он все подмечал, все запоминал и делал кое-какие, оказавшиеся, кстати, и не такими уж неправильными выводы. А  в покое оставил только на время, давая тому прийти в себя. И это время, по мнению присматривающего, вышло. И вышло именно сейчас. Это Алекс понял, когда незаметно подобравшийся к нему в темноте приятель решительно сдернул с парнишки тонкое рваное одеяло и попытался вызвать его на откровенный разговор обо всем, что происходило сейчас и о том, что случилось с приятелем во время его отсутствие в банде.

- Ты уверен, что тебе и в правду нечего мне рассказать, а Алекс? Что с тобой происходит? - Без особых предисловий начал Кевин в лоб, даже не пытаясь пояснить, что именно он имеет в виду. Видимо надеялся, что сбитый с толку, Алекс растеряется и выболтает хоть что-то из того, о чем явно не желал говорить. Ага, щас! Ищите дураков в другом месте!

- Я даже не понимаю о чем ты, - парнишка попытался прикинуться дурачком, но этот номер с Кевином проходил очень редко.

- Серьезно не понимаешь? Ладно, я поясню, раз уж ты вдруг поглупел. Я о том запрете, что Хортас наложил на тебя и еще пару ребят. О нем-то ты надеюсь, помнишь? Помнишь, что станет с тобой, если нарушишь его приказ? Может, покаешься пока еще не поздно? Ты сам не свой с тех пор как вернулся от того мужика. Постоянно молчишь, постоянно о чем-то думаешь. Ходишь такой весь, будто тебя пыльным мешком прибили, да еще и деньги откуда-то берешь. Сдаешь в общак постоянно, но я-то вижу, что ты не работаешь. Так что не смей мне врать про них! Давай-ка колись приятель!

- Да все в порядке Кевин, успокойся. Мне не в чем каяться, или раскаиваться поверь, а деньги, ну я их заработал. Мне заплатили за то, что я делал в той банде, но вовсе не за то, о чем ты подумал. Просто не хотелось отдавать их, вот и все, точнее даже не нехотелось, а мужик, ну тот на кого я работал, не велел отдавать. Сказал, что это только мне и только я их заслужил, а если узнает, что я их все-таки отдал, то прибьет, и заставит еще и их возвращать. Вот и весь секрет.

- Ну, ну, как знаешь. Не хочешь говорить, не говори, но только имей в виду, я ж все-таки друг тебе. Если б я знал, в чем дело я б мог тебя прикрыть, - с отчетливым сомнением протянул Кевин, явно растерявший добрую половину своих подозрений, но до конца все еще не убежденный.

- Прикрыть или покрыть? – Решил в свою очередь наехать на дотошного приятеля паренек. Не зря ж говорили, что  защищаться самое  пустое и бесполезное знятие на свете и если не можешь убежать – нападай! -  О чем ты на самом деле беспокоишься Кевин? Обо мне или о том, что так и не успел переспать со мной до запрета Хортаса? Помнится, ты вроде начинал ко мне подкатываться тогда, да только приказ главного тебе все карты спутал! – Выпалив все это на  едином дыхании, Алекс и сам испугался собственной наглости. Все-таки Кевин ведь не просто его приятель, он еще и его присматривающий и отвечает за него и перед главным и перед всей шайкой. И поделись тот сейчас своими подозрениями с Хортасом, Алексу был бы конец. Атаман непослушания не потерпит и не простит. И не важно, что у паренька не было выбора, он должен был здохнуть, но приказ своего атамана не нарушить. И даже если Натан, как и обещал, и в правду предупредил, что тому, кто посмеет причинить Алексу вред, не поздоровится, это все равно не остановит возмездия. Тем более, всегда ведь можно сказать, что парнишка погиб по собственной глупости, в городе для уличного крысенка столько опасностей и никто из их шайки тут вовсе не причем, а Алекс уже успел доказать, что умеет находить неприятности на свою задницу. Не станет  же серьезный атаман тратить время, выясняя как там было на самом деле. Да и если честно, то, скорее всего, и вообще не заметит, что с пареньком что-то произошло. Он наверняка давно уже выкинул из головы и самого крысенка-приблудыша и все, что с ним связано. Н Надежда была только на то, что Кевин действительно его друг и не станет  стучать на парнишку, не смотря ни на что. И что единственная цель его сегодняшних наездов это залезть Алексу в штаны, и ну может, и небольшая искренняя забота о нем, а вовсе не вывести его на чистую воду. Похоже, именно так и было.

- А что тебя смущает? – подтвердил друг его мысли. –  Я как любовник тебя не устраиваю? Ну, еще бы. Я ж не чета тому мужику верно? У меня ни денег, ни власти, вот только я б и не вышвырнул тебя после просто так, сразу, как только попользовал…

- Хватит Кевин. Ты щас сам не знаешь, о чем говоришь! Меня никто не вышвыривал и никто не пользовал! – Лишь на самый миг Алекс подумал, что это могло бы быть неплохим выходом. Кевин был далеко не последним человеком в их шайке, да и с Хортасом был дружен, насколько это вообще было возможно. Атаман не раз давал понять, что высоко ценит и смекалку, и рассудительность Алексова приглядывающего. Согласись паренек стать его любовником, Кевин наверняка бы придумал, как им обоим избежать гнева главаря и при этом и не умереть, и не вылететь из банды. И про то, что Алекс достался ему не таким уж и нетронутым, тоже никогда не рассказал бы, юный бандит был в этом уверен. Но потом он на миг представил как Кевин делает с ним то же самое, что делал еще совсем недавно Натан, как он сам делает с Кевином то, что делал со своим чудесным атаманом, как они… Нет! Ни за что! Может быть потом, когда-нибудь он и сможет быть с кем-то кроме Натана, но сейчас он мог думать только об одном мужчине, и это был не Кевин. А значит нельзя давать тому и тени повода для подозрений.   Ни в коем случае нельзя показывать никакую слабину. -   Ни тебе, ни Хортасу беспокоиться не о чем, - буркнул он по-прежнему воинственно, изо всех сил стараясь казаться возмущенным. Так словно он, наконец-то понял, почему приятель пристал к нему со всеми этими вопросами. – Я не нарушал никаких его приказов, можешь так ему и передать, и он мог бы и не трудиться, подсылая тебя ко мне с расспросами!

- Он меня вовсе не подсылал… А впрочем на фиг все.   – Сбитый с толку таким решительным отпором и видимо рассудив, что виноватые так себя не ведут, отступил приятель. - Тебе повезло, что главному сейчас не до тебя. Да и не до меня, если уж по большому счету. Он удумал одну штуку. Мы все сможем стать богатеями, если все выгорит, так что соберись и возьми себя в руки. Мелкоту было решено не брать, но мне удалось убедить Хортаса, что ты сможешь быть полезен, поэтому ты в деле. В деле и в доле. Скоро придется, как следует потрудиться, зато потом уж заживем как нормальные люди, а не как шпана подворотняя. - Алекс лишь пожал плечами. Дело так дело, как раз то, что нужно чтоб как следует встряхнуться, взять себя в руки и, забыв про то, чего не вернуть, начать жить как прежде.

То, что суровый бандитский атаман определенно скучает по своему так поспешно отосланному восвояси пленнику, он понял почти сразу же, не прошло и пары дней после отъезда мальчишки. Скучал, да еще как скучал. Глупо было даже, и пытаться не признавать этого, ведь это была чистая правда. Иначе как было объяснить, отчего так сильно не хватало ему, ставших уже привычными, ежевечерних бурных приветствований с последующим повисанием  паренька у него на шее, радостно-страстных зацеловываний и поспешного настойчивого утаскивания в постель. А там уже порядком поднасобачившийся под конец Алекс ловко избавлял любовника от одежды и не менее ловко избавлялся от нее и сам, а дальше… Дальше все тоже было очень и очень хорошо. Буквально за день два растерявший большую часть своей робости и стыдливости парнишка оказался, как впрочем, и догадывался почти с самого начала бандитский главарь, очень чувственным  и очень страстным. Да еще и очень восприимчивым и открытым к тому же. Он так быстро схватывал все, чему учил его мужчина, с такой охотой тут же применял все в дело. Да еще и сам того не замечая корчил при этом на своей симпатичной мордахе такую уморительную, старательно-любопытную мину,   словно спрашивая каждый раз у любовника «Ну как? Тебе и в правду нравится? Честно-правда? » И с каждым разом все реже Натан представлял, что рядом с ним в постели кто-то совсем другой. Кто-то  не  зелено, а черноглазый. Кто-то чуть более взрослый, кто-то не такой неопытный хоть и старательный, а такой умелый и восхитительно развратный. Нет, сходство Алекса с Луисом никуда не делось, и ребят по-прежнему можно было бы принять за родных братьев или даже и за близнецов если б не небольшая разница в возрасте. Но вот подменять одного другим и в постели и в собственных мыслях мужчине и хотелось, да и удавалось все реже и реже. Тот, кто попал сюда только, как бледная замена Луису, каким-то непостижимым образом сумел, пусть даже и только на то время что они проводили вместе в одной кровати, вытеснять из головы мужчины всякие мысли о нем. Чужая тень в последние их совместные дни обрела собственные черты, индивидуальность…. Если по началу мужчина и был полностью захвачен их сходством, то со временем он все чаще ловил себя на том, что с каким-то даже азартом подмечает различия между парнишками. Как ни удивительно, но выросший на улице  маленький карманник оказался куда как более открытым и доверчивым чем циничный и насмешливо ершистый бывший бандитский раб.   Нет, по началу-то не то плененный, не то попросту похищенный бандитом мальчишка был совершенно перепуганным и зажатым, съеживавшимся или вздрагивавшим от каждого громкого слова или слишком пристального взгляда. Ну, еще бы! Знакомство-то у них началось не совсем чтоб… Ну, как бы это поточнее… Ну, в общем, можно сказать специфическим было оно, это знакомство.   Но вот после, когда Алекс, наконец, все-таки доверился бандиту, убедившись, что ему и в правду  ничего больше с его стороны плохого не грозит, вот тогда-то Натан и смог рассмотреть его настоящего. Алекс был… Мужчина на мгновение задумался, подыскивая нужное слово. Нежнее. Вот точно! Он был именно что нежнее и куда как мягче вечно насмешливого и озорного Луиса, чьи шуточки порой бывали чересчур уж откровенными, а иногда и даже довольно таки злыми (только, разумеется, не в присутствии его господина конечно). Мужчина мог бы припомнить как Луис, бывало, описывал кое-кого из своих хозяев или клиентов. И пареньку бы очень не поздоровилось, услышь кто из них эти описания. А сам Натан не мог удержаться от смеха  из-за точности и беспощадности полушутливых сравнений парнишки. А вот Алекс наоборот, он куда охотнее смеялся  шуткам Натана, чем шутил сам. И все еще умудрялся так мило краснеть некоторым словечкам из лексикона бандита, которые тот даже не замечая порой употреблял. Да и еще целая куча всяких разных больших и маленьких различий, благодаря которым Натан вот уже какое-то время больше не отождествлял любовника нынешнего с любовником прежним. Да и глаза мальчишку просил закрывать уже не для большего сходства, а скорее просто по привычке. Наверно по такой же дурацкой привычке, по какой и еще целых несколько дней после отъезда парнишки ноги сами приносили мужчину не в его собственную спальню, а в совершено другие комнаты в противоположной от нее части этой крепости. В те самые, где разбойник в свое время велел разместить своего подзадержавшегося гостя,   превращенные волей бандитского атамана в своеобразную смесь гостевой и темницы. И только уже берясь за ручку двери, мужчина словно очнувшись, осознавал, что делать ему здесь больше абсолютно нечего. Никто не рванется в нетерпении к нему на встречу, не повиснет радостно на шее, ничьи горячие жадные губки не вопьются в его рот сладким и страстным поцелуем. Натан даже рассмеялся вслух, словно то ли высмеивая себя, то ли издеваясь над собой же. Что-то Вы порядком подраскисли господин могущественный и влиятельный предводитель грозной банды разбойников, что-то размякли. Привязались к своей игрушке и никак не можете выкинуть ее из головы. Может, просто стареете? Стареете и становитесь чересчур сентиментальным, а значит и слабым и  глупым? Так, пожалуй, и в правду вам уже совсем недалеко и до старческого слабоумия. Ну да, щас! Вот теперь мужчина, уже не скрываясь, расхохотался в полный голос. Стареет он, ага. Это в тридцать-то один с небольшим год.   Не дождетесь! Он еще, пожалуй, лет десять, а если повезет, то и все пятнадцать-двадцать будет только понаслышке знать значение этого пугающего слова. Он еще не раз заставит всех как следует побегать вокруг себя. И своих и чужих. Ни кому мало не покажется! А с Алексом, точнее с тем, что мужчине его немного не достает, ну так это и вовсе очень легко объяснить! Просто мальчишка первый не купленный за деньги любовник за все то время, что он осел тут после того как едва унес ноги после своего последнего разгрома. Сначала на что-то большее просто не было времени, потом желания, а потом он вроде как привык, и его все устраивало. Купленные за дешево ласки от послушного любовника по ночам и пара золотых монеток на столе для очередного безымянного и безликого парнишки по вызову по утрам. Алекс был первым, кто не вписывался в эту схему, вот и показалось мужчине с непривычки, что это что-то большее, чем обычное мимолетное развлечение. Но это пройдет. Конечно же, пройдет, ведь не дурак же Натан в самом-то деле! Столько раз опять и опять наступать на одни и те же грабли. Вот на этих самоуспокоительных мыслях разбойный атаман и протянул, из чистого упрямства конечно, аж почти целых два десятка дней. Но теперь, пожалуй, что хватит. В конце концов, он тут главный над всеми остальными или кто?! Хозяин он себе и своим поступкам или где? Кому скажите и что он обязан доказывать и перед кем и за что отчитываться? И потом, он же вовсе не тащить сюда Алекса снова собрался, а просто узнать как там у него дела. Точно! Просто убедиться, что у паренька все в порядке, и он не попал в какую-нибудь переделку. С его-то удачливостью! Что он не попытался снова обокрасть кого-нибудь кого не надо, вот и все. И, между прочим, Натан вовсе не сам туда отправился, а, как и положено любому уважающему себя главарю послал своего верного помощника. Элиот все там узнает и расскажет своему командиру. А если атаман даже и передумает, и велит потом все-таки привезти мальчишку сюда то, что тут такого особенного? Должен же он, в конце концов, как следует отметить их последнее удачное дельце? Да уж, весело получилось, ничего не скажешь. Один из местных купцов, причем далеко не из самых бедных решил, что называется, слить им своего давнего компаньона. О, через посредников, конечно, он-то наверняка думал, что он такой весь из себя такой вот умный и хитрый и никто никогда не догадается, кто именно выдал грабителям и маршрут будущей жертвы, и когда конкретно она отправляется, откуда, куда и с каким грузом. И, конечно же, во всех подробностях, какая у нее будет охрана, и сколько ее, той охраны, там будет. Надоело видать хитрецу постоянно делить барыши на двоих, вот и решил избавиться от старого друга руками разбойников, решив, что лучше уж один раз отдать все барыши им, чем постоянно половину напарнику. Натан, в общем-то, был не против такой работенки. Тем более что половину всей подготовки за него сделали другие, никакой тебе ни разведки, ни долгого выслеживания и ничего в таком роде проводить не надо. Добычу ему можно сказать преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Вот только в план находчивый бандит внес кое-какие изменения, о которых естественно не потрудился сообщить купцу предателю. Друга-то его они как им и заказали, обчистили. С теми сведениями, что им так любезно сообщили, это не составило ровным счетом никакого труда. Вот только уже после, когда расстроенный потерей и товара и всей ожидаемой прибыли торгаш заливал свое горе в трактире под сочувственное бормотание, кстати, того, кто его так удачно подставил, к нему улучив момент, подсел некий таинственный доброжелатель. И он под большим секретом, конечно, поведал, какая именно птичка напела грабителям и о тайном маршруте пострадавшего, да и про все остальные секреты, о которых кроме самого торговца и его давнишнего компаньона, которому он доверял как самому себе, больше никто не знал. Сначала торгаш не слишком-то поверил не пожелавшему даже и представиться неизвестно кому, но протрезвев и сложив два и два, был вынужден признать, что это единственное объяснение, в которое укладывалось бы абсолютно все. В итоге через пару дней бандитского главаря сумел отыскать уже другой посредник, с новым маршрутом и всем, что только могло понадобиться для еще одного удачного ограбления. Короче второй из компаньонов пожелал отомстить вероломному другу его же монетой. И Натан со своими парнями, конечно же, и тут оказался на высоте. В общем оба бывших напарника благополучно лишились и денег и товаров на очень и очень приличную сумму и кроме того рассорились на всю жизнь смертельно, каждый обвинив другого в предательстве и вероломстве. Это последнее давало надежду на то, что ни один из них никогда не узнает, что ограбили их вовсе не две разные нанятые ими друг против друга банды, а одна, хитрая и находчивая. А та часть добычи, которая не заключалась в звонких монетках, была благополучно передана местному градоначальнику. Точнее его людям, которые весьма охотно принимали у Натана товары на реализацию, не особенно дотошно интересуясь их происхождением, а после продажи возвращали заказчику, то есть бандиту, две трети выручки оставляя себе треть за посредничество и за умение не задавать лишних вопросов. Схема была уже давно отработана в сотнях подобных сделок и более чем устраивала всех участников. Тем более что это только в соседнем королевстве, на территории которого, кстати, и произошли и эти два налета, да и все темные делишки, что проворачивал находчивый и не слишком-то озабоченный соблюдением законов мужчина его считали преступником. Это там он был бандитом с большой дороги, за чью голову, между прочим, была назначена не хилая королевская награда. Тут он был вполне себе респектабельным удачливым купцом занимающимся импортом и экспортом и уже очень давно и тесно сотрудничающим и с самим градоуправителем и с другими важными шишками в этом забытом богами городке. И графом  к тому же. А если у кого из тех, с кем он вел дела и возникали какие подозрения и догадки, то они легко рассеивались с помощью дорогих, точнее очень дорогих подарков и небольшим намеком на то, что может с ними случиться, если, паче чаяния, эти подарки вдруг покажутся им недостаточными. Прекрасно понимая, что в случае чего бандит, которому совершенно нечего терять и под началом которого, несколько десятков опытных и готовых на все головорезов, даже для них не будет таким уж легким противником, обличенные властью чинуши на рожон не лезли. Тем более что и доход от совместных с разбойником сделок они получали не малый и  стабильный и терять его вовсе не хотели. Конечно же, такое положение вещей не могло держаться слишком долго, но что в нашей жизни длиться вечно? Правильно, ничего. Как только бандит поймет, что дела тут пора сворачивать, он без особых сожалений переберется еще куда-нибудь. Королевство к счастью большое и граница его, на которой разбойнику так понравилось охотиться, тоже хвала богам вовсе не короткая. Тем более что уж хоть в этой-то стране его, по крайней мере, не казнят даже если и найдут за что,   даже поймав на горячем. Во всяком случае, он на это порядком надеялся, и надежда эта вопреки своей невероятности призрачной вовсе не была. Размышления Натана прерывает вернувшийся из города Элиот. И судя по его мрачному лицу новости, что он принес своему командиру были далеко не из лучших. Так и оказывается.

- Ну, ты словно в воду глядел командир. – Начинает свой рассказ полный свежих городских сплетен мужчина. – Удачно же ты про своего приблудыша вспомнил, или не удачно. Это в общем как еще глянуть. Еще бы денек другой и не нашел бы ты этого засранца своего.

- Не тяни уже, что там с Алексом? – поторопил помощника бандит, стараясь не слишком уж сильно выказывать свое беспокойство. Ну не пристало такому крутому атаману как он в серьез тревожиться о каком-то там уличном шпаненке.   И все же дурное предчувствие и даже забытый давным давно страх заставили сердце стучать быстрее и тревожнее.

- А то с Алексом, - переповторил нахальный Элиот, выделив имя паренька так, словно это было название какой неприятной и может даже и срамной болезни. – То с Алексом, что они там в своей банде все идиоты. Под чистую, все как один, а не только этот твой приблудыш. Им бы сидеть тихохонько как крысятки, какие они и есть, да кошельки у зевак в базарный день резать, а они вона нет. Захотели, понимаешь куш пожирнее выкусить. Ну, вот и выкусили. – Заметив, что атаман,   сдвинув к переносице нахмуренные брови, уже кусает в нетерпении губы и, понимая, что как бы он сам не относился к маленькому бродяжке, терпение главаря испытывать все же не стоит,   мужчина поспешил перейти к делу. – В общем, не знаю, надоумил их кто или сами догадались, а только главарь той шайки, в которой числится, значит, твой парень оказался ничуть не умнее всех остальных. Удумали они ограбить доброго и уважаемого жителя города, что держит заемный дом на одной из улочек близь базарной площади. – Имя владельца ссудной лавки Натану ни о чем не сказало, значит наверняка, и дело у него было далеко не из самых крупных. Да и не такой уж и уважаемый и почтенный он был, всех-то более или менее достойных или полезных людей в городе бандит знал. Впрочем, сейчас это было не так уж и важно.

- Ну, решили они его ограбить и…. – вновь поощрил он помощника к продолжению.

- Ну, решили-то, решили, вот только ничего у них не вышло. Единственный умный поступок этих молодых придурков был в том, что они не полезли в саму заемную лавку, видимо решив, что охрана там-то им не по зубам, а положили глаз на дом, где этот мужик жил. Но тот тоже оказался далеко не дураком и не поскупился на охрану и дома тоже. Причем на магическую. В общем, чтоб долго не болтать, загребли этих идиотов городские стражи. Тепленькими загребли, прямо там, в доме. Как есть, всех переловили и твоего паренька с ними, конечно же, тоже.

- Где они сейчас?

- Ну как же, известно где. В темнице городской. Суд завтра, как и водится после полудня. Хотя, что с ними будет известно и без него. Так только, треп пустой чтоб судейским лишний раз перед толпой в мантиях покрасоваться. Поймали-то крысят на горячем, так что сам понимаешь командир. После суда их прилюдно высекут у позорного столба, а потом там же на площади палач поотрубает им правые кисти. Это чтоб значит, ручки их загребущие к чужому добру больше не тянулись. Ну а после того как городской коновал кровь им уймет и подлатает немного чтоб сразу не попередохли, их на телегу покидают да и подальше за город то и свезут, чтоб значит улицы наши добрые всякие там шушеры не засоряли. Сам что ль не знаешь, что с такими воришками делают?

- Сколько? – не тратя времени на лишние разговоры спрашивает атаман, прекрасно зная, что старый друг поймет его и без них. Названная помощником сумма заоблачной вовсе не была, видимо головы глупых воришек не стоили так уж дорого в глазах городских властей. Похоже, возможность пополнить городскую казну, а за одно, и что куда более важно, собственные карманы была для господ судейских чиновников куда насущнее, чем наказание стайки зарвавшихся уличных бандитов. Что ж тем лучше. Натана это более чем устраивало, причем, не только в этот конкретный раз. Чем продажнее были королевские слуги, тем легче и вольготнее жилось таким как он. Жаль только что далеко не все из тех, кто служил Его Величеству, были такими разумными и такими жадными. Многие, слишком многие ставили честь и верность на много выше денег. Причем чем ближе к столице, тем больше был риск наткнуться на такого вот принципиального служаку. Собственно именно поэтому-то и предпочитал разбойник захолустное приграничье. Даже длинные руки короля дотягивались сюда далеко не всегда и беззаконие, пусть и тщательно скрываемое за благополучным и благонадежным фасадом, редкостью тут вовсе не было. – Займись этим, - велел главарь бандитов своему помощнику.

- Не переживай командир, - уже совсем другим тоном, без глумливости и насмешки продолжил верный Элиот. – Я догадался, чего ты захочешь, и уже кое-что успел сделать. Выкупить твоего паренька до суда не так уж и дорого. Вот только стоит ли? Может это как раз хороший шанс покончить с этой глупостью? Нахрен нам тут этот щенок? Вот увидишь, он продаст нас всех, как только появится хоть малейшая возможность сделать это. Такие как он никогда никому не верны. Велит ему его главарь и сдаст он и тебя и меня и парней судейским ищейкам…

- Я что спросил твоего мнения или даже совета? – злость полыхнула в светло карих глазах, мигом заставляя разговорившегося помощника прикусить язык, пока он еще у него был.

- Нет, атаман, конечно же, нет – идет на попятный мужчина, надеясь, что еще не поздно.

- Ну а раз нет, то заткнись и делай что велено! Выкупи мальчишку, и смотри, если опоздаешь из-за своего трепа!

- Да ладно тебе кипятиться атаман, уже иду. В порядке будет твой приблудыш. Хорошо хоть покупка недорогая, разоряйся на него тут… – последнее, помня о том, как быстро вскипает главарь, упрямый помощник бормочет уже только себе под нос.   Натан то ли и в правду не слышит, то ли делает вид, потому что сейчас важнее выручить мальчишку, но тогда он точно принял ворчание к сведению, на будущее.

-  Ты не понял Элиот, не только Алекса, - перебивает своего помощника бандит. - Всех. Всех до единого.

- Всех? Ты уверен атаман? Нахрена тебе все-то? Это ж стоить-то будет…Их же там почитай с десяток, и главарь их дурной подороже других будет.

- Всех, - твердо повторяет Натан. – Элиот ну сам подумай. Если б кого из наших, не приведи духи, вот так же замели. Нескольких замели, а одного потом бы выпустили, потому что его  незнамо кто выкупил. Что бы ты сам подумал об этом?

- Что он нас сдал, - тон помощника становится понимающим. – И я б так подумал, да и все остальные тоже. Что парень выдал нас, за то его и выпустили.

-Верно. И как ты думаешь, что будет с мальчишкой после такого? Долго он проживет на улице, пойди гулять слух, что он стучит стражникам? Так что выкупай всех. Но чтоб, ни единая живая душа не проведала, откуда деньги. Ты понял? Мне не  нужно чтоб мои истеричные компаньоны из властей прознали, что я уличных бандитов выкупаю.

- Ясно все командир. Я понял. Сделаю все в лучшем виде. Не волнуйся. А мальчишку потом куда? Сюда? – Натан вздохнул. Ну, вот вам и все здравые рассуждения о том, что он только узнает как там, у паренька дела, а вовсе не притащит его обратно.

- Да, его сюда, но тоже выбери время, когда он будет один, без своих приятелей. Я не желаю, чтоб они так же были в курсе чего-то.

Уже знакомый Алексу тип, тот, что помнится все порывался перерезать бедному пареньку горло под одним  злополучным мостиком через городскую речку вонючку, вывел слегка обалдевших от неожиданного спасения парней из городской темницы. Происходящее казалось всем каким-то нереальным чудом, но прекрасно понимая, что чудес в жизни не бывает, а если иногда и случаются, то после требуют за себя не менее чудесатую цену, Хортас, как главный и отвечающий за своих ребят попытался, было выяснить у их нежданного спасителя что, же происходит. Однако на все вопросы «разговорчивый» мужчина отвечал лишь одно «Не положено, не могу знать, не велено говорить», и все в таком же духе. Лишь когда дюжие расторопные молодцы сбили с растерянных молодых бандитов тюремные кандалы, мужчина все же снизошел до объяснения. Выходило, что один очень богатый и очень сердобольный господин желая спасти перед богами свою душу, раз или два в год делает добрые дела, выкупая вот таких вот заблудших молодых овечек и даря им новый шанс. Занятый своими собственными мыслями Алекс почти не слушал эту сказку. Кто был тот добрый господин он, конечно же, понял с самого начала. И для этого ему даже и не нужно было видеть легкоузнаваемую кровожадную физиономию своего несостоявшегося убийцы. Ну да, как раз вот с такими вот и служат всяким там добрым господам. Ага. Мужик что Хортаса с парнями совсем за идиотов держит? Хотя в прочем идиоты они и есть. Так вляпаться! Алексу за безрассудство главарь такой разнос устроил, пообещал в следующий раз из банды вышвырнуть, а сам? Не лучше  ничуть. Сам едва не сгинул и почитай всю банду за собой чуть не утащил. Тоже ж мне старшие! А как бы малыши выживали, получи они тут сегодня то наказание, которое им уготовали? Спасибо Натану. Каким чутьем он еще даже в темнице, когда им только объявили что за них внесен выкуп понял, кто мог заплатить за никому в целом свете не нужных уличных крыс, Алекс не знал и сам, но увидев Элиота поджидавшего их на тюремном дворе, понял что чутье его не подвело. И сейчас это самое чутье твердило ему, что нужно как можно скорее отделаться от Кевина с Хортасом и постараться незаметно переговорить с помощником его чудесного атамана.

В этот раз глаза пареньку завязали так, что на миг ему показалось, что они попросту выкатятся прямо на заляпанный, не пойми чем пол закрытой повозки, в которую ему без лишних разговоров велели залазить, пояснив лишь, что атаман желает с ним повидаться. Да уж, похоже, не нравиться Алекс этому Элиоту, хотя чего он ему сделал-то? Не его ж мальчишка помниться обворовал, ревнует что ли? Ну и хрен бы с ним. Он же едет к Натану. Натан вспомнил о нем и захотел вновь увидеть, вон даже кучи денег не пожалел чтоб их с парнями спасти. Может все же не так уж и безразличен маленький бродяжка своему чудесному атаману? Как ни пытался гнать подальше, считавший себя вполне разумным парнишка, эту робкую надежду, стараясь сберечь свое сердце от горького разочарования, но она все равно хитрой змеюкой вползала в душу, согревая ее несбыточными мечтами. И все же вопреки всем своим самоуспокоениям сдержаться Алекс не сумел. Едва только с него вылезшего из повозки сняли надоевшую до зеленых бесов повязку, и он увидел уже поджидавшего его высокого широкоплечего мужчину. Мужчину с радостно смеющимися светло карими глазами и широкой лишь немного насмешливой улыбкой, на ставшем всего-то за какой-то десяток дней таким знакомым и родным лице, парнишка, точно ребенок с разбегу прыгнул ему на шею и к собственному стыду и ужасу разревелся как последний сопляк.

- Я знал, я знал, что это ты, - бормотал он между всхлипами изо всех сил пытаясь унять их, и каждый раз снова им проигрывая. - Я знал, что это ты. Когда сказали, что нас выкупили, я знал что это ты. Ты не бросил меня…- Сильные руки крепко стискивают худенькое повисшее на мужчине тельце, бережно отцепляя его от себя и опуская   на землю. И ничуть не раздраженный и уж тем более не смущенный таким дурацким поведением своего гостя мужчина принимается нежно собирать губами соленую влагу с его лица, надолго припадать к вздрагивающим губам, впитывая уже самые последние тихие всхлипы. Убедившись, что парень, наконец, успокоился, разбойник снова насмешливо улыбается.

- Ну, ты что постоянно будешь теперь заставлять меня, тебя успокаивать? Я, между прочим, ждал тебя, собирался, как следует отметить твой новый визит, а ты мне решил все подпортить.

- Нет, я вовсе не… - начинает, было, паренек но, подняв глаза, замечает на лице мужчины очередную улыбку и смущенно покраснев, понимает, что вновь попался как последний несмышленыш. – Я рад, что ты захотел, чтоб я снова вернулся, и если ты думаешь, что это стоит отметить то я, конечно же, с радостью… - подложить он не успел, потому что был внезапно подхвачен сильными руками и довольно бесцеремонно перекинут через широкое плечо. Алекс попытался было возмущенно трепыхнуться но, получив не сильный шлепок по заду тут, же послушно затих. И явно уставший от разговоров мужчина поскорее потащил свою покорившуюся добычу в уже знакомые пареньку комнаты.

Едва  переведя, наконец, дух Алекс ласково потерся щекой о плечо лежащего рядом обнаженного мужчины и нежно поцеловал выступающую из-под тонкой загорелой кожи ключицу.   Его чудесный атаман был именно таким каким паренек его и запомнил, и даже того лучше. Все было просто неподражаемо. Алекс мысленно улыбнулся, ну как он мог после такого выбрать себе в любовники какого-нибудь сопляка из их банды? Пусть даже и Кевина? Да никак! С Натаном все равно никто не смог бы сравниться и близко, а если б все - таки кто и мог, то пареньку другой все равно был не нужен. Ему был нужен только этот. Словно отвечая на его мысли, закинувший за голову сцепленные в замок руки мужчина полувопросительно полу утвердительно протягивает.

- А ты меня сегодня удивил малыш. В какой-то момент мне даже показалось что передо мной опять девственник. Вот уж не думал, что ты будешь хранить мне верность все это время. – Алекс немного смущенно уткнулся взглядом в подушку, ожидая пока перестанут пылать мгновенно заалевшие уши и щеки. Ну почему именно этот вот мужчина, похоже, всегда видит его насквозь, словно паренек насквозь прозрачный? Щас еще подумает, точнее догадается что Алекс самым позорным образом готов молиться  на своего чудесного атамана, а не то что… И что тогда? Хорошо если просто посмеется над не к месту замечтавшимся уличным крысенком, забывшем, где он и где мужчина. А если разозлиться и велит проваливать, куда подальше чтоб и думать даже, не смел, что у них может быть хоть что-то общее кроме постели? Да и, то, только пока разбойнику не надоест развлекаться с подобранным на улице мальчишкой? Парнишка совсем сник от своих безрадостных мыслей, от хорошего настроения, которое охватило его после такого сказочного секса не осталось и следа. Поэтому он даже с некоторым удивлением понял, что Натан что-то спрашивает у него и, судя по не тону, похоже, уже не в первый раз.

- А, что? – Он, наконец, отрывает слегка потускневший взгляд от подушки. – Прости, я немного задумался. Ты что-то говорил?

- Да уж, я заметил. – Немного резковато начинает мужчина, но заметив виноватый  и чуть испуганный взгляд темно зеленых глаз, тут, же смягчает тон. – А ладно, не бери в голову. Задумался, так задумался. Я спрашивал, как ты смотришь на то чтоб остаться тут? Не на пару дней, а жить тут. Со мной.

- Остаться тут жить? Мне? – Слегка сбитый с толку, не ожидавший ничего подобного паренек растерянно уставляется на вновь повеселевшего при виде его реакции мужчину. Осознав, наконец, что и в правду понял все правильно, все еще не успевший до конца отойти от своих размышлений никакой радости от этого казалось бы заманчивого предложения, Алекс вовсе не чувствует. Отвечая не столько мужчине, сколько сам себе на свои же мысли, он неожиданно даже для самого себя выпаливает – Остаться тут с тобой Натан? Зачем тебе это? Как кто я тут, по-твоему, должен остаться? Как твоя личная игрушка? Или сделаешь меня всеобщей подстилкой? Вдруг кто из твоих людей тоже захочет позабавиться с бесплатной шлюшкой… - Светло карие глаза напротив, сверкают неожиданно жаркой яростью. Крепко до боли впившиеся в руку чуть повыше кисти стальные пальцы заставляют мгновенно умолкнуть и вскрикнуть в испуге, опасаясь за целость своих внезапно показавшихся такими хрупкими косточек.

- Я предложил тебе остаться тут как своему любовнику Алекс! – Абсолютно бешеным голосом рычит прямо в его испуганное лицо мужчина. – Не знаю, что ты там себе навыдумывал, но я не вижу ничего плохого или зазорного в том, что предложил. И все еще предлагаю. Только прежде чем отвечать советую как следует подумать. Если ты скажешь сейчас «нет» мой человек сегодня же вновь вернет тебя обратно к твоим приятелям в городе, и ты можешь быть свободен. Можешь спать с кем только пожелаешь. Хоть каждый день с новым, хоть со всей вашей шайкой за раз если найдете достаточно большую постель.   Ты мне ничего не должен и ни чем не обязан. Я забуду о тебе уже сегодня и никаких обид, будь уверен. Но если решишь остаться, если ты решишь, что это тебя устраивает, то хорошенько запомни, тут ты будешь только со мной. Только моим ни чьим больше! И ты не раб и не игрушка, ты мой любовник, надеюсь, ты и сам понимаешь разницу. Только решай сразу устраивают тебя такие дела или нет. Потому что если ты вздумаешь пытаться дурачить меня, если хоть раз позволишь еще кому-то…  Я просто прикончу тебя. В тот же час и без всяких предупреждений. Запомни это хорошенько! - Мужчина на миг замолчал, а когда продолжил, хотя голос его и звучал по-прежнему напряженно, так испугавшей Алекса ярости в нем больше не было. -  Я никогда, ни при каких обстоятельствах не делюсь тем, что считаю только моим. Не делился прежде и не намерен начинать в дальнейшем. Понял меня? – Алекс лишь робко кивает.

- Не злись Натан. Не злись, я же вовсе не имел в виду, что я хочу быть еще чьим-то любовником кроме тебя, нет, конечно же, нет, я клянусь. И я, Натан, я хочу остаться с тобой. Я хотел даже еще когда ты не сказал, только…

- Что только малыш? Перестань же, наконец, меня бояться и начни уже говорить со мной. Иначе как же я пойму чего ты хочешь, а что тебя не устраивает? – После уверений Алекса в голос мужчины вновь прокрадываются мурлыкающе нотки сытого и довольного жизнью хищника и он, притянув паренька поближе к себе, принимается немного лениво вычерчивать самыми кончиками пальцев замысловатые узоры на его голой груди и подрагивающем от прикосновений животе. Ободренный этим напутствием Алекс продолжает.

- Что будет со мной потом Натан? Ну, в смысле, когда я надоем тебе. Мы ведь оба знаем, что это когда-нибудь произойдет. Тогда мне уже не будет причин оставаться тут. Что будет тогда? Вернешь обратно в нашу банду? Но меня ведь тогда уже не примут назад. Просто выкинешь на улицу?

- Алекс, вот же ты дурной, ну просто совершенно. Конечно же, мы не будем с тобой вмести всю оставшуюся жизнь и не станем умирать в один день как влюбленные из балаганной пьесы, но кто тебе сказал, что я просто возьму и вышвырну тебя с глаз долой, как только мы расстанемся? На улице ты не останешься, уж будь уверен. Я позабочусь о твоем будущем.

- Что, передашь кому-то из своих людей с рук на руки как надоевшую вещь? Ведь тогда я уже не буду твоим?

- Алекс, перестань молоть чушь. С теми, кто честен со мной, кто верен мне, я тоже всегда и верен и честен. Не предавай меня и ты никогда не пожалеешь о том что мне доверился. Когда придет срок, я придумаю, как поступить чтоб, и я был за тебя спокоен, и ты остался доволен. И не просто доволен, а и обеспечен и защищен. Ну а потом, - перестав, наконец, вычерчивать на уже зудящей от этой скорее дразнящей, чем возбуждающей ласки коже бесконечные фигуры  своими длинными тонкими пальцами, мужчина обхватывает паренька за плечи и притягивает к себе – Кроме того, все ведь в твоих руках мой сладкий. Будешь со мной ласковым, будешь приветливым и послушным, не станешь устраивать мне никаких фокусов и капризов и можешь быть уверен, что не надоешь ты мне еще очень и очень долго. - И перекатившись на постели, мужчина нависает на руках над хрупким пареньком и медленно опускаясь и не отводя загадочно мерцающих светло карих глаз от его зеленого взора, накрывает его губы в долгом, глубоком поцелуе доходчиво давая понять, что разговоры на сегодня его уже порядком утомили.